Глава 2

Карлос уже наполовину дематериализовался, превращаясь в невидимый туман, когда ощутил свербящую боль в черепе. Дамали беспокоится. Какая ирония... Он собрался сесть Дэну на хвост, чтобы тот привел его к ней, и тут она сама зовет – действительно зовет его! – сквозь ночь. Более того, тянет его к себе! ЕГО! Как такое возможно? Как человек может вломиться в сознание мастер-вампира? Никто не предупреждал, что она на такое способна. Никто не предупреждал, что она может заставить его спешить к ней. Это удивляло и очень настораживало. По телу пробежала дрожь тревожного предчувствия.

Он снова принял осязаемую форму и открыл свое сознание паническому призыву Дамали. Теперь он мог ее видеть. Он видел, что она ведет машину, над ее восхитительными бровями появились легкие блестки испарины. Он облизал губы и ощутил соленый вкус ее кожи. Ее темно-карие глаза расширены, зрачки почти полностью заливают радужку. Ночное зрение... как у него и ему подобных?

Призыв Дамали был столь чувственным, что Карлос пошатнулся и ухватился за капот рядом стоящей машины. Проклятье... Он чувствует ее силу даже в том, как она сжимает руль своего "хэмви". Ее больше не скрывают щиты компаунда, он может засечь светло-голубую дымку энергии, которая как будто сочится из ее кожи. Светится... Желание прикоснуться к этой мерцающей коже стало почти нестерпимым. Его тянуло к Дамали, как мотылька к горящей свече. Карлос зачерпнул дрожащими пальцами ночной воздух и глухо застонал, но тут же одернул себя и торопливо опустил руку. Его должны были предупредить, что она превратится для него в наркотик. Но если он намерен защищать Дамали от Нюита, то должен учиться контролировать чувства, которые она вызывает. Но ее волосы, ее кожа... ее голос...

Голос. Ее голос звучит, как боевая труба... В ее голосе нет страха. Ярость впрыснула в его кровь адреналин, превратив ее в горючую смесь. Наслаждение взрывалось миллионом осколков, за каждым тянулся огненный след, наполняя голову разноцветным серпантином. Она влекла.

Пытаясь справиться с бурей чувств, Карлос сосредоточился на окружении Дамали. Ее стража великолепна, но в столь агрессивном состоянии он с ними справится. Потом он разглядел ее оружие – меч, кинжал... Она не боится рукопашной схватки, жажда крови заставляет ее пулей мчаться вперед. Карлоса передернуло. Запах Дамали снова наполнил его ноздри, будя в нем голод – под стать этой жажде, которая бьется в ее сердце.

Как в бреду, Карлос побрел вперед, прочь от припаркованных автомобилей. Потом снова учуял ее, и по всему телу пробежала дрожь. Ничего подобного он в жизни не испытывал. Клыки вышли из десен, тело напряглось. Он рос. Он даже мог почувствовать, как уплотняются мышцы и кости. Взглянув на свои руки, Карлос с удивлением отметил, что ладони стали шире и длиннее, ногти выросли на целых восемь дюймов. Но вот что странно: в когти они не превратились. Почему?

Он потер лицо ладонью. Интересно, на что он стал похож. Потом попробовал произвести оценку, ощупывая себя кончиками пальцев. Приближение Дамали сделало его сильней, но не обезобразило. Почему? Карлос посмотрел на борт стоящего рядом микроавтобуса. Черная полированная поверхность отражала лишь две огненно-красные точки. Его глаза... ух ты... Если, находясь на расстоянии в несколько миль, Дамали будит в нем такие чувства – что произойдет, когда они окажутся лицом к лицу? Может быть, Совету Вампиров и вправду следовало вбить ему в сердце осиновый кол? И не ждать, пока она – в целях самозащиты – проделает то же самое при помощи кинжала, который постоянно носит с собой?

– Невероятно, – пробормотал Карлос, обращаясь к пустоте. Теперь он узнал аромат, по которому каждый раз узнавал о ее появлении, когда еще был человеком. Все это время у него внутри сидело какое-то особое существо. Он перебирал в уме все, что знал о ней, тщательно оценивая каждую деталь, чтобы понять, что в целом представляет собой Нетеру.

Главное, что Дамали в безопасности. Он должен идти к ней. Его тело уже начало терять плотность и форму, когда он окончательно успокоился и взял себя в руки.

И тут тени зашевелились. Карлос ощутил тошнотворно-сладкий затхлый запах. Благовония, черт бы их подрал... точно, ладан и мирра.

Приготовившись к нападению, Карлос подобрался, глаза ловили каждое движение. Теней было двенадцать. Он почувствовал, как челюсть рефлекторно расслабилась, точно в зевке. Одновременно каждый мускул напрягся, снова становясь толще. Его тело готовилось к смертельной схватке. Клыки во рту не просто удлинились, как при приближении Дамали: они стали толще и куда опаснее. Эротическое влечение мгновенно отделилось от чувства готовности к бою. Карлос взглянул на свои руки. Из кончиков пальцев торчали длинные крючковатые когти, отчего ладонь напоминала львиную лапу. Теперь все понятно. Прищурившись, он смотрел, как из темноты выходят убийцы в странных одеждах. Но продолжал стоять неподвижно, пытаясь определить, кто из них приблизится первым.

Старший из двенадцати тихо шагнул вперед. На его груди висел огромный серебряный крест с кровоточащим сердцем, увенчанным терновым венцом, одеяние было глубокого, удивительно чистого синего цвета, как мантия французских королей. Нападающий обнажил меч, и трехфутовое лезвие замерцало при тусклом свете желтых флуоресцентных ламп, освещающих парковку. Еще двое в черных костюмах ниндзя возникли словно из воздухе. Их оружие можно было разглядеть сразу: у одного сюрикены, у другого длинный кинжал. Еще один, похожий на шейха, с ног до головы в белоснежном хлопке, носил на груди вызывающе блестящий золотой полумесяц со звездой, а его рука крепко сжимала рукоять мачете. Один за другим они выходили из темноты за машинами, пока не окружили Карлоса со всех сторон. Каждый со своим религиозным символом, каждый со своим оружием. Люди. Невинные. Но как они его нашли? И почему?

Он бросил взгляд наверх, прикидывая, можно ли сделать прыжок назад через голову и уйти по потолку, цепляясь за кабели.

– Демон, – произнес тот, кто появился первым, – почему ты спас невинного? Он был помечен?

Человек говорил негромко, растягивая слова. Однако в его голосе слышалось недоумение.

– Кто вы такие? – крикнул в ответ Карлос, не сводя глаз с креста. Такой же был и у него – крест, который он бросил, когда началось это безумие. В голове мелькнула мысль... мелькнула и исчезла: ему пришлось обернуться, чтобы не подставить под удар спину.

– Я тамплиер, – объявил воин в синих одеждах. – Остальные мои собратья представляют двенадцать религий. Мы – воины Ковенанта. Ты окружен.

Карлос окончательно смешался. Его взгляд блуждал по лицам этой интернациональной бригады, ноздри ловили запах их крови. Люди... но люди, которых что-то защищает.

– Прекрасно, вот и занимайтесь своим делом. Что вы от меня хотите? Мне надо идти.

– Ты позволил уйти невинной жертве – это нас и привлекло. И ты покинул Серую зону с молитвами твоей матери и бабушки, с молитвой в собственном сердце. На тебе лежит печать Бога. Ты ищешь искупления, демон? Тебе нужно убежище?

Плечи Карлоса расслабились, хотя он и не мог объяснить, почему это произошло, клыки и когти втянулись. Он заметил еще кое-что. До сих пор он всем своим нутром ощущал пристальный взгляд Совета Вампиров, который словно сверлил ему спину. Но как только появились эти ребята, невидимый наблюдатель словно отступил. Значит, искупление? Если вспомнить экскурсию по сферам, которую устроил ему Посланец... Ему светит реальный шанс, так что стоит рискнуть.

– Нам надо поговорить, но так, чтобы разговор никто не услышал, – сказал Карлос. – За мной следят. Вы можете как-нибудь обеспечить конфиденциальность?

Воины кивнули, опустили оружие и тихо, монотонно запели какой-то странный кант. Каждый пел на своем языке. Молятся. И у каждого своя молитва. Карлос понял это, узнав двадцать третий псалом, который читал стоящий перед ним тамплиер. Читал по-латыни. Карлос улыбнулся. Он не мог разобрать слов, но узнал особую интонацию. Он знал этот ритм, знал эти звуки. Когда он был ребенком, мама заставляла его посещать католическую мессу; в кои-то веки это принесло пользу. Он ожидал хорошего удара по мозгам, но ничего не случилось. Занятно. Они ухитрились сделать так, чтобы молитва не причиняла ему вреда.

– Ты защищен, – объявил рыцарь в голубом одеянии, как только его товарищи смолкли.

– Спасибо, – кивнул Карлос.

– Мы – хранители священных текстов, стражи коридоров перемещения. Мы следим за тем, чтобы демоны не появлялись в переходах между высшими сферами и не перекрывали их – души должны подниматься в горний мир беспрепятственно. Твою душу похитили у хранителей шестой сферы тьмы, когда она была на пути вниз. Старые вампиры нарушили высший закон. Ты должен как можно скорее сделать выбор. У нас мало времени.

– Но если моя душа похищена, где она сейчас?

В ожидании ответа Карлос чувствовал покалывание в кончиках пальцев.

– Она в Чистилище, – ответил рыцарь. – И будет пребывать там до тех пор, пока одна из сфер не докажет на нее свои права. Этот вопрос будет решаться на особом совещании.

Остальные закивали, но Карлос заметил, как их руки снова сжали оружие.

– Выходит, вам нужно, чтобы я...

– Ты еще не вкусил крови невинного, но скоро у тебя не будет выбора – жажда слишком сильна... и тогда ты будешь для нас потерян. Ты должен сделать выбор. Есть только один путь, и у тебя всего три дня на размышление. Если ты ошибешься, твоя душа будет принадлежать вампирам.

– И что я должен сделать?

Он внимательно следил, как воины нервно переглядываются и встают ближе друг к другу.

– Приведи к нам Дамали Ричардсон, – ровным голосом произнес их предводитель. – И тогда – кто знает? Может быть, тебя коснется милосердие.

Карлос улыбнулся. Дамали пользуется спросом. Бред какой... Он чудом удержался, чтобы не рассмеяться.

– Я уже получил аналогичное предложение – от другой стороны. Получается, претендентов на нее уже двое. Не желаете повысить ставку? Я не шучу.

Глаза тамплиера сузились.

– Конечно. В самом деле, поднимем ставку? В буквальном смысле.

– Мы не торгуемся с подземным миром, – процедил сквозь зубы монах-индус в красном одеянии.

– У нас в Тибете для зла один приговор, – резко добавил воин в желтом, качнув длинным тонким мечом, – голову с плеч долой.

– Чушь, – возразил Карлос. – Агентство контроля за нар – котиками заключает сделки с теми, кого называют преступниками, а подпольные воротилы время от времени договариваются с федеральной полицией. Что наверху, что внизу – везде все одинаково. За последние несколько часов я очень хорошо это понял. Так что, если вам нечего мне предложить, разговор окончен. Я превращаюсь в облачко дыма и отправляюсь по своим делам. Сделайте одолжение, расступитесь. И, hombres... придумайте что-нибудь получше.

– Неверный! – воскликнул мусульманин.

– Кончай с ним, – посоветовал раввин.

– Нет, парни, – произнес Карлос спокойно, хотя кольцо воинов света вокруг него стало теснее. – Просто подумайте. Положение у меня охрененное. Ваша сторона даже не может гарантировать мне прощение. А ваши конкуренты предлагают вечную жизнь, деньги, имя и пятую часть территории Земли – скопом. И скажите мне, что это не так.

На душе у него скребли кошки, но взгляд оставался невозмутимым. Обе стороны рвутся заполучить его драгоценную Дамали. Рано или поздно одна из сторон победит, и стоит определиться заранее, с кем выгоднее иметь дело... если вообще стоит с ними связываться. Но в потусторонней политике непременно должно найтись какое-то слабое место. И если он этим воспользуется, то сможет ее защитить... а заодно и прикрыть собственную задницу.

– Я не хочу, чтобы она попала не в те руки. Откуда я знаю, что вам можно доверять?

– Опустите оружие, – пробормотал рыцарь. – Он все еще способен на человеческое сострадание.

Карлос в упор посмотрел на рыцаря. От сверлящего взгляда темно-карих глаз предводителя тамплиеров становилось трудно дышать.

– Ты прав, демон. Ты стараешься ее защитить и добиться наилучших для нее условий. Это делает тебе честь.

Рыцарь слегка поклонился и оперся на рукоять своего меча.

На миг стало тихо. Лишь откуда-то издали доносился чуть слышный шум уличного движения, да гудели люминесцентные лампы. Прямо над головой Карлоса носились мотыльки, и участь собратьев, сгорающих и гибнущих в огне, не служила для них предупреждением... А вот Карлоса эта картина заставила очень серьезно задуматься о своем положении.

– Возможно, у него сохранилось одно из трех орудий борьбы, доступных человеку, – пробормотал один из ниндзя. – Ему явно небезразлична судьба Нетеру.

Карлос слегка склонил голову набок.

– Вера, надежда и милосердие, – подхватил второй. – Милосердие обычно называют любовью. Если в человеке есть вера, он может обрести надежду, а с надеждой может любить. Это единая и нераздельная троица. Исчезает одно – слабеют остальные. Если человек теряет веру, умирает надежда. Без надежды невозможно любить. А любовь – величайший дар Всевышнего.

– И какое из этих средств против чего действует? – Карлос снова шагнул в круг, который образовали воины.

– Это три дара духа, которые делают человека способным сделать выбор, – тихо произнес рыцарь в голубых одеждах. – Много людей, посещавших наши храмы, потеряны для нас после того, как утратили три этих дара или один из них, а вслед за ними и то, что заставляло держаться Света. Потому мы помогли Нетеру войти в новую сферу, к которой прикованы взгляды миллионов – в индустрию развлечений. Ее слова вдохновляют, вдохновение рождает надежду, надежда воспламеняет сердца верой и любовью. Эти слова волнуют молодых, чье отношение к миру еще формируется, окрыляют их. Ее стихи рождаются у нее в сердце – вот почему они находят такой отклик у ее сверстников. Это послание, обращенное ко всем и каждому, оно способно зарядить своей энергией любого, кто его услышал. Множество юных становятся ее последователями, стараются подражать ей. Невозможно даже представить всю ценность этой женщины. Причин тому несть числа, и многие из них выше твоего понимания. Но ты должен сделать выбор мудро.

Раввин раздраженно покосился на своих соратников.

– Он не понимает, как важен голос избранника, не понимает истинного значения искусства, – раввин повернулся к Карлосу, его глаза горели. – Искусство – это универсальный язык. Он дарован нам Всевышним, и любая культура, которая достигла достаточно высокого уровня, порождает шедевры, призванные показать миру все земные проявления добра и красоты. Слух, зрение, осязание, обоняние, вкус... Искусств много, и все они пробуждают чувства в душе человека. Там, где чувство, там и сочувствие, которое открывает сердце и позволяет принять три высших дара.

Тот, кто представился тамплиером, кивнул, не сводя глаз с Карлоса.

– Как думаешь: почему завоеватели в первую очередь уничтожают произведения искусства, книги? Почему художников преследуют и бросают в тюрьмы... а они продолжают заниматься своим делом, словно выполняют особую миссию? Потому что они, порой сами не зная, почему, носят в душе особую страсть делать это и явить всему миру. Но темные сферы стремятся исказить прекрасное и выдать уродство за истинную красоту.

Мусульманин позволил себе нетерпеливо вздохнуть.

– Вот что хотят сделать с Дамали. Но искусство всегда проникало в мир и пускало в нем корни. Голос искусства – это трубный глас, который предвещает переворот в сознании. На наших глазах в муках рождается новая эра, которая требует от человечества собирать утраченные ценности, как собирают колосья после жатвы. Нам нужны голоса молодых, открытых добру – чтобы заполнить пустоту, вернуть народам веру, надежду и любовь. Нам нужны те, кто призывает к миру, а не войне, о которой по своему скудоумию мечтают взрослые, потерявшие путь в этой жизни.

– Тьме тоже удалось постичь этот секрет, – печально, но спокойно произнес рыцарь в голубом. – Темные силы используют звуковые волны, чтобы сеять зло – если ты помнишь, Падший ангел соблазнял людей с помощью тщательно подобранных звуков. В наш век цифровой акустики, когда столько всего носится в воздухе, его служители начали активно использовать звук в своих целях. Так почему бы вампирам не взять это на вооружение? В конце концов, сейчас они – самые развитые из созданий Тьмы, среди всех существующих видов темных сил.

– Чушь собачья! Я же знаю: вы явились сюда вовсе не для того, чтобы читать мне лекцию по философии искусства. Так что давай не будем пудрить друг другу мозги.

Карлос взъерошил волосы и пристально посмотрел на своих оппонентов.

В их взглядах не было и намека на гнев. Только жалость. И это приводило его в бешенство. Но крыть ему нечем. Первое, с чего начал Нюит – это создал империю звукозаписи. Но нельзя уходить от темы. Главное – это Дамали. Пока же они просто тратят его время.

– Почему именно я? – наконец спросил Карлос. – Почему бы вам не окружить ее толпой таких же святош, как вы? С чего вы вдруг обратились за помощью к вампиру? – в последней фразе было столько иронии, что он рассмеялся. – Это просто бессмыслица!

Среди воинов пробежал негромкий шепоток, потом человек, одетый в белое, заговорил.

– Я служу Храму Исламской науки. Пожалуй, тебе действительно надо кое-что объяснить.

Мавр дождался, пока его соратники утвердительно кивнули, выражая согласие, и продолжал:

– Один грешник, у которого почти не осталось шансов на искупление, стоит сотни праведников. Многих праведников мы потеряли. Ты представляешь собой огромную ценность для сил Света, потому что позволишь нам сравнять счет. Тебе было предначертано стать стражем коридоров... Первоначально Дамали была предназначена именно тебе, но ты сбился с пути, и ради ее безопасности нам пришлось развести вас.

Так, про сравнительную ценность душ грешников и праведников он сегодня уже слышал. А вот что касается Дамали... Об этом стоит хорошо подумать. В памяти стремительно пронеслась часть жизни. То, как они встретились... нелепое стремление постоянно защищать ее – и отсюда твердое нежелание сделать ее частью своей жизни, когда он связался с наркоторговлей... И неспособность вычеркнуть ее из этой жизни... хотя временами девчонка доводила его до белого каления, и он готов был свернуть эту гордую шейку. Кто-то из этих безумных кровососов – то ли из Совета, то ли из той группировки, с которой он столкнулся раньше – кто-то из них говорил, что пустят его по следу Нетеру, потому что у него на нее нюх. Как все серьезно, блин... А теперь эти святоши рассказывают ту же историю. Он пристально разглядывал воинов света, оценивая их. Потом попытался проникнуть в их защищенное молитвами сознание, но это ему не удалось. При том, что они действительно люди... Очень странно.

– Хм-м-м... – Карлос медленно кивнул, заложил руки за спину и прошелся туда и обратно, чтобы выиграть немного времени для размышлений. – И что произойдет, если я перейду на вашу сторону? Я уже успел посетить темные сферы... Короче: у меня есть карта каждого из пяти кругов ада, а еще я знаю старый путь в тайное логово одного мастер-вампира.

Он мог почувствовать прилив сдержанного напряжения, которое охватило группу, и заметил, как воины беспокойно поглядывают друг на друга.

– Это очень ценная информация, – произнес рыцарь в голубом – спокойно, но явно не теряя бдительности. – Если ты солгал, мы убьем тебя и отправим в место, откуда тебе не будет возврата.

– Смотрите-ка, теперь вы угрожаете. Это не лучший способ настроить меня на нужный лад. Вы хотите, чтобы я испытывал к вам теплые чувства? А вот у меня возникает желание отправиться туда, где я услышу кое-что более приятное. Просекаете?

Хранители нехотя отступили на шаг, чуть расширяя кольцо.

– Что ты хочешь за карты и Дамали?

– Тихо, ребята, сбавьте обороты, – Карлос фыркнул. – Значит, карты – и Дамали? Аппетит приходит во время еды.

– Говори, демон. Мы начинаем терять терпение.

– Все спешат. Хм-м-м... – Карлос снова фыркнул, потом перевел дух, восстанавливая спокойствие и самоконтроль. – Я не хочу бороться с этой жаждой крови, когда сражаюсь с демонами и другими вампирами. Я хочу иметь возможность при желании скрыть от них свое местопребывание – если решу к вам примкнуть. Можем начать прямо сейчас.

Люди снова обменялись короткими фразами.

– Мы должны обсудить это с Всевышним. У нас нет полномочий принимать подобные решения самостоятельно.

– Выходит, вы садитесь за стол переговоров, но сами ничего не решаете? – Карлос покачал головой и снова прошелся по тесной площадке. – Ну да, извечная проблема бюрократов всех мастей. А вот ваши противники не тянут. Они быстро решают и быстро пускают в ход силу. Знаете, что мне это напоминает? Вы – как Агентство по контролю за наркотиками, а они – как наркодельцы. Невероятно!

Воины света, стоящие вокруг, ничего не ответили, но обменялись сдержанными кивками, и Карлосу стало не по себе.

– И потом, – с нажимом произнес он, – эти проблемы с солнечным светом...

– Ты никогда не увидишь солнца, если в течение ближайших трех дней не определишься... или если ошибешься в выборе. Не исключено, что это будет стоить тебе жизни – если раны, которые тебе нанесли при обращении, окажутся слишком тяжелыми. Самое большее, что мы можем обещать – что твоя душа навеки упокоится в мире.

– Ну, парень... это уже ни в какие ворота не лезет.

Покачав головой, Карлос шагнул мимо двух рыцарей и зашагал прочь. После этой бесплодной дискуссии он чувствовал себя подавленным и совершенно опустошенным. До такой степени, что ему было наплевать, следует ли за ним кто-нибудь или нет.

– Покажите ему! – раздался голос за спиной.

Этот возглас заставил Карлоса остановиться и оглянуться. Несколько секунд он с изумлением взирал на воинов. Странно: в их облике больше не было ничего устрашающего.

– Вот доказательство, – произнес рыцарь в голубом одеянии и кончиком меча указал на тонированное стекло припаркованного рядом микроавтобуса.

Это напоминало замедленную съемку. Карлос увидел себя мальчишкой. Вот он со смехом бежит по улице, играет в футбол с братом и приятелями. Мама высовывается из окна и зовет их обедать. Он видел, как папа садится за стол и, с любовью глядя на маму, целует ее в щеку. Эти воспоминания были столь прекрасны, столь мучительны, что Карлос закрыл глаза и отвернулся. Потом он услышал смех сестры... Она была восхитительна – юная, здоровая, бежала по улице вдогонку за фургоном мороженщика, чтобы купить сластей для них с Алехандро. Карлос с трудом проглотил комок в горле.

Его переполняла боль – столь нестерпимая, что он снова отвел глаза... и снова, вопреки собственной воле, устремил взгляд на окно микроавтобуса. Какая-то часть его существа жаждала этой чистоты и чего-то еще, ныне утраченного. И была еще одна часть, которую эти воспоминания заставляли истекать кровью.

– Все это было очень давно. И давно ушло.

– Не все, – возразил рыцарь в голубом и снова указал мечом на стекло микроавтобуса. – То, что я тебе показал – это радость жизни, покой, благодать. Они не стоят ни цента. Все это длилось намного дольше, чем иная жизнь, которой ты успел вкусить, поддавшись жажде власти. Но знай, что есть только одна истинная власть. Вот она, жизнь в Свете.

Изображение в окне микроавтобуса начало расплываться: Карлос моргал, пытаясь выдавить из глаз обжигающе горячую влагу. Дамали сидела рядом с ним на пляже, и он осторожно вел кончиком пальца по ее щеке. Звуки ее смеха, нежного и невинного, текли сквозь него очищающим потоком, заставляя закрывать глаза. Она шепотом читала ему свои стихи, и ее голос пронзал его, как клинок.

– Даже когда ты погряз в пороке, в твоей душе оставалось добро, Карлос, – спокойно произнес рыцарь. – Смотри дальше и узри то, что увидели мы.

Тяжело дыша, Карлос смотрел, как картины его жизни разворачиваются перед ним, сменяя друг друга чередой ярких вспышек. Он увидел школьный двор и толпу, которую собрал его друг, который спас жизнь Хуану. Он видел, как оттолкнул Хуаниту, когда на рынке наркотиков стало слишком жарко... она была невинной, и он умолял ее в кого-нибудь влюбиться. Он видел, как отказывается от денег, полученных незаконным путем, как посылает в соседские дома беглецов, которым, как он знал, требовалась помощь. Он снова был в лесу и видел, как после своего позорного отступничества попросил избавить одного из миньонов Нюита от ужасной смерти – несмотря на то, что его собственного брата только что убили. Он увидел, как Дэн уезжает со стоянки, перепуганный, но невредимый... И тут окно микроавтобуса снова потемнело, и изображение исчезло.

– Ангел милосердия слышал твою молитву и приобщил ее к материалам дела. Оно передано ангелам-воителям на границе Серой зоны. Вот почему тебе предоставлены эти три дня... И есть еще одна причина: темная сторона нарушила высший закон.

Тяжело переводя дух, Карлос пытался успокоиться, хотя эмоции били через край. Значит, у темной стороны тоже есть слабые места. Интересно, какую статью высшего закона они нарушили и чем это чревато для него самого?

– А ваши ангелы-воители дают какие-нибудь гарантии?

Воины почти синхронно покачали головами и снова начали совещаться.

– Мы попытаемся их вызвать, но не знаем, захотят ли они появиться в присутствии воплощения тьмы. Единственная причина, по которой нам самим позволили вступить с тобой в переговоры – нарушение закона со стороны темных сил... и крайняя необходимость убедиться в том, что Дамали Ричарде ничто не угрожает.

Непонятно почему, Карлос внезапно ощутил прилив паники, а в следующий миг обнаружил, что возвращается в круг. Более того, он понял, что хочет придти с ними к соглашению. Он уже постиг, для чего служат последователи. Чтобы защищать территорию, нужна армия. Что же до заключения альянса с силами Света... пожалуй, у него достаточно свободы для такого маневра.

– Погодите. Спросите у них. Я хочу сказать... если грешник обладает таким весом, то... – Карлос старался сохранять спокойствие, хотя под взглядом двенадцати пар глаз это было нелегко. – Вы слегка лукавите, ребята.

В его голосе появилась настойчивость, паника исчезла. Он не может позволить им уйти. По крайней мер, пока. Пока не узнает больше, пока не увидит, что дала ему прежняя жизнь.

– Ведь дело не в искусстве, верно? Дело в том, что Дамали – охотница на вампиров. Нетеру. Расскажите мне об этом.

Снова тихое бормотание. Сначала каждый обсуждал что-то сам с собой, потом с остальными.

– Итак, нарушение закона налицо, – изрек тамплиер, бросив взгляд в сторону своей команды. – Мастер-вампир должен знать, что есть Нетеру и почему без нее невозможно сохранить равновесие сил...