Теперь уже начальство Моноштори-Мюллера потребовало, чтобы он порвал с Бланкой. Но капитан тоже любил девушку и хотел жениться на ней. Однако и он не получил на это разрешения. Более того, командование отправило его на фронт. Моноштори был в ярости. Он вымещал свою злобу на местных жителях оккупированных стран. С Бланкой он вел тайную переписку. Ей импонировала его преданность. Но она не знала о его злодеяниях, зверствах на фронте и в прифронтовой полосе. Затем началось отступление фашистов. Во время боев в Задунайском крае Моноштори в ссоре убил немецкого генерала.
      - За что? - перебил Хубера Казмер.
      - В одном венгерском селе по приказу этого генерала нацисты расстреляли каждого десятого жителя, подожгли и взорвали близлежащий замок, убили сестру и зятя Моноштори. Майор явился к генералу и потребовал от него ответа за содеянное. Вспыхнула ссора. Немцы попытались арестовать майора. Майор пристрелил генерала и скрылся. Он прятался на вилле у Бланки Табори. Положение было трагическим. Моноштори разыскивали и русские и немцы. И все же ему удалось избежать ареста. Война окончилась. Из концлагеря возвратились Матэ Табори и его жена. Они и не подозревали, что Бланка прятала у себя дома разыскиваемого властями военного преступника Моноштори. Между тем в руках у Бланки случайно оказались документы одного убитого немецкого офицера. Вначале она хотела переслать их родственникам погибшего, но затем, передумав, отдала их Моноштори. Присвоив эти документы, Моноштори уехал из Венгрии и некоторое время жил в американской зоне в Германии. Он занимался контрабандой и неплохо зарабатывал на этом. Но в сорок восьмом году его арестовали, опознали, и тут открылось все его прошлое. Моноштори во всем откровенно сознался. Я присутствовал на допросах и знаю все это из первых уст. Геленовцы завербовали его для работы в разведке, пригрозив, что в случае отказа его выдадут советским властям.
      Казмер с изумлением слушал этот странный рассказ. А ведь мать никогда не говорила с ним о своем прошлом. Впрочем, Хубер мог и наврать. Хотя рассказ его выглядит вполне правдоподобным.
      Хубер, по-видимому, хотел что-то еще добавить к своему рассказу, но в это время в гостиную вошли Бланка и Матэ Табори, и он умолк. А Казмер сидел, потупившись.
      - Господин Хубер, когда вы отбываете? - спросил профессор.
      - Скоро. Я уже все упаковал. Остались еще кое-какие дела.
      Бланка посмотрела на Казмера и увидела по его лицу, что то, чего она больше всего боялась, уже свершилось.
      Профессор достал из серванта рюмки.
      - Вы позволите, господин Хубер? - спросил он.
      - За рулем я обычно не пью. Но в виде исключения. За ваше здоровье.
      Табори наполнил рюмки.
      Казмера, досадовавшего, что ему помешали закончить разговор с Хубером, все больше охватывала тревога за мать, за себя. Что же делать? Что вообще можно в таких случаях делать? Бежать очертя голову? Куда? Нет, уж лучше встретить беду лицом к лицу.
      - Дядя Матэ, - вдруг решившись, сказал он, - можно нам остаться на несколько минут одним?
      - Кому "нам"? - не понял профессор.
      - Ему и мне, - пояснила Бланка. - Но это излишне, сынок. Можешь говорить при дяде. Он все знает.
      - Значит, это правда? Доктор Хубер сказал правду? - закричал Казмер, впиваясь глазами в спокойное, подчеркнуто бесстрастное лицо матери.
      Бланка одним глотком выпила коньяк и поставила рюмку на стол.
      - Правда. Вот телефон. Набери номер майора Балинта и заяви, что тринадцатый агент Меннеля - твоя мать.
      - Ты же знаешь, что я никуда не стану ни звонить, ни заявлять! срывающимся голосом крикнул Казмер. - Но ты, дядя! Как ты мог допустить, чтобы мама угодила в такую вонючую яму?
      Профессор Табори гневно сверкнул глазами:
      - Ты, ты собираешься меня учить? Просто тогда я ни о чем таком не знал. Всего несколько дней назад твоя мать призналась мне, что попала в западню. Ее шантажировали...
      - Чем они могли ее шантажировать?
      - Чем? - горестно усмехнувшись, повторила Бланка. - Тем, что я любила. Каждый любит по-своему. Я вот так, всем сердцем. Потому и не вышла больше ни за кого замуж.
      - Как же ты могла любить преступника, фашиста? - возмутился Казмер. Ты даже не подумала о том, что брата твоего в это самое время гноили в концлагере.
      - В то время я ничего не знала о преступлениях Кароя. Можешь мне поверить... Лишь в пятьдесят четвертом году я получила от него первую весточку. Он писал, что, если я не помогу ему, его выдадут венгерским властям. От сильного нервного потрясения я даже заболела. Ты ведь помнишь, Казмер, я пролежала тогда больше месяца в постели. И в конце концов решила помочь ему. Ну а дальше все покатилось, будто лавина с горы. Не остановить!
      - Дорогой господин инженер, - перебив ее, сказал Казмеру Хубер. - Не спешите осуждать свою мать. Уверяю вас, шантажировать или, проще говоря, запугать можно любого человека, даже самого сильного. Меня, вашего дядю и даже вас. Потому что у любого человека есть свои слабости.
      - О нет, господин Хубер, - убежденно возразил Казмер. - Меня никто не запугает.
      - Вы знаете, с каким заданием прибыл сюда Меннель?
      - Да, мне говорил Шалго.
      - То, о чем знают Кара и его люди, было только частью этого задания. А главное, для чего Меннель сюда приехал, - было завербовать вас, господин инженер. Да, да, вас! Завербовать для шпионской службы "Ганзы". Вы ведь собираетесь на четыре года в Москву. А господину Брауну как раз нужен надежный резидент в Москве. Вот он и остановился на вашей кандидатуре, поскольку ваша мать уже давно состоит у нас на службе.
      - Значит, Меннелю здорово повезло, что кто-то догадался его убить до того, как это сделал я, - сказал Казмер.
      - Смерть Меннеля не остановила бы Брауна. Меннель - всего лишь маленькое колесико в механизме "Ганзы". Вместо него приехал бы новый. Всех ведь не перебьете.
      - Не перебьем? Уж не хотите ли вы этим сказать, что Меннеля убили мы?
      - Если позволите, я коснусь этого вопроса позднее, - уклонился от ответа Хубер и, беря инициативу разговора в свои руки, заметил: - Не будем уходить от темы. Предположим теперь, что прибыл новый представитель Брауна, господин "икс", и говорит вам: "Инженер Табори, если вы не согласитесь сотрудничать с нами, мы донесем властям и на вашу мать и на дядю. Вот и решайте: согласны вы, чтобы ваша родная мать и дядя закончили свои дни в тюрьме?"
      - Но это же подлость!
      - С вашей точки зрения - конечно. С точки же зрения Брауна - простая реальность. Не говоря уже о том, что он может еще и вас самого обвинить перед властями в убийстве Меннеля.
      - Я не убивал его! - возмутился Казмер.
      - Нет, вы убили его! Есть улики. Вот, послушайте. - С этими словами Хубер достал из кармана миниатюрный магнитофон и включил его: "Говорит Виктор. Все в порядке. Только что условились с Сильвией. - Сильвия псевдоним госпожи Табори. - Через полчаса едем кататься на лодке с Казмером. Рассчитываю на успех. Парень заносчив, но понятлив. Немного боюсь этого разговора, потому что он очень вспыльчив: сначала бьет, потом думает. Вчера вечером мы с ним уже сцепились. Но считаю, что перед фактами он капитулирует. Если же не согласится, один из нас пойдет ко дну".
      - Ложь, - прошептала Бланка, - наглая ложь.
      - Возможно, - бесстрастно согласился Хубер. - Но лента магнитофона не знает этого. Вероятно, Виктор лгал, боясь доложить, что не выполнил задания. Но кто это теперь докажет? Магнитофон этого делать не станет. Полковник Кара и без того серьезно подозревает Казмера. И эта пленка только усилит его подозрения. Вы же сможете доказать невиновность Казмера, только назвав настоящего убийцу. Но вы ведь не знаете, кто он.
      - Геза Салаи, - отрешенно вымолвила Бланка.
      - Салаи? Откуда ты это взяла? - почти в один голос удивленно воскликнули Казмер и профессор Табори.
      - Я расскажу все по порядку. Приехал Меннель. Когда я впервые его увидела, меня охватил страх. Или дурное предчувствие. Я знала, что кто-то должен был приехать. Ведь это я сняла копию с проекта конкурсной заявки и прейскуранта и переправила ее в Гамбург. Вообще Меннель вел себя весьма учтиво, мило улыбался. Постепенно я успокоилась, решив, что он приехал просто собрать какую-то информацию. Но вечером Меннель сказал, что хотел бы поговорить со мной. Ночью он постучал ко мне в дверь. "Прошу прощения, - сказал он, - но сейчас самый благоприятный момент. Профессор уже спит, ваш сын уехал". Я ответила, что материал для него приготовила.
      - Спасибо. Но я не только за этим пришел, - сказал он.
      - Тогда за чем же? - спросила я.
      - Я привез вам привет от Кароя Моноштори.
      Я промолчала. Мне было противно слышать одно это имя.
      - Он приветствует вас, мадам, и слегка журит.
      - Вот как? - не стерпев, вспылила я.
      - Вы должны были сообщить, что...
      - Молодой человек, вы, кажется, собираетесь прочесть мне мораль? Что я должна, я знаю лучше вас.
      - Извините. Но может быть, вы просто забыли.
      - Что я забыла?
      - Сообщить нам имена людей, которых на длительное время командируют в Москву. Хотя отлично знаете, какой это важный для нас вопрос - организация резидентуры в Москве.
      - Знаю, - сказала я, - но из моих знакомых пока никого в такую командировку не посылают. Поэтому я и не сообщила.
      - У нашего шефа есть сведения, что в Москву на целых четыре года в ближайшее время выезжает некий Казмер Табори.
      Мне стало дурно.
      - Нет, - в полном отчаянии, но решительно сказала я. - Нет! Я не позволю. Казмера вы оставьте в покое. Поняли? Со мной вы можете делать, что вам вздумается, но Казмера не троньте. Его я буду защищать даже ценой собственной жизни.
      - Мадам, - возразил Меннель. - Я ведь сюда приехал не для дискуссий. Мне отдали приказ, и я его выполню. Вы отлично знаете, какими средствами мы располагаем, чтобы заставлять людей работать.
      - Только меня. Но не его.
      - Повторяю: я не собираюсь дискутировать на эту тему. Передаю вам задания, которые и вам и мне нужно выполнить. Первое - это Казмер. И второе - Карой сообщает, что во время войны в Балатонфюреде на вилле Месароша он спрятал большие ценности. Вам их нужно оттуда забрать, а мне вывезти за границу. Вы знаете и эту виллу и ее хозяина, адвоката Месароша.
      - Хорошо, - согласилась я. - В этом я готова вам помочь. Но вам известно, что в пятьдесят пятом году вилла была конфискована и основательно перестроена?
      - Известно. Карой по памяти нарисовал план дома и пометил на нем место, где спрятал клад.
      Меннель достал из кармана план виллы и показал мне. Я сказала ему, что с помощью такой подробной схемы нам, возможно, и удастся найти сокровища. Меннель вроде бы смягчился. "Может быть, все образуется, раз я пообещала ему помочь, и он отстанет от Казмера?" - мелькнула у меня надежда.
      - И еще один вопрос мы с вами должны обсудить, мадам, - снова заговорил Меннель. - Шефы решили отвести вас от активной работы, как у нас говорят, "законсервировать". Все ваши связи мы передадим Гезе Салаи. Вы его знаете?
      - Нет, не знаю, - сказала я, - даже имени такого не слышала.
      - В настоящее время он в Балатонфюреде. Я вызвал его сюда открыткой за подписью "Сильвия". Разумеется, шифрованным текстом. Салаи появится у вас девятнадцатого. - Он достал записную книжку и показал мне запись. Запомните этот текст. Он будет вашим паролем.
      Я внимательно прочитала этот странный текст, но истинный смысл его был такой: "Жду в Эмеде". Я спросила Меннеля, как Салаи поймет, где именно его будут ждать и кто? Меннель ответил:
      - Он все знает. - И добавил: - Салаи отличный разведчик. У него только один недостаток - он болезненно ревнив.
      - Наверное, у него есть на то причины? - заметила я.
      - Чепуха! - заносчиво воскликнул этот самовлюбленный мальчишка. - Мы живем в атомном веке.
      И рассказал о своей поездке в Париж, о том, как познакомился там с Беатой Кюрти и сделал ее своей любовницей, предварительно завербовав для работы на "Ганзу". А Беата, вернувшись в Венгрию, в свою очередь, завербовала Гезу Салаи. Меннель встречался с Салаи в прошлом году в Ливорно, и тогда-то у Салаи возникли подозрения насчет Меннеля и Беаты. Меннель, как мог, пытался разубедить Салаи, доказать, что между ним и Беатой ничего не было... Я слушала хвастливую болтовню Меннеля о его любовных похождениях, а в голове у меня зарождался, правда, не очень ясно, план, как избавиться от этого наглеца. Строился мой план на том, что Салаи болезненно ревнив. Шли дни, я старалась избегать встреч с Меннелем и думала только об одном: как спасти от гибели Казмера. В один из вечеров я в совершенном отчаянии пришла к Матэ и призналась ему, что уже несколько лет нахожусь на службе шпионской фирмы "Ганза". Я рассказала и о задании, с которым сюда прибыл Меннель. Но быть до конца откровенной я не решилась, видя, как тяжело перенес Матэ мое признание. Я даже пожалела, что вообще пришла и рассказала ему об этом. Матэ пообещал мне тогда, что попытается найти выход.
      В субботу после полудня в Эмед приехал Геза Салаи. Мы познакомились, поговорили. Он был чем-то обеспокоен.
      - Нет, не хочу я быть никаким руководителем никакой группы, - наотрез отказался он. - Где Меннель? Я сам поговорю с этим проходимцем.
      - С ним вы не поговорите, - сказала я ему. - Он не желает с вами встречаться.
      - Подонок! - вскипел Салаи. - Последний подонок! Наверняка опять путается где-нибудь с Беатой?
      И тут я решила подлить масла в огонь.
      - Со вчерашнего дня, - соврала я ему. - Я, правда, не знала, что девица, приехавшая к нему из Будапешта, ваша невеста.
      - Где они?
      - Не знаю. Он устроил ее на квартиру к какой-то хозяйке. Но должна вам сказать, что они там чувствуют себя неплохо. Девица хорошенькая. Только они как будто чего-то и кого-то боятся, встречаются тайком, и Меннель все время ругает ее жениха, называет его, простите, дубиной. Вы уж извините, я не знала, что вы и есть ее жених.
      - Мадам, - взмолился Салаи, весь кипя от негодования, - я заклинаю вас господом богом, постарайтесь узнать, где они!
      - Нет, я боюсь Меннеля, - сказала я ему. - Не решусь с ним связываться. Вы сами знаете, какой это опасный человек. Меннель хвастался мне - не знаю, насколько это соответствует действительности, - что провел несколько бурных ночей с одной хорошенькой девочкой в Италии. И так ловко все устроил, что ее возлюбленный ничего не заметил. Я хотела растравить Салаи, заставить его возненавидеть и убить Меннеля.
      Вечером, когда Меннель собирался куда-то идти, я предупредила его:
      - Я говорила с Салаи. Все в порядке, он придет на встречу. Но будьте осторожны. Он уверен, что здесь у вас его невеста, что вы где-то ее прячете.
      - Я очень хотел бы, чтобы она была здесь, - рассмеялся Меннель. - Но увы!
      - Да, и еще, - остановила я его уже на пороге. - Семьдесят шестой подал сигнал срочного вызова. Просит встречи с вами. Материалы он согласен передать только лично вам.
      - Где и когда?
      - Завтра в восемь утра. Он опасается, что попал в поле зрения милиции. Сюда он прийти не может. В общественном месте тоже встречаться не согласен. Просит прибыть вас на озеро, на мыс с тремя ивами, туда, где вы вчера после обеда загорали. Он советует ехать на лодке.
      - Почему?
      - С лодки вам будет виден весь берег. Если вы заметите за семьдесят шестым наблюдение, к берегу не причаливайте, идите вдоль камышей. Тогда семьдесят шестой сам доберется к вашей лодке вплавь. Если же не заметите ничего подозрительного, выходите на берег.
      - Хорошо, - сказал Меннель. - Передайте, что я согласен.
      - Деньги захватите с собой, - напомнила я.
      Вечером я несколько раз звонила Салаи в отель, пока наконец уже за полночь не застала его в номере.
      - Геза? - переспросила я, постаравшись как можно сильнее изменить свой голос, так, чтобы он звучал звонче, как у молоденькой девушки.
      - Да, Геза Салаи слушает. С кем я говорю?
      - Я думала, ты сам узнаешь меня по голосу. Ну да неважно. Я видела тебя на днях в Эмеде. А вчера вечером я была вместе с Беатой в ресторане. Один симпатичный немчик был с ней. Меннель, кажется. Они все над тобой потешались. Потом немец уехал. Но когда они прощались, я слышала, что они договорились встретиться завтра утром в восемь на озере, на мысе возле трех ив. Знаешь, где это?
      - Не знаю.
      - Ну так узнай! Где-то вблизи виллы профессора Табори... - сказала я и положила трубку.
      Я презирала себя в эти минуты. Но еще больше ненавидела Меннеля. И вообще весь мир. И хотела я только одного: спасти Казмера.
      - Если б я знал, - перебил рассказ сестры профессор Табори, - я немедленно прекратил бы все это безумие.
      Казмер был настолько потрясен, что не мог произнести ни слова. Он сидел, опустив голову и сжав виски ладонями.
      - И все это ради меня? - в конце концов в отчаянии проговорил он. - Но разве я просил тебя убивать человека? Какой-то заколдованный круг. Теперь мне понятно, почему Салаи отпирается. Знает, что ты его не выдашь. Тогда тебе пришлось бы выдать и самое себя. А против него улик нет!
      - Я понимаю вас, господин инженер, - сказал Хубер, поднявшись из кресла и подойдя к Казмеру. - Но советую вам не терять голову.
      - В ваших советах я вообще не нуждаюсь, - раздраженно ответил тот. - А советов мне надавали более чем достаточно.
      - Хорошо. Никаких советов. Однако выслушать меня вы можете? Ситуация, конечно, трудная. Но доверьтесь мне. Вы же видите, что до сих пор я все время защищал вас. Мой долг помочь вам, спасти вашу семью от сетей Брауна.
      - Кто поручил вам это? - спросил Казмер.
      - Ваш отец.
      - Мой отец жив?
      - Да. Он живет в Южной Америке.
      - Ты знала это? - повернувшись к матери, взволнованно спросил Казмер. Я хочу наконец знать о своем отце все! Все!
      - Минуточку, - остановил его Хубер. - Желание ваше вполне законно. Но пока довольствуйтесь и этим. Мы с ним друзья. Он офицер американской разведки. В прошлом - венгр, сейчас - американский гражданин. Он давно и внимательно следит за вашей жизнью. От меня он узнал, что замышляют против вас люди Брауна. Мы подробно обсудили с ним это дело и придумали, как вам помочь. Вам, вашей матери и ее брату. Вы должны верить мне. Вы знаете, я выдал венгерским властям агентуру "Ганзы" для того только, чтобы вырвать вас из ее хищных лап.
      - Куда я попал? - в отчаянии воскликнул Казмер. - Приемная мать шпионка "Ганзы", родной отец - американский Шпион. А ты, дядя?! повернувшись к профессору, спросил он вдруг. - Ты чей шпион? Мне ты можешь сказать все, не стесняясь, по-родственному. - И, отчаянно махнув рукой, он снова повернулся к Хуберу. - Рассказывайте дальше. Кто он, мой отец: миллионер? Генерал? Каков собой? Высокий? Маленький?
      - Сынок, - остановила его мать. - Я сама расскажу тебе все о твоем отце. Но сейчас я умоляю тебя выслушать до конца предложение господина Хубера. Время идет. Ему уже пора уезжать. Ведь от этих минут зависит наша жизнь или смерть.
      - Ладно, пусть говорит, - опустошенно сказал Казмер, пряча лицо в ладони.
      - Браун хочет заставить вас, господин инженер, работать на себя. Быть его шпионом в Москве. Конечно, вы можете считать, что никто вас к этому не сумеет принудить. Но вы глубоко заблуждаетесь: сумеют. Ведь в руках Брауна и его банды судьба, жизнь вашей матери и ее брата. Повторяю, мы с вашим отцом долго ломали голову над всем этим, прежде чем додумались до единственно приемлемого решения. Вот оно. Вы даете формально подчеркиваю, только формально - подписку о сотрудничестве с американской разведкой и о том, что, будучи в Москве, согласны выполнять ее задания.
      - Да вы с ума сошли?! - воскликнул изумленно Казмер.
      - Еще минуту терпения, - остановил его Хубер. - Я повторяю: речь идет лишь о формальном вашем согласии. Ваш отец покажет эту бумажку своему шефу. На этом основании американцы прикрикнут на руководителей "Ганзы". И тем ничего больше не останется, как примириться со свершившимся. С этого момента вы будете уже под защитой вашего отца, под эгидой американского флага. Отец ваш никаких заданий вам давать, естественно, не станет. Он попросту уничтожит вашу расписку. Могу вам в этом поклясться. И поймите: это единственная для вас возможность выбраться из западни. А гарантией моих слов является уже то, что я намеренно провалил, выдал венгерским властям всю брауновскую агентуру. Хотя ее услугами могли бы с успехом пользоваться те же американцы. Итак, вот ваша подписка. Прочитайте ее внимательно.
      Хубер достал из кармана лист бумаги с напечатанным на машинке текстом и протянул его Казмеру.
      Тот взял бумагу, начал читать.
      Комната и все вокруг него пришло в медленное вращение.
      "Если я сейчас подпишу этот мерзкий документ о своем предательстве, думал он, - я вполне заслужу, чтобы меня вздернули на первом же суку. А если не подпишу? Тогда для мамы один путь: в тюрьму. Пусть она не родная мне мать, но она вырастила меня как любящая, как самая родная! Разве можно отречься от всего, что тысячами незримых нитей навек связывает нас с нею?"
      - А если эту расписку у вас обнаружат? - засомневалась вдруг Бланка Табори.
      - Вы меня недооцениваете, - улыбнувшись, возразил Хубер. - Как вы думаете, зачем я потребовал для себя дипломатический паспорт у полковника Кары? До чешской границы меня проводит майор Балинт, а дальше - чешские чекисты. Доверьтесь мне, господин инженер!
      - И если я подпишусь под обязательством, они оставят в покое мою мать?
      - Я дал вам слово, - повторил Хубер.
      Казмер взглянул на мать. Выхода не было, приходилось вверять свою судьбу Хуберу.
      - Хорошо, я подпишу, но вы отдадите мне и магнитофонную пленку, заявил Казмер.
      Хубер извлек из кармана крохотный магнитофон и протянул его Казмеру.
      Казмер взял авторучку и поставил свою подпись под печатным текстом.
      - Но запомните: ничьим агентом я ни при каких обстоятельствах не стану, - предупредил он. - Это прошу помнить всегда. Отца своего я не знаю. Мне ничего о нем не известно. Но если он не сдержит своего слова, пусть он будет проклят навеки!
      Шалго в сопровождении Лизы вошел в комнату. Он был явно в хорошем настроении.
      - Приветствую всех, - снимая соломенную шляпу и помахивая ею в воздухе, поздоровался он. - А я уж боялся, - обратился он к Хуберу, - что вы уехали, так и не попрощавшись с нами. У вас все в порядке?
      - Да, господин Шалго. Передайте господину полковнику, что я его за все, за все благодарю. Господин инженер, дамы и господа! - Взгляд Хубера был теперь серьезным и даже чуточку печальным. - Прощайте, - сказал он и спустился с террасы.
      В наступившей тишине был слышен его четкий военный шаг, затем раздалось жужжание стартера.
      - Вот и все, - подытожил Шалго. - Господин Хубер прибыли, господин Хубер убыли.
      - Уж вам-то не на что жаловаться. У вас сплошные прибыли и никакой убыли, - горько съязвил Казмер. - Он вам целую футбольную команду на блюдечке преподнес.
      - А я боюсь, - возразил Шалго, - что он так и не выставил на поле своих запасных игроков.
      - Страшные вы люди, Оскар! - недовольно проговорила Бланка. - Что же вам еще нужно?
      - Тренера футбольной команды и всех менеджеров, - засмеявшись, ответил Шалго.
      В это мгновение в дверях возникла фигура Хубера.
      - Извините, - сказал он. - У меня отказало зажигание. Где здесь можно найти мастера?
      - Это вы так думаете, что оно отказало, - спокойно заявил Шалго. - На самом же деле я просто вынул прерыватель.
      Все изумленно посмотрели на Шалго.
      - Когда? - переспросил Хубер, подходя ближе к столу.
      - Перед тем как выехать в один соседний город. Дай, думаю, я тоже подшучу над господином Хубером.
      - Черт бы побрал твои шуточки! - возмутился Табори. - Отдай сейчас же этот дурацкий прерыватель.
      - Послушай, Матэ! Каким тоном ты со мною разговариваешь? Я ведь тоже гость в твоем доме. Изволь не нарушать законов гостеприимства. Не хватает, чтобы ты еще показал мне на дверь.
      - Дождешься и этого, если не прекратишь паясничать. Я уже сыт тобою по горло.
      - Ох, какой ты стал нервный!
      - Господин Шалго, - перебил его Хубер, - вы сможете выяснить свои отношения с профессором Табори и позже. А сейчас я хотел бы все же тронуться в путь. Вы знаете, что я должен еще встретиться с господином Балинтом.
      - Сейчас. Вот только отвечу своему другу профессору Табори.
      - Послушайте, Шалго, - запротестовал профессор, - всему есть предел.
      - Нет, не всему, - возразил старый детектив. - Целый ряд философов считает, что, например, Вселенная беспредельна.
      - Так же, как и ваше нахальство, - раздраженно сказала Бланка, вставая.
      - Вы дослушаете меня или нет? - возвысил голос Шалго. - Со мною вы позволяете себе любые, самые мерзкие шутки. А когда дело касается вас, вы сразу утрачиваете чувство юмора.
      - О каких шутках вы говорите, дядя Оскар? - переспросил Казмер.
      - О телефонных.
      - Каких? - не поняла Бланка.
      - Простите, но какое отношение все это имеет ко мне? - настаивал Хубер.
      - Этого я еще не знаю. Но и вам будет интересно послушать. Вдруг мы все вместе посмеемся над одной забавной шуткой? А смех, поверьте, стоящее дело. Вчера вечером кто-то звонит мне по телефону, говорит по-французски, называется Пьером Монтье. Назначает мне свидание на десять вечера в Шиофоке. Обещает показать убийцу Меннеля. Хорошая шутка, не правда ли?
      - Но какое отношение к этой шутке имеем мы? - спросил профессор Табори.
      - Такое, что этот "француз" звонил из вашего дома, по вашему аппарату. Ну разве не стыдно так шутить над старым человеком? - воскликнул Шалго.
      - Откуда вы это взяли? - настаивал Казмер.
      - Ерунда! - воскликнул Хубер. - Вы, Казмер, сами инженер и знаете, что невозможно установить, откуда, с какого номера вам звонят.
      - Это вы так думаете, - возразил Шалго. - А у меня есть такой аппарат, который позволяет и это делать. Особенно если такие "шутки" предвидеть заранее.
      - Вы подслушиваете наши телефонные разговоры? - возмутился профессор Табори.
      - И что же? Вы поехали в Шиофок? - спросил Казмер.
      - Поехал, но не в Шиофок, а в Фюред, - солгал старый детектив.
      - Вас пригласили в Шиофок, вы же поехали в Фюред? - недоуменно переспросил Казмер.
      - Да, потому что догадался, кто мне звонил, - пояснил Шалго.
      Профессор Табори принужденно хмыкнул.
      - Ну, слава богу, хоть в Фюред съездил, и то ладно.
      - Съездил, но предварительно на всякий случай вынул из "мерседеса" прерыватель.
      - Око за око. Просто взрослые дяди пошутили друг над другом, - заметила Лиза. - Ведь верно?
      - Послушайте, Шалго, - заговорила, остановившись перед ним, Бланка, продолжавшая все это время нервно расхаживать по комнате. - Чего вы от нас хотите? Чего? Не довольно ли? Мне это все уже порядком надоело.
      - Дорогая Бланка, - по-матерински ласково проговорила Лиза, - неужели вы не видите, что Шалго намеренно дразнит вас?
      - Но почему?
      - Это у него такой способ. Он хочет, чтобы преступник сам разоблачил себя.
      - Преступник? - переспросил профессор Табори. - Какой еще преступник?
      - Например, убийца Виктора Меннеля, - предположила Лиза.
      - Но ведь майор Балинт твердо считает, что убийца - некий Эрих Фокс. Захватив драгоценности, Фокс бежал на Запад, - неуверенно сказал Казмер.
      - Майор Балинт заблуждается, - возразил Шалго. - Этот некий Эрих Фокс вчера вернулся в Венгрию. И знаете, от кого я это узнал? Все от того же Пьера Монтье, что назначил мне свидание в Шиофоке.
      - Что-то ты слишком все запутал, - с сомнением в голосе сказал Табори. - Сначала ты заявил, что тебе звонил по нашему телефону мнимый француз. Теперь ты снова говоришь о каком-то уже настоящем французе. Кто же он такой, этот твой француз?
      - Француз живет в "Русалке". А из вашего дома кто-то, назвавшись его именем, позвонил мне. Какой-то человек, хорошо знавший, что Монтье на несколько дней уехал в Кестхей и что майор Балинт подозревает в убийстве выехавшего за границу Эриха Фокса. А план отправить меня в Шиофок, видно, родился у этого шутника в голове, когда он узнал, что Эрих Фокс снова вернулся в Венгрию.
      - Но ведь майор Балинт нашел даже отпечатки пальцев убийцы и в машине и в комнате Меннеля и следы ног в гараже. Что же еще нужно?
      - То были мои следы! - сказал Шалго. - Моих пальцев. И моих ног. Так что майор Балинт заблуждается. Убийца еще не сбежал на Запад. И драгоценности тоже пока еще не вывезены. Они все еще лежат в машине господина Хубера.
      - В моей машине? - удивился Хубер.
      - Ну, господин Отто Хубер! Вы, я вижу, не простой человек, - признал Шалго. - И ничего не скажешь, придумали вы все воистину ловко...
      - Вот-вот! Я так и знал: все именно так и должно было кончиться! Нет, вам на слово верить нельзя! Я выдал вам двенадцать агентов "Ганзы". Выдал, рискуя жизнью. На меня совершено покушение. Чего же вы еще от меня хотите?
      - Агентов вы, господин Хубер, не выдали, а продали! За дипломатический паспорт. Но вот вопрос: стали бы вы их продавать, если бы не поняли сразу, что мы уже и без вас все знаем о тайном радиопередатчике в машине Меннеля?
      - Не понимаю, о чем вы говорите?
      - Об электросигнальном диске. На нем ведь три отметки: плюс, минус и нуль. Когда вы осмотрели машину, указатель стоял на минусе. И вы поняли, что в машину кто-то заглядывал, а значит, нам все уже известно и потому автомобиль вам не отдадут. Что делает в таком случае умный человек? Умный человек делает вид, будто бы он сам, добровольно... И действительно, вы тут же приходите и "по секрету" сообщаете нам, что Меннель - шпион "Ганзы", и другие, давно известные нам вещи.
      - Но для чего тогда господину Хуберу было выдавать вам агентуру? возразил Казмер.
      - За плату. Хубер с готовностью пошел на это, потому что он действительно решил порвать с Брауном и компанией. И для него теперь дороги были уже не агенты "Ганзы", а спрятанные на вилле драгоценности и дипломатический паспорт.
      - Фантазируешь, Шалго, - усомнился Табори. - Если бы это было так, Хубер попросил бы достать ему билет куда угодно, только не на Кубу.