5

– А где все? – немного нервно спросила Касси у сестры на следующее утро.

– Хивер, разумеется, в школе, а Джесон на работе. Все в порядке. Я как раз ждала, когда ты проснешься, хотела поговорить с тобой. – Миранда уже позавтракала и сидела теперь в солнечной гостиной за шахматной доской, обдумывая какую-то партию. Она уже тоже, видимо, собралась на работу: одетая в светло-зеленый габардиновый костюм от Армани, Миранда выглядела очень респектабельно. Невозможно было себе представить, что эта красивая деловая женщина так визгливо, истерично кричала сегодня ночью.

– Того же хотела и я, – наливая себе кофе со сливками, Касси почувствовала, что у нее слегка трясутся руки.

Миранда подошла к столу и выжала дольку лимона в чашку с чаем:

– Ну что ж тогда тем более давай поговорим. Как ты провела у нас время? Мы тут с Джесоном немного повздорили – надеюсь, ты не приняла это всерьез? Это у нас просто такая манера!

– Эта ваша, как ты ее называешь, «манера», кажется, не очень-то нравится вашей дочери, и на твоем месте я бы от этой «манеры» постаралась избавиться.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь…

– Сегодня ночью Хивер прибежала ко мне вся в слезах.

– Правда? Должно быть, ей приснился страшный сон. Странно, почему она пришла к тебе, а не ко мне?

– Потому что вы с Джесоном визжали как резаные поросята на весь дом.

– Не глупи, Касси, – ответила Миранда. – Мы немного повздорили. Не более чем… Это во всех семьях бывает, уверяю тебя. Ты сама это скоро поймешь, когда выйдешь замуж за этого своего… Кеннета, если не ошибаюсь? Расскажи-ка мне о нем. Когда вы собираетесь пожениться? Я бы тоже хотела принять участие в этом деле. В смысле помочь тебе со свадьбой. Я хочу, чтобы у моей сестры была по-настоящему роскошная свадьба, хочу устроить тебе праздник. Мне очень жаль, что я не смогла устроить его в этот уик-энд.

– А почему ты не смогла, Миранда? – спросила Касси. Миранда – это было очевидно – изо всех сил старалась сменить тему разговора. Но Касси твердо решила выяснить, в чем причина их ночной ссоры. – Может, тебе помешали те самые проблемы, из-за которых вы ссорились с Джесоном?

– О Боже, Касс, какая же ты с утра настырная! Ну, хорошо, я объясню тебе. Да, мы с Джесоном довольно крупно повздорили сегодня. Ты, наверное, уже заметила, что у нас есть некоторые разногласия. И это скорей моя вина, нежели его. Он считает, что я слишком много работаю, и это действительно так. Но я люблю свою работу, люблю быть на людях и не хочу менять свой образ жизни. А он у меня домосед. Это с виду он производит впечатление такого тихони. А ведь, как говорится, в тихом омуте черти водятся. Он может быть и очень упрямым и… прямолинейным. На самом же деле он просто чересчур порядочен…

– Из твоих слов получается, что он страшно скучный тип.

– Ох, Касси, мы ведь с ним женаты уже целых восемь лет. Я, конечно, счастлива, но и немного устала. Мне хочется подняться, расправить крылья. Наверное, просто я расту быстрее, чем он.

– А, может быть, ему не нравится, какой ты становишься, вырастая?

Миранда неожиданно поставила чашку с чаем и положила руки на колени. Она лукаво посмотрела на свои длинные пальцы с безупречным маникюром, а затем вновь на Касси:

– Знаешь, Касс, я ведь не слепая. Я вижу, что Джесон уже успел тебя обворожить. Он всех женщин покоряет, сам того не желая. Он один из тех волшебников, которые гипнотизируют зрителей, не отдавая себе в этом отчета. Не можешь себе представить, сколько женщин – моих подруг – от него без ума! Мне даже немного обидно, что ты так, с ходу, пополнила их число. Я не хочу тебя сейчас во все посвящать, но, поверь мне, у нас тут происходит много такого… впрочем, хватит об этом.

Касси почувствовала, что ужасно покраснела, но ничего не могла с собой поделать. Отрицать что-либо было бессмысленно. Она и сама понимала, что безумно влюбилась в Джесона. Интересно, заметил ли это он? Она ощущала себя полной дурой. Вся ее былая решимость покинула ее. Она вновь была не более чем младшая сестра Миранды Дарин.

– О Господи, ну что ты так расстроилась? – удивилась Миранда. – Что плохого в том, что кто-то от кого-то без ума? Я уверена, что Джесон польщен. Ты ведь стала такой красавицей за последнее время!

Однако слова Миранды не только не успокоили Касси, а, напротив, привели ее в полное отчаяние: значит, Джесон знает – какой ужас! Кроме того, раз Миранда сказала «стала», то какого же плохого мнения она была о внешности Касси до этого? И вообще, выходит, она постоянно оценивала ее внешность! Эта мысль доконала Касси.

– Я рада, что ты так считаешь, – пробормотала Касси хмуро. И вдруг неожиданно для самой себя выдала то, о чем всегда думала: – Знаешь, за тобой ведь так трудно угнаться. Это все равно, что идти по следу огромного динозавра.

Миранда рассмеялась:

– Это ужасно, то, что ты сейчас сказала, Касс. Иногда мне кажется, что ты меня ненавидишь… Впрочем, это было бы неудивительно, ведь я самая плохая сестра на свете. Но теперь я решила исправиться. Я буду принимать участие в твоей жизни. Я и впрямь очень рада, что ты приехала, и хочу, чтобы ты чувствовала себя здесь как дома.

Тон Миранды показался Касси настолько фальшивым, что она не сразу нашлась, что ответить. Если Миранда так рада ее видеть, то почему она практически не общалась с ней за эти два дня? Разве она, Касси, может чувствовать себя здесь как дома, если хозяева постоянно ссорятся?

Но прежде чем Касси смогла ответить что-либо вразумительное, Миранда добавила:

– Знаешь, Касс, я бы хотела, чтобы ты у нас осталась.

– Осталась? В каком смысле?

– Насовсем. У Магнуса есть место для тебя, очень хорошее место. Ему нужен толковый человек для выпуска новостей, и я порекомендовала ему тебя, а он сказал, что ты прекрасно подойдешь.

– Но ведь… он совсем меня не знает… да и зачем ему…

– Ну, разумеется, я уже все рассказала ему о тебе, – перебила ее сестра. – И он изъявил желание встретиться с тобой сегодня. Он даже поменял свои планы, чтобы днем побеседовать с тобой.

– Глава компании «Магнус» хочет встретиться со мной, чтобы предложить мне место? – медленно повторила Касси. – Я не так глупа, Миранда. Скажи, это ты упросила его это сделать?

– Ну, конечно, я замолвила за тебя словечко, как же иначе? Ведь это такое классное место! Я думала, ты обрадуешься. Это то самое место, с которого начинала я.

– Мне очень жаль огорчать тебя, Миранда, но боюсь, мне это неинтересно. У меня ведь уже есть любимое дело, хотя ты никогда и не принимала меня всерьез. Я работаю в газете, и в этом деле я уже не новичок. Кроме того, я не люблю телевидение. Я газетная журналистка.

– Ты просто никогда не думала о том, что тебе удастся попасть работать на телевидение, – возразила Миранда. – Ты ведь даже не мечтала об этом. А ведь было бы так чудесно, если бы ты осталась здесь… с нами со всеми.

– Но это не согласуется с моими планами…

– Ты только подумай, – убеждала ее Миранда, – разве не чудесно жить в этом доме? Подумай, как весело мы проводили бы время! У нас столько свободных комнат, тебе не пришлось бы даже снимать квартиру!

– А как же моя жизнь в Роли, Миранда? Как же моя работа? Мои друзья? Как же Кеннет? Это… нет, это просто невозможно! – Но теперь, произнося эти слова, Касси уже сама была далеко не уверена, что ей будет трудно расстаться со своим прошлым и начать все заново. Все то, что она перечислила Миранде, было не только не очень сложно, но даже очень заманчиво оставить. Все это не особенно удерживало Касси. Казалось, еще мгновение-другое – и она примет предложение Миранды и останется в Нью-Йорке. Это было бы так здорово!

Подумать только: Нью-Йорк, компания «Магнус»… Уже за те два дня, что она провела здесь, она ощутила, как вживается в здешний ритм жизни, он заразил ее своей стремительностью. Ее кровь циркулировала быстрее. Она стала уверенней в себе и жизнерадостней. Она чувствовала себя здесь намного увереннее. Это было гораздо привлекательнее, чем жить в Роли… особенно волновало ее присутствие Джесона.

– Черт подери, Касси, да в чем ты еще сомневаешься? – прервала ее размышления Миранда. – Ты что, боишься попробовать? Совсем не хочешь рискнуть? Ты предпочитаешь тухнуть в этом твоем захудалом городишке и строчить репортажи о его занудной жизни, в то время как предоставляется такая шикарная возможность? Ты боишься совершить прыжок, дорогая, из-за того, что боишься упасть?

– Господи, до чего же хорошо ты все обо мне знаешь! – горячо возмутилась Касси. – Какое ты имеешь право решать за меня, что мне нужно, а что нет? Почему ты считаешь свои «Неприятные новости» вершиной журналистского мастерства? Говоря по совести, мне они кажутся слишком показушными и слишком забитыми рекламой. Кроме того, видно, что все у вас заранее отрепетировано. Скажи, когда ты последний раз решалась на импровизацию? Ты обожаешь всеми руководить, ты всеми манипулируешь – Джесоном, Хивер, а теперь решила покомандовать еще и мной? Но учти: со мной этот номер у тебя не пройдет!

Миранда ничуть не рассердилась:

– Да нет же, Касси, уверяю тебя, я нисколько не собираюсь тобой командовать. Я просто пытаюсь убедить тебя, что так лучше. Хорошо, пусть не сейчас, но я все же прошу тебя подумать. Хотя бы днем, пока ты будешь лететь в самолете. Или вечером, когда ты останешься одна там, у себя дома. Магнусу я все объясню. Но помни, речь идет не только о новой работе. Я предлагаю тебе новую жизнь… новых друзей… колоссальные возможности…

И тут Касси задала ей вопрос, который волновал ее с самого начала:

– А зачем тебе все это? Мы с тобой не виделись и не созванивались по полгода. Почему ты вдруг взялась устраивать мою судьбу?

– Наверное, потому что взыграли родственные чувства, – сказала Миранда хмуро. – Извини, но я должна идти, я опаздываю на съемку. Желаю счастливого полета. Как надумаешь, позвони. – И она ушла. Не поцеловав Касси на прощанье, и даже не потрепав ее по плечу.

Прошла целая неделя, прежде чем Касси смогла спокойно обдумать их разговор и поразмышлять над тем, что за «родственные чувства» двигали ее сестрой. Непонятно было только, почему Миранда так странно реагировала на ее сердитый тон: Миранда ничуть не обиделась, во всяком случае, вида не подала. Она продолжала говорить спокойно и уверенно, хотя от природы была чрезвычайно вспыльчива.

Касси вернулась в Роли – и вся ее жизнь словно пошла кувырком. Все началось с дождя, со страшного ливня, который шел, не переставая, в течение многих дней. Потом у Касси в гостиной прорвало трубу. Гигантское пятно, и формой, и размером напоминавшее карту Техаса, образовалось на потолке. Огромный, во всю комнату, ковер напоминал болото, которое хлюпало всякий раз, когда Касси на него наступала. Пол под ним тоже очень пострадал, хотя она узнала об этом только тогда, когда пришли мастера и заявили, что паркет нужно менять и что на это им понадобятся две недели.

Вся квартирка, еще недавно бывшая предметом ее гордости, выглядела обшарпанной и жалкой. Та мебель, которую Касси с такой любовью подбирала в антикварных магазинчиках и на распродажах, казалась теперь какой-то потертой и старой. И зачем только ей пришло в голову покрасить стены в голубой цвет? На светлом фоне так хорошо были видны все пятна! Голубой цвет теперь давил Касси на мозги.

И еще. Ей досаждал Кеннет. Он был почему-то ужасно расстроен тем, что она не сообщила ему, когда прилетает из Нью-Йорка и он не смог ее встретить! И они ссорились. Бесконечно. Какие-то пустяки ее раздражали, он обижался, она злилась – и так постоянно.

– Почему бы тебе не зайти после работы за мной в больницу? Мы бы вместе пообедали! – ласково попросил он ее однажды утром – примерно через неделю после ее возвращения.

– Сегодня же четверг!

– Ну и что?

– Кеннет, сегодня четверг! – Ей самой не нравился ее раздраженный тон, но ничего поделать с собой она не могла. – Ты что с ума сошел? Сегодня же Миранда выступает!

– Ах, передача, ну, конечно же! Что ж, тогда я приду к тебе и принесу обед из ресторана домой. Какую кухню мы выберем: китайскую или мексиканскую?

И вот всем этим была заполнена ее жизнь: надоедливый дождь, надоедливые вечера перед телевизором… и надоедливый человек, к которому она не испытывала никаких чувств. Это была правда, и осознала ее Касси только после возвращения: она больше не любила Кеннета, а может, не любила его никогда. Ей не нравилось больше его стройное длинное тело, руки – слишком тонкие по сравнению с широкими ладонями, его веснушчатое лицо, толстые и бледные губы. И Касси не хотелось больше ни касаться рукой его лица, ни целовать губы. Он неожиданно стал каким-то длинным, слишком худым, слишком белокожим. Но дело совсем не в том, поняла Касси, проснувшись в пятницу утром, каким Кеннет был, дело в том, каким он не был. А не был он таким, как Джесон.

«Как все это ужасно, как скверно! – твердила она себе, склонившись в ванной над раковиной, чтобы почистить зубы. – Я влюблена в мужа своей сестры! Я днем и ночью мечтаю о мужчине, который никогда не будет принадлежать мне. Джесон Дарин. Какое чудесное имя! Нет, все это ужасно, просто отвратительно!» Она прополоскала рот и включила маленький радиоприемничек, стоявший на полочке в ванной. Передавали хронику происшествий:

«Тело найдено сегодня утром. На трассе Монтак. Машина перевернулась и обгорела. По сведениям экспертов местной полиции, смерть Миранды Дарин наступила примерно около…» – услышала Касси. Она стояла, уставившись в зеркало, и не видела ничего.

«…Миранда Дарин, ведущая популярной телепрограммы «Неприятные новости», одна из любимых ведущих американских телезрителей, погибла сегодня в возрасте тридцати восьми лет. Красивая, умная, миссис Дарин начала свою блестящую карьеру…»

Вывел Касси из шока телефонный звонок. Она выбежала из ванной, забыв выключить воду, понеслась в спальню и схватила трубку.

– Джесон просил меня помочь с приготовлениями, – услышала она какой-то знакомый мужской голос. – Мы заказали для вас билет до Ла Гвардии на одиннадцать. Так что вы прилетите чуть позже полуночи. В аэропорту вас встретит служащий компании. Вы успеете к этому времени? Касси? Вы слышите меня? У вас все в порядке?

– Магнус… Вэнс… это вы? – проговорила Касси. – Да, я слышу вас. Знаете, я только сейчас поняла, что она имела в виду. До этого я не так ее поняла…

– Вы о чем, Касси? – заботливо спросил Магнус – Вы уверены, что с вами все в порядке?

– Когда Миранда сказала мне про родственные связи… она не мне хотела помочь, она меня просила о помощи. Ах, почему я не поняла этого раньше!

– Вы сейчас очень расстроены. – Магнус пытался ее успокоить. – Простите, но у меня еще куча дел…

– Неужели вы не понимаете? Она просила меня помочь ей!

6

Все вещи в доме Даринов стояли на своих местах, но Касси почувствовала перемену сразу, как приехала. Дверь ей открыл не Джесон, а служанка.

– Они в библиотеке, – сказала ей девушка, одетая в униформу. Холодный мартовский ветер ворвался вместе с Касси в коридор, и служанка поспешно захлопнула дверь.

– Проходите, пожалуйста. – Девушка была подчеркнуто вежлива. – Я отнесу ваши вещи наверх. – В ее голосе звучало почтение, которого раньше Касси не приходилось слышать. Или это была просто жалость? С того момента, как она ступила сегодня на борт самолета и обнаружила, что у нее билет в первый класс, она чувствовала себя особой, которой уделяют огромное внимание и обращаются с почтением. Она не привыкла к особому комфорту и ощущала себя несколько неловко, сидя на гладком кожаном сиденье шикарной машины, которую компания «Магнус» прислала за ней в аэропорт. Машина была оборудована мини-баром, телефоном и телевизором, настроенным на канал «Магнус». Шли новости для полуночников, но все еще сообщались подробности о смерти Миранды Дарин.

«Ужасным зрелищем назвал диктор страшную картину остатков обгоревшей машины. Когда же он сообщил: «Миранда Дарин, по всей видимости, сгорела заживо», Касси немедленно выключила телевизор. Всю оставшуюся часть поездки она провела, сидя тихонько на огромном заднем сиденье, сложив руки на коленях. Она не чувствовала ничего: ни скорби, ни ярости. Она лишь смутно соображала, что сама находится в состоянии глубокого шока. Ей все казалось, что это сон, что этого не может быть. Миранда мертва! Невозможно было это осознать, но еще сложнее было осознать то, что Миранды больше нет.

– Все это будет чем-то вроде публичного зрелища… – услышала Касси низкий голос Джесона, направляясь по коридору в библиотеку.

– Перестань, ты несправедлив ко мне, Джесон, – спокойно убеждал его Магнус.

– Но я ее муж и имею право! Я не хочу, чтобы на похороны моей жены сбежались миллионы любопытных зрителей. Я хочу, чтобы все прошло тихо. И скромно. Неужели ты не понимаешь меня, Магнус?

– Касси! – Магнус направился ей навстречу, как только она вошла в комнату. Малиновая библиотека обогревалась камином и была сейчас наполнена так полюбившимся Касси запахом горящего дерева. На низком маленьком столике стояла ваза со свежесрезанными ветками вербы. В этой композиции настолько явно чувствовалась рука Миранды, что слезы градом полились из глаз Касси, прежде чем она сообразила, что плачет.

– Касси. – Джесон подошел и неожиданно обнял ее. – Касси, дорогая! – Он подвел ее к диванчику и сел рядом с ней.

– Сейчас, только я успокоюсь, – пробормотала Касси, усаживаясь и закрывая лицо руками. Она достала из сумочки носовой платок: – Извините меня.

– Отрадно, что хоть кто-то здесь выказывает свои истинные чувства, – сухо произнес Магнус.

– Как понимать ваши слова? – Джесон поднялся и грозно взглянул прямо в лицо высокому седоволосому человеку, стоявшему подле камина.

– Повторяю вам: вы совершенно не думаете о том, чего хотела бы сама Миранда. – Магнус повернулся к Касси и объяснил: – Мы обсуждаем предстоящие похороны вашей сестры и никак не можем прийти к согласию. Может, вы нам поможете? – Умение контролировать себя, держать в руках, присущие Магнусу, вдруг живо напомнили Касси Миранду, и она поняла, что было очень много общего у него и у Миранды. В обоих чувствовалась какая-то искра Божия, оба они были очень уверены в себе. В них была «безупречность», качество, которое, наверное, и делает человека «звездой», и все восхищались ими. Сейчас Касси, только теперь осознавшая всю величину постигшего ее горя, была признательна ему за то мужество, пример которого он ей подал.

– Конечно… – пролепетала она. – Все, что в моих силах…

– У вашей сестры миллионы поклонников, и ее смерть – трагедия не только для ее семьи, но и для них тоже. Я понимаю, Джесон, что для тебя эти слова – пустой звук. Ты ведь всегда хотел, чтобы твоя жена занималась каким-нибудь другим делом.

– Оказывается, ты не забыл о том, что у меня могут быть мои собственные желания, – холодно ответил Джесон. – Впрочем, продолжай, Магнус. Я хочу, чтобы Касси поняла, в чем суть дела, и помогла нам принять решение.

– Компания «Магнус» считает, что многочисленные поклонники Миранды захотят присутствовать на ее похоронах, и предлагает организовать траурную процессию…

– Это глупо! – перебил его Джесон. – Они забудут ее меньше чем через две недели. Ты только выставишь на публичное обозрение то, что должно быть личным делом близких. Я говорю – нет!

– А я говорю, что ты даже не хочешь меня выслушать.

– Секундочку, – вмешалась Касси, – вы что, хотите показать похороны Миранды по телевизору?

– Разумеется, не всю церемонию, моя дорогая. Только небольшую часть ее, и только процессию до и после. Быть может, мы подготовим очень краткую телевизионную версию, сопроводив ее сдержанным комментарием. Кроме того, мы хотим сделать передачу, посвященную Миранде. Возьмем отрывки из «Неприятных новостей», другие сюжеты с ней, отснимем интервью с теми, кто с ней работал, кто ее хорошо знал.

– Неужели вы недостаточно поэксплуатировали ее при жизни? – возмутился Джесон.

– Прошу тебя! – Терпению Магнуса, видимо, пришел конец. – Я лишь стараюсь сделать то, чего хотела бы сама Миранда. Она работала ради публики и любила свою работу. Она обожала быть перед камерой. Она жила ради радости. Света. Ради своих зрителей. Ты когда-нибудь видел, с каким выражением лица она распечатывала письма своих поклонников? Ты видел ее за минуту-другую до съемки? Именно тогда, Джесон, она бывала по-настоящему оживлена и счастлива. Ты этого никак не можешь или не хочешь понять. Та передача, которую я хочу сделать, – воспевающая одну из известнейших американских телезвезд – была бы мечтой самой Миранды. Она обожала, когда ею любуются, и я хочу дать ее поклонникам эту последнюю возможность.

– Что думаете вы, Касси? – Джесон вздохнул и, запустив пальцы в черные волосы, откинулся на спинку дивана.

– Мне трудно судить, – робко сказала Касси, – но мне кажется, мистер Магнус прав. Я тоже думаю, ей хотелось бы чего-нибудь подобного. Но нельзя ли найти какой-то компромисс? Пусть сначала будет тихая церемония для узкого круга, а потом что-нибудь более публичное?

Магнус ухватился за ее предложение:

– Гениальная идея, Касси! Я тоже хотел устроить прием после похорон у себя дома. Туда мы пригласим поклонников и прессу. Отлично! Ну, что ты на это скажешь, Джесон?

– То же, что и раньше. Я, по всей видимости, знал другую Миранду – не такую, какую знали вы. – Он медленно поднялся с дивана и добавил: – Так что пойду лучше спать, а вы тут сами обсуждайте все детали.

Был холодный день с сильным пронизывающим ветром и беспрестанно накрапывающим ледяным дождем. Казалось, ветер дует абсолютно со всех сторон; он гнул ветки голых деревьев на Мэдисон-авеню, срывал навесы, портил сделанные в дорогих парикмахерских прически одетых в траур дам, направлявшихся к церкви. Череда людей, желавших попасть на церемонию похорон Миранды Дарин, заворачивала аж за угол. Не успел Джесон помочь Касси и Хивер вылезти из машины, как к ним тут же подлетели репортеры с камерами.

– Мистер Дарин! – закричал один из них. – Джесон Дарин… вот он… скорее… скажите нам, сэр, что вы сейчас чувствуете?

– Дайте мне пройти. – Грубо оттолкнув репортера, Джесон пробирался сквозь толпу, расчищая дорогу Касси и Хивер. Когда тяжелая дубовая дверь церкви, наконец, закрылась за ними, Касси услышала, как он пробурчал: – Чертовы подлецы!

– Но как они узнали? – возмутилась Касси. – Мы же договорились скрыть от них время похорон.

Джесон почти злобно взглянул на нее:

– От прессы ничего невозможно скрыть, Касси. Жаль, что вы поняли это только сейчас.

Его тон был безжалостным. Слезы выступили на глаза Касси, и она зажмурила их, чтобы не заплакать. Почему он так жесток с ней? Или он обращается так с ней умышленно? С того самого момента, как Касси дала свое согласие на съемку передачи о Миранде, его отношение к ней резко изменилось. И с каждым днем он становился все более и более угрюмым. Не замечал ни ее, ни того, что происходило в доме. Если он не сидел, запершись, в своем кабинете, на втором этаже рядом со спальней, то пропадал в своем офисе в Международном торговом центре. Джесон предоставил подготовкой похорон заниматься Магнусу, а всем домашним хозяйством – Касси. Он ни с кем не разговаривал, единственный человек, который его волновал, это была маленькая Хивер.

– Она совсем не хотела покидать нас, малышка, – услышала прошлой ночью Касси тихий ласковый голос Джесона, доносившийся из спальни девочки. Даже если Джесон где-то целый день пропадал, все равно он всегда вечером укладывал ее в постель, а утром приходил разбудить.

– Это ведь я виновата? – спросила Хивер.

– Ну что ты, Хив… Как ты такое могла подумать?

– Мне так кажется, папочка, – грустно сказала Хивер. – Утром, перед тем как мама ушла, она была очень сердита на то, что у меня такой беспорядок в комнате. Она сказала: ты мне надоела со своей неопрятностью… я ей надоела, понимаешь? Поэтому она и ушла от нас.

– Послушай меня, Хивер, послушай хорошенько, – говорил ей Джесон. – Твоя мама очень-очень тебя любила. И в том, что случилось, ты не виновата. Поверь мне. Она тебя любила, и я тебя очень люблю. И пойми, дорогая, что этого никто и ничто не может изменить.