ГЛАВА 13. ПРЕДАТЕЛЬСТВО

Расставшись с Тарзаном, воины вазири во главе со своим вождем Мувиро продолжали путь на запад. Переход был невеселым: без шуток, без песен.

Даже разговаривали между собой они редко и всегда полушепотом. Предосторожность была не лишней: они находились в чужой стране, от обитателей которой можно было ждать всего, и следовало сохранять бдительность.

Сегодня они намеревались вступить в контакт с Удало, ближайшими соседями кавуду, чтобы от них узнать что-нибудь о Тарзане. Однако первой им повстречалась обезьянка царя джунглей.

– Это Нкима, – заметив знакомую фигурку, произнес Мувиро. – Значит, большой Бвана тоже где-то поблизости.

Нкима непрерывно лопотал что-то, явно находясь в сильном волнении. Он прыгал взад и вперед, дотрагивался до плеча Мувиро, затем быстро убегал вперед и снова возвращался, и снова устремлялся по тропе.

– Что-то произошло, – сказал один из воинов. – Уж не попал ли Большой Бвана в беду.

– Да, обезьянка хочет поторопить нас, – заметил Мувиро.

С этими словами вождь перешел на бег, за ним устремился и весь отряд, а впереди всех торопливо скакала обезьянка.

Длительные перебежки были вполне по силам воинам вазири, ибо они, закаляясь с малолетства, отличались чрезвычайной выносливостью. Могучие тела их блестели от пота, широкие груди равномерно вздымались, мускулы перекатывались под кожей. В развевающихся головных уборах из пестрых перьев, с множеством браслетов, украшающих их руки и ноги, эти дикари внушали невольный страх и уважение.

Наконец Нкима вывел их на поляну, где работали женщины из племени удало. Увидев воинов, они побросали работу и, вопя от ужаса, пустились бежать к деревенским воротам.

Воины Букены, пропустив всех женщин, накрепко закрыли ворота и стали готовиться к отражению атаки неприятеля. Заметив это, Мувиро знаком остановил свой отряд. Военные приготовления удало он объяснял тем, что эти люди просто не ведают, кто и зачем идет в их деревню.

Нкима возбужденно скакал рядом с Мувиро, отчаянными криками и жестами пытаясь объяснить ему, что Тарзан находится в плену в этой самой деревне. Но обезьянку явно не понимали. Вообще, кроме братьев, сестер и, конечно, любимого хозяина, его никогда никто не понимал. По-видимому, все остальные были слишком глупы.

Оставив свой отряд, Мувиро не спеша подошел к деревне, жестами показывая, что у него мирные намерения. Вождь Букены с любопытством наблюдал за ним из-за частокола. Мирные знаки, подаваемые Мувиро, немного успокоили его, так как по виду незнакомца он уже понял, что имеет дело с воинственным племенем, и хотя приближающийся отряд насчитывал всего человек десять, вполне могло статься, что основные силы укрылись в лесу.

Когда Мувиро совсем приблизился, Букена обратился к нему:

– Кто вы такие и зачем пришли в нашу землю?

– Я – Мувиро, вождь вазири. Мы пришли, чтобы встретиться с нашим Большим вождем, Тарзаном из племени обезьян. Он посещал вашу деревню?

Стоявший рядом с Букеной шаман был вне себя. Его мучила злоба. Ни с кем не мог он поделиться своей тайной. Кто-кто, а уж Гупингу отлично знал, как был освобожден Тарзан. И вот, едва этот человек дал слово, что кавуду не тронут дочерей Гупингу, как тут же исчезла его любимая дочь Найка. Теперь шаман не сомневался в том, что Тарзан действительно был кавуду и что именно он похитил его дочь. Ненависть душила его. Гупингу вспомнил, что Тарзан тоже называл себя вазири, и, сопоставив все известные ему факты, решил, что эти вазири были либо вассалами, либо союзниками кавуду.

– Не слушай их, Букена, – обратился он к вождю. – Это люди кавуду. Он сбежал, а теперь прислал их, чтобы они отомстили за него.

Букена молчал, быстро соображая, что делать дальше. Он был не прочь проучить кавуду, наказав их за все, но опасался возмездия. К тому же прежде чем принимать решение, следовало выяснить, есть ли еще неприятельские воины в джунглях.

Мувиро, не дождавшись ответа на свой вопрос, снова обратился к вождю.

– Мы пришли с миром, – нетерпеливо промолвил он. – Мы хотим узнать, здесь ли наш повелитель Тарзан.

– Я же говорил, – торопливо зашептал шаман, – он сам признается, что кавуду его повелитель.

– У нас нет вашего повелителя, – ответил Букена. – Мы ничего не знаем о нем. И мы сомневаемся в том, что вы пришли с мирными намерениями.

– Это ложь, – заявил Мувиро. – Нас привела сюда обезьянка Нкима, друг Тарзана. Если б ее хозяина не было здесь, она бы никогда не привела нас сюда.

– Разве я говорил, что Тарзана здесь не было? – поправился Букена. – Я сказал, что его сейчас здесь нет и нам ничего не известно о нем. Мы не боимся десяти воинов, так что проходите в деревню и спокойно потолкуем. Мы не хотим войны, хотя у нас много воинов и мы готовы постоять за себя.

– Мы пришли с миром, – в который раз повторил Мувиро. – Но твои воины не сложили оружия. Раз они так отважны, то почему страшатся десятка человек?

– Мы никого не боимся, – надменно возразил Букена. – Десять воинов могут войти в деревню с оружием, но остальные не должны приближаться к ней.

– Но больше никого нет, – ответил Мувиро. – Это весь наш отряд.

Наконец-то Букена получил ответ на вопрос, который беспокоил его более всего.

– Я прикажу открыть ворота, – сказал он. – Проходите.

Пока воины Мувиро проходили в деревню, Букена о чем-то шептался с шаманом. Вдвоем они приблизились к хижине вождя, оживленно жестикулируя. Затем Гупингу торопливо зашагал к своему жилищу, а Букена остался поджидать гостей.

Уклоняясь от прямых ответов, Букена снова повторил, что Тарзан в их деревню не приходил и о судьбе его они ничего не ведают. Он уверял, что не знает и о кавуду. Однако Мувиро словам вождя не поверил.

Пока шли переговоры, Гупингу колдовал в своем жилище над приготовлением какого-то зелья из трав, которым он намеревался угостить пришедших воинов. Правда, поскольку зрителей рядом не было, Гупингу не стал раскладывать вокруг себя амулеты и произносить страшные заклинания. Он лишь бормотал что-то невнятное под нос.

В это время женщины по приказу Букены готовили праздничный ужин.

А маленькая обезьянка, сидя на дереве на опушке леса, с нетерпением ожидала освобождения своего хозяина, ибо полагала, что он по-прежнему томится здесь в плену.

Приготовив зелье, Гупингу направился к женщинам. Они должны были влить напиток в специальный церемониальный сосуд, из которого первым пьет вождь, а потом передает его гостям. Колдун что-то шепнул женщинам и удалился, оставив им чашу со своим напитком.

Зайдя в хижину вождя, он остановился за спинами воинов вазири и кивнул Букене, после чего тот хлопнул в ладоши, давая знак к началу пиршества. Через мгновение появились женщины, несшие еду и выпивку. Самая первая из них торжественно держала в руках большой церемониальный сосуд с пивом.

Она подала его Букене. Тот взял его и поднес к губам. Он сделал вид, что пьет пиво, хотя в действительности не сделал ни глотка, и даже губами не прикоснулся к напитку. Затем сосуд перешел к Мувиро, который, отпив немного, передал его своим воинам. Как только каждый из них отведал напитка, женщина тут же забрала сосуд, хотя в нем еще оставалось пиво. Воинам Букены были поданы другие кувшины. Однако ни у Мувиро, ни у его воинов не возникло никаких подозрений, так как они собственными глазами видели, что сам Букена пил из того же сосуда, что и они.

Подали еду, но Мувиро не прикоснулся к ней. Остекленевшими глазами смотрел он перед собой. Все вокруг поплыло, стало двоиться. Он заметил, что его люди шатаются из стороны в сторону. Собрав последние силы, Мувиро вскочил на ноги и выхватил свой длинный нож.

– Нас отравили! – крикнул он и, не успев больше ничего сказать, рухнул как подкошенный.

Некоторые из его воинов вытащили оружие, но воспользоваться им уже не смогли. Приготовленное Гупингу зелье оказало свое действие.

Присутствовавшие воины Букены были поражены происходящим, ибо о коварном угощении знали только трое: сам колдун, Букена и женщина, приносившая церемониальный сосуд.

Шаман гордо распрямился, оглядывая поверженных воинов вазири.

– Снадобье Гупингу обладает огромной силой, – торжественно вскричал он, ударив себя в грудь. – Оно разит всех врагов удало. Кавуду тоже бессильны против него.

– Смерть кавуду! – крикнула одна женщина.

– Смерть! Смерть! – подхватили ее клич остальные.

Букена важно оглядел присутствующих.

– Нет! – решительно заявил он. – Хорошенько свяжите их и отведите в ту хижину, где уже находился кавуду. Я отправлю гонцов во все деревни удало, и в ночь полнолуния мы устроим большой праздник, на котором будем пить, танцевать и есть сердца наших врагов.

Встретив решение своего вождя возгласами одобрения, воины бросились выполнять его приказание.

Все это время Нкима, не спускаясь с дерева, пристально следил за деревней. Увидев несколько воинов, выбегающих из ворот, он, было, оживился, но это оказались не вазири. В совершенном отчаянии Нкима продолжал ждать, все еще надеясь, что вот-вот появится его хозяин, освобожденный из плена.

Наркотик, которым опоили вазири, перестал действовать лишь через несколько часов. Несмотря на головную боль и ломоту во всем теле, воины уже могли нормально соображать, и первым делом они обсудили свое положение.

– В происшедшем виноват я, – заявил Мувиро, еще с трудом выговаривая слова. – Я видел, что вождь лжет и должен был проявить осторожность. Ни мне, ни вам не следовало пить это пиво.

– Но его пил их вождь, я это видел собственными глазами и не думал, что оно может быть отравлено, – произнес кто-то из воинов.

– Он притворялся, что пьет, – пояснил Мувиро. – Букена очень нехороший человек.

– Что они собираются сделать с нами?

– Боюсь, что я знаю это, – ответил Мувиро. – Мне рассказывали об этих удало, что они едят сердца своих врагов. Они верят, что станут от этого храбрее и сильнее, потому что на самом деле они очень трусливы.

– Значит, они съедят наши сердца?

– Да, – твердо повторил Мувиро.

– Неужели мы будем покорно ждать, пока нас не перережут, словно баранов?

– Не будь мы связаны по рукам и ногам, мы бы приняли смерть в бою, как и подобает вазири, – сказал вождь.

– Большой Бвана спас бы нас, знай он, что мы в беде, – произнес один из молодых воинов.

– Я опасаюсь, что Букена убил и Большого Бвану, – печально заявил Мувиро. – Убил и съел его сердце. Если это так, то и я предпочитаю умереть, ибо без Большого Бваны жизнь для меня не имеет смысла.

– И мы тоже! – поддержали другие воины.

Прошло уже много времени, но никто не принес пленникам ни воды, ни пищи.

Мувиро не уставал корить себя за то, что так глупо попался в ловушку. Ему было так стыдно, что, казалось, только смерть избавит его от угрызений совести.

Но всего хуже было даже не Мувиро, а маленькой обезьянке, встретившей эту ночь на дереве. Дрожа от страха, она вслушивалась в рычание льва Нумы и крик леопарда Шиты. Боясь, что вот-вот кто-нибудь схватит и убьет ее, она забиралась все выше и выше на дерево. Вокруг была темнота. Воины вазири исчезли. Тарзан не появлялся.

ГЛАВА 14. ЗАБЫВЧИВОСТЬ НКИМЫ

Если бы не боязнь остаться одной на ночлег в джунглях, где ее могли растерзать дикие звери, Найка едва ли последовала бы за своим новым похитителем. Но выбора не было. К тому же она очень боялась дьяволов, которые, как ей было известно, в несметном количестве появляются ночью в лесу. Без особой охоты Найка двигалась за Тарзаном, но время шло, а ее похититель не обнаруживал никаких дурных намерений, и постепенно она преисполнилась доверия к этому могучему загорелому человеку.

Вскоре она уже совсем перестала бояться его. Однако было все равно страшно. Найке чудилось, что из непроглядной ночной темноты за ней следит множество ужасных зверей, которые только и ждут, чтобы улучив момент, наброситься на нее и ее спутника. Найка поражалась тому, как спокойно и уверенно этот воин ведет ее по ночному лесу, и она восхищалась его смелостью.

Ей, конечно, было известно, что есть на свете очень отважные люди, но такие, как этот, казалось, могли быть только демонами.

К чувству страха примешивалась и гордость: кто еще из ее сверстниц мог бы похвастаться подобным приключением, кто еще путешествовал ночью по джунглям вместе с демоном?!

Найку распирало любопытство: она очень хотела узнать, что собирается сделать с ней ее спутник. Но спросить напрямую она не решалась. Видимо, правду можно было выяснить только окольными путями, и, наконец, набравшись смелости, Найка спросила:

– Кто ты и откуда?

– Я из страны вазири.

– Кто такие вазири?

– Они негры.

– Но сам-то ты белый!

– Это так, – подтвердил Тарзан. – Давным-давно, когда я был совсем молод, племя вазири взяло меня к себе.

– А ты встречал когда-нибудь демонов? – испуганно поинтересовалась Найка.

– Нет, не доводилось, потому что их вообще не существует.

– Значит, и ты не демон?

– Я – Тарзан из племени обезьян.

– И ты не кавуду?

– Я уже сказал, что я из страны вазири. Объясни всем, когда вернешься домой, что Тарзан не имеет никакого отношения к кавуду. Скажи им и то, что я спас тебя от кавуду и что ваше племя должно дружить с вазири и Тарзаном.

– Обязательно скажу, – пообещала девушка и, немного помолчав, пожаловалась, – я очень устала.

– Хорошо, давай отдохнем здесь до рассвета, – решил Тарзан.

Обняв девушку за талию, он поднял ее и усадил на высокую ветку. От страха у Найки аж дыхание сперло.

Наверху оказалось чуть-чуть светлее. В полумраке лунного сияния Тарзан быстро наломал веток и соорудил нечто вроде платформы, на которой Найка и устроилась на отдых до рассвета.

С утра пораньше Тарзан набрал плодов, и, наскоро подкрепившись, они отправились в путь. По мере приближения к дому настроение у девушки поднималось. К тому времени, когда они дошли до опушки, за которой виднелась деревня, Найка уже весело смеялась и непрерывно болтала, не скрывая обуревавшей ее радости.

– Ну вот, ты и в безопасности, – произнес человек-обезьяна. – Иди к своим и скажи им, что Тарзан – ДРУГ.

С радостными криками Найка устремилась к своей родной деревне, а за Тарзаном, скрывшимся в джунглях, с такими же радостными визгами помчался Нкима, заметивший своего хозяина.

Ему удалось довольно быстро догнать его. Тарзан взял обезьянку на руки.

– Итак, Нкима жив и здоров. Шита не схватила его.

– Нкима не боится Шиты, – гордо сообщила обезьянка. – Шита попыталась залезть на дерево и схватить Нкиму, но Нкима ударил ее палкой по голове. Шита испугалась и убежала.

– Да, – не стал спорить Тарзан. – Нкима очень храбрый.

Воодушевленный тем, что Тарзан не усомнился в его рассказе, Нкима принялся сочинять дальше.

– Потом еще пришли гомангани, их было очень много, и они хотели убить маленького Нкиму. Но Нкима взял две палки и начал лупить их по головам. Они тоже испугались и убежали.

– Ну, известно, – поддакнул Тарзан. – Все боятся маленького Нкиму.

Последняя реплика окончательно возбудила Нкиму. Стоя на ладони Тарзана, он корчил страшные гримасы и обнажал свои клыки, стараясь выглядеть как можно более свирепо.

– Все боятся Нкиму! – повторял он.

Пока Тарзан и Нкима, беседуя таким образом, двигались на север, туда, где должна была находиться деревня кавуду, Найка, добравшаяся домой, уже в который раз рассказывала о своих необычайных приключениях. Раз от разу ее рассказ дополнялся новыми, самыми невероятными деталями. Она несколько раз повторила, что ее спас Тарзан, что он друг удало и что ни ему, ни вазири нельзя причинять зла. Девушка, разумеется, не подозревала о том, что произошло накануне с вазири в ее деревне.

История, рассказанная Найкой, сильно озадачила Букену. Вот-вот начнут подходить жители окрестных деревень, созванные на праздник. Что делать?

Шаман тоже пребывал в затруднении. Он понял наконец, что освобожденный им пленник не только не похищал его дочери, но, напротив, спас ей жизнь.

Вождь и колдун переглядывались друг с другом, и оба находились в явном замешательстве. Поскольку воины тоже вопросительно смотрели на вождя, надо было искать выход из положения.

– Мы верим твоему рассказу, Найка, – начал Букена. – Но мы не думаем, что Тарзан – такой же человек, как все мы. Только демону под силу так легко порвать веревки и бежать из плена. Да и сама ты говоришь, что он не страшится темноты и по деревьям передвигается так ловко и быстро, как не может никто из нас.

– Будь он демоном, зачем бы он спасал меня от кавуду и возвращал домой? – не успокаивалась Найка.

– Демоны часто ведут себя необъяснимо, – уклончиво ответил Букена. – Может, он просто хотел таким образом войти к нам в доверие, чтобы потом запросто приходить в деревню и обижать нас, как ему вздумается? Я не сомневаюсь, что Тарзан – демон и кавуду, и наши пленники – тоже кавуду. Их никак нельзя отпустить, а то они придут с большим отрядом и всех нас перебьют. К тому же удало из других деревень уже спешат к нам на праздник есть сердца наших врагов.

Так решил вождь, и это определило судьбу Мувиро и его воинов.

Тарзан ни о чем не ведал, двигаясь на север в компании с Нкимой, который все забыл.

Вообще-то Нкима не хотел забывать о вазири, потому что они были его друзьями. Но память у обезьянки была очень уж короткая. И, ощутив себя рядом с Тарзаном в полной безопасности, он как-то сразу перестал думать о событиях вчерашнего страшного дня.

В отличие от Нкимы Тарзан не забыл о вазири. Но он считал, что никакая опасность им не угрожает, ибо теперь, после спасения Найки, они, естественно, будут радушно приняты в деревне Букены. И, ни о чем не подозревая, он заговорил о вазири с Нкимой.

– Наверно, Мувиро уже на подходе к деревне удало, – сказал он. – Очень скоро у Нкимы прибавится много новых друзей, готовых защитить его от Нумы, Шиты, Хисты-змеи и от всех гомангани.

Тарзана поразил неожиданный эффект, который его слова произвели на Нкиму. Тот начал беспокойно подпрыгивать на плече у хозяина и что-то громко кричать.

– Что случилось, Нкима? – спросил Тарзан.

– Тарзан! Тарзан! – вопила обезьянка, пытаясь собраться с мыслями.

– О чем ты говоришь? – удивился Тарзан. – Их здесь нет.

– Они не здесь, – закричал Нкима. – Вазири в деревне гомангани. Их связали по рукам и ногам и бросили туда, где лежал Тарзан. Гомангани хотят их убить и съесть.

Тарзан резко остановился.

– Объясни, наконец, толком, что произошло?!

С превеликим трудом ему удалось добиться от Нкимы внятного рассказа о том, как он встретил в лесу вазири, и о том, что случилось дальше. Не раздумывая, Тарзан повернул назад, к деревне удало. Он не стал упрекать Нкиму за то, что тот сразу ему все не рассказал. В конце концов, царь джунглей хорошо понимал, что Нкима родился обезьянкой и навсегда останется ею, человеческого рассудка не дано ему от природы.

К вечеру Тарзан вышел на знакомую опушку. Забравшись на дерево, он тщательно осмотрел деревню. Ему сразу бросилось в глаза, что людей в ней гораздо больше, чем прежде, и он понял, для чего они собрались. Но, судя по всему, это должно было произойти не сегодняшней ночью. Видно, праздник задерживался до прихода остальных воинов Букены, и до тех пор вазири были в безопасности.

Но могло быть и иначе, и тогда нынешняя ночь станет для вазири роковой. И Тарзан, привыкший к быстрым и решительным действиям, поспешил в деревню, чтобы на месте выяснить, как обстоят дела, и предпринять что-нибудь для спасения своих друзей.

Вместе с Нкимой, осторожно передвигаясь по деревьям, он приблизился к окраине селения. Здесь было совсем пустынно, так как почти все обитатели и гости собрались на широкой улице возле хижины вождя.

Спустившись на землю, Тарзан подошел к частоколу и ловко перепрыгнул через него. Нкима молча следовал за ним.

Бесшумно скользя во тьме, будто тени, они приблизились к хижине вождя. По виду плясавших и кричавших негров было ясно, что они уже изрядно хлебнули своего горячительного напитка и способны на любой поступок.

Какой-то здоровенный негр вцепился в Букену. Скорее всего, это был вождь другой деревни удало.

– Вели привести кавуду, – орал он. – Мы хотим поглядеть на них. Пусть узнают, что ждет их завтра ночью!

– Надо дождаться прихода жителей остальных деревень, – не соглашался Букела.

– Приведи их, – требовал другой вождь. – Дай нам глянуть на тех, кто ворует наших лучших девушек.

– Приведите их, – вторила ему одна из женщин. – Это они украли мою дочь. Я выжгу их поганые глаза головешкой, чтобы они почувствовали, что значит страдать.

Эти крики неожиданно перебил тонкий девичий голос, показавшийся Тарзану знакомым:

– Вазири друзья Тарзана, а Тарзан – наш друг. Он спас меня от кавуду. Не причиняйте вазири зла!

– Не верь кавуду! Не верь демону! – резко оборвал девушку Букена.

И, повернувшись к своим приближенным, он распорядился привести пленников.

– Следите только, чтобы они не были убиты сегодня, – прибавил он.

Тарзан быстро спустился на землю. Медлить было нельзя. Любой риск и любая опасность оправданы, когда речь идет о жизни друзей.

Он решительно двинулся к хижине, где находились пленники, благо она была ему хорошо знакома.

– Тихо, – прошептал он, войдя в нее. – Это я, Тарзан. За вами уже идут. Я развяжу вас, а когда войдут воины Букены, мы нападем на них и обезоружим, потом свяжем и заткнем рты, чтобы они не шумели, и отведем за хижину вождя. Я покажу куда.

Он так быстро освободил вазири от пут, что когда вошли посланные за пленниками воины, те уже поджидали их.

ГЛАВА 15. КЛОЧОК ОДЕЖДЫ

– Надеюсь, вы не собираетесь повесить меня?! Браун повторил это с явным вызовом и возмущением. Он нисколько не походил на виновного, который пытается оправдаться, и Джейн теперь уже нисколько не верила в то, что это он убил принцессу Сбороу.

– Вешать мы никого не собираемся, – заявила она решительно. – Это дело правосудия. Однако до тех пор, пока оно не установит, кто виноват, все мы в одинаковой степени находимся под подозрением. Нам остается только одно – добраться до ближайшего цивилизованного места и изложить в суде все обстоятельства происшедшего.

– Совершенно согласен с вами, миледи, – поддержал Тиббс.

– А я нет, – вмешался Алексис. – Путешествовать в компании с убийцей по этому захолустью далеко не безопасно. Вдруг он надумает избавиться от свидетелей и всех нас убьет?

– Что же вы предлагаете? – спросила Джейн.

– Я считаю, что мы должны оставить убийцу здесь, а когда доберемся до ближайшего цивилизованного селения, сообщим властям о том, что произошло. Пускай они арестуют преступника и разбираются с ним.

Джейн отрицательно покачала головой.

– Для этого нужно наверняка знать, кто убийца. Пока мы все под подозрением. Единственный выход – найти чиновника или миссионера, чтобы он расследовал преступление и установил виновного.

– Ну уж, увольте, – заявил Браун. – Я не собираюсь совать голову в петлю. В Европе никто не жалует американцев, тут главное – титулы. У меня нет никаких шансов в тяжбе с принцем-миллионером!

– Заметьте, Джейн, – оживился Алексис. – Он фактически признает свою вину. Разве тот, кто ни в чем не замешан, откажется предстать перед судом?

– Послушайте, мисс, – рассердился Браун. – Хоть я в жизни никого не убивал, но если этот болван не заткнется, я, пожалуй, возьму грех на душу.

– По-моему, Браун, вы поступаете очень глупо, отказываясь идти с нами, – заметила Джейн.

– Может, вы и правы, мисс, но я знаю, что перед иностранным судом у меня нет шансов. Не для того я прилетел сюда, чтобы таскаться по судам и оправдываться. Я хочу овладеть секретом вечной молодости – вот моя цель. В Штатах за это отвалят миллионы, и я сделаю все, чтобы добиться успеха, хотя пока и не знаю как!

– В нашем положении лучше держаться вместе, хотя бы до тех пор, пока мы не выйдем к дружественным аборигенам, – урезонила его Джейн. – Нас мало и мы практически безоружны.

– Разве я сказал, что собираюсь бросить вас? Пока вы и Аннет не будете в безопасности, я в полном вашем распоряжении, – заверил пилот.

– Я не ошиблась в вас, Браун, и рада этому! Но нам надо еще исполнить последний долг перед принцессой и похоронить ее. Я попросила бы вас вырыть могилу.

В отсутствие другого инструмента копать пришлось тем самым топориком, которым было совершено преступление, и это придало всей церемонии особенно зловещий характер. Один из мужчин разрыхлял землю топориком, а двое других выгребали ее руками.

Тем временем Аннет и Джейн обрядили покойную в лучшее платье, которое смогли отыскать в ее багаже.

Аннет то и дело всхлипывала. Джейн держала себя в руках, хотя переживала гораздо сильнее. Усилием воли она заставляла себя работать, не позволяя поддаться чувствам и расслабиться. Ей еще предстояло провести погребальную церемонию.

Наконец тело опустили в могилу и засыпали землей. Все было закончено.

– По-моему, нам лучше сразу же сняться с места, – предложила Джейн, обратившись к своим спутникам. – Едва ли кому хочется задерживаться здесь.

– Какой у вас план? – поинтересовался Алексис. – Куда нам идти?

– Собственно, выбор невелик, – ответила Джейн. – Можно двинуться по тропе на восток, а можно по ней же – на запад. Поскольку мы понятия не имеем, где находимся, то не можем и знать, куда лучше идти. Лично мне хочется отправиться на восток, ибо те края мне немного знакомы.

– Значит, решено, – заявил Браун. – Вы наш командир, и ваше слово – закон.

– Не уверен, что это правильное решение, – засомневался Алексис. – На западе расположено бельгийское Конго. Может, мы уже находимся на его территории. В любом случае, мы быстрее доберемся до цивилизации, держа курс на запад.

– Что попусту тратить слова, Алексис, – не стала спорить Джейн. – Давайте проголосуем. Вы что думаете, Тиббс?

– Я? – смутился тот. – Я, леди, если позволите, как все остальные.

– Ваше мнение, Аннет? – продолжала опрос Джейн.

– Я пойду туда, куда предлагаете вы и мистер Браун, – поспешно ответила девушка.

– Тогда, значит, на восток, – подвела итоги Джейн.

– А я все равно категорически против, – бубнил Алексис. – Неужели финансовый руководитель экспедиции, уплативший основную часть денег, не может рассчитывать на то, чтоб с его мнением считались?

– Давайте не будем осложнять наше положение, принц, – сказала леди Грейсток. – Вы, как и все остальные, будете выполнять мои распоряжения или же подчиняться мнению большинства. И не стоит сейчас заводить разговор о финансах. Нужно, чтобы каждый внес свою долю, но не деньгами, а деятельной помощью друг другу и мужеством.

Неожиданно Алексис пошел на попятную.

– Вы правы, Джейн, – согласился он. – Я просто не подумал. Но и вы войдите в мое положение: я совершенно подавлен. Такая утрата! Мое сердце не вынесет этого!

Браун презрительно отвернулся в сторону.

– Ладно, закончим этот разговор, – сказала Джейн. – Давайте лучше соберем все необходимое и двинемся в путь.

– А как насчет завтрака? – полюбопытствовал Браун.

– Я совсем забыла о еде, – призналась Джейн. – Но это снова будет дичь.

– Смотреть на нее больше не могу, – сказала Аннет Брауну.

– Хочешь или нет, а тебе придется подкрепиться, – не терпящим возражений тоном отозвался пилот. – Нам предстоит нелегкий путь, и надо копить силы.

– Ладно уж, – согласилась Аннет. – Попробую. Ради вас.

Пилот погладил ее по руке.

– Девочка, – прошептал он, – ты-то хоть веришь, что это не я убил старуху?

– В жизни не поверю, что вы на такое способны, мистер Браун.

– Мы же договорились: никаких «мистеров».

– Извините, Нил. Я вот все голову ломаю: зачем он это сделал? Они были чудной парой. Вообще как может муж убить свою жену?

– Надо отдать старухе должное: она была неплохим человеком, хоть и со странностями. Во всяком случае, гораздо лучше, чем он. Так вышло, что она убила себя сама.

– Как это – сама? Да еще таким зверским способом?

– Ты слишком буквально поняла. Старуха подписала себе приговор, когда заявила, что намерена изменить завещание.

– Господи! Какой злодей!

– Мне доводилось встречать парней, готовых перерезать глотку и за гораздо меньшую сумму, – сказал Браун.

– Да-а, – протянула Аннет и спохватилась. – Мне же пора готовить завтрак. Не отрубите ли вы мне пару хороших кусков мяса?

– С удовольствием, – согласился пилот.

Но, запустив руку в карман, Браун вспомнил, что проиграл свой нож Джейн.

Пока Аннет занималась приготовлением завтрака, остальные собирали вещи в дорогу. Тиббс ковырялся в сумках Алексиса. Джейн взяла свое оружие – больше ничего. Браун собрался поосновательнее: он прихватил запасные ботинки, несколько пар носков и запас сигарет и спичек, которые распихал по карманам куртки и брюк. Он взял также топорик, который мог еще не раз понадобиться в пути.

Аннет суетилась у костра, жаря мясо. Заметив небольшую тряпку с тремя пуговицами, она веткой извлекла ее из костра и принялась разглядывать. Нижняя часть материи оказалась совершенно нетронутой огнем и сохранила свой цвет. В глазах девушки мелькнула догадка. Она, по-видимому поняла, откуда этот лоскуток и чей он.