Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Эликсир и камень

ModernLib.Net / История / Бейджент Майкл / Эликсир и камень - Чтение (стр. 10)
Автор: Бейджент Майкл
Жанр: История

 

 


Нет нужды говорить, что среди них были ученые, являвшиеся последователями герметизма каббалистического, иудаистского и исламского толка, и они привезли с собой новые книги. Исход из Испании напоминал исход из Византии за сорок лет до этого. Многие из изгнанников направились в Италию, и особенно в Венецию, где они внесли существенный вклад в расцвет там идей Возрождения. Другие нашли убежище в самом отдаленном от Испании районе Европы, в Нидерландах, и в этой стране привезенные ими учения упали на благодатную почву.

На протяжении нескольких лет Нидерланды – Голландия и Фландрия – были очагом неортодоксальных и нетрадиционных взглядов. Там процветали мистические секты, эзотерические культы и тайные общества – например, «Братья свободного духа», которые отрицали всякую организацию и иерархию и проповедовали нечто вроде духовной анархии. Вполне вероятно, что членом этого тайного общества был даже живописец Иероним Босх. Впоследствии Эразм основал в Голландии гуманистическую традицию, которая пустила в стране глубокие корни. Приток свежих идей из Испании стал причиной процесса, сравнимого с тем, что происходило в Италии, – так называемого фламандского Возрождения. Как и в Италии, герметические и иудаистские учения здесь соединялись с философией гуманизма, находя общий язык в сопротивлении попыткам церкви искоренить их.

Перемены, происходившие в Нидерландах, испытывали влияние процессов, протекавших в соседней Германии. Власть Церкви в этой стране, и особенно в ее северной части, всегда была более слабой и непрочной – церковь там представляла собой хрупкую и уязвимую надстройку, которая не смогла укрепиться так прочно, как это ей удалось сделать в других странах. В первой четверти шестнадцатого века бастионы церковной власти, которые в противном случае препятствовали бы распространению герметизма, были окончательно разрушены и церковь навсегда утратила свою монополию на власть. 31 октября 1517-года мятежный монах-августинец по имени Мартин Лютер в одиночку поднял казавшийся самоубийственным бунт, который всего за четыре года перерос в протестантскую революцию.

Лютер родился в 1483 году. В 1505 году он поступил в монастырь ордена св. Августина и стал быстро продвигаться по иерархической лестнице. В 1511 году он уже был доктором теологии и профессором, преподававшим Священное Писание. В 1515 году Лютер преподавал в одиннадцати монастырях. Однако к этому моменту его взгляды все больше отходили от ортодоксальной доктрины. Между 1512 и 1515 годами Лютер пережил духовный кризис, вызванный, как полагают жившие позднее комментаторы, нервным срывом. Но какова бы ни была природа этого кризиса, он заставил Лютера прийти к выводу, что для спасения достаточно самой веры и что для этого не нужны добрые дела. А если вера действительно единственное условие спасения души, то посредничество церкви и ее священничество тоже становятся лишними.

Враждебное отношение Лютера к церкви усиливалось масштабом коррупции и взяточничества среди духовенства. Эти злоупотребления воплощались для Лютера в постыдной торговле индульгенциями, когда любой, обладающий достаточной суммой денег, мог купить себе отпущение грехов. В 1517 году доминиканец, продававший такие индульгенции – с их помощью собирали средства на реконструкцию собора св. Петра в Риме, – спровоцировал Лютера на дерзкое выступление. В порыве праведного гнева Лютер составил список из девяноста пяти тезисов, или обвинений, против римско-католической церкви и прибил этот список к двери церкви замка в Виттенберге. Этот необычный и смелый поступок неожиданно вызвал волну симпатии во всей Германии. За две недели весть о девяноста пяти тезисах Лютера распространилась по всей стране. Они были с энтузиазмом восприняты многими из тех, кто настаивал на реформе церкви. С особым пылом восприняли их сторонники нового гуманизма.

Попытки церкви подавить вспыхнувший мятеж были сорваны сочувствующими Лютеру монахами и поддерживавшими его светскими властями. В Виттенберге Лютер нашел могущественного покровителя в лице курфюрста Саксонии. В 1520 году он решительно порвал с Римом и опубликовал трактат, в котором призывал немецких князей самим осуществить реформу церкви – перестать финансировать папу, отменить обет безбрачия для духовенства, заупокойные мессы, паломничества, индульгенции, религиозные ордена, а также многие другие обряды и институты церкви. Ответ церкви был вполне прогнозируемым. В июне 1520 года девяносто пять тезисов Лютера были объявлены еретическими. Лютер ответил тем, что сжег папскую буллу с обвинениями в свой адрес. 3 января 1521 года он был отлучен от церкви.

Через год его вызвали на конгресс – или ассамблею выборщиков империи – в Вормсе, где он должен был держать ответ перед императором Священной Римской империи Карлом V. Ощущая поддержку курфюрста Саксонии и других монархов, Лютер отказался отречься от своих убеждений. Боясь восстановить против себя немецких князей своей империи, Карл V отказался от дальнейшей конфронтации. Как-то само собой получилось, что ересь Лютера получила нечто вроде официального признания. Таким образом в Германии утвердилось протестантство, а у папы не хватало сил, чтобы искоренить его. Священники снимали ризы и вступали в брак. Их примеру последовали монахи и монахини, покидавшие монастыри и обители. В 1524 году сам Лютер отказался от монашеского сана. Через год он женился на бывшей монахине-цистерианке Катарине фон Бора. Тем временем поднятый им мятеж распространялся все Дальше. В 1519 году Ульрих Цвингли провозгласил наступление протестантской Реформации в Швейцарии. В 1555 году, через Девять лет после смерти Лютера, Джон Кальвин основал в Женеве собственную, более строгую разновидность протестантизма. Среди последователей Кальвина был Джон Нокс, который привез Реформацию в Шотландию.

Личный бунт Лютера нанес сокрушительный удар по власти католической церкви, но не меньшее значение имел тот факт, что он широко использовал технологию книгопечатания, в прошлом Библия издавалась только на латыни и поэтому была доступна лишь духовенству. Лютер одним ударом разрушил эту монополию. В 1522 году после упорного сопротивления, которое он оказал на конгрессе в Вормсе, Лютер опубликовал перевод на немецкий Нового Завета – первый доступный широкой публике перевод Священного Писания на родной язык, который явился предвестником других подобных работ, например Библии короля Якова. В 1525 году, например, появилась английская версия, переведенная Уильямом Тиндейлом непосредственно с греческого и древнееврейского.

Впервые любой более или менее грамотный человек получил возможность самостоятельно прочесть Библию. В результате роль священника как хранителя и толкователя слова Божьего становилась лишней. Последствия этого были грандиозными, причем как в светской, так и в церковной жизни. В частности, появился дополнительный стимул к грамотности, причем среди тех классов общества, где раньше грамотность была не нужна. Целые касты – такие, как буйные «Вольные рыцари» в Германии, – были обуреваемы жаждой чтения и использовали открывшиеся перед ними возможности. А если люди могли прочесть Библию, то с таким же успехом они могли прочесть и другие книги, нередко враждебные Библии. Среди представителей разных социальных слоев Германии – например, ученых, подобных Рейхлину, или головорезов и мятежных рыцарей, таких как Ульрих фон Хаттен и Франц фон Зиккинген, – часто встречались люди, хорошо разбиравшиеся в разнообразной литературе, от традиционной теологии, учения Лютера и гуманизма Эразма до герметических и каббалистических теорий. И действительно, протестантские богословы, поддерживаемые такими влиятельными светскими фигурами, как «Вольные рыцари», отвлекали на себя внимание католической церкви, позволяя проявлениям герметизма процветать практически в полной без опасности.

По мере того, как протестантская религия распространялась по Северной Европе, вместе с ней совершал свое путешествие и герметизм, иногда в скрытой и завуалированной форме, а иногда абсолютно открыто. Среди светских властителей, обратившихся в протестантство, философия герметизма нашла покровителей и даже сторонников. Герметическая академия Рейхлина в Гейдельберге, к примеру, вскоре распространила свое влияние на все королевские и княжеские дворы региона. К концу шестнадцатого века большое количество мелких немецких князей являлись сторонниками философии герметизма. Общая атмосфера способствовала появлению таких фигур, как Фауст.

В этих обстоятельствах «дух времени» неизбежно должен был пересечь Ла-Манш и достичь Британских островов. В Шотландии эти взгляды нашли пристанище среди знатных шотландских семей, которые с раннего Средневековья проявляли склонность к различным неортодоксальным учениям, как кельтского происхождения, так и привезенных из Крестовых походов. Как и везде, в Англии герметические теории часто имели много общего с гуманистическими и распространялись по тем же каналам. Так, например, упоминавшийся выше Томас Линакр был вхож в герметический кружок Мануция в Венеции, а по возвращении на родину стал лекарем Генриха VIII и основателем Королевского медицинского колледжа. Вместе с Линакром в Венеции гостил другой протеже Мануция, Уильям Гроцин, который по возвращении в Англию стал профессором греческого языка в Оксфордском университете. Имена обоих обычно связывают с гуманистическими традициями, но они также поддерживали тесную связь со сторонником герметизма Джоном Колетом. В 1493 году Колет предпринял путешествие за границу, продлившееся двенадцать лет. О его передвижениях известно мало, но считается, что он некоторое время провел в Венеции, где был близок с Мануцием. В любом случае Колет испытал на себе огромное влияние Фичино, чьи труды он превозносил, вернувшись в Англию и став настоятелем собора св. Павла. В этой должности он принимал у себя одного из самых известных магов Возрождения, Генриха Корнелиуса Агриппу, который займет важное место в нашем повествовании.

Подобно Линакру и Гроцину, Колет поддерживал тесные связи с сэром Томасом Мором. Томаса Мора обычно считают гуманистом, близким по своим взглядам к Эразму. На первый взгляд рационализм его «Утопии» враждебен философии герметизма. Тем не менее Мор был страстным поклонником Фичино, прекрасно разбирался в герметическом учении и не без симпатии относился к некоторым его аспектам. Его «самая первая биография» приняла форму длинного письма от Эразма к Ульриху фон Хаттену, непокорному вольному рыцарю, поэту и сатирику, чьи взгляды объединяли в себе гуманизм с философией герметизма. То, что Эразм состоял в переписке с такой личностью, как Хаттен, свидетельствует о степени пересечения гуманистических и герметических кругов.

Распространению герметизма в Англии также способствовал – правда, косвенно – король Генрих VIII. Как уже отмечалось выше, в своем бракоразводном процессе против Екатерины Арагонской он опирался на помощь и поддержку венецианского каббалиста монаха Франческо Джорджи. Еще в 1527 году Генрих пытался получить разрешение на развод у папы, ссылаясь на прецедент с двумя французскими королями. Попытки папы уклониться от рассмотрения этого вопроса вынудили Генриха искать другие средства достижения цели. Ветхий Завет разрешал развод, и это подтолкнуло английского короля к выяснению – через Джорджи – позиции иудаистских богословов в этом вопросе. Кроме того, он стал присматриваться к протестантской религии, которая придерживалась положений Ветхого Завета и отвергала законы католической церкви, касающиеся развода. В протестантстве – например, в требовании Лютера, чтобы светские государи реформировали церковь, – король нашел нужное ему средство.

В 1531 году Генрих VIII объявил себя главой английской церкви. В 1533 году он тайно женился на Анне Болейн, которая уже была беременна девочкой, будущей королевой Елизаветой I. В этом же году архиепископ Кранмер публично объявил о браке Генриха с преемницей Екатерины. Летом 1533 года Анна была официально провозглашена королевой, а в сентябре родила дочь. Папа римский отлучил Генриха от церкви. Год спустя английская церковь порвала все контакты с Римом. В 1535 году английские епископы официально отказались признавать власть папы, и в стране была основана англиканская церковь. В 1536 году началось закрытие монастырей.

В этой атмосфере религиозного переворота и разрыва связей с Римом и гуманизм, и герметизм получили возможность беспрепятственного распространения. К концу шестнадцатого века различные кружки и общества герметического толка пустили в Англии глубокие корни. Некоторые из них были в той или иной степени тайными. Другие, по всей видимости, представляли собой шпионскую сеть. Третьи постепенно сливались с уже существовавшими институтами английского общества, и этот сплав в конечном итоге привел к возникновению масонства. К концу столетия, как мы вскоре увидим, философия герметизма стала играть роль объединяющей силы в культуре елизаветинской эпохи, включая, разумеется, театры Марло и Шекспира. В «Докторе Фаустусе» и «Буре» фигура мага эпохи Возрождения получила наиболее яркое воплощение.

Император-герметик

Герметическое учение процветало не только в протестантских странах, но и там, где господствовал католицизм. К концу шестнадцатого века эта философия утвердилась при самом сильном католическом дворе Европы – дворе императора Священной Римской империи из династии Габсбургов Рудольфа II, который также был королем Австрии, Венгрии, Богемии и Моравии. Правление Рудольфа (1576-1612) совпало с царствованием Елизаветы и Якова I в Англии и в такой же степени способствовало развитию культуры. С самого начала он вел себя не так, как – по крайней мере, в глазах ортодоксов – того требовало его высокое положение. Покинув традиционную столицу Габсбургов Вену, он перенес свой двор в Прагу, столицу Богемии. В эпоху, когда в Европе происходила все более заметная поляризация между католичеством и протестантством, Рудольф отказался стать на сторону и того и другого, объявив себя «просто христианином». Являясь по своему положению представителем светской власти церкви, он воздерживался от преследования протестантов, а его враждебное отношение к папству постепенно усиливалось – даже на смертном одре он отказался вернуться в лоно католической церкви.

Рудольф увлекался эзотерикой, с воодушевлением принимая все проявления герметизма, особенно магию и алхимию. Он посвящал массу времени и тратил огромные суммы на создание библиотеки, которая стала самым полным собранием такого рода литературы в Европе. В ней хранился не только стандартный свод герметических трудов, но такая страшная книга, как «Пикатрикс», в ужасе проклятая церковью. Рудольф сам занимался алхимическими опытами. Он также пригласил в Прагу практикующих герметиков со всей Европы, предложив им покровительство и должности при дворе Его приглашения были приняты, в частности, Сендивогием из Польши и Александром Сетоном из Шотландии. Среди самых известных его гостей был английский маг Джон Ди, которого часто считают прототипом Просперо из шекспировской «Бури» и который впоследствии стал придворным астрологом Елизаветы I.

Другим знаменитым гостем Рудольфа был Джордано Бруно, возможно, самый амбициозный из магов эпохи Возрождения, который стремился «трансмутировать состояние человека» – не больше и не меньше. Ученые считают Бруно создателем сети тайных обществ по всей Европе. Прага стала благодатной почвой для этой затеи. Во время пребывания в столице Богемии Бруно издал книгу, посвященную Рудольфу, и в этом посвящении говорится о преданности императора «философии единственной универсальной религии, уходящей корнями в оккультную традицию»[136]. Еще одним выдающимся протеже императора был немецкий философ-герметик Михаэль Майер. Майер занимал должность придворного алхимика и личного секретаря Рудольфа до самой смерти монарха в 1612 году, а затем переехал сначала в голландский город Гесс, а впоследствии в Англию, где сыграл важную роль в распространении герметизма и идей розенкрейцеров.

Благодаря покровительству таким личностям, как Ди, Бруно и Майер, Рудольфа стали считать вдохновителем распространения герметизма по всей Европе. Некоторые даже прославляли его как нового Гермеса Трижды Величайшего. Однако увлеченность императора герметизмом сопровождалась не меньшим интересом к Каббале. Он руководил осуществлением амбициозного проекта – собрать всеобъемлющее собрание каббалистических текстов, «охватывающих лучшие образцы иудейской мудрости с комментариями ведущих христианских ученых»«. Евреи, подвергавшиеся гонениям по всей Европе, в Богемии, и особенно в Праге, спокойно жили под покровительством само – го императора. Под этой защитой еврейская община Праги процветала. Самыми богатыми гражданами города были евреи, и они поддерживали тесную связь с двором Рудольфа. Иногда им доверяли финансировать пополнение огромной императорской коллекции живописи и эзотерических книг. Не подлежит сомнению, что имел место поток денег и идей между – как выразился писатель Лео Перуц – «гетто и замком». Одним из тех, кто оказался в выигрыше от этого общения, был главный пражский раввин-каббалист Иегуда Лива Бен Бецалель. Впоследствии имя рабби Иегуды вошло в легенду как создателя «голема», полученного искусственным путем механического и гуманоидного автомата, в которого вдохнули искру жизни при помощи каббалистической и герметической магии.

В 1614 году в Германии появились первые манифесты, якобы изданные таинственным и неуловимым розенкрейцерским братством, стоявшим на позициях герметизма. Эти манифесты распространялись так же быстро, как девяносто пять тезисов Лютера, и вызвали поляризацию мнений во всей Европе, от горячей поддержки, с одной стороны, до истерической волны паники, паранойи и враждебности, с другой. По общей философской направленности манифесты розенкрейцеров были типично герметическими, алхимическими и каббалистическими – они возвещали приход новой мировой религии, нового мирового порядка со свободой, гармонией и всеобщим братством. В то же время в этих манифестах явно просматривались симпатии к протестантской вере и сильная неприязнь к Римско-католической церкви. Как это ни парадоксально, но в них провозглашалась верность императору Священной Римской империи, который должен был быть защитником католической веры: «В политике мы признаем Римскую империю и ее монарха нашим христианским главой»[137].

Первый их этих манифестов, содержащий приведенную выше фразу, был опубликован в 1614 году, через два года после смерти Рудольфа. Однако, по общему мнению, розенкрейцеровские воззвания имели хождение в обществе задолго до их открытой публикации. Учитывая исторический контекст, это высказывание могло относиться только к Рудольфу. Он с радостью поставил бы свою подпись под содержавшейся в манифестах программой. Его преемник Максимилиан II вскоре попытается сделать прямо противоположное и искоренить подобные воззрения.

Если приведенная фраза действительно относится к Рудольфу, то ее можно считать еще одним доказательством уважения, которым он пользовался среди европейских сторонников герметизма, и особенно среди тех, которые называли себя розенкрейцерами. Кроме того, эти слова могут свидетельствовать о стремлении европейского герметизма к политической власти. По мнению таких ученых, как Фрэнсис Йейтс, это стремление внесло свой вклад в создание предпосылок катастрофы, известной под названием Тридцатилетней войны. В масштабе всей Европы Фауст вызвал из небытия силы, с которыми не смог справиться.

8. Фауст

В настоящее время одно лишь упоминание о Возрождении вызывает в памяти целую галерею выдающихся имен. В первую очередь мы вспоминаем величайших художников: Джотто, Боттичелли, Леонардо, Микеланджело, Дюрера, Брунеллески, Донателло, Палладио, Рабле, Ронсара, Марло, Шекспира, – а также покровителей искусств, таких как Лоренцо де Медичи, Людовико Сфорца, Гонзага из Мантуи. Мы вспоминаем о династии князей Борджиа, прославившихся своими политическими интригами и борьбой за власть. Мы вспоминаем имена мореплавателей, исследователей и завоевателей: Васко да Гама, Генриха Мореплавателя, Колумба, Веспуччи, Магеллана, Дрейка, Рэли, Кортеса, Писарро, – а также религиозных деятелей, таких как Лютер, Цвингли, Кальвин и Джон Нокс, и писателей-гуманистов Эразма и сэра Томаса Мора. Мы вспоминаем монархов, оставивших заметный след в истории: французского короля Франциска I, императоров Священной Римской империи Карла V и Рудольфа II, Филиппа II Испанского и Елизавету I Английскую.

Однако за всеми этими личностями вырисовывается основополагающая фигура Фауста, мага эпохи Возрождения, со всеми ее позитивными и негативными аспектами. В этой личности воплотилось господствовавшее в те времена мышление – душевный подъем, духовный и моральный (или аморальный) контекст и мандат, обещание, ожидание и оптимизм, лежавшие в основе всех действий и оправдывавшие их. Художники и их покровители, путешественники и завоеватели, богословы, гуманисты и монархи – все действовали в твердом убеждении, что создают лучший, более духовный мир, в котором знания и власть, как никогда прежде, объединятся вместе, провозглашая наступление новой зари человечества. Именно эту особую связь знания и власти наиболее ярко воплотила в себе фигура Фауста, или мага эпохи Возрождения. С приходом Возрождения Фауст превратился в главный архетип и парадигму современного западного человека, основной миф самоидентификации западной культуры и западной цивилизации.

С немецкого языка «Фауст» переводится как «первый», и большинство современных комментаторов, не считая этот факт особенно важным, предпочитают не углубляться в него. В переводе с латыни «Фауст» означает «счастливый» или «удачливый». Можно вспомнить, что именно так называл себя Симон-волхв, который якобы путешествовал в компании блудницы, считая ее реинкарнацией Елены Троянской. В большинстве вариантов истории Фауста, включая пьесу Марло и поэму Гете, главный герой использует свои сверхъестественные возможности, чтобы вызвать тень Елены и соединиться с ней. Можно возразить, что, по крайней мере, в пьесе Марло он подвергается вечному проклятию, поскольку союз с Еленой означает союз с суккубом, бестелесным демоническим существом. По мнению такого комментатора, как Жорис Карл Гюисманс, соитие с таким существом – инкубом мужского пола или суккубом женского пола – является тайным, запретным и распространенным «прегрешением против Святого Духа», грехом, который не подлежит прощению.

Несмотря на то что личность Фауста быстро обросла огромным количеством легенд и мифов, как устных, так и литературных, такой человек действительно существовал. Первое упоминание о нем встречается в письме, которое было написано в 1507 году алхимиком и философом-герметиком Тритемием и в настоящее время хранится в библиотеке Ватикана. В послании, адресованном Иоганну Вирдунгу, последователю герметизма и придворному астрологу[138] при дворе курфюрста Пфальцского в Гейдельберге, Тритемий сообщает следующее:

«…тот человек, Георгий Сабелликус, о котором вы мне писали (sic) и который осмеливается называть себя первейшим из чародеев, является ненадежным человеком, болтуном и проходимцем… постоянно делающим публичные заявления, которые оскорбительны для учения церкви и противоречат ему… Говорят, что магистр Георгий Сабелликус, Фауст младший, кладезь некромантии, астролог, преуспевающий маг, хиромант, аэромант, пиромант и преуспевающий гидромант… утверждал… что чудеса, которые творил Христос, не так уж удивительны и что он сам в состоянии повторить все это… Он пришел в Кройцнах и… обещал сотворить еще более удивительные вещи, заявляй. что в алхимии он превзошел всех предшествующих мастеров, и что он может выполнить любое желание человека. Тем временем освободилось место преподавателя: и он был назначен на эту должность по протекции Франца фон Зиккингена, который служит вашему князю и чрезвычайно интересуется оккультными науками. Вскоре он стал тайно совращать мальчиков, а когда его поведение открылось, избежал наказания, спасшись бегством…»

Комментарии Тритемия интересны во многих отношениях Безотносительно Фауста они свидетельствуют об увлечении Франца фон Зиккингена герметизмом. Зиккинген был близким другом Ульриха фон Хаттена и одним из самых могущественных «Вольных рыцарей» и лидеров так называемого Восстания рыцарей против властей империи. Подобно Фаусту, он приводил в восхищение Гете и стал одним из основных персонажей его драматической поэмы «Гец фон Берлихинген», в которой описывается Восстание рыцарей.

Что касается самого Фауста, то нарисованный Тритемием портрет открывает перед нами убогую и печальную картину. Вместо величественного мага перед нами предстает мелкий шарлатан и педераст. Однако Тритемий явно разглядел связь между Георгием Сабелликусом и библейской фигурой Симона-волхва. Возникает вопрос, не является ли само имя Фаустус, которое использует Тритемий в своем уничижительном описании. просто намеком на то, что этот человек – жалкий подражатель библейского волшебника.

В любом случае – было ли оно придумано Тритемием, или его взял себе сам Георгий Сабелликус – это имя осталось в истории. То же самое относится и к характеристике, которую дал этому человеку Тритемий. Ни одно из нескольких дошедших до нас последующих упоминаний о Фаустусе нельзя назвать лестным. В письме от 3 октября 1513 года Конрад Муциан Руф утверждает, что встречал Фаустуса, слышал, как тот «разглагольствовал на постоялом дворе», и говорит, что он показался ему «просто хвастуном и глупцом…»[139].12 февраля 1520 года Фаустус якобы был в Бамберге и составил астрологический прогноз для городского епископа, дружившего с Ульрихом фон Хаттеном. В бухгалтерской книге епископа есть запись, датируемая этим числом, о выплате гонорара за гороскоп «философу доктору Фаустусу»[140].17 июня 1528 года перепись в Ингольштадте зафиксировала присутствие «доктора Йорга Фаустуса фон Хайдлеберга», который вскоре после этого был выслан из города[141].

Перед высылкой Фаустус якобы утверждал, что он является рыцарем ордена св. Иоанна и главой одного из отделений ордена на границе австрийской Каринтии. Кроме того, по свидетельству горожан, он выступал с астрологическими прогнозами, например о том, что пребывание Солнца и Юпитера в одном созвездии благоприятно для рождения пророков. Фаустуса называли «Георгий Фаустус Хельмштет(ский)»[142]. Расположенная близ Гейдельберга деревушка Хельмштет дала современному исследователю Фрэнку Барону возможный ключ к разгадке тайны личности Фаустуса. Барон просмотрел записи Гейдельбергского университета в поисках студентов из Хельмштета и нашел одного Георгия из Хельмштета, который учился в Гейдельберге с 1483 по 1487 год. Из шестидесяти семи студентов, присутствовавших в списках в этот период, он был одним из двух, отказавшихся указать свою фамилию. 12 июля 1484 года он получил степень бакалавра искусств, а 1 марта 1487 года удостоился звания магистра[143]. Это вся дошедшая до наших дней информация о происхождении исторической личности по имени Фаустус. Не очень-то много.

В мае 1532 года, через четыре года после выдворения из Ингольштадта, Фаустус якобы всплывает в Нюрнберге. В муниципальной книге есть запись, сделанная рукой выборного бургомистра: «Доктору Фаустусу, известному содомиту и знатоку черной магии… в охранной грамоте отказать»[144].

В 1534 году кузен Ульриха фон Хаттена Филипп фон Хаттен, известный под именем Фелипе де Урра, вместе с испанской экспедицией отправился в Новый Свет. Впоследствии он пропадет без следа в джунглях Ориноко, тщетно пытаясь отыскать легендарный затерянный город Маноло. В одном из последних своих писем, датированном началом 1540 года и отправленном с территории современной Венесуэлы, он сообщает, что «философ Фаустус попал в точку, поскольку у нас выдался плохой год»[145]. Это значит, что Филипп или кто-то из его знакомых консультировался с Фаустусом и получил его прогноз еще до отплытия экспедиции.

Последнее документальное упоминание об историческом Фаустусе самое краткое и в то же время самое волнующее и провокационное. В 1534 году мессианская секта голландских анабаптистов захватила власть в Мюнстере. Объявив город новым Иерусалимом и назвав своего лидера «Царем Сиона», они стали ждать якобы неминуемого конца света, предаваясь разнузданным оргиям и массовым убийствам. Напуганные восстаниями анабаптистов на севере Германии и в Нидерландах, местные князья объединились, набрали армию и в начале 1535 года осадили Мюнстер. 25 июня город, наконец, был захвачен. Документальные свидетельства присутствия Фаустуса в городе относятся именно к этому дню[146]. Не сохранилось никаких указаний на то, что он делал в Мюнстере, был ли он среди защитников или в рядах атакующей армии. Нет никаких сведений и о его дальнейшей судьбе – или о том, удалось ли ему бежать, если он сражался в рядах оборонявших город. Точная дата смерти Фаустуса неизвестна, но принято считать, что он умер не позднее 1539 года.

Такова достоверная информация, касающаяся исторического Фаустуса. По мнению Фрэнка Барона, слухи о его договоре, или соглашении, с дьяволом исходили главным образом от Лютера.

«Одним из основных факторов, способствовавших возникновению легенды о Фаусте, можно считать влияние Лютера. На ранней стадии, когда был еще жив реальный Фаустус, Лютер выступил с первыми заявлениями, в которых маг Фаустус был объявлен пособником дьявола, и эта связь присутствует почти во всех историях, сочиненных после смерти Фаустуса»[147].

Вполне вероятно, что Лютер признавал тезис о различии – впервые озвученный в Средние века и поддерживаемый такими герметиками. как Фичино, Пико делла Мирандола и Рейхлин, – между божественной, или природной, магией и мелким колдовством, некромантией и волшебством. До нас не дошло никаких сведений, например, что он выступал с обвинениями в адрес таких известных современников, как Агриппа. Однако фигура Фаустуса – в том виде, в каком она предстает пред нами в сохранившихся документах, – вне всякого сомнения, являлась законной добычей. Для Лютера любая магия, которой владела подобная личность, носила сатанинский характер. К 1540 году Фаустус уже прочно утвердился в лютеранских проповедях в качестве отрицательного примера. В одной из них он открыто сравнивается с Симоном-волхвом: «Симон-волхв пытался взлететь на небеса, но молитва Петра заставила его упасть… Фауст попытался проделать то же самое в Венеции. Но он был с силой брошен на землю»[148].


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30