Счастье найдет тебя

– Вы не ошиблись.

Он стиснул, было зубы, но все же заставил себя заговорить:

– Да, некоторым образом мы с ним похожи. Например, оба дорожим нашей собственно­стью – что мое, то мое.

– Вы намекаете на…

– Не намекаю, а напоминаю, что мы заключили сделку. И я хочу быть на сто процентов уверенным, что ты не нарушишь наш договор. – ­Прижав ее к себе так, что ощущалось его муску­листое тело, он положил ей руку на шею, при этом большой палец оказался на горле. – Поэто­му не вздумай смыться, ясно? Куда бы ты ни сбежала, я тебя все равно отыщу и верну обратно. Ты – моя, таковой и останешься. – Он помол­чал и добавил веско: – Пока, как мы договорились, ты мне не опостылеешь. Вот тогда я тебя отпущу.

Девушка уставилась на партнера, пораженная столь грубым напором и безжалостной решимо­стью. Впервые до ее сознания полностью дошло, что она продалась этому мужчине и находится в полной зависимости от него, как рабыня, куп­ленная на рынке живого товара.

– Вы… Вы будете меня преследовать? – ­спросила она тихим, прерывающимся голосом.

– Можешь ни секунды в этом не сомневать­ся. Подобно Конраду, я за свою собственность держусь крепко – как за недвижимую, так и за движимую.

Что тут скажешь? Слова не шли на ум. Стефа­ни отвернулась и уставилась невидящими глаза­ми на танцующих. Не нужно было ехать сюда, думала она. Это была ошибка. Я не из их круга, мне нечего делать среди этих богатых, самовлюб­ленных паразитов. Заставив Рэя привести ее сю­да, девушка пыталась доказать себе, что она не хуже, чем все эти Баго, что у нее такое же право есть, пить, болтать и танцевать здесь, как у лю­бого другого гостя. Но оказалось, что все не так. Стефани почувствовала себя брошенной, несча­стной, одинокой. О, как ненавистны ей все эти люди! Партнер взглянул на ее лицо, в ответ полу­чив улыбку, холодную как лед.

– Ну и как скоро вы пресыщаетесь вашими женщинами? – спросила она, стараясь голосом подчеркнуть этакую беззаботность. – В среднем, конечно. Точной продолжительности каждого романчика не требуется.

– Странный вопрос, – проворчал Рэй.

– Просто хочу выяснить, долго ли я пробуду вашей собственностью.

Оркестр смолк, пары не двигались. Рэй, види­мо, ждал следующего танца.

– Ну не вечность, конечно, но какое-то вре­мя это будет продолжаться. Ты же обещала делать все, что я потребую.

Стефани смотрела на него широко раскрыты ми глазами – ее неожиданно объял страх.

Выражение глаз Рэя изменилось – в них загорелся темный огонек желания. Взяв ее за руку выше локтя, он сказал жестко:

– Хватит. Поехали отсюда.

Рэй увез ее с бала, не сочтя нужным сказать «спокойной ночи» своим родным. Он вел машину молча, и за считанные минуты они доехали до дома. Любовник продолжал молчать, когда ввел ее в лифт, затем в квартиру и, наконец, в спальню. Там он включил бра, задернул портьеры, повер­нулся к Стефани и впервые за полчаса заговорил:

– Ну а теперь покажи мне, что я приобрел. Хочу видеть товар лицом… и не только лицом…

Девушка уставилась на него – требование было совершенно недвусмысленным. Нет, нет, я не могу этого сделать, думала она в панике, не могу! Глаза ее обратились к Рэю, моля о пощаде. Но он смотрел на нее не мигая, лицо его, каза­лось, заострилось от предвкушения наслаждений. Странный темный огонек снова засветился в глу­бине его глаз. Последние надежды девушки испарились. Ее отказ, вне всякого сомнения, бу­дет им воспринят как вызов. Они заключили сделку, он свои обязательства выполнил, теперь и ей пора отрабатывать долги.

Сделав над собой усилие, Стефани постара­лась не думать сейчас о Рэе и роскоши этой квар­тиры. Как тут не вспомнить об убожестве мест, где приходилось мыкаться последнее время, о том, как ходила грязная и голодная. Она забро­сила руки за спину и расстегнула верхнюю пу­говку платья.

Рэй наблюдал, как девушка снимает с себя вещи одну за другой, бросая их на пол. Остав­шись в длинной шелковой комбинации, сбросила бретельки с плеч, и комбинация сама соскользну­ла к ногам – оставалось лишь переступить через нее. Мужчина стоял, засунув руки в карманы брюк. А Стефани сбросила туфли, нагнулась, чтобы снять белые чулки… Нахлынуло чувство стыда и отчаяния. Выпрямившись, она почув­ствовала в глазах Рэя острый голод самца, крохотные капельки пота поблескивали на его верх­ней губе. Девушка застыла недвижно, но он под­стегнул ее нетерпеливо и грубо:

– Ну же, дальше!

Она неуверенно замотала головой.

– Не буду! Будь ты проклят! Не желаю! Рэй посмотрел ей прямо в глаза.

– Все, что я пожелаю, – напомнил он уго­вор.

Под взглядом мужчины ее воля к сопротивле­нию таяла, как льдинка на солнце. Она медленно стянула с себя нижнее белье – два комочка шелка и кружев выпали из пальцев на ковер.

И тогда он подошел и дотронулся до нее. Сте­фани зажмурилась, не желая видеть этого чело­века, пытаясь не думать о нем. Сначала его паль­цы действовали как-то неуверенно, легко касаясь ее тела, но каждое прикосновение словно остав­ляло ожог на коже. Постепенно его руки стали более уверенно ощупывать ее. Ей стало тяжело стоять без движения, позволяя мучителю делать то, что ему хочется. Он отошел и разделся, затем подошел вплотную, прижал свои ноги к ее ногам, и девушка почувствовала гладкость его обнажен­ной кожи. Рэй нагнулся, и, ощутив его губы на своей груди, она непроизвольно ахнула и тороп­ливо прикусила губу. Твердая плоть уперлась в нее. Но она все еще не разжимала век и стояла перед ним одеревеневшая, неуступчивая. Он сно­ва начал ласкать ее, и теперь руки его были то­ропливыми, дрожащими от вожделения. Мужчи­на не выпускал ее из объятий и гладил, гладил. Невыносимый жар соблазна охватывал их обоих. Стефани с трудом сдерживала дрожь в теле, пы­талась подавить просыпающуюся в ней самой жажду неизбежной близости. Дыхание его стало хриплым, тяжелым, прерывистым. Неожиданно Рэй рывком оторвал ее от пола, подняв на руки, отнес в постель, опустил и оказался над ней. Раскрыв глаза, она увидела над собой его лицо, потемневшее от желания. Он закрыл ей глаза ла­донью. Стефани рывком отклонила голову. Глаза ее горели, когда она с отвращением выкрикнула:

– Я ненавижу тебя!

Брови его подскочили от изумления. С хмурой усмешкой он пробормотал:

– Ну, это что-то новенькое. Посмотрим, как ты сейчас будешь меня ненавидеть.

Да, с этой секунды она уже не могла его ненавидеть. Стефани пыталась лежать неподвиж­но, как бревно, быть полностью отчужденной, думать только о том, как он и все его дражайшие родственнички ей противны. Но рассудку вопреки грешное женское тело предало ее, и она обнару­жила, что волнообразно двигается ему навстречу, вбирая его, что пальцы ее впились в его плечи, а изо рта вырвался вопль наслаждения.

Затем застонал и Рэй. Разрядив свое возбуж­дение, он поцеловал ее. Испытывая приступ жгу­чего стыда за то, что оказалась такой безвольной, Стефани едва не разрыдалась. Оттолкнув его, она соскочила с постели, убежала в ванную и заперлась. Ее трясла нервная дрожь. Она прижа­ла ладони к губам, чтобы до него не донесся ее плач. Плакать хотелось больше от зла на себя, чем от горя. Почему она дала волю своему глупо­му телу? Ну зачем? Да очень просто – потому что ей было хорошо. Да, репутация Рэя, покори­теля женских сердец, была вовсе не беспочвен­ной – он знал, как ублажить женщину и довести ее до чувственного исступления, знал, как зани­маться любовью. Нет, нет – не любовью, а как мастерски заниматься сексом. Любовью тут не пахнет! Это слово ей даже в голову не приходило в течение всего акта. Вот именно акта, думала Стефани, стоя под душем. Если бы она сумела внушить себе, что все это было не по-настоящему, что она просто, как актриса в пьесе, играла некую роль, тогда ей бы удалось отрешиться от позор­ной сути происшедшего. Но девушка презирала себя за то, что наслаждалась близостью, в то время как Рэй попросту употребил ее для удов­летворения низменной страсти. Ну, справедливо ли? Почему женщина не способна употребить мужчину для своего наслаждения столь же бес­стыдно? Если бы она могла найти способ откро­венно грубо использовать этого самодовольного самца, унизить его, по казать, что ни в грош не ставит его человеческое достоинство. Почувство­вал бы он ее переживания?

Мысль о том, что она лишь сыграла роль в унизительном постельном спектакле, застряла в голове и не оставляла в покое.

Стефани приняла душ, вытерлась, надела купленный утром купальный халат и, вернувшись в спальню, обнаружила Рэя спящим. Она достала черную шелковую ночную рубашку, надела и шаг­нула было к постели, но остановилась. Девушка посмотрела на спящего мужчину так, будто впер­вые увидела, да ведь и впрямь он не останавливал ее взгляда. Когда она впервые познакомилась с семейством Баго, внимание ее целиком сосре­доточилось на Конраде. А видя Рэя, настолько нервничала из-за его подозрений и тратила столь­ко душевных сил, чтобы не выдать свой страх, что было не до разглядывания его физиономии. Но теперь, когда он спал, она изучала его лицо и подумала, что, хотя он в чем-то схож с остальны­ми Баго, но в то же время наименее типичный из них. Те все блондины, у Рэя волосы каштано­вые. Так вот он какой: четко очерченные скулы, хорошая линия высокого лба, чувственный рот, длинные ресницы…

Любовник раскрыл глаза, и их взоры встрети­лись. Он не вздрогнул, а лишь перевел взгляд с ее лица на черную шелковую рубашку, при­легавшую к телу, ничего не обнажая, но и ничего не пряча. Рэй сел в постели, нарушив молчание:

– Надеюсь, ты уже без ненависти относишься к этому занятию?

Отрицать было бессмысленно. Им обоим все ясно. Тем не менее она непреклонно вздернула подбородок.

– Ну и что из этого?

Он мягко потянул ее за руку в постель, изо­бражая нежность.

– Из этого следует только то, что ты должна лечь со мной.

Стефани принялась внушать себе, что спектакль продолжается и что ей опять предстоит играть свою роль, но он счел, что ее раздумья слишком затянулись, и, хохотнув, притянул к себе.

И третий раз этой ночью, и еще раз утром он овладевал ею. И хотя они занимались одним и тем же, каждое соитие чем-то отличалось от предыдущего. Первый раз Рэя гнала перепол­нявшая его сексуальная жажда, и она почти не ослабла после второй и третьей близости. Утром он проснулся первым. Стефани пробудило при­косновение губ к ее груди. И первое, на что она обратила внимание, – это на собственное жела­ние продолжать. Он положил руку ей на бедро, ладонь его поползла выше, поднялась к животу… Он гладил ее самозабвенно, казалось, ему все равно, спит она или бодрствует. Но разве можно притворяться спящей, когда соски затвердели под его губами, когда он покрывал поцелуями шею, подбородок… Губы его приближались к ее губам, полураскрытым в чувственном томлении. Она лежала не дыша, видя над собой темные, полные жаркого желания глаза любовника.

Опустив голову, он нашел ее губы, но Стефани увернулась от поцелуя. Рэй взял ее сильными пальцами за подбородок, повернул к себе и слабо провел языком по ее губам, затем озорно погля­дел на нее, давая понять, что может хоть сейчас перейти к главному. Но он этого не делал, а про­должал дразнить ее. И куда ему торопиться, ког­да в любой момент возьмет у нее все, что ему нужно для наслаждения. Этот прожженный ло­велас знал самые удобные позиции для себя и для ее маленькой изящной фигурки. Он без спешки овладел ею и неторопливыми движениями снова довел до пика наслаждения. Душ они принимали вместе, после чего Рэй опоясался махровым полотенцем и отправился на кухню в поисках еды.

– Эй, милая, ты что же, не купила ничего поесть? – крикнул он.

Стефани вышла из ванной, завязывая пояс халата.

– Нет, не купила.

Девушка увидела на его плечах ярко-красные свежие царапины – следы ее ногтей.

– Почему же?

Она пожала плечами.

– Не было времени вчера. И к тому же…

Рэй захлопнул дверцу пустого холодильника. – Что «к тому же»? – Трудно было выразить словами то, что хоте­лось сказать. Вчера не было желания загляды­вать в грядущий день, тем более предугадывать, чем утолить голод или жажду.

– Почему-то не попадались по пути магази­ны, – ответила она, чтобы хоть что-то сказать.

– Ну что же, тогда поедем куда-нибудь по­завтракаем.

– Я не голодна.

Ей не хотелось выходить из дому. После этой ночи она чувствовала себя разбитой – душевно и физически.

– Ты есть не хочешь? А я голоден как волк. Мне необходимо куда-нибудь пойти поесть.

– В смокинге и при бабочке?

– Ах да, я забыл.

Вернувшись в спальню, Рэй поднял с ковра брюки и достал из кармана ключи от машины.

– У меня в багажнике сумка. Может быть, ты оденешься, спустишься и принесешь ее?

Звучало как просьба, но на самом деле это был приказ. Он снова улегся в постель и подпер голову локтем, в то время как Стефани сообра­жала, в чем бы ей спуститься вниз. Взяв необхо­димую одежду в охапку, она пошла в ванную, чтобы одеться, но Рэй остановил ее.

– Нет, одевайся при мне.

Девушка застыла на миг, но с каменным ли­цом подчинилась. Чувствуя на себе пристальный взгляд, она подумала, не ждет ли Рэй от нее какого-то шоу вроде стриптиза навыворот, в от­личие от вчерашнего, настоящего.

Стараясь не оглядываться на него, Стефани, как всегда по утрам, быстро, без затей оделась.

Посмотрев на себя в зеркало, она наскоро наложила косметику и заметила, что Рэй по-прежнему смотрит на нее странным взглядом. Она не могла понять, что за этим взглядом скры­вается, да и не хотела ломать себе над этим голову.

Приведя себя в порядок, Стефани обернулась к любовнику.

– Это тоже вас заводит – смотреть, как женщина одевается?

Брови его дрогнули – наверное, от неожи­данности ее вопроса.

– Ты права. Без этого я не получаю полного удовольствия.

– Готова поклясться, что вы и порножур­нальчики почитываете, – с отвращением в голосе сказала Стефани.

– А зачем, если я могу увидеть все это в на­туре? – усмехнулся он.

Ну что тут ответишь? Взяла ключи, да и выскочила из квартиры.

Спускаясь в лифте, она прислонилась к стен­ке, закрыв глаза. Ладно, все худшее позади. По­сле этой ночи все уже будет только повторением. Может быть, Рэй вообще скоро пресытится ею. Правда, мужик оказался очень сильным, даже не ожидала этого. Ну так ведь молод – ему, на­верное, и тридцати еще нет. Впервые она задума­лась: зачем ему, молодому мужчине с репутацией лихого донжуана, понадобилась эта сделка с ней? Почему он вообще взял ее в содержанки? При его-то внешности да деньгах мог бы запросто завлечь любую девицу – и здесь и в любой дру­гой стране, куда он часто летает по служебным делам. Если Конрад был самым завидным жени­хом в округе, то уж второе место Рэю гаранти­ровано.

Наверное, самолюбие Рэя было задето тем, что его сначала отвергли, дали понять, что он неинтересен. Вот тогда-то и решился овладеть ею, даже купить ее, чтобы взять реванш за уни­жение. Теперь она не сомневалась, что именно Рэй проболтался Белинде, что она зайцем проб­ралась в их сказочный дворец, в их показушную, неискреннюю жизнь.

Она вытащила из багажника дорожную сумку и отнесла хозяину. Он достал оттуда добротный повседневный костюм, вполне подходящий, что­бы показаться в ресторане средней руки.

Они проехали несколько миль вдоль побе­режья и добрались до ресторанчика, где Рэя, кажется, никто не знал. Еще по дороге. он купил газету и за завтраком просматривал финансовый раздел. Стефани не возражала – сама не любила болтать по утрам. Первой покончив с завтраком, девушка откинулась на спинку стула, размыш­ляя, чем ей заняться в течение дня. Оставит ли Рэй ее в квартире, а сам уедет обратно во дворец или у него другая программа? Вот ведь как все повернулось: плакала, что у нее нет будущего, а дожила до того, что мается, чем бы заняться в ближайший час.

Рэй оторвал глаза от колонки биржевого курса акций.

– Что тебя развеселило?

Она вспомнила минувшую ночь.

– Я чувствую себя актрисой, которая ждет, когда режиссер скажет, что делать дальше. У ме­ня нет своих мыслей и планов, и я дожидаюсь, когда мне дадут текст роли и необходимые ука­зания.

– Значит, я твой режиссер?

– Да, – безрадостно подтвердила она.­ – Или кукловод, дергающий за ниточку марионет­ку. Марионетки, между прочим, деревянные.

– Нет, ты не деревянная игрушка. – Рэй чеканил каждое слово. – Ночью ты это доказала. И не стоит сдерживать себя, ничего не удастся, ­ты слишком чувственна для подобной игры. – Он понимающе ей подмигнул. – Тебе это дело, замечаю, нравится.

Она уставилась на него, сгорая от стыда, но стыд быстро перекипел в неприязнь и злость.

– Я ненавижу тебя.

Рэй рассмеялся.

– Вот уж неправда! Ты мстишь мне за то, что не удалось скрыть, как тебе хорошо со мной в постели. Тебе ужасно хотелось выставить себя жертвой, великомученицей, холодной как статуя, но ты убедилась, что твое тело лгать не может. Это тебя и бесит.

– Все не так. Я ненавижу тебя и всю твою семейку.

Рэй оставался абсолютно невозмутимым.

Взглянув на часы, он сказал: – Да, кстати, хорошо, что ты напомнила о семье. Пожалуй, мне пора ехать домой­. Сегодня последний ленч, на котором мы все собе­ремся перед тем, как разъедемся.

– Не намерен ли ты взять и меня с собой?­ – с ехидным вызовом спросила Стефани.

– В этот раз – нет. Сегодня у нас чисто се­мейная встреча. – С этими словами Рэй сложил газету и встал.

– Не уезжай, останься со мной. – Она тоже поднялась из-за стола, подошла к Рэю вплотную и прислонилась плечом к его груди.

Этот маленький нежный жест был пробой сил – кто над кем властвует, но она заранее зна­ла, что преимущество не на ее стороне. Этот человек уже победил. Он сильно жаждал ее и потому согласился взять на бал, но больше уже никогда не позволит ей проникнуть в их родовое гнездо.

Пряча глаза, он покровительственно положил ей руку на плечо и покачал головой.

– После ленча мои родители уезжают в Мад­рид, и я должен с ними попрощаться. – Когда они шли к машине, Рэй все еще обнимал ее за плечи. – Я подвезу тебя в город. Купи чего-ни­будь поесть, чтобы нам хватило на три дня. Ты умеешь готовить?

– Нет, – солгала Стефани.

Он ухмыльнулся.

– Так я и думал, между прочим. Ну, тогда купи хоть что-нибудь на три завтрака, а обедать и ужинать будем в ресторане.

– А потом, когда пройдут три дня?

– Ах да, совсем забыл – купи чемоданы. Мы с тобой тоже уезжаем.

– Куда?

– Сначала в Нью-Йорк, потом в другие места.

– Это куда же?

– Мало ли куда мне приходится ездить по делам нашей компании!

Прозвучало несколько туманно, но, возмож­но, он нарочно не хотел все объяснять заранее, чтобы держать человека в состоянии неуверен­ности.

Когда они спускались на лифте в гараж, Сте­фани раздумывала об услышанной новости. Мысль о поездке в Америку обрадовала и взбу­доражила ее. Она была рада уехать отсюда­ – ничего хорошего здесь не обрела, не считая зна­комства с Изабель и еще двумя девушками. Их дружба и доброта значили для нее очень много. Подумав о них, она обратилась к Рэю:

– Мне понадобится еще немного денег.

Он выудил из внутреннего кармана пиджака бумажник и передал Стефани.

– Возьми сколько надо.

Этот жест удивил ее – она не ожидала такой щедрости. Может быть, теперь Рэй почувствовал к ней доверие, когда понял, что она не сбежит от него. На чем зиждется его уверенность? На том, что убедился, как ей хорошо с ним в по­стели?

Открыв бумажник, она вынула несколько купюр. Еще там были кредитные карточки, ка­кие-то записки, но никаких фотографий она не заметила. Девушка вернула бумажник и спрятала взятые деньги в сумочку.

Когда Рэй высадил ее на набережной, она прежде всего поспешила к будке телефона-ав­томата, позвонила девочкам и пригласила их на ленч.

– Я угощаю, – предупредила Стефани, – и надеюсь, что вы прибежите голодными. Торопи­тесь!

Она горячо обнялась и расцеловалась с каж­дой, а потом повела подружек в один из лучших ресторанов Ла-Барро, где закатила им пир с ви­ном. Они хохотали и болтали без умолку. Девуш­ки были достаточно тактичны и не задавали лиш­них вопросов. Впрочем, тут и спрашивать было нечего – и так догадались. На прощание Стефа­ни преподнесла каждой из них подарок – по коробке с великолепным нижним бельем. На­личных денег она за белье не платила, а записала на банковский счет Рэя.

Когда две девушки ушли, и они остались с Изабель, та посмотрела на подругу встревожено:

– Ты счастлива, что у тебя все так сложи­лось?

– Вполне. Конечно. – Слова, кажется, про­звучали убедительно.

– Этот твой… мужчина, – Heyвepeнно нача­ла Изабель, – наверное, тот, который приходил искать тебя в нашем общежитии после того, как ты ушла… Значит, он нашел тебя?

– Приходил искать?! – ахнула Стефани и нахмурилась. – Но откуда он мог узнать, что я у вас живу? Ты видела этого мужчину? Как он выглядел?

– Нет, я была на работе. Девочки расска­зывали, что он высокий, похож на англичанина или американца, хорошо одет. Ну теперь ты дога­дываешься – это он? Да, – задумчиво сказала Стефани. – Похоже, что он.

– Говорили, что он очень красивый. – И не совладав с любопытством, Изабель спросила:­ – Вы, наверное, влюблены друг в друга? Да?

– Нет, – отрубила Стефани. Однако, уви­дев разочарование на лице подруги, взяла ее за руку и продолжила: – Что верно, то верно, ­внешне он очень хорош.

– Значит, скоро влюбишься…

Как только они с Изабель попрощались, Стефани помрачнела. Ей стало ясно, что Рэй высле­дил ее, – только так он мог узнать, где она живет, и сказать домовладельцу, чтобы тот вытряхнул ее на улицу. А ведь ему наверняка было известно, что она на пороге нищеты и вряд ли найдет рабо­ту. Ему оставалось только ждать, покуда нужда и отчаяние не заставят позвонить ему. А она-то, дура, удивлялась, как он мог так быстро снять квартиру, чуть ли не по дороге к ней. На самом деле он снял квартиру заранее, когда, не торо­пясь, ждал ее капитуляции: «Заходи, милашка, в мои хоромы», – сказал паук мухе. Так угодить в расставленные сети! Дура я легковерная!

Кипя от возмущения, девушка зашагала к вокзалу. Бежать! Бежать? А паспорт? Ведь Рэй ее предупредил: достанет хоть из-под земли и вернет обратно. Накатило ощущение обреченно­сти, и Стефани, понурившись, поплелась обрат­но. Но мысль о том, что она стала жертвой гряз­ного замысла Рэя, подливала масла в огонь бу­шующей ненависти.

Она купила продукты для завтрака – только на три завтрака для двоих, взяла такси и поехала в свое новое жилище. Должно быть, здесь побы­вала горничная – постель была аккуратно засте­лена, в ванной висели свежие полотенца. Ах, какая усталость! Положив продукты в холодиль­ник, девушка сняла платье, сбросила туфли и легла на постель отдохнуть. Через оконные стек­ла пригревало солнце. Тепло, не надо укрываться. Бессонная ночь да еще вино, которое они с де­вочками пили в ресторане, быстро сделали свое дело, и она крепко уснула. Так крепко, что не слышала, как какое-то время спустя открылась дверь и вошел Рэй.

Тень от его фигуры легла на нее. От этого, наверное, и наступило пробуждение. Рэй стоял, глядя на сонную девушку, а та остро чувствовала свою беззащитность. Хотела было сесть на посте­ли, но он положил руку на плечо, прижал к по­душке. Сам лег рядом.

– Вставать не надо, – сказал он, – лежи, как лежала.

– А я не хочу.

Стефани попыталась все же сесть, но оп; удерживал ее. Тогда она замахнулась на него, но Рэй успел ухватить ее за запястья, прижав руки к подушке над головой. Затем незлобиво рассмеял­ся и, держа обе ее руки одной своей, другой рас­стегнул лифчик и начал поглаживать ей груди. Потом коснулся их губами. Они обжигали, рас­паляли в ней желание вопреки рассудку, убивали волю к сопротивлению.

– Значит, ты в самом деле не желаешь? – ­шептал он ей в ухо и целовал в шею. – Ты дей­ствительно хочешь, чтобы я на этом остановился?

– Да.

Рэй отпустил ее, и освободившимися руками она потянула его вниз к себе.

5

Стефани забыла купить чемоданы. Проснувшись утром, она обнаружила, что Рэй уже ушел, но оставил записку, что вернется к вечеру, и они пойдут ужинать. На ближайшие десять часов ей предстояло лишь одно дело – купить чемоданы. Должно быть, единственная забота содержан­ки – быть всегда красивой, желанной и нахо­диться под рукой в указанном месте, дожидаясь, когда мужчине заблагорассудится заняться ею. Немалое число женщин избрало подобную участь и, вероятно, чувствуют себя вполне счастливыми. Их дело, ее такая жизнь не устраивает. Нет, я не привыкла быть игрушкой у богатого муж­чины…

Она быстро оделась, стараясь не смотреть на мятую перемятую постель, чтобы не думать о часах, проведенных здесь. Как тут разобраться в себе – тело ее привыкло к ласкам, которые умело и обильно дарил Рэй, и она со стыдом признавала, что ей уже хочется повторений. Если дело пойдет так дальше, то вскоре этот мужчи­на будет нужен ей не меньше, чем она ему. До тех пор, разумеется, пока он не насытится ею и не вышвырнет за ненадобностью из своей жизни.

Стефани купила самый дорогой набор одно­цветных чемоданов, сумок и чемоданчиков. Оста­вила распоряжение, куда доставить покупки, а затем пошла искать кафе, чтобы позавтракать. На переходе через улицу в нее чуть не врезался шедший навстречу Джек Блейкмор.

– Кого я вижу! – с неподдельной радостью воскликнул янки.

– Здравствуйте, Джек! Как поживаете?

– Превосходно. А вы как?

Огни светофора замигали, зажегся зеленый, машины сдвинулись с места. Переждав, молодые люди отбежали на тротуар.

– Вот так и гибнут девушки, заслушавшись кавалеров! – засмеялась Стефани.

Мужчина улыбнулся в ответ:

– Вы превосходно выглядите.

– Лесть или правда? О, я поняла, вы имеете в виду мой наряд! Благодарю вас.

– Нет, я восхищен не только вашим костюмом. Вы торопитесь?

– Нет, просто ищу кафе, чтобы позавтра­кать.

– Позволите к вам присоединиться? – Пожалуйста, мне будет приятно.

Они пошли пешком.

– А вы уверены, что мы сейчас не повстречаемся с Рэем? – спросил Джек.

– Ничего страшного.

– Он ревнивый тип. Не хотел бы я схлопотать от него по морде.

– Ну, я думаю, вы сможете постоять за себя в случае чего.

Янки уверенно шел по улице. Казалось, он знает, куда держит путь. И действительно знал – ­выбрал прекрасный ресторан, где были чудесные фирменные цыплята.

Джек поговорил с метрдотелем, и тот про­водил их к столику у стены с огромным зерка­лом, благодаря которому ресторанный зальчик казался просторнее, чем был на самом деле. Джек сел спиной к стене, а Стефани – спиной к залу.

– Сколько вы еще собираетесь пробыть в Испании? Я думала, что ваш отпуск уже кончил­ся, – заметила она.

– Хочу пожить тут еще немного, – беспечно ответил Джек. – Ну, для начала выпьем, как вы полагаете? Что бы вы хотели?

– Джин с тоником.

Блейкмор сделал заказ и спросил:

– Что вы поделывали после того бала? – ­и тут же спохватился. – Может быть, я не дол­жен спрашивать об этом?

Поскольку Стефани казалось, что все это вре­мя провела в постели с Рэем, она слегка зарде­лась.

– Да, пожалуй, лучше меня об этом не спрашивать.

– У вас роман с Рэем?

– Для романа мы слишком мало с ним знакомы, – уклончиво ответила она, не желая рас­крывать всю правду.

– Но мне показалось тогда у Баго, что он в вас втрескался.

Стефани с озадаченным видом покачала головой.

– Что-то не заметила.

– Уверяю – влюбился по уши.

Джек неточно подобрал слово, подумала Стефани. Рэй не втрескался и не влюбился, скорее, «положил на нее глаз», как на аппетитный кусо­чек, но не более.

– Нет, нет. Мы с Рэем просто друзья, так мне кажется. – Это была тактичная ложь. Лю­бовники-враги – вот как можно было бы, пожалуй, более точно охарактеризовать их нынешние отношения.

Подошел официант со стаканами на подносе. Подняв глаза, Стефани заглянула в зеркало и оцепенела – в ресторан входила Белинда. Метр­дотель, узнав ее, низко поклонился, та улыбну­лась и что-то сказала, после чего метр повел ее к свободному столику рядом с зеркальной стеной.

– Джек, смотрите, – прошептала девушка.

Блейкмор увидел женщину и, к оторопи Стефани, встал и попросту сказал:

– Привет, Белинда! Идите к нам. Вы посмот­рите, кого я встретил в городе – Стефани!

Я попросил ее присоединиться к нашему ленчу.

Женщины уставились друг на друга. Лицо Бе­линды перекосилось от злобы. Наклонившись к Джеку, она сказала тихо, еле сдерживая негодо­вание:

– Если вам в голову пришло разыграть меня таким образом, значит, у вас абсолютно извра­щенное чувство юмора.

Она зашагала прочь, но Джек быстро догнал ее, схватил за руку и вернул к столу. Насильно усадив ее, он не попросил, а просто приказал:

– Сидите, графиня! Завтракать будете с нами.

Конечно, она могла бы отбиться от него, при­звав на помощь официанта, но отлично понимала, что по всему городу расползутся слухи и сплетни о скандале в ресторане. Поэтому предпочла по­дарить Джеку убийственный взгляд и остаться на месте. А тот внимательно посмотрел на нее и, убедившись, что женщина ее поднимет шума и не убежит, спросил:

– Что будете пить? Кампари?

Белинда, не отвечая, сверлила его взглядом. Когда официант ушел, она набросилась на Блейк­мора:

– Да как вы посмели это подстроить?

– Ничего я не подстраивал, – ответил Джек. – Я же сказал, мы встретились совершен­но случайно.

– Ну, если для вас это случайность, то для нее, безусловно, нет. Эта особа все рассчитала.

Стефани разозлилась: – Послушайте…

Но Белинда, не обращая на нее внимания, продолжила:

– Если вы, мистер Блейкмор, полагаете, что я собираюсь тут рассиживаться с этой… с ней, то вы – сумасшедший.