Кое-что на свете никогда не меняется.
      Например, Нью-Йорк.
      Банальные строчки песен крутились в голове Зои, пока поезд втягивался в тоннель, приближаясь к Пенн-Стейшн, преисподней этого города. Города, который никогда не спит. Если я выживу здесь, значит, выживу где угодно.
      По крайней мере, надеюсь на это.
      Зоя Макгвайр разглядывала свое отражение в оконном стекле. Длинные каштановые волосы с золотистым отливом. Круглые карие глаза, к счастью, почти не покрасневшие – сегодня ей удалось обойтись без рыданий. Свежая юная кожа, не слишком бледная благодаря нескольким мазкам румян. Вздернутый ирландский нос – возможно, благодаря ему ближе к пятидесяти она сохранит облик молодой и легкомысленной особы, несмотря на богатый жизненный опыт.
      Вопрос в другом: похожа ли Зоя на женщину, пережившую развод? На одинокую, брошенную душу? И если так, то Манхэттен лучше всего подходит для нее. В этом районе полно квартир для таких вот потерянных душ, по разным причинам утративших место в жизни. Она великолепно впишется в окружение.
      Когда Зоя позвонила матери и сообщила о своих планах, Лайла Макгвайр Картер заявила, что голос дочери дрожит, как у подростка, сбежавшего из дома.
      – Пойми меня правильно, я вовсе не защищаю Ника, но не кажется ли тебе, что ты пытаешься сбежать от своих проблем? Мужчины испокон веку заводили интрижки, но большинство женщин сохраняют брак и сражаются за своих мужей.
      «А те все равно продолжают изменять», – подумала Зоя, вспомнив бесконечные деловые поездки отца. Впрочем, она никогда не касалась этой темы ни в беседах с отцом, пока тот был жив, ни тем более с матерью, которая старательно поддерживала безупречный имидж счастливой провинциальной домохозяйки. С тех пор новыми стали муж (Харви Картер) и дом (квартира во Флориде), но по сути все было прежним, а Зоя преисполнилась решимости не повторять родительских ошибок.
      – Я не могу отвечать за поведение Ника, мама. – Зоя повторила фразу, которую сотни раз слышала от своего психоаналитика.
      К счастью, Харви настоял, чтобы Лайла оставила работу, и теперь та полностью посвятила себя уборке дома и приготовлению сандвичей в далекой Флориде. Находясь там, заботливая маменька доставала 3ою своими советами лишь по телефону, и та довольно успешно использовала достижения современной техники, фильтруя входящие звонки.
      Поезд заскрежетал тормозами, останавливаясь у платформы, и Зоя невольно вздрогнула. Наверное, это тревога, или волнение, или страх, или все сразу. В чем-то мама права – Зоя вовсе не собиралась возвращаться сюда. Нью-Йорк никак не вписывался в генеральный план построения ее счастливого будущего; по крайней мере, до тех пор, пока ее муж Ник Сатамян не спустил в унитаз все ее радужные планы – «Мы будем совершенно счастливы, как только…» Ублюдок! Из-за него Зое пришлось перейти к «плану Б». А затем «В». А потом и «Г»…
      Она расстегнула верхнюю пуговицу пальто, слишком теплого для мартовской погоды в этом городе. Да, наверное, оно здесь ни к чему, но Зоя выходила из себя, представляя, как Ник отдает ее вещи в благотворительные организации или, того хуже, дарит своей новой подружке. Зоя нервно взбила волосы расческой. Последние несколько месяцев Ник находил все новые и новые способы досадить Зое, причинить боль, разорить, наконец. Жуткие картины всплывали в ее памяти: Ник, объясняющийся в любви своей подружке; Ник, заморозивший их общий банковский счет; Ник, определивший Зое всего 700 долларов ежемесячных алиментов. Ник – продолжение своего пениса… Итак, Вонючка Ник получил удовольствие, но теперь его шоу отменено. Прямо с этой минуты.
      Зоя протиснулась со своим багажом в открывшиеся двери и ступила на платформу во что-то липкое. Недовольно поморщившись, она приподняла ногу и увидела мерзкую нить жвачки, тянущуюся от каблука к асфальту. Ее милые замшевые туфельки. Собираясь в путь, Зоя решила, что это самая подходящая обувь, но, похоже, ошиблась. Тут скорее сгодятся сапоги. Или, может, приобрести несколько пар пластиковых бахил, защищающих обувь, ну вроде тех, что носят парни в автосервисе?
      Отогнать машину в сервис, сбегать в химчистку. Черт, жизнь действительно изменилась. Совсем недавно Зоя была молодой известной писательницей, произведения которой возглавляли список бестселлеров. В какой момент она превратилась в расторопную служанку?
      Прошло пять лет с тех пор, как они с Ником уехали из Нью-Йорка. Пять лет успеха, брака, единения, закладных. К счастью, Нью-Йорк не слишком изменился за это время. Переходы Пенн-Стейшн все так же воняли горелым маслом, кондиционеры все так же гудели… У выхода какой-то человек пытался всучить прохожим листовки и истерически вопил о грядущей катастрофе – кажется, о конце света. Впрочем, может, и о повышении цен на бензин. Все равно за уличным шумом никто его не слышал.
      Зоя поправила лямку тяжеленной спортивной сумки и покатила чемодан к длинной очереди на такси, растянувшейся на добрых полквартала. Большинство людей в ожидании транспорта говорили по мобильникам. Зоя чуть поразмыслила, вытащила свой телефон и набрала номер Мышки.
      – Я приехала.
      – Иди ты! Ты где сейчас?
      – Прямо у Пенн-Стейшн. Такси дождаться невозможно, так что я, пожалуй, поеду на метро.
      – Ты что, с барахлом потащишься в метро? Если бы я куда-то переезжала, наверное, тоже собрала бы кучу всего. Когда моя приятельница Соня ушла от мужа, она заказала три грузовика, чтобы перевезти все свои вещи, коллекцию садовой скульптуры и…
      – Я взяла только самое необходимое, – перебила ее Зоя, не желая обсуждать скользкие подробности развода, волоча огромный чемодан по Седьмой авеню. – Я представила, что играю в «Последнего героя», так что единственная ценная вещь в багаже – мой компьютер.
      Вообще-то это была не совсем правда. Действительно ценной вещью была бутылка каберне, которую Зоя свистнула из коллекции Ника. Он вечно нудил о великолепном урожае этого года, который дает восхитительно полный букет с тонким привкусом вишни и ореха. Ну, или что-то вроде того. Этот урод берег вино для особого случая, и Зоя намеревалась поднять тост за него с безопасного расстояния в сотню миль.
      – Ты всегда была практичной, – продолжала между тем Мышка. – И кстати, твой голос звучит слишком спокойно после всего случившегося. Как ты себя чувствуешь?
      – Не знаю, от чего сейчас умру – от страха или беспомощности.
      – Страха от того, что вернулась в большой город?
      – Страха жизни вообще. А город – это просто здорово! Мне необходимы сейчас шум, суета, безрассудные поступки. – Зоя умолкла, так как все заглушал шум огромного мусоровоза, загружавшего контейнеры. Она остановилась перед светофором, и тут грузовик тронулся, окутав ее облаком сизого удушливого дыма. Зоя судорожно закашлялась.
      Да, кое-что на свете действительно никогда не меняется. Слава тебе, Господи!
      – Ты чертовски вовремя! – воскликнула Мышка.
      – Не то чтобы у меня был выбор.
      Вы ведь и в самом деле не можете предугадать, когда именно обнаружите, что ваш муж спит с секретаршей. А если точнее – спит с любым подвернувшимся женским телом, но по-настоящему влюблен именно в секретаршу. Предательство Ника было тем ужаснее, что Зоя доверяла ему. Когда он говорил, что задерживается на работе, она верила. Когда сообщал, что ему необходимо встретиться с клиентом в Питсбурге, Бостоне или Филадельфии, она представляла, как он, бедняга, засучив рукава, полночи работает над текстами контрактов, а глаза его воспалены от недосыпания и трудов праведных.
      А Зоя занималась домом, машиной, прочей хозяйственной мурой и с восторгом бросалась мужу на шею, когда он, наконец возвращался.
      Боже, какой стыд!
      – Нет, в самом деле, это классно! – продолжала Мышка. – Я только что вернулась с гастролей и готова повеселиться!
      Мышка, которую на самом деле звали Мариэль Гриффин, до недавнего времени разъезжала по стране с мюзиклом «Звуки музыки». Ее взяли на роль одной из дочерей и как дублершу исполнительницы роли Марии. К досаде Мышки, главная героиня оказалась здорова как лошадь – никаких тебе ларингитов или неожиданно вывихнутых лодыжек.
      – Я тут пока устроилась поработать в страшно модное местечко на Манхэттене. Крошка, тебе понравится клуб «Вермилион». Классная музыка, невероятно дешевая выпивка, а у дверей всегда длиннющая очередь. Вообще-то не только очередь ко входу, но и вереница машин «скорой помощи» для безмозглых юнцов, перебравших наркоты. Ну, не повезло ли тебе?
      – Дешевая выпивка, – растерянно пробормотала Зоя, – и куча электронных сообщений. Этого вполне достаточно, чтобы бросить мужа и вернуться в Нью-Йорк.
      – Я хочу зайти к тебе и поздороваться как положено, вот только разберусь кое с какими бумагами от моего агента. Ты где поселишься? На Сорок второй?
      – На двадцать второй, – уточнила Зоя, – но не спеши, мы и так скоро увидимся.
      – Сегодня вечером! Ты должна зайти прямо сегодня вечером.
      – Ну не знаю, едва ли.
      – Да брось, Зоя. Это как раз то, что тебе нужно.
      «То, что мне нужно? Мне нужен мой муж. Моя прежняя жизнь». Зоя закусила губу, стараясь не расплакаться.
      – Слушай, Мышка, не слишком рассчитывай на меня. По крайней мере, в ближайшее время. В моем нынешнем состоянии я могу изгадить любую вечеринку.
      – И слышать ничего не хочу! Ты должна появиться прямо сегодня! Джейд собирается прийти, а еще я позвоню Мерлину. Он офигеет, узнав, что ты вернулась.
      С трудом огибая огромную вонючую лужу, Зоя подумала, что последнее похоже на правду. О Мерлине Чоне, одном из лучших ее друзей еще со времен колледжа, она скучала больше всего, когда была провинциальной домохозяйкой и писательницей-затворницей. Последние несколько лет они встречались лишь во время ее коротких визитов в город, но сам Мерлин никогда не приезжал к ним в Коннектикут.
      – Едва ли Мерлин издаст вопль восторга, увидев меня.
      – А почему бы и нет? Из-за Ника, что ли? А кстати, что там между ними произошло? Ник и Мерлин подрались или нет? Может, Ник просто так относится к людям?
      – Знаешь такое слово – «гомофобия»?
      – О… в самом деле? – На другом конце провода повисло молчание, затем Мышка решительно продолжила: – Я как-то участвовала в шоу, где был такой же парень. Он панически боялся голубых, как будто те бросались на него. Он вообще ни с кем не мог нормально общаться. Ив конце концов свалил обратно в свой Канзас или Каламазу, в общем, куда-то на «К».
      – Ну ладно. – Зоя приблизилась к метро. – Я спускаюсь в метро, сейчас связь прервется.
      – Увидимся! – Мышкин энтузиазм еще прорывался по телефонным проводам, и Зоя в очередной раз осознала, почему они остаются близкими подругами целую вечность. На Мышку можно рассчитывать в любое время в любом месте. – Все будет как в старые добрые времена, подруга, как в Нью-Йоркском университете!
      – Только без экзаменов и курсовых, – добавила Зоя, – да еще сейчас мы вынуждены сами платить за жилье.
      Последнее имело огромное значение для Манхэттена, где недвижимость и цены на нее вздымались до небес. Джейд как-то упоминала о квартирах с одной спальней за три тысячи баксов в месяц. При таких расценках Зоя могла рассчитывать разве что на чуланчик где-нибудь в Куинсе или Бруклине.
      Оставалось надеяться, что Скай не забыла договориться обо всем с консьержем в своем доме. С нее станется… А бедная Зоя будет сидеть на мели, пока Скай где-то в Тоскане вдохновляет очередного автора на очередной шедевр. Не то чтобы Зоя не ценила предложение своего издателя. До сих пор Скай Блеквелл была одной из немногих, кто знал о разрыве с Ником, и то лишь потому, что она почти силой вытянула у Зои признание.
      – Что там такое с твоим творческим кризисом? – допытывалась Скай. – Личные проблемы? Поссорилась с любовником? Дорогая, мы все через это прошли. Могу дать тебе телефоны чудных психоаналитиков.
      – Да, я все понимаю, но, спасибо, не надо.
      – Ага, значит, дело в муже. Развод? Или об этом пока рано говорить?
      Задохнувшись от рыданий, Зоя прервала разговор. В тот момент она еще ничего не сказала родным и друзьям, видимо, подсознательно надеясь, что, если промолчит, безнадежная ситуация разрешится сама собой.
      Но Скай сумела выведать страшную правду. И в обычной решительной манере предложила Зое свою квартиру в качестве временного убежища. Дом в Коннектикуте, который Зоя любовно обустраивала, был постоянным напоминанием о несостоявшейся прекрасной жизни. Расписанные вручную стены, паркетный пол, выложенный керамической плиткой бассейн – все это постоянно напоминало об утраченном. В этом доме она устраивала приемы для деловых партнеров Ника, проводила тихие семейные вечера у камина с бокалом хереса, встречала утро, занимаясь с Ником любовью, а солнечный свет заливал комнату.
      Ей было необходимо срочно убраться оттуда.
      Решительно отмахнувшись от призраков былого семейного счастья, Зоя подхватила чемодан и двинулась вниз по ступеням в метро. Манхэттен – это великолепное убежище.
      На середине лестницы Зоя помедлила, пока мужчина впереди деловито сплевывал прямо на пол. А все-таки здорово, черт побери, вернуться в Нью-Йорк!

      – Не понимаю, зачем портить прекрасные отношения? – Мерлин Чон уселся в кровати и потянул к себе одеяло. Он очень дорожил романтическими свиданиями в отеле: несколько часов сумасшедшего секса, сладостные признания. Но сегодняшняя безудержность и неутомимость Джоша была просто волшебной.
      Джош раскинулся рядом на роскошных золотистых подушках, рассеянно глядя, как поднимается дым от его сигареты. Мерлин терпеть не мог эту привычку, ибо беспокоился за здоровье Джоша. И все же Мерлину приходилось признать, что и манера Джоша держать сигарету, и то, как он подносит ее к губам, слегка припухшим от поцелуев, исключительно сексуальны.
      – Речь не о том, чтобы узаконить отношения для государства, поэтому выбрось из головы свои занудные мысли. – Джош погасил сигарету в пепельнице. – Для нас это нечто совершенно особенное. Вот сколько лет мы уже вместе, Мерл? Шесть? Учитывая твои представления о времени, можно считать – все двадцать.
      Мерлин сложил руки на груди, подумав о тех временах, когда каждый месяц влюблялся в нового приятеля. Да что там месяц – каждую неделю! Тогда он мог подцепить любого парня, какого хотел.
      Единственный ребенок в семье, дитя любви отца-китайца и матери-шведки, Мерлин всегда выделялся в толпе. Было нечто особенное в сочетании голубых миндалевидных глаз, твердого квадратного подбородка и иссиня-черных волос. Пока он учился в школе, безупречно белые одноклассники считали его странной шуткой природы; впрочем, непонятно, что было тому причиной – его внешность или сексуальная ориентация. Но уже в первый год учебы в колледже Мерлин обнаружил, что именно по тем же причинам парни тянутся к нему. И тогда он решил использовать ярко-голубые контактные линзы, чтобы подчеркнуть неординарность своей внешности, и постригся, выкрасив длинный чуб в золотистый цвет. Мерлин до сих пор вспоминал, как пришел в клуб «Игуана» после экспериментов с внешностью, и парни застыли как вкопанные, потрясенные его видом. Да, он был необычайно популярен и вовсю пользовался плодами своей популярности. Нет, Мерлин, безусловно, всегда был осторожен и практиковал только безопасный секс. Просто ему надоедало «практиковать» с одним и тем же человеком несколько ночей подряд.
      Приятели говорили, что он слишком завышает планку, и, наверное, в чем-то были правы. Дело в том, что Мерлин словно видел людей насквозь – он обладал неким даром, как сказал однажды один учитель астрологии, – и слишком часто обнаруживал полную пустоту в так называемом внутреннем мире своих партнеров. Поэтому партнеры быстро становились неинтересны Мерлину. Ему надоедали их ограниченность, эгоизм или противные привычки, как, например, жеребячий смех, развязность или манерность.
      Но тут появился Джош, и все остальные просто испарились. Джош, с его карими глазами, открытой улыбкой и забавными трусиками цвета хаки. Джош родился под знаком Близнецов, в котором уравновешиваются положительная и отрицательная стороны, под знаком, управляемым Меркурием. Как ртуть, металл Близнецов, Джош был неуловим и противоречив. Попробуйте удержать ртуть – она ускользнет, просочится меж пальцев. Вот так же и Джош.
      Мальчик Джош: внешне – свежий ветер искренности и простоты со Среднего Запада, внутри – лабиринт сложных чувств, невероятно запутанный, полный тупиков. Джош с детства был погружен в пучину страданий и проблем. Мать умерла, когда он был совсем маленьким, а отец издевался над ним и физически, и морально. Мерлин услышал множество жутких историй о том, как, возвращаясь из школы, маленький Джош обнаруживал папашу на полу, абсолютно пьяного и избитого; как мальчик с детства превратился в уборщика, няньку, мастера на все руки. А позже Джош перенес родительские инстинкты на Мерлина, который сам никогда не испытывал подобных чувств ни к кому, просто не понимал, как можно заботиться о других. Мерлин догадывался, что истинной глубины Джоша, его чувств, его духовной зрелости он никогда не сумеет понять. Но какой это был вызов…
      Так с чего вдруг эти разговоры об обязательствах? Это как-то не укладывалось в представления Мерлина о партнере. Надо бы еще раз посмотреть гороскоп Джоша. Может, это связано с перемещением какой-то планеты?
      Джош поднял руки и со вздохом переплел пальцы, положив ладони на затылок.
      – Не могу поверить! После всего, что было между нами, мы вдруг обсуждаем такие проблемы. Ты не хочешь заключить брак со мной. Где же твои романтические чувства?
      – Вот только не надо о романтике. – Мерлин похлопал друга по плечу. – Кто регулярно устраивает романтические свидания? Много ли ты знаешь парней, чьи возлюбленные заказывают для свидания номер в отеле «Ройал»?
      – Перестань! Я говорю о серьезных вещах. – Джош тряхнул волосами и в этот момент стал особенно похож на мальчишку. – Бог мой, делаешь парню предложение, а он сразу пугается, что потеряет свободу, замыкается в себе…
      Мерлин подтянул колени к груди.
      – Вот-вот, даже язык тела подтверждает…
      – Ну перестань, – перебил его Мерлин. – У нас с тобой все замечательно. Мы вместе ходим в театр, имеем абонемент в один и тот же спортклуб, а теперь даже работаем в одном месте. Мы с тобой живем душа в душу очень давно, и мне совсем не хочется потерять… непосредственность, простоту отношений. Представь, пройдут годы, и я, погрязший в домашнем хозяйстве, в застиранном переднике жду тебя на кухне. А ты возвращаешься и с порога кричишь: «Эй, Люси, я уже дома!»
      Джош скорчил забавную рожицу и завизжал: «Аааа, Рики!»
      Мерлин расхохотался и откинулся на подушки.
      – Вот-вот, это именно то, чего я боюсь!
      – Рики! Ты вернулся, дорогой! Я знаю, ты уже здесь! – заверещал Джош еще пронзительнее, пробираясь под одеяло к Мерлину. – Маленький Рики боится щекотки!
      Он щекотал Мерлина, а тот притянул его теснее к себе, и оба хохотали, крепко прижимаясь друг к другу.
      Когда смех понемногу начал затихать, Мерлин с особой остротой почувствовал, как ему тепло, спокойно и безопасно рядом с Джошем. Дыхание их становилось все спокойнее, глубже, и вот уже оба дышат в унисон. Возможно ли найти человека, который так подходит тебе – физически, психологически, эмоционально? Мерлин вдруг осознал, что должен изо всех сил беречь то, что существует между ними.
      Он погладил плечо Джоша, нежно охватывая его мощные бицепсы.
      – Я люблю тебя. И ты это знаешь.
      Джош кивнул, но в глазах его мелькнула тень боли.
      – Я просто хочу, чтобы мир тоже знал об этом.
      Он поцеловал Мерлина, тихонько потянув за нижнюю губу, и прошептал:
      – Я хочу быть с тобой. Навсегда. И хочу, чтобы ты хотел меня.
      – Так и есть, – шепнул Мерлин, ощущая невероятную, небывалую нежность. – Я хочу.

      «Какого черта я здесь делаю?» Зоя постоянно задавала себе этот вопрос, волоча багаж по Шестнадцатой улице в направлении Юнион-сквер. Во-первых, она совершенно не представляла, что именно таким образом вольется в круг бывших университетских приятелей. Во-вторых, и вообразить не могла, что ее жизнь так легко разлетится вдребезги.
      Из-за каких-то строительных работ ей пришлось выйти чуть раньше своей остановки и тащиться дальше пешком почти десяток кварталов. Она поворачивала к Парк-авеню, чтобы поймать такси, как вдруг обратила внимание на витрину магазина мужской одежды. Мягкие фланелевые рубашки – как раз такие Ник носил по выходным: желтые, голубые, серые. Зоя остановилась. Может, купить ему парочку?
      Но тут внутренний голос напомнил: «Сегодня утром ты ушла из дома! А муж бросил тебя два месяца назад. Между вами все кончено. Сколько раз еще надо это повторить?»
      Но как же трудно сразу покончить со всем, просто невозможно мгновенно заставить замолчать собственное сердце. Подставив лицо холодному ветру, Зоя пыталась успокоиться. Она справится с собой, убедит себя, что все к лучшему, а жизнь без Ника станет спокойной, ее наполнит смысл творчества. Но что делать в такие вот моменты – с воспоминаниями о фланелевых рубашках, запахе крема для бритья, уютном позвякивании бокалов – обо всем, что вновь и вновь возвращало ее мыслями к Нику.
      Они познакомились в колледже, где Зоя специализировалась в английском, а он в истории. Ник твердо решил изучать в будущем право, и именно под влиянием его неопровержимой логики Зоя оставила планы относительно Американского лингвистического общества и поступила в юридическую школу. В ту пору она еще сомневалась в выборе будущей профессии, полагая, что юриспруденция может стать вполне приемлемым вариантом, но Ник не колебался и был охвачен профессиональной страстью. Вполне закономерно, что он стал лучшим студентом юридической школы. Невероятно быстро он усваивал материал учебников и громких процессов, в голове его умещалась бездна информации, вплоть до мельчайших деталей. Ник быстро научился собирать и анализировать факты, вести допрос свидетелей и отметать доводы противоположной стороны как истинный профессионал. В итоге он окончил курс одним из лучших и получил предложения от множества известных юридических компаний.
      Вот в такого Ника она и влюбилась: решительного, пылкого, уверенного в себе при любых обстоятельствах – в учебе, в работе, в постели.
      Зоя тосковала по этому Нику. Последние два месяца она жила словно из последних сил, понимая, что утратила нечто важное, некий источник энергии. Как будто у нее осталась лишь половина жизни, половина сознания, половина сердца и души.
      Еще раз, поправив сползающую лямку сумки, Зоя махнула рукой, останавливая такси. Так, все по порядку – сначала добраться до дома Скай, потом все остальное. Шаг за шагом. Минута за минутой.
      Уже через десять минут Зоя подкатила чемодан к подъезду дома Скай, двадцати этажной башни из стекла и бетона. Внешне ничего особенного, но окрестности выглядели довольно привлекательно – продуктовые лавочки, лоточники с фруктами и множество маленьких ресторанчиков.
      Швейцар придержал дверь для выходящей из подъезда пожилой леди с собачкой.
      – Всего доброго, миссис Ван Хоун. – И смерил взглядом Зою: – Чем могу служить, мисс?
      Ну прямо момент истины.
      – Я Зоя Макгвайр, подруга Скай, – ответила Зоя, судорожно припоминая подробности письма Скай.
      «Скажи ему, что ты подруга. Не вздумай даже заикаться о том, что платишь какие-то деньги! Для тех, кто живет на условиях вторичного поднайма, нужен отдельный договор с хозяином, согласие остальных жильцов и еще много всякого геморроя».
      – Скай Блеквелл, – продолжала Зоя, но взгляд грозного стража не смягчился. – Она живет в квартире номер 1702. Я погощу у нее некоторое время.
      Швейцар в сомнении почесал бородку.
      – Позвольте я взгляну в регистрационной книге.
      Он направился к стойке и вытащил откуда-то с нижней полки тяжеленный том. Пока швейцар медленно листал страницы, Зоя старалась заглушить внутреннюю панику, напоминавшую истерику, которая охватывала ее всякий раз перед экраном компьютера. «Думаешь, ты можешь писать! – издевательски мигал курсор. – Ну давай! Попробуй! Давай же!»
      Сейчас тот же мерзкий голос верещал: «Думаешь, тебе удастся просочиться в чужую квартиру? Начать новую жизнь? Притвориться, что ты не обманщица? Ну попробуй! Попробуй! Попр…»
      – Зоя Макгвайр, писатель, – улыбнулся швейцар, поднимая взгляд от своего гроссбуха. – Вы такая юная и очаровательная, совсем не похожи на знаменитую писательницу. Миссис Блеквелл просила выдать вам ключи и оказывать всяческое внимание.
      – Да что вы, я не заслуживаю особого внимания, – улыбнулась Зоя, чувствуя, как напряжение постепенно отпускает ее. Она благополучно добралась до места.
      – Ну конечно, заслуживаете! У нас не так уж часто останавливаются знаменитые писатели. – Швейцар вышел из-за стойки и протянул ключи. – А может, я читал ваши книги? Назовите парочку.
      Настал Зоин черед смерить мужчину изучающим взглядом: крахмальная белая рубашка, форменный галстук, темные брюки. Около пятидесяти, выше пяти футов ростом, седеющие волосы и борода с проседью, добрые голубые глаза. Принадлежит ли он к тому типу людей, что читают ее книги? Не уверена. Вообще-то всякий раз, когда Зоя слышала восторженные вопли Скай о миллионах проданных экземпляров («Дорогая, если читателей так много, среди них обязательно должны быть не только женщины, но и мужчины!»), она с трудом представляла себе эту картину. Миллионы людей, читающих ее книги. Но кто? Подруги матери? Члены книжного клуба ее кузины? Кассирша в супермаркете? Тренер по теннису? Или этот немного похожий на испанца мужчина средних лет?
      – «Телохранитель его дочери», – сказала Зоя, мучительно преодолевая привычное чувство неловкости, возникавшее всякий раз, когда заходил разговор о ее работе. Трудно абстрагироваться от личных моментов и отстраненно обсуждать то, что касается тебя непосредственно. К тому же читатели и критики считали «Телохранителя» автобиографической книгой, хотя это было не совсем так, и Зоя устала объяснять и доказывать, что вовсе не каждая страница текста навеяна ее собственными воспоминаниями и переживаниями.
      Швейцар кивнул, но по глазам было видно: он не из тех, кого заинтересовала история «трудных отношений между отцом и дочерью, едва не погубивших обоих и поставивших девушку на грань самоубийства в поисках отцовского одобрения». Кажется, именно так звучала рецензия «Ньюсуик».
      – Я написала еще две, – продолжала Зоя, чтобы заполнить неловкую паузу и выглядеть слегка развязно и самоуверенно. Надо дать понять, что она знает себе цену. – «Хранитель души» и «Речной свет».
      – «Речной свет»? Это с Шоном Коннери? – Швейцар был потрясен.
      Зоя небрежным движением промокнула вспотевший лоб.
      – Да, кажется, он должен был играть в экранизации. Вот и еще одна заноза для писателя. Почему фильмы всегда, даже до выхода на экран, привлекают так много внимания, тогда как сама книга, по которой снимают фильм, пылится на полках библиотек?
      – Да-а, я же чувствовал, что где-то слышал ваше имя, – удовлетворенно протянул швейцар. – Да, мисс Макгвайр, если вам что-нибудь понадобится, обращайтесь, пожалуйста. Меня зовут Бобби. Кстати, там у вас наверху рабочие ремонтируют что-то. Мисс Блеквелл сообщила вам об этом?
      – Конечно, – сказала Зоя, вновь припоминая письмо. Что-то там было насчет электричества и проводки.
      – Рядом с дверью есть кнопка интеркома, если у вас возникнут вопросы.
      Зоя захватила ключи, подумав, что брелок – сердечко из зеленого стекла – такой же броский, почти вульгарный, но вместе с тем романтичный, как сама Скай.
      «Боже, благослови Скай!» Лифт остановился на семнадцатом этаже. «Что бы я делала без нее? Не знаю. Уехала бы к маме? Готовила бы вместе с ней и Харви фирменные блюда? Вязала бесконечные свитера?» Вздрогнув от этой мысли, Зоя вышла из лифта в просторный холл.
      Дверь квартиры гостеприимно распахнулась. Прямо напротив входа располагалась маленькая, прекрасно оборудованная кухня, Зоя с облегчением скинула с плеча сумку, сняла пальто, туфли и направилась в гостиную, по меркам Манхэттена огромную, разделенную диваном на две зоны – собственно гостиную и столовую. Противоположная стена представляла собой одно сплошное окно – Манхэттен за стеклом. «Bay!»
      Комната, светлая и просторная, казалась висящей в воздухе. Интересно, сможет ли она здесь писать? Зоя уже соскучилась по своему кабинету с уютным деревянным полом и роскошным восточным ковром. Помнится, она любила разглядывать этот сложный многоцветный узор, словно карту, по которой блуждали ее мысли в поисках вдохновения и новых сюжетных линий.
      Зоя припомнила тот день, когда был куплен ковер. Тогда в армянской церкви в Куинсе, прихожанами которой были родители Ника, устроили распродажу. И Зоя выразила желание непременно пойти туда не ради покупок, но в надежде, что будущие родственники оценят ее открытость и толерантность по отношению к другой культуре. Исключительно любезные продавцы очень плохо говорили по-английски, а Зоя знала лишь несколько армянских слов. Пока родители Ника оживленно беседовали о чем-то с торговцами, Зоя отошла в сторонку, где были выставлены на продажу ковры небольшого размера. Тогда она и заметила этот пушистый ковер в очаровательной цветовой гамме: ярко-красной, вишневой, бордовой, черной и розовой. На ковре сидела и что-то лопотала милая темноволосая девчушка. Зоя тронула Ника за рукав.
      – Что она говорит?
      – Считает по-армянски, – нетерпеливо ответил Ник, порывавшийся уйти.
      Зоя улыбнулась малышке и вдруг подумала, что, может быть, это картинка их с Ником общего будущего. А что, если это своего рода предсказание – их общая дочь, темноволосая, как Ник, и шустрая, как сама Зоя, играет на ковре?
      – Давай купим его, – попросила она Ника.
      – Ты с ума сошла? Мы не можем покупать ковры. Ты хоть представляешь, сколько стоят подобные вещи?
      – Пожалуйста… – Зоя, помощник страхового агента, в то время зарабатывала совсем мало – и ненавидела свою работу. Но уже был готов черновой вариант ее первого романа, хотя она не питала надежды когда-нибудь продать рукопись. Так что она рассматривала покупку ковра как инвестиции, как жест доброй воли по отношению к родителям Ника, вложение в их совместное с Ником будущее. Словно, если у них появится этот ковер и до тех пор, пока он будет в доме, они не расстанутся – ковер казался чем-то вроде талисмана.
      – Ну пожалуйста, – повторила она. – Ник, он такой красивый, и вообще в нем есть что-то особенное. Какая-то мистическая сила. Может, он принесет удачу.
      – Я не верю в удачу, – отрезал Ник. – Люди сами отвечают за свои успехи и провалы.
      – Ой, брось, Ник. Ну пожалуйста. Я сама заплачу за него. Ты просто скажи, что это хорошая мысль, и позволь мне сделать то, что я хочу.
      Ник еще раз окинул взглядом ковер.
      – Это напрасная трата денег. Совершенно напрасная.
      Его слова все еще звучали в ушах Зои, когда подошли его родители, помогли сторговаться и погрузить ковер в «БМВ» Ника. Этот ковер создавал уют в комнате Зои в Гринвич-Виллидже, а затем переехал в кабинет их дома в Коннектикуте, милый и теплый вплоть до последнего времени. Зоя всегда заботливо ухаживала за ковром и, похоже, не совсем верно оценивала отношение Ника к подобным вещам. Этот ковер был первый пример того, что она предпочитала не замечать. Но всякий раз, когда приходила пора выбирать обручальные кольца, дом, машину, Ник всегда находил способ отвергнуть предложение Зои и вынудить ее принять его решение.
      Возможно, инцидент с ковром действительно стал своего рода сигналом, предсказанием, а она не услышала его…
      «Ну хватит! Возьми себя в руки. Ты в Нью-Йорке, это истинный рай для писателя, и у тебя замечательная квартира. Все вместе – великолепная возможность начать жизнь заново, хотя и остаются некоторые вопросы по поводу того, как именно начать».
      Учась в Нью-Йоркском университете, Зоя жила в крошечном полуподвальчике вместе с Мышкой и Джейд. Помещение было ужасно старым и запущенным, но они втроем наскребли денег на косметический ремонт: отодрали вонючее ковровое покрытие и настелили новое, уговорили хозяина заменить окна. И уже ко второму курсу, покатываясь со смеху, рассказывали, что живут с пещерным комфортом. Но апартаменты Скай даже отдаленно не напоминали то общее детище полунищих студенток. Это было поистине «потрясающее место», как говорила Джейд своим клиентам. Хотя здесь и была всего одна спальня, размеры квартиры завораживали, а с того места, где стояла сейчас Зоя, она видела одновременно Эмпайр-Стейт-билдинг, здание корпорации «Крайслер» и тот небоскреб на Тридцать четвертой улице, где раньше находился офис ее издателя. А далеко внизу маленькие разноцветные машинки ползли по тонким черным полоскам асфальта. Дивная иллюзия порядка с высоты семнадцатого этажа.
      Тогда почему она не чувствует себя счастливой? Зоя отвернулась от окна. Стены, выкрашенные в нежный персиковый цвет, кое-где были обезображены дырами. Сейчас, присмотревшись, Зоя обнаружила такие же на потолке, словно целое семейство кротов пыталось прорыть ходы в бетонной плите. Что там писала Скай?
      «Один из кабелей, кажется, перегорел, так что мне пришлось менять всю проводку. Но не беспокойся – электричество уже подключили, осталось только заделать дыры, и я наняла для этого рабочих».
      Похоже, работяги не надорвались.
      Зоя взяла с журнального столика какой-то художественный альбом и, заметив зеркало, остановилась. Подтянув розовый кашемировый свитер, она повернулась к зеркалу в профиль и втянула живот, так что джинсы сползли почти на бедра. Слава Богу, она не напрасно проводила по несколько часов в спортзале. По крайней мере, это внушало уверенность: Ник оставил ее не из-за того, что она растолстела и расплылась.
      Вообще-то Зоя не слишком любила зеркала, но здесь они действовали магическим образом, увеличивая пространство комнаты и придавая стенам небесный оттенок. Пожалуй, она могла бы некоторое время пожить здесь. Не так уж невероятно. При страсти Скай ко всему необычному и экзотическому, здесь еще было вполне уютно и удобно.
      Тогда почему на душе так гадко?
      Рухнув на диван, Зоя уронила книгу на пол, зарылась лицом в ладони и разрыдалась. Она ненавидела слезы. В семье Макгвайр не принято было открыто проявлять чувства. И Зоя с детства привыкла контролировать себя. Но сейчас она как будто превратилась в пятилетнюю девчушку, ревущую над разбитой коленкой, и не было никаких сил, а главное – желания с этим бороться.
      Какого черта она здесь делает?
      Ах да! Это убежище. Место, где можно вздохнуть свободно. И может быть (правда, едва ли), немного прийти в себя.

      Было уже почти восемь, а Джейд все еще торчала в офисе с клиентом. Впрочем, она ничуть не огорчалась. Еще немного, и она ощутит эйфорию от заключенной сделки. Громадный пентхаус с сияющим паркетным полом и панорамным видом на город словно излучал ощущение власти, обещание прибылей, от него веяло ароматом будущего. Джейд Коэн любила свою работу. Только секс мог бы сравниться с этим удовольствием. Но в сексе не было такого вызова. Даже самый роскошный мужчина не приводил ее в то состояние восторга и волнения, которое охватывает, когда поднимаешься с клиентом в лифте, распахиваешь дверь – и перед тобой возникают три сотни квадратных футов дорогостоящей недвижимости.
      – Ну что же, мистер Такияма, еще пара подписей – и вы становитесь владельцем пентхауса на Пятой авеню. Вот здесь, пожалуйста.
      Джейд наклонилась над столом довольно низко, показывая клиенту, где он должен расписаться.
      – Это двухэтажная квартира с большой столовой и тремя спальнями.
      Его тонкие губы изогнулись в улыбке, но Джейд не была уверена, что это означает радость по поводу покупки пентхауса на Пятой авеню. Скорее удовольствие исходило от зрелища более конкретного – того, что демонстрировал приоткрывшийся вырез ее блузки.
      – Мистер Такияма, я упустила какие-то детали?
      Он с трудом отвел взгляд от ее груди и слегка склонил голову.
      – Нет-нет, Джейд. – Аккуратно подписав контракт в нужном месте, Такияма продолжил: – Я просто заметил, что ваша энергия… как бы это сказать, несколько стеснена. Она не имеет выхода, если вы понимаете, что я имею в виду. Я немного знаком с искусством акупрессуры и с учением об энергетических меридианах, поэтому обратил внимание на эти особенности.
      – В самом деле? – Джейд потянулась в кресле, и груди ее словно нацелились на собеседника. Худенькая и стройная от природы, Джейд считала своим основным достоинством грудь, вполне оправдавшую деньги, которые она выложила в свое время за силиконовые имплантаты. Ей будет уже далеко за тридцать пять, но грудь останется все такой же твердой, высокой и упругой, как у девочки-подростка. Джейд заложила за ухо прядь темных волос жестом «ну-давай-красавчик».
      Мистер Такияма вскочил, вытянувшись во весь рост.
      – Я обидел вас?
      – Нет, нет, пожалуйста, продолжайте.
      Он протянул руку и коснулся кончиками пальцев центра ее грудной клетки.
      – Здесь проходит один из энергетических меридианов – меридиан стресса. Именно тут у вас напряжение.
      – Неужели? – Джейд провела рукой меж грудей, подумав, что явно недооценила мистера Такияму. Некоторые клиенты были воплощением идеала деловитости, и она полагала, что японец относится именно к таким. Но похоже, Джейд ошиблась. Страсть! Этот аромат она улавливала за милю.
      Кивнув еще раз, мистер Такияма обошел стол и встал позади кресла Джейд.
      – Да, – произнес он, мягко отодвигая ее ладонь и помещая свою на освободившееся место. – Именно здесь меридиан стресса и зона напряжения.
      Пока Такияма говорил, рука его скользнула еще ниже.
      – И сильное напряжение? – Джейд едва не расхохоталась, откинувшись в кресле и запрокинув голову. Многие мужчины и прежде говорили ей, что она чересчур напряжена, но вовсе не в этом контексте. И он называет это акупрессурой? Объяснение звучало солидно и убедительно, а прикосновения были мягкими и теплыми. Это был либо бесплатный урок восточной медицины, либо лучший из известных Джейд способов подкатиться к девушке.
      – Пожалуйста, поднимитесь, – неожиданно попросил он, помогая ей встать с кресла.
      Чувствуя себя марионеткой, Джейд прислонилась к нему, а его нежные руки переместились к ее животу.
      – Здесь, внизу живота, расположен энергетический центр вашего организма. Чувствуете его?
      – Да, – прошептала Джейд, страстно желая, чтобы руки Такиямы на несколько дюймов опустились. Обычно ее нелегко завести, но японец до сих пор был просто великолепен.
      Он слегка надавил ей на живот.
      – Чувствуете? Вы ощущаете здесь тепло?
      – О, разумеется. Даже, пожалуй, жар.
      «Прямо в трусиках», – хотела добавить она. Может, самой подвинуть его руку? Засунуть прямо под юбку? Или так можно его испугать?
      – Великолепно.
      И он отступил назад, убрав руки. Что такое? Джейд повернулась, не в силах скрыть огорчение.
      – Если хотите, мы могли бы отправиться ко мне в отель и поработать над вашими энергетическими потоками.
      Мистер Такияма изящно поклонился, ни дать ни взять дипломат на приеме.
      – Конечно, с удовольствием, – поклонилась в ответ Джейд, пытаясь спрятать улыбку. – Я буду вашей… старательной ученицей.
      Она надеялась, что это все-таки не прозвучало как фраза из дешевой мелодрамы. Да ладно, Джейд уже не раз выступала в роли соблазнительницы, и, если мистер Такияма хочет быть учителем, она согласна вести себя как покорная малышка.
      Собирая бумаги, Джейд заметила в ежедневнике имя Мышки в планах на сегодняшний вечер. Сегодня она собиралась в клуб «Вермилион», но клуб вполне может подождать. И вообще при такой активной, насыщенной жизни необходимо порой находить время для медленного, спокойного, размеренного секса.

      «Это рай! – верещал рок-певец. – Просто рай! Просто рай!» Толпа подростков вопила вместе с ним, подпрыгивая и дико трясясь, словно в первобытном танце. Красные огни дискотеки клуба «Вермилион» напоминали трассирующие автоматные очереди, то и дело рассекавшие скопище народа. Мышка поглядывала на танцующих, чтобы не пропустить момент, когда следующий тинейджер рухнет на пол как подкошенный. Передозировки становились, похоже, обычным делом в «Вермилионе», где банальные кокаин и марихуана уступили место экстази, стимулятору с выраженным галлюциногенным эффектом, и ГГБ – гамма-гидроксибутирату, сильному депрессанту.
      Мариэль Гриффин, которая стояла за стойкой бара, открылось нечто вроде откровения, навеянного вовсе не музыкой, не экстази и не тем, что уже почти полночь, а никто из ее друзей так и не появился. Все просто. Проблема: нет чистых стаканов. Решение: бросить эту работу.
      Она актриса. Певица, играющая роль официантки. И Мышка доиграла эту роль до конца.
      – Что случилось? – спросила она Элвиса, второго бармена, который носил длинные бачки, дабы подчеркнуть свое сходство с Великим. – Посудомоечная машина сломалась?
      Элвис возмущенно вытаращил глаза:
      – Слушай, что ты от меня хочешь? Когда я последний раз пожаловался, Вине сказал, что у него есть гораздо более важные дела, чем какая-то посуда.
      – Интересно, где бы я оказалась, будь я чистым Стаканом? – пробормотала Мышка и, аккуратно отбросив назад свои бусы, в поисках стаканов заглянула под барную стойку, где хранились всяческие запасы. Она добралась уже до самого конца стойки, там лениво развалился, пожевывая зубочистку, Вине Гамбегти, менеджер клуба.
      – Эй, Вине! Нам нужны стаканы. Очень срочно.
      – Поговори с Джимми, – бросил Вине, не отводя взгляда от танцпола. – Погляди только! Им нравится эта группа! Людям нравится всякая дрянь!
      Став владельцем «Вермилиона» вместо своего брата, посаженного за долги, Вине часто повторял, какое роскошное предприятие ему досталось. «Боже, что за счастье быть таким тупым и счастливым, как Вине», – думала Мышка, включая блендер.
      – Просто рай! – напевал Вине.
      – Ну, если это рай, отправьте меня, пожалуйста, в ад, – буркнула Мышка. Одним плавным движением она подала пару пива, выключила блендер и поставила на стойку еще два бокала. Посетителей обслужила, деньги получила, стойку протерла. Работа стала ее жизнью, но это не помогало избавиться от амбиций. Клиенты становились все моложе и все противнее. Ночь напролет сопляки хамским тоном выкрикивали заказы, отпускали непристойные шуточки – и это было лишь признаком новых времен, означало то, что у ребятишек теперь в двадцать раз больше денег. И они уверены: мир принадлежит им.
      Но настоящее испытание ждало Мышку утром, когда, добравшись до кровати, она падала без сил. Такой безысходной тоски она не испытывала ни во время кастинга в «Регтайм» на Бродвее, ни во время гастролей со «Звуками музыки». Работа официантки высасывала из нее жизненные силы. Эта чертова работа поглощала энергию, необходимую для того, чтобы производить впечатление на публику и получать новые роли. Пора с этим кончать. Сегодня же. Прямо сейчас.
      Мышка резко обернулась к Винсу, но тут же остановилась. А как насчет платы за квартиру в этом месяце? У нее отложено лишь несколько сотен, а главных ролей в обозримом будущем не предвидится, несмотря на то, что она регулярно посещала разного рода прослушивания. Может, за выходные удастся набрать денег на оплату квартиры за счет чаевых. Если в клубе появятся взрослые клиенты, состоятельные парни, которые не скупятся на чаевые.
      – Эй ты! С бусами! – заорала с другой стороны стойки какая-то девица.
      Мышка кинула на нее враждебный взгляд. Она не комплексовала по поводу своей афроамериканской внешности, но никогда не оставляла безнаказанной грубость. Элвис поднял руки, давая понять: она вся твоя! Отлично. Мышка получит удовольствие.
      Юная блондинка склонилась над стойкой и заорала:
      – А где наши красивенькие стаканчики? Мы заказали «Манхэттен», а подали его почему-то в этих штуках.
      Мышка подошла, лениво глянула на граненые стаканы и применила голос – холодный отстраненный тон вроде объявления в аэропорту:
      – Прошу прощения, только такие чистые стаканы у нас есть, а если хотите «красивенькие», может, отправитесь к Тиффани?
      Блондинка повернулась к подружке, и та озадаченно поправила на носу супермодные квадратные очки. От Перри Эллис. Мышка знала это совершенно точно, поскольку едва не купила себе такие же, но вовремя остановилась, поняв, что стоят они неприлично дорого. Да и вообще ей не нужны очки.
      – Тиффани, – протянула блондинка. – Это что, новый клуб?
      Дизайнерские Очки пожали плечами и проныли:
      – Но я хочу особенные стаканчики!..
      Мышка отошла, чтобы принять заказ у другого конца стойки. Она бросала оливки в очередной граненый стакан, когда зазвонил ее мобильник. Отвернувшись от Винса, она ответила на звонок.
      – Мышка, это я, Джейд.
      – Что случилось? И почему ты шепчешь?
      – Я не могу сейчас говорить, – ответила Джейд, вытягиваясь всем своим обнаженным телом на соломенной циновке в номере мистера Такиямы. – Он в душе. Я заимела любовника-японца, и он тут показывает всякие древние ритуальные штучки; это просто божественно.
      – Ой, я тоже! – восторженно завопила Мышка. – Мой парень возил меня на выходные в Токио на своем собственном самолете. А потом мы отправимся в Голливуд, где я играю главную роль в чудесном фильме. Его финансирует мой парень.
      – Я не хотела сыпать тебе соль на раны. Просто надо было объяснить, что случилось и почему я не пришла.
      – Да-да. – Мышка старалась, чтобы ее голос звучал не слишком раздраженно. – Наверное, я должна чувствовать себя польщенной. Звонок от тебя – это такая редкость.
      Когда они учились в колледже, Джейд, бывало, исчезала на несколько дней, доводя Зою до безумия.
      «Послушай, – сказала как-то Зоя, – мы тебе не мамочки, и нам нет дела до твоих сексуальных похождений, но ты обязана звонить. Сообщать, что ты жива».
      При этом воспоминании Мышка улыбнулась, а потом до нее дошло, что Зоя тоже не появилась. И где шляется Мерлин?
      – Ты меня прощаешь? – спросила Джейд.
      – Да ладно, прощаю. И тебя, и Зою, и Мерлина. Но у тебя по крайней мере уважительная причина. Как там в покере? Четыре долбаных короля против «полного дома» друзей?
      – Спасибо. – Джейд услышала, как перестала шуметь вода в душе. – Ну все, он идет.
      Джейд захлопнула телефон и сунула его в сумку. Когда Такияма сказал «мой отель», она не представляла, что речь идет о многокомнатной квартире на верхнем этаже. После того как внизу их встретила добрая дюжина консьержей и прочей прислуги, Джейд уже не удивлялась, почему он пожелал переехать в пентхаус на Пятой авеню. Может, ради уединения. Возможно, деньги вкладывает. Хм… Джейд еще размышляла о том, заинтересован ли Таки вкладывать инвестиции в недвижимость, как он появился перед ней абсолютно обнаженным. Капли воды блестели на его груди, а пенис гордо вздымался во всей красе эрекции.
      Джейд села, обхватила руками колени и улыбнулась ему.
      По чести сказать, особо смотреть было не на что. Таки не был крепок и мускулист – вообще ничего выдающегося. Но зато парень знал пару секретов насчет эрогенных зон.
      – Ты готова к следующему уроку? – спросил он, наклоняясь.
      – Более чем! – Она откинулась на циновку и провела ладонями по телу. Джейд коснулась кончиками пальцев напряженных сосков, опустила ладони между бедер, где вновь было горячо и влажно.
      Он встал перед ней на колени и положил ее ноги себе на бедра.
      – Массаж стоп. – Потягивая пальцы ее правой ступни, Таки медленно и бережно начал раздвигать их все шире и шире.
      Джейд застонала.
      Когда он перешел к следующей стопе, Джейд уже чувствовала, что улетает, практически покидает физическое тело. Такое частенько происходило с Джейд и раньше – ее многочисленные партнеры называли это «даром». Даже без руководства опытного мастера вроде Таки она всегда могла выбросить из головы все мысли и отдаться своим ощущениям, погружаясь в мир чувственности, чувственных удовольствий и эротических восторгов. Именно эта способность превращала для нее секс в столь необременительное и приятное занятие. Это к тому же позволяло не заботиться о партнере и сконцентрироваться на собственном удовольствии, собственном оргазме. И это действительно было даром Божьим, когда Джейд трахалась с мистером Как-Его-Там, что, в общем, и происходило восемь раз из десяти.
      – Тебе нравится массаж стоп? – спросил Таки.
      – М-м… – Эротичные прикосновения порождали жгучее желание наброситься на него, обладать им немедленно. Она так хотела его член, сию же минуту! – Дорогой, – нежно проворковала Джейд, – это потрясающе, но я хочу тебя. Прямо сейчас.
      Таки улыбнулся, продолжая массировать свод стопы.
      – Ты знакома с тантрой? – спросил он. – Трансформацией сексуальной энергии – можешь называть это душой, или жизненной силой, или ци – в энергию божественную, творческую?
      Его ладони переместились выше, заставляя трепетать каждую клеточку тела. Лодыжки, голени, колени, бедра – Джейд уже пылала желанием. Таки коснулся ее между бедер, и это прикосновение оказалось нежным и изысканным.
      – Я должен принести дань почтения твоей йони, – откуда-то издалека прозвучал его голос.
      Несколько следующих мгновений Джейд, прикрыв глаза, переживала стремительный взлет сладострастных ощущений вплоть до пика экстаза. Она судорожно втянула воздух сквозь стиснутые зубы.
      – Это божественно! – стонала Джейд. – Знаешь, милый, я читала о тантрическом сексе, но всегда думала, что это не для меня. – Она села и потянулась к его твердому орудию. – Но дело в том, что я не могу так долго ждать оргазма. Я хочу прямо сейчас. А потом еще… и, может быть, еще раз. Я умею кончать и делаю это очень хорошо.
      – Посмотрим. – Таки широко раздвинул ее бедра. – Иди сюда. Сядь ко мне на колени.
      Вид его тела на фоне соломенной циновки, с потрясающе стоящим членом, едва не довел ее до потери сознания. Джейд придвинулась теснее, обвила его ногами, обхватила за плечи. Кожа Таки оказалась мягкой и теплой.
      – О, пожалуйста, – шептала она, не в силах больше ждать. – Пожалуйста, пожалуйста, умоляю…
      – Ты так нетерпелива, – улыбнулся Таки, слегка отодвигая пенис.
      Она приподняла бедра, пытаясь поймать его.
      – Дай его мне, – молила она. – Дай мне свой член.
      Джейд вскрикнула, почувствовав, как он наконец скользнул внутрь. Она прильнула к Таки еще теснее, и он вошел глубже.
      – Ах! – застонала Джейд, получив наконец то, что хотела. К дьяволу все эти энергии и меридианы! Оргазм – вот подлинная энергия!

      «Послушаю тебя подольше, – пела Зоя, и голос ее, сильный и звонкий, эхом отражался от зеленых кафельных стен ванной Скай, – и смогу поверить, что все это правда…» Она опустилась поглубже в пену и вздохнула. Ей никогда не нравилась эта песенка, по крайней мере, до вчерашнего вечера, когда в коллекции дисков у Скай она откопала этот. Впрочем, Зоя никогда еще и не была в таком состоянии, чтобы понять, о чем именно поет Род Стюарт. Она подняла бокал с вином повыше, вновь переживая те минуты, когда Ник «лгал с каменным лицом, а я рыдала!».
      Ах, как это верно! Как проникновенно и точно.
      Зоя вздохнула, отхлебнула из бокала и включила стерео на «повтор», песня будет звучать вновь и вновь, пока она потихоньку допьет коллекционную бутылку каберне от Ника. Мерцающее пламя свечей отбрасывало дивные тени. Даже комод в этом освещении казался загадочным и грозным.
      – Шикарно, – произнесла Зоя, подняла волосы повыше и заколола их, но одна прядь все же выбилась и теперь плавала на поверхности воды. Зоя засунула прядь за ухо и одним глотком осушила третий бокал вина. Неплохо, но ничего выдающегося. Она могла бы сказать Нику, что его редчайшее, безумно дорогое каберне – полная фигня. Да, она ему скажет… как только решится вновь заговорить с ним.
      Зоя вовсе не была безрассудной, взбалмошной дамой. И никогда не разрывала отношений с людьми без веской причины; напротив, всегда старалась выяснить отношения. Но Ник перешел все границы. Ладно, всякий может совершить ошибку. Любой мужчина время от времени заводит романы на стороне. Ну, по крайней мере, некоторые так делают. Она представила, как Эйлин ненароком приподнимает подол платья на корпоративной вечеринке и как Ник сразу возбуждается…
      Стоп, стоп, она не будет больше об этом думать. И потом, именно это прегрешение Зоя простила Нику. А вот когда после празднования Нового года Зоя случайно заглянула на работу к Нику и обнаружила в ящике его стола пару женских трусиков… вот этого она простить уже не могла. А Ник и не хотел никакого прощения – он хотел Эйлин. И Зою. «Она тебе наверняка понравится, если вы познакомитесь поближе». Ублюдок.
      Ах, Ник не может жить без Эйлин, точнее, без ее сексуальных эскапад.
      Зоя уставилась в потолок, погрузившись в пузырьки почти до подбородка. Потолок в ванной комнате, естественно, тоже был зеркальным. Уф, а она неплохо выглядит там, в пене. Впрочем, Зоя была уверена: в течение ближайшего тысячелетия в подобном виде ее сможет лицезреть разве что ее личный гинеколог. Надо бы еще раз поблагодарить Скай за квартиру. Сегодня днем, подключив компьютер, Зоя первым делом отправила Скай сообщение в Тоскану или во Флоренцию – в общем, куда-то туда:
       «Не могу выразить, как благодарна тебе за возможность пользоваться этой квартирой. Я подружилась с привратником и полила цветы. Здесь очень мило, я чувствую себя как дома и, наверное, смогу писать. Впрочем, об этом пока говорить рано. Я еще не представляю сюжет своей будущей книги. Признаться, у меня нет даже приблизительного плана. Но ты ведь знала это, правда? Впрочем, ты помнишь, что я никогда прежде не нарушала сроков».
      Никогда. Зоя была профессионалом, пока Ник не лишил ее и этого.
      Услышав телефонный звонок, она вздрогнула.
      – О Боже, ну кто может звонить мне сюда! – Зоя потянулась за трубкой, но остановилась. – Да пусть звонит. Это подождет. Но, в самом деле, кто может?..
      Ник.
      Сердце гулко бухнуло в груди. «О Господи, Ник!» Он хочет, чтобы Зоя вернулась домой. Он скучает. Он поверить не может, что их разлука длится так долго и…
      Зоя пробкой выскочила из ванны и мокрой рукой схватила трубку. Но на панели вовсе не светились заветные слова: САТАМЯН НИКОЛАС. Нет, Зоя с разочарованием прочла: ГРИФФИН МАРИЭЛЬ. Мышка.
      – Слушаю, – печально ответила Зоя.
      – Где ты, черт возьми? – В трубке слышался рев музыки, почти заглушавший голос Мышки. – Уже почти полночь, и я стою тут одна, как брошенная Ариадна.
      – Мышка, ну ты же барменша. Тебе и положено стоять там одной.
      – Мерлин позвонил и сообщил, что он чертовски устал; Джейд подцепила какого-то Мастера Дзен, и это якобы должно ее извинить. Ну а у тебя что случилось?
      – Что случилось? – Зоя попыталась сосредоточиться на вопросе. Дорогущее вино наконец ударило в голову. – Вообще-то трудно четко сформулировать, что случилось в моей жизни… в двух словах.
      – Ладно, поднимай свою задницу и топай сюда, а я уж помогу тебе все сформулировать.
      – Ничего не выйдет, – беспомощно пролепетала Зоя, – Мышка, я просто не могу. Я в ванной, и уже очень поздно. Кроме того, я такая пьяная, что не в состоянии сесть за руль.
      – Тебе не нужна машина. Это же Манхэттен.
      – Тем более. Может, ты и не заметила, Мышка, но я уже старуха. Тридцать четыре. Поскольку больше шестидесяти восьми люди как правило не живут, это больше половины жизни. Время моральной устойчивости и крепкого долгого ночного сна.
      – Хочешь моральной устойчивости? Я сделаю тебе пинаколаду с бананом.
      – Мышка, дорогая, у меня голова раскалывается.
      – Хорошо, хорошо. Тогда я ринусь в толпу подростков и найду ребят, которые умеют веселиться.
      Зоя устало опустила голову на край ванны и прикрыла глаза.
      – Доброй охоты. Там что, действительно есть кто-нибудь старше тридцати?
      – Это вряд ли. Да и вообще все сейчас совсем не так, как было в наше время. В Виллидже больше нет того богемного духа. Никаких бунтарских взглядов, протестов против конформизма. И аббревиатура университета теперь переводится как Будущие Выдающиеся Личности. Детишки, едва окончив курс, мгновенно становятся сотрудниками крупных фирм и получают вместе с дипломом пакет акций и членскую карточку загородного клуба. Слушай, не заводи меня.
      – О'кей, не буду.
      – Эй ты, как тебя! – заорала какая-то девица, размахивая двадцатидолларовой банкнотой.
      Сделав вид, что ничего не замечает, Мышка подхватила полный поднос грязных стаканов.
      – Сейчас вернусь, – бросила она Элвису, – я за посудой.
      Мышка вышла в служебный коридор, стараясь не вдыхать вонь застарелого перегара. Узкое пространство было полностью занято тележками с грязной посудой. Неудивительно, что кончились «красивенькие стаканчики» для красивенького пойла.
      – Джимми! – рявкнула Мышка, разыскивая мойщика посуды.
      – Йооуу! – взмолилась Зоя в телефонной трубке. – У меня барабанные перепонки чуть не лопнули. У тебя слишком хороший микрофон. Цифровой телефон, что ли? Перезвони завтра, и мы спокойно все обсудим.
      – Ладно, идет. – Мышка выключила телефон и опустила его в кармашек фартука. – Джимми!
      Из кухонной двери высунулась голова Чандры, официантки.
      – Что такое?
      – Мне нужны чистые стаканы! Ты не видела Джимми?
      – Он там, в «вытрезвилке». – Чандра небрежно бросила сигарету на пол и раздавила подошвой. – Откачивает какую-то девицу.
      Мойщик посуды клеится к наркоманкам? Этого Мышка стерпеть не могла. В бешенстве она ринулась в «вытрезвилку», специальную комнату, где приходили в себя идиоты, перебравшие экстази. Владелец решил, что такое местечко в стенах клуба предотвратит еще худшие варианты передозировки – и, опять же, предотвратит вмешательство полиции в дела клуба, который постепенно становился раем для торговцев наркотиками.
      Мышка пинком распахнула дверь и остановилась, уперев руки в бедра и охваченная решимостью устроить тарарам. Джимми сидел на кушетке и, похоже, ничего не заметил.
      – Может, ты все-таки оторвешь задницу от дивана? – прорычала Мышка. – Если мы немедленно не получим чистых стаканов, придется разливать виски им в пупки.
      Джимми поднял на нее взгляд и сочувственно погладил по голове девицу, рыдавшую у него на коленях.
      – Ей нехорошо.
      Несмотря на бравый вид и бритую голову с жутким количеством железок в ушах, Джимми сейчас выглядел маленьким и несчастным. Он был напуган.
      Мышка закусила губу, раздосадованная тем, что расправа откладывается.
      – У нее что, передоз?
      Джимми кивнул и обратился к девице:
      – Донна, ты можешь сесть? Хочешь, я принесу лед?
      – Я ничего не хочу! – заорала та в ответ, вскакивая.
      Мышка изумленно мигнула, опознав в девице ту мымру в дизайнерских очках Перри Эллис. Обычно Мышка предпочитала держаться подальше от этой комнатки, уверенная, что там полно отвратительных юнцов, транжирящих родительские денежки. Сейчас же, наблюдая, как Донна пытается удержаться на ногах, она внезапно поняла, что не только «вытрезвилка», но и вообще весь клуб, вся эта жизнь не имеют к ней ни малейшего отношения.
      Это было мертвое место, а Мышку не интересовали покойники.
      Донна бормотала что-то, лицо ее постепенно краснело, а в следующую минуту она начала стягивать одежду. Мышка поняла, что Донну необходимо отправить в больницу.
      – Надо вытащить ее отсюда, – бросила она Джимми, кивнув в сторону служебного выхода, где всегда дежурила карета «скорой помощи».
      Он нахмурился:
      – Думаешь? Вине сказал, ей просто следует чуть остыть. Он считает, нам не стоит без особой необходимости отправлять ребят в больницу.
      Донна между тем стала совершенно багровой и покрылась испариной.
      – Она неважно выглядит, – саркастически заметила Мышка.
      – Да, но… Вине сказал…
      – Джимми, мы с тобой прекрасно понимаем, что происходит. Быстро давай за доктором.
      – Я горю! – завопила Донна, вцепившись в свои волосы. – Горю! Везде огонь, огонь!
      – Донна… – Джимми попытался обнять девушку за плечи, но та отшвырнула его.
      – За доктором! – рявкнула Мышка. – Живо!
      Джимми выскочил из комнаты, но Донна метнулась за ним с криком:
      – Нет! Я не могу! Не могу… – Она попыталась сорвать с себя одежду, запуталась в ней и рухнула на пол.
      Мышка опустилась на колени рядом с ней и вдруг осознала, что девушка может умереть прямо сейчас, а ей, Мышке, кажется, это совершенно безразлично.
      «О Боже, как это мне безразлично!»
      Она никогда не относилась слишком серьезно к этим историям с передозировкой, уверенная в том, что ребятишкам, которых увозят в больницу, промывают там желудок, после чего на такси отправляют домой лишь затем, чтобы на следующий вечер они вновь появились здесь. И честно говоря, Мышка никогда не радовалась их возвращению. Неужели мир станет хуже, если эта девица покинет его? Неужели она когда-нибудь перестанет быть самовлюбленной стервой и сделает что-либо полезное, внесет какой-то вклад в развитие общества?
      «Но ведь это человеческая жизнь, дар Господень, и кто я такая, чтобы судить?» – напомнила себе Мышка. Но она все еще не понимала своего равнодушия к судьбе этой девушки и всех тех, кто по доброй воле нюхал, глотал или вкалывал всякую дрянь.
      Донна внезапно скорчилась у Мышки на руках, и ее вывернуло прямо на ковер. Затем она потеряла сознание.
      Едва сдерживая тошноту, Мышка попыталась оттащить Донну в сторону. Она хотела усадить девицу поудобнее и удрать в бар. Ситуация казалась какой-то нереальной, жуткой мерзостью, которая не имеет к Мышке никакого отношения, и она не хотела принимать в этом участия.
      Но она осталась. Отвернувшись от девушки и стараясь не вдыхать вонь, Мышка пыталась распознать присутствие Господа во всех его творениях. «Господи Иисусе, забери меня с этого корабля дураков. Спаси мою задницу, Господи!»

      Дребезжащий звук в голове Зои не умолкал. Она перевернулась в постели и внезапно осознала, что это не ее постель и не ее спальня. Свет был ярче, простыни жестче и прохладнее, а еще этот звук…
      В висках стучало. Сколько она выпила? Зоя точно помнила, как выливала остатки вина в туалет; такой вишневый поток, пенящийся в фаянсовой посудине, ритуальная церемония под названием «Ликвидация греховного коллекционного каберне мужа, который вот-вот станет бывшим». Как символ устранения порочного супруга. Зоя протерла глаза, и тут звук возобновился. Что происходит?
      Она сползла с огромной кровати Скай и потащилась в холл. Молодой темноволосый парень стоял на стремянке и сверлил потолок. При этом он так шумел, что даже не заметил Зою, остановившуюся рядом с ним в одной футболке и трусиках. Может, сначала следовало одеться? Но для этого надо закрыть дверь, а парень ковырял своей дрелью прямо над притолокой, перегораживая проход.
      О Боже, что бы на ее месте сделала Марта Стюарт? Зоя решительно откинула волосы со лба. В конце концов, это ее квартира. И, кроме того – она взглянула на часы у кровати – сейчас 7.44 утра. Ее ладони взмокли от волнения. Неожиданно Зое стало жарко, и появилось ощущение, что квартира буквально набита людьми. Впрочем, Скай предупреждала, что наняла рабочих. Пора заявить о своих правах.
      – Эй, привет! – окликнула Зоя парня, но из-за работающей дрели он не расслышал ее. Она закрыла уши ладонями, дождалась паузы и попыталась еще раз: – Привет! Полагаю, вы плотник?
      Парень глянул вниз и вздрогнул. Он был очень молод, совсем еще мальчик. Чуть испуганно глядя на Зою, он крикнул что-то в сторону на незнакомом ей языке – возможно, по-португальски. Она знала испанский, французский и немножко армянский благодаря общению с родственниками Ника. Но этот язык не походил ни на один из них, хотя по тону Зоя догадалась, что парень просил о помощи. Из-за угла выглянул еще один мужчина. Эдакая постаревшая версия первого парня. Он любезно закивал:
      – Доброе утро, мисс. Я Карлос. Мы делаем здесь ремонт. Провода перегорели. – Он указал на искалеченный потолок. – Нас наняла мисс Блеквелл.
      – О'кей. – Смутившись, Зоя вытерла вспотевшие ладони о футболку. Почему, почти нагишом дефилируя по пляжу, вы не испытываете ни малейшей неловкости, но стоит кому-нибудь увидеть вас в пижаме, как вы тут же чувствуете себя застигнутой врасплох обнаженной нимфой? – Ладно, но когда же вы начинаете работать?
      Работяга закивал еще энергичнее.
      – Всегда вовремя. Всегда.
      – Отлично, значит, вы всегда начинаете в… семь тридцать?
      – Всегда. Иногда нет.
      – Послушайте, семь тридцать слишком рано. Не могли бы вы начинать в восемь тридцать? Или даже чуть позже. Лучше всего в девять.
      – Девять – хорошо, – согласился Карлос. – Мы начинать в девять?
      – Девять – это отлично, – сказала Зоя. Сложив руки па груди, она направилась в ванную. Хотя мысль о том, что двое мужиков в холле будут слушать, как она писает, не доставляла особого удовольствия, природа требовала своего.
      – Отлично, девять будет в самый раз. Спасибо, Карлос, – проговорила Зоя, закрывая за собой дверь.
      Заперев дверь, она включила свет, стянула трусики и уселась. Глубокий вздох. Зоя почти закончила, обернулась к туалетному столику и чуть не рухнула в обморок.
      Это существо.
      Оно сидело на мраморной полке рядом с раковиной, его жирное тело чуть шевелилось. Водяной жук. Огромный водяной жук.
      Зоя зажмурилась и закрыла голову руками. Жуткие картины замелькали перед ее внутренним взором. Сороконожки, ползущие по руке. Щекочущее прикосновение паутины, в которую она однажды угодила в доме у тетушки. Укусы красных муравьев, которых ей в шутку подбросил кто-то из соседских ребятишек. И тараканы… жирные, грязные, ленивые твари, тараканы возглавляли список Самых Мерзких Тварей.
      Ну да, у нее инсектофобия. Она приоткрыла один глаз. Эта тварь имела совершенно сюрреалистический вид; с этими диковинными крыльями и нереально большой головой она напоминала жутких чудовищ из фантастических фильмов, которые завоевывают Землю. Да они действительно самый многочисленный вид живых существ. Они могли бы запросто победить Зою, используя лишь ее страх!
      Зоя вовсе не была специалистом в энтомологии, но видела немало насекомых. Эта тварь, судя по ее поведению, явно готовилась к нападению.
      – Ой! – Зоя пулей вылетела из ванной, схватила по пути сумочку и выскочила за дверь, в коридор семнадцатого этажа. И пока дверь за ней не захлопнулась, не отдавала себе отчета в том, что бежать, по сути, некуда. Она порылась в сумочке в поисках мобильника.
      Дверь позади приоткрылась.
      – Какие-то проблемы, мисс? – осведомился Карлос.
      «Перестань дрожать!» – приказала себе Зоя, пытаясь изобразить милую улыбку.
      – Понимаете, там, в ванной, огромный водяной жук, а я… не выношу насекомых.
      – О, – понимающе кивнул он, – не волнуйтесь. Я с ним разделаюсь, мисс.
      Зоя прикрыла глаза и постаралась не думать о том, как именно Карлос разделается с жуком.
      – Спасибо, – сказала она, набирая номер Джейд. – Спасибо, Карлос.
      Он кивнул и исчез за дверью как раз в тот момент, когда Джейд взяла трубку.
      – Алло?
      – Прости, что звоню так рано, я знаю, ты поздно встаешь, но дело не терпит отлагательства.
      – Помедленнее, дорогая, – сонно попросила Джейд, – ты где?
      – В коридоре перед квартирой Скай, и именно поэтому я звоню. Мне нужна твоя помощь.
      – Кстати, который час?
      – Ты не захочешь знать ответ. – Зоя прислонилась лбом к прохладной стене, пытаясь успокоиться. – Дело в том, что ты должна найти мне новую квартиру. Сегодня. Я… я не могу вернуться туда. Просто не могу, Джейд.
      – Дорогая, помнишь, когда вы с Ником уезжали, я советовала тебе сохранить квартиру на Манхэттене?
      Зоя кивнула:
      – Да, да, глупо было продавать ее, но Ник считал, что нам необходимы деньги и нужно получить хоть что-то.
      – Ну, – Джейд зевнула, – сегодня рынок недвижимости… в миллиард раз хуже. Итак, ты стоишь в коридоре у роскошной квартиры… а что выгнало тебя оттуда? Ты что, обнаружила в квартире Скай насекомых?
      Все близкие друзья Зои знали о ее инсектофобии.
      – Водяного жука размером с собаку.
      Джейд вздохнула.
      – Ладно, дорогая, погоди секундочку, я перезвоню тебе. Только налью кофе.

      Мерлин рассеянно совершал какие-то движения, выполняя привычные обязанности регистратора в отеле «Ройал», но мысли его блуждали далеко. Это было одним из преимуществ работы Мерлина. В течение семи лет он регулировал деятельность персонала, налаживал компьютерные системы и удовлетворял разнообразные требования гостей. Но в данный момент его работа не требовала никаких интеллектуальных усилий, и, значит, оставалось время подумать о Зое.
      Не то чтобы раньше он не беспокоился о подруге, Мышка никогда не допустила бы этого. Она оставила ему три сообщения, потом позвонила на работу и теперь битый час излагает длиннющий список Зонных проблем.
      – Она в полном раздрае и на мели. Ник оставил ей жалкие гроши в качестве алиментов. А еще у Зои творческий кризис, и она не может писать. Совсем. Не в состоянии написать ни книги, ни статьи, чтобы заработать на жизнь. Ей удалось найти жилье, но кто знает, надолго ли, и знаешь, что произошло сегодня утром?
      Заметив, что к нему приближается Дейв, старший менеджер, Мерлин тут же сказал:
      – К сожалению, на сегодня у нас все заказано. Может быть, вас устроит другое время?
      – Я сейчас все тебе расскажу. Утром она обнаружила в квартире жука и вылетела в коридор. У девушки проблемы, и мы должны собраться все вместе, чтобы она почувствовала: у нее есть друзья, всегда готовые прийти на помощь.
      – Просто великолепно, – отозвался Мерлин. Сквозь стеклянную перегородку он заметил, что прибыл новый гость – мистер Ченовиц. Миллиардер, владелец процветающей компании, он всегда приезжал из аэропорта на дешевом автобусе и вечно носил джинсы и футболки с корпоративными девизами – те, что раздают бесплатно в качестве рекламной акции.
      – Значит, ты будешь, да? – настаивала Мышка. Она еще раз повторила адрес. – Семнадцатый этаж. Ты все записал?
      – У меня блестящая память, – пошутил он.
      – Тогда не говори, что забыл. Я принесу пиво, а потом закажем что-нибудь китайское на дом.
      Дейв остановился рядом, якобы желая занести что-то в компьютер, но, ткнув пару раз пальцами в клавиатуру, просто уставился на экран. «Наверное, шпионит за мной», – подумал Мерлин.
      – Прекрасно, сэр, – сказал он Мышке.
      – Я уже поняла, что твое начальство трется где-то неподалеку, но тебе все равно лучше бы появиться сегодня вечером. Ты действительно нужен Зое. И если ты решишь завалить план нашего воссоединения, клянусь, я найду и прикончу тебя.
      – С нетерпением жду. Приятного вечера! – Мерлин повесил трубку и глубоко вздохнул, собираясь приветствовать мистера Ченовица.
      – Мерлин! Здорово, парень! Рад видеть тебя! Я уж почти решил сменить отель, когда узнал, что в январе появился другой владелец.
      Мистер Ченовиц шлепнул на стойку ноутбук и протянул руку Мерлину.
      Мерлин спиной почувствовал одобрение Дейва. Отлично, может быть, в следующем месяце его ожидает прибавка жалованья. Дейв похлопал Мерлина по плечу и вышел в служебную комнату.
      – Не беспокойтесь, мистер Ченовиц. – Мерлин старательно воспроизвел корпоративные лозунги, усвоенные им за последние месяцы. – Смена владельца пойдет на пользу всем нам! В спортивном зале и массажном салоне проведут реконструкцию, поменяют мебель, в ресторане теперь великолепный шеф, к тому же новые владельцы достаточно мудры, чтобы оставить в прежних должностях тех работников, которые всегда умели обеспечить лучшее обслуживание – как я, например.
      – Рад слышать. – Мистер Ченовиц потянулся к карману. – Полагаю, мне нужно зарегистрироваться.
      – Я уже обо всем позаботился, – ответил Мерлин. – Ваш помощник звонил накануне, и мы обсудили с ним все детали. Вам сэр, нужны только ключи. – И он протянул маленькую картонную папочку с золотым обрезом и двумя пластиковыми ключами внутри. – У вас, как всегда, дипломатический люкс. Я могу попросить Абдула отнести вещи в ваш номер, но, помнится, вы предпочитаете обходиться без помощников.
      – Именно так. – Ченовйц вынул из бумажника пятидесятидолларовую банкноту и вручил Мерлину. – Спасибо, Мерлин.
      – Благодарю вас, и добро пожаловать, сэр.
      Когда Ченовиц направился к лифту, Мерлин заметил, что уже почти пять, время сдавать смену. Он занялся списком VIP-гостей, делая пометки об особых требованиях. Затем зарегистрировал еще пару вновь прибывших и успел ответить на несколько телефонных звонков. Наконец в пять тридцать его дежурство закончилось.
      – Привет, красавчик, – послышался знакомый голос.
      – И тебе привет.
      Мерлин, даже не подняв голову, знал, что это Джош. Знакомое теплое чувство всегда возникало у него где-то глубоко в груди, стоило Джошу оказаться поблизости. Благодарение Господу. Возможно, это от того, что они работали в разных сменах и не успевали надоесть друг другу. Всепоглощающая скука всегда тяготила Мерлина во всех его предыдущих романах. Ему слишком быстро надоедали другие люди с их привычками и глупостями.
      Прошло всего несколько месяцев с тех пор, как Джош начал работать в вечернюю смену. Когда новые владельцы отеля «Ройал» набирали в январе штат, Мерлин предложил Джошу попробовать себя в новом деле. А потом использовал свое влияние, чтобы тому разрешили работать с клиентами у стойки регистрации. Джош обладал удивительной способностью скрывать дурное настроение и состояние, выказывая окружающим лишь светлые стороны своей натуры – бесценное качество в работе с людьми.
      – Чем занимаешься, милашка? – Джош зашел за стойку к Мерлину и игриво ущипнул его пониже спины, рассеянно глядя в другую сторону.
      – Тебе это сходит с рук только потому, что сейчас нет клиентов. – Мерлин с трудом сдержал улыбку. – Впрочем, если будешь хорошо себя вести, я, пожалуй, разрешу тебе сделать это еще раз.
      На этот раз Джош мягко и нежно сжал ягодицы приятеля, поглаживая их. Затем с невинным видом положил руки на стойку.
      – Люблю тебя, – прошептал он, и глаза его потеплели.
      – Я тоже люблю тебя. – Мерлин скомкал и выбросил в мусорную корзину несколько ненужных записок. – Как прошел день?
      – Нормально. Я сходил в спортзал, потом меня обсчитали, когда помогал с покупками старой леди Бирнбаум.
      Софи Бирнбаум жила этажом выше в их доме в Гринвич-Виллидж и утверждала, что ей уже восемьдесят восемь, была еще довольно крепкой. Джош с удовольствием выполнял ее мелкие поручения, потом бесконечно жаловался на судьбу.
      – Да. Еще тебе оставили сообщение на автоответчике. Сегодня вечером Мышка устраивает какое-то сборище у Зои для всех ваших университетских снобов. Что случилось с Зоей?
      – Ее муж бросил, – не желая вдаваться в подробности, Мерлин смахнул пылинку с форменной куртки Джоша. В униформе Джош напоминал примерного английского школьника, собравшегося в церковь. Мерлину ужасно нравился этот его невинный облик.
      – Я так и подумал. – Джош поправил галстук. – Что у них были за отношения? Она вышла замуж из-за денег или любила его?
      – Думаю, любила и очень серьезно относилась к браку. – Мерлина смущала мысль о том, что Зое сейчас в самом деле приходится нелегко. Он помнил, как та влюбилась в Ника, помнил бесконечные споры о том, имеет ли право один человек посягать на личную свободу другого и как регистрация отношений сказывается на романтических аспектах. Зоя всегда сомневалась в возможности пожизненных обязательств и долгие годы шла к признанию необходимости брака. Забавно, что именно сейчас Мерлин сам столкнулся с подобной проблемой.
      Мерлин установил заставку на мониторе компьютера.
      – Мистер Ченовиц поселился в дипломатическом люксе, а я пока не успел посмотреть, что ему там понадобится.
      Джош кивнул.
      – Что он… «Столичная» и «M&Ms»?
      – «M&Ms» с арахисом, – добавил Мерлин, на всякий случай записывая это. – Не забудь – с арахисом.
      Он гордился своей способностью помнить и учитывать все эти мелочи, что делало его действительно образцовым служащим. За долгие годы Мерлин видел множество клиентов, которые отказывались от услуг отеля только потому, что служащие не учитывали их особых пожеланий.
      – И не забудь, что надо покормить попугая миссис Ван Клифф. Да, и на пятом этаже поселился очередной экипаж «Платтер эйр».
      По неведомым причинам пилоты именно этой авиакомпании всегда активно пользовались услугами местных проституток. Это не слишком волновало Мерлина и Джоша, но другие жильцы выражали недовольство потоком шлюх, заполнявших отель.
      – Замечательно, – саркастически заметил Джош. – Эти парни думают, что участвуют в съемках «Красотки-2»?
      Мерлин отключил компьютер и игриво щелкнул пальцами.
      – Все, я ушел.
      – Погоди. – Джош придержал его за локоть, и его взгляд выразил напряжение. – Ты собираешься к Зое сегодня вечером?
      – Еще не знаю. – Мерлин старался, чтобы его голос звучал спокойно; он догадывался, что последует за этим вопросом.
      – Пожалуйста, не надо. – Джош нервно защелкал авторучкой. – Не думай, что мне не нравится Зоя. Она славная девушка. Но вы не можете больше оставаться близкими друзьями, ты же понимаешь, Мерлин, Это место уже занято неким прекрасным и таинственным молодым возлюбленным, который с нетерпением ждет момента, когда вернется домой поздно ночью и застанет тебя красиво упакованным в целлофан с прелестной ленточкой, или украшенным взбитыми сливками, или еще что-то в этом роде.
      Мерлин улыбнулся. Они были близки, как никогда ранее.
      – Пожалуй, сегодня вечером я предпочел бы шоколадный сироп.
      – Один из моих любимых. – Джош улыбнулся, и лицо его разгладилось.
      Мерлин вышел в служебную комнату и, глядя в зеркало, поправил прическу. Высветленный чуб оттенял черные волосы, а глаза на этом фоне казались ярко-синими.
      – Нет, в самом деле, – окликнул его из-за стойки Джош, – ты собираешься к Зое?
      – Не сегодня. – Мерлин смотрел прямо в глаза своему отражению. Лживые глаза.

      – Слушай, я никак не могу успокоиться! – воскликнула Джейд, в очередной раз обходя апартаменты Зои, – эдакий брокер-перипатетик. – Даже с водяными жуками это просто сокровище. Два выхода, портье, огромное пространство, столько света и воздуха, паркетный пол! Сколько ты платишь Скай?
      – Семь сотен в месяц, – отозвалась из кухни Зоя. – Но это тайна, владелец не знает, что она берет у меня деньги.
      Зоя вошла в гостиную с открывалкой в руках.
      – Семь? Знаешь, я могла бы сдать эту квартиру за три тысячи… и даже больше! Дорогая, тебе крупно повезло! А где сама Скай и что она вообще такое?
      – Скай Блеквелл – мой издатель. Сейчас она в Италии, гостит в палаццо какого-то писателя. Говорит, должна держать его за руку и постоянно находиться рядом, вдохновляя его. Так что Скай, вероятно, сейчас выдавливает из него рукопись, страницу за страницей.
      – Серьезно? – Мышка откупорила бутылку «Короны» и протянула Зое. – И кто этот знаменитый писатель?
      Зоя отхлебнула прямо из бутылки.
      – М-м… точно не знаю, а она ни за что не расколется. Но, вероятно, это кто-то значительный, во всяком случае, он приносит немалый доход, если Скай на несколько месяцев добровольно заточила себя в этом палаццо.
      Подойдя к Мышке, Зоя ласково потрепала ее волосы.
      – Ты такая хорошенькая с этими бусинками.
      – Ага, бусинки прямо из Индии. Классные, правда? Девять часов ушло на то, чтобы их вплести, всю задницу отсидела. Хотела вернуться к истокам, походить на своих предков – и все для завтрашнего прослушивания. А что с твоими волосами? Только не говори, что они выгорели так, прядями.
      – Что, нравится? – Зоя кокетливо поправила волосы. – Две сотни долларов все удовольствие. Но я так и не уверена, что это было правильным решением. По-моему, мне это не слишком идет, но пришлось как-то закрасить седину.
      Она хотела постричься покороче, однако Ник не позволил. Несколько лет назад Зоя слегка подрезала волосы к лету, так Ник все лето при каждом удобном случае напевал отвратительную песенку «Бич бойз» «Где же твои длинные локоны? Где та девушка, которую я знал?». После этого Зоя никогда не стриглась.
      – Окна относительно новые, и проводку, похоже, недавно поменяли. – Джейд, настоящий агент по продаже недвижимости, прохаживалась вдоль стеклянной стены, постукивая по паркету каблучками от Прада. – Это место – своего рода драгоценность. Если бы оно сдавалось, я бы оставила его для себя. Что ж, благослови Господь Скай… и этого истеричного итальянца за то, что предоставили тебе жилье как раз в тот момент, когда ты в нем больше всего нуждалась. На рынке недвижимости сейчас творится истинное безумие, дорогая, и даже если бы я подыскала что-нибудь для тебя, тебе пришлось бы подписывать договор как минимум на год. Послушайся моего совета – вызови службу дезинсекции и продолжай балдеть в этом «Касаскай», пока тебя не выгонят.
      – Портье сказал, что здесь каждые две недели специальная служба уничтожает насекомых, и я уже вызвала их.
      – И потом, ты же знаешь, водяные жуки совсем не вредные и не такие противные, как тараканы, – поддержала подругу Мышка. – Они всегда стремятся к воде, иногда даже живут прямо в трубах.
      Она протянула бутылку пива Джейд.
      – Хочешь, чтобы меня мучили кошмары? – Зоя обхватила себя за плечи. – Я никогда не смогу пописать. Мне будет мерещиться страшный жирный жук, который выскакивает из канализации и кусает меня за клитор.
      Мышка и Джейд переглянулись и разом расхохотались.
      В ответ на возмущенный взгляд Зои Мышка махнула рукой:
      – Да брось, сестренка. Это действительно забавно.
      – Хорошо, давайте посмеемся. – Зоя рухнула на диван, прижимая к щеке прохладную бутылку. – Валяйте, издевайтесь над бедной девочкой с инсектофобией, но запомните, придет день, когда я добьюсь успеха в жизни, разбогатею и стану знаменитой. И вот тогда-то я создам фонд поддержки тех, кто страдает подобными расстройствами.
      Мышка величественно указала в ее сторону длинным пальцем с роскошным маникюром:
      – Ты уже добилась успеха.
      – Да что ты? Так почему же я сижу здесь без гроша, абсолютно раздавленная и в состоянии тотального творческого кризиса?
      В этот критический момент зазвенел домофон.
      – Это, должно быть, Мерлин.
      Зоя вскочила с дивана и босиком помчалась к двери.
      – Так, задержись на этой мысли, – бросила ей вслед Джейд. – Я смотрю, тут есть над чем поработать, крошка. – И добавила, обращаясь к Мышке: – Она потеряла немного денег, а ведет себя так, словно утратила смысл жизни.
      – Я все слышу, – отозвалась из холла Зоя. – Большое спасибо, Джейд. Я всегда знала, что на тебя можно положиться, если вдруг остальные начнут мне сочувствовать.
      Портье подтвердил, что прибыл мистер Мерлин Чон, и Зоя с радостью впустила его. Мерлин был первым, с кем она подружилась в колледже, и на протяжении всех этих лет оставался самым близким ей человеком. Они познакомились в самом начале первого курса, когда все еще было новым и пугающим. Они сидели рядом в последнем ряду на лекциях по экономике в аудитории номер 101. Вокруг толпились студенты, духота стояла несусветная, и ничего нельзя было расслышать. Мерлин попросил у Зои ручку, но так и не записал ни слова. Он принес с собой пакетик фисташек, который они уговорили на пару в течение лекции. К концу занятия они стали добрыми друзьями. А к исходу недели брали задания по экономике и благополучно проводили время лекции в компьютерном клубе, играя в простые логические игры. Для обоих эти отношения были очень важны, особенно в новом учебном заведении, где студенты обычно вообще не замечали друг друга.
      Зоя смахнула с плеча воображаемую пылинку, странно нервничая перед встречей с Мерлином. Кажется, в ноябре они обедали вместе, но тогда все складывалось иначе. Зоя, респектабельная замужняя дама, просто встречалась со старым университетским приятелем во время краткой деловой поездки в город. Сегодня от той Зои сохранилась только скорлупка, словно армия насекомых выгрызла содержимое, оставив лишь хрупкую оболочку.
      О! Она снова вздрогнула. Хватит думать о всяких жуках.
      – Я умираю от голода. Давайте закажем еды. – Мышка небрежно опустила полупустую бутылку на одну из изящных декоративных полочек. – Что будем заказывать?
      – Там, в ящике кухонного стола, есть несколько буклетов с ресторанным меню. – Зоя потащила всех в кухню, – Три китайских, тайский… и вот еще парочка мексиканских и итальянских.
      – Соединенные Штаты фастфуда, – прокомментировала Джейд, прислонясь к дверному косяку. – Я за китайский.
      – Я тоже, – сказала Зоя. – В Коннектикуте невозможно найти приличной китайской кухни.
      – В Коннектикуте невозможно найти вообще что-нибудь приличное, – подытожила Мышка, – разве что страховку и пробки. Каждый раз, проезжая через Коннектикут, попадаю в сплошные пробки….
      Мышка выросла на Род-Айленде и периодически ездила на север навестить родню.
      Наконец раздался звонок в дверь, и Зоя распахнула ее перед Мерлином, заранее раскрыв объятия.
      – Привет, привет! Как здорово, что ты пришел!
      Он улыбнулся, крепко обнимая подругу.
      – Слышал, ты сбежала из дома?
      Хотя Мерлин сказал это полушутливо и с ноткой сочувствия, у Зои к горлу подкатил комок.
      – Да, – откашлявшись, подтвердила она. Ну почему они встретились в такое неудачное время? Когда она само разочарование и опустошенность, а впереди лишь боль и утраты. – Вот именно сбежала, спаслась бегством.
      Зоя поспешно отвернулась, чтобы Мерлин не заметил выражения ее лица. Она протиснулась в кухню, потеснив Джейд, и сунула голову в холодильник якобы в поисках пива. Джейд и Мышка бурно приветствовали Мерлина.
      – Какое пиво будешь? – спросила Зоя.
      – «Сэм Адаме», – едва успел ответить Мерлин, а Джейд уже потащила его осматривать квартиру, а Мышка между тем деловито листала меню.
      – Жареный рис с креветками. Вегетарианские клецки. Ребрышки. Но надо прежде выяснить, какое именно мясо они кладут в куриные блюда. Я ненавижу темное куриное мясо. Ты будешь белый рис или бурый?
      – Бурый, – ответила Зоя, выходя из кухни. – И я доверяю выбор блюд тебе. Попробуй удивить.
      – Эй, ребята, – проорала Мышка остальным, – я заказываю еду, так что высказывайте пожелания – сейчас или никогда!
      – Что-нибудь остренькое с соевым творогом! – крикнул в ответ Мерлин.
      – И немножко ребрышек, – добавила Джейд.
      Наконец, закончив осмотр квартиры, все устроились на диване в гостиной, захватив с собой пиво.
      – Ты очень вовремя, – обратилась Джейд к Мерлину. – Мы как раз разложили Зою под микроскопом и занялись психоанализом ее жизни.
      – Ах, вот как это называется? – Зоя искоса глянула на Джейд. – Ну так советую вам поторопиться с анализом, так как под микроскопом останется не много, после того как адвокаты Ника займутся мной всерьез.
      – Пенис Ник, – отрезала Джейд.
      Мышка весело фыркнула. Мерлин рассеянно усмехнулся.
      – Слушай, кажется, мы придумали ему подходящее прозвище, ты не находишь? – не успокаивалась Джейд.
      Зоя устроилась поудобнее.
      – Пожалуй, это довольно точно отражает его суть.
      – Я знал, что ей понравится, – усмехнулся Мерлин. – Итак… что собираешься делать дальше, Зоя?
      – Полагаю, пора искать что-то новое. Я подала на развод, но тут Ник победил меня. Его адвокат заморозил все наши сбережения и все активы, так что я не могу распоряжаться деньгами. То есть Ник каждые две недели получает приличную зарплату, а я – жалкое ежемесячное пособие в семьсот долларов. Если бы я осталась в Коннектикуте, возможно, этого и было бы достаточно.
      – Как он мог так поступить с тобой? – Мышка была вне себя. – Это ведь и твои деньги тоже!
      – Ник заявил, что много лет содержал меня. Платя по закладной, он решил: дом теперь принадлежит ему. Ник предпочел забыть, что я выплачивала кредит за счет своих гонораров. И поскольку Ник женился, имея на счету некую сумму, а у меня в тот момент ничего не было, теперь он заявляет, что все наши деньги тоже принадлежат ему.
      – Все деньги, вот сволочь! – возмутилась Джейд. – Ты столько лет терпела этого мерзавца, уж за одно это ты заслуживаешь большую часть общих средств.
      – Надеюсь, ты собираешься опротестовать его требования? – спокойно поинтересовался Мерлин.
      – Ну, разумеется, при помощи адвоката. Но мне пришлось предоставить ему полную свободу действий, поскольку у меня нет сил вести дела с Ником. Я хочу сосредоточиться на… своей собственной жизни.
      И Зоя откинула голову на спинку дивана, словно созерцая открывающуюся впереди перспективу «собственной жизни».
      – Для начала нужно заработать немного денег. Затем найти место, где можно жить, так как отсюда меня скоро попросят. А потом решить, что делать с жизнью в глобальном смысле.
      – Чем ты хочешь заняться, когда вырастешь? Я пытаюсь ответить на этот вопрос последние тридцать три года, – усмехнулась Мышка.
      Зазвенел домофон, и Зоя вскочила, радуясь, что не нужно немедленно отвечать на этот вопрос.
      – Да, все не так просто. – Джейд лениво потянулась. – И ты не отделаешься от нас, пока мы не услышим все подробности об этом говнюке Нике.
      – Отлично, – ответила Зоя, взяв у Мышки деньги, чтобы расплатиться с посыльным из ресторана. – Так и быть, потешу вас за поглощением кисло-сладкой свинины.

      Обеденный стол был заставлен пакетами, коробками, упаковками с китайской едой. Зоя положила себе булочку, печеные овощи и цыпленка с арахисом. Мерлин заставил ее отведать острого соевого творога. Оставив коробки с едой на столе, друзья расположились на полу вокруг маленького кофейного столика в китайском стиле.
      – Отец гордился бы мной, – заявил Мерлин, подхватывая еду палочками. – Хотя настоящую китайскую кухню в этом блюде напоминает только рис.
      – Знаешь, порой я завидую тебе, – сказала Зоя.
      Он изумленно вытаращил глаза.
      – Объясни, будь любезна.
      – Твое происхождение тебе точно известно, и ты гак… тесно связан со своими корнями, с национальными традициями. А у меня только самые общие сведения о прошлом моей семьи. И в нашей семье, кажется, никто особенно не интересуется фамильным древом. Когда отец был еще жив, я как-то спросила его о наших ирландских родственниках, и он рассказывал что-то о бандитах Макгвайрах. Убийцы. Это было как нож в мое юное сердце. Возможно, он просто пытался произвести на меня впечатление или и в самом деле знал что-то, но я прекратила расспросы.
      – Если хочешь окунуться в пучину семейных ценностей и традиций, поезжай к моим родителям на Пасху, – предложила Джейд, разворачивая печенье с предсказаннием. – Мой отец произносит все положенные молитвы, хотя не верит в Бога, и в результате этот чертов праздничный обед продолжается несколько часов.
      – Я уже была на пасхальном обеде у твоих родителей, – ответила Зоя. – Цыпленок был великолепен.
      Мерлин подхватил палочками кусочек соевого пирога.
      – Эй, как только захотите отпраздновать что-нибудь шведско-китайско-американское, добро пожаловать!
      – Большое спасибо, – с полным ртом отозвалась Зоя.
      – Не хотелось бы прерывать ваши генеалогические изыскания, – вмешалась Мышка, – но давайте оставим всю эту муть и перейдем наконец к делу. Что ты, черт возьми, намерена делать, Зоя? Как вообще справляешься с этим?
      Зоя сделала судорожный глоток, проталкивая очередную порцию цыпленка с арахисом, отхлебнула пива и попыталась справиться с очередным комком в горле.
      – Полагаю, я в полном порядке.
      – То есть с Ником покончено, – усомнилась Мышка.
      – Абсолютно. – Зоя вдруг почувствовала, что проглоченный кусочек цыпленка вот-вот вернется. – Или нет. Не знаю. Хотелось бы считать, что все кончено, но я не уверена. После всего, что сделал Ник, умом я понимаю, что он ублюдок и, безусловно, не любит меня, да и вообще едва ли знает, что такое любовь.
      Мышка кивнула.
      – Все правильно, девочка. Ты должна подумать о себе. В первую очередь именно о себе. Не позволяй ему растоптать тебе душу.
      Но Зоя, уронив голову на стол, простонала:
      – О Боже, я все еще не могу окончательно расстаться с ним.
      – Нет! – Мышка нежно встряхнула Зою за плечи. – Нет, не говори так! Только не рассказывай, что ты все еще любишь его!
      – Вот именно, – пробормотала Зоя, не поднимая головы. – Можете называть меня идиоткой, но все еще люблю.
      – Бывает. – Слова Мерлина прозвучали успокаивающе.
      – Любовь… – В голосе Джейд прозвучало неприкрытое отвращение. – Что это, черт побери, такое? Мой психоаналитик запрещает использовать это слово во время сеансов, и знаете, она права. Что, черт возьми, значит это слово? Влечение? Похоть? То, что вы можете прожить с человеком больше года и не убить его? Или жгучее желание видеть себя в паре с кем-то, иметь кого-то в роли симпатичного дополнения, вроде как: «Не правда ли, мне страшно идет эта шляпка?» Любовь ничего не значит, и чем скорее вы это поймете, тем скорее сможете вступать с людьми в нормальные равноправные отношения без чувства вины и ненужного эмоционального багажа. И никакой придурок не будет вечно оставлять поднятым сиденье унитаза и забивать ваш шкаф своей коллекцией бейсбольных карточек.
      – Но я верю в любовь, – возразила Зоя.
      – И у тебя явно достаточно эмоционального багажа в подтверждение этих слов, – резко ответила Мышка.
      Зоя вскинула голову. Ее окружали понимающие, сочувствующие лица друзей, группа поддержки.
      – Да, мне очень больно. Наверное, во многом я виновата сама, но пока не могу ничего с этим поделать. Совершенно ясно, что Ник абсолютно чужой мне человек, он живет в ином мире, в ином измерении. Ник лжет себе и лгал мне, он изменил мне – и это навсегда. Умом я понимаю, что между нами все кончено, но так трудно преодолеть свои… влечения своего сердца. Я как идиотка рассматривала свое будущее лишь в контексте жизни с Ником, а теперь, когда его нет, кажется, что для меня все кончено. Во всяком случае, в том, что касается отношений с мужчинами.
      – Не будь так категорична, дорогая, – заметила Джейд, – ты привлекательна, умна и даже немного знаменита. Ты обязательно встретишь кого-нибудь еще. Если хочешь, могу дать тебе для начала несколько телефонных номеров.
      – Дело не в сексе и не в том, чтобы найти партнера для секса. Проблема в том, что рухнуло мое представление о мире. Я всегда была уверена, что истинная любовь рождается на небесах, что у каждого человека есть своя половинка, и если тебе посчастливилось встретить свою, надо держаться за нее. И вот посмотрите на меня: я нашла свою судьбу в Нике, а он оказался полным ничтожеством.
      – Ты тут ни при чем, – сказала Мышка. – Ты не можешь контролировать поведение Ника.
      – А если мне следовало это делать? – Зоя уложила свои роскошные волосы в подобие кокона и закрепила свободной парой палочек для еды. – Возможно, если бы я была более открыта, меньше занималась творчеством, не отдалялась бы так от него, когда писала свои романы, все сложилось бы иначе… Может, нам вообще стоило остаться в городе, не переезжать в пригород, как типичные яппи. Или мне стойло быть более агрессивной в постели…
      – Обвиняй себя сколько угодно, – вмешался Мерлин. – А если бы ты не ставила Ника всегда на первое место? Это ведь тоже могло изменить всю твою жизнь.
      – И при чем тут вообще твоя теория о звездах, судьбе и прочем? – Джейд взмахнула обглоданной косточкой. – Думаю, ты путаешь похоть, желание с романтическим представлением о любви. А это просто миф, который годится только для броских заголовков на обложке «Космо».
      – Но это вовсе не одно и то же. – Зоя вскочила, защищая собственную точку зрения. – Вспомни всех своих мужчин – Видные парни. У них отличная работа, великолепные зубы, приятный смех, неплохое чувство юмора. Но этого совершенно недостаточно, чтобы вступать с ними в близкие отношения. Тебе нужно нечто большее – сексуальная привлекательность вкупе с интеллектом, не говоря уже о совместимости, которая позволит вам жить вместе и не убить друг друга. И часто ли тебе встречалось такое сочетание качеств, часто ли ты ощущала магическое влечение? В моей жизни это случалось лишь дважды, и первого парня, Брайана Масьелло, можно не считать, потому что я была тогда в десятом классе, а он соответствовал моим представлениям о подростковом бунте. Кроме того, мы никогда не жили вместе. Самое серьезное произошло между нами, когда я соврала, что ушла ночевать к подруге, а сама провела ночь с ним в машине на стоянке под эстакадой. Господи, с чего это я вспомнила о нем?
      – Магическое влечение… – задумчиво протянула Мышка. – Думаю, я знаю, о чем ты говоришь. Именно по этой причине я ни с кем не встречаюсь после падения Берлинской стены. Вокруг меня полно парней, в клубе, в спортзале, на просмотрах, но большинство актеров – голубые, а те, кто тусуется в клубе, слишком молоды. Чего хорошего ждать от парней, которым нет и тридцати? Удивительно, что они вообще в состоянии чем-то заниматься, когда у них вместо головы задница.
      Мерлин фыркнул и закашлялся.
      – Не принимай на свой счет, милый, – успокоила его Джейд.
      – Я не обиделся, – сказал он. – И знаешь, ты чертовски права. Лет десять назад я был настоящим завсегдатаем клубов и, если пропускал хотя бы одну ночь в «Лайм-лайт» или «Палладиуме», чувствовал себя отставшим от жизни.
      Джейд улыбнулась.
      – Я не намерена покупаться на это дерьмо с судьбой и звездами. Если внимательно понаблюдать за людьми, диву даешься, что брак вообще существует. Мы все такие разные, каждый со своими взглядами и привычками. Как при этом рассчитывать, что два человеческих существа сумеют договориться о том, что будет на обед, и какие уж тут серьезные жизненные проблемы? И потом, ограничиться одним сексуальным партнером? – Она взмахнула головой, и темные волосы рассыпались по плечам. – Почему я должна есть ванильное мороженое каждый вечер? Может, мне захочется ореховое или малиново-миндальное? А может, с печеньем, или хот-фаджем, или с карамелью? А может, я вообще не захочу мороженого, а потянет меня на кусочек пирога или пирожного?
      Мерлин промокнул рот салфеткой и повернулся к Зое:
      – Кстати, у тебя в холодильнике не найдется мороженого?
      Но Джейд уже было не остановить.
      – И прекрати обвинять себя в том, что твой брак не удался. – Она строго взглянула на Зою. – Твоя единственная ошибка состоит в том, что ты потратила время на этого урода. Но сейчас ты свободна, спасибо ублюдку Нику. Попробуй подумать об этом как об освобождении, о начале эры безграничных возможностей. Твои дни и ночи больше не будут скучными и предсказуемыми.
      – Меня вполне устраивала их предсказуемость, – ответила Зоя.
      – Теперь все возможно, – продолжала Джейд. – И лучше всего то, что отныне ты можешь заниматься сексом с кем хочешь. В любое время, в любом месте.
      – О, ты рассказываешь так смачно, – простонала Мышка, – продолжай, крошка!
      – Точно. – Мерлин отхлебнул еще пива. – Знаешь, Джейд, а мы всегда думали, что ты уже переросла все эти глупости. Кто же мог представить себе, что ты так серьезно к этому относишься.
      Джейд вскинула голову и самодовольно улыбнулась:
      – Секс – это все. Когда вы, девчонки, наконец, отбросите ваши романтические бредни и начнете наслаждаться всеми радостями хорошего секса?
      – Я готова, сестра! – Мышка молитвенно сложила ладони. – Все – в поезд любви! – Она обернулась к Зое: – Ты остаешься в одиночестве, дорогая? Потому что тебе нужны добрые стабильные отношения. Высокий, темноволосый, с твердым…
      – Прекрати! – хихикнула Зоя. – В самом деле, ребята, я бы хотела отвлечься от этого, но сейчас не могу даже вообразить, что когда-нибудь вновь займусь сексом или даже разденусь перед мужчиной – ну разве что перед гинекологом, и то лишь потому, что моя докторша родила ребенка и ушла с работы.
      – М-м… – Мышка понимающе кивнула. – Погоди немного, Зоя. Все изменится, как только ты выбросишь из головы мысли о бывшем муже. Изменится твоя карма.
      Мерлин щелкнул пальцами.
      – Я должен составить тебе астрологическую карту. Было бы полезно посмотреть, что происходит сейчас с твоим гороскопом.
      – Может быть… – Зоя с сомнением пожала плечами. – Ты же знаешь, я всегда очень переживаю из-за этого. Уверена, ты посмотришь в мой гороскоп и тут же увидишь, как меня сбивает машина, или спутник падает прямо мне на голову, или еще что-нибудь в этом роде.
      – То есть ты предпочитаешь ничего не знать? – удивился Мерлин. – Счастье в неведении?
      Поскольку Зоя промолчала, в диалог вступила Мышка:
      – Может, взглянешь на мой гороскоп и выяснишь наконец, когда придет грандиозный успех? И, кстати, завтра удачный день? Завтра у меня очень ответственное прослушивание для нового мюзикла. Один из авторов – просто хит-машина, и там полно ролей для роскошных афроамериканок вроде меня.
      – Правда? – обрадовалась Зоя. – Ну, Мышьбургер, это было бы классно!
      – Пожалуйста, не сглазь. Меня так достала эта работа за стойкой, обслуживание этих недояппи. Все эти испорченные юнцы полагают, что им положено в этом мире все – от роскошных квартир до стильных наркотиков, которые им должны подать на серебряном блюдечке.
      – Ты просто устала быть по другую сторону этой баррикады, – заметила Джейд. – Когда-то и мы были девочками-тусовщицами и шлялись по клубам. А некоторые продолжают делать это до сих пор.
      Мышка закатила глаза.
      – Ага-а-а. Но мы никогда так себя не вели и умудрились пробраться сквозь дебри наркотического угара без особых потерь. Но это их экстази – абсолютная дерьмовая задница. А сопляки не задумываются о том, что эта штука убивает их, они совершенно уверены, что с ними ничего не случится. Вот в этом-то и есть главное дерьмо – «со мной никогда не произойдет ничего дурного». Прошлой ночью я видела, как загибалась от передозировки одна девица. – Мышка прикрыла рукой глаза. – Я больше не могу. Она могла умереть – и знаете что? Мне было абсолютно по фигу.
      – Мы очерствели, утратили сострадание? – спросил Мерлин.
      Мышка кивнула:
      – Я испугалась себя. Девчонку отправили в больницу, я помогала загрузить ее в машину. Мы превращаемся в своего рода мясорубку, каждую ночь отправляем на переработку несколько свежих тел. А владельцы клуба всеми способами стараются избежать вызова «скорой помощи», поскольку каждый вызов записывается. А значит, полиция может заинтересоваться, откуда в клубе «Вермилион» появляются наркотики. И в какой-то момент возьмут владельцев за задницу по обвинению в распространении наркоты.
      – У нас в отеле останавливался как-то парень, звезда рэпа, он умер от передозировки прямо в номере, – сказал Мерлин. – Слава Богу, я этого не видел и рад, что это случилось не в мое дежурство. С тех пор я не предлагаю этот номер своим знакомым. Сама мысль о том, что там скончался парень, наводит ужас, словно его дух все еще обитает в номере.
      Джейд протерла салфеткой пальцы и устало откинулась на кушетку.
      – Вы, ребята, принимаете все слишком близко к сердцу. Если эти люди убивают себя – дети или рэп-звезды, – вы все равно ничего не сделаете. Они сами виноваты в своем безответственном поведении. Мне, например, их вовсе не жаль, и вы не должны переживать из-за них. – И, обращаясь к Мышке, добавила: – А тебе нужно сосредоточиться на собственных проблемах.
      – Меня просто напугало то, что я заглянула внутрь себя и не обнаружила там ничего. Ни жалости, ни сострадания, никаких чувств вообще по отношению к этим людям.
      – Не трать на них свои силы, – посоветовала Джейд. – Подумай о клубе как о еще одной сцене, некоем спектакле, в котором ты играешь роль барменши. И, между прочим, переходя к существенным вещам, должна сказать вам, что у меня был невероятный секс с мужиком, помешанным на массаже, дыхании и расслаблении. Думаю, он занимается какими-то штучками вроде тантрического секса. Мы делали какие-то простые вещи вроде концентрации на мышцах живота, дыхании. Он называл это моей сексуальной энергией, но, как бы это ни называлось, я просто слетала с катушек.
      – О, только не еще одна сексуальная байка Джейд! – Мерлин демонстративно взглянул на часы. – Нельзя ли покороче? Мне утром на работу.
      – Тогда не перебивай. – Джейд поднялась, остановилась позади Мерлина и обняла его за плечи. – Ты послушаешь, и тебе понравится. Моя сексуальная жизнь невероятно интересна.
      – М-м… заканчивай. – Мерлин устало прикрыл глаза.
      – Ты обхаживаешь не того парня, – обратилась к Джейд Мышка. – У него есть его маленький Джошик, который заботится о его маленькой заднице.
      – Верно. – Джейд убрала руки. – Я и забыла, что Мерлин единственный из нас, у кого есть постоянный партнер.
      – И кстати, Джош великолепно делает массаж. Я уговорил его пойти на курсы прошлой осенью.
      – Для этого есть специальные курсы? – всплеснула руками Мышка. – Я готова быть его учебным пособием на дому.
      – У них для этого есть люди. – Мерлин встал и потянулся. – Я, пожалуй, пойду. Спасибо, что пригласили меня на перемывание костей Ника.
      – Ну уж нет, ты так легко не отделаешься, – заявила Мышка. – На этой неделе мы непременно должны встретиться в клубе. Ребята, вы просто обязаны.
      – После всего, что мы слышали об этом приятном местечке? – изумилась Джейд. – Не могу дождаться.
      – Да ладно тебе, Джейд, ты же не откажешься от возможности провести вечер с бесплатной выпивкой.
      – Заманчиво… Как насчет четверга?
      – В этот четверг? – Зоя сделала вид, что раздумывает. – Полагаю, я свободна. По крайней мере, до следующего тысячелетия.
      – Отлично. – Мышка указала пальцем на Мерлина. – И на этот раз никаких отговорок.
      Мерлин примирительно вскинул руки. Он много лет назад усвоил, что с Мышкой лучше не спорить.
      Зоя проводила его до двери, пока Джейд и Мышка выбирали, какую музыку поставить. Мерлин выглядел несколько напряженным, походка выдавала его неуверенность. Зоя не сомневалась: его что-то беспокоит.
      – Да что с тобой такое? Если бы ты в таком виде предстал сейчас перед судом присяжных, вердикт был бы однозначен – виновен.
      – Виновен. – Мерлин прикрыл глаза и вздохнул. – Да, я виновен. Я обещал Джошу, что не пойду сюда сегодня. Дело в том, что он ревнует к тебе.
      – Что?! – Зоя вытаращила глаза. – Ко мне? С чего он взял? Или ты решил в корне изменить свою жизнь? О, в таком случае твоя матушка будет счастлива. Я ей всегда нравилась.
      – И сейчас нравишься. Это меня она не выносит. Джош знает, что у нас с тобой близкие дружеские отношения, тут он тебе не соперник, и это беспокоит его.
      – Понимаю. Наверное, тебе было бы спокойнее, если бы я осталась замужней дамой и по-прежнему жила в Коннектикуте.
      Мерлин подумал и покачал головой:
      – Нет. Я скучал по тебе. – Он крепко и нежно обнял Зою. – Я поговорю с Джошем. Он все поймет.
      – Искренне надеюсь. Не хотелось бы думать, что он сходит с ума при мысли о том, что ты обманываешь его, хотя на самом деле это вовсе не так.
      Мерлин слегка отстранился, и в глазах его загорелся задорный огонек, знакомый ей еще по университетским временам.
      – Добро пожаловать обратно в Нью-Йорк. Ты похожа на одну из участниц «Последнего героя». Умудрилась сбежать из домашней тюрьмы пригородного замужества.
      Зоя улыбнулась:
      – Дай Бог, чтобы ты был прав.

      Поздно вечером, моя посуду и прибирая остатки еды, Зоя внезапно почувствовала нечто странное – какой-то холодок на шее, необъяснимое ощущение, что она не одна. Зоя оглянулась на дверь, запертую на два замка. Странно.
      Зоя приоткрыла дверцу посудомоечной машины… и увидела его. Еще один водяной жук вывалился на пол.
      Зоя метнулась к двери. Ладно, надо взять себя в руки. Что там говорила Джейд? «Ты одна, но ты не беззащитна. Ты значительно больше жука». Но раздавить его Зоя не может и не в силах даже подойти поближе. Следует изолировать его, так? Поймать в ловушку и держать там, пока не придет кто-нибудь, способный уничтожить проклятую тварь.
      Похоже, это идея.
      В кладовке нашлась большая металлическая кастрюля, вполне пригодная для того, чтобы накрыть насекомое. Если только этот монстр не подпрыгнет, не метнется ей прямо в лицо или не улетит. Боже, а водяные жуки умеют прыгать? Или летать?
      – Только оставайся на месте, – повторяла Зоя, медленно приближаясь к жуку. – Не двигайся, и все будет хорошо.
      Пытаясь преодолеть отвращение к жирному черному большеглазому созданию, Зоя склонялась над ним все ниже…
      И, наконец, опустила на него кастрюлю. С гулким звоном посудина застыла на полу, накрыв насекомое.
      Зоя вздохнула. Первая схватка выиграна. Теперь хорошо бы найти человека, который прикончит жука. Она направилась к телефону, но с полдороги вернулась и придавила кастрюлю тяжелой книгой для пущей безопасности. Неизвестно, насколько сильна эта тварь, вдруг она выскользнет из-под металлического укрытия?
      Телефоны Джейд и Мышки не отвечали. Наверное, потому, что была уже глубокая ночь. Мышка скорее всего выключает телефон на ночь, но мобильный Джейд наконец отозвался.
      – Позвони портье и попроси его отправить кого-нибудь наверх, – посоветовала та. – Скай наверняка делает им всем к Рождеству щедрые подарки, и потом, они ужасно любят помогать такими трусливым девицам.
      – Думаешь? – Зоя из коридора наблюдала за своей ловушкой. – Не хотелось бы привлекать к себе внимание, я ведь все-таки не совсем легально живу здесь.
      – Но они-то этого не знают! Давай звони и рассказывай свою трагическую историю. И не забудь о… ой, подожди минутку… – Джейд оборвала фразу, обращаясь к кому-то еще: – Да, дорогой, одну минутку, и я… О! – Она хихикнула.
      – Джейд? Ты одна? Впрочем, глупый вопрос. Это что, твой японский мастер тантры?
      – Нет, это Чак, мой приятель. Что это такое? – обратилась она к парню и расхохоталась прямо в телефонную трубку. – Взбитые сливки! Ты умница. Слушай, Зоя, я должна идти. Я… о, как здорово! Зоя, солнышко, я перезвоню тебе утром.
      – Хорошо, – согласилась Зоя, и на противоположном конце линии отключились, не дожидаясь, пока она вежливо попрощается.
      Следуя мудрому совету Джейд, Зоя позвонила портье, и тот пообещал прислать ночного дежурного. «Ну что ж, это оказалось легче, чем я предполагала», – подумала Зоя, надевая халат.
      Через два часа, после четырех телефонных звонков, Зоя сидела на полу в коридоре перед ноутбуком, не сводя глаз с кухонной двери. Твердо решив работать сегодня ночью, она не собиралась сдаваться, но не могла оставить наблюдательный пост из опасения, что враг прорвется, проникнет в комнату и лишит ее шансов когда-нибудь уснуть.
      Перед ней мерцал абсолютно пустой экран, окруженный лишь значками панели управления.
      Почему же она не может писать?
      «Ну напиши что-нибудь! Какую-нибудь чушь, набор фраз. В конце концов, это можно будет отредактировать позже».
      Зоя напечатала первое предложение – о погоде. О Господи, если приходится описывать атмосферные явления, дело плохо, просто безнадежно. В следующий раз стоит попытаться описать нудный шлягер или историю о парочке, застрявшей в лифте.
      Она стерла дурацкое предложение, и экран вновь засиял девственной чистотой.
      Пусто.
      Ослепительно чисто.
      «О, да что же это со мной такое? Это все потому, что жизнь кончена. Ее просто нет. И не о чем больше писать. Ник, будь он проклят, похитил мою жизнь. Неудивительно, что он хочет развода; кто бы пожелал состоять в браке с пустой оболочкой вместо живой женщины?»
      Курсор издевательски мигал, словно приговаривая: «Ха! Ха! Ха! Твоей карьере конец! Лучше подыскивай работу в бакалейной лавке – тебе же нужно на что-то жить».
      Почти в три часа ночи наконец появился дежурный и избавил Зою от маленького чудовища. К тому моменту она измучила компьютер, бесконечно раскладывая пасьянс и оставив попытки найти сюжет для следующего романа.
      «Что-нибудь обязательно явится мне во сне, – подумала Зоя, закрыв дверь за дежурным. – Теперь я в безопасности, и нужен только спокойный блаженный ночной сон. А когда я проснусь, в голове сами собой возникнут персонажи, основная сюжетная линия и даже некоторые детали и красноречивые подробности. В колледже, когда дело застопоривалось и появлялись проблемы с работой над диссертацией, это всегда срабатывало». Ее мозг всегда работал лучше, когда удавалось отключить его сознательную часть.
      Зоя поудобнее устроилась в мягкой постели, обняла подушку и свернулась калачиком. Она чувствовала себя совершенно истерзанной и обрадовалась возможности расслабиться. Вот если бы так же легко можно было расслабить разум и погрузиться в безмятежный сон… ее последнее убежище.

      Не открывая глаз, Джейд заворочалась. Она чувствовала, что замерзает и вдобавок покрыта чем-то липким. На часах мигало 4.23. Она, должно быть, задремала, что было совершенно не похоже на нее. Обычно после короткой эскапады в постели Джейд одевалась и быстренько сматывалась, не утруждая себя объятиями и слюнявыми прощальными поцелуями. Получила кайф – и хватит.
      Джейд окинула себя взглядом. Ах да, это ощущение чего-то липкого появилось после оргии со взбитыми сливками, которыми Чак покрыл ее бедра, а потом долго слизывал, прокладывая себе путь к центру удовольствий. В этом был весь Чак – остроумный, изобретательный в постели, абсолютно свободный и ненавязчивый. К тому же он жил рядом, в том же доме, что и она.
      Джейд села на кровати и попыталась нащупать в темноте свою одежду. Блузка оказалась на руле велосипеда Чака. Юбка валялась на полу, туфельки от Прады так и остались на пороге комнаты. Джейд никогда не ощущала вины или неловкости из-за своих периодических сексуальных приключений с Чаком или с кем-либо еще. Но почему-то сегодня, пока она одевалась, ее охватило пронзительное чувство опустошенности, которое граничило с физической болью. С чего бы это?
      Ночь великолепна. Бизнес идет успешно, удалось сдать еще одну квартиру. Вечер она провела с самыми близкими добрыми друзьями. Секс принес ей два оргазма и сливки на десерт. Что же не так?
      Тоска усиливалась по мере того, как Джейд спускалась на лифте к себе. Когда двери лифта открылись на шестом этаже, по ее щекам уже лились слезы. К тому моменту, когда ей удалось справиться с замком, она едва сдерживала рыдания. Захлопнув дверь, Джейд рухнула на пол в коридоре, обхватила колени, и боль захлестнула ее. Жесткое ковровое покрытие слегка царапало щеку, в полумраке проступала неровная линия плинтуса. Квартира была совершенно убогой. Как один из лучших в Нью-Йорке агентов по недвижимости, Джейд заслуживала лучшего и вполне могла подыскать себе жилье поприличнее. Почему она никогда не заботится о себе так же, как о других?
      Джейд было холодно и одиноко, а еще… Еще она должна была признаться себе, что скучает по мистеру Такияме. Нет, не по нему самому, но по сексу, который у них был и, похоже, затронул нечто важное в самой глубине души Джейд. Она ведь никогда не думала о том, что ей необходимо нечто большее, и вдруг получила ответ на незаданный вопрос.
      «В этом-то все и дело», – подумала она, судорожно вздохнув. Истинного удовлетворения, которое обретаешь лишь в глубоком внутреннем единении, с Чаком, Джейд так и не получила.
      Она поднялась на колени, утерла слезы. Кажется, мистер Такияма женат, но прежде это никогда не останавливало ее. Тем более что сейчас Джейд была охвачена глубоким, страстным желанием.
      Желанием космического, вселенского секса.
 
      Жужжащий звук ворвался в сон Зои, как бормашина в больной зуб. Она раскрыла глаза, так до конца и не осознав, в каком измерении находится.
      Солнце едва озарило спальню – спальню Скай. На часах – 7.42.
      Снова этот гадкий звук. Зоя обреченно села в постели. Опять рабочие?
      Она отбросила одеяло и потащилась в холл. Карлос, взгромоздившись на стремянку, сверлил потолок.
      – Доброе утро, – приветливо кивнул он.
      – Не уверена. По крайней мере, не в такую рань, Карлос… – Она постучала пальцем по запястью, как бы указывая на часы. – Сейчас слишком рано. Вы ведь сказали, что начнете работу в девять, помните?
      – Девять часов, – кивнул он и горячо начал что-то объяснять. По-португальски.
      Зоя взъерошила волосы, внезапно осознав, что, наверное, выглядит чудовищно.
      – Прошу прощения, но я не понимаю ни слова.
      Он нахмурился и отчетливо проговорил:
      – Нас наняла мисс Скай Блеквелл.
      – Да, я знаю. Но не могли бы вы начинать работу немного позже?
      – Мы работаем с потолком.
      – Отлично.
      Зоя повернулась, устало потерла глаза и вернулась в спальню. Она залезла под одеяло и сунула голову под подушку – свою глупую, пустую голову. Этой ночью блестящий сюжет так и не явился ей, но чего можно ожидать от четырехчасового сна?
      Зоя печально уткнулась носом в подушку. Если ей повезет, к тому моменту, когда у работяг начнется перерыв, она уже задохнется.

      «О Господи Иисусе, – молилась Мышка, стоя перед светофором на перекрестке Сорок девятой улицы и Бродвея. – Господи, я знаю, настал тот самый миг, к которому ты вел меня долгие годы. Святый Боже, осени меня своим светом на этом прослушивании. Яви свое величие, Господи!»
      Эффектным жестом Мышка откинула черную бархатную пелерину, поправляя пряжку на ремне. Пряжка сложной извилистой формы, украшенная сверкающими бирюзовыми стразами, идеально подходила к ее бирюзовому джемперу и бирюзовым же бусинам в прическе. Если у вас есть всего несколько минут, чтобы произвести впечатление, вы должны на всю катушку использовать возможности ярких цветов. И короткая черная юбочка, обтягивавшая ее идеальной формы попку, тоже ничуть не портила эффект. К счастью, она была стройна, и Господь не обошел ее вниманием при раздаче пышных сисек. Мышка прекрасно знала, как подать получше свои достоинства.
      Толпа провинциальных туристов окружила ее, народ сгрудился на тротуаре в ожиданий зеленого сигнала светофора. Кто-то прижался сзади, но Мышка не обращала внимания на такие мелочи. Она должна оставаться сосредоточенной, чтобы блеснуть на прослушивании.
      «Господи, это может стать одной из самых важных ролей в моей жизни, и я благодарю тебя, Боже, за то, что до сих пор ты был так добр ко мне…»
      Кто-то потерся сзади о ее ягодицы – она почувствовала нечто твердое и упругое.
      – Какого хрена ты делаешь? – рявкнула Мышка, оборачиваясь, чтобы взглянуть прямо в лицо извращенцу.
      Крупная дама в клетчатом пальто испуганно смотрела на нее.
      – Простите, мисс, – пролепетала она, нервно теребя огромную застежку своего пальто, которая, должно быть, и взбесила Мышку. – Я не хотела задеть вас.
      – О! – Мышка глубоко вздохнула, радуясь, что ее все-таки не пытаются лапать по дороге на важную встречу. – Ничего страшного, дорогуша.
      Она ступила на мостовую, стараясь не выходить за пределы «зебры» – так, на всякий случай. Утром Мышка позавтракала овсянкой с яблоком и корицей – это всегда приносило ей удачу. И надела свои клеевые черные трусики, те, что были на ней в тот день, когда она получила роль в «Звуках музыки». Нет, Мышка не была суеверна, но следовать приметам все же неплохо.
      Перед студией дым стоял коромыслом – актеры, нервничающие перед прослушиванием, курили одну сигарету задругой; у Мышки даже перехватило дыхание. Не встретив ни одного знакомого, она толкнула тяжелую дверь, и яркий солнечный день за спиной тут же угас. Она оказалась в темном пыльном коридоре. В отдалении слышались звуки неумелой чечетки. Мышка нахмурилась. Она не захватила специальные туфли, но танец не был ее сильным местом, и потом, кто мог ожидать, что придется танцевать в мюзикле, повествующем о жизни метро?
      – Это то, что тебе нужно! Как будто написано специально для тебя и о тебе! – уверял Мел Лански, ее агент. – Разбитые сердца, социальная несправедливость и освобождение – некий синтез мюзикла в исполнении бродячей труппы и «Волос».
      Интересно, что это значит?
      – Класс! – ответила она тогда, напомнив, что играла Эйба Линкольна в европейских гастролях мюзикла «Волосы». Видимо, Мышка была самым маленьким и самым темнокожим Линкольном в истории театра, но таков был замысел режиссера шоу, выступавшего против стереотипов.
      Продолжая размышлять о проблемах театра, Мышка ослепительно улыбнулась одному из администраторов и зарегистрировалась.
      – У вас есть рекомендации? – спросил парень.
      Мышка вытащила из сумочки голубой конверт.
      – Две рекомендации и моя репутация. А как идут сегодня дела?
      – Как обычно. Присаживайтесь. Вас вызовут через несколько минут.
      Стараясь не встречаться взглядом с еще двумя кандидатами, Мышка уселась в кресло и вынула ноты песен, которые подготовила для прослушивания, – одна из «Регтайма» и еще одна из «Порги и Бесс». Краем глаза она заметила, как в носу у темнокожей девушки неподалеку блеснула бусина. Пирсинг. Может нарушить движение потока воздуха и стать причиной инфекций. Другая девица все время сучила ногами, задевая при этом Мышку. Она это назло или просто от природы такая?
      – Извините, – выдавила девица, и Мышка широко улыбнулась ей. – Не волнуйтесь, я вам не соперница.
      Актеры. Самые эгоистичные существа на планете. «Слава Богу, я не такая», – подумала Мышка.
      Дверь распахнулась, и на пороге появилась девица в пятнистом облегающем костюме. Ее пышные груди выпирали из-под ткани. «Может, тебе лучше податься в стриптизерши, крошка?»
      «О Господи Иисусе, пожалуйста, не одаривай ее милостями за это бездарное представление, – взмолилась Мышка, старясь не обращать ни на что внимания. – Боже, ты же знаешь, сколько я пахала ради этого, ты ведь не позволишь мне провалиться. Я так верю в тебя».
      В ожидании вызова Мышка то молилась, то повторяла свой репертуар. Наконец ее пригласили. Она попыталась разглядеть в зале Эли Грея, но его там не было. В действие вступал «план Б» – определить, кто здесь главный. За столом сидели трое: седой чернокожий мужчина, дама в очках, похожая на учительницу, и мужик с явно скандинавской внешностью.
      «Училка» уставилась прямо на нее, и Мышка торопливо улыбнулась, вообразив, что от ее улыбки распускаются цветы и раскрываются сердца. Этот нехитрый прием должен был очаровать продюсеров.
      – Как вас зовут? – спросил «скандинав», когда Мышка подавала аккомпаниатору свои ноты.
      – Мариэль Гриффин, и я хотела бы поздравить вас – шоу уже так популярно, – быстро проговорила она, стремясь оставить о себе самое лучшее впечатление. Кроме того, люди падки на лесть, даже знаменитые продюсеры. – Все только о нем и говорят.
      «Седовласый» улыбнулся. «Училка» заглянула в свои записи. «Скандинав» склонил голову набок.
      – И что именно говорят? – спросил он.
      «О черт, думай скорее!» Мышка вовсе не рассчитывала на то, что ее будут расспрашивать.
      – Что это… это глубокое исследование городской культуры и проблем свободы. – Сердце у нее бешено колотилось, она судорожно пыталась припомнить, что там еще говорил этот чертов Мел. – Что это некий синтез представлений бродячей труппы и «Волос»… Знаете, я была на гастролях в Европе как раз с этим мюзиклом. Это потрясающее шоу.
      – «Волосы»? – «Скандинав» почесал в затылке и вопросительно взглянул на «Седого». Тот недоуменно пожал плечами.
      «Вот дерьмо! Я ляпнула что-то не то». Мышка уже хотела поправиться, но тут «училка» сделала знак пианисту, и тот заиграл вступление к «Летней поре».
      Она должна петь! «О Господи Иисусе, осени меня своим светом!» Вскинув голову, расправив плечи и вытянувшись в струнку, Мышка глубоко вдохнула, и чарующая мелодия полилась из ее уст.
      «Училка» отметила что-то в своих бумагах. Что ж, по крайней мере, голос Мышку не подвел. Чистый, звонкий, сильный голос бережно озвучивал ноту за нотой, а тело мягко покачивалось в ритме мелодии. Как только Мышка «кончила, ей тут же предложили спеть песню из «Регтайма», и она сумела приковать к себе внимание и на этот раз. Уж в этом-то Мышка была абсолютно уверена.
      – Благодарю вас за то, что уделили мне время, – сказала она по окончании прослушивания, подходя к столу и по очереди пожимая руку продюсерам. Взглянув в глаза каждому, Мышка попыталась произвести нужное впечатление: показать, как хрупок баланс между уверенностью и скромностью. Именно такое сочетание – редкость в бизнесе больших эгоистов и еще больших идиотов.
      – Я понимаю, вам предстоит прослушать немало актеров, но должна сказать, что чувствую я создана для этой роли и страстно желаю поработать с продюсерами вашего класса, поучиться у вас, припасть к источнику вашего таланта. Благодарю вас за все.
      Голос звучал так проникновенно, так искренне. Мышка попрощалась и уверенно вышла за дверь.
      «Я – лучшая, Господи, и ты знаешь это. Ну пожалуйста, сделай так, чтобы они тоже все поняли».
      «Лучше всех, лучше всех, лучше всех…» – повторяла Мышка, шагая в ритме этих слов через Таймс-сквер. И уже стоя на платформе метро, она продолжала повторять эти слова, как мантру.
      «Лучше всех, я лучше всех, лучше всех. О Боже, умоляю, сделай так, чтобы они выбрали меня».

      – Мне не дали роль, – без предисловий заявила Мышка, как только Зоя взяла телефонную трубку.
      Сама Зоя в этот момент сидела в центре огромной кровати Скай. Мысли ее были в иной реальности: она сострадала парню, который потерял свой саксофон во время страшной метели, на чем и закончилась его карьера музыканта, а ни на что другое он был не годен.
      – Кто это? – растерянно заморгала Зоя. – И который сейчас час?
      – Это я, – еще раз мрачно сказала Мышка. – И меня не взяли в мюзикл «Метро».
      – Не говори так. – Зоя слишком часто повторяла эти слова за последние несколько дней. – Может, пока не принято окончательное решение. Если они еще не позвонили, это вовсе не значит…
      – Они взяли одну девицу, которую представлял мой агент. Он как-то ухитрился добыть полный список, меня в нем вообще нет. Он попросил своего ассистента позвонить мне, представляешь? Он даже не нашел времени, чтобы поговорить со мной.
      Зоя вытерла о джинсы внезапно вспотевшие ладони.
      – Мышка, мне очень жаль. Черт, это так несправедливо! Не представляю, как ты вообще сумела уцелеть в этом чудовищном бизнесе. Ты такая сильная.
      – Сейчас я такая злобная! Эти люди совершили ошибку, и они за это поплатятся, впрочем, как и я. Ты знаешь много ролей для худенькой, субтильной афроамериканки?
      – Мышка… – Они уже миллион раз обсуждали эту Тему. – Ты где сейчас?
      – В клубе. Сможешь сегодня прийти?
      – Сегодня? – Закусив губу, Зоя окинула взглядом свой университетский пуловер и синие джинсы – нищенский писательский наряд. Она терпеть не могла прерывать начатую работу.
      – Пожалуйста! – взмолилась Мышка. – Я в таком состоянии, что готова перепрыгнуть через стойку бара и поделиться со всеми этими сопляками своими мыслями об их сраных родителях и об их говняном отношении к жизни.
      Зоя нехотя нажала курсором на опцию «Сохранить» и сползла с кровати. Пришло время заняться проблемами подруги.
      – Наплюй на сопляков и начинай охлаждать бокалы для «Космополитена». Я буду через пол часа.

* * *

      Последние несколько недель Зоя постепенно впадала в тихое отчаяние. Каждое утро ее вытаскивал из постели стук молотков или жужжание дрели. Она стремительно одевалась и все утро поглощала неимоверное количество кофе, тупо глядя в пустой экран компьютера. Зоя начинала множество невероятных историй, персонажи которых абсолютно не походили на нормальных людей, но ей не было до них никакого дела. Некоторых она удаляла из компьютерной и собственной памяти уже к ленчу, другие умудрялись выжить и обрести имена и место в изрядно пополнившейся папке «Документы»!
      Плохо, что ни у одной истории не было реальной основы. Перечитывая их, Зоя находила определенные достоинства; да, они вполне могли бы представлять интерес… для кого-нибудь еще. Ее же не интересовали эти персонажи и их проблемы.
      Вторая половина дня обычно начиналась с нового витка строительного шума, то есть полного отсутствия уединения, и Зое казалось, что наступил конец света в одной отдельно взятой квартире. Несколько раз в неделю по вечерам она заставляла себя выбираться из дому, чтобы встретиться с друзьями в клубе «Вермилион», где оглушительный шум и толпы юнцов всякий раз напоминали ей о том, что она уже слишком стара для подобного рода развлечений, хотя Мышка постоянно спорила с ней и утверждала, что у них еще все впереди.
      – А что, когда мы учились, музыка была такой же громкой? – однажды поинтересовалась Зоя после нескольких «Маргарит», профессионально приготовленных Мышильдой.
      Мерлин кивнул, приобняв Джоша за талию. Каким-то образом – Зоя не стала вдаваться в детали – Мерлин все же убедил Джоша не ревновать к Зое и даже притащил его на встречу компании в баре. К удивлению Зои, Джош вел себя совершенно спокойно, внимательно выслушал ее рассказ о приключениях с насекомыми и выдан пару забавных баек о проделках Мерлина.
      – Слушай, я не верю, что ты в самом деле прыгнул в пруд в Центральном парке, – обратилась она к Мерлину.
      Это было, кажется, в тот вечер, когда Джейд забурилась в подсобку «перекусить и выпить» с Элвисом, барменом.
      – Смотри, он же прохвост и бабник, – предупредила Зоя шепотом подругу, но та лишь махнула рукой.
      Или это случилось, когда Джейд свалила довольно рано с каким-то парнем лет двадцати с небольшим, который праздновал с друзьями окончание колледжа? За сексуальной жизнью Джейд было слишком трудно уследить. Зоя однажды начала отмечать ее похождения в календаре, так просто, ради интереса. Классно было бы удариться в такой же сексуальный драйв, полностью свободный от обязательств и чувства вины, но со временем Зоя стала замечать, что Джейд словно чего-то ищет в своих партнерах. Зоя не знала, откуда ветер дует, но что-то явно изменилось.
      О своей сексуальной жизни Зоя даже не задумывалась. Она не заговаривала с мужчинами, не стреляла глазами в клубе и, по чести сказать, даже не хотела секса. Нуда, время от времени сердце сжималось, когда Зоя замечала на улице целующиеся парочки или по телевизору показывали что-нибудь волнующее. Но большую часть времени она ощущала себя целомудренной матроной-затворницей в башне на семнадцатом этаже.
      В башне, все еще подвергавшейся вторжению врагов.
      Раз в несколько дней несмотря на регулярные дезинсекции и ведра «Райда», распылявшиеся по квартире, из раковины выползали очередные чудовища-насекомые, лишая бедняжку чувства защищенности.
      – Эти жуки любят вас, – заметил как-то вечером портье, вызванный для борьбы с очередным визитером. – Вы для них просто магнит.
      – Похоже на то, – выдавила улыбку Зоя. Она с трудом выносила его шуточки, но не хотела портить с ним отношения. Кто еще придет на помощь глубокой ночью и уничтожит очередную тварь?
      Между тем март подошел к концу столь же безрадостно, как и начался. А Зоя еще не нашла способ создать свой собственный безопасный маленький мир, защищенный от разрушительных внешних воздействий – рабочих с их вечным шумом, писательского кризиса и водяных жуков.
      Она как-то осторожно пожаловалась на это Скай, и та отозвалась с истинно итальянским темпераментом, перемежая советы и слова сочувствия восторгами по поводу изысканных блюд которыми балует ее гениальный автор, и описаниями солнца над холмами Тосканы: В конце концов Зоя отправила письмо с конкретными жалобами, и Скай ответила на него по пунктам, но еще более беззаботно:
       «Предоставляю тебе, с твоим богатым писательским воображением, придумать способ борьбы с вторжениями насекомых! Мне чертовски понравились твои описания этих маленьких паразитов. В любом случае ты можешь чаще вызывать службу дезинсекции. Я сама просто давлю этих тварей толстой книгой, а горничная убирает это потом. Кстати, учитывая твои проблемы, не советую пользоваться моим экземпляром «Войны и мира» – там могли остаться пятна от раздавленных жуков.
       А Карлос, похоже, совсем оборзел. Даже не пытайся выяснять с ним отношения, пока не выучишь португальский. Проблема с Карлосом состоит в том, что он хотя и работает нелегально, но обходится мне в сущие гроши. Хозяин не знает, что Карлос нелегал, так что не проговорись, ладно?
       Раз кризис с работой продолжается, может, тебе немного отдохнуть? Впрочем, нет, забудь, что я это сказала. Дорогая, у нас есть сроки! Давай поговорим о делах. Если ты внимательно оценишь рынок, то выяснится, что наибольшим спросом пользуются романтические истории, а лидером продаж остается твой роман «Телохранитель его дочери» с этим замечательным финалом в центре реабилитации. Так что берись за роман и можешь разбавить его сексом, если душа просит. С другой стороны, если это тебя не вдохновляет, забудь мои советы. Я умолкаю, и пусть муза движет твоей рукой».
      Зоя бездумно смотрела на экран.
      Написать что-нибудь романтическое и сексуальное? Ну да, ей удалось бы это, когда она была прыщавым, страдающим подростком. Видно, от всех этих холмов и роскошных закатов у Скай помутилось в голове. А может, всему причиной красное вино, которое итальянцы пьют, как воду. В любом случае Скай явно не в теме: романтические истории и Зоя – это сейчас вещи несовместные.
      Ну и о чем тогда написать?
      «Что мне писать? Что я могу писать? Что я должна написать этим тоскливым вечером?»
      Зоя встала и отвернулась от компьютера. Она прошла по огромному холлу мимо фотографий Скай в обществе знаменитых писателей и открыла дверцу холодильника. Правило номер 238 в борьбе с творческим кризисом: если сомневаешься, перекуси.

      – Напомни мне еще раз, что мы здесь делаем? – попросила Мерлина Зоя, с сомнением разглядывая две пары коньков, свободно висящие языки которых напоминали два жадно разверстых рта. Джош, который давно переобулся, уже завершал свой первый круг на льду.
      – Джош любит активный отдых, – пояснил Мерлин, надевая коньки. – Теннис, плавание, лыжи…
      – Рада за него. Но, сказав, что с удовольствием встречусь с вами, я думала, мы пообедаем где-нибудь вместе или выпьем. Я не надевала коньки с четырнадцати лет, да и тогда сделала это только затем, чтобы Брайан Масьелло подхватил меня, если я начну падать на лед.
      Запахи и звуки катка словно перенесли ее в прошлое.
      – Все будет отлично. В самом деле, считай, что тебе крупно повезло. Если погода улучшится, мы, возможно, прокатимся на велосипедах отсюда до Баттери-парка. Может, уже в следующем месяце.
      – О, классно! Не могу дождаться. – Зоя обреченно зашнуровала ботинок, который оказался тяжелым и страшно неудобным. Лишь бы хватило силы справиться с этими каторжными колодками.
      – Эй, ну как дела? – Джош подъехал поближе. Его темные глаза возбужденно сияли, щеки раскраснелись.
      – Зоя с незапамятных времен не стояла на коньках, – объяснил Мерлин, наконец справившись со вторым ботинком.
      Как ему удалось это так быстро? И он умудряется на них стоять.
      – Вы, парни, похоже, все свободное время проводите здесь, – предположила Зоя, заканчивая тяжкий труд обувания. – Да вы вообще, оказывается, тайные чемпионы. Может, попробуете выступить в танцах на льду на следующей Олимпиаде?
      Джош расхохотался:
      – У меня есть кое-какие сомнения по поводу этого вида программы. Можешь называть меня пуристом, но я придерживаюсь старого доброго фигурного катания.
      Он опустился на колени перед Зоей и начал поправлять ее ботинки, затягивая шнурки потуже, но аккуратно и осторожно.
      – Мы действительно частенько приходим сюда, хотя тут постоянно тренируются хоккеисты и профессионалы. Лед становится все менее доступным.
      – В самом деле? – Зоя удивилась скорее тому, как заботливо Джош помогал ей с коньками. Так мог бы действовать незабвенный Брайан, отставной кавалер. В движениях Джоша было столько внимания, столько… искреннего участия. Она никогда раньше не видела его таким.
      – Если туго, скажи, – обратился к ней Джош.
      – Лучше затянуть чуть потуже, чтобы нога хорошо держалась и чувствовала лед, – посоветовал Мерлин.
      – Все отлично, я полностью в вашем распоряжении, – торжественно объявила Зоя. – Только пообещайте, что не бросите меня, если я упаду и не смогу подняться. Не хочу, чтобы меня соскребал со льда снегоочиститель.
      Джош вновь рассмеялся, и они все вместе ступили на лед.
      – Это проще, чем ты думаешь. – Джош бережно подхватил Зою под локоть. Еще одна неожиданность. Он в первый раз прикоснулся к ней. Что такого наговорил ему Мерлин, что парень так резко изменил свое отношение?
      На дрожащих ногах Зоя выкатилась на лед. Сначала она едва не поскользнулась, но затем сумела справиться с собой. Представив, что просто скользит в носках по начищенному паркетному полу, она сказала себе: «Все не так плохо.
      Джош ехал перед ней спиной вперед, ободряюще протягивая руки навстречу:
      – У тебя классно получается!
      Мерлин скользил рядом, может, и не так артистично, как Джош, но все же довольно уверенно.
      На катке было довольно людно, но все конькобежцы, казалось, полностью контролировали ситуацию. Парочки катались по кругу, взявшись за руки, опытные спортсмены отрабатывали сложные фигуры в центре катка, группа подростков собралась в отдалении, громко болтая и хохоча.
      Зоя стиснула зубы и решительно покатила дальше.
      – Ну хорошо, я еду на коньках. И когда это должно стать забавным и приятным?
      – У тебя отличное чувство юмора! – широко улыбнулся Джош. – Неудивительно, что ты известная писательница.
      С этими словами он повернулся и резво рванул вперед, оставляя позади неловких новичков, затем продемонстрировал несколько замысловатых вращений и прыжков.
      – О Боже, Мерлин, у тебя роман с Брайаном Бонтано.
      – Лучше.
      Зоя не сразу, но начала входить во вкус процесса. Громкая музыка помогала забыть о неприятностях, и она постепенно успокаивалась и расслаблялась, хотя ноги по-прежнему подрагивали. Подросток в хоккейной форме резко развернулся впереди, едва не сбив ее с ног.
      – Эй, нельзя ли поаккуратнее, Гонщик Спиди!
      Удивительно, но он обернулся с извинениями.
      Мерлин рассмеялся:
      – Ты вновь становишься типичной жительницей большого города. Громко орешь, быстро двигаешься – с возвращением!
      – Да, я наконец начинаю чувствовать себя дома. Может, от того, что я теперь высыпаюсь благодаря тайленолу и тому, что рабочие больше не будят меня на рассвете.
      – Тебе, удалось прекратить это?
      – Вообще-то нет. В одно прекрасное утро они просто не появились, хотя работа еще далека от завершения. По словам портье, хозяин обнаружил, что у них нет лицензии и вида на жительство, и запретил впускать их. Мне же лучше. Я написала Скай, но ответа пока нет.
      – Перемирие, временное затишье, – прокомментировал Мерлин.
      Зоя заметила, как его синий шарф подходит к цвету глаз и сам Мерлин выглядел таким спокойным, безмятежным, как карибский пляж на рассвете. Впрочем, он всегда генерировал некие дзенские вибрации, приятные и умиротворяющие среди общего дьявольского шума.
      Музыка внезапно оборвалась, и из динамика послышалось объявление: «Дамы и господа, мы выключили музыку, чтобы обратить ваше внимание на табло, где появилось важное сообщение для Селии от Тома».
      Зоя обернулась и прочла: «Селия, я люблю тебя. Ты станешь моей женой?»
      Большинство катающихся приостановились, от удивления или просто проявляя уважение к моменту. На другом конце катка девушка подкатила к своему парню и горячо поцеловала его. Тот подхватил подругу на руки и радостно помахал собравшимся.
      «Кажется, она ответила «да»! – взревел репродуктор. – Наши поздравления и наилучшие пожелания счастливой паре!»
      – Это ошибка, Селия! – убежденно воскликнул Мерлин. – Ну кто же выходит замуж за придурка, который выбрасывает деньги на аренду спортивного табло?
      – Когда это ты успел стать таким расчетливым? – спросил Джош. – По-моему, это очень романтично.
      Мерлин задумчиво покачал головой, словно прикидывая эмоциональные аспекты события.
      – Ну да, если предположить, что романтику можно купить. Не знаю, возможно, во мне говорят негативные бороны Козерога. Я всегда предпочитаю улизнуть.
      – Только не надо оправдываться. Твоя козерожья двойственность должна помогать тебе быстро переходить от одного состояния к другому, от философичности к влюбленности, легкомысленному веселью и так далее.
      Мерлин пожал плечами:
      – Думаю, нет. Козерогом управляет Сатурн, планета Ийнергией сдержанности, строгости, сосредоточенности. Нам гораздо больше, чем другим, нужно время, чтобы изменить мнение или измениться самим.
      Зоя молча наблюдала за счастливой парочкой, которая уже весело покидала каток. Наверное, собрались на вечеринку, а потом будут заниматься сексом и исполнять свои самые заветные желания.
      – Порой мне хочется стать глупой и счастливой, – призналась она. Слова прозвучали прежде, чем Зоя осознала их истинный смысл. – Никого не сужу, но действительно предпочла бы не мучиться сомнениями по поводу своих творческих планов, не беспокоиться о мнении читателей, не опасаться пропустить новую художественную выставку. Хочу быть тупой и счастливой. Обед в пять и вечер на диване перед телевизором с дебильным капитал-шоу.
      Ни Джош, ни Мерлин ничего не ответили.
      – Полагаю, мы все отчасти прокляты, – заметил Мерлин. – Не то чтобы мы никогда не были счастливы, но для нас это состояние мимолетно. Краткий миг удовлетворения, удовольствия или даже блаженства. Потому что… – И он обнял Зою за плечи. – Ты далеко не дура. И в этом твое проклятие.
      – Не хотел бы я услышать такое вот публичное заявление или увидеть послание, адресованное мне, в витрине крупного универмага, – проговорил Джош, небрежно катясь спиной вперед. – Совсем не нужно быть идиотом, чтобы наслаждаться жизнью.
      Он повернулся и покатил вперед, а Зоя задумалась, не обидела ли его.
      – Что это он так разволновался?
      – Возможно, из-за меня. У него бывают приступы дурного настроения, но обычно быстро проходят. Миг – и он уже переключился на что-то другое.
      Зоя была рада, что Мерлин уверен в стабильности их отношений с Джошем.
      – Давно вы уже вместе? – спросила она.
      – Шесть лет.
      – Правда? А кажетесь старой супружеской парой.
      – Этого-то я и боюсь.
      Зоя хотела бы продолжить эту тему, но тут Мерлину пришло сообщение на пейджер, и он вышел за барьер катка позвонить. Провожая его взглядом, Зоя вдруг ощутила, как дрожат от напряжения ноги. Она почувствовала себя малышом, который делает первые шаги по этой планете.
      Джош резко затормозил рядом.
      – У тебя и вправду получается все лучше и лучше.
      – А, значит, именно поэтому я чувствую себя как слон на роликах?
      Он улыбнулся:
      – Очень приятно, что ты пошла с нами. Я давно хотел поговорить с тобой о Мерлине. Он переживает кризис, увяз в проблемах, но предпочитает, как страус, прятать голову в песок. Я знаю, он любит меня, но при этом категорически не желает узаконить наши отношения. – Джош спрятал лицо в ладонях и картинно всхлипнул. – О, что же мне делать, доктор Зоя?
      Зоя рассмеялась. Неужели перед ней тот самый парень, которого Мерлин буквально вытащил из бездны страданий и эмоциональных кризисов?
      – Джош, я никогда не видела тебя таким.
      – Я демонстрирую эту сторону только туристам и клиентам отеля. Но мне и в самом деле нужна твоя помощь. Ты не могла бы поговорить с Мерлином обо мне? Убедить его, что все равно не встретит никого лучше?
      – Он и так это знает.
      – Тогда почему ничего не делает? Всякий раз, когда я заговариваю о браке, Мерлин называет меня Марлен Дитрих.
      Зоя улыбнулась, начиная понимать, что Мерлин нашел в этом парне. Она и не представляла, что Джош способен так искренне стремиться развеселить, порадовать другого человека.
      – Думаю, Мерлин просто боится. Не тебя, но своих собственных чувств; ему мешают устоявшиеся представления о браке и взаимных обязательствах, он опасается, что покой и стабильность изменят ваши отношения.
      – Но он уважает тебя и считается с твоим мнением, Зоя. А ты хорошо его знаешь. Поговори с ним. Объясни, что брак может быть счастливым. Что женятся не только безумцы и легкомысленные люди.
      – Видишь ли, Джош, – с сомнением покачала головой Зоя, – не знаю, что тебе известно обо мне, но, признаться, именно сейчас я переживаю очень тяжелый развод. Я, конечно, по-прежнему верю и в любовь, и в брак. Во все эти рассказы о том, что у каждого есть своя половинка, единственный человек во Вселённой… это все еще остается важной частью моего представления о мире. В этом-то и проблема. Я верю в то, чего в моей жизни больше нет. Мой брак распался, поэтому едва ли я подхожу для того, чтобы убедить Мерлина в возможности долгих и прочных отношений.
      Джош лишь махнул рукой:
      – Ерунда, все знают, что Ник – урод. Так ты поговоришь с Мерлином?
      А почему бы, собственно, и нет?
      – Постараюсь, но, пожалуйста, не жди слишком многого. Вы и так принадлежите друг другу, а его заблуждения относительно взаимных обязательств не имеют к тебе никакого отношения.
      – Спасибо, Зоя! Ты настоящий друг и, знаю, всегда им будешь! И если все получится, ты станешь прекрасной мамой для нашего малыша.
      – Что?! – Зоя поскользнулась от неожиданности и заплясала на льду, пытаясь сохранить равновесие. Ничего не вышло, и она шлепнулась прямо на пятую точку.
      Джош наклонился, протягивая руку, но выражение его лица встревожило ее. Он и в самом деле хочет чтобы у них с Мерлином был ребенок? И они попросят ее стать матерью… У Зои, конечно, было множество различных фантазий, связанных с материнством, но мысль о суррогатной матери в них ни разу не фигурировала.
      – Скажи, что ты шутишь, – попросила она.
      – Ну конечно, – ухмыльнулся Джош. – Попалась!

      – Итак, ты оставила благопристойную жизнь домохозяйки из Коннектикута, супруги процветающего юриста ради возможной перспективы вынашивать ребенка для любящей пары гомосексуалистов – и прошло всего около месяца, так? Неплохо для начала, – прокомментировала последние новости Джейд, когда Зоя позвонила ей на следующий день.
      – Он сказал, что пошутил. – Зоя приняла позу лотоса, сидя на кровати Скай. Отсюда ей были видны небоскребы на Юнион-сквер, и она задумалась, когда же откроется весенняя ярмарка, которая всегда располагалась у ограды парка. Здорово было бы заполнить кухню букетами цветов, зелени, молодых овощей, фруктами. Она наконец-то начинала чувствовать себя в городе как дома.
      – Думаю, Мерлин скорее… О, извини, не клади трубку, дорогая, – внезапно попросила Джейд. Разговоры с Джейд во время рабочего дня имели негативную сторону; ей приходилось беседовать одновременно с вами и еще с полудюжиной, как правило, разгневанных клиентов. Джейд вернулась на линию Зои: – Да, мистер Свершен, я с радостью покажу вам пентхаус сегодня днем…
      – Джейд, это я, Зоя.
      – Ой, прости, милая, у меня тут миллиард народу, не клади трубку.
      Тут раздался звонок домофона. Не выпуская трубку из рук, Зоя метнулась через холл прямо в носках.
      – К вам некий Скотт Петерсон, – сообщил Бобби. – Он пришел закончить работы в квартире мисс Блеквелл.
      – О… ну ладно. – Зоя понурила голову. Только она начала получать удовольствие от уединения! Зоя уже прочла письмо Скай насчет этого парня, но надеялась, что улаживание всех технических вопросов займет по крайней мере несколько недель. Не повезло.
      – Знаешь, мне срочно нужно бежать, – затараторила Джейд. – Пока я не забыла, ты свободна сегодня вече ром? Не посмотришь ли со мной несколько квартир? Это наконец-то для меня, я уже целую вечность собираюсь найти себе новое жилье, но все не было времени. Но, конечно, если ты присмотришь что-нибудь для себя, будет классно.
      – Звучит заманчиво. – Зоя сразу вообразила квартиру без водяных жуков и рабочих. – Заехать к тебе на работу?
      – Разумеется. Перекусим и прошвырнемся по нескольким адресам.
      Зазвенел дверной звонок. Зоя вытащила карандаш, которым были заколоты ее волосы, тряхнула головой, и они рассыпались. На этом процедура прихорашивания окончилась.
      – Слушай, ко мне пришли, увидимся. – Торопливо попрощавшись с Джейд, она распахнула двери… и перед ней оказалась пара сияющих голубых глаз и широкие плечи.
      Зоя почувствовала, что краснеет, а мужчина улыбнулся и протянул руку:
      – Привет, я Скотт Петерсон, новый рабочий.
      Ладонь была теплая и крепкая, без мозолей и пятен машинного масла, как на руках Карлоса и его сына.
      – Привет. – Зоя с трудом отвела взгляд и oтступила в сторону, пропуская парня в квартиру.
      На нем был синий джемпер с надписью на спине: «Технические работы Скотта Петерсона». Обернувшись, он окинул ее теплым дружеским взором, и Зое показалось, что они давным-давно знакомы.
      – Понимаю, вы не в восторге от того, что кто-то бесконечно толчется и шумит в вашей квартире, но обещаю вести себя тихо и по возможности аккуратно. Если вы сообщите, какое время вам удобно, я подстроюсь под ваше расписание.
      Зоя чуть не бросилась ему на шею.
      – Это… это великолепно, – пробормотала она неуверенно, как подросток. – Дело в том, что я писатель и очень ценю творческое уединение.
      – Писатель, – просиял Скотт. – Это невероятно! Мои ребятишки будут в восторге. Они всегда радуются, если я работаю у знаменитостей. Хотя больше всего их впечатлило, когда я устанавливал новые двери в квартире актера, который играл Стива в детском сериале.
      Зоя покачала головой:
      – Я даже не знаю, о ком идет речь.
      – Когда у вас будут свои дети, вы всю эту муть узнаете. He возражаете, если я оценю фронт работ?
      – Конечно, никаких проблем. – Зоя сделала приглашающий жест, как какая-нибудь Ванна Уайт. – Не хотите ли чашечку кофе или чего-нибудь еще?
      Задавая вопрос, она надеялась, что он откажется, так как в доме было хоть шаром покати. Обычно Зоя делала покупки каждое утро.
      – Нет, благодарю, – ответил он, проходя мимо нее во всем великолепии своих шести футов роста. Светлые густые волосы коротко пострижены. Кожу покрывает легкий загар, возможно, из-за работы на крыше или на балконе, подумала она.
      «Зоя, остановись, – сказала она себе. – Прекрати фантазировать. Этот парень женат и пришел сюда работать, поэтому держи на привязи свое изголодавшееся либидо».
      – Ну что ж, отлично, – кивнул он. – Если не возражаете, я сейчас спущусь вниз за инструментами и приступлю к работе. Чем скорее начну, тем скорее оставлю вас в покое.
      – Нет проблем, – повторила Зоя, всем своим существом ощущая его присутствие, когда он прошел мимо по направлению к двери.
      Прислонившись к косяку, она не отрывала взгляда от бедер Скотта, пока тот не вошел в лифт. «Так, это абсолютно запрещено. Он – запретный плод. Это переходит все границы. Руки прочь! Но можно же хотя бы просто помечтать!»

      – Дорогая, время от времени предаваться сексуальным фантазиям полезно для здоровья, – наставляла Зою Джейд, когда они ехали в такси по Восьмой авеню. – Лично я не останавливалась бы на фантазиях. Особенно если он источает аромат тестостерона на всю квартиру. Кто бы смог устоять?
      – Он женат, – напомнила Зоя подруге, а заодно и себе. – И дети есть.
      Джейд пожала плечами.
      – Тем лучше. Значит, он не станет требовать, чтобы ты бросила всех друзей и переехала в дебри Коннектикута.
      – Ты права, – улыбнулась Зоя.
      У Джейд довольно своеобразное представление об идеальных отношениях. А у Скай свой взгляд на идеального рабочего. В последнем письме Скай недвусмысленно дала понять, что сожалеет об уходе Карлоса и проклинает все эти официальные правила.
       «Я связалась с парнем, которого рекомендовала служба занятости, но его услуги дороги, поэтому, будь добра, проследи, действительно ли он работает, когда ошивается в моей квартире. Все эти конторы любят рекомендовать бездельников, которые не могут найти работу в другом месте; их задача состоит лишь в том, чтобы снизить уровень безработицы. В любом случае не спускай глаз с этого Скотта. Убедись, что он не намерен стащить мои украшения или смыться вместе с видеомагнитофоном. И кстати, как там поработали дезинсекторы? Эти водяные жуки начинают доставать».
      Вообще-то последний визит специалистов, похоже, возымел наконец действие, больше жуки не появлялись. Зоя спокойно наслаждалась вечером в компании Джейд, не опасаясь, что по возвращении ее встретит у порога воинственный артропод.
      – Итак, куда отправимся сначала? – спросила Зоя.
      – Редкая квартирка с грандиозным видом на Линкольновский центр. Две спальни, две ванные, стоит всего два с половиной миллиона.
      – Миллиона? – Зоя была поражена. – Бог мой! Таков теперь твой масштаб цен?
      – Нет, но нужно посмотреть это место для клиента, а заодно посетить квартиру на четвертом этаже в доме без лифта, с паршивым видом из окна и неработающим камином.
      Зоя увидела в окошко мужчину с кокер-спаниелем на поводке, входившего в роскошный жилой дом. Рядом в солидном кирпичном здании с тяжелыми деревянными дверями светилось окно, сквозь которое легко различимы были контуры пианино.
      – Меня всегда интересовало, как выглядят внутри чужие дома, как живут другие люди, – заметила Зоя. Даже в детстве, когда они с родителями путешествовали, когда ездили на лето в прохладный Мичиган, где прошло детство ее отца, или во Флориду к дедушке с бабушкой, Зоя внимательно разглядывала все дома, мимо которых они проезжали. Порой ей хотелось иметь что-нибудь вроде рентгеновского аппарата, чтобы внимательно изучать жизнь обитателей этих домов. Что правит жизнью этих людей, этих мест, где женщины развешивают белье во дворе, мужчины подстригают газоны, а дети гоняют на велосипедах вокруг квартала?
      – Поверь, – сказала Джейд, вытаскивая десятидолларовую банкноту из кошелька, – это вовсе не так здорово, как ты воображаешь. Даже самые богатые люди чудовищно запускают свое жилище. В окне пентхауса Дорис Дюк висит старый сломанный кондиционер. Ты бы обалдела, увидев, какие обшарпанные обои и протертые ковры бывают у знаменитостей. Люди порой ведут себя как свиньи. – Она наклонилась к водителю и скомандовала: – Высадите нас здесь на углу.
      Вид из окна действительно открывался роскошный, но сама квартира без мебели оказалась совершенно стерильной, с беленым потолком, голыми белыми стенами и серым стандартным ковролиновым полом. Зоя не представляла себе это помещение жилым, таким, где можно расслабленно попивать кофе теплым солнечным утром.
      А вот квартирка в доме без лифта оказалась на редкость уютной.
      – Наверное, веке в восемнадцатом здесь были комнаты для прислуги, пока дом еще не разделили на множество отдельных квартир. – Джейд, быстро осмотрев комнаты, сразу решила отказаться. – Я так и думала, едва взглянув на описание, но другие агенты даже не потрудились посмотреть на это своими глазами. – Она придержала дверь, пропуская Зою. – Топ-топ. Нам нужно посмотреть еще несколько сегодня вечером.
      Следующими оказались сдвоенные апартаменты на Пятой авеню. Роскошные, современно оборудованные ванные комнаты, сверкающие золотом краны и прочие прибамбасы, голубой кафель, но Джейд заявила, что сами комнаты слишком малы и похожи на коробки.
      Двухкомнатная квартира рядом с отелем «Плаза» хранила очарование студенческого общежития, и Джейд поморщилась, уловив сомнительный запах из кухни.
      Мансарда в Трайбек и полуподвал в Челси были отвергнуты с определением «рай для престарелых хиппи».
      Размеры, виды из окон, расположение – многочисленные квартиры начинали сливаться в одно размытое пятно. Зоя присела на подоконник в очередном полуподвале и устало потерла виски. Вместо воображаемых уютных уголков и романтических видов она увидела вполне конкретные ободранные обои и мутные стекла окон, почувствовала отвратительные запахи.
      – Почему-то в объявлениях это выглядело так заманчиво, а на деле оказалось убого, – сказала она Джейд. – Можешь считать меня неисправимой оптимисткой, но я действительно ожидала большего.
      – Ты в самом деле неисправимая оптимистка, но я не осуждаю тебя. – Джейд потянула Зою за руку, помогая подняться. – Вставай. Нам осталось взглянуть еще на одно помещение, для моего личного клиента.
      – Я есть хочу, – хныкала Зоя. – Чипсы. Креветки. «Космополитен». «Маргарита».
      – Потерпишь, – отрезала Джейд. – Здесь совсем рядом. Можно пройтись пешком. А потом я угощу тебя обедом в «Вермилион». Мышка как раз сегодня работает.
      – Хорошо, – согласилась Зоя. – Но только это будет последняя попытка.
      Джейд балдела от стука собственных каблучков по паркету солидного холла в старинном доме в Челси. Великолепные шпильки от Прады, босоножки от Исаака Мизрахи и туфли-лодочки из змеиной кожи были неотъемлемой частью индивидуальности Джейд еще с тех времен, когда она только начинала заниматься своим бизнесом. Звук шагов по плитке или паркету напоминал ей о силе, власти, способности контролировать любое пространство, в котором приходится действовать. Джейд любила свою работу, хотя двенадцать лет назад, устраиваясь в риелторскую контору, и помыслить не могла, что это станет ее призванием. Но мать постоянно приставала к ней с вопросами: «Что ты намерена делать, когда получишь диплом по социологии? Ну подумай сама, какая работа тебя ждет – социального работника? Не могу даже представить».
      Джейд, впрочем, тоже не могла.
      Привратник выдал им ключи, и они поднялись на двенадцатый этаж в лифте, отделанном деревянными панелями.
      – Мы только на минутку заглянем. – Джейд повернула ключ в замке. – У меня есть клиент в Лос-Анджелесе, который фактически живет между двумя побережьями и подыскивает себе что-нибудь достойное. Вроде «своей половинки», как ты говоришь, но это касается жилья.
      – Надеюсь, ему повезет больше, чем мне.
      Джейд распахнула дверь и остолбенела. Своды золоченой арки над входом поблескивали таинственно, величественно и вместе с тем гостеприимно.
      – Bay! Я не рассчитывала увидеть нечто подобное в таком доме.
      Пройдя чуть дальше, они словно вступили в иной мир. Винтовая лестница вела наверх, где уютно расположился небольшой балкончик с деревянной балюстрадой. Камин в гостиной был выложен бело-голубой голландской плиткой. От книжных полок в библиотеке, казалось, веяло теплом. Кухня, оборудованная по последнему слову техники, радовала блеском множества приспособлений. А еще там были паркетные полы, две спальни, роскошные и уютные, и множество мелочей вроде светового окна и тому подобного.
      – Классно! – Зоя погладила кожаные корешки книг. – Здесь сразу чувствуешь себя как дома.
      – Очаровательно! – Джейд прошлась по ковру, который напомнил ей что-то очень далекое, из детства. – Это как кабинет дедушки в Бостоне. Родители по глупости продали ту квартиру, но, правда, когда дедушка скончался, отец уже по уши увяз в делах здесь.
      Забавно, что запах лимонной полироли и трубочного табака пробуждает так много воспоминаний. Джейд, удобно устроившись вот на таком же точно ковре, словно вновь услышала, как дедушка рассказывает свои бесконечные истории. Она представила, будто, присев на кушетку у камина, пьет вместе с бабушкой чай из красивых чашечек с розовыми бутонами.
      – Если бы у меня было три миллиона, я бы купила ее.
      Джейд не шутила. В этом месте она ощущала нечто такое, чего не могла обрести прежде – нигде и никогда. Однако то, что хорошо для ее клиента, пожалуй, круто для нее.
      – Ладно, пойдем пообедаем, – предложила она Зое.
 
      В клубе «Вермилион» пока было не слишком людно, и Мышка выделила им уголок за стойкой бара, где вполне поместился обед на двоих, состоявший из салата «Цезарь», коктейля из креветок и чипсов. В перерыве между блюдами, пока Зоя рассказывала Мышке, что они повидали, Джейд отлучилась на минутку в дамскую комнату, позвонила нескольким клиентам и назначила встречи на следующий день.
      Затем отправила сообщение мистеру Такияме – в который раз. Она писала ему каждый день с момента их последней встречи, пронзительной сексуальной сюиты, длившейся всю ночь до рассвета. Наутро Таки предпринял попытку прекратить их отношения, объяснив, что из Японии приезжает его супруга.
      – Для меня это не имеет значения, – расслабленно вытянувшись на постели, сказала Джейд.
      Но он лишь молча поклонился, повернулся и вышел.
      Он просто губил жизнь Джейд, нарушая ее привычный порядок и логику. Она надеялась, что осмотр квартир поможет отвлечься от мрачных мыслей, напомнит, что каждый день – это новый старт, каждый мужчина – новые перспективы… Получалось у нее пока неважно.
      Проверив, включен ли телефон, Джейд в очередной раз выругалась. Такияма должен позвонить. Она не может его потерять. И вовсе не потому, что так безумно хочет именно его, но секса, потрясающего секса. Закусив губу, Джейд потащилась в бар.
      – Что с тобой? – осведомилась Мышка, подавая еще пару коктейлей «Космополитен».
      Садясь, Джейд гордо вскинула подбородок.
      – Ничего. Ровным счетом ничего.
      Она не собиралась обсуждать свои проблемы здесь, в танцевальном клубе для малолеток.
      – Не переживай, – утешила ее Мышка. – Рано или поздно ты найдешь подходящую квартиру. Ты же, черт побери, специалист в этом деле, непревзойденный.
      Мышка бросила шейкер в мойку и направилась к группке девиц, замаячивших у противоположного конца стойки.
      Джейд пробормотала что-то в ответ, и горло внезапно сжалось, паническое чувство охватило ее. О Боже, она уже много лет не испытывала ничего подобного. Да что же происходит?
      «Он просто мужчина, обычный мужчина. И ты вовсе не любишь его и даже не считаешь привлекательным. Все дело в сексе, но ты можешь трахаться с кем угодно».
      С кем угодно… Тогда почему она так тоскует именно по нему? Почему боится, что никогда не испытает этого вновь – такого полного удовлетворения, такой наполненности, боится, что ей никогда не будет так хорошо?
      – Джейд? – Зоя заглянула ей в глаза. – О, ничего себе. Что случилось?
      Неподдельное участие и тревога в голосе Зои непонятным образом подействовали на Джейд. Все чувства, которые она пыталась скрыть, внезапно стали острее и объемнее. И прежде чем она осознала, что происходит, волна отчаяния накрыла ее.
      – Я… я не могу… – Джейд чувствовала, как слезы катятся по щекам; рыдания сотрясали ее. – Просто… я просто чувствую, что жизнь кончена.

      Вид Джейд, ее покрасневшее лицо, частично скрытое волной черных шелковистых волос, в мигающем свете дискотеки «Вермилион», то, что она рыдает тут, где шумно веселится толпа, потрясли Зою.
      Джейд никогда не плакала. Ее никогда не волновали разрывы с парнями, возможно, потому, что обычно она сама инициировала их. Благодаря финансовой поддержке дедушки с бабушкой Джейд никогда не беспокоилась о деньгах. Когда Зоя вспоминала годы их совместной учебы, перед глазами всплывали самые разные картины: тесты на беременность и боязнь подцепить СПИД, то, как ограбили их квартиру, и прочие неприятности – но все эти проблемы Джейд встречала, что называется, с открытым забралом, демонстрируя уверенность, порой граничившую с бесшабашной беспечностью.
      – О, Джейд… – Зоя ласково провела ладонью по вздрагивающей спине подруги. Она и в самом деле не представляла, что так огорчило Джейд. Наверное, Зоя была слишком занята собственными проблемами. А Джейд рыдала все громче. – Вес будет хорошо, правда. Что бы ни случилось, все… все наладится.
      – Нет, – всхлипнула Джейд, а слезы уже размыли косметику на ее лице и оставили две черные полоски на щеках.
      Зоя протянула салфетку.
      – Я полная идиотка! Утонула в своем собственном дерьме и забыла обо всех на свете. Я и не знала, что тебе так плохо.
      – Это все из-за Таки. – Джейд промокнула щеки. – Он решил порвать со мной, а я никак не могу с этим смириться, и это пугает меня. В кого я превращаюсь, в охотницу за чужими мужьями? Человек хочет свалить, а я боюсь отпустить его. И не потому, что люблю или что-то вроде того. Нет, все дело в сексе.
      – Это тот парень, специалист по тантрическому сексу?
      Джейд молча кивнула.
      – И что, он так хорош?
      Снова кивнув, Джейд опять разразилась потоком слез.
      – Послушай, погоди-ка. – Зоя попыталась взять ситуацию под контроль. – Давай подумаем спокойно. Не ты ли говорила, что он холоден? Сдержан, холоден и отстранен? Это напоминает портрет профессора философии.
      Джейд прыснула сквозь слезы:
      – Я вовсе не так говорила.
      – Нет, нет, именно так, – возразила Зоя. – Мне просто интересно, существуют ли на свете другие парни, которые знают все эти трюки – родео в постели. О тантрическом сексе мне известно только то, что я читала о всяких знаменитостях, которые якобы этим занимаются и приходят в восторг от того, что получается. Это вроде трехдневного ритуала. И что, правда надо ждать три дня прежде чем начать?
      – Номер с тремя днями в Нью-Йорке никогда не пройдет, но да, это и впрямь процесс медленный, почти медитация… и невероятное удовлетворение в финале. Он битый час только смотрел на меня, тихонько прикасался… ну, ты понимаешь. Он называл это йони. – Джейд приподняла голову, слезы блеснули в ее глазах. – Я знаю, вы считаете меня почти потаскушкой…
      – Ты что, нет, конечно…
      – Да все нормально, меня всегда это устраивало. Я люблю секс, Зоя, и не вижу в этом ничего дурного. Но зацикленность на одном-единственном партнере пугает меня. Я не могу сказать, что хочу его. Я хочу секса с ним. О Господи, может, так женщины и превращаются в идиоток?
      – Нет, ты вовсе не шлюха и уж тем более не охотница за чужими мужьями. По-моему, ты просто неверно оцениваешь некоторые аспекты того, что произошло, – назовем это так. Ты пытаешься заполучить конкретного мужчину, но думается, дело вовсе не в нем, а в новом подходе к сексу, так впечатлившем тебя. И именно это стоит проанализировать. Займись этим. Пойди на какие-нибудь курсы или почитай книжки об этом. В конце концов, существует множество всяческих групп изучения тантрического секса.
      Джейд задумчиво склонила голову.
      – Пожалуй, я поразмыслю об этом.
      Зоя протянула Джейд бокал с коктейлем.
      – И подумай еще вот о чем: изучив досконально предмет, ты сможешь стать наставницей для любого парня, с которым окажешься в постели. Став экспертом в тантрическом сексе, ты привнесешь его в любые отношения. Научишь мужчин искусству сексуального партнерства. Джейд, ты станешь тантрическим секс-гуру Манхэттена.
      И Зоя приветственно приподняла бокал. Джейд весело фыркнула:
      – Слушай, а мне это нравится.
      Они чокнулись и одним глотком осушили бокалы. Зоя надеялась, что дала подруге разумный совет.
      – Наверное, мне тоже следует заняться тантрическим сексом. Нет, я вовсе не собиралась когда-нибудь вновь начать заниматься любовью, но этот предмет предоставит неплохой материал для книги.
      – Я буду держать тебя в курсе, – пообещала Джейд. Она прихватила несколько салфеток и встала. – Сейчас вернусь.
      Джейд удалилась в дамскую комнату, а Зоя окинула рассеянным взглядом толпу. Несколько парочек целовались. Какой-то парень спорил с Элвисом, у танцплощадки переминалась кучка девиц, по виду типичные неудачницы, оказавшиеся без пары на выпускном балу. Взгляд Зои невольно вернулся к целующимся парочкам: они явно еще до рассвета погрузятся в пучину секса. Она всегда считала себя целомудренной, но, возможно, это просто закомплексованность. Большинство присутствующих здесь, вероятно, регулярно занимались сексом. А кое-кто, наверное, даже склонялся к разного рода изыскам вроде садомазохизма или тантрических ухищрений.
      «Ты такая наивная в некоторых вопросах», – сказала она себе. И тут подошла Мышка.
      – Где Джейд? – спросила она.
      – Пошла позвонить. – Зоя потянулась за сумочкой и вынула ручку. Похоже, идея романа начинала вырисовываться. Не хотелось бы потерять ее.
      – Еще по коктейлю?
      – Естественно.
      Пока Мышка готовила выпивку, Зоя быстренько набросала на салфетке:
      «Тантрический секс – основные персонажи движимы сексуальными идеями. Секс – основная потребность, как пища и воздух».
      Все занимаются сексом, а она просто идиотка!
      – Что это у тебя? – спросила Мышка.
      – Кое-какие наброски для книги. – «Надеюсь», – подумала Зоя.
      – Правда? И как продвигается дело?
      – Пока никак. Но думаю, когда-нибудь… – Зоя торжественно взмахнула рукой. – Прорыв. Он произойдет! Непременно!
      – Я как-то читала о художнике, полностью утратившем вдохновение. У парня был такой кризис, что бедняга даже не мог взять кисть в руки.
      – И? – Зоя надеялась услышать счастливый финал.
      – Ну, и его карьера кончилась. Или у него не было одной руки… А да, точно. Он научился рисовать другой рукой и стал знаменитостью. Это, случайно, был не Микеланджело?
      – Ф-фух. – Зоя спрятала салфетку в карман, все еще размышляя о проблемах секса. Все люди делают это. Так почему бы ей не написать об этом?

      Две недели спустя у Зои было уже почти две сотни страниц сочного описания откровенно сладострастных, плотских отношений слепой женщины и ее соседа, профессионального физиотерапевта. Женщина, бывшая пианистка по имени Армина Накасян, в прошлом известная своей сексуальной ненасытностью, потеряла зрение в автокатастрофе. С тех пор она скрывается от мира в своих бруклинских апартаментах. И тут появляется Квин Кэррол, солидный молодой физиотерапевт, опекающий больную мать. Квинн начинает навещать Армину как для того, чтобы помочь ей, научить жить без зрения, так и стремясь сбежать из тоскливого мира своей матушки.
      В этом что-то есть, думала Зоя, просматривая файл страницу за страницей. Всюду к отношениям Армины и Квина примешивался аромат чувственности. Разумеется, уже с пятой страницы оставалось несколько зияющих пробелов. Там потоки желания, эротические фантазии, терапевтические прикосновения постепенно переходили в сексуальные сцены, которые Зоя намеревалась детально описать позже. Безусловно, в романе должно быть много подобных сцен. Причем гораздо более конкретных и откровенных, чем романтический финал «Телохранителя его дочери». Но всякий раз, когда Зоя приступала к сексуальной сцене, все мысли пропадали, словно кто-то нажимал клавишу «delete».
      А если мама решит прочитать книгу, что абсолютно неизбежно? Как она объяснит в своем книжном клубе, почему дочь написала об этом? И как же сестры, наставники и прихожане в Лиме, где Зоя посещала католическую школу? Ладно, сестры и наставники давным-давно на пенсии или уехали очень далеко, но Зоя до сих пор поддерживает отношения с некоторыми девчонками, ау тех есть маленькие дети. Не говоря уж о многочисленных тетушках и дядюшках, детишках привратника Бобби. И есть еще мерзкие мужики, которые отыщут твое имя в телефонной книге и начнут названивать, зачитывая отдельные абзацы.
      Поэтому Зоя пометила звездочками те места, куда хотела вставить любовные сцены, и продолжала развивать романтическую сторону сюжета. Работа продвигалась так хорошо, что Зоя опасалась прерывать ее. Но после целой недели, когда она лишь периодически посещала продуктовый магазин и слышала деликатный шум, производимый Скоттом, Зоя уже не могла дольше избегать Мышку. Тем более что ее последнее сообщение гласило: «Немедленно поднимай задницу и мотай ко мне».
 
      Они с Мышкой, встретились за поздним ленчем на Пятьдесят четвертой улице, в двух шагах от театрального квартала, где у Мышки было очередное прослушивание.
      Мышка пришла на встречу первой. «Похоже, это дурной знак», – подумала Зоя, заметив, как подруга приветственно машет ей из-за столика. Самонадеянные официанты открыли окна, считая, что весна уже наступила, но прохладный ветер оказался еще и довольно сильным – салфетки и скатерти трепетали.
      – Смотри-ка! Какие у тебя роскошные волосы… как у Рапунцель!
      Сегодня локоны Мышки струились по плечам длинными волнистыми прядями.
      – Наращивание волос. Пять сотен баксов и пять часов в кресле у парикмахера.
      – Наверняка на прослушивании все смотрели только на тебя. Как все прошло? – спросила Зоя, присаживаясь. – Ты их потрясла, убила наповал?
      – Эти парни скончались задолго до моего появления, – мрачно ответила Мышка. – Роль совершенно не для меня, и эти козлы лишь на миг прервали медитацию, чтобы окинуть меня мутным взором. Во всем виноват мой агент. Он не должен тратить мое время понапрасну, направляя на прослушивания, где нет шансов получить роль. Я готова прибить его.
      – Но ведь это он помог тебе получить роль в «Звуках музыки». А тогда был неудачный сезон на Бродвее. Говорят, до окончания нынешнего сезона появятся еще четыре мюзикла?
      – О, кое-кто читает «Таймс»?
      – С религиозным рвением. – И Зоя раскрыла меню, на обложке которого красовалась Линда Ронштадт. У Мышки было меню с конвертом пластинки Элтона Джона.
      – Что тут есть хорошего?
      – Да тут все неплохо. И вполне мне по карману, поскольку с февраля я не выступаю. – Чуть помолчав, Мышка продолжила: – Не знаю, Зоя, просто не знаю. Я аккуратно плачу налоги, и при этом выясняется, что основной доход за год составляет заработок официантки. И это был еще хороший год. Знаешь эту графу в налоговой декларации под названием «род деятельности»? Похоже, я попрошу моего консультанта писать там не «актриса», а «официантка» и скоро стану ею окончательно.
      – О, Мышка… – Зоя растерялась, не зная, стоит ли ей играть роль оптимистки и пытаться поддержать подругу или просто понять чувства Мышки и посочувствовать ей. – Так ведь уже случалось раньше, правда? У всех бывают тяжелые времена. Посмотри на меня. Сколько недель я переживала творческий кризис, не могла описать даже собственную квартиру? Всякое в жизни бывает.
      Мышка подняла взгляд, словно ответ на сложный вопрос был написан на плафонах потолка в стиле модерн.
      – Да, но гораздо легче переживать трудные времена, когда тебе двадцать пять и проблемы можно объяснять тем, что твой талант пока не раскрылся. Потом тебя открывают, о тебе пишут пару ярких заметок, но ни у кого нет ролей для тебя. Через какое-то время ты получаешь несколько, но они все второго плана. А вот стукнет тебе тридцать, и люди смотрят на тебя, будто говоря: «Когда, черт побери, ты смекнешь, что если не сделала этого до сих пор, стало быть, это вообще не для тебя?»
      – Ты прекрасно знаешь, что талантлива. Ни у кого нет такого голоса. У тебя настоящий голос, и он заставляет людей в зале вставать.
      – Это дар Господень, и я знаю, что он благословил меня ради какой-то цели. Но он щедро устилает терниями мой путь. Нет, я не жалуюсь…
      – Боже упаси! – Зоя вернулась к меню. – Мы никогда не жалуемся.
      Хотя они шутили, Зоя слышала обреченность в голосе Мышки. Она напряженно думала, что сделать для подруги, как помочь ей, наконец обрести то, о чем она мечтает. Роли, которые принесут известность, высокооплачиваемые роли, множество предложений и как следствие всего этого уютный пентхаус в престижном районе. Зоя не сомневалась, что Мышка талантлива. Она родилась с таким выразительным лицом, что могла бы передавать свое эмоциональное состояние посредством флюидов через всю Таймс-сквер в час пик. А голос – богатый, глубокий, с огромным диапазоном. Эту девушку Господь наградил и красотой, и талантами, и добротой душевной.
      Но тогда почему ее телефон не разрывается от бесчисленных звонков продюсеров и агентов? Этого Зоя не понимала. В одной из заметок о Мышке говорилось, что «у нее голос стервы-примы в теле дебютантки». Это определение запечатлелось в памяти Зон, и сейчас она размышляла о том, что несоответствие хрупкой фигурки и зрелого чувственного голоса вполне может быть причиной проблем Мышки.
      Зоя заказала ореховый суп-пюре и фирменный пирог, а Мышка – курицу с арахисом и соевым творогом. Наслаждаясь горячим и вкусным супом, Зоя подумала, почему она все время ест на обед низкокалорийные булочки, фрукты и готовую пищу из тайской закусочной. Творческий потенциал увеличится от разнообразного питания, к тому же ей придется регулярно выходить из дома, бывать на улицах и наблюдать за жизнью людей.
      – Мне надо почаще выбираться из дома, – постановила Зоя.
      – Вот именно. Мы с тобой уже несколько недель не встречались в «Вермилионе». Джейд считает, у тебя депрессия. А Мерлин говорит, ты зализываешь раны.
      – Возможно, оба правы, хотя меня не так уж долго не было, Мышка.
      Зоя откинулась на стуле и поежилась. Официанты, наконец осознавшие, что на улице слишком прохладно, начали закрывать окна. Был один из тех дней, когда не знаешь, как одеться: в куртке слишком тепло, а просто в свитере – холодно.
      – Я работала, напряженно и старательно. Знаешь ли ты, что мастера – ранние пташки – исчезли из моей жизни? Теперь вместо них появился совершенно замечательный парень. Тихий и деликатный. Он работает в соответствии с моим расписанием, а иногда даже приносит мне кофе.
      – Приносит тебе кофе? – Мышка иронически ухмыльнулась. – Звучит крайне подозрительно. Скажи еще, что он симпатичный, и тогда я сразу пойму, почему ты так долго не вылезала из дому.
      – Он великолепен, – призналась Зоя, сразу вспомнив, как выглядел Скотт сегодня, когда она уходила. Пояс с инструментами, похожий на ковбойский, небрежно обвивал стройные бедра, голубые глаза сверкали под защитными очками, мощные бицепсы выделялись под тонкой футболкой. «Я рад, что вы наконец выбрались из дома, – сказал он Зое, – мне сегодня придется долбить стену, и, боюсь, будет очень грязно». Начав работать, Скотт установил какую-то машину, очищающую воздух, а если было пыльно, всегда включал вентилятор, направляя его в сторону окна. Каждое утро он расстилал тряпки, накрывая пол там, где собирался работать, и каждый вечер собирал их, оставляя квартиру чистой. – Да, Скотт – идеальный рабочий, внимательный, жизнерадостный и… такой приятный на вид.
      Мышка заговорщически улыбнулась:
      – Ну, это все объясняет. Неудивительно, что ты превратилась в отшельницу. И как долго это у вас продолжается?
      – Скотт работает около двух недель, но это вовсе не то, что ты думаешь. Он женат, так что этот вариант отпадает. Но мне действительно нравится наблюдать, как он работает. В этих очках и перчатках, со сварочным аппаратом или строительным пистолетом, с пилой или рулеткой…
      Скотт работал с такой точностью, так аккуратно закреплял вещи на своих местах, так тщательно заделывал трещины в потолке, словно складывал детали сложнейшей головоломки.
      – В самом деле? – удивилась Мышка. – Ну кто бы Мог подумать, что молоток настолько сексуален? Пожалуй, в следующий раз я повнимательнее присмотрюсь к парням в оранжевых жилетах.
      – Да ладно, может, это определенным образом и характеризует мою сексуальную жизнь, точнее, ее отсутствие, но мне нравится смотреть на него. А еще мы разговариваем. Не много, но каждый день болтаем о погоде, или о деятельности мэра, или о том, как взлетели цены на бензин, или о глобальном потеплении. Иногда Скотт рассказывает о детях, а пару раз он уходил пораньше, чтобы посмотреть их школьное представление или сводить к врачу. Он никогда не расспрашивает о моей работе, и это здорово, а я не любопытствую, чем именно он занимается в Настоящий момент и почему Карлос за столько времени почти ничего не сделал. Ведь это не моя квартира.
      – А кстати, – Мышка картинно взмахнула вилкой, – как идет работа?
      – Вообще-то потихоньку движется. И это странно, поскольку я трачу уйму времени, пялясь на Скотта. Но он мне помогает. В его присутствии я ощущаю прилив энергии.
      Зоя откусила большой кусок пирога со шпинатом, вспоминая, как однажды днем сидела за компьютером, а Скотт работал в холле. Она украдкой наблюдала за ним, затем оставила попытки написать что-либо, ибо была не в силах оторваться от удивительно мужественных форм тела, которые выделялись особенно четко, когда Скотт поворачивался, чтобы дотянуться до отвертки или гвоздя. Пушок на его руках отливал золотом в солнечном свете. А кисти рук и ладони…
      – У него роскошные руки, – сказала она Мышке, – сильные, но без мозолей и шрамов. У Скотта длинные изящные пальцы, а иногда он еще надевает клевые пластиковые перчатки. – Зоя рассмеялась. – Да, мне определенно нравится наблюдать за ним, и, думаю, ему приятно мое внимание. Скотту наверняка это льстит. Между нами нечто вроде дружеского флирта, вот и все.
      – М-м… – Мышка с сомнением приподняла бровь. – Как интересно. Тебе нужно большее. Слушай, если захочешь быстро возбудиться, имей в виду, в следующем квартале строят новый дом. Целая куча парней в касках со всякими инструментами, кранами, металлическими балками, арматурой. Черт побери, со всеми этими прибамбасами они доведут тебя до экстаза, и прилив энергии гарантирован тебе на несколько часов.
      Зоя расхохоталась.
      – Может, и мне стоит наведаться туда с тобой, – задумчиво продолжила Мышка. – Уже пора, пожалуй.
      – А что случилось с Шейном?
      Уже несколько лет Мышка встречалась с одним продюсером, парнем с неизменной полуулыбкой, ведущим исключительно ночной образ жизни. Они познакомились, когда Мышка работала в каком-то баре. Сначала просто болтали, потом оказались в одной постели.
      – Старуха Шейна заставила его вернуться в семью, к детям. Думаю, для него это лучший выход.
      – Жалко.
      – Нет, Шейн был сексуален, как все богемные парни, но это ни к чему не вело. Он все время стремился убежать от реального мира, и я всегда знала, что рано или поздно мне это надоест. Ну так вот это «рано или поздно» настало, верно?
      – Верно, – подтвердила Зоя. – Пойдем сделаем что-нибудь сногсшибательное, совершим безумный поступок! Запишемся в спортклуб и получим подарочный бесплатный урок йоги, а потом откажемся от членства!
      Мышка небрежно перебросила через плечо прядь своих роскошных волос.
      – Дорогая, эта прическа не для спортклуба. Она называется «Отправляйся на шоу Дейва Леттермана и начни петь с солистом в середине представления».
      Зоя понимала, что Мышка валяет дурака, но идея звучала забавно и привлекательно.
      – Давай попробуем добыть билеты! Это ведь тут рядом, да?
      Зоя взглянула на счет и полезла в карман за двадцатидолларовой банкнотой. Почему все в этом мире обходится в двадцать долларов? Ленч, обед, химчистка. Положи двадцать баксов на свою карточку в метро и получишь приз. Дай таксисту или бармену в кофейне двадцатку и получишь сдачу, но лишь четвертую часть. Такими темпами источник двадцаток иссякнет очень быстро.
      – Звучит почти безумно. – Мышка встала. На ней был свитер бронзового цвета из искусственной шерсти, леггинсы из пятнистого, «леопардового» спандекса. Все вместе выглядело чертовски сексуально, но абсолютно пристойно. Зою всегда восхищало умение Мышки одеваться стильно. Возьмите любую тряпку, которую туристка из Кливленда ухватила на распродаже, наденьте на Мышку – и она будет выглядеть как звезда, вручающая «Оскара».
      Пройдя два квартала по Пятьдесят четвертой улице, они оказались на Бродвее.
      – Давай-ка поищем, где тут набирают массовку для участия в шоу. – Мышка решительно направилась к одному из театральных входов.
      Зал был уже заполнен, но распорядитель сказал, что они могут встать в очередь и попытаться получить входные билеты.
      – Входные? Это невозможно, – заявила Мышка, и они решили отправиться дальше.
      – Может, просто погуляем? – предложила Зоя. Она предпочла бы вернуться к работе, но чувствовала, что Мышке необходима сейчас поддержка. Мышка приходила в себя в толпе, заполнявшей приемные многочисленных студий, где снимали программы новостей и ток– шоу. Порой сама энергия места оказывала на нее живительное действие, а ведь была еще возможность столкнуться с парой-тройкой знаменитостей.
      – У тебя сногсшибательная прическа, и люди должны это увидеть, – решительно заявила Зоя. – Иногда мы забываем, что надо быть в гуще событий, чувствовать себя центром мироздания. Здесь вокруг театры, телевидение, снимают кучу фильмов. В общем, мы сейчас идем в Рокфеллеровский центр и погрузимся в атмосферу творческого общения.
      Кокетливо склонив голову, Мышка улыбнулась:
      – Знаешь, я понимаю, почему мы с тобой дружим столько лет.
      Она опустила на глаза темные очки и двинулась по Бродвею плечо к плечу с Зоей.
      «Вот они мы, две цыпочки с Манхэттена, гуляем по городу ранней весной», – думала Зоя. Она взглянула вверх, в голубое небо, узкая полоска которого виднелась между небоскребами, и вдруг ясно поняла, что наконец вернулась в большой город, осознала его великую силу.
      – Я люблю этот город, – сказала она Мышке, озираясь, как провинциальная туристка. – Он соединяет нас, всех нас, в горе и радости, в болезни и здравии…
      – Это замечательно, – отозвалась Мышка, выдергивая Зою из-под колес резко повернувшего такси. – Хоть я и не понимаю, о чем ты, черт возьми, толкуешь.

      – Как меня угораздило влипнуть во все это? – воскликнула Зоя, взглянув на часы. Пять тридцать, а она рассчитывала к семи быть у музея Метрополитен. Зоя вновь сунула в рот обгрызанный карандаш и взъерошила волосы. Ей нужно в душ, ей нечего надеть… и надо все-таки покончить с этой чертовой историей. – Пальцы Зои стремительно застучали по клавиатуре.
      День выдался на редкость удачный. Она открыла в характере своих героев несколько привлекательных черт и добавила несколько сюжетных линий, объяснявших стремление Армины укрыться от мира… И все в один день. Новая рукопись, «Эрогенные зоны», приобретала целостность и законченность, несмотря на лакуны, которые Зоя со временем намеревалась заполнить любовными сценами. Она хотела поскорее отправить Скай первый вариант работы. При мысли о Скай Зоя прикусила губу. Скай ждет от нее лишь наброски работы и, конечно, жутко удивится, увидев, чего удалось добиться Зое после побега из удушающего плена Ника.
      Она должна была это сделать.
      Но сегодня вечером Мышка пела на каком-то благотворительном вечере и умудрилась добыть приглашения для всех своих друзей. Даже Мерлин с Джошем придут, так что Зое нельзя не появиться там.
      Зазвонил телефон. Зоя схватила трубку правой рукой, продолжая печатать левой:
      – Алло?
      – Надеюсь, ты уже выходишь, – раздался в трубке голос Мышки.
      – Через минуту. Понимаешь, мне сегодня обязательно нужно доделать…
      – Даже не думай оправдываться, – перебила ее Мышка. – Будь здесь к семи. Иначе все лучшие закуски уже расхватают.
      И бросила трубку.
      – Ну что ж, все понятно.
      «Подумай об этом», – велела Зоя своей Армине, активировала опцию «сохранить» и перекатилась на другой конец кровати. В гостиной работал Скотт, и мерный стук его молотка, жужжание инструментов были прекрасным аккомпанементом к ее работе. Обычно, когда Скотт находился в квартире, Зоя не принимала душ, но к официальным приемам и всяким важным событиям она всегда тщательно готовилась – освежалась в ванной, еще раз чистила зубы и даже полоскала горло – совершала ритуальное омовение, дабы смыть с себя даже намек на запах обычного человеческого существа. Зоя втиснулась в гардеробную Скай, придерживая дверь, стянула с себя джинсы, пуловер и носки. Затем завернулась в белую махровую простыню и выглянула за дверь.
      «Ты можешь повеселиться с друзьями, ты заслужила награду за свой упорный труд, – говорила она себе, чувствуя себя волшебницей. – Но смотри не забудь о своих героях. Прихвати их с собой, и пусть они разговаривают, живут собственной жизнью. А когда ты завтра усядешься за компьютер, их голоса зазвучат снова».
      Повторяя свою новую молитву, Зоя прошла через холл в ванную. Интересно, что Мышка будет петь сегодня вечером? Сделал ли Мерлин предложение Джошу? И любопытно все-таки, далеко ли продвинулась Джейд в своих исследованиях секса…
      Мысли Зои были далеко, когда она включила свет, подошла к раковине… и отскочила с пронзительным воплем.
      От выброса адреналина в кровь ее сердце едва не выскочило из груди: казалось, оно колотится во всем теле, в голове… «О Боже мой!»
      – Что такое? – Скотт стоял рядом, нежно касаясь ее плеча. Проследив за взглядом Зои, он заметил насекомое. – Маленький ублюдок, – пробормотал Скотт, направляясь к раковине.
      Выскочив в холл, Зоя услышала лишь звучный шлепок и шум спускаемой воды. Осторожно заглянув в ванную, она увидела, что Скотт спокойно моет руки. Плечи его казались еще шире и мощнее после только что совершенного героического поступка. Зоя покосилась на пояс с инструментами, все так же висевший на бедрах Скотта. Интересно, какой из этих предметов стал орудием казни?
      Она судорожно сглотнула и выдавила:
      – У меня это… ну, насчет насекомых.
      – Пожалуйста, не вините себя. – Скотт закрыл кран и повернулся, вытирая руки. – Эти создания – настоящие чудовища.
      Зоя прижала ладони к вискам.
      – Вы в порядке? – Он вновь коснулся ее плеча. – Вы, кажется, собрались куда-то уйти.
      Зоя обессилено уронила руки и качнулась вперед, приникнув к груди Скотта. Нет, она вовсе не намеревалась падать в обморок, лишь хотела спокойно перевести дыхание, и ей казалось таким естественным сделать это в объятиях Скотта. Банная простыня открывала почти половину тела Зои и постепенно сползала все ниже. Его взгляд скользнул по стройной шее и дальше…
      Зоя даже не успела сообразить, что происходит, как его руки уже откинули простыню, и мягкая ладонь накрыла грудь.
      – Ох! – выдохнула Зоя.
      Скотт пристально вглядывался в ее лицо, словно надеясь разглядеть ответ на невысказанный вопрос.
      «Да, – думала она, все крепче прижимаясь к нему. – Да». Не говоря ни слова, Зоя потянулась к нему и ощутила его мягкие и влажные губы. Скотт осторожно провел кончиком языка по ее губам, затем проник в самую глубину рта. Зоя застонала, наслаждаясь близостью мужского тела. Его грудь, крепкая, сильная, была такой, как всегда представляла себе Зоя, и от него пахло чем-то нежно-сладковатым.
      В ладонях Скотта чувствовалось страстное желание, когда он ласкал ее плечи, грудь, напряженные соски. Зоя постанывала, полностью отдавшись невероятным ощущениям.
      Скотт обнял ее за талию и крепко прижал к себе, слегка приподняв над полом. Она развела ноги пошире и обхватила его бедрами. Зоя не чувствовала своего тела, но словно откуда-то издалека слышала свои стоны, пока Скотт бережно нес ее в спальню. Неужели она так сильно хочет его? Как это может быть? Они ведь едва знакомы…
      Не важно. Все вопросы отпали сами собой, когда Скотт уложил ее на кровать и расстегнул свой пояс. «Он мужчина, а ты женщина, и именно так люди занимаются сексом. Все люди занимаются этим, и чертова тьма их делает это гораздо чаще, чем ты, и это всего только один раз, и ты хочешь его, а он, без сомнения, хочет тебя… О, да прекрати ты, в конце концов, размышлять, просто плыви на волнах желания!»
      Когда Скотт освободился от своего пояса и одежды, Зоя почтительно уставилась на его напряженный пенис. Эта штука была гораздо больше, чем у Ника, а когда Скотт начал, натягивать презерватив, его пенис полыхнул розовым.
      – Не волнуйся, – сказал Скотт, – он ребристый и ароматизированный.
      – Ароматизированный? – изумилась Зоя. Она и не подозревала, что такие вещи существуют на свете. Зоя соскользнула с кровати, опустилась на колени и осторожно лизнула его член. Скотт хрипло застонал и потянул наверх футболку, чтобы лучше видеть происходящее.
      – Да, вот так, – прошептал он, – попробуй его на вкус, малышка.
      – М-м… малиновый.
      Зое понравилось делать это, и она не ощущала ни малейшей неловкости. Она втянула его поглубже в рот, вызвав новый долгий стон Скотта. Протянув руку, Зоя погладила его ягодицы, крепкие и сильные, которые напряглись еще больше, когда она коснулась их. Зое нравилось ощущать власть над этим мужчиной.
      – Да, да, – бормотал Скотт, крепко вцепившись в ее плечи. – Господи, как хорошо!
      Его ладони – красивые, сильные ладони – скользили по ее плечам, спине, затем коснулись груди, поглаживая, массируя так, будто он старался вылепить нечто новое. Зоя больше не могла ждать.
      Приподняв голову, она нежно поцеловала его бедро.
      – Я хочу, – прошептала она, – хочу, чтобы ты вошел в меня.
      Скотт подхватил ее под руки и поднял с пола. Зоя едва не вскрикнула от неожиданности и улыбнулась, когда он уложил ее на кровать, вытянувшись сверху. Она была готова, внутри уже давно было горячо и влажно. Ощущение его напряженного члена, касающегося ее, оказалось невыразимо приятным. Зое хотелось смеяться, и она даже слегка гордилась тем, что чувствует и ведет себя так свободно с мужчиной, которого едва знает.
      – Ну давай, – шепнул Скотт, приникая к ней теснее и осторожно нащупывая вход. – Давай сделаем это.
      – Давай! – Зоя приподняла ноги и охватила его сзади.
      Наконец он вошел. Зоя застонала, когда он скользнул внутрь, заполнив всю ее. Она прикрыла глаза, затем распахнула их, чтобы видеть лицо Скотта, когда он ритмично входил в ее тело, глубоко и сильно.
      О, как сильно!

      – Ты опоздала, потому что трахалась с работягой? – Волшебный голос Мышки эхом отозвался под сводами вестибюля музея.
      Зоя вздрогнула и в ужасе зажмурилась, представив, что сейчас все вокруг остановится – бокалы повиснут в воздухе, застынут музыканты, смолкнет шум, и все будут ждать ответа этой гадкой девчонки, делающей кое-что на букву «т». Но, осторожно приоткрыв глаза, Зоя увидела, что вечеринка шла своим чередом, гости выстроились вдоль стола с закусками, поглощая коктейль из креветок и печеный молодой картофель с икрой и сметаной.
      Мерлин и Джош зааплодировали, и до Зои дошло, что аплодисменты предназначены ей.
      – Браво! – В глазах Джоша прыгали чертики.
      – В этом вся наша Зо, – торжественно произнес Мерлин. – Она заботится о наемных работниках. Я всегда знал, что любой честный бродяга может рассчитывать на нее.
      – Ты успела услышать, как я пела? – спросила Мышка и по смущенному виду Зои угадала ответ. – Я нечеловеческими усилиями, надув всех кого можно, добываю приглашения на этот вечер – куда, кстати, никого из нас и близко не подпустили бы просто так, – а ты пропускаешь мое выступление только потому, что тебе вздумалось поиграть в «спрячь сосиску» с каким-то ремесленником?
      – Ну пожалуйста! – Зоя закрыла лицо ладонями, словно заслоняясь от мира. – Я пока сама не разобралась во всем этом и совершенно не готова к вашим шуткам.
      Джейд величественным жестом уронила хвостик креветки на поднос официанта, проходившего мимо.
      – Дорогая, если ты не понимаешь, что чувствуешь после этого, значит, он явно делал что-то не так.
      – Нет, нет, все было прекрасно. Просто он женат, и продолжение наших отношений невозможно.
      Пытаясь собраться с мыслями, Зоя подтянула бретельку платья, затем нервно поправила бриллиантовую брошь, украшавшую грудь. Подарок негодяя-мужа. Она невольно прикинула, сколько могла бы выручить, продав драгоценность.
      – Не то чтобы между нами действительно были какие-то отношения, – сбивчиво продолжала Зоя. – То есть мы больше никогда не станем заниматься сексом, это был минутный порыв. Он защитил меня от очередного жука, я была благодарна и… ну, наверное, моя благодарность оказалась несколько чрезмерной. Но я действительно чувствую себя виноватой перед его семьей и, как католичка, понимаю, что совершила грех.
      – Грех? В самом деле? – Джош удивился. – Когда ты последний раз была в церкви?
      Зоя пожала плечами:
      – Не помню – в день конфирмации? Я не слишком религиозна, но это живет где-то внутри меня, в душе, в мыслях. И я никогда не спала ни с кем другим, кроме Ника, даже до брака. В том, что касается секса, я всегда была несколько консервативна.
      Джейд подхватила с подноса очередного официанта пару бокалов вина и протянула один Зое:
      – Дорогая, консервативным может быть республиканское крыло партии. А ты просто чересчур щепетильна и чопорна.
      Зоя бросила на нее решительный взгляд:
      – Да, а кто только что подцепил плотника?
      Джейд отмахнулась:
      – Даже не начинай. Важно только одно, насколько он был хорош.
      Все взгляды устремились на Зою, пока она обдумывала вопрос.
      – Думаю, это не следует обсуждать. – Крепко стиснув губы, Зоя почувствовала, что они слегка припухли: губы еще помнили поцелуи. Все тело слегка постанывало, как будто они продолжали заниматься любовью. – Это слишком личное.
      – Не всегда, – отрезала Джейд. – Я пару раз занималась сексом публично, и это было великолепно. На пляже в Саутгемптоне, например. В туалетной комнате в самолете. В читальном зале библиотеки.
      – Ты бывала в библиотеке? – прикинулся потрясенным Джош. – Я и не представлял, что ты умеешь читать, Джейд.
      – А я и не представляла, что ты в состоянии запомнить мое имя, Джош, – парировала Джейд.
      Джош растерянно моргнул, и Мерлин похлопал его по плечу:
      – Все в порядке, позвольте представить вас друг другу. Джош, запомни, это Джейд, маленькая потаскушка.
      – Ах да, я забыл, но, когда ты сказал «потаскушка», все встало на свои места, – ответил Джош.
      – Ой, ну прекратите, – нетерпеливо прервала их Мышка. – Хватит подкалывать друг друга, пусть Зоя все-таки расскажет, что там у нее с этим парнем. – И повернулась к Зое: – Ну как он? Ты кончила?
      Зоя, сделавшая глоток вина, чуть не захлебнулась. Она закашлялась, надеясь, что это поможет ей уйти от ответа, но не тут-то было.
      – Кончила? Ну да, разумеется. Дважды, если хотите знать…
      Джош и Мерлин вновь зааплодировали, но Зоя сердито посмотрела на них и, понизив голос, продолжила:
      – …хотя я считаю, что и так уже сказала слишком много, гораздо больше, чем может позволить себе девушка, особенно в общественном месте.
      – Дважды… – Мышка задумчиво приподняла бокал. – Случалось, я кончала по два, а то и три раза в старые добрые дни, когда мне было с кем заниматься сексом.
      Джейд изумленно вытаращила глаза:
      – Всегда есть кто-то, с кем можно заняться сексом. Проблема в том, что вы, девочки, слишком многого хотите от обычного физического контакта. Обязательства. Брак. Закладная, кредиты и дети. – Она обратилась к Зое: – Благодарение Господу, ты остановилась на пути к детям. Имей в виду, едва оказавшись в тисках одного их этих маленьких козлов, ты автоматически теряешь членство в «Тусовке инкорпорейтед». Представь, если бы у тебя сейчас был ребенок, ты бы не… – Джейд внезапно замолчала и настороженно уставилась на Зою. – Погоди-ка. А ну-ка повернись.
      – Что? В чем дело? Неужели туалетная бумага прилипла к каблуку? Или какой-то идиот прицепил на спину дурацкую бумажку?
      – Нет, кое-что другое, – протянула Джейд, – некий новый дух, я бы сказала – новые флюиды.
      – Я понимаю, что ты имеешь в виду, – подхватил Мерлин, с таким же интересом разглядывая Зою. – Наша Зоя теперь совершенно другая женщина.
      С лукавой улыбкой Джейд отхлебнула вина.
      – Я знаю, что это такое. У нее вид удовлетворенной женщины, получившей истинное удовольствие.
      Зоя смущенно зарделась – или румянец остался еще с тех минут, когда Скотт ласкал ее? С первого проникновения в ее тело – одного этого Зое уже почти хватило для оргазма – они двигались и дышали синхронно. Она чувствовала, как нарастает его желание и как их общий ритм слегка замедлился перед общим же невероятным взрывом наслаждения. Зоя вспоминала его теплые мягкие руки на своих плечах, тяжесть его тела, волну восторга, поднимавшуюся изнутри, заполнившую тело светом, теплом и сладостным ощущением…
      – Посмотри-ка, она покраснела, – заметила Мышка.
      – Я просто вспомнила, подумала о… о, черт. – Зоя одним глотком допила вино и протянула Джошу пустой бокал. – Еще, пожалуйста. И побольше, если мы будем и дальше обсуждать эту тему. Благоразумные католические девушки не обсуждают секс и оргазмы. – И после короткой паузы решительно добавила: – Но если хотите знать, Скотт был великолепен. И более того. Этот парень свел меня с ума. С Ником не было ничего подобного. То есть я кончала, конечно, но…
      – Это называется оргазм, – перебила ее Джейд. – Привет тебе, великий «О»!
      Друзья рассмеялись, а Зоя вновь вспыхнула. Она читала о людях, запросто обсуждавших свою сексуальную жизнь и потребности, но всегда считала, что это происходит в какой-то другой жизни, абсолютно не связанной с ее степенным средним классом.
      Не смеялся только Мерлин. Оставив свой пост у плеча Джоша, он подошел к Зое.
      – Все в порядке, – тихо сказал Мерлин. – Это нормально – не обсуждать подобные вещи. Не все люди такие, как Джейд. – И когда Зоя покачала головой, продолжил: – Правда, правда. Секс ведь нормальная, естественная часть жизни. У нас есть легкие, чтобы дышать, желудок – чтобы переваривать пищу, и гениталии – чтобы получать удовольствие. Разумеется, некоторые используют их для продолжения рода, но это уж их право.
      – Да, я все понимаю. Наверное, в моей голове застряли подростковые принципы из давних времен, усвоенные еще до Ника. Вероятно, я самое сексуально-наивное существо из всех, кого ты встречал, да?
      – Ну ладно, – вмешалась Мышка, – мне ужасно жаль, что ты пропустила мое выступление. Они предложили спеть один номер из «Регтайма», и получилось неплохо.
      – Она впечатляла, была потрясающе эффектна, – сказал Джош, и Мышка, подобрав юбку, присела в изящном реверансе.
      – Прости, Мышка, – попросила Зоя, – держу пари, ты была лучшей на этой сцене.
      – Да, лучшей. – Джейд приветственно подняла бокал в честь Мышки. Переведя взгляд куда-то за плечо подруги, она улыбнулась еще шире. – Не оглядывайся. Кажется, Дональд Таррант, миллионер, направляется к нам.
      Зоя обернулась. В жизни этот мужчина оказался выше, а лицо его – еще более красным, чем на фото в газетах.
      – Я же сказала, не смотри! – буркнула Джейд.
      – Можно подумать, он не считает себя знаменитостью. – Мышка подхватила с подноса сырное пирожное. – Как будто люди не оборачиваются и не пялятся на него каждый день в надежде, что он потрясет свое денежное дерево и несколько банкнот осядет в их карманах.
      – Хм… – улыбнулась Джейд, медленно оборачиваясь, пока Таррант и его свита, в составе которой явно был представитель какого-то комитета по сбору средств, проходили мимо.
      – Как вам вечер? – сверкнул белозубой улыбкой Дональд Таррант, и Зоя оценила качество отбеливателя.
      – Прекрасно, – ответила за всех Джейд. – А как ваши дела? – И слегка понизила голос, дабы придать беседе оттенок конфиденциальности: – Как себя чувствует Анита?
      Анита Таррант, юная блондинка из Палм-Спрингс, сейчас вынашивала их первого ребенка.
      – Благодарю вас, все хорошо, – ответил Дональд.
      Джейд коснулась плеча Дональда.
      – Прошу вас, передайте ей мои наилучшие пожелания.
      – Обязательно, спасибо, – ответил Дональд, и свита увлекла его дальше.
      – Не могу поверить! – воскликнула пораженная Мышка. – Ты знакома с Дональдом Таррантом?
      Джейд пожала плечами:
      – Я знаю только то, что пишут в газетах. Но надо не много ума, чтобы молоть чушь и трепаться с любым из них. – Она проводила Тарранта мрачным взглядом: – Жаль, что они ждут ребенка. Он был бы неплохой добычей. Но мужчины становятся так сентиментальны, когда их жены беременны.
      – Не верю, что ты встречаешься с женатыми мужчинами, – сказала Зоя.
      Все обернулись к ней.
      – Секундочку, – вставил Джош, – я что-то не понимаю. Кто это у нас примеряет судейскую мантию?
      Возмущенная Зоя хотела кинуться в бой, но тут же смирилась:
      – Ну ладно, признаю себя полностью виновной в том, что произошло. Но это больше не повторится. Никогда. Правда!

      Это случилось на следующий день. Зоя решила не обсуждать со Скоттом их сексуальное приключение. Да, их обоих охватило мимолетное чувство, и она вовсе не хотела выслушивать его объяснения или извинения. Поэтому она приветствовала его обычной дружеской улыбкой, а он принес кофе из кофейни внизу, и оба занялись своими повседневными делами. Скотт отправился в гостиную и занялся потолком; Зоя устроилась на кровати Скай и сосредоточилась на отношениях Армины и Квина.
      Все шло как всегда… но Зоя была не в состоянии сосредоточиться на работе. Она не могла не думать о Скотте.
      Взяв с тумбочки заколку, Зоя собрала волосы в пучок на затылке. Легкие облачка затянули небо, как тюлевые занавески в доме Зоиной свекрови. Та считала, что каждый проем обязательно должен быть как-то декорирован. Ну что ж, в разрыве с Ником есть и положительные стороны. Она уж точно не будет тосковать по его нудной семейке.
      За дверью слышался шум: Скотт работал. Сексуальный Скотт. Нет, надо прекратить это. Зоя почесала нос, возвращаясь к экрану. Пора успокоиться и сосредоточиться.
      Не тут-то было!
      Взяв кофе и выйдя в холл, Зоя украдкой покосилась на плоский живот Скотта, когда он потянулся и поправил что-то высоко над головой. Зоя вспомнила его грудь, такую сильную и горячую под ее ладонями, вспомнила, как приятно было чувствовать его тело, прижиматься к нему.
      «О-о, перестань! – сказала она себе и направилась в кухню, притворяясь, что хочет добавить сахару в кофе. – Это была случайность, только случайность».
      Шум в гостиной стих. Зоя подняла голову от чашки и увидела, что Скотт стоит в дверях.
      Едва он сделал шаг навстречу, как она уронила ложку и обняла его, прижимаясь к нему всем телом.
      Удовлетворенный стон сорвался с уст Зои, когда она ощутила твердый бугорок под его джинсами. Зоя подняла голову для поцелуя. Во рту его все еще сохранился вкус кофе.
      – Хочешь? – спросила она, абсолютно уверенная в ответе.
      Скотт кивнул.
      – Пойдем. – И потянул Зою за собой в спальню.
      – Bay! – рассмеялась она. – Нам не терпится?
      – Всегда. – Вокруг глаз его появлялись морщинки, когда он улыбался.
      Зоя нежно обхватила ладонями его лицо.
      – Я всегда хочу поскорее овладеть тобой.
      Зоя хотела напомнить, что он овладел ею всего один раз, но мысли мгновенно смешались, как только его руки скользнули под блузку и коснулись ее груди. Зоя прикрыла глаза и вздохнула. «Итак, мы опять это делаем», – подумала она, но тут Скотт расстегнул ее джинсы и стянул трусики, а Зоя не нашла серьезной причины, чтобы остановить его.
      «А почему сегодня должно быть иначе, чем вчера? Это будет просто секс – без обязательств, без посягательств» на его карму или его счастливую семейную жизнь».
      Только секс… изысканный, приятный, приносящий удовлетворение…
      «М-м», – стонала Зоя, когда пальцы Скотта проникли во влажное убежище между ее бедер. Пока он раздевался и натягивал презерватив, она освободилась от одежды. Они остановились у кровати, и Зоя видела в зеркале Скотта в полный рост.
      – Забавно, правда? – Он подошел сзади и плотно прижался к ней.
      Зоя с интересом разглядывала их отражения: плавные линии тел, его твердые ягодицы и могучие плечи, ее груди с коричневыми сосками – они напоминали пару с какой-нибудь картины.
      – Да, непривычное зрелище, – прошептала Зоя и вдруг поняла, зачем у Скай столько зеркал.
      Лаская грудь Зои, Скотт переместил одну руку ниже, накрыл ладонью лобок, и пальцы его скользнули внутрь.
      Прикрыв глаза, Зоя отдалась возбуждению, которое нарастало при каждом движении Скотта.
      – Не закрывай глаза, – прошептал он, – посмотри на нас. Посмотри на себя. Я ласкаю тебя, и ты так прекрасна.
      Зоя бросила короткий взгляд в зеркало. Скотт был прав. Они так сексуально смотрелись вместе, и его пальцы так возбуждающе двигались между ее бедер. Волна сладострастия захлестнула ее.
      – Давай попробуем иначе. – Скотт нежно взял Зою за руки и потянул их вперед, пока она не уперлась ладонями в стол. Искоса взглянув на свое отражение в зеркале, Зоя поняла, что собирается делать Скотт, и была к этому готова.
      Она смотрела, как он накрыл ее своим телом сзади и плавно вошел в нее. Придерживая ладонями ее ягодицы, Скотт врывался внутрь еще, еще и еще. Он ловко управлял своим мощным пенисом, доводя Зою до безумия. На этот раз при приближении оргазма она почувствовала, как ее мышцы обхватили его член, и картина совместного взрыва страсти отразилась в зеркале.
      «Это я», – думала Зоя, прикрыв веки, а Скотт продолжал ласкать ее. Заколка давным-давно расстегнулась, и светлые пряди рассыпались по плечам, будто стыдливо прикрыв лицо вуалью. «Это я», – улыбалась она своему отражению в зеркале, а ладони Скотта ласкали грудь, бедра, распахнутые, чтобы принять его, и здравый смысл отступал под натиском очередной волны страсти.
      Зоя томно раскинулась на кровати перед компьютером, когда час спустя зазвонил телефон.
      – Зоя, это Скай. – Услышав знакомый голос, Зоя села. – Я хотела узнать, как у тебя дела и как там новый рабочий?
      – Новый рабочий… – Неужели Скай догадалась, что Зоя с ним спит? Она покраснела. «Да, я не только живу в твоей квартире, но соблазняю твоих рабочих и трахаюсь с ними в твоей спальне, разглядывая себя в твоем зеркале».
      – Как ты думаешь, ему можно доверять? – продолжала Скай. – Конечно, не слишком удобно, что меня нет, когда в доме продолжаются работы, но так хочется вернуться в отремонтированную квартиру.
      – Рабочий… – Наконец-то до Зои начало доходить, что Скай говорит именно о гвоздях, шурупах и прочей муре, а не о чем-то другом. – Он замечательный, просто замечательный. Работает всего несколько дней, но, по-моему, великолепно знает свое дело. Делает все быстро, аккуратно, тщательно, не упуская ни одной детали.

      – Ты шутишь? – Мерлин опустил меню и изумленно уставился на Зою. – Четыре раза за четыре дня?
      Она кивнула, осторожно оборачиваясь, чтобы взглянуть, кто сидит позади них. Они с Мерлином заскочили перекусить в эту кофейню перед тем, как начнется дежурство Мерлина в отеле. Несмотря на чувство вины, Зоя все-таки продолжала работу. Она явно смущалась, рассказывая, что регулярно занимается сексом с одним и тем же парнем.
      – Ты же деловая женщина, – заметил Мерлин. – И мы все думали, будто ты уединилась, чтобы поработать над книгой. Мышка была в бешенстве, когда ты пропустила очередную тусовку в «Вермилионе». Мышка искренне убеждена, что мы обязаны составлять ей компанию, пока она обслуживает в баре следующее поколение юных республиканцев.
      – Я действительно пишу, но каким-то образом у меня хватает времени и на… – Зоя пожала плечами. – …на то, чтобы потискаться со Скоттом.
      Мерлин громко рассмеялся:
      – Молодчина, тебе повезло. Ты нашла профессионала, настоящего мастера.
      – Скажешь тоже… – Зоя припомнила нынешнее утро, когда Скотт предложил заняться любовью на полу, прямо перед окнами гостиной. И отражение их слившихся тел на фоне громады Эмпайр-Стейт-билдинг пробудило в Зое осознание силы и мощи этого действа. Возможно, ее вдохновило и то, что она вовсе не боялась брать инициативу в свои руки. Ей нравилось ласкать Скотта, гладить его бедра, покрывать поцелуями грудь, нежно касаться языком ушей, пальцев, члена.
      – Эй, алло? – Мерлин щелкнул пальцами перед ее лицом. – Ты здесь?
      – Извини. – Зоя глубоко вздохнула и помотала головой, чтобы прийти в себя. – Даже не верится, что, в самом деле, занимаюсь сексом.
      – Ну вот опять ты говоришь так, словно в этом есть что-то дурное или запретное. Твоя мама никогда не беседовала с тобой об этом? Как обычно – птички так делают, пчелки…
      – Моя мама протянула мне вкладыш из коробки с тампонами. Но ты прав насчет чувства вины. Я никак не могу избавиться от викторианских представлений о том, что секс до брака – это грех и ненормально получать от него удовольствие, особенно с парнем, которого почти не знаешь. Странно. Наверное, я родилась не в то время.
      – Не иначе. – Мерлин захлопнул меню. – Я возьму малиновое суфле и овощной бургер.
      – А каковы тут сандвичи с беконом?
      – Не знаю. Я уже два года вегетарианец.
      – И как же это произошло?
      – Как-то так вышло. Вдруг полюбил бобы и сою и неожиданно понял, что убивать животных и есть их мясо – варварство. Это нецивилизованно.
      – А я-то думала, будто цивилизованность как раз и состоит в том, что мы научились готовить мясо. Но из уважения к тебе я тоже возьму овощной бургер. Вероятно, тебе будет неприятно смотреть на бекон.
      – Тогда ты сохранишь форму для своих сексуальных Олимпийских игр.
      Зоя откинула волосы со лба и улыбнулась:
      – Пожалуй. Наверное, я без долгих предисловий скажу тебе, почему заманила тебя на ленч.
      Потянувшись через стол, Зоя взяла Мерлина за руку.
      – Джош хотел, чтобы я поговорила с тобой о ваших отношениях. – И когда Мерлин удивленно вытаращил глаза, поспешно продолжила: – Да, да, я сказала ему, что сейчас я последний человек на земле, который может давать подобного рода советы, но он настаивал. Джош безумно любит тебя, и вы – прекрасная пара. Так в чем проблема? Ты любишь Джоша?
      – Ты опять? – Мерлин с укором ткнул пальцем в Зою. – Говоришь о любви как о чем-то совершенно простом. Да, я счастлив, когда рядом Джош. И я ценю наши отношения, но вижу в них и плюсы и минусы, что присуще Козерогам в оценке любых обстоятельств жизни. Едва ли я вообще понимаю, что такое любовь. Ведь говорят, она приходит и уходит. А речь идет о том, чтобы посвятить свою жизнь другому человеку, поскольку любишь его, или позволить вытирать о себя ноги, как о коврик у дверей. Мне кажется, люди принимают за любовь свои собственные изъяны – привязанность, зависимость, навязчивость.
      Зоя кивнула, задумавшись, под какую категорию попадает она сама, но предпочла не углубляться в эту тему.
      – Да. Я не размышляла о подобных вещах, когда выходила замуж за Ника. Возможно, следовало бы.
      – Возможно. Но это не соответствует твоей природе. Ты погружена в свой иллюзорный мир, как и все Рыбы. Ты не понимаешь, что значит сопротивление, противодействие. А Джош понимает. Он несет в себе ту же двойственность, как всякий, родившийся под созвездием Близнецов. И полагаю, мой Козерог напоминает козла на привязи, который вечно стремится куда-то, но так и не двигается с места.
      – Ты сам свой злейший враг, – согласилась Зоя. – Неужели ты не способен принять все как есть и отдаться естественному ходу событий?
      Мерлин взъерошил выбеленную прядь надо лбом.
      – Я страшно боюсь разрушить то, что есть между нами. Мне кажется, что как только мы попытаемся сформулировать это или объявить об этом официально, эта определенность создаст напряжение в наших отношениях. В любых отношениях.
      Зоя снова кивнула и чуть отодвинулась, позволяя официантке поставить тарелку.
      – Ты прав, как всегда. Твои сомнения вполне оправданны, и я, признаться, не понимаю, почему Джош так стремится заставить тебя сделать то, чего ты совсем не хочешь. Но, как ни странно, вместе с тем мне понятно и желание Джоша придать стабильность и определенность вашим отношениям.
      – Ты имеешь в виду «законность», как и этот псих ненормальный.
      – Может, он и псих ненормальный, но Джош любит тебя и хочет узаконить отношения только ради того, чтобы весь мир узнал об этом. Неужели так трудно заключить официальный брак, оформить партнерское соглашение?
      – Он на этом не остановится. Джош мечтает о грандиозном приеме, с морем цветов, друзьями в смокингах и свадебным тортом.
      Зоя усмехнулась.
      – Ладно, забудь о моих словах. Но вообще-то что касается обязательств…
      – Еще одно слово на букву «о».
      – Выслушай меня, потому что я помню загадочного, темпераментного, экзотичного Мерлина, который приходил в бар один, а уходил с любым парнем, приглянувшимся ему. Ты был самым интересным и популярным геем в университете, и не только среди студентов. Помнишь того профессора, который приглашал тебя к себе домой?
      – Тоска!
      – Именно так. Ты мог иметь кого угодно, и, думаю, даже не подозреваешь, как я порой ревновала, но любые отношения быстро приедались тебе. Ни одному любовнику не удавалось удержать тебя, пока ты не встретил Джоша. Кстати, с тех пор у тебя был кто-нибудь еще?
      – Н-нет в общем-то.
      Зоя торжествующе взмахнула рукой.
      – Извини, но это звучит так, словно ты девственник или беременный.
      Мерлин задумчиво откусил кусочек своего бургера.
      – Один раз было – трахнулись с клиентом в отеле. Макс Дивайн.
      – Не может быть! – изумилась Зоя. – Маньяк Макс? И что, он сексуален? Я и не знала, что он голубой.
      – Думаю, бисексуал. Но это было только один раз. Нет, Джош для меня все. Я же сказал, что очень дорожу нашими отношениями. Я просто не хочу рисковать ими, подвергать их испытаниям.
      – Понимаю, но, по-моему, брак лишь укрепит ваши отношения. – Мерлин иронически посмотрел на Зою. – Ну ладно, пускай мой брак не стал образцовым. Но я страшно не хочу, чтобы ты потерял Джоша.
      – Он всегда будет рядом.
      – О'кей, тогда забудем о нашем разговоре. Я скажу Джошу, что сделала все, что могла, и ему остается жить с тобой во грехе до конца своих дней.
      Мерлин закатил глаза:
      – О Боже, опять ты со своими католическими комплексами.

* * *

      После ленча Зоя вернулась в свою тихую квартиру и поняла: Скотт уже ушел. Она переоделась и опустилась на постель, намереваясь написать еще хоть несколько страниц, пока депрессия и тайленол не усыпят ее.
      Просматривая текст, Зоя добралась до линии звездочек – так было отмечено место для любовной сцены – и остановилась. Кажется, она уже готова написать ее. Зоя прикрыла глаза и представила, что ощущала Армина, когда руки Квина в первый раз коснулись ее, как его ладони поглаживали ее волосы, спускались ниже, к стройной шее, как нырнули в вырез блузки и накрыли грудь.
      Мир чувственных образов и ощущений Армины оказался весьма благодатной почвой. Зоя живо вообразила первое слияние тел, щекочущее прикосновение волос на мужской груди, чарующую власть мужской ласки.
      Да… она готова написать эти сцены. Благодаря Скотту. Она прикрыла глаза и вновь вздохнула. Да, тысяча благодарностей Скотту.
 
      Мерлин вернулся домой за полночь. Вставляя ключ в замочную скважину, он надеялся, что Джош уже спит. Мерлин слышал, как народ на работе обсуждал кошмарную новость, знал, что в этих слухах почти все правда, но ему нужно было убедиться в этом самому, и лучше в одиночестве.
      Он скинул пиджак, распустил галстук и включил первый канал в ожидании выпуска новостей. Пошли первые заголовки. Да, так и есть. Самолет, на котором летел Макс Дивайн и его ансамбль, разбился. Погибли два пилота и все музыканты, кроме барабанщика, оставшегося дома с женой.
      Макс мертв, все именно так.
      Мерлин потер ладони, разогревая их, прижал руки к лицу, к уставшим глазам, положил ладони на макушку. Несмотря на подробный репортаж, он все еще не мог до конца поверить, что Макс мертв. Кто угодно, только не Макс – такой полный жизни, творчества, выдающийся человек, выражавший в музыке самого себя, будораживший души и умы по всему свету, – он не мог умереть. Если существует Бог, или высшее существо, творец Вселенной, он не мог уничтожить столь прекрасное творение. Реинкарнация? Мерлин откинулся на спинку дивана. Он искренне надеялся на это. Здорово было бы вновь встретиться с душой Макса.
      Нет, Мерлин вовсе не рассчитывал на то, что отношения с Максом развивались бы и дальше. Двух дней, проведенных с ним, было вполне достаточно, чтобы почувствовать страсть Макса к жизни, его равнодушие к условностям этого мира и к собственному будущему, способность жить только настоящим моментом. Пить, веселиться, смеяться, заниматься любовью, вести философские беседы о том, что значит быть лишь крупицей среди миллионов иных крупиц на этом маленьком комочке грязи, летящем по Вселенной. Шуршание простыней из соседней комнаты напомнило Мерлину, что Джош ничего не знал о его интрижке с Максом и едва ли будет рад узнать это сейчас. Джош наверняка начнет скандалить, швыряться вещами, возможно, даже пригрозит, что уйдет. Нет, Джош не сумеет разделить его горе, или смятение, или как там называется то, что он чувствует.
      А что он в самом деле чувствует? Утрату чего-то важного. Жгучее желание уловить бесплотный дух Макса, если он витает где-то в космосе, подпрыгнуть в невероятную высь и поймать этот сгусток энергии, как бейсболист, в плотную перчатку. А еще, пожалуй, неистовое стремление ловить каждый момент жизни и жить так, как Макс, – весело, импульсивно, бездумно.
      – Привет! – Джош вышел из спальни, присел на ручку дивана, и его пижамные штаны коснулись щеки Мерлина. – У тебя совершенно убитый вид. Почему не идешь спать?
      И он нежно провел ладонью по щеке Мерлина.
      Прикрыв глаза, Мерлин прижался к спасительному теплу этой ладони. Джош понятия не имел, что происходит в душе Мерлина, но прекрасно знал, что нужен ему. Он был настоящей «половинкой» Мерлина; его отзывчивость и человечность превосходно дополняли холодную логичность друга.
      «Чего я жду?» – подумал Мерлин, вставая и заключая Джоша в объятий. Он так сопротивлялся оформлению их отношений, как будто печать немедленно разрушила бы их. Но только сейчас Мерлин понял, что на самом деле сопротивлялся ответственности, боялся совершить последний шаг навстречу Джошу и признать, что на самом деле представляют собой их отношения. Совершенные узы.
      Мерлин обнял Джоша так сильно, что тот изумленно воскликнул:
      – Что ты делаешь?
      – Не знаю, – радостно ответил Мерлин. – Я больше ничего не знаю, и это так здорово.
      Джош вопросительно приподнял брови и проговорил: «Да неужели?..» – но продолжение фразы утонуло в поцелуе.

      День оказался долгим: два подписания контракта и три важных клиента – каждый намеревался приобрести жилье стоимостью около трех миллионов. Так что Джсйд пришлось задержаться в офисе, когда все ушли. «Это несомненно подойдет», – убеждала она одну из трехмиллионных клиенток, актрису, которая рассталась с мужем и теперь подыскивала новый дом на Манхэттене для себя и детей.
      – Даже не знаю, – протянула дама в ответ. Эмили Тернер славилась своим изменчивым, как хамелеон, голосом на экране, и Джейд подумала, а знает ли та, что в ее настоящем голосе отчетливо слышны нотки лошадиного ржания. – Я так беспокоюсь о детях. Они никогда раньше не жили на Восточном побережье и…
      Бла, бла, бла… Джейд закатила глаза, расхаживая по кабинету с телефоном в руках. Кто-то из сотрудников оставил на столе коробку шоколадных конфет, и она стащила одну, пока Эмили Тернер бубнила что-то.
      – Понимаю. – Джейд развернула обертку. – Это действительно трудное время и для вас, и для детей, но Манхэттен – самое подходящее место для того, чтобы начать жизнь заново, и я знаю здесь директоров всех лучших школ…
      Джейд устало рухнула в кресло Делвина и отдалась безнадежному отчаянию, не так давно захлестнувшему ее. О, она оставила мысль когда-либо вновь увидеться с Таки, решив последовать совету Зои и начать самостоятельное изучение тантрического секса. До сих пор основным препятствием была необходимость обучать другого мужчину технике Таки. Найти партнера, желающего, заниматься сексом, не составляло труда, но Джейд нужен был тот, кто хотел бы учиться. Недавно двое утратили всяческий интерес к ней, как только она предложила попробовать нечто совершенно иное. Первый решил, что Джейд пытается обратить его в новую веру; второй оказался просто чертовски ленив.
      Да и пошли они… Тем не менее Джейд отчаянно нуждалась в ученике. Если она когда-нибудь впредь собирается заниматься сексом, у нее нет иного выхода.
      Таки погубил ее жизнь.
      Бла, бла… Эмили продолжала нудеть, Джейд жевала шоколад, нетерпеливо ерзая в кресле Делвина. Будь на то ее воля, Джейд рявкнула бы: «Хватит ныть!», или «Сходи к психоаналитику!», или «Да какое мне дело до твоего эмоционального геморроя в Лос-Анджелесе?!» Но она продолжала слушать бесконечные жалобы Эмили.
      На столе у Делвина лежал свежий номер журнала «Форбс»; на обложке красовалась фотография Дональда Тарранта с подзаголовком «Десять самых богатых людей».
      Миллиардеры! Да неужели? Джейд быстренько пролистала журнал в поисках нужной статьи. Ага, Дональд действительно был в списке миллиардеров, но его кандидатуру она уже отмела. Но ведь есть и другие, верно? В статье описывалось семейное положение каждого из них – неплохо для начала. Хм… Стоит прочесть внимательнее. Текст сопровождали фотографии: мужчины в очках, с огромными животами, жирными волосами и удивительно тупыми рожами. Безусловно, среди них не было ни одного «Мистера Америка», но, впрочем, кое-кто заслуживал внимания. Можно попробовать; стрижка от Марселло и поход по приличным бутикам творят чудеса с мужчиной.
      Прихватив с собой журнал, прижимая телефон плечом к уху, Джейд направилась в свой кабинет. Может, заскочить в клуб к Мышке, перекусить, как всегда? Эмили в любом случае будет ныть всю дорогу до «Вермилиона».
      Джейд уже села в такси, как вдруг странное чувство заставило ее изменить планы.
      – Прошу прощения, Эмили, одну минуточку, – прервала она клиентку и назвала водителю адрес в Челси. – Извините, – вновь обратилась она к Эмили, – но неподалеку есть местечко, которое вам вполне подойдет, – смело соврала Джейд. – Ия как раз направляюсь туда.
      «Направляюсь в дедушкину библиотеку… в бабушкину гостиную», – думала Джейд, а капли дождя стекали по стеклу. С тех пор как они с Зоей побывали в той квартире в Челси, Джейд больше не заходила туда; она не показывала эту квартиру клиентам, опасаясь, что кто-нибудь купит ее и тем самым похитит ее мечту. Конечно, такое жилье не по карману Джейд, но она не могла выбросить это из головы. Это гнездышко покорило ее.
      Да что же такое творится, черт побери? Джейд никогда не испытывала ни страха, ни беспокойства. Но похоже, сейчас именно страх высовывал свою уродливую голову и портил всю ее жизнь: Джейд мучили неудовлетворенность жильем, сексуальная пустота, глобальная тоска на работе.
      Портье вручил ей ключи, и она поднялась в квартиру. И вновь это было возвращением домой, в тепло и безопасность, которых Джейд не знала со времен детства, с тех самых посещений бостонского дома дедушки и бабушки. Проходя по комнатам, отделанным дубовыми панелями, мягко освещенным настенными светильниками, Джейд осознала, насколько ей не хватало именно этого чувства родного дома. В квартире во Фреш-Мидоуз, в Куинсе, она никогда не испытывала подобных чувств: уверенности в том, что ты любима и всегда можешь рассчитывать на защиту и поддержку, ощущения, что это место предназначено специально для тебя. Энид и Аарон Коэн, с их вечными спорами и бранью, недовольно ворчавшие и обвинявшие друг друга в бестолковости, не считали себя обязанными создать для дочери такой дом, где она чувствовала бы себя надежно и уверенно.
      Защищенность… У Джейд никогда не было этого. Но, принимая во внимание воспитание ее матери, удивляться нечему. Джейд никогда не встречалась с бабушкой и дедушкой по материнской линии, семейством Фальковских, которые переезжали в Гринпойнт, Бруклин, только для того, чтобы погибнуть в автокатастрофе, возвращаясь из летнего лагеря, куда отвезли свою десятилетнюю дочь. Мама говорила, они были очень строгими и консервативными, но, когда Джейд пыталась расспросить подробнее, глаза матери становились такими холодными и чужими, словно та никогда не знала родителей. Или, возможно, в свои первые десять лет Энид не получила настоящего родительского тепла и заботы, поэтому не сохранила уверенности в том, что родители действительно любили ее.
      Что касается отца Джейд, тот, похоже, унаследовал худшие черты отца и матери. Более того, их амбициозность превратилась в Аароне в эгоцентризм, трудолюбие – в одержимость работой, настойчивость – в упрямство. А куда при этом делись участие и заботливость дедушки и бабушки Джейд? Каким-то образом Аарон Коэн вообще утратил эти качества, стал человеком, который большую часть жизни провел вдали от дома, прикрываясь необходимостью работы. Когда он, наконец появлялся, то всем своим видом показывал, что дочь и жена обязаны с нетерпением ждать его. Джейд помнила тот случай, когда мамы не оказалось дома и ей самой пришлось готовить и подавать отцу обед. Цыпленок пригорел, яблочный соус пролился на ковер, но отец каким-то чудом удержался от скандала и лишь ехидно заметил, что Джейд наверняка станет отвратительной женой и хозяйкой.
      «Отвратительная жена – это я», – думала Джейд, вспоминая прошлое и медленно проходя через столовую в кухню. Ну что ж, она вполне оправдала ожидания отца. Уже за тридцать – и все еще не замужем. Браво, папочка, ты вновь оказался прав.
      Родители жили в Куинсе, совсем неподалеку, но Джейд не была там больше года. Энид и Аарон были не самыми приятными в общении людьми, особенно по отношению к дочери. Аарон сразу начинал критиковать ее, что провоцировало бесконечные споры с женой.
      Уже долгие годы Джейд жила совершенно самостоятельно. Разумеется, у нее всегда было какое-то жилье, но только как место, где можно переночевать, заняться сексом, принять душ и переодеться. И вот, после того как Джейд видела тысячи других квартир в Нью-Йорке, она вошла в дом, будто созданный специально для нее. Джейд необходим был именно свой дом, где она может расслабиться и стать собой, и именно эта квартира идеально подходила для нее. Несмотря на сумасшедшую цену. В эркере кухни было устроено уютное местечко для отдыха, и Джейд опустилась на обитую ситцем скамеечку, положив портфель на гранитную столешницу. Она вынула блокнот, ручку и журнал «Форбс».
      – Вы везучие ублюдки, – приговаривала Джейд, разглядывая фото миллиардеров, – а вот другим приходится самим зарабатывать себе на жизнь.
      Джейд начала составлять список своего имущества, прикидывая его стоимость: квартира, часть загородной дачи, акции… даже драгоценности, большую часть которых ей подарили бывшие любовники. Закончив список, Джейд отложила ручку и печально покачала головой. Даже если она продаст все, что имеет, это ни на шаг не приблизит ее к осуществлению мечты. И потом, Джейд не готова так запросто расстаться с вещами – ведь многие из них ей дороги. Кстати, все они достались Джейд тяжким трудом, включая бриллиантовый браслет, подарок Ленни Пушкина, эгоистичного ублюдка.
      Джейд вновь обратилась к фотографиям миллиардеров:
      – Почему бы вам не подарить мне чек, а, ребята?
      Они молча смотрели на нее, глупо улыбаясь. Джейд сказала одному, на редкость нудному на вид:
      – Держу пари, в постели ты полный слизняк. Но я могла бы дать тебе несколько уроков. – И рассмеялась.
      Зануда будто ухмыльнулся в ответ. Ну конечно, в постели он пустое место. Парень был так занят, зарабатывая свой миллиард, что не имел времени развивать сексуальность. Но Джейд готова помочь. В награду она получит дом, а возможно, и мужа-миллиардера в придачу.
      А что, это не такая плохая идея… определенно неплохая идея.

      – Итак, я уже вычеркнула миллиардера номер один, – сообщила Джейд по телефону Зое. – Эллиот ван Дорн, генеральный директор «Джемини энтерпрайзис». Я случайно встретилась с ним за обедом у Эмили Тернер и он показался мне интересным объектом.
      – Ван Дорн? Никогда не слышала о нем, но не слишком ли ты спешишь? – Зоя щелкнула мышкой, чтобы сохранить очередную страницу текста. Она вносила последние поправки в окончательный вариант и именно на этой стадии работы всегда безумно волновалась из-за капризов компьютера. Один-единственный сбой в электронном мозгу – и пропадут результаты нескольких недель работы.
      – И ты собираешься пригласить его выпить? – спросила она Джейд, посвятившую подругу в планы брака с миллиардером из списка. – Или намерена обойтись без традиционного ритуала ухаживаний и просто предложить ему жениться на тебе?
      – Не в этот раз, – вздохнула Джейд. – Я вычеркнула его из списка и перешла к следующему пункту.
      – Как, уже? Что он такого сделал?
      – Он слишком жирный и мерзкий, весь какой-то скользкий. Я, конечно, могла бы привести его в спортклуб или потратиться на бутылку хорошего шампуня, но это тот случай, когда липкая мерзость кроется где-то внутри. Скользкая грязная личность.
      – Да, тяжелый случай, – согласилась Зоя. – Можно притащить человека к алтарю, но нереально изменить его сущность.
      – Вот именно. Но я не собираюсь сдаваться. Список миллиардеров довольно велик. А если среди них не найдется подходящего, на худой конец есть список миллионеров. У меня скромные потребности. Хороший секс и квартира за три миллиона долларов.
      – Ты всегда была практичной девушкой, Джейд. Я бы даже сказала, приземленной.
      – Да, я такая. А еще я встречаюсь с Таки сегодня вечером. Он по-прежнему привязан к своей жене, но я убедила его стать моим гидом в мире тантрического секса. По крайней мере, получу у него еще несколько уроков. А как продвигается твоя работа?
      – Отлично. Осталось еще раз просмотреть весь текст, а потом отправить его Скай. Возможно, сделаю это сегодня. Она еще не видела даже набросков, нотах получилось, что вся история родилась как-то сразу и целиком, прежде чем я составила план.
      – Дорогая, я так рада за тебя! Все еще не могу простить уроду Нику твой кризис.
      – Не уверена, что это только его вина. – Зоя откинулась на спинку кровати. Она сидела, закутавшись в полотенце после душа, а Скотт работал в гостиной.
      – Ты все еще защищаешь его?
      – Нет… по правде говоря, последние несколько недель я его вообще не вспоминала, поскольку была… гм… некоторым образом несвободна.
      Зоя обернулась к двери. Не Скотт ли прошел через холл?
      – «Несвободна» – это когда он дарит тебе кольцо, дорогуша. А то, что происходит между тобой и Скоттом, – всего лишь старый добрый секс.
      Кровь бросилась в лицо Зое, и возбуждение волной прокатилось по телу, когда Скотт внезапно появился в дверях. На нем не было ничего… кроме пояса с инструментами.
      – Дорогая? – донесся издалека голос Джейд. – Он что, рядом с тобой?
      – Угу. – Зоя перекатилась на бок и распахнула полотенце. Под ним были лиловые трусики и такой же бюстгальтер, делавший ее грудь чертовски соблазнительной.
      Скотт слегка вздрогнул, явно потрясенный зрелищем. Обольстительно проведя ладонями по бедрам, он решительно направился к ней. Зоя задохнулась от возбуждения. Что в этом парне заводит ее за считанные секунды? В последние пару недель они почти отказались от любовной прелюдии, просто потому, что были всегда готовы немедленно принять друг друга. У Скотта не возникало проблем с эрекцией, все вставало по первому требованию, а Зоя чувствовала, что между бедер просто рекой течет влага при первом же намеке на возможную близость.
      – Он что, правда там? – переспросила Джейд. – В комнате?
      – Угу.
      – Ладно, девочка, занимайся своим делом, мы закончим разговор позже.
      – Угу.
      Зоя выключила телефон, встала и отбросила полотенце в сторону книжных полок. С Ником она никогда не делала ничего подобного, но обилие зеркал в квартире странным образом пробудило в ней актрису, заставляя играть со Скоттом новую роль.
      – Ты приоделась для меня, – заметил он. – Мне это нравится.
      Зоя кивнула.
      – А ты разделся для меня. – Она подошла к нему, взялась за его пояс и тянула поближе к себе, пока грудь Скотта не коснулась ее сосков, а пенис не уперся в низ живота. – Мне это нравится.

      Явление обнаженного Скотта в дверном проеме сразу же нашло отражение в романе Зои. Конечно, без пояса с инструментами, но идея воплотилась в образе Квина, стоявшего нагишом перед Арминой. Так что пришлось дописать еще пару страниц.
      На следующий день Зоя еще раз просмотрела рукопись. «Эрогенные зоны» – неплохое название. Она проверила орфографию. Принтер Скай прекрасно совместился с ноутбуком Зои. Удивительно приятно ощущать под пальцами листы рукописи, еще теплые – результат ее труда. Зоя прочла пару абзацев и закусила губу. Действительно ли это интересно и увлекательно, или всего-навсего пустая, высосанная из пальца история? Именно в такие моменты Зою одолевали сомнения. Единственный выход – немедленно упаковать чертов источник терзаний, отнести на почту и отправить, избавившись от него еще до заката.
      А можно ли отправить посылку в Италию просто по почте? Наверное, лучше воспользоваться услугами «Федерал экспресс», хотя плата может поглотить остатки сбережений. С другой стороны, в квартире Скай не нашлось ни конверта, ни коробки, ничего подходящего для упаковки. А на почте все это наверняка найдется. Зоя перевязала рукопись ленточкой и поспешно начала одеваться.
      – До завтра, – попрощалась она со Скоттом, уже выбегая.
      – Счастливо, – отозвался он. Так просто, так вежливо. И так трудно поверить, что лишь три часа назад Скотт ласкал ее грудь, надев забавные зеленые перчатки, а Зоя в бунтарском озорном порыве стянула одну и провела ею между бедер, дабы оставить нечто на память о себе.
      Ритуал отправки рукописи прошел без сучка без задоринки. «Международная экспресс-почта» оказалась самым разумным и недорогим выбором. Дополнительными преимуществами этого выбора были короткая дорога на почту и на редкость приятная дама за стойкой, которая явно любила свою работу.
      Теперь можно отправляться в клуб «Вермилион» – праздновать.
      – За окончание долгого затворничества Зои Макгвайр! – Мышка подняла стакан с имбирным пивом, украшенный бумажным зонтиком. В последнее время менеджер велел совать дурацкие зонтики во все бокалы подряд, используя дешевый рекламный трюк, который был призван скрыть, что клуб превратился в истинный рай для торговцев наркотиками и их клиентов.
      Джейд приветственно приподняла свою «Маргариту».
      – Ну а теперь, когда книга закончена, что ты намерена делать?
      – Как минимум раз в день выбираться из дома, – ответила Зоя.
      – Если Скотт выпустит тебя из постели, – заметила Мышка.
      Зоя улыбнулась.
      – А еще я хочу расслабиться и вновь насладиться Нью-Йорком. – Зоя приподнялась на табурете и, склонившись над стойкой, приблизилась к Мышке. – Ты жаловалась, что почти не видишь меня? Так вот, отныне тебе не удастся избавиться от меня. Я буду торчать здесь каждый вечер, пожирая бесплатные чипсы и всячески поганя пейзаж в углу стойки.
      – Ты собираешься есть здесь эти мерзкие чипсы? – скривилась Джейд. – Так ты не шутила по поводу проблем с деньгами?
      – Нет, но не надо сейчас об этом. Вообще-то мне следовало бы позвонить моему адвокату и узнать, что происходит с разводом; пока голова была занята книгой, я не могла отвлекаться на подобные вещи. Несколько недель я не испытывала новых потрясений из-за Ника.
      – Я рада, что твоя книга закончена, и надеюсь, ты получишь за нее кучу денег, – сказала Мышка. – У меня завтра прослушивание, но я стараюсь как можно меньше переживать по этому поводу. Думаю, я слишком психовала раньше, и это отпугивало людей па прослушивании.
      – Интересная теория, – заметила Зоя. – Кто знает, что творится в продюсерских головах. У тебя есть целая ночь, чтобы прикинуть.
      – Поверь, дорогая, я это уже сделала.
      – У меня тоже есть кое-какие новости, – объявила Джейд. – Один из моих миллиардеров на следующей неделе приезжает в Нью-Йорк на какую-то встречу, и мой приятель, который работает там секретарем, обещал нас познакомить.
      – Да ты что, правда? – Зоя восторженно хлопнула Джейд по плечу. – Ты заслужила премию за целеустремленность. Я и не думала, что когда-нибудь увижу твой план в действии. Раньше, когда мы учились в университете, ты меняла генеральные планы раз в неделю.
      – Когда мы учились, она меняла мужчин каждую неделю, – уточнила Мышка.
      – И все еще меняю, – гордо сообщила Джейд. – Но знаете, мне нравится заниматься миллиардерами. Не пойму, в чем дело, но в этом определенно что-то есть. Подцепить толстосума, обучить его чудесам тантрического секса, а потом позволить ему купить мне квартиру… Я абсолютно уверена: все это обязательно произойдет в моей жизни, должно произойти.
      – Ага, это называется кризис среднего возраста, – пробормотала Мышка.
      – Что? – Джейд резко обернулась. – Как ты сказала?
      Чувствуя, что атмосфера накаляется, Зоя успокаивающе положила ладонь на плечо Джейд.
      – Джейд… Мышка… у всех нас был тяжелый период. – И она вновь подняла бокал с «Маргаритой». – За начало богатой, здоровой, счастливой жизни… за нас!
      – Идет. – Мышка чокнулась с подругой и отхлебнула из бокала. Но когда она смотрела на танцующих, в глазах ее плескалось отчаяние.
      – За это я выпью. – Джейд одним глотком прикончила «Маргариту» и посмотрела на часы. – У меня свидание с Таки, и я не хочу заставлять его ждать. Ну что, до завтра, цыпочки?
      – До завтра. – Зоя поудобнее устроилась у стойки, погружаясь в созерцание мерцающих огоньков, балдея от грохочущей музыки и феноменальной «Маргариты Мышкиного изготовления.

* * *

      Следующие несколько недель жизнь Зои развивалась по слегка измененной схеме: кофе и секс со Скоттом, пробежка до паркау Юнион-сквер, душ, прогулка по улицам Нью-Йорка с образовательной целью, бесплатный обед в клубе «Вермилион» и вечер за стойкой в легких пикировках с Джейд и изредка с Мерлином, порой в попытках утешить и поддержать Мышку. Время от времени Зоя посещала музеи или сопровождала Мышку на очередное прослушивание, но в основном ее дни были заполнены разнообразными пустяками. После сексуальных забав со Скоттом она даже радовалась, что он уходит домой, и, значит, можно, не думая ни о чем, отправиться в клуб, а потом спокойно лечь спать в одиночестве. Прекрасно высыпаясь при этом.
      Однажды, занимаясь любовью со Скоттом, Зоя внезапно осознала, что в самом деле избавляется от прошлой жизни. Именно это было самым трудным – признать не то, что Ник был подлым придурком, а то, что это она, как дура, нянчилась с ним, жила в каком-то выдуманном идиотском мире. Интересно, что эта мысль пришла Зое в голову, когда она любовалась собой в зеркале, удобно устроившись на краешке огромной кровати Скай и широко раскинув бедра, а Скотт в это время ритмично вжимал ее в матрас, доводя до первого оргазма. И тут Зоя поняла, что могла потерять, оставаясь в «счастливом браке» с Ником. Экстаз. Потрясающий секс. И пусть в их отношениях не хватает духовного, эмоционального начала, все равно это просто классно. Спасибо тебе, Ник.

      – Я вымылась, полна желания и готова узнать все о твоем тантрическом сексе, – промолвила Джейд, соблазнительно отбрасывая назад волосы.
      Таки кивнул, и она заметила морщинки вокруг его глаз. Бледная кожа, прямая линия губ, ежик коротких темных волос – Таки, конечно, не слишком привлекателен. Тогда почему она считает его симпатичным? Может, из-за тех чувств, которые он умеет в ней пробудить? Ну что ж, она вот-вот узнает все его уловки.
      – Твой мочевой пузырь пуст? – спросил Таки, опускаясь на колени перед Джейд. Она вытянулась, обнаженная, на соломенной циновке, которую он принес.
      – Да! – Джейд улыбнулась, проводя ладонями по своей прелестной груди и плоскому животу. Таки порой бывал слишком методичен, а ей всегда хотелось начать поскорее. – Это что, так важно?
      – Сегодня мы сосредоточимся на твоей сокровенной точке, и, если твой пузырь полон, мои прикосновения могут вызвать мочеиспускание.
      – О'кей, – примирительно сказала Джейд. В тантрических инструкциях Таки не было ни намека на романтичность, что вполне устраивало ее. – Отлично. Покажи мне эти заветные точки, ключ к огромному, умопомрачительному оргазму.
      – Твой разум должен сосредоточиться не столько на достижении оргазма, сколько на целительной силе секса. Концентрируйся на ощущениях. Твой разум спокоен и умиротворен. Все, что тебе нужно, – это осознать ощущения в сокровенной точке.
      Джейд села, опершись на локти.
      – Дорогой, очень мило, что ты называешь это место сокровенным, но вполне нормально называть его вагиной. Или киской. Или пипкой. Или даже дыркой. Я не обижусь.
      Он покачал головой:
      – Это совершенно разные вещи. То, о чем ты говоришь, называется йони.
      – Так ты имеешь в виду клитор?
      – Нет, позволь мне объяснить, пожалуйста. Клитор – это как драгоценный камень, венчающий корону твоей йони.
      Драгоценный камень? Джейд изумленно приподняла бровь. Какое, однако, изысканное описание.
      – Твоя сокровенная точка находится глубоко внутри, – продолжал Таки. Он устроился между бедер Джейд и приподнял их, укладывая ее ноги почти себе на плечи. – Когда впервые касаются сокровенной точки, некоторые женщины пугаются или даже испытывают легкую боль. Но думаю, у тебя не возникнет таких проблем.
      – Будь уверен, милый, – улыбнулась Джейд, и тут его пальцы скользнули внутрь вагины.
      Ощущение было странным, что-то среднее между гинекологическим осмотром и неумелыми ласками подростка, но Джейд это не беспокоило. Второй рукой он мягко провел по нижней части живота, прямо над лобком, а потом пошевелил пальцем внутри, нежно лаская переднюю стенку влагалища и вызывая мучительное сверлящее чувство, сладостное и чуть болезненное.
      – О-о-о! – Джейд услышала свой стон словно откуда-то издалека.
      – Останови меня, если будет больно, – сказал Таки.
      – Нет, нет… это так необычно. Я… я думала, что уже все знаю, но никто никогда не прикасался ко мне так.
      Она глубоко вздохнула, потрясенная осознанием собственного тела, собственной сексуальности. Каждое мягкое касание погружало ее все глубже в мир света и поднимающейся энергии.
      – Чувствуешь, как движется энергия? – спросил Таки, продолжая ласкать Джейд. – Смотри, как яркий свет поднимается к твоей макушке. Словно неведомый поток омывает твой мозг, глаза, лицо, шею и вновь опускается вниз по телу.
      – Да, – выдохнула она. Невероятно, что этот человек способен делать одним пальцем. Это не походило на прежние ощущения, когда Джейд казалось, что душа отделяется от тела. Сейчас она оставалась внутри, но воспаряло все ее тело; легкое как перышко, оно словно скользило в пространствах Вселенной.
      – Почувствуй, как свет омывает твое тело, как сексуальная энергия обновляет, возрождает тебя.
      Джейд чувствовала, что удерживает его руку внутри себя. Неужели это мышцы, о которых она не ведала? Она прекрасно знала технику секса, но это было нечто совсем иное. Джейд прикрыла глаза и представила себя бесплотным духом, танцующим призраком, который полностью контролирует своего гостя, поглаживающего и ласкающего; и это чувство контроля подарило ей невероятное, невообразимое наслаждение. Джейд охватывала его своим телом, сжимала, поглаживала. И малейшее движение пальца Таки отзывалось во всем теле сразу, волной проходило сквозь матку, поднималось к груди и вырывалось наружу.
      – Свет взрывается внутри тебя, – донесся издалека его голос. – Наблюдай за этим взрывом. Удерживай видение. Смотри на себя в этом сиянии. Вокруг твоей головы появляется сияющий нимб. Ты видишь его?
      – Да! – воскликнула Джейд, и слезы покатились по ее щекам. – Да, да, да…

      «Сегодня я решительно не намерена заниматься сексом», – подумала Зоя, завернула кран душа и шагнула на коврик у ванны. Она приводила себя в порядок в спальне, когда пришел Скотт с кофе. Зоя натянула джинсы, застегнула белую рубашку, которую предусмотрительно стащила из гардероба Ника, и закатала рукава до локтей. Сегодня она собиралась уйти из дома, прежде чем у них со Скоттом что-то произойдет. Нет, это не означало, что Зоя больше не хочет быть с ним, но ежедневный сексуальный ритуал (с перерывом на выходные) начинал несколько приедаться. В отличие от Ника этого парня ничуть не охладили даже начавшиеся у нее месячные. Хотя Зоя должна была признать, что эскапады в душе в тот период принесли ей невероятное удовлетворение и удовольствие, но все же для нее это было чересчур. Слишком предсказуемо, слишком регулярно, слишком бездушно, слишком ограниченно.
      Хм. Пожалуй, описать свои сексуальные отношения с Ником она могла бы почти теми же словами. Хотя нет, не совсем. Те отношения были окрашены страстью, по крайней мере, с ее стороны. Теперь Зою интересовало, как относился к этому Ник. Действительно ли он любил ее и страстно стремился обладать ею, или она лишь проецировала на него свои чувства?
      Зоя присела у стола, теребя пуговки на рубашке. Ник обычно инициировал все, что касалось секса. Зоя припомнила лишь один случай, когда она попыталась изобразить эротический танец и попытка благополучно провалилась. Они тогда вернулись из поездки в Хэмптон на уик-энд. Переодеваясь в ванной, Зоя увидела, как очаровательно полоски загара подчеркивают ее грудь и треугольник внизу. Подчиняясь внезапному импульсу, она завернулась в белоснежную шаль, надела блестящие босоножки и торжественно выплыла в гостиную, где Ник смотрел по телевизору бейсбольный матч.
      – Взгляни, как забавно я загорела. – Зоя остановилась рядом с ним, безмолвно призывая его обернуться. Шелк туго обтягивал соски, когда она приподняла подол, поворачиваясь, чтобы Ник обратил внимание на ее обнаженные ягодицы.
      – Правда? – Он и глазом не повел.
      – Ник… – Зоя встала прямо перед телевизором, приняв самую соблазнительную позу, которую могла придумать. – Ты не хочешь взглянуть?
      Он раздраженно поморщился:
      – Взгляну попозже. Ты что, не видишь, я смотрю «Янки»?
      Зоя скрестила руки на груди, и воспоминания отступили. Конечно, Ник никогда не был образцовым мужем, но каждый человек имеет свои недостатки, и они все-таки любили друг друга.
      Или это была не любовь?
      Что бы это ни было, оно закончилось, и сегодня она идет своим путем. Сегодня ей необходимо утвердиться в своей сексуальной независимости от Скотта, даже если ради этого придется прибегнуть к сложному маневру и выйти из дома. Она всегда может выпить кофе с Джейд, пройтись по Музею современного искусства или под каким-нибудь предлогом проскользнуть в Музей телевидения и посмотреть там на видео милый старый фильм.
      – Или можешь прихватить с собой в библиотеку ноутбук и начать работать над следующей книгой, – пробормотала Зоя.
      Смахнув пыль с компьютера, она открыла его и проверила электронную почту. Пусто. В последнее время электронная почта была единственным развлечением. Но Зоя только что в рекордные сроки выдавила из себя новую книгу, так что ей был необходим отдых.
      В библиотеку она не пойдет, попробует музей или кофейню. Там можно часами сидеть над чашкой капуччино, глазея на людей и приобретая поистине бесценный опыт, даже если кофе обойдется в три доллара. Сейчас, оказавшись на мели, Зоя внимательно изучала Нью-Йорк в поисках дешевых мест для отдыха и развлечения. Спектакли на Бродвее и кино отпадали, но музеи были пока вполне доступны, особенно благодаря тому, что по настоянию Ника они стали членами почти всех общественных организаций Манхэттсна. Не будь у Зои членских карточек, пожалуй, даже билеты в музей оказались бы весьма накладными для се бюджета.
      Скотт работал в гостиной, когда она наконец вышла из комнаты.
      – Доброе утро, – обрадовался он.
      – Привет, спасибо за кофе. – Зоя протянула руку за картонным стаканчиком. – Как дела? Мне через минуту надо убегать… встреча с агентом, – соврала она.
      Скотт кивнул и взглянул на потолок.
      – Я почти закончил тут. Остались только мелочи в спальне и кое-что в холле – и работе конец. Тогда я исчезну с твоих глаз.
      – О! – Зоя опустилась на кушетку и отхлебнула кофе. Обычно она добавляла молоко и сахар, но сейчас горький вкус гармонично дополнял слова Скотта. Заканчивает работу и исчезает? Ну да, конечно, он же не может вечно ремонтировать эту квартиру.
      – Ты уже нашел себе кого-нибудь? – спросила Зоя, имея в виду новую работу, и только потом поняла, насколько двусмысленно прозвучал вопрос. Скотт, должно быть, понял его так: «Нашел нового клиента, чтобы трахаться?» – Я имею в виду, новых клиентов, новую работу?
      – Работы всегда много. Мне приходится постоянно менять планы, подстраиваться.
      – Представляю, – нахально, но, беззлобно заметила Зоя.
      Это было очень приятной частью их отношений; они никогда не обсуждали свою жизнь, протекающую вне стен той квартиры, где встречались. Никаких «я люблю тебя», никаких сожалений по поводу того, что приходится обманывать, или опасений, что ты можешь быть обманут, никаких воспоминаний о прошедшем дне и даже их прошлом эротическом сеансе. Это вполне устраивало Зою. Она так много размышляла о своих отношениях с Ником, что была не в состоянии анализировать еще и сексуальную возню со Скоттом.
      Он присел рядом, снял крышечку со своего стаканчика и сделал глоток. Голубые глаза блеснули – весело, дружески, сексуально.
      О нет, не сегодня. Она же обещала себе.
      Но это ведь было до того, как она узнала, что Скотт скоро исчезнет. А сейчас… сейчас Зоя ощущала знакомое волнение, ибо Скотт обладал какой-то магической властью над ней. Кровь приливала к губам, они слегка набухали, готовые к поцелую, кожа становилась настолько чувствительной, что отзывалась на малейшее его прикосновение.
      О, дьявол! Скотт проведет здесь лишь несколько дней.
      Отставив стаканчик с кофе, Зоя опустилась на пол у его ног, сняла тяжелые рабочие ботинки, подвинулась ближе и потянула вверх футболку.
      – Нам и в самом деле было хорошо вместе, – сказала она.
      Поставив свой кофе, Скотт послушно поднял руки, помогая ей раздеться. Зоя расстегнула ремень, джинсы и, скользнув рукой внутрь, ощутила мощный бугор.
      – Я буду скучать по нему. – Она продолжала поглаживать его.
      Скотт улыбнулся, слегка прикрыв глаза:
      – Я тоже. Ты такая красивая.
      Зоя одним движением стянула свою рубаху, наклонилась к нему и прижалась грудью.
      – Думаю, я оставлю тебе что-нибудь на память.

      – Сегодня я встречаюсь со своим агентом, – сообщила Мышка Зое по телефону. – Хочу выяснить, зачем он направил меня на эти просмотры. Роль престарелой матроны. Роль роковой дебютантки. Я вообще-то актриса, а не игрушка-трансформер.
      – Не будь с ним слишком сурова. – Зоя села на кровати, все еще не находя достаточно веских причин, чтобы вдеться и отправиться на пробежку.
      – Я буду невероятно очаровательной Мариэль Гриффин, как всегда, впрочем. Дорогая, а что ты делаешь сегодня?
      – Не знаю. Может, пособираю бутылки в урнах и попробую их сдать. А еще лучше – наберу побольше мусора, Отвезу в Коннектикут и вывалю на машину Ника. Проблемы с деньгами начинают меня доставать, я на мели.
      – Бедняжка. Хочешь, одолжу тебе немного денег?
      – Нет, спасибо, Мышка. Я знаю, ты не позволишь мне окончить дни в приюте, но я не хотела бы влезать в долги. Понимаешь, я все же нормальный работающий человек, писательница, у меня есть сбережения и приличный банковский счет – по крайней мере он будет, если этот ублюдок не заморозит все.
      – Кстати, что происходит с вашим разводом?
      – Понятия не имею. Я оставила несколько сообщений своему адвокату, Натали. Она была в суде, его адвокат тоже был в суде, но ни до кого невозможно было дозвониться.
      Зоя вновь откинулась на подушки и задрала ноги, припоминая, чему научилась, занимаясь йогой. Она, конечно, походила на перевернутую черепаху, но мышцы живота при этом напрягались – неплохая тренировка.
      – Как только решу свои финансовые проблемы, запишусь в спортклуб. Регулярная зарядка со Скоттом поддерживала меня в форме, но сейчас, когда его нет рядом, я предпочитаю лениво поваляться.
      – Ты скучаешь по нему? – спросила Мышка. – Только честно. Не хочешь говорить правду, лучше промолчи.
      – Скучаю ли я по Скотту? – Зоя задумчиво уставилась в потолок. – Нет, точно нет. Я как будто арендовала его на время для короткого бездумного секса. Секс был хорош, даже превосходен, но отношения состоят не только из секса.
      – Смотри, чтобы Джейд не услышала тебя.
      – Джейд… – Зоя подтянула колени к груди. – Она, кажется, встречается сегодня со своим миллиардером? Нужно позвонить и пожелать ей удачи.
      – Джейд не нужна удача, ей нужно пожизненное снабжение презервативами.
      – Какая ты злая.
      – Знаю. Ну ладно, мне пора, я уже в вестибюле его дома. Может, пожелаешь удачи мне?
      – Всегда, – сказала Зоя, и она действительно имела и виду именно это. Мышке не везло уже давно, и Зоя видела, как подруга страдает из-за волчьих законов шоу-бизнеса.
      Повесив трубку, Зоя еще раз проверила электронную почту. Три рекламных сообщения и послание от Скай с заголовком: «ТВОРЧЕСКИЙ КРИЗИС МИНОВАЛ».
      Она прочла рукопись! Зоя прильнула к экрану, открывая файл с письмом:
       «Дорогая Зоя!
       Можешь представить себе мое удивление, когда после нашей беседы о твоем творческом кризисе и муже-изменнике (или он уже «бывший»?) я получаю от тебя готовую рукопись. Аллилуйя! Нет слов, как я восхищена тем, что ты сумела работать в такой трудный период и вновь обрела свою музу.
       Роман мне понравился. В самом деле. Черт побери, он гораздо сексуальнее, чем тот итальянский гений, из коего я пытаюсь выжимать гениальную литературу. Как там говорится насчет воды, которую невозможно выжать из камня?
       В любом случае, моя дорогая, ты, несомненно, пришла в себя, стала автором женских романов с привкусом страсти. «Эрогенные зоны» – весомый вклад в эротическую литературу.
       Но… не хотелось бы создавать тебе проблемы, поскольку я твоя горячая поклонница… однако, издатель, не уверена, что публикация этой книги – нового произведения Зои Макгвайр – станет для тебя хорошей рекламой. Вопрос в том, хочешь ли ты превратиться в автора порнографии? Если так, я готова обсудить это с советом редакторов и внести проект в наш следующий план. С другой стороны, если ты намерена сохранить свое имя и репутацию, я бы советовала отложить на время данный роман и заняться другим сюжетом. Пусть это будет нечто более чувствительное, более лирическое и трогательное».
      Нет, нет, нет! Зоя вцепилась пальцами в волосы. Она не может написать еще одну книгу. Ей нужны деньги немедленно!
      В письме Скай нашелся и деловой совет:
       «Если решишь опубликовать «Эрогенные зоны» под псевдонимом, поищи подходящего литературного агента. Уверена, сейчас подобного рода литература широко издается».
      Зоя еще раз просмотрела текст письма, впервые заметив вводные технические строки. Скай отправила копию Робин Баклер, агенту. Ну что ж, Робин по крайней мере осведомлена о содержании и качестве рукописи. «Нужно распечатать еще один экземпляр, – подумала Зоя, спрыгивая с кровати и включая принтер. – Да, распечатать и отправить Робин. Надо пошевеливаться. Необходимо продать книгу».
      Она нашла файл с романом, активизировала опцию «печать», а затем вышла в холл, спасаясь от отчаяния, заполнившего спальню. Казалось, электронное письмо поглотило весь воздух, всю жизненную силу вокруг. Ну почему она не послала Скай сначала наброски? Зоя написала роман о людях, в которых совсем не разбирается, попыталась облечь в земные, даже приземленные образы и слова чувственную, сладострастную жизнь тех, кто подобен Джейд. Внутренний голос шепнул ей: «Но ты думала, что справилась!» Прежде чем этот голос окреп, Зоя решительно повернулась и засунула в принтер очередную стопку бумаги.
      Закончив распечатывать рукопись, она оделась и выскочила из дому. Зоя собиралась отнести роман на почту, затем пробежать до Юнион-сквер, дальше по дорожкам парка, мимо деревьев, клумб и песочниц, пока не забудет это ужасное слово…
      Отказ.

      – Передайте Мелу мои искренние сожаления по поводу того, что мы не смогли встретиться, – выдавила Мышка, изо всех сил стараясь быть любезной. На самом деле ей хотелось ухватить эту слишком ярко раскрашенную девицу за мерзкий пластиковый жетон, болтающийся на шее, тряхнуть как следует и приказать никогда не пользоваться голубыми тенями для век. Она мечтала сейчас пнуть стеклянную дверь, ворваться в кабинет Мела, напомнить ему о назначенной встрече, крикнуть, как жутко он пожалеет о том, что посмел отказаться от Мариэль Гриффин.
      Но Мышка привыкла держать себя в руках. И оставалась спокойной даже в лифте, спускаясь вниз, и в вестибюле, где ослепительно улыбнулась охраннику на входе. Ей почему-то казалось необходимым делать вид, что все прекрасно, не портить настроение людям вокруг, даже если на душе у тебя отвратительно. Интересно, догадывается ли Зоя, как сильно страдает Мышка от постоянных отказов, порой задумываясь о том, не бросить ли актерскую профессию? А знает ли Джейд, что у Мышки не было мужчины уже почти год? И речь идет не о сексе; ни одного поцелуя за это время, никаких свиданий, ее даже ни разу не обнял никто. Мышка, поглощенная чужими проблемами, совсем забыла о своей жизни.
      Эхо ее шагов было настолько громким, что она не выдержала, набрала полную грудь воздуха и пропела:
      – О милосердие! Как сладок звук спасенья! Я был потерян, но вновь обрел себя. Был слеп, но вдруг прозрел.
      Мышка обыграла последний звук, завершив фразу длинным джазовым финалом.
      Охранник зааплодировал. Две проходившие мимо дамы смерили ее ледяными взглядами.
      Мышка толкнула дверь и вышла на улицу, чувствуя себя абсолютно раздавленной.
      «О Господи, что я делаю не так? Господи Иисусе, помоги мне пережить это, ибо всякий раз, когда я подхожу к двери, она захлопывается прямо перед моим носом, и я уже начинаю впадать в отчаяние. Боже, ты слышишь меня? Господи, – продолжала думать она, – я начинаю думать, что мы с тобой настроены на разную частоту».
      Нет, Мышка никогда не переставала верить в Бога, но порой ей нелегко было осознать его присутствие.
      Солнце грело почти по-летнему, а Мышка шла по Мэдисон, чуть помедлив на углу Пятьдесят третьей улицы. Она не выносила этот район, состоящий сплошь из бизнес-центров и дорогих бутиков. Двое мужчин в деловых костюмах едва не сбили ее с ног, и Мышка отошла в сторонку, остановившись перед витриной туристического агентства. Один из рекламных плакатов звал на Карибы, на другом вырисовывались контуры Эйфелевой башни. А может, правда покончить с этой жизнью и отправиться барменшей на забытый Богом островок? Может, пора понять, что ты слишком стара для роли Тигровой Лилии в «Питере Пэне» или девочки из хора в «Юге Тихого океана»? Пришло время признать, что тебе уже хорошо за тридцать и карьера твоя не состоялась. Пора окончательно повзрослеть.
      Мышка показала себе язык и заметила, как клерк, говоривший по телефону, удивленно уставился на нее. Помахав ему рукой, она пошла дальше. Пришло время перемен, а Мышка знала один роскошный салон красоты в районе Пятой авеню. Как он назывался – «Бижу»? «Балто»? В общем, что-то вроде этого. Она вспомнит, когда увидит его. Повернув на Пятьдесят вторую улицу, Мышка целеустремленно двинулась дальше. Когда все рухнуло, только новая прическа способна внести в жизнь свежую струю и придать ей новый импульс.
      Администратор в салоне «Беко» был слегка озадачен, когда Мышка потребовала аудиенции с Сержем, стилистом, который причесывал ее для мюзикла «Волосы». Она скандалила до тех пор, пока не появился сам Серж с ножницами в руках.
      – Привет, – добродушно, но удивленно сказал он. – Кажется, мы знакомы…
      – Мариэль Гриффин, из мюзикла «Волосы».
      – Ах да, конечно! – Серж расцеловал ее в обе щеки. – Рад тебя видеть.
      Мышка улыбнулась, действительно обрадовавшись тому, что он узнал ее.
      – Мне нужна новая прическа, какая-нибудь радикальная перемена образа. И ты первый, о ком я подумала. Как считаешь?
      И она тряхнула головой так, что ее роскошные кудри рассыпались по плечам.
      – Да, великолепные волосы. Здорово было бы поработать с тобой. Но ты хочешь… прямо сегодня?
      – Совершенно верно. Чем скорее, тем лучше.
      Серж пролистал регистрационную книгу.
      – Все занято, конечно, но я найду для тебя время, если согласишься немножко подождать. Дейдре принесет тебе что-нибудь выпить. – Он еще раз пожал руку Мышке. – Несколько минут – и мы приступим.
      Серж исчез за стеклянной дверью, а Мышка, глубоко вздохнув, утонула в роскошном кресле. Она окинула взглядом мраморный пол, стильные светильники, сводчатый потолок, отделанный золотом. Музыка Нью Эйдж создавала нужное настроение. Это место определенно подходило для того, чтобы изменить жизнь. Мышка решительно закинула ногу на ногу. Да, новая прическа – это то, что нужно. Что может изменить женщину самым радикальным образом?
      Да, новая прическа – именно то, что надо.

      «Не спеши», – сказал себе Мерлин, стоя позади Джоша в длинной очереди в вестибюле Эмпайр-Стейт-билдинг. Но мысленно он уже представил лицо Джоша в тот момент, когда задаст вопрос и вынет из кармана бархатную коробочку. Джоша, кажется, несколько удивило предложение Мерлина совершить экскурсию на крышу знаменитого небоскреба, тем более что скоро начинались его занятия по массажу, но Мерлин настоял на своем.
      – Сегодня видимость двадцать миль, – объявил администратор.
      К счастью, в это время дня туристов было не слишком много, и очередь двигалась довольно быстро.
      – А я ведь здесь так и не был, – заметил Джош, пока они поднимались в лифте на 1050-футовую высоту смотровой площадки. – Можно было бы подождать, пока у нас обоих будет выходной. Да и вообще, мы же коренные жители Нью-Йорка, так что не обязаны ходить обычными туристскими тропами.
      Седая старушка в забавной красной кепке, на которой словно было написано огромными буквами «НАША МАЛЕНЬКАЯ БАБУШКА ИЗ ПАСАДЕНЫ», обернулась и смерила их скептическим взглядом, но Мерлин лишь улыбнулся в ответ. Он специально выбрал для этой экскурсии день, когда оба они были заняты. Мерлин понимал, что если у них совпадет выходной, то они обязательно потом решат отпраздновать знаменательное событие и завалятся в постель заниматься любовью. Но он не хотел, чтобы секс даже как фон присутствовал в их жизни в такой день.
      Мерлин почувствовал, что уши слегка заложило, и тут двери лифта растворились. Они вышли навстречу свежему ветру, и Джош сразу устремился к краю.
      – Господи… просто невероятно! – Он сейчас выглядел как мальчишка, выигравший школьные соревнования.
      Мерлин улыбнулся, подставив ветру лицо. Он бывал здесь на экскурсии с классом, но сейчас все выглядело иначе; теперь, став частью этого города, он видел его совсем по-другому. Под ними расстилался Манхэттен, похожий сверху на игрушечный город из стали и стекла. Аккуратная сетка улиц, обрамленная линиями рек, завершалась вдали голубым полукружием гавани.
      – Ты только посмотри на Центральный парк! – Джош восторженно указывал в сторону зеленого прямоугольника. – Какой он огромный! Как он вписался в центр города… Прямо не верится.
      – Это прекрасный город. – Мерлин ощупал коробочку в кармане. – И я хочу, чтобы он был нашим.
      Он вынул из кармана бархатную коробочку и открыл ее, представив взору Джоша простое золотое колечко с бриллиантом. Джош побледнел, и Мерлин, боясь упустить момент, решительно произнес:
      – Я хочу всегда быть с тобой, Джош. Я люблю тебя.
      – О Боже! – Джош закрыл лицо ладонями. – Не могу поверить… и здесь… Это ведь самое главное место для всех влюбленных, здесь всегда делают предложение, да? Невероятно…
      Он крепко прижал ладони к глазам и всхлипнул. Мерлин едва и сам не расплакался. Он никогда еще не видел Джоша таким счастливым, таким восторженным.
      – Погоди-ка… разве ты не собираешься опуститься на одно колено? – И Джош потянул его за руки вниз, но тут же со смехом крепко обнял. – О Бог мой, я тоже люблю тебя.
      Чуть отстранившись, он взял коробочку в руки.
      – Дай-ка я взгляну на камень, и не говори, что ты потратился меньше, чем на бриллиант «Надежда»
      – Бриллиант «Надежда» проклят.
      – Фигня, и этот сойдет. – Джош примерил кольцо. – Очень мило, и великолепно смотрится у меня на руке.
      Мерлин осознал, что все еще улыбается; казалось, все его тело радуется счастью, застыв в забавной дурацкой позе персонажа комикса.
      – Если тебе не нравится, могу переделать его в сережку для тебя, – сказал он, протягивая руку.
      – Нет… – Джош картинно спрятал колечко. – Это именно то, о чем я всегда мечтал.
      Он вытянул руку, любуясь украшением, а затем гордо продемонстрировал его паре, проходившей неподалеку.
      – Правда, замечательно? Мы только что обручились.
      – Поздравляю, – проговорила женщина. Мужчина вежливо, но слегка смущенно кивнул. Впрочем, Джош ничего не замечал и не испытывал ни малейшей неловкости.
      – Мы голубые, – радостно объяснил он. – Вы видели «Клетку для чудаков»?
      Мужчина щелкнул пальцами.
      – Точно. Джин Хекмен, да?
      – Совершенно верно.
      Пара двинулась дальше, к другому концу смотровой площадки, а Джош все любовался кольцом.
      – Может, позвонить Фицрою и отпроситься на сегодня? В конце концов, что значит одно занятие? Все-таки сегодня день нашей помолвки.
      – Нет, пожалуйста, не звони, – мягко проговорил Мерлин. – Ты должен идти. Это очень важно, и у тебя действительно здорово получается, но ты не добьешься успеха, если не пройдешь обучение.
      Джош с сияющим лицом прижал руку к сердцу. – Ты всегда думаешь обо мне, всегда веришь в меня. Мерлин почувствовал комок в горле, и хотя понимал, что надо сдерживать эмоции, на этот раз он позволил себе отдаться чувствам. Мерлин вспомнил свою мать, суровую холодную женщину, абсолютно не способную на глубокие, искренние переживания. Когда маленький Мерлин плакал или вскакивал среди ночи в страхе, что огромный лунный диск вдруг рухнет на Землю и все погибнут, мать всегда успокаивала его не обычными родительскими ласками и увещеваниями, а железными доводами логики. Отец, строгий и консервативный, вообще с подозрением относился к западным обычаям и традициям. В доме Чона не проявляли эмоций. Слезы были неуместны и когда палец ушиблен, и когда сердце разбито. Гнев и раздражение недопустимы, даже если торжествует несправедливость. И Мерлин научился подавлять эмоции, скрывать их под множеством покровов: остроумия, бравады, интеллекта. Он пронес эту привычку сквозь буйные школьные, декадентские университетские годы. А потом появился Джош и легко проник за его бронированный фасад.
      Джош научил Мерлина вновь чувствовать гнев и счастье, ревновать и любить. Любить так сильно. Глядя на него сейчас, Мерлин ужасно хотел обхватить ладонями любимое лицо, взъерошить волосы возлюбленного и разрыдаться на его плече. Эмоции, переполнявшие Мерлина, готовы были вырваться наружу в потоке слез, и он совершенно не представлял, как объяснить это Джошу.
      – О Боже… – Прижав ко рту кулак, Мерлин всхлипнул, подавляя рыдание.
      – Перестань! Прекрати сейчас же, – нежно сказал Джош. – Ты доведешь меня до слез, чудовище. Мерлин, поверить не могу, что ты, наконец решился, и хочу навсегда сохранить в памяти этот момент. Я всегда мечтал именно об этом. И уверен, остальная часть твоей жизни станет одним роскошным, сладостным и мучительным восторгом.
      – Спасибо, я подумаю об этом.
      Джош схватил руку Мерлина и крепко сжал ее.
      – Больше никаких размышлений. Мы уже сказали друг другу «да». И это навсегда.
      Слезы щипали глаза Мерлину.
      – Навсегда, – вымолвил он, сглотнув комок в горле.
      – Ох, теперь надо как следует обдумать свадьбу. – Счастливый Джош обернулся лицом к городу. – Что-нибудь милое, интимное.
      – Надеюсь, камерное.
      – Разумеется, камерное. Только несколько сотен самых близких друзей.

      Зоя с трудом протискивалась сквозь толпу в клубе «Вермилион», размышляя, стоит ли оно того. Одежда ее и так провоняла табаком, подошвы туфель стали липкими, и вдобавок впервые в жизни у нее начались проблемы с желудком – вероятно, от унылой, однообразной диеты из чипсов и куриных крылышек производства «Вермилион». Однако Мышка все еще торчала здесь, Джейд собиралась заглянуть попозже («Если, конечно, мне не удастся покорить миллиардера с Уолл-стрит и провести вечер, облегчая его кошелек»), и Мерлин решил прийти. Это было основным местом встречи друзей, а пока Мышка за стойкой – цены вполне подходящие. В ожидании остальных Зоя сняла черный пиджаки расстегнула ворот белой блузки. В клубе уже было душно.
      Где же Мышка? За стойкой только Элвис с какой-то маленькой блондинкой с…
      Зоя растерянно моргнула, а затем приподнялась, разглядывая девушку. Блондинка оказалась Мышкой.
      – О Господи, только посмотри на себя! – Она ринулась к другому концу стойки, чтобы обнять Мышку. – Твои волосы!
      – Я их откромсала, – ответила Мышка, потянув короткую прядку. – Укоротила и высветлила. Что скажешь?
      – Очень непривычно! – Зоя, слегка шокированная, покачала головой, не решаясь сказать Мышке, как восхищалась ее густыми темными волосами. Круглые детские глаза Мышки, высокие скулы и очаровательная улыбка выглядели странно под этой выбеленной копной волос.
      С непроницаемым лицом Мышка открыла пару бутылок пива, подала их клиентам, приняла десятидолларовую банкноту и только после этого повернулась к Зое:
      – Тебе не понравилось.
      – Нет-нет!
      – Тебе не понравилось, потому что это ужасно. – Губы ее скривились, и она отвернулась, чтобы скрыть слезы.
      – Мышка, не расстраивайся, – попыталась утешить подругу Зоя, досадуя, что не может перепрыгнуть через стойку и ободряюще похлопать ее по плечу. – Ты просто выглядишь совершенно иначе. Я даже не сразу узнала тебя. А что, если это поможет? Заставит людей взглянуть на тебя другими глазами. А продюсеры и прочие задумаются о возможном расширении твоего амплуа.
      – Ты так думаешь? – неуверенно спросила Мышка.
      – Никогда не угадаешь наверняка. Полагаю, это…
      Но тут кто-то толкнул Зою, прерывая ее.
      – Нам нужно еще по одной, – заявила худощавая рыжеволосая дама с золотыми блестками на лице.
      – Простите? – Зоя взглянула на даму.
      Клуб «Вермилион» славился простотой нравов, но все же правила вежливости стоит соблюдать, когда заказываешь что-либо в баре.
      – Вы тут толчетесь у бара, а мои друзья ждут выпивку. – Рыжая, даже не потрудившись подвинуться, обернулась к Мышке: – Вы тут работаете или пытаетесь изображать Маленького Ричарда?
      Мышка застыла на миг, но быстро взяла себя в руки.
      – Полегче, Тинкер Белл. Я слушаю, заказывайте – или предпочитаете сначала пройти в дамскую комнату и умыться? У вас, наверное, руки скользкие после того, как размазывали косметику по лицу.
      Рыжая усмехнулась; она явно гораздо больше хотела выпить, чем спорить.
      – Нам два пива, белое вино и три персиковых дайкири.
      – У нас нет персикового дайкири. Клубничный или лайм.
      – Ну тогда сделайте клубничный.
      Зоя отодвинулась от Рыжей. Пока Мышка готовила коктейли, Зоя старалась не смотреть на новую прическу подруги – волосы напоминали теперь нейлоновые нитки. О, это был исключительно дурной день! Она получила отказ от Скай, а потом состоялся весьма неопределенный телефонный разговор с Робин Баклер, ее агентом.
      – Это довольно специфический рынок, о котором я мало что знаю, – сказала Робин. – Возможно, стоит представить книгу как очень сексуальный любовный роман.
      – Делай что хочешь, лишь бы продать, – отвечала Зоя. – Мне срочно нужны наличные. Не хотелось бы вдаваться в детали, но сейчас я в процессе развода, и муж определил мне нищенские алименты.
      – В самом деле? Тогда есть прекрасный выход. Если ты напечатаешь книгу под псевдонимом, твой муж никогда не узнает о ней.
      Было бы забавно натянуть нос Нику, но сейчас не это главное. Зоя волновалась из-за своего финансового будущего, к тому же все еще боялась возможного творческого кризиса. Продажа книги, даже под псевдонимом, помогла бы ей самоутвердиться, придала уверенности, что она способна зарабатывать писательским трудом.
      – Я буду очень признательна, если ты продашь ее, любым способом, – сказала Зоя. – Я готова кое-что переделать… добавить или сократить. Все, что нужно.
      – Отлично, – обрадовалась Робин. – Я сообщу тебе о результатах.
      – Что будешь пить? – спросила Мышка, избавившись наконец от Рыжей и ее шумных приятелей.
      – «Космополитен», пожалуйста. Первый из длинной череды коктейлей, которые я намерена поглотить сегодня.
      Мышка настороженно посмотрела на подругу:
      – Давненько я не видела, как ты напиваешься.
      – Ну, у меня есть прекрасный повод. Сегодня Скай отказалась от моей книги.
      – Как жаль!
      Пока Зоя рассказывала все в деталях, Мышка потянулась за бутылкой водки.
      – Пожалуй, я присоединюсь к тебе. Сегодняшний день прошел ужасно. Мой агент в последнюю минуту отменил встречу.
      Тут появилась потрясающая Джейд в черном, отделанном стразами жакете поверх розовых шелковых брюк.
      – Мне, пожалуйста, то же, что вы пьете, красотки. – Джейд бросила сумочку на стойку. Внимательно изучив прическу Мышки, она одобрительно кивнула: – Мне нравится. Кажется, Тина Тернер когда-то делала нечто подобное? В общем, у меня был совершенно отвратительный день, полный разочарований.
      – О нет! Твой миллиардер? – спросила Зоя, а Мышка молча разлила «Космо» в три изящных бокала.
      Джейд кивнула.
      – Девчонки, всегда есть причина, объясняющая, почему эти мужчины одиноки. Мой приятель провел меня в контору, где Альфи, этот миллиардер, проводил какое-то совещание. И я умудрилась в его присутствии представиться всем. Сказала, что я брокер и защищаю интересы инвестора, занимающегося строительством офисных зданий, в частности, того, где они находятся в настоящий момент. Они купились на мои неловкие объяснения, и я принялась их обрабатывать. Кстати, довольно неплохо получилось, должна заметить. У них там было что-то вроде делового фуршета, и при желании я могла бы покормить Альфи со своей тарелочки.
      – Ну… – не вытерпела Зоя. – Так что случилось?
      – Неприятный запах изо рта, – созналась Джейд, закатив глаза. – Я оказалась в полуметре от этого парня и испугалась, что меня вывернет прямо ему на галстук.
      – Огнедышащий миллиардер, – покачала головой Мышка. – От некоторых людей ужасно воняет, а они ничего не могут с этим поделать. У меня есть кузен, так он только что не пьет на завтрак средство для полоскания рта. Освежители дыхания, чесночные капсулы, сода – он перепробовал все, но без результата. Слава Богу, он живет на Род-Айленде.
      – Может, у твоего Альфи просто был плохой день, – предположила Зоя. – Специи за обедом? Нелады с желудком?
      Джейд подняла бокал.
      – Нет, привычную постоянную вонь изо рта ни с чем не спутаешь. Да и его секретарь подтвердил это. Альфи даже использует свое зловонное дыхание, чтобы запугивать деловых партнеров. Поверьте, если бы я оказалась с ним за одним столом во время переговоров, то уже через пару минут согласилась бы на что угодно. – Джейд отхлебнула из бокала и вздохнула. – Совершенно невозможно вообразить, что целуешь этот гнилостный рот. Так что… еще один холостяк с позором отвергнут.
      – Присоединяйся. – Зоя тоже подняла бокал. – У всех нас сегодня был гнусный день. За нас…
      Подруги чокнулись, и Джейд продолжила тост:
      – Пусть завтра наша жизнь станет чуть менее гадкой.
      – Аминь! – завершила Мышка, и все трое одним глотком осушили бокалы.
      Джейд со вздохом опустила свой на стойку.
      – Еще по одной, пожалуйста, Мышка. Мне нужно жидкое успокоительное перед тем, как я пойду танцевать и утащу одного из этих юных живчиков в служебную конуру позади кухни.
      – О, оставь сегодня детей в покое, – попросила Зоя. – Я думала, мы будем вместе страдать.
      – Ты не единственная, у кого был плохой день, Джейд. – Мышка смешала еще по одному «Космо». – Зоя получила отказ от издателя, и у нее закончились наличные. А у меня была назначена крайне важная встреча с агентом, но этот ублюдок ее отменил. На самом деле все еще хуже, я не стану сейчас вдаваться в детали – когда начинаю об этом говорить, становится совсем тошно. Кроме того, мы ведь никогда не обсуждаем мои проблемы. Так почему бы тебе не забыть о сексе и не провести с друзьями хотя бы один вечер?
      – Я, конечно, могла бы. – Джейд с плохо скрытым разочарованием обшаривала взглядом зал. – Но они такая легкая добыча. – Она обратилась в Зое: – А почему бы тебе тоже не подцепить кого-нибудь, а? Очень способствует повышению самооценки.
      Зоя покачала головой:
      – Нет, спасибо, это не для меня. Я решила некоторое время побыть монахиней. Понимаешь, Скотт был великолепным любовником, и я благодарна ему за то, что помог мне преодолеть отвращение к мужчинам после разрыва с Ником. Но полагаю, нужно немного времени, чтобы разобраться в себе, пережить горе. Видишь ли, мне все еще трудно забыть о Нике, отпустить его и перечеркнуть все, что было связано с ним, все мои прежние мечты. Кроме того, я поняла: секс – это еще не все.
      Джейд расхохоталась:
      – Может, это и не все, но он явно все улучшает.
      – Не сказала бы, – меланхолично заметила Мышка. – Я, например, не была с мужчиной со времен падения Берлинской стены.
      Зоя и Джейд уставились на нее.
      – Конечно, я немного преувеличиваю, но отсутствие любви – лишь один из аспектов, характеризующих катастрофу в моей жизни. Я надеялась быть на публике, щедро делясь с ней талантом. Но я лишь зря выкладываюсь перед продюсерами, которым нужна белая девушка Бернадетт Петере, а ночи мои проходят в растлении вчерашних школьников. О Господи, моя жизнь – полное дерьмо.
      Мышка припала к бокалу, и тут зазвонил ее мобильник. Она взяла телефон, допила коктейль.
      – Извините, это, должно быть, из Голливуда.
      Пока Мышка разговаривала, Зоя с Джейд тихо беседовали.
      – Мышке совсем худо.
      – Как же я хочу, чтобы она наконец получила хорошую роль! – Зоя отпила еще глоток, подумав, насколько легче пошли вторая и третья порции. – Никто не заслуживает этого больше, чем Мышка.
      Мышка изумленно вытаращила глаза, но затем в голосе ее зазвучала ярость:
      – И кто это, черт побери? Его ассистент? То есть вы хотите сказать, что у этого самца нет яиц, он полное ничтожество и не может решиться даже позвонить и поговорить со мной сам?
      Зоя сжала запястье Джейд:
      – Приготовься, сейчас начнется.
      – Клочья шерсти полетят во все стороны, – кивнула Джейд.
      Не смея вмешаться, они слушали, что говорит Мышка.
      – Ладно, вот что, Тиффани. Передай Мелу, что он не может отказаться работать со мной, поскольку я в любом случае собиралась уволить его. И еще передай ему, что такой нежножопый пидор-агент, который не решается сам позвонить, недостоин представлять мои интересы. Скажи ему, что я увижу его в очереди среди публики на моем следующем шоу на Бродвее. И не звоните мне по поводу билетов, потому что вы их не получите!
      Мышка захлопнула крышечку телефона и застонала. Зоя делала глоток за глотком, пытаясь найти в этом розовом эликсире так необходимые ей сейчас мудрость и силу. Она понимала, что в том состоянии, в котором находилась Мышка, телефонный звонок мог окончательно ее уничтожить.
      – Дорогая… – В голосе Джейд звучало сочувствие. – Это твой агент?
      – Мой бывший агент. – Мышка сложила ладони на груди. – Господи, что же я делаю не так? Ты больше не хочешь, чтобы я была актрисой?
      – Все будет хорошо, – убеждала ее Зоя, начиная ненавидеть свой оптимизм, который вечно заставлял ее находить коротенькие банальные фразы. – Может, все к лучшему. Он ведь последнее время почти ничего не делал для тебя и…
      – Нам надо выпить что-нибудь покрепче. – Мышка выставила на стойку три маленькие рюмки. – Что выбираете? «Джонни Уокер»? «Столичную»? Или мерзкий шнапс? Лично я пью водку.
      – Мне «Курвуазье», – попросила Джейд.
      – Прекрасный выбор.
      – Мышка, у тебя не будет проблем из-за нас? – ласково спросила Зоя.
      – Эй! – хриплый окрик сопровождался тычком в бок Зои. – Мне дали не тот коктейль.
      Обладатель хриплого голоса, жирный парень с коротким хвостиком, был одним из приятелей Рыжей. Наглый, хамоватый, он уцепился за жакет Джейд.
      – Осторожнее, – спокойно попросила она, отодвигаясь.
      Но вместо извинений он шмякнул на стойку полупустой стакан с розовой жидкостью:
      – Я заказывал один лаймовый дайкири. Этот можешь выпить сама.
      – Я подала то, что заказывала ваша подруга, – невозмутимо ответила Мышка. – Но если хотите, могу приготовить лаймовый дайкири.
      И начала наливать ликер в блендер.
      – Если я хочу? – Хвостатый простер руку драматическим жестом. – Тебе надо бы знать, что клиент всегда прав, и ты должна извиниться, поскольку перепутала заказ.
      Мышка промолчала, но Зоя мгновенно почувствовала, как в воздухе сгустилось напряжение.
      – Ну, в чем дело? – не унимался парень, оглядываясь в поисках поддержки. Он явно был из тех, кто везде ищет скандала. – Мама не учила тебя извиняться? Или у тебя звенит в ушах?
      Мышка сыпанула в бокал ледяной крошки, налила коктейль и резко наклонилась над стойкой, так что ее лицо оказалось в нескольких дюймах от его лица.
      – А твоя мама, видно, не научила тебя вести себя по-людски. Но не парься насчет выпивки. Это мои проблемы. И вообще… – Она взмахнула бокалом и выплеснула содержимое прямо ему на рубашку. – Смотри-ка, а может, и твои.
      – Ах ты… – Он бросился с кулаками на Джейд и Зою.
      – Ого! – Зоя поспешно спрыгнула со стула, потерла ушибленную ключицу и отошла подальше, чтобы допить свой «Космо» в относительной безопасности. Возможно, причиной тому был выпитый ликер, но ей казалось, что драка в баре разворачивается словно в замедленном действии. Пока никто не отреагировал на вопли Хвостатого, но не пройдет и нескольких минут, как бар станет явно не самым подходящим местом для Мышки и ее друзей.
      – Ах ты маленькая сука! – зарычал он, замахиваясь кулаком на Мышку, затем, быстро схватив со стойки несколько салфеток, попытался вытереть рубашку.
      Мышка со слезами на глазах оставалась за стойкой.
      – Ах, простите. Что, опять не тот коктейль?
      Голос ее дрогнул, но Зоя прекрасно понимала: это вовсе не из-за злобного клиента. Мышка еле сдерживала отчаяние.
      Издалека Зоя наблюдала, как толпа постепенно начинает реагировать на происходящее, а с другого конца стойки к ним двинулся Элвис. Приятели Хвостатого орали и бранились, парни потрясали кулаками, девицы манерно прижимали ручки к губам, будто никогда не видели ничего подобного. Двое охранников уже проталкивались сквозь толпу.
      – Мышка… – позвала Зоя, желая дотянуться до подруги и обнять ее.
      Внезапно рядом оказалась Джейд с сумочкой под мышкой.
      – Мариэль, мы подождем тебя у служебного выхода, да?
      – Ну уж нет.
      Мышка смахнула на пол две пустые пивные бутылки. Опершись руками на стойку, она перемахнула через нее. Подошвы туфель звонко клацнули по покрытому лаком полу. Зое с ее места показалось, что Мышка намерена двинуться прямо на Хвостатого. Но Мышка сорвала передник, скомкала его и стала похожа на маленького ниндзя в своей черной маечке и леггинсах. Она подошла к Зое и Джейд, встала между ними и обняла обеих за плечи.
      – Давайте выбираться отсюда к чертовой матери.
      Охранники преградили им дорогу.
      – Спокойно, Медведь, мы уходим. – Голос Мышки звучал так спокойно, словно драки в баре были для нее обычным делом.
      Зоя гордо вскинула голову, но колени у нее подрагивали, а пульс сбивался от избытка адреналина.
      – Лучшее завершение худшего из вечеров.
      – Звездное выступление нашей маленькой Мышки, – подвела итог Джейд, когда они оказались на пороге заведения. В ответ на удивленный взгляд охранника при входе она обернулась и припечатала: – Мы непременно обольем вас дерьмом в прессе.
      Уже в дверях Мышка повернулась и отвесила глубокий театральный поклон.
      – Прощай, клуб «Вермилион»! Прощайте, скандалисты-наркоманы! Здесь, на этом потертом паркете, клянусь, что никогда больше не стану терпеть хамство клиентов!
      – Прощайте, бесплатные чипсы, – посетовала Зоя. – И спасибо за классный «Космо»!
      – Прощай, стабильная зарплата, – продолжила Мышка, но Джейд уже тащила ее от дверей.
      Вечерний воздух оказался, к счастью, свеж и прохладен. У Зои возникло чувство, что вечеринка только начинается. Она взмахнула рукой, подзывая такси.
      – Ну и как вам наш выход? – Джейд поправила жакет.
      – Девчонки, вы были великолепны, – фыркнула Мышка.
      – Да уж! – Зоя улыбалась.
      – Эй! – Дверь такси распахнулась, и перед ними возник Мерлин. – И что вы здесь делаете, дамы?
      – Нас вышвырнули с работы, – гордо заявила Мышка. – Вышвырнули, нам отказали, бросили и разочаровали. У миллиардера Джейд изо рта жутко воняет, а я потеряла работу. О, а еще я не занималась сексом черт знает сколько времени, хотя мы не должны об этом говорить.
      – Чего-чего? – Мерлин улыбнулся двум другим девушкам. – Кто-нибудь может это перевести?
      – У всех нас был отвратительный день, – попыталась объяснить Зоя. – Но похоже, жизнь меняется. Или меняется, или нам просто теперь наплевать на все. Но я рада, что ты пришел, Мерлин. Мы вообще редко тебя видим. Наверное, потому, что у тебя есть Джош. Вот ведь ирония судьбы, правда? Ты единственный из нас, и при этом голубой, имеешь постоянного партнера. И что можно при этом сказать о будущем феминисток в Америке? Я не слишком много говорю? – Она прикрыла рот ладошкой и хихикнула. – Я болтушка, да?
      – Да, но мне, тем не менее, все ясно. – Мерлин подхватил Зою под руку, поскольку она, покачнувшись, едва не упала. – А у меня потрясающая новость. Сегодня я сделал Джошу предложение, и он согласен. Мы собираемся пожениться.
      – О Бог мой! – Зоя хлопнула приятеля по плечу. – Поздравляю!
      – Молодчина! – Мышка торжествующе взметнула руку, потом подпрыгнула и повисла у Мерлина на шее.
      – Уф, задушишь. Девчонки, вы в самом деле так надрались, или это от долгого вдыхания алкогольных паров в клубе?
      – Мы должны еще выпить, чтобы отпраздновать, – заявила Джейд. – Но только не здесь.
      – Отличная мысль! – радостно заорала Зоя. – Хватаем такси. Или пойдем пешком? Я слишком пьяна, чтобы садиться за руль.
      – Правда? – удивилась Мышка. – Раньше ты всегда пила прямо за рулем.
      – Не было этого!
      – Было!
      Зоя наморщила нос, задумавшись.
      – А когда это ты видела меня за рулем, Мышка?
      – Что происходит? – Мерлин попытался взять ситуацию под контроль. – Что на самом деле произошло сегодня?
      – Мы поняли, что погибаем, – очень серьезно произнесла Джейд. – Но, тем не менее, нам нужно найти место, где можно выпить.
      – Спасибо, Джейд, это все объясняет.
      Подхватив Зою, Мерлин предложил:
      – Держись за меня. Думаю, я соскучился по мудрым изречениям.
      – Откровение, – торжественно проговорила Зоя. – Нам всем явились откровения, но я, признаться, не помню, какие именно. – Она хихикнула, вспомнив, как Мышка сиганула через стойку бара. – Знаешь, Мышка, сегодня ты была как супергерой. Понимаешь, дело в том, что для всех нас сегодня что-то закончилось, но мы не можем позволить этому случиться. Ну как если бы я никогда больше не смогла писать. Наверное, я пошла бы работать продавщицей или еще кем-нибудь.
      – Вам не кажется, что шум сводит вас с ума? – спросила Мышка. – Бип, бип, бип…
      – Вот так вот… – Зоя на мгновение прижалась к Мерлину. Мышка продолжала издавать мерзкие звуки. Джейд закрыла уши ладонями.
      – Заткнись и поймай такси.
      – Дело в том, – продолжала Зоя, обращаясь к Мерлину, – что иногда нам надо перестать думать и просто расслабиться. Это ведь Эйнштейн говорил, что все равно ничего нельзя понять на этом свете?
      – Совершенно верно, – ответил Мерлин. – Но полагаю, он не имел в виду процесс реконструкции событий одного вечера трех подвыпивших женщин.
      – Да не важно, – пожала плечами Зоя. – Иногда ты слишком серьезен.
      Мерлин улыбнулся:
      – Мне об этом уже говорили.

      – Ну и утро, – простонала Зоя, выползая в кухню. Она открыла холодильник и, обнаружив пустые полки, обреченно повисла на дверце. А на что, собственно, можно было рассчитывать? Что ночью появятся маленькие эльфы, о которых, бывало, рассказывал ее отец, и набьют холодильник молоком, соком и кофе? И приготовят пышные мягкие пончики, чтобы успокоить ее стонущий желудок?
      – Не буди меня до вечера! – крикнула ей из гостиной Мышка, которая лишь под утро уснула на диване Скай. Когда уже после четырех утра они вывалились из очередного, третьего по счету, клуба, ни Мышка, ни Зоя не были в состоянии самостоятельно добраться до дома. Мерлин усадил их в такси и дал водителю адрес Скай, поскольку это было гораздо ближе, чем жилище Мышки на Риверсайд-драйв. По крайней мере, это Зоя помнила более или менее отчетливо, но вот остальная часть вечера превратилась в размытые кадры, словно снятые сквозь запотевший объектив – оригинальное кино, где звуки речи не совпадали с движением губ персонажей.
      – Нет, лучше не буди меня до четверга, – уточнила Мышка. – Хотя мне вообще-то некуда спешить. Так что, пожалуй, до пятницы.
      Зоя прошла через кухню и присела на низенький столик рядом с Мышкой.
      – Ты в порядке?
      – Обязательно буду в порядке. Как только пойму, что делать со своей жизнью.
      – Ты говоришь, как взрослый человек.
      – Кофе. Мне нужен кофе.
      – Я схожу. – Зоя направилась в спальню, стараясь держать голову прямо. Почему она не может пить, как раньше? Зоя поднялась около девяти, залпом выпила два стакана воды и три таблетки тайленола, но голова по-прежнему была словно набита ватой и гудела от боли. Зоя натянула футболку и джинсы, но как только наклонилась, чтобы завязать шнурки на кроссовках, боль острием копья пронзила голову. – Боже, я старею!
      – Я все слышу, – отозвалась Мышка. – Заткнись. – Будь со мной повежливее. Только я в состоянии добраться до магазина.
      На улице было свежо и солнечно; доносился легкий запах моющего порошка, которым сторож отскребал ступени здания. Зоя проскользнула мимо него. В воздухе пахло весной. Фруктовые лотки на углу радовали глаз яркими красками: груды апельсинов, яблок, лимонов, охапки цветов. Башня из лимонов неожиданно напомнила Зое об их с Ником поездке в Новую Англию. Они проезжали мимо ферм, полей с цветущими лютиками. Вокруг расстилались открыточные пейзажи – зеленые лужайки, церковные шпили, лесистые холмы, маленькие домики.
      Они вообще много путешествовали; Нику вечно не сиделось на месте, ему необходимо было куда-то стремиться, что-то исследовать, искать дорогу – его не устраивало просто находиться где-либо. Возможно, он никогда не испытывал счастья прибытия, момента достижения и удовлетворения. Почему-то в памяти застряли именно те поля цветущих лютиков. Зоя тогда ужасно хотела остановиться на несколько минут, пройтись по краешку поля, посидеть на травке, а может, даже чуть-чуть поваляться под теплыми солнечными лучами. Они несколько часов ехали без остановок, и запах машины, кожаных сидений, салона утомил ее. Зоя чувствовала себя заточенной в клетку из стекла и металла, тогда как мимо проносились прелестные деревеньки, поля и фермы – напоенные свежестью и недоступные. Совершенно недоступные.
      В тот день они поссорились, очень серьезно. Ник в конце концов остановился, но значительно дальше, когда пейзаж уже сменился, а раздраженная Зоя не могла наслаждаться красотами природы. Ник все время повторял, что стремится двигаться дальше, а она предпочитает торчать на одном месте. Он якобы агрессивен, энергичен, полон жажды перемен. А Зоя, напротив, пассивна, медлительна, получает удовольствие от бессмысленного созерцания лютиков.
      Ник говорил об их противоположных качествах так, словно выступал в суде присяжных. И наконец подвел итог:
      – Давай посмотрим правде в лицо – мы несовместимы.
      Несовместимы. Это слово потрясло Зою. Она всегда знала: они разные люди, но полагала, что именно различия помогут им остаться вместе. Зоя считала, что они дополняют друг друга.
      В ту ночь разразилась страшная гроза, и им пришлось свернуть с дороги и остановиться на ночь в крошечной деревенской гостинице где-то в Нью-Гемпшире. Хотя Ник и не подумал извиниться и взять назад свои слова о несовместимости, Зоя все же страстно обняла и поцеловала его, когда он повалил ее на кровать. Это был безумный, дикий и в то же время великолепный секс. Ник заставлял Зою умолять его, угрожал, а она принимала его правила игры и уступала, движимая почти отчаянным желанием. Гроза словно стремилась разрушить их отношения; когда потоки воды стекали по оконному стеклу, грохотали по крыше, казалось, что равная по силе стихия проверяет их чувства.
      «Наверное, это наша последняя ночь, – подумала Зоя, когда Ник грубо и страстно вошел в нее. – Все в порядке, – убеждала она себя. – Это наше прощание. Я теряю мужчину, которого люблю, потому что он не хочет понять, что мы принадлежим друг другу. И я буду тосковать о нем всю жизнь, но сейчас мне просто необходимо отдаться ему, любым способом, каким он захочет меня взять».
      На следующее утро, едва проснувшись, Ник притянул ее к себе и заявил:
      – Ночь была потрясающей. Так когда мы поженимся? Вот и все предложение. Никаких тебе романтических предисловий, никаких объяснений, просто констатация факта. Тем же тоном, каким люди спрашивают: «Так что у нас на обед?»
      «И я сказала "да"», – подумала Зоя, уже входя в магазин. И поморщившись, прижала ладони к вискам. Головная боль усилилась: последствия похмелья или воспоминаний о Нике? Он сделал предложение как бизнесмен, рассчитывающий на слияние компаний. А она согласилась как дура.
      Двадцать минут спустя Мышка и Зоя сидели на полу, прислонившись затылками к дивану, и сжимали в руках картонные стаканчики с кофе.
      – Мне нужен душ и чистая одежда. – Мышка оттянула ворот кофточки, в которой спала, сунула туда нос и сморщилась. – Похоже, я в неважной форме.
      – Я найду тебе какую-нибудь одежонку. Как только поутихнет отбойный молоток в моей голове. – Зоя прижала теплый стаканчик к щеке. – Мы больше не можем так пить.
      – Ага, не сегодня по крайней мере.
      – Итак… что мы будем делать?
      – Сегодня?
      – Я имею в виду наше будущее вообще. – Зоя отхлебнула кофе и прикрыла глаза. – После бурной ночи я всегда испытываю потребность в покаянии и очищении. Как будто после серии дурных поступков могу внести необходимые коррективы, наладить свою непутевую жизнь.
      Мышка задумчиво потянула пару прядок своих коротких высветленных волос:
      – Ну, мне нужно подыскать другую работу. Ты же знаешь, заповеди Нелли Гриффин намертво впечатались в мою подкорку. Ежедневный честный труд. Ты должна зарабатывать себе на жизнь.
      Мышкина матушка, бывшая учительница, заставляла всех своих детей-подростков находить временную работу. Мышке вечно приходилось отказываться от участия в школьных представлениях, потому что она пропускала репетиции, чувствуя себя обязанной сидеть с очередным малышом или продавать мороженое в местном магазинчике.
      – А я могла бы найти какую-нибудь обычную работу, – сказала Зоя. – А по вечерам писать.
      – Ой, ты опять со своими идиотскими планами насчет бакалейной лавки. Бип! Бип…
      – Перестань! – шлепнула подругу Зоя.
      – Только попробуй пролить мой кофе, и я поколочу тебя!
      – Я никогда не проливаю хороший кофе. – Зоя почесала кончик носа. – И вообще я пытаюсь смотреть на вещи реально. Нужны деньги, значит, надо найти работу.
      – Из тебя получится отвратительная кассирша. Держу пари, тебя выпрут через неделю.
      – В любом случае для нас обеих наступил период реабилитации. Не надираться, конечно, но… не знаю, повеселиться, взбодриться, придумать что-нибудь, что поддержит наш моральный дух.
      – Экскурсия?
      – Вот именно. Педикюр и обед в «Лотосе». Потом мы должны попасть на запись шоу Рози О'Доннел, а потом перекусить в Хелмсли-палас.
      Мышка иронически приподняла бровь.
      – Ничего из этого мы не можем себе позволить, за исключением, пожалуй, шоу, да и то для этого необходимо везение, которого у нас явно нет.
      – Ладно, тогда мы сделаем педикюр подешевле, и черт с ним, с обедом в «Лотосе». Можем там только выпить. Мартини с арбузом. Нужно попытаться извлечь свой кусочек жизни из этого города, чтобы выбраться из задницы.
      Мышка кивнула.
      – Давай начнем завтра с педикюра. Мои ноги в безобразном состоянии. – Она пошевелила своими маленькими пальчиками. – Да, кстати. Пока тебя не было, тебе звонили. Некая Натали. Я записала там, у телефона.
      – Натали? Это мой адвокат. О Господи, может, ей удалось наконец договориться с Ником!
      Зоя поднялась на колени, дотянулась до телефона и быстро набрала номер, заботливо записанный Мышкой. После пары длинных гудков ответили:
      – Натали Родригес.
      Зоин адвокат сама отвечала на телефонные звонки; подобный факт произвел бы пагубное впечатление на Ника.
      – Натали, это Зоя Макгвайр. Вы звонили мне. Удалось достичь соглашения?
      – Ну, не совсем… – Натали начала описывать последние требования и уловки Ника.
      Зоя, пытаясь скрыть досаду, делала пометки в своем блокноте, но когда речь зашла о доме, она не сдержалась:
      – Он хочет продать дом за бесценок? Почему мы должны терпеть убытки? Незадолго до развода я просила произвести оценку, и риелтор сказал, что дом стоит по меньшей мере миллион, а к тому же цены сейчас растут. Неужели рынок недвижимости так сильно изменился за… примерно два месяца?
      – Похоже, Ник и его адвокат считают, что быстрая продажа по заниженной цене предпочтительней длительных выплат по закладной.
      – О Бог мой, мне не нужен развод, я жажду сначала прикончить этого типа. Он хочет быстрой продажи? Ну так передайте ему, что это невозможно – я не намерена терпеть убытки. И не пошла бы на это, даже если бы у меня были деньги, поскольку именно он пожелал купить этот чертов дом в этой чертовой Коннекти-жопе.
      – Давай, девочка, – тихонько пробормотала Мышка.
      Натали же сказала не столько ободряюще, сколько чуть громче:
      – Зоя, вы вовсе не обязаны принимать его предложение. Но вам следует знать, что у него нашелся покупатель, готовый приобрести дом немедленно.
      – О, ее случайно зовут не Эйлин?
      Молчание в ответ.
      – Вполне вероятно, что это кто-то из его друзей, поэтому я считаю вполне разумным отклонить его предложение. Что касается других проблем…
      К тому времени, когда Зоя повесила трубку, головная боль усилилась.
      Мышка отставила кофе и начала массировать ей затылок и плечи.
      – Кажется, Вонючка Ник оправдывает свое прозвище.
      – Он начал войну. – Зоя заглянула в свои записи. – Кроме этой задницы с домом, он отказывается делить свои сбережения, зато требует половину моих. А еще хочет половину моих доходов – прошлых, нынешних и будущих. Возможно, поэтому я не в силах писать; подсознательно не могу смириться с тем, что он считает, будто я и мои книги всецело принадлежим ему.
      – Погоди, пока вы не начали делить движимое имущество. Когда разводилась моя кузина, дорогой бывший муженек на полном серьезе рвал пополам ее одежду. Представляешь? Среди них попадаются полные психи.
      Зоя вздохнула.
      – Это так несправедливо. Его зарплата в четыре раза больше, чем мои ежемесячные «алименты», но я не имею возможности воспользоваться деньгами, которые заработала своими книгами. Это сквозит… ненавистью к писательницам. И вообще женоненавистничеством.
      – Ну у тебя по крайней мере адвокат женщина.
      – Но для нее это всего лишь работа. А Ник душу вкладывает, чтобы выманить мои деньги. Не думай, что кто-то другой стоит за предложениями его адвоката. Он небось ночей не спит, все думает, как бы насолить Зое.
      – Во всяком случае, ты знаешь, что он о тебе думает. – Мышка встала и потянулась. – Сейчас приму душ и потащусь к газетному киоску за номером «Бэксгейдж». На некоторое время придется стать своим собственным театральным агентом.
      Зоя тоже поднялась и пошла поискать одежку для Мышки.
      – Называй меня наивной оптимисткой, – громко проговорила она из спальни, – но я по-прежнему считаю, что во всем есть положительная сторона. И кто знает, какие двери распахнутся перед тобой, когда у тебя такая клевая прическа, а на заднем плане не маячит Мэл.
      Мышка, уже собравшаяся в душ, выглянула в холл и прокричала в ответ:
      – Ты и есть наивная оптимистка. Но у каждого свои недостатки.
      – Верно, – вздохнула Зоя, опираясь на подоконник, чтобы полюбоваться видом на город. – О, вот и солнышко!
      Она прошла к столу, надела темные очки и вернулась к окну, к прелестному пейзажу, так не соответствующему ее нынешнему плачевному положению. Брак скончался, даже если она не может с этим согласиться. По крайней мере до тех пор, пока Ник не перестанет трахать ее с этим соглашением. Да пошел он к черту!
      Постойте-ка… Зоя прикусила губу. Прогресс налицо. Сейчас она уже хочет, чтобы соглашение о разводе было подписано. Она согласна распрощаться со своим браком и, кажется, наконец перестала мусолить бесконечные «как же так», «почему» и «нельзя ли все вернуть».
      Зоя задумчиво теребила пожелтевшие листочки цветка, который постоянно забывала поливать.
      – Да, – пробурчала она. – Прогресс налицо. Я определенно продвинулась вперед. И не важно, что двигаюсь со скоростью улитки.

      Джейд сбросила изящные туфельки из змеиной кожи и села поудобнее, положив одну ногу под себя. Было уже десять, а она никогда не задерживалась в конторе так долго. Хотя это, конечно, не совсем бизнес. Джейд бродила по многочисленным веб-сайтам, пытаясь собрать информацию о мужчинах из ее Первоочередного Списка, но компьютер работал слишком медленно, к тому же некоторые пути заводили в тупик, предоставляя скучную информацию о корпорациях и биржевой политике – жуткое занудство. Она закрыла еще один файл о корпоративной политике компании с фотографиями улыбающихся молодых людей: они живо напомнили ей армейские рекламно-агитационные плакаты.
      – Ладно, хватит, – сказала Джейд. На столе уже лежало несколько листочков с полезными сведениями. Например, биография Риза Хиллиарда, человека, который начал бизнес с семейного виноградника и сумел превратить его в фирму с многомиллионным доходом. Ладно, пускай он и не миллиардер, но несколько дней назад Джейд поняла, что, возможно, стоит опустить планку, поскольку кандидаты расползались из списка, как тараканы. С момента составления списка она выяснила, что двое холостяков – голубые, а еще один на прошлой неделе женился. Причем церемония проходила у подножия вулкана на Гавайях и привлекла множество публики. Откровенно говоря, парень абсолютно ничего собой не представлял, но Джейд досадовала, что очередная потенциальная жертва ускользает от нее.
      Рядом с распечатанными листочками высилась стопка наполовину прочитанных книг – последние материалы по тантре. Джейд поразило, что по этому предмету существует такое изобилие литературы. Одни книги, написанные восточными гуру, изобиловали философскими рассуждениями о духовности и тому подобном, другие, принадлежащие западным медикам, представляли собой подробное описание эрогенных зон тела и содержали рекомендации, куда какой палец сунуть, чтобы получить определенный эффект. Джейд узнала, что тантризм – это направление в буддизме и индуизме, включающее в себя сексуальные ритуалы и медитации. Оригинальные тексты по тантризму оказались диалогом Шивы, верховного индуистского божества, воплощения жизненной энергии, и его возлюбленной, воплощающей женскую творческую энергию. В книгах содержалась масса информации о технике дыхания, меридианах и чакрах, инь и ян. Поначалу Джейд сочла такое обилие философской чепухи совершенно излишним, но чем больше она читала, тем яснее осознавала связь между сексуальностью человека и духовным началом. Секс представал как своего рода духовная практика. Но ведь и сама Джейд зачастую старалась абстрагироваться от человека, с которым оказалась в постели, и сосредоточиться на собственных ощущениях и переживаниях. В этой древней практике определенно что-то было, хотя все оказалось не так просто, как она надеялась. Требовалось глубокое изучение предмета и сосредоточенность. Большая часть источников рекомендовала идти по пути совершенства с определенным партнером, Джейд же намеревалась попробовать сделать это с любым здоровым существом мужского пола, до которого сумеет дотянуться.
      Странно, но она в последнее время гораздо меньше занималась сексом. Вечера, как правило, Джейд проводила дома, свернувшись калачиком на постели в обнимку с очередной книжкой по тантризму. Она изучала созерцательные и медитативные техники, чертовски возбуждаясь при этом. Прошла целая неделя с тех пор, как Джейд в последний раз была близка с мужчиной, да и то это был совершенно незначительный эпизод с Чаком на кухонном столе. Да, Джейд кончила дважды, но это оказалось лишь жалким подобием того оргазма, который она испытывала с Таки. С Чаком это было всего лишь физиологической реакцией на физиологическое раздражение, нечто вроде чихания тазом. Удовлетворение? Наполненность? Едва ли. Джейд не могла дождаться, когда наконец выберется из его объятий и смоет с себя даже воспоминания о случившемся в душе собственной квартиры. Она выключила компьютер и уже потянулась за туфлями, но тут зазвонил телефон. Уф! Какой идиот звонит в такое время? Родитель, отчаявшийся найти дешевую студию для дочери-лентяйки, или семейная пара с младенцем, мечтающая о «милой» квартирке с «милыми» соседями? Джейд решила было не снимать трубку, но профессиональный долг победил.
      – Контора Картера Кантрелла, у телефона Джейд.
      – Привет, я звоню с Западного побережья, ищу жилье для моего босса, который намерен переехать, – прозвучал мужской голос. – Вы первая, до кого мне удалось дозвониться. Везде включены автоответчики, а я этого терпеть не могу.
      – Сейчас действительно несколько поздновато, но, если вы оставите номер своего телефона, я обязательно перезвоню вам завтра.
      – О'кей. Но дело в том, что мой босс через несколько дней будет в Нью-Йорке, и он хотел бы сразу же отправиться в новые апартаменты. Он не любит терять время, и, если вы не предложите ему какой-то вариант, у меня будут серьезные неприятности.
      В голосе парня звучало неподдельное отчаяние, а милый обаятельный акцент выдавал уроженца Среднего Запада.
      – У нас всегда есть что предложить. – Джейд придвинула блокнот поближе. – Как зовут вашего босса?
      – Мистер Ченовиц.
      Едва он произнес это имя, взгляд Джейд метнулся к раскрытому журналу, лежавшему на столе. Она не ошиблась, миллиардер под номером 6 – Эй-Джи Ченовиц. Не может быть!
      – А первое имя?
      – Обычно упоминают только инициалы – Эй и Джи.
      Джейд встала и, прижав телефонную трубку к уху, заплясала вокруг стола. Да, да, да!
      – Алло? – встревожились на другом конце провода. – Вы слушаете?
      – Да-да, конечно. – Джейд остановилась и обеими руками обхватила телефонную трубку. Эту рыбку нельзя упускать.
      – Так вы точно перезвоните завтра? Ваше утро – это ведь уже наш вечер и…
      – Не беспокойтесь, – мягко отозвалась Джейд. – Если хотите, я ознакомлюсь с вашими требованиями сейчас и в этом случае успею подыскать что-нибудь в течение ближайших дней, а как только ваш босс появится на Манхэттене, мы приступим к осмотру апартаментов.
      – О, Джейд, это здорово! Знаете, у меня с души просто камень упал. Мы живем в Орегоне, в Портленде. Хотя Портленд – довольно большой город, мы живем в пригороде. Словом это не Манхэттен или Токио. Впрочем, Кремниевая долина в двух шагах. Если проехать на юг по побережью…
      Джейд внимательно слушала его болтовню, слегка удивленная свежим и непосредственным взглядом на все, начиная от проблем жизни крупных городов и заканчивая погодой. Наконец она деликатно вернула собеседника к предмету разговора, выясняя малейшие подробности и детали, стараясь точнее представить, какого типа жилье необходимо мистеру Эй-Джи. Ченовицу.
      Пока секретарь говорил, Джейд рассматривала фото Ченовица в журнале. Волосы светлые; непонятно, это их естественный цвет или проседь. Но шевелюра густая и пышная, достойное обрамление мужественного лица и широкой улыбки. Он носил очки с толстыми стеклами, которые буквально вопили: «ЗАНУДА!», но над этим Джейд могла бы поработать.
      Она раскрыла ежедневник. Так, надо перенести встречу с миссис Ленгли на четверг… а на деловую вечеринку в пятницу пускай отправляется другой агент. Впрочем, все можно легко уладить и перепланировать.
      – Я освобожу следующие несколько дней для мистера Ченовица, – сообщила Джейд секретарю. – Это не составит никакого труда.

      – И он позвонил тебе? – Зоя делала на полу гимнастику, прижав телефон к уху, пока Джейд грузила ее информацией о своем последнем миллиардере. – Невероятно! А может, он рассчитывает стать следующим «мистером Джейд Коэн». Подумай об этом, Коэн звучит явно лучше, чем Ченовиц.
      – Сплюнь, – сказала Джейд, – я встречаюсь с ним сегодня вечером… Пожелай мне удачи.
      – Благословляю тебя, можешь влюбиться, выйти замуж и нарожать кучу маленьких Ченовицев.
      – Да ты что! Я же просила пожелать удачи, а не проклинать. Но мне уже пора бежать, семь тридцать превратились в пять. Я позвоню тебе потом. Пока.
      Зоя поднялась с пола и вернулась на свое рабочее место перед компьютером – чистым экраном, обрамленным множеством знаков и символов, призванных облегчить нелегкий писательский труд. Возможно, они и помогали, когда писателю было о чем писать, но Зоя лишь тупо рассматривала значки, один из которых изображал кисть, еще два – изогнутые стрелочки, а еще один в форме раскрытой книжки… В левом верхнем углу по-прежнему издевательски мигал курсор. «Ну напиши хоть что-нибудь! Напиши! Запечатлей несколько слов! Что с тобой творится, ты что, забыла все слова?»
      «Да! – призналась она курсору. – У меня временная потеря творческой потенции, и с твоей стороны было бы крайне любезно выбрать несколько букв на свой вкус и позабавиться с ними самостоятельно. Позволь мне смыться на некоторое время, и обещаю, через несколько месяцев моя голова вновь будет в полном порядке».
      Курсор, разумеется, не проявил готовности к сотрудничеству. Он продолжал мигать. Продолжал издеваться. Этот постоянный ритм сводил с ума. Неужели где-нибудь в Кремниевой долине не найдется компьютерный гений, способный создать программу, не третирующую писателя? Стоит, пожалуй, отправить им письмо на эту тему… как только она закончит наброски к новому роману.
      Вздохнув, Зоя уперлась подбородком в ладони и с тоской посмотрела на книги, разбросанные по столу. Их она взяла в Публичной библиотеке, воспользовавшись членским билетом Скай. К настоящему моменту Зоя прочла кучу статей и книг, написанных литераторами и критиками, которым полагалось разбираться в том, что с ней сейчас происходит. Но все эти «шедевры» полны были дружеских советов, позитивных размышлений о том, как выбрать нужное слово, как настроить себя на постоянное обдумывание жизни персонажей. Больше всего раздражал бессмертный совет, впервые услышанный ею еще в средней школе: «Пишите о том, что хорошо знаете!» Ага, верно. Именно это Зоя и сделала, описав свои забавы со Скоттом в «Эрогенных зонах». И что? Посмотрите, чем это закончилось – ее чуть не вышвырнули пинком под зад из литературного мира.
      Она глянула на календарь, прикидывая, что сейчас происходит с «Эрогенными зонами». Когда на прошлой неделе Зоя звонила агенту, Робин сообщила, что в одном издательстве получен положительный отзыв, но пока трудно говорить об окончательном решении. Прикрыв глаза, Зоя мысленно обратилась к издателям, направляя энергетический импульс: пожалуйста, умоляю – прочтите, заинтересуйтесь, купите!
      Когда она открыла глаза, на экране компьютера ничего не изменилось, курсор мигал как помешанный. Это просто смешно. У нее всегда была масса историй в запасе. Еще девчонкой Зоя привыкла замечать все вокруг, наблюдать за людьми и предметами и сочинять о них всяческие истории. Этот талант частенько выручал ее в дождливые дни, на скучных вечеринках или у лагерного костра.
      А как насчет ее собственной истории? Тридцатилетняя разведенная тетка сидит в роскошных апартаментах на Манхэттене, пялясь в экран компьютера, а над городом сгущаются сумерки. Потрясающий сюжет. Кино в одиннадцать.
      Зоя вновь глубоко вздохнула и попыталась заглянуть в душу этой женщины. Прикрой глаза – и что ты видишь?
      Пустота. Вакуум. Черная дыра души.
      «Брр!» Совершенно расстроенная, Зоя решила поискать чего-нибудь вкусненького в кухне Скай. У женщины обязательно должно быть припрятано что-нибудь шоколадное в дальнем углу шкафа с продуктами. Она взобралась на стол и начала отодвигать коробки с макаронами, когда зазвонил телефон. Зоя спрыгнула и стремительно схватила трубку, радуясь возможности хоть немного отвлечься.
      – Алло?
      – Ты занята? – деловито спросила Мышка.
      – Да… нет. Хотела бы чем-то заняться. – Зоя взъерошила волосы. – А что такое?
      – Просто подумала, не приедешь ли помочь мне передвинуть мебель.
      – Сейчас? – Зоя нахмурилась. – Я собиралась поработать.
      – И давно ли ты пребываешь в этом состоянии?
      Зоя присела на подоконник, разглядывая машины внизу.
      – Не знаю, с утра, пожалуй.
      – Похоже, тебе нужен перерыв.
      – Согласна, действительно нужен. Но так трудно оправдать необходимость перерыва, когда вообще ничего не делаешь.
      – М-м… Тебе нужны еда, свежий воздух и инъекция жизни. Быстро садись в автобус и приезжай на Двадцать пятую улицу. Если выйдешь сейчас, можем встретиться у моего будущего работодателя. Моя кузина Сара договорилась насчет меня. Новый клуб, только что построили. Уверена, что получу эту работу, но необходимо сегодня встретиться с хозяином. Говорят, он милашка. Похоже на описание пассивного голубого, но я покажу ему, кто есть кто.
      – Новый клуб… Думаю, я не пойду…
      – Это будет великолепное местечко – с садом, водопадом, бассейном с живыми рыбками. Ну давай же, подваливай.
      Зоя замялась:
      – Да нет, я еще не принимала душ, и вообще…
      – Тогда поднимай задницу и марш в душ! – приказала Мышка. Она продиктовала адрес клуба и повесила трубку, не слушая Зоиных возражений.
      – Ну и ладненько.
      Собираясь принять душ, Зоя припомнила один из перлов писательской мудрости: «Для того, чтобы писать, вы прежде должны жить!»
      «О'кей, жизнь, я иду к тебе. Вместо того, чтобы ночь напролет писать, я буду ночь напролет гулять».
      – Эге-гей, – уныло пробормотала она, подставив лицо струям горячей воды.

      Мышка потянула фанерную дверь и оказалась внутри старого здания, типичного для Западного Гарлема. Раньше здесь, видимо, располагалась школа. Бумага, покрывавшая пол, зашуршала под сандалиями. Миновав фойе, Мышка поднялась на балкон и махнула рукой рабочим, собравшимся внизу, – дюжине парней в касках.
      – Привет, ребята! Как дела?
      – Привет, Мариэль! – добродушно кивнул один из парней у противоположной стены.
      Другой махнул строительным пистолетом в направлении бывшего школьного двора:
      – Кенни сегодня здесь… в саду.
      – Спасибо.
      Придя накануне на собеседование с менеджером, Мышка поболтала со всеми рабочими, стараясь составить представление о клубе, который они сооружают. Планы впечатляли, хотя не верилось, что меньше чем через две недели все будет готово к открытию.
      Старинный свод над главным обеденным залом привел ее к изящной арке выхода. Мышка вышла на солнышко и заметила в отдалении трех мужчин, которые сидели на перевернутых ящиках, склонившись над чем-то в центре. Старый школьный двор окружала десятифутовая стена. Пространство бывших баскетбольных площадок покрывало сложное сплетение дорожек, между которыми виднелись клочки высохшей земли – видимо, будущие клумбы. Мышка направилась по петляющим тропинкам к мужчинам, прислушиваясь к их разговору.
      – На следующей неделе надо пригласить инспекторов, – говорил один. – «Тропический лес» откроется вовремя, но я не хотел бы ничего сокращать и убирать. Я плачу за первоклассный товар и намерен получить его, джентльмены.
      – Совершенно верно, – подтвердил Джейк, генеральный подрядчик и единственный из всех, кто не снял каски. Именно с ним Мышка встречалась вчера. – Ландшафтный дизайнер прибудет завтра, но мы не начнем высаживать растения до следующей недели. Раздвижная крыша…
      Мышка подняла взгляд и мигом потеряла нить рассуждений Джейка, потому что заметила мужчину, явно возглавлявшего этот «треугольник» – огромного афроамсриканца в темно-зеленом костюме и черной рубашке, явно купленной в магазине для гигантов. Он поддернул штанину, кладя ногу на ногу, и Мышка догадалась, что костюм, видимо, сшит на заказ – он превосходно сидел, подчеркивая ширину плеч и плоский живот мужчины. Гладко выбритая голова блестела на солнце, напоминая спелый баклажан. Что-то в этом парне пробуждало странное желание подбежать, погладить по голове и обнять за плечи, как будто он был плюшевым мишкой.
      Мышка опустила голову, скрывая улыбку. «Да что это с тобой, девочка? Проснулся охотничий инстинкт? Или просто надоели субтильные фигурки танцоров, которые окружают тебя на сцене?» Гибкие и подвижные, худые и стройные, кожа и кости. Через какое-то время перестаешь их различать, а уж представить себе такого мужчину в качестве сексуального партнера вообще невозможно. Да собери вместе всех танцовщиков мира – все равно не ощутишь сотой доли чувственности, которая исходит от этого человека.
      – Итак, джентльмены, полагаю, на сегодня мы закончили, – проговорил гигант, – и, кажется, как раз вовремя, поскольку у нас посетитель. Чем могу помочь?
      Подняв глаза, Мышка увидела, что трое мужчин смотрят на нее. Внезапно она пожалела, что не надела что-нибудь более эффектное, чем джинсовые шорты и черный топ. Топ, конечно, выгодно демонстрировал ее пупок, но хотелось бы выглядеть чуть более по-деловому на этой встрече.
      – Меня зовут Мариэль Гриффин, – сказала Мышка, приближаясь и пожимая всем руки. – Я встречалась вчера с Джейком и с Ди, менеджером. Он велел мне встретиться с вами, мистер Арагон.
      Ее ладошка утонула в его громадной руке, как детская ручонка в лапе медведя.
      Кенни Арагон прищурился на солнце.
      – Вы метрдотель?
      Мышка вскинула голову, заметив, что он внимательно рассматривает ее.
      – Вас это удивляет?
      – Да нет, просто, увидев, как вы идете к нам по дорожке, я решил, что это кто-то из ребятишек, которые раньше играли тут, в школьном дворе. Я… мне и в голову не пришло, что вы взрослая женщина.
      Неужели это настоящий парень, из плоти и крови? Его голос звучал так нежно, и Мышка сразу поняла: он очень искренний человек. И наверняка родом не из Нью-Йорка.
      – Ну, ты тоже не похож на нормального человека, – заметил Джейк, пытаясь разрядить возникшее напряжение. Да и чего можно ждать после того, как делил раздевалку с семифутовыми громилами. – Не скучаешь по тем временам? Как тебе живется после расставания с профессиональным футболом?
      Бывший футболист? Ну конечно, тогда все понятно. Мышка с вежливой улыбкой прислушивалась к разговору, забавляясь мыслью о том, что ее босс, оказывается, бывший спортсмен. Только подумайте, а? Она не считала это ни плохим, ни хорошим; почти все виды спорта, особенно мужские, сливались для нее в один. Особой разницы между футболом и хоккеем Мышка не видела. Но почему кузина Сара ничего не сказала ей, порекомендовав эту работу? Упомянула лишь о том, что босс холост и очень мил, но при этом говорила о нем как о нежном создании, почти маменькином сынке. Она что, была не в себе?
      Мышка решительно вздернула подбородок и улыбнулась новому работодателю:
      – Где мы будем беседовать?
      Он задумчиво сложил ладони.
      – Думаю, нам следовало бы провести обычное интервью, но я был слишком занят на открытии первого клуба в Атланте. Я рассчитывал вернуться еще несколько недель назад, поэтому сейчас нет времени на формальности, метрдотель нужен немедленно, а ваша кузина божится, что вы – именно то, о чем я мечтал.
      – Кузина Сара всегда права, – сказала Мышка.
      Он рассмеялся:
      – И почти так же убедительна, как вы.
      Тут на дорожке появилась Зоя, спешившая к ним.
      – Эй, привет! Я колотила в дверь, но никто не отвечал, а какой-то парень в каске посоветовал мне просто войти, и все. Так что… – Она подошла, поправляя прическу. – Вот и я.
      – Это Кенни Арагон, хозяин клуба, – представила босса Мышка. – А это моя лучшая подруга, Зоя Макгвайр. Она писательница.
      – Правда? Вот здорово, очень приятно. – Арагон пожал Зое руку. – Буду счастлив, если писатель вашего уровня станет нашим гостем в клубе «Тропический лес».
      – Благодарю вас. – Зоя смущенно улыбнулась. – Вижу, вы тут все переделали, но вообще-то я стараюсь избегать шумных вечеринок.
      – О да, понимаю. – Кенни обвел взглядом пространство бывшего двора, ярко-голубые стены. – Я и сам редко выпиваю и именно поэтому решил открыть такое заведение, где люди смогут приятно провести время и расслабиться, не напиваясь, не употребляя наркотики и не выкуривая одну за другой вонючие сигареты. Нет, конечно, мы будем подавать ликеры и легкие напитки, но я надеюсь, что «Тропический лес» станет тихим клубом, где друзья смогут встретиться, пообщаться и послушать хороший джаз. Тем более что Гарлем – родина джаза. Я хотел бы воссоздать один из тех элегантных, изысканных ночных клубов прошлого, когда музыка не была такой громкой, а воздух – таким ядовитым.
      – Попытка заставить жителей Нью-Йорка расслабиться… – Мышка скрестила руки. – Вы довольно амбициозны, мистер Арагон.
      Ну почему она ведет себя как маленькая девочка?
      – Пожалуйста, зовите меня Кенни. Пойдемте, я покажу вам все.
      Девушки последовали за ним. По пути Кенни рассказывал об архитектурных особенностях здания. Над садом собирались возвести раздвижную крышу, а стену, отделявшую клуб от сада, превратить в водопад.
      – Таким образом, у нас получится вечнозеленый сад, который естественным образом продолжится в помещении клуба. И тот, кто ищет уединения и тишины, всегда найдет здесь укромный уголок.
      Кроме того, предполагалось, что здесь будут живые тропические птицы, маленький ручей с рыбками, дизайнерская мебель и четырехзвездочной квалификации шеф-повар.
      Мышка мерила шагами фойе, пытаясь определить свое отношение к этому месту.
      – Давайте посмотрим. Итак, это пространство будет запружено народом, следовательно, вам нужно направить людской поток вон туда, в зону бара. Гардероб расположен удачно… Но вот здесь я бы кое-что добавила. Скажем, нечто вроде подиума. Небольшое возвышение, деликатный намек посетителям на то, что здесь не стоит задерживаться и усаживаться в кресло.
      Посмотрев на Мышку, Кенни задумчиво прижал палец к подбородку.
      – Отличная идея. Мне нравится ход ваших мыслей, Мариэль.
      – Да бросьте! – Она игриво подхватила его под руку. – Не делайте вид, будто вы только вчера занялись этим бизнесом.
      – Так и есть. И это плохая новость. А хорошая состоит в том, что я всегда готов прислушаться к доброму совету и быстро учусь.
      Зоя улыбнулась:
      – Какое удачное стечение обстоятельств. Мышка, то есть Мариэль – просто кладезь добрых советов.
      Мышка задала множество дельных вопросов по поводу меню, дизайна, системы скидок, обучения персонала.
      – И вы намерены открыться через две недели? – нахмурилась она. – Да… а кто придет на открытие?
      – Почти все мои друзья обещали быть. Отец надеялся приехать из Атланты, но, к сожалению, он не сможет.
      – Да, но… – Мышка взмахнула рукой. – Кто из знаменитостей придет на открытие?
      Кенни пожал плечами.
      Мышка изумилась:
      – Вы хотите сказать, что не пригласили звезд?
      Кенни смущенно улыбнулся:
      – Теперь видите, почему мне нужны такие опытные работники, как вы. – Он вытащил из кармана блокнот: – Кого стоит пригласить?
      – Ну, я могла бы назвать несколько сотен имен, но без их адресов это бессмысленно. Моя кузина работает в PR-агентстве и, наверное, поможет нам со списком манхэттенских «шишек» и их контактными телефонами. Но сейчас нужно срочно разработать дизайн пригласительного билета и отправить в типографию. Думаю, что-нибудь классическое, но забавное.
      – Верно, с темой тропического леса, – кивнул Кенни, записывая. – Может, попугай…
      – Или пальмовая ветвь… что-нибудь простое, – подхватила Мышка.
      У Кенни зазвонил мобильный телефон. Попросив звонившего подождать, он обратился к девушкам:
      – Если вы, дамы, можете задержаться на некоторое время, я просил бы вас помочь в выборе блюд для нашего меню. Майкл сейчас на кухне занимается закусками. Майкл Донателло, знаете такого?
      – Донателло? – призадумалась Мышка. – Это один из черепашек-ниндзя?
      Кенни рассмеялся:
      – Ну так как, потратите немного времени на дегустацию? Мышка знала, что Зоя всегда с удовольствием пробует бесплатную еду, но сама озабоченно взглянула на часы, изображая замешательство. Этому парню незачем знать, что сегодня она собиралась переставить мебель в квартире и выпить с Зоей. Не стоит казаться слишком доступной.
      – Мы выкроим для вас время, – кивнула Мышка.
      – Отлично. – Кенни улыбнулся, и теплота его карих глаз растопила лед в сердце Мышки.
      Кенни вернулся к телефонному разговору, а Мышка и Зоя между тем прогуливались по балкону, окружавшему главный зал. Он достаточно широк для двух рядов столиков, прикинула Мышка. Ей начинала нравиться новая работа, связанные с ней перспективы и возможности, а также новый босс. Мышка повернулась к подруге:
      – Ну… что скажешь? Как тебе?
      Зоя облокотилась на перила.
      – Не так плохо. Я бы не отказалась посидеть тут.
      – Да нет! Как тебе он? Не человек, а настоящая гора. Мне бы хотелось помогать ему.
      – Он, конечно, душка. Но он твой босс, а ты ведь всегда придерживалась крайне строгих правил в отношениях с работодателем.
      – Это в том, что касается продюсеров, режиссеров и прочих людей из мира искусства. Став знаменитой актрисой, я не захочу, чтобы кто-нибудь посмел сказать, будто я проложила путь наверх через постель, – решительно проговорила Мышка. – Но это совсем другое. Это работа, а не карьера.
      – То есть он не подпадает под правила? – спросила Зоя. – Напомни мне внести дополнения в контракт. Кстати, о контрактах – интересно, как продвигается у Джейд дело с очередным миллиардером?
      – Наверное, очередной провал. Эта ее затея со списком никуда не годится. Невозможно заставить кого-то влюбиться в тебя.
      – Едва ли Джейд ищет любви. От любви ведь нет никакого проку.

      Перед своим первым свиданием с Эй-Джи Джейд постаралась предусмотреть все. Она присмотрела рестораны рядом с каждой из квартир, подбирая такие романтические местечки, чтобы ему захотелось пообедать там. Встретиться же с ним Джейд решила в первой из квартир, которые собиралась показать. Она полагала, что Эй-Джи прибудет в лимузине, и дальше они двинутся вместе. На заднем сиденье роскошного автомобиля можно создать подобающую атмосферу. Джейд надела вишневый костюм от Келвина Кляйна, очаровательно облегавший ее попку, и убийственные шпильки от Маноло Бланика, а в качестве бизнес-аксессуара прихватила плоский кейс: в нем, кроме нескольких листочков со списком квартир, лежали духи, освежитель рта и набор презервативов.
      Никогда ведь не угадаешь, как будут развиваться события.
      Каблучки звонко стучали по паркетному полу вестибюля «Империал-плаза», а тревога усиливалась. Сначала все казалось так просто – выбери миллиардера из списка. Но Джейд вычеркивала одного за другим, и это совсем не походило на ее обычное отношение к мужчинам. Неужели она слишком разборчива и требовательна, как эти дамочки из модных журналов, предъявляющие к мужчинам невероятные претензии? И живой, а не воображаемый миллиардер не укладывается в ее стандарты качества? Да нет же. Эти парни – безнадежно испорченный материал, ни одного из них нельзя изменить настолько, чтобы сделать пригодным для роли мужа.
      Джейд услышала, как открылась дверь, и тут появился он, типичный глуповатый юнец в темных очках и зеленой бейсбольной куртке с белыми рукавами. О Господи, она рассчитывала подцепить тинейджера!
      Но когда он подошел поближе, стало ясно, что ему около сорока. В густых волосах поблескивали серебряные нити, а в уголках глаз залегли морщинки, которые становились глубже, когда он улыбался. Как сейчас, например.
      – Надеюсь, вы Джейд Коэн. – Он протянул руку. – Не то вы решите, что я жиголо, который пытается подцепить даму в вестибюле роскошного здания. Я вообще-то был бы не прочь, но давайте пока не касаться этой темы.
      «Пошляк, но искренний», – подумала Джейд.
      На лице ее сияла профессиональная улыбка.
      – Да, я Джейд, мистер Ченовиц, очень приятно познакомиться с вами.
      – Что, правда? Неужели действительно приятно? Люди всегда так формально говорят, но лично я никогда…
      Он заставлял Джейд нервничать, и она вдруг вспомнила, что ничего не ела с полудня, кроме жалкого пончика.
      – Хотя, знаете ли, – продолжал он, – я тоже могу сказать, что очень приятно видеть вас, этот цвет так радует меня. Вы всегда одеваетесь в подобных тонах, Джейд?
      Ее улыбка стала чуть менее лучезарной.
      – В основном да. Иногда в синих. Если вы готовы, я бы хотела для начала показать вам апартаменты наверху в этом здании, а вы, пожалуйста, откровенно скажите, что о них думаете. Таким образом мы не будем терять времени на то, что вам заведомо не подойдет.
      – Звучит заманчиво.
      Джейд указала в направлении лифта, Ченовиц последовал за ней, разглядывая вестибюль.
      – Сегодня такой прекрасный день, а никто, похоже, этого не замечает. Может, это от того, что у нас в Портленде не так часто выдаются солнечные дни, но я не понимаю, почему люди столь равнодушно воспринимают это, а не задирают поминутно головы, восклицая «вау».
      Он что, шутит? Джейд повернулась к лифту и…
      – Ой! – воскликнула она, потирая ушибленное плечо.
      – Должно быть, стену недавно передвинули, – пошутил Ченовиц.
      – Не иначе, – отозвалась Джейд, недоумевая, с чего вдруг стала такой неловкой.
      – Все в порядке? – Он остановился перед дверью лифта.
      – О да, конечно.
      Джейд поспешно вошла в кабину следом за ним, подавив приступ паники. Прежде, имея дело и с представителями иностранных государств, и с известными бизнесменами, она не испытывала ни малейшего смущения. Но этот мужчина все время сбивал ее с толку. Почему? Потому что был на редкость непосредственным?
      – Джейд, вы любите солнце?
      – Конечно, – кивнула она, понимая, что ответ прозвучал слишком холодно, и попыталась подыскать более выигрышный вариант. – Одно из моих любимых занятий – валяться на тихом пляже и чувствовать, как солнце согревает кожу. Говорят, солнце вредно, но я убеждена, что оно целительно.
      – Целительно? – озадаченно переспросил он. – Интересное мнение, оно заслуживает изучения. Я должен записать это.
      Ченовиц вытащил электронный блокнот и сделал там несколько записей.
      Ему понравился ответ. Джейд отвернулась к двери, пытаясь не замечать приятного ощущения, неожиданно охватившего ее. Почему она чувствует себя как маленькая девочка, накрасившаяся маминой косметикой? Едва ли только его непредсказуемость вывела ее из равновесия; Джейд озадачило ее поведение при их встрече, то, что ее волнует, нравится ли она ему.
      Она действительно хочет ему понравиться. Ну не смешно ли?

      Зоя и Мышка сидели на балконе за складным карточным столиком, наблюдая за рабочими, и с трудом доедали то, что Зоя обозначила словом «амброзия». Шеф искренне радовался их восторгам по поводу закусок, пикантного сочетания телятины с каштанами в желе из хереса, цыплят с грушей и горгонзолой, медальонов из рыбы-монаха под соусом шардонне и лососины. Уловив настроение повара, Зоя старательно изображала восторг, закатывая глаза и наперебой с Мышкой подыскивая прилагательные в превосходной степени.
      – Это даже лучше, чем секс, – наконец сказала Зоя, и, хотя Майкл благодарно улыбнулся, Кенни явно смутило подобное сравнение.
      – Наверное, это слишком смелое сравнение, – игриво промолвила Мышка, обращаясь к Кенни.
      Тот извинился и встал из-за стола, чтобы в очередной раз поговорить с кем-то по телефону.
      – Вы, девушки с севера, такие непосредственные. Моя мама наверняка смутилась бы.
      – О, вы просто прелесть, – бросила Мышка ему вслед. – Объясните своей маме, что брехливая собака не кусается.
      Пока Мышка обсуждала с шефом детали меню, споря о достоинствах салата из цветов и о том, обязательны ли анчоусы в салате «Цезарь», Зоя подвинула свой стул поближе к перилам, откуда было удобнее наблюдать за рабочими, и позволила себе помечтать. После знакомства со Скоттом шум стройки и грохот инструментов действовали на нее умиротворяюще. Может, отчасти из-за этого у Зои начался очередной творческий кризис; придется ставить запись стука молотка, жужжание дрели и прочих строительных звуков, чтобы подстегнуть творческое воображение.
      Она подперла ладонью щеку, наблюдая, как двое крепких парней прилаживают к стене тяжелую панель. «Боги двадцать первого века», – подумала Зоя, разглядывая их, как коллаж. Судя по тому, как наливались мышцы под облегающими тела футболками, они поднимали довольно тяжелую штуку. Крепкие ноги в тяжелых башмаках. А чуть дальше несколько парней работали у противоположной стены, спиной к ней, выстроившись в ряд и словно танцуя некий строительный канкан: одна попка плоская, а эта такая круглая, что вот-вот треснут джинсы, а эта приподнятая. Да здравствует варьете!
      Но в конце ряда рабочих мелькнуло ярко-бирюзовое пятно, привлекшее ее внимание. Такого же цвета была… да, на этой яркой майке отпечатан логотип «Технические работы Скотта Петерсока». Тут парень поднял голову.
      – О Боже!
      – Что? Что такое? – Мышка оторвалась от меню, где делала какие-то пометки. Шеф Майкл уже вернулся на кухню.
      – Это Скотт – он работает там, внизу, – драматически прошептала Зоя. – Наверное, подрядился участвовать в реконструкции здания.
      – Который из них?
      – Последняя задница слева. Бирюзовая футболка.
      Мышка, свесившись через перила, заинтригованно смотрела вниз.
      – Да, – причмокнула она. – Какая милая попка! Не хочешь спуститься к нему и поздороваться?
      – Я? Ни за что! – Зоя едва не отпрыгнула от перил, в панике подумав, что Скотт мог ее заметить.
      – А почему нет? Боишься, он подхватит тебя, перебросит через колено и отшлепает на виду у этих мачо?
      – Нет, конечно.
      Зоя подумала, что Скотт никогда не стал бы так проявлять свои чувства. Парень, в конце концов, женат. А что, если им вдвоем ускользнуть потихоньку? Гардероб пока пуст. Можно попробовать и в дамском туалете… Они бы сорвали друг с друга одежду, и он ласкал бы ее своими удивительными руками, пробегая пальцами по всему телу, все ниже и ниже… Он мог прижать ее к стене, к новой кафельной плитке, или она наклонилась бы, а Скотт вошел в нее сзади. Зоя плотно сжала ноги. Она могла бы проделать все это прямо сейчас.
      В самом деле смогла бы? Оттащить парня от коллег по работе и увлечь его за груды строительного мусора и конструкций – это не то же самое, что соблазнять его в уединении и безопасности собственных апартаментов.
      Мышка похлопала ее по плечу:
      – Вот он, твой шанс, девочка. Он поднимается к нам.
      Вернувшись в реальность, Зоя перевела взгляд на мужчин, поднимавшихся по лестнице. Когда показался Скотт, она стремительно повернулась к столу и вцепилась в него с такой силой, что костяшки пальцев побелели. Зоя знала, что он заметил ее.
      – Эй, вот и он, – пробормотала Мышка.
      Зоя обернулась, и ее поразила небесная синева его глаз.
      – Скотт… привет.
      – Привет! – Он казался таким чужим, отстраненным. – Что ты здесь делаешь?
      – Просто болтаюсь. Моя подруга Мариэль будет здесь работать.
      – Здорово, – кивнул он. – Это будет отличное местечко.
      Зоя кивнула в ответ, с нетерпением ожидая, чтобы Скотт наконец ушел и исчезла эта неловкость, сгустившаяся в воздухе. Она не собиралась соблазнять его здесь, сейчас и вообще никогда. И он явно не намеревался приставать к ней. Ежесекундная готовность и стремление заниматься любовью страстно, безумно, бесстыдно угасли вместе с окончанием срока контракта.
      – Ну я пошел, – сказал Скотт. – Пора домой. Всего хорошего.
      – Тебе тоже. – Зоя проводила бывшего любовника взглядом, любуясь его великолепным задом.
      Мышка смотрела туда же.
      – О Господи! – Она прикусила кулачок и страдальчески вытаращила глаза. – Если бы он работал в моей квартире, я бы тоже не устояла. Кстати, мне надо бы соорудить новый книжный шкаф.
      Когда Скотт вышел за дверь, Мышка метнулась к окошку.
      – Вы такой душка, мистер Большой Молоток. Эй, посмотри-ка на это.
      Зоя подошла поближе. Скотт садился в фургончик, на боковой стенке которого красовался все тот же логотип.
      – Да, похоже, он написал свое имя везде, где только можно, – сказала Зоя, вспомнив, как однажды Скотт, лаская ее, писал эти же слова пальцем на ее обнаженной спине.
      – Посмотри на эти имена на капоте.
      Там красовались три имени: Синди, Джейсон, Алекса.
      – Должно быть, его жена и дети, – предположила Зоя. – Он никогда не скрывал, что женат.
      – Интересно, жена знает о его похождениях?
      – Никогда не задумывалась об этом, – пожала плечами Зоя. – Но думаю, Скотт скрывает свои развлечения. После секса он всегда мчался в душ. Не скажу наверняка, но сомневаюсь, что была у него первой… или последней.
      – Готова поспорить, у него уже кто-то есть.
      – Значит, ты считаешь, не стоит переживать из-за интрижки с женатым мужчиной? После разговора с Мерлином насчет этого у меня остался тяжелый осадок. Он сказал, что нет ничего предосудительного в том, чтобы заниматься сексом, но трахаться с женатым мужчиной означает испортить свою карму. Мерлин беспокоился, что моя карма теперь отягощена этим грехом. Или он просто хочет, чтобы в следующий раз я нашла кого-нибудь поприличнее.
      – Правда? – Мышка отвернулась от окна. – Дурная карма? Все это, конечно, замечательно, но как в таком случае насчет кармы этого самого женатого мужчины? У такого бабника, как Скотт, кармы, должно быть, вообще не осталось. Или во время раздачи кармы для мужиков предусмотрены другие стандарты?
      Зоя рассмеялась:
      – Не знаю. А кстати, кто раздает эту самую карму? Король кармы?
      Мышка улыбнулась:
      – Хотела бы я знать, кто устанавливает все эти правила, ведь кое-какие определенно следует переписать. – Она смотрела в сад, куда отправился Кенни после очередного телефонного звонка. – Знаешь, что он мне сказал? Что не считает возможным роман с подчиненной. И не хотел бы, чтобы я думала, будто он ко мне клеится.
      – В самом деле? Вы зашли так далеко со вчерашнего дня? Вы же только познакомились. Не слишком ли быстро, Мышка?
      – А чего ждать? И вообще я предпочитаю разговаривать с ним без этих южных реверансов и намеков, этой их строгости и чопорности. Полагаю, там у них люди тоже занимаются сексом. Так что вперед, завоюем южные штаты!

      – Добро пожаловать на скудный обед Зои Макгвайр.
      Оживленная Зоя распахнула дверь перед Мерлином и Мышкой. Теперь, когда Мышка больше не работала в «Вермилионе», а «Тропический лес» не открылся, обедать в городе и тусоваться по клубам всей компанией стало слишком дорого. Поэтому Зоя пригласила друзей к себе, полагая, что она обеспечит напитки, а друзья принесут еды.
      – Джейд уже здесь. Она принесла тайские клецки и фаршированные блинчики. Надеюсь, у вас что-то другое. Пахнет вкусно. – Зоя потянулась за пакетом, но Мышка демонстративно отодвинула его подальше.
      – Руки прочь, – гордо сказала она, – шеф выдал мне это на халяву, но взял с меня слово, что подано все будет достойным образом. А ты знаешь, что я не хотела бы обмануть доверие этого человека и уязвить тем самым его артистическую натуру.
      – Берите тарелки и приборы сами, – указала в сторону кухни Зоя, – я все еще не знаю, где что лежит, но чего можно ожидать при такой жизни? Я битых три месяца довольствовалась кофе и едой из закусочных.
      – Я, как раб, горбатился на своей крохотной кухоньке над фрикадельками из баклажанов, и они удались на славу. – Мерлин поставил поднос на кухонный стол и закатал рукава. – И если какая-нибудь зараза скажет, что по вкусу это напоминает цыпленка, клянусь, она вылетит отсюда со свистом.
      – Боже, как бы я хотела уметь готовить! – Зоя наблюдала, как друзья раскладывают еду. – Впрочем, нет, беру свои слова назад. Это требует творческого отношения, захватывает тебя и прибавляет массу лишних калорий. А у меня уже есть всепоглощающая творческая страсть.
      – Имеешь в виду секс? – донесся из гостиной голос Джейд. Она непрерывно болтала по телефону, желая проверить, работает ли линия. – А я думала, со Скоттом покончено.
      – Я имела в виду писательство, – ответила Зоя. – Хотя и с ним, похоже, тоже покончено.
      – Бедняжка, ты все еще в кризисе?
      Зоя застонала в ответ.
      – Все пройдет, дорогая.
      – Мы научим вас готовить спагетти, мисс Зоя, – пообещала Мышка. – И вы никогда не помрете с голоду. Правда, Мерлин?
      – Совершенно верно, – лихо подбоченился тот. – Но как вы обычно готовите спагетти?
      Мышка разложила на блюде куриные котлетки и теперь аккуратно выдавливала по краю зеленый соус, который прилагался к деликатесу.
      – Спагетти, рис и бобы… – самые дешевые продукты. Не представляете, как долго можно прожить на йогурте, супе из банок и крекерах.
      – Ребята, вы пугаете меня, – содрогнулась Зоя. – Единственный способ избежать голодной смерти – иметь дома побольше рекламных буклетов из ресторанов с доставкой на дом. Вы звоните – и вам приходят на помощь. А кое-где даже принимают кредитки. Так мы будем есть?
      Они расселись за обеденным столом Скай.
      – Как большие, – заметил Мерлин.
      – Уверена, эта штука не работает. – Джейд положила телефон рядом с тарелкой. – Завтра я заменю его новым. Я не должна пропустить этот звонок.
      – А я никак не привыкну к мобильнику. – Мерлин окунул мягкую клецку в острый соус. – Обычно я забываю взять его с собой. Наверное, я человек слишком далекий от современных технологий.
      – Это мы знаем, – сказала Мышка. – Ты несколько лет учился пользоваться автоответчиком. – Она улыбнулась, подумав о чем-то своем. – Я позвонила Кенни и оставила длинное-длинное, длиннющее сообщение о костюме, который надену на открытие. Сам костюмчик – это что-то, а я еще старалась говорить томно, с придыханием, чтобы он даже на расстоянии уловил мои флюиды.
      – Это твой босс? – спросил Мерлин. – Тот, что не хочет осложнять отношения с подчиненными?
      – Именно он. – Мышка промокнула рот салфеткой и прижала ладони к груди. – На мне будет блестящий топ медного цвета, который превратит мои сиськи в два «холма счастья». И перышки на плечах. И юбочка, не столько прикрывающая, сколько подчеркивающая соблазнительные выпуклости. – Она закусила губу, словно в порыве страсти. – Вот увидите, он будет мой.
      – Надеюсь, что так, – рассеянно отозвалась Джейд, нервно постукивая пальцами по крышке телефона. – Проверю – ка я голосовую почту.
      Джейд прижала телефон к уху, а Мышка продолжила:
      – Я работаю над этим, то есть над Кенни, каждый день с утра до вечера, и, похоже, он готов сдаться. Его уста все еще произносят «нет, нет, нет», но я слышу, как тело его говорит «да, о да-а, мне это нравится». Я нахожу возможность прикоснуться к нему: смахиваю пылинки с пиджака, иногда массирую шею и плечи, хватаю за руку в восторге, если что-то мне нравится. Нам вместе удивительно хорошо работается, это просто невероятно. Мы разработали дизайн приглашений, я получила от кузины список адресов, теперь на открытие приглашены множество знаменитостей. Вы, разумеется, тоже приглашены, так что это будет незабываемый вечер. Я пущу в ход все свое очарование, и только для мистера Кенни Арагона, здоровенного медведя. Вот подождите немного – он не устоит.
      – Вынужден согласиться, – улыбнулся Мерлин. – А если он вздумает сопротивляться, увеличь напор, как сейчас, и ему останется только капитулировать.
      Мышка швырнула в него скомканной салфеткой.
      – Пожалуйста, издевайся. Я знаю, что ты меня любишь.
      Мерлин подхватил салфетку и пробормотал, не поднимая головы:
      – Непробиваемая самоуверенность, но в твоем бизнесе это необходимо.
      – Когда открывается клуб? – спросила Зоя. – Не то чтобы у меня были планы на лето, но я уже подумываю о дешевых обедах.
      Мышка назвала дату, и Мерлин отметил ее в своем календаре.
      – У Джоша занятия в этот день, но, думаю, я приду. Господи, просто не верится, что скоро лето. Удалось получить деньги от твоего богатого муженька? – обратился он к Зое.
      – Не спрашивай, – вздохнула она.
      – Что, так плохо?
      – Моя работа опять зашла в тупик, сексуальная жизнь на нуле, а мой муж пытается добить меня величественным жестом. Представляете, он хочет материальной компенсации за эмоциональную поддержку, которую оказывал мне. Он считает это вкладом в литературное творчество и участием в создании моих романов.
      – Что, черт возьми, он имеет в виду?
      – Не знаю, наверное, это такой завуалированный способ заявить, что без него я ничего не написала бы. – Зоя взмахнула вилкой. – Но это неправда. И вам это известно.
      Если кто-то и вдохновлял меня на написание «Телохранителя его дочери», так только отец. Упокой Господи, его душу. Да черт побери, взгляните на титульный лист книги!
      Джейд захлопнула крышку телефона и повернулась к Зое:
      – Вонючка Ник просто играет в обычные адвокатские игры. Это, конечно, раздражает, но тебе следует абстрагироваться от этого и предоставить адвокату заниматься твоим делом.
      – Я так и поступаю! – Зоя обвела рукой апартаменты. – Разве все это не подтверждение начала новой жизни?
      Молчание в ответ.
      Зоя, опустив голову, уставилась на тарелку с деликатесами – лакомствами, заботливо приготовленными верными друзьями.
      – Ребята, простите. Вы абсолютно правы, я должна выбросить его из своей жизни, из своей души, выбросить все из головы.
      – По-моему, ты действительно стараешься это сделать, и у тебя неплохо получается, – сочувственно сказал Мерлин. – Правда, Зоя, ты поступаешь правильно. Но нужно время, чтобы изменить жизнь. Дай себе шанс.
      – Ты такой мудрый, – печально согласилась Зоя.
      – Да уж. – Мышка подняла стакан в честь Мерлина. – Такой мудрый, что мы даже не представляем себе, как он торжественно пойдет по проходу с мужчиной своей судьбы. Что насчет свадебных планов?
      – Они в процессе разработки, – ответил Мерлин, нервно покусывая губу.
      Зою удивило, что Джейд вновь теребит свой телефон. Обычно она никогда не нервничала из-за деловых звонков.
      – Ну конечно, – продолжал Мерлин, – все легло на мои плечи, поскольку Джош терпеть не может копаться в деталях, к тому же он так занят в своей школе, что у него все равно ни на что не остается времени.
      – В школе? – переспросила Джейд – Я, кажется, что-то пропустила. Разве Джош не окончил школу?
      – Это школа массажа, – пояснил Мерлин. – У него такие чуткие руки, что в них наверняка есть целительная сила. Поэтому я посоветовал ему развивать талант, и он согласился. С сентября Джош занимается в школе массажа, и у них с его напарником получается очень неплохо.
      – А Мерлин оплачивает счета, – добавила Зоя. – Ты всегда забываешь этот аспект, наш милый скромный мальчик. Или ты просто великий меценат массажных школ?
      – Заткнись! – Мерлин насупился, глядя на Зою.
      Та расхохоталась, а Мышка замахала руками на них обоих:
      – Дети, дети, не ссорьтесь. Мерлин, расскажи нам о свадьбе. Что ты наденешь? Какие будут цветы… музыка… закуски? И обещай, что не пригласишь эту задницу.
      Задницей был Лео Милевски, приятель Мерлина, который встречался с Мышкой в колледже. Подробностей их отношений Зоя не знала, но всем было известно, что теперь они не выносят друг друга.
      – Лео есть в списке приглашенных, но я слышал, он собирается в Англию на полгода, так что твое самолюбие не пострадает.
      Мышка воздела руки к небесам:
      – Благодарю тебя, Господи! Пожалуйста, сделай так, чтобы он оставался за океаном как можно дольше!
      Джейд начала постукивать телефоном по столу.
      – Джейд, ты почти ничего не ешь. – Зоя протянула подруге тарелку с цыпленком, но та отказалась. – Дорогая, что случилось?
      – Произошло самое страшное, самое ужасное, что может случиться на свете, – горько ответила Джейд.
      Зоя поспешно прикинула, что может быть самым жутким в жизни Джейд: положительный тест на беременность, пожар на даче, мошенник-конкурент. Потянувшись через стол, она ласково накрыла ладонь Джейд своей.
      – Дорогая, что произошло?
      Глаза Джейд наполнились слезами, а голос предательски дрогнул, когда она наконец ответила:
      – Кажется, я влюбилась.

      После слов Джейд в комнате воцарилась полная тишина. В самих словах не было ничего необычного, но никто не предполагал когда-либо услышать их из уст Джейд Коэн. По крайней мере, никто из тех, кто хорошо ее знал.
      – Ох, черт возьми! – Зоя ободряюще похлопала Джейд по руке. – Это замечательно, дорогая. Расскажи нам о нем.
      Бледное лицо Джейд напоминало маску в рамке черных шелковистых волос. Помада была почти съедена. Губы побелели до синевы.
      – Я… я не знаю, с чего начать.
      – Неплохо бы начать с его имени, – заметил Мерлин. – Потом сообщить его знак Зодиака, рассказать, где вы познакомились, поведать нам о его любимой позе в постели, ну знаешь… все это обычное дерьмо из «Космо».
      – Он был в моем списке миллиардеров, – начала Джейд. – Эй-Джи Ченовиц. Я думала, его зовут Альфред Джеймс, но оказалось просто Эй-Джй. А встретились мы совершенно случайно. Его секретарь позвонил в наш офис, они искали квартиру на Манхэттене, я сняла трубку и…
      – Погоди-ка, – перебил Мерлин. – Ты влюбилась в Эй-Джи Ченовица, компьютерного гения? В Парня com.?
      Джейд кивнула.
      Зоя переводила взгляд с одного на другого:
      – Ты его знаешь, Мерлин?
      – Он постоянный гость в нашем отеле, очень приятный, но… право, Джейд, ты уверена? Неужели ты уверена, что это тот самый человек? Волосы с проседью? Легкий среднезападный акцент? С чертовски оригинальным мнением по поводу всего?
      Джейд закивала так яростно, что ее волосы разметались по плечам.
      – Ты знаешь его? О Мерлин! Бога ради, он не голубой? – испугалась она.
      – Нет… не думаю. Я никогда не видел его ни с мужчиной, ни с женщиной. Я всегда считал, что он одиночка, не слишком любит людей. Зато любит водку с мартини и «M&Ms» с арахисом. Держится просто, не гоняется за рос кешью, не устраивает шикарных обедов, не раскатывает на лимузинах. Этот парень миллиардер, а из аэропорта всегда приезжает на рейсовом автобусе.
      – Точно! – вновь энергично закивала Джейд, – В тот вечер, когда мы встретились, я рассчитывала, что мы будем объезжать различные квартиры на лимузине или другой роскошной машине, но он пришел пешком. Сказал, что приехал на метро, представляете? Чудик стоит миллиард и ездит на метро.
      В нормальном состоянии Джейд поиздевалась бы над подобной скаредностью, но сегодня она говорила об этом как о великой тайне, словно описывала явление нового гуру.
      – Эй, эй, эй! – Мышка щелкнула пальцами перед лицом Джейд. – Что с тобой, девочка? Ты влюбилась в парня и хочешь знать, натурал ли он? Неужели ты еще не спала с ним?
      «Хороший вопрос», – подумала Зоя. Она не представляла, что Джейд способна провести хоть час с приглянувшимся ей мужчиной и не залезть ему в штаны.
      – Нет, – невинно ответила Джейд. – Нет, мы встречались лишь дважды, и оба раза это было бы неуместно. Понимаете, я так нервничаю в его присутствии. Непонятно почему, но я очень хочу ему понравиться и, когда мы оказываемся вместе, направляю все силы на то, чтобы установить контакт с ним. Наверное, прежде всего, понять его. Он такой обычный, даже банальный и старомодный, но вместе с тем искренний и непосредственный, а я совершенно не привыкла к этому. На обычном коктейле или вечеринке я уже через несколько минут сквозь внешнюю шелуху приличий поняла бы, хочет этот тип напроситься ко мне домой или предпочитает по-быстрому трахнуться где-нибудь в подсобке. Но в данном случае я ничего не понимаю. Это слишком сложно для меня.
      Трое друзей обменялись удивленными взглядами.
      Мерлин тихо запел:
      – Девчонка стала женщиной…
      – Вызовите врача, – предложила Мышка. – Она сошла с ума. – И презрительно улыбнулась Мерлину, продолжавшему напевать: – А ты рехнулся много лет назад.
      – Перестаньте дразнить ее, – вступилась за подругу Зоя и ободряюще похлопала Джейд по руке, все так же лежавшей на столе рядом с телефоном. – Думаю, Джейд, Это просто замечательно. Нет, правда. Влюбиться – это…
      Она вспомнила те дни, когда у них все только начиналось с Ником и он казался настоящим сокровищем, а ее сексуальная энергия была неудержимой.
      – А может, он и есть твой единственный в жизни. Я так рада, дорогая, что это произошло с тобой.
      – Но ничего до сих пор не произошло. – Лицо Джейд было испуганным, как у ребенка, который выскочил из своей комнаты, услышав странный шум в шкафу. – Ну, то есть он приехал, я дважды показала ему разные квартиры, потратив на это два вечера, и все. С тех пор он не звонил, не писал, вообще не давал о себе знать. Никаких сообщений на автоответчике. Я начинаю сходить с ума от параноидальных страхов, что мой мобильник не работает и ему просто не удалось дозвониться… Не могу успокоиться. Ведь если мой телефон в порядке, значит, он не звонил, и значит, он совсем не думает обо мне. И оба варианта скверные.
      – О дорогая! – Зоя обняла подругу. – Он обязательно позвонит.
      – Или не позвонит, если у него нет оснований думать, что тебя это интересует, – сказал Мерлин. – Ты дала ему понять это? Намекнула как-нибудь, кокетничала?
      Легкий испуг и недоумение на лице Джейд сменились паническим ужасом.
      – Не знаю. Наверное, нет. Я была слишком поглощена тем, чтобы не выглядеть полной дурой в беседе с ним. – Она прижала ладони к щекам. – О нет, ты думаешь…
      – Позвони ему, – посоветовала Мышка. – Разве у вас не принято время от времени звонить клиентам, интересоваться, как обстоят дел а?
      – Да, но я не хотела бы, чтобы он решил, будто я давлю на него. Пусть он сам позвонит мне. Пусть захочет меня.
      Мерлин поднялся:
      – Этот разговор напоминает треп в школьном дворе, где-то классе в седьмом, а это был для меня нелегкий год.
      – Вот этим Джейд и отличается от всех нас. В седьмом классе ты был полным идиотом, я пыталась играть в школьных спектаклях, Зоя была капитаном дурацкой школьной спортивной команды, а Джейд позволяла мальчикам лапать себя в школьной лаборатории.
      – И мне это нравилось, – печально добавила Джейд.
      – Возьми себя в руки, Джейд, – горячо проговорил Мерлин. – Ты справишься. Повиляй попкой. Пошепчи ему в ушко. Прильни к нему всем телом. Попробуй на Ченовицс все свои обычные приемы, и как только в его теле появится хоть капля тестостерона, он тут же станет твоим.
      – Я не могу. – Джейд уставилась в тарелку невидящим взглядом. – Когда я думаю о нем, меня словно парализует. Полное отупение. Никогда прежде со мной не случалось такого. Вчера даже подумала, а вдруг Эй-Джи здесь совсем ни при чем, а я просто заболела, простудилась или что-то в этом роде. Но нет, ничего подобного.
      – О Господи, мне знакомо это чувство. – Зоя начала прибирать со стола. – Хотя это было довольно давно. Но я упустила шанс на настоящую любовь. Мужчина моей судьбы переметнулся к другой. И все, что мне осталось, – это секс. Обычный взаимный оргазм. Нечто вроде аэробики с партнером, только нагишом.
      – Мне и это недоступно, – уныло обронила Джейд, – С тех пор, как я познакомилась с Эй-Джи, ни разу не занималась сексом. Вообще никак и ни с кем, уже неделю… нет, десять дней. И даже не думаю об этом. Когда я так хочу именно его, попытка развлечься с другими была бы пустой тратой времени.
      – Неужели ты и вправду влюбилась? – проговорила Мышка. – Но тогда все будет замечательно, подруга. Перестань причитать, как на похоронах.
      – Но я так несчастна. Мне нужна помощь. Совет. Я даже купила на прошлой неделе женский журнал и заполнила анкету «Как узнать, нравитесь ли вы ему». И получилось, что нет. – Она опустила голову. – Мне никто не говорил, что это так больно. А если бы и сказали, я бы все равно не поверила.
      – Все будет хорошо, – заверила ее Зоя. Она понесла посуду в кухню, размышляя о том, что бы посоветовать Джейд. – По-моему, тебе нужно сейчас же позвонить этому Парню com. и поговорить с ним о делах.
      – Точно, – подхватила Мышка, – но добавь еще пару фраз к стандартному набору. Ну, вроде того, что ты все время думаешь о нем. Что он особенный клиент для тебя. Что ты хотела бы видеть его в Нью-Йорке, чтобы он стал тебе, так сказать, соседом по городу.
      – Но это и есть то стандартное дерьмо, которое мы обычно впариваем клиентам!
      – Тогда скажи, что хотела бы погладить его яйца, – крикнул из гостиной Мерлин. – Или это тоже банальный брокерский прием?
      Джейд подняла голову и уставилась в потолок.
      – Я так несчастна!
      – Вовсе нет. – Зоя протянула Джейд телефон. – Звони. Впаривай ему стандартное дерьмо. А потом добавь что-нибудь особенное. Что-нибудь от сердца. Если он такой непосредственный и искренний, то поймет именно язык истины.
      Джейд взяла телефон и направилась в спальню.
      – «Язык истины»? – состроила удивленную рожицу Мышка. – Это еще что за дерьмо?
      Зоя пожала плечами:
      – Не знаю. Само вырвалось. Но, как видишь, подействовало.
      – А мне понравилось, это прозвучало так поэтично, – заметил Мерлин. – Понятия не имею, что это означает, но звучит весьма поэтично.

      – Выглядишь роскошно, – сказал Кенни, когда Мышка вышла из туалетной комнаты, совершенно готовая к торжественному открытию «Тропического леса».
      – Спасибо.
      Пока никто не видел, она приподнялась на цыпочки и поцеловала Кенни в щеку, не упустив возможности скользнуть грудью по его могучему торсу. Решимость Кенни таяла, Мышка чувствовала это. Трезвонил его телефон, из кухни срочно звали по какому-то делу, а он не сводил с нее глаз.
      В этот вечер она надела костюм, да, именно костюм, взятый напрокат в театре. Мышка не могла купить себе вечернее платье, но ясно сознавала, что ей необходимо нечто выдающееся и незабываемое. Выход был найден: блестящий топ цвета меди, поддерживающий грудь как «чудо-лифчик». Бретельки топа были отделаны темно-коричневыми перьями, чуть-чуть колыхавшимися при малейшем движении. Юбка из эластичной ткани, приспущенная ниже пупка – лишь намек на фривольность, не более того, – была украшена бисером и шелковой аппликацией. Теплые медные тона великолепно гармонировали с ее темной кожей. А сочетание перьев с обнаженным телом создавало впечатление, что Мышка – экзотическое существо, обитающее лишь в дебрях тропического леса.
      Кенни взял ее руку в свои и посмотрел прямо в глаза:
      – Вечер сегодня будет совершенно безумный, поэтому я хотел бы сейчас поблагодарить тебя за то, что помогла организовать все это. Ты сделала гораздо больше, чем другие, была для меня советчиком и даже руководителем. Настоящим другом.
      – И ты только что это понял? – улыбнулась Мышка.
      – Я вообще медленно соображаю. – Кенни постучал себя по лбу. – Слишком часто били по голове на футбольном поле.
      – Перестань! – Мышка, потянувшись, погладила его по макушке и дружески потрепала за ухо. – Я твой друг. Но хочу быть для тебя большим.
      – Я знаю, но…
      – Ни слова больше! – Мышка прижала палец к его губам. – Разве я не говорила тебе миллион раз, Кенни Арагон? Я намерена завоевать тебя. Продолжай говорить «нет», сопротивляйся, убеждай меня, что ты человек строгих правил, но ведь ты сам раздеваешь меня своими громадными голодными карими глазами.
      – Что… я?
      – Ну… Я все вижу, любимый. И делаю то же самое с тобой. Но сейчас, – она понизила голос, потому что мимо пробежал парень с вазой, – сейчас займемся делами служебными. А потом настанет время для личной жизни.
      Кенни со смущенной улыбкой скрестил руки на груди.
      – А вы безнравственны, леди.
      – Я никогда и не говорила, что я ангел. И знаете что, мистер Арагон? Сегодня, после того как клуб закроется, вы проводите меня домой. – С этими словами Мышка отвернулась и раскрыла книгу предварительных заказов. – А сейчас ступайте, займитесь этими психами на кухне. Скоро начнут собираться гости.
      – Есть, мэм, – козырнул Кенни.
      Листая страницы тяжелой книги в солидном кожаном переплете, Мышка почувствовала, что руки ее нервно подрагивают, как перед ночью первой близости с мужчиной. Почти все места были заказаны, среди гостей ожидалось множество известных людей. Вечер обещал стать грандиозным, если, конечно, не разразится буря, не сломается искусственный водопад и гости не слягут с пищевыми отравлениями.
      – Скрести пальцы, – шепнула Мышка, когда музыканты начали занимать места на сцене.
      Как только прибыли первые гости, внутри Мышки словно нажали кнопку, и она мгновенно вошла в роль любезной хозяйки. Помня имена и лица всех гостей, Мышка приветствовала их тепло и радостно. Зорким оком она следила за залом, быстро отдавая распоряжения официантам, чтобы гостям не приходилось ждать, пока уберут посуду или сменят салфетки. Уже через час после открытия зал заполнился людьми – политиками, актерами, телевизионными звездами. Мышка здоровалась с ними как с добрыми друзьями, но сердце ее колотилось от волнения при встрече с такими знаменитыми, необычными людьми.
      – Как хорошо, что вы с нами сегодня вечером, мистер Кох.
      – Как вам понравилось шоу в «Аполло», мистер Пауэлл?
      – Приятного вечера, мисс Уинфри. О, если вы настаиваете, просто Опра. Я так рада, что вы пришли к нам на открытие. Мистер Арагон непременно сам выразит вам свою благодарность.
      – Да, мистер Ньюмен, владелец пожелал, чтобы клуб находился именно в Гарлеме. Вы с мисс Вудворд хотели бы столик на балконе или поближе к главному залу?
      – Прошу сюда, сенатор Клинтон.
      Мышка часто в мыслях рисовала себя рядом со знаменитостями, но никогда не предполагала, что окажется среди них именно в этой роли. Она представляла, что все эти люди придут за кулисы поздравить ее с успехом первого большого шоу. В своем воображении Мышка встречалась с ними на благотворительных вечерах, на вручении разнообразных наград и премий. Но и такое появление на публике было, как ни странно, приятно. Когда она станет звездой, все знаменитости будут говорить: «Я знал ее еще когда…»
      Кенни весь вечер сновал по залу, приветствовал гостей за столиками, был внимателен, но ничуть не навязчив. Этот человек, с огромным природным обаянием и тонким чувством юмора, был искренне приветлив с друзьями и незнакомцами. Казалось, клуб – его дом, а каждый гость – член большой семьи Кения.
      Когда появились друзья Мышки, она усадила их на лучшие места на балконе.
      – Сегодня халявы не будет, – шепнула она, наклоняясь над столом, – сидите и наслаждайтесь окружением. Слева от вас Алек Болдуин, справа – Том Хэнке с женой Ритой, он только что со съемок. А мистер Болдуин, я слышала, сейчас свободен, – подтолкнула она в бок Джейд.
      – Очень мило, – ответила Джейд, раскрывая меню. – Но меня интересует только Эй-Джи.
      – Не выношу говорить любезности, это противно моей натуре, – признался Мерлин, – но здесь действительно славно.
      Он поднял бокал с мартини – в лимонной жидкости плавали ломтики ананаса. Официант, подавший напиток, сказал, что этот коктейль станет хитом сезона.
      Не отрываясь от бокала с шампанским, Зоя похлопала Мерлина по плечу.
      – Вот мы и здесь. Наша маленькая Мышка попала в теплое местечко.
      – Думаю, пора называть ее Мариэль, – с напускной серьезностью заметил Мерлин. – Мариэль Гриффин, новый ведущий игрок в Манхэттенской лиге. По-моему, неплохая месть тем юнцам-наркоманам, а?
      Зоя наслаждалась шампанским, пузырьками, лопающимися у самых губ.
      – Мы всегда можем получить столик, не выкладывая пятьдесят долларов за заказ. А меня вообще пригласили сидеть за стойкой в любое время, когда захочу.
      – Неужели? – удивилась Джейд. – В честь чего это? Ты тайком переспала с Кенни?
      – Конечно, нет! – Зоя возмущенно вздернула подбородок, но, поняв, что это выглядит забавно, продолжила спокойнее: – О'кей, я немного выпила, но ведь сегодня и впрямь важный вечер, да?
      Если хотите знать, мистер Арагон считает меня известной писательницей. Он хочет, чтобы я была литературной музой этого клуба. Как в свое время Хемингуэй и Фицджеральд в парижских кафе.
      Зоя откинулась на стуле и улыбнулась, получая неимоверное удовольствие от атмосферы вечера, экзотических цветов и общества друзей. Возможно, и от некоторого количества алкоголя в крови. О да, жизнь прекрасна!
      – Вроде литературного талисмана, – заметил Мерлин.
      – Вот именно. – Зоя перевела взгляд на сцену: музыканты уходили на перерыв. Ее внимание привлек симпатичный гитарист, но… – И думаю, этот парень из ансамбля направляется к нашему столику. Прямо сюда. О нет, кажется, нет. Он пошел поболтать со своим приятелем. Ну и ладно.
      Весь вечер Зоя наблюдала за джазистом, дожидаясь, пока он обратит на нее внимание. Когда они встретились глазами, она разволновалась, как школьница, которую первый раз пощупали сквозь трусики. И тут же почувствовала возбуждение. Может, это из-за шампанского. Или из-за «Космополитена». Или от вина. Кстати, она пила сегодня вино? Зоя соображала все хуже.
      Джейд указала на бокал в руках Зои:
      – Ты что, празднуешь совершеннолетие? Не хотелось бы казаться занудой, но этот напиток действует быстро и сшибает наповал.
      – Но Зоя расслабляется, – пояснил Мерлин. – Я уже несколько месяцев не видел ее такой спокойной и безмятежной. А может, несколько лет.
      – Я образчик расслабленности и распущенности. – Зоя подняла бокал, и шампанское заиграло в лучах света. – Распущенная дурочка.
      Мимо прошла Мышка, и Зоя решила расспросить ее о красавчике-гитаристе. Ей ужасно нравилось, как он, похожий на большую пружину, склоняется над гитарой в своих кожаных брюках и темно-синей рубашке. Оттопыренная нижняя губа придавала его лицу недовольное выражение. Мышка сказала, что его имя Джонатан Прескотт, хотя друзья зовут его Змеем.
      – Змеем? – хмыкнула Джейд. – Ну пожалуй, теперь мы знаем, каков он в постели.
      Зоя шлепнула ее по руке.
      – Меня не интересует секс.
      И это было, безусловно, враньем. Она умирала от желания заняться сексом, возможно, потому, что перспектива иметь постоянные сексуальные отношения исчезла вместе с уходом Ника. Но либидо невозможно отвергнуть так же легко, как мужа-мошенника.
      – Ну ладно, я хочу секса, – призналась Зоя. – Секс – совсем неплохая вещь. Со Скоттом он был очень хорош. Ах, неотразимый обаяшка Скотт. Да, это походило на постоянные отношения, но со временем я поняла: упущено что-то очень важное. Это был просто секс ради секса. – Зоя внезапно осознала, что говорит слишком громко, прижала ладошку ко рту и испуганно оглянулась. – Упс! Как вы думаете, Алек Болдуин слышал? Даже не верится, что я говорю на весь зал о сексе. – Она отхлебнула еще шампанского и продолжила драматическим шепотом: – Говорю о сексе в присутствии Алека Болдуина.
      – Как будто Алек Болдуин никогда не занимался сексом, – пренебрежительно махнула рукой Джейд. – Я понимаю, ты скрытный человек, Зоя, но почему ты никак не хочешь понять, что все люди занимаются сексом? Абсолютно все. Если они не делают этого с партнером, значит, делают это в одиночестве. Я не верю даже, что священники соблюдают целибат.
      – Полегче, Джейд, – вмешался Мерлин, – пожалуйста, не разрушай мои иллюзии о тибетских монахах. Должно же быть хоть что-то святое.
      – Прости, дорогой. Лелей свои иллюзии сколько угодно.
      – О чем это я говорила? – Зоя прижала пальцы к вискам, пытаясь сосредоточиться. – Ах да, секс без эмоциональной привязанности. Секс со Скоттом. Наши тела двигались в одном ритме, но наши души никогда не соединялись. Между нами лежала пропасть.
      – Хотя мне и страшно признавать это, боюсь, я прекрасно понимаю, что ты имеешь в виду, – кивнула Джейд. – Именно так и я относилась к сексу всю жизнь. Только физический контакт. Ничего большего я никогда не ожидала и не испытывала разочарований, пока… ну, Таки заставил меня задуматься. А встретив Эй-Джи, я поняла, что значит потребность в эмоциональном контакте. Эта чертова любовь. Прибить его готова!
      – Ты что, получила от него известие? – спросил Мерлин.
      Джейд кивнула:
      – Он еще раз приезжал, смотрел квартиры и, думаю, выбрал наконец. Мы обедали вместе. Но отношения развиваются с черепашьей скоростью. Он собирается приехать послезавтра.
      – Я знал, что он был в Нью-Йорке, – сообщил Мерлин. – Он всегда останавливается в «Ройале». Но я не хотел тебе говорить, а вдруг он…
      – Да брось! – хлопнула его по плечу Джейд. – В следующий раз, как только увидишь его имя в списках забронировавших номер, немедленно звони мне. Понял?
      – Только не ссылайся на меня, – попросил Мерлин. – Некоторые постояльцы ценят конфиденциальность.
      – Я тебе покажу конфиденциальность! – воскликнула Джейд. – В следующий раз, когда он появится, ты меня доставишь в его номер на столике, как официант.
      Зоя расхохоталась:
      – Вот именно поэтому Мерлин никогда не рассказывает о своей работе и о том, кто останавливается в их отеле. Он нас слишком хорошо знает.
      – Вообще-то у меня с Эй-Джи другая проблема. Я по-прежнему суечусь и нервничаю в его присутствии. Это совсем на меня не похоже, но всякий раз, оказываясь рядом с ним, я чувствую и веду себя как полная дура. Когда мы обедали вместе, булочка улетела с моей тарелки и оказалась на соседнем столе. Потом я угодила локтем в масло. Показывая ему квартиры, умудряюсь врезаться в стену или ушибаю ноги о мебель. Я так растеряна, что не в состоянии сосчитать деньги в такси, хотя обычно могу сделать это даже во сне.
      – О, похоже, ты теряешь свою крутизну рядом с ним, – улыбнулась Зоя. – Как это мило.
      – Вряд ли. – Джейд лихо осушила ее бокал с «Космополитеном». – Рядом с Эй-Джи я чувствую себя неотесанной дурой, но не могу дождаться встречи с ним. Что, черт побери, со мной происходит?
      – Ты влюблена! – весело объявила Зоя. – Радуйся! Будь сама собой. Мы знаем, что под маской стервы скрывается нежная, добрая душа.
      – Спасибо за понимание, дорогуша, – закатила глаза Джейд. – Вот только незадача – в его присутствии я даже стервой не могу быть. Он непостижимым образом превращает меня в неуклюжего подростка, который сшибает предметы на своем пути и поминутно теряет нить разговора.
      – Понимаю, – кивнула Зоя. – Он делает тебя самой собой, настоящей, подлинной Джейд. Это явно любовь.
      – Я по уши в дерьме, – печально призналась Джейд. – Давай выпьем еще по одной.
      – Джейд, в словах Зои, возможно, есть зерно истины, – задумчиво произнес Мерлин. – Будь собой. Если он влюбится в тебя, хорошо бы ему знать тебя настоящую.
      Джейд грустно кивнула:
      – Не принимайте на свой счет, ребята, но я ненавижу советы.
      Официант принес поднос с десертами и начал ловко расставлять их на столе.
      – Прекрасный выбор десертов, подарок от мисс Гриффин. И он поставил мороженое перед Зоей, пирог из сыра перед Джейд и лимонный пирог перед Мерлином.
      – О, Бог мой! – улыбнулась Зоя. – Она точно знает, что мы любим!
      – Еще бы! Ведь это не страшная тайна, – заметила Джейд, взяв вилку. Они с Мерлином занялись десертами, а Зоя разглядывала мороженое.
      – Орешки. Я люблю орешки. – Зоя зачерпнула полную ложку. – В детстве никогда не любила их, но сейчас они мне необходимы. Мне каждый день нужны орешки.
      Кто-то деликатно коснулся ее плеча.
      – Как повезло вашему приятелю.
      Голос с легким британским акцентом, приятным тембром. Интеллигентный. Игривый.
      Зоя обернулась и встретилась взглядом с улыбающимся гитаристом из джазового ансамбля. Она и не знала, что он англичанин, – ей всегда нравился британский акцент.
      – У меня нет приятеля, – сказала она, – но вообще-то я говорила об орешках, которые кладут в рот.
      Он томно улыбнулся:
      – Да?
      Зоя отложила ложку и гневно уставилась на друзей, которые хихикали, прикрывшись салфетками.
      – Так вам всем это кажется ужасно смешным, да?
      – Чрезвычайно, – ответил гитарист. – Мое имя Джонатан, но друзья зовут меня Змеем.
      Зоя пожала протянутую руку.
      – Меня зовут Зоя, но друзья называют меня Орешек. – Она, не дрогнув, продолжила скользкую тему, поражаясь собственному бесстыдству. – Или любительницей орешков.
      Все расхохотались, но Зоя лишь слегка улыбнулась, заглянув в карие глаза Змея. Она увидела в них ум, чувство юмора, влечение.
      «Пожалуй, возникает контакт».

      Последние гости уже расходились, когда Кенни приблизился к стойке и обнял Мышку, нежно пробежав пальцами по обнаженной спине.
      – Нет нужды спрашивать, как ты, поскольку выглядишь такой же свежей и сексуальной, как в момент открытия, сотни часов назад.
      – Я чувствую себя великолепно. – Мышка на миг прильнула к Кенни, не желая отталкивать его, но избегая случайных взглядов посторонних. В этот момент она заметила, что гости из-за седьмого столика поднимаются, собираясь уходить. – Это гости из Вашингтона. – Мышка чуть отстранилась.
      – Не смею мешать делу, которое тебе так удается. Это был грандиозный вечер. Думаю, мы имели успех.
      – Со мной не скромничай, – бросила Мышка и направилась к гостям. Любезно проводив их до выхода, она вернулась к подиуму, где ее дожидался Кенни.
      – Пора проводить тебя домой?
      Она кивнула, радостно подумав, что он наконец-то изменил свое решение и сдался.
      – Сейчас, только плащ наброшу.
      На пороге дома Мышки смущенный Кенни отказался войти. Он объяснял это тем, что Мышка устала. Но тут она возмутилась, поскольку дважды репетировала с педагогом по танцам, а под костюмом у нее был потрясающе сексуальный пояс. Да она, наконец, сделала уборку в квартире!
      – Слушай меня, Кенни Арагон, и слушай внимательно. Я не устала, и ты немедленно поднимешься в квартиру вместе со мной.
      И, не принимая никаких возражений, Мышка потащила его по лестнице, втолкнула в квартиру, вручила бутылку пива и усадила на диван. Он так уютно устроился там, похожий на гигантского мягкого игрушечного мишку. Мишка Кенни. Она не удержалась и погладила его гладко выбритую голову, забавно поблескивавшую в свете лампы. О, она намерена получить наконец удовольствие в объятиях этого огромного, роскошного, нежного мужчины. Кенни нравился ей все больше и больше, а его несговорчивость казалась все более глупой. Мышка даже разволновалась, не голубой ли он и не женат ли – иначе с чего бы ему отказываться от секса? – но собственные наблюдения и деликатные консультации с его друзьями убедили ее в обратном.
      Кенни был натурал, холост, и она ему, несомненно, нравилась. Пора показать, как хорошо им может быть вместе.
      – Я говорил, как прекрасно ты выглядела сегодня вечером? – спросил он. – Все это заметили. И твой костюм… ты в нем сногсшибательна.
      – Рада, что тебе понравилось. – Мышка включила музыку, поставив мелодию, под которую училась танцевать. – Выбирая этот костюм, я думала о тебе.
      Зазвучало ритмичное вступление, и Мышкины бедра задвигались в такт мелодии; юбка, расшитая бисером, переливаясь, струилась вокруг ног.
      – Ух ты! – Широкая улыбка озарила лицо Кенни. – Не дразни меня, девочка.
      – А я и не дразню. – Мышка потянула вниз бретельку топа, медленно подплыла к Кенни и томно склонилась над ним, так что губы оказались в нескольких дюймах от его губ. – Я никогда не даю обещаний, которые не могу выполнить.
      В темных глазах блеснул интерес, но тут Мышка резко отодвинулась и, отступив от дивана, начала свой бесовской танец.
      – О девочка! Ты меня убиваешь. Ты даже не представляешь, что я хочу с тобой сделать.
      – Да, ты так думаешь? – Не отводя взгляда от Кенни, Мышка опустила руки и медленно повела их по телу вверх, поглаживая изящные колени, стройные бедра и кругленькую попку.
      – Мариэль, Мариэль, нельзя так поступать с мужчиной, собираясь улизнуть!
      Она лукаво посмотрела на него и полностью спустила бретельки, открыв крепкую темно-коричневую грудь.
      – А кто собирается улизнуть?
      Мышке польстило выражение искренней муки на его лице, когда она начала тихонько массировать свою грудь, заставляя напрячься соски.
      Кенни медленно покачал головой:
      – Что же мне с тобой сделать, крошка? Ты же знаешь, я не в силах сопротивляться, но и не хочу пользоваться преимуществом своего положения.
      – Тогда позволь мне воспользоваться моим преимуществом. – Подойдя поближе, Мышка расстегнула крючки на поясе юбки. С тихим шелестом юбка скользнула на пол; Мышка в белье и элегантных серебристых шпильках предстала перед Кенни. – Забудь, что ты босс, забудь, что тебе говорила мама о нравственности, и слушай только меня. – Она потянула его к себе. Он встал, возвышаясь над ней, как гора. К этой широченной груди невозможно было не прикасаться. – Ты мужчина, а я женщина и, хотя ты до сих пор не заметил этого, пытаюсь тебя соблазнить.
      – Я заметил, – шумно вздохнул Кенни.
      – И… – Мышка обняла его за талию и прижалась к нему теснее. Под брюками явственно прощупывался твердый холмик. – О… вижу, ты действительно заметил. – Она нежно поглаживала его сквозь брюки. – Ты же не разочаруешь такую милую девочку, как я?
      – О нет, малышка, не хочу подвести тебя. – Кенни, изумленно-радостно посмотрев на нее, начал легко поглаживать ее плечи и руки, словно не верил, что Мышка здесь, перед ним. – Но я искренне уважаю тебя. И у меня есть принципы, о которых, похоже, сейчас я начинаю забывать. Боже, ты влечешь меня в преисподнюю!
      – Ну, куда бы мы ни направлялись, давай получим удовольствие от путешествия. – Мышка накрыла его ладони своими, повела его руки вниз, к бедрам, положила их себе на ягодицы и игриво пошевелилась. – Ого, как приятно!
      А затем крупные ладони Кенни переместились к ее груди, и она замерла. Мышка никогда не знала, что мужчина бывает так осторожен и нежен, эдакий ласковый гигант. И от сдержанности Кенни она хотела его еще больше. Прежде всякий раз, когда он отодвигался, отстранялся или деликатно напоминал, что им не стоит быть вместе, Мышка заводилась, и душа ее наполнялась решимостью сломить его сопротивление. Именно из-за неуступчивости Кенни она вела себя так настойчиво и решительно. С парнем, который ей нравится, наверное, не стоило бы откровенно говорить о сексе. Мышка и не делала ничего подобного раньше и уж точно не устраивала домашний стриптиз.
      – Давай, малыш, – шепнула она, потянув его руку к своей груди, пока пальцы Кенни не коснулись ее напряженного соска. – Пора показать мне, что значит заниматься любовью.
      – Ну как я могу устоять? – Кенни расстегнул ремень, и брюки соскользнули, открывая взору его черные шелковые трусы.
      Мышка чуть отступила и смотрела, как постепенно обнажается его тело: мускулистые плечи, узкие бедра, плоский живот. Кенни напоминал лесоруба.
      – О, какой же ты огромный! – Мышка расстегнула бюстгальтер, освобождая грудь. Подняв руки, она стянула оставшуюся одежду и отбросила ее со счастливым визгом.
      Он зачарованно смотрел на нее, лаская взглядом.
      Мышка игриво повела бедрами, и Кенни зарычал, потянувшись к ее груди. Прильнув к нему, она запустила пальцы под резинку трусов.
      «Боже правый!» – подумала она, обнаружив, что размеры его пениса вполне соответствуют размерам тела. Пожалуй, таких громадных Мышка никогда не встречала. И хотя большая часть женских журналов утверждала, что размер не имеет значения…
      Мышка нежно обхватила его ладошкой, погладила, а потом тихонько подтолкнула Кенни к дивану, чтобы устроиться на нем сверху, поудобнее.
      – Нам будет хорошо вместе, милый, – сказала она. Мышка уселась ему на колени, а он целовал ее шею и плечи. Она чувствовала, что совершенно готова, внизу было горячо и влажно, но такой член наверняка войдет с большим трудом.
      – О милый, ты такой большой!
      – Я знаю, – вздохнул Кенни. – Прости, малышка. Не хочу причинять тебе боль.
      – Перестань извиняться и займись делом, – решительно сказала Мышка. – Во-первых, ты роскошный крупный мужик. Во-вторых, ты не сделаешь мне больно, а если какая-то глупышка говорила тебе, что не сможет принять в себя такую здоровую штуку, значит, она была сделана из хромированной стали.
      Мышка подвинулась немного вперед, так что кончик его пениса коснулся ее плоти. Она взяла его в руки и медленно принялась ласкать его, возбуждаясь все больше и больше.
      Они застонали одновременно.
      Хотя Мышка и была полностью готова после стриптиза, хорошая стимуляция никогда не вредит. Не мешает подлить маслица на сковородку, перед тем как готовить основное блюдо.
      – В чем дело, леди? – Его глаза были полузакрыты. – Хотите, чтобы я не спешил?
      – Угу. И тебе это нравится.
      Мышка продолжала ласкать пенис о свое сокровище, прижимая его все крепче и крепче, пока сладостное чувство не поднялось из глубины тела.
      – Да, мне это нравится, очень нравится. – И Кенни вновь застонал. – Но ты сводишь меня с ума, малышка. Я больше не могу.
      – Не можешь? – Мышка еще разок напоследок провела его пенисом между своих бедер. Ощущение было таким сильным, что все ее тело затрепетало в восторге удовольствия. – Тогда с этим нужно что-то делать.
      И Мышка двинулась вперед всем телом, вводя его внутрь себя. Ей пришлось вращать бедрами, слегка наклоняясь вперед и назад, чтобы поудобнее устроить его там, но это была на редкость приятная работа.
      Кенни стонал, когда Мышка приподнималась и опускалась, сидя у него на коленях и помогая ему проникать все глубже и глубже.
      – О малышка, да, вот так, да! – шептал он.
      Казалось, его пенис заполнил все тело Мышки изнутри, лаская и нежно массируя, раз за разом касаясь точки «G». Она чувствовала, будто взмывает в небеса на его ракете, супермощном космическом корабле. Они посмотрели в глаза друг другу, и в этот момент словно слились воедино.
      – О, нам будет очень хорошо вместе, – шептала Мышка, подпрыгивая на его огромном твердом члене. – Очень-очень хорошо.

      – Похоже, люди совершенно по-разному представляют себе образцовую свадьбу! – прокричал Мерлин сквозь грохот колес электрички, несущейся в Бронкс. Зоя и Мышка сопровождали его на выставку свадебных аксесуаров в отель. «Бронкс». – Мы как-то говорили о замке в Территауне, а на Лонг-Айленде есть подходящий старый особнячок, довольно элегантный.
      – Будь осторожнее с этой свадебной индустрией, – сказала Мышка. – Они проводят одновременно шесть или семь мероприятий, отделенных друг от друга только складными ширмами. В последний раз, когда я попала на такое вот свадебное дерьмо, мы оказались на другом этаже, где праздновали чертову бармицву. И там была такая громадная кондитерская тележка с мороженым, гигантскими леденцами и попкорном в карамели. Очень круто.
      – Мы были там вместе, подруга, – похлопала ее по плечу Зоя. – И принесли домой здоровенные искусственные конфеты, которые раздавали всем на память.
      – Надо запомнить. – Мерлин сделал вид, что записывает в воздухе. – Громадная кондитерская тележка. – Он раскрыл помятую рекламную брошюру о выставке и нахмурился. – Зачем нам это надо? Самая Большая В Мире Коллекция Свадебных Нарядов И Аксессуаров Под Одной Крышей. Платья, Смокинги, Цветы, Фотографы, Диджеи. Именно об этом я и мечтал. Кошмар какой-то.
      – Но разве твой приятель Эми не рекомендовал тебе именно это? – спросила Зоя.
      – Мой приятель Эми балдеет от крутящихся ресторанов и любит драже.
      Зоя ухмыльнулась:
      – Ах, этот приятель Эми – стилист?
      – Да, но у другого Эми тоже полно дельных советов. У каждого есть своя подходящая к случаю история. Одна дама в отеле спрашивает меня, кто будет осуществлять видеосъемку, как будто я – Френсис Форд Коппола, который готовится к производству нового блокбастера. А потом еще о свадебных сюрпризах. Что она имела в виду? Сексуальные или какие-то другие?
      – Какие-то другие, к сожалению, – поморщилась Зоя. – Я помню это. Вы должны каждому гостю вручить что-нибудь на память, какой-нибудь пустячок – нечто бесполезное, вульгарное и баснословно дорогое. На нашей с Ником свадьбе мы раздавали китайские рамки для фотографий. Отвратительные белые вещицы, которые стоили целое состояние. Меня это выводило из себя, поскольку в тот момент я еще не работала, но Ник настаивал, подзуживаемый своей маменькой. Да, и как будто этих рамочек было недостаточно, к каждой был еще прикреплен маленький пакетик с конфетами. Я это ненавидела, просто ненавидела.
      – Но тебе все равно повезло – твоя властная свекровь принимала все решения по случаю бракосочетания, – заметил Мерлин.
      – Верно. Она выбрала место, хотя это не составило труда, поскольку дядюшка Ника тот самый Арманд из «Озерного клуба Арманда».
      Двери распахнулись, люди хлынули из вагона и в вагон, но друзья ехали до конца этой ветки, в безмятежный и тихий Гринвей-Мэнор.
      – А вы знали, что мы с моим приятелем Джеральдом отправились после приема купаться нагишом в этом озере? – спросил Мерлин.
      – Бог мой, мог бы и мне сказать, – хмыкнула Зоя. – Я бы присоединилась к вам.
      – Нет, едва ли.
      – Пожалуй, ты прав. Хотя стоило бы поступить именно так. По крайней мере, это лучше, чем «веселиться» в подвенечном платье с университетскими приятелями Ника. И выслушивать бесконечно волнующие речи о гражданских правонарушениях и предстоящих судебных процессах.
      Мышка, закинув ногу на ногу, играла с браслетом на лодыжке.
      – Да, кстати, ребята, я вам никогда не рассказывала, что выбросила свои подарки в озеро еще во время приема. – Она обернулась к Мерлину: – Надеюсь, тебе это не помешало.
      – Понятно, почему я болел несколько недель после этого. Я-то грешил на коктейль из креветок, но теперь ясно, что всему виной ты.
      Мышка показала ему язык, и бедняга Мерлин, глубоко вздохнув, взъерошил волосы.
      – Свадьба… Просто хочется кусаться. Бедный я, бедный! Я-то рассчитывал, что Джош поможет мне спланировать все это. Я просто не знаю, с чего начать.
      – Ах вот оно что! – Зоя расстегнула свой рюкзачок. – Так вот почему ты позвал своих лучших друзей на помощь. Смотри. – Она протянула глянцевый блокнот с изображением белой орхидеи на обложке. – Памятка для новобрачных.
      – Ура! – смущенно улыбнулся Мерлин. – В смысле, спасибо. – И он начал листать блокнот.
      – Здесь учтены все детали, до мельчайших подробностей – полная жопа, – сказала Мышка. – Но ты вполне можешь использовать его в качестве базового руководства.
      – Это в самом деле здорово, – кивнул Мерлин. – Постараюсь освежить в памяти все мелочи, связанные с этикетом и традицией, а все вульгарные пошлые хреновины выброшу.
      Он начал было с конца блокнота, но Зоя остановила его:
      – Погоди, не спеши… посмотри сюда. Прочти-ка вот это: график подготовки вашей свадьбы. Здесь список всего необходимого, что стоит делать с определенными интервалами.
      – Дайте-ка я прочту. – Мышка отобрала блокнот. – Двенадцать месяцев до свадьбы: Невеста…
      – Полагаю, это я, – перебил Мерлин, – поскольку вся работа легла на мои плечи.
      – Невеста, начните планировать свадьбу! Заведите блокнот, в который будете вносить все детали.
      – О'кей, блокнот мы уже завели.
      – Выберите дату предстоящей церемонии и приема, – продолжала Мышка.
      – Это проблема, – печально кивнул Мерлин. – Мы, собираемся зарегистрироваться в мэрии, но само мероприятие для нас обоих значит очень мало, мы не хотели бы приглашать друзей на официальную регистрацию. У меня есть кузен, священник-расстрига. Он согласился произнести несколько молитв, которые вполне сойдут за традиционные. А что касается даты… Джош хочет в июле или августе, но говорят, это невозможно.
      – Этим летом? – изумилась Мышка. – Представляешь, как трудно найти место летом?
      – Да, но Джош говорит, что всегда хотел стать невестой именно летом.
      – Я думала, невеста – это ты, – возразила Мышка.
      Мужчина в комбинезоне и рабочих ботинках, сидевший неподалеку, опустил газету и удивленно взглянул на друзей. Мышка раздраженно тряхнула платиновыми кудрями.
      – Ну, если вы намерены пожениться столь скоропалительно, давайте сразу перейдем к концу списка. Так, что тут… Выберите цвет. Найдите флориста. Выберите аксессуары: обувь, сумочку, белье, макияж.
      – Вот это как раз по моей линии. Никакой туши для ресниц, только тени для век. И я ужасно люблю покупать обувь, хотя это наверняка будет дороже всего остального дерьма для этой долбаной церемонии.
      – За три или четыре месяца: обсудите одежду родителей… – прочла Мышка.
      – То есть я должен пригласить свою мать? – вытаращил глаза Мерлин.
      Зоя расхохоталась.
      – За два месяца: приведите в порядок лицо, сделайте массаж и педикюр – вы заслужили это!
      – Классно было бы сделать это прямо сейчас. – Мерлин взглянул на часы. – Почему бы нам не заскочить на этот свадебный блошиный рынок и не отправиться на Пятую авеню в салон Элизабет Арден?
      – Давай хотя бы заглянем на выставку, – остановила его Зоя. – Если это будет и в самом деле ужасно, мы уйдем.
      Мерлин потянул блокнот из рук Мышки.
      – Там пишут, когда пора принимать валиум? Или рекомендуют что-нибудь покрепче? Прозак, клонопин?
      – Нечего искать тут медицинских рецептов. – Мышка отобрала у него блокнот. – Хотя нет, погоди. Вот напоминание, что необходимо начать принимать противозачаточные таблетки до того, как вы отправитесь в свадебное путешествие.
      – Свадебное путешествие! Медовый месяц! Ой, девчонки, во что я ввязался! – Мерлин спрятал лицо в ладонях и картинно застонал.
      Работяга в замызганной одежде посмотрел на него с сочувствием. Зоя похлопала Мерлина по плечу и, скрывая улыбку, сказала мужчине:
      – Не обращайте внимания. Он репетирует роль.

      Джейд открыла дверь апартаментов в Челси и совершенно не удивилась, когда Эй-Джи восхитился. Он был не из тех, кто скрывает свое отношение к чему-либо, и Джейд подозревала, что он влюбится в это место так же, как она.
      – Невероятно! – Эй-Джи протанцевал вверх и вниз по винтовой лесенке, раскинул руки и взглянул на потолок. – Именно это я имел в виду, сказав, что хотел бы въехать в дом с прошлым, с историей. Место, которое уже было чьим-то домом. Но, разумеется, ничего подобного я и вообразить не мог.
      Джейд кивнула, с трудом проглотив комок в горле. Она никогда не приводила сюда клиентов, опасаясь, что квартиру купят. Несколько недель назад один из агентов нашел покупателя, и Джейд, заметив в папке с документами проект контракта, почувствовала, что входит в штопор. Она не смирилась бы с мыслью, что кто-то другой живет в доме ее мечты.
      Сделка, к счастью, сорвалась. И Джейд все еще сомневалась, стоило ли приводить сюда Эй-Джи: это все равно, что предложить ему кусочек своей жизни.
      – У-ху! – Эй-Джи весело подпрыгнул. – Не возражаете, если я похожу здесь несколько минут? Я хотел бы почувствовать атмосферу.
      – Ну конечно. – Джейд сделала приглашающий жест в направлении винтовой лестницы. – Теперь, когда мы так близко знакомы, я не стану возражать.
      Он нежно погладил ее по плечу – просто дружеский жест, но Джейд это прикосновение проняло до самых пяток.
      – Спасибо, спасибо за все, Джейд. Вы поняли, что мне нужно, что для меня важно. Я знаю, что мне нравится, а что не нравится.
      Эй-Джи поднялся на несколько ступеней, помедлил и сделал глубокий вдох, словно пробуя воздух на вкус.
      – Чувствуете? Это запах истории. Человеческого опыта. И знаний. Здесь, должно быть, жили пытливые души.
      Джейд кивнула, не очень понимая, почему он так решил, но, как ни странно, испытывая то же самое. Привидения в этом доме наверняка дружелюбны, мудры и забавны. Квартира по-прежнему напоминала ей дом дедушки и бабушки в Бостоне. А бабуля частенько рассказывала, как добрые духи помогают ей справляться с повседневными делами – стиркой, уборкой и прочим. Джейд тогда изо всех сил старалась увидеть привидение. Она пробиралась в темный чулан и, устроившись там между набором для крокета и бабушкиной шубой, прищуриваясь, вглядывалась в темноту. Тогда ей так и не удалось никого увидеть. Забавно, но сейчас, не прилагая никаких усилий она ощущала, что повсюду ее окружают добрые волшебные существа.
      Когда Эй-Джи исчез где-то в недрах квартиры, Джейд направилась в кухню и уселась там, бросив кейс на стол. Он намерен остановить выбор именно на этой квартире – Джейд не сомневалась. И это должно было сделать Джейд самой счастливой женщиной на свете, поскольку осуществлялся ее план подцепить миллиардера и увлечь идеей купить дом ее мечты.
      Но она не была счастлива. А комок в горле вызывал почти физическую боль.
      – Все тараканы у тебя в голове, – тихо сказала Джейд, проведя ладонью по поверхности кухонных шкафчиков и заметив полочку для специй в виде домика. Старомодную и изящную. Какое все-таки милое место. Очарование этого дома играло важную роль в ее первоначальном плане, но сейчас казалось не столь существенным по сравнению с чем-то гораздо более ценным и серьезным. С этим человеком наверху.
      Джейд снова тяжело опустилась на стул. Она хочет этого мужчину, отчаянно хочет, но впервые в жизни ей нужно от него не то, что от других. И Джейд совсем растерялась. Потому что не знала, как этого достичь.
      Ей казалось прежде, будто она знает о мужчинах все. Джейд полагала, что понимает мотивы их поведения – как у животных, их потребности – сексуальные, поступки – предсказуемые. «Вы не уважаете мужчин», – сказал ей однажды психоаналитик. Джейд отрицала это, горячо доказывая, что на самом деле понимает мужчин гораздо лучше, чем большинство женщин. Психоаналитик же был раздражен ее отказом считать представителей его пола, страдающих от избытка тестостерона, существами, равными женщинам. Они спорили несколько месяцев, но Джейд осталась при своем мнении: мужчины хороши для забавы – физического удовольствия и развлечений. Во всем остальном им нельзя доверять.
      Джейд всегда избегала эмоционального аспекта в отношениях с ними, потому что эмоциональные обязательства по отношению к мужчине всегда оборачиваются неприятностями. Мужчины этого обычно избегают, и она лишь следует их примеру. Так по крайней мере было до встречи с Эй-Джи.
      Но сейчас Джейд хотела большего – отчасти потому, что находила искренность Эй-Джи совершенно неотразимой, отчасти потому, что такой человек, как он, достоин полноценных человеческих отношений. Джейд казалось, они знакомы давным-давно, но, тем не менее, каждый миг, проведенный ими вместе, был новым, свежим, неповторимым. Джейд испытывала к нему такое сильное чувство, что почти осязала его. Она хотела заботиться об Эй-Джи, опекать его, развлекать, а еще мечтала уютно устроиться в его сильных надежных руках. Джейд хотела стать той женщиной, с которой жизнь Эй-Джи приобретет истинную наполненность и осмысленность, и все еще не могла придумать, каким образом осуществить это.
      Джейд раздраженно стукнула кулаком по столу. Как-то по-дурацки все получается. Вот она – успешная взрослая женщина, но совершенно не готова к настоящим серьезным отношениям. Да, всю жизнь Джейд легко меняла мужчин, но в сфере зрелых отношений умудрилась остаться девственницей.
      Резко оттолкнувшись от стола, она направилась в соседнюю комнату в поисках Эй-Джи. Ею двигало желание исповедаться, необходимость побеседовать с ним. Но о чем? О чем?
      Что там говорили друзья? Прижав руки к груди, Джейд напряженно припоминала короткий разговор в «Тропическом лесу» с Мерлином и Зоей. А, вот: будь сама собой. Старая истина. Но дело в том, что в присутствии Эй-Джи она – неловкий, неуклюжий агент по продаже недвижимости, который вечно не знает, что сказать. Джейд увидела Эй-Джи в библиотеке. Он сидел в позе лотоса на полу перед старым камином, облицованным голландской плиткой. Эй-Джи был здесь очень к месту и чувствовал себя абсолютно спокойно с закрытыми глазами и легкой улыбкой. Но сказать ему об этом означало бы совершить очередную глупость, и Джейд предпочла приберечь слова для более важных сообщений.
      – Привет! – Поддернув юбку, она опустилась на колени рядом с ним.
      – Это оно. То самое место. – В глазах Эй-Джи блеснул восторг.
      – Здорово, я так рада за вас, но хотела бы поговорить кое о чем другом.
      – Валяйте. – Он вопросительно приподнял бровь.
      – Я… – Джейд чуть не сказала: «Я влюблена в вас», но вовремя остановилась. Признание напугает его, как любого другого мужчину, да и пока это, пожалуй, не совсем правда. Она покачала головой. – Не пойму, почему мне так трудно это сделать, но это так. Думаю, потому, что я слишком дорожу нашими отношениями. Надеюсь, я была для вас неплохим риелтором, но дело в том, Эй-Джи, что мне хотелось бы стать кем-то большим. Вы мне очень нравитесь, меня невероятно влечет к вам.
      Он робко наклонил голову.
      Джейд продолжала:
      – И я вовсе не о сексе. Ну, то есть заняться сексом, конечно, здорово, но я испытываю гораздо более глубокие чувства. Наверное, это симпатия, привязанность – не знаю.
      – Я польщен. Вы очень красивая женщина, но я даже не представлял, что… что… я не знал. Обычно, когда женщина проявляет ко мне интерес, это так очевидно. Возможно, потому, что она проявляет интерес к моим деньгам. – Эй-Джи глянул на нее поверх темных очков: – Вы знаете, сколько я стою?
      – Да. – Джейд крепко зажмурилась. – Да, да! Я знаю, что вы богаты… невероятно богаты. И именно поэтому вы сначала и привлекли мое внимание как риелтора и как женщины. Но сейчас, глядя на вас, я вижу вовсе не это.
      – В самом деле? А что вы видите?
      Она наклонилась к Эй-Джи глаза в глаза и положила руку ему на колено.
      – Глядя на вас, я вижу человека, который счастлив, просыпаясь по утрам. Человека, который умеет разглядеть небо за небоскребами. Который смотрит людям прямо в глаза и говорит то, что думает, даже если они не желают этого слышать. Который подскакивает с извинениями к соседям в ресторане, когда моя булочка улетает на их столик, а потом просит официанта принести еще корзиночку с хлебом, чтобы я не чувствовала себя неловко. Я вижу перед собой человека, который проверяет свою электронную почту каждый час, поскольку не хочет, чтобы люди заподозрили, будто он их игнорирует, и сегодня так… – Голос Джейд дрогнул, и слезы навернулись на глаза: – Я никогда не встречала таких добрых и искренних людей, как вы.
      – Джейд… вы плачете. – Он вынул из кармана пакетик с салфетками и протянул ей одну.
      – Я ничего не могу с собой поделать, – всхлипнула она, прижимая салфетку к глазам и понимая, что расплывшаяся тушь уже оставила предательские потеки на щеках. – На самом деле я пытаюсь сказать, что просто потеряла от вас голову, Эй-Джи, и не знаю, как теперь быть. Вы настолько не похожи на остальных, и я веду себя как… полная… вы понимаете.
      – Дура, недотепа? Бестолочь?
      Джейд махнула на него салфеткой.
      – Не знаю, почему я веду себя так в вашем присутствии, но с этим ничего не поделаешь.
      – Возможно, это неосознанное желание найти защитника, – сказал Эй-Джи. – Представить меня в роли спасителя или героя?
      – Звучит неплохо. – Джейд судорожно попыталась сглотнуть, но комок в ее горле стал еще больше, и это усилие вызвало трагическое всхлипывание, почти рыдание, а оно, в свою очередь, повлекло за собой новый поток слез. – Я лишь чувствую, что… что должна сказать вам правду. Поведать, как я это ощущаю, даже если нет никакой надежды на то, что вы разделяете мои чувства. Ведь я… я впервые испытываю такое по отношению к мужчине, и это… слишком трудно для меня.
      – О!
      Это был самый короткий ответ, который он когда-либо давал.
      Джейд подняла глаза и встретила непривычно внимательный и осторожный взгляд.
      Эй-Джи кивнул:
      – Я рад, что вы рассказали все, поскольку я и понятия не имел о ваших чувствах ко мне. Вы ведь крутая стильная дамочка, мисс Джейд Коэн. И это классно! Правда!
      Она вновь судорожно сглотнула, страдая от того, что он прав. И так чертовски проницателен. Эй-Джи пристально смотрел на нее:
      – Черт побери, я удивлен, и мне это нравится. Знаете, вы понравились мне с первой встречи. Но такие парни, как я, не встречаются с такими девушками, как вы. Нет, нет, ни в коем случае. Разумеется, пока эти дамочки поглощены лишь желанием поймать судьбу за хвост, а это всегда заканчивается крахом. Ну как можно быть с человеком, который лишь терпит тебя? Это плохо. И никогда из этого ничего не получается.
      Джейд вздохнула, осознав смысл его слов.
      – Вы имеете в виду…
      – Да, именно так, – улыбнулся он. – Вы мне нравитесь.
      – Правда? Честно?
      – А почему в это так трудно поверить?
      – Не знаю… – Неожиданно Джейд подумала, что Эй– Джи, возможно, из тех мужчин, которые счастливы с любой женщиной. Интересно, а он был когда-нибудь влюблен? А может, вообще влюблялся ежедневно? Джейд не хотелось бы стать очередным мимолетным увлечением, но она не знала, как об этом сказать, чтобы снова не предстать полной идиоткой. Джейд вытянула ноги, усаживаясь поудобнее на китайском ковре. – Вы были когда-нибудь влюблены?
      Эй-Джи поправил очки, и это было, как уже знала Джейд, признаком того, что он нервничает.
      – Да. Однажды. Но она не любила меня.
      – Простите.
      – Так бывает. Мы познакомились на благотворительном вечере. Она из известной семьи политиков, у всех них характерный ирландский нос… Она вышла бы замуж за меня, но не по любви. Какое-то время я думал, что это все-таки произойдет, она влюбится, склонит голову мне на плечо, но ничего подобного не случилось. Оставаться рядом с ней было невыносимо тяжело, когда я, наконец понял, что мои чувства так и останутся без ответа. Странная штука. Вы протягиваете руку, а там никого нет. Только ваша рука, беспомощно повисшая во времени и пространстве.
      Джейд потянулась и неловко обняла его. Он стукнулся подбородком ей в плечо, но все равно объятие получилось настоящим, теплым, и Джейд прикрыла глаза, едва сдерживаясь, чтобы не вскочить и не заплясать от восторга.
      Обычно в такие моменты Джейд и ее партнер падали на ковер и сплетались в объятиях, срывали друг с друга одежду, целовались и переходили к добротному качественному сексу, освящая таким образом вновь приобретённое жилье и оставляя о нем приятные воспоминания.
      Но они с Эй-Джи ограничились лишь неловким поцелуем – легким касанием губ. Потом Джейд положила голову ему на колени, не забыв стыдливо одернуть юбку.
      – Ты побудешь так со мной еще немножко? – тихо спросила она.
      – Конечно. – И Эй-Джи погладил ее волосы, нежно, с любовью.
      Она обняла его за одно колено, с наслаждением ощущая мягкую джинсовую ткань под щекой. «Я ему нравлюсь», – думала Джейд, поражаясь, что подростковая терминология вполне подходит тридцатипятилетней женщине. Застежкой ремешка часов он зацепился за волос и чуть дернул его.
      – Прости.
      – Все в порядке.
      Они не были образцовой парой, ничуть не напоминали идеальные модели с рекламных плакатов. Но они были настоящими, чертовски настоящими. И то, что происходило сейчас, было началом настоящих человеческих отношений.
      И это было удивительно прекрасно.

      «"Тропический лес" предлагает уникальное обеденное меню, навевающее воспоминания о старых классических клубах! Джаз вернулся в родной дом в Гарлеме – и это поистине прекрасный дом!» Мышка прочла заголовки в «Дейли ньюс» и уронила газету на стойку бара перед Зоей.
      – Мы имеем успех, а?
      – Дорогая, вы действительно имеете успех, но, думаю, тебе не нужны газетные статьи, чтобы узнать об этом. С момента открытия очередь у дверей в клуб не уменьшается. Мне удалось проникнуть сюда и получить место только потому, что я знакома с самой Мариэль Гриффин.
      Зоя нацарапала что-то в блокноте и сунула карандаш за ухо. Последние две недели, воспользовавшись предложением Кенни, она все вечера просиживала у дальнего конца стойки, записывая наблюдения, потягивая содовую и поглядывая на Змея на сцене. К этому моменту два блокнота уже заполнились набросками, словесными портретами и прочей ерундой. Заметки в целом были не лишены интереса, но Зоя пока не понимала, как связать их воедино.
      Мышка, раскинув руки, привалилась спиной к стойке бара. «Королева на троне», – подумала Зоя. Даже в этой расслабленной позе Мышка не оставляла без внимания свое королевство, замечая, кто из посетителей готов оплатить счет и уйти, присматривая за фойе, чтобы приветствовать новых гостей. Было довольно поздно для вечера вторника – почти час ночи, – и очередь уже рассосалась, постоянные посетители давно отужинали. Те же, кто задержался, развлекались, слушали музыку Змея и его компании, тоже собиравшихся заканчивать выступление.
      – Ты никогда не засиживалась так долго, – настороженно заметила Мышка.
      Зоя улыбнулась, постукивая карандашом по стойке.
      – У меня свидание.
      – Змей? – удивилась Мышка. – Ну ты даешь, девочка. Но мне нравится его акцент. А ты замечала, как этот парень занимается любовью со своей гитарой, прямо на сцене, как ловко перебирает пальцами? Ну ты понимаешь, о чем я.
      – Конечно, – ответила Зоя, покусывая карандаш.
      До сих пор их со Змеем интимные отношения ограничивались несколькими поцелуями в перерыве между выступлениями его ансамбля. Долгие, сексуальные поцелуи с мимолетными вспышками страсти и приятным ознобом, когда его руки скользили по ее плечам, спине, бедрам. Зое нравилось чувствовать полные губы Змея, хотя однажды ей показалось, что в тот момент, когда его язык исследует глубины ее рта, в мыслях он где-то далеко. Обниматься с ним было приятно, хотя это ничуть не напоминало агрессивную страсть Скотта. Змей, похоже, предпочитал медленное продвижение по пути физических наслаждений, что вполне соответствовало представлениям Зои об удовольствии.
      Но сегодня Змей попросил ее задержаться до окончания программы и уйти вместе с ним. Уйти вместе. Неужели это новое словосочетание для обозначения секса? Вместо надоевшего «прошвырнуться ко мне домой» или старомодного «зайти на чашечку кофе»? Трудно сказать, ведь Зоя уже много лет не ходила на свидания и совсем отстала от жизни, а отношения со Скоттом в силу их специфичности не сделали ее более продвинутой.
      – Ты, кажется, нервничаешь, – заметила Мышка. – Все будет хорошо. Это как снова начать разъезжать на велосипеде, сразу вспомнишь.
      – Спасибо, мамочка. Теперь, вновь сев на свой десятискоростной, ты, похоже, стала экспертом в этом деле.
      – Десятискоростной с сиденьем в форме банана, – ухмыльнулась Мышка. – Классная аналогия. Большое такое сиденье, в форме большого банана.
      – Так, это лишняя информация для меня, – помотала головой Зоя. – И мне нравится Кенни.
      – И мне тоже! Он нравится мне и поздно ночью, и ранним утром, как только я проснусь и выпью первую чашечку кофе. Кенни так мил, что не представляю себе ночи без него.
      – Как быстро вы привыкли друг к другу.
      – Да. Я уже подумываю о том, чтобы переехать к нему. Это позволило бы нам обоим экономить на квартплате. Как, по-твоему, это не слишком быстро? Он был так занят работой в последнее время, боюсь, у него голова кругом идет.
      – Я бы на твоем месте не стала отказываться от своего жилья. Вам хорошо вместе, но переезд – серьезный шаг. Многих парней охватывает ужас при одном упоминании об этом, даже если вы все время проводите вместе. К тому же у тебя ведь фиксированная квартплата, да?
      – Ой, ты говоришь прямо как Джейд! – усмехнулась Мышка.
      – Это просто один из аспектов жизни в большом городе. Суровая реальность. Скоро и мне понадобится искать место обитания. Скай ведь не будет вечно обхаживать гения-отшельника.
      – Да ладно, она ведь не заказала пока обратные билеты. А ее квартира на нынешний момент – прекрасный вариант. Ты опять переводишь разговор на второстепенные темы, упуская из виду главное. – Мышка усмехнулась. – Меня. Как насчет меня и моих потребностей? Моей карьеры? Моего парня?
      – Прости, как я могла пренебречь личностью восходящей звезды?
      – Благодарю. – Гордо вздернув подбородок, Мышка отбросила за спину ярко-оранжевый шифоновый платок, прикрывавший плечи. Сегодня она была в блестящем облегающем платье, отделанном блестками, которые меняли цвет от огненно-оранжевого вверху до лимонно-желтого на подоле. – Я собиралась рассказать тебе о следующей удаче. В последнее время у меня было не слишком много времени, чтобы ходить на прослушивания, но мой учитель танцев, Тедди, недавно показал мне кое-что, и у меня появилась идея. Я пошла с этим к Кенни. И что ты думаешь… на следующей неделе я буду выступать на этой сцене! Исполню пару бродвейских шлягеров с танцами, костюмами и всем, что положено. Шоу одного актера, в главной и единственной роли – Мариэль Гриффин. Пока, правда, это всего пара песен, но это ведь лишь начало.
      – Здорово! – Зоя понимала, что эта работа для Мышки – ступень в карьере и личной жизни. – Обязательно сообщи нам, когда дебют. Мы устроим вечеринку по этому поводу.
      – Она произведет фурор. – Неожиданно рядом появился Змей с пивом в руках. В блестящем черном плаще он напоминал вампира, мрачного и сексуального. – Мы репетировали только один раз, но сразу стало ясно: у этой дамы потрясающий голос.
      – Благодарю вас! – поклонилась Мышка. – С нетерпением жду следующих репетиций. – Она похлопала Зою по плечу. – Извините, пойду-ка посмотрю, что там делает мой мужчина. Может, уже отскребает горшки на кухне или обрезает деревья в саду. Точно тебе говорю, если бы он мог делать здесь все сам, наверняка так бы и поступал.

* * *

      Зоя наконец узнала, что «уйти вместе» означало доехать на такси до квартиры Змея в районе тридцатых улиц – район назывался Чертова Кухня, насколько она помнила. Гитарист конфисковал у бармена упаковку пива и, пока они не добрались до места, прикончил пару банок. Но все же Змей выглядел пьяным, когда открыл дверь, включил свет и тут же его выключил.
      – Здесь жуткий беспорядок.
      Вспыхнула спичка, он зажег три свечи на низеньком журнальном столике. «Недоделанный стол», – подумала Зоя, опускаясь на кушетку.
      – Давай посидим в темноте и вспомним добрым словом человека, который прибирался здесь не так давно. Моя мамочка. На прошлой неделе она отправилась погостить в Англию.
      – Замечательно. Это хорошо, что она живет с тобой, или у вас с ней натянутые отношения, как у всех родителей с детьми, и вы манипулируете друг другом?
      – Матушка не слишком хорошо себя чувствует, поэтому, когда я вожу ее на разные торжества, она ворчит, ноет и бранится. Но никто не готовит карри из цыпленка лучше нее. – Змей сбросил плащ и опустился на кушетку рядом с Зоей. – Забавно. Теперь ты знаешь, что я неряха и маменькин сынок. Можно переходить к моим отрицательным качествам?
      – Мне нравится смотреть, как ты выступаешь, – рассмеялась Зоя.
      – Подлизываешься ко мне, да?
      Он наклонился вперед, и перед Зоей предстала его роскошная задница. Черную рубашку Змей заправлял в черные брюки, в боковые швы которых были вставлены крошечные зеркала. Ей понравились брюки. И сейчас она не отказалась бы проникнуть внутрь и посмотреть, что там. Тем временем Змей открыл пару банок пива и протянул одну Зое.
      – Некоторые люди не умеют принимать комплименты. – Она отхлебнула пива и будто ненароком опустила руку ему на бедро.
      Змей рассмеялся:
      – Тебе понравились зеркала? Знаешь, я очень тщеславен и самовлюблен, настоящий Нарцисс, а эти блестящие штучки всегда под рукой. Представь, я иду по улице, вдруг чувствую неодолимую потребность посмотреть на себя любимого, и все, что мне для этого нужно, – вот так наклониться.
      И он сложился почти пополам, якобы заглядывая в зеркальце на коленке. Зоя расхохоталась.
      – Мне нравится этот звук, – сказал он. – Как водопад, мирный и мощный.
      – Мой смех? – Зоя глотнула еще пива. – Говорят, он звучит несколько принужденно.
      – Кто – мазохисты? – Змей поднялся. – Включу музыку. Не могу ясно мыслить без нее.
      Он отошел в дальний темный угол, и густой объемный звук заполнил комнату.
      – У тебя, должно быть, дорогой музыкальный центр.
      – Это единственная ценная вещь в квартире. Ты убедилась бы в этом, если бы я включил свет в комнате.
      Змей сел рядом с Зоей и повернулся к ней, его губы оказались в нескольких дюймах от ее лица.
      – Ну что, нервничаешь?
      – Немножко.
      – Тогда давай растопим лед, идет? – Он быстро поцеловал Зою, а затем жадно приник к ней открытым влажным ртом.
      Зоя прильнула к нему и ответила на поцелуй так же жадно. Она потянулась к его плечам, погладила спину. Змей крепко обнял ее.
      Все было хорошо, мило и нежно. Почти лишено сексуальности.
      Змей чуть отодвинулся и улыбнулся:
      – Так лучше?
      – Пожалуй, я больше не нервничаю.
      – Значит, мой дьявольский план работает.
      Он опять потянулся за пивом, а Зоя прижалась к нему.
      – Давно ли ты живешь в Нью-Йорке?
      – Давно ли? Может, хочешь услышать историю жизни Змея Прескотта?
      – Похоже, я выслушаю ее независимо от своего желания.
      – Точно. Разве я не говорил тебе, что я настоящий Нарцисс?
      Она вытянулась на кушетке.
      – Ладно, я выслушаю, но только потому, что нахожу тебя исключительно забавным.
      – А я такой и есть. – Змей игриво пощекотал ее. – Итак, с чего начать? Я родился в бедной… Нет, это слишком уж издалека. Попробуем еще раз. В начальной школе меня выбирали… нет. Ты не захочешь узнать о…
      Зоя улыбалась, слушая его бормотание. Он действительно был забавен. Если бы только ей удалось перестать думать о том, что спрятано у него в штанах…

      Разбудило ее теплое, тянущее чувство в низу живота.
      Кто-то ласкал ее там, и удовольствие волнами расплывалось по телу. Ник.
      «Нет, погодите-ка… это не может быть Ник». Через мгновение Зоя осознала, что, должно быть, задремала на кушетке Змея. Он довольно долго рассказывал о своем детстве в Ноттингеме, маленьком городишке в паре часов езды от Лондона. Потом последовала куча анекдотов о том, как он приехал в Соединенные Штаты по студенческому обмену, а несколько лет спустя использовал старые связи, решив вернуться. Первое время жил у старых друзей своих родителей на севере Нью-Джерси, после чего перебрался в Нью-Йорк, где было гораздо веселее. Его было интересно слушать, и Зоя весело смеялась, валяясь на кушетке, и время от времени поддразнивала Змея.
      В полумраке глаза его казались бездонными, что придавало всему облику Змея таинственный романтический вид. Ей нравились изгиб его бровей, прямая линия носа, длинные темные волосы, обрамлявшие бледное лицо.
      Каким-то образом они перешли к обсуждению его джазового трио, и Зоя узнала, что большую часть текстов для их песен Змей пишет сам. Они поговорили о классической и авангардной поэзии, о «смехотворной помпезности поэтического дерьма», как он это назвал. Выяснилось, что Змей учился в Кембридже, хотя Зоя непроизвольно поежилась, услышав год выпуска. Она окончила в 1989-м, а он в 1998-м. Нуда, Зоя понимала, что парень моложе ее, но неужели почти на десять лет? Потом Змей расспрашивал Зою об учебе в университете, читал Китса, и тут, не выдержав, она страстно поцеловала его. Зоя прильнула к нему, но он мягко отстранил ее, цитируя сонеты Шекспира.
      В какой-то момент Зоя сказала, что на минуточку прикроет глаза… наверное, тогда-то она и уснула.
      Его рука между тем продолжала двигаться, лаская ее все настойчивее. Это было бы неплохой прелюдией, но сейчас сон казался куда привлекательнее.
      – Я так устала, – пробормотала Зоя.
      Прошептав что-то, Змей запустил руку ей в трусики, потом опять вернулся к животу.
      Тяжело навалившись сверху, он вжал ее в кушетку. Змей горячо дышал прямо в щеку, обдавая запахом пива и нечищеных зубов. Зоя устала и хотела домой, в чистую удобную постель.
      Она шевельнула ногой, и раздался звон стекла. Пивные бутылки? Подсвечники? В темноте не разберешь.
      – О… я, должно быть, уснула.
      – Ш-ш… не говори ничего.
      – Его руки описывали круги по ее животу, затем нырнули под юбку, ощупывая бедра. На миг Змей крепко стиснул ее, затем неожиданно выпустил. Послышался шорох, он соскользнул с кушетки. Глаза привыкли к темноте, и Зоя увидела, что Змей встал рядом на колени. Руки потянулись к юбке, и она приподняла бедра, чтобы помочь ему. Он ловко, одним движением снял с нее юбку и трусики.
      Зоя попыталась сесть, чтобы раздеть Змея, но он толкнул ее на кушетку и, приподняв ее бедра, раздвинул их. Темное пятно, которое виднелось там внизу, – это, наверное, его голова.
      Зоя почувствовала, как его губы коснулись ее там. Змей жадно облизывал складочки, и Зоя подумала, что там, должно быть, совершенно сухо, она ведь почти спит.
      Может, остановить его?
      Откинув голову, она постаралась думать о Змее, его необычных брюках, пухлых губах, забавных рассказах. Постепенно Зою начали возбуждать его прикосновения. Да, что-то вполне могло получиться, хотя все происходило совсем не так, как она представляла, мечтая о сексе с ним. В ее фантазиях он пел, томно потягиваясь, обнаженный, с туманным взором, а она нагая танцевала вокруг него.
      Змей коснулся особо чувствительной точки, и она прошептала:
      – Вот так хорошо, – надеясь, что он поймет и задержится там чуть подольше.
      – Молчи! – шикнул он.
      Да в чем дело? Это что, вечеринка пятиклассников? И Змей пропустил самые приятные местечки. Зоя хотела помочь ему, но, видно, у него были свои заморочки насчет разговоров во время занятий любовью. Зоя разглядывала тени на потолке, надеясь, что основное действие будет более захватывающим. Она решила пока обдумать сюжет следующей книги, посвященной истории знаменитой актрисы, которая внезапно потеряла дар речи. Или это слишком напоминает ее первый опыт в порно литературе?
      «Эй – тут какой-то парень трахает тебя! – возопил внутренний голос. – Может, стоит обратить на него внимание, а не размышлять о сюжетах и персонажах?»
      Но остервенелое облизывание не производило на Зою ни малейшего впечатления, приказ хранить молчание сковывал се. Тишину нарушало только его причмокивание. Зоя подумала, не рассердится ли Змей, если она сама попробует чуть постимулировать себя. Однако он казался таким капризным, что Зоя не решилась – побоялась вывести его из себя.
      Когда Змей наконец отодвинулся, она чувствовала лишь, что замерзла. Зоя села, желая помочь ему раздеться и поласкать его, но он вновь толкнул ее на кушетку.
      – Нет, лежи тихо.
      Змей стянул свои восхитительные штаны, и Зоя тут же сказала:
      – У меня в сумочке презервативы.
      – У меня есть.
      Послышался шорох разрываемой упаковки, и Зоя рассмотрела темную тень знакомой формы в области его паха. И тут. Змей навалился сверху.
      «О'кей, я умею это делать, – подумала она. – Я могу сделать это забавным и приятным для обоих, даже если мне запрещено стонать и кричать».
      Змей высоко поднял ее ноги, уложил их себе на плечи и грубо вошел в нее. Это было немного больно, и она опустила руки себе на грудь, слегка массируя соски и пытаясь расслабиться.
      А Змей продолжал грубо и быстро двигаться: внутрь, наружу, опять внутрь. Отчаянный парень. Зоя попыталась приноровиться к движениям Змея, чуть задержать его внутри. Она предпочла бы прерваться на минутку для поцелуев или нежных ласк, но он трахал ее с остервенением, как бегун, стремящийся к финишу.
      Приподняв голову, Зоя посмотрела на него. Он вел себя так, словно ее вообще не было рядом. Она вполне могла бы отправить на свидание со Змеем только свою вагину, а сама остаться дома и спокойно выспаться.
      А что, неплохая идея. Сон сейчас явно был бы предпочтительнее.

      Мерлин проснулся с неясным теплым чувством удовлетворенности. Он лежал в обнимку с Джошем на роскошном ложе в королевском номере. Несколько мгновений Мерлин не шевелился, прислушиваясь к тихому сопению Джоша, уткнувшегося носом в подушку.
      Они почти никогда не спали днем, особенно во время свиданий в отеле, но последнее время оба постоянно недосыпали. Джош разрывался между работой и занятиями в школе массажа, а Мерлина каждый вечер завлекали к себе приятельницы, открывшие для себя новое модное местечко, клуб «Тропический лес».
      Он прижался бедрами к голому заду Джоша, снова ощутив прилив желания, но темноволосый парень крепко спал. В комнате слегка пахло сексом и стандартным гостиничным ароматизатором – корицей. Мерлин глубоко вздохнул, наслаждаясь запахами. Им необходимо было это свидание. Из-за всех хлопот по подготовке свадьбы и постоянных занятий Джоша у Мерлина появилось ощущение, что они отдаляются друг от друга.
      – Повседневные заботы так легко разлучают людей, – сказал он ему. – Многие пары распались только из-за стрессов на работе и денежных споров. Мы не допустим, чтобы это произошло с нами.
      – Да, о мудрейший! – торжественно ответил Джош, отвешивая шутливый поклон.
      Мерлин посмотрел на руку Джоша, лежащую на кремовой простыне. Интересно, будет ли он носить обручальное кольцо. Мерлин надеялся, что да. Обмен кольцами – важная часть церемонии, и Мерлин считал это символом, свидетельствующим о том, что они связаны обязательствами на всю жизнь. Надо спросить Джоша, что он думает об этом.
      Наиболее серьезные вопросы, связанные со свадьбой, Мерлин решил. Выставка свадебных аксессуаров оказывала бесценную помощь каждому, кто собирался потратить кучу баксов за один день. Мерлин, Зоя и Мышка бродили вдоль стендов с разинутыми ртами, в ужасе вытаращив глаза: неизгладимое впечатление произвели на них шоколадные фигурки с фотографиями лиц жениха и невесты; шляпки с фатой, украшенные искусственными цветами и стразами; фотографии мест церемонии – залы с низкими сводами, тускло освещенные свечами, или изящный «звездный мост», сооруженный прямо в саду.
      В тот день Мерлин понял, что у них все будет просто, нормально, по-человечески, и на Манхэттене. С этой мыслью он заказал зал в небольшом ресторане в западной части района, где подавали божественные баклажаны под пармезаном и мясные блюда, которые, как рассказывали, тоже были великолепны. Единственная загвоздка состояла в том, что в течение всего июля Венера двигалась вспять, а ресторан можно было заказать только в этом месяце. Венера, движущаяся в обратном направлении, – не лучшее время для заключения романтических браков. Венера – планета любви: она управляет влечением, единением сердец, готовностью и желанием приспособиться друг к другу. Мерлин был убежден, что союзы, заключенные в период, когда эта планета движется вспять, скоро распадаются, поскольку каждый партнер считается лишь со своими желаниями и потакает своим слабостям. Нет, он не стал бы жениться в такое время.
      Сначала Мерлин настаивал на изменении даты, но Джош переубедил его. А потом Джош нашел еще одного астролога, считавшего дату вполне подходящей, так как союз Джоша и Мерлина столь прочен, что для взаимопонимания и семейной гармонии им не нужна поддержка Венеры.
      Итак, дата была назначена – свадьба состоится в июле. Мерлин занимался одеждой и цветами, но теперь, после того как самое важное решение уже принято, это не составляло особого труда.
      Звонок мобильного телефона разорвал тишину, и Мерлин со вздохом отодвинулся от Джоша. Телефон обнаружился в кармане шорт Джоша.
      – Алло? – тихо ответил Мерлин, присаживаясь на край кровати, чтобы не разбудить друга.
      – Это я, – прозвучал женский голос, скрипучий и пронзительный. – Хочу сообщить тебе, что твоя сестра приезжает на следующей неделе. Нет, ты не обязан прийти. Я сказала отцу, что тебя не будет, поскольку ты считаешь себя выше нас и полагаешь, что мы тебя недостойны. Именно так я и сказала.
      – Алло? – перебил Мерлин. – Вы, должно быть, ошиблись номером…
      – А, теперь ты прикидываешься, будто не знаешь, кто я такая?
      – Но я и в самом деле не знаю. Вы, наверное, набрали не тот номер.
      – Вы не Джош, – сердито проговорила женщина. – А где он?
      И тут Мерлин совсем растерялся. Она звонила именно Джошу – вовсе не ошиблась номером. У Мерлина появилось дурное предчувствие. Он хотел было дать отбой, но не решился.
      – Нет, это не он. – Джош шевельнулся за спиной Мерлина.
      – А где он?
      – Здесь. – Мерлин едва удержался, чтобы не добавить: «Спит голый рядом со мной». Но в данном случае его шутка казалась неуместной. Нехорошее предчувствие усиливалось.
      – Не шутите со мной, мистер, ладно? Дайте-ка мне его.
      – А кто это?
      – Его мать.
      Мерлин замер от ужаса и боли. Но ведь мать Джоша умерла! Может, это его мачеха? Но Джош ничего не слышал о своем отце, с тех пор как сбежал из дома в далекой Миннесоте.
      – Джош… – Мерлин коснулся бедра Джоша.
      Тот погладил руку Мерлина.
      – Что, любимый? – пробормотал он, не раскрывая глаз.
      Мерлин с трудом сглотнул; боль в груди нарастала.
      – Тебе звонит какая-то женщина и утверждает, что она твоя мать.
      Глаза Джоша мгновенно распахнулись, и в них промелькнула паника.
      – О, – нахмурился он, – интересно, что случилось?
      Джош сел и взял телефон из рук Мерлина.
      – Да? – Джош встал с кровати и разговаривал, расхаживая по комнате. – Нет. Нет, конечно, нет.
      Мерлин разглядывал прекрасное юное обнаженное тело: крепкие плечи, соблазнительные бедра, изящной формы спина. Джош был стройным и гибким, как выпускник школы, и это сочетание юности и опыта Мерлин всегда находил чертовски привлекательным. Но сейчас тело Джоша отчего-то казалось чужим, видимо, после странного телефонного звонка. С кем он сейчас разговаривал? Эта женщина заявила, что она его мать.
      Джош закончил разговор из односложных ответов, подошел к стулу и натянул шорты.
      – Кто это был? – спросил Мерлин.
      – Какая-то женщина. Сумасшедшая. – Джош надел футболку и заправил в шорты. – Не бери в голову.
      – Но меня беспокоит, что какая-то стерва звонит тебе, а ты мне ничего не говоришь об этом. Что происходит, Джош? Я думал, у нас нет секретов друг от друга.
      – Я не хотел тебя расстраивать, а теперь ты все испортил.
      – Что? – возмущенно и требовательно спросил Мерлин. – Что происходит?
      Джош растерянно оглядел комнату, словно ответ скрывался где-то в складках оконных штор.
      – Расскажи мне.
      Вздохнув, Джош ответил:
      – Она действительно моя мать, хотя вплоть до недавнего времени я не подозревал о ее существовании. Думал, она умерла, когда я был совсем маленьким, но… наверное, отец опять солгал мне. Каким-то образом мать нашла меня. Она живет в пригороде. И, как выяснилось, у меня есть сестра. Деревенская толстуха с тремя детьми.
      Мерлин проглотил ком в горле. Он не мог представить, что между Джошем и этой крикливой женщиной существует связь, но еще печальнее было осознать, что Джош держал это в тайне.
      – Почему ты не рассказал мне? Если у тебя есть семья, я тоже имею к этому отношение. Мы ведь собираемся прожить вместе всю жизнь; мы должны знать друг о друге такие важные вещи.
      – Я не думал, что это важно. У меня нет с ней ничего общего!
      – Я должен встретиться с твоей матерью, – твердо проговорил Мерлин.
      – Что ж, расскажешь мне, как она выглядит, потому что я не собираюсь туда ни при каких обстоятельствах. Округ Патнем, Мерлин. Край тыквенных огородов. Сейчас, например, они собираются выбирать Майскую королеву.
      – Не обращай все в шутку, Джош. Ты лгал мне об очень важном – о своей семье. Это пугает меня, я ничего не понимаю.
      Мерлин заподозрил, что Джош мог лгать и о многом другом, но сейчас он был не готов разбираться.
      – Это просто смешно, милый, это ведь такой пустяк. Неожиданно возникает некая старая ведьма и заявляет, что она моя мать. Но истина в том, что она никогда не была моей матерью ни в каком смысле этого слова. Я ничем не обязан ей. Не представляю, как она узнала номер моего телефона, но, думаю, получив столь холодный ответ, она прекратит мне названивать. Послушай, любимый… – Джош вскочил на кровать, опустился на колени рядом с Мерлином и начал массировать его плечи.
      Гнев Мерлина постепенно таял под действием прикосновений Джоша.
      – Есть только ты и я. Прости, если огорчил тебя, не рассказав о ней, но, честно говоря, я несколько смущен. Оказаться родственником такого убожества, даже случайно… Я убедил себя, что она вовсе не моя мать, да так и есть на самом деле. Ты для меня мать в гораздо большей степени, чем она.
      – Ну спасибо. – У Джоша были просто волшебные руки. Мерлин чувствовал, как теплая энергия струится по плечам и по всему телу.
      Джош наклонился и нежно поцеловал его за ухом.
      – Будь я действительно твоей матерью, – вздохнул Мерлин, – выпорол бы тебя прямо сейчас.
      – Ну не злись, – взмолился Джош, прижимаясь к Мерлину. – Ты же не можешь долго на меня сердиться.
      – Верно, – согласился Мерлин. – Ты вертишь мной как хочешь.
      – Слава Богу. Только подумай, ты спас меня от этой крикливой стервы из округа Патнем. Без тебя я превратился бы в принцессу пригорода.
      – А стал роскошной королевой.
      Джош куснул Мерлина за плечо и повалил на кровать, шутливо прорычав:
      – Ты ответишь за это, голубчик.
      Мерлин улыбнулся. Ему нравилось, когда Джош дурачился.
      – Ну давай, сделай меня.

      – Итак, леди и джентльмены, что будете пить сегодня? – осведомилась Мышка, как только Зоя, Джейд и Мерлин устроились за столиком на балконе.
      – Я удивилась, увидев тебя сегодня на рабочем месте, – сказала Зоя. – Неужели по случаю сегодняшнего выступления Кенни не мог дать тебе выходной?
      – Он хотел, но мы оба волнуемся, не можем оставить клуб без присмотра. Элли, конечно, милашка, но пока не знает этикета. Кроме того, Кенни платит мне и за работу метрдотеля, и за выступление, – засмеялась Мышка.
      – Не могу дождаться, когда наконец увижу тебя на сцене, – вздохнула Зоя.
      – Готова прислать тебе кувшин какого-нибудь пойла бесплатно, – Мышка похлопала ее по плечу, – но, если хочешь авторский коктейль от Антона, придется раскошелиться. И пожалуйста, не набирайтесь до моего выступления. Мне нужно, ребята, чтобы вы абсолютно трезвые вскочили со своих мест и зааплодировали как сумасшедшие.
      – А помните, как в старые добрые времена мы напивались, чтобы получить удовольствие от шоу? – Мерлин развалился на стуле: – Бог мой, я чувствую себя стариком.
      – Скоро станешь еще и женатым стариком, – вставила Зоя. – Сегодня я отказываюсь от «Маргариты». Кто-нибудь присоединится?
      – Валяй, – махнула рукой Джейд. – Мне уж точно нужно сегодня что-нибудь полегче. Влюбленность – такое изматывающее чувство. – Она аккуратно положила на стол мобильный телефон и, отвечая на вопросительные взгляды друзей, гордо заявила: – Да, я жду его звонка.
      – Джейд, почему ты не звонишь ему сама? – нахмурилась Зоя.
      – Звонила, а сейчас жду ответа от него. Дело в том, что он живет несколько иначе, чем другие люди. На электронное сообщение отвечает в течение нескольких минут, но никогда не прервет дела ради телефонного звонка.
      – Так, может, стоит написать ему? – предложил Мерлин.
      – О да, и мы скатимся к обыкновенным компьютерным отношениям. «Привет, дорогая, может, поужинаем сегодня вместе? Нет, но как насчет ленча завтра? Прости, у меня встреча с утра, но я выкрою время для ленча пораньше». – Джейд покачала головой. – И угораздило же меня влюбиться в этого парня.
      – Слушай, Джейд, – указала на телефон Мышка, – я, конечно, понимаю, что ты влюблена впервые, но учти, если эта штука зазвонит во время моего выступления, у тебя будут серьезные проблемы, сестренка.
      Джейд искоса глянула на Мышку:
      – Я переключу его в режим вибрации и положу между ног.
      – В чем дело, Джейд? – рассмеялась Зоя. – Неужели твой компьютерный гений до сих пор не сдался? Или вы занимаетесь виртуальным сексом?
      Джейд натянуто улыбнулась:
      – Вообще-то мы пока не делали ничего такого…
      – Да ну! – Мышка подтянула еще один стул и решительно уселась. – Вот с этого места, пожалуйста, подробнее.
      – Уймись, – сказала Джейд. – Ну, был какой-то петтинг, охи-вздохи. Ему, кажется, нравится обниматься и целоваться, и я не хочу подталкивать его к дальнейшему. Боюсь, если мы будем продвигаться слишком быстро… ну, не знаю, очень опасаюсь осложнить отношения. Только не подумайте, что я не сгораю от желания залезть ему в штаны. Но сейчас вполне достаточно того, что есть. Мы узнаем друг друга. И оказывается, это просто волшебное чувство – знать, что кто-то обнимет тебя вечером.
      Зоя потерла плечи, вспоминая давние деньки, когда Ник только переехал к ней. Как здорово было осознавать, что вечером они обязательно встретятся и поужинают вместе, или выпьют, или сходят в кино. А иногда они просто оставались дома и проводили вечер у телевизора. Но всегда, всегда наступала ночь, которую они проводили в одной постели. Они не каждый раз занимались любовью, но неизменно засыпали обнявшись. Это стало таким привычным, что Зоя не могла уснуть, не ощущая теплых рук Ника. Она испытала мимолетный приступ зависти к Джейд.
      Мышка удовлетворенно оглядела друзей и ухмыльнулась:
      – Что-то подсказывает мне: все мы наконец имеем постоянных партнеров.
      Мерлин сделал глоток и поставил стакан, откашливаясь.
      – Что-нибудь не так? – удивилась Мышка.
      – Ты говоришь об этом с таким удовольствием, как будто мы все получили черный пояс по карате.
      – Ну… – Зоя задумчиво вертела салфетку. – Есть секс и секс.
      – В смысле? – пристально взглянула на нее Джейд.
      – Нет, я не хочу поплакаться или что-то в этом роде, – пожала плечами Зоя. – Но Змей не… в общем, он не лучший любовник.
      – Этот роскошный парень слабак в постели? – изумилась Мышка.
      – Если бы все было так просто! Нет, он тупо исполняет стандартную программу: легкий куннилингвус вначале, а затем остервенелые фрикции.
      – Нет, вы представляете? – перебила ее Джейд. – Зоя вслух произносит такие слова и не краснеет. Наша маленькая девочка повзрослела.
      Зоя задумалась.
      – Да, кажется, я несколько продвинулась в своем развитии, но чертовски разочарована, потому что все могло бы получится по-настоящему здорово. Разговоры в постели запрещены. И он почему-то может заниматься этим только в пять утра.
      – Вы так долго трахаетесь? – изумилась Мышка.
      – Нет, – помотала головой Зоя. – Обычно мы вырубаемся часа в два, в три. Он слишком пьян после работы. Но ближе к утру он просыпается и хочет немедленно заняться сексом, а я… – Она пожала плечами. – Я бы лучше поспала. Наверное, мы стареем.
      – Я однажды встречалась с таким же парнем, – сказала Джейд. – Эдакая «ночная бабочка».
      – Ты должна поговорить с ним, – серьезно заметил Мерлин.
      – Я пыталась. – Зоя посмотрела на сцену, там ли Змей. Ей не хотелось бы, чтобы он услышал их разговор. – И поверьте, я тщательно подбирала, слова, поскольку прекрасно понимаю, как болезненно люди воспринимают комментарии по поводу их поведения в постели. Он согласился заниматься сексом до того, как мы засыпаем или хотя бы по утрам. Однако когда я пытаюсь соблазнить его, он просто начинает трепаться. Однажды я… я ласкала его довольно долго, но все зря…
      – Точно, типичный случай «ночной бабочки». Его сознание контролирует действия, подавляя эрекцию, пока он не впадет в полубессознательное состояние. Ну и, разумеется, алкоголь не способствует потенции.
      – Откуда тебе все это известно?
      – Просто ты читала мало специальных книг и трахалась лишь с несколькими парнями.
      – Прогноз здесь не слишком хорош, – покачала головой Джейд. – Вам со Змеем придется как следует потрудиться, чтобы получить удовольствие в постели, а он, по твоим словам, не хочет особо напрягаться.
      – Спасибо, доктор Джейд, доктор Мерлин. – Зоя скомкала салфетку. – Поверьте, я ни за что не стала бы встречаться с этим парнем, если бы мне не нравилось с ним просто общаться. Когда мы вместе, это напоминает единение разума. Знаете, это ведь он пишет большую часть текстов для «Осколков». И множество других групп записывают его песни. А как-то раз я проснулась утром и увидела его на полу – Змей записывал стихи на рулоне туалетной бумаги.
      – Туалетной бумаги? – ухмыльнулся Мерлин. – Его стихи настолько паршивые? А чем он будет в случае чего подтираться?
      Зоя вернулась мыслями в то утро, когда увидела Змея, нагишом распростершегося на полу. Тогда она впервые рассмотрела его тело при свете; он оказался стройным и подтянутым. Змей тогда напомнил ей статуи Микеланджело.
      – У меня есть бумага, – пробормотала она, наблюдая за ним с кушетки.
      – Этот рулон – то, что надо, – ответил Змей. – Знаешь, что Керуак написал «В дороге» на длиннющем листе, забытом какими-то архитекторами на чердаке дома в Виллидже, где он жил.
      – Ага, – зевнула Зоя. – Я где-то читала, что оригиналы рукописей продают с аукциона за большие деньги.
      – Так будет и с моими текстами, – гордо заявил он. Затем взял рулон и сел на кровать к Зое. – Что ты об этом думаешь?
      Почерк у Змея был ужасный, но она разобрала написанное.
 
Солнечный блик, Зоины волосы,
Скрытая страсть в Зонном голосе,
Цвета индиго пожар.
И в городе большом ты никогда не знаешь,
Кого встретишь здесь, кого потеряешь.
Солнечный блик, Зоины волосы,
В темных глазах мудрости всполохи,
Свет ее слов, ее снов.
И в городе большом ты никогда не знаешь,
Кого встретишь здесь, кого потеряешь.
 
      Слова эхом отозвались в ее душе.
      – Это прекрасно, – сказала Зоя. – И ты упомянул мое имя – как мило.
      Она чмокнула его в щеку.
      – Ты вдохновляешь меня, моя муза! – Змей развернул рулон бумаги и заплясал по комнате, размахивая им, как флагом. Гениталии при этом весело подпрыгивали.
      Зоя вновь зевнула. Нет, пожар их сексуальной революции никак не разгорался, но в интеллектуальном смысле их многое связывало.
      Вернувшись к реальности, Зоя сказала друзьям:
      – В этом есть свое очарование.
      – И вы, ребята, похоже, все-таки неплохо проводите время вместе, – подвела итог старая сводня Мышка.
      – Именно так. Змей заставляет меня смеяться и задумываться. Это что-то вроде свиданий с корифеем рок-н-ролла. Нам классно вместе, по крайней мере, пока дело не доходит до постели.
      – Упс. – Кто-то махнул Мышке из фойе, и она встрепенулась. – Пожалуй, я побегу, пока Элли не усадила на лучшие места каких-нибудь бродяг. Сейчас пришлю вам по «Маргарите» и закуски.
      Зоя почесала нос, припомнив старую поговорку: «Нос чешется к поцелуям с дураком». В данном случае примета работала.
      – Итак, у меня в жизни рутинный, пустой секс, Джейд все еще на стадии петтинга. – Она взглянула на Мерлина. – А как твоя личная жизнь?
      – Слыша этот вопрос, я почему-то сразу начинаю защищаться. Порой мне кажется, вы, женщины, устанавливаете планку непомерно высоко.
      – Ты не ответил на вопрос, – заметила Зоя.
      – Все нормально, я полагаю.
      – Это невнятно. – Джейд раскрыла меню.
      – Секс замечательный. Но на этой неделе Джош немного напугал меня.
      Зоя и Джейд внимательно выслушали историю о внезапном появлении матери Джоша.
      – Он утверждает, будто никогда не встречался с ней и не имеет ни малейшего желания делать это, – рассказывал Мерлин. – Говорит, что она вышла замуж за совершенно несносного, отвратительного типа, но эта женщина называла его отцом Джоша. И если Джош никогда с ней не встречался, откуда ему известно, что этот человек действительно несносный и отвратительный? – Мерлин на миг прикрыл глаза, испытывая неподдельную боль. – Не знаю, чему верить и должен ли я пренебрегать его семьей. Понимаете… мы ведь собираемся пожениться в июле. Считайте меня сумасшедшим, но я раздумываю, не пригласить ли его мать на свадьбу.
      – Ты сумасшедший, – сказала Джейд.
      – А как по-твоему? – обратился Мерлин к Зое. – Ведь это бывает раз в жизни, и я бы не хотел, чтобы Джош потом жалел, что на свадьбе не было матери из-за его глупого упрямства. Стоит пригласить ее?
      – Ты меня спрашиваешь? – поморщилась Зоя. – По мне, так это просто кошмар, но я всегда недолюбливала свою свекровь.
      Взгляд Мерлина померк.
      – Бог мой, неужели ты действительно хочешь, чтобы я поддержала тебя? – Она задумчиво закрыла меню. – Это сложный вопрос, я понимаю, но ты сам должен принять решение. Проблема, намой взгляд, в другом: ты действительно хочешь открыть этот ящик Пандоры для Джоша? Еще есть надежда, что Джош никогда не встретится с этой женщиной, но, пригласив ее на свадьбу, ты рискуешь унизить его, выставив напоказ ту часть жизни, которая ему крайне неприятна.
      – Об этом я не подумал, – покачал головой Мерлин. – О Господи, почему я не понял этого? Я теряю способность логически мыслить. Тупею на глазах. Предсвадебная суета слишком пагубно действует на мой разум.
      – Не волнуйся, дорогуша, – подбодрила его Джейд. – С такими друзьями, как мы, не пропадешь. Мы за тобой присмотрим.

      Мышка поняла, что это очень важные типы, еще до того, как мужчина в темно-сером костюме и рубашке того же тона и женщина в черном платье и льняном блейзере подошли близко.
      – Денни Эдвардс, – спокойно проговорил мужчина, протягивая визитку. – А это Шерил Вилланова. Мы из «Метрополис рекордс».
      Мышка посмотрела ему в глаза, старясь запечатлеть в них свой облик. На самом деле ей хотелось подпрыгнуть, схватить их за руки и завопить: «"Метрополис рекордс"? Это же лучшая звукозаписывающая компания, я отдала бы все на свете, чтобы подписать контракт с вами, ребята, а через тридцать минут вы увидите меня на сцене – да, меня! – и хотите, я дам вам послушать свой диск?»
      Но она лишь любезно произнесла:
      – Добрый вечер, Денни. Вы с Шерил хотели бы столик на балконе или поближе к сцене?
      – Там, откуда лучше всего слышно музыку, – ответил он.
      – У нас есть замечательный столик, где вам никто не помешает. – Мышка церемонно протянула руку в направлении зала, приглашая их. – Сюда, пожалуйста.
      Усаживая гостей, Мышка успела сказать несколько добрых слов в адрес «Осколков», упомянула о том, как успешно идут дела клуба, заверила, что таких дорогих гостей всегда рады видеть в «Тропическом лесу».
      – Меня зовут Мариэль Гриффин. Обращайтесь, пожалуйста, если вам что-нибудь понадобится. – А мысленно она взмолилась: «Запомните мое имя, Бога ради».
      Поручив Элли рассадить гостей, Мышка нырнула в маленькую гардеробную позади кабинета Кенни, чтобы переодеться в сценический костюм. «Осколки» сделали перерыв, но Мышка заметила неподалеку ударника, тот о чем-то болтал с Кенни. Она сообщила ему о ребятах из «Метрополис рекорде», и ударник тут же поспешил к музыкантам со словами: «Ну мы их сегодня сразим наповал!»
      Кенни вошел в гардеробную и улыбнулся:
      – Волнуешься?
      – Как всегда, – призналась Мышка. – Я должна нервничать перед выступлением.
      Она провела рукой по лацкану его пиджака, втайне надеясь, что он продемонстрирует свое отношение к ней перед всеми, и окружающие поймут, как они на самом деле близки.
      Но Кенни только похлопал ее по руке и вышел, сказав:
      – Все будет хорошо, Мариэль. Очень хорошо.
      Мерцали разноцветные огоньки, и луч прожектора скользил по столикам. Наконец луч замер, и Мышка оказалась в круге ослепительного света. Господи, как она нервничает! «Святый Боже, – молилась Мышка, – пожалуйста, сделай так, чтобы все было хорошо. По-настоящему хорошо. Пусть это будет сногсшибательное представление». Она направилась к сцене, и лиловые блестки на блузке замерцали в лучах света. Микрофон был спрятан в сверкающей диадеме среди мишуры, перьев и бижутерии. В костюме, состоящем из крошечного топа и малиновых брючек, приспущенных на бедра, просто не нашлось бы места для микрофона. Но Тедди, учитель танцев Мышки, сказал, что диадема делает ее похожей на Клеопатру и леди Эдну.
      Кенни хотел официально объявить ее выход, но Мышка подумала, что если она неожиданно появится из публики, это будет гораздо эффектнее. Людям нравятся импровизации, и она наверняка завоюет их симпатии, если ее примут за неопытную дебютантку.
      Змей заиграл вступление, и Мышка склонилась к посетителям за ближайшим столиком.
      – Вам здесь нравится? – Мужчина кивнул, она продолжила: – Отлично. Знаете, я люблю свою работу, но порой, когда слышу такую музыку, хочется петь и танцевать.
      Отбросив за спину боа из перьев, Мышка, пританцовывая, поднялась на сцену и изображала испуг, благодаря зрителей за вежливые аплодисменты.
      – Не понимаю, что я здесь делаю!
      – Эй, леди, – обратился к ней Змей. – Если уж вы оказались на сцене, так лучше прекратите трепаться и пойте.
      – Он прав, – заметила Мышка. – Больше музыки, меньше разговоров. – И, прижав ладошку ко рту, громким шепотом добавила: – Вот если бы мой психоаналитик следовал этому совету…
      Переждав взрыв смеха в аудитории, Мышка сделала несколько вальсирующих движений, раскинула руки и запела.
      Волнение, бурлившее в ее груди, выплеснулось в песню. Пение было стихией Мышки, ее способом самовыражения; здесь она чувствовала себя абсолютно свободно. И это придавало новые оттенки ее голосу, позволяло брать самые высокие ноты, держать их, а затем неожиданно ускорять ритм, где этого требовала мелодия.
      Во втором куплете Мышка начала пританцовывать, как учил ее Тедди, – ничего лишнего, но вполне достаточно, чтобы приковать внимание публики. Сцена была почти пустой – лишь трое музыкантов «Осколков» да зеркальная звезда, свисавшая с потолка. В какой-то момент Мышка пела, будто специально для Змея, и тот кивал, словно одобряя текст песни.
      С последними звуками мелодии грянули аплодисменты. Мышка поклонилась, а Змей уже заиграл вступление ко второй песне. И тут Мышка весело подпрыгнула и направилась прямо в зал, к публике. Она прошла мимо представителей «Метрополис рекордс» и остановилась рядом с пожилым мужчиной, который расцвел от удовольствия. Потом вернулась на сцену. Змей подал ей руку, помог встать на лучик звезды и подтолкнул. Мышка поплыла над головами зрителей. Легкая ткань костюма колыхалась, подчеркивая линии тела – на редкость волнующее зрелище. Сама Мышка чувствовала, что еще чуть-чуть – и она взмоет вверх, дотянется до балкона.
      Паря над залом, она ощущала себя настоящей звездой сцены. Это был театр в своем наивысшем воплощении, где музыка, зрелище и духовное начало слились воедино.
      Поток разнообразных эмоций захлестнул Мышку – ощущение своей силы и слабости, чувство гордости и надежды, а самое главное – любви к зрителям. Мышка любила свою профессию именно за эти моменты, за такие чувства… Вот если бы сохранить их навсегда!
      Когда закончилась вторая песня, зал взорвался. Мышка вернулась на сцену, спрыгнула со звезды, несколько удивленная тем, что все так быстро кончилось. Она поклонилась, воодушевленная улыбками, приветственными возгласами, а шум аплодисментов все нарастал. Мышка понравилась публике. Это были не просто вежливые хлопки: люди действительно полюбили ее. Послав в зал несколько воздушных поцелуев, Мышка поспешила в гардеробную через главный зал.
      – Замечательное выступление! Здорово! – слышалось со всех сторон.
      Кенни стоял в узком коридоре у гардеробной. Скрестив руки на груди, он привалился к двери своего кабинета.
      – Зайдите ко мне на минутку, мисс Гриффин, – сурово проговорил он.
      – О'кей, милый. Только переоденусь, – сказала Мышка.
      – Немедленно! – прорычал он.
      – О, хорошо. – Она никогда еще не видела Кенни в таком состоянии. Что его так расстроило?
      Смахнув пот со лба, Мышка вошла в маленький кабинет без окон. Дверь за спиной с громким стуком захлопнулась. «О Боже, не разрушай мой сегодняшний успех дурными новостями», – взмолилась она.
      – Я хочу тебя прямо сейчас.
      Мышка почувствовала, как его пальцы впились ей в бедра, жадно сжали ягодицы.
      Она застонала, когда его руки скользнули вниз, лаская ее.
      – Я боялась, что тебе не понравилось выступление, – прошептала Мышка.
      – Еще как понравилось. Каждый миг. И у меня теперь так стоит, что сил нет терпеть. Только ты можешь погасить этот огонь, девочка.
      Она обняла Кенни, наслаждаясь его невероятной эрекцией. Заниматься любовью с Кенни, все еще находясь в приподнятом настроении от успешного выступления, – лучшего способа отпраздновать победу и не придумаешь.
      – Я с удовольствием выступлю еще раз – для тебя, – улыбнулась Мышка. Сделав шаг назад, она повернулась, откинула боа за плечи и игриво повела плечами.
      Кенни довольно замычал и привалился к столу, наблюдая за ней.
      – Тебе нужно расслабиться, – сказала Мышка, пританцовывая. Она устроила целый спектакль, расстегивая его ремень и брюки, стягивая их и обнажая огромное напряженное орудие. – Сначала небольшая прелюдия. – Мышка опустилась на колени и прижала пенис к груди, нежно лаская его, проводя по своим очаровательным округлостям. Затем тихонько лизнула и глубоко втянула головку в рот, продолжая мягко поглаживать.
      Потом поднялась, одним движением сбросила свои легкие брючки, толкнула Кенни спиной на стол и вскарабкалась сверху, устроившись так, что он во всех подробностях мог рассмотреть ее прелести.
      – Я так рада, что тебе понравилось, – шепнула Мышка, проводя пенисом по своей промежности. – Ооох! – простонала она, и волнение судорогой прошло по ее бедрам.
      – Я хочу помочь. – Кенни перехватил инициативу и повторил движение, вызвав новую волну удовольствия.
      – Да, так хорошо. – Мышка была готова принять его. Они занимались этим прямо на столе в кабинете. С Мышкой это было впервые.
      – Я хочу войти в тебя, – тихо сказал Кенни, медленно вводя в нее пенис. – Сотни людей смотрели на тебя, желали тебя, жаждали твоего тела. Но я хочу быть единственным, кто его касается. Ты принадлежишь мне.
      Он вошел еще глубже и чуть потянул Мышку вниз, приникая к ней все плотнее и плотнее. Она застонала, чувствуя, что кончает, кончает только от ощущения его громадного члена.
      Кенни выпрямился, крепко удерживая Мышку. Она прильнула к нему, вцепившись в его плечи. Он встал и бережно опустил ее на ковер. Сам же вытянулся сверху и страстно двигался вверх и вниз, все плотнее вжимая Мышку в пол. Ей ужасно нравилось ощущать себя маленькой беспомощной куколкой, послушным орудием его могучего естества.
      Из зала донеслась музыка, и Мышка узнала голос Змея. Он пел «Солнечный блик, Зоины волосы, скрытая страсть в Зоином голосе…».
      Ха, наверное, эту песню он написал для Зои.
      «Отличная музыка, – подумала она. – То, что надо для занятий любовью».

      Тем вечером люди из «Метрополис рекордс» оставили визитку для музыкантов «Осколков» с надписью на оборотной стороне: «Позвоните нам». Кроме того, они задавали массу вопросов о Мышке, интересовались прошлым Мариэль Гриффин и спрашивали, есть ли у нее сольный альбом.
      – Поскольку сегодня компакт-диски пекут как блины, я, должно быть, единственная бродвейская актриса, у которой его нет, – жаловалась Мышка, когда вечер уже подходил к концу.
      Джейд и Мерлин уже ушли, а Зоя и Мышка сидели у стойки, потягивая «Космополитен» в обществе Змея, который накачивался пивом как будто в последний раз.
      – Нам есть что отпраздновать, – заявил он бармену, когда тот спросил, зачем заказывать по две бутылки сразу. Зоя искоса взглянула на Змея и поняла: на интимное празднование дома рассчитывать не приходится. По крайней мере, до рассвета, пока сексуально озабоченный Змей не проснется. Она закусила губу, подумав, что, может, лучше отправить его домой одного.
      – Хочешь выпустить альбом? – спросил Мышку Змей. – Я тебе помогу. У Тэтчера есть студия в подвале, мы можем посодействовать.
      Тэтчер, здоровенный парень, был ударником в «Осколках», а его девушка Долорес частенько допоздна засиживалась в баре, дожидаясь приятеля. Зоя попыталась несколько раз заговорить с ней, но девица, с ее жаргоном, оказалась типичной фанаткой, и интересы ее не простирались дальше Тэтчера и его проблем. Поэтому Зоя избегала общения с ней.
      – Единственный недостаток – придется ездить в Бруклин. По мне, так это на край света. Туда даже метро не ходит.
      – Да брось ты, – вытаращила глаза Мышка. – Я встречалась с парнем из Бруклина, там есть метро. Проблема в том, что если ты там живешь, то выбраться оттуда очень трудно. А что, Тэтчер правда может помочь? Мы что-нибудь замутили бы вместе, со мной легко работать.
      – Я поговорю с ним завтра, – пообещал Змей. – Он сделает все, что я скажу.
      Зоя заметила, как внимательно Мышка разглядывает визитку из «Метрополис».
      – Это было бы здорово. Хотелось бы иметь материал, который можно рассылать продюсерам. – Мышка подняла бокал: – За двойную удачу.
      – За поворот судьбы, – добавила Зоя, – и за карьеру актрисы, которой больше не мешают вшивые агенты и убийственная работа.
      – Ха! – Мышка сделала решительный глоток, потом потрогала свою платиновую мальчишескую шевелюру. – Знаешь, я начинаю привыкать к этой прическе.
      – Она потрясающая! – взревел Змей, причмокнув своими пухлыми губами. – Ты просто шоколадная Мэ-рилин Монро.
      – Наверное, я должна обидеться на это, – хихикнула Мышка, – но и вправду похоже.
      Зоя улыбнулась. Змей иногда бывал таким забавным. Ах, если бы он был так же игрив и остроумен в постели. Когда Змей заказал еще одно пиво, Зоя приняла окончательное решение. Она сегодня не пойдет к нему. Вполне достаточно его общества здесь, в баре, а любовью они займутся, когда протрезвеют.
      Час и два «Космополитена» спустя Зоя расположилась на заднем сиденье такси рядом со Змеем и размышляла, чем вызвана ее моральная неустойчивость – возможно, потреблением трех коктейлей в час? Или наоборот – она пьет так много именно из-за отсутствия моральных ограничений? Это напоминало бесконечный спор о первенстве курицы или яйца: что первично – моральное разложение или неумеренное потребление алкоголя?
      Так или иначе, Зоя вновь оказалась в квартире Змея, где электричество не включали все по тем же причинам, и постельное белье хранило запах пота и дезодоранта, гораздо более сильный, чем в последний раз, когда она была здесь. Наверняка белье меняли задолго до се прошлого визита.
      – Я когда-нибудь говорил, что схожу с ума от твоего тела? – спросил Змей, укладывая Зою на несвежие простыни. Он провел рукой по ее попке и игриво ущипнул. – Ты блошка, ты вошка, ты сверчок.
      – А ты маленький ублюдок, любитель Шекспира, – ответила она, узнав строчку из «Укрощения строптивой».
      Он ткнулся в нее носом и засопел.
      – Змей?
      Глаза его были закрыты. Он спал. Ну не дура ли она? С чего вдруг решила, что Змей сегодня будет вести себя иначе, чем обычно? Не было никаких оснований на это надеяться – особенно после того, как он уговорил больше полудюжины бутылок пива.
      Зоя повернулась, стараясь не прижиматься лицом к грязной наволочке.
      – Хватит, – пробормотала она – Это последняя ночь, которую я провожу в этом клоповнике. Я немедленно уберусь отсюда… вот только высплюсь и протрезвею.
      Сначала Зоя почувствовала легкое прикосновение пальцев. Она приоткрыла веки и встретила взгляд добрых карих глаз, которые любила прежде. Ник улыбнулся, морщинки в уголках глаз говорили, что он чувствует себя виноватым, сожалеет и просит прощения.
      – Я не предполагала, что мы когда-нибудь снова будем это делать, – прошептала Зоя, пока он нежно поглаживал ее грудь. Словно говорил: «Я здесь, с тобой. Я всегда был здесь. Выбрось глупости из головы, все это был дурной сон». – Ох! – простонала она, чувствуя невероятное облегчение. И причиной тому не были ее собственные пальцы. Ник был здесь, он любил ее, ласкал ее, доводя до оргазма. Ее великолепный, сильный, роскошный муж вновь был в ее объятиях. Все вернулось на свои места.
      Зоя откинула голову на подушку, а его ласковые пальцы двинулись ниже, приласкали клитор, а потом скользнули во влажные глубины тела.
      – О-о-о! – вновь застонала она, а теплая волна, зародившаяся внизу, начала подниматься и уже охватила половину тела. Зоя стала такой горячей, влажной, она так хотела его. – Я скучала по тебе, – прошептала Зоя. – Так скучала!
      Он ласкал ее все быстрее, жар в теле нарастал. Зоя прикрыла глаза, смакуя это чувство, смесь сексуального желания и любви. О Господи, она любит этого мужчину. Она любит его.
      Руки отодвинулись на миг, Зоя услышала шорох ткани и поняла, что он раздевается. С легкой улыбкой она приоткрыла глаза… вокруг было темно. Что такое? Это место… этот мужчина… Это вовсе не Ник. Змей.
      Очарование момента мгновенно растаяло, в мутном свете проступили очертания мужчины и женщины: они тупо трахались на кушетке. Изысканная любовная сцена оказалась всего лишь сном. Мужчина не был Ником. Но тело предало ее, все еще содрогаясь от страсти и стремясь получить удовлетворение.
      Впервые Зоя была готова, когда Змей вошел в нее и начал свои бешеные скачки. Она чувствовала, как ее мышцы сомкнулись вокруг его плоти, пытаясь выжать хоть что-нибудь, даже если этот секс был лишь тенью мечты. «Закрой глаза, вернись в мир иллюзий». Зоя понимала, что это нечестно, но должна была заполнить эмоциональную пустоту в сценарии. Зажмурившись, она приподняла бедра и двинулась навстречу Нику. Зоя чувствовала его глубоко внутри себя, наслаждалась его дыханием, теплом кожи, прикосновениями тела.
      «Да, Ник. Это любовь. Физическая, но вместе с тем выворачивающая душу наизнанку. Любовь тех, кто создан друг для друга».
      И когда она ощутила, как Змей содрогнулся в оргазме, то позволила и себе кончить, взмывая в небеса от восторга физического удовлетворения.
      Это было то, что надо, – идеальный союз.
      Зоя закусила губу, чтобы не прошептать: «Я люблю тебя, Ник».

      – Я в полном дерьме, – сообщила Зоя Мерлину, пока они перебирали вешалки со свадебными платьями и, рассматривая отделку тесьмой и бисером, откладывали в сторону плиссированные и кружевные юбочки. В другом конце магазина Мышка любовалась многоцветьем платьев подружки невесты. Мерлин не устоял перед соблазном исследовать платье невесты – один из основных атрибутов свадебной церемонии.
      – Как изящно ты обращаешься со словом, – заметил Мерлин, не отрывая взгляда от образца бледно-голубой ткани. – Неудивительно, что ты стала писательницей. В какую коровью лепешку ты ступила на этот раз?
      – Это Змей. И Ник. Зник. Они слились в одного большого монстра.
      – Ник? – Мерлин с тревогой уставился на нее. – Он опять появился на горизонте?
      – Только в моем больном воображении. Он приснился мне как-то ночью, когда Змей исполнял в очередной раз свою обязательную программу. – Зоя оглянулась, желая убедиться, что поблизости не крутится агрессивно-навязчивый продавец. – Змей занимался любовью со мной, а я в это время представляла, что это не он, а Ник. Не хочу задерживать твое внимание надолго, поэтому скажу лишь, что это был лучший секс в нашей истории. Единственный раз. Понимаешь, это было как…
      – Достаточно, и так слишком много информации, – поднял руку Мерлин, останавливая Зою.
      – Меня пугает, что я думала о Нике, чувствовала, что он лежит сверху. Черт побери!
      – Вполне нормально возвращаться мысленно к приятным воспоминаниям. Может, не очень честно делать это за счет Змея, но, кажется, он не слишком заботится о твоих чувствах, если пытается поиметь тебя, когда ты спишь.
      Зоя вытащила из груды платьев одно, с изящным V-образным вырезом сзади – оно так напоминало то свадебное платье, в котором она выходила замуж за Ника.
      – Воспоминания… – с трудом произнесла Зоя. – Как стереть их из памяти? У меня были мечты, планы. У нас был дом. Я думала, через год или два у нас родится ребенок. Дело не в том, что я потеряла мужа; я словно стою и наблюдаю, как разлетаются в прах мои планы и надежды. И вот я должна начинать сначала, практически с нуля.
      – Сколько тебе лет?
      – Тридцать три.
      – У тебя еще есть время. Ты читала об одной женщине из Калифорнии? Ей было уже за шестьдесят, когда она родила здорового младенца.
      – Ты пытаешься утешить меня или напугать? – усмехнулась Зоя.
      Мерлин снял платье с вешалки и подал ей:
      – Как тебе это? Петли великоваты. Ты видела, в чем была Дженнифер Энистон, когда выходила замуж за Брэда Питта? Бретельки ее платья были расшиты стразами. И глубокий вырез сзади. Ты все еще бегаешь по утрам? Или стоит подыскать что-нибудь более… сдержанное?
      – Ты пытаешься отвлечь меня.
      – Именно. Бальные платья возвращаются. И в качестве украшения все чаще и чаще используют цветы. Видела, что Сара Джессика Паркер носит в «Сексе в большом городе»? Что-то вроде этого, с маленьким букетиком, приколотым к плечу или рукаву.
      – Кто-то, кажется, проводит свадебные исследования, – заметила Зоя.
      – Это генетическое свойство моего народа. – Мерлин вернул платье на место и внимательно взглянул на Зою. – Скоро все наладится, – убежденно сказал он. – Я считаю, ты весьма успешно избавляешься от своей привязанности к Вонючке Нику. Но подобные вещи требуют времени.
      Зоя вымученно улыбнулась, хотя чувствовала себя отвратительно. Ее карьера разрушена, она встречается с сексуальным ничтожеством, деньги почти кончились, а в довершение ко всему она начинает мечтать о том, кем не сможет обладать никогда. А в остальном жизнь – все тот же прекрасный гребаный праздник.
      – Нашли что-нибудь? – спросила, подойдя, Мышка.
      – Только безумный вихрь, который зовется жизнью, – пробормотала Зоя.
      – Что с тобой, черт побери, такое, девочка? – нахмурилась Мышка.
      – У нее критические дни. – Мерлин поднес руку к губам, словно смущаясь. – Я подозревал, что свадебная суета способна пробудить болезненные воспоминания.
      – А почему, ты думаешь, я сразу метнулась в отдел подружки невесты? Один взгляд на эти белоснежные и кремовые кружевные облака – и любая девушка начинает рисовать в своем воображении свадебный торт. – Мышка приложила к себе шифоновое платье с длинными рукавами. – Держу пари, Кенни из тех парней, что любят традиционные свадебные церемонии.
      – Кенни? – переспросила Зоя. – Я и не знала, что вы уже поговариваете о свадьбе.
      – Нет, пока мы это не обсуждали; я просто прикидываю. – Мышка рассматривала себя в зеркале. – Он классный парень, правда? Такой симпатичный, да к тому же при деньгах.
      – Он нам всем нравится, – кивнула Зоя. – А ты знаешь, как ревниво мы относимся к партнерам своих друзей.
      – Но ты никогда не наденешь белое такого оттенка. – Мерлин отобрал платье у Мышки. – Это платье кажется грязноватым. Попробуй что-нибудь цвета слоновой кости.
      Он приложил к ней другое платье, и Мышка кивнула, а потом изобразила, что приветствует гостей:
      – Как мило с вашей стороны. Какая прелесть! О… благодарю вас!
      – Бог мой, я прямо вижу это, – сказал Мерлин. – Ты, Кенни и от двух до пяти маленьких Кенни. И ты тащишь малышей за руки, пытаясь успеть с ними на урок танцев.
      – Давайте не заглядывать так далеко вперед. – Мышка вернула платье на вешалку. – Кенни действительно находка, но сейчас я не готова иметь детей. По крайней мере, до тех пор, пока моя карьера не пойдет вверх. Слышали о моем очередном успехе? Роль в клипе.
      – Продюсеры «Метрополис рекордс» предложили «Осколкам» контракт, часть которого – создание трех видеороликов, – объяснила Зоя Мерлину. – Змей попросил Мышку участвовать в первом из них.
      – Мы уже разрабатываем идею, – сообщила Мышка. – Я танцую за экраном, на котором постоянно меняются цвета. До самого конца вы не увидите меня, а потом я, наконец, как по волшебству, проступаю сквозь пелену цвета.
      – Это отличное начало, Мышка, – сказал Мерлин. – Представляю, как включаю видак, а на экране – Мышка.
      – Ее карьера и впрямь пошла в гору, – подтвердила Зоя.
      – Вы уверены, что вам не нужна помощь? – осведомился подошедший продавец.
      – У нас все в порядке! – хором ответили Мерлин и Зоя.
      – Давайте вернемся к делу, – обратился к Зое Мерлин. – То есть подберем тебе достойное облачение подружки невесты.
      – Я бы хотела быть самой красивой женщиной на церемонии. Неужели нельзя найти какого-нибудь парня, который станет другом невесты? – Зоя приложила к груди платье от Веры Вонг и взглянула на себя в зеркало – ужасно бледная. Придется пользоваться румянами.
      – А кто будет с Джошем? – спросила Мышка.
      – Его партнер по массажной школе, Фицрой. Он с Виргинских островов. По мне, слишком тихий, но они с Джошем замечательно работают вместе. Учитель часто ставит их в пример остальным.
      Мерлин глянул на часы.
      – У меня в три встреча с флористом.
      – Ты все делаешь один, – заметила Зоя. – Неужели Джош не может тебе помочь?
      – Он слишком занят, и мне нравится эта суета.
      – Это, конечно, хорошо, но Джош должен внести свою лепту, по крайней мере, оплатить половину расходов. – Зоя надела темные очки и стала похожа на подружку невесты панка. – Верно?
      – Он обязательно сделает это. Мы подсчитаем все позже, но сейчас, поскольку закупками и заказами занимаюсь я, проще пользоваться моей кредиткой.
      Зоя кивнула и покружилась, разглядывая, как платье волной ложится вокруг ее ног.
      – Не сейчас, дорогая, – сказал Мерлин. – В следующий раз и ты будешь в голубом.
      – Или в черном. – Зоя отложила платье. – На похоронах Ника. После того как я прикончу его за то, что разрушил наш брак, а потом пытался вытянуть у меня все до последнего пенни.

      Впервые в жизни Джейд боялась заниматься сексом. Нет, она не беспокоилась, что ее таланты исчезнут сами собой, как только она окажется в постели с Эй-Джи. Джейд была уверена, что прекрасно помнит все движения, хотя давно не была близка с мужчиной. Несколько последних недель вся ее энергия уходила на решение всеобъемлющей задачи построения отношений с другим человеком. Основные представления об этом она получила благодаря опыту общения с друзьями. Честность, терпимость, надежность важны всегда, и хотя именно эти факторы никогда не играли роли в ее прежних контактах с мужчинами, для нее не составляло никакого труда ввести их в отношения с Эй-Джи. Глядя в его честные серые глаза, Джейд думала, что никогда не сможет солгать ему, никогда не обманется в нем.
      Но постоянный стресс от того, что она все время думала о нем, ждала телефонных звонков, угнетал ее.
      – Как люди живут с этим? – как-то раз спросила она Зою.
      Джейд чувствовала себя идиоткой, постоянно названивая друзьям с дурацкими вопросами вроде: «Долго ли следует ждать его в ресторане?», или: «Как ты считаешь, он правда допоздна работает?», или: «Стоит настаивать на некоторых обязательствах или по-прежнему играть в независимость?» Ей снова будто было тринадцать, и это выводило Джейд из себя.
      Когда Эй-Джи приезжал, она чувствовала, что каждую свободную минуту он хочет проводить с ней. Но Джейд работала, и этим нельзя было пренебрегать, а у Эй-Джи вечные переговоры, срочные встречи, телефонные совещания и «мозговые штурмы» с клиентами, финансовыми аналитиками, инвесторами. У Джейд установились доверительные телефонные отношения с Хэнком, правой рукой Эй-Джи, тем самым парнем, что просил ее найти жилище для босса в Нью-Йорке. Но и он порой не понимал, что нужно позвонить Джейд, если Эй-Джи задерживается. Мужчины! Существа с другой планеты.
      Поэтому Джейд не слишком удивилась, когда, придя в четверг вечером в апартаменты Эй-Джи, обнаружила, что его еще нет дома.
      – Я впущу вас, – сказал портье, протягивая ключи. – Мистер Ченовиц сейчас в Нью-Йорке, но в настоящий момент отсутствует.
      – Да, уж это-то я прекрасно знаю, – разочарованно буркнула Джейд, конечно, не собираясь рассказывать, что они обедали вместе в кафе, маленькой французской забегаловке в центре города. Это не то место, где можно встретить миллиардера, но сейчас, когда она близко познакомилась с Эй-Джи, это не удивляло ее. Он любил дешевые вещи, простые удовольствия, любил сам открывать что-то новое. Эй-Джи ненавидел претенциозность и сумасшедшие цены. Странно, но Джейд было совершенно наплевать, ходят они по роскошным заведениям вроде «Нобу», «Лотоса», «Ле Бернарден» или нет. Она хотела быть вместе со своим мужчиной, даже если это означало питаться сандвичами и жареной картошкой в ближайшей забегаловке.
      – Что случилось с моей жизнью? – проворчала Джейд, скинула туфли в коридоре и босиком прошла в библиотеку, одну из немногих комнат, которую Эй-Джи успел обставить – два коричневых кожаных дивана и антикварный стол с аукциона, который они посетили в одну из суббот. Джейд нравилось помогать Эй-Джи делать покупки. Она чувствовала, как с каждым новым приобретением – хрустальная ваза «Уотерфорд» или персидский ковер для холла – еще один кирпичик ложится на место.
      Джейд опустилась на диван, с удовольствием ощущая под пальцами теплую гладкую поверхность. В последние дни она часто испытывала чувственное волнение. Они с Эй-Джи, конечно, вступали в физический контакт – целовались, ласкали друг друга, но всегда одетые и всегда останавливались на стадии петтинга. Он никогда не шел дальше, а Джейд боялась подталкивать его, опасалась, как бы секс не разрушил тонкие эмоциональные связи, которые с таким трудом удалось создать. Предрассудки? Может быть. Но у нее прежде никогда не было таких отношений, где имели бы место и чувства, и сексуальность. Джейд вообще сомневалась, что такое возможно. Но это уже становилось смешным. Она любила Эй-Джи и знала, что и он привязывается к ней все сильнее. Так почему же они ведут себя, как подростки на заднем сиденье отцовского «бьюика»? Зазвонил телефон, и Джейд поднялась, разговаривая с мистером Бетлмейером, клиентом, желавшим снять помещение для офиса. Она все еще говорила, когда отворилась дверь.
      – Джейд?.. Дорогая, я дома, – пошутил Эй-Джи.
      Она прижала палец к губам, указав на телефон. Одними губами прошептав «извини», он тихо снял кеды. Как обычно, Эй-Джи был в джинсах и футболке с логотипом «Портленд блейзере». Таких в его гардеробе было немереное количество. Сначала Джейд думала, что он фанат этой команды, но позже выяснила, что один из владельцев, хотя сам Эй-Джи никогда не упоминал об этом. Он вообще не любил распространяться о своем положении в обществе.
      Джейд остановилась у окна, продолжая беседу с клиентом. Вдруг, словно по мановению волшебной палочки, перед ней возник бокал с ледяным мартини. Она сделала глоток и с благодарностью кивнула Эй-Джи, который со своим коктейлем уселся прямо на ковер в позе «лотоса». К тому времени, когда се бокал наполовину опустел, она, наконец закончила разговор с мистером Бетлмсйером и обернулась.
      – Ну привет! – Джейд опустилась на колени рядом с Эй-Джи. – Спасибо за мартини.
      – И тебе привет. – Он наклонился и поцеловал се. – Извини, что опоздал.
      – Портье едва не отказался впустить меня, – сказала Джейд. – Наверное, он думает, что я прихожу пораньше, чтобы порыться в твоем белье или стащить коллекцию бейсбольных карточек.
      Эй-Джи сделал вид, что задыхается от возмущения:
      – Ты не смеешь трогать мои карточки!
      Она кокетливо склонила голову, любуясь им.
      – Что ты хочешь приготовить на ужин?
      – А я предложил спокойно поужинать дома, да? – вздохнул Эй-Джи. – Может, закажем что-нибудь в тайском ресторане? Как ты, а? Что бы ты хотела?
      Джейд прикусила губу, почувствовав выброс адреналина в кровь.
      – Хочешь заняться сексом?
      Потрясенный, он перекатился на спину и замолотил ногами в воздухе, будто отряхиваясь. Она расхохоталась:
      – Нет, серьезно. Хочешь?
      – Да, не хотел бы я оказаться с тобой за столом переговоров. Ты не размениваешься на мелочи, сразу берешь быка за рога. – Эй-Джи сел и взял ее руку в свои. – Я хотел бы заняться с тобой любовью, Джейд. Я мечтал об этом с тех пор… ну, в общем, с момента нашей первой встречи, и надеюсь, ты не считаешь меня извращенцем. Но я боялся торопить события. Казалось, ты не уверена в своих чувствах, а мне ужасно не хотелось бы, чтобы ты приняла меня за парня, который ищет только физических удовольствий. Я не из таких. – Он поправил очки. – Но может, ты сначала предпочтешь поужинать?
      Она встала на колени и потянулась к нему.
      – Думаю, я не могу больше ждать, – сказала Джейд, целуя его щеки, шею, уши.
      Она потеряла равновесие и покачнулась. Эй-Джи опустился на ковер, а Джейд оказалась на его груди, при этом бокал с мартини опрокинулся. Остатки жидкости пролились на ковер.
      – Извини, – прошептала она.
      – Все в порядке. Высохнет, и следа не останется, может, даже продезинфицирует.
      – Какой ты практичный, – пробормотала Джейд, покрывая поцелуями его шею. – Мне это так нравится.
      – Замечательно, – вздохнул он. – Но если мы собираемся заниматься любовью, есть кое-что, о чем я хотел бы тебе рассказать. И пожалуйста, не пугайся.
      Она приподняла голову:
      – Что такое? Положительный анализ на СПИД? Ты транссексуал? Нужно подождать, пока подействует виагра?
      Эй-Джи рассмеялся:
      – Какое у тебя богатое воображение! Нет, ничего из вышеперечисленного. Но, как ты знаешь, я занимаюсь йогой и уже много лет изучаю древние сексуальные техники – боюсь, в основном по книгам, но мне очень хотелось бы попробовать это на практике, с тобой. Эти техники называются тантра, думаю, тебе понравится.
      – Тантрический секс? – От удивления Джейд открыла рот. Бинго. Она выиграла в любовной лотерее. – Да, да, я тоже изучаю тантру. – Джейд в восторге схватила его за плечи: – Эй-Джи, дорогой, это невероятно, так просто не бывает!
      – Мечты сбываются, – улыбнулся он.

      Зоя в одной ночной рубашке расхаживала по гостиной, ожидая, пока вскипит вода, и пыталась придумать, как бы вытащить Змея из своей постели.
      Было 6.42 утра, и ей пришлось подняться в такую рань, чтобы избежать предрассветных ощупываний Змея, этого кошмара, начавшегося примерно час назад.
      Зое удалось отбить первый натиск, отговорившись тем, что она хочет спать, но через несколько минут он повторил по пытку. В конце концов, Зоя решила встать и приготовить кофе. Кофейника у Скай не нашлось, но Зоя придумала выход из положения, соорудив сложную конструкцию из огнеупорного графина, пластикового кофейного фильтра, палочек для еды и пары коробок с макаронами. Остроумно. Зоя даже прикупила фунт отличного кофе, решив, что уж если она в скором времени полностью обанкротится, то пусть это произойдет с нормальным уровнем кофеина в крови.
      Засвистел чайник, и Зоя босиком помчалась в кухню, злясь на себя за то, что продолжает поддерживать эти дурацкие отношения. Прежняя Зоя ни за что не стала бы мириться со Змеем. Ночной сон, прерываемый формальным сексом; долгие вечера в баре «Тропического леса» в ожидании, пока Змей прикончит очередную полудюжину бутылок пива; ночи в его вонючей, запущенной квартире только потому, что его дом ближе к клубу, чем ее.
      – Да что, черт возьми, происходит? – воскликнула она. Все из-за этой дебильной ночной жизни, жизни Змея.
      Между тем последнее время Зоя почти не садилась за компьютер. Она набросала несколько глав романа, основой которого стала история борьбы, страданий и успеха Мышки, и хотя материал был не плох, Зоя никак не могла засесть за pаботу. Возможно, потому, что ее дни были лишь прелюдией ночи. Похоже, ей все-таки надо спать время от времени.
      Куда делись ее принципы? Зоя ни за что не стала бы мириться с подобным поведением Ника. Хотя в постели с Ником она крайне редко что-нибудь изображала. Он всегда знал, где, когда и как прикасаться к ней, насколько сильно и быстро ласкать. По крайней мере, в начале их совместной жизни. В те волшебные дни, когда они изучали тела друг друга, целовались и разговаривали, а потом вновь целовались и занимались любовью. Поглаживания, массаж, переходивший в бурный секс, за которым следовали спагетти и красное вино в постели.
      О Господи, вот опять… пустилась в путь по аллее воспоминаний. Ну почему она все время изводит себя?
      Подтянув коврик под ноги, Зоя уселась на диван, обеими руками обхватила кружку с кофе и постаралась сосредоточиться на «здесь и сейчас». Она рассматривала упаковку от кофе. Замечательный выбор слов – так наглядно, так убедительно. Перевернув обертку, Зоя нацарапала с обратной стороны:
       ароматный
       туманный
       пряный, глубокий, темный
      Зоя улыбнулась. Даже «выращенный на горных склонах» в данном контексте звучало экзотически. Она пила кофе и играла со словами, складывая их так и эдак друг с другом. В них было что-то чувственно-джазовое.
      Выпив две чашки кофе, Зоя откинула голову на спинку дивана и прикрыла глаза. Получились милые простые стихи.
      – Доброе утро, прелесть моя. – В своих черных шортиках и ярко-зеленой маечке Змей выглядел забавно и спортивно. – О, кофе! Не возражаешь? – Он взял ее чашку и отхлебнул. – А это что у тебя?
      И прочел текст на кофейной обертке:
 
Дымная комната, тусклый свет.
Смело грусти – дня больше нет.
Ночь для твоих раненых чувств,
Смело пробуй ее на вкус.
Дикой душе не нужен рассвет.
Дымная комната, тусклый свет.
Камень надгробия – вот твой ответ.
Ночь для того, чтобы страдать,
Ночь – по Вселенной боль разбросать.
Дикой душе не нужен рассвет.
Мысль, от которой спасения нет,
Даст тебе только смертельный совет.
Дикой душе не нужен рассвет.
 
      – Вот это новости. Ты пишешь стихи?
      Зоя кивнула, готовясь выслушать критику.
      – И чертовски хорошие. – Змей приподнял в ее честь чашку с кофе. – Пожалуй, теперь нам следует каждый день вставать на рассвете, чтобы ты слышала свою музу. – Он еще раз глянул на бумажку и ухмыльнулся. – Черт меня побери, они превосходны.
      Зоя почувствовала, что ее гнев и раздражение тают. У Змея определенно были положительные черты. Может, им стоит проводить чуть больше времени вместе, и не в постели или баре?
      – Я назвала это «Кофейные зарисовки», – сказала она, краснея от удовольствия, – навеянные этикеткой.
      Змей переводил взгляд с обертки на стихи и обратно.
      – Не понимаю, что между ними общего, но кто я такой, чтобы спорить с гением? – Он крепко поцеловал Зою в щеку и вдруг заторопился. – Мне пора бежать. Сегодня встреча с парнями из «Метрополис».
      – Правда? – Зоя встала, потянулась и вышла за ним в холл. – Как идут дела?
      – Великолепно. Через две-три недели начнем снимать первый клип. Надеюсь, маленькая Мариэль выкроит для нас время в своем расписании. Я понимаю, что она репетирует новый номер для «Тропического леса», хотя сам еще не видел его.
      Разговаривая, Змей влез в свои черные облегающие штаны и натянул тяжелые ботинки. Застегивая ширинку и ремень, Змей, нимало не смущаясь, небрежным движением поправил гениталии.
      Скрестив руки на груди, Зоя внимательно наблюдала за ним. Еще одно подтверждение того, что мужчины и женщины явно относятся к разным биологическим видам.

* * *

      После ухода Змея Зоя включила компьютер, надеясь немного поработать. Машина тихо зажужжала, загружаясь, и Зоя зевнула. Была только половина десятого, но она уже чувствовала себя изможденной, совершенно не готовой к тому, чтобы писать. Опустившись на стул, Зоя решила проверить электронную почту, а потом вернуться в постель.
      А пока взгляд задержался на набросках истории Мышки. Она быстро просмотрела их – почти шесть глав. Может, отправить их Скай на отзыв? Скай ведь советовала ей поступать именно так, не дожидаясь окончания работы. Обычно Зоя, уверенная в себе, не обращала внимания на такие советы, но, возможно, она, наконец, повзрослела и начала прислушиваться к своему издателю.
      Она нажала на знак «почта», решив отправить письмо сегодня же. По крайней мере, Скай осознает, что Зоя все же движется, даже если процесс идет медленнее, чем хотелось бы.
      Наконец открылась электронная почта, и в окошке появилось письмо от Робин Баклер, литературного агента:
      «Хорошие новости!
      Получила предложение по поводу твоей рукописи от одного небольшого издательского дома, специализирующегося на эротике. Они предлагают 5000, но я рассчитываю получить 6000. Если тебя устраивает это предложение, срочно придумай псевдоним. Как только оформим сделку, ты тут же получишь деньги. Ну что я говорила, детка?
      Робин».
      Сердце Зои забилось от радости. Но, возможно, всего лишь от кофеина. В любом случае предложение неплохое, что она незамедлительно и сообщила Робин.
      Зоя встала и закружилась по комнате. Змей одобрил ее стихи, Робин продала книгу. Может, Скай понравится ее последний опус? Что там говорится насчет того, что «Бог любит троицу»?

      – Мне нравится космическое дыхание, когда мы вместе с тобой, – сказал Эй-Джи. Его глаза за стеклами очков вспыхнули страстью, он прижал палец к сокровенной точке внутри ее йони. Другая рука между тем легко легла на середину груди Джейд. – Здесь находится сердечная чакра, – объяснил он.
      Это был миг абсолютного покоя, когда любовники лишь смотрели в глаза друг другу и дышали в унисон. Один из множества счастливых моментов, которые они пережили за минувшие день и ночь.
      После невероятной ночи нежности и любви Джейд и Эй-Джи отменили все дела на следующие двадцать четыре часа, чтобы посвятить это время друг другу.
      Вчера вечером, приняв вместе душ, что немало порадовало обоих, Эй-Джи захотел начать с массажа и пробуждения ее сокровенной точки. Джейд чувствовала себя так легко и свободно в его руках, с ним было так приятно, что тело почти мгновенно откликнулось на ласки. Эй-Джи был в восторге, когда ее йони пролилась амритой, прозрачной жидкостью.
      – Это называется божественный нектар, – объяснил он. – И считается свидетельством выхода энергии радости.
      И Эй-Джи бережно слизнул нектар со своих пальцев, смакуя каждую каплю. Глядя на него, Джейд испытала невероятное удовольствие от того, что Эй-Джи приводит в такой восторг ее тело.
      Она действительно встретила свою половинку.
      И еще прошлой ночью Эй-Джи дважды удержал семяизвержение. Джейд просто не верилось. Она читала о таком раньше, но плохо представляла себе подобное.
      – Это не больно? – спросила она.
      – Знаешь, на самом деле это придает силы. Я контролирую свою энергию и поднимаю ее вверх.
      Видишь ли, женщины получают энергию, испытывая оргазм, так как изначально шакти, женская энергия, несет в себе отрицательный заряд. В момент оргазма отрицательно заряженная энергия выплескивается, и женщина испытывает чувство освобождения, прилив положительной энергии. У мужчин все иначе. Опустошая резервуар своей положительной энергии, я истощаю себя. Но, удерживая семя, можно постоянно наращивать энергетический потенциал.
      – И правда. – Джейд нежно провела ладонью по его груди. – Признаться, я не слишком прилежно изучала этот раздел, но если ты чувствуешь себя все таким же сильным…
      Она убедилась в положительном воздействии удержания силы оргазменного взрыва: Эй-Джи был готов продолжать любовные игры непрерывно, как только у нее возникало желание.
      Сейчас же Джейд вытянулась всем телом и вскрикнула от восторга, не отводя взгляда от Эй-Джи.
      – Давай попробуем технику визуализации, – тихо предложила она, потянувшись к его твердому напряженному пенису. – Я буду удерживать твой лингам внутри своего тела и ласкать его, сокращая и расслабляя внутренние мышцы. Кажется, это называется «кольца света»?
      – М-м… башня в кольцах света. – Он вытянулся на полу рядом с ней и нежно поцеловал сосок.
      Джейд замерла на миг, прислушиваясь к ощущениям в груди, затем приподнялась.
      – Давай я буду сверху, хорошо?
      – Да, – горячо прошептал Эй-Джи.
      Она устроилась сверху, испытывая невероятное волнение от проникновения.
      – Я нежно обнимаю тебя внутри. Моя йони – цилиндр, состоящий из светящихся колец. Золотистые кольца света, и я сжимаю и разжимаю их, словно сама Вселенная нежно обнимает тебя. – Говоря это, Джейд одновременно сокращала мышцы внутри, начиная от клитора и вплоть до самого низа живота, создавая таким образом волну внутри тела.
      – Какие изысканные объятия, – прошептал он. – вижу золотистый свет твоей йони… Чувствую, как она обнимает меня.
      – Кольца света излучают энергию и силу, которая наполняет твой лингам, – продолжала она. Джейд всегда возбуждали грязные нецензурные слова во время секса, но сей час этот новый для нее язык звучал как заклинание, некий возвышенный и магический текст. Они словно совершали священнодействие. И Джейд действительно видела все это – кольца внутри своей вагины, золотистый свет собственной женственности, дарующий силу Эй-Джи, ласкающий его, их совместный ритуальный сексуальный танец.
      – Ты впитываешь силу моих сексуальных соков, – шептала она. – Чувствуешь? Ты чувствуешь мою энергию?
      И, выдохнув, Джейд расслабила все внутри.
      – Да! – Он шумно втянул воздух, лицо его сияло. – Я втягиваю твою энергию и поднимаю ее к своим чакрам.
      Джейд воочию видела, как яркий свет ее тела проникает в него – космическая энергия секса и любви бушующим пламенем окутала обоих.
      Скорее бы рассказать про это девчонкам!

      В преддверии получения нескольких тысяч долларов Зоя решила устроить вечеринку.
      Она поделилась доброй новостью с друзьями. Мерлин пришел в восторг и пообещал помочь ей подготовить праздник, хотя не мог быть вечером в «Тропическом лесу».
      – Но посмотрим, что можно сделать, – загадочно сказал он.
      Мышка репетировала новый номер, поэтому ее ответ прозвучал несколько сдержанно. Тедди не приветствовал использование сотовых телефонов в своей студии. Джейд вообще не отвечала на звонки. На нее не похоже. Зоя оставила сообщение, переоделась и отправилась на длинную пробежку по Юнион-сквер. Чтобы выглядеть прилично в том платье, которое выбрал для нее Мерлин, следует поддерживать форму.
      После душа Зоя позволила себе салат «Цезарь» с жареными креветками в гриль-баре и отправилась домой мимо бутиков Юнион-сквер, затем повернула налево к Парк-авеню. Два платья в витрине привлекли ее внимание блеском бисера и искусственных драгоценностей. Войдя, Зоя выяснила, что это настоящий нефрит и кристаллы Сваровски, платья же стоят около четырех-пяти тысяч долларов. Зоя изобразила заинтересованную улыбку и покинула бутик в ужасе. Пять тысяч баксов! Любопытно, она когда-нибудь сможет позволить себе такое платьице?
      И даже если так, оно того не стоит.
      Зоя остановилась на замечательной маечке кораллового цвета, декорированной стразами, из бутика на Двадцать третьей улице. Цвет придавал ее лицу персиковый оттенок, покрой выгодно подчеркивал упругие мышцы рук, а стоило это удовольствие всего около сорока долларов. Она положила на прилавок кредитку, расписалась, неожиданно радуясь тому, что не взяла фамилию Ника после свадьбы. Страшно представить еще и судилище для смены фамилии или необходимость носить ее всю жизнь, как постоянное напоминание о трагической ошибке.
      Вечером Зоя надела коралловую маечку, черную мини-юбку и отправилась в «Тропический лес». Мышка приветствовала ее ослепительной улыбкой, глаза ее блестели под черной вуалью дивной сексуальной шляпки от Евгении Ким.
      – Приветствуем знаменитую писательницу, которая пришла к нам отпраздновать продажу очередной книги! – радостно воскликнула Мышка. – Поздравляю, дорогая.
      Множество народу дожидалось возможности получить столик, и, услышав слова Мышки, люди начали оборачиваться. Та же подхватила Зою под руку и повела сквозь толпу.
      Зоя расслышала, как позади нее кто-то спросил:
      – Это Даниела Стил?
      – О Боже! – прошептала Зоя, обращаясь к Мышке. – Я что, выгляжу такой старухой?
      – Это наверняка тот, кто уже много лет ничего не читал, – ответила Мышка, направляясь к бару. – Первый бокал за мой счет. Что ты пьешь сегодня? «Космо»? Или, может, что-нибудь из фирменных коктейлей Антона?
      – У меня сегодня летнее настроение. Как насчет мартини с арбузом?
      Антон отошел смешивать коктейль, а Мышка пожала руку Зое.
      – Я так рада за твою порнокнижку. Ты уже выбрала псевдоним?
      – Я разрываюсь между Лотта Ливайн и Пейдж Тернер.
      – Как в фильме «Большая любовь»? Ха! – рассмеялась Мышка. – Хотя, пожалуй, мне нравятся оба варианта. Небольшая финансовая поддержка тебе сейчас не помещает.
      – Ты не представляешь, как приятно чувствовать, что вновь можешь зарабатывать деньги. Я позволила себе перекусить в городе, прошлась по магазинам и даже разрешила себе вздремнуть днем, не испытывая чувства вины по этому поводу.
      – Молодчина. О, чуть не забыла! Звонил Мерлин, сказал, что не может достать тебя по мобильному, но у него для тебя сюрприз. Он работает сегодня вечером и приглашает тебя со Змеем провести ночь в королевском номере в «Ройале». Я понимаю, Змей не мужчина твоей мечты, но, может, если вы получите комнату на халяву, он превзойдет себя.
      – В этом весь Мерлин. С виду холоден как рыба, но на самом деле – теплый большой пушистик.
      Зоя улыбнулась, а Антон поставил перед ней бокал, за запотевшим стеклом которого плавало розовое облачко.
      Приподняв бокал, Зоя почувствовала себя загадочной и привлекательной в новой маечке, с новым псевдонимом, с чудесным напитком в руках.
      Жизнь – это классная тусовка. Если сумеешь в нее влиться.
      Когда ансамбль ушел на перерыв, появился Змей, и Зоя сообщила ему о номере в «Ройале»
      – Ну не прелесть ли? Мерлин хочет, чтобы у нас было уютное местечко для праздника. Сегодня я продала книгу.
      – Молодец. – Змей приветственно поднял бокал. – Уверен, еще один бестселлер.
      – Сомневаюсь, но должна признать, это одна из самых своевременных в моей жизни продаж.
      Соскользнув с табуретки, Зоя приникла к нему и обняла одной рукой за бедра. На нем опять были забавные штаны с зеркалами. Боже, как ей нравились эти брючки!
      – Пообещай не напиваться, чтобы мы могли получить удовольствие от этого роскошного номера.
      Змей нахмурился.
      – Кажется, мной пытаются руководить. Но я буду держать себя в руках. Слово скаута.
      – Отлично.
      Зоя поцеловала его, и он тут же потянулся к ее ягодицам. Змей в трезвом виде проявлял сексуальность. И в тех случаях, если ей не хотелось спать. Несколько раз Зое удавалось вытащить его из клуба в перерыве и по-быстрому перепихнуться в телефонной будке или на лавочке в парке. Но все-таки это был не ее стиль.
      После перерыва на сцену поднялась Мышка с новым убойным номером, который зал приветствовал стоя. Песни были другие, но она все так же начинала выступление в зале, из публики, а заканчивала на парящей в воздухе звезде. По окончании ее выступления Зоя поднялась вместе со всеми, громко аплодируя и выкрикивая приветствия. Как все-таки отличается «Тропический лес» от клуба «Вермилион»! И если «Тропический лес» – это Бродвей среди клубов, то «Вермилион» – сборище выпускников, с наемными лимузинами и блюющими старшеклассниками. «Может, удача наконец повернулась к нам лицом?» – подумала Зоя.
      Когда зрители вновь расселись, Змей представил новую песню:
      – Я написал ее только сегодня, и мы почти не репетировали, хотя вы, наверное, думаете так обо всех наших композициях, – пошутил он. – Но эта песня действительно совсем новая, и я искренне надеюсь, что вы оцените ее свежесть во всех смыслах. Это милая оптимистическая песенка под названием «Суицид». – Заиграли вступление, и тут Змей запел: «Дымная комната, тусклый свет…»
      – Что? – Зоя чуть не упала со стула. Она подскочила к перилам, ограждавшим балкон.
      – Смело грусти – дня больше нет…
      – Это моя песня! – громко сказала Зоя. Какая-то женщина шикнула на нее и отвернулась, как будто Зоя была идиоткой из тех, которые шляются по кабакам в поисках слушателей своих слабоумных бредней.
      – Черт возьми, но это моя песня!
      Змей украл стихи и присвоил их, хитрозадый британский ублюдок! Ну что ж, пришло время поговорить. Одно дело быть самовлюбленным Нарциссом, и совсем другое – ворюгой.

      К тому времени как Змей потрепался с другими музыкантами, отключил усилители, упаковал гитару и глотнул пивка на дорожку, несмотря на свое обещание не пить, Зоя начала сомневаться, что провести время в «Ройале» такая уж хорошая идея. Во всяком случае, не со Змеем, ядовитым питоном-плагиатором. Может, стоило отпраздновать в одиночестве – полежать в джакузи и воспользоваться всеми преимуществами гостиничного сервиса? На улице было душно и жарко. Мысль о том, что к ней будет прижиматься чье-то липкое тело, была противна.
      – Ненавижу такую погоду, – сказала она Змею, жалея, что нет под рукой заколки, чтобы приподнять и закрепить волосы.
      Что может быть романтичного в такой поздний час столь отвратительной ночи? Но, несмотря на все попытки быть реалисткой, в глубине души Зои гнездилась неутомонная оптимистка, отыскивающая приятные стороны в любых, даже самых безнадежных обстоятельствах.
      Они приехали в отель, и Змей повел Зою через шикарный вестибюль, украшенный пышными вазонами с цветами, которые напоминали огромные кочки и вызывали желание прыгать по ним.
      Мерлина за стойкой не оказалось, но дама, исполнявшая его обязанности, назвала Зое номер комнаты и сообщила, что ее друзья уже там.
      – Друзья? – удивлялась Зоя, пока они со Змеем поднимались в лифте на двадцать четвертый этаж. – О'кей, может быть, это Мерлин. И он пригласил Мышку и Джейд на импровизированную вечеринку? Да нет. – Зоя покачала головой. – Не похоже… но последнее время он был таким таинственным.
      Впрочем, идя через холл к своему номеру, Зоя и Змей увидели, что дверь распахнута, услышали грохот музыки, а значит, подозрения Зои не подтвердились.
      – Это точно не мои друзья, – сказала она, входя.
      В комнате танцевал обнаженный до пояса гитарист «Осколков». Мерлин, как часовой, с застывшим суровым лицом сидел на стуле, скрестив на груди руки. Какая-то незнакомая парочка развалилась на роскошной кровати, целуясь и тиская друг друга.
      – Что происходит? – громко спросила Зоя.
      – Я пригласил нескольких друзей, – ответил Змей, входя следом. – Эй, эй! – окликнул он парочку. – Это наше место, ребята!
      Зоя почувствовала себя лишней. Здесь были музыканты и их фанаты, и еще несколько совершенно незнакомых ребят, и все, похоже, великолепно проводили время – пили, ржали и танцевали.
      – Вы еще не видели ванную! – заверещала Долорес. – Мы навалили в нее льда, чтобы шампанское охлаждалось!
      Она прыгала от восторга, как двухлетняя девчонка, указывая в сторону ванной комнаты. Змей хлопнул Тэтчера по спине:
      – Шампанское! Вот это вечеринка! Как вы его приволокли сюда?
      – А мы и не волокли, – гордо улыбнулся Тэтчер. – Заказали в номер.
      Зоя почувствовала, что ее лицо заливает краска.
      – Заказали в номер? А кто будет платить по счету?
      – Расслабься, – успокоил ее Змей. – Давай сейчас не будем об этом.
      И он направился в ванную комнату рука об руку с Тэтчером. Оба весело смеялись над чем-то.
      Зоя обернулась к Мерлину, который, как и она, казался здесь совершенно лишним. Позади Мерлина какой-то парень в черных велосипедных шортах, короткой маечке и ботинках дергал шторы.
      – Как, черт побери, закрываются эти штуки?
      – Не ломай, – поспешила к нему Зоя.
      К тому моменту, когда она разобралась со шторами, Велосипедные Шорты уже нашли себе другое занятие. Зоя подошла к Мерлину и уселась на ручку кресла. Каким образом ночь блаженства превратилась в этот хаос?
      – Все кончено.
      Он кивнул:
      – Прости, ничего не вышло, это совсем не то, что я представлял.
      – Нет, это ты меня прости. Мне давным-давно следовало порвать со Змеем. Я просто надеялась, что… а не знаю, на что я надеялась, но мы явно несовместимы.
      – Эгей! – Змей появился на пороге ванной комнаты с бутылкой шампанского, из которой хлынул пенный поток. – Кто хочет еще?
      – Змей! – вскочила возмущенная Зоя. – Ты загадил все вокруг!
      – Ой, извини, дорогуша. – Он протянул ей бутылку. – Сначала дамы!
      Она мягко отвела его руку.
      – Нам нужно поговорить. Вечеринка окончена.
      – Конечно, нет! Тебе просто следует охладиться, дорогуша. Выпей чего-нибудь или попроси лекарства у доктора Деррика. У тебя явно мозги не в порядке. – И он попытался похлопать ее по щеке.
      – Нет! Выслушай меня, Змей. Все кончено. Скажи своим друзьям, чтобы убирались.
      – Ах, вот ты как! – Нахмурившись, он поставил бутылку на туалетный столик, подошел вплотную к Зое и крепко стиснул ее.
      – Отпусти! – потребовала она. Все вокруг смеялись, но лица Мерлина Зоя не видела. – Отпусти меня сейчас же! Я…
      Змей прервал ее, прижавшись ко рту влажным грубым поцелуем. Забившись в его руках, Зоя почувствовала, что он приподнял ее и куда-то понес. Она перестала дергаться из опасения, что он уронит ее. Затем они оказались в ванной комнате. Змей наконец прервал свой омерзительный поцелуй и расхохотался, а потом опустил Зою… прямо в ванну, полную льда и бутылок шампанского.
      – Ооох!
      Обжигающе холодные куски льда вонзились в тело. Ноги оказались в воде, но колени торчали, как две горные вершины над снегами. Она попыталась одернуть свою мини-юбочку, как будто это имело какое то значение. Холод охватил все ее тело, но улыбка Змея была еще холоднее.
      – Ты ублюдок!
      – Это хороший способ охладиться! – захохотал он, но глаза оставались ледяными и жестокими.
      Зоя схватила пригоршню льда и бросила прямо в него.
      – Ах ты! – Он поднес ладонь к лицу. – Ах ты сука!
      – Выматывайся отсюда, засранец, и забери своих вонючих дружков! – заорала она. – Будь проклят тот день, когда мы встретились!
      – Да пошла ты к дьяволу! – закричал Змей. – К утру ты все забудешь, все опять будет нормально, как всегда.
      Перед ней было абсолютно чужое, хищное существо. Невозможно поверить, что она позволяла этому созданию прикасаться к ней!
      – Ненавижу тебя! – выкрикнула Зоя.
      – Тебе это нравилось, – ухмыльнулся он и вышел. Зоя бросила ему вслед еще кусок льда, но промахнулась. То и дело оскальзываясь, она попыталась подняться.
      Но после нескольких неудачных попыток обреченно опустилась в ванну. Черт с ним. Все кончено.

      На пороге появился Мерлин и протянул ей руку:
      – Пошли. Я вызвал охрану.
      Зоя уцепилась за него и выкарабкалась из ванны, потрясенная случившимся. Они вышли из номера и спустились на один пролет лестницы, не желая видеть, как охранники будут разбираться с гуляками. Мерлин набросил пиджак ей на плечи и начал отдавать указания по рации.
      Через двадцать минут Зоя с Мерлином вернулись в номер – там царил полный разгром.
      Кто-то сорвал шторы и забрызгал окна пеной из огнетушителя.
      – О Господи! Это обойдется в целое состояние. – Зоя уставилась на разоренный номер, внезапно обессилев.
      – Погоди, я позвоню вниз и выясню, каким образом охрана разобралась с ними.
      Пока он говорил по телефону, Зоя поправила подушки на роскошной кровати и рухнула на нее. Всходило солнце, окрашивая комнату в нежные оранжевые тона, разгоняя тьму и усиливая тоску, которая заполняла ее душу. Начинался новый день, а она была совсем не готова встретить его. Зоя протерла глаза, забыв, что размазывает косметику. В это время Мерлин закончил разговор, повесил трубку и занялся осмотром номера.
      – Я в отчаянии, – сказала Зоя. – Почему он так поступил со мной?
      – Все будет нормально. Убытки подсчитаны. Девятьсот долларов. Это оплата обслуживания номера, огнетушителя и испорченных занавесок. Окно просто вымоют. Лед растает. Хочешь шампанского?
      Зоя медленно, как зомби, покачала головой:
      – Нет, спасибо.
      Мерлин растянулся на кровати рядом с ней.
      Как хорошо, что он рядом. Настоящий друг. Без него она сама растаяла бы давным-давно.
      Зоя зарылась головой в подушку, пытаясь превозмочь страшную боль в груди. Она ужасно злилась на Змея – вот ведь ублюдок. Он оказался таким подлым, жестоким и низким. И он вовсе Fie шутил, говоря о своем нарциссизме.
      Но боль не проходила. Почему она позволила причинить себе боль? И почему это так волнует се? Она ведь даже не была влюблена. Никогда не изображала этого. Тогда почему ей так больно?
      Ответ, который Зоя наконец нашла глубоко в сердце, оказался просто убийственным.
      – Почему он так поступил со мной? – всхлипнула она опять.
      Мерлин повернулся к ней:
      – Полагаю, мы говорим не о Змее?
      Зоя помотала головой, не в силах выговорить ни слова. Конечно, всему виной Ник: это он ранил ее, он разрушил ее мечты, он растоптал ее чувства. Мерлин обнял Зою за плечи, и она спрятала лицо у него на груди.
      – Плакать – это нормально, – тихо сказал Мерлин. – Порой только это мы и можем сделать.
      – Я должна быть выше этого. Я еще такой ребенок.
      – Нет, нет, вовсе нет. Ты сильная, умная и пытаешься логически объяснить то, что совершенно не поддается логике.
      Зоя прикрыла глаза, а слезы катились и катились, заливая лицо. Она вытирала их ладошкой.
      – Как он мог оставить меня? Я все время задаю себе этот вопрос и боюсь, что никогда не найду ответ. Но это ведь не значит, что я никуда не гожусь как партнер?
      – Дело ведь не в тебе, правда? Разве Ник когда-нибудь говорил, что ушел из-за того, что ты плохая хозяйка или скучна в постели?
      Зоя покачала головой, продолжая рыдать:
      – Нет, но если бы я была во всем хороша, он не ушел бы. И это меня просто убивает. Боюсь, он никогда не любил меня, это я все придумала. Он же лишь подыгрывал мне, потому что мы неплохо смотрелись вместе, или потому, что я была настоящей шлюхой в постели, или еще по каким-либо загадочным причинам.
      – Не знаю, Зоя. Возможно, все дело в том, что ты гораздо больше интересовалась его жизнью, чем он твоей. Но мы никогда не найдем ответа на этот вопрос. Почему нас покидают? Правда, не знаю. Ты замечательный человек. Очень хороший.
      Последние слова вызвали новый поток слез, Зоя содрогалась от рыданий.
      – Давай я расскажу тебе историю о семейной паре, которую знал. Они, казалось, были очень счастливы вместе. Никогда не ссорились, по крайней мере, на людях. Всегда были добры друг к другу, и, бывая в их обществе, каждый чувствовал, что им хорошо вместе. Они поженились и сбежали от стрессов большого города в тихое провинциальное местечко. Но по мере того как они становились старше, все менялось. Она тосковала по сумасшедшим ритмам города и внезапно заметила, что проводит слишком много времени, бегая по химчисткам с его костюмами. Он быстро продвигался по службе, делал карьеру и в какой-то момент, взглянув на свою жену, вдруг понял, что их почти ничто не связывает. Ему не было никакого дела до химчисток и прочей ерунды. Более того, он увидел, что их отношения покатились по накатанному, традиционному пути – брак, дом… неизбежные дети. Он почувствовал, что задыхается. Ему хотелось той беспечной, полной событий жизни, которую он вел до брака. Он пытался заменить ее, лишь трахаясь по-быстрому в офисе. Постепенно краткие эпизоды переросли в «прогулки налево» по выходным, и, в конце концов, он осознал, что разрывается между двумя мирами, не понимая, где ему в самом деле хочется быть.
      – Только не говори, что ты на его стороне, – шмыгнула носом Зоя. Слова ее прозвучали почти враждебно, но на самом деле она не сердилась… просто пыталась защищаться.
      – Я только ищу разумное объяснение случившемуся. Я не понимаю мотивов Ника, да мне и нет до них никакого дела. А кстати, что тебя привлекало в нем?
      Зоя приподняла голову.
      – А разве тебе он не казался потрясающим? – вновь всхлипнула она. – И таким красивым?
      – Знаешь, давай обсудим этот предмет в другое время и в другом месте.
      Солнечный свет заливал комнату, подчеркивая детали роскошного интерьера: изящные кресла, замысловатые узоры, шелковые обои. Но роскошь номера в этом освещении казалась холодной и искусственной.
      Зоя прикрыла глаза, пытаясь расслабиться.
      – Он разрушил мою жизнь, – хрипло проговорила она сквозь слезы. – Полностью. И уничтожил меня.
      – Ну нет, – возмутился Мерлин. – Он не настолько силен. Ему не удалось подавить твой дух. Никто не может уничтожить настоящую Зою. – Мерлин прижал ладони к центру ее груди. – Она все еще здесь. Глубоко спрятана, но она здесь. И возродится вновь.
      – Не сегодня, – хлюпнула носом Зоя.
      Солнце уже взошло, начался новый день, а она была глубоко несчастна еще до завтрака.
      – О'кей, упрямая девчонка, не сегодня. – Мерлин взглянул на часы. – Но как насчет четверга? Или нет, лучше в среду вечером. Я бы хотел провести несколько дней до свадьбы в обществе прежней Зои.
      Она улыбнулась сквозь слезы:
      – Посмотрим.

      – Ну и что произошло? – спросила Мышка, появившись на пороге апартаментов Зои. – Кенни сказал, что «Осколки» потребовали расчет, немедленно. Он в панике, вечером некому играть. А потом перезвонил и добавил, что Змей оставил для меня сообщение – я не буду сниматься в их клипе. – Она растерянно протянула руки навстречу подруге. – Да что, черт возьми, происходит?
      – Прости меня. – Зоя и не помышляла, что ее разрыв со Змеем будет иметь такие далеко идущие последствия. – Я догадывалась, что Змей разозлится на меня, но не представляла, насколько он мстителен. И чтобы отомстить, уйдет из «Тропического леса». Подумать только, и вся группа последовала за ним. Боже, я так виновата перед тобой! Прости.
      Мышка пожала плечами:
      – Я сказала Кенни, что знаю немало классных музыкантов, и уже связалась с некоторыми. Они с удовольствием сыграют сегодня, и без проблем будут мне аккомпанировать.
      Зоя налила кофе и протянула кружку подруге.
      – Но клип! Это было бы для тебя отличным началом.
      – Да, однако, это все равно их клип, их музыка, их записи. В том, что я делаю в «Тропическом лесу», гораздо больше именно моего. Мой новый номер – вроде бомбы. Я даже Кенни не разрешила посмотреть заранее. Ты ведь придешь, да? Через три дня после свадьбы Мерлина.
      – Непременно. Кроме этой свадебной церемонии, у меня нет никаких планов на следующие двадцать лет. – Зоя подула на кофе. – Черт, я опять в депрессии.
      – Нет, погоди! Ты не имеешь права жалеть себя. Я понимаю, Ник обошелся с тобой подло, но посмотри на себя. Ты живешь в классном месте. За последние четыре месяца у тебя было два отличных приятеля. Ты только что продала книгу и работаешь над следующей. Ты привлекательна, умна и… Может, тебе сделать стрижку?
      – Что? – Зоя отвела от глаз прядь волос.
      – Просто подумала. Мои огрызки начали отрастать, и на днях я собираюсь подровнять их. Почему бы нам не сходить к парикмахеру вместе?
      – Не знаю… – Зоя задумчиво пропустила пряди между пальцев. – Никто, кроме Магдалены, уже много лет не касался их. И я собиралась воспользоваться ее услугами, как только соберусь с духом и поеду в Коннектикут.
      Мышка возмущенно вытаращила глаза.
      – Можно подумать, на Манхэттенс нет достойных стилистов.
      – Не знаю, – повторила Зоя, поставила кружку и потянулась. – Я все еще дергаюсь по поводу денег. Хотя книга продана, пройдет несколько недель, а то и месяцев, пока я получу гонорар. Я задолжала Скай за квартиру, но надеюсь, она скостит мне плату, если я покрашу стены в гостиной за свой счет. И мой адвокат намерена устроить встречу с Ником, чтобы принять решение о разводе раз и навсегда. Пока, правда, это не удается, а я при мысли, что увижу его вновь, впадаю в транс. Надеюсь, если мы и встретимся, то не скоро. В общем, я на мели и в депрессии.
      – Тогда пойдем сделаем прическу. – Мышка решительно потащила Зою из кухни. – Набрось на себя что-нибудь, а я позвоню своему мастеру.
      – Ты что, не расслышала? У меня нет денег.
      – Расплатишься кредиткой. Давай, подруга, шевели задницей.
      Чувствуя себя на двадцать фунтов легче, Зоя распахнула дверь в апартаменты Скай и сразу увидела свое отражение в зеркале. На нее смотрела рыжеволосая женщина с мальчишеской стрижкой. Зоя улыбнулась, тряхнула головой и взъерошила челку.
      Джулия Робертс? Пожалуй, нет. Но похоже. И впрямь сейчас она казалась гораздо более привлекательной и утонченной, чем прежде. Так много лет… Ник любил длинные волосы. Да, эта стрижка действительно стала актом освобождения.
      Зоя направилась в спальню; ей нравилось, что ее волосы слегка подрагивают при движении. Конечно, со временем ее восторг от новой прически поутихнет, но сейчас это очень помогало отвлечься.
      Мышка тоже стала рыжей. Вдобавок она чуть укоротила волосы, так что теперь се платиновый авангардный стиль сменился более естественным.
      – Ну не восхитительны ли мы? – спросила Мышка, когда они выходили из салона.
      Господи, благослови Мышку!
      Еще раз примерив изумрудно-зеленое платье лучшей подруги, Зоя решила позвонить Мерлину. Следовало предупредить его насчет ее нового имиджа, чтобы это не стало неожиданностью во время свадебной церемонии.
      – О нет! – воскликнул он, услышав новость. – Это же не подходит к зеленому!
      – Все в порядке. Бронзовые, медные оттенки великолепно гармонируют с зеленым. Вообще-то говоря… – Зоя снова внимательно глянула на себя в зеркало. – Теперь я значительно лучше выгляжу. И короткая стрижка открывает шею и плечи. – Она приподняла голову. – О, как сексуально!
      – Не обольщайся. Большинство мужчин на свадьбе – голубые или уже женаты.
      – Поверь, я не собираюсь еще раз наступать на те же грабли. Никаких мужчин. Никакого секса. С этого дня я принимаю обет безбрачия.
      – Благодарю тебя, сестра Зоя. Кстати, о безбрачии, ты что-нибудь слышала о Джейд? Во-первых, я соскучился, а во-вторых, опасаюсь, что она пропустит церемонию.
      – Уверена, Джейд обязательно придет. – Зоя села за стол и включила компьютер. – Мы в последнее время обменивались сообщениями, но подозреваю, что она, наконец, залезла в штаны к Эй-Джи, и теперь они трахаются, как кролики, день и ночь.
      – Подходящий текст для монахини. Ладно, если будешь говорить с ней, напомни, что все состоится в субботу вечером. И еще, Зоя, как ты после вчерашнего?
      – Выживу, – ответила она, открывая на экране письмо от Скай.
      – Тогда о'кей. Я сейчас иду в ресторан, чтобы окончательно утвердить меню. Не составишь компанию?
      Зоя в это время читала письмо Скай:
      «Ciao, bella!
       Я уже готовлюсь паковать вещи, так что было бы здорово, если бы ты закончила ремонт, то есть покрасила стены. Мне понравилась техника, которая использована в твоей ванной, примени ее в спальне. Холл лучше оставить белым, как и потолки в гостиной. Что касается следующего вопроса – куда ты намерена перебраться? Ты уже присмотрела себе квартиру? Взяв билеты, тут же тебе сообщу, но имей в виду: мы стремительно движемся к финишу».
      – Алло? – В голосе Мерлина звучало раздражение. – Черт тебя побери, Зоя!
      – Прости, я читала письмо от Скай. Она позволила мне закончить ремонт в квартире, так что я сэкономлю несколько баксов, но она скоро вернется. А у меня нет никаких идей насчет квартиры. Ты не знаешь никого, кто сдает?
      – Нет, но я поспрашиваю.
      Зоя читала дальше:
       «Спасибо, что послала мне наброски своей последней работы. Приятно, что ты прислушиваешься к советам, это сэкономит время нам обеим. Итак, что я об этом думаю: не помню точно где, но нечто похожее я видела по телевизору, кажется, в старом фильме с Марло Томасом. Уверена, ты смотрела его. Иными словами, есть ли еще какие-нибудь идеи?»
      – Ай, черт! – Зоя оттолкнула ноутбук и положила голову на стол.
      – Зоя? – озабоченно спросил Мерлин. – Что случилось?
      – Мне опять отказали. Еще один отказ. О Господи!
      – О, мне так жаль.
      Молчание.
      Затем Мерлин тихо проговорил:
      – Не знаю, что сказать.
      – Зато я знаю. – Зоя мрачно подняла голову. – Яду мне, яду!

      – Бог мой! Какой ты красавец! – Зоя приподнялась на цыпочки и чмокнула Мерлина в щеку. Она приехала в ресторан и встретила Мерлина внизу, спокойного и уравновешенного, несмотря на то, что свадебная церемония должна была начаться менее чем через тридцать минут. – В свое время я нервничала гораздо больше, чем ты.
      – Это потому, что я принял валиум, – признался он, мельком оглядев Зою. – Милая прическа.
      – Спасибо, – улыбнулась она. – Джулия Робертс?
      – Скорее Сьюзен Сарандон, но… да, пожалуй, есть что-то и от Джулии.
      – Сьюзен Сарандон? Боже, я старею.
      – Нам всем уже за тридцать.
      – Не напоминай.
      – Ты видела Джейд и Мышку?
      – Они будут через минуту. – Зоя заметила след от своей помады на его щеке и поспешно стерла пятнышко. – Извини.
      – Все нормально. Вскоре мое лицо станет выставкой образцов разнообразной помады.
      Он выпрямился, оправляя лацканы черного смокинга. Мерлин выбрал длинный черный смокинг от Билла Бласса, а под него надел синий жилет с подобранным в тон галстуком. Джош оденется так же, но жилет будет золотистый, а его свидетель Фицрой наденет зеленый, в тон изумрудному платью Зои.
      Зоя залюбовалась высокой стройной фигурой Мерлина.
      – Ты просто парень с обложки, – пошутила она. Мерлин посмотрел на часы:
      – Джош, как обычно, опаздывает. И почему я не удивлен? Мы не виделись со вчерашнего дня, поскольку решили ночь перед свадьбой провести врозь.
      – Ребята, вы неисправимые романтики, – улыбнулась Зоя. – Ты уже был наверху, все проверил?
      – Да, все отлично. Центр зала украшен цветами флердоранжа, выглядит очень мило. Все невесты из Белого дома любят эти цветы. По преданию, Юнона, римская богиня – покровительница брака, подарила флердоранж своему жениху Юпитеру в день их свадьбы. А декоративные решетки я распорядился украсить дикими лилиями – принцесса Грейс посадила такие же у себя в Монако. А еще несколько цветов розмарина и укропа – символы долгой страсти. Только не говори об этом моим родителям. Они равнодушны к таким вещам и холодны как рыбы. Порой я удивляюсь, как они вообще занимались сексом, наверное, только чтобы зачать меня.
      – Не скажу, – пообещала Зоя.
      – Надеюсь, тетушка Аннабель не притащит своего нового приятеля. И еще мать Джоша. Мы не приглашали ее, но она каким-то образом узнала о свадьбе и пригрозила, что обязательно явится… Знаешь, – усмехнулся Мерлин, – для человека, который совсем спокоен, я что-то слишком много болтаю.
      – Все в порядке, Мерлин. – Зоя размышляла, чем бы его отвлечь. – А кстати, где вы намерены провести медовый месяц?
      – На Виргинских островах. Джош так захотел. Его приятель Фицрой с Тортолы, я думаю, это как раз там. Но по мне, любой остров хорош. Тропики и страсть.
      – Звучит заманчиво.
      Зоя прислонилась к стене, рассматривая вестибюль. Группки гостей поднимались по лестнице, помещение постепенно заполнялось, повсюду звучал смех.
      Мерлин заметил кого-то и махнул рукой.
      – Эй, Фред! – окликнул он, попутно пояснив Зое: – Джош с Фицроем вчера вечером были у Фреда.
      Молодой светловолосый парень быстро подошел к ним. Зоя удивилась, что Фред в джинсах и футболке, но, в конце концов, в Нью-Йорке допустимо все.
      – Мерлин… – Голос Фреда прозвучал глухо, он словно с трудом выдавливал слова. – У меня для тебя плохие новости, парень.
      Мерлин не дрогнул; он явно был полон решимости не допустить, чтобы его праздник испортили.
      – Я … –поморщился Фред. – Не знаю, как сказать, но… в общем, Джош не придет. Он вчера вечером уехал на Виргинские острова. С Фицроем.
      – Ты шутишь… – метнулась к нему Зоя. – Правда? Это не розыгрыш?
      Она перевела испуганный взгляд на Мерлина. Тот привалился к стене и начал медленно сползать вниз. Все ниже и ниже. Оказавшись на полу, он совершенно пустыми глазами уставился в пространство.
      – Прости, парень, я… – бормотал Фред. – Джош обещал, что сам тебе скажет. Он говорил, что позвонит, как только они доберутся до места. Но… похоже, не позвонил.
      Мерлин поднял руку и сделал такое движение, будто пытался отмахнуться от дурных вестей. Лицо его выразило крайнюю усталость, он сразу словно постарел.
      Подобрав платье, Зоя присела рядом и взяла его за руку:
      – Все будет хорошо, Мерл. Я знаю, сейчас все ужасно, но вес будет хорошо.
      Он глубоко вдохнул и выдохнул, стиснув зубы.
      – Не думаю, – наконец спокойно возразил Мерлин. – Не думаю, что когда-нибудь приду в себя. – Он ощупал карманы жилета. – Мне нужен валиум. Много валиума. – Не найдя пузырька с таблетками, он обхватил голову руками и застонал: – Я хочу побыть один.
      – Нет. – Зоя сжала его руку. – Ни за что. Никаких наркотиков. Тебе нужны друзья.
      Фред растерянно смотрел на них.
      – Там наверху народ собирается. Хотите, чтобы вечеринка началась сейчас?
      – Да пусть… – замотал головой Мерлин. – Я… нет, нет, только не вечеринка. Пусть все идут по домам. Что праздновать? Скажите, пусть уходят.
      Фред в недоумении взглянул на Зою, не зная, что делать. Заметив в этот момент в дальнем конце холла Джейд и Мышку, она махнула им.
      – Не беспокойся, Мерлин. – Зоя встала и поправила платье. – Мы обо всем позаботимся.
      Полчаса спустя Зоя и Мышка помогли Мерлину забраться в такси и рухнули на сиденье рядом с ним. Джейд села впереди и повернулась к ним:
      – Куда едем?
      – В какое-нибудь тихое место, – ответила Зоя, тут же вспомнив подходящее. – «Беатрис инн», в Виллидже. Кажется, это в районе Восьмой улицы.
      Такси тронулось, а Зоя прикрыла глаза, вспоминая, как печально выглядел опустевший зал.
      Джейд вышла на середину и громко объявила:
      – Спасибо всем, но свадьба отменяется. Всего доброго!
      Зоя сделала все возможное, чтобы вернуть деньги Мерлина. Закуски выкупила организация, которая устраивала бесплатные обеды для бездомных. Цветы отправили в больницу. Подарки вернули. Деньги за билеты на самолет вернуть, к сожалению, не удалось, потому что эти две крысы, Джош и Фицрой, уже смылись на острова.
      – Мне нужно позвонить Кенни, – сказала Мышка, вынимая телефон.
      – Мне нужно выпить, – прохрипела Зоя.
      – Мне нужна новая жизнь, – вкрадчиво произнес Мерлин.
      Они подождали, что скажет Джейд, но та хранила молчание.
      – Джейд, – подтолкнула ее Мышка, – ты не собираешься признаться нам, что тебе нужен секс или что-нибудь в этом роде?
      Джейд рассмеялась:
      – Нет… не сегодня. Вообще-то я… в порядке. У меня все хорошо.
      – О, Бог мой, она влюбилась! – воскликнула Зоя.
      Джейд кивнула:
      – Да, именно так. И теперь я понимаю, о чем поется в этих дурацких песенках, я просто… Фу! – помотала она головой. – Что это я? – И виновато посмотрела на Мерлина. – Прости, милый. Ты не сердишься? Я больше не буду об этом говорить.
      – Валяй, – величественно махнул рукой Мерлин. – В твоем исполнении это звучит как откровение.
      – А как секс? – поинтересовалась Мышка. Джейд пожала плечами:
      – Невероятный!
      Водитель покосился на нее, и она обратилась к нему:
      – Смотрите на дорогу, пожалуйста. – Затем обернулась к друзьям. – Я расскажу вам обо всем за бокалом вина.

      Темой вечера стали не сложившиеся отношения. По молчаливому согласию Мерлина не просили рассказывать истории; его рана была еще слишком свежа.
      Джейд травила байки о парне, с которым встречалась в школе. Качок-футболист, он ей действительно нравился, а ему, похоже, нравились штуки, которые проделывала с ним Джейд. Но он отказывался появляться с ней на людях и не пригласил на выпускной.
      – Он, как и многие, считал, что если девушка искусна в сексе, она не может быть подругой. В результате он пошел на выпускной с отличницей и занудой, которая не поняла бы, что перед ней член, даже если сунуть его ей под нос. Господи, – печально покачала головой Джейд, – он разбил мое сердце, этот широкоплечий ублюдок. Попадись он мне в руки сейчас, я бы научила его кое-чему!
      – Держу пари, ты уже ему отомстила, – сказала Зоя. – Он превратился в лысого толстяка, который вечно спорит с женой, кому забирать детей из лагеря.
      Джейд торжественно подняла бокал:
      – За жирных лысых мужчин всего мира! Пусть они принадлежат кому-нибудь другому!
      – Аминь! – присоединилась к тосту Мышка.
      Друзья чокнулись, выпили, и Мышка сразу вновь наполнила бокалы. В ресторанчике было тихо, царил полумрак, лишь за тремя столиками сидели посетители. Зоя съела почти все равиоли, Джейд и Мышка разделили салат с цыпленком. Мерлин же только попробовал феттучини с баклажанами, но этого и следовало ожидать.
      – Еще кувшин вина, пожалуйста, – обратилась Мышка к официантке и, разглядывая свой бокал, спросила: – Что, моя очередь?
      – Ты уже рассказывала нам о Стиве Уилберте, самом шикарном парне из школы в Провиденсе, – сказала Джейд.
      – Ах да… – вздохнула Мышка. – Он правда был клевый, красавчик и все такое. Я не поверила, услышав от него в один прекрасный день, что он голубой. И как это мы с ним обжимались однажды в темной комнате? И знаете, скажу я вам, он точно знал, куда класть руки.
      – И его страсть к бродвейским мюзиклам не насторожила тебя? – улыбнулась Зоя. – И то, что у него ни когда не было девушки?
      – Я думала, он просто слишком разборчивый! Ждет свою любовь. И разве натурал не может любить мюзиклы?
      Мерлин погрозил Зое пальцем:
      – А здесь ты следуешь стереотипам.
      – Извини. – Зоя пожала плечами. – Не знаю, может, я бы тоже влюбилась в Стива. А вообще интересный вопрос. Существуют парни, которые любят мюзиклы?
      – За Бродвей, за мюзиклы! – подняла тост Мышка. – Давайте надеяться, что их будут ставить всегда.
      – Ваше здоровье! – И Зоя быстро выпила свой бокал. Может быть, слишком быстро, но наконец-то тепло разлилось по ее телу. Она расслабилась. Независимая женщина, расслабленная, вполне держащая себя в руках, просто чуть под кайфом – неплохо.
      – Твоя очередь, Зоя, – не унималась Джейд. – Расскажи о своем Мистере Не То.
      – Ну… – Зоя прижала пальчик к подбородку. – Это, должно быть, Ник, так называемый Вонючка. Но с чего начать? С того, что его матушка полностью организовала нашу свадьбу? Или обсудить студенческие годы, когда вся жизнь сосредоточилась на Нике, его учебе, приятелях, тусовках? В то время как я занималась писательским трудом, который ровным счетом ничего не стоит, поскольку писатели зарабатывают – сколько там? – пятьсот долларов в год?
      Мышка постучала ложечкой по столу.
      – Очень хороший пример, но разве мы говорим не о сексе? Поведай нам что-нибудь пикантное о его пипке.
      Зоя громко рассмеялась и тут же прижала ладонь ко рту.
      – Да, вобщем, ничего особенного. Ну, член как член. Знаете, если рассматривать абстрактно, пенис – весьма забавный орган. Прячется там в гуще волос, такой сморщенный, розовый, с маленьким мешочком позади.
      – Я понимаю, о чем ты, – кивнула Мышка. – Вне контекста эта штука мало привлекательна.
      – Но и вагина не так уж прекрасна, – возразила Зоя. – Ну что она собой представляет?
      Множество складочек и дырка посередине? Ноздря – тоже дырка, а как люди к ней относятся, вам известно.
      – Ребята… – вмешалась Джейд. – Если бы вы изучали тантризм, то поняли бы красоту сексуальности и прелесть наших половых органов.
      – Джейд, кажется, обрела новую религию, – заметил Мерлин.
      Мышка и Зоя переглянулись и захихикали.
      – Простите, матушка, – прыснула Мышка.
      – Все это смешно, – тихо сказал Мерлин. – Весь этот сексуальный драйв. Люди губят свою жизнь ради секса.
      Все помолчали, обдумывая слова Мерлина. Джош бросил его ради нового любовника после шести лет совместной жизни. Зоя поняла, что, наверное, единственным мотивом для Джоша был именно секс; Или нет?
      – Знаешь, – сказала она, – когда Ник ушел, я подозревала; это из-за другой женщины. Что-то в этом роде. Но сейчас понимаю… дело вовсе не в ней. Она стала лишь поводом, катализатором, который побудил его к действию. Я поняла, что он просто искал способ сбежать. У него были внутренние проблемы. А девушка из его конторы стала самым простым выходом из положения.
      Они встретились взглядом с Мерлином, и на миг ей показалось, что их мучает общая боль. Оба оказались брошены, отвергнуты, покинуты. Но, по крайней мере, сейчас они были вместе. Зоя моргнула. Кажется, зал слегка вращается? Она уцепилась руками за стол. Нет, все нормально.
      – Похоже, я надралась, – ухмыльнулась Зоя.
      – Но ты так и не рассказала сексуальной истории. Зоя допила вино и задумалась.
      – Ну, однажды я пыталась соблазнить его. Он смотрел телевизор. Какой-то спортивный матч. А я начала танцевать, вот так. – Зоя встала и, покачиваясь, стала пританцовывать. – Ду-ду-ду.
      Джейд и Мышка хохотали во весь голос.
      – О, отлично, очень сексуально, – подначивал ее Мерлин.
      – Я правда так делала. – Зоя сбросила туфли и подхватила салфетку. – Погодите, я еще не все показала. – Она взгромоздилась на стул и прижала салфетку к низу живота.
      – О! Не упади, дорогая, – предостерегла ее Джейд.
      – У меня идеальное чувство равновесия. – Зоя покачнулась. Пара за угловым столиком с интересом наблюдала за ней, но она ничего не замечала. Зоя провела салфеткой по груди, потом опустила ее к ягодицам. «Ник сошел бы с ума, если бы увидел, что я вытворяю», – подумала она и улыбнулась. – Да, я забыла! У меня был классный загар. И я была совершенно голая. И танцевала вокруг него с шелковой шалью. И думаете, Ник захотел меня? Ничего подобного. Он желал только смотреть свой тл… телеф…ффизор. Мерин холощеный!
      Мышка захлопала в ладоши, поднимаясь со стула.
      – Дорогая, осторожнее. Какой эротичный танец. Оказывается, Ник еще большее дерьмо, чем я думала.
      Комната вокруг Зои начала вращаться. Каким-то чудом Джейд оказалась по другую руку от нее.
      – Полагаю, пора баиньки, – сказала Джейд.
      – Нет! – возмущалась Зоя. – Ночь только началась. Я только… только…
      Комната вращалась все быстрее и быстрее. Зоя почувствовала, как крепкие руки подхватили ее, помогая спуститься ниже, ниже.
      Но она улыбалась. Зоя чувствовала, как все ее тело смеется над Ником, таким идиотом. Он потерял лучшее, что было в его жизни, и даже не понял этого. Какой кретин!

      – Ты уверена, что в порядке, дорогая? Мы не видели тебя в «Тропическом лесу» с той памятной свадьбы.
      Мышка прикрыла ладошкой трубку и послала воздушный поцелуй Кенни, который растянулся на ее кровати, завернувшись в полосатую черно-белую простыню. В комнате пахло сексом и ароматическими свечками, а Мышка была в приподнятом настроении – и благодаря забавам с Кенни, и от перспективы предстоящего сегодня вечером выступления.
      Сидя на полу, она приподняла подол красного платья, которое примеряла, когда зазвонил телефон. Прижав трубку плечом, Мышка втирала в бедра увлажняющий лосьон. Девушка не может быть слишком влажной, к тому же из своего опыта общения с Кенни она выяснила, что эта процедура приводит его в экстаз. Совсем недавно они, наконец, выбрали место, где им удобнее быть вместе. Апартаменты Кенни выглядели, конечно, гораздо фешенебельнее – большая квартира с видом на Гудзон, – но квартирка Мышки была ближе к клубу и, несомненно, уютнее.
      – Я чувствовала себя ужасно, как будто несколько дней пила, не просыхая, – говорила Зоя. – Но странным образом это помогло. Я не помню, как закончился тот вечер, но осталось ощущение, что я словно пыталась выбросить Ника из самых глубин тела.
      – Так и есть, девочка. И этого парня вообще стоит пинками вышвырнуть из славного мужского племени, после того как ты танцевала перед ним нагая, а он не оторвал свою задницу от дивана.
      Зоя застонала:
      – Я что, опять рассказывала эту историю?
      – Это отличная история, прекрасное объяснение того, почему тебе лучше быть без него. – Мышка услышала, как Кенни за ее спиной заворочался. – Слушай, дорогая, мне пора бежать. Но сегодня вечером увидимся в клубе, идет? Помнишь, что сегодня премьера моей новой программы?
      – Еще бы! Я не брала в рот ни капли алкоголя с того вечера. Только «алка-зельтцер» и кофе, чтобы очистить организм от токсинов. Можно начинать заново.
      – Умница. Я зарезервирую столик для вас с Джейд. Надеюсь, и для Мерлина.
      – Я позвоню ему, – пообещала Зоя.
      Мышка повесила трубку и встала, соблазнительно проведя ладонями по бедрам.
      Кенни сел в постели и потянулся к ней.
      – Иди сюда. – Он уложил Мышку на постель, и она тут же устроилась в его здоровенных руках. – Ты ведь знаешь, эти штучки с умащиванием сводят меня с ума.
      – М-м… – Она нежно погладила его бритую голову. – Знаешь, о чем я думаю?
      – Держу пари, да. Ты хочешь, чтобы я поласкал тебя еще, так?
      – И как ты догадался?
      Кенни опрокинул Мышку на спину, так что ее колени приподнялись, открывая взору все ее прелести. Обычно они часто проделывали такие штучки, потому что Мышке нужно было достичь нескольких оргазмов для полного удовлетворения, а Кенни был способен лишь на один полноценный акт в сутки. Поэтому он обычно ласкал Мышку руками, и ей ужасно нравилось, когда его пальцы проникали внутрь, и ее влага сочилась по пальцам, стекала на бедра.
      «У меня идеальный мужчина, – думала она, – такой добрый, щедрый, такой нежный и сильный. Я нашла идеального мужчину и ни за что не отпущу его».
      – О чем ты думаешь? – прошептал он, улыбнувшись. – Когда я ласкаю тебя в таком местечке?
      – О тебе, – шепнула Мышка, чувствуя приближение оргазма. У него были удивительные руки. – Я думаю о тебе и твоем огромном дружке.
      Кенни застонал, и пальцы задвигались быстрее, пока она не почувствовала, что больше не может терпеть. Мышка изогнулась, прижалась лобком к его ладони, так что он проник еще глубже, и замерла в экстазе страсти.
      Он шумно вздохнул и поцеловал се обнаженное плечо.
      – Я люблю тебя, – прошептал Кенни.
      Да, он произнес эти опасные слова. Впервые Мышка услышала их несколько дней назад и сначала решила, что это случайность. Но нет, Кенни повторил это несколько раз.
      Они ступили на опасную почву.
      – Я тоже люблю тебя, – наконец впервые призналась Мышка.
      Глаза Кенни засияли, и ей даже показалось, что в них блеснули слезы, но он тут же прижал ее к себе так крепко, что она не видела его лица. Мышка обняла Кенни. Да, она нашла идеального мужчину и полюбила его.
      Несколько минут они смеялись и дурачились. Потом Кенни взглянул на часы у кровати:
      – Они правильно идут?
      – Ты каждый раз задаешь мне этот вопрос и каждый раз получаешь один и тот же ответ. Они спешат на пять минут.
      – Э, дружок, мне действительно пора бежать.
      – Но зачем? Нам еще не скоро в клуб.
      – У меня есть одно дело. Это сюрприз.
      – Правда? – Мышка села в постели. – А когда я узнаю?
      – Сегодня вечером, – пообещал он, целуя ее на прощание. – Увидимся вечером.
      – Но почему не сейчас? Ну, милый, я не могу так долго ждать. Скажи сейчас.
      – Вечером. Так, у тебя сегодня премьера, и я не хочу, чтобы ты волновалась больше обычного. Увидимся в клубе.
      Когда он ушел, Мышка задумалась, что это за сюрприз. Существовало только одно объяснение.
      Она подпрыгнула на постели и в восторге заболтала ногами. Кольцо в честь помолвки!

      Приехав в «Тропический лес», Зоя решила, что с Мышкой и Джейд что-то случилось. Они обе, голова к голове, стояли у стойки бара с непостижимо легкомысленным видом. Мерлин, совершенно безучастный ко всему, сидел неподалеку.
      Зоя направилась к Мерлину и бросила сумочку на стойку.
      – Привет. Что такое с этими двумя? Они выглядят так, словно собрались устроить шабаш.
      – Они греются в лучах любви. – Мерлин протянул Зое журнал. – Джейд упомянули в «Нью-Йорк мэгазин» рядом с Эй-Джи Ченовицем. Статья вообще-то о нем, но о Джейд пишут как о его постоянной подруге.
      – Неужели? – улыбнулась Зоя. – Джейд! Это же здорово.
      Джейд прижала ладонь к сердцу.
      – Именно. Но я так волнуюсь от того, что оказалась на виду, рядом с ним.
      Когда Джейд повернулась, браслет на ее запястье ярко блеснул. Бриллианты.
      – Джейд! – изумилась Зоя. – Что это?
      Камни мерцали, переливались, и не было никаких сомнений в том, что это настоящие бриллианты.
      – Это подарок Эй-Джи. – Джейд любовно потрогала браслет. – Правда, прелесть? Я была так тронута.
      – И ведь не ко дню рождения. Где он это купил?
      – Гарри Винстон, – ответила Мышка. – Представляешь?
      – Он сказал, что это залог любви. – Джейд зажмурилась. – Я понимаю, это банально и старомодно, но словно чувствую его тепло на своем запястье, и это именно то, что мне нужно. Он заново открыл меня.
      – Это говорит само за себя, – улыбнулся Мерлин. – Прежняя Джейд мгновенно смылась бы со сцены с ценным браслетом и сертификатом подлинности.
      – Не говоря уже об этом, – помахала журналом Зоя. – Твой компьютерный гений сделал тебя знаменитой, ноты так зациклена на нем, что ничего вокруг не замечаешь. Кажется, наша маленькая Джейд превратилась в любящую женщину.
      – И не она одна, – вставила Мышка. – Угадайте, кто сегодня намерен сделать мне предложение?
      – Кенни? – ахнула Зоя.
      Мышка кивнула.
      – Я так волнуюсь, что не знаю, смогу ли сосредоточиться на выступлении. Такие новости выбивают из колеи.
      – Ты будешь великолепна, – заверила ее Зоя. – А мы будем кричать еще громче, чем обычно.
      Мышка оглянулась и понизила голос:
      – Чуть не забыла – предполагается, что я не подозреваю о кольце. Он сказал, что это сюрприз, поэтому не проболтайтесь.
      – Могила, – пообещала Зоя.
      – Подождем до завтра, когда об этом сообщит «Пост», – ехидно добавил Мерлин. – В самом деле, Кенни – владелец известного клуба, а ты – здешняя звезда. Ого, мои друзья становятся знаменитостями.
      – Это точно, дорогуша, – подмигнула Мышка. – Видел статью в «Тайме» две недели назад? Мое фото – ее главное украшение.
      – Точно. – Мерлин щелкнул пальцами. – То-то девица на качелях показалась мне знакомой.
      – С тех пор как вышла эта статья, мне постоянно звонят разные агенты. Но я теперь разборчивая. Могу позволить себе выбирать. Однако мы, звезды, всегда помним о старых друзьях.
      – Да уж, не забудь нас, убогих.
      – Убогих, как же. – Мышка взяла стопку меню и повела друзей к их столику. – Сегодня я усажу вас в главном зале, поскольку вы будете участниками моего представления.
      – О нет, пожалуйста! – взмолился Мерлин. – Не надо демонстрировать меня публике.
      – Это будет забавно, – усмехнулась Мышка. Заказав напитки, Зоя села и раскрыла статью о Ченовице. Она впервые обратила внимание на его внешность и призналась себе, что он привлекателен, серьезен, но слегка зануден. Что ж, Джейд проникла сквозь внешние покровы – она знает, что этот человек представляет собой на самом деле, а только это и имеет значение.
      – Итак, Джейд, когда мы познакомимся с ним?
      – Надеюсь, скоро, – вздохнула Джейд. – Эй-Джи сейчас продает часть бизнеса, чтобы освободить больше времени для себя. Если планы осуществятся, он сможет вести гораздо более спокойную, вполне человеческую жизнь.
      Зоя взглянула на Мерлина:
      – А как твоя человеческая жизнь?
      – Дерьмо. А твоя?
      – Дерьмо вдвойне. Ник согласился на встречу лицом к лицу, но в присутствии адвокатов. Я расцениваю это как попытку отобрать последнее у бедной женщины.
      – Стой на своем, – посоветовала Джейд. – Может, он и крутой адвокат, но по закону вы должны все разделить пополам.
      – Знаю. – Зоя поигрывала вишенкой в коктейле. – Просто я не представляю, как поведу себя, увидев Ника. А что, если я разрыдаюсь? Вдруг он доведет меня до того, что я забьюсь в истерике прямо в кабинете? Иногда я даже воображаю, будто вскакиваю на стол и, как каратист, бью ему ногой прямо в челюсть. Хотя это, безусловно, наименее предпочтительный вариант.
      – Похоже, тебе нужна моральная поддержка, – сказал Мерлин. – Хочешь, я пойду с тобой на эту встречу? Я, конечно, слаб по части юридических советов, но смогу прикрыть сзади, если законники бросятся на тебя, как ниндзя.
      – Это было бы здорово, – улыбнулась Зоя. – Утром в пятницу. Ты сможешь отпроситься с работы?
      – Нет проблем, – ответил Мерлин.
      В это время мимо прошел Кенни, ведя под руку пожилого джентльмена. Седовласый афроамерикансц медленно и степенно двигался по направлению к соседнему столику.
      – Всем добрый вечер, – улыбнулся друзьям Кенни. – Как дела?
      – Превосходно, – ответила за всех Джейд. – Предвкушаем выступление Мариэль.
      – Я тоже. Она даже меня не пускала на репетиции. – Он опустил руку на плечо старика. – Папа, позволь представить тебе моих друзей. Мерлин Чон, Зоя Макгвайр и Джейд Коэн.
      Зое понравилось, что Кенни запомнил их фамилии, но, наверное, это необходимый профессиональный навык для человека, руководящего таким клубом.
      – Очень приятно, мистер Арагон.
      – Ваше преподобие Арагон, – вежливо поправил Кенни. – Папа – пастор баптистской церкви в Атланте.
      Отец Кенни пожал всем руки.
      – Рад познакомиться, – сказал он, и Зое было приятно его теплое крепкое рукопожатие.
      – Ваш сын создал замечательный клуб, – улыбнулся Джейд. – Он стал настоящей достопримечательностью Манхэттена.
      – Рад слышать. Я горжусь им.
      – Папа, наши места здесь. – Кенни усадил отца неподалеку. – Приятного вечера, – кивнул он друзьям и присоединился к отцу.
      – Повезло Мышке, – тихо сказал Мерлин. – Если бы я первым встретился с Кенни, то женился бы на нем.
      – Ты же был несвободен, – заметила Зоя. – Кроме того, сомневаюсь, что сын священника способен на сексуальную оригинальность.
      – Никогда не угадаешь, – возразил Мерлин. – Чужая душа – потемки.
      – Верно. – Зоя понимала, что Мерлин имеет в виду Джоша, но сама подумала о Нике – как он лгал, будто работает допоздна, ведет судебные процессы в других городах; что он потерял галстук, что купил новую рубашку в киоске аэропорта. Длинная цепь лжи… Даже сейчас она не знала наверняка, что было правдой, а что нет. – Никогда не знаешь.

      Мышка с ослепительной улыбкой уселась за столик друзей.
      – Мышка, – с подозрением взглянула на нее Зоя. – Это что, твой костюм?
      Та кивнула и распахнула черный плащ, под которым была длинная, до лодыжек, черная юбка. Руки до локтей закрывали белоснежные перчатки, и в них ей уже становилось жарко.
      Джейд приподняла бровь:
      – Несколько мрачновато для тебя.
      – Как на похоронах, – добавил Мерлин. Мышка небрежно откинулась в кресле.
      – Посмотрим.
      Музыканты вернулись на свои места после перерыва, и один из вокалистов подошел к микрофону.
      – Дамы и господа, – начал он, – мы с радостью предоставляем возможность выступить всем желающим. Откровенно говоря, наш менеджер не слишком приветствует подобную тактику, но если кто-нибудь хочет…
      Мышка высоко подняла руку.
      – О, я вижу добровольцев. Желаете подняться на сцену, мисс?
      Мышка покачала головой и чуть потупилась.
      – О, дамы и господа, кажется, она смущена. – И с микрофоном в руках он спустился в зал. Освещение в зале приглушили, и Мышка оказалась в круге света. – Но вы что-то споете?
      Она кивнула.
      – Вы знаете «Бродвейскую колыбельную»? – тоненьким голоском спросила Мышка.
      Солист протянул ей микрофон:
      – Начинайте, а мы подхватим.
      Он вернулся на сцену, оставив Мышку. Та испуганно оглядела зал, словно только что заметила народ на балконе и внизу.
      Она прикрыла глаза и начала слабым, сдавленным голосом:
      – Приходи послушай колыбельную Бродвея…
      Вступил ансамбль, солист одобрительно кивнул Мышке. Она пела, а голос ее звучал все сильнее и чище. Мышка прошла через зал, поднялась, пританцовывая, на сцену, подхватила шляпу, лежавшую у барабанов, и ловко надвинула на лоб.
      К финалу номера Мышка уже танцевала в центре сцены, исполнив под занавес несколько лихих па рука об руку с гитаристом.
      Песня закончилась, и публика взревела в восторге. Быстро поклонившись, Мышка заметила Кенни за столиком. Как здорово! Для следующего номера это то, что надо!
      Музыканты начали вступление к «Давай я тебя позабавлю» из мюзикла «Цыганка», но тут Мышка повернулась и движением руки остановила их.
      – Нет, нет! Я не могу это петь! – И обратилась к публике: – Мамочка никогда не позволяла мне петь эту песню. Но знаете… здесь на сцене так жарко.
      Она начала стягивать перчатку, и послышалась барабанная дробь, как во время стриптиза. Мышка сердито взглянула на ударника:
      – Ну-ка прекрати!
      Она медленно стянула вторую перчатку и демонстративно бросила ее на сцену. По залу пронесся смешок.
      – Упс! – Мышка наклонилась за перчаткой, и тут ее строгий пиджак распахнулся, приоткрывая белье. – Ой! – Когда она резко выпрямилась, подол взметнулся, обнажив коротенькую юбочку. Мышка опустила глаза и вздохнула. – Просто очень жарко.
      Один из солистов похлопал ее сзади по плечу, и она обернулась. Он с улыбкой протягивал ей плечики.
      – О, благодарю вас. – Она сняла пиджак и аккуратно повесила его.
      Музыканты заиграли вступление к той же песне, и Мышка, взяв микрофон, запела. Чувствуя настроение, ритм, Мышка начала двигаться так же, как в тот раз, когда устраивала свой первый стриптиз для Кенни. Она повернулась спиной к залу, вращала бедрами, наклонялась, приподнимая юбку все выше, выше лодыжек, выше колен, до самых бедер. Затем с одним коротким движением она сорвала юбку.
      Толпа взревела.
      Коротенькая блестящая зеленая лента не столько скрывала, сколько демонстрировала прелестную попку, и Мышка призывно повиляла ею, прежде чем повернуться лицом к публике. Она томно провела рукой по груди, затем игриво покачала плечами. Потянула бретельки зеленого топа с одного плеча, затем с другого. Приоткрыв грудь, Мышка опять спрятала ее. Конечно, под крошечный топ она надела телесного цвета белье, но из зала оно было незаметно.
      Люди веселились от души…
      И ей это нравилось. Мышке нравилось, что мужчины и женщины смотрят на ее тело, восхищаются стройными бедрами, округлой попкой и прекрасной грудью. Она понимала, что мужчины хотят ее… И при мысли о том, что Кенни тоже хочет, Мышка вспоминала, как он двигается внутри нее, и там все сжималось от восторга.
      Наконец Мышка перестала забавляться с топом и спустилась в зал. Не прерывая песни, она подошла к столу, где сидел Кенни, и посмотрела в глаза его спутнику. Он, казалось, несколько смутился, но Мышка уже не могла остановиться.
      Со словами «если ты в самом деле хорош, тебе будет хорошо…» она приподняла ногу и положила ему на колени. Мышка соблазнительно улыбнулась, но он опустил взгляд. Она игриво двигала бедрами, покачивала грудью прямо перед его лицом, но он словно окаменел, бедняжка. Его реакция еще больше развеселила зрителей. Даже Мышка не выдержала и рассмеялась. Погладив на прощание Кенни по макушке, она вернулась на сцену.
      Зрители аплодировали как безумные, все вокруг грохотало, и когда Мышка оглядела зал, почти все зрители стояли, восторженно приветствуя ее.
      «О Господи Иисусе, я смогла!»
      Послав в публику воздушный поцелуй, Мышка низко поклонилась.
      «Благодарю тебя, Боже! Они любят меня!» Сердце ее бешено колотилось все время, пока она пробиралась за кулисы, а потом через маленькую гардеробную спешила в кабинет Кенни. Мышка уселась на краешек его стола, закинув ногу на ногу, и тут дверь распахнулась.
      – Что это, дьявол тебя побери, такое? – Глаза Кенни пылали яростью.
      Улыбка на лице Мышки мгновенно растаяла, она опустила ноги.
      – В каком смысле? Это мой новый номер.
      – Я понятия не имел, что ты репетируешь эту… эту безвкусицу!
      Она похолодела, осознав, насколько он разгневан.
      – Но это шутка. Публике понравилось.
      – Далеко не всем. – Он указал пальцем на дверь. – Ты знаешь, что взгромоздилась на колени моему отцу? Он только сегодня утром прилетел из Атланты. Я хотел сделать тебе сюрприз, но… он священник. Понимаешь, что ты наделала?
      – Я тоже христианка, – тихо сказала она. – Но это вовсе не означает, будто Господь не хочет, чтобы я использовала свой талант.
      Кенни покачал головой и отвернулся, словно не мог выносить ее вида:
      – Убирайся прочь.
      Тон, каким он это произнес, заставил Мышку почувствовать, что ее использовали и выбросили за ненадобностью. Так поступают с одноразовыми носками.
      Мышка соскользнула со стола и гордо выпрямилась. С высоко поднятой головой она ушла из его кабинета… и из его жизни.

      – Откуда мне было знать, что это его отец? – жаловалась Мышка Джейд, которая с телефоном в руках расхаживала по своему кабинету, ожидая, когда Эй-Джи перезвонит ей. Он собирался прилететь в десять утра, но было уже четыре, а от него все еще ни слуху ни духу.
      Джейд села и положила ноги на стол.
      – Как ты сейчас? Смущена или просто злишься?
      – Ну, разумеется, смущена. Я, конечно, не стала бы дразнить отца своего парня, тем более священника. Но откуда мне было знать? И вообще-то я не считаю свое выступление безвкусицей. А ты?
      – Полагаю, это было недетское зрелище, но это лишь мое частное мнение. Но ты останешься работать в «Тропическом лесу» как метрдотель?
      – Никоим образом. – Мышка помолчала. – Черт, мне нравилась эта работа. Понимаешь, и время, и зарплата, и обязанности – меня все устраивало. Но я не намерена унижаться ради мерзкого, поверхностного, большеголового…
      – Очень точный портрет, достаточно. Ну, по крайней мере теперь у тебя есть возможность вновь ходить на прослушивания.
      – И у меня появился агент. Все будет в порядке.
      Джейд вздохнула:
      – Ну и где он?
      – Все еще нет вестей от Эй-Джи?
      – Нет. Пожалуй, перезвоню ему снова.
      – О'кей., Если он так и не появится, приходи к Зое. Мы сегодня устраиваем малярную вечеринку.
      – Он появится, – уверенно сказала Джейд. Она пыталась перестать нервничать из-за отношений с Эй-Джи, поверить в их взаимные обязательства друг перед другом. – Давай позвоню тебе позже.
      Джейд попрощалась с Мышкой и набрала номер штаб-квартиры корпорации Эй-Джи в Портленде. Джейд связалась с Хэнком, когда в кабинет заглянул Омар, брокер.
      – Эй, Джейд, ты видела это? – Он бросил на ее стол какой-то журнал. – О твоем парне опять пишут.
      Она кивнула, даже не подумав снять ноги со стола. Омар Аскобар был напорист и агрессивен, он не чувствовал, когда надо остановиться, и не раз отпугивал клиентов.
      – Ага, спасибо, Омар, – поблагодарила Джейд и отвернулась, чтобы он не вздумал задержаться.
      Хэнк между тем извинился и объяснил, что у Эй-Джи изменились планы.
      – У нас появилось срочное дело в Бостоне сегодня утром, так что он полетел туда и отменил встречу в Нью-Йорке. Простите, Джейд. Эй-Джи должен был сам сообщить вам, но, думаю, задержался дольше, чем рассчитывал.
      – Хорошо, Хэнк, – с облегчением сказала Джейд, – уверена, он обязательно позвонит позже.
      Повесив трубку, она взглянула на журнал, оставленный Омаром. По размытой печати и плохой бумаге сразу было ясно, какого качества издание, но на развороте красовалась фотография Эй-Джи с… с другой женщиной.
      Джейд посмотрела на дату. Снимок сделан на этой неделе. Женщина – рыжеволосая красотка со вздернутым ирландским носом – принадлежала к клану Кеннеди, судя по комментариям внизу. Там было еще много других снимков – они на пляже, играют в футбол на зеленой лужайке, Эй-Джи обнимает ее и ослепительно улыбается.
      Он говорил, что однажды был влюблен. Что он там о ней рассказывал? Что-то насчет вздернутого носа и что она из известной семьи политиков.
      О Боже! А где он сейчас?
      В Бостоне. Джейд прикрыла рот рукой, чувствуя, что теряет силы.
      Она сунула журнал в портфель и ринулась к двери, спеша уйти из офиса прежде, чем польются слезы.

      – Она точно нетоксичная? – спросил из холла Мерлин. – А то у меня уже шумит в голове.
      – Похоже на тесто для пирога, – заметила Мышка. – Правда. Я сразу проголодалась. Зоя, у тебя есть булочки?
      – Думаю, мы закажем что-нибудь, когда закончим с первым слоем, – отозвалась Зоя из спальни, где пыталась прочесть рекомендации по поводу техники влажного песка, которая так понравилась Скай.
      Однажды Зоя делала это у себя дома в Коннектикуте, и процесс показался весьма простым, но сейчас она прочла инструкцию и узнала, что многое можно сделать неправильно – неровная поверхность, неровный цвет и так далее… Ладно, по крайней мере она нанесла грунт. Теперь нужно подождать сутки. И Зоя пошла в холл посмотреть, как движется дело у друзей.
      – Ну как?
      – Почти закончили, – откликнулась Мышка со стремянки. Ее нос и щеки были испещрены крошечными белыми пятнышками.
      – Мы отличная команда, – сказала Зоя. – Может, плюнуть на писательство и заняться малярным бизнесом?
      – Меня вычеркни, – заявил Мерлин. – Эти потолки угробят мою шею.
      – Давайте выпьем пива, а потом решим, что заказать, – предложила Зоя, вытирая пот со лба. – К тому времени как мы поедим, все высохнет, и можно будет наносить второй слой.
      – Рабовладелица, – простонал Мерлин и поплелся в гостиную.
      Зоя накрыла диван тряпкой, и Мышка с Мерлином рухнули на него.
      – Плата за услуги, – сказала Зоя, протягивая по бутылке пива каждому.
      – Нет ничего лучше тяжелой работы, чтобы забыть о своих проблемах. – Мышка почесала нос. – Стоит только посмотреть на нас! Трое прекрасных ребят. Три недавно брошенных возлюбленных. Сейчас, разговаривая с Джейд, я начинаю ей жутко завидовать.
      Мерлин кивнул:
      – И я тоже.
      Зоя отхлебнула пива и посмотрела в окно на крыши Манхэттена.
      – Глядя вперед, в будущее… я не вижу просвета.
      Мерлин нахмурился.
      – Знаешь, это неправда. Я изучал твой гороскоп прошлой ночью.
      Много лет назад, начиная заниматься астрологией, он составил личную карту Зои. Мерлин рассказал тогда Зое кое-что об особенностях ее характера, но она не хотела ничего знать о будущем.
      – Неужели? – Зоя прижала холодную бутылку к щеке. – И ты действительно разглядел там что-то хорошее?
      – Ну, я давно мог предсказать твой разрыв с Ником. И некоторые финансовые затруднения, но все твои проблемы с деньгами должны разрешиться к концу года.
      – Это было бы неплохо.
      – И тебя ждет романтическая связь.
      Зоя и Мышка обменялись удивленными взглядами.
      – Ты шутишь? – спросила Зоя. Он покачал головой:
      – Любовь вот-вот придет в твою жизнь – уже в этом месяце. Это может быть кто-то незнакомый, хотя не исключено, что у вас с Ником все начнется заново.
      Зоя поморщилась.
      – Не переживай, дорогая, – похлопала ее по плечу Мышка. – Я убью тебя до того, как это случится.
      – Спасибо! – Зоя обняла подругу.
      – Нет проблем.
      Позвонил портье и сообщил, что пришла Джейд. Зоя поблагодарила и отправилась открывать дверь.
      – О, отлично, она поможет докрасить, – обрадовалась Мышка. – Ну, волшебник Мерлин, а как насчет моей карты? Меня ждет что-нибудь приятное?
      – Я давно не заглядывал в твой гороскоп, – улыбнулся он. – Последний раз, когда я пытался это сделать, ты переживала очередное возрождение в лоне христианской церкви и считала астрологию порождением дьявола.
      – Я пережила это, – пожала плечами Мышка.
      – Тогда я посмотрю сразу же, как только вернусь домой, – пообещал Мерлин. – Но ты должна дать честное слово, что не станешь спорить, когда я расскажу тебе, что там увидел.
      – Что? Я? Спорить?
      Щелкнула открывающаяся дверь, и послышался стук каблучков – пришла Джейд. Она выглядела совершенно больной – мертвенно бледные щеки, синяки под глазами.
      – Дорогая, что случилось? – Зоя обняла подругу за плечи.
      Джейд молча вытащила из портфеля журнал и сунула его Зое.
      – Мой компьютерный гений – отныне для меня покойник!
      – Дай-ка взглянуть. – Мышка поднялась с дивана.
      Мерлин присоединился к ним, и вот уже все трое разглядывали фото, не веря глазам и испытывая жуткое разочарование.
      – Она Кеннеди, – хрипло проговорила Джейд. – Кеннеди! Как я могу соперничать с ней?
      – Так, Джейд, сними туфли и садись, – мягко предложила Зоя. – Давай поговорим. Может, это просто недоразумение, фотомонтаж или что-то в этом роде.
      Джейд покачала головой.
      – Это правда. Это та самая девушка, в которую Эй-Джи был влюблен. Он мне рассказывал о ней. – Она откинула голову назад и стиснула кулаки. – Господи, какая я идиотка!
      – Погоди, не беги с корабля раньше времени, – убеждала ее Мышка. – Да, парень совершил ошибку. Думал в тот момент своим пенисом, бывает. Неужели ты не простишь его? Ну, не сейчас, не в эту минуту, но через неделю, две. После того как наорешь на него, а он завалит тебя подарками и наговорит кучу нежностей по телефону?
      Джейд упрямо покачала головой.
      – Он любит ее. Это больше, чем случайная связь. Я вижу это по… по выражению его лица на этих фотографиях. Он счастлив.
      Зоя сжала руку Джейд:
      – Но он любит и тебя. Не цени себя так дешево, Джейд. Ты особенная, женщина. Ты можешь соперничать с Кеннеди.
      Но Джейд продолжала стоять на своем:
      – Я уже отправила ему злобное сообщение. Все кончено. – Она повесила голову и закрыла глаза ладонями. – Простите. Ребята, вы… а я… я лучше пойду.
      – Ни за что! Мы уже надышались краской, и думаю, пора прошвырнуться. – Зоя осмотрелась, быстренько прикидывая что-то. – Так, накрываем ведра с краской и выметаемся. В какое-нибудь шумное место, где можно как следует оторваться.
      Мышка уже закрывала краску. Но тут Мерлин задал разумный вопрос:
      – В таком виде? – Он демонстративно оттянул ворот своей футболки. Все трое работали в старых джинсах и белых маечках.
      – У меня есть одежда в черных тонах. – Зоя метнулась в спальню. – Черные блузы для всех!

      Сев в такси, они отправились в «Бриллиантовые шпоры», большой, темный, шумный танцевальный клуб. Друзья тихо сидели за столиком, поглощая ребрышки, жареную рыбу, кукурузу и острые чипсы. Они допивали уже третий кувшин «Маргариты», когда Зоя наконец начала успокаиваться.
      Джейд по-прежнему выглядела потрясенной, как человек, только что переживший автомобильную аварию. Зоя хотела было расспросить ее об Эй-Джи, но решила не растравлять раны.
      К черту все разговоры!
      – Давайте танцевать.
      Она потянула Джейд. Та поднялась; отбросив салфетку, встал Мерлин. Мышка подскочила с радостным воплем.
      – Ты умеешь танцевать тустеп? – пытаясь перекричать музыку, спросила Зоя.
      – Я просто буду стучать ногами, вилять задницей, и вообще никто не смотрит!
      Не обращая внимания на уныние Джейд, Зоя потащила ее на площадку. Там она заметила мужчину в забавной майке и черных ботинках и попыталась повторять его движения. Они стучали ногами, хлопали в ладоши. Наконец Мерлин не выдержал и, навалившись на Зою, расхохотался. Они остановились, смеясь. Мышка же продолжала бодро скакать где-то в центре зала, нимало не беспокоясь о том, что ее танец более напоминает ирландский, чем техасский.
      Зоя радовалась, глядя, как Джейд старается запомнить движения танца, не сводя глаз с парня в ковбойке.
      Начался следующий танец, и Зоя почувствовала, что улыбается, несмотря ни на что. Через несколько минут, вытирая пот, она покинула танцплощадку, чтобы выпить чего-нибудь. Мерлин около бара болтал о чем-то с барменом, который протянул ему кувшин «Маргариты» и поднос со стаканами. Мерлин достал двадцатку, но бармен махнул рукой.
      – Это за мой счет, – сказал он и потянулся через стойку, чтобы пожать Мерлину руку. – Меня зовут Сет.
      Зоя отступила подальше, чтобы не мешать им и получше рассмотреть парня. В вырезе рубашки виднелись черные курчавые волосы, прямой нос, милая улыбка, а скулы – просто отпад.
      Сет отошел к другому концу стойки, где дамочки в деловых костюмах наперебой заказывали коктейли – наверное, праздновали что-нибудь.
      – Не оборачивайся. Знаешь, по-моему, Сет флиртует с тобой, – сказала Зоя, когда Мерлин наливал им выпивку.
      – Флиртует? Все, никакого флирта; Сразу снимаем – и в койку. – Мерлин поднял бокал. – За движение вперед. За волнения случайного секса впервые за последние три года. За свободу.
      – Мне нравится тост! – Зоя чокнулась с Мерлином. Тот смотрел на Сета.
      – Знаешь, я так давно никого не снимал, что чувствую себя динозавром. Что, если я не знаю нового жаргона или утратил навык подкатываться к парням?
      – Ну, я тоже долгое время была вне игры. И Ник, наверное, но это не помешало ему… Приключение со Скоттом помогло мне понять, что основные движения все те же. Но секс и серьезные отношения дело разное. Думаю, к каждому человеку нужен особый подход.
      Мерлин серьезно кивнул и вновь наполнил Зоин бокал.
      – Ты принимаешь все слишком близко к сердцу. Выпей, дорогая.
      Подошла Мышка, а с ней вместе какая-то девица.
      – Это моя подруга Карла, – сообщила Мышка. – Мы вместе участвовали в мюзикле «Волосы» и вместе танцуем у Тедди!
      Карла кивнула.
      – А еще мы жили вместе и какое-то время встречались с одним и тем же парнем. Кстати, ты видела Боба?
      Мышка помотала головой, схватила несколько салфеток и вытерла пот с лица и шеи.
      – Налей мне, Мерлин! – попросила появившаяся Джейд. – Я сделала важное открытие. – Отхлебнув «Маргариты», она продолжила: – Мужчины – самые отвратительные партнеры.
      Мышка захлопала в ладоши.
      – И не говори, сестренка.
      – Мужчины – дерьмо, – подтвердила Карла.
      – Мужчины – дерьмо! – истово повторила Джейд.
      – Надо же, такие пьяные, а рассуждаете так мудро, – изумилась Зоя. – Это чистая правда.
      – Ты не в счет. – Джейд положила руку на плечо Мерлина. – Предлагаю поправку. Или дополнение. Нет, погодите – особые условия для Мерлина. Потому что ты все понимаешь. Ты знаешь, какими бывают мужчины.
      Он склонил голову:
      – Благодарю вас, дамы. Я – живое доказательство правоты ваших слов. Мужчины порой ведут себя как большие дети.
      – Именно так! – воскликнула Мышка.
      – Подумать только, что я платил за его массажную школу!
      – Этот парень приспособленец и неудачник, – сказала Мышка. – И знаешь, что еще? Мужчины никогда не взрослеют. Им может быть тридцать лет, сорок, а они все еще зависят от мамочки или от того, что подумает папочка, и спешат домой на Рождество или на Пасху, боясь делать то, что считают нужным.
      – Большие… плохие… дети, – выговорила Джейд. – Бесполезные… весь вид.
      Зоя понимала, что выпивка действует на нее. Но внезапно шум и суета вокруг словно исчезли и остались лишь лица ее друзей: Мерлин, холодный и сдержанный; Мышка, темпераментная и негодующая, и Джейд, несчастная еврейско-американская богиня. Мужчины приходят и уходят, но друзья остаются навсегда.
      – Бог мой, я люблю вас, ребята! – Зоя кинулась обнимать их всех сразу.
      И, разумеется, пролила коктейль на туфли Мерлина.
      – Если это непременная составляющая групповых объятий, – сердито заметил он, – то я отказываюсь в них участвовать.
      – Извини, я просто восприняла это как миг единения и… не знаю. – Зоя выпрямилась и сделала еще глоток. – Наверное, я потеряла голову.
      – Мы тоже любим тебя, дорогая. – Мышка обняла ее.
      – Кажется, я снова хочу танцевать, – заявила Джейд.
      Когда тесный круг распался, Зоя заметила нечто стройное. Сначала появилось ощущение, что за ней наблюдают, потом она увидела его. И поняла, что он довольно интересный. Она повернулась, разглядывая его внимательнее: светло-каштановые волосы, длинные на макушке, но коротко подстриженные по бокам. Очень милая прическа. Сильный подбородок. Приятная улыбка. И глаза, которые смотрели прямо на нее…
      Зоя поспешно отвернулась. И почувствовала, что глупо улыбается во весь рот. Она поспешно сжала губы. Нет, это не строгое выражение лица, это гримаса. Тело отчего-то перестало подчиняться командам мозга.
      – Ребята, у вас, похоже, встреча какого-то клуба, – обратился к ней парень.
      Зоя вновь повернулась к нему. Его окружала золотистая аура. Или это последствие ее неумеренных возлияний?
      – Могу я вступить в клуб? – спросил он.
      – Только если ненавидите мужчин.
      Он рассмеялся.
      – Это пагубно скажется на моей самооценке. – И, поскольку Зоя промолчала, добавил: – Я стараюсь не ненавидеть себя, хотя порой мне это плохо удается.
      Зоя кивнула, надеясь, что аура вокруг него рассеется. Ничего подобного.
      – Наверное, мне лучше уйти, чтобы вы вернулись к своим друзьям, – сказал он. – Вы, похоже, весело проводите время.
      – Пытаемся, – серьезно ответила Зоя. – Но с вами, мужчинами, это нелегко.
      Он снова рассмеялся:
      – Я – Сэм. А вы?..
      – Абсолютно истерзана, – созналась она, но тут же поняла, что его интересовало вовсе не это. – Меня зовут Зоя.
      – Зоя. О'кей, будем считать это началом. Вы любите музыку кантри, Зоя?
      – Под нее здорово выпивать и стучать ногами. А вы?
      – Я размышлял, как сильно все изменилось за последние несколько лет. Сама музыка не слишком, но ее смешивают с попсой, роком и даже джазом. Эдакий стиль фьюжн в музыке. Я делал нечто похожее в Сан-Франциско. Смесь граффити, фолк-арт и инсталляции. Тоже фьюжн.
      – Фьюжн, – кивнула Зоя, не слишком понимая значение этого слова.
      Но как сосредоточишься, если его окружает эта золотисто-белая аура? Она уловила что-то насчет граффити и Сан-Франциско, но в остальном его слова звучали так, словно он говорил на другом языке. Ей поправился Сэм. И его аура действительно сияла. Но нет, он опасен.
      – Знаете, – сказала она, – вы кажетесь милым парнем, но я не должна больше разговаривать с вами.
      – В самом деле? – лукаво улыбнулся он. «Боже, он проницателен!»
      – Все из-за представителей вашего вида, – пробормотала Зоя, стараясь четко выговаривать слова. – Вам нельзя доверять.
      Он кивнул:
      – Возможно, вы правы.
      – Мне очень жаль, – искренне сказала она. – Но даже голубые предают друг друга.
      Он внимательно рассматривал ее.
      – Не в продолжение темы, но почему бы мне не оставить вам номер телефона, а вы позвоните как-нибудь, когда… когда подумаете о представителях моего вида?
      Он взял со стойки бара спичечный коробок и что-то нацарапал на нем.
      Пока Сэм писал, Зоя наконец догадалась, что он заигрывает с ней, и решила задать несколько вопросов. Она так давно не флиртовала.
      – А чем вы занимаетесь, Сэм?
      – Я работаю с краской. Раньше жил в Сан-Франциско и вот недавно переехал в Нью-Йорк.
      Зоя кивнула, вдруг вспомнив о неоконченном ремонте в квартире Скай. Потом она обратила внимание на его одежду: джинсы и красные кеды.
      – А где же ваши ковбойские сапоги?
      – Меня притащили сюда друзья. – Сэм посмотрел в противоположный конец зала. – И, похоже, они уже собираются уходить. Позвоните мне… или используйте спички на рок-концерте.
      Он улыбнулся и исчез.
      – Кто это был? – спросила Мышка, глядя ему вслед.
      – Понятия не имею. Но… посмотри-ка внимательно – вокруг него есть сияние?
      Мышка пристально посмотрела на его спину, затем обняла Зою за плечи.
      – Девочка, да ты, смотрю, еще пьянее, чем я!

      Лишь к полудню следующего дня Зоя оправилась настолько, чтобы включить компьютер и приняться за работу. Пришло письмо от Скай. Приготовившись к самому худшему, она открыла его:
       «Большие новости! Я только что заказала билеты на самолет и хочу, чтобы ты первая узнала: на следующей неделе я возвращаюсь в Нью-Йорк! Шумный вздох облегчения. Я, наконец, сумела выжать рукопись из моего эксцентричного автора, имени которого не называю (но ты его знаешь), и в настоящий момент он шлифует последние эпизоды. Признаться, я устала от здешних холмов и мелодичной речи. Соскучилась по бургерам и «Бен и Джерри». Как у тебя с жильем?»
      – Хреново, – ответила Зоя монитору.
      Встав из-за компьютера, она рухнула на кровать. Как не хочется покидать этот дом! Но ей досталась эта квартира лишь по счастливой случайности и по милости Скай. Зоя потянулась через кровать и набрала номер Джейд.
      – Мне негде жить, – жалобно начала она.
      – О дорогая, – спокойно ответила Джейд. – Я все время ищу жилье для тебя, но хорошие и дешевые квартиры расхватывают моментально. Хочешь, посмотрим что-нибудь сегодня?
      – Сегодня, и каждый день, пока я не найду хоть что-нибудь. Скай возвращается на следующей неделе.
      – Не говорю, что это невозможно, но шансы найти что-нибудь по твоим доходам за такой короткий срок… – Джейд помолчала. – А ты не можешь попросить Ника увеличить твое содержание?
      Зоя чувствовала себя маленькой девочкой:
      – Я все время пытаюсь. Ну что, прийти к тебе в офис?
      – Конечно. Один из наших агентов лопотал что-то насчет Инвуда, но я не была там тысячу лет.
      – Инвуд? Это в Джерси?
      – Должно быть. Где-то на западе. Далеко-далеко. Я тебе покажу.
      В тот день они съездили в Инвуд, посмотрели квартиру, в Гарлеме – и все безуспешно. Зою не беспокоило, что она будет жить так далеко от центра города, она согласилась бы на какую-то из увиденных квартир, если бы это было ей по карману. Подруги решили зайти перекусить в «Тропический лес», раз уж оказались неподалеку. Бывшая помощница Мышки, Элли, приветствовала их у входа и проводила к столику. После духоты каменных джунглей улицы прохладная атмосфера здешних тропиков была особенно приятна. Но без Мышки клуб казался чужим и непривычно пустым.
      – Мы продолжим поиски, – пообещала Джейд, когда они занялись салатом с тигровыми креветками.
      – Спасибо. Я понимаю, что комиссионные от меня не идут ни в какое сравнение с твоими обычными заработками.
      – Я не возьму с тебя комиссионных, дорогая, – отмахнулась Джейд. – Лучше отложи немного денег на тот случай, если мы найдем квартиру. – Она кивнула куда-то за спину Зои: – Вон он, красавчик.
      Зоя обернулась. За стойкой бара понурившись сидел Кенни.
      – Он выглядит несчастным и одиноким.
      – Так и есть. Но этого следовало ожидать.
      Мимо прошла Элли с очередными посетителями. Когда она возвращалась, Джейд подозвала ее к столику:
      – Что такое с нашим философом? Тяжелый день?
      Метнув взгляд в сторону бара, Элли тихо ответила:
      – Кенни просто разваливается на части с тех пор, как ушла Мариэль. Лично я считаю, что он в трауре. Абсолютно потерянный и несчастный без нее. Но он никогда в этом не признается.
      – Очень интересно, – задумчиво проговорила Джейд.
      – Мы распространим эту информацию, – кивнула Зоя.
      Расставшись с Джейд, Зоя отправилась в Челси, в знакомую фотостудию. У нее была назначена встреча с Эппл Соммерс, мастером, которая когда-то делала ее портрет для обложки книги. Но сниматься Зоя не собиралась: Эппл согласилась уделить ей несколько минут для небольшого расследования.
      Когда Зоя добралась до студии, Эппл со своим ассистентом готовились к съемке.
      – Нет, нет, убери цветы, они загромождают кадр, чуть прикрой тот светильник, – скомандовала Эппл и только потом повернулась к Зое: – Привет, как дела?
      – Идут, – ответила Зоя и сразу перешла к делу. Она показала фотографии из журнала, которые сыграли такую трагическую роль в жизни Джейд. – Не поможешь ли выяснить, откуда взялись эти снимки? Я знаю, что это не твоя работа – некоего Андре Роббинса, но мне необходимо узнать, не фотомонтаж ли это.
      Просмотрев снимки, Эппл вытащила телефон из кармашка на поясе.
      – Андре мой приятель. Посмотрим, что он сам скажет. Пять минут спустя ответ был получен.
      – Снимки подлинные, – сообщила Эппл. – Неправильно указанадата. Фотографии сделаны больше двух лет назад, о чем журналист предпочел умолчать. Андре сказал, что продал их «Скауту» и забыл о них, но сейчас Эй-Джи Ченовиц стал популярной фигурой и, видно, они решили использовать архив.
      – Два года! Они чуть не погубили жизнь моей близкой подруги, – с облегчением сказала Зоя. – Огромное спасибо.
      – Нет проблем, – улыбнулась Эппл и окинула Зою внимательным профессиональным взглядом: – Ты перекрасила волосы, да? – И добавила: – Приходи, обновим твои авторские фото.
      – Непременно. Как только напишу что-нибудь достойное публикации.
      Выйдя на улицу, Зоя тут же достала телефон и позвонила Джейд.
      – О нет! В смысле, это здорово. Но после того как послала его с проклятиями, я… – Джейд помолчала. – Впрочем, лучше я позвоню ему. Спасибо, Зоя.
      Затем Зоя звякнула Мышке, которая уже знала от Джейд о комментариях Элли в клубе.
      – Ой-е-ей, бедный, бедный малыш! – саркастически заметила Мышка. – Но, тем не менее, у меня своя жизнь. Утром я была на прослушивании; знаешь, чертовски трудно выбраться утром из постели и, наверное, я чуть охрипла. Но, может, сыграло роль мое прошлое, потому что я понравилась. Меня попросили позвонить завтра. Это роль второго плана – коварная соблазнительница. Держу пари, они видели мое выступление и представляют себе мои возможности.
      – Здорово! – Зоя не верила, что Мышка не попытается наладить отношения с Кенни. Если любишь парня, неужели трудно перешагнуть через небольшие разногласия?
      «Просто сама безвольное существо, – сказала она себе. – Если бы Ник сейчас вернулся, я бы рванула пешком через весь город и прыгнула в его объятия. Господи, чего бы я не сделала, чтобы осуществились мои безумные романтические мечты! Бедная, трогательная Зоя. Не забыть: начать собственную жизнь».

      Через три дня Зоя уже была уверена, что повидала каждую убогую грязную вонючую студию от Бронкса до Баттери. По наводке Джейд она решила осмотреть квартирку в Чертовой Кухне, только-только освободившуюся. Проверив адрес, Зоя перешла дорогу, уворачиваясь от автомобилей и недоумевая, отчего адрес кажется знакомым.
      Ах, вот оно что – это дом Змея. Зоя вовсе не горела желанием ежедневно сталкиваться с ним у входа, но все равно надо взглянуть, что тут за жилье. В условиях Манхэттена с его плотностью населения не следует отказываться от квартиры только потому, что в одном доме с вами живет придурок. По домофону ответили, что она может подняться наверх, дверь открыта. А наверху выяснилось, что ей предлагают бывшую квартиру Змея. Девушка азиатской внешности мерила шагами гостиную. С победоносным блеском в глазах она сообщила Зое:
      – Я беру эту квартиру.
      Зоя с любопытством прошла в спальню, где увидела двух парней, один из которых болтал по телефону. В помещении было абсолютно пусто, лишь старый матрас прислонен к стене. Нет, это место вызывало слишком мрачные воспоминания, так что Зоя с радостью покидала дом. Радостная, но все еще бездомная.
      Мерлин оставил для нее сообщение на автоответчике, но так как его отель находился неподалеку, Зоя решила сама заскочить к нему. Она прошла полтора десятка кварталов, пересекла пару магистралей и, вся в поту, вошла в роскошный вестибюль «Ройала». Мерлин за стойкой дружески болтал с одним из клиентов. Он кивнул Зое и сделал знак подождать. Закончив дела, он попросил одну из девушек подменить его и вышел к Зое.
      – Мне надо передохнуть. Пойдем в подсобку, – предложил он.
      Зоя последовала за ним к служебному лифту. Они спустились в подвал, где находилось большое прохладное и довольно уютное помещение.
      – Здесь неплохо, – заметила Зоя.
      – Довольно быстро надоедает. – Мерлин опустился на диван и устало откинул голову. – С тех пор как нет Джоша, я сюда редко захожу. Обычно во время дежурства я успеваю вздремнуть в одном из свободных номеров, но несколько ночей провел здесь на диване.
      – Да ты что? – Зоя села напротив, подложив под себя ногу. – Но почему? Ты берешь двойные дежурства?
      Мерлин покачал головой.
      – Просто… боюсь возвращаться домой. Без Джоша там слишком неуютно. Приходила его мать и забрала вещи. Мне должно было полегчать от этого, но стало еще более пусто.
      – Я не предполагала, что тебе так плохо. Боже, ты выглядишь так, будто похоронил его.
      – Это было бы легче, – вздохнул Мерлин. – Слава Богу, мы не успели заключить официальное партнерское соглашение. Вот это было бы полное дерьмо. А так мне нужно только разобраться с прошлым, отделяя правду от вымысла. Выяснилось, что Джош никогда не жил в Миннесоте, у него никогда не было отца-алкоголика. Просто скучное существование в пригороде.
      – Вот ужас! – Зоя прекрасно понимала, какое чудовищное разрушительное действие производит ложь близкого человека.
      – Но я пытаюсь продолжать жить, и в основном мне это удается. Но не в нашей квартире. Там он буквально преследует меня, и, чтобы не сталкиваться в очередной раз с призраком Джоша, я предпочитаю проводить время вне дома.
      Поглаживая Мерлина по руке, Зоя представила себе его пустую квартиру. Она чувствовала себя так же в Коннектикуте, где сами стены хранили воспоминания, от которых некуда было спрятаться.
      – У меня есть идея, хотя, может, и несколько неожиданная. Но что, если я перееду к тебе? Это изменит само настроение квартиры. Кроме того, я в отчаянном положении. Перспектива бездомности доводит меня до безумия. Вчера, например, я видела похоронную процессию и тут же подумала, что у покойника наверняка осталась пустая, никому не нужная квартира.
      – Ты начинаешь рассуждать, как Джейд.
      – Квартирный вопрос уродует душу. Но ведь у тебя две спальни, так? А у меня совсем немного вещей. И друзей, кроме тех, кого ты знаешь, нет. И вообще я очень тихое и спокойное существо. Единственный шум, который я произвожу – стук пальцев по клавиатуре, – если я когда – нибудь вновь начну писать книги. Ну как… что ты думаешь насчет этого?
      – Ну конечно, переезжай. Но имей в виду, если мы начнем ненавидеть друг друга, ты тут же выметаешься.
      – Тогда я перееду вместе с Мышкой.
      – Тогда я не смогу тебя выгнать. – Мерлин глубоко вздохнул. – Может, если ты будешь рядом, мне станет легче. Черт, я хочу чувствовать себя спокойно в собственной квартире.
      – Ты спас мне жизнь, – благодарно промолвила Зоя.
      – Как всегда, – согласился Мерлин. – И у меня есть план, как спасти несчастную задницу Джейд. Хотя это и противоречит моим этическим представлениям.
      – Тебе известно что-то об Эй-Джи? – спросила Зоя.
      Ее открытие насчет фотографий запоздало. Эй-Джи получил все сообщения от Джейд и принял их слишком близко к сердцу. Он отказался выслушивать объяснения и категорически запретил секретарям отвечать на звонки Джейд.
      – Я пробовала, ругалась, умоляла, – рассказывала Джейд. – И все потому, что люблю его. Если бы я не любила этого парня, никогда не стала бы дергаться из-за тех дурацких фотографий.
      – Мистер Ченовиц приезжает в эти выходные, – сообщил Мерлин. – Один из банкетных залов зарезервирован для грандиозного благотворительного бала, на который приглашен мистер Ч. Я могу протащить туда кого-нибудь, но мы должны быть уверены, что Джейд на это согласится.
      – О Бог мой, поверить не могу! Мерлин, да ты сводник!
      Он погрозил пальцем:
      – Скажи Мышке, чтобы не трепалась об этом. И предупреди Джейд, чтобы не смела упоминать мое имя в разговоре с мистером Ч.
      – Убеждена, она не подставит тебя, – заверила его Зоя. – Ты это здорово придумал.
      – Надеюсь, обойдется без последствий, – помрачнел Мерлин.
      Перед уходом Мерлин сказал, что не опоздает на встречу с юристами на следующий день. Еще он пообещал прихватить ключ, чтобы Зоя начала потихоньку перевозить вещи. Вернувшись в квартиру Скай, Зоя словно увидела ее в новом свете. Это было временное прибежище, площадка для экспериментов с работой и личной жизнью, место реабилитации. Кроме того, она вспомнила, что малярные работы не закончены, а времени уже почти не оставалось.
      И тут она подумала об интеллигентном смышленом маляре, с которым встретилась в «Бриллиантовых шпорах». Как там его звали? Сэм, и он оставил номер телефона. Зоя порылась в карманах одежды, которая была на ней в тот вечер, и нашла спичечный коробок. Она никогда не играла активной роли в отношениях с мужчинами, поэтому чувствовала себя не совсем уверенно. Но стены необходимо покрасить. Зоя решительно сняла трубку и набрала номер.
      – Сэм Уотсон. – Радостный голос, слишком жизнерадостный для Нью-Йорка.
      – Привет, это Зоя Макгвайр. Помните, мы познакомились в «Бриллиантовых шпорах»?
      – А, родео-бар! Привет, Зоя. Как поживаете?
      – Отлично, – соврала она. – Я хочу узнать, не интересует ли вас работа. В квартире, которую я снимаю, нужно срочно покрасить стены, пока хозяева не вернулись. Не хотите взглянуть или просто скажете мне по телефону свои расценки?
      Молчание в ответ.
      – Покрасить стены? В смысле, как маляр? – переспросил он и расхохотался.
      – А что в этом смешного?
      – Дело в том, что я не маляр. Я работаю с краской, но на холсте. Я художник-абстракционист. Сейчас проходит моя выставка.
      – О… – Зоя зажмурилась, приложила палец к виску и изобразила выстрел. – Наверное, думаете, я полная дура, да?
      – Нет-нет, разумеется, нет. Я сам виноват. Просто ненавижу, когда люди делают многозначительное лицо, услышав, что я художник. И потом, «работаю с краской» звучит менее претенциозно.
      – Это верно, – согласилась Зоя, стремясь поскорее окончить неловкий разговор.
      – Послушайте, почему бы нам не выпить вместе кофе?
      – Отличная идея, – вновь соврала она. – Я позвоню вам, как только найду настоящего маляра. То есть решу хозяйственные проблемы. Это действительно очень срочно.
      – Хорошо. Жду звонка.
      – Пока.
      Повесив трубку, Зоя сунула спичечный коробок в ящик кухонного стола.
      Зарубка на память: не флиртуй с умными парнями, когда пьяна. И вообще не пей много.

      – Нервничаешь? – спросил Мерлин, пока они ждали в приемной адвокатов.
      – Очень. Кажется, у меня коленки дрожат.
      – Все будет хорошо.
      – Я боюсь, что проиграю, а мне бы этого не хотелось. Я хочу настаивать на своем и бороться, но с Ником мне это никогда не удавалось. – Думаю, бороться – это дело твоего адвоката. Твоя же задача – посмотреть ему в глаза так, чтобы он понял: тебе хорошо без него. Что он может получить половину всего – но только не тебя. От тебя ему не достанется ни частицы, ты абсолютно недоступна.
      – Ты настоящий мастер дзен. – Зоя прикрыла глаза. – Постараюсь запомнить все, что ты говоришь.
      Несколько минут спустя адвокат Натали Родригес пригласила их в кабинет. Еще через пару минут появился Ник со своим адвокатом.
      Адвокаты пожали руки друг другу. Ник окинул взглядом Зою и улыбнулся:
      – У тебя новая прическа.
      Зоя хотела показать ему язык и сказать какую-нибудь гадость, но, взяв себя в руки, лишь пожала плечами.
      – Тебе идет. – Ник одобрительно кивнул. Будто ей нужно его одобрение.
      Он выглядел на удивление хорошо, глаза сверкали. Как обычно, костюм был идеально отутюжен, словно Ник гладил его всю дорогу из Коннектикута. Как он это делает? Зоя не могла отрицать, что Ник чертовски привлекателен. Интересно, кто стирает его рубашки и относит костюмы в чистку? Но в этот вопрос она решила не углубляться.
      Юристы начали переговоры, и Зоя почувствовала себя маленькой девочкой, которая, сидя на крылечке, подслушивает разговор взрослых. Время от времени Ник вставлял замечания, и она вдруг осознала степень самолюбования, самодовольства и спеси, которые руководили его поступками. Ника интересовал только он сам, а Зоя никогда прежде этого не замечала. Она-то думала, что они равноправные партнеры, но только сейчас поняла: для Ника все было иначе.
      Мерлин пнул ее под столом, и Зоя вернулась к реальности. Речь шла о рыночной стоимости дома, которая приближалась к миллиону.
      – Я уступаю тебе дом, – сказала Зоя.
      – Позвольте я урегулирую этот вопрос, – тронула ее за руку Натали.
      – Нет, я решила. – Зоя нервничала, но старалась, чтобы голос звучал ровно и спокойно. – Я уступлю тебе дом, если ты снимешь ограничения с моих банковских счетов, нынешних и будущих. Брось, Ник. Ты же знаешь, это я написала книги, я заработала эти деньги. Ты сможешь спокойно и счастливо жить в своем доме стоимостью в миллион, пользуясь свободой и получая солидную зарплату. Возможно, для меня это не самая выгодная сделка, но мне все равно. Я хочу, чтобы это все поскорее закончилось.
      Адвокат Ника взглянул на своего клиента и кивнул:
      – Если по этому пункту договоренность достигнута, полагаю, мы быстро придем к окончательному решению.
      – Одну минуту, – поднял руку Ник. Он пристально смотрел на Зою, словно гипнотизируя ее. – Я бы хотел кое-что обсудить с Зоей. Наедине.
      Юристы поднялись, собрали бумаги. Мерлин взглядом спросил у Зои: «Что делать?», но она лишь пожала плечами. Наверное, Ник хочет добить ее мстительными: «Я победил» или: «Я так и знал!»
      Все вышли, Ник закрыл дверь и привалился к ней спиной.
      – Зоя… – тихо сказал он. – Что ты сделала со своими волосами?
      – Я побрилась наголо, Ник. Это парик.
      Он сел за стол и рассмеялся:
      – У тебя все такое же потрясающее чувство юмора. Я скучал по нему. Я скучаю по тебе.
      Она лишь пожала плечами:
      – Об этом следовало думать, когда начинал тискать девочек в своем кабинете. Ты потерял меня.
      – Нет, – так же тихо продолжал он. – Я не верю в это, Зоя. На свете нет больше таких, как ты. И сейчас, когда ты выдвинула свои условия, этот огонь в твоих глазах… Не могу объяснить, но все во мне перевернулось.
      Зоя закусила губу, чтобы не расхохотаться. Боже, он говорит штампами!
      – А что, Зоя, может, отправим этих ребят по домам и попробуем начать все сначала?
      Она не верила своим ушам, даже внимательнее всмотрелась в его лицо. У него в глазах стояли слезы – настоящие слезы. Жидкость, во всяком случае, настоящая. Но неужели и эмоции его подлинные? Или он воображает, что их брак можно наладить после того, как он буквально разлетелся вдребезги?
      – Все кончено, – громко сказала она.
      И только произнеся это, Зоя наконец впервые сама в это поверила.
      – Сомневаюсь, – упорствовал Ник. – Убежден, мы созданы друг для друга.
      Зоя поднялась.
      – Ты никогда не встретишь такого человека, как я! – горячо воскликнул Ник.
      «Слава Богу!» – подумала она и расхохоталась.
      – Ник, все кончено, – еще раз торжественно объявила Зоя, испытывая необычайную легкость от обретенной свободы. – Знаешь, я тоже раньше верила во всю эту чушь с судьбой, предназначением. Но сейчас думаю, что это… впрочем, об этом я вообще не думаю. И что я в тебе нашла?
      – Нам было хорошо вместе.
      – Это было давно, – ответила Зоя. – Очень давно.
      И направилась к двери, вновь рассмеявшись. Ее плечи еще подрагивали от смеха, когда она вышла из кабинета и потянула Мерлина к лифту.
      – Постой! – крикнул вслед Ник. – А как же документы о разводе?
      – Обращайся к Натали, – отозвалась Зоя, и двери лифта закрылись.
      Зоя смеялась все время, пока они спускались. Мерлин улыбнулся, взял ее за руку и не выпускал. Они вышли на шумную Парк-авеню.
      – Ну не смешон ли Ник? – спросила она.
      – Что произошло? Что он сказал?
      – Он хотел начать все сначала, но как только открыл рот – не знаю, отчего-то я вдруг поняла, какой он глупый козел. И все, что он говорил, казалось таким нелепым, таким абсурдным – как я могла все эти месяцы сохнуть по такому идиоту! Он что, всегда был идиотом, а я просто не замечала этого?
      – Не уверен, – честно ответил Мерлин.
      – Ну не важно, главное, что сейчас он тупица и козел, – Зоя глубоко вздохнула. – Человека, которого я любила, больше нет. Он существует только в моих воспоминаниях. И все встало на свои места: между нами – Ником и мной – все кончено. Навсегда. И знаешь, по-моему, это очень хорошо.

      – Дамы и господа, представляю вам Клеопатру! – объявил Мерлин, склонившись перед Джейд, пока лифт возносил их в банкетный зал.
      Джейд не обратила внимания на шутку, нервно рассматривая себя в зеркальце.
      – Эй-Джи уже прибыл? Как тебе моя прическа? Может, тени слишком яркие…
      – Ты выглядишь великолепно, – приободрила подругу Зоя.
      Джейд надела платье, украшенное блестками, от Боба Макки. Простой прямоугольный вырез окружен серебристо-синей каймой. Вырез сзади, гораздо более глубокий, открывал стройную спину. Зоя была в зеленом платье, купленном для свадьбы Мерлина.
      – Ну надо же, у меня есть вечернее платье, которое можно надеть еще раз. Ну кто бы мог подумать, что оно так скоро мне вновь понадобится?
      – Это точно. – Мерлин находился в данный момент на дежурстве, так что был в униформе.
      – Вечер проводится в пользу художественного фонда, который поддерживает мистер Ченовиц, – пояснил Мерлин. – Я внес ваши имена в список приглашенных, так что не чувствуйте себя лазутчиками.
      – Отлична, потому что я нервничаю, если у меня нет приглашения. – Джейд прижала руки к груди и зажмурилась. – О Господи! Меня трясет. Со мной никогда такого не было.
      – Перед тобой серьезная задача – вернуть своего мужчину, – сказала Зоя. – Ты и должна нервничать.
      Мерлин проводил их в зал. Девушка в дверях приветствовала их с таким жаром, будто они были действительно важными персонами. Зою поразило обилие цветов и длинные столы, уставленные огромными блюдами с изысканными закусками.
      – Классная вечеринка, – заметила она.
      Джейд хранила молчание. Стиснув губы, она обшаривала взглядом зал.
      – Он здесь… Боже! – Глаза заволокло слезами, но она тут же взяла себя в руки. – Нет, стоп. Я не смею распускаться. Я могу сделать это. Должна.
      – Давай, девочка, – поощрил ее Мерлин и в ответ на скептические взгляды Зои и Мышки пожал плечами. – Ну так всегда говорят.
      – Хочешь, чтобы мы пошли с тобой? – спросила Зоя. Джейд, взвесив предложение, покачала головой:
      – Нет, я должна сделать это сама.
      Вздернув подбородок, она двинулась через зал по направлению к седоватому мужчине в огромных роговых очках. Он заметил ее, и лицо его застыло. И хотя он не отвернулся, реакция явно была более чем прохладной.
      – Боже, я чувствую себя дуэньей на балу. – Зоя схватила Мерлина за руку. – А что, если он не захочет примирения?
      – Джейд трудно отказать.
      – Но этот парень миллиардер. Он наверняка умеет говорить «нет» и делал это множество раз в различных местах по различным поводам.
      – Иногда стоит полагаться на провидение.
      Зоя услышала смех, доносившийся от стойки бара в углу.
      – Это кто, Мышка? – удивилась она. – И Кенни? – Зоя задохнулась от возмущения. – Ну, маленькая хитрюга! Пошли-ка.
      Они с Мерлином подошли к бару, где Мышка и Кенни беседовали с двумя парнями, которых Зоя не знала. Красное платье с открытыми плечами выгодно подчеркивало формы Мышки.
      – Выглядишь сногсшибательно, дорогая. – Зоя послала воздушный поцелуй подруге.
      – Спасибо! Кеннет только что рассказывал, как играет в гольф.
      Зоя подхватила Мышку под руку и отвела в сторонку.
      – Что с тобой происходит? Встречаешься с парнем за спиной у друзей? Рискуешь вылететь из нашего девчоночьего клуба.
      – Знаю, знаю, прости. Я начала с ним встречаться после того, как вы с Джейд рассказали, что он жить без меня не может. Трудно было устоять.
      Мерлин взял со стола серебряную вилку и протянул Мышке:
      – Подцепляй его, крошка!
      – Я привела его сюда, чтобы придать нашим отношениям… социальный статус, что ли. Но я все еще в сомнении. У Кенни есть принципы. Все эти глупости относительно религии, его отца и того, что хорошая девочка должна делать, а чего не должна. Он считает, что только порочные женщины наслаждаются сексом, и мне не следует демонстрировать в постели свое актерское мастерство. Я с ума схожу от этого человека, но он терзает себя.
      – Но, по крайней мере, он честен с тобой и пытается над собой работать, – заметила Зоя.
      – Это хорошо, правда? Иногда я думаю, как же нам хорошо вместе. Обоим хорошо. А порой мне хочется убить его.
      – По мне, так это настоящая любовь, – заметил Мерлин.

* * *

      Когда вечер близился к завершению, стало ясно, что операция «Подцепи миллиардера» завершилась успехом. Джейд подвела Эй-Джи к друзьям и представила. Зое понравилась его непосредственность, а он, в свою очередь, пришел в восторг от ее профессии.
      – Писатель! Вот это да! Не представляю, как вы это делаете. Складываете слова в триста, четыреста, пятьсот страниц? Для меня это просто немыслимо. А как вы находите сюжеты?
      Зоя проглотила креветку и облизнула кончик пальца.
      – Я стараюсь брать их из реальной жизни. Конечно, не описываю событие, а использую основную идею. Одну из героинь, например, я списала с Джейд.
      Интересно, понимает ли Джейд, что Зоя говорит о героине своей порнографической книжки? Но Джейд ничего не замечала, нежась в лучах внимания Эй-Джи.
      – А совсем недавно я написала о Мариэль.
      – Да ты что! – хлопнула ее по плечу Мышка. – Ты мне ничего об этом не говорила.
      – Похоже, твою историю не хотят публиковать, – созналась Зоя. – Но я все равно считаю ее достойной внимания.
      – Очаровательно! – сказал Эй-Джи. – А как насчет вашей собственной истории? Вы когда-нибудь писали о Зое?
      Старый вопрос: «Как много в ваших романах вас самой?»
      – Полагаю, ближе всего к изображению своей истории и собственных чувств я подошла, работая над «Телохранителем его дочери». Но на некоторое время подобные темы для меня закрыты.
      – Отчего же?
      – Слишком болезненно. Слишком демонстративно.
      Эй-Джи взял ее руку и крепко сжал:
      – Но книга получилась прекрасная. Спасибо, что рискнули. Ваша боль понятна другим людям. И знаете, порой, когда мы читаем об этом в книгах, легче доходит, что другие люди бьются над теми же проблемами, что и ты.
      Когда Зоя осознала смысл его слов, в горле у нее застрял ком. Разговор перешел на другую тему, а Зоя пыталась осмыслить предыдущую. Неужели она избегала собственного авторского взгляда, собственных оценок? Боже, может, в этом и состоит причина ее кризиса; она хотела творить, не испытывая настоящей боли, подлинных чувств. Ник разбил ее сердце. А она не в состоянии была выплеснуть на бумагу свою истерзанную, изломанную душу.
      Пока Зоя размышляла, ее внимание привлекла еще одна группа гостей. В зал вошел художник Сэм в сопровождении какого-то мужчины и пожилой дамы. Сейчас, когда Зоя была трезва, Сэм показался ей еще более привлекательным, хотя никакой ауры более не наблюдалось. Перед ней был просто крепкий, здоровый, розовощекий парень. Симпатичный мужчина с ослепительной улыбкой и гладко выбритым подбородком, который так и хотелось погладить. Мышка схватила ее за локоть и прошептала:
      – Посмотри, кто здесь.
      Зоя кивнула.
      – Как ты думаешь, он не согласится оштукатурить стены в «Тропическом лесу»? – поддразнила ее Мышка.
      – Что, обязательно надо издеваться? Лучше наведи о нем справки.
      Мышка отошла на разведку, а Зоя стала наблюдать. Сэм, конечно, очень мил, но вдруг он голубой, поскольку пришел явно с другим парнем.
      Вернулась Мышка с докладом:
      – Женщина – известный и влиятельный художественный дилер, а второй парень тоже художник.
      – Два художника, – понимающе кивнула Зоя. – Вероятно, они вместе. Он, должно быть, голубой.
      – По-моему, этот вопрос нужно тщательно изучить, – заметил Мерлин и направился в другой конец зала.
      Пока Мерлин разбирался с художниками, Зоя вновь присоединилась к Джейд и Эй-Джи.
      – Вы должны посмотреть квартиру, – предложил Эй-Джи. – Приглашаю вас всех на обед. Неофициальный, потому что у меня нет обеденного стола. – Он повернулся к Джейд: – А у меня есть столовая?
      – У тебя есть столовая, – улыбнулась она. – Может, даже две.
      – Но покупать обеденную мебель так скучно. Как насчет автомата для пинболла? Или бильярдного стола? Джейд помогла мне приобрести часть обстановки. – И он опять повернулся к Джейд: – Ты ведь поможешь мне с покупками, правда?
      – Ну конечно, мы займемся этим в выходные.
      Она сказала «мы». Вспомнив, как она была счастлива, считая себя частью такого «мы», Зоя вздохнула. Это было так давно и так далеко отсюда. «Но я учусь жить здесь и сейчас», – подумала Зоя.
      В другом конце зала Мерлин явно добился успеха. Похоже, у него завязались отношения с Сэмом.
      Черт побери!
      О'кей, Сэм действительно голубой и, вероятно, свободен. Повезло Мерлину. Можно бы, конечно, наказать его за посягательство на чужую собственность, но Зоя отнюдь не считала Сэма своим. Ну и ладно.
      Эй-Джи и Джейд попрощались с друзьями, и Эй-Джи в очередной раз объявил, как он счастлив, что встретил Джейд. Зоя порадовалась, что с приятелем подруги можно подружиться, но не нашла сил признаться себе, как трудно слушать бесконечные рассказы о счастливой развязке, которые ее не касаются. Мышка с Кенни ушли полчаса назад. И вдруг Зоя обнаружила, что стоит совсем одна в центре пустеющего бального зала. Изобразив уверенную улыбку, она спустилась в вестибюль.
      На улице стеной шел дождь. Гроза принесла с собой холодный воздух, и Зоя предвкушала неприятные минуты в ожидании такси. Портье со свистком пообещал найти машину для Зои.
      Зоя кивнула, надеясь, что он поймет, если она не даст двадцатку на чай.
      – О, только посмотрите на этот дождь! – За спиной у нее появился Мерлин.
      Зоя обернулась и увидела, что он один.
      – А где Сэм? Мне показалось, вы нашли друг друга.
      – Мяу, – улыбнулся Мерлин. – Если ты на минутку спрячешь свои коготки, то узнаешь, что Сэм и я действительно нашли друг друга. В основном потому, что оба собирали информацию. Я хотел узнать о том парне, с которым они вместе пришли. Его зовут Марлон Джефферсон. Роскошный, правда? Марлон голубой и, к моему восторгу, свободен.
      – О-о!
      – Закрой рот, дорогуша. Сэм собирал сведения о тебе.
      – Какого рода?
      – Всякие. Я рассказал ему, что ты храпишь. Посоветовал почитать твои книги и начать обязательно с порноромана.
      Зоя, смеясь, хлопнула его по спине.
      – Знаешь, я поняла, что моя теория о любви абсолютно ошибочна. Ну, о том, что звезды определяют нашу судьбу и только двое во всем свете предназначены друг другу.
      – Полный бред, – согласился Мерлин.
      – Я перееду к тебе, как только закончу с ремонтом.
      – Отлично, – кивнул он. – Здорово будет вновь обрести дом.
      Зоя обняла его, и он на миг прижал ее к груди.
      – Я чувствую себя свободной! – Зоя закружилась от радости. – Сейчас выскочу на улицу и сама поймаю такси.
      – Сумасшедшая! Испортишь платье.
      – Ну и пусть!
      – Постой! – крикнул Мерлин. – А если я встречу свою любовь и скоро решу жениться?
      – Я куплю другое платье, – на бегу обернулась Зоя и выскочила на улицу.
      Дождь забарабанил по ее лицу и обнаженным плечам, но Зое это нравилось. Ее прежняя жизнь и глупые теории растворялись и стекали с нее с каждой каплей.
      И тут Зоя услышала, как ее окликнули, и, обернувшись, заметила, что Сэм мчится к ней, на бегу раскрывая зонтик. Рыцарство не умерло.
      – Вы так поспешно ушли, – сказал он, прикрывая ее от дождя. – Куда-то спешите?
      – Да. – И Зоя пошла вперед. – Мне нужно покрасить стены в квартире, помните?
      – О… Знаете, я довольно ловко управляюсь с кистью.
      – Это я слышала.
      Зое не верилось, что Сэм вот так просто идет за ней с зонтиком. Она остановилась и взяла его за руку.
      – Хотите зайти ко мне, Сэм? Я отвратительно готовлю, и в квартире идет ремонт. Но в холодильнике есть бутылка вина, а у хозяйки отличная коллекция дисков.
      У него были такие прекрасные глаза – честные, открытые, пытливые.
      – С удовольствием, – ответил Сэм. – И я помогу вам с ремонтом.
      – Хозяйке квартиры повезло, – рассмеялась Зоя. – Спальня работы Сэма Уотсона. Ее апартаменты станут национальным достоянием.
      – Вы переоцениваете меня.
      – Возможно. Я должна посмотреть на вашу работу, чтобы сказать наверняка.
      Сэм взял ее под руку, и они повернулись лицом к мостовой в надежде поймать такси.
      Такси тут же появилось; с шумом пронесясь мимо, оно с ног до головы обрызгало грязью Зою и Сэма и исчезло вдали.
      – У меня идея. – Сэм закрыл зонт и раскинул руки, словно став под душ.
      Зоя посмотрела на мужчину, промокшего до нитки, и громко рассмеялась, подумав о том, что эта сцена могла бы стать прекрасным началом романа. Истории о двух людях, оказавшихся в Нью-Йорке. Он художник, она писательница, тяжело переживающая развод…
      Они шли по улице, перепрыгивали через лужи, слизывали капли дождя с губ, а Зоя между тем обдумывала сюжет. Она уже видела первые строки:
      «Кое-что на свете никогда не меняется.
      Например, Нью-Йорк.
      И слава Богу».