- Понимаешь, я хотел именно так поступить, но мне надо было чем-то сразу огорошить его и понаблюдать за его реакцией, побледнеет он или нет, или произойдет еще что-нибудь интересное, а ничего кроме этой новости я придумать не смог. К сожалению, он не взволновался, не побледнел.
      - Но какое он производит впечатление, Роджер?- полюбопытствовала Шейла.
      - Думаю,- осторожно заметил тот,- что братец Альфред - натура чрезвычайно выдающаяся. Он даже глазом не моргнул. Почему? То ли потому, что ему нечего скрывать, а возможно - по причине своей чрезвычайной исключительности, и вот об этом нам надо поговорить. Могу только совершенно определенно сказать, что он остался совершенно равнодушен к новости, которая могла бы в какой-то мере оправдать его невестку, но из этого обстоятельства можно извлечь прямо противоположные выводы. Зато братец Уильям оказался гораздо разговорчивее.
      - Так ты и с ним встречался?- удивился Алек.
      - Да, хотя сначала я планировал навестить его сегодня вечером, когда он вернется в Уичфорд. По счастью, я вовремя вспомнил, как Мэри Блауэр сказала, что Альфред теперь тоже ночует здесь, поэтому я вскочил в такси и помчался знакомиться с Уильямом. А теперь я вам постараюсь как можно точнее описать это интервью, и, пожалуйста, не перебивайте меня, а потом мы все обсудим.
      И Роджер пересказал разговор, состоявшийся в конторе братца Уильяма.
      - Ну конечно Альфред ему позвонил,- сразу же поняла Шейла.
      - Да, конечно. Однако - почему? Из праздного интереса или он предвидел, что я заеду и к Уильяму, и хотел предупредить о необходимости сохранять осторожность? Исходя из некоторых замечаний Уильяма, я весьма склонен заподозрить последнее.
      - Да, я с тобой согласен,- кивнул Алек.
      - И снова тот же вопрос - почему? Одно мне кажется весьма очевидным: это Альфред посоветовал Уильяму постараться выведать, откуда я получил новые сведения. Но только ли поэтому ему звонил Альфред? И не солгал ли Уильям, утверждая, что они с Альфредом желают сберечь то, что осталось от репутации миссис Бентли? А почему Уильям был сам не свой, говоря об этом? Только ли потому, что было неприятно обсуждать деликатные семейные проблемы с совершенно незнакомым человеком? И почему он так беспокоился, чтобы я не опубликовал полученные мною сведения и не сообщил их полиции? Мне сдается, его особенно беспокоило последнее. Он просто наседал на меня, требуя, чтобы я ни о чем не сообщил. И я таки не понимаю почему? Что-то здесь одно с другим не сходится.
      - И понятно, что не сходится,- ввернула пренебрежительно Шейла.- Братцы что-то такое скрывают.
      - О да! Нисколько не сомневаюсь. Уильям определенно что-то скрывает. Но я никак не могу понять: связано ли это с семейным прегрешением против морали или с чем-нибудь похуже. В конце нашего разговора я понял, что он чего-то опасается. Когда я сказал, что дальнейшие расследования могут выявить нечто связанное с мужским представителем семейства, он испугался до смерти, а когда я дал понять, что имею в виду под этим мужчиной Джона Бентли, он, по-видимому, почувствовал облегчение, но устроил мне истерику. Совершенно очевидно, что у нашего друга Уильяма есть какой-то скверный маленький секретец и он панически боится, вдруг кто-нибудь о нем узнает. А поведение братца Альфреда говорит о том, что этот секрет ему известен.
      - Значит,- проницательно заявила Шейла,- вы думаете, что убил братец Уильям?
      - А потом постарался взвалить вину на чужие плечи? Нет, Шейла, я так не думаю. Почему? А потому, что братец Уильям не относится по своему психологическому типу к людям, способным убивать. Вот братец Альфред - да. Способен убивать сотнями. Но Уильям - слабый, неуверенный в себе растяпа. Желание убить у него возникнуть может, но решительности - в этом я уверен ему не хватит. Во всяком случае он мне таким показался.
      - Но они могли бы действовать сообща,- предположил Алек.
      - Да, я и об этом подумал, по такой союз предполагает, что Альфред, как главное действующее лицо, должен довериться во всем Уильяму, а я этого не допускаю ни на минуту. Знаете, тут напрашивается сравнение с супругами Седдонами. Сам Седдон характером смахивает на Альфреда, а у миссис Седдон много общего с Уильямом. Не могу представить, чтобы Седдон всецело доверился жене в таком чрезвычайно важном вопросе, как намерение совершить убийство. Вот и братец Альфред на это не пошел бы.
      - А если Альфред спланировал и совершил убийство, а Уильям об этом узнал?
      - Замечательная мысль, Александр! Да, это вполне возможно и нам надо помнить о такой возможности.
      Итак, мы узнали все, что смогли, о людях, числящихся в нашем списке подозреваемых, и теперь должны рассмотреть каждую фигуру с точки зрения способности совершения убийства, способности в психологическом плане, и руководствуясь фактами. Я в поезде, когда возвращался в Уичфорд, набросал относительно всех подозреваемых кое-какие заметки. Всего на подозрении семеро. Давайте рассмотрим каждого из них отдельно.
      - Подождите, Роджер,- перебила Шейла, - а кто же седьмой? Перечислите их всех снова.
      - Вы должны сами всех помнить, сыщик Пьюрфой, сурово отчеканил Роджер.Называю: Уильям, Альфред, Аллен, миссис Аллен, Мэри Блауэр, миссис Сондерсон и миссис Бентли.
      - О, вы и ее считаете? Ладно, шпарьте дальше.
      - Первый - Уильям. Поведение подозрительное, мотив убийства - самый убедительный (обогащение), полно возможностей осуществить желаемое. С другой стороны, наш психолог-эксперт сомневается в его способности быть потенциальным отравителем. И в-третьих: действительно ли он такой осел, каким кажется, или очень и очень умный человек? Думаю, это надо выяснить в процессе дальнейших наблюдений.
      - Заслушано и одобрено,- подытожил Алек.
      - Второй: Альфред. Очень подозрительный персонаж. Убедительный мотив желание поскорее реализовать новое завещание. Отсюда - мышьяк, найденный в термосе после его посещения семейной фирмы (хотя, между прочим, то же самое свидетельствует и против братца Уильяма). Он как раз тот самый человек, словам которого Джон Бентли поверил бы сразу относительно нового чудодейственного лекарства и который сделал все возможное, чтобы убедить окружающих в вине миссис Бентли. Самодостаточен, довольно мрачен, суров, скуп, бесчувствен как железо. Да, очень подозрительный тип. В его пользу не могу найти ни одного аргумента, кроме того, что у него честный вид, но этот довод абсолютно ничего не значит: у величайших преступников, как правило, честное выражение лица.
      - Виновен!- провозгласила Шейла.- Уверена, что эго он убил.
      - Уверены? Хотел бы я то же самое сказать и о себе.
      - Третий: Аллен. Действительно ли он искренен и прост или необычайно хитер? Правда ли то, что он рассказал о миссис Бентли и о себе? Мы должны при этом иметь в виду, что история, им рассказанная, не только сводит на нет мотив убийства для миссис Бентли. Исчезает одновременно и его собственный мотив - устранить Бентли со своего пути. Может быть, он ввел меня в заблуждение? И если да, то способен ли он оставаться в стропе и наблюдать, как неповинная женщина понесет наказание за совершенное им преступление? А с другой стороны: может быть, Аллен и миссис Бентли договорились убить Джона Бентли? Здесь много возникает вопросов, по лично я совершенно уверен, что он ни в чем не виноват.
      - Аллена в отставку,- согласился Алек,- я того же мнения.
      - И я,- вставила Шейла.
      - Значит, Аллена из списка вычеркиваем. Четвертая: миссис Аллен. Она весьма подозрительна. Мотив несколько неоднозначный, по вполне понятный. Возможность самая что ни на есть превосходная. Мне кажется, что относительно нее все упирается в проблему: насколько она расположена прощать мужу его интрижки. Мое собственное впечатление таково, что она совершенно не склонна к компромиссу и должна руководствоваться переполняющими ее чувствами отвращения и ярости, так как, по всей вероятности, чувствует себя оскорбленной и униженной до предела. Я бы сказал также, что она может быть очень мстительной. Однако я понятия не имею, насколько далеко она может зайти по этому пути. А с другой стороны: Аллен говорил, что она перенесла удар стойко и мужественно. В подтексте звучало, как мне показалось, что она догадывалась и о прежних неверностях мужа, но пи словом об этом никогда не обмолвилась. Может быть, Аллен защищает ее? Предположим, это она убила (а он, не забывайте, любит эту женщину!) и миссис Бентли не виновата? Его положение в таком случае было бы крайне затруднительным. И еще одно: насколько ее манера вести себя как подобает настоящей леди, то есть всегда сохранять спокойствие и выдержку, соответствует ее истинной натуре? Она действительно настоящая, прирожденная леди или это лишь поза? Притворяется она или же действительно относится к числу самых утонченных и возвышенных натур? Вот несколько вопросов, которые у меня возникли в отношении миссис Аллен. В любом случае ее особа требует дальнейших размышлений.
      Переходим к следующей по списку, Мэри Блауэр. Было ли у ее намерение умертвить Бентли с помощью лимонада, который она ему подала? Если мы удовлетворимся ответом, что это дело её рук и что она использовала для этого смесь мышьяка с лимонным соком, которую миссис Бентли приготовила в косметических целях, то тогда и делу конец (хотя надо было бы повнимательнее вникнуть в подробности и, между прочим, уточнить, сколько времени прошло от приготовления смеси до того момента, когда ее нашли в сундуке миссис Бентли). У Мэри Блауэр был мотив для убийства и самого Бентли, и его жены. Она ненавидела их обоих, а сама она представляет собой низменную натуру, насколько можно понять. Но - не знаю. Она произвела на меня впечатление, когда я зондировал ее на этот предмет, скорее испуганной, по неповинной жертвы обстоятельств, а не сознательной убийцы.
      Не думаю также, что ей удалось бы скрыть свои истиные чувства в последнем случае. Однако вполне возможно, что я ошибаюсь. Если она и не стремилась сознательно убить Бентли, то могла бы все-таки убить его случайно, по ошибке дав выпить косметическую жидкость с мышьяком, приготовленную его женой. Это абсолютно возможно и все же мне представляется невероятным. И, как я уже говорил прежде, нужно быть потрясающе рассеянной и небрежной. чтобы держать в комнате больного и лимонад, и раствор мышьяка, но мы ведь договорились считать, что у миссис Бентли не было заранее обдуманного намерения убить мужа. И еще одно, последнее, насчет Мэри Блауэр. Мне это только что пришло в голову: не украла ли она мышьяковистый раствор, тот самый, в котором вымачивалась отравленная приманка для мух, с целью убить Бентли, для чего она разбавила раствор водой (а это было очень легко сделать) и потом спаивала эту жидкость хозяину, начав с маленькой дозы. а потом увеличивая ее, как, но утверждению обвиняющей стороны, поступала миссис Бентли?
      - Да, это мысль!- воскликнул Алек.
      - А почему это пришло мне в голову? Да потому, что сама Мэри Блауэр привлекла внимание окружающих к этим мокнувшим отравленным бумажкам, чтобы таким образом заранее и навсегда свалить вину на миссис Бентли. Такое поведение очень характерно для преступников самого низменного типа: привлечь внимание к орудию преступления, найденному в комнате, где живет другой человек, в надежде направить подозрение по ложному следу, отведя его от себя. Такие попытки очень редко закапчиваются успешно, но нельзя отрицать, что в данном случае она вполне могла иметь место. Правда, надо было бы обладав еще более низкопробным лукавством, чем обладает Мэри Блауэр, чтобы до этого додуматься. Как бы то ни было, это еще одно интересное предположение, о котором мы не должны забывать.
      Наконец, номер седьмой и последний: миссис Бентли. Я могу сказать в данном случае только одно: разумеется, она остается под тягчайшим подозрением, хотя мы с вами прошли немалый путь с целью облегчить ее бремя вины. Вот и все.
      - Да,- заметил Алек,- возможности порассуждать у нас большие.
      - Вот уж действительно,- простонал Роджер,- возможности просто беспредельные, даже если брать только этих семерых. Я и не подозревал раньше, как велики эти возможности, и думал, что подведение итогов прояснит все дело. Но, видно, оно только сделало его еще запутаннее и непонятнее.
      - Но скажи, хотя бы коротко, что ты сам думаешь? Кто, по-твоему, еще может быть на подозрении?
      - Ну, во-первых, любой неизвестный конкурент по бизнесу, личный недруг и так далее. Во-вторых - кто-то из семерки, но связанный с кем-то неизвестным, или же убийцами могут оказаться двое из нам известных семерых, которые договорились между собой. И в-третьих - любые двое из семи, которые независимо друг от друга решили покончить с Бентли и оба использовали для этой цели мышьяк. Разумеется, возможна и элементарная случайность, как мы уже предполагали на примере Мэри Блауэр. Но что толку продолжать разговор о подобных возможностях? Мы всю ночь можем изобретать все новые и новые гипотезы и тем не менее не приблизиться пи на шаг к решению главной проблемы: почему Бентли убили?
      - Не отчаивайтесь, Роджер!- воскликнула Шейла.
      - Я не то чтобы отчаиваюсь, дитя мое, но я действительно не могу не думать: раз мы не можем разобраться в этом деле, решать его надо не любителям, а профессионалам. Иначе говоря, может быть, надо было предоставить дело защитникам миссис Бентли, рассказав им обо всех наших открытиях, о выводах, которые мы сделали, о наших сомнениях и подозрениях, и пусть бы они самостоятельно все решили. В конце концов, мы поставили себе только задачу доказать невиновность миссис Бентли. Но если нам оказалась не по силам эта задача, значит, пусть лучше кто-то другой займется её решением.
      Было совершенно очевидно, что оптимизм, свойственный Роджеру, потерпел серьезный урон.
      Однако его помощники были сделаны из более твердой породы.
      - Старший инспектор Шерингэм!- возмущенно воскликнула мисс Пьюрфой.- Я вам удивляюсь. Разве такие слова ожидала я услышать от старшею по званию? Констебль Грирсон, призываю вас на помощь.
      - Я остаюсь на корабле, адмирал, несмотря на то что с него бежали все крысы! Нет, Роджер, серьезно, еще нет причин сдаваться. У нас уйма времени, чтобы успеть отказаться от дела, если не сумеем продвинуться вперед, но необходимо еще попытаться.
      - И вы так ужасно ловко справлялись с делом до сих пор,- проворковала Шейла.
      - Да, это так,- признался Роджер и приободрился.
      - Ну тогда все в порядке,- заявила Шейла.- Ну, самочувствие теперь получше? Не плачь, детка, мамочка поцелует и "бо-бо" пройдет. Бог он каков, наш старший инспектор! А теперь скажите, Роджер, кого вы подозреваете в самой-самой глубине души?
      - Ну что ж,- улыбнулся Роджер. - Я скажу. В силу сугубо личного, индивидуального и совершенно определенного мнения я склонен делить вину между братцем Альфредом и миссис Аллен при возможном пособничестве братца Уильяма после того, как убийство свершилось.
      - Ну тогда все в порядке, - быстро подхватил Алек, и мы сосредоточимся на первых двух. А сначала, может быть, выработаем вчерне план действий?
      - Я вот все думаю, не слишком ли мы много внимания уделяем персональному аспекту дела, в ущерб вещественным доказательствам,раздумчиво сказал Роджер и стал ворошить угли маленькой медной кочергой, чтобы огонь разгорелся поярче.- Но эти доказательства, хотя их много, все свидетельствуют против миссис Бентли. Если бы нащупать какое-нибудь новое звено в цепи, которое направило бы поиски в другом направлении!
      И все с сознанием долга напрягли мозговые извилины.
      - Послушайте!- внезапно воскликнул Алек.- Какие же мы идиоты! А тот пакетик с мышьяком - почему мы о нем забыли? Если бы можно было установить, кто его купил, мы бы узнали, кто убийца!
      - Я уже думал об этом,- кивнул Роджер,- но узнать что-либо почти невозможно. Ведь он мог быть приобретен в любом уголке страны, или даже за ее пределами! Нет сигнатуры и сделан пакет из обыкновенной белой бумаги Может быть, Скотленд-Ярд и сумел бы проследить, откуда он взялся, но мы-то не сможем. Вряд ли его приобрели у какою-нибудь местного фармацевта, ведь тот бы обязательно заявил о такой покупке в полиции.
      - О!- несколько обескураженно протянул Алек.
      - Мы знаем только одно: что была наклейка и что на клочке, оставшемся от нее, сохранилась "закорючка", изображающая "С3" - вот и все, что осталось от какой-то химической формулы.
      Роджер вытащил из кармана блокнот и, раскрыв его на странице, где Мэри Блауэр нарисовала значок, стал несколько рассеянно его рассматривать.
      - Следует отметить,- сказала Шейла,- что полиция почему-то не придает этому большого значения, а? По крайней мере, никто в муниципальном суде не поинтересовался, откуда этот пакетик с мышьяком. Они удовольствовались тем, что нашли его у миссис Бентли.
      - Да, по-видимому.
      Две минуты царило молчание, а затем Роджер вдруг горестно воскликнул:
      - Идиотство! Какое же непонимание, глупость, безмозглость!
      - Это вы мне?- осторожно осведомилась Шейла.
      - Нет, это я к самому себе. Возможно ли это? Вот уже тридцать шесть часов я ношу в кармане ключ к разгадке! Ну, разумеется, мы должны узнать, откуда он взялся, этот пакетик с мышьяком. О, тупоголовый чурбан!
      - А мы это сможем? Каким образом? И что это за ключ? воскликнул Алек.
      - Вы что-нибудь снова открыли?- поинтересовалась Шейла.
      - Вот это самое изображение "С3", которое я считал частью химической формулы, совершенно не имеет к ней никакою отношения. Это буква от названия лондонского округа, западного "W.C.3" или восточного "E.C.3" {West - запад, East - восток (англ.)}! Ну разумеется! Нет, небо к нам милосердно, и теперь все просто, как в детской угадайке!
      Глава 21
      Двойное виски
      - Ну а теперь куда пойдем в первую очередь?- спросил Роджер Шерингэм у Алека, когда они миновали билетный контроль на станции Чаринг-Кросс.
      - Куда тебе заблагорассудится,- великодушно отвечал Алек.
      - Заметано! Тогда следуй за мной.
      После того как накануне он сделал сногсшибательное открытие, Шейла бросилась вниз, чтобы навести необходимые справки у отца, и через несколько минут, торжествуя, вернулась с телефонным справочником. В результате через полчаса появился список всех аптек в Западном и Восточном округах Лондона, составленный по степени их важности, и, вооруженные этим списком, на следующее утро, сразу после завтрака Роджер и Алек отбыли в Лондон, чтобы заняться необходимыми поисками.
      Описывать их утренние приключения было бы равносильно повторению одной и той же истории двадцать четыре раза подряд. Они переходили из одной аптеки в другую, и Роджер каждый раз показывал человеку за стойкой великолепную копию закорючки, нарисованной Мэри Блауэр, и спрашивал, есть ли у них сигнатуры с таким значком, и каждый раз очередной фармацевт отвечал, что таковых не имеется, и желал им всего хорошего. За ленчем оба спутника чувствовали себя усталыми, по нисколько не обескураженными.
      - Меня уже тошнит от Восточного округа,- честно признался Роджер, поставив на стол пустую кофейную чашку и готовый пуститься снова в трудоемкий поход.- Давай заглянем в Западный для перемены обстановки.
      - Ладно,- покладисто согласился Алек,- но первой в списке Западного округа значится аптека мистера Уортона.
      - Именно,- ответил Роджер и потянулся за шляпой.
      И странно, однако так нередко бывает с везеньем после полосы неудач, им вдруг повезло. Уортон использовал сигнатурки, на уголке которых, в самом низу обозначалось местонахождение аптеки. Счастливый Роджер с упоением созерцал образец: он приходился если не родным, то уж во всяком случае двоюродным братом тому, что почти отсутствовал на пакете с мышьяком, и на нем полностью красовалась "закорючка", так художественно воспроизведенная Мэри Блауэр.
      - Я хотел бы поговорить с главным фармацевтом. сказал Роджер, дрожа от возбуждения.
      Главный фармацевт был не словоохотлив. Когда Роджер представился ему как специальный корреспондент "Дейли курьер", он вежливо удивился; на требование Роджера немедленно сообщить, не был ли продан кому-нибудь пакет с мышьяком весом в две унции за последние две недели нюня или в начале июля, он отвечал почтительно, однако невразумительно. Роджер стал умолять позволить заглянуть в книгу отпуска ядовитых лекарств, но главный фармацевт с некоторой гордостью отвечал, что Уортоновская аптека солидное учреждение, которое занимается прежде всего оптовой закупкой и продажей лекарств, а не какая-нибудь лавчонка, торгующая мелочовкой. А затем главный фармацевт стал в высшей степени вежливо намекать, что он очень занятой человек и не пора ли посетителям удалиться.
      - Пусть все главные менеджеры провалятся ко всем чертям, безотносительно к кому-либо в частности заявил Роджер, выходя в коридор.
      - Согласен. А что, если попробовать спросить у продавцов?- предложил Алек.
      Фирма "Уортон" занимала на первом этаже большое пространство. Все здесь напоминало о магазине и все же это был как бы не совсем магазин. За широкими, низкими прилавками, опоясывающими стены, как длинные толстые змеи, стояли в тускло-желтых форменных халатах редкие продавцы, но в атмосфере было разлито довольно приятное ощущение порядка и спокойствия.
      Роджер сразу взял в оборот одного из тускло-желтых служащих.
      - Добрый день! - сказал он, лучезарно улыбаясь. - Мне нужно навести кое-какие справки относительно мышьяка.
      - Вот туда обратитесь, сэр,- и служащий указал на прилавок в самом дальнем углу,- вон там, вправо от колонны... нет-нет, другой, влево от часов.
      Не без некоторых усилий Роджер наконец нашел требуемый прилавок.
      - Мышьяк, сэр?- спросил пожилой ассистент с определенно шотландским акцептом. Это был невысокий, очень тощий человечек с редкой седой бородкой и в очках с золотой оправой.
      - Вам какой требуется - оптом или тот, ч го отпускается в небольших количествах?
      - А вы ведете учет всем заказам на мышьяк?
      - Да, сэр, я обслуживаю все заказы.
      - И, наверное, продаете его, так сказать, ведрами?
      - Да, мы иногда прродаем его в очень больших объемах,- несколько удивленным тоном констатировал ассистент.
      - Ну а если кому-нибудь потребуется немного, скажем унции две, вы можете ему продать его здесь же, на месте?
      - Я бы, конечно, но прросил предъявить деловое удостоверение. Понимаете, мы только поставляем товар в рразные торговые предприятия. Но, может быть, вам он нужен для каких-нибудь технических нужд?
      - Мне он вообще не нужен,- доверительно сказал Роджер.- Понимаете, я представляю газету "Дейли курьер" и хотел бы задать вам несколько вопросов о небольшом пакетике с мышьяком, который был недавно куплен у вас.
      Лицо продавца выразило сомнение.
      - Думаю, вам лучше повидаться с мистером Грейвсом, сэр,- он наш менеджер, или, может, с кем-нибудь из директоров. Сомневаюсь, что могу отвечать на такие вопросы.
      - Но мне хотелось бы поговорить именно с вами, так как вы и есть, конечно, тот человек, который продал мышьяк. К тому же,- прибавил Роджер,если вы предоставите мне нужную информацию, то "Дейли курьер" наверняка вам очень хорошо за нее заплатит.
      Человечек просветлел лицом:
      - Ну, возможно, и я смогу ответить на ваши вопросы, сэр. В чем заключается дело?
      - Во вторую половину июня или первые две недели июля, и, скорее всего, именно тогда некто купил здесь две унции мышьяка. Вы ничего не припоминаете на этот счет?
      Человечек с сожалением покачал головой.
      - И это все, что вы можете сообщить мне о таком покупателе, сэр? Такое множество людей сюда прриходит за мелкими порциями, сэр.
      - А если бы зашла, предположим, женщина, вы бы эго запомнили? За это время вы не продавали какой-нибудь женщине две унции мышьяка?
      - Но это была не женщина, сэр. Не думаю, что за последние двенадцать месяцев я хоть раз обслужил женщину или девушку.
      Роджер и Алек переглянулись.
      - Вы совершенно в этом уверены?- спросил он.
      - Совершенно! Могу присягнуть, что это была не женщина.
      - Прямо-таки поклясться?- весело переспросил Роджер.- Ладно, это уже кое-что. Но как же нам все-таки выяснить, кто это мог быть? Вы не ведете учет таким небольшим закупкам?
      - Веду, веду. Я все их заношу в расходную книгу. Но не имена, понимаете ли.
      - А вы не позволите мне заглянуть в вашу расходную книгу и узнать, сколько раз вы продавали мышьяк по две унции? Знаете, по всякому бывает. Может быть, так было только один-единственный раз и, посмотрев запись в книге, вы вдруг вспомните, при каких обстоятельствах произошла эта покупка.
      - Вряд ли это возможно, должен вам сказать,- пробормотал человечек, но все-таки достал толстую тетрадь, начал водить пальцем по строчкам и колонкам цифр и делать выписки.
      К прилавку подошел покупатель, и Роджер отодвинулся. Покупатель ушел, и поиски возобновились. Обслужив еще троих покупателей, коротышка-шотландец закрыл книгу и положил перед Роджером листок бумаги.
      - Пять рраз покупали между пятнадцатым июня и пятнадцатым июля, сэр,помнится, две покупки были сделаны двадцать трретьего июня и пятого июля; я запомнил, потому что покупатели мне знакомые. Остальные трри раза не знаю, кто покупал.
      Взгляд Роджера приковало одно число:
      - Седьмое июля! Это и есть наш покупатель. Тринадцатое июля - это слишком поздно, а семнадцатое июня еще слишком рано.
      Он вытащил бумажник и достал список дат и событий, составленный накануне их с Алеком отъезда в Уичфорд.
      - Да, седьмое июля! Смотри, Алек, видишь?- и, ткнув пальцем в одну из нижних строк, Роджер сунул список Алеку. - Это было во вторник,- сказал он, снова повернувшись к прилавку.- Скажите, а вы не можете вспомнить, кто у вас купил две унции мышьяка во вторник седьмого июля? Как этот человек выглядел... и... был он в очках, и вообще, каков он из себя?
      Коротышка услужливо поднял взгляд к потолку и задумался, а Роджер в большом волнении наблюдал за выражением его лица.
      - Ах, ничего совсем не могу у пррипомнить.
      Роджер и Алек переглянулись в отчаянии.
      - Пожалуйста, сделайте еще усилие,- взмолился Роджер, и взгляд шотландца снова устремился в потолок, а Роджер от нетерпения едва мог стоять на месте.
      - Да бесполезно это,- признал продавец, и его шотландский акцент все больше усиливался по мере того, как все дальше ускользало от него щедрое вознаграждение "Курьер".- Не могу ничего пррипомнить.
      - Но это просто ужасно,- простонал Роджер,- мы ведь нащупали самую суть дела. Мы обязаны добыть информацию. Алек, попытайся поговорить с ним по-шотландски. Может, это подстегнет его память.
      Алек и продавец обменялись свойским взглядом, а потом, очень спокойно, Алек сказал:
      - Вы что-то такое говорили о деловых удостоверениях? А нельзя узнать, на чье имя оно было?
      Роджер в изнеможении прислонился к прилавку.
      - Я подаю в отставку,- уныло сказал он.- Старшего инспектора Шерингэма с вами больше нет. Передаю это дело в ваши руки, инспектор Грирсон.
      - А тот джентльмен был фаррмацевт?- спросил продавец.
      - Продолжай, Алек. Отвечай ему. Меня здесь больше нет.
      - Нет, не думаю,- отвечал продавцу Алек. - Он, наверное... Роджер, кем он мог быть?
      - А бог его знает!
      Но маленький шотландец раскатисто заявил:
      - А если он не фаррмацевт, значит, он должен был оставить свою визитную карточку - вот если бы он был фаррмацевт, то я только взглянул бы на его деловое удостоверение. А если покупатель не фаррмацевт, я оставляю у себя его каррточку, чтобы если он не офоррмит потом свой заказ как положено, мы могли бы запрросить деньги письменно. А я все врремя думал, что вы говоррите о фаррмацсвте. Вот и каррточки.
      И он поставил на прилавок картонную коробку, где стопками лежали перетянутые резинкой пачки визитных карточек.
      Продавец перебирал пачки медленно, так медленно, что Роджер едва не сошел с ума, и наконец вытащил одну, стянул резинку и стал просматривать карточки. Роджер следил за его движениями, почти не дыша, и даже Алек явно заинтересовался процессом.
      - А вот и мы,- очень удовлетворенно заявил продавец, поднес поближе к очкам одну из карточек и внимательно в нее вгляделся. "Две унции лучшего самого белого мышьяка отпущено седьмого июля для хозяйственных надобностей ..." не моту ррассмотреть кому...
      - П-позвольте, я взгляну!- дрожащим голосом перебил его Роджер, подавляя нездоровое желание напасть на пожилого о человечка и вырвать карточку у него из рук. Но этот индивидуум не напрасно был шотландским деловым человеком. Он с интуитивной осторожностью отступил назад и смерил Роджера взглядом поверх очков.
      - А я получу вознагрраждение от "Курьер", если покажу вам каррточку?опасливо спросил он.
      - Получите,- задыхаясь от нетерпения, ответил Роджер,- клянусь всеми богами, получите. И я точно назову вам день и час, когда вы получите деньги, только ради Неба, дайте взглянуть!
      - А сколько?
      - О, сколько хотите!
      - А пять фунтов?
      - Пять фунтов? Господи, да конечно! Я позабочусь о том, чтобы вы получили свои пять фунтов. Честное слово! Алек, подскажи мне имя какого-нибудь шотландского святого, чтобы я мог им поклясться!
      - Значит, я получу все пять фунтов, если дам вам взглянуть на каррточку?- повторил продавец, который явно предпочитал во всем точность и окончательность.
      Роджер перегнулся через прилавок.
      - Вы получите пять фунтов, если позволите нам взглянуть на карточку, но если вы ее не покажете сию минуту. они вам уже не понадобятся на этом свете.
      - Тогда я отвечу "нет",- просто и с достоинством ответил продавец.
      Дрожащими руками Роджер отсчитал пять фунтовых бумажек, и через мгновение драгоценная карточка оказалась в его руках. Он уставился на нее налитыми кровью глазами, Алек заглянул через его плечо. Ясно и четко на карточке было напечатано: "Томас Бентли и сыновья, Лимитед. Импорт и экспорт механических орудий".
      - Черт меня побери!- сказал Роджер.
      - Боже милостивый!- произнес Алек.
      И молча они взглянули на продавца.
      - Вы когда-нибудь читаете газеты?- уважительно спросил его Роджер.
      - Да. Иногда читаю.
      - Читаете, да?