— Быть может, перенесем сюда вашего патрона, мистер Кеннавэй, — предложил он. — Мне кажется, что он еще слишком слаб, чтобы передвигаться самостоятельно… Вы останетесь пока с ним, — добавил он, когда Патрик Тэйт был бережно уложен на диван, — мы поговорим с вами позже, — с этими словами он вышел, закрыв за собой дверь.
      В салоне ему сразу бросилось в глаза изобилие красного бархата и орехового дерева, напоминавшее об амбициях первого декоратора, нанятого Брумом в незапамятные времена. С тех пор ничего не изменилось. В библиотечном шкафу покоились запыленные тома с позолотой на переплетах, на столиках небрежно лежали подшивки провинциальных и лондонских газет, на стенах были развешаны рисунки, изображавшие спортивные сценки минувших времен. Группа людей, принадлежавших к несколько более поздней эпохе, смотрела на инспектора Даффа выжидательно и слегка встревоженно. На улице солнце наконец пробилось сквозь туман и падало теперь прямо на лица тех, кому предстояло в ближайшие дни загадывать инспектору одну загадку за другой.
      Дафф обернулся к Лофтону.
      — Еще не все?
      — Не хватает пятерых. Не считая мистера Тэйта с секретарем и миссис Поттер…
      — Плохо. Начнем, не дожидаясь этих пятерых, в таком случае.
      Он выдвинул на середину салона журнальный столик и уселся за него, достав из кармана свой блокнот.
      — Полагаю, что все уже знают о том, что произошло. Я говорю об убийстве мистера Дрейка из двадцать восьмого номера, которое было совершено этой ночью. — Никто не произнес ни слова, и Дафф продолжал. — Теперь разрешите мне представиться вам. Инспектор Дафф из Скотленд Ярда. Хочу сразу предупредить вас, что всей вашей группе придется не покидать отеля до моего разрешения.
      — Еще чего! — вскочил с места низенький мужчина, наделенный тонким писклявым голоском. Золотая оправа его очков возмущенно сверкнула на солнце. — Раз так, то я немедленно отказываюсь от дальнейшего участия в группе. Нечего впутывать меня во всякие там убийства! У нас в Питтсфилде, штат Массачусетс…
      — Вот и отлично, — перебил его Дафф. — А то я как раз не знал, с кого начать. Ваше имя?
      — Норман Фенуик. — В устах мужчины это звучало как «финик».
      — Простите? Будьте добры, по буквам!
      — Ф-Е-Н-У-И-К. Обычная английская фамилия, или не слышали?
      — Вы англичанин?
      — По происхождению — да. Мои предки прибыли в Массачусетс в тысяча шестьсот пятидесятом году. После революции они решили остаться верными своей второй родине.
      — Не думаю, что это имеет какое-либо отношение к событиям минувшей ночи, — невесело улыбнулся Дафф. — Вы путешествуете в одиночку?
      — Нет. С сестрой, — он указал на неприметную седую женщину рядом. — Мисс Лора Фенуик.
      Дафф записал.
      — Знаете ли вы или ваша сестра что-либо касающееся этого дела?
      Фенуик снова вскочил на ноги.
      — Милейший, это что за намеки?
      — Да успокойтесь вы, — махнул рукой Дафф. — У меня нет времени на всякую театральщину. Повторяю вопрос: вы слышали, видели, либо знаете что-то такое, что может быть связано с убийством?
      — Нет. Это в равной степени относится и к моей сестре.
      — Вы уже выходили сегодня утром из отеля?
      — Немного прогулялись по центру. Последний взгляд на Лондон. Раз уж мы происходим от британцев, то…
      — Ясно. Благодарю вас.
      — Минуточку, инспектор! Мы хотим немедленно прекратить наш тур. Немедленно! Я не намерен иметь что-либо общее с…
      — Я уже сказал, что в любом случае вам придется, остаться в отеле. Это решено.
      — Возмутительно! Я обращусь к нашему послу! Он старый приятель моего дяди и, конечно, не допустит…
      — Разумеется, обратитесь. Кто следующий? Мисс Памела… Но с вами я уже побеседовал. И с миссис Спайсер тоже. А вы — с кем имею честь?
      — Стюарт Вивиан из Дель Монте, штат Калифорния, — неторопливо ответил загорелый худой мужчина, которого можно было бы назвать красивым, если бы не глубокий шрам поперек лба. — Я полностью разделяю возмущение мистера Фенуика. На каком основании вы ограничиваете из-за этого убийства нашу свободу? Убитый был для меня совершенно чужим человеком, я с ним даже не заговорил ни разу. Я и остальных-то не знаю, — добавил он, оглядывая салон.
      — С одним исключением, — напомнил Дафф.
      — С каким это? А, ну, это очевидно… С миссис Спайсер мы уже давно знакомы.
      — И давно запланировали это путешествие?
      — Что за наглость! — воскликнула женщина.
      — Вы переходите все границы! — со злостью поддержал ее Вивиан, но тут же взял себя в руки. — Мы оказались в этой поездке вместе по чистой случайности. Я не видел миссис Спайсер около года, и когда в Нью-Йорке я узнал, что она тоже находится в группе доктора Лофтона, это было для меня полнейшей неожиданностью.
      — Естественно, — добродушно согласился Дафф. — И об убийстве вам ничего не известно?
      — А откуда бы это могло быть мне известным?
      — Вы выходили из отеля сегодня утром?
      — Да, пошел прогуляться. Заодно хотел купить рубашку у Берлингтон Аркейдс.
      — А какие-либо другие покупки вы делали?
      — Нет.
      — Чем вы занимаетесь?
      — Время от времени играю в поло.
      — И свой шрам вы, конечно, заполучили во время игры?
      — Да. Неудачно упал несколько лет тому назад.
      Дафф обернулся к следующему туристу.
      — Мистер Хонивуд, к вам у меня только один вопрос.
      — Слушаю, инспектор, — рука Хонивуда, державшая сигарету, заметно дрожала.
      — Покидали вы сегодня отель?
      — Я? Нет-нет, я никуда не выходил. Сразу после завтрака спустился сюда и просматривал старые экземпляры «Нью-Йорк Трибьюн».
      — Спасибо. Теперь вы, — взгляд Даффа остановился на мужчине средних лет с ястребиным носом и на редкость маленькими глазками. Он был хорошо одет и свободно держался, но что-то неуловимо выделяло его из всей группы.
      — Капитан Роналд Кин, — представился он.
      — Военный? — удивился Дафф.
      — Ну, в общем… да.
      — Разумеется, военный, — вмешалась Памела Поттер, — капитан Кин говорил мне, что служил в британской армии, в составе ее войск, размещенных в Южной Африке.
      — Это действительно так? — голос Даффа был полон сомнения.
      — Не совсем… — заколебался Кин. — Возможно, на судне я несколько романтизировал ситуацию. Знаете, когда человек попадает в новую компанию…
      — Знаю, — кивнул Дафф. — В таких ситуациях хочется произвести впечатление, не особо придерживаясь реальных фактов. Но в армии-то вы вообще служили?
      Кин снова заколебался. Но вопросительный взгляд инспектора был слишком серьезен, чтобы далее «романтизировать ситуацию».
      — Нет, — признался он. — Капитан это, так сказать, скорее почетный титул, но, конечно, это не означает, что…
      — Чем вы занимаетесь?
      — Сейчас у меня нет постоянного занятия. Но я был… э-ээ… я был инженером.
      — Как вы оказались в группе мистера Лофтона?
      — Да так же, как и все. Просто хотел получить удовольствие от путешествия.
      — Надеюсь, что вы уже начали его получать. Что вы знаете о событиях этой ночи?
      — Абсолютно ничего.
      — Полагаю, что и вы не отказали себе в удовольствии утренней прогулки?
      — Это была не совсем прогулка. Я получил деньги по чеку в банке «Америкен Экспресс».
      — Вот как? — наклонился вперед Лофтон. — А между тем, я всем предлагал перед поездкой воспользоваться чеками нашего туристского бюро!
      — А я предпочитаю «Америкен Экспресс», — возразил Кин. — Это что, запрещено?
      — Нет, но я полагал, что мы вправе рассчитывать на лояльность наших клиентов, — в голосе Лофтона звучала обида, однако Дафф уже обернулся к мужчине, сидевшему в углу салона.
      — Вы у меня последний. Ваше имя? Занятие?
      — Джон Росс, — ответил мужчина. В руке у него была тяжелая трость, похлопывавшая по неподвижно вытянутой ноге. — Делаю деньги на лесном бизнесе в Такоме, штат Вашингтон. Мечтал о таком путешествии давно, но мне и в голову не приходило, что оно может так начаться. Моя жизнь — это открытая книга, инспектор. Только намекните, и я прочту вам любую ее страницу.
      — Вы, если не ошибаюсь, шотландец?
      — Да. От нашего «рррр» не избавишься до самой смерти, — усмехнулся Росс, — но в Штатах я провел почти всю сознательную жизнь. Вижу, что вы поглядываете на мою ногу. Раз уж вы взялись изучать наши шрамы и наши слабости, то могу признаться, что пару месяцев назад соскользнувший с пня ствол секвойи сломал мне ногу. Срослось чуть хуже, чем надеялся костоправ.
      — Сочувствую. Вы знаете что-нибудь о событиях…
      — К сожалению, ничего, инспектор. Ни в чем не могу помочь. Этот Дрейк был очень милым человеком. Мы довольно близко познакомились на трансатлантике, он мне искренне понравился.
      — Этим утром, вероятно, и вы…
      — Да, и я прогулялся. Туман, и все прочее. Лондон показался мне весьма занятным местечком. Такое перенести бы к нам на Тихий океан!
      — Да, ваш климат нам бы пригодился, — поддержал эту идею Дафф.
      — Вы, что же, бывали в наших краях? — заинтересовался Росс.
      — Доводилось бывать, хотя и не слишком долго.
      — Ну, и какие у вас впечатления?
      — Об этом как-нибудь в другой раз, — улыбнулся Дафф, — сейчас у нас есть более важные темы для беседы. — Он встал и направился к двери. — Я вернусь через минуту. Прошу всех меня подождать.
      Фенуик подошел в доктору Лофтону.
      — Я требую немедленно вернуть уплаченные за поездку деньги!
      — На каком основании? — вежливо спросил Лофтон.
      — Неужели вы полагаете, что возможно продолжать тур после того, что произошло?! — возмущенный взгляд Фенуика, казалось, готов был просверлить толстые стекла его очков.
      — Тур будет продолжен, — голос Лофтона стал еще более вежливым, — независимо от того, хотите вы присоединиться к нему или нет. Это ваше личное дело. Я работаю в туристском бизнесе уже много лет, и смею вас заверить, что покойники встречаются там не реже, чем в любом другом деле. Правда, со случаем насильственной смерти я встретился впервые. Это печально, но мои планы из-за этого не изменятся. Придется задержаться лишнюю пару дней в Лондоне — тоже печально, но и за это я не несу ответственности. Форс-мажорные обстоятельства предусматривались нашим контрактом: мы отвечаем лишь за то, что произошло по вине фирмы. В данном случае вины фирмы нет, поэтому вы в любую минуту можете покинуть группу, но денег вам не вернут.
      — Это возмутительно! — крикнул Фенуик и обернулся к остальным. — Всем нам следует держаться сообща! Мы уведомим нашего посла!
      Никто, однако, не поддержал его, и он, раздраженно фыркая, уселся на прежнее место. В сопровождении Эбена вернулся Дафф.
      — Я попросил дежурившего этой ночью портье, — начал Дафф, — чтобы он помог мне в опознании человека, который примерно в два часа ночи потерял ориентировку, очутившись на чужом этаже. На том самом, где было совершено убийство.
      Эбен по очереди оглядывал сидевших перед ним людей. Лофтон… Хонивуд… Росс… Вивиан… На лице Фенуика его взгляд не задержался и секунды, сразу скользнув дальше.
      — Это он, — решительно заявил Эбен, указав на Роналда Кина.
      — Что тут происходит? — резко распрямился Кин.
      — Происходит то, что я узнал вас, сэр! Я встретил вас во время ночного обхода. Вы мне сказали, что ошиблись этажом.
      — Это действительно было так? — спросил Дафф.
      — Действительно… — Кин был явно смущен. — Я, видите ли, долго не мог уснуть, и в конце концов решил одолжить какую-нибудь книжку…
      — Старый трюк, — хмыкнул Дафф.
      — Может, и старый, — кое-как обрел энергию Кин, — но с людьми, умеющими читать, такое все же время от времени случается. Я знал, что секретарь иногда читает Тэйту до поздней ночи, у них масса книжек, ну, а номер у них на третьем этаже, хоть я и не знал в точности, какой именно. Решил, что поднимусь туда, послушаю у двери, и если услышу, что кто-то читает, то постучу и попрошу какую-либо книгу. Но все было тихо — вероятно, они уже легли спать. Когда я хотел вернуться, то как раз встретился с этим портье.
      — Вы сказали ему, что ошиблись этажом, — напомнил Дафф.
      — Ну, не обсуждать же мне с портье мои литературные наклонности. Это совершенно его не касалось. Я сказал первое, что мне пришло в голову.
      — Это плохая привычка, — заметил Дафф, внимательно приглядываясь к лицу Кина. Лицо негодяя. Оно не внушало инспектору ни малейшего доверия. Но объяснения этого негодяя звучали довольно правдоподобно. Про себя он решил не спускать с него глаз. Лживый, скользкий тип… — Вы можете идти, Эбен, — обратился он к портье, — весьма вам признателен. Всех остальных попрошу остаться в салоне до моего распоряжения, — и, не обращая внимания на хор возмущенных голосов, он быстро прошел к Тэйту, после чего плотно закрыл за собой двери.
      Патрик Тэйт сидел на диване в застывшей позе со стаканчиком виски в руке. Кеннавей деловито суетился рядом.
      — О, мистер Тэйт, я рад, что вам стало лучше! — инспектор присел напротив.
      — Это пустяки, — обычно громкий голос Тэйта сменился почти шепотом. — Обычные пустяки. Такие приступы случаются со мной не так уж редко, потому я и взял с собой мистера Кеннавея. Очевидно, для одного утра у меня было слишком много потрясений, все дело в этом. Убийство! Чего-чего, а этого я не ожидал.
      — Никто этого не ожидал, мистер Тэйт, — согласился Дафф. — Если вам стало чуть полегче, то, возможно, вы…
      — Минуточку, — поднял руку Тэйт. — Простите мне мое любопытство, но я до сих пор не знаю, кто именно был убит, инспектор!
      Детектив с сомнением взглянул на своего собеседника.
      — Вы уверены, сэр, что сможете выдержать…
      — Уверен, — твердо сказал Тэйт. — У меня в этой группе нет ни друзей, ни родственников. Так кто?
      — Мистер Хью Моррис Дрейк из Детройта.
      Тэйт опустил голову и с минуту молчал.
      — Друзьями мы не были, но все же я знал его много лет, хотя и не слишком близко, — сказал он наконец. — Это был человек с безупречным прошлым, инспектор, с поразительно гуманными взглядами. Кому он мог помешать? Перед вами трудная задача…
      — Очень трудная, — подтвердил Дафф. — Об этом я, собственно, и хотел с вами поговорить. Вы ведь, насколько я знаю, занимаете номер тридцатый, расположенный неподалеку от номера мистера Дрейка. Когда вы легли вчера спать?
      Тэйт вопросительно взглянул на секретаря:
      — Около двенадцати, не так ли, Марк?
      — Возможно, несколькими минутами позднее, — кивнул Кеннавей. — Я каждый вечер прихожу к мистеру Тэйту и читаю ему перед сном. Вчера я начал чтение примерно в десять, а около полуночи мистер Тэйт уже спал. Я вышел потихоньку, чтобы не разбудить его, и вернулся к себе в номер на втором этаже.
      — И что же вы читали? — поинтересовался Дафф.
      — Детективы, — усмехнулся Кеннавей.
      — Человеку со слабым сердцем? Я полагал, что любое нервное возбуждение…
      — Но ничего возбуждающего в детективах нет, — вмешался Тэйт, — я ведь адвокат, специалист по криминальным делам, поэтому убийство… — Он внезапно умолк.
      — Продолжайте, — предложил ему инспектор. — Вы, наверное, хотели сказать, что убийство для вас — это самая обычная вещь?
      — Если это и так, то что из этого?
      — Только то, — заключил Дафф, — что для меня в этом случае неясно, чем вас так взволновало именно это убийство. Ваша реакция даже привела к сердечному приступу.
      — Что ж, одно дело читать о преступлении в книжке или на страницах судебного дела, и совсем другое — знать, что оно произошло буквально в двух шагах от тебя.
      — Верно. Совершенно с вами согласен… — Дафф задумчиво барабанил пальцами по подлокотнику кресла. Внезапно он вышел из задумчивости и обрушил на адвоката лавину вопросов. — Этой ночью вы ничего не слышали?
      — Ничего.
      — Ни окрика, ни мольбы о помощи?
      — Я уже сказал: ничего.
      — Мистер Тэйт, давайте сыграем с открытыми картами! Когда я встретил вас в коридоре, вы выглядели абсолютно здоровым. Вы уже слышали об убийстве, только не знали, кто именно был убит. В салон вы вошли уверенным шагом. Затем оглядели собравшихся там людей, и в следующую минуту уже лежали на полу с сердечным приступом.
      — Приступы случаются внезапно…
      — Возможно. Но возможно и другое: вы увидели в салоне кого-то.
      — Нет! Нет!
      — Кого-то, чье лицо возможно…
      — Говорю вам, что нет! — глаза старого адвоката блестели, рука судорожно сжавшая стакан, дрожала. К ним приблизился Кеннавей.
      — Прошу прощения, инспектор, — решительно сказал он, — но мне кажется, что вы заходите слишком далеко! Мистер Тэйт явно нездоров…
      — Вижу, — вздохнул Дафф, — и приношу свои извинения. Вы правы. Надеюсь, вы понимаете, что мной руководит только чувство долга, — с этими словами он встал. — И все же, мистер Тэйт, я уверен, что причиной вашего приступа было нечто, увиденное вами в салоне. И я буду настаивать на установлении истины.
      — Что ж, строить разные домыслы — это, очевидно, ваша привилегия, — слабо отозвался Тэйт. Выходя, Дафф еще раз взглянул на величественную фигуру знаменитого адвоката, прекрасно гармонировавшую с викторианской обстановкой, и подумал, что его слабость вряд ли явилась следствием приступа.
      В коридоре его уже ждал Хэйли.
      — Проверили все номера членов группы Лофтона, занятые мужчинами. Никаких следов оборванной платиновой цепочки. Серого пиджака с оторванным карманом тоже нет.
      — Если бы они нашлись, то я был бы очень удивлен, — заметил инспектор. — Каждый из этих американских джентльменов решил сегодня утром прогуляться, а вместе с ними, по всей вероятности, прогулялись и обе наши улики.
      — Я должен возвращаться на Вайн-стрит, — сказал Хэйли, — зайдешь потом ко мне?
      Дафф кивнул головой.
      — Ладно. Слушай, что играл этот уличный оркестрик?
      — Охотничий марш — кажется, «Дикого зверя поймать нелегко». А что?
      — А ведь и впрямь нелегко, как ты считаешь?
      — Смотря какой зверь! Уверен, что ты своего поймаешь, старина. До встречи!
      Возвращаясь в салон, Дафф увидел стоящую у одной из дверей Памелу Поттер, которая поманила инспектора пальцем.
      — Хотите поговорить с мамой? Думаю, что теперь это уже возможно…
      — Прекрасно! Через пять секунд я буду у вас, — он прошел в салон, еще раз предупредил всех о необходимости оставаться в отеле и разрешил раздраженным ожиданием американцам разойтись по своим номерам. — Мне необходимо так же переговорить с отсутствовавшими членами вашей группы, — заявил он Лофтону.
      — Безусловно! Я дам вам знать, как только они появятся, — заверил его Лофтон и отправился вниз, сопровождаемый бурно жестикулировавшим Фенуиком, который продолжал настаивать на немедленном возвращении ему всей стоимости тура.
      Остановившись у дверей, указанных Памелой, он услышал за ними о чем-то спорившие женские голоса. Едва инспектор постучал, как спор прекратился. Дверь отворила Памела. Все шторы в гостиной были опущены. Когда глаза инспектора привыкли к полумраку, он разглядел на диване полулежащую фигуру женщины.
      — Это инспектор Дафф, мама, — представила его Памела. Ее мать отреагировала на это представление слабым стоном. Инспектору стало не по себе.
      — Мне весьма неудобно беспокоить вас, но поверьте, что обстоятельства преступления слишком запутанны, чтобы я мог…
      — Я понимаю вас, инспектор, — остановила его женщина. — Прошу садиться. Надеюсь, что спущенные шторы вам не слишком мешают. Мне бы не хотелось их поднимать, потому что после этого страшного шока я, вероятно, выгляжу как призрак…
      — Я уже беседовал с вашей дочерью, — начал Дафф, пододвигая кресло поближе к дивану, — поэтому я не буду досаждать вам излишними вопросами. Хочу только предупредить, что если вам известно хоть что-то способное помочь следствию, то вы обязаны сообщить мне об этом. Ваша память несомненно содержит гораздо больше фактов о жизни покойного, чем память дочери. Не имел ли, например, ваш отец каких-либо врагов?
      — Враги?! О, господи, — простонала миссис Поттер. — Памела, передай мне мои соли… — Девушка быстро протянула матери зеленоватый флакончик. Сделав глубокий вдох, миссис Поттер с видимым усилием заговорила снова. — Это был святой человек, настоящий святой, поверьте, инспектор… Как ты его назвала?
      — Инспектор Дафф, мама.
      — Если когда-либо по земле ходил настоящий святой, то этим святым был мой отец. У него не могло быть никаких врагов. Даже предположение об этом кажется мне верхом бессмыслицы…
      — Но какой-то смысл в произошедшем все же был! И нашей целью является доискаться до этого смысла. Возможно, в прошлом вашего отца вам вспомнится хоть какая-то зацепка, ведущая к этой страшной ночи? Вот это, например, — он достал из кармана замшевый мешочек с галькой, — не наводит вас на какие-то воспоминания? Будьте добры, — обратился он к девушке, — приоткройте немного шторы!
      — Конечно, — она быстро исполнила его просьбу.
      — О, зачем, — слабо запротестовала миссис Поттер, — я бы все прекрасно разглядела и так…
      Дафф протянул ей мешочек.
      — Присмотритесь к нему внимательнее. Мы нашли это рядом с телом вашего отца.
      — Что это?
      — Мешочек. Замшевый мешочек, — он высыпал часть содержимого на ладонь, — наполненный вот такими обыкновенными камушками. Вам это о чем-то говорит?
      — Нет. А вам?
      — Тоже нет. Вспомните: не имел ли ваш отец дела с какими-то шахтами?
      — Ни разу об этом не слышала.
      — А с автомобилями у этих камушков может быть связь?
      — Но какая?! Памела, поправь мне подушку…
      — Конечно, мама.
      Дафф вздохнул и спрятал мешочек в карман.
      — В плавании сюда вам доводилось вступать в контакт с другими членами вашей группы?
      — Я ни разу не покидала каюты, — уверенно ответила миссис Поттер. — А вот Памела постоянно куда-то пропадала. И как раз тогда, когда мне больше всего была нужна ее помощь…
      На ладони, которую Дафф показал девушке, лежал теперь обрывок платиновой цепочки.
      — Не было ли у кого-то, с кем вы встречались на судне, такой цепочки от карманных часов?
      — Нет, не могу сказать… Разговаривая с мужчинами, я редко обращаю внимание на такие вещи.
      — И этот ключик вам тоже не запомнился?
      — В первый раз его вижу.
      — А вы, — обернулся инспектор к лежащей женщине, — тоже не видели такого ключа?
      — На свете столько разных ключей, — бессильно откинулась на подушку мать Памелы, — боюсь, что эта дорога никуда нас не приведет…
      Дафф поднялся с кресла:
      — Не буду вас больше беспокоить.
      — Еще раз повторяю, что не вижу в случившемся никакого смысла, — почти с упреком заявила миссис Поттер. — Не могу найти даже намека на причину. Я, конечно, не теряю надежды, что вам удастся ее отыскать, но, по правде говоря, мало в это верю.
      — Я все-таки не намерен терять ни надежды, ни веры, — поклонился Дафф и покинул полутемную комнату с чувством напрасно потраченного времени. В коридоре его догнала Памела Поттер.
      — Не судите маму слишком строго. Я устроила вам беседу с ней только для того, чтобы вы поняли, почему мне приходится говорить от имени всей семьи. Мама никогда не отличалась особой силой характера…
      — Понимаю. Постараюсь больше ее не беспокоить. Будем действовать вдвоем — вы и я.
      — Будем, — серьезно подтвердила девушка. — Ради деда.
      Дафф прошел в двадцать восьмой номер.
      — Все готово, инспектор, — поднялся ожидавший его с упакованным уже чемоданчиком дактилоскопист. — В общем-то никакой работы мне не нашлось. Даже странно. — Он протянул инспектору слуховой аппарат. Дафф взял его и осмотрел.
      — Что тут странного?
      — Ни единого отпечатка. Даже хозяйского. Все вытерто начисто.
      — Начисто? Действительно странно… А что если… Если его убили где-то в другом месте, а потом, вместе с аппаратом, перенесли сюда?
      — Не понял, инспектор! Зачем?
      — Я просто размышляю вслух, — усмехнулся Дафф, — а зачем перенесли… Не знаю… Ну, возвращаемся на работу!
      Он не догадывался, что только что держал в руках ключ к загадке убийства Хью Морриса Дрейка. Причиной этого убийства была — в определенном смысле слова — его глухота.

5. Обед в ресторане «Монико»