- Поздравляю вас, - сказал Президент невыразительным голосом. - Ваш проект позволит укрепить авторитет нашей страны.
      - Спасибо. Вы видите, что олигархи искренне рады поддержать интересы России! - ответил Ульянин уважительно, но не без доли иронии.
      Завороженная происходящим на экране, Надя немного задержалась с ответом клиенту.
      - Да, это возможно, - проговорила она, следя за лицом Петра, отметив про себя его наметившуюся лысину. Банкир, своим видом не слишком к себе располагающий, держался уверенно. У него наметился живот, следствие деловых обедов без последующих прогулок и занятий спортом. Он был одет в дорогой, элегантный костюм. Улыбался несколько высокомерно. Присутствие Президента России не производило на него никакого впечатления. Положительно власть и деньги, приобретенные уже достаточно давно, позволяли ему везде чувствовать себя свободно.
      - Вот негодяй, - прошептала ревниво Надя. - А мне он не сказал, что будет на церемонии в Кремле.
      Петр только сообщил, что весь день будет на разных светских мероприятиях. Почему он её не пригласил, ведь рядом с Арозовым стояла какая-то жуткая баба, хотя по-видимому его жена. Ее вид дешевой восточной наложницы заставлял всех и каждого отводить глаза в сторону. Правда была проста и очевидна, она ясно все это себе представила. Петр Владимирович Ульянин вообще не так уж много ей рассказывал. Он сообщал лишь то, что полагал возможным сообщить ей или кому бы то ни было, не делая разницы. Его умолчания и прежде её волновали. Может, это было даже что-то большее, чем просто волнение? Он молчит, значит, не доверяет ей, у него есть тайны, секреты, он где-то пропадает без нее... Она задавалась вопросом: не была ли она для него простым брокером его банка? Задача брокера работать на износ, в том ритме, который ему задают. Думал ли он о ней, о Наде, как Пьеро о своей Коломбине?
      - Я вам перезвоню, - ответила она в трубку дрожащим голосом.
      Стоило ей отвернуться от экрана, как телефон зазвонил вновь.
      - Hi Sweetie...1
      Она сразу же узнала голос Джонни, управляющего "Lion Fund Management". Этот идиот досаждал ей каждый день, давая смехотворные указания. Россия занимала только один процент в обороте его компании. Звонок его был обычно только предлогом её покадрить. Он начал осаду ещё в Лондоне, несколько месяцев назад. Однако все было безуспешно.
      - Ты неудачно мне позвонил, - сказала Надя безразличным голосом, - я занята на другой линии... У тебя что-то важное? Хочешь, я передам трубку брокеру?
      - Нет, дарлинг, все нормально. Я тебе перезвоню.
      - Ты все обещаешь, Johnny... я же тебе говорю, что в "Лукойле" сегодня возможны хорошие сделки. Ну как хочешь...
      Она повесила трубку. В это время на экране президенты подписывали договор. По очереди с важным и озабоченным видом ответственные за эту процедуру помощники подносили первым лицам представительские папки. Камера показала глубину зала, где находились официальные делегации. Там комментатор перечислял важнейшие параграфы этого соглашения. Эти же сведения дублировал текст внизу экрана:
      "Экспорт туркменского газа:
      Украина закупит в этом году 20 млн кубометров туркменского газа;
      Транзит газа до границы Туркмении происходит по цене 45 долл. за 1000 кубометров газа;
      50% за доставку газа выплачивается валютой, 50% - по бартеру;
      Транзит газа через Россию обеспечивается фирмой "Отерус"; половина транзита используется на её территории".
      Ей пришлось ещё раз взять трубку. На этот раз это был Питер, эксперт фонда, чья штаб-квартира находится в Женеве. Это был её клиент ещё докризисного периода. До 1998 года она беседовала с ним два или три раза в месяц. Ей хотелось повернуть его компанию в русло российских торгов.
      - Хай, Питер, - сказала она немного наигранным голосом, но не так твердо, как обычно. - У меня для тебя хорошие новости: пора возвращаться в Россию. Уверяю тебя, для такого фонда, как твой, это выгодно. Рубль укрепляется по отношению к основным валютам. Давай, Питер, вези свои доллары...
      Надя взяла в руки "Морнинг бриф", сводку финансовых новостей, лежавшую на углу стола, и начала перечислять некоторые цифры.
      Информация о поставках газа не сходила с экрана. Продолжая комментировать для Питера "Морнинг бриф", она машинально подсчитывала, сколько даст Украине это соглашение. Неотчего терять голову. А поскольку ещё половина газа будет разобрана при перегонке, то в действительности будет получаться тысяча кубометров газа по цене девяносто долларов.
      Нажав кнопку пульта телевизора, она остановилась на ОРТ. Какой-то специалист с энтузиазмом говорил о выдающейся победе Украины. Туркменистан приостановил поставки газа на Украину ещё два года назад, потребовав оплаты исключительно в долларах. Однако он пошел на сделку при половинной оплате в валюте и остальной части по бартеру, то есть поставками украинского оборудования, цена которого безусловно возрастет. Но тех четыреста пятидесяти миллионов долларов, которые он получит, вряд ли хватит. Нужны многие сотни миллионов долларов для тех безумных строек, которые начаты в мегаполисе. Алалабад съедает финансирование всей страны. Ее внешний долг составляет два с половиной миллиарда долларов. "В этой сделке выигрывает только посредник, - подумала она, - а значит, компания "Отерус" - для неё это блестящее дельце".
      Разговор с Питером угасал.
      - Слушай, - сказал он, - я тебе позвоню в понедельник. Мне хочется заехать в Москву. Хочу почувствовать, что у вас там происходит. Если ты и вправду думаешь, что в Россию сейчас вкладывать выгодно. Ладно, пока.
      - Приезжай скорее, - ответила Надя. - Я тебе точно говорю, пора возвращаться на наш рынок.
      Она снова бросила взгляд на экран. Красивые молодые женщины одна за другой расхваливали свойства стирального порошка и демонстрировали белизну своих блузок. Потом дегенеративного вида мужчина уговаривал пользоваться пастой с впечатляющим названием "Блендамед". Наконец тараканы под музыку сами полезли в ловушку. Как-то мельком, невыразительно прошла реклама ikom. ru, провайдера сети Интернет. И вдруг ей пришло в голову, что Сергей, сидя напротив нее, часто сбрасывал приходящие к нему по электронной почте сообщения на свой компьютер. Она встала, обогнула трейдинговый зал и стала открывать пустые ящики стола Сергея Колотова.
      - Ты что-то ищешь? - услышала она голос за спиной.
      Обернувшись, Надя увидела Николая. С тремя мобильными аппаратами, которые неустанно звонили, Николай прогуливался целый день по залу, наблюдая инквизиторским взглядом за действиями брокеров. Он, не ленясь, разглядывал их экраны, записки и документы. Его собственный бонус конца года зависел от успехов всей брокерской группы. Малейшая ошибка была чревата для него увольнением.
      - Нет, ничего особенного, - ответила Надя, отступив на шаг от ящиков. - Я просто подумала, может быть, осталось какое-нибудь фото для родственников. Им бы хотелось его получить.
      - Это хорошо, Надя, что ты думаешь о своих коллегах. О своих бывших коллегах, - поправился он. - Но оставь это органам безопасности. Лучше займись делом, вот тебя снова вызывают, телефон звонит. Иди скорее, не нервируй клиента.
      Улыбка гиены опять мелькнула у него на лице.
      6
      Один за другим эксперты и брокеры выключали свои компьютеры и отправлялись домой. Уходя с работы, лучше не медлить. Сколько оставалось времени для жизни и сна? Было уже восемь часов, в зале сидели только Надя и её молодой коллега Саша. Надя поглядела в окно. Окна банков на проспекте Сахарова гасли одно за другим. На этой улице вечером было очень темно.
      "И долго он собирается здесь торчать? - думала Надя, рассеянно наблюдая по экрану "Блумберга" за курсом АDR1. Цифры прыгали на экране разноцветным водопадом. Зеленые - курс на повышение, однако преобладали красные - это курс на понижение, а также черные - стабильный курс. Спросить, что ли, у него, почему он задерживается? Нет, пожалуй, это будет странно. Подожду еще..."
      20 часов 30 минут... Она услышала довольно робкий голос Саши у себя за спиной:
      - Надя, я... я думаю, что пора идти. Хочешь, я тебя подвезу или тебе ещё нужно остаться?
      - Нет-нет, не жди меня.
      Она обернулась, улыбаясь. Он, конечно, так любезен, пока новенький. Но ничего, скоро оботрется.
      - Знаешь, один американский клиент мне назначил звонок на девять часов. С Нью-Йорком не всегда днем удобно разговаривать... Я этим воспользуюсь, мне нужно подготовить презентацию. Но спасибо за предложение, Саша.
      Молодой человек явно огорчился. Он уложил портфель и быстрым шагом вышел из зала.
      "Наконец-то я одна!"
      Она свободно вздохнула, чтобы сосредоточиться, перед тем как набрать w. w. w. ikom. ru... Электронная почта... Заставка... На экране появилась птичка. "С ikom. ru размещение вашего электронного почтового ящика на нашем сервере бесплатное. Добро пожаловать на наш сервер!" Чтобы заглянуть в электронный почтовый ящик Сергея, ей нужно знать имя пользователя и пароль. Ну имя - это просто. Сергей часто работал у себя, и она посылала ему электронные сообщения, его адрес был cholotovs@ikom. ru. То есть, по логике вещей, имя было - cholotovs. User name:cholotovs.
      Оставалось более серьезное - пароль. Большинство записывают свой пароль на бумажку и наклеивают её в ящике стола или с обратной стороны клавиатуры. Однако рубоповцы унесли все подчистую, все до последнего клочка бумаги. Тут не на что надеяться... Может, только на то, что у Сергея как пользователя не слишком богатая фантазия.
      Ладно, наберем имя его матери: Людмила. "Доступ закрыт, проверьте ваш пароль". Надя напрасно набрала ещё дюжину слов.
      Она тяжело вздохнула.
      "Гадство, ничего не поделаешь. Надо искать дальше. А вдруг это что-нибудь вроде tyfpvoguy или aazburbdfgre..."
      Она посмотрела на часы.
      Скоро девять, время, когда охранники проверяют все помещения. Они не удивятся, увидев её здесь. Но все-таки лучше уйти, чтобы не возбуждать подозрений. Надо немножко пройтись, вернуться домой, принять душ и уже потом искать какое-нибудь решение.
      Надя вышла из банка и, глубоко вдохнув свежий воздух, быстро пошла по проспекту Сахарова в сторону метро "Комсомольская". Людей было немного, машин на этой улице ещё меньше. Впереди маячил силуэт одного из сталинских небоскребов. Его подсвеченный шпиль вырисовывался в темном небе. На первом этаже этой гостиницы было казино, зазывно мелькала реклама, и светились огни. Надя прошла под мостом в сторону метро. Позади оставалась пустынная в этот час площадь трех вокзалов. Возле самого входа в метро у киоска, торгующего орешками, чипсами и напитками, стояла пьяная женщина. Цепляясь пальцами за пыльный прилавок, она вдруг соскользнула на асфальт. Урона её растерзанному, грязному пальто это не нанесло. Надя тотчас вспомнила, как падал Сергей.
      Погруженная в свои мысли, она спустилась в метро и села в полупустой вагон. Сиденья были продавлены, обивка сильно изношена. Петр ей сказал, что будет очень занят сегодня весь день. Теперь она понимала, что речь шла о приеме в Кремле. С одной стороны, она даже была рада, что сегодня они не встретятся, но сердце щемило: по-человечески он должен был повидаться с ней сегодня. Ей это было необходимо. "Осторожно, двери закрываются..." Да, для нее, похоже, двери закрыты. Ей сегодня тридцать три года. А что она успела сделать? Не так уж много... Связать свою судьбу с человеком, который в такой день даже не поздравил ее... Она почему-то начала ощущать тревогу за свою жизнь... Может, она кончит как Сергей, а может - как эта пьяная женщина, которую она только что видела.
      Машинально, как зомбированная, Надя шла по знакомому маршруту. Выйдя из поезда, она поднялась по эскалатору и вышла на холодную площадь. Порывы ветра были довольно сильные. Она подняла воротник и пошла мимо темных фасадов домов в сторону свого Большого Тишинского переулка. Да, её жизнь не удалась, а отныне ещё и в опасности. К такой мысли трудно привыкнуть, к тому же труп Сергея на брусчатке Красной площади стоит перед глазами. В представлении подруг она была самой счастливой. Престижная работа, любовник и все, что с этим связано: подарки, обеды с клиентами банка в лучших ресторанах, путешествия за границу. Но дома её сегодня никто не ждал. Некому будет сжать её в своих объятиях. Нет ребенка, чтобы кинулся ей на шею... Улицы и переулки плохо освещены. Пройдя мимо пустого рынка и недостроенных домов, она сократила путь через проходной двор. И вот уже её дом 35, она набрала код.
      Открыв тяжелую металлическую дверь, которыми теперь снабжены почти все подъезды Москвы, она оказалась в неярко освещенном вестибюле. Здесь было тепло. Плотно закрытые двери на улицу сохраняли запахи готовящихся ужинов даже в кабине лифта. У себя на площадке Надя достала ключи. Ей почудились какие-то звуки за её дверью. Она вставила ключ и открыла дверь в квартиру, зажгла свет и вскрикнула.
      7
      - С днем рожденья тебя, с днем рожденья тебя... - нестройно спел хор из нескольких голосов. Она прикрыла глаза рукой, затем резко отняла руку:
      - Нельзя же так пугать. Как вы здесь оказались? - Потом, переведя глаза на маму, она поняла, что это её рук дело. Мать не хотела, чтобы она в день рождения грустила и переживала из-за убийства. Она позвонила Юле и Маше, а те позвали других её подруг, сокурсников и даже коллег по работе. Саша, который хотел её подвезти до дома, тоже был здесь. Немного смущаясь, он сказал:
      - Мне было поручено привезти вас поскорее, а вы все не собирались... Но я не мог вам сказать, иначе бы сюрприза не вышло.
      В комнате было много цветов. Стол красиво накрыт, мама постаралась: белая скатерть, хрустальные бокалы и рюмки для водки, салаты, немного икры, кувшин с клюквенным морсом, фрукты, шампанское, штофик водки.
      - Давайте выпьем, а то уж вы тут меня совсем заждались... - сказала Надя.
      После первого тоста все заговорили разом. Вчерашнее убийство уже не казалось Наде таким страшным. Как можно чего-то бояться, когда у неё столько друзей. Тосты следовали один за другим. Тихо звучала музыка. А впереди ещё был мамин ореховый торт.
      В разгар веселья раздался звонок в дверь. Это был друг её детства Митя, программист. Он неловко держал большой букет красных роз.
      - С днем рождения, Надя! Извини, что я пришел позже всех, хотя знал о сюрпризе. Я просто зашиваюсь на работе...
      - Но это прекрасно, что ты пришел... - Ее щеки порозовели от шампанского. Она его поцеловала. - Какие чудесные розы! Садись скорей за стол. Есть небось хочешь...
      Она пошла на кухню искать ещё одну емкость для цветов. Пока разворачивала и подрезала цветы, ей пришло в голову, что именно с Митей ей надо посоветоваться по поводу пароля в компьютере Сергея. Он был блестящий программист, каких немало в современной России. Наши очень хорошо сегодня владеют компьютерной техникой. Им ничего не стоит зайти в сеть какого-нибудь западного банка, Пентагона или Нато... Но сам Митя занимался вполне легальным бизнесом, его не тревожили дельцы теневого бизнеса. "У меня нечего воровать. Единственный капитал - это мозги моих сотрудников", повторял он. В подчинении у Мити была сотня сотрудников с очень приличной зарплатой...
      Надя уединилась с Митей на кухне:
      - Митя, можно я задам тебе один вопрос?
      Митя покраснел, он давно был влюблен в Надю:
      - Ну конечно. А что ты хочешь спросить такого необыкновенного?
      - Знаешь, я иногда со своего компьютера на работе сбрасываю письма на свой почтовый ящик в ikom. ru. Но я не знаю, можно ли быть уверенным, что их никто, кроме меня, не прочтет? Могут ли хакеры заполучить то, что я держу у себя? Так много говорят о том, что секретные службы перехватывают и-мейлы.
      - При работе на компьютере никто не может гарантировать полной безопасности. В любой системе можно найти слабое место. Техника несовершенна, как бы она ни уходила вперед, человек её догоняет... А что касается общедоступных сайтов, как ikom. ru... Это же не сайты финансовых компаний, они хуже защищены. Знаешь, в некоторых случаях можно набирать код до трех раз, и все, больше, сколько ни пытайся, ничего не получится, доступ будет блокирован.
      - Но если, например, кому-то нужно прочесть, что у меня скопилось в электронном почтовом ящике...
      - Вполне достаточно знать имя пользователя, купить диск с программой на рынке в Филях и легко войти, взломав твой пароль. Это просто детская игра. У разных хакеров разные приемы для взлома. Впрочем, они часто обмениваются информацией, в Интернете ты всегда можешь найти их сайт с разнообразными "открытиями".
      - Но скажи, Митя, ты мне не советуешь держать в почтовом ящике важные для меня сведения?
      - Смотря что. Если это будут твои фото, то почему нет? Особенно если ты там появишься обнаженная, я первый взломаю твой код.
      Надя рассмеялась. Хватит, дальше любопытствовать опасно.
      Закрыв дверь, Надя облегченно вздохнула. Все гости ушли. Было поздно. Мама спала у себя в соседней комнате, но Наде спать не хотелось. Она сдвинула тарелки и стаканы на обеденном столе, чтобы расчистить место для ноутбука. Потом включила его. Ей хотелось понять все немедленно, прямо здесь.
      Как и предполагала, она быстро нашла сайт, на котором русские хакеры делились последними достижениями, реальными и воображаемыми, а также своими программами. У них был отвратительный сленг. Сначала она нашла программы, помогающие открыть документы, защищенные паролем. Затем поисковую систему, в которую нужно было только ввести имя сайта. Она набрала www. ikom. ru. Появилось несколько инструкций по-английски и иконка программы.
      Ну вот! - возликовала Надя. Наконец!
      Она переписала файл на жесткий диск, потом снова вошла на ikom. ru. Напечатав "cholotovs", она запустила операцию. Оставалось только ждать. Надя отнесла пустые бутылки на кухню и вытряхнула полные до краев пепельницы. Когда вернулась, она не поверила своим глазам: Пароль был найден. Это слово "cholotovs". Так просто! Пароль был идентичен имени его владельца. Все делают то, чего нельзя делать никогда. Такое распространенное явление. Почему она об этом не подумала! Листочек птичкой вспорхнул на экране, и обозначился текст "Добрый вечер, Сергей! В твоем почтовом ящике новых сообщений нет".
      Надя посмотрела архив почтового ящика Сергея. Там был десяток сообщений, которые он перебрасывал самому себе, в основном от клиентов или бывших коллег из Лондона, рабочие наброски, комментарии о конкурентной продукции на нефтяном рынке, файлы с выкладками аналитика и так далее. Но вдруг ей попался один очень серьезный документ. В нем речь шла о тайном соглашении премьер-министра с одной нефтяной компанией, в которой Урабанк владеет большинством акций. Согласно этому соглашению, компания имела право на вывоз трех дополнительных миллионов тонн нефти без специального налога на экспорт. Со своей стороны Урабанк давал обязательство возместить поэтапно убытки тем, кто пострадал от инфляции во время экономического кризиса 1998 года. Но система индексации не была приведена в действие с помощью советника премьер-министра по дипломатическим вопросам Михаила Николаевича Баратина. Он утаил факт существования подобного контракта, за что получил два миллиона долларов. Чистая выгода Урабанка составила около тридцати миллионов долларов. Фантастика! Надя прилипла к экрану компьютера. Урабанк не только не компенсировал потери своим вкладчикам после падения рубля, как это сделали некоторые другие банки, но ещё и получил помощь от правительства, которую присвоил себе. Конечно, только в Сергея могли целиться на Красной площади, и ни в кого больше. Но откуда у него была такая горячая информация? Кто ему её передал? Ведь это не имело ничего общего с тем, чем он занимался обычно. Искал ли он просто компромат, чтобы потом кого-то шантажировать? Может, ему тоже надо было от кого-то защититься. Ну, Сергей... Обычный, хотя и очень хороший, эксперт, имеющий ежегодно такие громадные бонусы... В какую игру он играл?
      Надя долго смотрела на экран. Мурашки пробежали по телу. Теперь и она стала тем человеком, который слишком много знает. Ее вход в электронный почтовый ящик Сергея мог быть зафиксирован. И следы вели к ней, в её квартиру. Однако, прежде чем выйти из папки с документами Сергея, она решила все скопировать и перенести на свой жесткий диск. Так, уходим... Скорей, скорей... Теперь надо куда-то спрятать ноутбук... Зайдя в спальню матери, она осторожно разбудила ее:
      - Мамочка, проснись, проснись, прошу тебя...
      - Что случилось? - спросила мама, открыв глаза. Она спала чутко.
      Пожалуйста, ни о чем меня не спрашивай. Нам надо сейчас уехать. Поторопись, мама, умоляю, поторопись. Скорей. Я потом тебе все объясню.
      8
      Мать и дочь добирались до дачи молча. Каждая была погружена в собственные мысли. Надя вглядывалась в темноту ночи за окном подобравшего их "козлика". Она пыталась обдумать все, что с ней произошло в последние шесть дней. А нагромоздилось много событий. Теперь уже её жизнь не будет такой, как прежде. Их маленькая дачка находилась недалеко от Ярославского шоссе, в тридцати километрах от Москвы. Как она любила такие поездки! Но сейчас тревога не покидала её. Надо во всем спокойно разобраться. Что я скажу маме? "Козлик" подвез их к въезду в поселок, дальше ехать было бессмысленно. Несмотря на покрытые льдом лужи, можно было прочно увязнуть в грязи. Подав руку матери, вышедшей из машины, и взяв все вещи, Надя повела её там, где не так скользко, в сторону дома. Их маленькая дачка из кирпича на краю березовой рощи обычно доставляла им большое удовольствие. Открыв калитку, они услышали лай Путча, дворняги, которую подобрали в год августовского переворота 1991 года. Надя подошла к собаке, чтобы погладить. Пес лаял и бешено махал поднятым хвостом. "Как дирижер оркестром на балете Стравинского, - почему-то подумала она. - Путчик, Путчик, дождался наконец, хороший... Приехали твои непутевые хозяева".
      Лай собаки немного успокоил её, он был какой-то теплый, домашний. Она вспомнила, что Петр любит повторять старую присказку Уолл-стрит: "Если хочешь преданности, возьми собаку". Если бы такое было возможно!
      Они вошли в дом. За отоплением следила соседка. Она же приносила и еду для Путча. Не раздеваясь, мать сразу же включила старенький электрический чайник. Сейчас она показалась Наде такой хрупкой и беззащитной. Стоит ли ей о чем-то рассказывать... Обняв мать за плечи, она уткнулась молча в её плечо и поцеловала в шею.
      - Давай рассказывай, Надя, что там у тебя произошло. Не забывай, что после смерти отца ты у меня одна. Надеюсь, ты на меня не обиделась за приглашение твоих друзей. Все-таки это твой день рождения. Ну расскажи мне, расскажи, что там у тебя стряслось...
      - Что тебе рассказать, мама, я не знаю. Ты же можешь себе представить, что я почувствовала, когда подстрелили Сергея. Я же так испугалась, у меня стучали зубы, я не могла говорить... Не каждый же день кто-то падает замертво у тебя на глазах. На пальто пятна чужой крови. Ты понимаешь?.. Ты считаешь, что не из-за чего нервничать?
      - Но ты же не будешь говорить, что мы приехали сюда среди ночи, потому что ты вторые сутки не спишь и переживаешь из-за этого бедняги Сережи. Что-то я ничего не понимаю. Скажи мне правду!
      Надя взвешивала про себя все "за" и "против". Сказать матери про премьер-министра? Она ведь ничего не поймет и испугается ещё больше. Не пойдет ли она ещё обсуждать это с соседками? И вообще, может ли она ей помочь? Риск был очень большим. Хотя... мама спала, когда я включала компьютер.
      - Помнишь, когда я кончала университет, часто происходили подобные вещи: заказ на убийство конкурента. Сейчас намного меньше. Но все-таки случается. Не повезло... И этот выстрел я не забуду до конца моей жизни.
      Мама тяжело вздохнула, взяв дочь за плечи:
      - Не повезло? Что ты такое говоришь? Всем этим "новым русским", включая твоего Петра Владимировича, не везет? Ты что? - Она даже топнула ногой. Эти коррумпированные круги... Они же совсем задушили нашу страну...
      Надя рассердилась. Ой, сейчас она скажет матери какую-нибудь грубость, только бы не сегодня. Но ведь мать сейчас начнет повторять: "А вот раньше..." Это уже невозможно слушать, и потому она сказала спокойно:
      - Перестань валить всех в одну кучу. Зачем ты путаешь мафию, бандитов и банкиров? Так делают одни только дураки журналисты. Ведь убили не Ульянина, а Сергея, прекрасного молодого человека, который великолепно делал свое дело, чтобы зарабатывать на жизнь. И все было нормально.
      - Видишь, ты же не споришь, что твой Ульянин вор, - заметила мать.
      - Не в этом дело, мама, вор или нет, тебя же вполне устраивает то, что я тебе каждый месяц даю пятьсот долларов. Ты их берешь, хотя говоришь, что я работаю у вора. Как бы ты жила, мамочка, с твоей зарплатой в школе в полторы тысячи рублей, если бы я не работала в банке? Ты что, стала бы продавать газеты возле метро или стояла бы с протянутой рукой?
      - Ну я как-нибудь устроилась бы. Но было бы лучше, если бы ты работала в каком-нибудь приличном институте... на достойной работе...
      - Знаю я все, что ты скажешь дальше. Ты что, забыла, сколько получают преподаватели в институте? За свою, как ты выражаешься, достойную работу? Всего сто долларов в лучшем случае. Ты хочешь, чтобы я пошла на панель или что?
      Мать замолчала на мгновение, несколько озадаченная вопросами дочери. В это время залаял Путч.
      - Но ведь я не против тебя сейчас выступаю... Ты же не будешь спорить, что прежде были какие-то правила. Люди жили согласно какой-то системе. Уважали стариков, наконец.
      - А ты помнишь, сама мне рассказывала, как приезжали за неугодными среди ночи и увозили их, часто навсегда. Ты этого хочешь? Вы же жили в состоянии постоянного унижения и страха.
      На улице залаяла собака. Надя вдруг заплакала, она не знала, не понимала, что ей следует делать, о чем говорить, в чем убеждать свою мать, которая, говоря о порядке, конечно, была права. Но ведь это ужасный был порядок. Ей снова стало страшно.
      - Ты права, мама, - сказала она наконец. - Надо с этим кончать и уезжать отсюда не знаю куда. Завтра я должна отправляться с Ульяниным в командировку в Алалабад... Но я не поеду, не хочу!
      - Надя, одумайся! Сейчас это невозможно. Как мы дальше жить будем? И что я буду делать, если ты уедешь за границу? У тебя разве кто-нибудь там есть? Тебя что, кто-нибудь там ждет? Ты должна продолжать делать то, что делала до сих пор, и ехать в эту командировку. Мы обо всем ещё подумаем, но только не надо за границу... Оставайся пока со своим Ульяниным. Все образуется, может быть...
      Надя ещё никогда не говорила таким тоном со своей матерью, преждевременно постаревшей из-за смерти отца. Мать всю себя посвятила дочери и жила её жизнью. Если бы о Наде так заботился Петр, как думала о ней постоянно её мать...
      - Я выйду подышать, - сказала Надя и, накинув меховой жакет, вышла на улицу.
      Пройдя несколько шагов, она снова услышала, как рычит и лает Путч. Она даже не попыталась его успокоить, а просто спустила дворнягу с цепи. Полетев в конец сада, к опушке леса, он продолжал все так же громко лаять. Ей показалось, что она заметила красную точку сигареты за забором, и позвала собаку. Лай утих. Видимо, кто-то стоявший в темноте у забора со стороны леса ушел.
      Секунду поколебавшись, Надя вышла за калитку и увидела на снегу притоптанный пятачок. Возле заиндевевшей, одиноко стоявшей березы валялись окурки. Следы вели в лес. Оглядевшись вокруг, Надя вздрогнула от пронизывающего порыва ветра.
      - Все, Путч, идем домой.
      Она быстро пошла к дому. Собака бежала вслед. Около крыльца она нагнулась, чтобы прицепить собаку, но Путч зарычал.
      - Что там у тебя. Выплюнь!
      Путч выпустил из пасти мокрый от слюны окурок. Надя знала привычку собаки пробовать "на вкус" все, что ей попадается за пределами "ее территории". Это был окурок "Мальборо". Чаще здесь курили "Приму". Усталая и замерзшая, она едва стояла на ногах.
      9
      Самолет оторвался от летной дорожки Домодедова и начал набирать высоту. Глава Урабанка наблюдал за пейзажем в иллюминаторе. Он любил Россию. Сначала самолет поднялся над лесом и припорошенной снегом пашней. Поплыли маленькие поселки, потом городки, перемежаясь с лоскутами леса и черной земли. До Туркменистана было четыре часа лету. Надя сидела с Ульяниным рядом.
      - Как хорошо, что мы едем вместе. Ты успокоишься, обо всем забудешь, мы отдохнем. - И он начал целовать её в ухо, гладить шею и ласкать грудь, постепенно раздевая её. Надя это ненавидела. Охранники были в этом же салоне - через несколько рядов. Но остановить Ульянина она не могла и сопротивляться тоже. Впрочем, он и не обращал ни на кого внимания, грубо занимаясь тем, что ему сейчас так хотелось. Подняв подлокотники нескольких сидений, он завалил Надю на образовавшийся узенький диван и взгромоздился сверху, не слушая её тихих возражений. Ей ничего не оставалось, как терпеть. Ощущение риска разжигало Петра и совершенно опустошало Надю. Она не могла отрешиться от мыслей о четырех мужиках, пьющих минералку или листающих журналы о спорте или сексе. Наконец он кончил, легко целуя её и уже думая о другом. Наде же пришлось долго приходить в себя, прежде чем пройти в конец самолета мимо казавшихся невозмутимыми парней. Когда она вернулась, Петр читал последний номер "Евромани", попивая "Лагавюлен", виски, которое он не сумел оценить, но которое, он знал, придает ему значимость во время командировок в Англию.
      Надя и Петр спускались по трапу из самолета в Алалабаде. Весеннее солнце буквально их ослепило. Так же, впрочем, как огромных размеров портрет отца нации на здании нового с иголочки аэропорта. В этот час здесь было много самолетов туркменских авиалиний, аэробусов Люфтганзы, полдюжины "Туполевых" и несколько "боингов". Ежегодный салон "Oil and Gas", на который они приехали, был здесь, в этом удаленном от большого мира месте, заметным событием.
      У самого трапа самолета московского банкира ждал "мерседес". В то время как подручные Ульянина занимались билетами и багажом, банкир вместе с Надей поехал посмотреть город. Удобно устроившись на заднем сиденье, он спросил Надю: