10

НА ПОЛЕ БРАНИ

Всю ночь и следующий день Барни Кастер и его товарищ повсюду разыскивали пропавшего короля.

Когда они прибыли в Бленц, Бутцов смело въехал на просторный двор замка благодаря тому, что стражник знал его как офицера королевской гвардии и по-прежнему считал преданным сторонником Питера Бленца. Вскоре лейтенант выяснил, что короля в замке нет и не было с момента бегства. Кроме того, он узнал, что Питер где-то на равнине занимается вербовкой тех, кто поможет ему силой захватить престол Луты.

Раздобыв эти сведения, Бутцов поторопился покинуть замок и снова присоединился к Барни, который скрывался в лесу — в том же самом лесу, через который ему пришлось пробираться за несколько недель до того, вынырнув из стоячей воды крепостного рва.

— Короля здесь нет, — сообщил ему Бутцов. — А Питер вербует армию, чтобы захватить королевский дворец в Луштадте. Но как бы там ни было, мы должны прибыть в столицу вовремя. Слава Богу, — добавил он, — что у нас все же есть король, которого мы завтра в полдень возведем на трон Луты, невзирая на все, что может сделать Питер.

— Что вы имеете в виду? — спросил Барни. — У вас есть какие-то соображения о том, где сейчас Леопольд?

— Я видел в Тафельберге человека, которого вы назвали королем, — отозвался Бутцов. — И я видел, как он, словно трехлетний ребенок, дрожит и хнычет перед лицом опасности. Видел, как он бежит — хотя мог схватить что-нибудь, пусть даже камень, и драться на стороне тех, кто пришел его спасти. И еще я видел там вас. Я не знаю, где тут правда, а где ложь, но одно знаю твердо: если сегодня ты не король, то я буду молить Бога о том, чтобы другой не смог прибыть в Луштадт завтра к полудню, ибо тогда на трон Луты поднимется воистину храбрый человек, Ваше Величество.

Барни положил руку на плечо товарища.

— Этого не будет, мой друг, — сказал он. — Для меня на кону не просто трон, а нечто гораздо большее, и я не могу сделать то, что вы предлагаете. Если Леопольд Лутский жив, то он должен быть завтра коронован.

— А если он мертв? — спросил Бутцов. На это Барни только пожал плечами.

Наступили сумерки, когда эти двое подъехали ко дворцу в Луштадте. Появление Барни повергло слуг и придворных в чрезвычайное волнение и растерянность. Все засуетились, передавая друг другу известие о том, что король вернулся. Минут через десять после возвращения Барни в свои апартаменты дворецкий доложил о приходе старого фон дер Танна. Старый принц начал уговаривать его принять на будущее особо строгие меры предосторожности.

— Жизнь Вашего Величества не может быть в полной безопасности, пока Питер Бленц в Луте! — воскликнул он.

— Именно для того, чтобы спасти вашего короля от Питера, мы и уехали из Луштадта вчера ночью, — ответил Барни, но старый принц не понял двойного смысла его слов.

Пока они разговаривали, один молодой кавалерийский офицер обратился с просьбой об аудиенции, заявив, что имеет важные новости для короля. От него Барни узнал, что Питер Бленц уже успел навербовать на равнинах довольно многочисленную армию. Два полка правительственной пехоты и эскадрон кавалеристов также присоединились к Питеру, которого по-прежнему считали регентом. Они были уверены, что настоящий король мертв, а тот, кто сорвал церемонию коронации, — всего-навсего игрушка в руках старого фон дер Танна.

Утро пятого ноября выдалось ясным и холодным. Старинный город Луштадт был разбужен громким выстрелом из пушки. Посыльные верхом на лошадях галопом неслись по узким извилистым улицам. Солдаты, пешие и верховые, торопливо следовали от армейских бараков на Королевской дороге к укреплениям близ городских ворот на улице Маргариты.

Барни Кастер и старый принц фон дер Танн стояли на возвышенностях над городом вместе со старшими офицерами и адъютантами, наблюдая за продвижением стрелковой линии вверх по склону холмов в сторону Луштадта. За ними двигалась тонкая линия солдат под прикрытием двух батарей полевой артиллерии, которые Питер Бленц установил на деревянном помосте к юго-востоку от города.

Пушки в единственном форту, выходящем на главную дорогу, перекрывали всю южную часть города. Они отвечали на огонь артиллерии Питера, в то время как несколько пулеметов сдерживали наступление стрелковой линии на склоне.

Заросли, скрывавшие живую силу противника, распространялись вверх по склону вдоль восточного края города. Барни видел, что солдаты противника могут без труда возобладать в этом направлении и войти в Луштадт почти с тыла. Ниже зарослей как раз продвигался эскадрон королевской конницы с явным намерением присоединиться к тем, кто сдерживал наступление на форт.

Барни повернулся к адъютанту, стоявшему рядом.

— Задержите этот эскадрон и передайте майору приказ — продвигаться к востоку по Королевской дороге до рощи, — скомандовал он. — Там мы присоединимся к нему.

Офицер пришпорил лошадь и помчался вниз по узкой улочке, а Барни с фон дер Танном развернули коней и галопом поскакали на восток.

Десять минут спустя они въехали в лес на окраине города, где соединились с кавалерийским эскадроном. Фон дер Танн не понимал смысла этой смены позиции командования, ибо из леса они не могли видеть поле боя на склоне холма. Во время кратких бесед с тем, которого принц Людвиг считал королем, он совсем забыл о том, что прежде этого человека подозревали в умственной неполноценности. Тот не только не производил впечатление психически больного, но всечасно демонстрировал свой уравновешенный характер и здравый смысл. Однако сейчас он, похоже, проявил если и не психическое отклонение, то по меньшей мере неумение здраво оценить окружающую действительность.

— Боюсь, Ваше Величество, что мы слишком сильно оторвались от основных сил нашей армии, — наконец отважился он высказаться. — Мы не можем ни следить за ходом боя, ни предпринять что-либо значимое.

— На вершине того холма мы были ничуть не менее далеки от армии, — возразил Барни. — И именно сейчас мы начнем действовать. Пожалуйста, скачите обратно на Королевскую дорогу и берите на себя командование войсками возле форта. Велите артиллерии минут на пять усилить огонь по неприятельской батарее, а потом полностью прекратите стрельбу. В то же самое время можете тайно выдвинуть войска против того подразделения, которое поднимается по склону. Когда вы увидите, что мы появились с западной стороны, выступайте кавалерией с их правого флага.

— Ваше Величество, а вы-то где будете в это время? — удивился фон дер Танн.

— С основным эскадроном. Когда вы увидите, что мы выходим из рощи, то будете знать, что мы захватили пушки Питера и все уже кончено.

— Но вы не станете сопровождать наступающих?! — воскликнул старый принц.

— Мы возглавим атаку, — коротко ответил мнимый король Луты и развернул лошадь, показывая этим, что разговор окончен.

По сигналу майора, командующего эскадроном, конница двинулась на восток, в лес. Принц Людвиг после секундного колебания, словно сомневаясь в правильности подобных действий, тряхнул головой и поскакал в сторону форта.

Пять минут спустя противник с радостью заметил, что огонь по его скрытой батарее неожиданно прекратился. Затем Питер увидел, что из города вышел отряд пехоты и, развернувшись в стрелковую цепь, двинулся вниз по склону навстречу своей же линии огня. Тогда он немедленно сделал именно то, чего и ожидал от него Барни: повернул огонь своей артиллерии на юго-запад, прочь от того места, куда продвигался американец со своим славным эскадроном. Таким образом, кавалерия смогла скрытно пройти через лес позади орудий, а шум ее продвижения был перекрыт грохотом пушек.

Первое, что услышали артиллеристы, когда противник обошел их сзади, был предупреждающий крик одного из орудийной прислуги, который неожиданно увидел за деревьями цепь нападающих. Они сразу же попытались повернуть стволы пушек и направить их на всадников, но на это уже не хватило времени. Когда королевская конница предстала перед ними, среди артиллеристов Питера поднялся крик, ибо один вид высокого молодого всадника с каштановой бородой, вылетевшего во главе атакующих кавалеристов, вызвал общий приветственный возглас: «Король! Король!»

С мощью горного обвала королевская конница прорвала линию полевой артиллерии. В последовавшей за этим схватке американец дрался с улыбкой на лице, ибо в ушах у него звучал громкий крик его солдат: «За короля! За короля!»

В тот момент, когда противник уже дрогнул, случайная пуля убила гнедую лошадь, на которой сидел Барни. Около дюжины людей Питера бросилось, чтобы схватить всадника, когда тот поднимался на ноги. Столько же людей из королевской конницы окружили Барни, и в течение пяти минут происходила драка за право владеть королем.

Но большинство артиллеристов уже бросило орудия, даже те, на которых никто не успел напасть, — магическое слово «король» превратило их кровь в воду. Человек пятьдесят или больше подняли белый флаг и сдались без боя. Когда Барни и его телохранитель наконец выбрались из кольца своих сторонников, победа уже практически была на их стороне.

А в это время ниже по склону холма лояльные войска продвигались на неприятеля. Старый принц Людвиг шел позади, ожидая града пуль, и ежеминутно посматривал на деревянную изгородь, откуда почти непрерывно шла стрельба по наступающим сторонникам законной власти.

Неожиданно канонада прекратилась. Старик замер на месте и поглядел на лес. В течение нескольких минут он не видел ничего внятного за завесой осенних листьев. Потом с той стороны выскочил человек, за ним — второй, третий. Принц поднес к глазам бинокль и чуть не вскрикнул от облегчения: люди в военной форме были артиллеристами, и только кавалеристы сопровождали короля. Секунду спустя в объективе появился высокий бородатый человек, который скакал, размахивая шашкой над головой, а за ним галопом следовал эскадрон королевской конницы.

Старый фон дер Танн больше не мог сдерживаться.

— Король! Король! — крикнул он окружающим и указал в сторону леса. Офицеры и солдаты вокруг него подхватили крик.

— В атаку! — приказал принц, и не меньше тысячи человек бросились вниз с Луштадтского холма на войска Питера Бленца, а с востока король направил в бой правый фланг своей конницы.

Питер Бленц увидел, что бой проигран, ибо войска с правой стороны раздавлены наступлением мнимого короля, а он и его кавалерия все еще в полумиле от места сражения. Перед тем как отступление стало неотвратимым, принц-регент приказал своим войскам медленно отойти на край долины. Оказавшись в безопасности, он поднял белый флаг и предложил принцу Людвигу переговоры.

— Ваше Величество, — спросил Людвиг фон дер Танн. — Какой ответ мы пошлем предателю, который не посчитался даже с присутствием короля?

— Дипломатичный, — ответил Барни. — Он может оказаться достаточно честным человеком, если верит, что я самозванец.

Фон дер Танн пожал плечами, но поступил так, как предложил Барни. Не менее получаса молодой человек вместе с Бутцовом стояли в ожидании, пока фон дер Танн и Питер вели переговоры на полпути между своими войсками. Людвига сопровождало с десяток представителей самых могущественных и высокородных кланов страны.

Когда они вернулись, на их лицах читались растерянность и озадаченность. Вместе с ними явились офицеры, солдаты и гражданские лица из свиты Питера.

— Что он сказал? — спросил Барни.

— Ваше Величество, — озадаченно ответил фон дер Танн, — он уверяет, будто точно знает, что вы не король. Эти люди, которых он прислал, якобы тоже хорошо знали короля, когда он был в Бленце. В качестве доказательства того, что вы не король, он предлагает вам сделать личное признание не только перед своими солдатами и офицерами, но также перед вашим верным лейтенантом Бутцовом и перед принцессой Эммой фон дер Танн, моей дочерью. Он настаивает на том, что сражается во имя благоденствия Луты, а мы — предатели, которые пытаются возвести самозванца на престол, принадлежащий мертвому Леопольду. Таким образом, результат переговоров вряд ли будет одобрен Вашим Величеством.

— Какой результат? — спросил Барни.

— Было решено, что стороны прекращают боевые действия и принцу Питеру будет предоставлена возможность предъявить доказательства, что Ваше Величество — самозванец. Если он в состоянии это сделать и полностью удовлетворит большинство представителей старой аристократии, мы согласимся признать его возвращение на должность регента.

На мгновение воцарилась глубокая тишина. Многие придворные опустили глаза вниз или отвернулись.

Барни чуть улыбнулся и поглядел на людей Питера, явившихся разоблачить его. Он знал, каков будет их вердикт, но знал и то, что если хочет сохранить трон для Леопольда, то сделает это любой ценой, пока Леопольда не найдут. Сейчас войска прочесывали леса от Луштадта до замка Бленц в поисках Менка и Коблича. Если «все, причастные к похищению», как говорилось в приказе, будут обнаружены в срок, то на коронации в полдень он с уверенностью сможет предъявить пропавшего короля его подданным.

Барни посмотрел прямо в глаза фон дер Танну.

— Вы сообщили нам мнение других, принц Людвиг, — проговорил он. — Сейчас же вы можете высказать свое суждение по данному вопросу.

— Я склоняюсь на сторону большинства, — ответил старый принц. — Но я видел вас в сражении под огнем противника. Даже если вы не король, то ради всей страны вы обязаны быть им.

— Он — не Леопольд, — заявил один из офицеров, пришедших из лагеря Питера. — Я был комендантом Бленца три года и так же хорошо знаю лицо короля, как если бы он был моим собственным братом.

— Нет, — закричали сразу несколько других свидетелей, — этот человек не король!

Несколько знатных аристократов сразу же отошли в сторону от Барни. Другие вопросительно поглядывали на него.

Бутцов шагнул к Барни. Было заметно, что солдаты и даже офицеры королевской конницы, которых американец вел в атаку на батареи в лесу, склонны примкнуть к нему. Лейтенант отметил этот факт.

— Если вас удовлетворяют слова слуг предателя и будущего цареубийцы, — воскликнул он, — то меня нет. Не было предъявлено никаких аргументов, что этот человек не король. Что же касается лично меня, то для меня он — король, и я не буду более преданно служить кому-то другому только из-за его титула. Если Питер Бленц имеет более веские доказательства смерти Леопольда Лутского, чем голословные заявления своих приспешников, — пусть он представит их сегодня до полудня, ибо в полдень в кафедральном соборе Луштадта корона будет возложена на голову короля. И я молюсь Господу Богу, чтобы им оказался тот человек, который сегодня вел нас в бой!

Со стороны королевской конницы и пехотинцев раздался гром аплодисментов — они тоже видели, как американец смело бросился в атаку, разбрасывая противников.

Барни оценил преимущества неожиданного поворота переговоров после слов Бутцова и, повернувшись в седле, объявил:

— Пока Питер Бленц не приведет в Луштадт человека, имеющего больше прав на королевский трон, страной будем править мы. Коронован может быть только Леопольд. Мы одобряем амнистию, которую предлагает принц Людвиг. Пусть Питер Бленц свободно въезжает в Луштадт, если хочет, и остается там до тех пор, пока не замышляет заговора против истинного короля. Майор, — добавил Барни, повернувшись к командующему эскадроном, — мы возвращаемся во дворец. Ваш эскадрон будет сопровождать нас и назначается нести службу по охране территории дворца. Принц Людвиг, вы отвечаете за размещение пулеметов вокруг дворца и за охрану подходов к собору.

Майор кивнул, развернул лошадь и двинулся вверх по склону в направлении Луштадта. Людвиг фон дер Танн со сдержанной улыбкой вскочил на коня и направился в форт. За ним последовала знать Луты, пораженно глядящая на принца.

— Вы подчиняетесь его приказаниям, хотя не уверены, настоящий ли он король? — спросил один из родовитых дворян.

— Если бы он был самозванцем, — ответил старый принц, — то обязательно утверждал бы, что он самый настоящий король. Но он еще ни разу не объявил впрямую, что он — Леопольд. А кроме того, он подтвердил свой титул делами.

11

СВОЕВРЕМЕННОЕ ВМЕШАТЕЛЬСТВО

В девять часов утра Барни Кастер взад-вперед шагал по своим апартаментам. Никаких сведений о Кобличе, Менке или короле не поступало. Посланные на розыск солдаты возвращались к Бутцову с пустыми руками.

Питер Бленц и его сторонники въехали в город и уже начали собираться в соборе.

В доме Коблича Питером были собраны многие представители знати, которые обязались поддержать его в случае, если потребуется доказать, что человек, находящийся сейчас во дворце, не является Леопольдом Лутским. Но они согласились поддержать его регентство, лишь если тот представит доказательства смерти истинного Леопольда, и теперь Питер Бленц с тревогой ожидал прихода Коблича с сообщением о поимке короля. В этой игре узурпатор сделал ставку на один-единственный отчаянный ход.

Барни нервно расхаживал по дворцу, ожидая сведений, что Леопольд нашелся, и Питер Бленц в равной степени тревожился о том же самом.

Наконец донесся цокот копыт по мостовой. Секунду спустя Коблич, в испачканной одежде, с засохшей кровью на ране, пересекающей лоб, ворвался в приемную принца-регента. Питер сразу же увлек его в маленький кабинет на первом этаже.

— Ну? — спросил он шепотом, когда они остались одни.

— Он у нас, — выдохнул Коблич. — Нам пришлось чертовски тяжело. Штайн убит, Менк и я ранены, вдобавок нам все утро пришлось прятаться от солдат, которые совершенно явно разыскивали нас. Но он у нас в тайном месте, Ваше Высочество, и до такой степени напуган, что готов на все что угодно. Если вы пощадите его и оставите в живых, он согласен выехать за границу.

— Для этого уже слишком поздно, Коблич, — ответил Питер. — Теперь он полезен нам, только если будет мертв. Если его тело внесут в Луштадтский собор сегодня в полдень, и если те, кто внесет его, поклянутся, что король был убит самозванцем после того, как вы и Менк обнаружили его в больнице Тафельберга и вытащили оттуда, пытаясь спасти, — вот тогда-то народ сам разорвет наших врагов на куски. Что скажете, Коблич?

Военный министр долго смотрел на Питера Бленца, обдумывая бесчеловечный план действий, предложенный регентом.

— Боже мой! — воскликнул он наконец. — Вы имеете в виду, что я должен убить Леопольда своими руками?

— Вы высказались грубо, но точно, дорогой мой Коблич, — с недоброй усмешкой ответил Питер.

— Я не могу этого сделать, — пробормотал тот. — Я никого не убивал за всю свою жизнь. Я уже стар… Нет, я никогда этого не сделаю. Я не смогу спать по ночам.

— Если вы не сделаете этого, Коблич, и Леопольд приедет в город, меня схватят и повесят выше колокольни, — медленно проговорил Питер. — А если сегодня будет коронован самозванец, вас либо официально повесят, либо неофициально ткнут ножом. У вас нет иного выбора, Коблич. Ничто другое, кроме мертвого тела истинного Леопольда, не спасет вашу шею. Поэтому выбирайте: оставить его живым свидетелем вашего предательства или убить его и стать канцлером Луты.

Коблич медленно повернулся к двери.

— Вы правы, — сказал он. — Да смилостивится Господь над моей душой! Никогда не думал, что мне придется сделать это своими руками… — С этими словами он вышел из комнаты, и минуту спустя Питер Бленц усмехнулся, вновь услышав цокот копыт по брусчатке.

Он вернулся в комнату, где находился перед приходом Коблича, и продолжил разговор с отцами города.

— Коблич нашел тело убитого короля, — объявил он. — Я попросил его доставить тело в собор. Он увидел самозванца и его приспешника лейтенанта Бутцова, когда они выносили мертвого Леопольда из больницы в Тафельберге. Как раз тогда фон дер Танн распустил слух, будто Леопольд несколько недель как убит бандитами. Но до вчерашнего вечера он был жив, господа, и сегодня вы увидите свежие раны на его теле. Вы сами увидите ужасное свидетельство вины самозванца и тех, кто помогал ему. Ожидаю, что все вы станете на мою сторону, как обещали.

Придворные в один голос заверили Питера Бленца в своей преданности — если тот представит хотя бы четверть доказательств, которые обещает продемонстрировать.

— Мы хотим знать наверняка лишь одно — является ли человек, который сейчас носит титул короля, истинным Леопольдом Лутским или все же нет? — сказал один из дворян. — Если выяснится, что он не Леопольд, то он будет обвинен в предательстве, и мы знаем, как нам поступить дальше.

Вся группа направилась в собор, теперь уже открыто поддерживая регента.

В это время во дворце Барни чувствовал растерянность и тревогу. Бутцов же уговаривал его принять корону независимо от того, Леопольд он или нет, ибо лейтенант не видел для Луты иной надежды. Если Барни отступится, то к власти придет либо негодяй регент, либо трусливый и забитый человек, который, по словам Барни, и есть настоящий Леопольд.

Пробило одиннадцать часов. Через час Барни должен будет как угодно найти приемлемое решение своей дилеммы, ибо уже не верилось, что короля найдут за тот короткий промежуток времени, который остался до коронации. «Интересно, как поступают с теми, кто узурпирует трон?» — подумал Барни. Хватит ли у него времени, чтобы сбежать за границу от разъяренной толпы? Все зависело от того, найдется ли король. Он был убежден, что все расписано по минутам, ибо до начала поисков у Коблича и Менка имелось несколько часов, чтобы надежно спрятать Леопольда.