Молодая графиня Маргарита, стоя на террасе, всматривалась вдаль, не
      Покажется ли экипаж ее мужа, спешащего из Парижа домой. Брошенное рукоделие лежало на изящном столике, там лежала и раскрытая книга.
      - Жанет, как там Констанция? - не оборачиваясь спросила графиня.
      - Она спит, мадам.
      - Пожалуйста, будь все время рядом с ней. Я боюсь, что с Констанцией что-нибудь случится.
      - Она крепко спит, мадам, и я рискнула покинуть ее на минутку, чтобы доложить вам.
      Девушка вновь поднялась в комнату своей воспитанницы. Та все еще спала, но уже успела сбросить с себя покрывало. Жанет опустилась на стул и устроилась поудобнее возле окна. Подперев голову руками, она задумчиво смотрела на далекий горизонт, словно ждала чего-то, словно оттуда должен был приехать ее возлюбленный, ее жених, который возьмет ее под руку и увезет с собой в далекие
      Страны к новой неизведанной жизни.
      Но дорога, ведущая к поместью, была пустынной, лишь изредка ее пересекала повозка, груженая золотыми снопами сжатой пшеницы.
      Девушка прислушивалась к звукам, наполняющим дом, к тихому дыханию спящей малышки.
      ГЛАВА 2
      Владелица имения Мато зря обижалась на сына. Тот спешил приехать домой как можно скорее. И не его была вина в том, что он задержался.
      Перед самым отъездом из Парижа он получил важное задание из рук самого короля. И теперь у его ног в карете покачивался небольшой сундук с двумя изящными замками. Рене и сам толком не знал, что находится в нем, но знал, что что бумаги, находящиеся в сундуке, ни в коем случае не должны попасть в чужие руки.
      За окном кареты проплывали знакомые с детства пейзажи. Приближалось родовое имение, граф Аламбер выглянул в окошко, втянул в себя дурманящий осенний воздух и приказал кучеру ехать быстрее.
      - Как можно, ваша честь? Лошади и так устали.
      - Ничего, до дома осталось совсем немного.
      Кучеру уже и самому изрядно надоела дорога, он и рад был поехать побыстрее, но жалел лошадей. Поэтому он лишь сделал вид, что подгоняет их.
      Но когда карета взобралась на вершину холма, лошади почувствовали приближение дома, и экипаж покатился быстрее.
      Рене откинулся на спинку сидения и отодвинул шторку.Пейзажи навевали приятные воспоминания, и Рене прикрывал глаза, желая вернуться в прошлое...
      Вот здесь он с отцом впервые выехал на охоту...Вот в этом лесу он подстрелил своего первого оленя и по этому поводу во дворце был устроен настоящий пир...
      Карета мерно раскачивалась на рессорах, крестьяне, завидев карету своего господина, на короткое время отрываясь от работы, выпрямлялись и вновь склонялись, отдавая дань земле.
      Повсюду высились только что сжатые снопы. По дороге тянулись повозки, груженые пшеницей.Потом потянулись виноградники.
      Даже сидя в карете, граф Аламбер ощущал сильный дурманящий запах зреющего винограда. Урожай в этом году обещал быть хорошим, лоза, отяжелевшая от винограда, гнулась к земле. Тут и там виднелись женские фигуры с большими плетеными корзинами. Крестьянки выбирали спелые грозди.
      <Хорошее будет вино, - думал граф Аламбер, - осень такая солнечная, и виноград уродился на славу>.
      Рене вновь выглянул в окошко, надеясь увидеть свой родной дом.Среди желтеющих деревьев лишь на мгновение мелькнул фасад здания и вновь все потонуло в золотой листве. Колеса кареты шуршали по дороге. Лошади бежали резвее, в предчувствии долгожданного отдыха и корма.Вот и ворота парка...
      Здесь ничего не изменилось за время отсутствия хозяина. Лишь только летняя зелень сменилась желтизной и багрянцем осени. За окном кареты промелькнул огромный старый клен, несколько листьев сорвалось и полетело вслед удаляющемуся экипажу. Кучер объехал большую круглую клумбу и остановился у парадного входа.
      Граф еще не успел ступить на подножку, как входная дверь распахнулась и к карете устремилась радостно улыбающаяся Маргарита. Она бросилась на шею мужу, крепко обняла его и прошептала:
      - Ты почему так долго ехал?
      Ее шепот отозвался щекоткой, и граф улыбнулся.
      - Я ехал как мог быстро. Посмотри на лошадей.
      - Но все равно, наша разлука была такой долгой! Мне кажется, что прошла целая вечность с того времени, как ты отправился в Париж.
      - А где Констанция? - спросил он, немного отстраняясь от жены и заглядывая ей в глаза. - Почему она меня не встречает?
      - Она сегодня провинилась и теперь спит.
      - Я хочу увидеть ее прямо сейчас, - сказал Рене.
      - Нет, лучше подожди, пусть она проснется, у нее был трудный день.
      - А что случилось? - насторожился Рене, но перехватил улыбку жены.
      - Я, наверное, испугалась куда больше, чем сама Констанция. Представляешь, она спряталась, и мы битый час не могли ее найти. А потом оказалось, что Констанция забралась в пристройку дома садовника, в ту, где он хранит семена и инструменты, и уснула. Представляешь, мы ее везде искали, перевернули весь дом, подвалы, чердак, а она спала безмятежно, как ангел.
      Рене отдал слугам приказание, чтобы выгрузили багаж, а сам взял небольшой сундучок и понес его в дом.
      - Рене, что там такого ценного? Почему ты не можешь доверить его другому?
      - Потому что, дорогая, его доверили мне. И я поклялся не отходить от него ни на шаг.
      - Неужели, дорогой, ты опасаешься кого-либо у себя дома?
      - Нет, но если я пообещал, значит так оно и будет.
      Маргарита насторожилась. Что-то в поведении мужа показалось ей странным, чего-то он не договаривал.
      И женщина решила выведать, что же за сундучок он привез из Парижа.
      Графиня Эмилия Аламбер хоть и слышала, как подъехала карета, осталась сидеть за карточным столиком и поднялась только, когда сын вошел в гостиную.
      Рене улыбнулся матери и, подойдя к ней, поцеловал руку. А она поцеловала его в щеку и пригладила растрепанные русые волосы.
      - Мы так ждали тебя, Рене. Я говорила Маргарите, что ты приедешь сегодня.
      - Откуда ты знала? Ведь я мог задержаться в дороге, могла сломаться карета. Да мало ли что могло случиться?!
      - А я знала, - сказала Эмилия, - материнское сердце невозможно обмануть. Да и карты мне показали, что ты приближаешься к дому.
      Рене вновь улыбнулся и обнял мать.
      - Ты не меняешься, как я тебя оставил за карточным столиком, когда ты раскладывала пасьянсы, так я тебя и застал. Тот же столик, те же карты и тот же неудавшийся пасьянс.
      - Нет-нет, Рене, пасьянс, как раз-то удался. Вот посмотри сам.
      Рене бросил беглый взгляд на столик и увидел, что все карты лежат на своих местах.
      - Да! - изумился он. - этот пасьянс редко удается.
      - Я с каждым разом все больше и больше совершенствуюсь в этом искусстве. Ожидая тебя, нужно же мне чем-то занимать мысли и руки!
      ***
      Констанция, которая крепко спала, вдруг заворочалась, словно что-то почувствовала. Она открыла глаза и несколько мгновений смотрела в потолок, потом вскочила и подбежала к окну. Она была еще слишком мала, чтобы выглянуть во двор, поэтому взобралась на стул и увидела карету внизу.
      - Карета! Карета! - закричала малышка на всю комнату. - Отец приехал!
      Дремавшая Жанет вскочила и, испугавшись за свою воспитанницу, схватила ее на руки.
      - Карета! - Констанция указывала в окно, - Отец приехал. Пусти меня!
      Девочка вырвалась и, не обращая внимания на уговоры няни, стремглав вылетела из комнаты. Жанет побежала следом.
      - Куда ты в таком виде? Констанция, тебе нужно причесаться,
      Надеть нарядное платье.
      Но девочка не слушала, преодолевая ступеньку за ступенькой.
      Наконец, запыхавшись, она выбежала в гостиную и устремилась к
      Отцу. А тот уже и сам спешил навстречу дочери. Он подхватил ее на
      Руки и закружил по комнате.
      - Какая ты большая, Констанция! - воскликнул он, подбрасывая ее в воздух.
      - Я так тебя ждала, - у девочки перехватывало дыхание от испуга, так высоко она подлетала, - я так тебя ждала, что даже уснула.
      - Говорят, Констанция, ты стала проказничать? Рене опустил девочку на пол и посмотрел на нее строгим взглядом.
      - Я все тебе расскажу. Только обещай не сердиться. Обещай! Там был такой рыжий кот. Такой большой и смелый. Он защищал меня...
      - От кого же? - изумился Рене.
      - А там еще была преогромная серая крыса. Она хотела укусить меня, но котик напал на нее и спас меня.
      - А как ты попала в общество крыс? - спросил отец.
      Девочка задумалась и смутилась.
      - Я играла...
      - Кто-нибудь просил тебя об этом?
      - Нет, я сама, - наконец-то призналась девочка, - я хотела, чтобы было весело и все смеялись.
      - А получилось совсем по-другому, - наставительно сказал отец. - Ты заставила всех волноваться и переживать. В другой раз, я прошу тебя, подумай и будь осмотрительнее. Ведь ты уже взрослая девочка.
      Граф Аламбер вновь подхватил свою дочь на руки и крепко прижал к себе.
      - Папа, а у тебя такие большие усы! Когда ты уезжал, они были маленькие, а теперь они совсем большие.
      Граф Аламбер прикоснулся кончиками пальцев к своим идеально ухоженным усам.
      - Они такие щекотные, как колючки, - девочка опасливо потрогала острый, изящно подкрученный кончик уса, - они, как шипы у розы.
      Взрослые рассмеялись этому детскому сравнению.
      Лицо графа вдруг стало абсолютно серьезным. Он еще крепче прижал к себе дочь, будто кто-то собирался отнять ее у него.
      Женщины посмотрели на него с тревогой.
      - Что-нибудь случилось, сын? - поинтересовалась графиня-мать.
      Жена подошла к Рене и встала рядом с ним.
      - Да, случилось, - просто сказал граф. Маргарита посмотрела на сундучок, стоявший у карточного столика.
      - Завтра утром мы отправляемся в Англию.
      - Кто мы? - спросила Эмилия Аламбер.
      - Я, Маргарита и Констанция.
      - С чем связан столь срочный отъезд, Рене? - осведомилась мать. Неужели нельзя повременить?
      Вместо ответа граф Аламбер покачал головой и кивнул в сторону сундучка.
      - Что это?
      Графиня пристально посмотрела на изящные замочки, словно желая взглядом проникнуть туда, где хранилась тайна.
      - Это поручение самого короля.
      - Тогда понятно, - негромко произнесла мать. - Но почему ты хочешь взять с собой жену и дочь? Ведь Констанция еще совсем маленькая и ей нелегко будет перенести дорогу.
      - Я не хотел бы все объяснять, - недовольно поморщился Рене, - но могу сказать только одно - может быть, мне придется остаться в Лондоне надолго, и я хотел бы, чтобы моя жена и дочь были рядом со мной.
      - Ты даже не знаешь, на сколько едешь?! - изумилась Эмилия.
      - Нет, не знаю, - замялся Рене.
      По всему было видно, что ему не хочется продолжать разговор на эту тему, потому что он не может объяснить подробнее.
      - Может быть, - он предупредительно поднял палец, - ты услышишь обо мне что-нибудь... недоброе, поэтому, забегая вперед, хочу сказать, все это будет сделано специально, а я чист перед королем. Я думаю, придет день, когда я смогу все тебе объяснить.
      Хотя я думаю, ты и так все прекрасно понимаешь. Ведь и мой отец, и
      Мой дед служили королю и часто выполняли секретные поручения, отправляясь то в Англию, то в Испанию, то к Папе римскому.
      Графиня тяжело вздохнула - возразить сыну было нечего.
      Единственное, что она сочла нужным сказать - сказала:
      - Да, престол всегда мог положиться на род Аламберов. Мы всегда были верны королю и ни разу не запятнали свою честь и герб.
      - Вот поэтому, - продолжал Рене, - мы и отправимся завтра на побережье, где нас будет ждать корабль. Я с удовольствием побыл бы в Мато несколько дней, но дело не терпит отлагательства.
      Рене опустил дочь на пол и взял сундучок.
      - Я поднимусь в кабинет. Встретимся за ужином. Он легко взбежал по лестнице. Констанция увязалась за ним:
      - Я хочу с тобой, отец.
      Только тут Рене вспомнил, что не отдал подарков дочери, жене и матери. Пришлось возвращаться.
      Из дорожной сумки были извлечены безделушки, впрочем, так называл их сам Рене. Жене он подарил прекрасные серьги венецианской работы с двумя крупными жемчужинами, мать получила Библию в тисненном золотом переплете с золотыми
      Застежками. И конечно, самый чудесный подарок достался Констанции, во всяком случае она радовалась больше всех.
      Это была большая испанская кукла ростом чуть поменьше самой Констанции.
      - Как ее зовут? - спросила девочка.
      - Как ты назовешь, так и будет.
      - Но разве у нее нет имени? - настаивала Констанция.
      Рене задумался на минуту.
      - Ее зовут донна Анна. Ведь она испанка.
      - Так у нее даже два имени? - изумилась девочка. - Донна и Анна?
      - Нет, донна - это по-испански, как мадам по-французски, а Анна - это имя.
      - Тогда я буду называть ее мадам Анна.
      - Хорошо, - согласился Рене.
      И убедившись, что внимание дочери всецело занято куклой, отправился в кабинет.
      Он устало опустился за стол и, прикрыв руками лицо, застыл в раздумиях.
      Очнулся Рене, когда в дверь легко постучали.
      - Кто это? - спросил Рене.
      Дверь приоткрылась, и в кабинет заглянула жена. В ее ушах поблескивали новые серьги.
      Граф сразу же это заметил, но решил подразнить Маргариту и сделал вид, что не замечает обновки.
      Жена села на подлокотник кресла и положила левую руку на плечо мужа.
      - Ты ничего не хочешь мне сказать, Рене?
      - Я хочу сказать, что ты красива.
      - Это ты говорил и раньше.
      - Еще я могу сказать, что по-прежнему тебя люблю.
      - И это я слышала.
      - Наверное, ты хочешь услышать от меня, что эти серьги тебе к лицу.
      - Вот это я и хотела услышать, - заулыбалась Маргарита и мизинцем качнула жемчужину. Та тускло сверкнула.
      - В свой прошлый приезд в Париж я специально заказал их для тебя. Тебе нравится мой подарок?
      - Он бесподобен. Я давно мечтала о таких серьгах.
      - Но, Маргарита, ты никогда мне не говорила об этом.
      - Значит, ты хорошо знаешь мой вкус и можешь угадывать желание. Скажи мне, Рене, почему мы должны ехать в Лондон так спешно?
      - Прошу тебя, не спрашивай.
      - Я согласна, Рене, не интересоваться твоими делами, когда они касаются только тебя одного. Но теперь мы едем все вместе, и Констанция с нами. Должна же я знать, что нас ждет впереди.
      - Маргарита, положись на меня и ни о чем не расспрашивай.
      - Но все же, Рене, что ждет нас впереди?
      - Впереди нас ждет успех, - отшутился граф Аламбер, - я могу пообещать тебе, что ты будешь принята при королевском дворе в Лондоне и думаю, что все англичане будут восхищены твоей красотой. Так что, не забудь прихватить с собой мой
      Подарок и самые лучшие наряды.
      - Тогда придется прихватить все. Благодаря тебе у меня только лучшие наряды.
      - Значит, бери все. Быть может, мы пробудем в Англии достаточно долго.
      - Достаточно - это сколько? - попыталась осторожно уточнить Маргарита.
      - Возможно, год. Но думаю, мы вернемся скорее.
      Маргарита взяла муха за руку и нетерпеливо спросила:
      - Это поручение тебе дал сам король?
      - Да, он мне доверяет. И я не могу обмануть его надежды.
      - И все-таки, что в этом сундучке? - любопытство терзало Маргариту.
      - Этого не знаю даже я. Единственное, что я знаю,это кому я должен вручить сундучок. А тебе лучше не знать о цели нашего путешествия... Ты же сама сколько раз укоряла меня, что я не беру тебя с собой, - перевел он разговор на другое. - Вот теперь, Маргарита, твои мечты сбываются, мы будем вместе. Я, честно говоря, рад этому.
      - Я тоже рада. Но мне тревожно.
      - Чего ты боишься, дорогая?
      - Я боюсь не за тебя, не за себя, я боюсь за Констанцию, она такая маленькая. Может быть, ей лучше остаться здесь?
      - Ты согласишься расстаться с ней на год? - Рене пристально посмотрел в глаза жены. Та колебалась недолго.
      - Нет, я не могу прожить без нее и дня.
      - Вот видишь. А тут целый год. И я, Маргарита, не могу больше жить подолгу без вас, поэтому мы и поедем все вместе.
      - Нужно отдать распоряжения, чтобы паковали багаж. Ведь в спешке можно что-нибудь забыть.
      - О, если нам чего-нибудь не будет хватать, мы купим - рассмеялся Рене.
      - А где мы будем жить в Лондоне? - наконец-то Маргарита уже смирилась с тем, что завтра им предстоит отъезд.
      - У нас там будет свой дом. Его уже готовят к нашему приезду.
      - Все это так неожиданно и таинственно, - воскликнула Маргарита.
      - Ничего не поделаешь. У короля есть свои тайны, и одну из них он доверил мне.
      - Хорошо, Рене, я больше не буду задавать вопросов. Ты обними меня, поцелуй и пообещай, что все будет хорошо, тогда я успокоюсь.
      Рене обнял жену и почувствовал, как она напряжена и взволнована.
      - Успокойся, дорогая. Я тебе обещаю, все будет даже лучше, чем хорошо.
      - Так не бывает, - возразила женщина, - дорога неблизкая, а с нами Констанция.
      - А я думаю, - возразил Рене, - она будет в восторге от путешествия. Ведь ей еще никогда не приходилось покидать Мато, а тем более плыть на корабле по морю.
      Вечером все собрались в столовой. Жарко пылал камин, горели свечи в высоких канделябрах, поблескивало фамильное серебро.
      Эмилия расспрашивала сына о близких знакомых, которых не видела вот уже несколько лет. Рене обстоятельно рассказывал обо всех, кого ему доводилось видеть, обо всех столичных новостях.Удовлетворив свое любопытство насчет чужих судеб, Эмилия принялась расспрашивать о модах.
      Здесь Рене беспомощно развел руками, на его взгляд в Париже ничего не изменилось, и придворные дамы носили те же наряды, что и прежде.
      На что мать и жена, переглянувшись, скептично улыбнулись.
      - А какие сейчас в моде пуговицы? - пыталась разузнать мать.
      - Пуговицы? - Рене задумался. - Да самые обыкновенные.
      И он попытался двумя пальцами показать размер пуговиц.Женщины расхохотались.
      - Тебя, Рене, кроме политики ничего не интересует, - сказала мать.
      - Это к лучшему, - заметила Маргарита, - я бы огорчилась, если бы мой муж знал толк в женских нарядах и в деталях расписал бы туалеты придворных дам. Значит, он в самом деле в Париже всецело занят делами.
      - Ну, так и нечего меня допрашивать, - Рене даже немного обиделся, ведь он был искренне убежден в том, что он прекрасно разбирается в последних модах.
      Жанет уже успела рассказать Констанции о том, что они завтра отправляются в Лондон. И девочке не терпелось узнать, как же они туда доберутся, поэтому она то и дело перебивала отца, задавая свои вопросы.
      - А корабль больше, чем лодка на пруду?
      - Он очень большой, Констанция, в нем есть комнаты и кровати, чтобы спать.
      - Значит, он такой как наш дом с лестницами и каминами?
      - Нет, он немного меньше, но все равно очень большой.
      - А мы возьмем нашего садовника?
      - Нет, садовник останется дома, ему нужно ухаживать за садом, иначе все цветы к твоему приезду пропадут.
      - А где мы будем жить?
      - Мы будем жить в большом доме.
      - У нас там будет парк?
      - Нет, дорогая, дом стоит в городе, при нем есть лишь внутренний дворик. Зато в нем есть фонтан.
      - Я возьму с собой кота, он будет ловить крыс. Упоминание о крысе за столом повергло Эмилию в ужас. Как каждая женщина, она терпеть не могла грызунов и едва сдерживала дрожь, завидев безобидную мышку.
      - Какие ужасные вещи ты говоришь, Констанция, - возмутилась графиня.
      - А кот сильнее крысы, - убежденно произнесла девочка.
      Эмилия резко отложила вилку и нож, а вслед за ней и Маргарита.Она вспомнила, как испугалась, заметив в саду белку. На миг пушистый хвост зверька попал в луч солнечного света, и она увидела тонкий хвост, прикрытый полупрозрачным мехом.
      Зато Рене был невозмутим, он уговорил Констанцию оставить кота в имении, а вместо него взять с собой привезенную из Парижа испанскую куклу. Девочка, на удивление, недолго спорила и согласилась с отцом.
      Ей казалось, что Лондон совсем недалеко и пересечь Ла-Манш все равно что переплыть на лодке пруд.
      Никогда раньше она не покидала своего дома и мир ограничивался для нее горизонтом. Что там дальше, она никогда не задумывалась, хотя ей и рассказывали о дальних странах, но это было похоже на неинтересную сказку. Ведь какой интерес могут вызвать у ребенка люди, говорящие на непонятном языке. А здесь, в Мато, было еще много непознанного, и каждый день приносил Констанции новые открытия.
      Констанция больше о крысах не вспоминала, а вот и Эмилия, и Маргарита уже больше не притронулись к еде.Ужин окончился вполне благополучно и, исходя из того, что завтра предстоит далекая дорога, все раньше обычного отправились
      Спать.
      Маргарита чувствовала, что не сможет заснуть и поэтому ее слегка раздражало спокойствие мужа. Ведь он-то был привычен к подобным дальним поездкам, спокойно мог заснуть в карете на пару часов.
      Граф Аламбер поцеловал жену и задул свечу. Спальня для Маргариты сперва погрузилась в непроглядную тень, а потом постепенно вещи стали приобретать свои очертания. В углах тьма казалась более густой, и все вещи выглядели какими-то мохнатыми существами. Зато темные до этого окна теперь светлели и за ними покачивали ветвями старые деревья парка.
      - Я никогда не была в Англии, - сказала Маргарита.
      Рене пожал плечами.
      - Ничего особенного, там носят такие же наряды, как и у нас. Правда, кухня у них отвратительная...
      - А в чем это выражается?
      - Они едят всякую дрянь. У них никогда не увидишь ничего жареного.
      - Но ведь у нас же будет свой повар? - забеспокоилась Маргарита.
      - Конечно, будет свой повар-француз, я его уже отправил. Когда мы приедем в Лондон, то нас будет ждать великолепный обед.
      Рене повернулся на бок и закрыл глаза. А Маргарита лежала рядом с ним и смотрела на светлые проемы окон.
      - Ты так спокоен, Рене, а мне не по себе.
      - Давай спать, завтра будет тяжелый день.
      - Я бы рада уснуть, но не могу.
      - А ты, Маргарита, думай о чем-нибудь приятном,тогда тебе станет хорошо. Волнения уйдут, и сон сам придет к тебе.
      Это ты так засыпаешь? - спросила Маргарита.
      - Нет, я засыпаю, ни о чем не думая. Я уже научился спать не тогда, когда мне хочется, а когда нужно. Последние два года, ты сама знаешь об этом, мне все время приходится быть в дороге, и если бы я не научился спать на ходу, мне бы пришлось очень туго.
      - Лучше бы мы поехали в Париж! - мечтательно проговорила Маргарита. - У нас там такой чудесный дом, при нем большой сад... там бы Констанция чувствовала себя великолепно, а я бы навещала друзей...
      - После Лондона мы обязательно переберемся в Париж, - пробормотал Рене, поудобнее устраиваясь в постели.
      - Ты, Рене, мне уже столько раз обещаешь, что твои странствия кончатся, что мы заживем спокойной жизнью и мне не придется тебя ждать подолгу... Я же хочу спокойствия, хочу знать, что ты где-то рядом, не хочу каждый день смотреть на дорогу и засыпать без тебя. Мне невыносимо страшно, когда я остаюсь одна, мне все время кажется, что с тобой что-то случилось, а я и не знаю об этом. И с утра я вновь смотрю на дорогу, а завидев экипаж или всадника, вздрагиваю: а вдруг это плохая весть? Быть может тебя, уже нет несколько дней, а я все еще не знаю об этом! Я не знаю, чем ты занимаешься, спишь ты в то время, когда я думаю о тебе,или же бодрствуешь? А может, тебя подстерегает опасность и будь я рядом,
      То смогла бы ее отвести. Пообещай мне, Рене, что скоро мы навсегда будем вместе, что мне не придется о тебе беспокоиться!
      - Конечно, - пробормотал сквозь сон Рене, - я тебе обещаю, когда мы приедем в Лондон, ты всегда будешь рядом со мной. А потом мы вернемся в Мато, а отсюда в Париж. Я тебе обещаю.
      - В Париж? - произнесла Маргарита. - Я в это не верю.
      Но муж уже не слышал ее слов, сон сморил его окончательно. В последнее время он почти не спал и теперь, оказавшись в мягкой постели, дома, не смог
      Ухе бороться с собой.
      Маргарита лежала, боясь потревожить сон мужа, но ей было не по себе, недобрые предчувствия угнетали ее Душу.
      И тут вдруг за окном раздалось хлопанье крыльев. Маргарита села в постели, прижавшись спиной к резному изголовью.
      <Что это? - подумала она. - Птица? Ночью?> И тут же послышался протяжный, леденящий душу крик:
      - У-У, У-У.
      <Что это?> - подумала Маргарита и замерла. Крик повторился.
      - У-У, У-У
      <Да это сова или филин> - Маргарита вновь опустила голову на подушки и попыталась уснуть.
      Но если и раньше это было бесполезным занятием, то теперь заснуть ей не удавалось и подавно. Птица кричала через равные промежутки времени, навевая своим страшным криком ужас на суеверную Маргариту.Наконец, она не выдержала.
      - Рене! Рене! - принялась она тормошить мужа. Тот испуганно вскочил и с недоумением посмотрел на жену.
      - Что случилось, Маргарита?
      - Там... - она указала рукой на окно. Сонный Рене не мог понять, в чем дело.
      - Что там, ты кого-нибудь видела?
      - Нет, там чертова птица, она кричит уже битый час.
      Рене прислушался, но птица, как назло, сейчас молчала. - Да тебе почудилось, Маргарита.
      - Я не могу спать. Женщина чуть не плакала.
      Рене прижал ее к себе и поцеловал. Он чувствовал, как дрожит его жена и поэтому принялся гладить ее по распущенным волосам.
      - Ты все придумала. Послушай, ведь сейчас тихо.
      - Да, сейчас тихо, но тогда я слышала эти ужасные крики. Мне казалось, что сердце не выдержит и разорвется на части, столько тоски и печали было в этом крике.
      - Ну все, Маргарита, успокойся и постарайся уснуть. Даже если там и была птица, то она улетела.
      И вдруг под самым окном раздался крик. Рене от неожиданности даже вздрогнул.
      - Я же тебе говорила, она здесь.
      - Да, теперь я слышу. Это филин.
      Рене поднялся с кровати и подошел к окну. На голой ветке, возле самой террасы, сидел филин.
      Маргарита подошла к своему мужу и через его плечо выглянула на улицу.
      - Боже мой, какой он страшный! Он похож на дьявола.
      - Это всего лишь птица, - беспечно сказал Рене, пытаясь успокоить жену.
      Но когда крик повторился, мужчина почувствовал, что у него по спине бегут мурашки.
      - Прогони, прогони эту птицу, она накличет беду на наш дом!
      - Да не бойся ты, Маргарита.
      - Я знаю! - воскликнула жена. - Прогони ее! Рене поднял раму и свистнул. Филин лишь лениво пошевелился и в ответ трижды ухнул:
      - У-У, У-У, У-У
      - Дьявол! - в сердцах произнес Рене. - Да он ничего не боится! Сейчас я запущу в него поленом. Маргарита не выпускала руку мужа.
      - Я боюсь, не оставляй меня здесь одну! Полено, ударившись о ствол дерева, отскочило, даже не напугав птицу.
      - Видишь, он ничего не боится! - запричитала Маргарита.
      - Да не обращай ты на него внимания! Рене опустил раму и подвел жену к кровати.
      - Ложись и не вспоминай о нем.
      Но тут вновь раздался протяжный крик:
      - У-у...
      Казалось, что птица находится где-то совсем рядом, где-то в комнате, в одном из заполненных темнотой углу.
      Маргарита обхватила Рене за шею и зашептала ему:
      - Моя мать говорила, что эти птицы приносят беду. Они не прилетают просто так.
      - О чем ты говоришь? Успокойся, дорогая, это предрассудки.
      - Нет, я знаю, - Маргарита прикрыла глаза, как бы боясь своих слов. Ты же слышал, Рене, о моем страшем брате Клоде. Он погиб на дуэли еще до того, как мы с тобой узнали друг друга.
      - Да, ты говорила мне об этом.
      - Но я не говорила тебе о другом... - зашептала Маргарита. - За день до того, как мы получили известие о его гибели, ночью к нашему дому подлетел филин и вот так же уселся прямо напротив крыльца под окнами спальни Клода. Он кричал до самого рассвета, мы чуть не сошли с ума. Слуги прогоняли птицу, но она вновь
      Возвращалась, и я слышала этот ужасный крик.
      За окном вновь раздалось протяжное уханье:
      - У-У. У-У, У-У
      Маргарита вся сжалась, и кончики пальцев у нее похолодели.
      Рене поднес ее руки ко рту и принялся отогревать их своим дыханием.
      - А наутро привезли тело Клода. Он погиб на дуэли вечером накануне, и филин знал об этом. Он прилетел, чтобы посмеяться над нами.
      - Он больше не будет тебе мешать! - твердо сказал Рене, набрасывая на плечи халат.
      - Не оставляй меня! - воскликнула Маргарита.
      - Если ты хочешь пойти со мной, идем.
      - Нет, я лучше останусь здесь. Только зажги свечу, мне будет не так боязно.
      Рене с заряженным ружьем в руках и в ночном халате вышел на крыльцо. Филин сидел на ветке, абсолютно не боясь человека, и косил на графа желтыми глазами.
      - Улетай! - крикнул Рене, обращаясь к птице, словно бы к человеку, он все еще медлил нажимать на курок.
      В ответ филин расхохотался.
      - Я убью тебя, чертова птица!
      В ночной тишине гулко прозвучал выстрел, задрожали стекла, с деревьев посыпались листья.
      Рене был хорошим стрелком и очень удивился, что не попал с такого близкого расстояния.
      Филин взмахнул крыльями и пролетел над террасой, чуть не коснувшись лица Рене.
      Рене все еще стоял на крыльце, вслушиваясь в ночную тишину, и тут из дальнего конца парка раздалось уханье, похожее на раскатистый издевательский смех. Граф Аламбер повернулся, чтобы зайти в дом, и услышал позади шелест крыльев.
      Он обернулся.
      Филин сидел на своем месте. Граф готов был поклясться, что глаза птицы смеются, вспыхивая в темноте двумя желтыми огоньками.
      - Дьявол! - вскричал граф и бросил дворецкому, который стоял в ночном колпаке в глубине холла. - Принеси мое новое ружье.
      На этот раз граф не промахнулся. Птица, тяжело взмахнув крыльями, упала на землю, и еще долго трепыхалась, а граф Аламбер так и не решился подойти к ней.