— Не больно-то мне охота… играть роль голоса разума, — признался Эйбер, — но это не понадобится, Оберон.
      Дверь одарила меня гневным взглядом.
      — Вот-вот! Еще как не понадобится! На меня наложены заклятия, препятствующие именно таким попыткам проникновения на охраняемую мной территорию!
      — И не только таким, — уточнил Эйбер. — Но у меня имеется ключ.
      Он повернул руку и разжал пальцы. На ладони у него лежал здоровенный железный ключ. Минуту назад у него никакого ключа не было. Видимо, он его раздобыл через посредство Логруса.
      — Так что помощь нашего бдительного стража тебе ни к чему, дорогой братец. Ты можешь войти самостоятельно.
      — Вот спасибо! — обрадовался я.
      — И что бы ты только без меня делал!
      Эйбер протянул мне ключ, и я с радостью взял его. Ключ был длиной с мое предплечье, а толщиной — с указательный палец, и оказался гораздо тяжелее, чем казался на вид. Стукнешь таким ключиком кого-нибудь по башке — мало не покажется.
      — А ты… уверен, что он подходит к этой двери? — осведомился я.
      — Уверен.
      — И куда его, интересно, вставлять? — спросил я, старательно вглядываясь в черты физиономии Порта, в которых не обнаруживалось ничего, похожего на замочную скважину. — В рот? Или в нос?
      — Конечно же, нет! — возопил Порт, возмущенно таращась на меня. — Вероятно, вам бы следовало сначала в одно из ваших естественных отверстий вставить этот ключ и почувствовать, каково это!
      — Тебя никто не спрашивал, — заметил я.
      — И не надо было спрашивать, — сказал Эйбер. — Это волшебный ключ. Его вполне достаточно держать в руке. Скажи ему, что ты хочешь войти.
      — И все? — недоверчиво фыркнул я и уставился на дверь. — Впусти меня, пожалуйста.
      — Хорошо, сэр! — без всякой радости отвечал Порт, а затем послышалось несколько щелчков подряд — видимо, сработал механизм потайного замка.
      Как удобно! Я сразу представил, как я заваливаюсь домой среди ночи пьяный вдребодан, как велю двери впустить меня, а потом — закрыться и защелкнуть замок. Просто замечательно. Волшебство явно имело свои преимущества.
      — А как это получается? — спросил я у Эйбера.
      — Очень просто. У кого ключ — тому и дверь откроют.
      — Такое правило, — добавил Порт. — Все двери должны выполнять правила, понимаете?
      — А еще… еще есть мастер-ключ, да? — спросил я, вспомнив о том, что Эйбер обмолвился о таком ключе. — Ну, который отпирает все двери в доме.
      — Есть. Но только один. Отцовский. Он его прячет в своей спальне, в шкатулке под подушкой.
      Я покачал головой.
      — Не слишком надежное место.
      — И кровать, и шкатулка, и сам ключ невидимы — если только не знаешь, где их искать.
      — А тебе этот фокус знаком.
      — Ага.
      — Проболтаться не желаешь?
      — В другой раз.
      Почему-то мне подумалось о том, что такой случай может и не представиться. Между тем Эйбер явно мог брать мастер-ключ в любое время, когда ему заблагорассудится — как, например, сегодня. Взял и отдал мастер-ключ адским тварям, чтобы они могли обыскать наш дом.
      — Ну а еще, — хихикнув, добавил Эйбер, — на тот случай, если невидимости окажется маловато, у папаши есть еще кое-кто, кто за его апартаментами приглядывает.
      «Кое-кто» было произнесено таким тоном, что я почему-то подумал: «Может, это даже и не люди». А кто? Чудовища? Фамильяры? Такую работенку мог бы и Порт выполнить. Я живо представил себе, как он снабжает гипотетических взломщиков язвительными замечаниями.
      — Если так, — решительно высказался я, — то я к его комнатам и близко подходить не стану.
      — Очень правильная мысль, — похвалил меня Эйбер.
      — И что же теперь? — Я кашлянул и уставился на ключ, который по-прежнему держал в руке. — Мне что же, теперь до скончания дней моих так и таскать с собой эти три фунта железа, или Порт все-таки признает во мне своего нового хозяина?
      — А я, между прочим, здесь, и никуда не уходил, — несколько обиженно заметил Порт. — И не надо говорить обо мне в третьем лице.
      Не обращая на него внимания, Эйбер сказал:
      — Наверное, он тебя примет…
      — Да, приму! — опять напомнил о себе Порт.
      — … но есть некий ритуал, и его надо соблюсти — просто ради проформы. Дверь должна удостовериться, понимаешь?
      — Что за ритуал? — опасливо поинтересовался я.
      — Повтори за мной: «Я владелец ключа. Я хозяин комнаты. Слушай и повинуйся».
      Я повторил.
      — Ладно, — с тяжким вздохом выговорил Порт. — Лорд Мэттьюс мертв. Я вынужден официально смириться с этим. Пусть все присутствующие будут свидетелями: теперь я являюсь дверью лорда Оберона, а эти покои теперь принадлежат лорду Оберону. Я стану оберегать его и во всем ему повиноваться. Да будет так.
      — Спасибо тебе, Порт.
      Деревянная физиономия нахмурилась и недоуменно воззрилась на меня.
      — Я делаю свое дело, лорд Оберон. Таково правило.
      Эйбер сказал мне:
      — Ключ отдашь отцу, когда он вернется. Он держит ключи у себя в кабинете — хранит для таких случаев. Ты просто не представляешь себе, какой кошмар начинается, если потеряешь ключ и приходится заменять волшебную дверь.
      Я усмехнулся.
      — Упрямятся небось, невзирая на все увещевания и топоры?
      — Вроде того.
      — Таково правило, — добавил Порт. — Я обязан защищать своего господина и всегда блюсти его интересы.
      — Ладно, — кивнул я. — Уж это я запомню.
      Я вдохнул поглубже. Стены начали дрожать и расплываться. Я стоял на пороге покоев Мэттьюса, которые теперь стали моими. Что ждет меня там? Коллекция превосходного оружия? Набор могущественных колдовских штуковин? Золото, серебро, драгоценные камни — сокровищница, достойная императора?
      От волнения сердце у меня забилось чаще. Я почти ничего не знал о моем сводном брате Мэттьюсе, кроме того, что мы с ним были приблизительно одинакового роста и телосложения и что он предпочитал примерно такую же одежду, что и я. Что скажут мне о нем эти комнаты?
      Я вытянул руку и толкнул створку двери. Она легко повернулась на петлях, и передо мной предстала просторная комната. Высокая кровать с балдахином явно была удобной и мягкой. Две лампы — одна у двери, а вторая около кровати — заливали потолок золотистым светом. У правой стены стоял небольшой, аккуратный письменный стол. Слева разместился красивый резной умывальный стол с раковиной и кувшином, высоченное зеркало в овальной раме, выкрашенной белой краской, а также — большой платяной шкаф, украшенный затейливым геометрическим рисунком из красного и черного дерева. Две обычные, неволшебные двери (одна побольше, другая поменьше, и обе закрытые) вели в другие комнаты.
      Меня охватило разочарование. Чистая и аккуратная спальня Мэттьюса показалась мне на редкость неинтересной. Ничто здесь не обнаруживало пристрастий и антипатий моего покойного брата, не говорило о его способностях, о его личности. Тут мог бы жить кто угодно, мужчина или женщина, ребенок или дряхлый старик.
      — А эти комнаты уже обыскали адские твари… то есть — лай ши`он? — спросил я у Порта. Если всю мебель Мэттьюса переломали, то всю эту разносортицу могли поставить сюда только что.
      — Да, лорд Оберон, — ответил Порт. — После их ухода я взял на себя такую ответственность и впустил сюда слуг. Решил, что лорд Мэттьюс не стал бы возражать.