Промышленный шпионаж

Один из способов достижения этого — дача президенту неправильных советов. Вот это и есть сфера нашей деятельности. Мы работаем подпольно, остальные члены административного совета и другие высокопоставленные особы компании не знают, что мы являемся советниками президента. Существуют десятки способов тайного проникновения в компанию. Когда я уже нахожусь в компании, президент передает мне доклады своих помощников. Мы их изучаем и говорим ему, как нужно ответить, как поставить их в затруднительное положение дельными вопросами на очередном заседании административного совета. Это их убеждает в том, что президент превосходит их, и они уже не пытаются подрывать его репутацию».
      Очевидно, эта атмосфера многообразного шпионажа сильно действовала на нервы. Поэтому еще в 1935 году крупные американские компании «Истмен Кодак», «Юнайтед Стейтс стил корпорейшн», «Интернэшнл бизнес мэшинз» и «Дюпон» принимали на работу психиатров, чтобы можно было тихо и без скандалов помещать в психиатрические лечебницы генеральных директоров и вице-президентов. Видимо, атмосфера в американских компаниях в те времена напоминала атмосферу нацистской партии до «Варфоломеевской ночи». Это был — вероятно, вследствие такой напряженной обстановки в компаниях — великий период концентрации промышленности США. В 1939 году всего 200 промышленных компаний контролировали три пятых финансовых и половину промышленных богатств страны. Статистические данные за 1945 год показывали, что всего 100 промышленных компаний контролировали треть промышленного производства страны и в них была занята одна пятая рабочих. Начиная с 1950 года концентрация приняла такие размеры, что четыре компании, охватывающие производство автомобилей, сигарет, шин, консервных коробок, целлюлозы, пишущих машинок, швейных машин, электроламп, жевательной резинки, промышленных изделий из зерна, выпускают 70 % продукции.
      Таким образом, появились секторы, где всего четыре или пять крупных компаний господствуют на рынке, например на автомобильном. Однако на этом концентрация прекращается — по экономическим причинам, по соображениям личного характера и из-за антитрестовских законов. И тогда четыре или пять империй продолжают вести конкурентную борьбу между собой, и каждая из них содержит шпионов и в то же время либо нанимает на постоянную работу контрразведчиков, либо время от времени обращается к услугам специализированных фирм контрразведчиков. Мы расскажем ниже, какое положение сложилось в результате этого в 1968 году, однако необходимо теперь же отметить, что основы этого положения были заложены в США в период 1919–1939 годов. Перемены, о которых будет идти речь, обусловлены главным образом огромным развитием электроники и дальней связи. Однако, не дожидаясь успехов электроники, шпионы великолепно справлялись со своим делом. Приводились всякого рода цифры убытков американской промышленности из-за шпионажа. Видимо, цифра в 1 млрд. долл. для 1938 года не является преувеличенной. Правда, для 1968 года называют цифру 3 млрд. долл. Шпионам было тем более выгодно работать в США в 1938 году, что в общем инженерам и техникам там платили в то время гораздо меньше, чем платят в наше время.
      В то время еще не было атомных бомб и спутников, благодаря которым повысился всеобщий интерес к науке, недостаточно было, как в наши дни, какой-либо компании взяться за реализацию важной программы исследовательских работ, чтобы курс ее акций на нью-йоркской бирже повысился. Нужно было действительно производить и продавать, чтобы наживать деньги, и похищенный промышленный секрет мог способствовать свершению удачных финансовых операций благодаря продаже товара, который выбрасывали на рынок, опережая, таким образом, его изобретателя. Соответственно вознаграждался и шпион, причем ему платили гораздо больше, чем инженеру или ученому. Разумеется, это поощряло промышленный шпионаж в широких масштабах.
      Мне так и не удалось выяснить, каким образом американское налоговое управление устанавливало доходы шпионов. Вероятно, последние в своих декларациях называли эти доходы «вознаграждением за консультации», тогда как те, кто их нанимал, добивались снижения своих налогов, относя эти расходы к категории расходов по исследовательским работам… Во всяком случае, несомненно одно: американское налоговое управление поняло значение частного шпионажа, ибо оно учредило агентство частного шпионажа! Тайные агенты отдела по выявлению случаев сокрытия доходов от органов фиска являются добровольцами, которые получают 10 % суммы выявленных ими сокрытых доходов. Они не всегда доживают до старости, например если разоблачают сокрытие доходов гангстерами. Большинство американских гангстеров великой эпохи, в частности знаменитый Аль Капоне, были арестованы именно за сокрытие доходов. Однако некоторые из тех, кого американское налоговое управление стыдливо называет «информаторами», бесследно сгинули, и есть все основания полагать, что они покоятся на дне озера Мичиган или нью-йоркского порта, откуда они выйдут в день Страшного суда. Между тем еще 30 лет назад среднему американскому промышленнику начала грозить опасность одновременно со стороны шпионов его конкурентов, иностранных шпионов и шпионов органов фиска!
      Диву даешься при мысли о такой пролиферации шпионажа, однако это не мешало довольно широкому развитию лабораторий, занимающихся исследовательской работой по заказу. Разумеется, эти лаборатории могут работать лишь при условии, если обеспечена полная секретность. Заслуживает упоминания с некоторыми необходимыми подробностями пример компании Артура Литтла. Эта компания была учреждена в 1880 году двумя химиками. Теперь она насчитывает 1400 ученых. Принадлежит она только ее служащим, а прибыли откладываются в пенсионный фонд сотрудников фирмы. Эта система гарантирует полную лояльность по отношению к компании, что позволяет обеспечивать абсолютную тайну в отношении клиента, дающего заказ на исследовательские работы. В настоящее время компания работает, между прочим, над овсяными хлопьями для завтрака, бумажными сосудами для горячих напитков, найлоновыми лесками для ужения рыбы, топливом для лунных ракет, холодильниками, работающими при температуре, приближающейся к абсолютному нулю, и фильтрами, задерживающими радиоактивные осадки. Как видим, программа весьма эклектичная. В компании, правление которой находится в Эйкорн Парке (штат Массачусетс), царит полная демократия. Руководитель проекта может быть подчинен одному из своих помощников, если компания занимается проектом, в котором помощник более компетентен. Такая компания вполне застрахована от промышленного шпионажа в области исследовательских работ.
      В 1920 году в США существовало 190 компаний такого рода — и это уже много. Но теперь таких компаний 5420 — и, может быть, именно поэтому США в техническом отношении намного опередили весь остальной мир. Вот этим-то и объясняется «американский вызов». Заказчиками этих компаний как в 20-х годах, так и в наши дни являются частные американские компании и правительства. В этих организациях обеспечивается большая секретность, чем в компаниях другого рода. Можно думать, что именно вследствие промышленного шпионажа эти компании получили такое широкое распространение в США и исключительно промышленному шпионажу обязаны они своим успехом. Насколько мне известно, ни одна из крупных и серьезных американских лабораторий, занимающихся исследовательскими работами по заказу, не была уличена в шпионаже. Если никогда не существовало треста, контролирующего исследования по заказу, то объяснение этому следует искать в самом характере руководителей этих компаний. Такие компании, как правило, создаются индивидуалистами, которых нелегко во влечь в какую-либо корпорацию.
      Встает вопрос: каким образом они могут выдерживать конкуренцию гигантских компаний, которые имеют собственные исследовательские лаборатории?
      Сила этих независимых, относительно небольших и демократически управляемых компаний состоит не толь ко в свободной циркуляции идей, но и в их свободном обсуждении, а добиться этого, кстати сказать, гораздо труднее в больших гражданских и военных исследова тельских учреждениях.
      Эти большие исследовательские учреждения начали появляться в 1918 году. Они возникли после рождения независимых исследовательских организаций и следовали их примеру. В 1920 году таких учреждений было очень мало, начиная с 1938 года их число быстро растет. Общие расходы США на исследовательские работы, составлявшие в 1938 году около 3 млрд. долл., в 1970 году должны достичь 25 млрд. долл. Наибольшая часть этих расходов падает на крупные исследовательские компании, которые вследствие этого становятся основным объектом деятельности шпионов.
      Борьба, которая повлекла за собой концентрацию промышленности в США в период между двумя мировыми войнами и которая всеми способами, в том числе посредством промышленного шпионажа, противопоставляла больших — малым, изобретателям — тресты, породила настоящую мифологию. В этой мифологии «злые тресты» противопоставляются «добрым изобретателям», преследуемым гангстерами, шпионами и различными агентами этих трестов.
      Эта мифология, как и все мифологии, представляет собой любопытную смесь правды и вымысла, и на ней стоит остановиться. Несомненно, были случаи преследования изобретателей, к ним относится случай с Эдвином Армстронгом, который в 30-х годах изобрел частотную модуляцию. Это изобретение явилось помехой для крупных американских радиовещательных компаний, которые использовали амплитудную модуляцию. Они всеми способами преследовали Армстронга, и он в 1954 году покончил жизнь самоубийством. Лишь намного позднее, в 1960 году, стало известно, что он оставил своей стране великолепное изобретение: радиолокатор, действующий на больших расстояниях, не испытывая помех от кривизны земного шара. Армстронг — один из величайших изобретателей всех времен, и совершенно верно, что он выбросился из окна в результате преследований, которым он подвергался с 1936 года. Верно также, что такого рода преследования обескуражили некоторых блестящих изобретателей, например изобретателя электронного умножителя Фарнсуорта. Последний выиграл битву с трестами, однако был настолько надломлен этой борьбой, что в возрасте 34 лет уединился на небольшой ферме в штате Мэн, занимаясь делами, не имеющими никакого отношения к промышленности.
      Армстронг и Фарнсуорт отнюдь не были параноиками, когда поверили, что за ними шпионят. За ними действительно шпионили.
      Однако другие легенды были не более чем вымыслом. Например, легенда о Карозерсе, изобретателе найлона. У. X. Карозерс родился 27 апреля 1896 г. в Бар-лингтоне (штат Айова). С 1928 года он руководил в компании «Дюпон» программой исследовательских работ по синтетическим волокнам и открыл найлон. Карозерс покончил жизнь самоубийством 29 апреля 1937 г. в Филадельфии. После его самоубийства сложился миф: якобы Карозерс покончил с собой потому, что его вынуждали вырабатывать фальшивый найлон относительно низкого качества, ибо настоящий найлон совершенно не снашивается. Чулки из настоящего найлона никогда не снашивались бы и, следовательно, изобретение в его реальной форме не получило бы широкого применения. Этот миф держится упорно и совсем недавно послужил сюжетом фильма под названием «Человек в белом костюме». В действительности Карозерс покончил с собой по причинам личного характера, которые не имели ничего общего с найлоном и были связаны с частыми и тяжелыми нервными депрессиями. Современные успокоительные средства, вероятно, спасли бы его.
      Если легенда столь упорна, то объясняется это тем, что публика склонна упрямо верить, что тресты скрывают изобретения, которые могли бы нанести им ущерб. Согласно мифу, крупные компании ценой больших затрат содержат армию шпионов, охватывающих своими щупальцами всю территорию США. Будто эти шпионы выявляют изобретения, которые могут способствовать снижению цен, похищают их, после чего могущественные промышленники глушат изобретения.
      За некоторыми указанными выше исключениями, это неверно. Может быть, полезно перечислить некоторые изобретения, в которые широкая публика твердо верит, хотя бы для того, чтобы доверчивые люди не поддавались обману:
      — пилюля, позволяющая вливать в бензобак автомобиля воду вместо бензина. Речь идет о пилюлях из карбида урана. Карбид кальция при соприкосновении с водой дает ацетилен. Более тяжелые карбиды, и в частности карбид урана, дают более тяжелые углеводороды, похожие на бензин. Но изготовленный таким образом бензин стоит почти в 100 раз дороже, чем обычный бензин. Изобретатель обычно кладет в карман крупную сумму, получив ее за формулу пилюли, и после демонстрации опыта исчезает. Некоторые изобретатели находятся в тюрьме… — те, для которых в момент демонстрации опыта была вызвана полиция;
      — карбюратор, позволяющий сокращать расход бензина примерно на 50 %. Это изобретение в особенности должны были бы глушить нефтяники, опасающиеся снижения суммы своих оборотов. Карбюраторы такого рода действительно были сконструированы. Они исключительно точно дозируют бензин, учитывая атмосферную влажность, температуру и т. д. Однако они настолько сложны, что через 5 минут выходят из строя. Это настоящие маленькие заводы, для функционирования которых понадобились бы электронно-вычислительные машины. А экономия бензина далеко не достигает 50 %;
      — неперегорающая электрическая лампа накаливания. Это — исключительно упорный миф. В США часто рассказывают об одном покупателе, который случайно купил лампочку и которого посетил представитель крупной промышленной компании, прося продать ему лампочку за любую цену. Представитель компании объяснил ему, что это опытная модель, которая не должна была поступить в продажу. Осаждаемый вопросами, представитель компании в конце концов признался: «Эта опытная лампочка никогда не перегорает. Есть лампочки, которые горят со времен Эдисона. Если бы мы позволили продавать их, наше предприятие давно уже прекратило бы свое существование».
      В действительности же «злые тресты» хотели бы знать, как производить подобные лампочки. Возможно, что такие лампочки можно было бы производить, если делать нити ламп накаливания из рения. Но дело в том, что рений — исключительно редкий металл, а производить его синтетически по умеренной цене мы еще не умеем. Пока не появится современный алхимик, умеющий дешево изготовлять рений, мы не увидим вечных ламп накаливания. Тем временем «злые тресты» упорно стараются заменить накаливание флуоресценцией, а последнюю — электрофотолюминесценцией, которая действительно дает практически вечные и потребляющие очень мало энергии источники света;
      — вечное лезвие для бритья. Теоретически такие лезвия можно делать из карбида вольфрама. Но практически мы не умеем придавать карбиду вольфрама форму лезвия для бритья. Может быть, когда-нибудь это удастся, но пока, к сожалению, никому не удавалось сделать это.
      В заключение этой главы мы допустим некоторый анахронизм и приведем список средств получения информации о конкурентах, применяемых американскими промышленниками. Этот список был опубликован доктором Уортом Уэйдом в журнале «Кемикл инджиниринг» 23 мая 1965 г., однако все эти средства применялись в период, который охватывает данная глава, и это послужит ее прекрасным резюме. Существует 20 средств. Первые 7 являются законными, остальные — незаконными.

      1. Публикации конкурентов и отчеты о процессах, полученные обычными путями.
      2. Сведения, данные публично бывшими служащими конкурента.
      3. Обзоры рынков и доклады инженеров-консультантов.
      4. Финансовые отчеты.
      5. Устраиваемые конкурентами ярмарки и выставки и издаваемые ими брошюры.
      6. Анализ изделий конкурентов.
      7. Отчеты коммивояжеров и закупочных отделов.
      8. Попытки пригласить на работу специалистов, работающих у конкурента, и заполненные ими с этой целью вопросники.
      9. Вопросы, осторожно задаваемые специалистам конкурента на специальных конгрессах.
      10. Непосредственное тайное наблюдение.
      11. Притворное предложение работы служащим конкурента без намерения брать их на работу с целью выведать у них информацию.
      12. Притворные переговоры с конкурентом якобы для приобретения лицензии на один из патентов.
      13. Использование профессиональных шпионов для получения информации.
      14. Сманивание с работы служащих конкурента для получения информации.
      15. Посягательство на собственность конкурента.
      16. Подкуп сотрудников закупочного отдела конкурента или его служащих.
      17. Засылка агентов к служащим или специалистам конкурента.
      18. Подслушивание разговоров у конкурента.
      19. Похищение чертежей, образцов, документов и т. д.
      20. Шантаж и различные способы давления; разумеется, конкурент прибегает к тем же средствам.

8 ГЛАВА
СЕКРЕТЫ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ И УДИВИТЕЛЬНОГО ПОСЛЕВОЕННОГО ВРЕМЕНИ

      Вторая мировая война началась с научного, а точнее геологического, шпионажа. Человеком, который должен был начать ее первую операцию — одну из самых впечатляющих мошеннических операций нацистского режима, — был некий Науйокс.
      Выдавая себя за геолога, он обосновался в Польше, близ германской границы, вместе с шайкой убийц. Получив во второй половине дня 31 августа 1939 г. телеграмму со словами «бабушка умерла», они надели польские мундиры и совершили нападение на германскую радиостанцию. Это послужило Гитлеру предлогом для того, чтобы начать военные действия в нужный для него момент. Дальнейшие события известны.
      Соединенные Штаты, пока они оставались нейтральными, стали главной мишенью промышленного шпионажа. Уже в то время союзники отдавали себе отчет, что некоторые научные исследования следовало бы перенести в США, так как Англия слишком мала и ее территория подвергалась слишком большой опасности, чтобы можно было продолжать их там. Так обстояло, в частности, с производством атомной бомбы — шедевра американской промышленности и свидетельства значительного успеха американской промышленной и научной контрразведки.
      Я полагаю, полезно напомнить коротко о промышленной стороне создания атомной бомбы, недостаточно, на мой взгляд, известной, а также о том, как удалось сберечь ее тайну.
      Как только генералу Лесли Р. Гровсу было поручено руководство проектом создания атомной бомбы, он понял, что это была в большей мере промышленная, чем научная, проблема и что надо заинтересовать в ней американскую промышленность. Последняя не обнаружила никаких признаков энтузиазма. У «Дюпона» заявили, что это — «перпетуум-мобиле». У «Кодака» решили, что это — наилучшее из всех возможных средств создать себе самые крупные неприятности на долгие месяцы. Остальные предприятия проявили еще меньше энтузиазма.
      Первая победа генерала Гровса, его главная победа, была одержана над промышленниками, которых совершенно необходимо было убедить. Надо было убедить не только фирмы «Дюпон» и «Кодак», но и многие другие промышленные компании, в частности «Эллис — Чалмерс», которые производили необходимые для проекта специальные насосы на сверхсекретном заводе, отлично защищенном от всякой утечки сведений. До них другие фирмы от этого отказались. Но этот секретный завод мог начать производство насосов для газовой диффузии урана лишь в том случае, если бы ему дали модель. А работу над моделью никак не удавалось закончить. Завершена она была в самый последний момент. За это время научные эксперты фирмы «Кодак» пришли к заключению о неосуществимости проекта. Гровс отправился к ним с докладом, который произвел на экспертов самое скверное впечатление, так как бравый генерал, будучи самоучкой в области науки, говорил «изотроп» вместо «изотоп». Изотропом называют вещество, которое обладает одинаковыми свойствами во всех направлениях, тогда как два ядра изотопа имеют один и тот же атомный номер, но различный атомный вес. Это не одно и то же, и Гровс чуть не потерял все, что ему удалось достичь на длительных рабочих заседаниях. Его можно извинить. В то время он мало спал, и к тому же с револьвером под подушкой, ибо был убежден, что немецкая и японская секретные службы (которые в то время не знали даже о его существовании) попытаются завладеть секретными документами. Его портфель, который он на ночь клал под подушку рядом с револьвером, в течение длительного времени был единственным местом в мире, где были собраны все секреты атомной бомбы.
      Гровс первым ввел великий принцип «перегородок» в область промышленной и научной безопасности. В организации, которую он создал для разработки атомной бомбы, даже пользовавшиеся его доверием люди, а их было немного, получали лишь строго необходимые для их работы сведения — и ничего больше, что, конечно, предотвратило утечку многих сведений. Этот принцип теперь применяется повсеместно. Когда кто-нибудь, даже если это абсолютно надежный человек, хочет получить конфиденциальные сведения, ставится вопрос, зачем они ему нужны, и, если это простое любопытство, будь то научное или человеческое, ему будет отказано. Будет отказано даже руководителю ЦРУ, как будет отказано и крупному ученому, уже находящемуся под наблюдением.
      Вероятно, таким образом остаются в потенции изобретения, которые могли бы возникнуть в результате сопоставления идей и фактов. Наверняка таким образом обеспечивается полная безопасность. Неизбежные утечки сводятся к минимуму. Однажды случилось так, что Гровс сам, сменив мундир, забыл в нем свой пропуск. Неумолимые полицейские, хотя они отлично знали его, преградили ему путь, и Гровсу пришлось отправиться за пропуском, как всем простым смертным.
      Гровс всячески поощрял распространение ложных, так называемых маскировочных, сведений. Так, на предприятиях «Дюпон» он распространил слух, что в лабораториях и в конструкторских бюро, куда был запрещен доступ большинству служащих фирмы и где работали над атомной бомбой, в строжайшей тайне разрабатывается новый вид найлона. В то время найлон был новым материалом, и эта мысль казалась правдоподобной. Так удалось защитить секретность проекта «Манхэттен» — проекта атомной бомбы. Конечно, кое-кто был удивлен, как, например, общество архитекторов «Скидмор Оуингс энд Мерилл», которому группа проекта «Манхэттен» предложила в феврале 1943 года построить город на 13 тыс. жителей. Они попытались получить разъяснения по телефону, но телефон проекта группы «Манхэттен» в справочнике не значился, а офицер, который посетил общество, дал ровно 72 часа для ответа. Встревоженные архитекторы начали звонить по всем направлениям. К счастью, телефонист военного коммутатора из-за перегрузки ошибся и соединил их с группой проекта «Манхэттен». В противном случае они не получили бы заказ на строительство.
      На других предприятиях были приняты чрезвычайные и невиданные в то время меры предосторожности. В знаменитом обществе инженеров-консультантов «Стоун энд Уэбстер» отдел, насчитывающий 800 инженеров, чертежников и секретарей, был изолирован и размещен в четырех зданиях. Во всех домах на каждом этаже круглосуточно дежурили вооруженные охранники. На всех дверях и окнах были установлены электронные сигнализационные устройства против воров. У каждого сотрудника были две корзины: одна — для обычных бумаг, а другая, красного цвета, — для секретных. Ежевечерне содержимое красных корзин сжигалось в присутствии агента Федерального бюро расследований.
      Посетители должны были не только заполнять в книжке посещений листок, но и сами отрывать его. Таким образом они оставляли на специальной чувствительной бумаге отпечатки пальцев. Тщательно проверенные девушки и молодые женщины носили пакеты из одного здания в другое, при этом каждую сопровождал детектив из известного общества «Бринкс», вооруженный револьвером. Все это, вероятно, должно было привлекать внимание, но никакой утечки сведений не произошло.
      На предприятиях фирмы «Крайслер» отделение атомной бомбы, находившееся в Детройте в доме № 1525 на Вуд-вуд-авеню, замаскировали под агентство по продаже военного займа. Когда кто-нибудь пытался купить облигации военного займа, ему отвечали, что в настоящее время их нет, поскольку патриотически настроенные граждане Детройта уже купили все облигации. Когда был построен атомный город Лос Аламос, меры предосторожности приобрели фантастический характер. Впрочем, они принесли некоторые выгоды обитателям. Поскольку город официально не существовал, его жителей не могли привлекать к судебной ответственности за превышение скорости на дорогах. Агенты американской секретной службы ликвидировали извещения о штрафе за нарушение правил движения. Некоторые жители Лос Аламоса получали там разрешения на вождение автомобиля, в которых был номер вместо имени и не было подписи владельца. Но телефонные разговоры подслушивались, письма проходили цензуру. В книге «Посмеемся вместе с учеными» я рассказывал о некоторых забавных инцидентах, которые были следствием такого положения. В компании «Эллис — Чалмерс» служба безопасности проявляла такое усердие, что у отдельных служащих начались нервные заболевания.
      У самого Гровса были лишь две комнаты в военном министерстве, № 5120 и 5121, но их охраняли так, как, вероятно, не охранялось до этого ни одно место в мире.
      В компании «Крайслер» произошла драма, когда ее генерального директора К. Т. Келлера попросили заполнить весьма нескромный вопросник. Он решительно отказался сделать это, заявив, что прекратит всю работу и готов даже отправиться в тюрьму, если ему будут надоедать. Пришлось уступить.
      К концу войны служба контрразведки генерала Гровса насчитывала 485 человек. Ею руководил майор Джон Лонсдейл-младший.
      Таким образом, это был весьма примечательный успех в области промышленной безопасности. Гровс сам объясняет его в своей книге «Теперь можно рассказать историю проекта „Манхэттен“» добровольным сотрудничеством американской печати, которая сама цензурировала себя весьма эффективно.
      Можно допустить, что успех в области безопасности, как и успех в создании бомбы, в значительной мере зависел от организаторских способностей генерала Гровса. Он контролировал также службу атомного шпионажа в Германии. Гровс приказал в феврале 1945 года подвергнуть бомбардировке германские заводы общества «Ауэр» в Ораниенбурге, так как предполагалось, что они могли работать над германским атомным проектом. Для маскировки цели этой бомбардировки он приказал совершить налет и на город Цоссен. Во время этой маскировочной бомбардировки был ранен крупный немецкий специалист танковых войск генерал Гудериан, который в то время был начальником генерального штаба германской армии. Союзникам повезло.
      23 апреля 1945 г. в Штаафурте было обнаружено 1200  турановой руды, которую немцы конфисковали в 1940 году в Бельгии. Тотчас агенты союзников мобилизовали немецкий тарный завод, который за пятнадцать дней под огнем немецкой артиллерии изготовил 20 тыс. бочек. Затем ценная руда была вывезена из Германии на грузовых автомобилях. После этого у Германии не осталось никакой базы для создания собственной атомной бомбы.
      Немецкие специалисты в области ядерной энергии были перевезены в Везине, но местное население приняло их за маршала Петэна и его свиту и устроило манифестации. Их отправили самолетом в Англию. С помощью микрофонов были записаны все их разговоры. Эти специалисты опасались, что американцы воспользуются когда-нибудь их знаниями и добьются прогресса в создании атомных бомб. Им и в голову не приходила мысль, что у американцев уже есть атомная бомба, ибо немецкие секретные службы и нацистские руководители, которых эти службы осведомляли и с которыми ученые-атомники поддерживали прекрасные отношения, совершенно не допускали такой возможности. Поэтому, когда стала известна эта новость, немецкие ученые были поражены больше, чем читатели научно-фантастических романов. Когда Отто Хан, открывший явление деления урана, узнал об американской атомной бомбе, он сначала хотел покончить жизнь самоубийством, но затем предпочел напиться. Никто не думал, что у американцев уже есть бомба, несмотря на тот факт, что 600 тыс. американцев работали над проектом «Манхэттен». Целые города ускользнули от внимания немецкой секретной службы в США.
      Бомбы были сброшены на Хиросиму и Нагасаки; Япония капитулировала. Как только американцы высадились, чтобы оккупировать страну, они уничтожили два действующих циклотрона, а также один строившийся. Эти служившие чисто исследовательским целям устройства были практически не применимы для производства какой бы то ни было бомбы. И американцы совершили тогда одну из самых серьезных психологических ошибок.
      Американцам оставалось разрешить спорный вопрос, связанный с определением вклада своих союзников в создание атомной бомбы.
      Что касается Англии, положение осложнялось чисто техническим вопросом: оригинал атомного соглашения, заключенного Черчиллем и Рузвельтом 18 сентября 1944 г., исчез. Он был найден многие годы спустя в архиве, куда его положил чиновник, не осмелившийся просмотреть папку, так как на ней было написано «совершенно секретно». Так как папка была помечена кодовым названием, обозначавшим в Англии производство атомной бомбы, — «Производство сплавов для труб», он положил ее в дело о паровых котлах. Если бы этот бюрократ посмотрел на подписи, он спросил бы себя, почему доклад о паровых котлах был подписан Черчиллем и Рузвельтом. Во всяком случае, англичане имели право заниматься применением ядерной энергии в промышленных целях, что они и делали, впрочем, стараясь оградить себя в то же время от американского шпионажа.
      С французами дело обстояло сложнее. Фредерик Жолио-Кюри сделал заявку на несколько патентов в области атомной энергии. Он использовал их для защиты позиции Франции, чего американцы так и не простили ему. Известно, что произошло и каким образом Франция самостоятельно создала атомные ударные силы, за что ее продолжают до сих пор упрекать. Другие важные патенты были получены независимо от Жолио-Кюри в 1940 году тремя французами: Андре Эльброннером, Альфредом Эскенази и автором этой книги. В мае
      1945 года, когда начали устанавливать приоритет и распределять награды за ядерную энергию, двоих из вышеупомянутой тройки уже не было в живых, а третий был в концентрационном лагере. Он никогда ничего не требовал, но его заслуги по собственному почину признали сначала Соединенные Штаты Америки, а затем Советский Союз.
      Генерал Гровс упрекает в своей книге Жолио-Кюри за «его контакты» с немцами. Как будто ему неизвестно, что эти пресловутые «контакты» происходили в связи с борьбой за освобождение Парижа и целью их было поражение немецких танков бутылками с зажигательной смесью. Совершенно очевидно, что в 1962 году, в момент выхода книги Гровса, американская секретная служба все еще ничего не знала о битве за Париж.