Бержье, конечно, сильно преувеличивает, утверждая, что, «как и в области военного шпионажа, 95 % промышленной информации может быть получено путем простого чтения прессы».
Наконец, автор берет под защиту журналистов, информирующих общественность, например, через научно-технические периодические издания, рассчитанные на широкие читательские круги, о новых производственных моделях автомашин или каких-либо других изделий, аппаратов, оборудования и т. д.»… Технические детали в научно-популярных статьях, — пишет Ж. Бержье, — слишком общи, чтобы они могли действительно осведомлять конкурентов»; да и не всегда совпадают интересы общественности и частных компаний, стремящихся скрыть ту или иную производственную информацию, получать которую общественность имеет некоторое право.
Заключительная глава (11) в книге посвящена промышленной контрразведке.
Существенной составной частью контрразведки является охрана безопасности промышленного предприятия или другого объекта от утечки производственных и иных секретов, принятие мер предупреждения этой утечки. Однако главную задачу контрразведки автор книги видиг в обмане «вражеских шпионов так, чтобы они посылали своим шефам неверные сведения».
Основываясь на своем личном опыте «эксперта по судебным делам о подделках и промышленном шпионаже» и на интервью с английскими, американскими и немецкими специалистами по вопросам безопасности, Бержье разработал целую систему рекомендаций — превентивных мер для борьбы с утечкой секретной информации. Главное, таким образом, не в аресте шпионов постфактум, то есть после того, как секретные сведения уже похищены, или в момент их кражи. Автор поясняет свою мысль следующими сопоставлениями: «Специалист по борьбе с огнем оборудует все помещения так, чтобы пожар не мог возникнуть. Специалист по вопросам промышленной безопасности организует движение информации так, чтобы не было ее утечки».
В соответствии с этой исходной позицией Бержье разрабатывает целую рецептуру средств защиты производственных секретов от овладения ими промышленными шпионами: начиная с техники отбора действительно секретной информации, допуска к ней минимального числа лиц, выдачи разрешений доступа в помещения, кабинеты, к сейфам «и даже в целые отделения предприятия, независимо от того, хранятся там секреты или нет», и кончая охраной секретной информации во время ее пересылки как наиболее уязвимого пункта всего процесса ее движения.
К образцам «творческой работы», куда более интересной, чем обычная банальная работа по охране безопасности промышленных тайн, автор относит случаи квалифицированного обмана фирм-конкурентов. Так, одна фирма организовала фиктивные испытания гоночного автомобиля на Корсике, и, «в то время как ее противники подсматривали с помощью телеобъектива эти испытания и фотографировали их, настоящие испытания были проведены в другом месте». Этот прием не ограничивается в наши дни миром частного бизнеса: «Поскольку многие промышленные работы теперь ведутся правительствами, они, в свою очередь, выходят на арену промышленной контрразведки».
Рабочие коллективы ряда предприятий также не стоят в стороне от охраны производственных секретов. Автор сообщает о том, как во время забастовки на заводах государственной автокомпании «Рено» около Парижа, в Бийанкуре, журналистов не пускали в цехи, где находились секретные прототипы. «Эти прототипы — наше богатство, и мы, рабочие «Рено», считаем своим долгом не допустить никакой утечки информации».
Автор сетует на плохую охрану государственной тайны во Франции (о девальвации «все узнают заранее из печати и по радио, но только не от министра финансов»), говорите более тщательной охране в Англии тайны государственного бюджета до доклада канцлера казначейства — министра финансов в парламенте о доходах и расходах на новый бюджетный год (впрочем, «в Англии также были случаи разглашения весьма серьезных сведений о таможенных тарифах еще до того, как они были утверждены и стали применяться»). Хотелось бы по этому поводу привести одно личное воспоминание о первом лейбористском министре финансов — Филиппе Сноудене: когда автор настоящего предисловия находился в 1924 году в Англии в качестве эксперта советской делегации на переговорах с правительством Рамзея Макдональда об урегулировании долгов и получении восстановительного займа, циркулировали слухи, что переписку текста доклада о бюджете накануне заседания в палате общин Ф. Сноуден доверил только своей жене — Этель Сноуден. Видимо, для такой конфиденциальности имелись достаточные основания.
Не является, конечно, вполне надежным языковой, лингвистический барьер, но все же он ограничивает опытное поле промышленного шпионажа. Так, например, развитие индустриальной мощи Японии, вероятно, явилось важнейшим фактором увеличения числа промышленных шпионов в этой стране до внушительной цифры — 10 тыс.; вместе с тем «японские промышленные секреты, видимо, хорошо защищены как трудностью языка, так и промышленной тайной полицией».
В промышленно развитых странах капиталистического мира в условиях современного государственно-монополистического капитализма разрывы и диспропорции между научно-техническими уровнями различных стран не только не исчезают, но обостряются и углубляются. На усиление космополитических связей национальных и международных монополий агенты промышленного шпионажа отвечают тем же оружием — выходом организаций промышленных шпионов с их весьма интенсивной «деятельностью» на международную арену. Описанная выше «корпорация шпионов», несомненно, располагает разветвленными международными звеньями и связями.
Поэтому мы остановимся ниже на тех выводах и заключениях, которые содержатся в нашумевших в недавние годы книгах французского журналиста и парламентария Жан-Жака Серван-Шрейбера («Американский вызов») и английского журналиста, свыше 10 лет пропагандирующего на страницах лондонского журнала «Экономист» идею вступления Англии в Европейское экономическое сообщество, и автора внушительной монографии об американских капиталовложениях в Европе Кристофера Лейтона.
Ж.-Ж. Серван-Шрейбер квалифицирует огромный рост американских капиталовложений в странах Западной Европы как «американский вызов», как «войну, которая со стороны США ведется не долларами или нефтью, не тоннами стали, не даже новейшими машинами, но посредством творческой мысли, организации и таланта». В хлестком публицистическом стиле Серван-Шрейбер пишет: «Это — первая большая война без применения оружия. В самом деле, американская авиакомпания «Дженерал моторз» — не вермахт, поглощение французской электронной фирмы «Бюль» — это не Мюнхен (1938), а англо-французский проект сооружения сверхзвукового самолета «Конкорд» — это не Седан (1870)».
Какие знакомые предметы и методы, скажет наш читатель, да не посвящена ли и книга Жака Бержье о промышленном шпионаже тем же проблемам и тем же вопросам? Конечно, да, и иначе быть не может, ведь недаром автор книги уделил столько внимания и людям, и технике, и методам промышленного шпионажа. Яблоко — промышленный шпионаж — от яблони — современной научно-технической революции, развернувшейся в самых специфических формах в капиталистическом мире, — далеко не надает!
Американские фирмы, комментирует «высадку американцев в Европе» Серван-Шрейбер, одна за другой открывают свои штаб-квартиры в странах Западной Европы в целях централизованного управления своими предприятиями. Этот по-настоящему реальный федерализм — единственный в Европе, основывающийся на высоком индустриальном уровне — идет теперь гораздо дальше, чем об этом думали эксперты «общего рынка». Это суждение крупного пайщика парижского еженедельника «Экспресс», одного из лидеров партии радикалов во Франции, все того же Серван-Шрейбера можно вполне резонно дополнить наблюдениями Ж. Бержье о происходящей «гармонизации» деятельности и тактики американских и западноевропейских промышленных шпионов. Их засекреченные «штаб-квартиры» находятся в Лондоне и Париже, Бонне и Милане, Брюсселе и Стокгольме — всюду, куда протянулись щупальца американского большого бизнеса, уолл-стритовских промышленных концернов и конгломератов и банковских групп и синдикатов.
В ходе времени к инвестиционному процессу присоединилась, по терминологии Серван-Шрейбера, американизация управления. Этому можно поверить, так же как и известной американизации в управлении и общей постановке дела в области промышленного шпионажа. Ведь «кадры» его исчисляются цифрой с шестью знаками! И промышленным шпионам европейской выучки есть у кого и есть чему поучиться у квалифицированных руководителей «школ» и направлений в США, овладевших тайнами новейшей электроники, счетно-вычислительных устройств, интегральных схем и т. д.!
Для американских дельцов Европа «общего рынка» приобрела значение нового золотого дна, нового Эльдорадо. А для американских и других международных промышленных шпионов? Ведь «куда конь с копытом — туда и рак с клешней». «Интернэшнл бизнес машинз», международная монополия электронной промышленности США, дирижирует всеми своими европейскими делами из Парижа, сообщает Серван-Шрейбер. А промышленные шпионы в этой же отрасли после их «высадки в Европе» также водворились где-либо на Елисейских полях Парижа или, может быть, на лондонской Пикадилли?
«Наше время, — резюмирует Серван-Шрейбер, — вторая промышленная революция. Первая в XIX веке заменила физическую силу машинами (моторами), а современная, вторая промышленная революция с каждым годом позволяет заменить во все возрастающих масштабах человеческий мозг работой новых электронных устройств».
Поспевать за новейшими техническими решениями становится все труднее, поскольку современные темпы промышленного применения научных изобретений оставили далеко позади себя куда более замедленную динамику прошлых лет. Здесь уместно напомнить получившую широкое распространение таблицу ускорения во внедрении в практику научных изобретений:
• для фотографии потребовалось 112 лет (1727–1839)
• телефона — 56 — (1820–1876)
• радио — 35 — (1867–1902)
• телевидения — 12 — (1922–1934)
• атомной бомбы — 6 — (1939–1945)
• транзисторов — 5 — (1948–1953)
• интегральных схем — этого новейшего чуда технического изобретательства — 3 года (1958–1961)
Серван-Шрейбер рядится в тогу защитника капиталистической Европы от «американского вызова». Однако эта защитная маскировка плохо скрывает непреложный факт: автор — американофил, федералист, наднационалист, космополит в духе отца «общего рынка» — Жана Моннэ.
О «страхах Европы» и «американской модели» содержательную книгу написал и Кристофер Лейтон. Он тщательно прослеживает пути и методы развития американских достижений в области науки и технологии, призывает страны Западной Европы объединить усилия на федералистской, наднациональной основе в ряде «ключевых секторов»— физике и энергетике, ядерной физике, авиации, в области космических исследований, электроники, транспорта и связи. Среди эффективных средств автор особенно рекомендует проведение политики индустриальной интеграции и учреждение «общеевропейских компаний», развитие которых не должно тормозиться какими-либо правительственными мероприятиями в духе «обветшалого национализма и устарелых представлений о национальном суверенитете»!
Что особенно отличает Западную Европу по сравнению с США, повторяет широко распространенный тезис К. Лейтон, — это не отставание в науке и технике, а «недостаток в квалификации и управлении предприятием во всем процессе модернизации». Шаг за шагом К. Лейтон рассматривает развитие науки и техники в Англии, Франции, ФРГ и других странах Западной Европы и предлагает свою концепцию «европейской стратегии», в частности для международного регулирования патентного дела, стандартизации, легализации общеевропейских компаний и принятия определенного правового статута их деятельности.
К. Лейтон идею Серван-Шрейбера создать «Соединенные Штаты Европы» считает утопической, по крайней мере для предвидимого будущего. Однако без перехода к общим институтам и нормам в рамках всего содружества (расширенного путем присоединения Англии и Других стран Западной Европы) серьезный отпор и ответ на «американский вызов», по словам Лейтона, вообще невозможен.
Кристофер Лейтон, так же как и Жан-Жак Серван-Шрейбер, не пишет специально о промышленном шпионаже, чем занялся в своей книге Жак Бержье. Однако читатель, несомненно, хорошо понял глубокую, неразрывную, органическую связь между научно-техническими достижениями, открытиями, изобретениями в условиях капитализма и деятельностью промышленных шпионов, руководимых (как и весь мир бизнеса) жаждой обогащения, наживы. Цель — одна, методы — не всегда совпадают…
В Программе КПСС со всей ясностью сказано: «Империализм использует технический прогресс преимущественно в военных целях. Он обращает достижения человеческого разума против самого человечества».
Жак Бержье считает промышленный шпионаж в наше время еще более опасным, чем шпионаж военный. Провести демаркационную линию между обоими «вариантами» шпионажа автор настоящего предисловия не берется, и это едва ли возможно.
Не все положения автора представляются бесспорными, но хотелось бы выразить уверенность в том, что читатель книги Ж. Бержье ознакомится с ней с большим интересом и сделает свои выводы об изложенных фактах, проблемах и выводах.
Профессор И. Любимов.
1 ГЛАВА
ШПИОНЫ ЗА РАБОТОЙ
Федеральный суд США специальным постановлением запретил инженеру, недавно ушедшему с работы из крупной промышленной фирмы, разглашать секрет конструкции нового космического скафандра…
Крупная американская строительная компания предлагает промышленности США разборный конференц-зал. Этот зал имеет следующее преимущество: можно быть уверенным, что в нем невозможно установить какой-либо аппарат для подслушивания или записи. В самом деле, каждую деталь зала до его сборки можно рассмотреть в лупу и под микроскопом. В проспекте сказано: таким образом можно оградить себя от опасности промышленного шпионажа…
Другая американская фирма предлагает электронное устройство, способное создавать вокруг стола заседаний зону безмолвия…
Недавно в одном из журналов указывалось, что средства, используемые для промышленного шпионажа в Соединенных Штатах Америки, составляют 1 млрд. долл. в год.
В области промышленной контрразведки доходы одного только агентства Пинкертона увеличились с 5 млн. долл. в 1949 году до 43 млн. долл. в 1963 году. 400 из 500 крупнейших американских компаний являются абонентами агентства Пинкертона.
Итак, промышленный шпионаж заслуживает изучения, чему и посвящена настоящая книга. Я занялся подбором документальных данных под историческим углом зрения, ибо промышленный шпионаж имеет более давнюю историю, чем военный шпионаж. Однако, прежде чем перейти к предыстории, а затем и к истории промышленного шпионажа, я хотел бы дать в этой главе общее представление о нем.
Промышленный шпионаж ведется на всех уровнях.
Им занимаются государства, международные организации, отдельные лица. Несомненно, промышленный шпионаж переживет военный шпионаж, если последний когда-либо исчезнет в результате действительного разоружения или сдачи всех видов оружия Организации Объединенных Наций.
Утверждают, будто существуют даже биржи специализированных секретов, где покупается и продается краденая техническая информация; будто такая биржа, специализирующаяся на электронике и пластических материалах, существует в Японии; другая биржа, специализирующаяся на изделиях фармацевтической промышленности, находится в Италии.
Таким образом, промышленный шпионаж все больше превращается в важное социальное явление, заслуживающее изучения. Разумеется, серьезно изучая промышленный шпионаж, необходимо учитывать и его политическое значение.
Кроме того, необходимо констатировать, что шпионы располагают важными средствами не только информации, но и действия.
Доказательством тому служат злоключения, происходившие по окончании второй мировой войны с португальским инженером Висенте-и-Аматом. Этот инженер построил по заданию своей страны завод синтетического бензина на базе бурого угля. Завод работал прекрасно, и на него обратили внимание промышленные шпионы. Амат отказался продать свое изобретение. Спустя два года после окончания войны он был на основании ложных показаний обвинен в мошенничестве, предан суду и приговорен к 18 годам тюремного заключения. Завод был разрушен. Однако осужденный предпринял совершенно беспрецедентный в истории техники трюк: ему удалось склонить на свою сторону начальника тюрьмы и построить в самой тюрьме примитивную модель своего завода. Модель примитивную, однако достаточную для снабжения всей тюрьмы бензином! И другая тюрьма потребовала построить аналогичную установку, которая функционировала так же исправно. Было представлено прошение о пересмотре дела. Органы правосудия в Португалии, как и во многих других странах, медлительны, тем не менее Амата освободили по истечении семи лет. Следовательно, никоим образом нельзя пренебрегать опасностью промышленного шпионажа. И защита от этого шпионажа, которая является делом и официальной, и частной полиции, также представляет собой реальный факт и никоим образом не является выдумкой авторов полицейских романов.
В США существует ассоциация бывших агентов Федерального бюро расследований (ФБР). Ее адрес: Нью-Йорк, Мэдисон-авеню, 274. Она насчитывает 4,5 тыс. членов, которые предлагают свои услуги промышленности для борьбы со шпионами. Ассоциация издает справочную книгу о свободных детективах, а также публикует список детективов, уже работающих в промышленности. Только в одной компании «Форд» работают 39 бывших агентов ФБР, защищая ее от промышленного шпионажа. По словам «Уолл-стрит джорнэл», некоторые из этих агентов являются не рядовыми служащими компаний, а занимают в них важные посты. У этих детективов изрядная нагрузка, и возможно, что со временем она будет все больше и больше увеличиваться.
Дело в том, что шпионы гоняются теперь за секретами, хранящимися не только у отдельных лиц, но и в запоминающих устройствах электронно-вычислительных машин. На недавней конференции ЮНЕСКО крупный американский специалист по электронно-вычислительным машинам Бернард Бенсон заявил, что накопление секретов в запоминающих устройствах представляет опасность, которая может обернуться катастрофой. По его словам, ЮНЕСКО должна немедленно заняться защитой граждан от кражи принадлежащих им секретов, находящихся на хранении в запоминающих устройствах электронно-вычислительных машин. В самом деле, когда узнаешь, что налоговое управление США будет располагать машиной, хранящей в своем запоминающем устройстве все чековые сделки, которые будут совершены в США после пуска этой машины, есть от чего забить тревогу.
В этой работе мы еще приведем примеры хищений информации из запоминающих устройств электронно-вычислительных машин.
Таким образом, началась охота за самыми прогрессивными источниками информации, и, несомненно, она представляет собой большую угрозу. В противоположность военному шпионажу, промышленный еще не стал темой многочисленных репортажей и романов. Тем не менее уже широко распространено большое число легенд о промышленном шпионаже, и одна из целей этой книги — развеять эти легенды.
А между тем, как показывает нижеследующая информация, полученная во время работы над этой книгой и появившаяся в «Парижур» 3 июля 1968 г., реальная действительность промышленного шпионажа порой удивительнее, чем любой вымысел.
«Молчите, остерегайтесь, стены имеют уши!» — формула трафаретная, но она устарела. Сейчас имеют уши и окна, точнее — оконные стекла. Изучая свойства стекла, одна специализированная фирма сконструировала лазер-шпион, который она демонстрировала в Лондоне на съезде представителей стекольной промышленности. Благодаря дрожанию стекол этот прибор позволяет слышать даже на большом расстоянии, то есть на всем протяжении луча света, излучаемого лазером. Впрочем, уже существует превосходная защита от этого нового аппарата шпионажа: чтобы пресечь подслушивание, достаточно поставить двойные рамы.
Столь же необычным является объявление, помещенное в 1968 году в августовском номере американского журнала «Спейс уорлд», в котором описывается металлическое насекомое с микрофоном, подающим сигналы. Эти сигналы могут быть приняты на расстоянии 70
млюбым радиоприемником с частотой модуляций в диапазоне от 80 до 90 мегагерц. Насекомое похоже на обычную божью коровку. Продается оно за 14,95 долл. Заплатив еще 3 долл., можно приобрести подробный каталог шпионского инвентаря. Обращаться: Нью-Йорк, 19-я улица, акционерное общество «Электронике мэнюфек-чуринг компани». Эти два сообщения печати, пожалуй, относятся, скорее, к информации забавного жанра. Приведем третье, более серьезное сообщение, о котором будет интересно узнать читателям.
В Лондоне недавно было раскрыто дело о промышленном шпионаже, касающееся секретов, оцениваемых миллионами фунтов стерлингов. Жертвой является английская авиационная компания «Бритиш оверсис эйруэйс корпорейшн» («БОЭК»), которая в начале 1968 года объявила о временном отстранении от работы трех служащих, подозреваемых в выдаче конкурирующей компании секретов всемирной сети касс предварительной продажи билетов. Четвертый агент компании, также замешанный в деле, бежал. Сведения, позволившие дирекции «БОЭК» разоблачить виновников «утечки секретов», были сообщены, как указывают многие лондонские газеты, компанией, воспользовавшейся «утечкой». Осуществление нового плана предварительной продажи билетов «БОЭК» должно было начаться осенью этого же года. Всемирная сеть, позволяющая за несколько минут выяснить количество свободных мест на всех самолетах компании, работает при помощи электронно-вычислительных машин компании «Интернэшнл бизнес машипз» («ИБМ»). Стоимость программирования новой системы оценивается в 40 млн. ф. ст., но она, видимо, позволит компании сэкономить до 1980 года 48 млн. ф. ст., в частности в результате ликвидации 2 тыс. должностей.
При лынешнем состоянии английского законодательства промышленный шпионаж не подпадает под действие закона, и подозреваемые рискуют, в крайнем случае, быть уволенными. Тем не менее законодательная комиссия палаты общин рассматривает в настоящее время изменения, которые могут быть внесены в действующее законодательство по этому вопросу, и возможно, что через два года соответствующий законопроект будет внесен в парламент. Это сообщение из Лондона было помещено в газете «Монд» 28 апреля 1968 г. под заголовком «Раскрытие крупного дела о промышленном шпионаже».
Из этого третьего, и последнего, примера видно, что промышленный шпионаж — дело не пустяковое. Он затрагивает очень крупные интересы, и поэтому важно разобраться в этом вопросе.
Промышленный шпионаж не так драматичен, как военный, и тем не менее с ним связаны судьбы огромных ресурсов, а порой он приводит к конфликтам. Рассказывая обо всем этом, не хотелось делать свое повествование ни сугубо специальным трактатом, ни развлекательным романом. Я тщательно проверял информацию, и всякий раз, когда факты не получали официального подтверждения во время суда или в официальном заявлении, но когда я считаю их вероятными, я отмечал их, как таковые.
Мои источники информации — это главным образом материалы судебных процессов. Подробные отчеты о судах по делам промышленного шпионажа достаточно обильны; в то же время они представляют собой необыкновенно сырой материал, который, несомненно, когда-нибудь использует не один романист. Я встречался также с некоторыми людьми, которые охраняют промышленность от шпионажа. Я беседовал и с людьми, которых обвиняли в промышленном шпионаже и которые, впрочем, считают себя невиновными.
Исследования привели меня к убеждению, что промышленный шпионаж может вторгнуться в жизнь каждого. Такого же мнения придерживается английский исследователь Филипп Хиксон в работе «Промышленная контрразведка». Он пишет, что за английским промышленником можно вести слежку всегда — и днем, и ночью, прослеживать всю его деятельность, записывать его разговоры в поезле, баре или в любом другом месте.
Посетитель завода, мойщик оконных стекол, шофер взятого напрокат автомобиля могут быть шпионами. В США в каталоге, распространенном Союзом потребителей, приводятся подробные данные о приборах и технике промышленного шпионажа с указанием цен.
В этом каталоге примечательна следующая фраза о специальном приборе, служащем для выявления источника телефонного разговора: «Этот особый прибор используется главным образом гангстерами и ФБР». В каталоге указывается, кроме того, что некоторые электронные приборы для шпионажа, в частности приборы, изготовляемые компаниями «Моэлер рисерч» и «Кел корпорейшн», предназначаются исключительно для американской полиции и контрразведки.
Все использованные мной документы имеются в свободной продаже, и не было никакой необходимости пользоваться какими-либо секретными источниками или разглашать какие-либо доверительные сообщения. Достаточно обратиться к обычной документации, которую легко может приобрести всякий, чтобы убедиться в реальности промышленного шпионажа.
Промышленный шпионаж и соответствующая контрразведка являются неизменными реальностями нашег мира. Этому в значительной мере был посвящен чикагский конгресс по вопросу о применении науки и техники при решении полицейских задач. На конгрессе, в частности, демонстрировался сконструированный американской компанией «Локхид мисилс энд спейс компани» прибор, позволяющий очень быстро обыскивать посетителей завода, выявляя любой металлический предмет любую камеру, любой самопишущий прибор.
Журнал «Антреприз», орган французских деловых кругов, писал 28 октября 1967 г.: «Наиболее агрессивными являются японцы. Шпионаж стран Востока носит систематический и централизованный характер. Что касается американцев, они уделяют значительную часть своего времени взаимному шпионажу. Химия и автомобилестроение — отрасли промышленности, где охрана секретов играет важнейшую роль. Два года назад преждевременное рекламирование новой модели «Мерседеса» нанесло серьезный финансовый ущерб фирме. Хищения коллекций мод широко известны. Компания «Проктор энд Гэмбл» похитила полный коммерческий план одной фирмы. Однажды фирмы «Ревлон» и «Коти» одновременно выпустили косметическое изделие одинакового образца. Случайность? Фирмы систематически выслеживают движение грузовиков своих конкурентов».
Вот пример не только промышленного, но также и экономического шпионажа: в 1968 году два английских промышленника, подготавливавшие слияние своих предприятий, решили встретиться в строжайшей тайне на вершине одной шотландской горы под проливным дождем. Но несмотря на все меры предосторожности, сохранить тайну не удалось: в автомобиле, в котором ехал один из них, были замаскированы микрофон и радиопередатчик.
Слияния, концентрации, увеличение капитала, новые научные открытия, рекламные планы, проекты выпуска новых изделий, учреждение филиалов за границей — таков первый, далеко не полный перечень объектов промышленного шпионажа.
Промышленные шпионы используют любые средства: здесь и применение новейших достижений электроники, и непосредственное тайное наблюдение, и кражи со взломом, и шантаж. Речь идет о настоящей тайной войне — столь же распространенной и столь же необычной, как борьба военных разведчиков и контрразведчиков.
Ее отражение часто можно видеть в газетах: «Инженер-изыскатель упал из окна», «В каменоломне обнаружен труп инженера-химика», «Не потому ли произошел взрыв на «Каравелле», что на ее борту находился ученый-атомник?», «Таинственное самоубийство специалиста по цветной фотографии». Это — крайние формы. Это — те события, которые всегда привлекают внимание журналистов.
Но то, что видит публика в области промышленного шпионажа, — не более чем вершина айсберга. Девять десятых происшествий остаются скрытыми и не появляются в печати. Однако следы их остаются в материалах судов и полицейских делах.
На заводах висят плакаты, довольно сходные с теми, которые можно было видеть во время первой мировой войны: «Молчите, будьте осторожны, вас слышат уши врага!» Этими ушами и даже глазами врага могут быть миниатюрные телевизионные камеры, настолько хорошо замаскированные, что их подчас невозможно обнаружить. Все это создает, по крайней мере в некоторых странах, атмосферу подозрительности, которую можно сравнить с атмосферой, царящей при худших формах диктатуры и не имеющей ничего общего с демократией. Это привело также к учреждению школ промышленного шпионажа. Одна из таких школ в США недавно дала объявление, в котором предлагала полный курс, позволяющий стать шпионом и использовать новейшие приборы электроники. И все это за 22,5 долл.
Некоторые считают, что промышленный шпионаж и различные его последствия создают очень серьезную угрозу нашему обществу. Во всяком случае, следует отнестись к этому явлению со всей серьезностью. Известно, что в США дети уже покупали электронные приборы для шпионажа и «присматривали» за своими родителями! В 1962 году американское правительство объявило, что 8126 тыс. лиц, способных выдать промышленные тайны, были поставлены под надзор официальной или частной полиции.
Три крупных американских журнала в начале 1968 года высказали свое мнение о промышленном шпионаже. Вот эти мнения:
«Популар микэникс»: «Теперь в крупнейших фирмах признают, что промышленный шпионаж представляет самую большую опасность для промышленности».
«Бизнес уик»: «Поднимающаяся волна промышленного шпионажа создает непосредственную угрозу американской научно-исследовательской работе и экспансии нашей промышленности».
«Ньюсуик»: «Предприниматели начинают вести себя как воюющие нации. Промышленный шпионаж становится с каждым днем все более интенсивным, а его методы — все более крутыми».
Любые успехи науки, как в космосе, так и на дне морей, вызывают интерес промышленных шпионов. Вполне Бероятно, когда человек перейдет от изучения космоса и океанов к изучению «внутреннего космоса», когда он начнет бурить скважины в центре Земли, промышленные шпионы не останутся в стороне.
