Путь Лэйси

Он уже хотел сказать ей, что любит ее больше жизни, но его слух уловил, как кто-то украдкой пробирается через лес. Прижав ладонь ко рту Лэйси, он жестом приказал ей молчать, затем осторожно встал на ноги. Его глаза и уши напряглись, он пытался определить местонахождение незваного гостя.

Только он повернулся, чтобы посмотреть в сторону деревни, как у него над ухом раздался свистящий звук, и стрела вонзилась в дерево в нескольких дюймах от его головы. Изрыгая ругательства, Мэтт бросился на землю. Он затаил дыхание. Его глаза блуждали в поисках тени, но он ничего не видел, ничего не слышал.

Несколько минут он был неподвижен, давая понять Лэйси, чтобы она хранила молчание, а затем какое-то внутреннее чувство подсказало ему, что опасность миновала, и они остались одни.

Поднявшись, Мэтт подошел к Лэйси.

— С тобой все в порядке?

— Все хорошо.

Было заметно, как она дрожит.

— Кто это был?

— А кто, черт возьми, мог быть?

— Высокое Желтое Облако, — медленно сказала она.

— Я тоже так думаю.

— Давай уйдем отсюда поскорее, пока он не вернулся, — быстро сказала Лэйси. Схватив тунику, она натянула ее через голову и стала завязывать ремешки.

— Не волнуйся, Лэйси. Он ушел. Я думаю, что он хотел таким образом предупредить меня, что не забыл, как я избил его, и что противостояние продолжается, пока один из нас не будет мертв.

— Ах, Мэтт, нужно уехать отсюда. Как можно скорее.

— А я думал, что ты хочешь остаться здесь навсегда.

— Теперь нет. Если все время бояться, что Высокое Желтое Облако выстрелит тебе в спину…

— Он мог это сделать сегодня вечером. Я не думаю, что он из тех, кто может выстрелить в спину. Возможно, он хочет держать нас в напряжении.

— Мэтт, мне так страшно. Пожалуйста, давай уедем отсюда.

— Я не готов к этому, Лэйси, — покачав головой, ответил Мэтт. — Это мой народ. Я хотел бы узнать о нем больше. Я чувствую себя здесь как дома.

— Хорошо, Мэтт, если это так много значит для тебя, — неохотно согласилась Лэйси. — Только обещай быть осторожным.

— Я всегда осторожен. Пойдем обратно. Лэйси кивнула, оглядываясь по сторонам, пока Мэтт натягивал рубашку и штаны. Чувство радости покинуло ее и снова вернулся страх. В отличие от Мэтта, она не считала, что Высокое Желтое Облако не может нанести удар в спину.

Мэтт обнял Лэйси за плечи, и они пошли в лагерь. Высокое Желтое Облако стоял у костра. Он понимающе усмехнулся.

Мэтт почувствовал, как в нем клокочет ярость, но постарался держать себя в руках. Ему так хотелось ударить индейца кулаком в лицо, но вместо этого он остановился у входа в свою хижину и страстно поцеловал Лэйси. Затем с довольной усмешкой взглянул на Высокое Желтое Облако, взял Лэйси за руку и вошел в жилище.

— Ты считаешь, мы поступили правильно? — спросила Лэйси.

— Возможно, нет, — ответил Мэтт. — Но я не смог удержаться.

— Пожалуйста, будь осторожен, Мэтт. Я умру, если с тобой что-нибудь случится.

— Ничего со мной не случится. Давай немного поспим. Эти танцы так меня утомили.

— Это странно, — улыбнулась Лэйси.

Она с вызовом расстегнула свою тунику, и та медленно упала к ее ногам.

— А вот я совсем не устала.

У Мэтта перехватило дыхание при виде ее восхитительного тела. Силы внезапно вернулись к нему. Он был снова охвачен желанием.

Шепотом повторяя ее имя, он взял Лэйси на руки и понес к постели.

На следующее утро в лагере была суматоха. Ночью команчи совершили набег, увели лошадей и убили мальчика-пастуха.

Хромой Медведь созвал военный совет, на который собрались все воины и знахарь. Все были единодушны: апачи должны отомстить. Юсен, Высшее Существо, не учил людей любить своих врагов, как не учил тому, что расплатой будет жизнь за жизнь. За каждого убитого апачи нужно заплатить многими жизнями. Пастух был двоюродным братом Высокого Желтого Облака. В связи с тем, что у мальчика не было взрослых родственников мужчин, Высокое Желтое Облако должен был возглавить поход. Большинство молодых воинов заявили, что они отправятся с ним, а старшие решили остаться охранять деревню.

Лэйси ужаснулась, когда Мэтт известил ее о том, что отправляется в военный поход.

— Ты, наверное, шутишь?

— Нет. Красный Нож попросил меня поехать вместе с ним.

— Но они едут сражаться. Мэтт пожал плечами.

— Мне доводилось участвовать и раньше в сражениях.

— Но не в таких.

— Это как раз то, что мне нужно.

— Не понимаю.

— Я, наверное, тоже. Мэтт ласково улыбнулся ей.

— Со мной все будет в порядке, Лэйси. Не волнуйся.

— Но тебя могут убить, — сказала она, задыхаясь от волнения. — Пожалуйста, не делай этого.

— Я должен поехать, — сказал Мэтт, взяв ее руки в свои. — Я сказал Красному Ножу, что поеду с ним, и не могу взять свои слова обратно. Он еще подумает, что я трус, или, что еще хуже, что ты заставила меня.

Лэйси хотелось рыдать, кричать, обвинять его в том, что он не любит ее, но она знала, что это ничего не изменит. Он уже принял решение, и никакие уговоры не остановят его.

Этой же ночью был устроен танец войны, который назывался хаскегожитал, что означало, как узнала Лэйси, танец злости. В нем участвовали все мужчины, которые отправлялись в поход.

Этот танец был совсем не таким, как думала Лэйси. Мужчины тихо повторяли песню под глухие удары барабана. Они не повышали голос, потому что в битве это означало бы верную смерть. Один из воинов случайно выстрелил в воздух. Тела воинов не были раскрашены. На них были только мокасины, набедренные повязки и ленты в волосах.

Четверо индейцев начали танец, затем к ним присоединились остальные воины. Всех женщин, которые участвовали в танце, называли Раскрашенными Белым Женщинами. Их нельзя было называть их собственными именами. Танец закончился, когда воины четыре раза обошли по кругу костер. «Снова четыре», — подумала Лэйси. После хаскегожитал начался танец по кругу, а затем танцевали парами.

Лэйси хотела отказаться, когда Мэтт попросил, чтобы она станцевала с ним, но он потянул ее в круг, не обращая внимания на ее протесты. Его настойчивость рассердила ее. Она не хотела, чтобы он шел сражаться, не хотела участвовать в танце, который продлится всю ночь. Мэтт был без рубашки, его волосы лежали на плечах, а лицо в пламени костра казалось бронзовым, и она подумала, что он такой же индеец, как любой из них. Он выглядел таким диким и необузданным, что она ощутила странный трепет при мысли, что он с каждым днем становится все больше нецивилизованным. Ей хотелось, чтобы он забыл о предстоящем походе и вместо этого занялся с ней любовью.

Слишком скоро наступило утро. Пришло время отправляться в путь. Воины собрались вместе, большинство из них было вооружено луками и стрелами. Луки были сделаны из тутового дерева, прочного и долговечного, стрелы — из тростника, который рос в речной пойме. У некоторых были копья из сандалового дерева или боевые дубинки. И лишь несколько воинов, включая Мэтта, были вооружены винтовками.

Среди собравшихся воцарилась тишина, когда к воинам подошел знахарь. Подняв руки к небу, старый шаман попросил богов апачей отнестись благосклонно к предстоящему походу. После окончания молитвы он вручил каждому воину маленький мешочек с пыльцой и травами.

Высокое Желтое Облако внезапно отделился от остальных. Подбежав к своей лошади, он вскочил на нее и поднял над головой копье.

— Ай-и-и-е-е! — прокричал он. — В дорогу! Остальные воины с криками бросились к лошадям. Мэтт оседлал свою лошадь и подъехал к месту, где стояла Лэйси. Как и у остальных воинов, на нем были только набедренная повязка, высокие до колен мокасины и повязка на голове. Он нагнулся, схватил Лэйси за талию, поднял ее и крепко поцеловал.

— Молись за меня.

Лэйси следила за ним, пока он не скрылся из виду, затем побежала к хижине. Там она бросилась на колени и стала горячо молиться, чтобы бог защитил ее мужа от ран и он вернулся живым и здоровым.

Никогда еще день не тянулся так медленно. Отец и Голубая Ива старались занять Лэйси чем-нибудь, но снова и снова ее мысли устремлялись к Мэтту и воинам. Нашли ли они команчей? Как прошло сражение?

Голубая Ива сказала Лэйси, что пока Мэтт не вернется, она должна мешать угли в костре только одним концом кочерги, в противном случае с Мэттом может что-нибудь случиться. Хотя Лэйси считала это чепухой, она тщательно соблюдала правило. Зачем искушать судьбу? Голубая Ива также поведала ей, что жена должна каждое утро в течение четырех дней молиться, после того, как ее муж отправился в поход, и делать это всякий раз, когда она снимает с огня горшок с мясом. Беременным женщинам не разрешалось трогать оружие или даже наступать на него, потому что боялись, что после этого его владелец не сможет метко стрелять.

Отец рассказал ей, что индейцы верят в инда ке'хо'нди (сила против врагов). Это боевая сила, которая исходит от найезгане, Убийцы Чудовищ. После сотворения мира он прошел по всей земле, выискивая и убивая чудовищ. Для этого он впервые и применил силу.

Рассказы о верованиях апачей помогли Лэйси провести время. Но она постоянно была в тревоге за Мэтта. Она провела бессонную ночь. Каждый раз, когда она закрывала глаза, ее преследовали кошмарные образы. Она видела Мэтта, лежащего мертвым, в луже крови, раненого, убитого или скальпированного.

Лэйси встала на заре. Одевшись, вышла из хижины и сделала глубокий вдох. Прохладный свежий воздух наполнил легкие. Индейцы медленно начали выходить из своих жилищ, и вскоре деревня ожила. Мужчины отправились к реке, женщины одевали детей и готовили пищу. Дети бегали по деревне, играя в прятки.

День сменил утро, и с каждой минутой в Лэйси нарастал страх. Всматриваясь вдаль, она молилась за благополучное возвращение Мэтта. Вдруг она увидела воина, появившегося на возвышенности недалеко от деревни. Он повернул лошадь и погнал ее по направлению к деревне, следом за ним показалась остальная часть боевого отряда.

Когда всадник приблизился, Лэйси узнала в нем Высокое Желтое Облако. Она отвела глаза и стала высматривать среди воинов Мэтта.

И тут, как будто во сне, он подъехал, схватил ее и посадил на свою лошадь. Она хотела спросить, не ранен ли он, но он накрыл ее рот таким обжигающе страстным поцелуем, что это убедило ее, что с ним все хорошо. Он направил лошадь, к их жилищу, соскочил с нее, схватил Лэйси на руки и внес ее в приятный полумрак хижины.

— Я соскучился по тебе, — хрипло пробормотал он, и его губы, оставив пылающий след, прошлись по ее телу и прижались к шее.

Лэйси ощутила жар его губ на всем их пути вниз до пальцев ног. Затем он стал раздевать ее. Движения его рук были быстрыми и жаждущими, глаза страстно вспыхивали, когда его взгляд задерживался на ее шелковистой коже.

Обнаженный по пояс, он быстрым движением сорвал свою набедренную повязку, затем упал на одеяла, потянув за собой Лэйси.

Его дикая кровь бурлила от переполнявшего желания обладать ею. Возбуждение от битвы, воспоминание о том, как близок он был к смерти, заставили его по-новому оценить жизнь и понять, как быстро можно ее потерять. Он ласкал Лэйси, его рот и руки боготворили ее красоту.

Лэйси отвечала на прикосновения Мэтта, не зная, что движет им, но осознавая, что его потребность в ней была в этот момент больше, чем просто физическое желание. Он был необузданный, но нежный, мягкий, властный, незнакомый и горячо любимый друг.

Позднее, лежа в его объятиях, она спросила о битве.

— Она была короткой, — ответил Мэтт, — короткой и кровавой.

— Ты убил кого-нибудь?

— Да-а, — произнес он невнятно и с раскаянием.

—Ах.

Лэйси уставилась на дымовое отверстие в крыше, ее глаза замерли на крошечном пятне голубого неба. Она не могла представить себе, как можно отнять у человека жизнь, даже для того, чтобы защитить свою собственную.

— Было страшно?

Мэтт невесело улыбнулся.

— На это не было времени. Мы быстро помчались и перехватили команчей перед наступлением ночи. Они разбивали лагерь, когда мы напали на них.

Мэтт покачал головой.

— Они сражались как черти, но нас было больше.

— Они все погибли?

— Да-а.

Мэтт глубоко вздохнул, казалось, что этот — вздох вырвался из глубины его души. Он убил двоих в рукопашном бою. В то время он не испытывал страха. Кровь бурлила, а сердце колотилось от волнения. Шла жестокая битва, воины сражались за свою жизнь, но он не замечал этого. Его собственная жизнь была поставлена на карту, а все остальное не имело значения. И лишь позднее, когда битва закончилась, а земля была покрыта трупами и пропитана кровью, он понял, как близко был от смерти и мог никогда не увидеть Лэйси. Апачи немедленно покинули место сражения, подгоняя впереди себя табун пони, желая побыстрее избежать неприятного соседства еще теплых трупов.

— Ты… ты снял с кого-нибудь скальп? — с ужасом спросила Лэйси.

— Чирикахуа не снимают скальпов, — ответил Мэтт. — Они боятся мертвых. Взять скальп врага для них — немыслимая жестокость.

— А ты мог бы это сделать?

— Не думаю, — с кривой усмешкой ответил Мэтт. — Я не настолько индеец, чтобы сделать это.

* * *

Этой же ночью был устроен танец победы, с песнями, плясками и многочисленными пересказами похода. Высокое Желтое Облако удостоился множества похвал за участие в походе. Его хвалили за то, что он отыскал и победил врага и привел своих людей домой целыми и невредимыми.

Красный Нож встал перед племенем и стал восхвалять Мэтта за проявленную в бою храбрость.

— Белый человек сражался, как разъяренный гризли, — гордо провозгласил Красный Нож, — и поэтому заслуживает, чтобы ему дали новое имя. В будущем он будет известен как Железная Рука.

Он закончил пламенную речь, вынул из своих волос два орлиных пера и вручил их Мэтту.

Лэйси задрожала, когда Мэтт с уважением принял эти длинные белые перья. Каждое перо означало человека, убитого в бою.

Танцы и песни длились всю ночь. Высокое Желтое Облако на время стал героем, и его имя было у всех на устах. Отряд не только вернул украденных лошадей, но и привел лошадей команчей, которых поделили между мужчинами племени и тем самым пополнили их богатство.

Лэйси избегала Высокое Желтое Облако, но не могла избежать взгляда его глаз. Казалось, что он постоянно наблюдает за ней, с его смуглого лица не сходило выражение тревожного ожидания. Однажды, когда их глаза встретились, он усмехнулся ей и кивнул, как бы говоря: «Скоро ты будешь моей».

У нее побежали мурашки по коже, она отвернулась с бьющимся от страха сердцем.

В последние дни Высокое Желтое Облако постоянно преследовал Лэйси. Куда бы она ни шла, он всегда был там. Он никогда не разговаривал с ней, никогда не подходил, но всегда был поблизости, выжидая. Он следовал за ней к реке, когда она по утрам ходила за водой, шел за ней в лес, если она собиралась сходить за дровами. Если она сидела у своей хижины, то он занимал место поблизости, чтобы она могла его видеть.

Ее нервы были натянуты до предела. Было невыносимо знать, что он все время наблюдает за ней, и если она выйдет прогуляться, он будет там. Даже находясь в безопасности в своей хижине, она чувствовала, что каким-то образом Высокое Желтое Облако наблюдает за ней. Дошло до того, что она перестала в одиночку ходить к реке или в лес и оставалась дома как можно дольше, выходя только в случае крайней необходимости.

Она не рассказывала Мэтту о своем беспокойстве из страха, что он совершит какую-нибудь глупость, но рассказала об этом отцу.

Ройс Монтана посоветовал дочери успокоиться, так как рано или поздно Высокое Желтое Облако прекратит эту глупую игру в кота и мышь и займется своими делами. Он сказал, что она придает этому слишком большое значение, но Лэйси никак не могла успокоиться. Она боялась воина, и самый мудрый совет не смог бы убедить ее.

Развязка наступила однажды солнечным днем. Собрав все свое мужество, Лэйси вышла из хижины и направилась к реке, чтобы искупаться. Ни один воин апачей никогда не приставал к женщине, когда она купалась, и она была уверена, что даже Высокое Желтое Облако не осмелится последовать за ней вверх по реке, где обычно купались женщины.

Лэйси со вздохом сбросила свою тунику из оленьей кожи и вошла в прохладную чистую воду. Закрыв глаза, она поплыла по воле медленного течения. Так хорошо побыть одной, расслабиться и ни о чем не думать. Солнце согревало ей лицо, вода была прохладной и освежающей. Сегодня вечером состоится праздник в честь старшей дочери Черного Сокола, которая недавно стала женщиной в глазах всего племени. Будут пир и танцы, и Лэйси надеялась снова потанцевать с Мэттом.

С довольной улыбкой она быстро вымыла лицо и волосы, намылила тело и смыла с себя пену, а затем направилась к берегу. И тут она увидела Высокое Желтое Облако. Он стоял под деревом, держа в руке ее тунику.

Лэйси резко остановилась, закрыв руками грудь, ее сердце заколотилось от страха.

Высокое Желтое Облако улыбнулся и поднял руку с ее платьем.

— Убирайся, — сказала Лэйси. — Ты не должен находиться здесь.

— Я хочу поговорить с тобой.

— Убирайся и оставь меня одну.

— Выходи, — стал уговаривать индеец. — Я не причиню тебе вреда.

— Я не боюсь тебя, — солгала Лэйси. — А теперь уходи и оставь меня одну.

Высокое Желтое Облако тихо рассмеялся.

— Я терпеливый человек. Можешь не спешить.

И в этот момент появился Мэтт. Он понял все с первого взгляда. Лэйси стояла в воде, закрывая грудь, со злыми и испуганными глазами. Высокое Желтое Облако стоял на берегу с туникой Лэйси в руке. На его лице было выражение ожидания, неприкрытое желание читалось в его глазах.

С криком ярости Мэтт бросился на него. Застигнув индейца врасплох, он повалил его на землю, нанося мощные удары. Высокое Желтое Облако быстро пришел в себя, и несколько минут они яростно боролись, пока индеец не вырвался из рук Мэтта и не выхватил нож.

— Давай, белый, — усмехнулся апачи. — Ощути лезвие моего ножа в своем животе.

— Трус, — презрительно сказал Мэтт. — У меня нет оружия.

Воин победоносно усмехнулся. Затем с диким криком бросился на Мэтта и поднял для удара руку с ножом. Инстинктивно Мэтт выбросил вперед руку, чтобы отбить удар, и лезвие вонзилось в его левую руку чуть пониже локтя. Повернувшись, он рванулся в сторону с рычанием, выдернув нож из руки Высокого Желтого Облака.

Затем Мэтт повернулся лицом к индейцу. Сейчас он улыбался.

— Ощути лезвие моего ножа в своем животе. Лэйси затаила дыхание, в то время как эти двое яростно смотрели друг на друга. Отступит ли Высокое Желтое Облако или станет выжидать, пока Мэтт ослабеет от потери крови, что не сможет сражаться?

Мэтт, казалось, не замечал льющейся из руки крови. Его темно-голубые глаза светились жаждой мести, губы раскрылись в зверином оскале. Он замер в ожидании следующего движения Высокого Желтого Облака.

Внезапно Мэтт опустил нож, и тихий смех вырвался у него из горла.

— Я знал это, — насмешливо произнес он. — Ты трус.

Губы индейца расплылись в победоносной усмешке, когда он вытащил нож для разделки дичи из своих высоких мокасин. С диким криком он бросился на Мэтта, и они рухнули на землю, сцепившись в клубок мелькающих рук и ног, пытаясь нанести друг другу смертельный удар.

Лэйси выбралась на берег, не обращая внимания на свою наготу. Ее лицо было бледным, а глаза потемнели от страха. Она с ужасом смотрела на мужчин, барахтающихся в грязи. «Это будет смертельный бой, — беспомощно подумала она, — и у Мэтта все меньше шансов выиграть его».

Она закричала, когда нож Высокого Желтого Облака вонзился в правый бок Мэтта.

Испуганный крик Лэйси эхом отозвался в ушах Мэтта. Его быстрый мимолетный взгляд запечатлел обнаженную Лэйси, ее красоту и выражение тревоги на лице. Если он проиграет бой, то его страдания на этом и закончатся, а Лэйси придется вынести все последствия его поражения.

— Образ Лэйси, живущей в хижине Высокого Желтого Облака и делящей с воином постель, пронзил мозг Мэтта, вызвав вспышку бешеной ярости. Из неких глубин своего тела он собрал последние силы, чтобы освободиться от хватки апачи. Откатившись от индейца в сторону, он вскочил на ноги.

Высокое Желтое Облако тоже встал и с довольной усмешкой рассматривал раны, которые нанес своему врагу.

— Ты сейчас умрешь, белый, — ликующе произнес он, — и твоя женщина станет моей. Но не волнуйся. Она будет слишком занята, чтобы горевать о твоей смерти.

— Мэтт, — в отчаянии прошептала Лэйси. — О боже, Мэтт.

Медленно, не спеша, Высокое Желтое Облако двинулся на Мэтта. Бой скоро будет закончен, и белая женщина станет его собственностью. «Она даст мне много сыновей, — самодовольно подумал он, — много замечательных сыновей».

С ликующим криком он бросился вперед, его нож был нацелен прямо в сердце Мэтта. Мэтт неподвижно стоял на месте, и Лэйси в отчаянии закричала, когда лезвие ножа оказалось на уровне его груди. В самый последний Момент Мэтт отскочил в сторону, избежав удара воина, и всадил нож в спину Высокого Желтого Облака, пронзив сердце. Индеец по инерции пробежал еще несколько футов и упал лицом в грязь, все еще сжимая в руке нож. Долгая судорога свела его тело, а затем он замер, уставившись потухшими глазами в небо.

Лэйси подбежала к мужу и обхватила его рукой за пояс, когда он стал медленно оседать на землю.

— Мэтт, боже, Мэтт, не умирай. Пожалуйста, не умирай.

— Я не собираюсь умирать, Лэйси, — пробормотал Мэтт, — не бойся.

Она расплакалась и со слезами на глазах стала разрезать ножом свою юбку на полосы, чтобы перевязать его.

— Грязь, — прохрипел Мэтт. — Возьми грязь… чтобы остановить кровотечение.

— Грязь? — повторила ошеломленная Лэйси.

— Делай, как я сказал.

Лэйси взяла пригоршню грязи и с убеждением, что поступает неправильно, наложила ее на раны мужа. И что удивительно, кровотечение прекратилось.

— Старое лекарство индейцев, — выдохнул Мэтт.

Лэйси кивнула, бинтуя его грудь полоской ткани.

— Лэйси… приведи лошадей.

— Лошадей? Зачем?

— Нам нужно убираться отсюда.

— Нет. Тебе нужна помощь, и именно сейчас.

— Беда, — пробормотал Мэтт.

Лэйси кивнула. Когда станет известно о смерти Высокого Желтого Облака, то они попадут в большую беду, но сейчас Мэтту была нужна помощь. Ей стало дурно, когда она представила, сколько крови он потерял. Сколько же крови может потерять человек и оставаться живым?

— Отдохни, — сказала Лэйси. — Я схожу за помощью.

Мэтт слабо кивнул, и Лэйси, натянув через голову тунику, побежала в деревню, к хижине своего отца. Ройс Монтана мрачно выслушал рассказ Лэйси о случившемся.

— Да, быть беде, — пробормотал он. Но сейчас нужно беспокоиться о другом. Он взял свою лошадь и поскакал к реке. Мэтт застонал, когда Ройс поднял его на спину лошади.

— Лэйси, было бы лучше, если бы ты поехала позади него, — посоветовал отец. — Он может покачнуться и упасть.

Путь в деревню длился, казалось, целую вечность. Лэйси поддерживала Мэтта, зная, что каждый шаг лошади причиняет ему нестерпимую боль. Теплая липкая кровь струилась из бока на ее руку. Кровь Мэтта. Только это сдерживало ее от приступов рвоты.

Голубая Ива не стала тратить понапрасну время на расспросы, когда Ройс втащил Мэтта в хижину. Она сразу же послала мужа за знахарем и в ожидании прихода шамана стала смывать с тела Мэтта грязь и кровь. Он каждый раз вздрагивал от боли, когда индианка касалась его, и Лэйси тоже вздрагивала, ее сердце ныло при виде его страданий. Его могли убить, и это было бы по ее вине.

Наконец, в жилище вошел знахарь. Это был невысокий, коренастый мужчина с длинными седыми косами и загрубевшим лицом, которое говорило о лишениях и тяжелой жизни, но его глубоко посаженные темные глаза светились добротой. Он встал на колени рядом с Мэттом, легкими движениями рук ощупал его раны и затем достал несколько мешочков с различными травами и целебными снадобьями.

Лэйси стояла рядом с отцом, в отчаянии ломая руки. Шаман начал тихо петь. Он размолол в неглубокой чаше несколько листьев, добавил немного воды, размешал эту смесь, пока она не превратилась в вязкую желтую мазь, которой он смазал раны на боку и руке Мэтта. Все это время он тихо напевал, его песнь была мелодичной и удивительно чарующей.

Закончив накладывать мазь на раны Мэтта, он бросил священную пыльцу в огонь и, продолжая мелодично напевать, вытянул ладони над огнем, направив дым в сторону Мэтта.

Лэйси хотелось закричать, что пыльца, дым и бесконечное пение не вылечат ее мужа. Ему нужно лекарство, настоящее лекарство.

— Я видел, как старый Синий Сокол творил настоящие чудеса, — сказал Ройс Монтана, с сочувствием сжав ее плечо. — Ты заблуждаешься, если считаешь наших знахарей жуликами. Они прожили долгую жизнь. Некоторые из этих трав замечательно действуют.

Лэйси кивнула, но слова не убедили ее. Когда Синий Сокол покинул их жилище, она села на колени рядом с Мэттом. Он тяжело дышал, лицо и тело были мокрыми от пота. Рана в боку была очень глубокой. Она не вынесет, если он умрет.

—Почувствовав ее присутствие, Мэтт открыл глаза и слабо улыбнулся.

— Не волнуйся, — прошептал он, — со мной все будет хорошо.

Лэйси кивнула, ей так хотелось верить ему, но она не могла заставить себя сделать это. Она все время проводила у его постели, отказываясь сдвинуться с места, отказываясь спать. Поздно вечером вернулся Синий Сокол, вновь повторил весь ритуал со священной пыльцой и песнопениями. Он приложил к боку Мэтта вонючую припарку, молча кивнул и вышел из хижины. Он сел у входа в вигвам и провел там всю ночь, тихо напевая.

К песнопениям Синего Сокола Лэйси добавляла свои молитвы, умоляя Господа исцелить любимого человека. Если Мэтт умрет, она никогда не простит себе этого. Она никогда не стала бы упрашивать Мэтта помочь ей найти отца, если бы знала, что это может стоить ему жизни.

Известие о гибели Высокого Желтого Облака вызвало оживленные споры. Его друзья и семья требовали немедленно убить белого человека. Для апачей пролить кровь другого апачи было строгим табу, и наказанием за это была смерть или изгнание из племени. Семья Высокого Желтого Облака требовала смерти Мэтта.

Красный Нож был не согласен с этим решением. Все знали, что Высокое Желтое Облако хотел белую женщину. Бледнолицый правильно поступил, защитив свою жену от его посягательств. Он чуть не лишился жизни, защищая честь своей женщины.

Среди этой суматохи Лэйси оставалась рядом с Мэттом. Прошло два дня, а она не отходила от его постели больше, чем на несколько минут. И теперь, поздно ночью, она сидела рядом с ним и временами дремала, боясь, что сможет уснуть и не услышит, если он проснется и позовет ее. Была уже вторая половина ночи, когда усталость одолела ее, и она погрузилась в глубокий сон.

Тихо, так тихо. Раздумывая, умер он или нет, Мэтт открыл глаза и взглядом обвел жилище. Лэйси лежала рядом, подложив под голову руку. Ее лицо было измученным и осунувшимся, а под глазами залегли темные тени, как будто она в течение долгого времени не спала.

Какое-то время он продолжал неподвижно лежать, рассматривая ее. Рана напоминала о себе тупой болью. Он подумал, что жизнь все-таки приносит удивительные сюрпризы. Он четыре года провел в Армии Конфедерации и не получил ни единой царапины. А теперь меньше чем за один год его ранили столько раз, что он уже сбился со счета.

Он попытался переместить вес своего тела на другую сторону постели и беззвучно ругнулся, когда это движение резко усилило боль в боку.

Лэйси сразу же проснулась.

— Что такое? — озабоченно спросила она. — Что случилось?

— Ты выглядишь ужасно, — прохрипел Мэтт.

—Мэтт…

— Я в порядке, Лэйси, — успокоил он ее. — Приляг рядом со мной и поспи немного.

Чувствуя себя слишком слабой, чтобы спорить, она вытянулась рядом с ним, стараясь не задеть его, чтобы не причинить боль. Мэтт обнял ее и придвинул ближе к себе.

— Я скучал по тебе все это время, — пробормотал он.

Его губы коснулись ее щеки, мягко и легко, как садится бабочка на лепесток розы.

— Ох, Мэтт.

— Не волнуйся, Лэйси. Все будет хорошо. Лэйси кивнула, но на сердце у нее было неспокойно. Смерть Высокого Желтого Облака до сих пор вызывала разногласия в лагере апачей. В последующие дни прошло много собраний. Отцу Лэйси не разрешили на них присутствовать, но Красный Нож держал их в курсе дел. На этих собраниях решалась судьба Мэтта. Каждый воин племени имел право изложить свое мнение о том, что следует сделать с белым человеком, который убил Высокое Желтое Облако, а после того, как все мужчины выскажутся, будет проведено голосование.

— Хромой Медведь не может сам принять решение, — объяснил Лэйси Ройс Монтана. — Он вождь, но он не единственный вождь. Каждый мужчина племени имеет право высказать свое мнение.

Наконец было принято решение, что за смерть Высокого Желтого Облака должна наступить расплата, и ею станет жизнь Мэтта.

Он был наполовину апачи, но пролил кровь своего брата. Если бы Высокое Желтое Облако убил Мэтта, то наказание было бы таким же. Лэйси при ее желании разрешалось остаться с отцом или она могла покинуть деревню и вернуться к своему народу.

У Лэйси окаменело сердце, когда отец сообщил ей решение совета.

— Нет.

Она затрясла головой, отказываясь верить в то, что Мэтт умрет. Им столько пришлось пережить. Несомненно, они заслужили право на счастье.

— Лэйси.

Голос Ройса Монтана был полон нежности и сочувствия, он положил свою руку на плечо дочери.

— Нет! — закричала она.

Со слезами на глазах она взглянула на отца, умоляя его сделать что-нибудь. Ройс Монтана глубоко вздохнул.

— Тебе нужно смириться с этим, Лэйси, — сурово произнес он. — Если ты попытаешься вмешаться, то подвергнешь свою жизнь опасности. Ты ничего не можешь сделать.

— Он прав, Лэйси, — сказал Мэтт. — Делай, как говорит твой отец.

Она пыталась понять суть происшедшего.

Вдруг двое воинов ворвались в хижину и схватили Мэтта. Они рывком поставили его на ноги и потащили тащили на улицу.

Лэйси бросилась за ними, но отец остановил ее