По мере приближения к вершине Комета отчетливо увидела большой зал, венчающий всю переплетенную сеть коридоров и тоннелей. В него можно было попасть по нескольким дорогам, и девушка сделала большой крюк, чтобы пройти по самой безопасной. Она полагала, что в таком большом помещении шишкари могут хранить что-то для них важное, подобно тому, как слизняки в Святилище поместили плотоядный бассейн.
      Предположения Кометы оказались верны. Еще издали десантники услышали какое-то неясное полушуршание-полушипение, которое доносилось из верхнего зала.
      — Тихо, — одними губами прошептала девушка, обернувшись к десантникам.
      Но те и без ее предупреждения ступали с крайней осторожностью. Возможно, это было лишним, и шишкари знали об их приближении, раз время от времени пытались устраивать засады. Но для третьего участника этой смертельной игры — команды эсэсовцев — передвижение десантников должно было оставаться тайной.
      — Внимание… — перед входом в зал Комета перехватила автомат в левую руку, а в правую взяла гранату со взрывателем, установленным на три секунды.
      Она выглянула из-за угла и сразу отшатнулась назад.
      — Что там? — нетерпеливо спросил Мавух.
      — Гнездо. Кажется, пустое.
      — Пустое?
      — Я разглядела густое переплетение паутины шишкарей, но самих шишкарей не увидела. Зал продувается ветром, и паутина шелестит. Вот откуда этот звук.
      — Может быть, шишкари здесь спят, а сейчас разбежались по всему гнезду?
      Комета пожала плечами:
      — Все возможно. Пойдем, посмотрим.
      Десантники вошли в зал и осмотрелись. Действительно, густая паутина была натянута между стенами, полом и потолком. Особенно много ее было в центре зала, а к дальним углам были протянуты только толстые многократно скрученные нити, похожие на канаты.
      — Выглядит, как кокон, — сказала Зепаш. До того, как стать рекрутом, она жила на Углаве Незашере, мечтала поступить в Институт ксенобиологии и зарабатывала на жизнь и на будущую учебу, сражаясь на ринге в клубе боевых единоборств. В десант она записалась потому, что мечтала побыстрее собрать нужную сумму и вдобавок к этому познакомиться с инопланетными формами жизни. На Гавабардане ее желания осуществились. По крайней мере те, что касались выбранной специальности.
      — Если это кокон, то из него уже кто-то вылупился. Или еще не забрался. — Сказала Комета.
      — Может быть, все шишкари — дети этого кокона? — предположил Мавух.
      Комета хотела ответить, но не успела. Краем глаза она заметила движение возле одного из выходящих в зал коридоров и, не раздумывая, метнула туда гранату.
      — Ложись!
      Десантники попадали на неровный каменный пол и вжались в щели. Взрыв разметал паутину и она разлетелась по залу белыми хлопьями. Строительный материал шишкарей оказался сухим и, по-видимому, старым. Все-таки это был брошенный кокон, уже давший жизнь новому выводку обитателей гнезда. Потому-то шишкари его и не защищали.
      А те, кого заметила Комета, оказались эсэсовцами. После взрыва гранаты раздались выстрелы, и над головами десантников засвистели пули. Солдаты открыли ответный огонь, но поразить врагов, засевших в коридоре, было практически невозможно.
      — Зепаш, Нахежак и Купрайт, сдерживайте их здесь! — приказала Комета. — Мы с Немым зайдем к ним с тыла. Оттуда они нас не ждут.
      Девушка и ее вечный сопровождающий ползком выбрались из зала. Комета быстро нашла нужный обходной путь, который должен был привести их в тот же коридор, в котором засели эсэсовцы. Она уверенно зашагала вперед, поводя из стороны в сторону стволом автомата и держа наготове новую гранату.
      — Подожди!
      Комета остановилась на половине шага. Раз Немой заговорил, эсэсовцы могли немного подождать.
      — Как ты находишь дорогу?
      — Я ее вижу, — Комета не знала, как объяснить свои сверхъестественные способности. — Я словно смотрю сквозь камни, и вижу весь лабиринт. Это возникло всего несколько минут, когда мы обходили шахту.
      — Интересно. А раньше с тобой такое бывало?
      — В прежних жизнях — да. Но не совсем так. То я наблюдала события, происходившие вдали от меня, то могла видеть в темноте… — Комета решила, что сейчас не совсем подходящий момент для долгих разговоров, поэтому сама задала вопрос: — Нас сейчас не прослушивают?
      — Нет. Я чувствую электромагнитные поля, примерно также, как ты видишь дорогу. Но мой талант врожденный, он — результат направленных мутаций. Он создавался многими поколениями. А ты… — Немой задумался, ища подходящее слово, — ты — нечто уникальное.
      — Мы остановились только для того, чтобы ты сделал мне комплимент? — усмехнулась Комета.
      — Только тут я могу контролировать следящую аппаратуру. Здесь плотность считываемой информации довольно мала.
      — Что?
      — Сейчас нет времени объяснять. Каковы твои дальнейшие планы?
      — Я собираюсь победить в этом соревновании. Я слышала, что победитель встретится с самим Урл-Азурбаром.
      — Ты хочешь его убить?
      — Ну-у-у… Там будет видно.
      — У меня идея получше. Мы возьмем Верховного Генералиссимуса в заложники. Мы сядем на его звездолет и улетим на Кси-Лодердолис.
      — Неплохо. Ты сможешь управлять звездолетом?
      — Уверен, что смогу.
      — Жалко, что нас только двое.
      — Мы справимся, Комета. Доверять нашу тайну еще кому-нибудь я бы не стал.
      — Тогда будем считать, что наш план готов. Осталось только добраться до Генералиссимуса. А для этого вначале надо победить эсэсовцев. Так что, вперед!
      Немой ответил рычанием, показывая, что разговор окончен. Они вновь зашагали по лабиринту гнезда шишкарей, пока не оказались в нужном коридоре. Выстрелы эсэсовцев и десантников слышались совершенно отчетливо. Они стреляли редко — берегли заряды и стремились не столько поразить цель, сколько не дать противнику пересечь зал с коконом и занять более выгодную позицию.
      Комета и Немой приготовили гранаты. Они крались по коридору напротив друг друга, вжимаясь спинами в стены. Девушка невольно залюбовалась мягкими пластичными движениями Немого, который, несмотря на свои немаленькие размеры, двигался легко и совершенно бесшумно. Но она тотчас же отогнала эти мысли.
      И вот настал момент, когда до эсэсовцев оставались считанные шаги. Врагов не было видно за изгибом коридора, но по звукам выстрелов можно было судить, что они совсем рядом. Эсэсовцы, конечно, знали, что десантники разделились, но не приняли никаких мер, чтобы обезопасить свой тыл. Действительно, не зная об открывшемся таланте Кометы, они не ожидали, что противники окружат их так быстро, и что вообще найдут дорогу в лабиринте.
      Комета жестом показала Немому, что сейчас метнет гранату. Тот согласно кивнул головой и показал, что сделает то же самой. Девушка своим сверхзрением видела, под каким углом и в какую сторону изгибается коридор, поэтому могла точно рассчитать направление броска. Она даже не стала выглядывать из-за поворота — просто вытянула руку и закинула гранату в то место, где должны были находиться эсэсовцы.
      От мощного взрыва пошатнулись каменные стены, и Комета на мгновение испугалась, что сейчас обрушится верхушка гнезда. Ведь стены здесь были тоньше, чем в основании. Но каменные глыбы удержались на своих местах. Они выдержали и второй взрыв от гранаты Немого.
      Комета и Немой бросились прямо в клубы дыма и пыли, наугад стреляя во все, что казалось им фигурами вражеских воинов. Ответных выстрелов не последовало. Когда дым развеялся, а пыль осела, Комета увидела тела пятерых эсэсовцев, растерзанных осколками гранат, изрешеченных пулями и обожженных энергетическими разрядами.
      — Все? — с некоторой растерянностью произнесла Комета.
      Немой согласно прорычал. Девушка не ожидала, что все закончится так легко и так быстро. Но, с другой стороны, она понимала, что эта кажущаяся простота на самом деле является следствием ее талантов и боевых навыков. Кроме того, операция в гнезде шишкарей еще не закончилась.
      — Эй, Мавух! — громко крикнула Комета. — Это мы! Все кончено! Идите сюда!
      Трое десантников из ее группы пересекли зал и осмотрели тела в черных доспехах.
      — Как у вас с патронами и батареями? — спросила Комета. — Кто хочет взять автоматы эсэсовцев?
      Все сотрудники Службы Спасения были вооружены одинаковыми мощными автоматами. Их патроны и магазины не подходили к оружию десантников, поэтому нужно было полностью перевооружаться.
      Нахежак сказал:
      — Пожалуй, я возьму автомат. В моем лучемете осталось энергии на десять выстрелов.
      — Тогда собери все патроны, что остались у эсэсовцев, и снаряди их в магазины. Если останутся лишние, мы возьмем с собой еще пару автоматов. Полигон не пройден до конца. Зепаш, помоги Нахежаку!
      Пока десантники снаряжали запасные магазины, Комета экспериментировала со своим чудесным зрением, пытаясь «разглядеть» в лабиринтах гнезда эсэсовцев, десантников и шишкарей. Но, к ее разочарованию, живые существа по-прежнему оставались для нее невидимыми. Это дало повод задуматься о странной избирательности ее таланта, так вовремя проявившегося и в то же время такого ограниченного.
      — Мы закончили! — доложил Нахежак.
      — Тогда продолжаем охоту, — Комета определила маршрут, по которому они пойдут вниз. На этот раз она выбрала окружные коридоры, в которых могли прятаться шишкари и эсэсовцы. Ведь победа на полигоне сулила ей встречу с Верховным Генералиссимусом.
      Но не прошел отряд и сотни шагов, как внезапно раздался низкий гул, от которого завибрировали каменные глыбы. А затем невероятно мощный, пронизывающий каменные стены голос провозгласил:
      — Соревнование закончено! Десантники и эсэсовцы, выходите из гнезда шишкарей! Повторяю: соревнование закончено! Тот, кто выстрелит по команде соперников, будет наказан!
      Мавух негромко выругался.
      — Что это значит? Мы победили? — Зепаш повертела в руках трофейный автомат эсэсовцев. Ее собственное оружие висело на ремне за спиной и теперь, похоже, она прикидывала, не стоит ли избавиться от лишнего груза.
      — Не торопись, — сказала Комета, — нам еще могут повстречаться шишкари.
      Однако хозяева гнезда как будто почувствовали, что их враги уходят. Пару раз десантникам чудились шорохи и быстро мелькавшие тени в дальних коридорах, но напасть шишкари больше не решились и даже не устроили ни одной засады. Впрочем, Комета и не предоставила им такой возможности, выводя свой отряд из гнезда самым коротким путем. Она не стала возвращаться к тому месту, откуда десантники начали атаку. В лабиринте имелись более удобные и широкие проходы, ведущие вниз.
      И все-таки, когда отряд Кометы оказался под открытым небом, десантники вздохнули с облегчением. Серое небо и голая пустыня были предпочтительнее узких каменных тоннелей и зловещих бездонных шахт гнезда шишкарей.
      — А вот и наш транспортер! — указал Мавух на стоящий в отдалении летательный аппарат десантников.
      Рядом с транспортером находились также машины эсэсовцев и высших офицеров.
      — Почему они не сели поближе? — спросила Зепаш.
      — Может, пилоты боятся, что шишкари выскочат из гнезда, а нас не окажется рядом, чтобы их защитить, — с иронией ответил Купрайт.
      Десантники неторопливо зашагали вперед. Когда они прошли уже половину дороги, откуда-то сбоку из гнезда шишкарей выбрались шесть фигур в черных доспехах. Увидев, что десантники их заметили, эсэсовцы замахали руками, словно просили их подождать.
      — Подождем? — безразличным тоном спросила Комета.
      — Конечно, подождем! — с энтузиазмом согласился Мавух. — Интересно, сколько они настреляли шишкарей?
      — …И наших товарищей…— тихо добавила девушка.
      — И их тоже, — Мавуха, похоже, такие мелочи не слишком волновали. После окончания кровавого состязания эсэсовцы из смертельных врагов вновь превратились в соратников, в таких же верных воинов Верховного Генералиссимуса.
      Пока эсэсовцы приближались, из каменного конуса показались трое десантников.
      — Это лейтенант Криго, Харб и Фраст, — издалека определила Комета. — Немного же их осталось. Видно, внизу было потяжелее.
      — Или командир попался похуже, — заметил Мавух.
      Немой издал согласное рычание.
      — Еще бы ты спорил! — Мавух рассмеялся.
      Эсэсовцы шли с поднятыми забралами, и Комета наконец-то смогла рассмотреть их лица. Ее не удивило, что все шестеро были людьми. Она уже успела понять, что в Службу Спасения, в отличие от десанта, принимали только представителей одного вида разумных существ. Более того, все эсэсовцы принадлежали к одной расе: смуглой и темноволосой, какой когда-то была Шаггашуга Гахс-Афан. Должно быть, такими были уроженцы Кси-Лодердолиса, сохранившие чистоту своей крови даже после расселения на разные планеты.
      Возглавляла эсэсовцев молодая девушка. Несомненно, она и была той, кого звали Шашшасин. Она была всего лишь на полголовы выше Кометы и почти такой же тонкой и стройной. Лицо лейтенанта Шашшасин имело форму почти правильного треугольника: маленький подбородок, небольшой рот с пухлыми губами, тонкий нос, резко расширяющиеся скулы и огромные черные глаза.
      Несмотря на некоторые внешние различия, Комете вдруг показалось, что она смотрит на свое собственное отражение. Шашшасин излучала почти физически ощутимую ауру властности. Она привыкла повелевать и не сомневалась в своем праве.
      Вот и сейчас, оглядев десантников, она задала вопрос таким тоном, словно отдавала приказ:
      — Кто у вас главный?
      — Я! — отозвалась Комета.
      Шашшасин со смесью надменности и иронии посмотрела на ее шлем с одной полосой:
      — Ты уверена?
      Комета хотела ответить какой-нибудь колкостью, но сдержала свой гнев:
      — Если тебе нужен наш лейтенант, то вон он, сзади. Можешь подождать.
      — Подождать? — недоумено-презрительно переспросила Шашшасин. — Ну уж нет. Пусть он сам поторопиться. За мной!
      Последний приказ относился к эсэсовцам, но его можно было расценить и как попытку навязать свою волю десантникам. Нахежак даже сделал пару шагов следом за ними.
      Его остановил только голос Кометы:
      — Подождем лейтенанта Криго!
      Когда эсэсовцы отдалились шагов на двадцать, Мавух тихо, но с чувством произнес:
      — Ну и стерва! Мы их ждали, а она с нами так по-скотски…
      Комета ничего не ответила. Она все еще находилась под впечатлением от встречи с Шашшасин. Не могло ли случиться так, что эта надменная девушка-лейтенант также была одним из ее воплощений? Или же они обе были воплощением чего-то большего, что пока не могли ни опознать, ни осмыслить? Если так, то помимо «светлого воплощения» могла существовать еще и «темная» ипостась…
      Когда лейтенант Криго нагнал свой отряд, десантники с радостью приветствовали друг друга. Они расстались всего пару часов назад, но за это время уже успели потерять больше половины своих товарищей.
      Комета коротко доложила лейтенанту, как действовала ее группа, умолчав, разумеется, о своем таланте сверхвидения. Криго же рассказал о том, с чем столкнулись десантники на нижних уровнях гнезда шишкарей.
      — Мы спускались вниз до тех пор, пока не уперлись в гигантское подземное озеро. Там коридоры расширялись и превращались в просторные пещеры. Шишкари несколько раз бросались на нас всей своей массой, а мы отбивались, как могли. Потом они разбегались, и мы искали их в этом проклятом лабиринте. Временами непонятно было, кто на кого охотится. Шишкари выдергивали из наших рядов по одному солдату и тотчас же разрывали на части. Прямо на наших глазах. А потом мы столкнулись и с эсэсовцами. Но с ними мы обменялись всего несколькими выстрелами — шишкари нас быстро разлучили. Вот так.
      Комета думала, что Верховный Генералиссимус и его ближайшее окружение должны быть довольны сегодняшним представлением. Однако, подойдя к транспортерам, десантники увидели скучные и недовольные гримасы старших офицеров, а также вытянувшиеся от удивления лица эсэсовцев. Лейтенант Шашшасин кусала губы, словно останавливала рвущуюся с языка непристойную брань.
      Полковник Арбал, начальник базы десантников, объявил:
      — Верховный Генералиссимус Урл-Азурбар присудил ничью. Обе команды: и эсэсовцы, и десантники, проявили волю к победе, решительность и стойкость. Обе команды достойны похвалы и награды. Я поздравляю всех с успешным завершением состязания!
      Однако в голосе полковника не было ни радости, ни гордости за своих воспитанников. Впрочем, точно также выглядели и руководители Службы Спасения. И не удивительно! Ведь каждый из них ожидал, что победа достанется именно его команде. Объявленная ничья с их точки зрения была равносильна поражению. Вместо одной победы — два проигрыша! Не слишком хорошее начало для военной кампании против Кси-Лодердолиса.
      — Это нечестно! — возмущенно произнесла лейтенант Шашшасин. — Мы уничтожили шишкарей вдвое больше!
      — Не вдвое, а всего на шестнадцать единиц, то есть на шесть процентов, — холодно поправил ее гранд-майор Жажаржан. — Зато десантники выключили одиннадцать наших солдат, а мы у них — только семерых. Для сотрудников СС это недопустимые потери.
      — Но о команде соперников в боевой задаче не говорилось! — не успокаивалась Шашшасин. — Должны считаться только шишкари! На самом деле победили мы — эсэсовцы!
      И тут заговорила Комета:
      — Я согласна с лейтенантом Шашшасин!
      На нее тотчас же обратились изумленные и растерянные взоры.
      — Ты согласна, что эсэсовцы победили? — спросил полковник Шукх, представитель Генерального штаба.
      — Я имела в виду, что ничья — это недостойный исход боя для воинов Верховного Генералиссимуса. Я предлагаю определить победителя в поединке!
      И эсэсовцы, и десантники оживились и заинтересовались.
      — Так, так! — произнес гранд-майор Жажаржан. — И кто же будет участвовать в поединке?
      — Я… и лейтенант Шашшасин. Я вызываю ее на решающее состязание, которое определит, кому достанется победа!
      Наступила тишина. Шашшасин смерила Комету взглядом и презрительно протянула:
      — Ну-у-у, девочка, и когда же мы начнем?
      — Я готова прямо сейчас! Но, думаю, место и время назначат наши командиры.
      А командиры десантников и эсэсовцев в это время о чем-то совещались, причем Комета заметила, что говорят они не столько друг с другом, сколько с какими-то невидимыми собеседниками. Несомненно, в их шлемах имелись устройства связи, которых были лишены солдаты и офицеры на полигонах.
      Наконец, полковник Шукх с сияющими глазами объявил:
      — Только что я говорил с самим Верховным Генералиссимусом Урл-Азурбаром. Его очень обрадовало твое предложение, Комета. Он говорит, что именно так должен поступать истинный воин-патриот своей Родины: сражаться до победы! Он хочет лично наблюдать за поединком, так как самые лучшие камеры не смогут передать накала борьбы и сияния воинского духа. Поэтому он приказал нам отправляться на базу Службы Спасения Аор-Науф. Там и состоится ваш поединок. Офицеры и солдаты, по транспортерам!
      Заметно повеселевшие командиры направились в свой летательный аппарат.
      Но полковник Арбал заявил:
      — Я полечу вместе со своими воинами в транспортере!
      Гранд-майор Жажаржан усмехнулся:
      — Можете попрощаться со своим солдатом Кометой! Лейтенанта Шашшасин еще никто не побеждал!
      Противница Кометы перед посадкой в свой транспортер обернулась и еще раз внимательно посмотрела на девушку:
      — Наверное, до вашей базы еще не дошли рассказы обо мне. Иначе ты бы не решилась бросить мне вызов.
      Комета в тон ей ответила:
      — Если бы ты слышала обо мне, то не решилась бы этот вызов принять!
      На этом команды эсэсовцев и десантников расстались и разошлись по своим машинам. Три летательных аппарата одновременно поднялись в воздух и начали набирать высоту. Выглянув в иллюминатор, Комета проводила глазами гнездо шишкарей, которое быстро уменьшилось и вскоре исчезло позади. «Прощайте и простите меня, невинные существа и невольные враги,» — подумала она.
      Но долго предаваться скорби Комете не позволил полковник Арбал. Подсев к девушке, он прямо и без обиняков спросил:
      — Почему ты решила вызвать лейтенанта Шашшасин на поединок?
      Комета пожала плечами:
      — Я же сказала. Потому что бой должен закончиться победой, а не какой-то жалкой ничьей.
      — Ты уверена, что приняла это решение сама? Тебе никто не внушил этих мыслей? Ты действовала совершенно самостоятельно?
      — Да. Но я не понимаю, чем вызваны эти вопросы.
      — Дело в Шашшасин. Я много слышал про нее, но только сегодня увидел вблизи. Говорят, она владеет магическим талантом, при помощи которого управляет людьми… и некоторыми другими разумными существами. Поэтому меня интересует, сама ли ты вызвалась на поединок, или к этому тебя подтолкнуло внушение Шашшасин. Ее также не устраивала ничья. Вполне возможно, она склонила тебя к поединку с ней, рассчитывая на собственную победу.
      — Если даже это и так, то она здорово ошиблась! — твердо заявила Комета.
      — Рад это слышать!
      — Кроме того, ее магия не слишком-то помогла ей в гнезде шишкарей, — напомнила девушка.
      — Верно! — обрадовался полковник Арбал. — Может быть, эсэсовцы нарочно распускают слухи о непобедимой Шашшасин, чтобы запугать и заранее настроить на поражение ее противников.
      — Со мной этот номер не пройдет! — заверила Комета.
      — Отлично! А любом случае я рад уже тому, что именно воин десанта бросил вызов сотруднику СС. Урл-Азурбар высоко оценил это героический поступок. А эсэсовцы его разочаровали.
      — Разочаровали?
      — Вот именно. Это гнездо шишкарей принадлежало к зоне полигонов Службы Спасения. Но они никогда не посылали сюда своих солдат, берегли полигон для какого-нибудь важного случая. Вот эсэсовцы и предложили это большое гнездо для сегодняшнего состязания. А оказалось, что шишкарей тут мало и они недостаточно свирепые.
      — Недостаточно свирепые?
      — Шишкари больше прятались, чем нападали. У Верховного Генералиссимуса еще была надежда на схватки эсэсовцев и десантников, но из-за величины гнезда вы бы гонялись друг за другом несколько суток. Вот Урл-Азурбар и заскучал. Он потерял интерес к состязанию, потому-то и объявил ничью. Если бы не ты, честь тренировочных баз Гавабардана была бы задета.
      Хотя Комета и предполагала нечто подобное, для нее все равно неприятно было выслушивать циничные рассуждения полковника Арбала. Получалось, ее товарищи погибли только ради того, чтобы потешить жестокого правителя, развеять его скуку.
      Но она не могла высказать вслух свои мысли, поэтому произнесла:
      — Я постараюсь и дальше быть верным солдатом Верховного Генералиссимуса!
      Довольный полковник отправился в кабину пилотов, а Комета попыталась разобраться в том, что же на самом деле побудило ее вызвать Шашшасин на бой. Только ли желание добраться до Верховного Генералиссимуса? Или же их поединок означал нечто большее, чем простое соперничество двух команд одной армии? На эти вопросы девушка не могла найти ответа. Но она чувствовала, что встреча с Шашшасин изменит всю ее жизнь… Или прервет ее…

Глава 16. Леди Комета заключает странный союз.