– О да, конечно, – низким грудным голосом ответил Нюит. – Только еще лучше. Ты еще никогда такого не пробовала. Поверь.

– Отправьте ее домой, – тихо повторил Карлос. – Не ее и не здесь.

– Ну да, – задумчиво пробормотал Хуан. – Он даже Хуаниту не хотел, когда мы все жили как люди. Попробуй скажи моей чокнутой сестренке: "поиграй с моим мальчиком". Знаете, что она подумает? Вы же знаете, Нита воспитана в церкви... Наверно, она просто не представляет, для чего нужны мальчики. Но, черт... нельзя, чтобы это вышло за рамки семьи. Тогда все останется при нас.

– У тебя были мудрые советчики, – мурлыкнул Нюит, погладив девочку по голове, прикрытой нейлоновым париком, его взгляд рассеянно скользил по ее полуодетой фигурке. – Мы часто так делали в старые дни – сами устраивали браки, чтобы не выпустить из рук бразды правления. Твоя дочь выйдет замуж за моего сына, и мы все остаемся при своих интересах – сам знаешь, как это делается.

Хуан прыснул.

– Вот-вот. Моя сестричка все твердила Карлосу, чтобы забил на свои дела – так и сидит на свалке. Может быть, поэтому он и этой брезгует. Надо будет сходить домой и самому обратить Хуаниту – специально для него. А заодно и маму. Наверно, и младшего братишку тоже надо подключить к семейному делу. Только они не вылазят из этого чертова освященного круга.

– И у моих то же самое, – вздохнул Алехандро. – Ладно, не бери в голову. Одно дело раньше, другое – сейчас.

Карлос прислушивался к тому, как чувство облегчения ведет поединок с угрызениями совести, которые до сих пор терзали его. Ребята обсуждают его жизнь, но не понимают, о чем говорят. Они просто не знают. Он отказался от Ниты ради ее же блага, ради того, чтобы у нее была возможность начать нормальную жизнь. Он принял это решение, когда еще был живым.

– Она ничего собой не представляет, – бросил он с безразличным видом. Подойдя к девочке, он обнюхал ее, поморщился и покачал головой. Однако скулы уже сводило от напряжения.

– Еще как представляю. Могу показать.

Девочка засмеялась. Вампиры, стоящие вокруг, тоже.

Карлос еще раз окинул ее взглядом и отошел. Когда-то Хуанита говорила то же самое – она вечно ревновала его к Дамали. Она постоянно подначивала его, предлагая ему себя – просто ради того, чтобы что-то доказать. Она ошибалась: предлагая ему свое тело, она думала, что покажется более взрослой, более женственной, более желанной, чем Дамали... И так продолжалось, пока она не добилась своего – после того, как Дамали ушла. Но это ничего не изменило. Карлос всегда знал: то, чего хочешь по-настоящему, ничем нельзя заменить. Он покосился в сторону девочки. Детка, иногда не стоит будить спящую собаку... иногда большой, страшный серый волк прямо говорит тебе, что просто пробегает тут по своим делам, и не надо его удерживать. Может быть, ты хочешь к кому-нибудь прибиться... но бывают компании, с которыми ты сама не захочешь связываться. Этот ребенок просто не понимает. И Хуанита тоже не понимала. Карлос вздохнул.

В те дни речь шла не о губительном укусе, а о губительной жизни, от которой он старался уберечь невинных. Приняв его сторону, Хуанита могла однажды закончить свою жизнь на войне, а у нее – как и у Дамали – слишком нежное сердце. Он оставил их обеих по одной и той же причине... но из них двоих он не мог забыть именно Дамали. После нее все женщины казались живыми вампирами вроде Рейвен – разве что сердце у них билось. Если эта девчонка не умрет, ее можно будет отнести к их разряду.

Но сейчас у него нет времени об этом размышлять. Надо немедленно выпроводить отсюда ребенка. Карлос не мог оторвать глаз от этой девочки, которой предстоит в буквальном смысле стать пищей дьявола. Можно сказать, что он не хочет делиться ею ни с кем. Тогда девочку передадут ему, он сможет вывести ее отсюда и отправить в безопасное...

– Так мы будем есть? – поинтересовался Алехандро. – Я голоден, как черт знает кто, а Карлос получил еду и развлекается, как кот с мышкой... ходит вокруг да около, нюхает, все никак не может решиться. Смотри, как уставился.

– Знаете, народ, – Мигель фыркнул и ткнул кулаком сначала его, потом Хуана. – Я жду не дождусь этого концерта. Мы будем работать на свой страх и риск... будем бегать по этим коридорам, прикрывать тебе спину, чтобы ты доставил груз – прямо как в добрые старые времена. По пути, может, кого-нибудь кокнем... а потом будем есть, пить и веселиться. Правда, класс? Обеспечишь нам скоростную трассу, Нюит?

– Непременно, – заверил Нюит, пристально глядя на Карлоса. – Твои ребята будут сопровождать тебя до моих дверей, а затем тут же заберут тебя обратно. Вскоре после этого мы снова соберемся на сцене. У парадного входа я оставлю для вас еду. Я уже говорил твоим братьям: они смогут поесть в Новом Орлеане или где-нибудь еще, где угодно. Просто помогите Карлосу найти пищу и вывести из организма зелье, и мы сможем оставаться братьями – без всяких осложнений.

– Я понял тебя. Отлично, – жизнерадостно ответил Алехандро. – Мы от него ни на шаг... и проследим, чтобы он не наделал глупостей, так что все будет гладко.

Остальные закивали. Приятели пихали Алехандро и друг друга под ребра, кивая в сторону Карлоса.

– Именно так, – проворковал Нюит. – Чтобы никаких неприятных сюрпризов.

Взгляд Карлоса метался от одного приятеля к другому, от брата к Нюиту и девочке. Нет, он точно угодил в ад. Все темное, что он когда-либо совершал, теперь всплыло на поверхность, предстало в извращенном виде, но во многом это было очень похоже на его прежнюю жизнь – жизнь хищника. Нюиту не занимать опыта. Алехандро и остальные – "тройки", и справиться с ними не составит труда, но обессиленному вампиру второго поколения... Тем более в одиночку... И Нюит сделал ставку именно на этот миг замешательства – он знал, что оно непременно возникнет. Живой ты или мертвый, это все равно очень трудно – поднять руку на кого-то из своей семьи. Вот почему он поручил им сопровождать его, Карлоса, в Новый Орлеан. Просто из соображений безопасности. Мудрое решение. Вариант, который даже не рассматривался, пока он находился под впечатлением. Да, серьезный прокол.

Прошло несколько секунд задумчивости, когда Карлос размышлял о своей семье, прежде чем обнаружил: он уже не сможет достаточно быстро оказаться между девочкой и Нюитом.

Рука Нюита скользнула по ее хорошенькой щечке. Девочка опустила веки и прогнулась, подставляя ему губы. Все произошло так быстро, что Карлосу показалось, будто время остановилось, а затем снова поползло, но еле-еле. Он метнулся вперед, из его приоткрытого рта вырвался вопль "Нет!", но было уже поздно. Массивные челюсти Нюита разжались как раз в тот момент, когда девочка закрыла глаза. В одно мгновение его губы накрыли ее нос и рот, а потом Нюит с силой выдохнул.

Легкие девочки разорвались изнутри. Карлос замер, словно в нем что-то ударило по тормозам. Ее ребра затрещали, из ушей хлынула кровь. Глазницы, в которых только что блестели темные, как у олененка, глазки, превратились в пустые провалы. Спина лопнула, ошметки мяса и внутренности полетели во все стороны. Нюит спокойно бросил то, что осталось, к ногам Карлоса.

– В чем проблема? – спросил он с раздражением. – Я предоставил тебе право первого выстрела, а ты отказался.

– Вот-вот, Карлос, – озабоченно подхватил Хуан. – Я не понимаю, как можно остановиться на полдороге, когда ясно, что назад хода нет?

Он нервно поглядывал то на Нюита, то на Карлоса.

– Ты упустил момент, hombre, – Мигель мотнул головой и пожал плечами. – Мы можем принести тебе что-нибудь, но сначала поедим сами. Ничего не поделаешь. Нюит предложил тебе первый выстрел. Кто прилетает поздно, пролетает мимо.

– Черт, ну что вы стоите! – шутливо возмутился Алехандро. – Возьмите по ребрышку... – он бросил в рот кусочек мяса, закрыл глаза и блаженно застонал. – Карлос, мясо прямо само от косточек отстает. Ты только попробуй... черт, такое нежное...

Карлос наблюдал, как ест его брат, и чувствовал, что рот наполняется слюной. Скверно, очень скверно. Надо немедленно убираться отсюда.

– Пойду прогуляюсь, – буркнул он.

Девочку убили в его доме. Она уже никогда не вернется домой. Он и глазом не успел моргнуть, а ее уже убили. Конечно, у нее не было дома, так что возвращаться ей было некуда... но это уже детали. Ему действительно надо выйти и подышать воздухом.

– Мне очень жаль, Ривера, – Нюит положил руку на плечо Карлоса, когда тот проходил мимо, и поглядел на его приятелей, которые явно растерялись. – Охота прерывалась дважды за ночь. Дайте ему развернуться, он готов убивать.

– Можно, мы здесь посидим, Карлос? – крикнул ему вслед Алехандро. – Здесь все так круто!

– При условии, что вы останетесь здесь и дадите мне возможность сходить к ямайцам – в одиночку.

– С ямайцами я разберусь сам – прямо сейчас, пока ты охотишься, – предложил Нюит. – Пусть ребята останутся здесь и поедят. А ты отправляйся на охоту и возьми себя в руки. К твоему возвращению с ямайцами будет покончено. Честный обмен – не грабеж. Некоторые этические нормы надо соблюдать строго, иначе на Земле не останется такого понятия, как честь.

Он вздохнул и с равнодушным видом стряхнул с костюма пятно запекшейся крови.

– Не вопрос. Все классно, – Алехандро снова пожал плечами и поглядел на своих друзей, которые уже занялись едой. Те тоже пожали плечами.

– Как угодно, – огрызнулся Карлос и начал подниматься по лестнице.

Нюит облизал пальцы.

– Он вымотался. Нетеру забирает много сил. Он так и будет огрызаться, пока не поест и не успокоится. С ним будет очень трудно иметь дело.

Алехандро кивнул.

– Что поделать? Сам знаешь, мой брат всегда был упрямцем. Ты предложил ему расслабиться, – он указал глазами на истерзанный труп девочки, – а он отказался.

Нюит покачал головой и вздохнул.

– Карлос, мой упрямый сын... и что мне с ним делать?

Остальные что-то буркнули, выражая согласие, и с рычанием принялись за еду.

– Убежища! Именем Господа, Нетеру, мы просим убежища! Ковенант нуждается в твоей защите! Открой двери!

– На экранах двое тепленьких! – крикнул через всю комнату Джей Эл. – На камере и на входе.

Хранители устремили взгляды к экранам. Действительно, двое – один в темно-голубой рясе тамплиера, а второй в одеянии мусульманского священника – барабанили в дверь компаунда. Оба кричали, размахивали оружием и то и дело оглядывались назад. Казалось, за ними гонится что-то невидимое, но ужасное.

– Быстро откройте и впустите их, – выпалила Марлен.

Райдер, который пробирался между мониторами и оружейным верстаком, крепко выругался. Шабазз, Большой Майк и Дэн были уже на ногах.

– Сегодня дверь всю ночь работает как вертушка, – проворчал Шабазз. – Но это люди. Так что впустите их, нечего им стоять в темноте.

Большой Майк взял свою пушку.

– Иди к Дамали, Map. Дело дрянь.

Через миг после того, как Джей Эл поколдовал над контрольной панелью, массивные железные двери распахнулись. Все еще охваченные страхом, пришельцы пересекли залитый ультрафиолетом холл, шлепая по лужам на полу: система опрыскивания успела сработать.

Хранители ждали в конце холла. И хозяева, и их нежданные гости по-прежнему не выпускали из рук оружие.

– Стоять! – рявкнул Шабазз, когда незнакомцы направились к дверям оружейной. – Дамали за эту ночь уже натерпелась. С нее хватит драм и сражений, и тем более она не полезет в чужую драку. Советую принять это к сведению, прежде чем переходить к делу.

– Нам надо поговорить с Нетеру. Мы принесли ей весть от Всевышнего.

– Успокойся, – приказала Марлен, – и впусти их внутрь.

Когда Хранители и их гости вошли в оружейную, никто не проронил ни слова. Одежда пришельцев была грязной и оборванной – похоже, они только что побывали в серьезной драке. Оба тяжело дышали. Хранители растерянно переглядывались. Услышав шум, в комнату вбежала Дамали – и застыла, ее глаза расширились от удивления. Потом нерешительно шагнула вперед и посмотрела на человека в темно-голубой рясе и с крестом на груди.

В тот же момент рыцарь в голубых одеждах преклонил перед ней колено и поднял меч рукоятью вверх, как распятие. Его напарник сделал то же самое, оба почтительно склонили головы. Потрясенная, растерянная, Дамали стояла перед ними, не зная, что делать.

– Я из ордена тамплиеров, а Азула – мусульманин, из мавританского ордена. Всего нас двенадцать, мы составляем Ковенант. Мы здесь для того, чтобы принести тебе клятву верности от имени всех регионов. Это великая честь, Нетеру, о которой мы и не мечтали. Благослови тебя Бог.

– Тамплиер? – прошептала Марлен и глубоко вздохнула. – Ох, ребята... ничего себе... Честное слово... Обычно они посылают видения, а на этот раз явились лично.

Дамали беспомощно оглянулась и посмотрела на свою команду. Она лишилась дара речи. Шабазз только пожал плечами. Марлен стояла с широко раскрытыми глазами, Райдер выглядел озадаченным. Остальные молча следили за происходящим.

– Джентльмены... – пробормотала Дамали. – Ну... для начала, встаньте.

Она сделала шаг назад. Рыцари переглянулись, словно ожидая друг от друга одобрения, и поднялись.

– Я ничего не понимаю, – тихо сказала Дамали.

– Этой ночью падшие начали собирать силы, – произнес рыцарь в голубом. – Ваша база окружена, оцепление стоит за границей освещенности.

Он указал острием меча в сторону окна.

– Мы замаскировали наше укрытие ветками и находились там, внутри освещенной зоны, которая окружает твою обитель. Затем свет таинственным образом погас – правда, всего на несколько секунд.

Хранители покосились в сторону Дамали, и она смущенно прочистила горло.

– Ну... у нас тут возникла одна ситуация... да. Я потом объясню.

– Мы знаем об этом, поэтому и пришли. Но как только свет сменился тьмой, множество созданий ночи немедленно устремились туда. К счастью, они не осмелились приближаться к периметру и думали только о том, чтобы защищаться. Мы ждали, – человек в голубом перевел дух. – Но вскоре мы поняли, что в стенах твоей твердыни проделана брешь: свет снова погас, из твоего убежища выскочил демон и обратился в бегство. Мы так и не определили, что это было... – он пристально посмотрел на Дамали: – Ты ранена, Нетеру?

– Нет, – небрежно отозвался Райдер. – Просто у нее ненадолго снесло крышу... но она быстро пришла в себя.

– Заткнись, Гонщик! – рявкнула Марлен.

– Слава Аллаху, – сказал мавр, и его пальцы на рукоятке мачете чуть расслабились.

– О да. Хвала Всевышнему, – рыцарь в голубом глубоко вздохнул. Было видно, что оба воина испытывают большое облегчение. – Затем это существо исчезло в глубине леса на другой стороне дороги. Мы не стали его преследовать – вокруг было слишком много созданий ночи. Но его вой разнесся на мили. Возможно, оно было ранено, а может быть, звало подмогу. Тем не менее, мы приготовились отойти под защиту твоих прожекторов и принять бой... – рыцарь посмотрел Дамали в глаза. – Мы решили: если нам суждено погибнуть – да будет так. Мы погибнем с честью. Потому что право на такую смерть надо заслужить.

– Этот ублюдок не получил ни одной царапины, – язвительно бросил Райдер. – Правда, она поразила его в самое сердце. Наш дружочек ушел отсюда сам не свой, это...

– Для начала, Гонщик, проследи за своим языком в присутствии священнослужителей, – парировала Дамали. – Думаю, обойдемся без комических вставок. А теперь пусть они продолжают.

Она обхватила себя руками и попробовала успокоить дыхание. Сейчас ей оставалось только молиться, чтобы среди этих ребят не оказалось ясновидца. Она еще не вполне контролировала собственные мысли.

– Он напал на тебя... и ты смертельно ранила его в сердце? – тамплиер растерянно посмотрел на мусульманина. – Но он не умер?

Он снова взглянул на второго священника.

– Если ты пронзила его колом или клинком Изиды, а он после этого продолжал двигаться, мы имеем дело с чем-то новым... Теперь я понимаю, почему ангелы из небесного воинства попросили нас быть рядом с тобой. Чтобы ответить на твой призыв. Они сказали нам, что ты рыдаешь, оплакивая свое унижение, что Нетеру пала... медленно теряет веру, надежду... может быть, даже любовь. Они оставили нас, даже не разогнали ряды демонов, и лишь сказали: "Не теряйте веры". Силы Тьмы отступили, едва это существо смолкло. Мы немного подождали, пока не поняли, что можем без опасений приблизиться к твоим дверям, Нетеру. Но, очевидно, мы опоздали.

Воины Ковенанта склонили головы, опустили оружие и застыли, печально глядя в пол.

– Ангелы слышали, как я плачу?!

Дамали прикрыла рот рукой и зажмурилась. Этого не должно было случиться.

– Они всегда слышат тебя, Нетеру. Твои слезы – бриллианты. Твое сердце – сосуд света. Твои слова – факел, указующий путь. Твои мысли обладают силой. Ангелы слышат все. Они послали нас, но мы опоздали.

– Послушайте, быть может, хватит переливать из пустого в порожнее? – поинтересовался Райдер и в возбуждении прошелся по комнате. – С этими парнями и так все ясно, и понятно. Только и слышишь: "Заткнись, Гонщик, заткнись, Гонщик"... А я думаю, как раз настал момент поговорить без околичностей. Е-мое...

– На это раз я с тобой согласна, – кивнула Марлен.

Райдер открыл было рот, но тут же снова сжал губы и запустил пальцы в шевелюру.

– Слушай, Map... а вот теперь я не знаю, что сказать.

– Дамали впустила его сюда, потому что доверяла ему, – мягким грудным голосом произнес Большой Майк. – Она не виновата.

– Вообще-то, он всех нас надул. Даже подсунул нам какие-то липовые карты Ада, – в голосе Шабазза зазвучали гневные нотки. Можете себе представить? Он усыпил нашу бдительность, так что Дамали не виновата... Он тут таким соловьем заливался, сво... я хотел сказать, исчадье ада.

– Сестренка ему доверяла, поэтому она и плакала, – вмешался Хосе, качая головой. – Она заслуживает лучшего.

– Подождите! – произнес рыцарь.

Рыцари Ковенанта переглянулись и, похоже, ожили.

– Вы говорите, он принес карты?

– Да, но они сгорели, – тихо ответила Дамали, повернувшись к ним. Ее взгляд был по-прежнему устремлен в окно. Как будто какой-то луч высветил все ее самые сокровенные слабости, сделав ее такой открытой, такой уязвимой и разбередив еще свежую рану. – Это была всего лишь иллюзия.

– Вы сказали, что Нетеру ранила это существо, пронзила ему сердце?

– Ага, – Райдер тяжело вздохнул. – Этот тип на нее запал – еще до того, как его обратили. Она сама его сюда пригласила... – он бросил на Дамали косой взгляд. – Потом дал нам эти карты, наплел с три короба – что-то про Ад... ребята, это ничего, что я его при вас поминаю?

Рыцарь нетерпеливо кивнул.

– Продолжай, Хранитель! После встречи с этими тварями наша способность к ощущениям еще не восстановилась.

Райдер смущенно взглянул на своих товарищей. Дамали, по-прежнему обхватывая себя руками, отошла в сторону.

– О'кей. В общем, мы разглядывали эти карты не пойми чего, а он уставился на нее так, словно хотел съесть живьем – теперь-то ясно, что не "как будто", а "как будто на самом деле". Мы просекли, что здесь что-то неладно, и насторожились. И тут Дамали подходит к нему, обнимает и... блин, у меня слов нет... – Райдер снова взъерошил шевелюру и прошелся по комнате, качая головой. – Она поцеловала эту сво... поцеловала его.

Последовал глубокий вздох и пауза. Кажется, Райдер только сейчас осознал, что произошло – после того, как рассказал об этом.

– ... Ну, а потом он смылся.

Остальные закивали в знак согласия. Райдер красноречиво развел руками.

– Это было что-то дикое. Он сгреб ее в охапку и поцеловал. Я в жизни не видел, чтобы мужчина так целовал женщину. Карты загорелись, наши охранные системы вылетели... Она прижалась к стене и попыталась его оттолкнуть, а потом он изодрал стену когтями, – в подтверждение своих слов Райдер указал на стену, где красовались пять глубоких царапин.

Убедившись, что все взгляды устремились сначала на стену, а потом на него, Райдер продолжал:

– Девочка была в шоке, это я вам точно говорю. Она даже дышать не могла, а этот сукин сын отрубил сеть, чтобы вывести из строя пульверизаторы, и спокойно вышел отсюда. Джей Эл чуть не свихнулся, пока восстановил нам защиту. Все произошло так быстро, что никто даже выстрелить не успел. А потом Марлен пришлось ее увести. Он выл на улице, а у нее было такое лицо, будто она сейчас бросит все и побежит за ним. Мы с Шабаззом и Майком держали ее, даже думали, что ее придется запереть. Но потом она, слава Богу, пришла в себя...

Он смолк и некоторое время тяжело дышал, прежде чем перешел к заключительной части рассказа.

– А потом... – его голос сорвался, – мы услышали, как она плачет... Не хотелось бы мне еще раз услышать подобный плач. Я убью любого, кто попытается забрать отсюда нашу девочку.

Хранители поддержали его кивками.

– Она – наша сестренка, – тихо, но твердо сказал Большой Майк. – Мы видели у него на груди, на рубашке, большую дыру и только так поняли, что она его достала. Вопрос, когда она успела? Тут был такой бардак...

Однако, к всеобщему удивлению, мавр и тамплиер заулыбались, вздохнули с явным облегчением и похлопали друг друга по спине. Дамали медленно повернулась и посмотрела на них. Это странное ликование удивило ее не меньше, чем остальных.

– Извините, ребята, – осторожно подал голос Райдер. – Нам всем только что чуть не надрали задницу. К нам залезли, чуть не угробили Нетеру. По-моему, это не лучший повод для веселья.

– Она все-таки его достала, – рыцарь сиял. – Прямо в сердце.

– Вы не слышали, что сказал Райдер? – громко загудел Шабазз. – Он прошел сквозь барьер из святой воды – отключив пульверизаторы. У него была дыра в рубашке, но не в груди! Карты адских сфер сгорели ясным пламенем, как только мы включили свет, а наша охранная система накрылась, причем дважды!

Пришельцы начали пересмеиваться. Команда Дамали стояла, ожидая объяснений.

– Этот человек отмечен нами. Скорее всего, это Ривера, – рыцарь взглянул на своего товарища, ожидая подтверждения. – Снаружи было два мастер-вампира, поэтому мы так встревожились. Но тот, кого мы защищаем, сумел пройти к вам и выйти обратно невредимым.

– Карлос Ривера? – переспросила Дамали, подходя к ним поближе.

– Убирайтесь вон, – прошипела Марлен. – Так значит, теперь Ковенант защищает вампиров? – она слегка качнулась и оперлась на верстак, чтобы не упасть. – Все, что я хотела услышать, я услышала.

– О, да. Возможно, Карлос Ривера – двойной агент. Но он передал вам карты, как мы и просили – и воздержался от укуса, когда... гм-м... как бы это поделикатнее выразиться... Нетеру... гм... ему было очень трудно сдержаться, – улыбка рыцаря исчезла, и он посмотрел на кучку пепла, лежащую на верстаке. – Это и были карты?

– Ага, – тихо сказала Дамали, не сводя своего взгляда с рыцарей.

– Мы восстановим их по памяти.

– Только после того, как вы расскажете мне про Карлоса, – проговорила она тихо и отстраненнно.

В оружейной стало тихо.

– Мы не имеем права раскрывать полностью...

– Что с ним произошло? – выпалила Дамали, метнувшись к ним. – Вам не будет никаких карт, мы даже разговаривать не будем, пока вы мне не объясните. Я отказываюсь действовать вслепую, принимать все на веру, снова и снова... Да, я перестану отгораживаться, но мне нужна хоть капелька надежды, хоть какой-нибудь знак – что-то, что поможет мне это сделать... А теперь говорите.

Рыцарь посмотрел на Марлен, ища поддержки. Хранительница тяжело вздохнула.

– Я и так постоянно обращаюсь к ангельскому воинству с молитвой. Они не хотят вмешиваться. У девочки должно быть право выбора.

– Нам они сказали то же самое, – со вздохом признался мусульманин.

– О'кей. Так что там насчет Карлоса? – быстро перебила Дамали.

– Он был отмечен Тьмой, – тихо, но твердо ответил тамплиер. – Воинство ночи давило на него всеми возможными способами. Они уничтожили всю его семью. Правда, при таком образе жизни его все равно рано или поздно должны были обратить.

Дамали кивнула.

– Я всегда ему это говорила, но он не хотел меня слушать.

В ее голосе уже не было даже намека на нетерпение – только печаль. Она изучала свои руки.

– Его укусил мастер-вампир Фаллон Нюит. Обращение произошло мгновенно – такого никогда еще не случалось. Обычно процесс длится три дня. Но мало того: Карлос Ривера сам стал мастер-вампиром. Это невозможно с точки зрения высшего закона.

– Ты хочешь сказать, что мастер-вампир заглянул к нам на огонек и поцеловал нашу девочку? – Райдер хлопнул себя по голове и отошел в сторону. – Марлен, вообще-то, так и говорила, но нас что-то взяло сомнение. Если он мастер, дело принимает интересный оборот.

– Но ведь он ее не укусил? – Марлен поглядела на своих взволнованных подопечных. – И никого из нас тоже?

Рыцарь покачал головой:

– Когда он пал, а потом возродился сильным, мы решили: власть Тьмы над сердцем Риверы слишком велика. Но потом мы узнали, что Совет вампиров попрал высший закон, чтобы этого добиться. В их рядах произошел раскол по философским вопросам, они начали воевать друг против друга. Среди них больше нет согласия, и у сил Света появилась возможность проникнуть туда, где до сих пор властвовала лишь Тьма.

– О'кей. Получается, его таким сделал Совет? И...

– Слушай, Дамали, – перебил Райдер. – Я просто в шоке. Значит, у них еще и Совет есть... И сенаторы, и прочее дерьмо?

– Заткнись, Гонщик, – вмешался Шабазз. – Или не выражайся. И вообще, дай человеку договорить.

– Поскольку закон был нарушен, – продолжал тамплиер, – для восстановления равновесия мы получили три дня – против трех украденных ночей. В момент смерти Карлоса ангелы из небесного воинства организовали атаку и похитили его душу. Теперь она, как мы говорили, находится в Чистилище. Совет Вампиров ищет ее по всем кругам Ада, но не может найти и очень этим обеспокоен. Душа Карлоса Риверы представляет особую ценность для обеих сторон. Он – закоренелый грешник, его душа стоит ста чистых душ. А для вампиров он – единственный шанс добраться до тебя. Кроме того, он войдет в состав Совета и получит территорию, которую занимал Нюит.

– А что случится, если он ошибется в выборе? – сдавленным шепотом спросила Дамали, почти боясь услышать ответ.

– Этот человек ходит по грани, – рыцарь провел кончиком меча линию на полу. – Он может уйти дальше во тьму, в пропасть адских кругов и принять предложение Совета вампиров. Он может присоединиться к вампирам-отщепенцам, которых Нюит называет Миньоном. Тогда с его помощью Нюит осуществит свои планы – обратить во время концерта двести пятьдесят тысяч человек. И они оба станут ходящими днем. Но Карлос Ривера может присоединиться к нам... хотя мы не можем обещать ему ни жизнь, ни вознесение, пока не пройдет срок искупления, – он посмотрел на Дамали. – Но ты смогла обеспечить нам большое преимущество. Когда поцелуй не завершается укусом, он действует как наркотик.

– Что?.. – Дамали подошла к рыцарю вплотную и положила руку ему на плечо. – Я не совсем понимаю... и эти... ходящие днем?

– Сейчас Карлос Ривера ставит на карту очень многое. Предложение адских кругов – сильный соблазн. Нам трудно предложить что-то взамен, чтобы уравновесить ставки. Но ты действительно поразила его в самое сердце. Ты вооружена тремя орудиями Света. Твоя мать, Хранительница-пророчица, объяснит это тебе – в меру своей осведомленности. Она же раскроет тебе планы темных кругов, как только ее дар снова обретет силу.

Рыцарь сделал шаг назад и опустил глаза.

– Но хоть что-то, в конце концов... – взгляд Дамали блуждал по лицам людей, собравшихся в оружейной. Ее терзало нетерпение. – Просто мне надоело. Все эти ожидания непонятно чего, все время непонятно к чему готовиться... Я не могу ждать другого момента.

– Вот эти орудия, – голос рыцаря стал звучным и напряженным. – Вера – вера в то, что человек может измениться. Ты веришь, что он лучше, чем кажется – что он может стать лучше, – и это пронзает его сознание.

Рыцарь поднял руку и загнул один палец, ведя счет.

– Затем надежда – то, что однажды поможет человеку увидеть свои возможности и встать на правильную дорогу. Как и ты, он надеется, что у него есть шанс завоевать тебя. И ты тоже на это надеешься. Это очень мощное оружие против сил Тьмы, – рыцарь негромко вздохнул, твердо и пристально глядя в глаза Дамали. – И наконец, ты пронзила этого мужчину мечом истины, окованным любовью, и этот меч вошел прямо ему в сердце.

Он снова сделал шаг назад и поднял свой меч, как указку.

– Ты облачена в духовную броню, юная Нетеру. Твой боевой пояс – правда, кираса – добродетель, шлем – Божье спасение, щит – вера, поножи – благая весть о мире, к которому ты призываешь со сцены, а в твоей руке меч высшей Истины, откованный из слова Божьего. Когда Ривера приблизился к тебе, ты не была безоружна, потому ты и одолела все темное, что было в нем. Может быть, только на миг, но иначе ты бы здесь не стояла. Мужайся и не теряй веры!

Следя за острием его меча, Дамали безмолвно осматривала свое тело. Молчали и Хранители, они были глубоко потрясены. Тамплиер и мусульманин вновь преклонили перед ней колени. Дамали встретилась взглядом с рыцарем в голубых одеждах. На нее возложена такая ответственность, а она еще так молода.

– Будущее за молодыми, – произнес рыцарь. – Да, это может напугать. Но молодые всегда шли первыми. С возрастом человек слепнет и уже не видит дороги. Жанна Д'Арк была совсем девочкой...

– Не самый лучший пример, дружище, – торопливо перебил Райдер. – Знаешь, это все равно как приглашать на увеселительную прогулку, расписывая ее как поездку в Ад. Если помнишь, сага о Жанне начиналась великолепно, а вот конец получился весьма печальным. Понял, к чему я клоню?

– Чего вы хотите? Что я должна сделать?

Дамали уставилась на верстак. Сила, власть, доверие... она не знала, как назвать то, что снова оживало в ней.