Но Нат-ул была потрясена, увидев женщину, выглядывающую из пещеры чуть выше и футов на пятьдесят вправо от ее пещерки. Она отшатнулась вглубь, боясь быть обнаруженной. Затем она услышала странный радостный вскрик, видимо это было приветствие скалолазу. Она увидела, что женщина пытается спуститься навстречу ему. Она увидела, наконец, и того, кто карабкался наверх. Сердце ее дрогнуло от счастья, и губы сложились, чтобы назвать его имя, но счастье было недолгим и звуки имени замерли на губах. Это был Ну, сын Ну, и женщина, встречавшая его, закинула руки ему на шею, покрывая его губы поцелуями. Это была Грон. Теперь Нат-ул ее узнала. Она отшатнулась, чтобы ее никто не увидел, и закрыла лицо руками. Слезы потекли по тонким смуглым пальцам. Она не увидела, как с легким равнодушным смешком Ну освободился от объятий Грон. Судьба безжалостно скрыла это от глаз Нат-ул, но открыла ее глаза для того, чтобы показать, как ее возлюбленный удаляется в пещеру, обхватив Грон за талию.
      Нат-ул вскочила. Слезы гнева, ревности и оскорбления слепили ей глаза. Она выхватила из-за пояса нож. Ее молодое дикое сердце обуревала жажда убийства. Она вылезла на уступ и сделала несколько торопливых шагов по направлению к пещере, где скрывались Ну и Грон. Она дошла почти до входа, затем внезапно остановилась. Ею овладело новое чувство, и она разразилась вновь потоком слез - слез разбитой и обманутой любви.
      Она еще раз попыталась войти в пещеру, но на сей раз ей помешала гордость. Затем она печально отвернулась и принялась спускаться со скалы. Чем дальше она лезла, тем быстрее. Когда же наконец она спустилась к лесу, то помчалась как лань прочь от места ее самой глубокой печали и разочарования. Она неслась по лесу, безразличная к опасностям, таившимся в его полумраке. Выбежав из лесу, она остановилась на небольшой лужайке, постепенно переходящей в небольшой холм. За ним вдалеке виднелись горы, пронзающие своими вершинами покрывающую долину легкую дымку.
      Она двинулась дальше. Ей было все равно, что лежало впереди, главное увеличить расстояние между ней и неверным Ну, ненавистной Грон. Убежать как можно дальше, чтобы никто никогда не смог ее найти, кроме смерти, которую в этом диком жестоком мире долго ждать не придется.
      Она дошла примерно до половины лужайки, когда на гребне холма перед нею появился зубр. Животное остановилось и уставилось на девушку, затем опустило голову и замычало. Вслед за ним появились один за другим еще несколько. Как правило, зубры - животные мирные и нападают только оказавшись в безвыходном положении, но среди них встречаются самцы с, что называется, воинственными наклонностями. В таком случае невооруженный человек должен наивысшую доблесть проявить в скорейшем исчезновении с глаз животного. Нат-ул остановилась, прикидывая расстояние между собой и быком и между собой и ближайшим деревом.
      Пока Нат-ул, влекомая ревностью и обманутой любовью, неслась прочь, Ну в пещере вновь был вынужден освободиться от страстных рук Грон.
      - Оставь, прекрати миловаться, Грон, - сказал он. - Между нами любви быть не может. В племени Ну, моего отца, у мужчины может быть лишь одна подруга. Моей подругой будет Нат-ул, дочь Тха. А у тебя уже есть твой мужчина - Тур. Ты мне об этом сама сказала, и я видел, как его ребенок сосал твою грудь. Я люблю только Нат-ул, тебе должно любить только Тура.
      Женщина гневно топнула обутой в сандалию ногой.
      - Я ненавижу его! - закричала она. - Я ненавижу его! Я люблю только Ну, сына Ну.
      Мужчина покачал головой, но продолжал говорить с ней мягко и ласково, потому что чувствовал жалость к несчастной женщине.
      - Это бесполезно, Грон, - объяснил он, - разговаривать об этом. Мы останемся вместе до тех пор, пока не вернемся каждый в свою страну. Но ни о любви, ни о разговорах о любви не может быть и речи. Ты поняла?
      Женщина взглянула на него. Чувства, терзавшие ее сердце, внешне на ее лице не отразились. Быть может, это был гнев отвергнутой, а может, печаль разбитого сердца... Она шагнула к нему, остановилась, закрыла лицо руками и села на пол пещеры, всхлипывая.
      Ну отвернулся и вышел на выступ перед пещерой. Он быстро обежал глазами раскрывшуюся перед ним панораму. Взгляд его остановился на фигурке, выбежавшей из леса и остановившейся на полянке перед холмом, спускающимся в долину у моря, расположенного в глубине острова. Это была женская фигурка. Она быстро побежала к холму. Ну нахмурился. Что-то знакомое было в грациозных движениях, в быстром мелькании маленьких ножек во время бега по траве лужайки. Кто бы это мог быть? Кто из соплеменников мог попасть на этот отдаленный остров? Конечно, это лишь случайное сходство, но как бешено забилось его сердце при виде этой далекой фигурки! Неужели это возможно? Но каким чудом могла здесь оказаться Нат-ул?
      Ну увидел, что на краю плато появились пастухи с зубриным стадом. Сумеет ли девушка скрыться от них? Ага, животных она уже заметила остановилась и стала оглядываться в поисках дерева. Ну было известно, что женщины частенько побаиваются этих мохнатых быков. Он с гордостью подумал, что его Нат-ул ничего не боится, почти ничего на этом свете. Только две вещи наполняли ее храброе сердце ужасом - мыши и землетрясения.
      Теперь Ну было видно, что один из пастухов торопится вперед. Вот все они заторопились, чтобы узнать, что заставило вожака остановиться. Они помчались вперед, с оружием наизготовку: вожак замычал и принялся рыть копытом землю. Увидит ли их девушка? Сумеет ли убежать? Они ее уже увидели, и она их тоже. Интересно, сородичи это или нет? Если да, то она поспешит к ним. Нет! Она повернулась и помчалась назад к лесу. Пастухи помчались вслед. Ну задрожал от волнения. Если бы он только знал! Если бы он только знал!
      Грон подошла и встала рядом. Он даже не заметил ее присутствия. Глаза женщины тоже остановились на бегущей через лужайку фигурке. Она стиснула руки, крепко прижав их к груди. Ею обуревал тот же страх, что овладел Ну. Быть может, чувства его передались ей телепатическим путем.
      Наблюдатели заметили, как пастухи догнали беглянку, схватили и потащили обратно к краю плато. Здесь все стадо собралось и повернуло назад, вскоре исчезнув за вершиной холма. Ну помедлил в нерешительности. Он знал, что пленница не может быть Нат-ул, и все же что-то заставляло его пойти к ней на помощь. Они повели ее к Обитателям Озера! Надо ли ему следовать за ними? Следует ли? Это будет страшно глупо, но а если это все-таки действительно Нат-ул? Даже не оглянувшись, мужчина принялся спускаться со скалы. Женщина, поняв его намерение, шагнула следом и протянула к нему руки.
      - Ну, - вскрикнула она. Голос ее был тихим и умоляющим. Юноша не обернулся. Он ничего не слышал, ничего не чувствовал, ни о чем не думал; кроме страха и надежды, вызванных изящной фигуркой пленной девушки, бредущей к скрытой вдали долине у озера, для него ничего не существовало.
      Грон моляще протягивала к нему руки. Она долго молча стояла в такой позе. Но Ну продолжал спускаться. Лишь только спустившись, он тут же помчался рысью к лесу. Грон закрыла руками лицо и, глухо стеная, опустилась на выступ у пещеры ничком.
      Глава 14. "Я ПРИШЕЛ СПАСТИ ТЕБЯ"
      Ну добрался до края плато как раз в тот момент, когда пастухи вместе с пленницей дошли до жилищ на озере. Он увидел, как толпы взволнованных туземцев сбежались к ним навстречу. Он увидел, как пленницу пихали и толкали. Пастухи что-то рассказывали и часто показывали на плато позади них. Явно нападение Ну на караульного минувшей ночью очень встревожило и возбудило их, и они связывали пленение девушки с этим событием и с появлением накануне страшной ночи Ну и Грон на скале. Все это наполнило жителей деревни страхом перед вторжением с юга. Только этим можно объяснить раннее возвращение пастухов с их зубрами с пастбища.
      Используя при спуске в долину все, что можно для укрытия, прячась за кустами и деревьями в самой долине, Ну осторожно пробрался к самому озеру. Он был твердо намерен удостовериться, кто же на самом деде пленница, потому что до сих пор не в силах был поверить, что это Нат-ул. Приблизительно в миле от озера он остановился в удобном месте, чтобы дождаться темноты, так как ближе к озеру не было хорошего укрытия, а кроме того, туземцы постоянно сновали в разных направлениях, доя свою скотину поблизости от жилищ.
      Когда стемнело, Ну подобрался поближе. Он снова спрятался в тростнике, но на сей раз гораздо ближе к деревянным переходам. Ему очень хотелось знать, в какой из хижин поместили пленницу. Он понимал, что прочесывать всю деревню будет чистым безумием, но иного способа найти ее он придумать не мог.
      Наконец-то обитатели деревни удалились на покой, за исключением караульных, расставленных на узких мостках, соединявших поселок с берегом. Ну молча пробрался под ближайший переход. Перейдя вброд мелкое место, он зашел сзади одного из караульных. Там он полез под одну из хижин и таким образом перешел на другую сторону еще дальше. Здесь было уже по шею. Он бесшумно влез по одному из опорных столбов. Часто останавливаясь, чтобы прислушаться, он наконец добрался до такого уровня, что смог ухватиться руками за край настила. Затем он подтянулся вровень с настилом мостков и осмотрелся. Вокруг была полная тишина; тишина и тьма царили над поверхностью озера. Он подтянулся еще, выжался на руках и схватился за перила, оперся одним коленом о настил, вылез, перекинул ноги через перила и принялся красться к хижине.
      Спрятавшись в ее тени, он напряженно прислушивался в течение нескольких минут. Изнутри доносилось тяжелое дыхание спящих. Над головой его было отверстие, заменявшее окно. Ну снова подтянулся и тихонечко влез внутрь. Внутри была кромешная тьма. Он втянул в себя воздух в тщетной надежде уловить знакомый аромат Нат-ул, но даже если она и была здесь, то любой признак ее присутствия был заглушен потовыми испарениями мужчин, женщин и детей, вповалку спавших в помещении, и вонью, издаваемой плохо обработанными зубриными шкурами, на которых они спали.
      Оставался только один способ окончательно удостовериться - спуститься в хижину, что он и проделал с кошачьей ловкостью. Пол был буквально покрыт спящими. Ну осторожно переступал через спящих, проходя и низко наклоняясь над каждым. Из-за темноты пришлось вновь заменить зрение обонянием. Он обошел все помещение и убедился, что Нат-ул здесь нет, и как раз в этот момент на пороге хижины появился мужчина. Это был страж. Ну вжался в стену почти рядом с входом. Что привлекло парня сюда? Неужели его забеспокоило движение в хижине? Ну сжал нож и замер. Человек остановился у входа.
      - Трок! - позвал он. Один из спящих пошевелился и сел.
      - Ммм? - промычал он.
      - Вставай и иди - твоя очередь охранять, - объяснил часовой.
      - Угу, - ответил тот сонно, и часовой вышел из помещения.
      Ну слышал, как тот, кого назвали Троком, встал, собрал оружие, обул сандалии, встряхнул и принялся натягивать свою кожаную одежду, готовясь заступить на дежурство. И тут Ну осенила сумасшедшая идея. Он крепче сжал нож и внезапно шагнул к Троку.
      - Тс-с! - шепнул он. - Я постою на страже вместо тебя, Трок.
      - Ммм? - сонно удивился тот.
      - Я за тебя покараулю, - повторил Ну. - Я должен встретиться с... - тут он неразборчиво пробормотал что-то похожее на имя, - она сказала, что придет ко мне ночью во время второй стражи.
      В ответ Ну услышал хихиканье.
      - Дай мне твою одежду, - сказал Ну, - пусть они все думают, что это ты, - и он протянул руку за украшенной рогами шкурой зубра.
      Трок передал ее Ну, слишком довольный, что может снова вернуться ко сну, прерванному его приятелем. Ну напялил бычью голову на свою собственную, использовав морду в качестве забрала и опустив ее пониже, чтобы скрыть лицо. Ну вышел на платформу. Другой часовой стоял, нетерпеливо поджидая его, а увидев своего сменщика, повернулся и пошел к другой хибарке, стоящей подальше к середине озера. Всего этой линией мостков было соединено семь хижин: Ну побывал в самой ближней к берегу.
      В какой же из них находится пленница, да и вообще, может быть, ее поместили в другой линии. Всего линий мостков и соответственно линий хижин Ну насчитал не менее десяти, и они были расположены на большой площади, растянувшись в длину не меньше чем на милю вглубь от берега. Но он был уверен, что они поместили ее в хижину этой линии: он сверху видел, как ее вели по мосткам. Конечно, ее потом могли перевести и в другую. Существовал лишь один способ точно узнать, где она. Он подумал о сговорчивом и сонном Троке - не рискнуть ли еще раз воспользоваться его глупой доверчивостью. Ну пожал плечами. Без посторонней помощи он явно не успеет найти девушку до наступления рассвета, а к этому времени это будет уже несущественно - он все равно живым отсюда не уйдет. Что такое жизнь как не серии удач, больших и маленьких. Ну что ж, он еще раз попытает счастья.
      Он снова вошел в хижину и производя шум подошел к Троку. Подойдя, он потряс спящего за плечо. Трок приоткрыл глаза.
      - В каком месте находится пленница? - спросил Ну. Он чуть не сказал "пещере", но он уже слышал, как Грон называла эти штуки из тростника и пальмовых листьев, что защищали их от дождя, каким-то другим словом, и сообразил, что может выдать себя, если ошибется в названии. Поскольку в основном его язык и язык Обитателей Озера был похож, то он и употребил общее для всех слово.
      - В самом конце, конечно, - пробурчал сонный Трок.
      Расспрашивать подробнее Ну не рискнул. В конце может быть и по этой линии, под самым концом можно понимать и последнее отсюда скопление хижин, а где оно - Ну не знал: с юга или с севера. Но он почувствовал, что человек пытается разглядеть его в темноте. Ну вышел. Не возбудил ли он излишних подозрений, зайдя чересчур далеко?
      Трок сел на шкуре, следя за удаляющейся фигурой. Его одолевали сомнения. Что это за парень? Он, конечно, должен его знать, но никак не может вспомнить. А почему он заинтересовался, где пленница? Ведь в деревне все хорошо об этом знали. Трок заволновался. Ох, что-то ему это не нравится. Он попытался встать. Ух, до чего же хочется спать! Да и вообще, в чем дело? Ведь все в порядке. И он снова повалился на шкуры.
      Снаружи Ну прошел к берегу и подложил в костер веток. Затем он вернулся на мостки и, быстро миновав хижины, подошел к самой дальней. Около входа он подождал, прислушиваясь и тихонько принюхиваясь. По его огромному телу пробежала внезапная дрожь, сердце бурно заколотилось - Нат-ул была там!
      Он вошел - хибарка была маленькая. Аромат Нат-ул был единственным запахом, доносившимся оттуда: она, должно быть, была одна. Ну пробирался в темноте, ощупывая руками воздух перед собой и осторожно нащупывая обутыми в сандалии ногами пол. Его вел его великолепный нюх, и в конце концов, он набрел на нее, крепко связанную, в дальнем углу комнаты.
      Он склонился над ней. Она спала. Он положил ей руку на плечо и когда почувствовал, что она вздрогнула, другой ладонью прикрыл ей рот. В это же время он приложил губы к ее уху и шепнул, что не надо кричать.
      Нат-ул вздрогнула и открыла глаза.
      - Тс-с, - успокоил ее Ну. - Это я, Ну, сын Ну, - он отнял руку от ее губ и усадил ее. Сам стал рядом на колени, обнял ее и ласково зашептал, но она оттолкнула его.
      - Что ты тут делаешь? - холодно спросила она.
      Ну остолбенел от удивления.
      - Я пришел спасти тебя, - прошептал он, - забрать тебя в скалы по ту сторону Беспокойного Моря, где живет наш народ.
      - Уходи! - ответила Нат-ул. - Иди к своей женщине!
      - Нат-ул! - воскликнул Ну. - Что случилось? Почему ты изменилась? Может быть, на тебя напала болезнь после всего, что тебе пришлось пережить, болезнь, которая превращает человеческий разум в разум обезьяньего народа? Для Ну нет другой женщины, кроме Нат-ул, дочери Тха.
      - Есть еще и чужачка, Грон, - горестно закричала Нат-ул. - Я видела ее в твоих объятьях, я видела, как ваши губы встретились, и тогда я убежала. Возвращайся к ней. Я хочу умереть.
      Ну схватил ее за руку и крепко сжал.
      - Ты видела то, что ты видела, Нат-ул, - сказал он. - Но ты не слышала, что я сказал Грон, что я люблю только тебя. Ты не видела, как я отцепил ее руки. А потом я увидел тебя вдалеке, видел, как пастухи пришли и схватили тебя, и я даже не посмотрел на чужую женщину, а поспешил за теми, кто взял тебя в плен и спрятался до темноты. Вот я здесь, Нат-ул, и это подтверждает мою любовь к тебе, если ты в ней сомневаешься. О Нат-ул, Нат-ул, как ты могла сомневаться в любви Ну к тебе!
      По тому, как и что он говорил, девушка поняла, что он говорит правду, да даже если бы он лгал, она все равно поверила бы ему, так ей хотелось услышать хоть слово утешения от него. Она прижалась щекой к его руке, вздохнув от облегчения и счастья, а он обнял ее. Но следовало поспешить действовать быстро и немедленно. Насколько срочно - Ну мог бы понять, заглянув в хижину, где Трок лежал на шкурах, совершенно проснувшись.
      Бестолковые его мозги и то заподозрили что-то странное в том, что кто-то приходил спрашивать, где пленница. И он все возвращался мысленно к этому событию. Все это было очень странно, и чем больше Трок об этом думал, тем больше он просыпался, и тем больше осознавал необычность и таинственность расспросов и действий незнакомого парня.
      Трок сел. Он внезапно понял, что из-за его небрежности и невнимания с обитателями деревни может что-нибудь случиться, да и законы того времени были суровы, а приговор приводился в действие незамедлительно. Он разволновался и вскочил на ноги. Даже не пытаясь накинуть на себя шкуру, он схватил оружие и выбежал из жилища. С первого взгляда он увидел, что караульного на месте нет. Он опять вспомнил, как незнакомец расспрашивал о том, где находится пленница и повернул по направлению к ее хижине.
      Он бежал быстро и бесшумно и добежал до входа в хижину как раз в тот момент, когда Ну из нее выходил, так что при выходе он был встречен обнаженным воином. При виде Ну и девушки, шедшей следом, Трок громко закричал, поднимая тревогу. Он занес руку с копьем, но Ну сделал то же самое в тот же момент. Оба копья полетели одновременно, и одновременно Ну, Нат-ул и Трок пригнулись, чтобы избежать удара. Оба копья пролетели над головами, не задев никого, а воины бросились друг на друга с поднятыми топорами.
      В ответ на призыв Трока из каждой хижины неслись мужчины. Ждать схватки с противником Ну не мог. Нужно было рискнуть и покончить с противником одним движением, пусть даже ценой потери топора. Он взмахнул им, топор на какое-то мгновение будто завис в воздухе, затем как бы упал вперед, отпущенный. Жестокое каменное орудие убийства полетело как ядро и попало Троку прямо в лицо, превратив его в кровавое месиво.
      Пока Обитатель Озера падал, мертвый, головой вперед, Ну схватил Нат-ул за руку и оттащил за угол хижины, подальше от несущихся на них воинов, вопящих и угрожающих оружием. У перил площадки Ну поднял Нат-ул и перенеся через перила, поставил прямо в воду под площадкой, а затем прыгнул и сам.
      Несколькими сильными взмахами они проплыли под деревней, а когда уже выбирались на берег, то услышали топот воинов, мечущихся над их головами. Все племя было на ногах и шум стал просто оглушительным. Когда двое выбрались на берег, они были тотчас же замечены с озера, и мостки загремели и застонали от бега сотни воинов, бросившихся в погоню за беглецами.
      Впереди была опасная первобытная ночь, позади не меньшая опасность погибнуть от рук озверевших противников. Но останавливаться и принимать бой с единственным оружием - ножом - было просто глупо. Единственная надежда была на скорость и возможность добежать до леса и взобраться на дерево прежде чем их смогут схватить озверевшие люди, бегущие за ними, или обычные хищники, вышедшие на охоту.
      Оба - и Нат-ул, и Ну - были легки на ногу. По сравнению с ними Обитатели Озера были лентяями, из-за чего за пять минут бега беглецы настолько обогнали своих преследователей, что те, видя тщетность погони и боясь удалиться от хижин на слишком большое расстояние и попасть в лагерь к слишком сильному противнику, прекратили преследование и вернулись на озеро.
      Фортуна благоприятствовала Ну и Нат-ул, как это всегда бывает с храбрецами. Они добрались до леса на плато, даже не встретив сколько-нибудь замечательных хищников. Там они нашли себе убежище на дереве, где и оставались до рассвета. Утром они продолжили путь к скалам, преодолеть которые нужно было, чтобы выйти к морю. Что касается Грон, то они договорились забрать ее к своим, где она может жить в безопасности до конца жизни, если ей того захочется.
      К подножию скал Нат-ул и Ну добрались уже днем. Грон видно не было. Но на вершине скалы за ними следили из-за густо заросшего травой укрытия два хитрых глаза. Наблюдатель видел мужчину и девушку и узнал их. Ну что ж, можно и подождать, пока они взберутся.
      Нат-ул и Ну легко лезли наверх. Когда они добрались примерно до середины, мужчина наверху покинул свое укрытие и начал спускаться им навстречу. Он неловко споткнулся о камень, который скатился вниз, обнаружив тем самым его присутствие. Ну взглянул наверх, то же сделала и Нат-ул.
      - Тур! - воскликнула она.
      - Тур, - отозвался Ну и удвоил свои усилия.
      - Ты безоружен, - предостерегла его Нат-ул, - а он наверху. Преимущество на его стороне.
      Но пещерному человеку не терпелось покончить с парнем, навлекшим на Нат-ул все трудности и страдания, что ей пришлось пережить. Он вытащил нож и зажал его между зубами, чтобы быть готовым к немедленному применению. Он карабкался вверх как кошка. По пятам, не отставая, следовала его дорогая дикарка Нат-ул. Она тоже сжимала белыми крепкими зубами нож. Тур был готов к теплому приему. Он добрался до уступа как раз перед входом в пещеру. Рядом с уступом на скале свободно лежал готовый сорваться вниз обломок весом тонны в две. Тур внезапно заметил его. Нат-ул и Ну взбирались на скалу как раз под тем местом, где он находился. Тур мгновенно оценил возможности использования этого камня. Он пробрался с тыльной стороны и упершись спиной в скалу, принялся сталкивать обломок ногой. Камень наклонился и покачнулся. Понимая грозящую им опасность, Ну оглянулся в поисках возможности отхода в сторону, но удача на сей раз была на стороне противника. Именно на этом участке скалы это был единственно возможный путь наверх. Они удвоили свои усилия, чтобы добраться до врага до того, как ему удастся обрушить на них камень.
      Но Тур тоже удвоил свои усилия, чтобы ускорить падение камня. Он изменил положение тела, упершись теперь в скалу плечом, а в камень - рукой и ногой и неистово пихая его. Чудовищный обломок сильно раскачивался, угрожая скалолазам. Еще немного и он должен рухнуть.
      В это время из пещеры позади Тура выглянула женщина, разбуженная звуками голосов снаружи. Это была Грон. Она обвела глазами все происходящее. Она увидела Ну, а с ним Нат-ул. Мужчину, которого полюбила, и женщину, всегда стоявшую и стоящую между ними; она ведь уже поняла, что Ну никогда не полюбит ее, жива Нат-ул или умрет.
      Увидев, чего добивается Тур, она улыбнулась. Спустя несколько мгновений мужчина, отвергнувший ее любовь, и женщина, которую она ненавидит со всем пылом своей дикой ревнивой души, будут сметены, раздавлены и уничтожены, погибнут у подножия скалы.
      Тур! Она, внезапно сузив глаза, принялась рассматривать своего супруга. Тур! Он ее ударил! Он ее отверг! Стыд зажег ее щеки. Тур! Ее муж. Отец ее ребенка!
      Камень раскачивается. Ну и Нат-ул лезут изо всех сил наверх. Ну увидел ее, но ясно прочел эмоции на ее лице. Нечего и пробовать просить ее о помощи. Старая любовь к мужчине выплыла из прошлого и вновь охватила ее. Она присоединится к Туру в момент победы, надеясь его тем самым вернуть. Кроме того, Ну отнюдь не недооценивал силу ненависти, которая могла вспыхнуть в женском сердце после того, как мужчина отверг ее любовь.
      Похоже, что следующий толчок будет последним и камень полетит им на головы. Грон, стояла, сжав свои обнаженные груди с такой силой, что ногти вонзились в нежную плоть и на бронзовой коже выступила и потекла кровь. Отец ее ребенка. Ее ребенок! Несчастное создание, которое она погубила и бросила в жалкой лачуге на берегу! Ее дитя, ее мертвое дитя! В смерти его повинен Тур и его жестокость по отношению к ней.
      Тур собрался для последнего толчка. На губах его змеилась улыбка. Он стоял спиной к Грон - иначе бы он не улыбался. Даже Ну не улыбнулся, увидев за его спиной искаженное лицо женщины, обезображенное ненавистью и жаждой крови. Обнажив нож, Грон пробралась к Туру. Сверкнувшее лезвие вонзилось ему в спину и грудь. Он с криком обернулся к мстительнице. Когда его взор остановился на лице матери его ребенка, он громко закричал и с криком же рухнул мертвый.
      Затем Грон обернулась к взбиравшейся к ней паре. Ну собирался произнести слова благодарности, но они замерли у него на губах: Грон стояла молча, готовая встретить их - с ножом. Что она собралась делать? Ну и Нат-ул были в недоумении, но пути к отступлению не было, а путь к свободе и дому загораживала вооруженная ножом женщина.
      Ну уже добрался до нее. Грон занесла нож над головой. Ну прыгнул вперед и наверх, чтобы отвести ударом оружие от груди, но Грон оказалась проворнее. Нож вонзился, но не в Ну. Грон всадила острое лезвие в свое собственное разбитое, измученное сердце, и в то же мгновение полетела вниз со скалы.
      Смерть, даже такая внезапная и страшная, не была чем-то необычным для первобытных влюбленных. Они увидели, что и Грон и Тур мертвы. Ну забрал у погибшего его оружие, и рука об руку парочка отправилась на поиски пути к берегу. На пути этом ничего экстраординарного им встретить не довелось, лишь обычные опасности и испытания, что встречались в это время любому живому существу на каждом шагу. Они нашли лодку и добрались до материка, а там и до родных скал и племени в целости и сохранности. Встретили их с диким восторгом, так как все уже считали их обоих мертвыми.
      Этой ночью они гуляли рядышком под огромной экваториальной луной по берегу Беспокойного Моря.
      - Скоро, - сказал Ну, - Нат-ул станет женой Ну, сына Ну. Ну, мой отец сказал это и Тха, отец Нат-ул тоже говорил. Когда родится следующая луна, мы будем вместе.
      Нат-ул прижалась к нему.
      - Мой Ну - великий воин, - промурлыкала она, - и великий охотник, но он не принес голову Оо, убийцы людей и мамонтов. А ведь он обещал положить ее перед пещерой Тха, моего отца.
      - Ну пустится на поиски Оо, как только начнется следующий день, спокойно отвечал он, - и не вернется до тех пор, пока не получит голову убийцы людей и мамонтов.
      Нат-ул расхохоталась ему в лицо.
      - Нат-ул просто пошутила, - объяснила она. - Мой мужчина доказал, что он более велик, чем просто охотник на Оо. Я не хочу большую зубастую голову, Ну. Я хочу только тебя. Не надо идти за ним на охоту - хватит и того, что если он на нас нападет, ты убьешь его. Ведь никто из нас не сможет сказать, что сделал это без тебя.
      - Я все равно завтра отправлюсь на охоту на Оо, - стоял на своем Ну. Я никогда не забываю своих обещаний.
      Нат-ул пробовала отговорить его, но он был непреклонен, и на следующее утро Ну, сын Ну, отправился в скалы у Беспокойного Моря на поиски логовища Оо.
      Нат-ул весь день ждала его возвращения, хотя и знала, что может быть, пройдет несколько дней, прежде чем он вернется. А может случиться и так, что он не вернется никогда. Тяжелое предчувствие неминуемой опасности угнетало ее. Она то входила, то выходила из пещеры, в тысячный раз вглядываясь в ту сторону, куда ушел Ну.
      Внезапно земля содрогнулась. Все задрожало и затряслось. Нат-ул полными ужаса глазами смотрела, как ее сородичи несутся наверх в свои пещеры. Небо затянуло тучами, грохот, доносившийся из недр, перешел в ужасающий оглушительный рев. Земля содрогалась так сильно, что даже скалы, в которых прятались люди, тряслись и дрожали как листок во время урагана.
      Нат-ул убежала в самый дальний и укромный уголок отцовской пещеры. Там она, сжавшись в комок и спрятав лицо, затихла под львиными и медвежьими шкурами. Вокруг собрались и другие члены семьи, тоже охваченные ужасом.
      Через пять минут все было кончено. Чудовищно содрогнувшись, огромная скала поднялась на пятьдесят футов вверх, треснула и рассыпалась на куски над лесом у своего подножья. Затем наступила тишина - тишина страшная и зловещая. В течение пяти минут над землей господствовала тишина смерти, а затем из морской дали послышался небывалый звук, который суждено было услышать только некоторым диким зверям, и океанская волна высотой в гору обрушилась на то место, что так недавно было деревней Ну, вождя.
      Глава 15. ЧТО СКРЫВАЛА ПЕЩЕРА
      Когда Виктория Кастер открыла глаза, первое, что она увидела, было лицо ее брата Барни, склонившегося над нею. Она взглянула на него в совершеннейшем недоумении. Затем, протянув к нему руки, она спросила:
      - Где я? Что произошло?
      - С тобой все в порядке, Вик, - отвечал молодой человек. - Ты в целости и сохранности в бунгало лорда Грейстока.
      Девушка недоуменно и растерянно нахмурила брови.
      - Но землетрясение, - продолжала она, - землетрясение было или нет?
      - Совсем небольшое, Вик, но можно считать, что и не было - оно ничего не повредило.
      - А сколько времени я в таком положении?
      - Ты упала в обморок минуты три назад, - успокоил ее брат, - я только успел положить тебя здесь и послать Эсмеральду за бренди, как ты открыла глаза.
      - Три минуты, - пробормотала девушка, - три минуты!
      Ночью, когда все улеглись, Барни Кастер сел около кровати своей сестры, и она просто и без истерики долго, до самого утра рассказывала ему историю, которую я уже вам рассказал: историю Нат-ул и Ну, сына Ну.
      - Я думаю, - сказала она, закончив рассказ, - что я стану счастливее после этого видения или как бы его ни называть... Я встретила человека своей мечты и жила той жизнью, какой мы жили бесчисленное количество лет тому назад. Даже если он будет продолжать являться мне в мечтах и снах, это уже не будет беспокоить меня. Я рада, что это только греза, и что м-р Картисс не был убит Теркозом, и что все остальные страшные вещи тоже не происходили на самом деле.
      - Ну, - улыбнулся Барни, - может быть, ты теперь будешь в состоянии выслушать то, что Картисс пытался тебе сказать. - Сказано это было полувопросительным тоном.