ГЛАВА ПЕРВАЯ

– Эмили! Мне нужно с тобой пошептаться, пойдем со мной в дамскую комнату.

Взглянув на Кармеллу Лопес, бессменного секретаря и помощницу ее отца, Эмили Винтере нахмурилась и на мгновение остановилась.

Она не сомневалась, что сейчас четырнадцать сотрудников компании «Винтерсофт», отложив все свои дела и выключив мобильные телефоны, уже сидят внизу, в конференц-зале, и ожидают, когда она начнет еженедельное совещание отдела стратегии продаж.

– У меня в запасе всего минута, – бросила Эмили. Кармелла всегда находилась в курсе всего, что происходит в компании, ей были известны разные сплетни и всяческие секреты, а потому вряд ли она уложится в одну минуту. «

– Это очень важно.

Эмили глянула на стеклянную дверь кабинета отца, Ллойда Винтерса, генерального директора и владельца компании «Винтерсофт». Он сидел за столом и разговаривал по телефону. По отдельным доносившимся до нее словам Эмили предположила, что он решает какую-то очень важную проблему.

– Надеюсь, это никак не связано с нашими дистрибьюторами? – Эмили понизила голос, чтобы ее могла слышать только Кармелла.

Та одарила девушку таким красноречивым взглядом, что стало ясно: к дистрибьюторам разговор никакого отношения не имеет.

Эмили бросила еще один взгляд на отца, удостоверилась, что он занят своим телефонным разговором, и теперь сосредоточилась на Кармелле, – Уж я-то знаю, как ему хочется, чтобы я вышла замуж за сотрудника нашей компании. Он за моей спиной старательно обхаживает коллег, стремясь, чтобы кто-нибудь из них завел со мной роман. Но поскольку нам удалось пристроить всех более или менее подходящих мужчин...

– Кроме Джека Девона.

– Кроме Джека Девона. Я помню об этом. Эмили говорила, внешне ничем не выдавая своих чувств, но стоило кому-нибудь упомянуть его имя, как ей тут же представлялся этот интересный мужчина, которому они с Кармеллой никак не могли подобрать пару. На работе он вообще не обращал внимания на женщин, а между тем журнал «Бостон мэгэзин» назвал его имя среди пятидесяти самых привлекательных холостяков Бостона. И это при том, что он ухитрялся сохранять в тайне свою личную жизнь.

Джек ни разу ее никуда не пригласил, невзирая на старания Ллойда Винтерса. Как раз в прошлом месяце она слышала, как Джек, обсуждая с ее отцом званый ужин, который Ллойд давал накануне вечером, имел наглость назвать ее перед ее собственным отцом! – «избалованной богатой девчонкой». Отец только посмеялся над его словами и не стал ее защищать. Все знали, как он стремится найти ей мужа. Но она вовсе не хочет рисковать своей профессиональной репутацией и не станет играть роль подружки Джека, даже если он с подачи Ллойда пригласит ее на свидание.

– Как раз о нем-то нам и нужно поговорить, пока у тебя не началось заседание, – зашептала Кармелла, а потом громко добавила:

– Ты не могла бы мне кое в чем помочь, Эмили?

Один из вице-президентов компании, Бретт Гамильтон, как раз в это время проходивший мимо, чтобы взять себе кофе, остановился у стола Кармеллы.

– Тебе требуется помощь, Кармелла?

– С этим справится Эмили, – улыбнулась та в ответ. Бретт пошел дальше, а Кармелла усмехнулась, глядя на девушку.

Эмили покачала головой, потом выразительно кивнула в сторону конференц-зала, напоминая Кармелле, что у нее сейчас совещание. Та заспешила впереди Эмили по широкому коридору, тянувшемуся вдоль кабинетов администрации, и скрылась в дамской комнате. Удостоверившись, что там никого нет, Кармелла тяжело вздохнула.

– Я знаю, тебе всегда не нравилась эта затея.

Ты была против того, чтобы мы находили холостым мужчинам, работающим у нас, подружек, а когда удавалось, и невест. Но мы это сделали для всех, за исключением Джека Девона...

– Не в моих привычках влезать в чужую жизнь, – резко заметила Эмили.

– Никто и не спорит. Но мы же с тобой знаем, зачем это нужно, – усмехнулась Кармелла, кивнув в сторону кабинета Ллойда. – Я видела, что было в прошлый раз, когда отец заставил тебя встречаться с парнем из нашей компании, глаза у Кармеллы стали грустными.

– О'кей. Итак, у нас не осталось выбора, согласилась Эмили. Ей претило использовать информацию, почерпнутую в личном деле сотрудников, но другого выхода не было. С помощью Кармеллы они узнавали из личных дел о семейном положении и характере мужчин и использовали эти данные, чтобы подобрать холостым сотрудникам подружек, прежде чем Ллойд намекнет кому-нибудь из них, чтобы тот поухаживал за его дочерью. Но ей были ни к чему их ухаживания, она берегла свое сердце, а еще больше – репутацию, особенно репутацию отца.

– Я допускаю, что наш план по поиску подружек прекрасно сработал. Благодаря нам уже образовалось пять счастливых пар. – Эмили прислонилась к двери, чтобы ее нельзя было открыть и чтобы никто не вошел в дамскую комнату. – Но теперь наша роль в этих отношениях выполнена, и нам здесь больше делать нечего.

Если кто-то догадается, что мы сделали...

– Потому я и вытащила тебя сюда. Мне кажется, Джек Девон все знает.

Эмили растерянно опустила чашку на темно-зеленый гранитный подоконник с такой силой, что из нее выплеснулся кофе. Нет, только не это! Кто угодно, но не Джек.

– Он знает? Откуда? То-то он на меня странно поглядывает. Видимо, подозревает, что кто-то рылся в файлах с личными делами, но не знает наверняка...

– Твой отец хочет, чтобы ты сегодня в девять встретилась с Джеком у него в кабинете. Он уверен, что ты к этому времени закончишь совещание по маркетингу, – обеспокоенно говорила Кармелла. – Он сказал, что это очень важно.

Эмили облегченно вздохнула. Она взглянула на часы и взяла с подоконника свою чашку, радуясь, что не слишком опаздывает на совещание. Чуть меньше года она занимает должность вице-президента по сбыту, и ей вовсе не хочется, чтобы возникали сомнения в ее руководящих способностях.

– Кармелла, тебе померещилось. Ты же лучше других знаешь, как отец любит проводить совещания по собственному расписанию.

Кармелла энергично кивнула, и ее начавшие седеть черные волосы разлетелись в разные стороны.

– Да, но на этот раз не так. Джек приехал сегодня очень рано, тебя еще не было, прошел прямиком к отцу в кабинет и дожидался там, пока тот придет. А потом они долго разговаривали наедине. Джек сообщил Ллойду что-то такое, что заставило того устроить срочное совещание с вами обоими. Что-то произошло. И это затевает Джек, а не твой отец.

Эмили старалась сохранить непроницаемое выражение лица, чтобы Кармелла не заметила ее тревогу.

– Когда я к тебе подошла, отец разговаривал по телефону, пытаясь урегулировать вопрос с новым дистрибьютором. Думаю, совещание связано именно с этим. – Джек, будучи вице-президентом по стратегии и развитию, имеет к поставкам прямое отношение, обе они это хорошо знали. Эмили привлекают к обсуждению контракта со стороны отдела сбыта.

– Посмотрим. Но все равно у меня нехорошие предчувствия. – Кармелла озабоченно наморщила лоб. – Если Джек сказал твоему отцу, что кто-то рылся в личных делах, то будет черт знает что. Ллойд решительно настроен найти тебе мужа в компании, который так же, как и ты, предан ее интересам. Если он заподозрит, что в это замешана я, а ты знаешь, как он мне доверяет, Эмили... Я же просто умру, если...

– Тогда я всю вину возьму на себя. – Эмили успокаивающе потрепала Кармеллу по плечу.

За десять лет, прошедших со дня смерти жены Ллойда, матери Эмили, Кармелла, взявшая на себя заботы по воспитанию девушки, практически заменила ей мать. Проработав у Ллойда двадцать пять лет секретарем, сначала в инвестиционной банковской компании, а потом, последние двенадцать лет, в «Винтерсофте», Кармелла знала их семью лучше, чем кто-либо другой. По этой же причине и Эмили понимала, отчего Кармелла в таком ужасе: она боится, что ее жизнь сломается, если Ллойд обнаружит их махинации с досье сотрудников.

– И все-таки будь осторожна.

– Не сомневайся, – успокоила ее Эмили.

– Садись, Эмили, и послушай. Джек сообщил мне кое-что очень важное.

Эмили стояла в дверях просторного кабинета Ллойда, выходившего окнами на финансовый район Бостона. Отец взглянул в окно, потом перевел взгляд на лицо дочери.

– Может, ты закроешь дверь, чтобы мы не мешали Кармелле?

О нет, только не это. У Эмили возникло дурное предчувствие. Кажется, Кармелла все-таки была права.

Эмили повернулась, чтобы закрыть дверь, и бросила на Кармеллу успокаивающий взгляд, говоривший: «Не волнуйся, все будет в порядке». Потом, нацепив на лицо улыбку, она прошла по полированному паркетному полу и уселась в кожаное кресло, стоявшее напротив отцовского стола. Второе кресло занимал долговязый Джек Девон, и она отодвинула свое как можно дальше от него.

Она сильно нервничала, как обычно, когда рядом оказывался Джек.

Когда-то Эмили посмотрела фильм «Последний из могикан». Ее сердце глубоко тронул Даниэл Дей-Льюис – актер, сыгравший в картине таинственного Хауки. С тех пор при виде этого актера у нее сразу перехватывало дыхание.

А Джек Девон – просто вылитый Даниэл Дей-Льюис. У него такие же иссиня-черные волосы и высокие скулы, только Джек чуть повыше, более мускулистый и загорелый, чем Дей-Льюис, с умными серыми глазами. При его появлении у нее в крови зажигается огонь. Он неизменно вежлив со всеми, но его окутывает аура неизвестности. Даже просмотрев его личное дело, они с Кармеллой мало что узнали, и эти данные не смогли пролить свет на его прошлое, что делало Джека еще загадочнее.

Хуже всего другое. Звезда экрана, вызывавшая у Эмили душевный трепет, находилась где-то далеко, совсем в другом мире. А Джек был рядом, жил, дышал, она встречала его ежедневно. Мало того, что он был самым красивым мужчиной в «Винтерсофте», Эмили считала его и самым умным. Они с Кармеллой сумели выяснить только то, что он прошел полное обучение в Амхерсте и был одним из лучших выпускников.

И еще им было известно, что он считает ее богатой капризной девчонкой.

– Итак, папа, какую важную новость ты собираешься мне сообщить? – «Господи, только бы он ни слова не сказал о личных делах персонала, намекая на меня и Кармеллу».

Ллойд жестом предоставил слово Джеку, который подался вперед, почти вплотную приблизившись к Эмили. Но вместо ожидаемого ею обвиняющего взгляда глаза Джека излучали удовольствие, как у ребенка, который собирается торжественно сообщить какую-то тайну.

– На следующей неделе в Рено состоится международная выставка. Надеюсь, вы об этом слышали?

Конечно, она это знала.

– Для Всемирной финансовой службы, не так ли?

– Совершенно верно, – перебил Ллойд, нетерпеливо постукивая карандашом по блокноту. Джек считает – и тут я его поддерживаю, – что тебе необходимо туда отправиться вместе с ним.

– Вместе с ним? – Она ожидала чего угодно, но только не этого. Эмили вопросительно взглянула на отца. – Мы получили материалы об этой выставке несколько месяцев назад. Я позвонила туда, и мне сообщили, что стенды для демонстрации программных продуктов бронировались у них за два года. Сомневаюсь, что мы сумеем устроить там показ, разве только сможем присутствовать на выставке. Самое большее, что мы можем сделать, – это небольшая демонстрация работы в сети.

– Я тоже так считал, – поддержал ее Джек. Но вчера вечером, разбирая на столе бумаги, решил еще раз позвонить им и попросил записать нас на следующую выставку, поскольку других вариантов не оставалось. И вдруг я узнал, что трое участников сняли свои заявки. Конечно, уже поздно, мы не успеем подготовиться, но компания «Эктонсофт» позавчера взяла себе одно место, и потому... – он перевел взгляд на Ллойда, – вы же понимаете, что это значит?

Эмили повернулась к отцу.

– Если мы получим стенд, то сможем продемонстрировать бета-версию нашего финансового программного пакета, оповестим предпринимателей, что он будет готов через пару месяцев, и сумеем приобрести несколько новых клиентов... или по крайней мере удержать своих постоянных клиентов от перехода на пакет «Эктона», когда тот появится на рынке.

– Совершенно верно, – Ллойд блеснул синими глазами и в подтверждение этих слов энергично стукнул карандашом по столу. Эмили знала эту его привычку, проявлявшуюся в минуты сильного волнения.

«Эктонсофт», главный конкурент «Винтерсофта», уже начал принимать заказы на свою новейшую разработку. Это могло стать решающим мотивом для пользователей «Винтерсофта», чтобы поменять программное обеспечение.

Если только «Винтерсофт» не докажет своим клиентам, что его новые разработки превосходят разработку «Эктона» и они могут получить от их использования экономические преимущества. А теперь у них появился шанс продемонстрировать это широкой публике.

– Думаю, мы должны это сделать, – отозвался Джек. – Что скажешь, Эмили?

Она лихорадочно пыталась восстановить в памяти свое расписание на ближайшую неделю.

– Я сумею освободиться. Неожиданно представилась такая серьезная возможность, и грех будет ею не воспользоваться.

Конечно, участие в выставке вызовет массу сложностей и бессонных ночей, занятых подготовкой к презентации. Но самое большое испытание – это пять дней, которые придется провести вдвоем с Джеком, работая с ним бок о бок.

– Отлично, – Ллойд облегченно откинулся на спинку кресла, потом встал и, подойдя к двери, позвал Кармеллу:

– Зайди на минутку.

Когда та появилась в кабинете, Эмили поймала недоумевающий взгляд Джека, отметившего нехарактерную для Кармеллы нервозность.

Ллойд опять уселся в кожаное кресло с высокой спинкой, стоявшее перед столом, и достал из груды папок, скопившихся на нем, материалы конференции.

– Нужно заказать два билета в Рено для Джека и Эм. На следующей неделе они будут участвовать в этой конференции.

Пока Кармелла просматривала бумаги, Ллойд обратился к Джеку и Эмили:

– Вы должны к завтрашнему дню подготовить для Кармеллы список необходимой аудиовизуальной информации, а она закажет вам отель и организует все остальное.

Эмили принялась составлять список, и тут до нее долетел голос Джека:

– «Эльдорадо» и «Силвер Леджеси» находятся как раз напротив выставочного павильона, но надо полагать, что там все места уже заняты.

Эмили недоуменно подняла голову.

Ллойд кивнул, и по решительной складке, залегшей возле его рта, Эмили поняла, что он принял какое-то решение. У нее в душе возникло чувство тревоги.

– До моего дома от Рено, конечно, больше сорока минут езды, – начал Ллойд, – зато он полностью оборудован связью. В компьютер даже загружена бета-версия пакета, если она вам понадобится. Я смогу получать отчеты от тебя или Эмили каждое утро, пока вы будете добираться до выставки. А кроме того, мне не придется отправлять вам информацию в разные номера отеля, а вам не придется иметь дело с бизнес-центром, где наверняка будут рыскать люди из «Эктона»...

Эмили задумчиво прищурилась.

– Bay, папа! Ты что, хочешь, чтобы мы жили в Тахо? – непонимающе спросила она.

«И конечно, само собой разумеется, что мы там будем вдвоем с Джеком. Вот уж удружил, благодарю покорно». Хотя, если честно, отец прав, загородный дом Винтерсов был оборудован всем необходимым для бизнесмена, находящегося в командировке. Но оставаться с Джеком в такой интимной обстановке... конечно, они целыми днями будут заняты на выставке, но вечера будут свободны. Нельзя же все время говорить только о работе, о делах и ни о чем личном.

Только не это.

Если у Джека есть хоть малейшее подозрение, что она или Кармелла заглядывали в его личное дело, уж он-то сумеет наедине разговорить ее и подробно расспросить. Даже если он этого не сделает, она не уверена, что сумеет в течение пяти дней – и ночей! – справляться с собой в присутствии этого высокого красавца, при виде которого замирает сердце и закипает кровь. Ей представилось, как она спускается по лестнице в своей фланелевой пижаме помешать кочергой поленья в сложенном из грубых камней камине, потом легкой походкой подходит к огромным, от пола до потолка, окнам и глядит на занесенные снегом деревья и неописуемо синюю поверхность озера Тахо, ожидая, когда к ней подойдет Джек.

Давным-давно она поняла – в основном благодаря отцу и его непрекращающимся стараниям найти ей подходящего мужа, – что нельзя смешивать профессиональную деятельность и личную жизнь.

К несчастью, отец не сделал правильных выводов даже после того, как бывший муж Эмили Тодд Бакстер, этот «золотой мальчик» «Винтерсофта», попытался украсть секреты компании.

Интересно, настойчивость отца, стремящегося, чтобы они с Джеком остановились в доме Винтерсов на озере Тахо, вызвана соображениями удобства или его надеждой, что дочь наконец влюбится в последнего холостого вице-президента компании?

Отец, усмехнувшись, продолжал:

– В доме вам, конечно, будет гораздо удобнее, чем в гостинице. Ты же сама говорила мне на прошлой неделе, что мы должны сократить расходы на командировки. Вот мы и сэкономим деньги компании на оплате сразу двух номеров за неделю, не говоря уж о стоимости аренды места в бизнес-центре отеля, на телефонных переговорах и прочих расходах.

– Да, да, – машинально согласилась Эмили, не желая затевать спор с отцом в присутствии Джека и Кармеллы. – Я все понимаю, ты только позаботься, чтобы машина ждала нас в аэропорту, так не хочется связываться с арендой автомобиля.

– Ну, разумеется. Вилбурс с готовностью перегонит туда машину, – ответил Ллойд. Семейная пара Вилбурсов приглядывала за домом в Тахо, пока отец находился в Бостоне. – Я попрошу их убрать дом, приготовить дрова для камина, закупить продукты и проследить, чтобы у вас было все необходимое.

– Я позвоню им и сообщу о планах Джека и Эмили, – успокоила его Кармелла. Она еще раз многозначительно взглянула на Эмили, молча намекнув той, что Ллойд опять следует своему желанию выдать дочь замуж.

– В «Эктоне» даже представить себе не могут, что их ожидает при демонстрации нашего нового программного обеспечения, – подвел итог Ллойд, продолжая постукивать карандашом по столу. – Я верю в вас обоих, – напутствовал он.

Эмили кивнула отцу, прежде чем выйти из кабинета и направиться к себе. Она закончила неотложные дела и занялась подготовкой к выставке, первой выставке, в которой ей приходилось участвовать, вступив в должность вице-президента. Квентин Костадор, занимавший до нее эту должность, обычно тратил на подготовку к подобным мероприятиям две-три недели.

Но Эмили досконально знала программный пакет, который придется представлять, и его основные торговые преимущества. Еще раньше она потратила на его изучение много времени, а кроме того, она была лично знакома с каждым крупным клиентом компании. Если и Джек сумеет вложить в общение с ними хотя бы часть своего обаяния, которое он так активно проявляет в офисе, то у них может появиться достаточно много новых клиентов.

Черт, целую неделю провести с Эмили Винтере. Да еще наедине. Джек закрыл за собой дверь кабинета и тяжело вздохнул. Он забыл обо всем, когда услышал, что Ллойд предоставляет им на целую неделю свой дом на озере Тахо. Этот дом можно было внести в «архитектурный дайджест». Да и расположен он всего в часе езды от Рено. Он и представить себе не мог, что Ллойд будет настаивать, чтобы они в нем остановились. Если бы Джеку такое могло прийти в голову, он бы, пожалуй, поостерегся высказывать свою идею об участии в выставке.

Глубоко вздохнув, он тем самым дал выход своим эмоциям и, сняв черный пиджак, повесил его на плечики, расположенные за дверью. Но как бы то ни было, «Винтерсофту» необходимо участвовать в выставке. Только так можно помешать «Экгону» увести у них дюжину клиентов, которые входят в двадцать крупнейших мировых компаний, занимающихся финансовым обслуживанием. В течение последнего года Джек много времени потратил, чтобы убедить основных инвесторов «Винтерсофта», что новая версия программного обеспечения будет просто необходима пользователям. Она не только сэкономит им сотни рабочих часов за год, но произведет настоящую революцию в способе ведения бизнеса. В свою очередь, доказывал он, инвесторы, вкладывающие в данный момент свои деньги в «Винтерсофт», уже в ближайшем будущем вернут эти деньги, получив большую прибыль.

И он, Джек, не подведет и не разочарует инвесторов. Никто лучше его не сумеет представить на выставке этот продукт пользователям.

Однако ему было бы спокойнее работать, если бы рядом не было Эмили Винтере.

За все время службы в компании он еще ни разу не работал с ней на выставке. Хотя, кажется, она прекрасно знает свое дело, иначе не стала бы первым вице-президентом компании в свои-то годы, ведь ей всего тридцать один.

Устраиваясь на работу в «Винтерсофт», он знал, что когда-нибудь ему придется работать бок о бок с дочерью хозяина. Босс был уверен, что никто не превзойдет по деловым качествам его дочь, получившую образование в Гарварде.

Было известно, что единственным условием продвижения по службе Ллойд считает высокий профессионализм своих сотрудников.

Но пока Джеку неизвестно, сумеет ли Эмили вести себя на выставке достаточно профессионально, как это делал ее предшественник Квентин. Ясно, что ему придется самому держать все под контролем и не спускать с нее глаз.

Но сейчас его меньше всего беспокоят деловые аспекты поездки. Ему вовсе не хочется провести целую неделю наедине с Эмили Винтере не рабочее время, а длинные свободные вечера в доме Ллойда. Что-то в этой женщине зацепило его. Они с Кармеллой не оставляли его своим вниманием и, как он подозревал, успели покопаться в его личном деле. Странно, зачем им это понадобилось? Впрочем, это его не слишком заботило. Он убедился, что в его личном деле не содержится ничего важного.

Но если его подозрения все же верны, Эмили постарается не упустить время. Она явно сделает попытку разобраться в его жизни поподробнее. И ему тяжело будет забыть свое решение не смешивать дела с развлечениями и устоять перед ее длинными ногами, постоянно мелькающими перед ним, или ее соблазнительно пухлыми губами, когда она будет потягивать вино, сидя напротив него за столом по вечерам.

Помимо желания он вынужден признать, что Эмили Винтере хороша не только внешне. В ней есть все, что ему хотелось бы видеть в женщине: интеллект, прекрасное тело, амбиции.

Он закинул руки за голову, взъерошил волосы, пытаясь немного прояснить мысли. Он твердил себе, что только вожделение влияет на его суждения. Он давно не встречался с женщинами, у которых есть хоть капля ума, которые могли бросить ему вызов и вызвать у него уважение.

Когда он вообще в последний раз целовал женщину?

Теперь у него есть все, о чем он мечтал.

Только нет рядом близкого человека, с которым можно было бы разделить радости и горести жизни. Но придется оставить это до лучших времен. Он слишком долго и слишком много трудился, чтобы занять достойное место, получить такую высокую должность и шикарный офис. У него стабильное финансовое положение, у него теперь есть средства, чтобы содержать мать и отблагодарить ее за все, что она для него сделала. И он не позволит чувству одиночества или вожделения все сломать. Он не может себе позволить влюбиться в эту женщину.

И тем более не может позволить кому-либо совать нос в его личную жизнь.

Если Эмили сумеет узнать о нем слишком много, это приведет к краху его карьеры.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Джек сосредоточенно возился с аппаратурой на стенде «Винтерсофта», заканчивая последние приготовления к показу, когда в выставочном зале появилась Эмили с пластиковым пакетом в руках.

Они приехали в Рено несколько часов назад, но вместо того, чтобы сразу отправиться в загородный дом, оставить вещи и отдохнуть, решили сначала проверить аппаратуру в выставочном зале.

Эмили сама это предложила, чтобы как можно дальше оттянуть неизбежное – тот момент, когда они с Джеком останутся наедине в огромном отцовском доме в горах. Хотя она и понимала, что эта «страусиная» политика ее не спасет.

Вскоре выяснилось, что персонал, обслуживающий выставку, не правильно соединил компьютеры, связь была неустойчивой. Пришлось потратить некоторое время на поиск неисправности и ее устранение. Потом они искали шурупы, чтобы дополнительно укрепить огромный логотип «Винтерсофта» и демонстрационный экран, боясь, как бы он неожиданно не свалился во время показа. А тут возникли сбои в программе, и это создало еще одну проблему.

– Я тут кое-что придумал, теперь мы сможем демонстрировать систему одновременно на большом экране и на компьютере, – сообщил ей Джек, доставая из принесенного ею пластикового пакета кабель и вставляя его в нужный слот. – Где ты его достала?

– В нескольких кварталах отсюда есть компьютерный магазинчик. Они когда-то выполняли заказ для отцовского дома, я знала, что у них есть кабель с таким разъемом. – Она нахмурилась, еще раз оглядывая стенд. – До сих пор не могу понять, куда делся кабель, который посылала Кармелла. Я сама видела, как она его укладывала.

– Не удивлюсь, если выяснится, что его кто-то позаимствовал, – проворчал Джек.

Во время перелета из Бостона в Чикаго он дремал, тем самым дав ей возможность молчать, не придумывая тему для беседы. Когда они летели из Чикаго в Рено, Джек погрузился в обдумывание намеченного ими плана демонстрации и вопросов, которые нужно осветить, сравнивая их новый продукт с аналогичной системой «Эктона». В этом не было ничего обидного, хотя они обсудили все накануне, перед отъездом. В этом не было ничего личного, только профессиональный подход к делу.

Наступило обеденное время, зал опустел: персонал, занимавшийся подготовкой экспозиции, разбрелся кто куда. Остались только они с Джеком, и Эмили почувствовала себя неуютно.

Когда они летели в самолете и сидели бок о бок, касаясь друг друга локтями, ей было гораздо легче, потому что вокруг было много народу. А сейчас в этом огромном пустом зале она испытывала непонятное смущение.

– Кажется, готово, – произнес Джек, вылезая из-под стола. – Сейчас попробуем.

Эмили включила компьютер, мысленно торопя систему, чтобы та быстрее загружалась.

Когда наконец на экране всплыла заставка «Винтерсофта», Эмили набрала свой пароль, и появилась демонстрационная программа бета-версии системы. Теперь нужно нажать «запуск». Та же картинка отразилась на большом демонстрационном экране, расположенном так, чтобы все было видно посетителям выставки.

– 0-очень хорошо, – протянула она. – Если завтра с утра будет то же самое, нас ждет грандиозный успех.

– Не сомневаюсь, – раздался голос Джека, который оглядывал зал, продолжая отряхивать запылившиеся брюки. – Кажется, здесь, кроме нас, уже никого нет. Мы последние.

Не отрываясь от компьютера, Эмили кивнула. Она ввела новый пароль, чтобы предотвратить несанкционированный доступ к системе, и вышла из нее.

– Вдруг у нас появится возможность взглянуть на версию «Эктона»? И дай бог, чтобы никто раньше времени не увидел нашу.

Джек с ней согласился.

Конечно, инсталляционная версия у «Эктона» выглядела эффектнее, но Эмили, как и Джек, считала, что команда «Винтерсофта» поработала на славу и система у них получилась более дружественной и удобной для пользователя. По своему опыту Эмили знала, что в девяноста процентах случаев пользователи финансовых систем обладают высокой квалификацией и предпочитают самостоятельно разбираться в системе, не прибегая к подсказкам и обучающим программам.

– Итак, – после непродолжительного молчания отважился спросить он, – ты предпочитаешь перекусить здесь, в Рено, или сразу отправиться домой? Кажется, здесь поблизости есть неплохие рестораны.

Эмили задумалась. Она перебирала в уме возможные варианты. Неподалеку на площади расположен «Арт Геко», но там обычно много народу. На Силвер-Леджеси есть бар, но в это время суток там очень накурено. Ее любимый «Рокси бистро» в отеле «Эльдорадо» ближе всего, стоит только перейти улицу. Там приглушенное освещение, на столах свечи. Бесшумные вышколенные официанты быстро принесут мартини. Нет, пожалуй, обстановка там чересчур романтичная. Лучше уж потерпеть до дома.

– Пожалуй, уже поздно, – ответила она, моля бога чтобы голос ее не выдал. – Будем надеяться, что Вилбурс как следует затарил холодильник продуктами. Да и снег повалил, безопаснее будет поехать прямо сейчас, пока не стемнело.

И времени на отдых останется больше. Завтра у нас тяжелый день, нужно встать пораньше, чтобы быть здесь первыми.

Джек с готовностью согласился.

– Верно, свободные места остались только в казино, – предположил он и, повесив на плечо сумку с презентационными материалами, жестом пригласил ее к выходу в дальнем конце холла. – Прошу.

Джек впервые оказался в Рено и никогда не был на озере Тахо. Она по дороге показывала ему достопримечательности и рассказывала о тех местах, по которым они проезжали. Но когда они, сделав последний поворот, съехали с главной дороги к дому Винтерсов, она вдруг испугалась. Этот дом, бывший для нее убежищем в трудные времена, куда она удалилась после своего тяжелого развода, где они с отцом утешали друг друга после смерти ее матери, внезапно не вызвал у нее прежнего знакомого ощущения, перестал казаться ей надежной крепостью. С этой минуты там постоянно будет ощущаться присутствие Джека.

– Ты, верно, любишь бывать здесь, – негромко заметил Джек, пока Эмили съезжала с основной дороги на подъездную, занесенную снегом, конец которой упирался в озеро. Эмили подъехала к воротам, опустила окно и набрала секретный код, чтобы их открыть.

– Да, очень. Здесь такая красота. Озеро видно почти из каждого окна.

– Представляю, какой захватывающий вид.

Через минуту Эмили открыла входную дверь, поставила в прихожей свой чемодан и пригласила Джека внутрь. Она ощутила родной запах полированного дерева и кожаной мебели.

Сколько бессонных ночей провела она здесь, сидя на темно-коричневых диванах в гостиной, держа в руках чашку горячего шоколада и задумчиво глядя на потрескивающие в камине поленья.

– Вот это да, – восхищенно произнес Джек, подходя к ней.

Эмили, повернувшись, улыбнулась ему.

– Хочешь все посмотреть? – Она обвела рукой помещение. – Это холл. Перед тобой лестница, которая ведет вниз. Мы вошли сразу на третий этаж, поскольку дом построен на склоне горы.

Сделав несколько шагов вправо, она открыла широкую дверь вишневого дерева и остановилась на пороге. Ей стало неловко входить в спальню вместе с Джеком.

– Ты можешь остановиться в этой спальне.

Здесь есть ванная комната со всем необходимым. В шкафу есть дополнительные одеяла, если будет прохладно, халат висит на двери ванной комнаты.

Джек вошел в спальню и поставил свой чемодан. Сняв пиджак и бросив его на чемодан, он кивнул в сторону ванной, указывая на пушистый белый халат.

– Лучше, чем в «Ритце».

Он оглядел комнату, с восхищением отметив вишневого цвета стол, огромную кровать у стены напротив окна, выходившего на озеро, и вернулся в холл к Эмили.

– А это моя комната, – она показала на дверь на противоположном конце коридора. Она вовсе не собиралась показывать ему свою спальню. Но прежде чем она успела остановить его, Джек подхватил ее чемодан и отнес в комнату, поставив его около кровати.

– Как видишь, комнаты во многом похожи.

Остальные находятся внизу, – она показала на лестницу, располагающуюся между двумя спальнями. Слава богу, он не задержался в ее комнате. Даже от одной мысли, что он стоит возле ее кровати и, засунув руки в карманы, рассматривает пейзаж за окном, ее бросало в жар.

Джек поспешил вслед за ней по лестнице, любуясь крепкими сосновыми ступенями и изогнутыми перилами. Когда они спустились на первый этаж, он запрокинул голову, чтобы лучше рассмотреть высокий, обложенный камнем камин, установленный в центре открытого пространства первого этажа. Окна были огромными – от пола до потолка. Из них открывался потрясающий вид на освещенное закатом озеро Тахо. Слева от лестницы находилась кухня, обставленная добротной мебелью. Современная плита, холодильник. Кухонная стойка, покрытая бежевым мрамором, разделяла кухню на две секции. В углу стоял длинный вишневого дерева обеденный стол и восемь стульев вокруг него, чтобы гости могли наслаждаться потрясающим видом, открывавшимся из окон. В гостиной возле камина можно было уютно посидеть после обеда. Стеклянная дверь возле стола вела на балкон, который, казалось, парил над заснеженными вершинами сосен.

– У твоего отца был прекрасный архитектор, заметил Джек. – Он так удачно расположил дом на склоне холма, что создается иллюзия, будто находишься прямо на природе, только не чувствуешь холода.

Джек залюбовался пейзажем, открывавшимся из окна, затем повернулся направо к лестнице. Ее пять ступеней вели вниз, в гостиную с кожаными креслами, расставленными напротив камина. Ближе к окнам стоял черный рояль. Фотографии Эмили, ее родителей, бабушек и дедушек, а также других родственников были развешаны на стене над роялем. У дальней стены гостиной стоял суперсовременный компьютер с огромным монитором.

– Теперь я понимаю, почему твой отец так упорно настаивал, чтобы мы остановились именно здесь. Такого оборудования в отеле нам бы никогда не предоставили.

Но Эмили в данный момент было вовсе не до компьютера, она сосредоточенно разглядывала пейзаж за окном, изредка бросая взгляд на пылающий в камине огонь. Несмотря на все удобства, эта техника была простым предлогом, которым Ллойд воспользовался, чтобы отправить их сюда.

Она повернулась к Джеку.

– Мой отец всегда досконально продумывает свои планы, прежде чем озвучить их.

Джек недоуменно поднял бровь.

– Надеюсь, это означает, что он попросил соседей оставить нам хоть что-нибудь в холодильнике. Я чертовски хочу есть. Кроме того жалкого бутерброда, который дали в самолете, я с утра ничего не ел.

– Я тоже. – Она хорошо знала своего отца и не сомневалась ни на мгновение, что он обо всем позаботился и попросил Вилбурсов, чтобы те обеспечили его дочь и Джека и шампанским и клубникой в шоколаде.

Эмили распахнула холодильник.

– Миссис Вилбурс – наша ближайшая соседка – приготовила домашний соус для спагетти.

И специально для нас – запеканку из овощей с мясом. – Эмили достала пучок свежей спаржи.

Потом, улыбнувшись, прочитала написанную знакомым почерком записку, оставленную ей миссис Вилбурс. – Миссис Вилбурс пишет, что отец прислал ей по электронной почте письмо, в котором просил купить только бакалею, но она проявила инициативу и приготовила нам немного настоящей домашней еды.

Джек последовал за ней в длинную узкую кухню и облокотился на мраморную стойку.

– Это она присматривает за домом, пока вы находитесь в Бостоне?

– Она такая милая. И ее муж тоже. – Эмили предложила Джеку содовой, намеренно проигнорировав охлажденное вино, и достала кастрюлю из холодильника.

– Может, нам стоит разогреть запеканку? спросил Джек.

– Пожалуй, лучше оставить ее на завтра, ведь нам придется провести на выставке целый день. Но раз миссис Вилбурс оставила соус, то я приготовлю спагетти, если ты не против.

Эмили достала с полки упаковку макарон, поставила на огонь кастрюлю с холодной водой, не переставая думать, как долго, болтая о всякой ерунде, она сумеет уводить разговор в сторону от документов «Винтерсофта», к которым они с Кармеллой получили доступ.

– У вас, наверно, была здесь замечательная семейная жизнь, – начал он.

Показалось ли ей, или его голос на самом деле немного дрогнул? Не оборачиваясь, Эмили спросила:

– Почему ты так решил?

– Глядя на этот дом. Твой отец не стал бы строить его, если бы не намеревался проводить в нем много времени наедине со своей семьей.

В нем всего две спальни: твоя и родительская.

Этот дом не похож на обычные бунгало для горнолыжного отдыха, которые строятся только для того, чтобы там могло переночевать как можно больше народу. Те обычно бывают тесными. – И, кивнув головой в сторону двери, добавил:

– Да и фотографии в гостиной являются тому подтверждением. Обычно люди делают свои дачные домики безликими, им некогда заниматься убранством. Их просто используют наподобие гостиничных номеров, а не обживают.

Эмили согласилась с ним, подумав о других домах в округе. Джек внимательно рассматривал их семейные фотографии.

– Вы все здесь выглядите такими счастливыми, – вырвалось у него.

– Отец работал в инвестиционном банке, когда я росла. Проводил на работе много времени. Даже когда мы всей семьей отдыхали в Кейп-Коде, клиенты звонили ему и требовали немедленных ответов и советов, его могли неожиданно вызвать в Бостон. Но когда мы однажды приехали сюда покататься на лыжах, его клиенты, кажется, вдруг осознали, что он не может мгновенно оказаться в офисе. Ему даже ни разу не позвонили. И он понял, что если хочет беспрепятственно отдыхать с семьей, то это место идеально подходит для строительства дома.

– Не говоря уж обо всем остальном, – добавил Джек, указывая на окно.

– Отец любит говорить, что, когда приезжает сюда, природа как бы посылает клиентам сообщение.

– Чтобы они его не беспокоили?

– Конечно. Каждый год мы проводили здесь рождественские праздники и еще неделю летом. Старались выбраться сюда каждый раз, как только представлялась такая возможность. Она не смогла сдержать улыбку – Конечно, отец провел сюда и телефон и Интернет. Он не может жить без новостей.

Во время разговора Джек закончил намазывать хлеб маслом, аккуратно уложил бутерброды на противень и жестом попросил Эмили открыть духовку.

– Ну, вот и готово. Моя мать славилась своими чесночными гренками. Она всегда повторяет, что ирландка готовит чесночные гренки не хуже итальянки. И, конечно, научила этому своего сына.

Эмили с удивлением взглянула на него. Когда она сталкивалась с Джеком на работе, то они обычно говорили о его любимых спортивных командах, о музыке, которую он предпочитает, и, конечно, обсуждали его точку зрения на различных клиентов «Винтерсофта». Но ни разу у них не заходила речь о его семье. А сейчас он в нескольких фразах дал ей больше информации о себе, чем они с Кармеллой сумели раскопать в его биографии за несколько месяцев поисков.

– Вы были очень близки с мамой?

Он неопределенно пожал плечами и принялся сосредоточенно мыть руки.

– Она сейчас живет во Флориде.

– А в детстве?

– У меня замечательная мама. Кармелла рассказывала мне, что твоя мама тоже была чудесной женщиной.

– Да, была. – Хотя мать умерла уже больше десяти лет назад, Эмили до сих пор ее не хватает. И сейчас, находясь в этом доме, она всюду ощущает ее незримое присутствие. Вот картина с темпераментным танцором фламенко, богато украшенная резьбой полка для специй – эти вещи мама купила, путешествуя по Аргентине.

Все ковры и мебель, кроме компьютерного уголка, также выбраны ею.

Тут Эмили сообразила, что Джек незаметно перевел разговор на нее, и сама задала интересующий ее вопрос:

– А что твой отец?

– Умер несколько лет назад.

– О, извини.

– Ничего страшного. – Он бросил взгляд на плиту. – Вода закипела.

Эмили отвернулась и принялась засыпать макароны в кастрюлю. Ей нужно держать себя в руках. Больше никаких вопросов о его детстве.

Они с Кармеллой интересовались биографией Джека, так как хотели подобрать ему подходящую пару. Но сегодня вечером Эмили испытывала личную заинтересованность. Кажется, Джек очень близок со своей матерью. И, по-видимому, у них были какие-то проблемы с отцом.

Она наблюдала, как из дюжины бокалов в шкафу Джек выбрал любимый бокал ее отца, положил лед и налил содовой. Ей даже представилось выражение лица папы, который бы оценил этот выбор.

Эмили знала, что отец бесконечно любит ее, но он всегда хотел иметь сына, который смог бы взять на себя управление компанией. И это было основной причиной, по которой он способствовал ее браку с Тоддом Бакстером. Тодд считался в «Винтерсофте» «золотым мальчиком», и ее отец всегда помогал ему и приводил в пример как идеального работника.

Она с трудом подавила вздох и принялась помешивать макароны. Нет, отец не был бесчувственным, хотя и относился к ней как ко всем остальным сотрудникам «Винтерсофта». В первые годы работы ей от него доставалось не меньше, чем другим. Он всегда был к ней справедлив, но глубоко внутри она чувствовала, что ему хотелось оставить компанию кому-то, кто сумел бы это дело продолжить. Кому-то, с кем бы он мог сиживать поздними вечерами, потягивая бренди и беседуя о делах. Но, по его мнению, этим человеком не могла быть дочь. Вот почему он надеялся, что дочь выйдет замуж за человека, к которому он сможет относиться как к сыну, за человека, которому можно доверить управление компанией.

Интересно, думала она, а сумел бы Джек подойти на эту роль? Джек уже работал в «Винтерсофте», когда Эмили выходила замуж. Он был свидетелем ее развода с Тоддом Бакстером.

И именно Джек был привлечен к расследованию, когда обнаружилось, что Тодд влез в файлы с новым обеспечением «Винтерсофта», намереваясь продать эту информацию конкурентам.

Эмили искоса взглянула на Джека. Она много сделала для «Винтерсофта», внедряя различные инновации, успешные стратегии продаж, и ее действия произвели на отца такое впечатление, что он одобрил ее недавнее повышение.

Как бы то ни было, ей нужно завтра достойно показать себя на выставке.

– Может, нам стоит обсудить завтрашнюю стратегию? – предложила Эмили, доставая из духовки чесночные гренки и перекладывая их в застеленную льняной салфеткой корзинку.

– Мне казалось, мы все обсудили еще в самолете, – нахмурился Джек. – Или я что-то упустил?

– Нет, вовсе нет. Просто я кое-что вспомнила. Ты знаешь Рэндэлла Веллингбая?

– Слыхал о таком. По последним данным, он вошел в состав совета директоров ОБГ – Объединенной банковской группы Великобритании.

– Так оно и есть. Но пока ты дремал в полете, я прочитала в газете, что Веллингбай назначен главой нью-йоркского офиса этой банковской группы. Похоже, что он тоже должен присутствовать на выставке.

– Но они пользуются матобеспечением «Эктона». – Джек взял протянутую Эмили тарелку со спагетти и поставил ее на стол рядом с гренками. – Ты считаешь, он может согласиться поменять пакет?

– А почему бы нет. В прошлом году я была в нашем франкфуртском филиале и договорилась с ним о встрече в Лондоне. Он сказал, что они довольны программами «Эктона», но... – Эмили улыбнулась, протягивая ему серебряные приборы и салфетки, – у меня во время этого разговора возникло ощущение, что у них имеются какие-то разногласия. Если Веллингбай появится, нам просто необходимо убедить его взглянуть на наш продукт. Если наше предложение ему понравится, то, возможно, у него достанет влияния, чтобы перевести ОБГ на программы «Винтерсофта».

Когда последние лучи заходящего солнца погасли над холмами за озером, Эмили и Джек уселись за стол.

– Да уж, присоединить ОБГ было бы просто замечательно, – согласился Джек, разворачивая салфетку и расстилая ее на коленях. Он немного помолчал, а потом спросил:

– И каков он, Веллингбай?

– Высокий. Примерно шести с половиной футов ростом. Светлые волосы. Отлично выглядит. Элегантно одет. Кажется, ему около сорока.

Может, сорок с небольшим. Он явно будет выделяться в толпе и своим ростом и видом, так что мы его не должны пропустить.

На лице Джека появилось странное выражение. Может, она напрасно сказала, что Рэндэлл красивый мужчина?

– О'кей, – согласился Джек. – Если я его замечу, то приглашу к нам и продемонстрирую ему систему.

– Мне кажется, ему будет удобнее вести беседу со мной, поскольку мы уже однажды встречались. Нужно использовать любую представляющуюся возможность, чтобы привлечь его на нашу сторону.

Джек подцепил вилкой спагетти и отправил в рот. Проглотив макароны, он ответил:

– Наверно, ты права.

Эмили смутилась. Ей не понравился его тон, в нем звучало какое-то недоверие. Неужели он подумал, что ей нравится Рэндэлл? Или решил, что она умеет вести дела только с хорошо знакомыми бизнесменами?

В любом случае ей было не по себе. Но поскольку Джек не сказал ничего для нее обидного, она решила не обращать внимания на его странный взгляд и замечание. После фиаско с Тоддом она стала чересчур чувствительной и уязвимой.

Если Рэндэлл Веллингбай появится на выставке, она сделает все возможное, чтобы убедить его перевести ОБГ на матобеспечение «Винтерсофта». Теперь, когда она возглавила главный торговый отдел и стала участвовать в таких выставках, она должна убедить Джека Девона, что получила свою должность только благодаря высоким профессиональным качествам.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Джек с нетерпением поглядывал на часы, ожидая, когда распахнутся двери выставочного зала. Регистрация участников выставки Всемирной организации финансовых служб началась пятнадцать минут назад, значит, первые посетители появятся в выставочном зале с минуты на минуту.

От возбуждения он яростно застучал по клавиатуре, загружая демонстрационную версию программы и нервно ожидая, когда на огромном экране, висящем над ним, появится графическая заставка компании «Винтерсофт». Лучшая и самая приятная часть его работы состояла в том, чтобы привлечь внимание клиентов, удивить их, показать превосходство программного продукта перед всем остальным, что представлено на рынке.

Но сегодня это отодвинулось на задний план, и он почему-то не испытывал обычного вдохновения. Он привык работать с Квентином Костадором, коренастым лысеющим мужчиной ростом в пять футов и восемь дюймов.

Джек глубоко вздохнул и попытался сосредоточиться на экране, старательно игнорируя стоявшую справа Эмили. Она разложила на широком столе рекламные материалы с ярким логотипом «Винтерсофта». Она надела сегодня черную обтягивающую юбку, доходящую до середины колена, и каждое ее движение демонстрировало стройные ноги.

Почему она не надела брюки?

И вообще, какого черта он интересуется дочерью босса! Какое ему до нее дело?

Он самостоятельно строил свою карьеру и всегда отделял бизнес от развлечений. Дело есть дело. Вследствие этого никаких отношений с женщинами, ведь они имеют свойство покушаться на вечернее время, которое может быть отдано работе. Лучше сохранять свое уединение, тем более что женщины могут начать интересоваться его прошлым.

Он всегда предпочитал только легкие, ни к чему не обязывающие отношения, подыскивая себе свободных, зачастую легкомысленных женщин, с которыми появлялся на всевозможных вечеринках. Так продолжалось до последнего времени. Однако месяцев восемь назад его однокашник из Амхерста редактор «Бостон мэгэзин» дважды за одну неделю встретил его с разными подружками. В первый раз Джек ужинал с блондинкой, профессиональным фотографом. Второй раз у него был ланч в «Давио», в Кембридже, с крошечной брюнеткой – организатором вечеринок, которая оказалась полезной для «Винтерсофта». – Месяц спустя Джек узнал, что его так называемый друг сделал определенные выводы и внес его имя в список самых пылких бостонских холостяков. С тех пор Джек стал предметом многочисленных сплетен.

Привлекательность ни к чему не обязывающих легких связей моментально улетучилась.

Он понял, что теперь не может даже просто перекусить в компании какой-нибудь женщины, не привлекая всеобщего внимания.

С тех пор он старался загрузить себя работой как можно больше. После появления этой злополучной статьи он всего лишь раз выходил в общество с женщиной. Это был ужин в доме Ллойда, где он не мог появиться без спутницы.

Джек пригласил с собой девушку, работавшую моделью. Она совсем недолго находилась в городе и должна была скоро уехать. Он провел с ней всего один вечер и обнаружил, что девица весьма скучная и пустая, к тому же донельзя избалована своими богатыми родителями.

Но вчерашний вечер с Эмили многое изменил в его душе. Когда Джек увидел их дом, фотографии семьи, переночевал в постели, в которой, как он полагал, она спала прежде, он задумался о своей жизни, о том одиночестве, которому себя подверг благодаря подобным взглядам на семейную жизнь.

Джек старался не глядеть на Эмили. Кого он пытается провести? Получить удовольствие от легкомысленного свидания, может быть, и возможно, но у него все равно никогда не будет нормальной семейной жизни с любимой женой и детьми.

Будь проклят его отец, разрушивший мечты о будущем! Но даже теперь, после своей смерти, он все еще в состоянии испортить сыну жизнь. Джек может много, тяжело и старательно вкалывать в «Винтерсофте», обрести финансовое благополучие, встретить самую прекрасную женщину, но все это полетит к черту в одно мгновение, если хоть кто-нибудь прознает правду про Патрика Девона.

Конечно, если сам Джек не сломает свою жизнь прежде, последовав по стопам отца.

Он на мгновение прикрыл глаза, и его охватила ярость, когда он мысленно сравнил свое детство и детство Эмили. Какая огромная разница! Джек имел возможность наблюдать, как отец относится к Эмили, как продвигает ее по службе. И он всегда удивлялся, почему же Эмили не выросла такой избалованной, как та его знакомая девица.

Но, глядя на их семейные фотографии, он понял, почему она совершенно другая. Она и не могла стать взбалмошной девицей! Да, Эмили богата. Но она не избалована. Ее любили и о ней заботились, но делали это так, как делала бы его мать, если бы из-за отца им не приходилось едва сводить концы с концами.

– У тебя есть файл по «Метрогруп»? – отвлек его от неприятных мыслей об отце мягкий голос Эмили.

– Он у меня в портфеле. Найди сама.

Эмили достала файл и, просмотрев, вернула на место. И тут в холле появилась первая группа посетителей. В этот момент Джек и Эмили заметили одного из информационных специалистов компании «Метрогруп», который пробирался сквозь толпу.

– Кажется, я его знаю. По-моему, это Майк, прошептал Джек.

– Да. Майк Эллиот, – пробормотала Эмили, когда мужчина подошел ближе. – Он в прошлом году обращался к нам в службу поддержки. Оба раза задавал весьма каверзные вопросики, но их удалось быстро решить. Он должен быть очень доволен нашим программным обеспечением.

Нужно, чтобы он воспользовался нашей улучшенной новой версией, а не брал «Эктон». Это было бы замечательно. О! А у него завтра еще и день рождения!

– И это тоже было в файле? – Джек недоверчиво взглянул на Эмили. Интересно, откуда она это знает?

Эмили кивнула, улыбаясь Майку Эллиоту, когда он появился возле них.

– Я обновила его, пока мы летели сюда.

– Я поражен, – шепотом ответил Джек, уже обмениваясь с Майком рукопожатием. – Майк, я Джек Девон. Кажется, мы встречались в прошлом году.

Неуклюжий мужчина принялся сердечно трясти протянутую Джеком руку.

– Как же, как же, конечно, припоминаю, Джек Девон. Очень рад, что «Винтерсофт» на этот раз тоже здесь представлен.

Джек познакомил Майка с Эмили, потом опять обратился к Майку:

– Вы получили в прошлом месяце наше информационное письмо, что мы совершенствуем матобеспечение? В будущем месяце у нас появится новая версия, но уже сейчас мы привезли демо-версию, чтобы вы прямо здесь могли с ней познакомиться и опробовать. В ней есть улучшения, которые, как я думаю, очень подойдут для «Метрогруп». Хотите взглянуть?

– К сожалению, меня послали в Рено не для развлечений, а именно для этого, – усмехнулся Майк, наблюдая, как Джек загружает для него демонстрационную версию.

– Да уж, не слишком веселое празднование вашего дня рождения. Кажется, он у вас на этой неделе?

– Так и есть, – Майк был приятно удивлен, что Джек помнит об этом, но, поскольку тот уже начал демонстрацию, показывая некоторые новые возможности пакета, вновь вернулся к делам. – Вы знаете, что «Эктон» внес серьезные изменения в свою систему и значительно улучшил ее? Сможете ли вы, ребята, соответствовать их ценам?

– Трудно сказать, что будет с ценами, – согласился Джек, – но ясно, что для такого крупного клиента, как «Метрогруп», мы постараемся сделать все возможное. Но я думаю, когда вы сравните наш новый продукт, поставив его рядом с «Эктоном», то и сами убедитесь, что вряд ли вам стоит переходить на их систему, несмотря на большие скидки. По-моему, это будет серьезной ошибкой.

Заметив, что Майк сомневается, Джек взглянул на Эмили и добавил:

– За прошлый год вы обращались к нашим консультантам всего лишь дважды. И оба раза мы незамедлительно решали возникшие проблемы. А для «Метрогруп» это означало, что не было потеряно ни минуты лишнего времени и сэкономлены сотни тысяч долларов. Вряд ли «Эктон» сможет вам пообещать то же самое.

Пока Джек рассказывал Майку об усовершенствованиях системы, особо отмечая новые функции выделения текста, Эмили принялась рассматривать посетителей. Некоторые остановились возле стенда «Винтерсофта», чтобы понаблюдать за демонстрацией на огромном экране. Эмили ответила нескольким заинтересованным зрителям на возникшие у них вопросы. За пару часов она сумела привлечь одного нового клиента и убедила трех прежних остаться пользователями компании и продолжить сотрудничество. Приближалось время ланча, о чем постоянно напоминал голодный желудок. И тут она вдруг углядела в толпе посетителей высокого блондина.

– Рэндэлл, как я рада вас видеть, – заулыбалась Эмили, когда он подошел к стенду. – Я слышала, вы теперь в Нью-Йорке. Поздравляю!

– Благодарю, Эмили, – с сильным английским акцентом ответил мужчина. – Как здорово видеть вас вновь. Я до сих пор вспоминаю нашу встречу в Лондоне, – в его словах звучала искренняя радость.

Эмили смутилась.

– Ну, раз уж вы подошли к нашему стенду, надеюсь, это означает, что вы задумываетесь о переводе ОБГ на «Винтерсофт»?

Он наклонился и взял одну из брошюр, которые Эмили сразу заказала в типографии, как только они с Джеком решили, что будут участвовать в выставке.

– Все зависит от того, насколько вы будете убедительны. Хотя, глядя на это, – он потряс брошюрой, потом поднял глаза к большому демонстрационному экрану позади нее, – пожалуй, можно поддаться искушению. – Он перевел взгляд на ее лицо. – В целом то, что представлено на стенде, выглядит весьма многообещающе.

Эмили приняла серьезный вид.

– Хоть мне и не удалось переманить вас у «Эктона» во время нашей лондонской встречи, все же у меня есть надежда, что когда вы попробуете наше новое обеспечение, то решите перевести на него ОБГ. Хотите, я дам вам демонстрационную версию?

Джек уже отошел от главного компьютера и беседовал с представителем компании «Аутлэнд системе», являющейся деловым партнером «Винтерсофта». Поэтому Эмили сама подвела Рэндэлла к монитору. Когда он склонился над клавиатурой, девушка ощутила на себе чей-то взгляд и, обернувшись, увидела, как Джек пристально глядит на нее. Он делал вид, что внимательно слушает стоящего перед ним мужчину, но ей было ясно, что гораздо больше его интересует то, чем занята она.

Почему он так пристально смотрит? О чем думает? Может, он хочет сам поговорить с Рэндэллом? Кажется, она и сама неплохо справляется. Если ей удастся привлечь ОБГ в качестве клиента, она докажет Джеку и всем остальным в их компании, что прекрасно соответствует своей новой должности.

Пока Рэндэлл запускал демонстрационную версию, Эмили подробно рассказала ему, на чем ОБГ сумеет существенно сэкономить, используя программный продукт «Винтерсофта».

– Фантастика, – воскликнул Рэндэлл, заканчивая работу. – Так вы говорите, что мы сможем пользоваться поддержкой вашего технического персонала круглосуточно?

– Круглосуточно и все семь дней в неделю, без выходных, – заверила Эмили. – Но мы уверены, что помощь не потребуется. Вы, наверное, в курсе, что «Метрогруп» использует продукт «Винтерсофта». Им приходится выполнять задачи, аналогичные вашим. В прошлые годы они звонили нам по хэлп-лайн[1] всего дважды, и оба раза мы в течение часа разрешали возникшие у них проблемы. Не стану спрашивать, сколько времени ушло у вашего отдела информационных технологий, чтобы получить в «Эктоне» техническую поддержку в прошлом году, но готова поклясться, что гораздо больше.

– Всего лишь дважды? – недоверчиво переспросил Рэндэлл. – Поразительно.

Эмили гордо улыбнулась. Еще бы. Ее отец столько сил и времени потратил на то, чтобы создать «Винтерсофту» репутацию надежной компании. Он недаром так много работает.

– Майк Эллиот из «Метрогруп» присутствует на этой выставке. Можете у него поинтересоваться. Но еще лучше, если кто-нибудь из присутствующих здесь ваших специалистов отдела информационных технологий подойдет к нам.

Пусть они сами попытаются поработать с программой и создать ситуацию, при которой программа зависнет. Посмотрим, что у них получится. Это сделать практически невозможно.

– Вы так самонадеянны? – засмеялся Рэндэлл. – Вот что я вам скажу, – внезапно став серьезным, продолжил он; – В прошлом году в Лондоне вы оказались правы. У нас возникли кое-какие проблемы с программами «Эктона». Они не носят глобального характера, все-таки система достаточно надежная и компания известная.

Но я вовсе не убежден, что программа, которую они предлагают, так уж превосходит возможности, имеющиеся у новой версии системы «Винтерсофта». Я говорю о тех возможностях, которые могли бы значительно повысить эффективность нашей работы.

Он принялся листать брошюру и углубился в изучение параграфов программного обеспечения «Винтерсофта» и «Эктона», сравнивая их.

– После нашей последней встречи я обдумывал, не стоит ли ОБГ перейти на ваш продукт.

Но я не могу принять это решение единолично.

Через неделю я буду на совете директоров в Лондоне. Дайте мне всю имеющуюся документацию по этой системе, и я готов представить свои рекомендации совету директоров.

– Сделаю это с удовольствием, Рэндэлл, – с готовностью откликнулась Эмили, с трудом скрывая свой восторг. Отец будет потрясен, если она сумеет переманить ОБГ в «Винтерсофт». Если это вам поможет, я перешлю полное описание нового продукта сразу же, как только вернусь в Бостон. Таким образом вы сумеете внимательно ознакомиться с ним еще до совета директоров, а если у вас или у кого-то из его членов появятся вопросы, вы всегда можете мне позвонить. Я с радостью поделюсь с вами любой информацией, которая поможет совету принять правильное решение.

Рэндэлл доверительно улыбнулся ей в ответ.

– Меня это устраивает, спасибо. О, совсем забыл упомянуть: после лондонского совета я на три дня приеду в Бостон. Мне нужно встретиться с несколькими финансовыми компаниями из Массачусетса, входящими в ОБГ. Почему бы нам не поужинать в один из вечеров? Я сообщу, как пройдет совет, а вы покажете мне город.

Что это? Он приглашает ее на свидание?

– Я буду в городе, поэтому принимаю ваше предложение. Когда вам станет известно ваше расписание, просто позвоните мне, и я скажу секретарю, чтобы она все организовала.

– С нетерпением жду встречи. – Он кивнул Джеку и двинулся дальше, присоединившись к одному из посетителей. Эмили узнала его, это был один из специалистов по информационным технологиям из крупнейшей инвестиционной банковской компании.

В то же мгновение Джек взял ее под локоть.

– Кажется, все прошло отлично. Прекрасная работа.

– Думаю, мы сумеем его заполучить, – Эмили не скрывала своего торжества. – Ты ведь слышал конец разговора? Он собирается обсудить это на совете директоров!

Джек кивнул, но на лице у него было то же самое странное выражение, что и вчера за ужином, когда он заявил, что сам хотел бы побеседовать с Рэндэллом.

Интересно, что может означать этот взгляд?

– Кажется, и с Майком Эллиотом все вышло отлично, – заметила она, решив, что не стоит продолжать разговор о Рэндэлле Веллингбае. А как дела с этим парнем из «Аутлэнд системе»? Ты обсудил с ним наше совместное маркетинговое соглашение?

– Думаю, с ним все уладится в ближайшее время. Не вижу никаких препятствий.

– Отец будет рад услышать это, – ответила Эмили. – Он должен быть уверен, что все сделано как надо, прежде чем новая программа появится на рынке.

Джек заверил ее, что так и будет, затем отвернулся и принялся разглядывать проходящих мимо стенда посетителей. А когда он завел беседу с очередным потенциальным клиентом, так и не повернувшись к ней, у Эмили создалось впечатление, что она что-то сделала не так.

И она не могла понять, как ни старалась, какую оплошность допустила. Но деваться некуда, нужно оставаться здесь, рядом с ним, продолжая работу.

Они возвращались домой на пикапе. Эмили свернула с главной дороги, ведущей из Рено в Тахо, и прибавила скорость. Джек с удивлением взглянул на нее.

– Трудно писать, когда ты так несешься, – заметил он, указывая ручкой на спидометр.

– Хочешь повести сам?

– Тогда я уж точно не смогу писать.

Не дождавшись ответа, он убрал папку, в которой были документы по «Аутлэнд системе», куда он заносил текущие заметки о своей беседе с их представителем. После ланча с Эмили что-то произошло, и ему это не нравилось. Закончив разговор с Рэндэллом Веллингбаем, она извинилась и отправилась за сэндвичами, но тунец с ржаным хлебом не улучшил ее настроения. Как и четыре диетические содовые, которые она выпила в обед. Видя ее нынешнее состояние, он подумал, что, когда они вернутся домой, она уже не будет такой очаровательной, как в прошлый вечер.

– Ты провела сегодня огромную работу и достигла замечательных успехов, – заметил Джек, стараясь поднять ей настроение.

– Надеюсь. Кажется, неплохо для взбалмошной богатой девчонки.

Джек чуть не уронил папку. Эмили говорила таким ледяным тоном. Ему показалось, что он ее не правильно расслышал.

– Что?

– Я целый день об этом думала. Вчера вечером мне показалось, что ты против моего разговора с Рэндэллом Веллингбаем. А когда у меня все получилось и возникла реальная возможность заполучить ОБГ в качестве клиента, у тебя опять появилось то же самое недовольное выражение лица, словно ты с трудом сдерживаешься, чтобы не сорваться.

Хотя она не скрывала своей обиды, ее голос оставался тихим и спокойным.

– Единственное объяснение, пришедшее мне в голову, – продолжила Эмили тем же голосом, состоит в том, что ты считаешь меня избалованной богатой девчонкой, которая сумела сделать карьеру только потому, что мой отец – владелец компании. И неважно, справляюсь ли я со своими обязанностями в этой должности, в любом случае ты не собираешься доверять мне работу с важными клиентами.

Джек вспомнил, что, когда весть о ее повышении распространилась в офисе, он был удивлен. Ведь ей всего лишь тридцать один год.

Квентин был известным специалистом в своей области, но ему было тридцать пять, когда он занял это место.

Но перед своим уходом Квентин убедил Джека, что Эмили будет так же компетентна, напомнив ему, что Ллойд никогда никого не продвигает по служебной лестнице, если человек не соответствует занимаемой должности. И еще он подчеркнул, что имеет достоверные сведения, что Эмили строго соблюдает служебную этику. И пока не было примеров, которые опровергли бы мнение Квентина.

Конечно, в офисе ходило много разнообразных слухов, и Джек принялся наблюдать за Эмили. Он продолжает это и сейчас, во время поездки, но не намерен делать скоропалительные выводы.

– С чего это тебе пришла в голову такая мысль? Я никогда не говорил ничего подобного.

– Нет, говорил. Но даже если и нет, твое поведение навело меня на такую мысль.

Стараясь говорить спокойно, Джек спросил:

– Когда и кому именно я говорил, что ты избалованная богатая девчонка?

– Моему отцу. Удивительно, что ты не помнишь.

Он с облегчением откинулся на сиденье.

– Теперь я все понял. Эмили, если бы я когда-нибудь сказал подобное твоему отцу, мне бы не поздоровилось. Скажи честно, что произошло на самом деле.

– Я не шучу. Я как раз направлялась к нему в кабинет, когда услышала ваш разговор. Ты сказал, что я «избалованная богатая девчонка». А отец говорил тебе, как он был поражен, узнав, что ты сумел так много добиться в жизни. Я была так расстроена и рассержена твоим замечанием о богатой девчонке, что не помню продолжения разговора. А еще он сказал, что надеется на твое долгое пребывание в «Винтерсофте».

– О'кей. В отличие от тебя я отчетливо помню тот разговор. И могу тебя уверить, что ты ошибаешься. Ты слышала разговор с середины.

Мы говорили о той легкомысленной девице, которую я по недоразумению притащил на вечеринку. Я был обескуражен ее поведением и пришел извиниться перед твоим отцом. Только и всего.

– Так вы говорили не обо мне? – смутилась Эмили.

– Нет.

Она помолчала, обдумывая услышанное, а потом спросила:

– Теперь, когда я беру свои слова обратно, объясни, пожалуйста, чем ты был недоволен вчера за ужином?

– По-моему, тебе это показалось.

– Но все-таки у меня остается ощущение, что ты сам хотел провести переговоры с Рэндэллом Веллингбаем. Но даже теперь, когда я с ним переговорила, ты, по-моему, все равно не веришь, что я убедила его перевести ОБГ в «Винтерсофт».

Она повернулась и посмотрела ему в глаза.

– Я ведь права, не правда ли?

Джек облегченно вздохнул, когда она опять перевела взгляд на дорогу, затем включила поворотник и поменяла ряд, чтобы свернуть к дому.

– Ты права, – согласился он. – Но это не потому, что ты избалованная богатая девчонка.

– А почему?

– Просто ты еще недавно в этой должности.

Только и всего. Я всегда так отношусь к новичкам, которые впервые присутствуют на торговой ярмарке. А мы не можем позволить себе рисковать.

Она скептически улыбнулась.

– И это несмотря на то, что я уже встречалась раньше с Рэндэллом в Лондоне и у меня уже установились с ним доверительные отношения?

– Да, – Джек продолжал глядеть в сторону, старательно отводя от нее взгляд. – Я ничего не имею против тебя лично, Эмили. Просто это моя работа. И я стараюсь избежать любых возможных ошибок.

– И ты не мог мне этого сказать раньше? Целую неделю, пока мы готовились к выставке, собирая материалы, пока готовили презентацию или обсуждали с разработчиками программу...

– Мы никогда не оставались одни в офисе. И я считал недопустимым обсуждать такие вещи в окружении других людей. Ты согласна со мною? А когда мы оказались здесь... я не знаю...

Мне казалось... не правильным и нетактичным говорить тебе что-либо подобное. Я не хотел, чтобы ты сочла, что я подвергаю сомнению твои профессиональные способности. Потому что это не так.

– Хорошо, я согласна, – Эмили тяжело вздохнула. – Должна признать, что то же самое сделал бы на твоем месте и мой отец. Неудивительно, что он так тебя ценит и доверяет тебе.

Джек пожал плечами. Ллойд доверяет всем, пока они не докажут своим поведением, что он не должен был этого делать.

– В таком случае прошу прощения. Я должна была понять... – Некоторое время они молчали, прежде чем Эмили отважилась:

– Знаешь, что я тебе скажу? Пожалуй, я дам тебе на ужин запеканку.

– Любезно приготовленную миссис Вилбурс?

– Да, я ее подогрею. Я даже накрою на стол.

– Значит, я прощен, – ухмыльнулся Джек.

– Сейчас – да, – она завернула к стоянке около ворот и, набрав код, въехала на территорию.

– Что значит – сейчас? Ты хочешь сказать, что я могу опять в чем-нибудь провиниться?

– Надеюсь, этого не произойдет. – Она насмешливо улыбнулась. Что все-таки творится с Эмили Винтере? Когда он работал с Квентином, то особенно не задумывался о том, какого тот мнения о его профессиональных способностях.

А сейчас его постоянно заботит ее мнение. Что-то в ней есть такое, что выбивает его и» колеи, когда они остаются наедине.

– Но я все еще хочу знать, почему ты так скептически относишься к перспективе наших дальнейших взаимоотношений с ОБГ? – продолжала она, не желая отступать. – Ты считаешь, что я ошиблась, решив, что наше новое программное обеспечение понравилось Рэндэллу? Ты бы вел себя по-другому, если бы сам с ним беседовал?

Она ждет от него совета, как искать подходы к потенциальным клиентам, и надеется получить профессиональную подсказку, ждет, что он поделится с ней опытом, которого ей еще не хватает.

– Давай лучше поговорим о запеканке, предложил он. – Деловые разговоры приятнее вести за бокалом хорошего вина, а я как раз заметил, что в холодильнике есть прекрасное «Пино Гриджио». – Он усмехнулся, стараясь развеять ее опасения. – Надеюсь, твой отец не станет возражать?

– Напротив, он будет всячески поощрять нас, она сморщила нос и, прежде чем он успел спросить, что она имеет в виду, пояснила:

– Давай отпразднуем сегодняшний день. Мы неплохо поработали, ты согласен?

Джек кивнул, и они вошли в дом.

Пока Джек доедал запеканку, Эмили разлила по бокалам вино. Кулинарные изыски миссис Вилбурс всегда действовали на нее умиротворяюще, да и первый день на выставке прошел успешно. От всего этого у нее поднялось настроение.

Но постоянно находящийся рядом Джек смущал ее. Вот и вчера вечером она не правильно истолковала его странный взгляд. Слава богу, все разъяснилось. Они непринужденно болтали за ужином, но все-таки внутреннее напряжение не оставляло ее. Он едва притронулся к вину, хотя сам же и предложил открыть бутылку.

– Тебе не понравилась запеканка? – поинтересовалась Эмили. – Обещаю не говорить об этом миссис Вилбурс.

– Нет, запеканка очень вкусная. – Джек положил вилку и сидел, мучительно раздумывая, о чем бы еще завести ни к чему не обязывающий разговор: о еде, погоде или пейзаже за окном.

И тут Эмили начала сама:

– Ты хотел поговорить о Рэндэлле Виллингбае. Так ты считаешь, что он не намерен перевести ОБГ на «Винтерсофт»?

– Напротив, я уверен, что он сделает это. Но я не думаю, что он полностью расстанется с «Эктоном», как тебе того хочется.

– Вспомни: он сам подошел сегодня именно к нам, а не к кому-нибудь другому. И, кажется, серьезно заинтересовался предложением «Винтерсофта».

– В том-то и дело. Только, по-моему, ты все не так восприняла, – тяжело вздохнул Джек. Рэндэлл подошел к нашему стенду. И Рэндэлл был заинтересован. Но он подошел не к нам. Он подошел к тебе, именно к тебе. И я не уверен, что его интерес был вызван программным обеспечением.

– Ты меня разыгрываешь, – Эмили не сумела скрыть раздражения.

– Мне просто так показалось. Вот и все. Подумай сама. Ведь он пригласил тебя поужинать, не так ли?

– Когда он приедет в Бостон, у нас будет много работы. Конечно, он захочет все обсудить, для чего и пригласил меня на ужин.

– Я так не думаю. И, кроме того, я подметил кое-что еще, что для тебя осталось незамеченным. Когда ты работала на клавиатуре с демо-версией, он разглядывал тебя и явно любовался.

Он заинтересован именно тобой, а не системой.

Ты ему нравишься.

– Чепуха. – Эмили принялась собирать посуду, прокручивая в голове свой разговор с Рэндэллом. Может, она слегка с ним и пофлиртовала, но не более того. Она просто дружески беседовала с ним. Точно так же она разговаривала бы с любым возможным клиентом «Винтерсофта».

Она повернулась, чтобы поставить посуду в раковину, и заметила, что Джек последовал за ней на кухню.

– Извини, Эмили. Просто мне кажется, он не столько заинтересован в «Винтерсофте», сколько в тебе.

– Никогда больше не стану флиртовать, чтобы заполучить покупателя.

– Эмили, я вовсе не ставлю под сомнение твою работу с клиентами. Ты все делала правильно. И он не сделал ничего плохого.

Джек поставил в раковину свой бокал и неожиданно для нее обнял ее за плечи и повернул к себе лицом.

– Эмили, ты красивая женщина. Ты успешна и вполне заслуживаешь того, чтобы управлять доходной международной компанией по продаже программного обеспечения. Мужчины всегда будут липнуть к тебе. И ты не всегда сможешь распознать их истинные намерения, если будешь думать только о делах.

Можно подумать, что жизнь ее ничему не научила. История с Тоддом явилась для нее хорошим уроком. Эмили глубоко вздохнула, стараясь не выдать своего волнения, ощущая сильные руки Джека на своих плечах. В маленькой кухне было тесно, а он стоял так близко... После Тодда еще ни один мужчина не прикасался к ней. Марко Валенти можно не брать в расчет: он ей не нравился. Просто она некоторое время встречалась с ним, чтобы успокоить отца. И даже когда Марко ее целовал, это не вызывало у нее никаких эмоций. Не то что сейчас, когда она ощущает на плечах горячие руки Джека.

Он, судя по всему, считает, что ее голова занята только бизнесом, но сейчас это вовсе не так.

– Если это комплимент, то ты нашел забавный способ его высказать, – насмешливо произнесла она и с трудом заставила себя перевести разговор на другое:

– Во-первых, я думаю, что ты меня недооцениваешь, а во-вторых, – твое мнение о Рэндэлле неверно. Но я докажу тебе, что права, когда ОБГ перейдет в «Винтерсофт».

В глубине его глаз вспыхнули озорные огоньки.

– А я докажу тебе, что прав я. Она хотела попросить объяснений, но Джек нагнулся и приник к ее губам.

Если ей и раньше было тяжело противостоять обаянию Джека Девона, то теперь, после такого нежного поцелуя, это стало совершенно невозможно.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Напрасно он поцеловал ее. Но несколько месяцев вынужденного воздержания вкупе с ее нежным и прекрасным лицом, так доверчиво обращенным к нему, сломили его волю.

Неужели эта женщина действительно не сознает, насколько неотразима?

Тот подонок, ее бывший муж, совершенно подорвал в ней веру в людей, она теперь не сможет доверять ни одному мужчине.

Джек уступил своему желанию, почувствовав под своими губами ее полные страсти и желания губы, их неповторимый вкус. А потом его руки легли ей на талию, и он, собрав волю в кулак, отодвинул ее от себя. Он сделал это прежде, чем она смогла ответить ему на поцелуй, прежде, чем обоим стало очевидно, что это не просто поцелуй, подтверждающий ее женскую притягательность.

Но вдруг она сама поцеловала его в ответ.

И этот доверчивый поцелуй тут же затмил все его серьезные мысли. Они выветрились из его головы в то мгновение, когда ее рот приоткрылся навстречу ему. В такой ситуации ни один мужчина на его месте не смог бы устоять, тем более рядом с такой женщиной, как Эмили. Она крепко обвила руками его талию и тем самым ясно выразила свое желание... ее губы хранили вкус вина, тепло и желание. Ему было так хорошо с ней. Ласковое прикосновение рук, ощущаемое сквозь тонкую ткань рубашки, было совершенно неземным. Он даже представить себе такого не мог.

Черт побери, он безумно хочет ее. И хочется, чтобы все произошло именно здесь, среди зачарованного зимнего пейзажа, в нескольких шагах от озера Тахо. При мысли о том, что ее длинные стройные ноги переплетутся с его ногами, что они будут лежать на скомканных от страсти простынях, его рука непроизвольно потянулась к воротнику ее блузки.

Почувствовав нежную кожу под своими пальцами, Джек не сумел сдержать стон и поцеловал ее еще крепче, его пальцы скользнули ниже, и он нащупал верхнюю пуговицу ее блузки.

Эта небольшая заминка тут же вернула Джека к реальности.

Она же его коллега и дочь босса. А он собирается затащить ее в постель.

Если он расстегнет первую пуговицу, а затем и все остальные, тогда его ничто не остановит и он отнесет ее по лестнице наверх в спальню.

Предприняв титанические усилия, Джек вызвал в воображении свой рабочий кабинет, вспомнил все, чего сумел достичь тяжелым трудом и что в один миг потеряет, если тотчас не остановится. Он тяжело вздохнул, сделал шаг назад и усмехнулся, словно все происшедшее выглядело случайностью.

– Ну что, убедилась в собственной притягательности? И уж если я не удержался и поцеловал тебя, можешь себе представить, что творится в душе у Рэндэлла Веллингбая.

Эмили от удивления широко распахнула глаза, а он намеренно отвел взгляд от ее губ, которые стали ярко-розовыми... Ему так хотелось позвать ее наверх, в спальню, но вместо этого он произнес:

– Не стоит его недооценивать. Там, где дело касается тебя, у него есть скрытые мотивы.

– Скажи мне, – с легкой хрипотцой и придыханием начала она, и ему стало ясно, что ее так же сильно тянет к нему, как и его к ней. – Вы с Квентином Костадором вели дела точно так же?

– Вот уж нельзя сказать про Квентина, что он привлекателен. – Он с облегчением засмеялся, благодарный, что она дала ему способ ретироваться.

Джек оперся о кухонную стойку, стараясь выглядеть невозмутимым и чувствуя, что у него не получается. Да и как можно сохранить спокойствие после такого поцелуя!

– Мне просто хочется, чтобы ты поверила моей интуиции. Если Рэндэлл завтра с утра опять подойдет к нашему стенду, пожалуй, мне лучше самому поговорить с ним. Тогда станет ясно, насколько его заинтересовало наше программное обеспечение.

Продолжая улыбаться, Эмили с досадой прикусила нижнюю губу.

– Отлично. Я доверюсь тебе. – Она повернулась к раковине и принялась, искоса поглядывая на него, перекладывать тарелки в посудомоечную машину. – Ты знаешь, я еще не успела поблагодарить тебя – ты здорово помог мне с Тоддом: нам удалось поймать его за руку, когда он залез в мой компьютер, чтобы скачать оттуда информацию для «Эктона», а ведь он пытался свалить всю вину на меня.

– Черт с ним! Он – подонок. А еще имел наглость говорить о тебе недостойные вещи. Джек уже успел позабыть об этом эпизоде.

Она протянула ему полотенце, и он поразился ее хладнокровию. Как она может оставаться спокойной после такого страстного поцелуя, после того жара, который он вызвал в них обоих? Сам Джек сдерживается с трудом.

– Я говорю серьезно, Джек. Я очень доверяю твоим суждениям. Ты хорошо разбираешься в людях. Ведь именно ты почуял неладное, когда Тодд в прошлом месяце зашел в «Винтерсофт», жалуясь, что у него плохо идут дела на новом месте. Я не сразу разобралась в его мотивах, а ведь я была за ним замужем и мы прожили вместе некоторое время.

– Иногда со стороны виднее, – ответил Джек, когда они закончили убирать посуду и наконец вышли из тесной кухни, где вынуждены были находиться так близко друг к другу. – Сегодня я это понял. Ты профессионально разбираешься в своем деле, гораздо лучше многих. Я бы так не преуспел в беседе с Майком Эллиотом, если бы ты не сообщила мне, что «Метрогруп» в прошлом году всего лишь дважды обращалась к нам за помощью. Или то, что у него завтра день рождения. Это была просто гениальная находка.

Он скользнул взглядом по семейным портретам.

– Дает о себе знать твое гарвардское образование, – шутливо произнес Джек, указывая на фото, где она стоит рядом с отцом, одетая в шапочку и мантию Гарварда.

– Ужасное фото, – простонала Эмили, – на нем я снята с длинными волосами. Это было как раз перед тем, как я подстриглась. Тогда у меня еще не было своего стиля. – С этими словами она перевернула фото обратной стороной и уселась на кожаный диван, жестом предложив ему занять кресло.

Эмили решила, что их очень удачно разделяет журнальный столик: не будет возможности соприкоснуться даже случайно. Джека посетила та же мысль, и он с облегчением вздохнул.

Эмили взяла свой портфель, лежавший возле дивана, и достала оттуда папку с материалами по «Метрогруп».

– Так, ты уже побеседовал с Майком Эллиотом. Мне кажется, я видела в списках участников конференции имя Этана Постона. К его мнению тоже прислушаются, когда у них дело дойдет до принятия решений о закупке программного обеспечения. Будет неплохо, если мы сумеем отловить его завтра, просто чтобы удостовериться, что у них с Майком единое мнение по «Винтерсофту».

– Согласен, – произнес Джек, радуясь, что они опять вернулись к делам и он ощутил знакомую почву под ногами. Гораздо лучше беседовать о бизнесе. Хотя он и не мог отвести взгляда от верхней пуговицы, которая как магнит притягивала его. А если бы он ее расстегнул? Чем бы они сейчас занимались? Кожаные диваны стоят прямо возле кухни, всего в нескольких шагах, здесь же и камин...

Он поймал себя на том, что прослушал ее последние слова, обращенные к нему.

– Извини, что ты сказала? – переспросил Джек, отвлекаясь от собственных ощущений. Я задумался о своем разговоре с Майком и отвлекся.

Она недовольно наморщила лоб.

– Я сказала, что, возможно, тебе самому стоит поговорить с Этаном Постоном, нашим очередным потенциальным клиентом. В соответствии с моими записями он – выпускник Амхерста. Поскольку ты тоже учился в Амхерсте, вам есть о чем поговорить.

У Джека внутри все похолодело.

– А откуда ты знаешь, что я был в Амхерсте?

Эмили пожала плечами, не поднимая взгляда.

– Я не помню. Во всяком случае, тебе надо поговорить с Этаном, если уж нам представился такой случай, поскольку...

– Я никогда не упоминал при тебе, что учился в Амхерсте. И в кабинете у меня не висит мой диплом. Я никогда не говорил об этом и с Кармеллой. – Джек нагнулся вперед, положив папку на стеклянную поверхность журнального столика. – Эмили, ты смотрела мое личное дело, не так ли?

И, заглянув ей в глаза, он в то же мгновение понял, что так и есть. Хотя она старательно делала непроницаемое лицо, даже посторонний наблюдатель сумел бы понять, какая паника ее охватила. Но он-то не был посторонним. Он многому научился у ее отца. Ллойд учил его наблюдать за лицами собеседников и анализировать их внутреннее состояние по едва заметным движениям лицевых мускулов, которые сигнализируют, что противник загнан в ловушку или блефует. Способность разбираться в людях помогала ему в работе.

– Ты заглядывала в него, – подытожил Джек, и его голос дрогнул, выдавая охватившее его волнение. – Когда я накануне этой командировки был в отделе кадров, секретарь не могла найти мое личное дело. Мой файл и еще пять других находились не на своих обычных местах, и ей это показалось странным, потому что к личным делам имеет доступ только узкий круг людей. Я решил, что, возможно, это был Тодд Бакстер, поскольку он имел незаконный доступ к файлам бета-версии нашего нового программного пакета. Я не мог сообразить, зачем ему понадобилось лезть в личные дела. Может, он пытался получить информацию, представляющую интерес для «Эктона»!

Эмили нервно кусала губы.

– Извини, Джек, ты прав. Но это не то, что ты думаешь.

– Ты смотрела не мой файл? Всего шесть файлов были переставлены местами – все члены руководства «Винтерсофта». – Он загибал пальцы, перечисляя их:

– Мэтта Бьюрка, мой, Гранта Лоусона, Бретта Хамильтона, Рида Коннорса и Нейта Лимена. Это те самые файлы, которые секретарь не могла найти. То, что среди них оказалось личное дела Нейта, заставило меня подозревать именно Тодда. Ведь Нейт является первым вице-президентом и отвечает за технологию. Но смотреть остальные просто не имело смысла.

Джек выбрался из глубокого кресла и направился к окну. Он не мог больше видеть виноватое выражение ее лица. Он должен наконец выяснить, в чем дело.

С трудом сдерживая волнение, он спросил:

– Почему я?

– Я не могу тебе ответить.

– Какого черта! Это мой файл. Моя частная жизнь.

– Я знаю, – поколебавшись, ответила Эмили. Я знаю, что виновата.

Он не ответил и впервые заметил страх в ее глазах.

– Я расскажу тебе все, что могу, но вначале ты должен мне пообещать...

– Нет, – он отрицательно покачал головой, никаких обещаний.

Она встала и, словно защищаясь, скрестила руки на груди. Он даже не представлял себе, что она может быть такой упорной. Ведь это ее поймали за руку, а не его.

– Что ты думаешь о Кармелле Лопес? – неожиданно спросила Эмили.

– Как и все, обожаю ее. Разве есть кто-то, кто относится к ней по-другому?

– А что ты думаешь о моем отце?

– Я обязан ему своим положением и благосостоянием. Он научил меня всему, что я знаю.

Всему! – Его собственный отец принес им с матерью лишь горе. Ллойд стал для него больше чем отцом.

– В таком случае я расскажу тебе, что могу, но ты должен обещать мне не сердиться на Кармеллу.

Он глубоко вздохнул.

– Я обещаю не сердиться на Кармеллу. Но оставляю за собой право разозлиться на тебя и отправиться к твоему отцу, если я решу, что это в интересах компании. Я имею обязательства перед ним, а не перед тобой.

– Прекрасно. – Эмили опустила руки, но в глазах все еще сохранялось беспокойство. – Мы с Кармеллой действительно просматривали личные дела, она имеет на это официальное право, да и я тоже, поэтому формально мы ничего не нарушили. И не сделали ничего плохого. Мы работали над одним очень важным проектом. Если бы я могла объяснить, ты бы понял, почему я это сделала.

– Но ты не можешь.

Эмили покачала головой.

– Если я расскажу, то нанесу удар своему отцу.

Ему будет больно и как отцу, и как руководителю.

А кроме того, мне придется рассказать тебе вещи, касающиеся личной жизни других людей.

– Звучит бессмысленно, – раздраженно фыркнул Джек.

– Я знаю. Но это все, что я могу сказать.

Джек запрокинул голову и несколько мгновений пристально изучал потолок. Он не мог себе представить, что Эмили и Кармелла читают его личное дело для каких-то тайных целей.

Но все-таки, признал он мысленно, лучше они, чем Тодд Бакстер. Там не было никаких сведений об его отце, которые могли бы нанести удар по его репутации. Тодду он не доверял. Кармелле мог доверять. И Эмили тоже. Несмотря на то, что она сделала, в глубине души он ей все же доверял.

– Мне неприятно, что ты смотрела мое личное дело. Сначала ты должна была обратиться ко мне. Я имею право знать, кто смотрит мое личное дело и зачем.

– Не беспокойся. Больше этого не будет.

Причины, по которой я это сделала, больше не существует.

– То же самое и с другими?

– В другие я тоже больше не буду заглядывать. Могу пообещать это совершенно определенно. А больше ничего не могу тебе сказать.

Извини. – Она вздохнула, затем жестом указала на папки, лежащие на журнальном столике. Послушай, мы должны все это быстренько просмотреть. Через полчаса будет звонить отец.

Зачем ему думать, что у нас что-то не ладится?

– Ты права. Давай начнем готовиться к завтрашнему дню.

– Спасибо. – На лице Эмили отразилось явное облегчение.

Он занял свое место и опять открыл папку по «Метрогруп». Молодая женщина потянулась через стол за папкой ОБГ, и он поймал ее за руку.

– Мы не закончили разговор, Эмили. Рано или поздно я захочу узнать, зачем тебе понадобились личные дела. И это уже моя просьба.

Как она могла в течение одного часа допустить две ужасные, непростительные ошибки?

Эмили помешала кофе, отпила глоток и принялась рассматривать описания программного обеспечения, разложенные на столике у стенда «Винтерсофта». Надо убедиться, что их хорошо видно и удобно брать. Кажется, она пьет сегодня не последнюю чашку кофе. После того, что произошло у них с Джеком вечером, она всю ночь не сомкнула глаз.

Слава богу, с отцовским звонком все обошлось. Эмили последовала совету Джека и преуменьшила в своем рассказе интерес, проявленный Рэндэллом к системе. Заверила отца, что они продолжают следовать намеченной тактике в отношении ОБГ. Ллойд не скрыл своего удовлетворения тем, что они сумели удержать «Метрогруп» в качестве клиента, а также тем, что Джек близок к завершению договора с «Аутлэнд системе». Это было заметно по довольным ноткам в его голосе.

Потом отец поинтересовался, хорошо ли им в доме. Если Джек и мог не заметить намек, то для Эмили он был очевиден. Но Джек, как обычно спокойно, похвалил архитектуру дома и поблагодарил Ллойда, отметив прекрасный подбор продуктов в холодильнике.

Эмили уже жалела о том, что рассказала обо всем Джеку. Больше полугода они удачно подбирали любовные пары, действовали осторожно, и никто ничего не заподозрил. Прежде она не допускала ни одной ошибки, а теперь споткнулась о Джека Девона – единственного оставшегося холостяка. Если он решит поговорить об этом с ее отцом или с Кармеллой, они окажутся в унизительном положении.

Она закончила раскладывать материалы «Винтерсофта» и, невзирая на начавшуюся изжогу, отпила еще кофе. Уж лучше бы Джек ее возненавидел, а не поцеловал. Это еще одна огромная ошибка с ее стороны.

Хотя Джек и делает вид, что тот поцелуй ничего не означал, она уверена, что он захочет его повторить. Мужчина не станет так страстно целовать женщину, если она его не волнует. А оправдание он себе придумал неудачное.

Но, несмотря на их явное взаимное влечение, никакие отношения между ними невозможны. Он был свидетелем того, что произошло у нее с Тоддом. Роман с ней будет означать для него потерю работы.

Эта мысль расстроила Эмили. Ей очень хотелось получить еще одно подтверждение, что тот поцелуй был не случайным.

Ее мысли были прерваны открытием выставки. Двери павильона распахнулись, и вошли Майк Эллиот и Этан Постон из «Метрогруп».

Как и планировалось, Джек тут же перехватил Этана и принялся демонстрировать ему новое программное обеспечение в полном объеме. Кто-то из сотрудников выставки обратился к Эмили с вопросом, и больше у нее уже не было свободного времени, чтобы размышлять о Джеке.

К ланчу зал опустел. Эмили благодарила клиента, который остановился задать вопрос, и тут заметила, что Джек стоит возле нее, ожидая, пока она закончит разговор.

Она повернулась к нему.

– Как прошло утро? Удачно?

Он кивнул.

– Думаю, Этан будет «за». Можно не сомневаться, что «Метрогруп» останется у нас. Кроме того, представился шанс поговорить с командой одной из инвестиционных банковских компаний.

Эмили оглядела зал, с удивлением отметив, что посетителей почти не осталось. Но еще более она удивилась, увидев, что люди из «Эктона» и остальные участники демонстраций закрывают свои стенды.

– Что происходит? – обратилась она за разъяснением к Джеку.

– Сегодня ежегодное общее собрание членов ассоциации.

Как она могла забыть? Конечно же, ассоциация хочет, чтобы все участники выставки присутствовали на их ежегодном общем собрании, а это означает, что показы на стендах на сегодня прекращаются.

– Тогда и нам пора закрываться, – она бросила взгляд на пачку материалов и поняла, что Джек уже выключил компьютеры. Собрание не займет много времени, и потом она почти на весь день останется наедине с Джеком в доме.

Кажется, его тоже смущает такая перспектива. – Ну что ж. Раз у нас в Рено всего одна машина, то мы вынуждены ездить вместе. Ты мог бы взять из гаража отцовский седан и поехать куда захочешь. Думаю, отец не будет против. – Но Джек не выразил энтузиазма. Кажется, его не привлекала возможность покататься в окрестностях Тахо в одиночестве. Тогда она отважилась предложить:

– Раз уж у нас сегодня работы немного, почему бы нам не отправиться куда-нибудь поиграть? Тут как раз напротив «Силвер Леджеси» и «Эльдорадо». Да и до «Харра» идти недалеко. Он будет сидеть за своим игровым автоматом, она – за своим. И не нужно разговаривать.

Джек промолчал, и тогда она решила его поторопить.

– У меня есть отцовская карточка. Мы можем ею воспользоваться. Ты бывал когда-нибудь в «Силвер Леджеси»? Новичкам везет.

– А что... вы... с отцом часто играете? Вы оба игроки? – смущенно спросил он.

– Ну, не так чтобы часто, – Эмили неопределенно пожала плечами. – Просто мы стараемся бывать в Неваде почаще и проводить здесь столько времени, сколько позволяют дела. К тому же у нас здесь есть скидки и карточки на бесплатное размещение в отеле. По-моему, в последний раз отец отдавал свою карточку Кармелле. Они с подружкой прекрасно провели время.

Как только имя Кармеллы сорвалось с ее губ, Эмили сразу пожалела об этом. Она опять подтолкнула Джека к неприятному разговору.

Но Джек как ни в чем не бывало принялся собирать брошюры и распихивать их в коробки под столом.

– Ты катаешься на лыжах? – неожиданно спросил он.

– Еще бы.

– Этан Постон упомянул, что вчера катался на лыжах: скольжение замечательное и не слишком холодно. Может, нам взять снаряжение напрокат и на полдня отправиться в Хевенли?

У Эмили сразу поднялось настроение. Прекрасная идея: весело и никаких бесед.

– Если мы поторопимся, то сможем отправиться на Даймонд-Пик. Это ближе к дому, там меньше народу, да и места очень красивые. Но я согласна и на Хевенли. – Все что угодно, только не быть наедине с Джеком. На горе полно студентов, у которых сейчас весенние каникулы.

– Ты же местная, все здесь знаешь, так что тебе решать. – Джек задвинул коробку под стол. Мне только нужно взять напрокат снаряжение.

– Ну, это не проблема. – У Эмили возникла одна идея, и она взглянула на его ноги. – Какой размер обуви ты носишь?

– Двенадцатый.

– Как мой отец. Ты можешь примерить его лыжи с ботинками. Если они тебе подойдут, мы сэкономим время.

Джек искоса взглянул на нее, когда они вместе шли к выходу.

– А ты уверена, что он не был бы против?

Многие не любят давать свое снаряжение.

– Отец не такой. А уж тем более по отношению к тебе.

– Посмотрим, что он скажет, если я, не дай бог, поцарапаю его лыжи.

Эмили закусила губу, чтобы не рассмеяться.

Ллойд ни слова не скажет, даже если Джек сломает его лыжи, ведь он будет проводить время с его дочерью. По мнению Эмили, лучше провести день на горе, чем слоняться по дому. Во-первых, Джек получит некоторую порцию адреналина и перестанет размышлять о том, зачем она смотрела его личное дело. А во-вторых, у них появится новая тема для разговоров на все оставшееся время, пока они будут в Неваде. Она в состоянии петь бесконечные дифирамбы катанию на лыжах и обсуждать снег и трассы.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Джек померил ботинки Ллойда Винтерса, и они пришлись ему впору. А когда он встал на лыжи и застегнул крепления, то понял, что это решение было верным. Несколько скоростных спусков проветрят ему голову, и он успокоится.

Волнение уляжется. Работая бок о бок с Эмили целый день, он так и не смог разобраться в своих чувствах.

Его обидела ее просьба не сердиться, особенно после того, что произошло между ними в кухне. Как он мог не сердиться на вторжение в его личную жизнь? Как она могла так поступить? Да, она – дочь его босса, женщина, с которой невозможны легкомысленные отношения. Кроме того, он давал себе клятву, что не будет иметь никаких связей на службе. Но все равно он не может удержаться, ему так хочется уложить ее в постель. Или по крайней мере предоставить отношениям развиваться в этом направлении. Но не будет ли это ошибкой?

Джек понемногу успокаивался. Он был не из тех, кто долго сердится, а кроме того, Эмили все равно не удалось узнать ничего, что дало бы ей возможность подобраться к его секретам. Интуиция подсказывала ему, что Эмили забралась в его личное дело по какой-то важной для нее причине. Но у нее не было никакого злого умысла против него лично. Она была человеком совсем другого типа. Именно она помогла менеджеру по связям с общественностью в их компании Ариане Фитцпатрик, которая стала теперь Арианой Лоусон, когда та была беременна двойней. Еще Эмили тоже спокойно и незаметно для других взяла на себя лишние служебные обязанности, чтобы Бретт Гамильтон, вице-президент иностранного отдела «Винтерсофта», провел со своей молодой женой Санни медовый месяц. Джек также был уверен, что это именно она помогла другому вице-президенту их компании, Риду Коннорсу, в поисках его пропавшего сына. У Эмили была репутация доброго ангела, и она это заслужила.

Но что же все-таки она хотела узнать из его личного дела? Может, у нее существуют какие-то подозрения на его счет, о которых он не догадывается? Он ехал к подъемнику, прокручивая в уме любую возможность, но ничего путного в голову не приходило. Почему она просто не поинтересовалась у сотрудников отдела по работе с персоналом, если ей нужно было что-то узнать? И как долго она копалась в его документах?

Что-то должно объединять этих шестерых мужчин, чьими делами она интересовалась. Но что именно, он никак не мог сообразить.

– Сколько времени тебе нужно, чтобы размяться? – поинтересовалась Эмили, догнав его у подъемника и встав рядом. Сидя в кресле подъемника, оглядывая деревья и окружающие вершины, она не переставала загадочно улыбаться. Он никогда не думал, что она катается на горных лыжах, и никогда не представлял ее в такой обстановке. Морозный горный воздух окрасил ее щеки в розовый цвет, который так ей шел, и она стала еще красивее. Он только однажды видел ее такой – в тот вечер, когда они поцеловались.

Джек неопределенно пожал плечами, все еще думая об этой истории с личными делами, которые они просматривали. Но мысль опять перескочила на саму Эмили. Может, ему стоит сосредоточиться на причинах, по которым она не должна ему нравиться? Но почему-то никак не получается.

– Не много, – после некоторой паузы ответил Джек. – Ведь до темноты осталось всего несколько часов.

– Ты прав. – Молодая женщина указала на одну из вершин. – Это Доджпоул-Квад. Если хочешь начать с более простого, нужно подняться до той вершины, спуститься и продолжить спуск по Кристалл-Квад – Кристальному четырехугольнику. Таким образом, можно подобраться к более сложным склонам. – У Эмили на губах заиграла озорная улыбка, от которой она похорошела еще больше. – Но если не хочешь, мы туда не поедем.

– Я – «за», – он насмешливо усмехнулся, почувствовав вызов в ее словах. – Давай после одного легкого спуска отправимся на более сложный склон.

Эмили удивленно взглянула на него.

– Это твой выбор.

Они уселись в широкое кресло подъемника, когда он поравнялся с ними, и начали подниматься. Джек прикрыл глаза, позволив свежему морозному воздуху наполнить легкие.

Как же давно он не отдыхал, не брал отпуск.

Слишком давно. Надо надеяться, что он не разучился за это время кататься.

Он украдкой бросил взгляд на Эмили. Кресло подъемника было рассчитано на четверых, а их было двое, поэтому они сидели на некотором расстоянии друг от друга. Откинувшись на сиденье, она смотрела, как внизу под ними катаются лыжники.

И почему она так красива? Перед ним с высоты подъемника открывался изумительный вид на склон, но он не мог оторвать взгляда от Эмили. Все эти дни он видел ее только в деловой одежде. Даже дома она не переодевалась в джинсы и свитер, но оставалась в костюме, пока не скрывалась на ночь в своей комнате. Оба раза утром она спускалась к завтраку уже полностью готовая к выходу из дома.

Сейчас же она выглядела совершенно по-другому Когда они сегодня вернулись с выставки, она быстренько переоделась в лыжный костюм. Интересно, подумал он, почему она так быстро собралась? Часто катается на лыжах, а потому в шкафу висит комбинезон и не нужно раздумывать, что надеть? Или она торопилась уйти из дома, чтобы не пробыть с ним наедине ни одной лишней минуты?

Судя по ее продуманному горнолыжному снаряжению, по тому, как легко и свободно она с ним управляется, можно предположить, что кататься она любит и катается хорошо.

Джек принялся рассматривать лежащие внизу трассы спуска. Не важно, чем была вызвана ее торопливость, но он ни за что не позволит Эмили Винтере обогнать его на спуске.

– Ты в детстве катался на лыжах? – прервала она затянувшееся молчание.

– Не особенно. Занялся этим, когда стал взрослым. – Горные лыжи, как и гольф и теннис, были спортом для богатых детей. Единственный раз его мать сумела набрать ему денег для лыжного похода в Центральном Массачусетсе, куда он собирался с группой ребят из церковного прихода, но и тогда отец нашел этим деньгам совершенно другое применение.

Как обычно, проиграл.

– А твои родители катались?

– Не-а. – Лучше бы они катались. Может быть, такое занятие удержало бы его отца от соблазна игры.

Стремясь перевести разговор на другую тему, он обратил ее внимание на лыжника, съезжавшего между двумя холмами.

– Посмотри-ка на того парня. Неплохо, очень неплохо.

Эмили засмеялась.

– Лучше смотри вперед. Мы уже подъезжаем к вершине.

Как только лыжи коснулись снега, Эмили тут же направилась к началу трассы. Джек обещал себе думать только о том, как нехорошо она поступила, просматривая его личное дело, и стараться не замечать, как она привлекательна. Но все же не смог сдержать восхищения, когда она повернулась и подмигнула ему. Потом Эмили надвинула очки и, оттолкнувшись, поехала вниз.

Джек поехал следом и быстро догнал ее, но потом отстал, когда она свернула и стремительно ринулась вперед. Несмотря на усилия Джека, Эмили первая подкатила к подножию третьей трассы. Он спустился чуть позже. Джек уже освоился с чужими лыжами, привык к бьющему в лицо ветру и смело смотрел вперед. Он остановился в нескольких дюймах позади нее и увидел, как она нагнулась к своим лыжам.

Кажется, за время спуска он успокоился и перестал сердиться. Обида уступила место новому, совершенно нежданному чувству.

Эмили, подъехавшая к подъемнику прямо перед ним, стояла с раскрасневшимся от спуска лицом.

– Ну что, пойдем на другой склон?

– С удовольствием, – ответил он, чувствуя, как кровь наполняется адреналином.

Подъемник оказался быстроходным, и у Джека не было времени на размышления. Они сидели, болтая в воздухе лыжами, и разговаривали обо всем и ни о чем... Сойдя с подъемника, они прокатились до следующего, который должен был поднять их на Даймонд-Пик.

– Готовься. Сейчас будут самые красивые виды во всей Неваде, – пообещала ему Эмили.

– Мне показалось, что самое красивое место там, где расположен ваш дом.

Через несколько минут, когда они достигли конечной станции, он в восторженном изумлении воскликнул:

– Bay!

Эмили стояла рядом, сдвинув на лоб горнолыжные очки, чтобы ничто не мешало ей наслаждаться окружающими видами. Внизу под ними, среди гор, поросших покрытыми снегом хвойными деревьями, лежало озеро Тахо. Полуденное солнце сверкало над его ярко-голубой поверхностью и серебрило снег.

– Красота-то какая! – восторженно сказала Эмили, с улыбкой глядя на Джека. – Надеюсь, ты доволен, как мы проводим свободное время?

Кажется, она, как и он, боялась на целых полдня остаться с ним наедине, боялась, что придется мучительно придумывать темы для беседы, чтобы неловкое молчание не тяготило их обоих.

Ему пришла в голову мысль, что она тоже почувствовала возникшую в их отношениях напряженность. И тут он с удивлением обнаружил, что здесь, в горах, ему уютно и спокойно рядом с ней. Пожалуй, даже слишком уютно и хорошо. Так же, как в тот памятный вечер, когда он ее поцеловал.

Как ей удается почувствовать его настроение?

Джек улыбнулся и опять взглянул на гладь озера.

– Это самый красивый вид не только в Неваде, но и на всем свете.

– Согласна. Но мое мнение не может быть беспристрастным.

– У тебя явные способности к торговле, – похвалил он ее, одобрительно похлопав по плечу. Напрасно я сомневался, что ты сумеешь провести сделку с Рэндэллом Веллингбаем и ОБГ.

Он принялся отряхивать палкой снег с ботинок, потом подмигнул ей:

– А теперь посмотрим, догонишь ли ты меня. Клянусь, на этот раз я приеду вниз первым.

И прежде, чем она успела натянуть очки, он ринулся вниз по трассе Кристалл-Ридж. Она вскоре догнала его, но он обошел ее на бугре.

Эмили объехала этот холмик с другой стороны, и Джеку в лицо ударил снежный вихрь из-под ее лыж. Кажется, ей, как и ему, нравилось это состязание.

Махнув ей рукой, Джек покатил в сторону Даймонд-Пик. Он позволил Эмили обойти себя, когда она в низкой стойке заложила крутой вираж справа от него. Затем она выпрямилась и, сохраняя верхнюю стойку, выполнила несколько поворотов. Эмили остановилась на ровном месте, и он, повернув, резко затормозил, обдав ее снегом.

– Отлично, – засмеялась она, едва переводя дух после гонки.

– Кажется, я заслужил твое извинение, – пошутил он. – Теперь мне ясно, кто из нас лучше катается.

– Кто?..

– Я – быстрее, но ты более технична. Хотя я постараюсь не упустить шанс, если такой подвернется...

– Попробуй, – Эмили указала палкой на точку, находящуюся на трассе ярдах в пятидесяти ниже. – Видишь ту ямку между соснами? Возле нее начинается лыжня, соединяющая эту трассу с Бэттл-Борн.

– Не слабая горка, ведь так?

– Думаю, да.

Он поклонился ей и указал палкой на трассу.

– Только после вас, миледи.

Эмили развернулась в сторону леса и резко оттолкнулась.

Джек последовал за ней, стараясь не упускать из виду ее голубую куртку, мелькавшую среди деревьев, чтобы перехватить ее на спуске.

Эмили сосредоточилась на трассе и не заметила ярко-желтое пятно, появившееся чуть выше по склону. Наперерез ей спускался человек, который через мгновение оказался прямо у нее на пути.

– Эй! – Пронзительно закричал Джек, понимая, что не сумеет предотвратить ее столкновение со сноубордистом.

В последнее мгновение тот заметил Эмили и с трудом увернулся от нее. В то же самое время Эмили повернулся в другую сторону, но не справилась со скоростью, ее понесло. Склонившись к земле, она старалась сохранить равновесие, а ее все несло по узкой, поросшей лесом трассе между деревьями. И вот она уже скрылась из виду.

Паника охватила Эмили после того, как ей с трудом удалось избежать столкновения с деревом. Пушистая сосновая ветка с силой хлестнула ее по лицу, и она потеряла равновесие. Чертов сноубордист! Как он мог ее не заметить? Он же был выше по склону!

Ее занесло в сугроб, одна лыжа соскочила, и Эмили упала между двумя соснами, уткнувшись головой в снег. Торчащая ветка оцарапала ей щеки. Падая, она задела лыжей дерево, и на нее посыпалась лавина смешанного с иголками снега.

Вытирая запорошенное лицо, Эмили облегченно засмеялась. Слава богу, приземление оказалось мягким. А Джек теперь укатил далеко вперед.

Она перевернулась на спину, чтобы восстановить сбившееся дыхание. Ей пришлось потратить столько сил, чтобы не покалечиться. Теперь ей нужно пешком тащиться по снегу, волоча за собой лыжу, чтобы разыскать вторую, которая соскочила где-то в кустах выше по склону.

– Эмили, – послышался из-за деревьев голос Джека. Сверху раздался шорох, и он выбрался на тропинку, спускаясь к ней.

Эмили только собралась ему ответить, как он уже затормозил рядом с нею, запорошив ее снегом.

– Эмили, с тобой все в порядке?

– Не считая того, что ты осыпал меня снегом, – Эмили повернулась к нему, затем неохотно поднялась, опираясь на локоть. – А ты, значит, злорадствуешь?

– Я просто хотел удостовериться, что ты...

– Немного поцарапалась, но ничего страшного, – она успокаивающе улыбнулась ему, увидев, какое у него обеспокоенное выражение.

Все утро она чувствовала его раздражение. Теперь казалось, что это было давным-давно. Все-таки здорово, что они выбрались покататься, чтобы немного отдохнуть и развеяться.

Он снял перчатку и, протянув руку, осторожно дотронулся до ее щеки.

– Не похоже, что с тобой все в порядке. У тебя вот здесь, около уха, кровь.

– Просто царапина. – Она многие годы каталось здесь на лыжах, и таких царапин в ее жизни было немало. – Я испугалась, но не ударилась.

Она увидела в его темных глазах такие заботу и сострадание, что они смягчили ее сердце.

Хоть бы лицо не выдало ее чувств.

– Мне хотелось поразить тебя тем, как я катаюсь. А теперь мне придется объяснять всем на выставке, откуда взялись царапины.

– Ты меня поражаешь, – не отрывая пальцев от ее щеки, произнес Джек низким ласковым голосом.

В тот момент, когда она поняла, что он собирается поцеловать ее, группа подростков с громкими криками выехала из-за деревьев чуть выше их и повернула на трассу. Джек вздрогнул, заслышав их голоса, и это вернуло его к реальности.

– Давай поднимемся наверх, – предложила Эмили, вставая на ноги и отходя от Джека. Она оглянулась вокруг в поисках пропавшей лыжи, стараясь скрыть волнение, вызванное несостоявшимся поцелуем. – Тебе не попадалась моя вторая...

– Вот она – передо мной, – он нагнулся, чтобы достать запорошенную снегом лыжу, вытащил ее и поставил так, чтобы Эмили было удобно ее надеть.

– Так мы едем на Бэттл-Борн? – поинтересовалась она.

– Если ты по-прежнему этого хочешь, – недоверчиво произнес Джек.

– Сомневаешься? Подумаешь, разок упала.

Это ничего не значит. – Эмили показала вниз на трассу, расположенную на широком склоне перед ними. – Все равно нам никуда не деться.

Только вниз, к подъемнику.

До самой темноты они благополучно катались, иногда останавливаясь, чтобы поглядеть на озеро с различных точек, гонялись друг за другом по склону. Но то легкое игривое настроение, что окрашивало два первых спуска, уже ушло. «Все испортил несостоявшийся поцелуй», – с горечью подумала Эмили.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Солнце стало медленно садиться, и вдоль трассы загорелись огоньки, цветные пятна от которых были видны даже с самых высоких склонов. Настроение после катания было отличное, несмотря на то что они старались скрыть возникшее между ними притяжение, избегая оставаться наедине. Джек, как и Эмили, почувствовал усталость, а потому, повернувшись, указал ей на подъемник и махнул рукой, что хочет спуститься вниз.

– Согласна, – крикнула она.

Внизу они направились в комнаты отдыха, купили по бутылке воды и присели на ближайшую скамью.

– Ну как? – поинтересовалась Эмили, кивком показав Джеку на его расстегнутые ботинки. Ботинки были впору, а вот комбинезон слишком обтягивал его стройную фигуру. Но Джек все равно был доволен.

– Великолепно. Но я заметил, что ты прихрамываешь.

Эмили не ответила. На последних двух спусках у нее начала побаливать лодыжка, но она старалась не думать об этом. Неужели она хромает так заметно?

– Теперь я вижу, что ты просто рожден для ведения бизнеса. Всегда ищешь угол, в который можно было бы загнать соперника.

– Но ты не соперник.

– Джек...

– У тебя был тяжелый день. Позволь мне отвезти тебя домой и напоить горячим шоколадом. Тебе нужно так устроить ногу, чтобы лодыжка не распухла.

Какой он удивительно милый. Такой доброжелательный и любезный, и нечего искать в нем недостатки. Джек по-прежнему оставался для нее загадкой, крепким орешком, который так хочется раскусить. Но при этом он вызывал у нее нежность, которая казалась ей неуместной.

– Давай прихватим по дороге в Инклайн-вилледж пиццу и видео, – предложила Эмили.

Хороший фильм позволит избежать опасных разговоров и отвлечет от размышлений о том, что между ними происходит.

– Так и сделаем.

Час спустя Джек расставлял на столе в кухне тарелки и раскладывал салфетки, а тем временем Эмили налила в стаканы содовую и отнесла на журнальный столик, установленный между кожаным диваном и креслами. Нажав на пульт, она открыла панель широкоэкранного телевизора, расположенного напротив камина, и поставила кассету. Джек выбрал боевик.

Собираясь сесть, она оступилась.

– Я же вижу, что ты сильно ушиблась, но не хочешь в этом признаться, – Джек подхватил ее под руку и осторожно усадил на диван. Она и не заметила, как он появился в гостиной. – Как твоя лодыжка?

– Ничего страшного. – Эмили сумела выдавить из себя бодрую улыбку. – Спасибо, что поймал меня.

Глядя на нее, Джек недоверчиво наморщил лоб и, отложив салфетки, отодвинул в сторону стаканы.

– Что ты собираешься делать?

– Нужно как следует тебя осмотреть. – Она не успела даже слова сказать, как он поднял ее ногу и положил на журнальный столик.

– Джек, не надо, со мной все в порядке...

Он подложил под ее ногу подушечку, затем встал на колени, снял с нее носок и до колена закатал штанину на брюках.

– Джек!

Не обращая внимания на ее протест, он пальцами мял поднятую лодыжку, проверяя, все ли в порядке. Не найдя явных повреждений, он поймал ее взгляд и нахмурился, его глаза стали серьезными.

– Почему ты так упорно стремишься выглядеть несгибаемой? Ты вовсе не такая, но боишься, что окружающие заметят в тебе хоть каплю уязвимости. Не так ли?

Если бы он только мог предположить, какой незащищенной и слабой Эмили чувствовала себя в это мгновение. Она старалась не думать о его сильных чувственных пальцах, которые сейчас спокойно лежали на ее обнаженной ноге.

– Может, потому, что я не ушиблась.

– Лгунишка.

– Да с лодыжкой все в порядке. Просто немного побаливает. Поверь мне. Я давно катаюсь на лыжах и много раз получала различные травмы, поэтому, уверяю тебя, к утру я забуду о случившемся.

– Я говорю не только о твоей лодыжке.

Он как будто читает ее мысли! Эмили потянулась за пультом видеомагнитофона. Пусть фильм поскорее начнется, и тогда разговоры прекратятся.

Джек отпустил ее ногу и устроился рядышком на диване.

– Это все из-за того, что твой отец – владелец «Винтерсофта»? Ты боишься общественного мнения. Вдруг коллеги подумают, что ты получила свою должность незаслуженно?

Эмили откинулась на спинку дивана и уставилась в потолок.

– Ты решил провести со мной сеанс психоанализа?

– Мы здесь уже три дня, и будет гораздо проще для нас обоих, если мы прекратим разгадывать шарады.

Она выпрямилась, глянув ему в глаза. А почему бы ей не решиться?

– Да, пожалуй, ты прав. По крайней мере частично. А ты как бы себя вел, если бы твой отец был владельцем крупной компании? Если бы твое поведение влияло и на его имидж?

Джек повернулся и положил руку на диван как раз возле ее плеча.

– Разумеется, я бы из кожи вон лез. Но здесь не только это. Ты постоянно держишься настороже, даже находясь наедине с отцом. Твой отец самый благородный и великодушный человек, которого мне приходилось встречать в своей жизни. Но у меня создается впечатление, что тебе с ним неуютно. Почему?

– Если я скажу тебе, что это связано с теми файлами, которые мы смотрели, ты оставишь эту тему?

– Что ты имеешь в виду?

О боги! Вот достал! Но в его глазах светилась такая забота, что она поверила: он думает сейчас не о себе... и даже не о файлах.

– Ты обещаешь больше не спрашивать о файлах...

– Просто расскажи мне все. Ты уже знаешь теперь – я не сделаю ничего, что могло бы повредить твоему отцу, неважно, о чем пойдет речь. А уж тем более тебе... – он понизил голос. Черт побери! Знает ли он, как это на нее действует?

Эмили откинулась на спинку дивана, стараясь не встречаться с его взглядом, который парализовал ее волю. Он подвинулся ближе и положил руку ей на плечо.

От этого легкого прикосновения у нее в голове все затуманилось. Она с трудом пыталась собраться с мыслями.

– Ты уже работал в компании, когда я вышла замуж за Тодда. И знаешь, каким несчастьем для меня обернулся этот брак.

– Ты не проявляла своих чувств. Но развод всегда причиняет боль, даже если это лучший выход из положения.

Она удивленно взглянула на него.

– Ты говоришь это исходя из собственного опыта?

– Скажем так, из опыта моей семьи. Моим родителям следовало развестись. Это было необходимо так же, как твой развод с Тоддом Бакстером. В прошлом месяце, когда Тодд был пойман на месте преступления, пытаясь украсть секреты нашей компании, я удивился, как такой нравственно испорченный человек мог быть твоим мужем? А ему выпало счастье жениться на такой великолепной женщине, как ты.

Чутье подсказывало Эмили, что следует рассказать ему всю правду. Вопреки логике. Хотя вряд ли кому-нибудь из коллег она решилась бы рассказать подобное. Тем более, что этот коллега одарил ее таким незабываемым поцелуем.

– Мой отец очень любит меня, – начала Эмили, осторожно подбирая слова. – Но так же сильно, как он меня любит, он всю жизнь хотел иметь сына, который носил бы фамилию Винтере и, возглавив компанию после его смерти, продолжил бы его дело. Ему был нужен наследник, которому он мог бы передать компанию.

Но так случилось, что единственным ребенком в семье стала я. Он никогда об этом не распространялся, но... – она дернула плечом, – иногда дети многое подмечают и о многом могут рассказать. Иметь сына всегда было мечтой моего отца, только это могло сделать его полностью счастливым.

Джек задумчиво кивнул, давая понять, что следит за ее мыслью.

– Когда я закончила колледж, в компании появился Тодд Бакстер, и мой отец решил, что он отличный парень: красавец, всего на пару лет старше дочери, амбициозен и хорошо образован.

– Он увидел в нем сына, которого ему так не хватало?

– Точно. Я считала Тодда милым и достаточно привлекательным. Потом, он из хорошей семьи, весьма умен. Тодд произвел на моего отца хорошее впечатление. В общем, у нас начался роман. Мой отец поощрял нас обоих. В конце концов мы поженились.

Она горько вздохнула, пытаясь не думать о сильной руке Джека, лежавшей у нее на плече.

– Мне было двадцать три, когда мы обручились, двадцать четыре, когда я вышла замуж. Я только получила свое первое повышение, у меня было много интересной работы в отделе продаж, и все мои подруги уже вышли замуж. Она скривила губы. – Но все равно с самого начала я чувствовала, что делаю что-то не то.

Джек свободной рукой дотронулся до ее ладони и принялся ласково перебирать ее пальцы.

Она не стала убирать руку, а наоборот, переплела свои пальцы с его.

– Ты долго мучилась, – его голос упал до шепота.

– Целых восемнадцать месяцев. Самых трудных восемнадцать месяцев в своей жизни. Но я не могла позволить, чтобы отец об этом узнал.

Я не признавалась даже себе, какую ужасную ошибку совершила.

– Наверное, Тодд понимал, что ты испытываешь...

– Не уверена. Не думаю, что он вообще когда-либо понимал меня. Я пыталась сохранить наш брак, но это было невозможно. По существу, и сохранять-то было нечего. Мне даже нечего вспомнить из нашей совместной жизни. Не могу сказать, что я вышла за него замуж, потому что была влюблена. В такой ситуации брак сохранить невозможно.

Он наклонился к ней, и этого легкого движения оказалось достаточно, чтобы на нее накатила горячая волна желания. И хотя здравый смысл останавливал ее, подсказывал, что нужно отодвинуться, не нужно прижиматься к нему, ей этого не хотелось. Никому прежде, даже Кармелле, она ни словом не обмолвилась, как ей было тяжело. И только Джеку ей захотелось рассказать о крушении надежд на счастье. Она чувствовала, что может ему довериться.

Джек задал ей следующий вопрос, и она опять удивилась, как ему удается читать ее мысли.

– Эмили, мне не хочется вновь возвращаться к этому вопросу, но я все равно не могу взять в толк, как связано твое замужество и те досье, которые вы с Кармеллой просматривали?

– Тебе известно, что мы с Кармеллой заглянули в шесть файлов?

– Да.

– Вспомни, что происходило полгода назад.

Что общего между всеми вами?

– Я уже задавал себе этот вопрос. Совершенно не представляю, как можно на него ответить. Джек вопросительно глядел на нее, как бы пытаясь прочесть ответ по ее лицу. – Все мы принадлежим к руководящему звену, кроме Рида Коннорса, который вскоре тоже войдет в состав руководства. Полгода назад мы все были холостыми. Но...

– Но! Вот в этом и состоит разгадка.

– Разгадка?.. – он понимающе кивнул. Все находящиеся в этом перечне мужчины либо женились, либо обручились за последние полгода.

Все, кроме него.

– Мой отец очень хочет, чтобы я вышла замуж за кого-то из сотрудников «Винтерсофта».

За кого-то, кто был бы предан интересам компании и любил меня и кто бы стремился стать во главе дела. Он советовал мне обратить внимание на тебя и на других руководящих работников, завести с кем-нибудь из вас роман. А я не могла этого себе позволить. Это было бы ужасно!

– И вы с Кармеллой?..

– Я понимаю, что это нехорошо с моей стороны. Я не желала вмешиваться в чужую личную жизнь. Я вовсе не хотела заниматься сводничеством. Это совсем не в моем характере. Но после того, что произошло с Тоддом...

– Ты не хотела, чтобы отец сосватал тебе кого-нибудь, а потому решила его упредить и найти для каждого соответствующую пару, чтобы все оказались несвободны и отец оставил их в покое.

Она поморщилась.

– Я знаю, что была не права. Я просто не могла ничего иного придумать. В прошлом году, в сентябре, Кармелла подслушала, как отец говорил моей тетушке, что хочет, чтобы я как можно скорее снова вышла замуж. Я пыталась поговорить об этом с отцом, напомнить ему, что я уже взрослая и самостоятельная женщина, сама могу принимать решения и строить свою жизнь, но он даже слушать меня не захотел.

Джек, не сдерживаясь, откровенно рассмеялся. Это озадачило ее.

– Bay! Теперь я начинаю понимать. Так вот почему ты пришла на благотворительный бал компании в сентябре прошлого года со Стивеном Хансеном?

– А! Так ты наконец понял? Думаю, мы забавно выглядели в тот вечер.

– А ты не знала, что Стивен – гей? Поэтому он не слишком подходящая кандидатура. Я был с ним на конференции в Нью-Йорке и видел, как он встречался с каким-то парнем, кажется, его звали Ирвин.

Эмили запрокинула голову назад, коснувшись его руки, и застонала.

– Ясно. Мне так стыдно.

– Не стоит. Сознайся, что именно поэтому ты привела в прошлый раз к отцу на ужин Марко Валенти.

– Но он не гей.

– Нет, но он – редкостный мерзавец... по крайней мере в отношениях с женщинами. Даже и представить не могу, чтобы ты с ним встречалась.

– Я знаю, – она тяжело вздохнула. – Но нужно же мне было с кем-то прийти. Если бы я пришла одна, то отец принялся бы приглядываться к каждому одинокому парню в «Винтерсофте».

Марко был единственным парнем, которого я могла попросить в последний момент и который, я наверняка знала, не откажется.

Джек сочувственно пожал ее руку.

– Родители иногда делают ужасные вещи. Но ты заботилась не только о себе. Не уверен, что хоть один из нас сумел бы отказаться от заманчивой перспективы стать твоим мужем.

Она уговаривала себя не обращать внимания на тепло, исходившее от его руки, лежащей поверх ее ладони. Он нагнулся ближе, его губы находились от нее всего в нескольких дюймах, и спросил:

– Кого же вы с Кармеллой планировали подобрать для меня, чтобы меня заарканить?

– Хейди Девис, – пошутила Эмили. Девушка, только что закончившая высшую школу, была намного моложе Джека. Обычно она носила в своей сумочке журнал для подростков, сгорая от любви к молодым актерам.

– Да, всем известно, что она безумно хочет выйти замуж. Но тебе не кажется, что я для нее... хм... немного высоковат?

– Да, высоковат. Пожалуй, даже слишком.

– Правда, – он пристально глядел на нее, облизывая губы. – А кого еще вы для меня приготовили?

– Больше никого, – прошептала Эмили. Мы решили с тобой не связываться.

– Не нашли в моем досье никакой подходящей информации?

– Вот именно. Даже не могли вообразить себе, какая женщина сможет тебе подойти. Ты очень скрытный человек, Джек Девон. – Его лицо было слишком близко от нее, и она не могла никак от этого уйти. Ей хотелось поцеловать его.

– А что, если я скажу: ты для меня прекрасно подходишь?

– Я отвечу, что поклялась никогда больше не заводить романов ни с кем из компании. А еще скажу, что ничего о тебе не знаю.

– Не правда. Ты знаешь, что я обогнал тебя на спуске, – он легонько провел губами по ее щеке, не целуя, а едва прикоснувшись, словно поддразнивая. – Знаешь, что я уважаю твое деловое мнение. И еще я умею готовить.

– Вроде того. – У нее перехватило дыхание, когда он дотронулся своими губами до краешка ее губ. – Я знаю только, как вкусно ты готовишь гренки.

– А еще ты знаешь, что этот поцелуй в кухне вчера вечером был не просто доказательством твоих деловых качеств. И ты знаешь, что поцеловала меня в ответ, и тебе это понравилось гораздо больше, чем ты показала. И ты хочешь повторить поцелуй.

Ее глаза медленно закрылись, когда их губы наконец встретились, и горячая волна желания накрыла ее тело, унося боль и усталость.

Эмили прижала руки к его груди, затем забросила их на его сильные, надежные плечи и прижала мужчину к себе, жаждая продолжения, несмотря на все протесты здравого смысла.

Она не сопротивлялась, когда Джек уложил ее на диван. Осторожно, чтобы не причинить боль ее поврежденной лодыжке. Его тело оказалось сверху, они удивительно подходили друг другу. Она вдыхала его запах, а его руки поглаживали ее плечи, талию, бедра. Ее руки медленно двигались вниз по его сильному телу.

Он застонал, и этот низкий звук отдался в ее сердце.

Любить этого человека было ее мечтой. Это была сказка.

Эмили слегка подвинулась и просунула руку под его футболку. Наградой ей стало ощущение его тепла, мягкая кожа под ее пальцами. Она откинула голову назад, позволяя ему целовать ее шею, пока она пальцами гладила его мускулистую спину.

– Джек... – сорвалось с ее губ непроизвольным стоном.

Его губы замерли на ее шее, тело застыло.

– Сомнения? – спросил он почти шепотом.

Эмили зарылась пальцами в его густые каштановые волосы.

– Мне прекратить? – он поднял голову, и она могла увидеть огонек сомнения в его темных глазах. – У твоего отца, я надеюсь, нет здесь камер слежения?

– Нет, нет. – К черту все причины! – Не останавливайся, дорогой!

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Его глаза потемнели, он собрался было спросить Эмили, уверена ли она в своих чувствах, но та кивком приказала ему замолчать, и поцелуи продолжились.

Каждая клеточка ее тела запылала, когда их губы соприкоснулись, и Эмили почувствовала, как его отросшая за день щетина царапает ей щеки и подбородок. Как бы не правильно они ни поступали, ее тело ликовало и ему было, как никогда, хорошо.

Она утонула в мягкой обивке дивана, когда Джек отбросил подушки, освобождая простор для любовных ласк. Он зарылся пальцами в ее волосы, Эмили целовала его лицо.

– Мне так трудно было рядом с тобой утром на выставке, – шепотом признался он. – И так хорошо.

– Но в конце дня мы наконец-то можем себе позволить быть вместе.

В ответ Джек поцеловал ее в плечо и, немного отстранившись, поднял блузку, освобождая Эмили от лифчика.

– Я уже готов был это сделать после первого поцелуя тогда, в кухне, – признался он. – Но понимал, что если примусь расстегивать тебе блузку, то не смогу остановиться.

Эмили удовлетворенно вздохнула, когда он принялся ласкать губами ее сосок. Удовольствие волнами накатывало на нее.

– Мне бы тоже не захотелось, чтобы ты останавливался.

Она прикрыла глаза и выгнулась всем телом.

Ни разу, пока Эмили была с Тоддом, она не хотела его так сильно, как желала Джека в эти мгновения. Она обвила стройные ноги вокруг него, чувствуя его язык, ласкающий ее грудь. О да! С этим мужчиной она может и хочет заниматься любовью. Пусть это разобьет ее сердце или сломает ей карьеру. За одну ночь такого удовольствия можно отдать все...

Внезапно зазвонил мобильный телефон, тут же вернув ее с небес на землю.

– Не подходи, – прошептал он, целуя ее в губы.

Она выключила телефон и снова поцеловала Джека. Через некоторое время раздалось несколько звонков, и голос ее отца наполнил комнату: он решил озвучить свое сообщение на автоответчике.

– Надеюсь, вы развлекаетесь и у вас не возникло никаких проблем, – забасил отец, вызвав у обоих смех. – Я еще полчаса буду у себя в офисе, а потом можете звонить мне на мобильный. Пожалуйста, позвоните сразу, как услышите мое сообщение. У меня есть кое-какая новая информация об инвесторах, которая, я думаю, пригодится вам завтра.

Эмили вздохнула. Джек прижался лбом к ее лбу. Он долго целовал ее, ласково покусывая ее нижнюю губу, потом отпустил.

Задумчивая соблазнительная улыбка осветила его лицо.

– Думаю, он не стал бы звонить, если бы на самом деле знал, чем мы тут занимаемся.

– Стал бы. И замучил бы советами. Мой отец безрассудный человек.

Джек засмеялся, отодвигаясь от нее.

– Думаю, мы должны ему перезвонить. У него есть расписание нашей работы, и он знает, что выставка закрылась несколько часов назад.

– Почему бы тебе самому с ним не поговорить? А я пока достану пиццу и поставлю фильм. – Ей вовсе не хотелось пиццы. И смотреть фильм ей тоже больше не хотелось. Она бы предпочла вернуться к тому, чем они занимались до телефонного звонка.

Джек принялся поглаживать ее икры круговыми движениями пальцев.

– Как твоя лодыжка? Уже не болит?

– Нормально.

Он напоследок взглянул на нее, подошел к телефону и стал набирать номер. Эмили улыбнулась, возвращая на место подушки. Может, им удастся продолжить попозже. По крайней мере она надеялась на это.

Эмили подняла взгляд и увидела, что Джек пристально наблюдает за ней. Она не отвела взгляда, продолжая пожирать глазами его длинное мускулистое тело. Он подмигнул ей, отчего ее щеки запылали.

Может, она совершала ошибку, стараясь не влюбиться в Джека, позволяя своему прошлому окрасить в мрачные цвета ее будущее? Возможно, Тодд Бакстер женился на ней, исходя только из своих безмерных амбиций. Ну и что? Потом, когда их брак распался, Тодд решил разрушить ее карьеру, но Джек и Тодд абсолютно разные, даже противоположные натуры.

Может, ей стоит использовать свой шанс?

Ведь они с Джеком чувствуют взаимное влечение. Джек уважает ее и бережно к ней относится. Относится к ней как к равной. Он никогда не станет сплетничать об их отношениях. В душе она чувствовала, что он не стал бы заводить с ней роман только потому, что она дочь Ллойда Винтерса.

Всякий раз, когда она глядит на него, у нее замирает сердце. Разве было у нее так когда-нибудь с другими мужчинами?

Но нужно быть осторожной. Нельзя позволить отцу вмешаться, пока она сама не будет уверена до конца, что у ее отношений с Джеком есть будущее.

Джек наконец дозвонился до Ллойда. Он разговаривал, стоя к ней спиной, и записывал в блокнот диктуемую информацию. Закончив разговор, он вернулся к дивану, как раз когда Эмили перемотала кассету. Джек заговорщически ей улыбнулся и, обняв ее, устроился, чтобы посмотреть фильм, а бумажную тарелку с пиццей разместил у себя на коленях.

– Ну что? – не удержавшись, спросила она.

– Хорошо, что вы с Кармеллой оставили свою затею, – засмеялся он, – а то мне приходилось бы прятаться от Хейди Девис, не отвечать на ее телефонные звонки.

Он еще раз засмеялся.

– Теперь я могу себе представить, как бы вы поощряли меня в случае с Хейди, а я слонялся бы по офису, делая вид, что слишком занят, чтобы ходить на свидания.

– Вряд ли я бы стала так поступать. – Эмили положила кусок пиццы себе на тарелку и придвинулась ближе к нему, чтобы почувствовать его бедро. – Кроме того, Хейди из тех женщин, чей взгляд на окружающий мир окрашен их безмерным желанием выйти замуж, по крайней мере на этом этапе ее жизни. Будь у нее чуть больше жизненного опыта, она бы сумела понять, что и сама достаточно сильна. Что касается остальных пар, то подумай и согласись, что там не было доведенных до отчаяния женщин.

Он откусил кусок пиццы и покачал головой.

– Тебе не стоит больше беспокоиться обо мне. Вы с Кармеллой могли бы свести меня с кем угодно, но это бы все равно ничем не кончилось. Давным-давно я понял, что не создан для женитьбы.

У Эмили упало сердце, хотя Джек крепко обнимал ее.

– Ты знаешь, уже давно у меня не было такого случая, чтобы я за едой смотрел фильм. И ты знаешь, мне понравилось. Жаль было бы остаться в одиночестве после столь замечательного катания. Спасибо, Эмили.

– Пожалуйста, нет проблем. – Слава богу, голос не дрогнул. Ведь только что он произнес слова, разбившие все ее мечты. Какое может быть у них общее будущее после такого заявления? Как она могла быть такой глупой?

В свои тридцать с лишним лет, несмотря на печальный опыт брака с Тоддом, Эмили совершенно не знала мужчин. Знаний в этой области у нее было не больше, чем у девятнадцатилетней Хейди. Конечно, для Джека это обычное развлечение. Почему бы и нет? Подтверждение этому она сама видела на глянцевых страницах «Бостон мэгэзин», где он был представлен с различными девицами. Недаром его внесли в список самых «горячих» холостяков Бостона.

Она совершенно упустила из виду, что Джек принадлежит к тем людям, которые никого к себе близко не подпускают. Ему никто не нужен.

Эмили не различала вкуса пиццы, которую медленно и машинально жевала. Нельзя обвинять Джека в том, что он так себя повел. Она и сама говорила ему, что замужество ее совершенно не интересует, рассказывая, как они устраивали чужие браки. Но теперь Эмили хотела бы завести с ним долговременные, серьезные отношения.

В душе она все-таки желает выйти замуж.

Она хочет иметь семейный дом в пригороде, а не жить одиноко в своей маленькой квартирке в Бикон-Хилл. Но больше всего ей хочется, чтобы у нее был любящий муж, человек, которого она бы уважала, который бы уделял ей внимание. Ей нужен мужчина, который бы вселял в нее уверенность, вдохновлял ее, оказывал содействие в ее карьере, человек, которого бы она любила всей душой. Другими словами, ей хотелось волшебной сказки. И на мгновение, на один краткий миг она позволила себе поверить, что все это у нее может быть с Джеком Девоном.

– Давай пообещаем друг другу, – спустя некоторое время предложил Джек, не отрывая глаз от экрана телевизора. – Давай приложим все силы в ближайшие несколько дней, чтобы не расстегивать друг другу пуговицы. Мы с тобой составили за прошедшие годы определенное мнение друг о друге. Зачем что-то менять?

– Ты прав, – согласилась она. – Мы стараемся привлечь внимание друг друга и в то же время понимаем, что это ни к чему.

Сколько раз она помогала отцу в работе, вмешиваясь в область, за которую отвечал Джек.

При этом ей хотелось доказать отцу, что его дочь ни в чем не уступает мужчинам. Хотелось доказать, что она может в бизнесе заменить ему сына. Но в душе ей также хотелось доказать и Джеку, что она быстро и хорошо выполняет работу. И как часто они оба допоздна задерживались на работе, считая, что делают это ради интересов компании.

– Итак, с этого дня мы – одна команда.

Она расположилась на диване так, чтобы его рука больше не обнимала ее плечо. Стараясь ничем не выдать разочарования, она подмигнула ему и протянула руку.

– Да, команда.

Взаимное влечение, которое длилось несколько лет, не может стать залогом совместного будущего. Особенно, когда один из них вовсе не мечтает о том, чтобы иметь дом и семью.

Она вскочила с дивана и взяла стакан с содовой, вспоминая слова Джека о том, что он не собирается жениться. Ну и пусть. Под предлогом того, что из-за побаливающей лодыжки ей нужно сменить положение, она села в мягкое кресло, утонув в его глубине.

Когда на экране замелькали титры, она взглянула на Джека, пытаясь понять, о чем думает.

Ей показалось, что он заснул.

Эмили взяла пульт и нажала перемотку назад, потом заспешила к себе в спальню прежде, чем Джек проснется и заметит, что она плачет.

Джек оторвал взгляд от экрана компьютера и взглянул на Эмили, которая в этот момент разговаривала с представителем крупной страховой компании о новой программе «Винтерсофта». Сегодня это был уже пятый посетитель, которому она повторяла одно и то же. Что поделаешь? Каждый посетитель – это потенциальный клиент. А клиентов надо привлекать всеми силами.

Джек машинально перевел взгляд с лица на ее ноги. Интересно, как она себя чувствует?

Ведь за восемь часов она почти не присела.

Как ей это только удается?

Сам Джек чувствовал себя ужасно. Вчера весь день ноги не болели. А сегодня, через двое суток после катания на лыжах, его мышцы заявили решительный протест.

Он уже много лет не вставал на лыжи, поэтому вылазка в горы потребовала у него много сил и напряжения. Тем более он постарался не ударить в грязь лицом перед Эмили. Он регулярно занимался в тренажерном зале, но там были задействованы другие группы мышц. Самой большой нагрузкой оказался для него скоростной спуск, на который он пошел, стремясь обогнать Эмили, не разогрев мышцы в нужной степени.

Это было очередным проявлением его азартного характера. Теперь за это приходится платить.

Краткие объятия на диване также подлили масла в огонь. Сейчас он чувствовал себя уставшим, изнуренным. Вспоминая произошедшее накануне, он с изумлением думал, как они подходят друг другу, и от этого его боль усиливалась. Никогда у него не было такой гармонии с женщиной.

Он с трудом скрыл разочарование, когда она во время просмотра фильма перебралась в кресло, чтобы получше уложить ногу. И ничего у них не произошло. А прошлой ночью он жалел об этом еще больше. Они так устали после трудного рабочего дня, что решили не готовить ужин или смотреть документы, а просто разошлись по своим спальням.

Как жаль, что после звонка Ллойда Эмили пересела в кресло. И все-таки это было очень кстати: неизвестно, как далеко бы они зашли и что могло бы потом с ними случиться.

Хорошо бы сегодня вечером все сложилось совершенно по-другому. Но черт бы побрал эти ноющие мышцы. Завтра утром они возвращаются в Бостон. Ему нужно хорошенько обдумать все, что произошло между ними. Нельзя упустить такой шанс: кажется, она тоже испытывает к нему определенные чувства. Между ними возникло доверие, нельзя его разрушить.

Он постарается быть осторожным и не выпустить свои чувства из-под контроля.

Джек опять сосредоточился на экране компьютера, исподтишка наблюдая за Эмили. Сегодня утром она пришла в кухню отдохнувшая и улыбающаяся. А когда они пили кофе с тостами и она сообщила, что нога у нее совершенно не болит, у него тут же перехватило дыхание, едва он подумал, как ему хочется увидеть ее лодыжку. Интересно, о чем в тот момент думала она сама? Может быть, о том же самом?

Разговаривая с одним из клиентов «Винтерсофта» и загружая для очередной демонстрации программу, Джек нетерпеливо поглядывал на часы. Как медленно тянется время! Так хочется поскорее вернуться в дом Ллойда и, приняв аспирин, растянуться на кожаном диване, чтобы снять боль в мышцах. Но еще сильнее ему хотелось остаться наедине с Эмили.

– Устал сегодня, Джек? – поинтересовался один из клиентов.

Джек отбросил неуместные мысли, улыбнулся и перешел к следующему экрану.

– Завтра – последний день работы выставки.

Сегодня нельзя думать об усталости.

Клиент кивнул и, попрощавшись, отошел.

Все оставшееся до конца работы время Джек с трудом сдерживался, чтобы не глядеть на Эмили, не бросать на нее мимолетных взглядов.

Когда в семь часов выставка закрылась и последние посетители потянулись к выходу, он с удивлением отметил, что Эмили выглядит оживленной.

– Сколько кофе тебе пришлось сегодня выпить? – насмешливо поинтересовался он.

– Невероятное количество, – она вздохнула и показала на очередную дымящуюся чашку. Майк Эллиот такой милый – принес мне еще кофе, зная, что выставка сегодня закроется позже обычного. Кажется, я сегодня ночью не засну.

– А я – напротив, – ответил Джек, в глубине души надеясь, что если она и не заснет, то только потому, что он не даст ей спать. Джек нагнулся, чтобы отключить компьютер, потом достал сопроводительные документы на оборудование, по которым его отправят в Бостон. Слава богу, Кармелла все прекрасно организовала. Им осталось только подписать документы в службе доставки. – Я мечтаю провести прекрасный долгий вечер на диване. Или принять горячую ванну. – При этом он бросил на Эмили красноречивый взгляд.

– А у меня есть идея получше.

Он с трудом подавил свое возбуждение.

– Ты придумала что-то особенное?

– Ну да. Но сначала нужно покончить с делами: убрать все в доме, позвонить отцу и сообщить, как прошел последний день. Он живет по бостонскому времени, так что нужно поторопиться, пока он не лег спать.

Джек признал, что она права. Но он все никак не мог успокоиться, пытаясь сообразить, что же она придумала.

Эмили с облегчением положила телефонную трубку, закончив отчет о проделанной работе.

Взглянув на часы, она чуть не застонала от досады: прошел целый час. А ей и так сегодня ночью может не хватить времени.

– Ну, давай рассказывай, какие у тебя планы, донесся до нее низкий соблазнительный голос Джека. Стало ясно, что его обуревают те же мысли и желания. Он обнял ее одной рукой за талию, и Эмили мысленно поблагодарила Бога, что ей пришла в голову эта идея – провести веселый вечер и убедить Джека, что она свободная, раскованная женщина.

– Я на секундочку поднимусь к себе, а потом все тебе объясню, » – заговорщически сообщила она и поспешила в свою спальню. Через десять минут она вернулась одетой в черные брюки и кокетливый, но не слишком вызывающий нежно-голубой топ.

Джек в восхищенном изумлении поднял бровь, молчаливо одобрив ее наряд.

– Думаю, сегодняшний вечер нам нужно провести в городе, – объявила Эмили. – В этом, собственно, и состоит мой план. Начнем с «Эльдорадо». Потом поужинаем в «Рокси бистро». – Там очень уютно, но обстановка не столь романтическая, так что на свидание это похоже не будет. – Потом мы отправимся в казино «Силвер Леджеси», расположенное по соседству. Мы с отцом частенько там бываем, и я знаю те автоматы, на которых наверняка можно выиграть. После этого мы опять вернемся в «Эльдорадо». У них собираются лучшие игроки в кости. Даже если мы не станем играть, можно просто посмотреть.

По выражению глаз Джека Эмили с ужасом поняла, что план его не воодушевил.

– Тебе не нравится эта идея? Ты слишком устал и не хочешь никуда идти?

– Нет, нет. Я не устал, но просто... – он пожал плечами и бросил взгляд за окно, хотя там уже ничего нельзя было разглядеть. Только привычное мерцание огней за озером. – Давай придумаем что-нибудь другое. Например, посмотрим фильм? Или покатаемся вокруг озера? – Он нерешительно потер рукой подбородок, потом опять повернулся к ней, и в его глазах зажглось желание. – Я бы не возражал провести спокойный вечер дома.

Душу Эмили обуял страх. Ну почему он так чертовски соблазнителен?

– Может, пойдем на компромисс? – попыталась уговорить его Эмили. – Проедемся до Рено длинной дорогой и полюбуемся на ночное озеро? А фильм можно посмотреть в любое другое время, – запинаясь, произнесла она. Несмотря на внешнее спокойствие, у нее перехватило дыхание. Она просто не в состоянии больше оставаться с ним наедине. Последние два дня и так дались ей очень тяжело.

Эмили внимательно глядела ему в лицо, и сердце ее ныло от желания и страха. Ей было ясно, что у него нет стремления куда-то идти, но оба они прекрасно понимали, что произойдет, если они останутся дома... Теперь уже не раздастся спасительный телефонный звонок отца, который смог бы вернуть ее к реальности.

Достаточно будет одного поцелуя, одного прикосновения... если у нее только появится возможность прикоснуться к его сильным плечам.

Тогда она точно пропала.

И что будет? Джек так ясно читает у нее в душе, так хорошо понимает ее. Он поймет, что она хочет с ним встречаться, что она мечтает о семейной жизни, о воскресных барбекю и шумных детских играх. И в конце концов он сбежит от нее, их деловые отношения зайдут в тупик, а сердце ее будет разбито.

Хуже всего, что все в офисе вскоре догадаются об этом, и начнется настоящий ад. Она уже представляла себе сплетни, которые будут вестись в дамской комнате и лифте, представляла, как все довольным тоном будут перешептываться о том, что дочь босса закрутила роман с Джеком Девоном и все опять закончилось ничем. Все уважение, которого она с таким трудом добивалась, все отношения, которые строила после разрыва с Тоддом, долгие часы работы, все ее достижения – все будет забыто в одно мгновение. И не только коллегами, но и отцом.

А Джек выйдет из этой передряги чистеньким.

Он приблизился к ней, и огромная гостиная вдруг сузилась и показалась тесной. В уголках его глаз появились небольшие морщинки, и Эмили с трудом сдержалась, когда он подошел к ней вплотную и дотронулся до ее волос, пригладив их и заправив за ухо несколько непокорных прядей.

– Я предпочитаю вообще не играть.

– А что еще тогда делать поздно вечером в Рено? – Ну, конечно, кроме того, что у него сейчас на уме. Собрав все силы, Эмили отвернулась от Джека и, взяв с журнального столика сумочку, произнесла:

– Ну что ж, жаль, по-моему, зря. – Она надеялась, что ее голос звучит равнодушно. – В «Рокси» кормят так, что пальчики оближешь. Я могу дать тебе десять баксов на автоматы. Что ты теряешь?

Она уже подошла к лестнице, когда поняла, что Джек даже не пошевелился.

Эмили обернулась, думая обратить все в шутку, но его тяжелый взгляд заставил ее похолодеть.

– Я не поеду, – произнес он. – У меня нет желания провести даже минуту в каком-нибудь прокуренном казино, среди людей, просаживающих последние деньги.

Он что, смеется над ней? Смутившись, Эмили даже не нашлась, что ответить, а Джек тем временем остановился перед дверью в свою комнату.

– Когда решишь, что делать сегодня вечером, ты знаешь, где меня найти. – Он оставил дверь приоткрытой, как бы приглашая ее зайти.

Эмили недоумевала. Откуда такой неодобрительный тон? Что случилось? Неужели он так серьезно настроен остаться сегодня дома? Может, просто делает вид, что не одобряет ее желания играть, чтобы убедить ее не уходить?

Или это своего рода тест? Хочет показать ей, насколько он контролирует ситуацию? Хочет показать, что он главнее?

Она несколько мгновений постояла перед дверью в его спальню. Так хочется войти туда.

Провести ночь в раю и не жалеть ни о чем до возвращения в Бостон.

Закрыв глаза, она глубоко вздохнула, и вдруг ей представился Тодд. Вспомнилось, как он стоял, привалившись к двери ее кабинета. Вспомнился его обидный тон, когда он говорил, что, по его мнению, она фригидна. И не заслужит уважения коллег. Что она не более чем маленькая папина дочка. Что она будет успешна и счастлива, если только станет слушаться его во всем.

Никогда в жизни она больше не позволит мужчине, любому мужчине, будь то ее отец или Джек, диктовать ей, что она должна и чего не должна делать. Она устала от того, что все пытаются управлять ее жизнью.

Эмили преодолела несколько ступенек и бросила последний долгий взгляд на дверь его комнаты, наконец приняв решение. Сняв с крючка перед входной дверью ключи от машины, она произнесла достаточно громко, чтобы Джеку было слышно:

– Я оставляю тебе в гараже седан. Если захочешь, можешь прокатиться вокруг озера. Я буду в Рено.

И не оглядываясь, вышла за дверь.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Эмили сидела в «Эльдорадо». Она взмахом руки подозвала официантку и заказала водку с тоником, подписала счет и пересела поближе к мерцающему автомату. Она опустила в прорезь три жетона, не обращая внимания на своих соседей: худого брюнета в узком пиджаке и обтягивающих брюках и пожилую женщину.

Обычно алкоголь повышает азарт игроков. Может быть, ей он поможет смягчить жгучую обиду и разочарование?

Почему Джек говорил так резко?

Эмили нажала кнопку, приведя в действие барабан, затем замедлила его ход и нажала на «стоп». Ничего не выиграла.

Она разочарованно вздохнула. Достала из пластиковой чаши еще три жетона и опустила в щель автомата. На этот раз она выиграла, отыграв четыре жетона.

Она продолжала играть, держа на коленях пластиковую чашу с логотипом казино и определив для себя лимит в сорок долларов. Образ Джека не отпускал ее ни на минуту. Вот его рука обвивает ее талию, в его взгляде явное желание. А вот ледяные искры в глазах, когда она пригласила его провести время в городе.

Вернулась официантка с еще одной порцией.

Эмили сделала большой глоток водки с тоником.

Жидкость обожгла горло, но не смягчила душевную боль. Она опять нажала кнопку «игра».

Почему взгляд Джека стал таким колючим?

Вряд ли потому, что ей захотелось поиграть.

Джек сам любит риск, иногда, пытаясь привлечь нового клиента, действует на грани фола.

Когда они катались на лыжах, он стремился не отстать от нее и даже обогнать, доказав тем самым, что любит и умеет рисковать.

«Ox уж эти мужчины», – пробормотала она себе под нос, не отрывая взгляда от жужжащих бомб, ракет и снарядов на экране автомата. Ясно, что Джек привык к женщинам, которые стремятся остаться с ним дома, где они будут предаваться любым удовольствиям, приходящим ему в голову.

От огорчения она выпила еще.

Джек не любит, когда ему отказывают. В этом все дело. Но ей просто нужна была передышка, пока она не решит, как со всем этим разобраться. Она не может совершить еще одну ошибку, как тогда, с Тоддом Бакстером.

Еще раз проиграв, Эмили отошла от автомата и принялась бесцельно слоняться по казино.

Взяла у проходившей мимо официантки еще один напиток, но теперь просто воду со льдом.

Наконец Эмили остановилась около одного из игорных столов. Не зная правил игры, она тем не менее с удовольствием наблюдала за собравшимися и ждала, когда выпадет определенный номер.

Мужчина, стоявший рядом с ней у стола, попросил бросить его кости на удачу, и она сделала ему одолжение. А почему бы и нет? Ей необходимо отвлечься и снять стресс. В дальнем углу казино заиграл оркестр. Возникло ощущение праздника. Если Джеку не захотелось поучаствовать в нем, значит, так тому и быть.

– Вам нравится? – раздался за спиной тихий голос с сильным английским акцентом. Она обернулась и не могла сдержать удивления.

– Рэндэлл? Вы разве еще не улетели в Нью-Йорк?

Он отрицательно покачал головой.

– Завтра утром. А вам удалось выиграть? он жестом указал на стол.

Она показала на чашку, наполненную жетонами.

– Я не играю за столом. Только на автоматах.

– Не стану вас порицать. – Он посмотрел поверх ее головы на покрытые зеленым сукном столы, где дилеры принимали ставки и ставили их на соответствующие поля. – Я сам никогда не понимал смысла этой игры.

– А я уж решила, что вы тут завсегдатай, насмешливо произнесла она.

Он засмеялся.

– Вы меня совсем не знаете.

О'кей, Джек был прав. Рэндэлл явно флиртует с ней.

– У вас сегодня должен быть незабываемый день. Я еще нигде не видела официанток в таких коротеньких шортиках.

Словно услышав, что о ней говорят, возле Рэндэлла материализовалась крошечная блондинка. Он заказал себе мартини, а Эмили, чей стакан уже опустел, – воды.

– Я даже представить себе не могу, что где-то еще официантки могут быть одеты так же откровенно, как в Рено, – заметил он, когда девушка отошла. – Пожалуй, только в Лас-Вегасе.

Еще один американский город, в котором я уже побывал. – Он откашлялся и продолжал:

– Надеюсь увидеться с вами в Бостоне. Я уверен, что совет последует моим рекомендациям.

– Время покажет, – улыбнулась Эмили. – Я искренне верю, что это решение сэкономит ОБГ немалые средства и вы не замедлите увидеть результат.

Рэндэлл положил руку ей на плечо и развернул ее к игорным столам, чтобы она опять могла наблюдать за игроками.

– Вам не нужно убеждать меня в этом, Эмили. Вы стоящий компаньон.

Она засмеялась. Рэндэлл нагнулся над ее плечом, чтобы понаблюдать, как следующий игрок бросает кости.

– Да это и неудивительно, раз ваш отец владеет компанией. А сегодня я предлагаю вам развеяться и сам собираюсь сделать то же.

– Отлично, – она протянула крупье две фишки. – Я постараюсь.

Джек вздрогнул от неожиданности, услышав, как за Эмили закрылась входная дверь.

– Вот проклятье, – зарычал он, когда она завела отцовскую машину.

Эмили становилась его проблемой. Его влекло к ней все сильнее, несмотря ни на что. Он знал, что не сможет быть хорошим мужем и отцом, но ему было очень больно, что он не сумел ее удержать, позволил уйти.

Какого черта она не осталась дома?! Предпочла, видите ли, казино! Он бы пошел с ней куда угодно: в ресторан, в боулинг, даже в дешевый бар. Куда угодно, только не в казино!

В бессильной ярости Джек вскочил на ноги.

Бросился в ванную комнату, схватил зубную щетку и принялся яростно чистить зубы. Она захотела уйти? Отлично! Он забудет о ней. Забудет все, что она для него сделала, забудет, что впервые в жизни он собрался завести серьезные отношения с женщиной. Он почистит зубы и ляжет спать.

Прошло два часа. Заснуть ему так и не удалось.

Нет, дело не в Эмили. Его прошлое, собственное отношение к родительскому браку и пагубная привычка отца – вот что не отпускает его.

Он взглянул на часы. Почти полночь, а это значит, что уже поздно, слишком поздно, чтобы позвонить матери во Флориду. Ему захотелось услышать ее голос. Ему нужно было только знать, что она довольна жизнью и у нее все в порядке. Но если честно, он хотел не столько подбодрить ее, сколько набраться у нее уверенности, чтобы ему хватило сил скоротать эту ночь.

Он сел на кровати и, натягивая джинсы, повторял вновь и вновь слова матери:

«Джек Девон, запомни, ты совсем не похож на своего отца, ты другой».

Ему хотелось, очень хотелось верить в это.

Но в глубине души он знал, что в нем живет то же импульсивное стремление к успеху, какому был подвержен его отец. Он никогда бы не продвинулся так быстро в «Винтерсофте», если бы у него не было этого соревновательного духа.

Этот дух заставлял его всегда быть на ступеньку выше, на ступеньку ближе к успеху, чем коллеги. Честолюбие снедало его так же, как его отца – страсть к игре.

Если отец на протяжении долгих лет мог неделями пропадать в игорных домах, не думая ни о чем, кроме вращающегося круга рулетки, то что может остановить его самого от подобных действий?

На ходу натягивая черный свитер с высоким воротом, Джек вышел из комнаты, надел куртку и снял с крючка в прихожей ключи от седана.

Примерно через час он подъехал к подземной парковке «Силвер Леджеси». Он должен держать себя в руках. Ему нельзя останавливаться и глядеть на автоматы, только и всего. Он не должен слушать, как персонал казино предлагает купоны для бесплатной игры в слоты или рулетку.

На вишневый ковер перед ним скатилась фишка, покрутилась и остановилась возле его ботинка. Он поднял ее и протянул женщине, сидевшей на красном стуле в конце ряда автоматов.

– Благодарю, дорогуша, – одарила она его ласковой улыбкой и взмахнула головой, чтобы отбросить падающие на лицо волосы. – Мне так тяжело наклоняться. Клянусь, эта фишка принесет мне удачу.

– Надеюсь, – улыбнулся Джек, – это, совершенно нормальная женщина. Не пьяная. Не хулиганит.

«Не все игроки – моральные уроды, Девон», вспомнились ему слова матери.

Не найдя Эмили у автоматов, Джек поднялся на эскалаторе на второй этаж, где мост соединял «Силвер Леджеси» с «Эльдорадо». В вестибюле он прошел мимо огромного фонтана, в котором стояла гигантская скульптура Посейдона, направляющего своих коней на битву в море.

Джек мимоходом разглядывал указатели на стенах и понял, что ресторан находится в углу вестибюля. Он подозвал официантку и через минуту уже знал, что Эмили не осталась ужинать в «Рокси бистро».

Повернувшись спиной к мягко освещенному ресторану, он затаил дыхание. Вот здесь он мог провести вечер с Эмили? Обстановка достаточно интимная.

У него опять свело дыхание от нахлынувшего желания. Интересно, а Эмили так же безумно хочет его, как он ее?

Джек принялся рассматривать игроков, склонившихся над игровыми автоматами. Люди разгуливали по казино, зажав в руках чаши с фишками, в поисках автомата, который принесет им удачу, или собирались группами вокруг столов для блэк-джека и рулетки. Аура удовольствия и веселья царила в зале. Он глубоко вдохнул, собирая волю в кулак, чтобы успокоиться.

Джек был в казино лишь однажды, подростком, проведя там всего пару часов. Табачный дым и дух безрассудства, витавший там, тогда потрясли и испугали его.

Нет, он совсем не такой, как его отец. Он никогда не станет прожигать здесь, в казино, свою жизнь. Так же, как этого никогда не сделает и Эмили.

Джек шел вдоль рядов автоматов, замедляя шаг, когда оказывался в толпе, надеясь, что перед ним наконец-то мелькнут мягкие темные волосы Эмили и соблазнительный голубой топ, который она надела. Он ненадолго остановился, когда ему послышался ее смех, развернулся и направился к столам, где играли в кости.

«Пожалуйста, прости меня, – молчаливо молил он ее. – Тогда, возможно, все образуется между нами, раз и навсегда».

Когда Джек увидел ее, его сердце затрепетало от радости, пока он не заметил позади нее блондина. Эмили наклонилась над игорным столом, держа в руке высокий стакан, в котором, как он полагал, была не вода. Рэндэлл Веллингбай положил руку ей на плечо.

– Эмили!

Эмили вздрогнула, заслышав позади себя голос Джека.

– Джек? – она не смогла скрыть своего удивления. – Я думала, ты... – в последний момент она вспомнила о присутствии Рэндэлла и закончила спокойным голосом:

– ..думала, ты работаешь. Что случилось?

– Ничего особенного, – ответил Джек. – Просто решил немного развеяться. – Он взглянул на Рэндэлла. – Не скучаешь?

Ни его глаза, ни голос не выдали даже намека на ревность, но Эмили ясно ощутила: именно ревность волнами накатывает на него. Но, возможно, это была лишь досада. После их вечерней размолвки она уже не знала, что думать.

– Это невозможно, – рассмеялся Рэндэлл, почувствовав возникшее напряжение. – Эмили превратила здесь двадцать баксов почти в четыре сотни.

– И только что сотню проиграла.

– Но остальные три целехоньки, – заметил Рэндэлл, показывая на чашу, в которой теперь было много фишек. Он нагнулся и неожиданно поцеловал Эмили в щеку. – Мне нужно идти, у меня рано утром рейс. Когда буду в Бостоне, непременно позвоню вам и сообщу новости от совета директоров.

– Благодарю, Рэндэлл, – кивнула она, не зная, как себя вести под пристальным взглядом Джека. Можно представить, что он себе вообразил, особенно после того, как сам ей ясно разъяснил намерения Рэндэлла. – Надеюсь, мы еще встретимся.

Как только Рэндэлл скрылся в толпе, Джек схватил ее за руку.

– Пойдем отсюда.

– При одном условии – ты должен извиниться.

– Ты права. Но не здесь.

Эмили кивнула и последовала за Джеком, даже не вспомнив, что нужно обналичить фишки.

– Встретимся дома?

– А ты... ты в состоянии вести машину? – по его глазам она поняла, что ему неловко об этом спрашивать.

– Всего одна слабая водка с тоником сразу по приезде. А потом я пила одну только воду.

Он кивнул, не скрывая, что удовлетворен ее ответом.

– Я поеду следом за тобой, – он открыл дверцу и, не говоря ни слова, помог Эмили сесть в машину. Когда они через час приехали домой, она с трудом сдерживала нетерпение.

– Можешь ты наконец объяснить, что произошло сегодня вечером? – Взглянув на его угрюмое лицо, Эмили добавила:

– Обещаю выслушать тебя, что бы ты ни сказал.

Джек снял куртку и аккуратно повесил ее на стул около входной двери, потом взял Эмили за руку и повел к кушетке.

А может, он в последний раз держит ее за руку? Она молча взглянула на их переплетенные пальцы, когда они сели на диван лицом друг к другу – Мне не нужно было так грубо себя вести, но понимаешь, игра – это не для меня. Ты не могла знать об этом. Я должен был все объяснить.

Джек сжал ее руку. Потом наклонился и поцеловал, нежно коснувшись щеки.

– Это больше никогда не повторится, Эмили.

Его теплое дыхание опалило ее лицо. Как хотелось повернуться к нему. Встретить его губы, но Эмили не могла этого сделать. Пока еще не была готова к этому.

– Почему ты так не любишь играть, Джек?

Он откинулся на спинку дивана, повернувшись, чтобы отчетливо видеть ее лицо.

– Мой отец был помешан на игре. Мать называла его электронным морфинистом. Целью его жизни было опустить еще один доллар в прорезь автомата, поехать на ипподром и поставить на очередной забег или сделать ставку на футбольную команду.

– Как наркоману нужна очередная доза, вздохнула Эмили, понимая теперь, почему он так расстроился и как сильна была его боль. В то же время она с облегчением отметила, что он сам не игрок. – Для многих игра становится неизлечимой болезнью, страстью, я знаю. Но когда мы сюда переехали, отец сразу предупредил, что прежде, чем идти в казино, необходимо сразу установить для себя предельную сумму, проиграв которую нужно уходить. – Она старалась говорить сочувственно. – Я знаю, очень часто страсть к игре разрушает семьи.

– Да, черт побери!

– Но почему... – нахмурилась она, – почему ты не мог мне просто сказать об этом? Здесь нет ничего постыдного. И я бы не стала думать о тебе хуже.

– Дело не в тебе. Просто я никогда ни единой душе не рассказывал об этом. Мы во многом похожи с отцом. Он был решительный, амбициозный человек. Никогда не подчинялся обстоятельствам. Он не получил высшего образования, бросил учебу, когда они с матерью решили пожениться. – Джек слабо усмехнулся и дотронулся до ее щеки. – У него была работа на верфи в Квинси. Сначала зарплата была маленькая, а потом он постепенно добрался до начальственных должностей. По вечерам ему удавалось подрабатывать, и он откладывал деньги на продолжение образования в местном колледже. Он так хотел, чтобы мы с матерью жили лучше.

– Ему пришлось много работать. Наверно, он вас очень любил.

– Это так. Но настал день, когда, просматривая почту, он наткнулся на купон бесплатного ужина в новом казино в Коннектикуте. Такие купоны получили многие его сослуживцы.

Один из них как раз собирался жениться, и все решили пойти с этими купонами в казино и устроить там холостяцкую вечеринку, а заодно и поужинать бесплатно.

– И это стало началом? – У нее от жалости защемило сердце. Бедный Джек.

Он печально кивнул.

– Отцу там понравилось. Он просто влюбился в это заведение. Как ребенок, попавший в «Диснейленд», которому дали там бесплатные талоны на мороженое и бутерброды. Через несколько месяцев отец стал играть на тотализаторе и собачьих бегах. Деньги, которые он отложил на учебу, кончились, и тут ему пришла в голову сумасшедшая идея, что он должен их отыграть. Он продолжал делать ставки. В Массачусетсе игры в казино были запрещены, и, когда он не мог поехать в казино на выходные, он начинал играть в покер. Это у него получалось очень ловко. Но что хуже всего, у него пошла полоса везения, он кое-что сумел отыграть из своих потерь и убедил себя, что если станет делать большие ставки, то будет и больше выигрывать.

– А как реагировала твоя мать?

– Сначала никак. Она считала, что игра помогает ему снять стресс, вызванный работой. Ему как раз светила высокая должность на верфи, он столько лет ждал этого повышения. Но вскоре он забросил работу ради игры. Сначала стал меньше работать, потом, начав играть в покер с шулерами, покатился вниз, пропускал выплаты по ипотечному кредиту. Тут мать попыталась вмешаться, но из этого не вышло ничего, кроме скандала. Они разошлись, потом сошлись. Пытались вместе лечиться от игромании.

Эмили подвинулась к Джеку ближе.

– И что, ничего не помогло?

Он потянул ворот свитера, опустил руки на колени, и она поняла, что ему с трудом удается сдерживать свои эмоции.

– Ничего. Так и продолжалось до его смерти.

Я любил отца, пойми меня правильно. Но когда его не стало, для матери это было лучшим исходом. Это сделало ее свободной.

– Джек, я искренне сочувствую. Надеюсь, сейчас с ней все в порядке?

– У нее квартира во Флориде. В прошлом году она вышла замуж за человека, который заботится о ней. Да, да, у нее все хорошо.

– Рада это слышать. – Эмили немного поколебалась. – Сожалею, что позвала тебя в казино.

Если бы я знала...

– Я не хотел тебе рассказывать. Я во многом похож на отца: решительный, упрямый. Слишком во многом. И я не хочу, чтобы кто-нибудь, особенно на работе, узнал о пагубной привычке моего отца. Если узнают, разве мне доверят миллионные сделки?

И прежде, чем она возразила, он наклонился над ней.

– Может быть, сегодняшняя поездка в казино и была мне полезна. Я впервые понял, что спокойно могу там находиться, что мне не нужно бороться со страстью к игре. Понимаю, тебе странно это слышать, но я до сих пор боюсь.

Чтобы меня понять, нужно оказаться на моем месте. Сегодня вечером, когда я увидел, что ты пьешь и проиграла кучу фишек...

– Ты сразу подумал, что я не берегу деньги и трачу их безрассудно.

Он кивнул.

– Обещаю, что никогда не буду приглашать тебя в казино, так будет лучше.

– Возможно. Но все равно мне жаль, что я испортил тебе вечер.

– Во-первых, не испортил, – возразила Эмили. – А во-вторых, даже если так, мне не нужно было убегать. Понимаешь, когда мужчина начинает мне указывать, что Я должна делать... Когда это делал Тодд или если так иногда поступает отец... я завожусь и в раздражении делаю глупости, как сегодня, уйдя и оставив тебя в одиночестве.

– Понятно. Тебе хочется доказать свою независимость от мужчин.

Она засмеялась.

Джек подошел, мягко взял ее подбородок и поднял его. Взгляд его потемневших глаз парализовал Эмили. Она замерла.

– А что, если мужчина попросит тебя поцеловать его? И еще он попросит тебя не думать о том, что скажет твой отец, или о том, что у тебя было прежде. Что ты ответишь?

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Джек нежно поцеловал ее ресницы, а потом щеку. У Эмили тут же улетучились все мысли об отце и Тодде, все сомнения относительно готовности Джека к длительным отношениям.

Это был необыкновенный поцелуй: он долго и нежно целовал ее, ласково поглаживая по спине. Было ясно, что Джек хочет большего, чем поцелуй. И ожидает от нее того же. И никакая другая женщина ему не нужна.

Джек плотно прижал ее к окну, так сильно, что ей пришлось его даже шутливо оттолкнуть.

Она понимала, какую власть он приобрел над ней. И ласково поглаживала его сильный мускулистый торс, спину, пока он снимал с нее топ.

Эмили каждой клеточкой своего тела ощущала его прикосновения, и они вызывали в ней восторг.

Они так давно были знакомы друг с другом, скрывая взаимное влечение, старались говорить только о делах, подавляя свои чувства, маскируя интерес под профессиональное любопытство. У каждого из них была личная жизнь, но оба тайно мечтали друг о друге, стремясь хотя бы прикоснуться к объекту своего влечения.

– Я хочу всю тебя, Эм, – шепотом признался Джек, не отрывая от нее губ. Ответом ему стал нежный и глубокий поцелуй. Он повыше поднял ее юбку, дотронулся до нежного бедра, и это прикосновение обожгло ее. Джек медленно опустил голову и запечатлел легкий поцелуй на ее животе. В этот момент Эмили поняла, что рискнет, и пусть Джек делает с ней все, что захочет.

Потом она будет вспоминать об этом блаженстве до конца своей жизни. – Ты дрожишь, – с улыбкой прошептал мужчина, целуя ее и поглаживая большими сильными руками, – иди ко мне, я тебя согрею.

Джек взял ее на руки и положил на диван.

– У камина есть дрова и газеты. Это займет одну секунду.

Он собирается зажечь камин? О господи! Он такой заботливый. И вдруг перед ее мысленным взором встал номер «Бостон мэгэзин» со статьей о его похождениях. Так вот где он научился быть таким заботливым.

– Позволь, я тебе помогу, – предложила она.

Через несколько минут яркие язычки пламени заплясали в огромном камине, и в комнате стало теплее. Джек отвел ее подальше от очага и усадил на мексиканский шерстяной ковер ручной работы. Этот ковер купила ее мать на отдыхе в Акапулько, когда Эмили была еще младенцем.

– Так лучше? – заботливо спросил он.

– Намного. – Разве можно ответить по-другому, глядя снизу вверх на улыбающееся лицо Джека и его охваченные желанием глаза? В свете красноватых отблесков пламени он опять принялся целовать ее – страстно и медленно, согревая сильнее, чем огонь камина. За прошедшие годы она часто мечтала о Джеке, но даже представить себе не могла, что такая картина станет реальностью. Зачем думать сейчас, что настанет утро, которое принесет... Вот когда оно настанет, тогда и будет видно... Эмили дотронулась до его пояса и забралась пальцами под черный свитер, помогая ему стянуть его через голову.

Ощущение его теплой кожи под пальцами ошеломило ее.

– Ты – великолепен, – не удержавшись, прошептала она.

– В следующий раз, когда мы начнем спорить, я напомню тебе об этом, – широко улыбнулся он. – И прежде, чем она успела парировать, он упреждающе прижал палец к ее губам, призывая к молчанию. – Только не сомневайся в себе, Эмили, – продолжал он, любуясь ее стройным телом. – Твой отец хотел сына, – он понизил голос до шепота, в нем появилась легкая хрипота. – Но я должен признать, что его дочь чертовски привлекательная женщина. Я не собираюсь жениться на компании, чтобы самому управлять ею, как планировал Бакстер. Так что мои намерения чисты.

– Спасибо, – пробормотала Эмили. – Я тебе так благодарна за эти слова.

Не отрывая взгляда от его лица, она ласково коснулась языком его пальца, прижатого к ее губам, а потом шутливо прикусила его зубами.

На следующее утро, открыв глаза, Эмили не сразу сообразила, где она находится. Лишь постепенно до нее дошло, что она лежит на ковре и его ворсинки щекочут ее голый живот, а спина и плечи укрыты пушистым афганским мехом. Щека ее лежала на диванной подушке.

Джек лежал рядом на спине, и его теплая рука обвивала ее талию, а длинные пальцы обхватили ее запястье. Она чувствовала тепло его обнаженных бедер.

Эмили заметила валяющийся на полу топ, рядом свитер Джека и его джинсы. Двое взрослых, испытывающих взаимное влечение людей оказались в романтической обстановке – перед пылающим камином в бревенчатом доме, среди гор, у красивейшего озера – и повели себя как нетерпеливые подростки. Зачем было столько времени держать себя в узде, если они так подходят друг другу?

В разговорах они никогда не касались вопросов секса, но их всегда тянуло друг к другу.

Эмили иногда казалось, что они занимаются сексом, не занимаясь им. Сколько раз бывало, что их руки случайно соприкасались и обоих обдавало жаром. Часто в совершенно неподходящей деловой обстановке их охватывало жгучее желание. А когда они оставались наедине в романтической обстановке, то всякий раз между ними словно возникал невидимый барьер, мешающий сделать решительный шаг.

Почему прежде им всегда что-то мешало? Ей мешало то, что она не до конца разобралась в себе. Но что же мешало ему? Почему он всегда останавливал их нарастающую страсть уместной шуткой или простым дружеским поцелуем?

Зная его репутацию, она была удивлена. Но теперь, любуясь его сказочно красивым телом, прислушиваясь к его медленному, еле заметному дыханию, она начинает сомневаться, а был ли он на самом деле таким самцом, ежедневно менявшим партнерш, как его разрекламировали в журнале.

Возможно, он не хотел развития их отношений потому, что ему просто этого не хотелось?

Вытянув из-под него руку, Эмили торопливо взглянула на часы. Половина шестого. Их рейс в девять. Ей пора вставать и начинать собираться. Нельзя же оставить такой беспорядок в доме, а до аэропорта ехать как минимум сорок пять минут.

Она аккуратно высвободилась из-под его руки. Удостоверившись, что он укрыт, Эмили на цыпочках поднялась по ступеням в душ, решив не будить пока Джека.

Через полчаса, когда она спустилась, чтобы приготовить кофе, его уже не было в гостиной.

Ковер был аккуратно расправлен, подушки вернулись на свои привычные места на кожаном диване. Даже камин был чистым, а пепел выметен и собран в мешок.

Эмили еще раз осмотрела комнату в поисках Джека. С бьющимся сердцем она вошла в кухню и там на гранитной стойке увидела размораживающиеся сосиски. Она не ожидала, что он окажется таким домашним. А что будет в Бостоне?

В Бостоне все было совершенно по-другому.

Джек прижал к уху телефонную трубку и уставился в окно невидящим взглядом, ожидая, пока его наконец соединят с отделом контрактов в «Аутлэнд системе». Ему нужно было сконцентрироваться на предстоящих переговорах, но все мысли были только об Эмили. Почувствовав запах кофе, он тут же вспоминал, как они в последний раз пили кофе в ее доме у озера Тахо. Всякий раз, спускаясь вниз, он старался пройти мимо ее кабинета и ненароком заглянуть туда.

Хуже всего было то, что он теперь не мог взглянуть в глаза Ллойда или Кармеллы без смущения. Они с Эмили встретились со стариком в пятницу вечером, буквально через час после приземления в Бостоне, и встреча эта стоила Джеку больших усилий. Если Ллойд действительно хорошо знает Эмили, как она говорила, то догадается, что Джек провел бурную ночь в гостиной его дома на озере Тахо.

К счастью, выяснилось, что Ллойд торопится на встречу, и их беседа оказалась краткой.

Джек и Эмили задержались в офисе. Но они ничего не сказали друг другу и испытали огромное облегчение, когда шеф вскоре уехал.

Джек подошел к двери, закрыл ее поплотнее, чтобы им никто не помешал. Он собирался пригласить Эмили на свидание, на этот раз настоящее свидание – с ужином и цветами и обычными в таком случае сопутствующими развлечениями, когда внезапно открылась другая дверь в кабинет и появилась Кармелла с копией еженедельного финансового отчета.

Увидев, что хозяина нет, а в кабинете только Джек и Эмили, она вспыхнула и повернулась, чтобы уйти. Джек, явно нервничая и пытаясь выиграть время, поблагодарил через плечо Кармеллу за хорошую организацию выставки.

Он не был уверен, что она купилась на его слова. Ллойд не расспрашивал Эмили о подробностях поездки в Рено, но ясно, что Кармелла ими непременно поинтересуется. Она была заботливее самой заботливой матери. И уж она-то наверняка заподозрила, с какой целью Ллойд разместил их в своем доме.

Или Эмили уже успела разболтать ей по секрету? Тогда внезапное смущение Кармеллы имеет простое объяснение.

Знать бы, что у Эмили в голове теперь, когда она провела без него выходные. Теперь, когда они вернулись в привычную обстановку, все изменилось. Если она решила рассказать Кармелле о том, что произошло в Рено – хоть что-то из того, что там случилось, – не сочтет ли она себя также обязанной рассказать отцу о неблагоразумных финансовых поступках и прегрешениях Патрика Девона? Он всегда считал, что стоит только Ллойду из прессы или иным образом узнать его секрет, и он сочтет предательством со стороны Джека, что тот не рассказал шефу правду о своем отце.

С другой стороны, рассказав Ллойду все начистоту, Джек рисковал потерять любимую и высокооплачиваемую работу. То положение, которого он достиг, позволяло ему поддерживать мать в течение многих лет, пока она опять не вышла замуж. Джек и до сих пор помогает ей оплачивать жилье, которое она купила на свое имя, чтобы ни при каких обстоятельствах не попасть в зависимость от мужа...

– Девон? Это ты? – раздался из телефонной трубки знакомый голос его коллеги из «Аутлэнд системе». – Кажется, мы все утрясли. Мы подписываем договор на пять миллионов?

Джек отвел взгляд от видневшихся на горизонте верфей Квинси, посмотрел на письменный стол и постарался отвлечься от мыслей об Эмили.

– Да, все так, но давай сначала проясним некоторые моменты.

– О, Эмили! – Кармелла вздохнула, закрывая за собой дверь и подходя к столу. – У вас с Джеком что-то произошло в Рено, не так ли? Все наши усилия пошли насмарку, кажется, твой отец преуспел. Джек соблазнил тебя, разве нет? Твой отец теперь спит и видит, что он на тебе женится.

– Чепуха, Кармелла, – нахмурилась Эмили. Поверь мне, Джек Девон не тот человек, который может жениться. Он – убежденный холостяк.

Это и было основной причиной, по которой все изменилось, как только они вернулись в Бостон, вышли из такси около офиса «Винтерсофта», сложили чемоданы и встретились с ее отцом.

В Рено все было весело и забавно, казалось развлечением. Они флиртовали, целовались, скрывались в уединении романтического дома.

Все можно было объяснить случайным стечением обстоятельств.

Слова Джека до сих пор звучали у нее в ушах. Когда они лежали на ковре, он сказал, что очень рад, что у Ллойда дочь, но у него нет никакого намерения жениться на компании. Он даже сравнил себя с Тоддом, сказал, что никогда не поступит, как он. Эмили сначала решила, что эти слова означают, что он никогда не злоупотребит ее доверием, как поступил Тодд. Но она точно вспомнила его слова о том, что он не собирается жениться. Возможно, таким образом он деликатно намекнул на мимолетность их романа.

Почему она тогда неверно истолковала его слова?

Потому, что он веселый, умный, обаятельный. И потому, что они лежали у камина.

Эмили тяжко вздохнула. Она не должна думать о Джеке. Он сумел ее увлечь тем, что внимательно выслушал и отнесся с пониманием к ее проблемам. Там, в Рено, была сказка, но теперь она закончилась. Пусть все это сохранится в ее памяти, а ей нужно жить дальше. Да, наутро он убрал в доме и приготовил завтрак, да, он видел в ней привлекательную женщину. Но это не означает, что он хочет, чтобы она вошла в его жизнь. Он не хочет встречаться с ней и уж тем более жениться.

– Но что-то все-таки случилось? Я знаю, между вами что-то произошло. Я могу это прочесть в его взглядах, да и ты сама...

– Ничего подобного, Кармелла! – Она всегда так романтично настроена. Но Эмили не собиралась с ней откровенничать.

– Тогда почему он смотрит на меня, как... Кармелла испуганно прикрыла рот рукой, а потом пробормотала:

– О нет...

Теперь пришел черед Эмили заволноваться.

– Что?

– Он знает! Он знает о том, что мы занимались сватовством, разве нет? Что ты подбирала мужчин, а я тебе помогала! Так вот почему он так на меня смотрит! Теперь все понятно! Я заметила это еще в то утро, когда вы собирались в командировку в Рено. Помнишь, я еще позвала тебя тогда в дамскую комнату...

– Не стоит волноваться, Кармелла. Успокойся, пожалуйста. – Руки у Кармеллы задрожали.

Эмили вскочила и подвела ее к креслу. – Он ничего не знал в то утро. Он подозревал, но ничего определенно не знал. Я рассказала ему обо всем потом.

– Эмили, дорогая, зачем ты это сделала? – В добрых темных глазах Кармеллы мелькнула обида.

– Это длинная история. Скажем так, Джек должен был все узнать. Но он вовсе не собирается никому об этом рассказывать.

Но Кармелла не слушала ее.

– Ллойд будет вне себя. Он доверяет мне. О, Эмили, ты ведь многого не знаешь. Если до твоего отца дойдет...

– Кармелла, Джек не станет говорить об этом отцу Кармелла прерывисто вздохнула, расправила плечи и с решительным лицом встала.

– Ну что ж, что сделано, того не воротишь.

Мне остается только надеяться на лучшее. Она поглядела на часы, висевшие над дверью кабинета. – Причина, по которой я пришла, состоит совсем в другом. Твой отец хочет, чтобы ты зашла к нему в кабинет. Мы собираемся устроить домашнюю вечеринку на следующей неделе у него дома, и он хочет, чтобы ты тоже присутствовала.

– Мы собираемся?.. – Стараясь говорить как можно мягче, Эмили все же подчеркнуто выделила это «мы». – Кармелла... я даже не подозревала!

Секретарша вспыхнула.

– Я хотела сказать, что твой отец устраивает домашнюю вечеринку. А мне поручено всех оповестить.

– Я знаю, Кармелла. Просто хотелось немного подразнить тебя. Ты ведь тоже там будешь?

– Конечно.

– Отлично. Поскольку, как я полагаю, все руководство тоже приглашено... – Кармелла кивком подтвердила ее предположение, – тогда ты сама убедишься, что Джек умеет держать рот на замке. Не бойся, он не проговорится.

– Хорошо, – выпалила Кармелла, подходя к двери. – По крайней мере теперь он знает о намерениях твоего отца. И не позволит Ллойду собой манипулировать.

– Посмотрим, – усмехнувшись, согласилась Эмили. – Пожалуйста, закрой дверь за собой.

Спасибо.

Когда Кармелла вышла, Эмили закрыла дверь на ключ. Слава богу, что она распорядилась установить замок. Так ей спокойнее, за закрытой дверью, когда она работает допоздна.

Эмили уселась за стол, уронила голову на руки и горько заплакала.

– Извини. Я не хотела мешать. Зайду попозже. – Эмили не хотела застать отца врасплох.

Она рассчитывала, что он будет один, а у него оказался посетитель, и она тут же вышла.

У отца сидел Джек. Именно его она не хотела видеть, когда плакала бог знает сколько времени у себя в кабинете. Потом ей понадобилось долгих полчаса, чтобы успокоиться и привести себя в порядок.

– Нет, нет, входи, Эмили, мы уже закончили, отозвался отец, жестом приглашая ее присесть в кресло возле Джека. Она опустилась в кресло, стараясь усесться так, чтобы не задеть Джека в узком пространстве между креслами и отцовским столом.

– Мы утрясали некоторые вопросы перед собранием банкиров-инвесторов, которое сейчас состоится, – пояснил Джек, стараясь не встречаться с ней взглядом. – Но, по-моему, мы закончили.

Ллойд кивнул.

– Я пригласил Джека к нам на ужин в эту пятницу, – добавил он, глядя на Джека поверх бумаг. – Ты придешь?

– Конечно, – ответил Джек прежде, чем Ллойд перевел взгляд на Эмили.

– Гостей будет человек сорок, больше чем обычно. Я надеюсь, ты обговоришь детали с Кармеллой. Она все делает замечательно, но на этот раз особый случай, мне хочется, чтобы все прошло на высоте.

– А что за повод? – удивилась Эмили. Отец славился своими вечеринками, но они обычно ограничивались десятью-двенадцатью гостями, а на этот раз сорок человек. – Деловой или развлекательный прием?

– И того и другого понемножку. В основном развлечения. Но больше я пока ничего сказать не могу.

Эмили покачала головой, отметив озорные огоньки, загоревшиеся в голубых отцовских глазах. Он любил удивлять окружающих, и она нисколько не сомневалась, что для этой вечеринки заготовлен сюрприз.

Она наклонилась вперед. Ей не хотелось говорить это при Джеке, но выбора не оставалось.

Я с удовольствием помогу Кармелле, но, возможно, в пятницу приеду попозже.

– Я бы не хотел, чтобы ты все пропустила.

Это важно.

Она вздохнула и, не глядя на Джека, продолжила:

– В этот день Рэндэлл Веллингбай будет в Бостоне, а я уже обещала встретиться с ним вечером. Надеюсь, у него будут для нас хорошие новости.

– Правда? – оживился Ллойд. – Тогда, пожалуйста, приведи его с собой. Я скажу Кармелле, чтобы она внесла его в список приглашенных.

Мне бы самому хотелось увидеться с ним, если он собирается стать нашим клиентом.

В этот самый момент Кармелла заглянула в кабинет.

– Инвесторы ждут вас в вестибюле, – сообщила она Ллойду. – Я приготовила кофе в конференц-зале.

Ллойд поблагодарил Кармеллу и, взяв документы, вышел за дверь, бросив через плечо:

– Увидимся, Джек.

– Джек, – произнесла Эмили и взглянула на него. Он собирал свои бумаги для встречи и складывал их в папку.

– Да! – Он взглянул на нее, нахмурив брови, с непроницаемым лицом.

– О чем ты сейчас думаешь? – она не должна была это спрашивать, но не удержалась и предприняла последнюю попытку разобраться в его чувствах.

– Я готов. Думаю, инвесторы будут поражены, для них станет настоящей сенсацией...

Она шумно вздохнула.

– Я говорю о том, что должна привести Рэндэлла к отцу на вечер. Меня одолевают сомнения. Как считаешь, мне стоит это делать? – Она знала, что ей не требуется его разрешения. В интересах дела нужно было привести Рэндэлла: он станет связующим звеном между ОБГ и «Винтерсофтом» в их будущих взаимоотношениях, но ей так хотелось, чтобы Джек сказал «нет». Она хотела услышать, что он надеется провести этот вечер с ней.

Джек пожал плечами и положил в папку последний документ.

– Джек?

– Отличная возможность для Рэндэлла поближе познакомиться с «Винтерсофтом».

– Это вовсе не то, что я... – Не глядя на нее, Джек поднялся и вышел, направившись через холл в конференц-зал. Эмили собиралась сказать: «Это не то, что я имела в виду. Я думала о том, что случилось между нами», но Джека уже не было в кабинете.

После возвращения в Бостон они ни словом не обмолвились о том, что произошло в Рено.

Но теперь ей стало ясно, что никакого «мы» не существует. Для Джека, во всяком случае.

Эмили вздохнула, пытаясь взять себя в руки.

Джек наконец понял, что не унаследовал от отца страсть к игре. Но, несмотря на свое нежное отношение к Эмили, по крайней мере в Рено, он так и не сумел преодолеть в себе страх перед женитьбой – следствие неудавшегося брака его родителей.

Эмили с досадой потянулась к телефону на отцовском столе и продиктовала сообщение для голосовой почты на нью-йоркский номер Рэндэлла.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Нажимая кнопку на автоответчике домашнего телефона, Эмили поняла, что допускает ошибку.

Она открывала дверь своей квартиры в Бикон-Хилл, когда раздался этот звонок. Было так поздно, что уже закрылся «Чиерс бар» на углу Бостонского городского парка. Целый день она мучительно думала о Джеке, а потому ей пришлось допоздна задержаться на работе, чтобы просмотреть пришедшие по электронной почте письма и ответить на них.

Все сотрудники «Винтерсофта» давно разошлись, в здании никого не осталось, кроме ночного привратника, а Эмили продолжала работать. Зато теперь, после пяти часов непрерывной работы, настроение у нее улучшилось. Войдя в темную квартиру, Эмили обрадовалась, увидев горящий огонек автоответчика. Кто-то все же думает о ней.

Может, это Джек позвонил, чтобы извиниться?

Когда закончилась встреча с инвесторами, он тут же покинул офис «Винтерсофта», лишив ее возможности продолжить разговор. Эмили надеялась, что ему так же, как и ей, хочется поговорить о том, что произошло в Рено, но он ждет, чтобы она сделала первый шаг.

«Пожалуйста, пожалуйста, пусть это будет Джек», – бормотала она, нажимая кнопку воспроизведения.

Но зазвучавший мужской голос с сильным английским акцентом принадлежал вовсе не Джеку.

– Эмили! Благодарю за то, что ты позвонила мне сегодня. Как здорово было услышать твой голос вместо надоедливых отчетов.

О нет. Слишком многословно и цветисто.

– Мне больше не хочется общаться по голосовой почте, потому я попробовал позвонить тебе домой. Я просто хотел сообщить тебе, что с удовольствием принимаю приглашение твоего отца. Конечно, я надеюсь, мы сможем поужинать вдвоем и отметить наше будущее партнерство. Я буду в Бостоне в выходные, так что мы сумеем куда-нибудь выбраться в субботу.

Свидание. Он хочет пригласить ее на свидание. На этот раз все предельно ясно. Это не просто легкий флирт. Эмили закрыла глаза, дослушав сообщение до конца.

– Позвони мне, и мы поболтаем. У тебя есть мой нью-йоркский номер телефона.

Эмили открыла глаза и стерла сообщение.

Потом сняла жакет и бросила его на стойку, отгораживающую гостиную от ее крохотной кухни.

Электронные часы в микроволновке показывали два часа ночи. Она сегодня не ужинала, но сил что-нибудь готовить уже не было.

«Сколько лет я уже ни с кем не встречалась, за исключением тех мужчин, которых навязывал отец, а теперь появилось сразу двое», вслух произнесла она, подходя к холодильнику и доставая кастрюлю с холодной пастой. Один мужчина хочет ее, а другого она сама жаждет всей душой и телом.

Она присела за стойку и принялась одной рукой вскрывать почту, а другой – доставать из кастрюли еду, даже не воспользовавшись вилкой.

Пробежав глазами несколько писем, Эмили доела пасту, вытерла руки бумажным полотенцем и медленно побрела в спальню, на ходу сбрасывая с ног тапочки.

Напрасно она позвала Рэндэлла на вечеринку. У него создалось неверное мнение, что она хочет познакомить его со своими близкими, а это вовсе не так. Теперь он подумает, что она им интересуется. Рэндэлл, конечно, очень привлекательный мужчина. Высокий, стройный блондин, вежливый – у него еще такой милый акцент. Что в нем может не нравиться? Но с прошедшей недели ее сердце принадлежит одному Джеку, хочет она того или нет.

Джек в нерешительности стоял напротив темно-коричневого каменного дома Ллойда Винтерса. Здание стояло на хорошо известной улице, выходившей на Эспланаду и Чарлз-ривер, всего в нескольких кварталах от сияющей и шумной Ньюбери-стрит и недалеко от Бостонского городского парка. Пушистый снежок покрыл тротуар и деревья. До Джека доносился смех и радостная болтовня гостей. Их шум прорывался даже сквозь закрытые высокие окна и далеко разносился на свежем февральском воздухе.

Судя по списку приглашенных, который Джек видел на столе у Кармеллы, сегодня у Ллойда намечается серьезная вечеринка. Будет присутствовать почти все руководство «Винтерсофта», несколько близких друзей Ллойда и деловых партнеров. Но сегодня Джек не испытывал воодушевления и гордости по поводу того, что он приглашен на такое значительное мероприятие.

На этот раз ему не придется, как обычно, делать комплименты и стараться заполучить потенциальных клиентов или знакомиться с членами высшего общества Бостона в надежде завязать будущие связи для компании. Ллойд ясно дал понять, что организует вечеринку для отдыха и развлечения.

И Эмили будет вместе с Рэндэллом Веллингбаем, а не с ним.

Джеку представилось, как Эмили станет заглядывать в голубые глаза Рэндэлла, смеяться его сухим английским шуткам, улыбаться той улыбкой, о которой Джек мечтал, и в душе у него все перевернулось. Он не должен был так обращаться с ней по возвращении в Бостон. Ему нужно было поговорить с Эмили начистоту.

Прошедшая после возвращения из Рено неделя была самой длинной и тяжелой в его жизни.

Они с Эмили десятки раз видели друг друга, сталкиваясь в коридорах «Винтерсофта», но им едва удалось обменяться парой слов. Ему всякий раз хотелось остановить ее, завести в кабинет и сказать о своих чувствах.

Но может ли он рассчитывать на взаимность? Если да, то как она может встречаться с Рэндэллом после всего, что произошло между ними в Рено?

Идиот, но ты же не сказал ей о своих чувствах!

Ладно, не нужно больше думать о том, как тяжело ему будет встретиться с Эмили лицом к лицу сегодня вечером. Надо надеяться, что это не последний вечер у Ллойда, куда он приглашен. Если Эмили влюбится в Рэндэлла, ничто не помешает ей рассказать Ллойду правду об отце Джека.

Ну и пусть его карьера рухнет, он все равно не жалеет, что рассказал ей обо всем. Его тайна рано или поздно вышла бы наружу. Она была первой и единственной, кому он рассказал о своем отце, о его пагубной страсти и о том, как болезненно это отразилось на их семейных отношениях. Казалось, Эмили поняла, какую тяжесть он носил в сердце. Она выслушала его молча, никого не осудила и проявила необыкновенную тактичность.

Но все это было в Рено.

– Джек, – раздался от дверей дома мужской голос. – Ты не заблудился?

Джек повернулся и увидел Мэтта Бьюрка, главного бухгалтера «Винтерсофта», с удовольствием обнимавшего свою молодую жену Сару.

Джек с усилием изобразил на лице улыбку, хотя его окатила волна зависти. Сара несколько лет была секретаршей Мэтта, они давно нравились друг другу и наконец решили пожениться.

Они с такой любовью глядели друг на друга, что сразу становилось ясно, как они счастливы.

Вот так же и они с Эмили могли бы быть счастливы.

Джек поднял голову и взглянул вверх, на окна дома, откуда ему послышался смех любимой.

И тут его осенило. Правильно! Личное дело Мэтта было среди тех, которые они с Кармеллой смотрели. Этот брак – дело рук Эмили!

Она устроила брак Мэтта с Сарой, чтобы самой избежать служебного романа.

– Это здание зимой выглядит совершенно по-другому, – наконец ответил Джек, поворачиваясь к парочке, когда те дошли до дверей. – Я просто еще раз хотел полюбоваться домом, прежде чем войти внутрь.

– Послушай, Ллойд говорил мне, что он планирует сегодня устроить что-то особенное, и я не хочу это пропустить. – Сара прошла впереди мужчин к огромной двери из стекла и металла и вошла в вестибюль дома, где человек в униформе взял у них пальто и проводил к лифту.

– А ты знаешь, что он задумал? – поинтересовался Мэтт, когда они вошли в узкую кабинку лифта.

– Понятия не имею, – машинально ответил Джек, не переставая думать об Эмили. – Но уверен, что Ллойд не обманет наших ожиданий.

Когда лифт привез их на четвертый этаж, Джек пропустил вперед Мэтта и Сару и вышел вслед за ними.

Как он и предполагал, они тут же попали в окружение нескольких пар из «Винтерсофта».

Грант Лоусон и его жена Ариана, которой Эмили так помогла на последнем сроке беременности, первыми подошли к Мэтту и Саре, а затем вчетвером принялась обсуждать только что родившихся у Арианы близнецов. Нейт Лиман и Кейт Сандерсон, которые были помолвлены и собирались пожениться, стояли рядом с Бреттом и Санни Гамильтон. Джек отметил улыбку, которой обменялись Бретт и Санни, заслышав рассказы Арианы о детях. Рид Коннорс и его молодая жена Саманта из глубины зала стали пробираться сквозь толпу к Мэтту и Cape, a Джек поторопился ускользнуть от них и направился в кухню. Их общее счастье только усиливало его переживания, и он надеялся, что выпивка или чашка кофе помогут ему немного собраться с силами, чтобы спокойно увидеть Эмили рядом с Рэндэллом.

Джек налил себе кофе с коньяком и, повернув за угол к кухне, столкнулся с Ллойдом и Кармеллой, которые показались ему еще более счастливыми, чем пары молодоженов.

Хуже всего было то, что прямо перед ними стояла Эмили. На ней было потрясающее красное платье, соблазнительно обтягивающее бедра, подчеркивающее все изгибы ее тела.

Мечта любого мужчины.

Джек с трудом оторвал от нее взгляд.

– Рад, что ты пришел, Джек. Мой дом открыт для тебя всегда, – дружески приветствовал его Ллойд и одобрительно похлопал по плечу. Возьми себе что-нибудь выпить и отдыхай. Все мои близкие и друзья находятся сегодня здесь, он на секунду нахмурился, вглядываясь в лица приглашенных. – Как странно, но полгода назад многие из этих пар не были женаты. Еще даже не были помолвлены. Я никогда прежде не задумывался над этим, но все одинокие мужчины в руководстве «Винтерсофта» женились в течение прошлого года. Все, за исключением тебя.

Разве не удивительно?

Джек украдкой бросил взгляд на Эмили, и паника, возникшая в ее глазах, эхом отдалась в его сердце. Неудивительно, что Эмили чувствовала себя вынужденной обманывать отца и находить подружек для его сотрудников. Ллойд был слишком озабочен личной жизнью сотрудников.

Джек опять перевел взгляд на Ллойда. Будь что будет, но он должен сказать Ллойду правду, чтобы спасти Эмили от желания отца выдать ее замуж. Он должен все рассказать шефу, чтобы тот понял наконец, что его дочери не обязательно выходить замуж за сотрудника компании, она прекрасно сама может вести дела.

– Ну, в том, что я не женат, есть свои причины, Ллойд, – начал Джек, убедившись, что тот его внимательно слушает. – Есть кое-что, о чем я до некоторых пор старался вам не говорить, но мое прошлое...

– Отец, ты не поможешь мне? – перебила его Эмили, открывая дверцу холодильника и махнув отцу рукой. – Это важно.

– Эм, пусть тебе поможет кто-нибудь из официантов.

– Ну, папа, пожалуйста.

Джек перевел взгляд с Эмили на Ллойда.

Молодая женщина всеми силами пыталась помешать тому, чтобы отец узнал правду про Патрика Девона. Джек восхитился ее самоотверженностью и почувствовал себя виноватым: как он смел так легко поверить, что она может предать его!

– Папа, – на этот раз строже позвала Эмили.

Джек озадаченно потер рукой подбородок.

– Почему бы вам не помочь дочери? – сказал он. Затем, бросив многозначительный взгляд на Эмили, добавил:

– Обещаю, Ллойд, что, как только вы освободитесь, мы вернемся к этому разговору.

Эмили бросила на него умоляющий взгляд, но Джек сделал вид, что ничего не заметил, и вернулся в гостиную.

Он успел несколько минут поболтать с Бреттом и Санни, когда вдруг понял, что не хватает одного гостя.

Рэндэлл Веллингбай отсутствовал.

– Что случилось, Эм?

Эмили собрала всю свою смелость. Отец стоял посреди библиотеки со стаканом виски в руке и, недовольно наморщив брови, глядел на нее.

– Нам нужно поговорить, папа.

– Сейчас, во время ужина?

И Эмили ринулась вперед.

– Я знаю, ты любишь Джека Девона.

– А почему бы его не любить? Он работящий. Воспитан, хорош собой, умный. Я доверяю его суждениям. Он для меня как сын.

– В этом-то все дело, папа. – Эмили старательно скрывала свое возбуждение, стремясь, чтобы голос не выдал ее. – Он для тебя как сын.

Тодд был для тебя как сын. Но ко мне ты так не относишься.

Ллойд нахмурился, поставил виски на столик и сел в кожаное кресло.

– Эмили, ты – моя дочь, и я люблю тебя. Ты это знаешь. Что тебе взбрело в голову?

– Ты убедил себя, что доверяешь суждениям Джека. Но ты не доверяешь моим. Я уверена, что ты не ставишь меня на один уровень с мужчинами из компании.

– Эмили, ты – мой заместитель. И получила эту должность, как каждый вице-президент...

– Я знаю. Но сейчас речь идет не об ответственности. – Она затаила дыхание, стараясь успокоиться. – Папа, почему ты так стремишься выдать меня замуж за кого-нибудь из компании?

Я много раз пыталась убедить тебя не делать этого, но даже после катастрофы моего первого брака ты не хочешь остановиться.

– Что заставляет тебя думать, что у меня есть какие-то планы...

– Я поняла это давно. – Она, словно защищаясь, выставила вперед руку и добавила:

– И не спрашивай меня как. К счастью, теперь они все женаты. Или большинство, за исключением Джека.

– Ты права. – Ллойд откинулся в кресле и тяжелым вздохом подтвердил правдивость ее слов. – Но пойми, я хочу выдать тебя замуж не потому, что не уважаю тебя или твои суждения, Эмили. А потому, что считаю, тебе нужен человек, который будет заботиться о тебе. Ты прекрасно работаешь. – Он отпил виски и добавил: Но я хочу, чтобы в твоей жизни появился мужчина, и это вовсе не означает, что мы с твоей матерью предпочли бы иметь сына. Я ни на кого не променял бы тебя, ни на кого в мире, дорогая. Может, это покажется тебе старомодным, но ты – моя гордость, мое самое большое достижение в жизни.

Эмили вздохнула. Она любит отца, но иногда он бывает таким бестолковым, таким непонятливым.

– Тогда почему ты так поступаешь, папа?

Мне не нужны услуги свахи, особенно в отношении Джека Девона.

– Я просто хочу, чтобы ты была счастлива, Эми. Я знаю, ты всегда хотела иметь детей, а тебе известно, какие сложности в этом вопросе возникли у нас с мамой. – Когда он произнес это, Эмили увидела в его глазах многолетнюю боль. Они долго пытались завести ребенка, и им это не удавалось. – Я не хотел расстраивать тебя, но, понимаешь, с возрастом завести ребенка становится все труднее...

Не собираясь вступать с ним в дискуссию, Эмили прервала отца:

– Но это вовсе не объясняет, почему ты хочешь выдать меня замуж за кого-нибудь из «Винтерсофта».

– Потому что я считаю, что вы лучше поймете друг друга. Рассмотри кандидатуру Джека Девона...

– Вовсе не собираюсь. – Она бы с удовольствием это сделала. Если бы он был из тех, кто верит в любовь, брак и счастье на всю жизнь.

– Подумай хорошенько. Джеку так же, как и тебе, дороги интересы компании. Он связал с ней свою жизнь. Я знаю, что ты, даже если родишь детей, все равно захочешь продолжить работу. Кто сумеет понять тебя лучше в этом вопросе, чем человек, который работает здесь и так же предан интересам дела?

– Тодд не сумел этого сделать, – не удержалась Эмили. – Он просто хотел жениться на дочери босса.

– Ну, это был Тодд. Я ошибся в нем. Но не думаю, что ошибаюсь с Джеком. Я бы с удовольствием попросил его поухаживать за тобой, но мне не представилось такой возможности.

– Папа, давай договоримся: я сама позабочусь о себе, – она прошла через комнату и взяла отца за руку. – Пожалуйста.

– Но...

– Тебе никогда не приходило в голову, почему мужчины женаты на тех или иных женщинах? Какая у них была на то причина? Я думаю, медленно продолжала она, чтобы отец сосредоточился и не пропустил ни слова, – что даже если человек постоянно находится у тебя на глазах, ты с ним работаешь бок о бок, видишь его каждый день и даже если это самый подходящий для тебя человек, то могут пройти годы прежде, чем возникнут романтические отношения. Нужно действовать очень осторожно. И никто со стороны не должен оказывать давление.

Шум гостей донесся до них, и улыбка появилась у отца на лице.

– Ну, знаешь, если ты ставишь вопрос таким образом, я вынужден согласиться.

Он встал и обнял ее.

– О, Эмили, поверь мне, я на все согласен, особенно сегодня вечером. Послушай, если я когда-нибудь дал повод подумать, что не люблю тебя всем сердцем или что предпочел бы иметь сына, то прости меня, прости, дорогая. Обещаю отныне не вмешиваться в твою личную жизнь.

– Спасибо, папа, – облегченно произнесла Эмили и тоже обняла отца. – И ты прости меня за несдержанность. Я знаю, ты хочешь мне только добра.

– Однако я уверен, что Джек Девон...

Она нахмурилась, хотя и поняла, что он просто дразнит ее. Хорошо ему говорить. Столько лет она просила его не вмешиваться, неужели он наконец решил оставить ее личную жизнь в покое?

– Я обещал, – он поднял руку и рассмеялся. Чуть позже ты поймешь, почему. Я уже говорил, что приготовил сюрприз.

– Давай не будем надолго оставлять гостей без внимания.

– Пойдем со мной, – услышала Эмили, входя в гостиную, и сильная рука ухватила: ее за локоть.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Джек повел Эмили сквозь толпу гостей, останавливаясь, чтобы поздороваться с коллегами и знакомыми, когда те проходили мимо. Он не отпускал ее руку, увлекая за собой в конец гостиной, к небольшому коридорчику, ведущему к задней лестнице.

– Что ты делаешь? – недовольно прошептала она, беспокойно оглядываясь по сторонам.

Не обращая внимания на ее протесты, Джек открыл дверь, жестом предлагая ей подняться по лестнице наверх. Они повернули направо и вышли в застекленную оранжерею, из которой открывался прекрасный вид на Чарлз-ривер и Эспланаду. Отец частенько летом приглашал сюда гостей, и Джек не один раз бывал здесь во время праздников Четвертого июля, наблюдая, как Бостонский городской оркестр играет «Увертюру 1812 года», а над рекой вспыхивают салюты в честь праздника. Но теперь стояла зима, с плетеной мебели убрали подушки, а стойки для цветов опустели: папоротники и фиалки унесли на нижний этаж, в тепло.

– Извини, что украл тебя у гостей, Эмили, но... – Джек повернулся к ней лицом. Глаза его сверкали решимостью. – Нам есть о чем поговорить. Не так ли?

– Тебе не следует рассказывать моему отцу о своей семье, – ответила Эмили, стараясь говорить как можно спокойнее.

– У меня есть на то причины. – У него на лбу залегли глубокие морщины. – Во-первых, я чувствую себя обманщиком, скрывая это от Ллойда. Если это когда-нибудь откроется, на его репутацию также падет тень. Представляешь его реакцию, когда он узнает, что один из его директоров, прокручивающий миллионные сделки, имеет темную семейную историю?

– Нет здесь ничего криминального. Твой отец мертв, а ты на него не похож. – Она успокаивающе положила руку на его плечо. – Послушай, Джек, если уж ты так стремишься рассказать ему об этом, я не стану тебя останавливать. Но, по моему мнению, его это не очень взволнует.

Он раздраженно вздохнул и, сняв ее руку, отошел и остановился у окна.

– Дело не только в этом, Эмили.

– Тогда что? Какие у тебя еще есть причины?

– Послушай, это касается меня и твоего отца. Он не отрывал взгляда от покрытой льдом широкой реки, чернеющей внизу под ними в февральской ночи. Желтые огоньки Кембриджа сверкали на дальнем берегу, составляя единственное освещение комнаты.

– Ты думаешь, что, если расскажешь моему отцу свою семейную историю, он не предложит тебе поухаживать за мной. Ты знаешь, как я не люблю его вмешательство в мою личную жизнь. Ты единственный холостой мужчина, оставшийся в высшем менеджменте компании, и ты считаешь, что если расскажешь ему свой секрет, то он сочтет тебя неподходящим для его малышки. И перестанет иметь на тебя виды.

– Ты просто читаешь мои мысли.

Она ободряюще улыбнулась ему.

– Очень мило с твоей стороны. Спасибо.

– Тут нет никакого героизма, я все равно так или иначе собирался ему об этом сказать. Джек пожал плечами, потом опустил голову, ища ее взгляд. – Я считал, что раз ты пришла с Рэндэллом, то лучше будет сказать твоему отцу правду прямо сейчас.

– Рэндэлла здесь нет.

– Да, но я узнал об этом, только когда вы с отцом уединились.

– Джек, – начала Эмили, осторожно подбирая слова, – Рэндэлл был единственной причиной, по которой ты хотел нарушить матримониальные планы моего отца?

– Я отвечу, если ты расскажешь мне, почему не привела его с собой на вечеринку. Грант Лоусон сказал мне, что с сегодняшнего дня ОБГ официально является новым клиентом «Винтерсофта».

– Это правда. – Эмили не смогла сдержать гордости. – Наша презентация на выставке и материалы, которые мы дали Рэндэллу, помогли ему убедить руководство ОБГ перейти с программного обеспечения «Эктона» на «Винтерсофт».

– Это твоя заслуга, – Джек улыбнулся, и глаза его просияли. Он не скрывал своего восхищения.

– Спасибо.

– Но почему он все-таки не пришел?

Эмили пристально глядела в его лицо, решая, стоит ли все рассказать откровенно.

– Он с удовольствием был бы здесь, но я решила, что этого делать не следует.

– Хотя отец просил тебя привести его?

Она кивнула.

– Напрасно. Рэндэлл – отличный парень и наш новый клиент. Уверен, ему было бы здесь интересно.

– Ты был прав, когда утверждал, что я ему нравлюсь. Я позвонила ему и сказала, что увижусь с ним на следующей неделе в Нью-Йорке.

В его офисе, но не за ужином. Я не хочу, чтобы он решил... – она пожала плечами. – Я просто не хочу, чтобы он всерьез мной увлекся.

Джек не сдержался и обнял ее за обнаженные плечи.

Теперь или никогда. Она на мгновение прикрыла глаза, собирая волю в кулак, и, открыв их, встретилась с пристальным взглядом Джека.

– Если тебе нужно знать правду, вот она: я не хочу, чтобы Рэндэлл чувствовал себя таким же несчастным, как я всю прошлую неделю. Я не хочу, чтобы он в меня влюбился так же, как я в тебя. Зная, что из этого ничего не выйдет.

Джек провел рукой по ее плечу, погладил затылок.

– Ты меня любишь?

У нее внутри все заледенело, но ей хватило сил легонько кивнуть.

– Отлично, – прошептал он. – Потому что прошедшая неделя была самой тяжелой и в моей жизни тоже.

Прежде чем Эмили что-то ответила, он нашел своими губами ее губы и поцеловал так нежно и ласково, как никто и никогда ее прежде не целовал.

– Я люблю тебя, Эмили, – произнес Джек, зажав ее лицо в своих ладонях. – Ты много лет нравилась мне, но я всегда находил для себя какие-то оправдания, почему я не могу тебя полюбить. Мой отец... его страсть к игре, несчастный брак моих родителей. Всю прошлую неделю я пытался убедить себя, что случившееся в Рено для тебя ничего не означает. Я думал, что, вернувшись домой, ты сразу расскажешь отцу о моей семье. Но ты этого не сделала. Ты не такая.

Наконец он встретился с ней взглядом. Его глаза были полны обожания.

– Для меня ты единственная – Эмили Винтере, – произнес Джек. – Ты умна, красива, и ты заботишься о других, порой даже этого не замечая. Ты считала, что занимаешься сводничеством только потому, что спасаешь себя от попыток отца выдать тебя замуж. Но на самом деле ты хотела сделать людей счастливыми. Ты дала им такую возможность. Ты помогла другим стать счастливыми, считая, что сама после неудачного брака с Тоддом на личное счастье рассчитывать не можешь. Но ты будешь счастлива, Эмили. Ты будешь счастлива со мной.

Ее глаза наполнились слезами, но она старательно сдерживала их и улыбалась, глядя на Джека.

– Не могу поверить, что знаменитый на весь город «горячий» холостяк признался мне в любви. Ты же знаешь, я не отношусь к легкомысленным девицам.

Он громко засмеялся.

– Если хочешь, могу рассказать, как появилась эта пресловутая статья.

Видя ее удивление, он принялся объяснять, как его приятель состряпал статью, оказав ему медвежью услугу.

– На самом деле, – продолжал он низким подрагивающим голосом, – я всегда жалел, что у меня нет уютного дома, любящей семьи, как у тебя. Мне казалось, что я не способен ни с кем создать свой семейный очаг. Теперь я понял, что ошибался.

Несмотря на нахлынувшие на нее чувства, Эмили все время поглядывала на дверь, ведущую в оранжерею. Ее коллеги находились всего в нескольких шагах от них за этой дверью. Они будут с любопытством совать нос в ее жизнь, станут задавать вопросы, интересоваться, как развиваются ее отношения с Джеком, и вспоминать неудавшийся брак с Тоддом.

Она перевела взгляд на Джека и заметила, что он также с беспокойством и сомнением глядит на дверь.

– Нам будет очень сложно сохранить наши отношения в тайне, раз мы работаем вместе.

После всего, что случилось с Тоддом, не знаю, сумею ли я...

Эмили легонько прикоснулась к его груди, ощутила, как бьется под пальцами его сердце, и подняла на него свои сапфировые глаза.

– Но все равно я не смогу без тебя.

– Я предлагаю тебе не мимолетный роман, Джек накрыл ее руку своей. Больше всего на свете он хотел, чтобы она осталась с ним навсегда. Он хотел просыпаться по утрам подле нее, иметь возможность дотронуться до нее, обнять, заняться с ней любовью. Как здорово было бы обсуждать за завтраком планы на выходные. – Давай поженимся.

– Что? – Эмили смущенно посмотрела на него. – Тебе... тебе не кажется, что это... слегка неожиданно?

– Я могу подождать, если ты хочешь. Но Эм, я сердцем чувствую, что ни одна женщина никогда не сможет понять меня так, как ты. Ни одна другая женщина не сумеет так заинтересовать меня или заслужить такое уважение, как ты. Никто не сможет бросить мне вызов.

– Но ты же говорил, что вовсе не намерен жениться, что ты убежденный холостяк. – Она изо всех сил старалась скрыть волнение, и голос ее звучал твердо.

– До этой недели я и сам так думал.

Джек тяжело вздохнул. Если у него и были прежде какие-то сомнения, то в этот момент они оставили его. Точнее, они оставили его еще раньше, когда он стоял перед домом ее отца, не решаясь войти, представляя, как Рэндэлл будет держать под руку единственную женщину в мире, на которой он сам хотел бы жениться.

Продолжая держать ее руку у своей груди, Джек встал на одно колено. Ему казалось, что у него сейчас выскочит сердце, так сильно оно билось. Он не отрывал взгляда от той единственной женщины, которую любил всей душой.

– Выходи за меня замуж, Эмили.

Она глядела на него строго, может быть, даже с недоверием, но глаза у нее уже улыбались.

– И сколько же, по-твоему, продлится наша помолвка?

Он усмехнулся.

– Столько, сколько ты пожелаешь.

– Недели будет достаточно? Можно, конечно, попробовать растянуть ее на месяц...

Прежде чем она закончила, Джек притянул ее к себе и принялся целовать. Он не мог поверить своему счастью.

Эмили провела пальцем по его подбородку, и ее ласковая улыбка была ему наградой за годы сомнений и одиночества.

– Через неделю или пусть даже через год я все равно буду рада выйти за тебя замуж, Джек Девон. Для меня нет большего счастья.

– Моя прическа в порядке? – поинтересовалась Эмили, когда они с Джеком спускались по лестнице в холл, направляясь к столовой.

В его глазах зажегся насмешливый огонек.

– Выглядишь прекрасно. Ты просто восхитительна. И если кто-то и заметил, что мы были наверху последние полчаса, какое нам до этого дело?

Она усмехнулась в ответ. И открыто, не таясь, улыбнулась Джеку – своему жениху.

– Да, думаю, никакого. Давай поторопимся, кажется, они уже садятся ужинать.

– Вот и вы, – обрадовался Ллойд, когда Джек и Эмили вошли. Они заняли два оставшихся свободных места. В просторной столовой стояло два стола, каждый – на двадцать человек. – Я хочу произнести тост. Друзья, я пригласил вас сегодня по особому поводу. Чтобы отпраздновать помолвку.

Эмили, не сумев скрыть изумления, громко ахнула, а Джек непроизвольно покраснел.

Все тут же обратили взоры на Джека и Эмили.

– Никогда прежде не видел, как ты краснеешь, Девон, потому могу счесть это подтверждением, – засмеялся Ллойд.

В комнате поднялся шум: раздались поздравления, гости обменивались мнениями, обсуждали услышанное. Немного подождав, Ллойд призвал к тишине.

– Как видите, и для меня помолвка дочери оказалась неожиданностью.

– Тогда чью же помолвку мы празднуем? озадаченно спросил Бретт Гамильтон, переводя взгляд с Джека и Эмили на Ллойда.

– Мою, – усмехнулся тот. – Я сердечно приглашаю всех на свою свадьбу с Кармеллой Лопес этим летом.

– Не может быть, – прошептала Эмили. Слезы застилали ей глаза, когда она, обогнув стол, бросилась поздравлять и обнимать отца и Кармеллу. – Не может быть! – радостно повторяла она.

– Ты рада, Эмили? – неуверенно спросила Кармелла.

– Кармелла, это самая лучшая партия, которую ты сумела подобрать, – засмеялась девушка. – За одним-единственным исключением.

– А я говорил тебе, – вставил Ллойд, – что ты должна выйти замуж за Джека Девона.

Эмили повернулась и увидела, что Джек стоит рядом с ней, и счастье, светившееся в его глазах, растопило последние сомнения в ее сердце.

Она взяла Джека за руку, отец поднял бокал.

– За «Винтерсофт», за всех находящихся здесь сотрудников, – произнес он. – Теперь мы больше, чем просто компания. Мы – одна семья. И своим детям я желаю счастья и любви.

Джек нагнулся к ней и поцеловал. Эмили расслышала, как сорок голосов одновременно повторили:

– И любви!

1

Номер телефона, по которому разработчики программ отвечают на вопросы пользователей.