), а может быть, это просто легенда, рассказывающая об одной из алхимических манипуляций — приготовлении черного пороха («шварц» по-немецки означает «черный»). Секрет почти всеми был выкраден у мусульман и китайцев, и применение черного пороха вместе с огнестрельным оружием распространилось по всему миру. Секрет действительно очень прост, ибо достаточно смешать в определенных пропорциях уголь, серу и селитру, чтобы получить порох. Вероятно, именно эта простота секрета позволила шпионам выкрасть его без большого труда.
Секрет кислот.Впервые азотная и серная кислоты были приготовлены алхимиками. Уже в XIV веке им было известно (спрашивается, каким образом?), что азотная кислота, хотя она является производной серы и селитры, содержит в себе составные части воздуха. Алхимики производили серную кислоту в большом количестве. Кстати, среди их символов фигурирует купорос. Они производили также некоторые другие кислоты, закладывая таким образом основы современной крупной химической промышленности. Производство серной кислоты позволило им, в частности, открыть явление катализа, которое остается необъясненным и которое, вероятно, играло большую роль в манипуляциях алхимиков. Все секреты производства кислот были довольно быстро похищены у арабских алхимиков и впоследствии из Испании или Африки проникли в Европу.
Секрет хранения пищевых продуктов.Этот секрет привлекал внимание многих алхимиков, и не случайно Нострадамус, проявляя интерес к приготовлению пищевых продуктов, опубликовал свой «Трактат о варенье», который, несмотря на компетентность автора, написан таким же двусмысленным и туманным языком, каким написаны его «Centruries». Некоторые утверждали, что во время своих обстоятельных исследований он открыл салициловую и бензойную кислоты, которые действительно очень необходимы для длительного хранения варенья. Можно было бы даже сказать, что Нострадамус изобрел аспирин — продукт салициловой кислоты, который в наше время является самым употребительным лекарством. Нострадамус исследовал также большое число наркотиков. Возможно, что он нашел наркотик, придающий необыкновенные парапсихологические силы, но это, как говорится, из другой оперы и выходит за рамки настоящей работы.
Секрет хранения пищевых продуктов похищался неоднократно. Этот секрет волновал шпионов вплоть до появления холодильников.
Секрет производства золота.Мы располагаем многочисленными свидетельствами, доказывающими, что алхимики способны были, а может быть, и теперь способны, производить золото, и даже существуют медали, выбитые из алхимического золота.
Мы обычно отвергаем эти свидетельства, ибо они противоречат тому, что нам известно по этому вопросу. Быть может, будущее покажет, что мы неправы. Если даже секрет золота — вымысел, тем не менее он привлекал к себе наибольшее число шпионов в истории человечества. Были использованы все средства, и алхимики нередко настаивали на необходимости принять меры предосторожности для охраны их секретов. Один из них (это был китаец) иронизировал: «Те, кто знает секрет, не говорят о нем. Те, кто говорит, не знают».
Может быть, следовало бы придать больше значения рассуждениям алхимиков о так называемых вторичных металлах. Так, например, некоторые из них стремились превратить в золото не обычное олово, а «олово с зеленым свечением».
Если предположить, что олово с зеленым свечением — это таллий, который похож на олово и в огне светится зеленым светом, то, может быть, мы будем иметь объяснение этого секрета. Дело в том, что достаточно таллию потерять альфа-частицу, чтобы превратиться в золото. И, вероятно, «философский камень» — это катализатор, который может, между прочим, вызвать это явление. Большего пока об этом сказать невозможно.
И в наши дни шпионы интересуются некоторыми алхимиками, которые и поныне здравствуют. Мне известны крупные компании, которые безуспешно пытались подвергнуть анализу старательно выкраденные образцы, которые предлагались как «философский камень», то есть ядерный катализатор, позволяющий производить превращения (трансмутации). Я видел два таких образца, которые выглядели как куски красного стекла. Методы химических и физических анализов дали столь противоречивые результаты, что на их применении не настаивали. Проблема остается нерешенной.
Секрет сурьмы.Алхимики всегда подчеркивали важное значение сурьмы. Один из них даже написал книгу, названную им «Гимн сурьме». Лишь спустя несколько веков стали известны необыкновенные свойства антимонида индия, полупроводника, позволяющего производить чрезвычайно важные преобразования энергии. Это один из очень любопытных случаев, так сказать, секрета, имеющего давнюю историю. Если бы даже эта информация была похищена, она мало чему могла бы послужить в средние века.
Секрет стали. Как показал крупный эссеист Мирсеа Элиад, кузнецы первоначально были очень близки к алхимикам, и эти узы еще и теперь связывают их. Различные способы обработки стали долгое время сохраняли свое магическое значение, и с этим связана одна из наиболее удивительных историй о похищенном и затем раскрытом секрете. Во время крестовых походов шпионы-христиане перехватили секрет закалки дамасской стали для получения тонких и гибких клинков. Секрет заключался в том, что клинок доводили до красного каления, затем вонзали его в тело живого раба. Когда секрет узнали на Западе, испытания там производили не на рабах или крепостных, а на животных. Опыты оказались столь же успешными. Впоследствии испытания производили на погруженных в воду шкурах животных. Результат был такой же. Затем, в XIX веке, химикам удалось в результате опытов выделить активное вещество, которое нашло применение и при закалке стали, — азот. Так родилось нитрирование.
Таким образом, мы видим различные этапы перехода от практики магического типа к научно обоснованным техническим знаниям.
Это не означает, что все проблемы примитивных сталей, которые я склонен называть ремесленными сталями в соответствии с определением алхимии, решены.
Алхимики производили нержавеющую сталь или железо. Я говорю «железо» потому, что недавние работы показали, что исключительно чистое железо, железо чистоты порядка 99 999 999 999 %, видимо, является в такой же мере, если не более, нержавеющим, как золото. По данным некоторых исследователей, такое железо не растворяется в царской водке.
Точно так же не удалось найти неоднократно описывавшийся алхимиками сплав, который в холодном виде пробивает толстую стальную пластину. Описание таких опытов мы находим вплоть до XVIII века.
Вообще говоря, ремесленная сталь обладает свойствами, которых не имеет ни доменная, ни конверторная сталь. В одной весьма современной французской лаборатории мне как-то довелось видегь нож работы ремесленника XIX века, имеющий свойства, намного превосходящие свойства лучших современных нержавеющих сталей.
Замечено, что сталь, выплавленная китайцами в маленьких семейных домницах, превосходила по своим качествам лучшие современные стали, но теряла свои свойства, когда пытались сплавлять ее со сталью, производимой самыми современными китайскими заводами, или с импортной сталью. Проблема стали — очень сложная проблема, обусловленная действием таких факторов, как катализаторы, посторонние примеси (даже если порой они в количественном отношении ничтожны), а также магнетизм и другие еще почти совершенно не изученные явления.
Вполне возможно, что алхимики эмпирически открыли такие способы производства стали, которых мы не знаем.
Секрет холодного света.Во множестве легенд об алхимиках, кабалистах и волшебниках говорится о вечных лампах, горевших в течение веков и настолько холодных, что к ним можно было прикасаться.
Мы ничего аналогичного не имеем. Газовая флуоресцентная лампа перегорает через несколько тысяч часов. О веках и речи не может быть. Электрофотолюминесценция дает много источников холодного света, почти неисчерпаемых и потребляющих очень мало электроэнергии, однако алхимики не знали электричества, а электрофотолюминесценцию едва ли можно было открыть случайно. С другой стороны, при нынешнем состоянии техники источники, использующие электрофотолюминесценцию, имеют очень небольшой коэффициент полезного действия и излучают лишь зеленый свет.
Светлячок излучает холодный свет благодаря окислению органическим катализатором, или энзимом, называющимся люциферазой, вещества, именуемого активированным люциферином.
Однако это явление никогда не удавалось воспроизвести достаточно убедительным образом. Если алхимикам действительно удалось добыть источник холодного света, то, вероятно, благодаря неизвестному нам способу применения фосфора. Теперь мы знаем, что именно фосфор в форме органических продуктов переносит энергию в живые организмы, в частности в растения. Именно эти вещества позволяют поглощать и накапливать солнечную энергию, затем преобразовывать ее во всех частях живого организма, хотя механизм поглощения и накопления солнечной энергии далеко еще не изучен. Быть может, алхимики, которые рассматривали эти явления под биологическим, а не химическим углом зрения, под которым рассматриваем их мы, нашли органическое фосфорное соединение, накапливающее огромное количество солнечной энергии днем и освобождающее ночью. Во всяком случае, в настоящее время это — потерянный секрет.
Секрет очищения алмазов.Алмазы нередко имеют цветные включения, снижающие их ценность. Многочисленные совпадающие свидетельства показывают, что в средние века алхимикам и позднее графу Сен-Жермену
удавалось очищать алмазы. Это выдвигает своеобразную проблему. Теоретически подобная операция возможна лишь при условии обесцвечивания цветных включений, например превращения железа в титан. Но это потребовало бы очень мощного атомного реактора, при помощи которого можно было бы бомбардировать алмаз нейтронами. Уголь поглощает очень мало нейтронов, и поэтому в качестве замедлителя в реакторах применяется графит. Однако ни алхимики, ни граф Сен-Жермен не располагали атомным реактором. Как же они поступали? Это тоже потерянный секрет. Заметим, что алхимики никогда не стремились производить алмазы.
Таковы некоторые из секретов, за которыми гонялись промышленные шпионы средневековья и эпохи Возрождения. И здесь мне кажется необходимым заострить внимание на положительной стороне промышленного шпионажа. В то время как, по преданию, многочисленные физические, химические и биологические операции или манипуляции были уделом одних лишь посвященных, шпион средневековья или эпохи Возрождения считал, что эти опыты могут быть повторены, разумеется, если будет выкрадено достаточное количество сведений, чтобы не приходилось бесконечно брести в потемках наугад.
Таким образом, если отвлечься от моральной стороны вопроса, шпион считал так, как считают современный ученый и техник: эксперимент, если он был ясно описан, может быть повторен другим экспериментатором. И не следует забывать, что именно шпионы распространяли эту важную мысль. Таким образом, наука и индустрия своим развитием в огромной мере обязаны шпионажу.
Впрочем, мы увидим далее, что такие выдающиеся ученые, как, например, В. Франклин, не гнушались промышленным шпионажем, равно как политическим и военным. Таким образом, в эпоху, предшествовавшую рождению патента на изобретение, промышленный шпионаж играл определенно положительную роль.
В XVIII веке рождение патента на изобретение начало в какой-то мере охранять изобретателя или исследователя от воров. Держатель патента на изобретение мог преследовать по закону похитителей своего секрета в течение 20 лет, после чего секрет становился достоянием общества. С тех пор положение чрезвычайно осложнилось, но все-таки рождение патента на изобретение знаменует окончание периода, который можно было бы назвать кустарным периодом промышленного шпионажа.
3 ГЛАВА
1791–1875 ГОДЫ
Годы, стоящие в заголовке этой главы, взяты не случайно. 7 января 1791 г. — дата издания французского закона о патентах на изобретение, впервые определившего права изобретателя. 1875 год — дата организации полиции на заводах Круппа в целях охраны секретов фирмы.
Конечно, закон от 1791 года не является первой законодательной мерой во Франции или за границей, направленной на защиту прав изобретателя. Мы еще вернемся к этому вопросу. Однако этот закон, насколько мне известно, явился первым законом, поощрявшим промышленный шпионаж за пределами Франции. В самом деле, он признает «за всяким, кто первым привезет во Францию какой-либо иностранный промысел, такие же льготы, какими пользовался бы его изобретатель». Это не что иное, как самое явное поощрение промышленного шпионажа. Конечно, и до принятия этого закона иностранцев, владеющих промышленными секретами, побуждали к тому, чтобы они переезжали на жительство во Францию. Так, например, королевский патент предоставил в 1551 году итальянскому дворянину из Болоньи по имени Теско Муцио право «ему одному производить в течение 10 лет всякого рода стеклянные изделия по венецианскому способу». То обстоятельство, что этот благородный дворянин, вероятно, похитил способ производства у венецианцев, не принималось во внимание. Королевские патенты нередко ограничиваются лишь юридической кодификацией свершившегося факта.
С другой стороны, закон от 7 января 1791 г., дополненный постановлением о его применении от 25 мая того же года, в то же время вводите обращение категорию патента на изобретение. Постановление от 25 мая предусматривает обеспечение промышленной безопасности и решает судьбу «изобретений, которые нужно хранить в тайне по политическим соображениям».
Издавая закон 1791 года, законодатели руководствовались в отношении его технического аспекта английским законом 1623 года, а в отношении революционной политики — американской конституцией 1787 года.
Результаты принятия закона не заставили себя ждать. Среднегодовое число выданных во Франции патентов увеличилось с 19 за период 1791–1804 годов до 71 в следующем десятилетии (1804–1815 гг.). С 1815 по 1831 год ежегодно выдавалось 230 патентов, с 1831 по 1841 год — 750, в 1855 году — 4 тыс., в 1876 году — 5 тыс. и в конце столетия — более 10 тыс.
Большинство этих патентов послужило источниками международных конфликтов, и вокруг них разгорался шпионаж. Мы расскажем о некоторых из них, не соблюдая хронологического порядка.
Одна из самых поразительных историй очень близка по времени к нашей второй дате. Речь идет о Пастере и о пиве. Патриотизм Пастера неоспорим, однако мысль об отмщении за поражение 1870 года путем создания во Франции пивоваренной промышленности, которая могла бы вести во всем мире борьбу с немецким пивом, кажется по меньшей мере забавной. Тем не менее именно такую цель преследовали патент Пастера за № 91 941 от 28 июня 1871 г., а также его «Исследования о пиве», которые по справедливости можно было бы назвать манифестом, опубликованные в 1876 году.
Пастер никогда не использовал свое положение для получения материальных выгод. Впрочем, вот что он заявил 10 февраля 1862 г. по поводу своего нового способа изготовления уксуса: «Поскольку часто случается, что научные принципы, преданные огласке их авторами, превращаются в чужих руках в предмет заявки на получение патентов на изобретение благодаря добавлению приборов, аппаратов или незначительных изменений, я по совету авторитетных лиц взял до моего сообщения в феврале патент, который, видимо, будет иметь приоритет перед всеми теми, появлению которых могла бы дать повод моя работа, и я добавляю, что исполнен решимости сегодня же предоставить этот патент в распоряжение государства». Однако он хотел сберечь секрет от немцев и остального мира.
Французское пиво превзошло по своим качествам немецкое. Широко развернувшаяся деятельность шпионов, засланных немецкими пивоварами, позволила им добыть секрет, и… равновесие было восстановлено.
Пастер продолжал настаивать на «национальном значении» своего пива. Он писал в своем патенте: «Я желаю, чтобы пиво, производимое по моему методу, носило название „пиво национального реванша”… а за границей — „французское пиво”».
В 1889 году французские пивовары, собравшись на конгресс, торжественно выразили свою признательность Пастеру.
Вернемся теперь к году, более близкому к нашей первой дате. 16 мая 1805 г. швейцарец Исаак Риваз подал заявку на патент об «использовании взрыва газов и других газообразных веществ в качестве движущей силы в механике». В докладной записке сообщалось об испытаниях изобретателем повозки с газовым двигателем, работающим на водороде, и приводился его чертеж. Так родился автомобиль. Слухи об этом изобретении распространились довольно быстро, и интерес к нему проявляли многие шпионы. В своих донесениях некоторые из них вполне справедливо указывали, что принцип газового двигателя может быть использован, кроме того, и в воздухоплавании.
Вероятно, именно эти слухи, о которых сообщают различные историки, подали мысль французскому писателю Жану Агреву написать научно-фантастический роман «Авиатор Бонапарта». Агрев объясняет победы Наполеона тем, что он тайно владел планером, приводимым в движение периодическими взрывами. Сочинение написано в 1925 году. Летательный аппарат, описанный французским писателем, очень похож на «ФАУ-1», сконструированный в 1944 году.
Уже в эпоху Первой республики было очень много шпионов, в особенности английских. В конце XVIII века они похитили патент Никола Робера «на производство необыкновенной бумаги длиной от 12 до 15
мбез помощи рабочего и чисто механическими средствами». Это изобретение позволяло печатать ассигнации, и именно благодаря ему, ставшему известным в результате шпионажа, английское правительство имело возможность печатать фальшивые ассигнации — странное дело, в котором промышленный шпионаж сочетался с политическим. Разумеется, сам изобретатель не получил прав на печатание фальшивых ассигнаций, а различные правительства, сменявшие друг друга во Франции, до его смерти в 1828 году полностью обделяли его и настоящими банкнотами. Он окончил свой жизненный путь учителем в Вернуйе, близ Дрё. Его основной патент датирован 29 нивоза VII года. Без этого патента не было бы ни банкнот, ни современных книг, ни газет.
Приблизительно в это же самое время почти во всей Франции происходят хищения секрета, который, насколько мне известно, не был разыскан, — секрета плавки кварца. Королевские грамоты на выплавку кварца выдавались еще в XVII веке. Так, обершталмейстер короля Жан де Лакам получил королевскую грамоту «относительно открытого им секрета плавки горного кристалла для выделки из него ваз и зеркального стекла» 11 ноября 1659 г. (зарегистрирована в Высшем суде Парижа 13 декабря 1662 г.).
По-видимому, предприятия, положившие в основу своей работы этот принцип, который в наше время не применяется, функционировали до эпохи Реставрации. Этот секрет несколько раз похищался немцами, итальянцами и поляками. Затем он, видимо, был потерян.
Во всяком случае, представляется несомненным, что англичане очень быстро «адаптировали» знаменитый патент Филиппа Лебона на «термолампу», полученный 6 вандемьера VIII года. «Эта термолампа состоит из печи, питаемой углем и подогревающей камеру, где происходит сухая перегонка древесины, которая может быть заменена другим углеродным топливом. При помощи трубы можно удалять из камеры выделяющиеся газы и очищать их прежде, чем использовать, в частности, для освещения».
Хотя эта «термолампа» была задумана для отопления печью и освещения очищенным газом помещения, в котором она устанавливалась, тем не менее она является прообразом современных газовых заводов. Между прочим, Лебон предугадал все виды применения производимого таким образом газа, как исключительно удобного, чистого и транспортабельного источника света, тепла и силы. Так, он в своей заявке на получение свидетельства о дополнительных усовершенствованиях прежнего изобретения описывает газовый двигатель с электрическим зажиганием (идея смелая для тех времен!) и газовую лампу, которой пользовались в его доме. Эта газовая лампа, состоящая из стеклянного колпака, в который по двум трубкам поступает газ и воздух, и трубки для удаления сгоревших газов, почти не отличается от ламп, использовавшихся нашими предками до появления электричества. Все эти изобретения быстро распространились в Англии, и только в 1816 году в Париже впервые появилось газовое освещение. Лебон умер в бедности в 1804 году. 7 фрюктидора IX года он получил «свидетельство о дополнительных усовершенствованиях» предмета своего основного патента, относящееся, в частности, к следующим трем изобретениям:
1. «Двигатели, аналогичные паровым машинам, приводимые в движение постоянными газами», получаемыми под давлением путем обугливания древесины в закрытом сосуде.
2. Поршневой газовый двигатель: взрыв «воспламеняющегося воздуха» происходит в самом цилиндре под воздействием электрической искры.
3. Применение того же «воспламеняющегося воздуха» для отопления и освещения: воспламенение происходит в конце подводящей трубки.
Мы уже говорили по поводу кромвелевского «черного кабинета» о том, как впервые зародилась фотография. Окончательное ее возникновение относится к 1826 или 1827 году. Первая фотография была выполнена Жозефом-Нисеформом Ньепсом. Это был пейзаж на оловянной пластинке. Затем он использовал стекло и выполнил на первой фотографической пластинке натюрморт, ставший знаменитым. Это было в 1829 году. Клише сохранилось бы и до наших дней, если бы в 1909 году Французское общество фотографии не доверило его одному ученому, который в припадке безумия уничтожил свею лабораторию вместе с этим клише! Как видим, сумасшедшие ученые существуют не только в научно-фантастических романах и кино, но и в реальной жизни.
В это время уже началась тайная борьба вокруг фотографии. Ньепс умер, не получив патента. Дагерр, которого инженер-оптик Шевалье познакомил с Ньепсом, поспешил запатентовать свой способ в Англии. Способ Дагерра направил фотографию на ложный путь, однако проникновение этого изобретения в Англию нанесло огромный ущерб Франции. Англичане имели у себя самостоятельного и честного изобретателя — физика Вильяма-Фокса Тальбота, которому совершенно не были известны работы Ньепса и Дагерра. Ему первому принадлежала идея негатива, позволяющего размножать снимки на бумаге. Мы не можем отказать себе в удовольствии упомянуть мимоходом Гаспара-Феликса Турнашона по прозвищу Надар — героя книги Жюля Верна «С Земли на Луну» (под анаграммой Мишеля Ардана) и изобретателя шпионажа посредством, как показывает его патент № 38.509 (от 23 октября 1858 г.), воздухоплавательного аппарата: «Новая система аэростатической фотографии характеризуется расположением в гондоле свободного или привязного аэростата аппаратов, установленных перпендикулярно, с объективами, направленными вниз; при этом сама гондола превращается в ка-меру-абскуру при помощи различных устройств, и в частности подвижного плафона из желтой ткани».
Этот метод применяется и сейчас, достаточно вспомнить современные самолеты-шпионы и спутники-шпионы. Однако мы отклоняемся от промышленного шпионажа. Вернемся к 1791 году.
В Англии в XVIII веке суть промышленного шпионажа, или, как говорили в то время, промышленного пиратства, заключалась в борьбе за свободу, против тирании патента. Монополия на пар, полученная Дж. Уаттом, именем которого названа широко известная единица мощности электрического тока, задержала на четверть века производство паровьюс машин как для промышленности, так и для железных дорог. Специальным законом, принятым английским парламентом, эта монополия была продлена с 1775 по 1800 год, что было бы совершенно невозможно в наши дни при современном патентном законодательстве. Аналогичным образом были продлены патентные монополии на другие изобретения, в частности на фарфор и краски. Английские промышленники считали вполне естественным, что нужно пытаться похитить какой-нибудь технический метод, а затем уже защищать свои интересы от монополии. Первый успех был достигнут в 1796 году — была отменена монополия на фарфор. В конце XVIII века в Манчестере возникла Ассоциация борьбы с патентами и монополиями. Вероятно, это была первая всемирная организация, поощрявшая промышленный шпионаж. В то же время могущественная группа промышленников, банкиров и филантропов, учредившая в 1754 году Общество поощрения ремесел и торговли, предлагала премии изобретателям, которые отказывались брать патенты или хранить свои изобретения в тайне и, наоборот, охотно предоставляли свои изобретения в распоряжение всех.
Общество выдало 14 тыс. фунтов Томасу Ломбу, чтобы он не возобновлял свой патент на обработку шелка; 30 тыс. фунтов — Дженнеру, чтобы он не патентовал вакцинацию; 5 тыс. фунтов — Самуэлю Кромптону, чтобы он не патентовал свою прядильную машину, которую он назвал «мюль-машиной». Пример оказался заразительным. Изобретатели взрывобезопасной лампы для шахтеров, которая до применения электричества оставалась лучшей гарантией безопасности от взрывов рудничного газа, — сэр Хэмфри Дэви, доктор Клэнни и Джордж Стефенсон опубликовали все подробности о своем изобретении, чтобы не подвергать опасности жизнь шахтеров в результате замораживания изобретения в угоду частным интересам.
К сожалению, не все изобретатели поступали столь благородно, и многие изобретения держались в тайне. Некоторые изобретатели по причинам, которые трудно установить, оставили секреты своих изобретений в запечатанных конвертах, которые могли быть вскрыты только после их смерти. Так было с изобретением Уолластона, который в 1805 году открыл способ обработки платины, и в частности изготовления из нее лабораторных инструментов. Не раз делались попытки похитить его секрет, однако безуспешно.
После его смерти в 1828 году был вскрыт запечатанный пакет, в котором содержались все данные о столь вожделенном методе, очень скоро получившем широкое распространение.
В первой половине XIX века промышленный шпионаж, почти официально поощряемый промышленниками и государствами, превратился в важный фактор как промышленной революции, так и политики.
Можно, пожалуй, сказать, что он усиливался пропорционально росту числа патентов. Мы уже приводили статистические данные о французских патентах, и, может быть, небезынтересны статистические данные об английских патентах за интересующий нас период.
В 1792 году было зарегистрировано 85 английских патентов. С тех пор число патентов непрерывно росло и в 1802 году достигло 107. Это число оставалось стабильным до 1824 года. В 1824 году оно подскочило до 180, а в следующем году было зарегистрировано уже 250 патентов. После этого начался форменный патентный потоп. Каждый английский патент того времени имел важное значение и порождал новую отрасль промышленности, становящуюся вскоре объектом промышленного пиратства.
Еще спорят по вопросу о том, в какой мере промышленный шпионаж в интересующий нас период способствовал переходу эстафеты промышленных исследований и прогресса из Англии в Германию. Мы к этому вопросу еще вернемся, когда будем говорить о Круппе. Несомненно, однако, что с начала столетия с немецкими учеными консультировались по всем промышленным, научным и военным вопросам. Когда Наполеон решил в 1809 году разработать систему более быстрой и более секретной дальней саязи, чем телеграф Шаппа, он обратился за советом к немцу — Самюэлю Томасу фон Зёммерингу, и последним был изобретен электрический телеграф!
Идея этого изобретения была прекрасна, но, к сожалению, изобретение Томаса фон Зёммеринга было настолько сложным, что никогда не было реализовано. Тем не менее стоит его описать. Брались провода по числу букв алфавита, и в конце каждого провода имелась позолоченная буква. Все это погружалось в подкисленную воду. Когда через один из проводов пропускался электрический ток, появлялись пузырьки газа, соответствующие букве, и оставалось только читать и записывать… В действительности это делалось слишком медленно. Однако хорошей была сама идея привлечения ученого для разработки системы тайной дальней связи, которая могла бы оставаться вне поля зрения шпионов.
История с электрическим телеграфом Наполеона имеет большое значение. Насколько мне известно, это был первый случай исследовательской работы на определенную тему, выполненной по заказу. Число такого рода «проектов» увеличилось в течение первых 75 лет XIX века, и каждый проект привлекал к себе внимание шпионов.
Разумеется, больше всех поощрял промышленный шпионаж Наполеон. Как ни странно, он — зачинщик дела, которое должно было обернуться катастрофой для Франции и в то же время положить начало промышленной безопасности в связи с учреждением фирмы Круппа. Об этом стоит рассказать подробнее.
Наполеон объявил нечто вроде конкурса и предложил ряд премий за изготовление английской стали. Составители условий конкурса не вдавались в подробности, и премию мог получить как похититель английского способа, так и автор оригинальной работы. Вся Европа всполошилась. В немецком городе Золлингене, известном своими ножами, даже основали общество изобретателей, для того чтобы иметь максимум шансов на получение этих премий. Среди соискателей в 1807 году были бельгиец и два швейцарца. Все они потерпели неудачу. Успех выпал на долю немца Фридриха Круппа. По-видимому, он купил у шпионов несметное число секретных формул, узнав благодаря этому основы технологии производства стали.
И вот 20 ноября 1811 г. 24-летний Фридрих Крупп объявил, что «шпионы его уже не интересуют» и что он учреждает в Эссене компанию для производства английской стали и различных стальных изделий. Так родилась эта известная во всем мире компания.
Вначале у компании было много неприятностей. Осенью 1814 года пришлось закрыть опытный завод, которому не удалось изготовить ничего похожего на английскую сталь.
В 1816 году Крупп вошел в компанию с международным шпионом по имени Николаи. Этот Николаи организовал в местной газете рекламную кампанию вокруг своего имени, объявив, что он много путешествовал по Франции, Голландии и Англии и привез с собой информацию большой практической ценности о всякого рода машинах. Это объявление может показаться циничным в нашу эпоху, когда реклама кодифицирована и регламентирована, но в начале XIX века и вплоть до 50-х годов разного рода проститутки, шпионы и даже наемные убийцы часто публиковали объявления в самых серьезных газетах.
Очень скоро Крупп заметил, что Николаи прикарманивает заработную плату рабочих, и к тому же стало известно, что он сам сфабриковал рекомендательные письма о себе. В силу ряда причин в июле 1816 года завод был закрыт. Но вскоре Крупп вновь открыл завод. В 1819 году были построены новые здания. В 1823 году дела его пошатнулись, несмотря на получение заказа от прусского королевства на штампы для чеканки монет.
