Она нервно крутила в руке яблоко, пока Фицроджер с королем, склонившись друг к другу за ее спиной, тихо обсуждали предстоящую встречу с Ланкастером. Совершенно ясно, что Генрих не мог себе позволить полностью игнорировать графа, ведь если его обидеть, то он может перейти на сторону врага.

Было известно, что он уже встречался с Беллемом. После этого Генрих не доверял Ланкастеру, поэтому он и пожелал, чтобы она вышла замуж за Фицроджера, и устроена такая гонка с бракосочетанием. Наконец Генрих произнес:

– Хорошо, что все уже закончено. Что случилось с простыней? Было бы неплохо помахать ею перед его физиономией.

От его слов Имоджин пришла в ужас. Она не поднимала глаз и надеялась, что никоим образом не показала свое беспокойство.

– На простыне не было никакой отметины, – спокойно заявил Тайрон.

– Что? – удивился король.

– Нет никаких сомнений относительно чести леди Имоджин. Все зависит от положения и от осторожности ее партнера.

Король побагровел.

– Черт побери. Тай, какая глупость! Ведь первая брачная ночь это не просто забава!

– Вы считаете, что Ланкастер станет оспаривать добродетель миледи? Мне бы хотелось этого!

– Прекрати затевать скандал, – резко заметил король как раз в тот момент, когда в зал вошел граф Ланкастер. – Мне не нужна ссора между вами!

Граф Ланкастер был высоким, плотным мужчиной. Он обычно великолепно выглядел в дорогих нарядах. Сегодня же лицо его казалось сильно осунувшимся, а одежда была в грязи. Да, на этот раз он очень спешил.

– Государь, я спешил на помощь к моей невесте, поэтому прошу меня простить за мой вид.

Фицроджер встал и жестом предложил Ланкастеру занять место рядом с королем.

– Милорд, боюсь, что вы ошибаетесь, – вежливо сказал он. – Леди Имоджин моя жена.

Ланкастер от удивления застыл на месте.

– Но…

– Мы бракосочетались вчера.

Граф в ужасе посмотрел на Имоджин.

– Леди Имоджин, – сказал он, пытаясь улыбнуться. – Как такое могло случиться, ведь вашу руку обещали мне?

Имоджин с трудом ответила:

– Милорд, ничего не было окончательно решено.

– Но намерения лорда Каррисфорда были абсолютно ясными, и добропорядочная дочь посчитала бы их священной волей отца.

Имоджин стало неприятно, но она гордо приподняла подбородок вверх.

– Ничего не было решено, – еще раз повторила она.

– Успокойтесь, Ланкастер, – бодро заявил король, пока покрасневший словно рак граф окончательно не взорвался. – Это удачный брак, и я благословил его. Теперь уже ничего нельзя поделать. В стране есть много подходящих невест, и я вам обещаю помочь выбрать самую хорошую. Вы устали от поездки, отдохните, поешьте и выпейте. Мы рады вас видеть и собираемся разобраться с Ворбриком и Беллемом. Вы и ваши люди пойдут в поход с нами.

Имоджин увидела, что это сообщение несколько отвлекло Ланкастера.

Он всегда посылал своих воинов в войско короля, но сам никогда не участвовал в сражениях.

Фицроджер взял Имоджин за руку и встал со своего места.

– Государь, извините нас. Милорд Ланкастер!

– Конечно, конечно, – благожелательно заявил король. – Вам уже давно пора.

– Мы женаты, – сказала Имоджин Таю, когда они вошли в свои покои, – и ты выиграл. Тебе не стоит постоянно дразнить графа этим.

– Где же твоя осмотрительность? Мне наплевать на Ланкастера, но терпение Генриха не безгранично, – сказал Тайрон.

– Что ты хочешь этим сказать? – удивилась Имоджин.

– Он с нетерпением ждал, когда наконец в зал снова впустят шлюх.

– Что? Ведь я приказала, чтобы их выгнали из замка. Когда был жив отец…

– Твой отец устраивался по-своему, но ты не можешь настаивать на том, чтобы король отправился искать женщин в деревню или в темноте тихонько прокрался в мыльню.

От гнева Имоджин даже стала заикаться.

– Мо-о-ой отец никак не устраивался. Он очень любил мать.

– Имоджин, тебе пора стать взрослой. Твоя мать умерла два года назад и до этого много лет тяжело болела. А твои два сводных брата и сестра воспитывались в Глостере. Когда ты станешь заниматься делами и проверять счета, ты узнаешь, что твой отец хорошо обеспечил их.

– Бра… – изумилась Имоджин. Она не могла поверить и думала, что Фицроджер лжет ей. – Как ты это узнал?

– Сейчас в Каррисфорде еще видны следы разрушений, но дела понемногу движутся, и кому-то нужно было позаботиться о финансах, поэтому я заглянул в конторские записи.

Имоджин, услышав такое, заявила, что завтра же займется делами сама.

– Прекрасно, заодно подсчитаешь все, что ты мне должна. Я поражен, что лорд Бернард не женился еще раз, ведь жена так и не родила ему наследника.

Имоджин было неприятно обсуждать действия отца. Но оказывается, у нее есть сестра и братья?

– Некоторые люди, милорд Ублюдок, весьма серьезно подходят к проблеме брака, – немного помолчав, раздраженно сказала она. Фицроджер сердито прищурил глаза.

– Могу вас уверить, что никто не относится к браку более серьезно, чем известный вам ублюдок! Если ты умрешь, Имоджин, не оставив мне минимум двух сыновей, я снова женюсь при первой же возможности.

Имоджин от неожиданности даже шлепнулась на постель.

– Ты ужасный человек.

– Конечно, тем я и знаменит. Ты мне хочешь сказать, что желала бы, чтобы я остаток дней грустил о тебе и сохранял целибат? Зачем? Я же не требую ничего подобного от тебя.

– Милорд, после нашего драгоценного брака я вряд ли соглашусь снова выйти замуж, если даже мне повезет и я смогу от вас избавиться.

– Вам не повезло, мне нагадали долгую жизнь.

– Да уж, действительно не повезло. Имоджин не хотелось говорить с Тайроном слишком резко, но оказалось, что она уже была не в состоянии управлять собой…

– Всегда в подобной ситуации может выручить кинжал, – заботливо наставлял он.

Тайрон взял его со столика и положил рядом с ней на постель.

Она с отвращением посмотрела на кинжал и вспомнила, с чего началась их стычка.

– Эти шлюхи… – начала было Имоджин.

– Сейчас обслуживают короля, – продолжил Тайрон.

– Это тот самый случай, когда я должна беспрекословно подчиниться вам, мой супруг?

– Да, – согласился Тайрон.

– Тогда я удивлена, что сейчас вы не вместе с гостями и не воспользовались услугами блудниц.

– Я тоже поражен, потому что здесь я все равно не найду любовных утех. Действительно, после обмена трогательными любовными балладами стоит ли разрушать эту чудную идиллию, не так ли?

Имоджин не могла понять, что он замышляет. Она решила, что Тайрон собирается довести до конца их брачные отношения. Особенно сейчас, когда в замок прибыл Ланкастер и только ищет причину, чтобы аннулировать их брак.

– Что вы имеете в виду? – спросила она.

– Миледи, собираетесь ли вы исполнять свои супружеские обязанности?

Имоджин почувствовала, что покраснела до корней волос.

– Я хорошо знаю свои обязанности, – смущенно пробормотала она.

– Действительно знаешь, но, скорее всего, так, как тебе их определил отец Фульфган. Боюсь, что я слишком развратен, чтобы довольствоваться столь малым.

Тайрон подошел к сундуку, достал из него шахматную доску и положил ее на маленький столик у окна. Затем быстрыми и точными движениями он расставил фигуры.

– Ты играешь в шахматы?

– Да, – призналась она. Имоджин еще не успела привыкнуть к неожиданным кульбитам в его поведении.

– Хорошо? – снова спросил Тайрон.

– Неплохо, – лукаво ответила Имоджин.

– Прекрасно, я предпочитаю играть с сильным противником. Первый ход твой.

Имоджин села напротив Тайрона. Доска была инкрустирована темными и светлыми квадратиками дорогих пород дерева, а фигуры изготовлены из серебра и слоновой кости. Все было сделано с большим вкусом. Она коснулась ферзя.

– У моего отца были шахматы, очень похожие на эти.

Имоджин передвинула первую фигуру и подумала, что, скорее всего, не сможет обыграть Тайрона. Но все равно решила сыграть. Как бы ей хотелось хотя бы чем-то опередить его! Она полностью отдалась игре, как будто от исхода партии зависела ее жизнь. Фицроджер играл блестяще и непредсказуемо, но Имоджин упорно сопротивлялась.

Пока Имоджин размышляла над одним из его коварных ходов, Тайрон встал и налил в кубки вина. Девушка рассеянно отпила из своего. Она не верила глазам, что у нее появился шанс обыграть мужа.

Пытаясь придать равнодушное выражение своему лицу, она передвинула вперед слона. Тайрон, даже не присаживаясь на стул, переместил ферзя. Имоджин сделала вид, что будто бы случайно пожертвовала пешкой. Он приподнял брови и забрал ее. Тут Имоджин продвинула вперед ферзя.

– Шах и мат, – шепнула она. Тайрон резко сел и долго изучал свою позицию.

– Точно, – задумчиво произнес он. Они посмотрели друг другу в глаза, и Имоджин, не удержавшись, ядовито ухмыльнулась.

В душе она злорадствовала.

Фицроджер внезапно рассмеялся, и лицо у него просветлело.

– Да, это настоящая победа.

Он осушил кубок за здоровье Имоджин.

– Я не должен был недооценивать твой ум, но что поделаешь, когда тебя снедает желание.

Его слова подействовали на нее, словно ушат холодной воды. Имоджин нервно бросила взгляд на постель.

Тайрон перестал улыбаться.

– Имоджин, я хочу тебя предупредить, я верю, что ты со временем привыкнешь ко мне. И мне хотелось бы дождаться этого часа, если только я смогу.

– Сможешь? – удивилась она.

– Я подожду, но тебе тоже стоит попытаться преодолеть страх. Тебе стало бы гораздо легче, если бы ты перестала бегать к преподобному Фульфгану, он только усугубляет твои страхи.

– Я не бегала.., я не бегаю… Почему я должна верить тебе, а не ему?

– Конечно, тебе не следует избегать духовных пастырей, но ведь у нас имеются и другие возможности. Когда ты поправишься, можешь съездить в монастырь Гримстед и проконсультироваться там у настоятеля. Я с ним встречался, и он мне показался мудрым и добропорядочным человеком.

Имоджин в душе согласилась с таким разумным предложением мужа.

– Хорошо, могу тебя уверить, что я не желаю, чтобы ты действовала против своей совести, но подобная ситуация не может продолжаться бесконечно, и особенно когда здесь появился Ланкастер, – продолжил Тайрон.

– Совершенно верно, – согласилась Имоджин и крепче сжала кубок. – Что ты имел в виду, говоря королю об особой позиции и о внимании?

– У большинства женщин, если к ним внимательно относится мужчина, обычно бывает небольшое количество крови и им почти не бывает больно, и если ты не лежишь на спине в постели, то крови на простыне может не оказаться.

Имоджин от удивления даже раскрыла рот.

Девушке понравилось, что Тайрон, не кривя душой, ответил прямо, потому что обычно на такой вопрос ей отвечали уклончиво, чтобы она не загромождала хорошенькую головку разными ненужными вещами.

Она могла бы рассказать ему о Ворбрике и Жанин. При одной мысли об этом у нее заныло в затылке.

– Лорд Фицроджер, я готова исполнить свой супружеский долг. Я уверена, что если вы сделаете это, как говорите, то все будет в порядке.

– Может так случиться, Имоджин, что все не пройдет так гладко, как мне бы того хотелось, но я надеюсь на лучшее. Ты, может, не понимаешь меня, но скажу откровенно – прошлой ночью мне было трудно довести до конца брачные отношения. Это произошло из-за того, что ты сопротивлялась. Поэтому я решил не применять силу, лишая тебя невинности. Имоджин не знала, что сказать. – Прости… – наконец прошептала она.

– Мне не кажется, что ты делаешь это специально, но нам было бы легче, если бы ты не так боялась. Если даже в первый раз будет больно, это естественно и потом забудется. Подойди сюда.

Имоджин заволновалась, но встала и повиновалась мужу.

– Расскажи мне, чего ты боишься. Если и будет боль, когда ты потеряешь невинность, она быстро пройдет.

Имоджин хотела сказать ему, что не боится боли, но не могла найти нужных слов. Сможет ли он объяснить ей, почему боится замкнутого пространства?

– Ты меня не сможешь убедить, что тебе не нравится, когда тебя целуют и ласкают.

– Да, мне это нравится. По крайней мере, когда это делаешь ты.

– Это можно принять как комплимент! Кто еще целовал и ласкал тебя?

Голос его прозвучал слишком резко, но девушка ответила ему:

– Мой жених время от времени целовал меня в губы, и еще один раз – Ланкастер. У него воняет изо рта.

Фицроджер поглаживал ее руку и играл пальчиками.

– Почему же ты боишься, Имоджин? Я ведь не кусаюсь. И смогу доставить тебе удовольствие.

Он начал слегка покусывать ее пальцы, но она вырвала у него руку.

– Сегодня ночью, клянусь тебе, я стану делать только то, чего ты пожелаешь. Если ты скажешь прекратить, я перестану.

Фицроджер протянул ей руку. Имоджин, слегка поколебавшись, подала свою. Тай посадил ее к себе на колени.

– Что ты собираешься делать? – спросила она.

– Целовать тебя.

И он стал целовать Имоджин. Его губы были мягкими и теплыми, и он нежно прикасался ими к ее щеке. Имоджин забыла о предупреждениях отца Фульфгана и с замиранием сердца наслаждалась. Она обняла Таирова и полностью отдалась его ласкам.

Даже когда его рука скользнула по ее груди, она не стала протестовать. Если она сосредоточится на поцелуях, может, ей удастся отвлечься от темных мыслей…

Ворбрик не прикасался к груди Жанин, и сейчас не было ничего общего с той ужасной сценой.

Девушка принялась страстно целовать мужа, пытаясь отогнать прочь темные воспоминания.

Тайрон говорил, что в прошлый раз она слишком сильно напрягалась, лежа под ним. Наверно, сейчас все было иначе.

Тай прошептал что-то весьма ободряющее и расстегнул ее драгоценный пояс, затем тот полетел на пол. Хотя Имоджин не понравилось это, ее тело конвульсировало от желания, а внутренний голос твердил, что все будет хорошо.

Но страх все же брал свое. Хватит! Пора прекратить думать об этом! Она собралась с силами и произнесла:

– Давай.

Тайрон заглянул ей в глаза, и она увидела, как в них разгораются огоньки. Он взял ее руку и прижал к груди.

– Да?

Имоджин утвердительно кивнула головой, борясь с демоном страха всеми силами души. Она может это сделать. Может!

– Ты так напугана, – сказал Тайрон, тяжело дыша. – Но мы будем все делать осторожно, и когда ты захочешь, я остановлюсь. Тебе будет лучше, если мы не станем торопиться. Доверься мне, Имоджин…

Тайрон взял ее руку и медленно провел ею по своему телу вниз, пока она не коснулась его напряженного мужского естества. Имоджин было хотела отдернуть руку, но он ее задержал.

– Не бойся, тебе не будет больно, ну, может, немного и только в самом начале. Ты создана для этого, Имоджин, примирись со своей судьбой.

Нет! – завопил внутри ее демон страха. Вспомни боль, насилие, кровь, вопли.

Марта, напомнила Имоджин себе, Дора. Эти шлюхи в зале, которые обслуживают по десять мужчин за ночь. Ее мать и отец. Жанин!

Женщины во все времена выдерживали все эти пытки. Все это вполне естественно. Я могу быть спокойной и дать ему возможность сделать все то, что необходимо.

– Я могу. Я смогу, смогу, – шептала Имоджин, а сердце стучало у нее в груди так громко, что она боялась, как бы Тайрон его не услышал. Имоджин посмотрела ему в глаза и поняла, как он нуждается в ее ласках. Но в этот момент она не смогла больше сопротивляться страху и резко оттолкнула Тайрона, а сама свалилась на пол.

– Прости, прости, – сказала девушка. У нее по щекам катились слезы. – Я пыталась… Фицроджер встал и направился к двери.

– Не оставляй меня, – воскликнула Имоджин. – Прости меня, ты можешь идти, если хочешь. Иди к шлюхам. Я не обижусь, это моя вина!

– Имоджин, я никогда не пойду к шлюхам, тем более в твоем доме! Мне нужно заняться делами. Ложись на кровать, но не снимай рубашку.

Дверь закрылась, и Имоджин стало очень горько. Почему она не может добиться того, чего так страстно желает?

Эта ситуация была похожа на боязнь крыс. Ни за что на свете она не смогла бы дотронуться до крысы, даже дохлой. Но Фицроджер ведь преодолел страх и отправился в подземные переходы, чтобы спасти своих друзей.

Ей хотелось оставаться с ним и наконец стать его женой. Фицроджер вернулся в комнату слишком спокойным, но это было неестественное спокойствие. У Имоджин от ужаса даже похолодело в груди, как будто она почувствовала опасность.

Отец, взмолилась она, что же мне теперь делать? Но ответа не последовало.

Фицроджер разделся до исподнего и лег в постель. Он даже не прикоснулся к жене, а тихо лежал на краю кровати, глядя на нее. Имоджин посмотрела ему прямо в глаза, она должна была сделать это.

– Имоджин, мне кажется, что будет лучше, если ты отошлешь из замка отца Фульфгана. Монахи в Гримстеде примут его, и, безусловно, некоторым из них будет приятно соседствовать с подобной святостью.

Имоджин понимала, что дело было не в отце Фульфгане. Он был лишь щитом, за которым она пыталась скрыться от всех мерзостей жизни.

– Хорошо, – согласилась Имоджин.

– Я хочу, чтобы ты мне кое-что пообещала.

– Что? – спросила Имоджин.

– Чтобы ты никогда, если мы занимается любовью, не терпела что-либо тебе неприятное. Если такое случится, сразу же скажи мне. Я.., не должен оставаться в неведении.

– Хорошо, я обещаю…

– Отлично, а теперь давай спать, – предложил Тайрон и повернулся к ней спиной. Имоджин сделала то же самое.