– Когда все закончится, все потайные ходы придется замуровать, – заявила Имоджин.

– Обязательно, – согласился он, но что-то в его тоне насторожило девушку.

– Вам не кажется, что лучше будет мне возглавить этот отряд, – заметил сэр Ренальд и протянул руку к пергаменту.

– Нет! – возразил Фицроджер. Имоджин показался странным его резкий ответ, но она уже ничего не понимала. Ей хотелось скорее оказаться дома и быть в полной безопасности.

Пока ожидали темноты, ее больше никто не тревожил. На ужин всем, в том числе и Имоджин, раздали холодное мясо и эль. Вот и все.

Она сердито поглядывала на Фицроджера, сэра Рональда и других рыцарей. Они, как ей показалось, разрабатывали план нападения, а может быть, просто болтали. Время от времени до нее доносился тихий смех.

Имоджин почувствовала, что ей нужно кое-что сделать. Она старалась весь день не обращать внимания на свои естественные потребности и пила очень мало, но мочевой пузырь настоятельно стал требовать своего.

Она посмотрела в сторону мужчин, потом оперлась на колени и на руки и попыталась отползти к кустам. Юбки чуть было не задушили ее, пока она наконец не подобрала их повыше. Каждое прикосновение – то ли к торчащим корням деревьев, то ли к другим препятствиям – отдавалось резкой болью во всем теле. Потом у нее совсем ослабли колени.

– Пытаетесь удрать? А может, решили в одиночку штурмовать замок?

Имоджин стояла на четвереньках в жутко неприличной позе с завернутой юбкой, и Ублюдок мог беспрепятственно разглядывать ее оголенные ноги. Она в этот момент ненавидела его больше всего на свете. Даже больше, чем Ворбрика.

– Просто я уже давно не могу терпеть… – пробормотала она.

Послышался резкий звук, и Имоджин поняла, что Фицроджер смеется. Тоже нашел себе развлечение – подумала она.

– Да, конечно, мы совсем забыли о подобных естественных вещах.

Сейчас в его голосе прозвучала симпатия, и выглядел он вполне дружелюбно. А может быть, ей показалось. Имоджин снова поползла к кустам.

– Прекратите, – скомандовал Фицроджер. – Я отнесу вас подальше. Больше ничем не смогу вам помочь. Мне кажется, что для вас это будет сложной задачей.

– Ничего смешного здесь нет, – сказала Имоджин, засверкав от гнева глазами.

– Нет, я сам как-то повредил ногу и помню, как тяжело было делать самые простые вещи. А ведь у мужчин имеются кое-какие преимущества.

Когда они оказались за густыми кустами, он осторожно опустил ее на землю и ушел. Она подозрительно следила за ним, но он отошел на несколько шагов, прислонился к дереву и стал ждать. Теперь такое вежливое поведение смутило ее гораздо сильнее, чем его прежняя бесцеремонность.

Имоджин закончила свои дела и постаралась привести в порядок юбки. Когда он понес ее обратно, Имоджин спросила:

– Не понимаю, что вы за человек?

– Ничего себе вопросик! Просто человек…

– Могу я вам доверять?

– Вас нельзя никуда отпускать без охраны. Если я скажу, что мне можно доверять, вы мне поверите?

Фицроджер снова усадил ее на одеяло. Уже наступили сумерки, и лес вокруг казался просто волшебным.

– Да, – ответила Имоджин, удивив себя и Ублюдка.

Через некоторое время он вернулся к ней с шерстяной накидкой.

– Вам лучше поспать, ведь ночь будет очень длинной.

Когда он собирался удалиться, она снова спросила его:

– Лорд Фицроджер, могу ли я доверять вам?

– И да и нет, леди Имоджин. Повторяю: и да и нет.

Видимо, он был прав, но Имоджин не стало легче от его откровенности.

Возвратились последние разведчики и доложили обстановку.

Потом она увидела, как Фицроджер стал снимать кольчугу, а когда к нему подошел сэр Рональд, они о чем-то спорили. Может, причиной спора была я, подумала Имоджин.

Потом стал разоблачаться и де Лисп, а Фицроджер снова натянул свою кольчугу. Видимо, планы изменились.

Как бы подтверждая ее подозрения, к ней подошел де Лисл и сказал:

– Вы не хотите дать мне последние наставления, благородный цветок Каррисфорда?

– Мне казалось, что лорд Фицроджер сам будет возглавлять своих людей.

– Мне удалось его убедить, что ему просто необходимо остаться, – ответил Ренальд, сверкая зубами, которые резко выделялись на его специально вымазанном сажей лице.

– Если вы неверно указали нам путь, то погибнуть придется мне, малышка.

– Разве я могу желать смерти своему спасителю? – неловко переспросила Имоджин.

Де Лисл тихонько рассмеялся и коснулся ее щеки мозолистой рукой.

– Ваш инстинкт предупреждает вас, что лучше поскорее уносить отсюда ноги. Он вас не обманывает. Маленький цветочек, вы уже опоздали. В конце концов вы не станете протестовать, если вам немного оборвут лепесточки.

Прежде чем Имоджин смогла что-то промолвить, Ренальд склонился к ней и крепко поцеловал в губы.

– На счастье, мой цветочек!

Ренальд ушел, оставив дрожащую Имоджин, которую теперь мучали сомнения. Кто же это собрался обрывать ей лепестки? Наверное, он говорил о Фицроджере. Теперь Имоджин вдвойне, втройне благодарила себя за выдумку с мнимой беременностью.

Когда к ней подошел Фицроджер и присел рядом, она снова спросила его:

– Милорд, собираетесь ли вы впредь вести себя так же благородно?

Фицроджер жевал стебелек травы.

– Я собираюсь вернуть вам ваш замок.

– А потом?

Лорд Клив повернулся и посмотрел ей прямо в глаза.

– Вы желаете, чтобы я сразу же вернулся домой?

– Если я скажу «да», вы это сделаете? Имоджин услышала звяканье его кольчуги, когда он пожал плечами.

– Конечно нет. Какой смысл? Ворбрик тут же вернется обратно, и вам опять придется удирать. А мне, видимо, снова придется возвращаться сюда. Конечно, моим людям только на пользу пойдут военные упражнения, но ваши ноги уже не выдержат подобной нагрузки.

– Что же вы тогда собираетесь делать?

– Леди Имоджин, это ваш замок. Считайте, что я ваш помощник. Я ваша надежная правая рука.

Предложение было великолепным, но Имоджин послышалась насмешка в тоне сказанного.

– Мне, наверно, стоит попросить вас оставаться в замке до тех пор, пока я не укреплю его оборону.

– Я к вашим услугам, миледи.

Фицроджер встал, поклонился и снова сел поодаль, чтобы продолжать следить за ней.

Имоджин возмущенно смотрела на него. Она сама только что пригласила его править своим замком. Он, наверно, был прав, когда назвал ее полоумной. Но что бы она ни думала, у нее не было иного выхода до тех пор, пока король не возьмет ее под свое покровительство.

Если Генрих I пошлет кого-то на помощь, то, скорее всего, это будет ее будущий муж. Жизнь Имоджин вырывалась из-под ее собственного контроля, и что бы она ни делала, изменить ход событий не могла.

Она легла на спину и накрылась одеялом. От него пахло сырой шерстью, лошадьми и потом. Но к этому запаху еще примешивался запах лаванды.

Имоджин еще раз попробовала перебрать в памяти всех своих поклонников. При повторном рассмотрении их кандидатур, они, увы, не стали лучше. Отец особо привечал двух рыцарей – лорда Ричарда из Елстона и графа Ланкастера.

Елстон был суровым и прямолинейным человеком. Ему было за сорок, и он уже похоронил двух жен. Одна из них умерла от какой-то затяжной болезни, а вторая – от лихорадки. Его было невозможно обвинить в смерти своих жен. Но это не успокаивало Имоджин. Отец уважал лорда Ричарда за его храбрость и честность. Но даже отец был вынужден признать, что храбрый лорд плохо относился к женщинам. По его мнению, представительниц слабого пола было можно видеть, но ни в коем случае не слышать. Главное предназначение женщины – это рожать сыновей. Рыцарь уже имел троих сыновей, старший из которых был старше Имоджин.

Граф Ланкастер был немного моложе лорда Елстона. Он отличался более сложной натурой и обладал огромным состоянием, силой и властью. При прежнем короле он был королевским советником, и монарх его очень ценил. Имоджин его тоже жаловала больше, чем сэра Ричарда. Но она всегда сомневалась в подлинности его отваги и в способностях к практической деятельности. Имоджин была уверена, что он на самом деле не такой уж смелый человек, за которого себя выдавал.

Имоджин пыталась найти хотя бы одного более или менее подходящего, но все было безуспешно.

На фоне ночного неба, затянутого облаками, листва над головой казалась черной. Воздух был очень влажным, и хотя не было холодно, Имоджин пришлось плотнее укрыться. Ей захотелось, чтобы отец был жив и продолжал заботиться о ней. Может, согласиться, чтобы король сам подобрал ей мужа?

Но она не знала характера Генриха, и ей стало страшно при мысли о том, что из-за каприза монарха она может достаться жестокому человеку, который будет угнетать ее душу и тело.

Наконец она отвлеклась от этих печальных размышлений и постаралась переключиться на более неотложные проблемы. Сколько времени займет у Рональда и дюжины воинов путь до замка? Им придется двигаться очень осторожно, потому что из замка явно вели неусыпное наблюдение, и кроме того, теперь луна взошла и довольно хорошо освещала все окрестности.

Имоджин решила, что поход займет несколько часов. Она боялась, что придется пролить еще много крови. Потом она вдруг вспомнила что-то очень важное и резко поднялась.

– Господи ты мой!

Фицроджер услышал ее возглас и подошел поближе.

– Вам плохо?

– Нет! – Она ухватилась за его руку. – Я забыла! Как я могла это забыть!

Он отодрал от себя ее руку и стальной хваткой ухватился за плечи Имоджин.

– Что вы забыли? Выражайтесь яснее!

– Ловушка! – сказала Имоджин, вспоминая улыбающегося де Лисла, ведущего свой отряд.

– Я забыла про ловушку. Мой отец два года назад устроил в проходе ловушку, после того как узнал, что некоторые наши секреты просочились за пределы узкого круга лиц.

– Какая ловушка? – спросил громовым голосом Фицроджер. Имоджин показалось, что в ее сердце вонзили кинжал.

– Качающийся камень. Если на него наступит тот, кто не знает его секрета, то упадет вниз в каменный мешок!

Она почувствовала, как он весь напрягся.

– Но это еще не все, после этого прозвучит сигнал тревоги.

Имоджин похолодела от взгляда Фицроджера. Он ее отпустил. Если точнее сказать, то просто отбросил девушку от себя.

– Как вы могли забыть такую важную вещь?

– Западня поставлена совсем недавно, – пыталась оправдаться Имоджин, и на глазах у нее показались слезы.

– С тех пор как ее установили, я ни разу не была там. Я просто вспоминала все, что мне было известно… Если кто-то быстро последует за ними, то успеет их предупредить.

Фицроджер стал срывать с себя кольчугу и толстую войлочную куртку, надетую под нее.

– Расскажите мне все точно и уж на этот раз постарайтесь ничего не забыть.

– Может, вам стоит послать кого-нибудь.

– Я уже кое-что знаю об этих ходах. Быстрей рассказывайте.

Он уже остался только в темных штанах и темной же куртке и быстро размазывал по лицу грязь.

Имоджин попыталась собраться с мыслями.

– Ловушка там, где заканчивается скала и начинается каменная кладка стены, – быстро заговорила она. – На стене справа на высоте человеческого плеча высечены три глубокие борозды. Если человек, идущий впереди всех, вытянет руку вверх, то найдет еще три такие же борозды у себя над головой. Он должен сделать один шаг вперед и повторить это еще раз. Это обычные шаги человека среднего роста. В этом нет ничего особенного, но только во время передвижения по потайному проходу все, как правило, шаркают ногами, а не нормально шагают.

Имоджин никогда еще не чувствовала себя так отвратительно.

– Простите меня, прошу вас, – шептала она. – Мне так нравится сэр Ренальд.

– Но если бы я повел отряд, вы бы продолжали спокойно спать? – неприязненно поинтересовался Фицроджер. – Ваши инстинкты срабатывают без осечки. Молите Бога, леди Имоджин, чтобы я успел их догнать.

Он быстро что-то сказал своим подчиненным и помчался к замку. Имоджин напряженно следила за ним. Ей казалось, что если она не станет с него спускать глаз, то каким-то образом сможет ему помочь.

Она прекрасно знала местность и безошибочно догадывалась, где он бежал. Даже при скудном свете луны ей было легко следить за ним. Он не слишком маскировался – ему было нужно как можно скорее догнать своих людей.

Луна выплыла из облаков, и все детали ландшафта стали видны как на ладони. Фицроджер упал на землю и замер. Но Имоджин казалось, что его видно так отчетливо, как будто он лежал на свежем снегу.

Потом луну снова подернуло облаками. Фицроджер в ту же минуту снова бросился вперед, и Имоджин облегченно вздохнула. Бог мой, как военачальник может бросать своих людей в бой, зная, что многие из них погибнут? – думала она.

Если даже он успеет предупредить де Лисла и у них все будет хорошо, сможет ли она вернуть себе замок, не пожертвовав ради себя жизнями многих людей?

Имоджин посмотрела на оставшихся в лесу воинов. В ожидании сигнала к атаке некоторые из них дремали. Погибнет ли кто-нибудь из них сегодня? И кто именно? – думала Имоджин.

Командование у Фицроджера принял другой человек. Это был плотный светловолосый рыцарь, которого де Лисл назвал Вилли. Это он предлагал подвергнуть ее пыткам. Неужели Ублюдок Фицроджер способен пытать людей? На него это было не похоже.

Фицроджера уже не было видно, видимо, он начал взбираться на скалистый холм. Имоджин больше не могла молчать и ждать, поэтому она шепнула располагавшейся неподалеку тени:

– Они подадут сигнал, когда завершат путешествие под землей?

– Скорее всего, начнется стычка или вообще будет какое-то оживление в замке. Вот вам и сигнал, – нехотя ответил воин.

– Но если прозвучит сигнал тревоги?

– Какая тревога?

Имоджин поняла, что Фицроджер ничего не рассказал своим рыцарям. Но она решила, что им все нужно знать. Она все рассказала сэру Вильяму. Темнота не могла скрыть его презрения к ней.

– Ты полоумная маленькая шлюха! – возмутился рыцарь. – Ты…

– Он пошел, чтобы предупредить их, – сказала Имоджин и в страхе отпрянула от Вилли, ведь у него был очень злой голос. – Может, он сам хочет возглавить группу?

– Когда он их догонит, они уже будут в подземелье.

– Да, но ему нужно их догнать, прежде чем они доберутся до западни. Она расположена в конце первой части хода, ближе к двери в подвал.

Рыцарь от досады чуть было не плюнул ей в лицо.

– Мы потратили столько времени, чтобы уговорить его не отправляться с группой смельчаков! Миледи Имоджин, вы хотя бы понимаете, что натворили? Вы послали его на такое задание, которое он не в силах выполнить.

– Что вы хотите этим сказать? – спросила Имоджин и от испуга даже попятилась назад.

– Когда-то отец Фицроджера швырнул его в каменный мешок, и мальчик оставался там несколько недель. С тех пор он не переносит закрытых темных помещений.

– Отец? – в ужасе повторила Имоджин. – Почему же он пошел?

– Фицроджер сказал, что взялся за это потому, что знает все подробности лучше других…

– Правильно, – согласилась задумавшись Имоджин.

Сэр Вильям наконец успокоился, пригладил рукой волосы, и ей стало казаться, что опасность уже миновала – Но я еще должен сказать, что Фицроджер не желает признаваться, что есть вещи, которые ему не по плечу, – добавил рыцарь и, опять разозлившись, сурово посмотрел на девушку.

– Даже если вы наследница Каррисфорда, вы все равно не стоите всех наших волнений и тревог, – сказал он и после этих слов пошел прочь.