Но самым страшным было то, что помимо местных животных и птиц в бассейне виднелись тела людей. Пять человек — четверо мужчин и одна женщина — были вмурованы в вязкую жидкость у самой поверхности. Они были совершенно обнажены, и процесс их «растворения» в бассейне только начался.
      — Вот! — прервала затянувшееся молчание сержант Кара. — Это и есть главная святыня Святилища. Не попадайтесь слизнякам живыми. Иначе и вас засунут в этот бассейн.
      Кто-то из новобранцев срывающимся голосом добавил:
      — Они были еще живы, когда мы их нашли. Вот тот мужчина посмотрел мне прямо в глаза и открыл рот, словно хотел что-то сказать. Но я понял его и без слов. Он умолял о смерти. И я выполнил его просьбу!...
      Только теперь Комета заметила раны на телах людей. Порезы, ссадины и ожоги кислотой не были смертельными. Но в голове каждого человека чернела аккуратная маленькая дырочка — след пулевого отверстия. Крови не было, должно быть, ее уже обесцветила или высосала стекловидная жидкость. Комета поняла, почему новобранцы, вышедшие ранее из Святилища, были не в себе. Им пришлось оказать «последнюю услугу» товарищам, попавшим в ужасный плен.
      — Что это за растение? — спросила Комета, обращаясь к сержанту.
      Кара с заметным усилием отвела взгляд от бассейна и посмотрела на девушку:
      — Какая разница? Разве тебе не достаточно того, что ты видишь?
      — Зная врага, с ним легче воевать, — сказала Комета.
      — Десантники должны побеждать любого врага, даже совершенно незнакомого, — наставительно произнесла Кара.
      Комета вынуждена была признать, что подобное утверждение было вполне обосновано. Космическая война велась на сотнях самых разных планет, и на переподготовку солдат к каким-то определенным условиям просто не было времени. Потому-то новобранцам запрещалось что-либо сообщать о слизняках до начала боя. Десантников учили действовать в экстремальной ситуации, когда они должны были либо побеждать, либо погибать. Этот жестокий способ превращал новобранцев в идеальных солдат. Но симпатии Кометы находились, скорее, на вражеской стороне. Несмотря на то, что она почти ничего не знала о революции на Кси-Лодердолисе, армия Верховного Генералиссимуса вызывала у нее все большее и большее отвращение. Она не испытывала ненависти к людям и нелюдям, которые ее окружали. Неплохие в отдельности существа в целом составляли боевой механизм, служивший несправедливому, злому делу. В предыдущих жизнях Комета считала, что борется за свободу и счастье. Теперь же она была совершенно уверена в обратном — она сама и другие солдаты служили злу. Армия Верховного Генералиссимуса готовилась к большой космической войне за восстановление жестокой диктатуры в целой галактике.
      Комета огляделась, пытаясь понять, разделяет ли кто-нибудь ее мысли. Но все новобранцы, как зачарованные, смотрели на бассейн с увязшими в нем трупами людей. В их глазах разгоралось пламя ненависти и жажды мести. Комета подумала, что координаторы Верховного Генералиссимуса могут быть довольны: скоро в ряды десантников вольются новые убийцы.
      — Может, забросать эту гадость гранатами? — предложил кто-то, имея в виду бассейн и росшее в нем дерево.
      Сержант Кара равнодушно согласилась:
      — Попробуй… Через десять дней тут вновь будет расти точно такое же дерево.
      — Как же оно здесь появится?
      — Откуда я знаю? Слизняки каждый раз приводят Святилище в первоначальный вид. Сколько бы мы его не разрушали. Так что мой тебе совет — не трать гранаты впустую. Они тебе еще пригодятся.
      — Значит, мы покинем Святилище, оставим его слизнякам, а потом будем штурмовать его снова? — не отставал от сержанта новобранец.
      — Ну, может, штурмовать его в следующий раз будете не вы, а новая партия новобранцев.
      — Но зачем?… — начал новобранец и осекся.
      До него, как и до остальных, наконец-то дошел смысл слов майора Стомпера о том, что эта война ведется не для победы. Действительно, перед десантниками не ставилась задача захвата и удержания вражеских укрепленных пунктов. Они сражались ради самого сражения, убивали, чтобы остаться в живых. Приказ командира был для них единственным законом, а неписаные правила «братства по оружию» заменяли мораль.
      Внезапно в Святилище послышались далекие выстрелы и взрывы.
      — Тише! — прикрикнула сержант Кара на новобранцев и прислушалась. — На выход! Бегом!
      Солдаты развернулись, собираясь выбираться наружу той же дорогой, которой пришли к бассейну.
      — Рассредоточьтесь! — скомандовала Кара. — Здесь есть и другие выходы. Не толпитесь в одном месте!
      Комета, быстро сориентировавшись, поспешила в ту сторону, где находился лаз, выходивший ближе других к пулеметной башне. Немой, Мавух и еще несколько новобранцев устремились за ней.
      Звуки боя быстро усиливались. Вскоре уже можно было расслышать крики людей. Но слов разобрать не удавалось — все перекрывал оглушительный грохот интенсивной стрельбы.
      Пригибаясь и прячась за камнями, Комета первая выбралась из лаза и осмотрелась. Увиденное настолько ее поразило, что она даже замерла на несколько мгновений, так что шедший позади Мавух нетерпеливо воскликнул:
      — Ну?! Что там?
      — Плохо дело! Нас окружили! — коротко бросила Комета и отползла в сторону, открывая другим новобранцам выход из лаза.
      Тем, кто появлялся на поверхности, открывалось устрашающее зрелище. Десантники и новобранцы, которые оставались в лесу и не участвовали в штурме Святилища, теперь бежали по открытому пространству к строению слизняков, петляя и отстреливаясь. А следом за ними из-за деревьев выкатывалась многотысячная толпа слизняков, плотным огнем уничтожая тех, кто замешкался или просто не сумел вовремя упасть на землю.
      Десантники погибали один за другим. Их отряд редел на глазах. Некоторые, понимая, что до Святилища уже не добраться, вставали в полный рост на пути врага и в упор расстреливали целые обоймы, пока их не сражали пули или энергетические разряды.
      Комета услышала, как сержант Кара, выбравшаяся из другого лаза, что-то громко кричит.
      Но до нее донеслись только обрывки фраз:
      — Огонь… прикрыть… вместе…
      Впрочем, Комета и сама знала, что нужно делась в такой ситуации. Она побежала к пулеметной башне, выкрикивая на ходу:
      — За мной! Займем оборону там!
      Вихрем взлетев по винтовой лестнице наверх и даже не запыхавшись от этого броска, Комета схватила рукоятки «Клавуса» и нажала пусковую кнопку еще до того, как посмотрела в прицельное устройство. Пулемет низко загудел, его стволы задвигались взад-вперед, шквал крупнокалиберных пуль обрушился на самый центр толпы слизняков. Комета даже не почувствовала отдачи. Она легко повела пулемет из стороны в сторону, расширяя угол обстрела.
      Тем временем оставшиеся в живых десантники уже добрались до подножия Святилища и укрылись за камнями. Сверху их прикрывали огнем новобранцы Кары, а еще через пару минут заработал второй «Клавус» на соседней башне. Если бы не пулеметы, десантники не остановили бы атаку слизняков. Из леса на открытое пространство выплескивались все новые и новые волны полупрозрачных существ. Некоторые из них прорывались на позиции десантников, но основная масса все-таки уничтожалась на дальних подступах.
      — Комета, справа! — раздался голос Мавуха над ухом девушки.
      Комета быстро развернула пулемет и поймала в визир еще один отряд слизняков, выскочивший из леса.
      — Мавух, следи, чтобы нас не обошли сзади! — крикнула Комета, не переставая стрелять.
      — Все в порядке, Комета, мы заняли круговую оборону.
      — Посмотри, все ли наши внизу целы!
      — Все целы.
      — А где Немой?
      — Да вот он, рядом.
      — Отлично, — Комета все еще не отрывала глаз от прицельного устройства. — Проверь, что у нас с патронами!
      Это сейчас беспокоило девушку больше всего. Она пожалела, что ранее не разобралась с устройством телескопической башни. Как глубоко она погружена в землю? Что находится под ней: бункер, шахта или она просто стоит на поверхности земли? Как башня поднимается и опускается? И, главное, сколько осталось патронов?
      Мавух еще не вернулся, когда Комета с облегчением поняла, что атака слизняков начинает захлебываться. В увеличивавшем изображение прицельном устройстве девушка разглядела, что у новых появлявшихся из леса отрядов слизняков современного оружия остается все меньше и меньше. Некоторые из них все еще стреляли из ружей и автоматов, но большинство держало в руках копья и длинные серпообразные двуручные мечи. Слизняки лезли вперед, даже не делая попыток подобрать оружие своих убитых соратников. Уже тысячи прозрачных трупов растеклись на поляне между лесом и Святилищем, издалека походя на сплошной круговой ров с водой.
      И вот, наконец, слизняки повернули назад к деревьям. Комета немедленно прекратила огонь, но некоторые десантники внизу еще продолжали стрелять по деревьям.
      Девушка оторвалась от визира, перегнулась через невысокий парапет, огораживающий верхнюю площадку, и что есть силы прокричала:
      — Прекратите огонь! Экономьте патроны!
      Наступила тишина.
      Немой что-то глухо прорычал. Комета обернулась и увидела, что он продолжает рассматривать лес через оптический прицел своего энергетического ружья.
      — Слизняки вернутся, — сказала Комета.
      Немой согласно буркнул.
      — Если бы знать, когда они нападут снова…
      Немой издал звук, похожий на усмешку: «Ишь, размечталась!»
      — Пойду разыщу Кару или кого-нибудь из начальства, — сказала Комета. — Оставайся здесь, у пулемета.
      В этот момент на площадку поднялся запыхавшийся Мавух:
      — Я проверил, Комета. Патронов осталось минут на пятнадцать-двадцать. Мы с Назалом подключили к механизму подачи последние упаковки с лентами.
      — Сержанта Кару ты не встречал?
      Мавух помрачнел:
      — Сержант Кара мертва. Ее выключил прорвавшийся к Святилищу слизняк.
      Комета снова посмотрела вниз. Десантники и новобранцы продолжали прятаться за камнями, так что издалека невозможно было определить, у кого сколько полос на шлемах.
      — Почему в шлемах нет радиосвязи? — вслух подумала Комета. — Где искать командиров?
      Мавух, видимо, решил, что девушка задала вопрос ему, и потому ответил:
      — Насколько я знаю, наушники из шлемов убрали после того, как военные инженеры президента Ту-Го использовали в бою на Кардеше модулированный ультразвуковой импульс. Весь десант был выключен за одно мгновение. У людей просто мозги закипели и через уши вытекли.
      — Спасибо за информацию, — Комета быстро приняла решение: — Мавух, оставайся с Немым на башне. Следите за лесом. Немой, перейди на эту сторону. Я пойду вниз, разберусь, что к чему.
      Таким образом, для наблюдения Мавуху достался внешний полукруг, обращенный к лесу, а Немому — внутренний, обращенный к Святилищу. Дикарь, а, вернее, прикидывавшийся дикарем Немой прекрасно понял невысказанный замысел девушки. Он положил свое ружье на парапет и прижался правым глазом к оптическому прицелу. С пулеметной башни он держал под обстрелом большую часть Святилища, и мог прикрыть Комету, если бы у нее внизу возникли осложнения с «братьями по оружию».
      Спускаясь, Комета более внимательно осмотрела механизмы в центре башни. Теперь прозрачные ленты с патронами не змеились по всему свободному пространству, а свободно висели, едва доставая до пола.
      «Тут и на пятнадцать минут не хватит,» — прикинула Комета.
      Занеся ногу для следующего шага, она внезапно застыла. «Почему я так волнуюсь? Почему переживаю за исход боя? Если победят слизняки, то это будет означать победу справедливости. Мы, десантники, для них — жестокие захватчики. Почему же я прикладываю все силы для того, чтобы победило зло? Из страха смерти? Но разве не ожидает меня новое воплощение?»
      «Может быть, я совершаю злые деяния, чтобы предотвратить зло еще большее?» Комета ухватилась за эту мысль. «Конечно! Нужно не просто бежать с этой планеты, но и разрушить планы Верховного Генералиссимуса. Война, чудовищная бойня на сотнях планет, не должна начаться! Вот достойная цель для той, кого называли «светлым воплощением» и «инкарнацией третьей степени». Вот цель моего появления в этом теле и в этом мире!»
      На эти размышления Комета потратила всего долю секунды. Затем она уверенно зашагала вниз по ступеням, окончательно утвердившись в правильности выбранного пути. Но, прежде чем вступить в борьбу с гигантской военной машиной Верховного Генералиссимуса, следовало вначале победить невинных слизняков.
      Выйдя из башни, Комета начала обход позиций десантников, постоянно выкрикивая:
      — Где командиры? Кто-нибудь видел командиров?
      Похоже, она была первой, кого заинтересовал этот вопрос. До этого солдаты были слишком заняты атакой слизняков. Только теперь до них стало доходить, что после окончания боя новых приказов не поступало.
      К голосу Кометы присоединились и другие голоса:
      — Где командиры? Эй, сержант Убал, отзовись! Лейтенант Кугл! Майор Стопер!
      Но вместо командиров отозвались солдаты:
      — Майор Стопер погиб еще в лесу.
      — Лейтенант Кугл упал возле вон того камня.
      — Сержантов больше нет.
      Комета в последний раз громко прокричала:
      — Сержант Крут! Сержант Крут!
      Но тут к ней подошел один из новобранцев ее отряда и показал рукой в сторону:
      — Сержант Крут лежит вон там! Один из прорвавшихся слизняков попал в него кислотной гранатой.
      Комета раздумывала несколько секунд, а потом вновь прокричала изо всех сил, чтобы ее услышали все защитники Святилища:
      — Эй, десантники! «Однополосные» и «бесполосные»! Подойдите ко мне! Пусть останутся только по два солдата на пулеметных башнях!
      Из-за камней начали появляться десантники и новобранцы. Пригибаясь, чтобы не стать мишенями для возможных слизняков-снайперов в лесу, они пробирались к Комете.
      Девушка вслух считала оставшихся в живых:
      — Восемь… пятнадцать… двадцать два… двадцать восемь… тридцать семь… сорок восемь… Сорок восемь?! Все?!!
      — Еще четверо на башнях, — напомнил Назал.
      Почти все десантники были подавлены и не разговаривали друг с другом. Те немногие, кто пытался шутить и бодриться, за напускной веселостью скрывали отчаяние. Солдаты понимали, что смерть близка к ним, как никогда ранее. От отряда, состоявшего почти из двухсот воинов, осталось чуть больше четверти. А в окружавшем Святилище лесу скрывался враг, чья численность и намерения были неизвестны.
      Чтобы включить мозги и души солдат в дело, Комета решительно заговорила:
      — Кто из вас помнит, где лежат тела командиров?
      Несколько новобранцев неуверенно подняли руки.
      Один из десантников подошел вплотную к Комете и смерил ее взглядом (для этого ему пришлось опустить голову, так как голова девушки находилась на уровне его груди):
      — Я знаю, где выключили майора Стопера. А что?
      — Покажешь мне место?
      — Зачем?
      Комета сделала шаг назад, чтобы широкая спина десантника не загораживала ей лица других солдат:
      — Кто знает, как наши командиры получали приказы от координаторов?
      Никто не ответил.
      — У майора Стопера должна быть какая-то связь с высшим начальством. Ведь откуда-то он узнавал о том, куда сядет транспортер. И атаку на это Святилище ведь не сам он придумал! Надо собрать тела всех командиров. Тогда и мы получим двухстороннюю связь. Они… — Комете ткнула пальцем в небо, подразумевая следящие спутники, — …только смотрят на нас. А нам надо позаботиться о том, чтобы остаться в живых на этом полигоне! Все со мной согласны?
      Новобранцы и многие «однополосные» десантники согласно зашумели. Однако тот, кто стоял перед Кометой, резко поднял руку, призывая к тишине.
      Он еще раз вызывающе осмотрел девушку:
      — То, что ты говоришь, вполне правильно. Но почему ты отдаешь приказания? Ты — новобранец, твое дело — подчиняться старшим по званию.
      — У нас не осталось командиров! — возразила Комета.
      — Значит, командиром буду я! — заявил десантник. — Кто с этим согласен?
      И большинство солдат вновь выразило свое одобрение.
      Но Комета не собиралась сдаваться. Она демонстративно вежливо поинтересовалась:
      — Ты, наверное, уже сражался ранее со слизняками?
      Десантник, не замечая подвоха, снисходительно ответил:
      — Никто не попадает на один полигон дважды. Новобранцем я попал на одиннадцатый полигон — на архипелаг рыбоящеров. Слизняки — мой второй полигон.
      Голос Кометы окреп и наполнился ядовитыми нотками:
      — Тогда как ты можешь командовать, ничего не зная о противнике?
      — По праву старшего по званию.
      — Ты такой же солдат, как и я.
      — Ты — новобранец!
      Комета возвысила голос, обращаясь ко всем солдатам:
      — Я знаю, что надо делать! Я могу вывести вас из окружения! У меня, в отличие от вас, есть опыт! Я командовала целой армией!… И не раз…
      Многие были в курсе того, что Комета — инкарнация третьей степени, которая выключила сержанта Барама. Поэтому слова девушки удивление не вызвали. Скорее, они зажгли в глазах солдат надежду на спасение.
      Почувствовав, что желанная власть уплывает из рук, соперник Кометы одним быстрым движением выхватил свой автомат и наставил его на девушку:
      — Я — десантник, а ты — новобранец! Если ты не выполняешь приказа старшего по званию, то тебя следует наказать! — Он слегка повернул голову к солдатам. — А какое у нас наказание?!
      — Смерть! — вместе с общим хором произнесла и Комета.
      Она переместила свой вес на правую ногу, готовясь в случае крайней угрозы нанести удар по стволу автомата. Комета помнила о Немом, который через оптический прицел наблюдал за всей этой сценой, но не собиралась просто стоять и ждать помощи со стороны.
      — Так ты признаешь мое право командовать? — угрожающе прорычал десантник и начал сдвигать предохранитель автомата.
      Однако ни Комете, ни Немому не пришлось выключать этого упрямца. Сверкнула молния, на мгновение ослепив Комету и обдав ее жаром. Девушка зажмурилась, а когда открыла глаза, у ее ног дымилась оплавленная лужица камня и металла.
      Это недвусмысленное выражение воли координаторов ничуть не удручило солдат. Наоборот, бесспорная власть Кометы была подтверждена дружными приветственными криками.
      Быстро сбросив нервное напряжение последних минут, девушка деловито начала отдавать распоряжения:
      — Найдите и принесите сюда тела сержантов и лейтенантов. Я пойду за майором Стопером. Кто еще может показать мне место, где он лежит?
      — Кажется, я видел, где он упал, — сказал один из десантников, ящер-гуманоид с чешуйчатой кожей и широким ртом, усеянным сотнями похожих на иглы зубов.
      — Как тебя зовут?
      — Убак.
      — Хорошо, Убак, пойдешь со мной. А также ты, Назал, и ты, Золг. — Комета вызвала еще одного новобранца — сильного и крепкого человека, у которого бицепсы были толще ее талии.
      Затем она указала на пятерых десантников:
      — Пойдете за нами в тридцати шагах. Будете прикрывать фланги и охранять, когда мы углубимся в лес.
      И тут Комете в голову пришла еще одна мысль.
      — Пока слизняки отступили, у нас есть время на то, чтобы собрать оружие на поле боя. Чувствую, оно нам пригодится. Так что не теряйте времени — берите и оружие, и боезапасы! К лесу не приближайтесь, в случае нового нападения пулеметные вышки нас прикроют. Приступайте!
      Солдаты бросились выполнять приказ нового командира, а Комета со своими избранными воинами направилась туда, где предположительно мог находиться труп майора Стопера. Их путь лежал через поле боя, усыпанное телами слизняков и десантников. Несколько раз спутники Кометы оказывали «последнюю услугу» своим раненым товарищам.
      Не доходя до первых деревьев пятидесяти шагов, Комета замедлила шаг, а потом и вовсе остановилась, внимательно вглядываясь в лес и вслушиваясь в его звуки. Ее примеру последовали и остальные.
      — Кажется, слизняков нет, — тихо произнес Назал, поводя из стороны в сторону стволом своего лучемета.
      Комета обернулась к пятерым десантникам, следовавшим позади:
      — Оставайтесь тут. Если услышите шум в лесу или увидите слизняков, стреляйте! А мы пойдем дальше.
      Держа оружие наготове, Комета и ее маленькая группа вступили в лес. Прикрывая друг друга, солдаты быстро перебегали от ствола к стволу. Однако их опасения не оправдались. Либо слизняки отступили вглубь леса, либо вообще решили прекратить атаки на Святилище. По крайней мере, их не было в пределах видимости и слышимости.
      Десантник Убак показал Комете нужное направление:
      — Последний раз я видел майора Стопера вон там.
      В той стороне бой был весьма ожесточенный. Многие деревья были обожжены кислотой и выстрелами из энергетического оружия. Всюду на почерневшей земле виднелись тела десантников и слизняков.
      — Надо торопиться, — сказала Комета, — скоро стемнеет.
      Эти слова вырвались совершенно непроизвольно. Произнеся их, девушка очень удивилась. Откуда она узнала о приближении темноты, если совершенно не разбиралась ни в географии Гавабардана, ни в периодах его обращения вокруг светила? Неужели опять в памяти проявились скрытые воспоминания? Означало ли это, что в одной из предыдущих жизней Комета уже бывала на этой планете?
      Спутники Кометы не выказали ровным счетом никакого удивления. Они были уверены, что их командир знает, что говорит. Хотя шлемы десантников были оснащены выдвижными очками ночного видения, в темноте слизняки могли решиться на новую атаку. А встречаться с ними в лесу никому не хотелось.
      — Вижу грузовозку! — воскликнул Золг.
      Все зашикали на него, призывая к тишине.
      Группа Кометы разделилась, чтобы осмотреть все окрестности. Видимо, именно здесь подкравшиеся слизняки нанесли первый удар. Многие десантники лежали на земле со страшными ранами в спинах, а их оружие не было изготовлено к бою.
      — Заодно собирайте боеприпасы! — вполголоса напомнила Комета. — Подносите их к грузовозке. Кажется, она не пострадала. Попробуем ее завести.
      Действительно, моторизованная тележка каким-то чудом осталась цела в этой бойне. Даже ее большие дутые колеса не были спущены, а в кузове виднелись неразобранные контейнеры с запасами пищи и воды.
      Пока солдаты искали тело майора Стопера, Комета села на водительское сидение и принялась изучать систему управления грузовозкой. Как она и ожидала, предназначенная для армии машина была сделана достаточно просто и надежно. Вытянув на себя Т-образную рукоятку, девушка завела мотор и медленно тронулась с места. А длинный вертикальный рычаг, расположенный между ног, предназначался для поворота колес.
      — Нашел! Нашел! — закричал Золг, забыв о необходимости соблюдать тишину.
      Комета повела грузовозку в его сторону. Назал и Убак на ходу забрасывали в кузов собранное оружие и запасные магазины, снятые с убитых солдат — как десантников, так и слизняков. Подъехав поближе, Комета увидела, что Золг волоком тянет к ним навстречу тело майора Стопера.
      По правде сказать, от самого майора осталось очень мало. Казалось, что Золг тащит полупустой мешок, наполненный чем-то желеобразным.
      — Это динамопушка, — сказал опытный Убак, — она дробит кости. Майору не повезло — он попал под прямой выстрел.
      Убак помог Золгу забросить тело Стопера в кузов грузовозки.
      — Ну, пора возвращаться? — с надеждой спросил он.
      Несмотря на то, что воинам нельзя было отказать в мужестве, пребывание в лесу требовало от них напряжения всех душевных сил.
      — Возвращаемся! — решила Комета.
      Грузовозка покатила в сторону Святилища. Солдаты шли рядом, не переставая опасливо оглядываться. Но слизняки по-прежнему не показывались.
      — Странно, они даже не развесили свои мины, — пробормотал Убак.
      — Может быть, они решили оставить нас в покое? — с затаенной надеждой предположил Назал.
      Ящер покачал своей большой головой, покрытой чешуйчатой кожей:
      — Вряд ли. Насколько я слышал рассказы о слизняках, их считают самым опасным противником именно потому, что они всегда нападают, когда их меньше всего ждешь. До вашего появления мы уже пару раз сражались с ними в лесу. Слизняки вырастали словно из-под земли, а потом опять исчезали среди кустов и деревьев. Но эти короткие стычки — просто детские перебранки в сравнении с тем, что они устроили возле Святилища. То ли еще будет…
      Когда грузовозка объехала последнее дерево и выкатилась на открытое пространство, Комета увидела пятерых десантников, которые с довольными лицами стояли возле кучи собранного оружия.
      — Мы тут время зря не теряли! — бодро произнес один из них.
      — Молодцы! — похвалила Комета. — Слизняки не показывались?
      — Пока все спокойно, — десантник показал на Святилище, вокруг которого сновали солдаты, собиравшие оружие на поле боя.
      — Ла-а-а-адно, — задумчиво протянула Комета. — Чем дольше затишье, тем сильнее будет буря.
      — Ты думаешь, слизняки нападут снова?
      — Я в этом не сомневаюсь! — твердо заявила Комета. — Сегодняшняя ночь будет тяжелой. Нам надо к ней подготовиться.
      — Ночь? — десантник слегка растерялся. — Но на Гавабардане не бывает ночи!
      Комета удивленно на него посмотрела:
      — То есть как это не бывает?
      — Я уже третий раз отправляюсь на полигон, и ни разу не видел, чтобы тут хоть раз стемнело. А наши вахты иногда длились по десять стандартных суток.
      Комета на мгновение усомнилась в своем предчувствии. Но затем, бросив взгляд на сплошную серую пелену, затянувшую небо и не позволявшую рассмотреть положение солнца, она уверенно произнесла:
      — Я чувствую, что ночь грядет!
      Проезжая по полю боя, Комета криками и знаками приказывала всех следовать за собой.
      — Довольно собирать оружие! Отходите к Святилищу! Слизняки скоро нападут!
      Она не знала, насколько «скоро» это произойдет, но не сомневалась, что следующая атака будет еще более страшной, чем предыдущая. Похоже, того же мнения придерживались и остальные солдаты.
      Когда грузовозка доехала до Святилища, Комета увидела, что выполнены и те ее приказания, которые касались поиска средств связи. На ровной поверхности между двумя большими камнями лежали обнаженные тела сержантов Кары, Крута и трех других, имена которых Комета не знала. Здесь же были положены лейтенанты Кугл и Ворг. Кугл возглавлял все подразделения «однополосных» десантников, а Ворг — новобранцев. Одежда, шлемы и бронежилеты командиров лежали рядом.
      Не успела Комета открыть рот, чтобы задать вопрос, как ей доложили:
      — Мы перетряхнули все доспехи, но никаких средств связи не обнаружили.
      — И в шлемах? — спросила Комета.
      — Мы проверили их в первую очередь, — с легкой обидой ответили те, кто занимался осмотром тел.
      — Может быть, какие-нибудь микрофоны вживлены в уши, в зубы, в череп? — не успокаивалась Комета.
      Вместо ответа один из десантников приподнял и повернул голову лейтенанта Кугла. Комета увидела, что его затылок трепанирован, и череп выпотрошен с обратной стороны, так что видны сжатые зубы. Привыкшие к смерти солдаты не испытывали к ней ни малейшего почтения. Тела, утратившие жизнь, воспринимались так же, как и использованные одноразовые магазины от автоматов.
      — Будем надеяться, что с майором нам повезет больше! — нарочито бодрым голосом произнесла Комета, стараясь не допустить распространения уныния и подавленности.
      Десантники вытащили труп Стопера из кузова грузовозки и начали быстро и деловито снимать его доспехи. Майор, перед которым совсем недавно трепетали все солдаты, теперь стал объектом тщательного и безжалостного исследования.
      Комета посмотрела на собравшихся вокруг солдат и сказала:
      — Мы запремся в пулеметных башнях. Завалим входы камнями. Огонь будем вести с верхних площадок.
      Эта идея была встречена горячим одобрением. Все-таки укрываться за прочными стальными стенами приятнее, чем за камнями и бревнами.
      — Разделимся на два отряда, — Комета ногой прочертила на земле линию, разбив нестройную толпу солдат примерно пополам. — Кто оказался справа — пойдет в правую башню, кто слева — в левую. Поделите припасы из грузовозки. Занесите в башни собранное оружие. Закатите внутрь побольше тяжелых камней. У меня пока все. Действуйте!… Хотя нет, подождите.
      Девушка медленно обвела взглядом лица людей и нелюдей, волею судьбы ставших членами ее отряда:
      — От того, насколько хорошо мы будем готовы к бою, зависит очень многое. И я говорю не только о готовности оружия. Я говорю о силе вашего духа, о желании победить, о стремлении выжить назло всем! — Она глазами показала на небо. — Если мы будем помогать друг другу, держаться вместе, то мы победим. Теперь все. Идите!
      Солдаты даже не побежали, а стремительно полетели выполнять распоряжения Кометы. И это после тяжелого боя! Казалось, что слова нового командира вновь наполнили их тела силой и энергией.
      Комета еще раз окинула взглядом лес, затем перевела взор на небо.
      Она схватила за рукав стоявшего рядом Убака:
      — Скажи, тебе не кажется, что эта проклятая серая пелена слегка потемнела?
      Разумный ящер с далекой планеты поднял вверх голову. Его вертикальные зрачки слегка расширились.
      — И правда, темнеет. Откуда ты узнала об этом? Никто из нас, десантников, ни разу не видел ночи на Гавабардане.
      — Теперь увидите, — пообещала Комета. И в ее голосе, помимо желания, прозвучали едва заметные зловещие нотки.
 

* * *

 
      К тому времени, когда наступление темноты проявилось со все неотвратимой очевидностью, десантники закончили сооружение укреплений внутри пулеметных башен. Возле открытых входов были сложены крупные валуны, которыми предполагалось изнутри закупорить входные отверстия, и бревна, которые должны были подпереть камни.
      Солдаты выбивались из сил, ворочая тяжести, но никто не возмущался и не пытался отлынивать от работы. Все понимали, что от прочности и надежности укреплений зависит их жизнь.
      Перед тем, как окончательно забаррикадироваться в башнях, Комета еще раз собрала всех солдат. Десантники обеспокоено поглядывали на темнеющее небо и на лес, который в сумерках выглядел еще более зловеще.