-А ведь за вами тут наблюдали чуть ли не с первого дня, Фэриде-ханум, - внезапно сказал Исмаил-бей. - Мои люди нашли в квартире убитого администратора довольно большую коллекцию ваших фотографий. На улице, на пляже, за столиком его ресторана, на почте. И самое интересное снимало вас несколько человек, по крайней мере, двое. Мои люди проверили все пункты проявки пленок и обнаружили занятную вещь: сегодня кто-то сдал в проявку пленку, где вас фотографировали вплоть до посадки в самолет, после чего пулей помчались делать снимки. Довольно глупо с их стороны, можно было все то же самое сделать непосредственно в Анталии, но тогда они теряли время.
      -И кто это был? - полюбопытствовала я.
      -Узнаем, как только заказчик явится за пленками. Заодно я приказал проследить, кому он их отдаст. Это ведь явный отчет для заказчика, исполнитель своими глазами видел, как вы сели в самолет.
      -И своими ушами слышал, как самолет разбился, - не без сарказма сказала я.
      -Между прочим, мне важно, чтобы об этом говорили только в Анталии. Ни остальная Турция, ни кто-либо за ее пределами об этом и понятия не имеет. И если я не ошибся в своих расчетах, через несколько часов что-то произойдет. Во всяком случае, ваш знакомый Алексей сегодня развил какую-то совершенно сумасшедшую деятельность, носится по городу, встречается с самой разнообразной публикой. Некоторые встречи мне объяснить трудно. Например, вот эту.
      Он достал пачку фотографий и предъявил мне одну из них. На снимке Алексей за столиком какого-то кафе беседовал с мужчиной неопределенной внешности. Но мне показалось, что где-то я эту личность уже видела.
      -Лицо вроде знакомое, а вспомнить не могу, - сказала я, возвращая фотографию.
      -Ваш бывший сосед по лестничной площадке, - любезно пояснил мне Исмаил-бей. - Мне до сих пор не удалось выяснить, кто он такой и чем занимается. По документам - обычный турист, виза получена при прилете в Анталию, квартиру ему рекомендовали в туристическом агентстве. Он почему-то настаивал именно на квартире, а не на гостинице. У нас это не так часто бывает. Только в случаях, если что-то надо скрыть.
      -Но для нас с Олегом тоже сняли квартиру, - пожала я плечами.
      -Насколько я понял ситуацию, ваш э-э-... друг женат. Ему лишняя реклама тоже была ни к чему.
      -Логично, - согласилась я. - Но я вот сейчас подумала, что сняли именно квартиру не только для этого. Олегу не нужно было, чтобы у меня появились новые знакомые, а в гостинице этого не избежать. Не мог же он предположить, что я познакомлюсь с вами и весь сценарий пойдет насмарку. А все, судя по всему, было продумано очень тщательно. Интересно, когда он задумал мое убийство: во время очередной встречи со мной или в промежутке?
      На сей раз при мысли об Олеге у меня возникло не чувство страха, а обыкновенная здоровая злость. И это было намного лучше, чем рефлексировать и причитать. Когда найду способ достойно рассчитаться - обязательно это сделаю. Месть - это блюдо, которое нужно вкушать в остывшем состоянии. Тогда оно наиболее лакомо.
      В этот момент машина остановилась. Куда-то мы уже приехали, кажется.
      -Прошу, Фэриде-ханум, - учтиво открыл мне дверь Исмаил-бей. - Сейчас мы быстро устраним все мелкие недостатки.
      Оказывается, меня привезли в ювелирный магазин, причем судя по обстановке, не из дешевых. Народу в нем не было, но как только мы вошли, откуда-то набежала целая толпа продавцов, которые, узнав Исмаил-бея, по-моему, порядком струхнули. Во всяком случае, через минуту в залу вышел, судя по всему, сам хозяин заведения: вполне европейской внешности человек, но с сугубо восточными манерами. Исмаил-бею он поклонился чуть ли не в пояс, в мою же сторону был отвешен лишь какой-то намек на поклон.
      Исмаил-бей заговорил по-турецки, так что я временно из процесса общения выпала. Но по немногим попадавшимся знакомым словам могла догадаться, что идет обычная преамбула: как дела, как дети, как бизнес. Я тем временем осматривалась: по-моему, здесь можно было украсить все гаремы всего Ближнего Востока, да и на Средний бы еще осталось. Витрины сверкали совершенно сумасшедшим блеском, напрочь отшибая возможность соображать.
      Тем временем, нам принесли чай в крохотных чашечках и какие-то сладости. Ну, значит пошел второй этап: теперь хозяин будет осторожно выяснять, что гостю угодно. Я не ошиблась хотя бы потому, что разговор перешел на английский язык, так что тут я уже могла и поучаствовать. Но могла и помолчать.
      -Моя кузина, Фэриде-ханум, приехала из Англии, - начал Исмаил-бей. Возможно, мы здесь решим проблему ее замужества. Но эта легкомысленная девушка оставила дома все свои более или менее приличные украшения, а те, что привезла, только на пляж и надевать. Я надеюсь, мы можем у вас решить эту проблему?
      -Разумеется, - расплылся в улыбке хозяин. - Все, что только пожелает уважаемая ханум. Начнем с сережек?
      -У уважаемой ханум, оказывается, уши не проколоты! - с несколько наигранным возмущением отозвался Исмаил-бей. - О чем думала ее мать! Ох, уж эти западные причуды! Покажите нам для начала кольца, мне хотелось бы выбрать парочку не слишком броских.
      Что ж, один из продавцов принес целый поднос с этими самыми кольцами. Вообще-то я не слишком люблю золото, предпочитаю серебро, но, похоже, моего мнения на сей раз никто спрашивать не собирался, во всяком случае в процессе первичного отбора.
      Я не ошиблась: с подноса были отложены несколько колец, потом принесли второй, потом третий. На Востоке торопиться не любят. Потом ту же процедуру повторили с браслетами. Я даже притомилась немножко от всего этого блеска и сияния. Наконец, процесс пошел веселее:
      -Выбирайте, Фэриде-ханум, - любезно предложил мне Исмаил-бей, пододвинув ко мне поднос с побрякушками, прошедшими первый тур. - Все, что хотите, в любых количествах.
      Сказать, что мне было неловко - значит, ничего не сказать. За всю мою жизнь было два или три раза, когда мне дарили ювелирные украшения, и все эти случаи касались сугубо семейных праздников: прабабушкино колечко на совершеннолетие, бабушкино кольцо к двадцати пяти годам. Ну, обручальное, конечно. И опять же это все были близкие люди, а тут - совершенно посторонний мужик. Но я прекрасно понимала, что возражать Исмаил-бею не буду никогда, теперь я слишком к нему привязана всеми произошедшими криминальными фокусами.
      -Вот это, пожалуй, - показала я на колечко из белого и желтого золота с маленьким бриллиантом. - И вот это.
      Второе кольцо было побогаче на вид, но блистал в нем не алмаз, а топаз - мой любимый камень. Дымчатый топаз в филигранной золотой оправе.
      -У ханум изысканный вкус! - восхитился хозяин магазина. - Осмелюсь предложить к этому браслет с топазами, получится просто восхитительно.
      -Примерьте, Фэриде-ханум, - предложил Исмаил-бей. - Вкус у вас действительно хороший, мне нравится.
      Кольцо с топазом оказалось чуть великовато, но хозяин замахал руками, затарахтел что-то по-турецки и один из продавцов понесся куда-то с этим кольцом.
      -Десять минут, уважаемая ханум, - обратился ко мне хозяин. - Через десять минут кольцо будет нужного размера. Не угодно еще чаю? Или хотите посмотреть какие-нибудь безделушки?
      -Кстати о безделушках, - прервал его Исмаил-бей, - нужна еще сумочка. В ансамбль, с бриллиантовой крошкой. Есть такая?
      -Конечно!
      -Покажите.
      В общем, из магазина я вышла, как почти приличная восточная женщина: с браслетом и кольцами. Сумочка идеально подходила к ансамблю, но меня страшно занимала мысль, что я с ней буду делать в Москве, если вообще, конечно, туда когда-нибудь попаду. Но первое испытание нового образа я, кажется, выдержала: русскую во мне даже не заподозрили. Исмаил-бей охотно это подтвердил. Я уже почти не нервничала, понимая, что в казино мне встреча с кем-то знакомым вряд ли грозит, и что по-русски мне там разговаривать тем более не придется.
      Не могу сказать, что испытала потрясение, впервые в жизни переступив порог "злачного заведения". Скорее испытала чувство "дежа вю" - в кинофильмах казино особенно в последнее время мелькают с завидной регулярностью. Приглушенный свет, тихая музыка, тихие разговоры, длинноногая девица в униформе, которая тут же подскочила к нам с подносом, на котором стояли бокалы. Исмаил-бей покачал головой и девица испарилась. Зато появился высокий и представительный мужчина, который склонился в поклоне и произнес какую-то длинную и, по-моему, высокопарную фразу.
      -Моя спутница не говорит по-турецки, - усмехнулся в ответ Исмаил-бей.
      Говорил он, естественно, по-английски, значит, если я правильно поняла правила игры, тут мне говорить разрешалось. Редко и по делу.
      -Наше казино просто осчастливлено вашим присутствием, уважаемая ханум, - тут же перешел на английский мужчина, по-видимому, управляющий. Позвольте предложить вам несколько призовых фишек - подарок от заведения.
      Я нерешительно посмотрела на Исмаила-бея: что делать?
      -Благодарю вас, Рашид-бей, - сказал тот. - Но уважаемая ханум впервые в казино, так что мы хотели бы проверить теорию новичков. Фишки, конечно, принимаем с благодарностью, но ханум купит и свои.
      -Конечно, конечно! - с восторженным энтузиазмом откликнулся управляющий. - Все, что вам будет угодно приказать, Исмаил-бей.
      -Фэриде-ханум, - обратился ко мне Исмаил-бей, - вот тут вам придется немного потратиться самой. Я столько раз играл в самых разных казино, что за новичка не сойду никоим образом. Равно как и мои деньги.
      Восторга у меня такой поворот событий не вызвал: собственных денег было мучительно жалко. Но я довольно резко себя одернула: живу, как принцесса, меня обвешивают ювелирными украшениями, кормят сказочными деликатесами, возят на машине - и все это бесплатно. Элементарная справедливость требовала, чтобы я хоть на что-то потратилась сама.
      -А куда надо платить? - спросила я, вынимая стодолларовую бумажку.
      Управляющий очень резво выхватил ее у меня из рук, сказал, что сейчас сам все организует в лучшем виде, а нас просит только подождать пару секунд. Действительно, вернулся он мгновенно со стопкой каких-то пластмассовых карточек и с поклоном передал их мне.
      -Во что хочет играть уважаемая ханум?
      -В рулетку, - ответила я, не задумываясь.
      Думать было особенно не о чем. Я не знала правил ни единой карточной игры, кроме, разве, подкидного дурака, и к карточным столам мне вообще подходить было незачем. Значит, оставалась рулетка, не игральные же автоматы, в конце концов.
      Вокруг стола с рулеткой было довольно много народа, но для нас места нашлись мгновенно. Я положила стопку фишек по левую руку от себя, справа пристроила свою роскошную сумочку - именно так вела себя выхоленная и разодетая дама по другую сторону стола. И стала ждать начала шоу.
      Когда предложили делать ставки, я уже не колебалась. Свой внутренний голос я слышу крайне редко, он у меня очень застенчивый и, как правило, молчит, даже если его о чем-то спрашивают. Но тут он проявил себя во всей красе и, подчиняясь ему, я поставила всю стопку фишек, кроме одной, на черный квадрат стола с цифрой тринадцать.
      -Вы уверены, Фэриде-ханум? - с удивлением спросил Исмаил-бей.
      -Абсолютно! - отрезала я.
      Шарик весело запрыгал по пологому кругу, постепенно замедляя ход. Вокруг стола воцарилась абсолютная тишина, нарушал которую только этот веселый металлический стук. Поколебавшись немного на финише, шарик как-то лениво вкатился в избранный им лоточек и там замер.
      -Тринадцать черный! - провозгласил крупье по-английски и придвинул ко мне довольно значительное количество фишек других игроков.
      -Браво, ханум! - шепнул Исмаил-бей. - Попробуем еще?
      -Попробуем, - храбро кивнула я.
      Храбро-то храбро, но возле себя я все-таки оставила фишек ровно на сто долларов. А остальную внушительную стопку снова водрузила на тот же квадрат. На сей раз никаких комментариев со стороны Исмаил-бея не последовало. Он только весело подмигнул мне, когда шарик... снова вкатился в ту же лунку. Я опять выиграла!
      -Еще? - спросил Исмаил-бей.
      С тупой уверенностью, которой за собой раньше не знала, я проделала ту же процедуру в третий раз. "Страховочные фишки" я тоже оставила возле себя. И затаила дыхание.
      -Тринадцать черный! - с некоторым оттенком отчаяния в голосе объявил крупье.
      После этого возникла некоторая пауза: крупье поменяли. Я прислушалась к своему внутреннему голосу и поняла, что полоса фарта закончилась и нужно достойно выйти из игры. Собрать все выигранное и убраться отсюда как можно скорее, было не совсем этично, с моей точки зрения. Поэтому я поставила на тот же квадрат только "резервные фишки", твердо решив с остальным выигрышем не расставаться. Новый крупье запустил волчок, шарик заскакал и...
      -Четырнадцать красное! - с торжеством объявил крупье.
      Что и требовалось доказать. И вот тут я и решила остановиться. Свято верю в то, что нельзя жадничать, искушать судьбу или подталкивать ее в спину. К тому же я понимала, что выиграла совершенно сумасшедшие для меня деньги, причем выиграла сама. Исмаил-бей на это развлечение не потратил ни цента, так что я, не угрызаясь совестью, могла считать их действительно своими. Голова у меня слегка кружилась, как после бокала шампанского, я повернулась к Исмаил-бею и сказала:
      -Спасибо, Исмаил-бей. Я наигралась. Что тут дальше делается по правилам.
      Оказывается, по правилам здешнего хорошего тона одну-две фишки нужно оставить крупье - вроде чаевых. Я обеспокоилась, что чаевые-то нынешний крупье как бы не заслужил, при нем я проиграла, но Исмаил-бей быстро меня успокоил, сказав, что тут царит демократия и справедливость, все чаевые сваливаются в так сказать, "общий котел", а потом, после закрытия казино делятся на всех поровну. Ну, и слава богу, меня это уже ни с какой стороны не касалось. Так что я необходимые чаевые оставила, собрала, точнее мне помогли собрать на специальный поднос выигранные мною фишки и я в сопровождении Исмаил-бея отправилась к кассе.
      Выиграла я, оказывается, пятьдесят тысяч с мелочью. "Мелочь" составляла почти триста долларов и меня почему-то доконало именно это. Пятьдесят кусков я просто не воспринимала, я такими категориями денежных сумм сроду не оперировала, и понимала только, что, вложив в игру сто кровных долларов, я эту сумму утроила. Эти купюры я пристроила в сумочку, а вот как распорядиться буквально свалившимся на меня богатстве в физическом смысле, не знала. Пакет получился довольно внушительный: в карман не положишь, за пазуху не засунешь. Я с надеждой посмотрела на Исмаил-бея: может быть, он что-нибудь придумает.
      -У вас же есть кредитная карта, - спокойно сказал он. - Давайте я все устрою. А вы подождите меня вот тут, под пальмочкой.
      Исмаил-бей начал какие-то переговоры с кассиром по поводу моей кредитной карточки, а я с наслаждением опустилась в глубокое мягкое кресло, удивляясь сама себе, поманила ближайшую официантку и попросила джина с тоником. Через несколько минут наступила практически нирвана: я потягивала любимый напиток, покуривала сигаретку и вяло размышляла о том, что мне делать со свалившимся на меня богатством. Дело в том, что мой мозг решительно отказывался воспринимать это событие как объективную реальность, данную не в ощущении и предлагал считать это сном или галлюцинацией. Наверное, так он защищался от нервного стресса, поэтому я с ним не спорила. Соображает хоть что-то - и слава богу!
      Подошел Исмаил-бей, сел в соседнее кресло и приказал принести себе какой-то экзотический коктейль, кажется, что-то вроде "джулипа" или "джулепа", в общем, нечто, довольно приятно пахнувшее мятой. С момента нашего знакомства я не видела его таким спокойным и довольным, что, в общем, было довольно логично: осчастливить человека, не прилагая к этому практически никаких усилий, это очень здорово.
      -Ну, Фэриде-ханум... - начал он было, но тут к нам подошел какой-то мужчина.
      Я подняла глаза и даже вздрогнула: это был Алексей. Ну вот, сейчас начнется основная проверка моего нового имиджа. Если меня не узнает мой недавний попутчик по авиаперелету, то можно жить и дышать спокойно. Только говорить лучше не надо: голос практически невозможно изменить. А меня к тому же Господь сподобил голосом не слишком стандартным: довольно низким, но без придыхания и хрипов, свойственных курильщицам, да еще с каким-то необыкновенным тембром. Во всяком случае, если я куда-то звоню, то могу не представляться: меня все знакомые по голосу вычисляют практически мгновенно.
      Исмаил-бей встал и обменялся с Алексеем рукопожатием.
      -Решили испытать острые ощущения? Присаживайтесь, Алекс-бей.
      -Скорее отдохнуть от этих ощущений, - невнятно пробормотал Алексей на своем не слишком хорошем английском, опускаясь в кресло. - Что-то уж слишком все остро.
      -Думаю, вам стоило бы сейчас выпить рюмку хорошего коньяка, предположил Исмаил-бей. - Вижу, ваши дела вас совершенно замучили.
      -Не столько дела, сколько их состояние, - отозвался Алексей. - А насчет коньяка вы, пожалуй, правы. Рюмочка не помешает... Ой, простите, я не поздоровался с вашей спутницей!
      -Это моя вина: забыл вас представить друг другу. Фэриде-ханум, это мой знакомый бизнесмен из России, Алекс-бей. Фэриде - моя дальняя родственница. Родилась и выросла в Англии, по-турецки почти не говорит. Для нас это не слишком частое явление.
      -Такой красивой девушке можно вообще ничего не говорить, смотреть на нее - уже удовольствие, - слащаво заметил Алексей.
      Я одарила его улыбкой и наклонила голову. Действительно, я вообще могу для разнообразия помолчать.
      -Кстати, Исмаил-бей, вы помните Викторию-ханум?
      -Такую прелестную женщину нелегко забыть, - отозвался Исмаил-бей.
      -Вы слышали? Она погибла.
      -Каким образом?
      -Она была в самолете, который взорвался сегодня днем над морем.
      -Что за глупые шутки! - нахмурился Исмаил-бей. - О самолете я, конечно, слышал, но Виктория-ханум собиралась пробыть здесь еще неделю, как минимум.
      -Почему-то она решила срочно улететь. И вот...
      -Какую печальную весть вы принесли, Алекс-бей. Просто поверить в это не могу!
      -Увы! Вообще в этот раз в Кемере происходит что-то невероятное. Убили администратора крупного ресторана...
      -Об этом я знаю. Но там, кажется, какие-то личные разборки...
      -Он должен был передать мне важные документы. Теперь даже не знаю, где их искать.
      -Обратитесь в полицию, - безмятежно посоветовал Исмаил-бей. - Если там нашли эти бумаги, вам их, конечно, отдадут.
      -Если там найдут эти документы, я конченый человек, - пробормотал Алексей по-русски.
      Я с трудом сохранила на лице подобающее невозмутимое выражение. Интересное кино получается. Значит, администратор должен был передать документы Алексею. Зачем Олегу понадобилось выстраивать такую сложную и рискованную цепочку? Через меня - администратору, через администратора Алексею. И если бы бедняжка знал, что два дня находился в непосредственной близости от этих самых документов! Ему достаточно было просто залезть в мою сумку, как только я зазеваюсь. Впрочем, если погром в моей квартире был организован им, я не удивлюсь. Ей-богу, голову можно сломать с этими бизнесменами! Все не как у людей, все черт знает как!
      -Конечно, я обращусь в полицию, - уже по-английски сказал Алексей. Но боюсь, там мне не помогут.
      Интересно, а бриллианты тоже предназначались Алексею? Или это было взяткой администратору, или тому, кто за ним стоит. Мне почему-то казалось, что бедняжка убитый мог быть только посредником, что за ним стоят куда более серьезные силы. И по-моему, Исмаил-бей мои подозрения разделял, недаром он придавал этим бумагам такое значение.
      -Я слышал, что полиция что-то нашла, - невозмутимо продолжил Исмаил-бей. - Кажется, какие-то драгоценности...
      Алексей заметно побледнел. Значит, он все-таки имеет ко всему этому отношение, не исключено - самое непосредственное. И даже не догадывается, бедняжка, что настоящие драгоценности уже подменили мастерски сделанными стразами. Специалист, конечно, разберется, дилетант - никогда. А за те бриллианты, которые сейчас лежат в надежном сейфе Исмаил-бея, можно купить благосклонность нескольких человек на очень высоких постах. Так что его сказочки насчет страховки... Возможно, он действительно этим занимается, но лично для себя, а не для кого-то со стороны. Любопытно, лично с Олегом он знаком? Или это здоровая заочная конкуренция? Но я лично во всей этой комбинации не видела никакого смысла, вот хоть убейте.
      -Мы с Фэриде-ханум собираемся ужинать, - любезно сообщил Исмаил-бей. Не желаете присоединиться? Вкусная еда - лучшее средство против стресса. А если хотите, поделитесь со мной своими проблемами, может быть, я чем-то смогу вам помочь.
      -Благодарю вас, Исмаил-бей, я бы...
      В этот момент у Алексея зазвонил мобильный телефон. На сей раз он заговорил по-русски.
      -Да. Да, я. Пока ничего хорошего, слава богу, что плохого не случилось.
      Пауза. Лицо Алексея постепенно начинает принимать какой-то свекольный оттенок.
      -Почему я должен платить за то, что и так мне принадлежит? Я просто пойду в полицию. Не надо меня пугать, владеть несколькими драгоценными камнями - это не уголовное преступление. И здесь не Россия.
      Опять пауза. Лицо становится более или менее нормальным.
      -Ах вот так. Ну, это меняет дело. Да, без этих бумаг я ничего сделать не могу, это правда. Хорошо, за них я готов заплатить. Отдайте бумаги, а цацки можете оставить себе на память - и мы в расчете. Именно сегодня? А до завтра это не терпит? Хорошо, я добавлю штуку сверху, но это предел. В том числе и моих возможностей.
      Совсем небольшая пауза. И уже спокойный голос, владеющего собой человека.
      -Да, я знаю это место. Через полчаса буду там. Но никаких сюрпризов, я приму соответствующие меры. При чем тут полиция? Все, договорились!
      Он убрал мобильный телефон и поднялся с кресла.
      -Простите, Исмаил-бей, мне придется пожертвовать ужином с вами. Кажется, мои проблемы сегодня решатся раз и навсегда. Увидимся в следующий раз. До свидания, уважаемая Фэриде-ханум, было невероятно приятно с вами познакомиться, недаром турчанок считают первыми красавицами Востока. Простите еще раз, но меня ждут.
      Только я заметила почти неуловимый жест Исмаил-бея в сторону группы людей у выхода из зала. По-видимому, за Алексеем пустили хвост. Что ж, довольно мудрое решение, особенно если учесть, что понять разговора по телефону он не мог. Хотя... что я собственно знаю об Исмаиле-бее? Может, он полиглот.
      -Пойдемте ужинать, Фэриде-ханум. Отпразднуем ваш выигрыш.
      -А где?
      -Положитесь на меня, - улыбнулся Исмаил-бей, - не пожалеете. Тут совсем рядом: хотите на машине поедем, хотите - десять минут вдоль моря прогуляемся.
      -Хорошая идея! А то у меня даже голова кружится: то ли от восторга, то ли от нехватки кислорода.
      Мы вышли из казино и неторопливо пошли по набережной, ярко освещенной, полной нарядной публики всех национальностей, и самых разнообразных запахов. Сильнее всего, конечно, пахли цветы, через них проникали всякие вкусные запахи, и в качестве финального аккорда - запах моря, лучше которого я ничего в жизни не ощущала.
      Я с удовольствием все это разглядывала, потому что разговаривать с Исмаил-беем было решительно невозможно: похоже, его в Кемере знали абсолютно все и все торопились засвидетельствовать ему свое почтение. Я только мило улыбалась, до большего от меня ничего и не требовалось. Мы проходили мимо того дома, где я пробыла чуть больше суток, и я подумала, что со мной непрестанно происходят какие-то чудеса, в основном, кстати, приятные. И все потому, что я выпила чуть-чуть больше, чем надо и пустилась танцевать фламенко.
      А вела бы себя пристойно, так вообще неизвестно, чем все это закончилось бы. То есть почти известно: вполне реальной гибелью вместе с парой сотен других, ни в чем неповинных пассажиров самолета. Между прочим, я все больше убеждалась в том, что несостоявшееся на меня покушение было задумано Олегом. А последние несколько часов думала еще и о том, что не исключено появление здесь моего экс-возлюбленного лично.
      Какое-то беспокойство возникло у меня во время этой прогулки. Как если бы я увидела что-то такое, чего видеть ни в коем случае не могла. Но я никак не могла понять, что меня так обеспокоило. Безусловно, какая-то мелочь, пустяк, попавший в поле моего зрения совершенно случайно и на несколько секунд. Но это могли быть и немного разгулявшиеся нервы, которым, в общем-то, было от чего разгуляться.
      Мы подошли к самом роскошному отелю в Кемере - "Тюркиз" - и прошли внутрь, где оказался прелестный внутренний дворик с фонтаном, вокруг которого была расставлена дюжина столиков. Я заметила, что занято было от силы три или четыре, что могло свидетельствовать только о том, что ресторан этот не только элитный, но и безумно дорогой. Еще три дня назад я впала бы в панику: попала ворона в царские хоромы, но сегодня поняла, что стремительно привыкаю к роскоши и, похоже, уже так вошла в роль богатой красавицы-турчанки, что мне будет сложновато из нее выбираться без моральных потерь.
      Меню нам принесли чуть ли не на пяти языках, но - без указания цен. По-видимому, свои знали, а чужих сюда не слишком пускали. Я заикнулась было о фондю, но Исмаил-бей резонно возразил, что это блюдо я уже дегустировала, а вот седло барашка, которое тут бесподобно готовят - нет. И не пробовала их фирменного салата, а также лимонного мусса. Так что он настоятельно советует мне положиться на его вкус.
      Я положилась.
      В принципе, я достаточно равнодушный к еде человек. Если есть кофе и какие-то плюшки-сушки, то я на таком рационе проживу достаточно долго. Ну, фруктов немного, но с ума я от них не схожу. Так что гурман я - никакой. Но когда принесли заказанное Исмаил-беем блюдо, я поняла, что какая-то часть жизни чуть было не проскочила мимо меня, а именно - радости гастрономии. Это все было так невероятно вкусно, так не похоже на все то, что я до сих пор хотя бы пробовала, что у меня просто нет слов для описания. И салат, и основное блюдо были потрясающи, а после лимонного мусса я с трудом удержалась, чтобы не вылизать креманку досуха.
      Исмаил-бей посматривал на меня с легкой улыбкой и, похоже, был страшно доволен моей реакцией. Когда принесли кофе, я поняла, что и в кофе я до данной минуты вообще ничего не понимала. Это был божественный напиток, наверное, именно им прельщают в мусульманском раю праведников.
      -Ну что ж, дорогая Фэриде-ханум, мы, кажется, достойно отметили ваш маленький выигрыш. Вы, кстати, уже решили, на что его потратить?
      -Исмаил-бей, вздохнула я, столько денег я могу заработать дома лет за десять, если не есть, не пить, не одеваться и не платить за квартиру. Так что я даже еще и не думала, настолько запредельно все это выглядит.
      -Сколько же вы получаете на своей работе, простите за бестактный вопрос?
      -Долларов триста-четыреста, иногда сотню премиальных.
      -В неделю?
      Я искренне расхохоталась:
      -В месяц, дорогой Исмаил-бей, в месяц! И поверьте, у нас это считается вполне приличной зарплатой, очень немногие получают больше. Я же, как видите, еще и на курорт могу съездить. Только на дешевый. Вот отель, в котором мы с вами сейчас ужинаем, мне решительно не по карману. Даже та квартира, в которую я поселилась для меня слишком дорога. Ее оплатил мой бой-френд. Бывший.
      -Так теперь уже точно - бывший?
      -Точнее не бывает, - вздохнула я. - Чем скорее я его забуду вообще, тем лучше. Не люблю, знаете ли, когда из меня делают дурочку, а потом еще и убить пытаются. Таких друзей мне не нужно, любовников - тем более.
      -Думаю, вы абсолютно правы, Фэриде-ханум. Для меня это тем более отрадно, что...
      В этот момент зазвонил его мобильник. По тому, как изумленно взлетели вверх брови Исмаил-бея, я поняла, что никаких звонков сегодня он вообще не ждал. Разговор оказался необыкновенно коротким, но выражение лица Исмаил-бея изменилось мгновенно: вместо веселого, изысканного светского человека передо мной оказался жесткий, волевой человек, собранный, как пружина.
      -Что-нибудь случилось? - осторожно спросила я.
      -Да. Еще одно убийство. Для нашего города это вообще беспрецедентно. Да еще практически под носом у моего человека, который должен был предотвращать всякие неординарные ситуации.
      -Кто? - спросила я чисто машинально.
      Ответ я в общем-то знала.
      -Алексей. Застрелен у дальнего причала из пистолета с глушителем. Стрелял, судя по всему, профессионал: в темноте, одним выстрелом наповал. Сейчас поеду сам разбираться.
      -Можно я с вами?
      -Вы уверены, что хотите это видеть?
      -Я уверена, что одной, без вас, мне будет очень дискомфортно.
      -Что ж, поедем.
      Исмаил-бей жестом подозвал официанта, подписал поданный ему счет практически не глядя и стремительно встал из-за стола.
      -Не понимаю, - бормотал он, уже сидя рядом со мной в машине, - почти ничего не понимаю. Кто и за что мог его убить?
      Я этого тоже не понимала, хотя пыталась понять изо всех сил. Но от этих мыслей меня отвлек один небольшой эпизод. Мы как раз проезжали мимо того дома, где Олег снял квартиру, и я внезапно поняла, что резануло мне глаз пару часов тому назад.
      Окна бывшей моей квартиры были освещены. А квартиру Олег снял на две недели, сам говорил. Кто же устроил всю эту иллюминацию?
      Возможно, это глупо, но мне почему-то снова стало страшно.
      Глава 6
      Наши люди в Голливуде
      Почему практически у всех людей такое болезненное любопытство к трупам, пожарам, авариям и прочим малоприятным происшествиям? Зеваки были, есть и, кажется, будут всегда. Я, между прочим, тоже в этом плане не святая, и если удается, обязательно смотрю странную в общем-то программу "Дорожный патруль". Машины у меня отродясь не было, а передача это почти вся посвящена дорожно-транспортным происшествиям с пострадавшими и трупами. Зачем мне это? Не знаю, но какое-то пещерное любопытство не позволяет выключить телевизор.