Братья Дракона (№1) - Братья Дракона

Роберт замер.

— Я не боюсь.

Старый врач кивнул:

— Вот поэтому я и беспокоюсь.

Роберт раздраженно нахмурился и вскарабкался в седло позади Аланны, но, уже устроившись, заметил, что взгляд Диеза все еще устремлен на него. Более того: на него смотрели все собравшиеся.

— Расслабься, — сказала Аланна, пытаясь освободиться от руки, стиснувшей ее талию. — Еще задушишь.

Роберт что-то виновато пробормотал и немного разжал объятия. Она запела. Послышался скрежет когтей Дымки по камню. Янтарные крылья распростерлись и подняли их в воздух. Роберту чуть не стало худо, и, чтобы отвлечься, он принялся смотреть, как уходит вниз башня Шерен-Чад. Вскоре рядом появился Звезда, неся на себе Валиса.

Три дракона повернули на восток и полетели над ночным городом. Ветер хлестнул Роберта в лицо; он сжал седло ногами, крепче обнял Аланну и пристроил подбородок у нее на плече. Пряди ее волос щекотали его лицо. Он прислушался к ее пению.

Они пронеслись над горами, потом повернули на север. Вскоре Аланна умолкла, откинулась назад и положила голову ему на плечо. Облака начинали рассеиваться, на небе появились звезды. Мягкий серебристый свет луны заливал горные вершины. Льдистый Танадор. Голубой Мианур.

«Танадор и Мианур, — сонно подумал Роберт. — Откуда я знаю эти названия?» Впрочем, сейчас это было неважно. Важно было только тепло тела Аланны, запах ее волос, и времени словно не было, и земля проплывала под ними.

Внезапно драконы начали опускаться. Когда они приземлились, Роберт неохотно выпустил Аланну, и она, скользнув по драконьей шее, спрыгнула на мокрую от росы траву.

— А теперь давай тюки.

Он повернулся в седле и отстегнул ремни. Тюки оказались на удивление легкими, и она без труда их поймала.

— Лови меня! — весело крикнул он, собираясь прыгать.

Из-за крыла Дымки показался Эрик.

— Все, что угодно, золотце, — передразнил он брата, раскинул руки и громко, разочарованно вздохнул, когда Роберт приземлился с другой стороны.

Аланна пропела единственную резкую ноту. Дымка сложил крылья и плотно прижал их к телу, оставив людей в почти полной темноте. Тень и Звезда уже сложили крылья.

— Это и есть Терреборн? — спросил Роберт, разглядывая угрюмый пейзаж.

— Мы все еще в Гуране, — сказал Валис. — Оставим секойе здесь.

— Вон там река Шайламар, — сказала Аланна. — Мы пойдем пешком. Звери были бы слишком заметны.

Подошел Даниэль с вещами. Он достал пару перчаток и тоненькую трубочку и передал их Аланне. Свой хлыст мальчик обмотал вокруг пояса.

— Остальное здесь еда, — сообщил он и снова завязал тюк.

Роберт заметил, что Валис безоружен, — впрочем, как и они с Эриком. Если не считать перочинных ножей. Но у них, по крайней мере, есть их боевое искусство.

Склоны горного кряжа не были освещены луной. Трава намокла от росы. Роберт начал осторожно спускаться, за ним шли Аланна, Эрик, Даниэль и Валис. Он дождался всех внизу. Влажная земля пружинила под ногами. В воздухе пахло почвой и прохладной зеленью. По обеим сторонам тропы высились могучие деревья.

— Река вон там, — сказала Аланна. — До границы еще миля к северу. Если Флогис прав, калосанцев держат милях в десяти отсюда. Надо постараться успеть до рассвета.

Даниэль зашагал впереди всех, и они направились сквозь густые кусты и островки высокой травы, через болотистые участки, над которыми роились бесчисленные мошки. Разглядеть что-нибудь вдали было невозможно, но Роберт чувствовал запах воды.

Наконец они оказались на берегу реки. Шайламар неспешно катил свои воды меж темных берегов, змеясь, словно широкая серебристая лента, и тихонько журча. На водной глади отражались звезды. Роберт присел и задумчиво погрузил палец в реку. На родине отца в таких реках рыбачили деревенские мальчишки. Ему вспомнились походы с отцом, шипение поджаривающейся на костре форели.

— Пойдем, — шепнула на ухо Аланна. — Может, за рекой следят.

Роберт отбросил детские воспоминания и поспешил вслед за Даниэлем. Над рекой пронесся легкий ветерок и высушил капли пота у него на лбу. Ночной воздух буквально звенел от мириад насекомых.

Вдруг на их пути возник ручеек, впадающий в Шайламар. Его берега были скользкие и грязные, но на дне лежали камни, так что перейти оказалось нетрудно.

И тут Роберт почувствовал, как у него на затылке шевелятся волосы. Заметно похолодало. Он дернулся и со свистом втянул в себя воздух, а когда выдохнул, увидел облачко легкого пара. На мгновение стало теплее, но потом холод вернулся. Эрик тоже это почувствовал. Он коротко выругался сквозь сжатые зубы и обхватил себя руками.

— Даниэль? — произнесла Аланна с вопросительной интонацией, потянувшись к мешочку с листьями кремат, висевшему, как всегда, у нее на поясе.

Даниэль остановился и внимательно огляделся:

— Они здесь… повсюду.

— Кто? — дрожа спросил Эрик.

Из-за дерева не более чем в трех ярдах от них появилась прозрачная фигура. Она посмотрела на них безразличными немигающими глазами. Светлые волосы упали на лицо призрака, но тот не удосужился отвести их, просто стоял, совершенно нагой, не удаляясь и не приближаясь.

— Мы на зачарованной земле, — сказала Аланна. — Даже мертвым знакомо одиночество. Иногда самые старые души, те, что не могут найти дорогу в рай, собираются в особых местах — таких, как этот лес.

Валис положил руку на плечо Даниэля.

— Что ты чувствуешь? Они разгневаны?

Мальчик ответил не сразу. Он продолжал вглядываться во тьму.

— Безобидные духи. Тени и сквозняки.

— Это тень? — спросил Роберт, показывая кивком на нагую фигуру.

— Да, — сказала Аланна. — И вон там. — Там, куда она показала, стоял призрак старой женщины. — И вон там, повыше.

— Но почему мне так холодно?

— Из-за сквозняков. — Она обняла его покрепче. — Это самые старые духи, и у них не осталось ни сознания, ни воли. И облика тоже. Это просто сгустки холода.

— Так они безобидны?

— Конечно.

— Тогда пойдемте дальше. Я совсем замерз.

Он обогнал Даниэля и зашагал первым. Все еще было холодно, словно по его лицу и шее скользили чьи-то невидимые ледяные руки, ища тепла живой человеческой кожи. Сердце забилось быстрее. Отовсюду путников провожали взглядом бестелесные духи; он чувствовал это и старался идти быстрее.

— Похоже, ты их особенно заинтересовал, — заметил Даниэль.

— Нечего сказать, утешил. — Роберт ответил более резко, чем ему хотелось. — Ты их заметил, когда они еще не появились. Как?

— Тише! — прошептала Аланна. — Над водой звук разносится очень далеко.

— Это мой дар, — тихо ответил Даниэль. — Я чувствую, когда духи близко.

— Ты можешь разговаривать с ними?

Даниэль покачал головой:

— Флогис говорит, что когда-нибудь я этому научусь.

Роберт оглянулся через плечо. Тени все еще следовали за ними — не шли, но бесшумно плыли между деревьями, словно ленивые мотыльки, привлеченные теплом человеческого жилья.

— И долго они еще не отстанут? — спросил Эрик.

— Пока не потеряют интереса к нам, — ответил Валис, — или пока на пути не встретится еще какой-нибудь ручей. Они не могут пересекать текущую воду.

Роберт подумал о листьях кремат в мешочке у Аланны, но тут же понял, что она не станет тратить их на эти печальные безобидные существа. Она сама когда-то говорила, что листья могут как-то повредить духам. Но черт, он был готов на что угодно ради того, чтобы избавиться от этих ледяных прикосновений!

Призраки не пошли за ними далеко, всего лишь до ближайшего ручейка. Тени остановились на заросшем травой берегу и с тоской глядели им вслед, затем одна за другой растаяли в воздухе. Сквозняки тоже исчезли.

— Мне жаль их, — пробормотал Эрик.

— Это хорошо, Эрик Погловски, — ответил Валис. Его глубокий голос звучал до странности глухо. Валис крепко взял Эрика за плечо и тут же убрал руку. — Вот теперь я знаю, что мы можем стать друзьями.

Валис резко отвернулся и впереди всех зашагал по лесу.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Они стояли у слияния двух рек. Та, что поменьше, спускалась с далеких восточных гор и впадала в Шайламар. Реки были быстры и глубоки; в тишине путники отчетливо слышали шум воды.

— Это Чониа, — прошептала Аланна. — К северу отсюда начинается Терреборн.

И они пошли вверх по течению Чониа, пока не нашли место, где течение было не таким бурным. Валис остановился и, с опаской глядя на противоположный берег, порылся в тюке с вещами. Он извлек оттуда тонкую проволоку с железными кольцами на обоих концах и с ее помощью удивительно быстро и ловко спилил ближайшее молодое деревце, а потом и еще четыре. Братья достали ножи и помогли ему очистить деревца от веток. Получилось пять отличных посохов.

Мужчины работали молча. Аланна и Даниэль не отрывали глаз от другого берега. Терреборн был близко, и никто не мог чувствовать себя в безопасности.

Наконец работа была закончена.

— У вас есть поклажа, — сказал Эрик троим секурнен, пока все разувались, готовясь переходить реку вброд, — давайте мы пойдем впереди и позади вас.

И он первым шагнул в воду. Посохи пригодились не только как оружие: Эрик ощупывал своим дно реки и с его помощью пытался удержаться на ногах — течение было на редкость сильным. Роберт замыкал шествие. Вода была Эрику по грудь, и только Даниэлю приходилось время от времени вставать на цыпочки. Тем не менее мальчик не дал Роберту забрать у него поклажу, только вскинул голову и зашагал дальше, не жалуясь и не прося о помощи.

— Мы можем себе позволить остановиться и хотя бы выжать одежду? — тихо спросил Эрик, вглядываясь в лес. Тени здесь казались более темными и зловещими, чем на том берегу. Впрочем, может, у него просто нервы пошаливают… Да, конечно.

— И не только, сын Парадейна, — откликнулся Валис, доставая из мешка кожаную рубашку.

— Мы переоденемся, — шепнула Аланна, протягивая Эрику мягкую тунику из оленьей кожи, расшитую узорами из бисера. Он невольно провел по ней ладонью, любуясь искусной работой.

— Узоры обозначают твое положение в местном обществе, — объяснил Валис. — И пожалуйста, не забывай в присутствии незнакомых людей надевать капюшон: показывать кому-то свои волосы считается здесь оскорблением.

— Ага, поэтому многие сводят волосы на всем теле, — добавил Даниэль улыбаясь.

Аланна протянула тунику Роберту.

— А ты вообще лучше не снимай капюшон. И пожалуйста, не глядите с Эриком в глаза незнакомцам, ладно?

— Если что, говорить буду я, — сказал Валис. — Прикинемся торговцами: в конце концов, они много путешествуют, и привычки у них могут быть довольно странные. — Он натянул капюшон и вгляделся в лес. — Однако избегайте всего, что может привлечь к нам внимание, — особенно пока не найдем жителей Калосы.

Когда все переоделись в новые туники, брюки и сапоги, Аланна сложила мокрые вещи в свой мешок. Эрик с огорчением сообразил, что луну они в лесу не смогут увидеть и придется идти в темноте.

— Опаздываем, — сказал Валис. — Луна опустилась слишком низко, и если мы не поторопимся, то к рассвету не пройдем нужных десяти миль.

— Нам просто надо прибавить шаг, вот и все, — заметил Роберт, пристраивая рог чиморг за спиной на тонком ремешке. Он присел, зачерпнул ладонью воды и напился, затем вытер рот тыльной стороной руки. Остальные последовали его примеру.

Верный давним скаутским привычкам, Роберт бодро зашагал впереди всех. Эрик невольно усмехнулся, глядя на младшего брата, и плотнее натянул капюшон. Туника, как оказалось, отлично защищала от острых ветвей.

Вдруг Аланна схватила Роберта за рукав и потащила за дерево. Эрик прореагировал мгновенно: они с Даниэлем и Валисом почти одновременно упали на землю. Аланна осторожно выглянула из-за дерева и, приложив палец к губам, жестом предложила своим спутникам посмотреть.

Эрик слегка приподнялся на локтях. Поначалу он ничего не замечал, затем различил две красные светящиеся точки в зарослях на противоположном берегу Шайламара. Он задержал дыхание и опять прижался к земле, лишь через некоторое время решившись снова поднять голову, — слишком уж знакомы ему были эти красные точки.

Чиморг неторопливо спустился к кромке воды. Он подозрительно огляделся и втянул ноздрями воздух, потом опустил морду и принялся пить. Вода отражала сияние его глаз. Затем зверь поднял голову и посмотрел прямо туда, где притаились путники.

Эрик замер, боясь выдать себя малейшим движением. Уголком глаза он заметил, как его брат потянулся к рогу, однако вытаскивать не стал.

Чиморг вновь стал пить, растревожив водную гладь своим рогом, потом повернулся и исчез за деревьями.

— Видел? — прошептал Роберт, когда Эрик наконец поднялся на ноги.

— Вопрос в том, — отозвался тот, — видел ли он нас.

— Ш-ш-ш! — прервал их Валис. Он нахмурился и произнес еле слышно: — Чиморг может быть не один. У Тьмы тысячи глаз и ушей. Если Керис Чатерит уже владеет этой землей, не сомневайтесь, он следит за всем, что тут происходит.

Они снова тронулись в путь. Роберт шагал впереди так быстро, как только позволяли силы. Остальные беззвучно следовали за ним. Эрик отводил ветки от лица и разгонял мошкару, с опаской косясь одним глазом на противоположный берег. Лунный свет мерцал, отражаясь на водной глади Шайламара.

Вдруг что-то блеснуло впереди. Друзья с тревогой заметили, что это явно был не лунный свет. Огонек двигался. Роберт остановился и помахал товарищам, побуждая их поскорее спрятаться. Вместе они затаились в кустах и принялись наблюдать.

— Рыбак, — прошептала наконец Аланна. — Наверно, тащит сеть по дну.

Мимо проплыла маленькая лодка. На носу ее горел фонарь. Старик налегал на весла, другой, помоложе, сидел на корме, держа в руках нечто вроде дорожки — рыболовной снасти в виде длинного шнура, намотанного на плоскую деревяшку. Крючки, которыми был оснащен шнур, влажно поблескивали в желтом свете фонаря. Прежде чем начать ловить рыбу, молодой человек насадил на каждый крючок кусочек мяса.

Когда лодка скрылась из виду, они вышли из укрытия, все еще не смея говорить, зная, как далеко разносятся над рекой голоса. Только когда даже огонька уже не было видно, Валис прошептал Роберту:

— Ты молодец, но давай дальше я пойду первым. Думаю, мы приближаемся к нашей цели.

— Мы достигнем ее, когда освободим калосанцев, — мрачно сказал Эрик. — Все еще только начинается.

Вскоре они совершенно неожиданно наткнулись на небольшую деревушку. Темные жилища с трех сторон обступали леса. Аланна отбросила волосы назад и натянула капюшон.

— Обойдем или пойдем напрямик? — спросил Эрик.

— Не нравится мне здесь, — задумчиво ответила Аланна. — Больно уж тихо. Были бы здесь хоть собаки, что ли.

Эрику вспомнилась Калоса. Местные жители часто держали собак: животные могли обнаружить присутствие духов, незаметное для людей. Он дотронулся до плеча Даниэля.

— Чувствуешь что-нибудь?

Мальчик покачал головой.

Аланна сжала губы и направилась в деревню. Ни единой свечи или лампы, ни единой струйки дыма из труб. Она указала концом посоха на открытую дверь, болтающуюся на перекореженной петле. Когда они подошли, Аланна первая вошла внутрь, Валис за нею следом.

Над входом висел венок из сухих листьев. Эрик оторвал один и раскрошил между пальцами. Запах был слабый, но от этого не менее узнаваемый: кремат.

— Боязливый и суеверный народ, — пробормотал Даниэль.

Чуть позже Валис с Аланной вышли.

— Там все разбросано. Еда еще на столе, даже молоко недопито, но… полный разгром.

В другой хижине все было точно так же. И — ни души кругом.

— Лодок тоже не видно, — сообщил Даниэль. Эрик даже не заметил, что мальчик успел сбегать к реке: он двигался так же бесшумно, как Роберт.

Они оставили позади таинственную деревню и зашагали по лесу. Эрик, однако, все еще думал о рыбаках в лодке: откуда же они тогда?

Примерно через полчаса Валис снова остановил их. На другом берегу виднелись факелы и причал с разнообразными речными судами. По причалу прохаживались два стражника, одетые в черное. В ночи разносились звук их шагов по старому дереву и приглушенные голоса.

Чуть поодаль вырисовывались силуэты жилых домов и каких-то более внушительных зданий. В темноте было невозможно различить детали. Наверно, просто еще одна деревня, только побольше.

— Думаете, здесь? — спросил Эрик. Аланна кивнула:

— Должно быть. Не зря же тут стражники.

Роберт поторопил их:

— Ребята, уже почти утро. Может, перейдем в темноте, найдем укрытие и сходим на разведку?

Все согласились.

— Но здесь нет брода, — предупредила Аланна. Роберт шагнул в воду и поплыл, толкая посох впереди себя. Эрик наблюдал за причалом, пока все не отплыли. Он не боялся, что его заметят: стражники были слишком заняты разговором, а отблески факелов и тени на реке мешали им отчетливо видеть.

Он догнал Даниэля. Похоже, мальчику приходилось нелегко; он высоко поднял тюк с вещами над водой и греб одной рукой. Эрик поддержал его, и вместе они добрались до другого берега.

Роберт и Валис протянули им руки.

— Я упустил посох! — раздосадованно сказал Даниэль.

Роберт бросил беглый взгляд на причал.

— В лес! Живо!

Вскоре они нашли тропинку. Она бежала перпендикулярно реке, огибая деревню. Идя по ней, друзья прибавили шагу, тем более что в такой час риск неожиданной встречи не казался таким уж вероятным. Вскоре тропинка резко пошла вверх, и им пришлось карабкаться по каменистому обрыву.

Роберт справился быстрее всех: в конце концов, он занимался альпинизмом в разных частях света. Эрик невольно позавидовал брату. Он сам поднялся с трудом и совершенно выбился из сил.

На востоке занималась заря. Внизу из-за деревьев виднелась лишь окраина деревни. В некоторых окнах горел свет.

— Если пройдем еще немного, — шепнул Роберт, — сможем заглянуть прямо в их гостиные.

— В их — что? — переспросила Аланна.

— Ну, это такое выражение, — сказал Эрик.

И они зашагали дальше вдоль края обрыва, пока не дошли до того места, где тропинка обрывалась. Прямо под ними была деревня, слева — широкая долина.

Эрик разглядел внизу какую-то постройку, но не смог понять, что это такое. Было все еще очень темно.

— Давайте остановимся здесь, — предложил Роберт. Все согласились. Аланна поставила на землю мешок с мокрой одеждой и скинула с головы вышитый капюшон туники. Свою Роберт снял и как следует отжал. Бледный лунный свет играл на влажной коже. Аланна последовала его примеру, словно принимая вызов.

Эрик заметил, как они смотрели друг на друга, пока Аланна наконец не села, прислонившись спиной к дереву. Роберт еще какое-то время явно любовался ею, потом отвернулся.

— Ай-ай-ай, Бобби. — Эрик состроил постную мину. — Я вижу, ты совсем очарован.

Роберт насмешливо поглядел на него.

— Так как там поживает Кэти Дауд?

Он намекал на давний роман брата с девушкой, которую они оба знали с детства.

— Все еще командует Даудсвиллом, как некогда ее папаша, — ничуть не обидевшись, ответил Эрик.

Он развесил свою тунику на кусте и пристроился на земле там, где было помягче. У него болели ноги. Вот это разочарование: а ведь он был уверен, что работа почтальона позволяет ему поддерживать хорошую форму.

— Отдохните, ребята, — сказал Роберт, опираясь на посох. — Я буду сторожить первым.

Роберт коснулся плеча Эрика, и тот вскочил как ошпаренный.

— Что такое?

— Это же настоящий Дахау! — сказал Роберт, показывая на долину.

Солнце уже поднялось над деревьями. В небе — ни облачка. Эрик подполз к краю обрыва и замер, потрясенный.

Деревья в долине были почти начисто вырублены и пущены на постройку огромного загона с высокими стенами. Загона для людей. Эрик смог различить внутри мужчин, женщин и детей, свернувшихся на голой земле или прижавшихся к стенам. Кто-то бродил как потерянный, бессильно опустив руки. Все были раздеты и обриты наголо: им не дали даже никакого тряпья, чтобы укрыться от холода.

Пленники выглядели до крайности изможденными.

— Их морят голодом, — сказал Эрик Валису, который проснулся и подошел, привлеченный восклицанием Роберта.

— Это довольно безопасная форма убийства, — сказал Валис с отвращением. — Медленная смерть от голода. Ярость, которая могла бы подвигнуть дух на месть, сменяется полным отчаянием, и смерть кажется чуть ли не желанным избавлением. — Он сглотнул. — Я видел такие лагеря в Темных Землях. Туда можно войти, но нельзя выйти. Узников заводят в такой загон, и они никогда больше не видят своих мучителей. Их просто оставляют умирать.

— Вот теперь мы знаем, что стало с жителями той деревни, — проговорила Аланна. Теперь все собрались на обрыве и лежали рядом, опираясь на локти. — Они здесь.

Даниэль подполз к Эрику.

— Вся моя семья умерла в таком лагере. — Его лишенный эмоций голос звучал пугающе. Эрик взглянул на мальчика и успокаивающим жестом положил руку ему на голову. Даниэль никак не среагировал.

— Наши с Робертом бабушка и дедушка по отцу погибли так же.

— На Парадейне? — удивленно спросил Даниэль. Эрик кивнул:

— На Парадейне тоже бывают войны. Дахау — это такое ужасное место, где убивали тысячи и тысячи людей. — Эрик прикусил губу и замолчал. Его отец часто рассказывал им с братом эту историю. Погловски были поляки, не евреи, но и католики погибали в печах.

— У нас Тьма тоже разгулялась, — сказал Роберт.

— Мы знаем, — откликнулась Аланна. — Величайшие мыслители Пейлнока спорят о природе сил, правящих нашим миром. Много тысяч лет добро и зло скованы непрерывной борьбой. Философы говорят, что злая сила просачивается от нас к вам через какие-то врата, влияя на то, что происходит на Парадейне.

Роберт сел и сердито глянул на нее:

— Ты не знаешь землю. Наверняка источник зла именно у нас. Просто в Пейлноке оно приняло свою чистейшую форму.

Эрик удивленно посмотрел на младшего брата. Он никогда не замечал за ним подобного цинизма. Роберт изменился. Может быть, в связи со смертью этого Скотта Силвера?

Он снова перевел взгляд на лагерь пленных. Там не было ни малейших удобств. Узники спали и бродили среди собственных экскрементов, открытые солнцу и дождю. С одной стены текла струйка грязной воды. Они пили ее, замедляя приход смерти.

На каждом углу располагалась сторожевая башня с двумя воинами в масках и капюшонах. Конструкция тюрьмы не требовала более сильной охраны. Подобраться к ней незамеченным было невозможно.

Валис похлопал Эрика по плечу и указал ему на деревню. Отряд солдат в лакированных доспехах маршировал оттуда по направлению к лагерю. Эрику стало не по себе при воспоминании о гибели старого Сумеека; в душе шевельнулась ярость, которая — и он прекрасно это понимал — лишь отчасти принадлежала ему.

Когда солдаты подошли к стене, один из стражников обменялся парой фраз с командиром и поднял с пола башни бухту веревки, затем с криком сбросил один конец вовнутрь.

Эрик не мог понять, что происходит: все заслоняла стена. Но узники, которых он мог разглядеть, безразлично подняли глаза. Те, кто бродил, замерли на середине шага.

Чуть позже два стражника принялись тянуть веревку на себя. Наконец на пол башни шлепнулось мертвое тело.

Стражники развязали узел, вытащили веревку, проходившую у трупа под мышками, и выкинули его наружу.

— Какие мерзавцы! — выругался Эрик. Роберт смотрел молча, в лице — ни кровинки. На скулах его гуляли желваки.

От отряда отделились двое солдат. Они подхватили мертвеца за руки и за ноги и сбросили в узкий ров, который Эрик заметил только сейчас. За это время те, кто был на башне, подняли еще один труп — кажется, детский. Эрик услышал удар тела оземь и крепко закрыл глаза.

Кто-то сочувственно погладил его по руке. Даниэль.

— Смотрите! — сказал Роберт. — Кажется, это кузнец.

В самом деле, рослый голый человек мрачного вида припал к струйке воды. Без бороды и гривы темных с проседью волос Брина было трудно узнать, но это в самом деле был он.

— Действительно Брин! — с необычной для него эмоциональностью воскликнул Валис. — Мы нашли их!

Эрик коснулся тонкого шрама на лбу и вгляделся в лица узников, надеясь найти еще кого-нибудь знакомого. Пиетка умер, но где же безумная старая Фрона?

— Надо их освободить, — решительно сказал Роберт.

— И освободим, — отозвался Эрик. — Сегодня ночью. Что-нибудь придумаем. — Он отполз подальше от обрыва и сел, потирая ноющее плечо и думая о возможных путях освобождения жителей Калосы. Ничего конкретного в голову не приходило. Было, однако, ясно, что при свете дня лучше не начинать. Надо подождать, пока солнце зайдет.

— Давайте пока отдохнем.

Все присоединились к нему — все, кроме Роберта, который продолжал смотреть вниз.

— Иди сюда, Роберт-каэша, — позвала Аланна, но тот словно не слышал.

Эрик покосился на нее. Она снова натянула тунику, которая уже успела высохнуть. Он знал, что ей нравится его брат, но ласковое обращение на местном наречии все равно прозвучало довольно неожиданно.

Аланна заметила, что он за ней наблюдает, и встретилась с ним взглядом. Эрик понял это как приглашение и подсел поближе.

— Как тебе это удается? — спросил он. — Ты свежа, как роза, будто и не было этого ночного марш-броска через лес.

Она никак не отреагировала на комплимент, только оторвала взгляд от Роберта. Горькая усмешка покривила изящную линию губ.

— Боюсь я за него, — призналась она тихим шепотом, чтобы услышал только Эрик. — В душе твоего брата темно, Пейлнок может погубить его.

— Брось переживать, Роберт непотопляем! — провозгласил Эрик, потом посерьезнел. — Пойми, это же Роберт. Он всегда такой. Скрывает свои чувства и никого не подпускает слишком близко. Слушай, я знаю его лучше, чем кто бы то ни было, но даже мне неизвестны все его мысли.

— Темные мысли, — мрачно пробормотала Аланна, приведя этим Эрика в некоторое раздражение. Они оба молча посмотрели на Роберта; тот наконец сел и надел тунику, потом подвинул к себе поближе рог чиморг.

— Ты ведь сильно его любишь, да? — спросила Аланна.

Эрик невольно улыбнулся:

— Знаешь, когда он опубликовал свою первую книгу, я его поначалу просто возненавидел. Ведь это я в юности мечтал стать писателем. Точнее, поэтом. А он реализовал мою мечту, причем написал какую-то чушь собачью, за которую у нас хорошо платят. — Эрик покачал головой. — Эта его коммерческая белиберда — она была и в самом деле хорошо написана. Ну что я могу сказать? Это же мой младший братишка.

Аланна с улыбкой потрепала его по колену:

— Ты все еще пишешь стихи?

Эрик приложил палец к губам:

— Тс-с. Это наша с тобой тайна.

Она снова откинулась назад и поджала одну ногу.

— Готова спорить, он тоже знает. — Она задумчиво прикусила нижнюю губу. — Когда я познакомилась с вами, то думала, что он — Сын Утра.

— Но Сын Утра мертв.

Аланна отвлеклась на двух птиц, которые внезапно показались в небе. Описывая круги, они поднимались все выше и выше, потом исчезли за деревьями.

— Ты все еще не понимаешь? — спросила она наконец. — Для тебя это все равно что игра. — Глаза ее глядели неожиданно сурово. — Шаэ'алут — настоящий. Я смотрела в его глаза — изумрудные, как у тебя и Роберта, зеленые, как весна. Больше ни у кого в мире нет таких глаз. Его рука касалась моего лица. Я видела его силу, когда он, помогая людям, ходил по Гурану и другим землям. Я была тогда рядом с ним, Эрик Погловски!

— Но нельзя же умереть и возродиться!

— Это не Парадейн, — напомнила Аланна. — И когда ты только научишься думать свободнее? Здесь война, настоящая война между Светом и Тьмой, силами, воплощенными в Сыне Утра и Шандал Карг. Но они разные! Сын Утра живет и стареет, подобно человеку, слабеет и умирает. Некоторое время Шандал Карг правит безраздельно, бездушная и бессмертная, жаждущая власти над миром.

Внезапно Аланна повернулась всем телом к Эрику и отчеканила, пристально глядя ему в глаза:

— Настало время, Эрик Погловски, когда люди должны сражаться, чтобы не увидеть гибель мира. Пока Сын Утра не вернулся, сила Шандал Карг изливается из темных глубин Шримурны, грозя поглотить все и вся. — Она отодвинулась от него, подтянула колени к груди и обхватила их руками. — Представь, что народы Пейлнока — это шахматные фигуры. Пока Сына Утра на доске нет, Тьма может забрать их всех себе, и ему некуда будет возвращаться. Тогда добро навеки исчезнет из этого мира.

Аланна закрыла глаза и начала медленно раскачиваться, уткнувшись подбородком в колени.

— Скажи мне, Эрик Погловски, если Пейлнок падет и врата попадут в руки Шандал Карг, куда обратится Сердце Тьмы, чтобы насытить свою жажду власти? Не к вам ли?

Эрик не ответил. Он встал и посмотрел в сторону деревни. Некоторые вещи принять трудно, почти невозможно. Кое-что из того, о чем говорила Аланна, до странности напоминало отвергнутую им много лет назад католическую доктрину. Чиморг — демоны, секойе — ангелы этого мира. Но кто тогда Дьявол и кто — Спаситель? И что ему, Эрику, делать?

Он снял тунику с куста, натянул ее и, подхватив посох, зашагал вниз по тропе.

— Эй! — резким шепотом окликнул его Роберт, вставая. — В чем дело, брат?

— Ни в чем, — отрезал Эрик, чувствуя, что Даниэль и Валис подались вслед за ним. Аланна, однако, не пошевелилась. Она все еще сидела с закрытыми глазами. Он обернулся, взглянул на брата:

— Я по нужде, понял?

Когда товарищи скрылись из виду, он сошел с тропы в лес. Когда он уже собрался было снова выйти, прямо перед ним на землю шлепнулся темно-коричневый орех. Эрик поднял глаза. На ветке сидел похожий на елку зверек с надутыми щеками, покачивал хвостом и тихонько верещал, словно издеваясь. Эрик невольно улыбнулся.

Солнце пробивалось сквозь листву. В воздухе пахло влажной землей, мхом и корой. В высокой траве лежал полусгнивший ствол. Земля была усыпана опавшими листьями, тут и там виднелись крошечные лиловые цветы. Повсюду в лесу кипучая жизнь соседствовала с распадом.