- Я кругом запутался и поломал себе жизнь.
      "Еще один кающийся грешник, - подумал майор. - Только раскаяние почему-то всегда приходит с запозданием".
      - Гражданин Кормилин, если вы действительно хотите, чтобы я поверил в искренность ваших слов, рассказывайте все без утайки.
      Вздрогнув при слове "гражданин", замдиректора фебрики опустил голову.
      - Даже не знаю, с чего начать...
      - Это уж вам виднее. Иван Трофимович. Или вы предпочитаете отвечать на мои вопросы?
      - Я готов честно ответить на все ваши вопросы, хотя слово "честно" в моих устах, наверно, режет слух.
      Пристально глядя в глаза Кормилину, Голиков резко произнес:
      - В таком случае, скажите, где в настоящее время находится Семен Астафьевич Борохович?
      На лице Кормилина не отразилось никаких эмоций.
      - Мне совершенно не знакомо это имя.
      - Ну хорошо. Тогда давайте поговорим о вашем знакомом Викторе Юрьевиче Ферезяеве. Между прочим, а где он сейчас, вы тоже не знаете?
      - А с какой стати я должен знать, где находится Ферезяев? - удивился Кормилин. - Наверно, там, где ему и положено быть - в зверосовхозе.
      Поведение Кормилина поразило майора.
      - Плохо же вы осведомлены о своем знакомом, Иван Трофимович, протянул он.
      - Да какой он мне знакомый! Уверяю вас, я Ферезяева в глаза никогда не видел. Только по подписи на документах и знаю о его существовании.
      - Конечно, конечно, - в тоне Голикова вновь прозвучала ирония. - К чему вам личные контакты? Ведь это излишний риск. В качестве поставщика левого сырья можно использовать мелкую сошку, скажем, того же Моисеева. Верно?
      Лоб Кормилина покрылся испариной.
      - Я не совсем понимаю, о чем вы говорите. Я никогда не занимался организацией левых поставок.
      - Тогда объясните, каким образом вы с Ферезяевым оказались в одной цепочке расхитителей, причем среди главных действующих лиц. Что-то вы не договариваете, Иван Трофимович, а это сейчас уже не в вашу пользу.
      Замдиректора фабрики возмущенно привстал со стула.
      - Ну, знаете ли, это... Мне безразлично, на какую ступень пьедестала вы меня возвели в своей "табели о рангах". Скажу лишь одно: функция моя была проста до примитива - взять шкурки по одной цене, отдать - по другой, а разницу положить в карман. Презренная мелкая спекуляция и ничего более.
      - И для этого вы пришли? - майор выжидательно посмотрел на Кормилина. - Значит, ваши слова можно расценивать как признание своей вины, а сам приход - как явку с повинной?
      Иван Трофимович безвольно махнул рукой.
      - Расценивайте, как хотите. Мне все равно.
      "Либо я плохой психолог, либо Кормилин - великий актер, - подумал Голиков. - Либо есть какая-то третья истина..."
      - Иван Трофимович, расскажите более подробно, с чего началось ваше падение, - чуть помедлив, мягко произнес майор.
      Кормилин облизнул пересохшие губы.
      - У вас не найдется сигареты?
      - Я курю папиросы.
      - Не имеет значения. Я, собственно, давно бросил, но вот потянуло вдруг.
      Майор молча протянул Кормилину пачку "Беломора". Раскурив папиросу, Иван Трофимович глубоко затянулся и тут же закашлялся.
      - Мое падение... Оно началось давно. Карточная игра, частые проигрыши, постоянная нехватка денег. Кто-то проиграется раз-другой - и бросит, а я вот не смог по своему слабоволию. Я это говорю не в оправдание и не для того, чтобы разжалобить вас. За свои ошибки я понесу наказание, независимо от того, поверите вы мне или нет, - Кормилин нервно погасил папиросу в пепельнице. - Обстоятельства тяготеют над нами и зачастую подталкивают к пропасти, да не всегда грубо, а иногда ласково. И только на самом краю начинаешь понимать, что пропал. Простите, что я так долго рассказываю, мне просто необходимо выговориться, - Кормилин собрал лоб в мелкие морщинки. - На чем я остановился? Ах да, стечение обстоятельств... Я тогда крупно проиграл и ломал голову, где бы достать денег, чтобы расплатиться с долгами. А тут приходит человек и предлагает простенькую комбинацию, с помощью которой можно заработать, буквально палец о палец не ударяя. Сначала я отказывался, не стану скрывать, отчасти из страха, но условия были слишком соблазнительные, и я решился. Потом я не раз...
      - Иван Трофимович, не торопитесь, - не выдержал Голиков. - Кто же этот спаситель, этот находчивый добрый дядя? Пора бы назвать его по фамилии, имени и отчеству.
      - Что он слишком добрый - не поручусь. А зовут его Григорий. Так, во всяком случае, он представился. Больше о нем, как ни глупо в этом признаться, я и по сей день ничего не знаю.
      - Значит, раньше вы с ним не были знакомы? - уточнил майор.
      - Конечно, нет.
      - Иван Трофимович, как вы считаете, убедительно звучит то, что вы мне сейчас рассказываете?
      - И тем не менее, - горько усмехнулся Кормилин, - я говорю правду.
      - Ну ладно, мы к этому еще вернемся. Гражданин Кормилин, почему незнакомый человек обратился именно к вам со своим сомнительным предложением?
      - Понятия не имею. Поначалу меня самого занимал этот вопрос, а потом я об этом как-то и думать забыл.
      - А о том, что вы просили Баринова помочь в получении паспорта Моисееву, вы тоже забыли?
      Кормилин задумался. В его душе боролись противоречивые чувства.
      - Вы бы сняли пальто, Иван Трофимович, - участливо сказал майор, разговор нам предстоит долгий.
      Кормилин повесил на вешалку у двери пальто и шапку, которую он до этого автоматически мял в руках. Возвратившись на место, он достал из сумки белый носовой платок, зачем-то вытер руки и, небрежно скомкав, сунул его в боковой карман пиджака. Все это он проделал, стараясь не встречаться взглядом с Голиковым.
      - Нет, не забыл, - наконец выдавил из себя Иван Трофимович, - хоть мне и стыдно теперь признаться, в прошлый раз я сказал неправду. Не хотел впутываться в совершенно не касающуюся меня историю.
      - Значит, вы не отрицаете свою связь с Моисеевым? - оживился Голиков.
      - Категорически отрицаю. В том-то все и дело, что я знать не знаю никакого Моисеева. А насчет паспорта я действительно обращался к Баринову - у него везде есть концы, - Кормилин обхватил руками голову. Прямо какой-то заколдованный круг. Григорий попросил меня узнать, не может ли кто-нибудь из моих знакомых оказать содействие в этом вопросе.
      "Основательно подготовился, - отметил про себя майор. - Хороша "явка с повинной", - ничего не скажешь".
      - Хотя постойте! - Кормилин оторвал от лица ладони. - Григорий сам посоветовал мне обратиться именно к Баринову. Точно, так оно и было. Но откуда он мог знать...
      - Эх, Иван Трофимович, - разочарованно произнес Голиков. - Я уже был склонен вам верить, а вы опять переводите стрелку на гипотетического Григория. Григорий для меня пока миф, абстракция, а вы здесь - осязаемый живой человек, подозреваемый в преступной деятельности. И судить в первую очередь будут вас.
      - Да, - горестно кивнул Кормилин, - знал я, знал, что каждое мое слово будет истолковано превратно. Вы еще при нашей первой встрече были предубеждены против меня.
      - Не говорите глупости, - майор смял чистый лист бумаги и раздраженно бросил его в корзину. - Послушать вас, так вы бедная овечка, которую на аркане волокли в неблаговидные дела. Купил подешевле, продал подороже... А Эльякова вы не постеснялись втянуть в свои махинации? А Фельдман, Захаров и другие реализаторы? В том, что сейчас они арестованы, тоже нет вашей вины? Или вы не думали, выражаясь вашими же словами, что ласково подталкиваете их к пропасти? Нет, вас интересовала только собственная персона!
      Голиков еле сдерживал себя, чтобы не повысить голос. На скулах у него проступил легкий румянец. Кормилин совершенно сник. Он как-то съежился на стуле, старался казаться незаметным. Это не ускользнуло от внимательных глаз майора.
      - Ладно, - несколько успокоившись, продолжил Голиков, - в конце концов, степень вашей вины определит суд. Этот вопрос не по моей части. Я мог бы напомнить вам, что чистосердечное признание смягчает меру наказания, но это вы наверняка и без меня знаете. А пока ваш приход не свидетельствует в вашу пользу, - майор поднял и повесил трубку зазвонившего телефона. - И вы ошибаетесь, считая, что я отношусь к вам предвзято. Но как прикажете к вам относиться, если вместо того, чтобы помочь следствию, вы пытаетесь направить его по ложному пути? Во всяком случае, у меня создается такое впечатление.
      - Я хочу помочь, - неуверенно возразил Кормилин, - но ведь вы не верите ни одному моему слову.
      - Ох, нелегко мне с вами, Иван Трофимович, нелегко, - нагнувшись, Голиков отключил телефон. - Ну хорошо, давайте еще раз вместе попробуем восстановить события.
      - Давайте попробуем, - вяло согласился Кормилин.
      - Начнем сначала. Некий Григорий предложил вам по невысокой цене партию ондатровых шкурок, которую вы, не мудрствуя лукаво, перепродали вашему карточному партнеру и, по совместительству, заведующему ателье No 3 Эльякову. Правильно?
      - Да, - кивнул Кормилин. - Меня тогда еще поразило, что на шкурках стоит клеймо зверосовхоза "Прогресс", но Григорий сказал, чтобы я не брал лишнего в голову.
      - Когда состоялось ваше знакомство?
      Замдиректора фабрики наморщил лоб.
      - Около четырех лет назад.
      - И все это время между вами существовала односторонняя связь? Вас устраивало такое положение?
      Иван Трофимович подавленно промолчал.
      - Каким образом к вам попадал товар?
      - Он звонил по телефону, а затем привозил шкурки ко мне домой.
      - У него есть личная машина?
      - Не знаю. Хотя подождите. Однажды, когда Григорий позвонил, у меня в гостях находилась женщина. Я не хотел, чтобы она присутствовала при встрече, поэтому вышел на улицу и ждал его возле дома.
      Внезапно Кормилин побледнел и схватился рукой за грудь, лицо его исказилось от ужаса.
      - Вспомнил, - бескровными губами прошептал он, - теперь я вспомнил. Это был тот таксист.
      Голиков недоуменно посмотрел на Кормилина.
      - В чем дело, Иван Трофимович? Вам плохо? О каком таксисте вы говорите?
      - Сегодня утром меня хотели убить, - отрешенно произнес Кормилин.
      Это заявление озадачило майора. Быстро сопоставив поведение Кормилина с показаниями его соседки и результатом осмотра квартиры, свидетельствующем о поспешном бегстве хозяина, Голиков вдруг понял, что последние слова Кормилина - не актерская импровизация и не заранее подготовленный ход. Замдиректора фабрики действительно был чем-то смертельно напуган.
      - Иван Трофимович, - негромко сказал майор, - успокойтесь и расскажите по порядку обо всем, что сегодня с вами произошло.
      - Этой ночью я долго не мог уснуть, - словно очнувшись от своих мыслей, начал Кормилин. - Я уже знал, что Эльяков у вас, и не строил в отношении себя никаких иллюзий. Это, с одной стороны, меня угнетало, но в глубине души я понимал, что виноват сам. Ну чего мне не хватало? Хорошая должность, изолированная квартира, зарплата тоже не у каждого такая. С семьей, правда, не сложилось, но, опять же, винить в этом некого - все боялся лишиться пресловутой свободы. Вы знаете - жалко улыбнулся Кормилин, - страшно, когда в сорок пять лет начинаешь понимать, что жизнь прожита впустую.
      Иван Трофимович ненадолго задумался. Голиков не мешал ему, по опыту зная, что в такие минуты нужно дать возможность человеку высказаться, выплеснуть накопившуюся боль.
      - Утром я вышел из дому в жутком состоянии, - продолжал Кормилин. На сердце давил непомерный груз вины, а тут еще ваша повестка... Дойдя до перекрестка, я подождал, пока зажжется зеленый свет, хотя машин поблизости не было. Не знаю, что заставило меня обернуться на полдороге, может, инстинктивно почувствовал опасность. Прямо на меня на огромной скорости неслось такси, - Кормилин вздрогнул и негнущимися пальцами вытащил из кармана помятый платок. - Все произошло в какие-то доли секунды. Я остановился, как вкопанный. Буквально в метре от меня машина резко отклонилась влево и промчалась мимо. Лицо водителя было диким, бессмысленным. Мне показалось, что раньше я где-то видел этого человека. И только сейчас я вспомнил - он сидел за рулем, когда Григорий привозил товар. Теперь мне совершенно ясно - меня хотели уничтожить физически, раздавить, как...
      Волнение помешало Кормилину закончить фразу. Смутная догадка зародилась в голове Голикова.
      - Номер машины вы не заметили? - подавшись вперед, спросил он.
      Иван Трофимович отрицательно покачал головой.
      Достав несколько фотографий, майор начал не спеша раскладывать их на столе.
      - Посмотрите внимательно, не ли здесь...
      - Вот он! - Кормилин схватил фотографию Границкого, приблизил к лицу и впился долгим взглядом.
      - Вы не ошибаетесь?
      - Ошибаюсь? Да я его на всю жизнь запомнил.
      Иван Трофимович медленно, словно не желая расставаться с фотографией, положил ее на место. Вдруг его рука на мгновение замерла в воздухе. Враждебно взглянув на Голикова, он хрипло произнес:
      - Так вам все известно... Зачем же вы морочите мне голову своими расспросами?
      - А чем вы недовольны? - обыденным тоном произнес майор, уже не сомневаясь в истинной причине перемены в поведении Кормилина.
      - Издеваетесь? - Иван Трофимович указал пальцем на фотографию Саркисова, которую Голиков небрежно вертел в руках. - Вы с самого начала знали, что Григорий - никакая не абстракция или как вы там его еще окрестили.
      Насупившись, Кормилин стал демонстративно разглядывать узкие носки полуботинок.
      "Похоже, все стало на свои места, - подумал Голиков. - Наконец-то образовалась четкая цепочка: Ферезяев, он же Борохович - Моисеев Саркисов - Кормилин - Эльяков и так далее. Теперь Антон Васильевич вздохнет с облегчением. А я? Где ключ к решению задачи? Ясно, что Борохович - фигура номер один, но и с Кормилиным нельзя ошибиться".
      - Гражданин Кормилин, не забывайте, где вы сейчас находитесь, подчеркнуто сухо сказал майор. - Уясните себе, наконец, никто с вами в кошки-мышки не играет. А какие задавать вопросы - это уж позвольте решать мне. Меня, например, в данный момент интересует, все ли вы рассказали о своих взаимоотношениях с... Григорием, - Голиков на всякий случай не назвал фамилии Саркисова. - Мне кажется, что вы умышленно опускаете некоторые детали, тем самым пытаясь отмежеваться от участия в других преступлениях.
      Кормилин выпучил глаза, как вытащенная из воды рыба. Утратив контроль над собой, он вскочил со стула и забегал по кабинету. Изо рта его вырывались нечленораздельные шипящие звуки.
      - Что вам От меня нужно? - истерично выкрикнул он, обретя дар речи. Какие еще другие преступления? Я ничего не знаю, слышите, ни-че-го! внезапно обессилев, Иван Трофимович грузно опустился на стул. - Все, хватит. Отправляйте меня в камеру, к черту, к дьяволу, в преисподнюю... И зачем я только пришел сюда?
      "Нет, это не игра", - решил майор.
      - Вы поступили правильно, придя к нам. По крайней мере, здесь вам не угрожает опасность, - выдержав паузу, спокойно произнес Голиков. - Итак, вы утверждаете, что была предпринята попытка наезда на вас. Но ведь, насколько я понял, водителю ничего не мешало осуществить свой замысел. Может, вас просто хотели припугнуть?
      - Нет, - замдиректора фабрики замотал головой, - я видел его глаза.
      - Странно, - задумчиво протянул майор. - Тут какая-то нелогичность. Не находите?
      Кормилин досадливо поморщился.
      - В чем? В том, что я еще живой? Или вы и в этом меня обвиняете?
      - Иван Трофимович, спрашиваю здесь пока я, - голос Голикова звучал ровно, но в нем угадывалась нотка раздражения. - Давайте продолжим. Что было дальше?
      Кормилин с недоверием глянул на Голикова. В каждом вопросе ему чудился подвох.
      - После того, как меня чуть не задавили? - не то спросил, не то уточнил он.
      - Да.
      - Дальше я действовал словно в тумане. Не помню, как дошел до своего подъезда. В голове вертелась одна мысль: бежать, бежать во что бы то ни стало из города, скрыться, переждать, а там будь что будет.
      - Возле дома вы никого не встретили?
      - Никого, кроме соседки по лестничной клетке.
      - А почему вы решили бежать?
      Кормилин еще раз быстро взглянул на майора, но в ответном взгляде прочел лишь напряженное внимание.
      - Я испугался.
      Голиков понимающе кивнул, принимая объяснение.
      - Возможно, в более спокойной обстановке я так бы не поступил, продолжил Иван Трофимович, - но произошло то, что произошло. Собрав в сумку первые попавшиеся под руку вещи, я выскочил из дому и сел на автобус, направляющийся в аэропорт. В автобусе мне стало душно, я вышел на ближайшей остановке и сел на скамейку в маленьком сквере. И вдруг я отчетливо понял: а куда бежать-то? От самого себя не убежишь. Нет мне пути ни вперед, ни назад.
      Окончив исповедь, Кормилин, казалось, почувствовал облегчение, как человек, сбросивший с плеч непосильный груз.
      - Иван Трофимович - произнес после минутного размышления Голиков, будем говорить начистоту. Вы оказались в незавидном положении - за противозаконные действия придется отвечать, и отвечать строго. Но, подчеркиваю, за свои - "шить" чужое дело вам никто не собирается, - майор выдержал паузу. - Предположим, я поверил сказанному вами. После того, как вы сейчас все изложите на бумаге, мне нужно будет сделать выбор: либо взять вас под стражу, либо отпустить домой под расписку о невыезде. Как бы вы поступили на моем месте?
      Кормилин вновь посмотрел на майора - нет, в лице Голикова не было и тени насмешки.
      - Вам решать, - с трудом выдавил Иван Трофимович и неожиданно для себя добавил: - Спасибо.
      - Думаю, в сложившейся ситуации у нас вам будет спокойнее.
      Майор вызвал дежурного.
      ГЛАВА ПЯТАЯ
      Лейтенант Чижмин никогда не задумывался над степенью везения в своей работе. Успехи он объяснял профессиональным опытом, интуицией, сноровкой, а неудачи... неудачи, как правило, обходили Чижмина стороной.
      ...Открыв дверь кабинета, лейтенант увидел угрюмого Пошкурлата и Голикова, который отрывисто бросал в телефонную трубку:
      - Ты даже не представляешь, как это кстати. Молодцы, оперативно работаете!.. Нет, "белые пятна" остаются, но круг сужается... Скорее всего, плясал под чью-то дудку... Да, как исполнитель... Всего хорошего, кому передать привет, сам догадаешься.
      Майор поднял глаза на Чижмина, но обратился сперва к Пошкурлату:
      - Вот так-то, Анатолий Петрович, в Южноморске опознан Саркисов, а мы до сих пор раскачиваемся. Чтобы через два часа вся подноготная Саркисова лежала у меня на столе! Как говорит Реваз, до седьмого колена. Вопросы?
      - Я поручал Волошину... - попытался было отвести обвинение капитан, но, перехватив иронический взгляд Голикова, смешался и стал суетливо завязывать тесемки на папке.
      Майор повернулся к Чижмину.
      - Лева, вижу тебе не терпится выложить новости.
      - Есть немножко, - подтвердил Чижмин. - Помните ворсинки тика, обнаруженные в такси?
      - Конечно, - улыбка сошла с лица Голикова.
      - Во время обыска в доме Границкого был найден нестандартный матерчатый мешок. Я попросил Мчедлишвили сделать срочную экспертизу. Результат: материал идентичен!
      "Еще одно немаловажное звено!" - майор был приятно взволнован сообщение органично вписывалось в выстроенную им схему.
      - Договаривай, Лева. Что из этого следует?
      - Думаю, преступники воспользовались для своих целей аналогичным мешком.
      - Согласен. Дальше.
      Лейтенант ненадолго задумался. Пошкурлат, чувствуя себя пятым колесом в следственной телеге, потихоньку вышел из кабинета.
      - Вот что странно, товарищ майор. Мешок довольно объемистый. Если груз под стать размерам мешка, убийца вряд ли унес бы его, волоча при этом тело Моисеева. Куда же подевался этот треклятый мешок? Может, стоит произвести повторные обыски?
      - Не спеши, Лева, ты сам себе противоречишь, - спокойно произнес Голиков. - Когда я служил в погранвойсках, начальник нашей заставы в таких случаях любил повторять: "Если потерял след преступника, как в жизни ее смысл, - значит, где-то допущена ошибка. Не бросайся из стороны в сторону, возвратись в исходную точку и начни все сначала".
      - Вы считаете, необходим повторный осмотр места происшествия? уточнил Чижмин.
      - Да, - кивнул майор. - Вполне вероятно, что такси не случайно остановилось именно за поворотом на Каморный. Да и какой водитель станет темной дождливой ночью съезжать с хорошей трассы на разбитую проселочную дорогу? А сразу за развилкой по обе стороны дороги начинается густая лесополоса...
      - Тайник! - выдохнул лейтенант.
      - Ну, Лева, а я подумал было, что твой знаменитый нюх притупился, майор с одобрением посмотрел на Чижмина. - Теперь улавливаешь? В конце концов, нам сейчас не столь важно, с пустым или полным мешком ехали преступники. Суть в другом: нужно отыскать это укромное место.
      - Но как его отыщешь? - в словах Чижмина прозвучала нотка сомнения. Лес большой. Тут невольно напрашивается сравнение с иголкой в стогу сена.
      - Я не знаю, как найти иголку в стогу сена, а вот как поймать тигра в Африке, могу тебе рассказать.
      - Я, кажется, слышал эту притчу, - улыбнулся лейтенант. - Делим территорию Африки пополам и предполагаем, что тигр находится там, где водится больше дичи. Затем делим эту территорию на две части, и так далее, пока не останется участок, который можно накрыть клеткой. Правильно?
      - В общих чертах.
      - Только я не пойму, что это дает применительно к нашему случаю.
      - Вот смотри, - Голиков быстро набросал на бумаге план места происшествия. - Станет преступник тащить труп в ту сторону, где он что-то прячет?
      - Не станет, - согласился Чижмин, - ни при каких обстоятельствах.
      - Отлично! - майор жирно заштриховал одну половину рисунка. - Теперь. Какой смысл устраивать тайник возле самой дороги?
      - Никакого, - Чижмин с неподдельным вниманием ловил каждое слово.
      - Так, - Голиков провел линию параллельно дороге. - Отбрасываем еще метров пятнадцать-двадцать. И, наконец, главное: преступник был ограничен во времени. Думаю, максимальное расстояние от такси до интересующего нас места - метров пятьсот, - Голиков пустил от машины два луча: один - почти параллельно основной трассе, второй - под острым углом к проселочной дороге, и соединил их полуокружностью. Получился усеченный сектор. Считаю, искать надо где-то здесь.
      Майор взглянул на часы - до начала совещания осталось три минуты.
      Участники совещания рассаживались по обе стороны длинного стола. Меньше чем за пять минут собрались все. Помимо Струкова, Голикова, Конюшенко и Тимошкина Коваленко пригласил Воронова и Железнова. Железнов пришел последним и занял место ближе к выходу.
      Каждый из присутствующих любым случайным жестом, интонацией, выражением лица создавал вокруг себя незримую сферу индивидуального подхода к делу. Это не передается словами, просто при столкновении таких сфер подчас и возникает единственно верное решение, закрепленное общим возгласом: "Эврика!".
      - Все мы, - открыл совещание Коваленко, - уже проинформированы о чрезвычайных происшествиях, имевших место сегодня утром. Сейчас майор Голиков ознакомит нас с данными, полученными в последние часы.
      Голиков раскрыл папку и начал зачитывать документы, не сопровождая их какими-либо комментариями. Самой свежей новостью явилось телефонное сообщение Тихонькова - по фотографии Саркисова официантка опознала мужчину, сидевшего за одним столиком с Анатолием Тюкульминым за несколько часов до его гибели. Предположение о насильственном характере смерти Тюкульмина приобрело рельефные очертания. Примечательно, что Границкий, как следует из объяснительной Серова, откуда-то знал об убийстве своего приятеля...
      - Теперь, опираясь на основные предпосылки, позволяющие дать объективную оценку случившимся ЧП, хотелось бы подвести некоторые итоги, Голиков чувствовал на себе внимательные взгляды собравшихся. - Не вдаваясь в мелкие детали, остановлюсь на ключевых вопросах, с которыми пришлось столкнуться следствию и розыску.
      Струков многозначительно посмотрел на часы. Тимошкин что-то шепнул начальнику ОБХСС, тот согласно кивнул.
      - Итак, пятнадцатое октября. Чулым. Уходит в бега директор зверосовхоза "Прогресс" Виктор Юрьевич Ферезяев, он же, как выясняется впоследствии, бывший полицай Семен Астафьевич Борохович. Восемнадцатое октября, утро. Борохович приезжает в наш город. Ночь с восемнадцатого на девятнадцатое октября. За поворотом с Семеновского шоссе на поселок Каморный выстрелом из самодельного пистолета убит водитель таксопарка Петр Сергеевич Моисеев. Двадцать первое октября. Южноморск. Утром на прибрежной полосе находят труп Анатолия Тюкульмина. Причина смерти - удар об острые камни в результате падения со скалы. - Голиков сделал паузу. - В прошлом году Тюкульмин добровольно сдал самодельный пистолет типа ТТ, сделанный его приятелем Дмитрием Серовым. К сожалению, оружие было изготовлено Серовым не в единственном экземпляре. Третье ноября. Удается разыскать машину, которой воспользовались преступники в ночь с восемнадцатого на девятнадцатое, и установить ее владельца - Баринова Николая Михайловича, портретиста спецкомбината. В тот же день всплывают теневые стороны биографии Моисеева. В частности, судимость, которую он пытался скрыть. Четвертое ноября, утро. Задержан Баринов. Четвертое ноября, вечер. У себя в квартире удушена инспектор отдела кадров кирпичного завода Наталья Ивановна Северинцева, которая сделала фиктивную запись в трудовой книжке Моисеева. Следы ограбления отсутствуют.
      При упоминании о Северинцевой Струков скривился, как от ноющей зубной боли. Голиков продолжил:
      - После того, как гражданка Павлюк принесла в милицию принадлежащий Моисееву чемодан с ондатровыми шкурками, возникло предположение, что вышеперечисленные убийства могли иметь отношение к махинациям с мехами, Конюшенко принял сосредоточенно-представительную позу и через каждые три слова утвердительно покачивал головой. - Это предположение окрепло после командировки лейтенанта Чижмина в зверосовхоз, где несколько человек опознали Моисеева по фотографии. Одиннадцатое ноября. Арестован Перцовский, агент снабжения фабрики индпошива. Показания Перцовского достаточно неопределенны. Двенадцатое ноября. Арестован заведующий ателье Георгий Никодимович Эльяков, карточный партнер Баринова и Кормилина Ивана Трофимовича, заместителя директора фабрики, И, наконец, четырнадцатого ноября происходит убийство сменщика Моисеева Леонида Границкого, гибель совершившего это убийство Саркисова и явка с повинной Кормилина. Одно за другим. Как известно, каждый преступник имеет свой характерный почерк, продолжил майор в полной тишине. - В нашем случае скорее приходится говорить о почерке организатора преступлений. Невооруженным глазом прослеживается закономерность: в числе жертв оказались лица, свидетельские показания которых могли бы внести ясность в дело об убийстве Моисеева. Иными словами, кто-то методично убирает свидетелей, причем делает это, похоже, чужими руками.
      - И когда же вы нам представите этого, с позволения сказать, "крестного отца" местной "каморры"? - не удержался от язвительного вопроса Струков.
      - Да, Александр Яковлевич, мы ждем от вас аргументированного ответа, - поддержал подполковника Воронов.
      - Однозначного ответа у меня пока нет, - признался майор. - Проще всего было бы предположить, что этим организатором является Борохович бывший полицай, чьи руки обагрены кровью советских людей, не станет останавливаться ни перед чем для спасения собственной шкуры. Однако есть одно существенное возражение: непонятно, каким образом приезжий сумел осуществить все это практически. Как минимум, у него должен быть здесь сообщник - ловкий, хитрый и расчетливый. Иначе трудно объяснить и сам факт приезда Бороховича, и последующие события.
      - Какие у вас имеются соображения по этому поводу? - спросил Коваленко.
      - Прежде всего, я хотел бы перечислить лиц, которые, на мой взгляд, образуют круг подозреваемых. Кроме Бороховича, это, в первую очередь, Саркисов, Баринов, Кормилин, Эльяков, затем Границкий, Тюкульмин и, наконец, Григорий или Георгий - любовник Северинцевой, а также некий "Костя", организовавший нападение на лейтенанта Нефедова. Как видите, список внушительный, хотя кое-кого из названных уже нет в живых, а двое последних, к сожалению, нам по сей день неизвестны.
      - Мы остро нуждаемся в принятии правильного решения, - сухо подчеркнул Николай Дмитриевич, - поэтому я прошу вас, товарищ майор, более подробно остановиться на каждом из подозреваемых.
      - При перечислении у меня возникла ассоциация с мишенью, - позволил себе чуть заметно улыбнуться Голиков. - Одни находятся ближе к "десятке", другие - по краям, а могут оказаться и в "молоке". Наша задача - попасть в "яблочко". Все кандидатуры я буду рассматривать в порядке возрастания весомости подозрений. "Костя". Не имея, казалось бы, на то оснований, провоцирует избиение лейтенанта Нефедова. Нефедов находился при исполнении служебных обязанностей, а именно - участвовал в поисках пропавшего на тот момент Тюкульмина. Арестованные Костины дружки утверждают, что ранее с ним знакомы не были, а инцидент возник "по пьянке". Отпечатки пальцев Кости, оставленные им на бутылке, по картотекам не проходят, - майор выдержал паузу. - Георгий, или Григорий. Настораживает, что после трагической смерти Северинцевой он как в воду канул. Случайность, желание отмежеваться от возможных неприятностей? Не исключено. Среди подозреваемых - Григорий Саркисов и Георгий Эльяков. К сожалению, Вера Львовна Бутовская, соседка потерпевшей, на несколько дней уехала к какой-то дальней родственнице в деревню и мы пока лишены возможности оперативно провести опознание.
      - Мотивация убийства Натальи Ивановны Северинцевой слаба, - вклинился Струков. - Я неоднократно отмечал, что попытка увязать это преступление с другими приведет к путанице.
      - Но ведь поначалу, Владимир Петрович, вы возражали и против обобщения дел Моисеева и Тюкульмина, - хладнокровно парировал Голиков, - а сейчас ни у кого из присутствующих в этом нет сомнений. Перехожу к Тюкульмину. По проверенным данным, Анатолий Тюкульмин являлся обладателем самодельного пистолета типа ТТ, из которого был застрелен Моисеев.