Вкратце, если опустить обычные женские домыслы и лишние подробности, положение было таково: Эрик Скотт-Дейвис. которого мы с Этель давно отнесли к разряду отъявленных мерзавцев, самым серьезным образом покушался на Эльзу Верити - не в том смысле, чтобы лишить ее девственности, а с целью, на мой взгляд, куда более зловредной - он хотел жениться на ней. Бедная девочка, неискушенная в житейских делах и ослепленная его впечатляющей внешностью и огромным мужским самомнением, уже наивно воображала себя наполовину влюбленной. Если не предпринять экстренные меры дело вполне могло окончиться свадьбой. Цель Эрика Скотт-Дейвиса была очевидна: ему было наплевать на саму Эльзу, детское простодушие было вовсе не той чертой, что привлекала его в женщинах; ему нужны были ее деньги. Промотавший немалое состояние, доставшееся ему лет шесть назад после смерти отца, и окруженный слухами о том, что ему ничего не остается, как прибегнуть к последнему средству продаже фамильных портретов, Эрик был в совершенно отчаянном положении. А он был не из тех, кто, находясь в отчаянном положении, избегает отчаянных мер, способных его изменить.
      Вот что я узнал от Этель, на глаза которой наворачивались слезы, когда она рассуждала о том, как легко Эльзу может сбить с толку подобный человек, и тогда ей не избежать горького разочарования.
      - А знаешь, Сирил, он ведь в самом деле может быть неотразим,откровенно сказала ока.- У неопытной девушки пет ни единого шанса выстоять, если он всерьез направит на нее все свое обаяние.
      - Ты хочешь сказать, что он действительно так... гм... физически привлекателен для женщин?- осторожно спросил я, потому что очень не люблю обсуждать сексуальные отношения между мужчиной и женщиной в присутствии последних Надо заметить, мне совсем не по душе современная манера обсуждать в обществе то, чему место скорее на задворках, нежели в гостиной.
      - Я бы сказала - да,- ответила Этель.- Это, конечно, не льстит нашему полу, но мужчины подобного типа чей внешний лоск лишь слегка прикрывает их животную сущность, воздействуют прямиком на наши самые примитивные инстинкты. А у нас, дорогой Сирил, они намного сильнее, чем обычно думают такие мужчины, как ты.
      - Понятно,- несколько смутился я.
      - В этом и проблема. Именно примитивные мужчины, подобные Эрику, действительно сбивают пас с толку, а вовсе не такие цивилизованные, как ты. Вот ты, Сирил, никогда не смог бы закружить девушке голову, даже если бы упражнялся тысячу лет.
      - Уверен, что не потратил бы на это и минуты, холодно заметил я. Если у драгоценной Этель и есть недостаток (а поскольку она женщина, ей этого не избежать). так это проявляющаяся временами ненужная прямота.
      - Видишь ли,- продолжала она,- Эрик затрагивает инстинкты Эльзы, о существовании которых бедняжка даже не подозревает (и, без сомнения, она ужаснулась бы, узнав, что они у нее есть); но тем не менее эти инстинкты отличным образом отвечают на его призыв и толкают ее к нему. А он, безусловно, непревзойденный мастер в любовных делах, этакий пещерный человек, не принимающий никаких стыдливых отговорок в качестве ответа именно такой, каких мы, несчастные женщины, находим самыми привлекательными. Настоящий мастер...
      - Ты гак говоришь, как будто проверила это на собственном опыте,зацепил я ее, возможно, резковато, поскольку все еще не мог побороть раздражения.
      - А что ты думаешь, он опробовал свое обаяние и на мне,- усмехнулась Этель.- И не надо так удивляться. Сирил. Не так уж я безобразна, к тому же мне нет еще и сорока. Если тебя это успокоит, скажу, что я вовсе не поощряла его; на самом деле я была почти груба с ним. Но это требовало усилий. Даже тогда, когда я говорила самые гадкие слова, которые могла придумать, мне на самом деле хотелось упасть в его объятия.
      Ничего себе признание! Я предпочел оставить его без комментариев.
      - Ты хочешь сказать, что после всего этого он спокойно принял приглашение пожить под твоей крышей?
      - О, у Эрика шкура, как у носорога. Такая мелочь не может его обескуражить. Кроме того, он, без сомнения, думает, что ему еще есть на что надеяться. После того, как он удачно женится на деньгах Эльзы, он, возможно, предпримет еще одну попытку.
      Никогда не слышал в словах Этель такой язвительности. Обычно она добрейшее в мире существо.
      Я повернул разговор в более надежное русло.
      - Ты, конечно, предупредила мисс Верити, что он за тип?
      - Нет, конечно, и не подумаю,- ответила Этель.- Я же не полная дура, Сирил. Даже ты должен понимать, что это наивернейший способ толкнуть ее прямо в его объятия.
      - Но ведь она, кажется, достаточно взрослая, чтобы вести себя разумно,возразил я.
      - Ей двадцать один. А девушка двадцати одного года, мой дорогой Сирил, в подобных вопросах значительно более глупа, чем семнадцатилетняя. И больше мне нечего сказать. Кроме того, женщина ни в каком возрасте не будет вести себя разумно в вопросах любви.
      Одна из многих вещей, общих для нас с Этель,- это ее глубоко язвительное отношение к собственному полу. И вообще я заметил, что почти все приятные женщины презирают свой пол. Возможно, именно это и делает их приятными.
      - Нет,- продолжила она.- Я сделала единственно возможное притворилась, что поощряю ее интерес к нему. Эльза пребывает в заблуждении, что мы устроили этот прием именно ради нее и Эрика.
      - Тогда как на самом деле...
      - Вот именно. Как я уже сказала, есть только одна надежда спасти ее нужно разрушить ее слепое увлечение, пока оно еще не зашло слишком далеко. И вот здесь, мой дорогой Сирил, на сцену выходят де Равели.
      Я задумчиво покачал пенсне на шнурке. К тому времени мы уже успели забыть про колокольчики. Перед нами мирно плескался ручей в своем каменистом ложе; обычно это зрелище показалось бы мне очень привлекательным после Лондона; теперь же я едва замечал его.
      - Ты играешь с огнем, Этель, разве нет?
      - Да, и вполне осознанно. Я очень надеюсь, что этот огонь спалит Эрика.
      - А если нет?
      - Тогда нам придется принять еще более действенные меры,- непреклонно ответила Этель.- Говорю тебе, Сирил, я не перед чем не отступлю, чтобы спасти Эльзу от этого человека, хоть я и не несу за нее прямой ответственности, это, скорее, мой моральный долг. Она дочь самой лучшей подруги, которая у меня когда-либо была (ты не был с ней знаком, мы вместе учились в школе); родители Эльзы умерли, а близких родственников у псе нет. Формально она сама себе хозяйка, а я просто занимаю loco parenеtis {Вместо родителей (лат.)}. Я могла бы отказаться от этой роли, но даже если бы я не была так нежно привязана к самой Эльзе, я бы чувствовала себя обязанной присмотреть за девочкой ради ее матери. Скажу тебе откровенно, Сирил, я скорее придушу Эрика собственными руками, чем позволю ему заманить Эльзу в ловушку этого бесчестного брака.
      Пророческие слова, которые мне потом часто пришлось вспоминать...
      - Ну конечно. Несомненно.- Я попытался успокоить Этель, потому что она начинала слишком драматизировать ситуацию, а мне очень не нравится, когда раздувают трагедию из чего-то, к чему я имею отношение.- Значит, твой план таков: миссис де Равель, охваченная ревностью из-за того, что Эрик уделяет слишком много внимания мисс Верити. постарается вернуть заблудшую овцу в свой загон, причем так явно, что у мисс Верити откроются глаза, и она сможет подавить в себе эту пагубную страсть в зародыше?
      - Что-то в этом роде,- согласилась Этель, уже более спокойно.- Если ты хоть что-нибудь знаешь о Сильвии де Равель, то поймешь - она не из тех женщин, которые позволят кому-либо или чему-либо, попавшему в их власть, вдруг вырваться на свободу. По-моему, здесь Эрик сильно просчитался. Сильвия не относится к тем, кого можно подобрать, немного позабавиться, а потом выкинуть за ненадобностью, как он привык поступать. Он добился ее, и, наверное, это стоило ему немалых усилий, сделав это, он приобрел достойного противника. За эту ошибку он теперь поплатится своими отношениями с Эльзой.
      - А де Равель? Насколько я понимаю, он единственный, кто пока понятия не имеет об их романе. Что, если он узнает?
      Эльза посмотрела мне в глаза.
      - Сирил, мне наплевать, узнает он или нет. И мне не г никакого дела до того, что произойдет потом. Все, о чем я беспокоюсь,- это как избавить Эльзу от Эрика.
      Правильно говорят, что женщины не имеют моральных принципов. По крайней мере, в данном случае у Эльзы я их не заметил.
      - Понятно. А мисс Скотт-Дейвис? Какая роль отводится ей в этом макиавеллиевском плане?
      - Аморель? О, я пригласила ее только для того, чтобы сравнять количество мужчин и женщин. А еще я подумала, что было бы неплохо наглядно показать Эльзе, в какую семейку она собирается войти. Кроме того, Аморель и Эрик недолюбливают друг друга, как ты знаешь.
      - В самом деле? Кажется, они росли вместе после того, как родители Аморель умерли, когда она была еще совсем маленькой. Я всегда полагал, что они относятся друг к другу как брат и сестра.
      - Так и есть,- заявила Этель, с необычным для нее цинизмом.- В общем, поверь мне на слово, они друг друга недолюбливают. Думаю, что дело в деньгах,- добавила она безразлично.- У родителей Аморель их не было, а мистер Скотт-Дейвис, хотя и почти удочерил ее, не упомянул ее в своем завещании, видимо полагая, что Эрик сам обеспечит ее. Мне кажется, Аморель отнюдь не считает, что Эрик достаточно обеспечивает ее.
      - Значит, ты пригласила ее просто для ровного счета. Другими словами, чтобы уравновесить мое присутствие. Это заставляет меня предположить, что у меня есть некая роль в этом сюжете помимо того, чтобы давать тебе дружеские советы.
      - Да, Сирил, есть, - Этель улыбнулась.- Ты приглашен на роль статиста.
      - В Минтон-Дипс я предпочитаю не быть статистом, а вести статичный образ жизни,- пошутил я, как обычно пытаясь смягчить даже самый серьезный разговор подобного рода остроумным замечанием.- Как подумаю о солнышке, пригревающем вереск... Ну ладно, в этот раз я постараюсь отказаться от своего пледа и побороть свою лень. Итак, чего же ты хочешь от своего статиста?
      - Я хочу, чтобы ты сделал все возможное и отвлек внимание Эльзы от Эрика,- ответила Этель уже более серьезно.- Покажи ей, что тебе приятна ее компания, приглашай ее прогуляться, покатай на своей машине, проявляй маленькие знаки внимания. Она оценит, особенно если это будет исходить от человека, который настолько старшее ее.
      - Это УЖ слишком, Этель, - запротестовал я,- если быть точным, я всего лишь на шестнадцать лет старше ее, а душой так же молод.
      - В любом случае, она это оценит. На самом деле, добавила Этель, снова улыбаясь,- ты всего лишь должен заполнить время, отдалив ее от Эрика, пока мой основной план движется к своей кульминации. В конце концов, эго не должно быть для тебя так уж сложно. Ведь ясно же, кто из вас двоих более достойный кавалер, нужно только заставить нашу глупышку увидеть это.
      - Ты хочешь сказать,- засомневался я,- что вначале я должен убедить мисс Вериги в том, что испытываю к ней определенные чувства, а потом, как только Эрик исчезнет с горизонта, должен буду в свою очередь разочаровать ее?
      - О,- беззаботно произнесла Этель.- До тех пор пока Эрик исчезнет с горизонта, может пройти очень много времени. Пока же мы должны спасти малышку Эльзу от нее самой. И я умоляю тебя, Сирил, не только как одного из моих самых давних и близких друзей, но и как одною из немногих людей, на которых я могу полностью положиться, спасти Эльзу от самой страшной опасности, какой когда-либо подвергалась невинная девушка.
      - Этель, с тобой я скоро превращусь в какого-то странствующего рыцаря,беспечно заметил я, чтобы разрядить обстановку, потому что она опять начинала выказывать признаки внушающего беспокойство драматизма.
      Эта маленькая шутка, кажется, помогла погасить эти тревожные симптомы. Она рассмеялась:
      - У тебя, пожалуй, будет задача посложнее, чем те, которым посвящали себя древние герои.
      - Ладно, стану паладином в пелене,- весело сказал я. - Договорились, Этель, ты можешь рассчитывать на мою помощь и на все мои скромные способности в деле соблазнения невинных девушек.
      Я старался сохранить беззаботный вид, когда говорил все это, однако, сказать по правде, меня глубоко тронули и опасность, угрожавшая мисс Вериги, и отчаянная решимость Этель пойти на все, чтобы ее предотвратить. Кажется, от Этель это не укрылось.
      Глава 2
      Следующие несколько дней все шло примерно так, как можно было ожидать, пока наша нелепо подобранная компания уживалась в одном доме. Как я и боялся, Эрик и Аморель при поддержке Джона Хилльярда постоянно придумывали все новые спортивные состязания и вынуждали остальных принимать в них участие. Де Равель довольно часто играл с ними в теннис, по только тогда, когда его жена была свободна и могла сидеть рядом с кортом и наблюдать за игрой (миссис де Равель не любила спорт во всех его проявлениях и поэтому не принимала никакого участия в затеях Скотт-Дейвиса), а еще с ними играла мисс Верити, хотя ей было далеко до мастерства друг их игроков. Я поначалу присоединялся к ним на пару сетов, больше для видимости, поскольку я играю не лучшим образом, по когда я обнаружил, что Скотт-Дейвис пытается сделать из меня объект насмешек, то решительно отказался вообще прикасаться к ракетке. Каждый человек должен понимать, где следует провести черту.
      Минтон-Дипс находится в нескольких милях от побережья, и несмотря на то, что внизу, в излучине ручья, устроен бассейн, были организованы поездки к морю. Лично я в них не участвовал. Я не очень хорошо плаваю, да и само купание в море никогда меня не привлекало. В гольф я тоже не играл. Мне казалось, что это должно сблизить нас с мисс Верити, потому что она вообще не умела в него играть, в то время как Эрик был в гольфе, что называется, plus-man. Но Эрик, как обычно, проявил дьявольскую изобретательность и уговорил мисс Верити, чтобы она позволила ему научить ее играть. Под этим предлогом ему дважды удавалось увести ее на целый день, несмотря на все мои попытки вмешаться. Тем не менее в целом я был удовлетворен результатами этих дней. Несколько раз мисс Верити ходила со мной гулять (подозреваю, что к этому приложила руку Этель), а однажды мне даже удалось увести ее прямо из-под носа Эрика. Его язвительные замечания, брошенные мне вслед, когда я приподнял шляпу в ироническом прощании, служили прекрасным образцом того, что не должен позволять себе джентльмен.
      Вот такой внешне и была наша жизнь в те дни. Кто знает, какие подводные течения постепенно набирали силу под этим внешним благополучием, чтобы в конце концов привести нас к катастрофе? Естественно, поскольку я мало интересуюсь интригами, большая их часть остается мною незамеченной, но только де Равель мог не видеть настойчивые усилия собственной жены, пытавшейся выяснить отношения со своим отбившимся от рук любовником. Миссис де Равель обращалась с ничего не понимающей Эльзой Верити с такой лениво-высокомерной грубостью, что порой у меня перехватывало дыхание от возмущения. Если бы девушка была хоть немного дорога Эрику, он бы встал на ее защиту и положил бы этому конец, но поскольку ему было все равно, он лишь ухмылялся. Этот человек вызывал у меня все большую и большую неприязнь, если такое возможно. Что происходило между ними наедине, никто не знает, но одно было очевидно - Эрик преследовал мисс Верити все с тем Же упорством. Казалось, прекрасный план Этель готов был провалиться. Мне это было тем более неприятно, что наши совместные прогулки и доверчивая, простодушная манера, с какой она принимала знаки моею внимания и слушала мои речи, вызывали во мне искреннюю привязанность к самой девушке, независимо от ее денег.
      Самое неприятное случилось в тог самый вечер, когда я увел мисс Верити из-под самого носа Эрика Скотт-Дейвиса. К моему удивлению, после ужина, как только мы выпили кофе, поданный нам в саду около дома, Эрик с самым фамильярным видом взял меня под руку и сказал не терпящим возражений голосом:
      - Пинки, старина, пойдем-ка немного прогуляемся. Хочу, чтобы ты поподробнее рассказал мне о своей маленькой хваленой коллекции марок всякие разности, о которых ты умолчал сегодня за ужином, идет?
      Это был намек на мое увлечение филателией, о котором я упомянул однажды во время прогулки с мисс Верити, а она вдруг некстати пересказала за ужином. Эрик постарался выжать из этого вполне обычного занятия максимальную пищу для веселья, и, хотя Эльза из вежливости пыталась улыбаться его дурацким остротам, я видел, как она винила себя в том, что стала их причиной. Я, конечно, игнорировал эти насмешки и посылал мисс Верит улыбки, исполненные тайного понимания.
      Хочу заметить, что меня зовут Пинкертон, Сирил Пинкертон, но Эрик Скотт-Дейвис, к моему раздражению, упорно называет меня Пинки, даже в присутствии совершенно незнакомых людей. Обычно он заявляет, что этим делает комплимент моим глазам, в которых ему видятся розовые искорки {Pink (корень фамилии героя - Pinkerton) - по-английски "розовый" } (что абсолютно не соответствует истине), превращая таким образом легкий астигматизм, которым я страдаю, в предмет вульгарной шутки. В высшей степени неотесанный и грубый мужлан.
      Протестовать, что у меня нет пи малейшей охоты прогуливаться с ним, было абсолютно бесполезно, поскольку он крепко ухватил меня за руку и тащил за собой почти насильно. Я не могу похвастаться физической силой, да и никогда не считал это необходимым, но железная хватка подобного хама, каким был Скотт-Дейвис, заставила меня почувствовать абсолютную беспомощность. Попытка сопротивляться ему была бы не только безрезультатной, по и крайне унизительной. С презрительным смешком я подчинился и позволил повести себя через небольшой участок сада, вниз по ступенькам, а затем по заросшей травой дорожке прочь от дома, в сторону низины.
      Как только мы оказались достаточно далеко, чтобы остальные не могла видеть или слышать нас, он выпустил мою руку и насмешливо заметил:
      - Мне подумалось, что лучше тебе услышать это наедине, а не при всех, Пинки.
      - Услышать что?- спросил я, дыша несколько учащенно, поскольку, хотя я всеми силами старался этого не показывать, меня изрядно вывело из себя столь бесцеремонное обращение.
      - То самое, что я собираюсь тебе сказать. Нечего топтаться на чужом газоне!
      Он сунул руки в карманы и буквально навис надо мной. Его крупное, землистого цвета лицо, возвышавшееся над белой рубашкой, приблизилось ко мне с выражением веселой издевки, в которой тем не менее чувствовалась явная угроза.
      - Я вас не понимаю,- нетерпеливо сказал я.- Если вам действительно есть что сказать, будьте добры изъясняться на понятном языке.
      - Ну ладно, коротышка, - осклабился он,- раз ты такой непонятливый, скажу понятно: еще раз пойдешь прогуляться с Эльзой тогда, когда она нужна мне, и я швырну тебя в бассейн. И тебе крупно повезет, если на том дело и закончится. Дошло наконец?
      Замечу, что с моей стороны было глупо испытывать раздражение из-за Эрика. Я должен был помнить, что он неотесанный хам, и обычные правила цивилизованной беседы между джентльменами к нему неприменимы. Но в его речи было столько оскорбительного - наглость по отношению ко мне, фамильярная манера называть мисс Верити по имени, ни на чем не основанная уверенность, что он имеет право на ее общество, когда ему заблагорассудится, хамская самонадеянность, с которой он угрожал мне физической расправой,- что я почувствовал, как закипаю от злости.
      Несмотря на это, мне, надеюсь, удалось сохранить достоинство.
      - Я думаю, Эрик,- спокойно произнес я,- что вы слишком увлеклись спиртными напитками.
      Ему хватило наглости рассмеяться:
      - Если бы ты сам мог видеть, как потешно злишься, Пинки. Ты похож на белого кролика в...
      Я больше не желал слушать оскорбления, поэтому резко развернулся и направился обратно к дому.
      Но этот невежа еще не закончил. Он поймал меня за рукав, и, хотя все еще продолжал ухмыляйся, его большое круглое лицо выражало откровенную угрозу.
      - Не воображай, что я шучу. Обещаю, у тебя будут серьезные неприятности. Я заметил, что ты крутишься вокруг Эльзы с тех самых пор, как приехал, так что давай прекращай это.
      - В самом деле?- холодно спросил я, хотя, наверное, было ошибкой вообще что-либо отвечать этому человеку.- А можно узнать, по чьему указанию?
      - Можно, старина. По моему. Эльзу пригласили сюда. чтобы она поближе познакомилась со мной - а не с тобой. и именно этим она и будет заниматься.
      - Я бы желал услышать это от самой мисс Верити, коротко ответил я.
      - Нет ничего проще, если ты действительно этого хочешь. Тебе стоит только спросить се. Ей и самой не терпится тебе это сказать,- нагло заявил Эрик.- Любой на твоем месте уже давно бы понял, что смертельно ей надоел. Подумать только, Пинки на тропе любви! Я всегда говорил, что это будет умора. Ты бы слышал, как Эльза передразнивает тебя, старина. Ничего смешнее я в жизни не слышал. Попроси ее как-нибудь повторить это в твоем присутствии.
      К чести сказать, хоть у меня закипела кровь от этой грубой и вульгарной лжи, я сохранил полный контроль над собой.
      - Извольте отпустить мою руку, - только и сказал я.
      Эрик послушался.
      - Так и быть. Теперь можешь бежать отсюда.
      Я не побежал. Я пошел.
      - Но не забудь, что я тебе сказал,- крикнул мне вслед Эрик.- Я обещал.
      Я просто проигнорировал его.
      Эрик шел за мной, и, чтобы сохранить подобие приличий, я позволил ему догнать меня, когда мы уже приближались к остальным гостям, расположившимся в саду. Стоял прекрасный июньский вечер, теплый и благоуханный; и. хотя темнота уже опустилась на землю, я заметил бледнорозовое платье мисс Верити там, где небольшая группка сидела под раскидистым буком. Эрик прямиком направился к ней.
      - Прогуляемся, Эльза?- небрежно бросил он.
      Не проронив ни слова, мисс Вериги послушно поднялась, как если бы этот человек произнес над ней гипнотическое заклинание.
      Я вмешался:
      - Прошу прощения, Эрик. Я обещал мисс Верши лично показать ей ручей в лунном свете этой ночью. Я могу принести вам какую-нибудь накидку, мисс Верити?
      Пришло время поставить Эрика на место раз и навсегда. Я не из тех люден, с которыми можно позволять себе подобные вольности.
      Мисс Верити колебалась, и Эрик опять встрял в разговор:
      - На этот раз ты проиграл. Пинки. Я тоже обещал Эльзе показать ей ручей в лунном свете; более того, она обещала любоваться им только тогда, когда я буду рядом.
      Невыносимо было стоять там и скандалить на глазах у всех, поэтому я оборвал спор.
      - Возможно, когда вы, Эрик, будете в подходящем состоянии, мисс Верити позволит вам выполнить обещание. Пойдемте, мисс Верити,- и я предложил ей руку.
      Робкая девушка стояла в нерешительности, понимая, что, как бы она ни поступила, все равно обидит одного из нас. В конце концов Этель вывела нас из неприятного положения, которое могло перерасти в безобразную сцену.
      - Ну конечно, Эльза.- как ни в чем не бывало сказала она,- ступай с мистером Пинкертоном. А ты, Эрик, иди сюда и поболтай со мной немного. Мы ведь едва словом перемолвились с тех пор, как ты приехал.
      Эрику ничего не оставалось, как опуститься на стул рядом с хозяйкой дома, но видно было, что он делает это прошв воли. Отойдя на несколько шагов, я случайно обернулся и заметил злорадные зеленые искорки в кошачьих глазах миссис де Равель, и в них сквозила такая безжалостность, что на мгновение я просто похолодел от страха. Больше всего в этот момент она была похожа на кошку, пожирающую глазами другую кошку, вздумавшую поиграть с ее мышью. Если когда-либо я и воображал, что миссис де Равель отдала своего любовника сопернице, то теперь эта иллюзия полностью развеялась.
      Пока мы шли полями вниз к лесному ручью, мисс Верити молчала. В этом не было ничего необычного, в моей компании она всегда была склонна молчать. Видимо, я внушал ей своею рода почтительный страх, но она всегда с удовольствием слушала меня, а ее собственное участие в разговоре сводилось к одному-двум робким вопросам, которыми она побуждала меня продолжать рассказ. В этот раз ее молчание было даже кстати, поскольку мне нужно было подбодрить её после только что пережитой сцены, однако я хорошо помнил слова Этель и не сказал ничего, что прямо принижало бы Эрика Скотт-Дейвиса.
      - Я прошу прощения,- мягко сказал я,- за то, что так настойчиво увел вас, мисс Верити.
      - Нет, что вы... мне- не за что вас прощать, мистер Пинкертон,ответила она с очаровательным смущением.
      Этим она, конечно, намекала, что предпочитает любоваться красотой ручья, залитого лунным светом, в компании человека, который может не только оценить эту красоту, но и облечь свои чувства в соответствующие слова.
      - Эрик, в своем роде, неплохой парень,- продолжил я, с макиавеллисвской изобретательностью восхваляя своего потенциального соперника,- но его, хм, довольно трудно представить в подобной романтической обстановке.
      Мисс Верити не ответила, но само ее молчание говорило, что она согласна со мной.
      - Кроме того,- продолжал я все более вкрадчиво, хотя он, без сомнения, считал своим долгом предложить вам свою компанию и, возможно, даже обещал это, думаю, он не очень расстроился, получив предлог, чтобы остаться.
      Я не мог видеть лица мисс Верити, так как мы уже вошли в лесную темень, но вся ее фигура ясно выражала удивление.
      - Что вы имеете в виду?- напряженно спросила она.
      Я стал развивать свою мысль:
      - Ну, их взаимная склонность довольно очевидна, разве не так?
      - Я... я, кажется, не совсем понимаю, - сказала она, и резкость в ее тоне уступила место жалобному недоумению. Она была похожа на маленькую девочку, которая знает, что ее собираются отшлепать, но не понимает за что.Вы же не хотите сказать, что... что миссис Хилльярд...
      Мне совсем не хотелось причинять ей боль, но я должен был это сделать.
      - Этель? О господи, конечно нет. Неужели вы в самом деле не знаете, мисс Верити? Я бы не стал упоминать об этом, если бы не думал, что все знают.
      - Знают про что, мистер Пинкертон?- воскликнула она.
      - Ну, про Скотт-Дейвиса и миссис де Равель.- просто ответил я.
      К этому времени мы уже достигли открытого пространства на берегу ручья, и в ярком лунном свете я мог видеть лицо бедняжки Эльзы, которая переживала этот удар. Мгновение она смотрела на меня, а потом отвернулась.
      - Нет,- прошептала она,- я ничего об этом не знала. И... и я не верю в это.
      Детская непосредственность!
      Ее реакция встревожила меня, потому что показала, насколько сильно Эрик завладел мыслями этой хрупкой и чувствительной девушки.
      - О, возможно, в этом нет ни капли правды,- с безмятежным видом сказал я.- Только весь последний год, уверяю вас, они были предметом многих скандальных слухов. Не то чтобы я прислушивался к ним, но некоторые вещи становятся настолько известны, что о них трудно не узнать. Если честно, я слышал, как говорили, что, если кто-то хочет наши Эрика, он должен поискать миссис де Равель.
      Это была абсолютная правда. Но bon mot {Остроту (фр.)} я придумал сам.
      Мне было жаль видеть, как плечи бедной девушки вздрагивали под тяжестью той ноши, которую я был вынужден взвалить на нее. Очевидно, это был для нее большой удар. Я никак не мог решиться, что предпринять, чтобы хоть как-то утешить девушку в ее жестоком разочаровании.
      Я как раз приблизился к ней с этой целью, когда она обернулась, и, к моему изумлению, я обнаружил, что мисс Верити вовсе не плакала, а смеялась.
      - О, мистер Пинкертон,- сказала она,- вы такой смешной.
      - В самом деле?- холодно спросил я. Такой неожиданный оборот поразил меня, но не заставил потерять самообладание.- Я рад. что имел честь развлечь вас, мисс Верити.
      При этих словах она положила свою маленькую ладошку на мой рукав, а ее лицо слегка посерьезнело, так как она поняла, что сильно обидела меня. Правда, в ее голубых глазах все еще плескались искорки веселья.
      - Я не так выразилась. Извините меня. Просто я не могла удержаться от смеха, когда вы сказали именно то, что, как говорил Эрик, вы скажете, и почти теми же самыми словами.
      Я был так удивлен, что забыл о своей обиде:
      - Он утверждал, что я так скажу?
      - Да, о миссис де Равель. Разумеемся, он рассказал мне о ней - правду, я имею в виду.- как она мною месяцев преследовала его и не давала ему покоя и как он ничего не мог с ней поделать. А еще он сказал, что вы обязательно расскажете мне об этом, и. .- она было опять засмеялась. по сдержалась,и... ну. вы же рассказали, правда?
      Я расстелил платок на поваленном бревне и сел. Эта информация была для меня неожиданной. Все говорило о том, что Скотт-Дейвис значительно более хитер, чем я думал. Он очень умно обезвредил наше главное оружие раньше, чем мы смогли пустить его в ход. Этель была права. Понадобятся очень действенные меры.
      Я собирался продолжить эту тему в разговоре с мисс Верити, рассказав о двуличности ее Эрика и о том, какова же на самом деле правда, когда меня прервал громкий зов. донесшийся от дома. В ночной тишине звук разносится далеко, и я легко узнал пронзительный голос Аморель.
      - Эльза! Эльза!
      - Не обращайте внимания,- улыбнулся я.- Мне нужно очень серьезно поговорить с вами, мисс Верити, и.
      Девушка даже не слышала меня, поскольку ответила таким же пронзительным и (если уж говорить всю правду) совсем не приличествующим даме воплем - чего я никак не мог ожидать от нее:
      - Я зде-есь!
      - Купание в бассейне при луне-с! Иди сюда-а-а!
      - Иду-у-у!- ответила моя спутница и добавила, обращаясь ко мне с милой извиняющейся улыбкой:
      - Вы же не возражаете, мистер Пинкертон? Такая чудная идея. Мы ведь сможем поговорить и потом, в любое время, разве нет?
      - Разумеется, как я могу препятствовать вашим невинным развлечениям,милостиво согласился я, но слегка выделил предпоследнее слово, чтобы ей был понятен мой добродушный намек.
      Мы направились обратно к дому.
      Когда мы подошли к дому, все уже выходили, одетые в купальные костюмы.