Михаил Белов
      Христианин в светской школе
      Воспитание.
      Немного о религии.
      Рекомендуемая литература:
      Я боялся Владыку Гавриила и долго не решался к нему подойти, глядя через церковную изгородь, как он разговаривает с отцом Серафимом и священнослужителями из церковного хора. Разговор, наконец, закончился и Владыко удалился в здание епархии, не выходя за ограду, так как ворота Храма были закрыты. Я попросил отца Серафима -настоятеля Храма подойти к изгороди и благословить меня на работу в школе, куда я завтра собирался ехать устраиваться.
      -Бог благословит, - нашел выход из неудобного положения отец Серафим, так как церковная изгородь препятствовала целованию его рук.
      Сутками раньше я сидел перед церковью в размышлениях куда мне пойти -монахом в храм или в школу. Проповедывать Христа верящим в него казалось абсурдным. Нужно было спасать неверящих уже ни во что и ни в кого, так как они тоже были мне близки - в Христианство я пришел из атеизма. Кроме того, Господь Сам дал пример необходимости проповеди грешникам, а не праведным. Боясь быть отступником перед Богом, я просил благословения у отца Серафима пойти в монахи, но отец Серафим сказал:
      -Нет. Иди поработай в школу.
      Теперь с легким сердцем я направился к директору 16 школы, находившейся в 3-м микрорайоне нашего города. Я долго стоял перед школой, не решаясь сделать шаг вперед. Какая отвественность! Наверняка мне дадут классное руководство, и я буду отвечать за жизнь вверенных мне детей. Наконец, я решился.
      В школе место было уже занято, и я поехал в последнюю школу, в которой, как мне сказали в управлении образования, было свободное место -в 23-ю, которая располагалась в Моховой Пади -в 10 километрах от города.
      Те же чувства я пережил в кабинете у Раисы Сергеевны -директора школы, когда она спрашивала у меня о желании работать, распределяла часы и сказала, наконец, что классным руководителем я буду в 6-м "В".
      Волей Божию мне давали вести биологию в моем 6-м "В", биологию в седьмых классах, восьмых, девятых и десятых. Получалось двадцать часов в неделю. Я был счастлив от того, что весь блок программы давал мне разобраться в конце концов от Бога произошел человек или от обезьяны, хотя себе в мыслях я не допускал второго, за 6 дней был сотворен мир или под этими словами скрывается какое-то знание? Вскоре мне дали еще 4 часа -географии в восьмых классах. В курсе восьмого класса были те
      мы, потрясшие меня на первом курсе института -движение плит земной коры и геохронологическое летоисчисление, открывшие мне глаза на процессы, происходящие и происходившие в природе.
      Открыв учебник 6-7 класса по биологии Т.Корчагиной, я был поражен той красотой, которая была изображена на его фотографиях. Поистине -творение Божие. Укоренение черенков, прививки привоев, селекция -путь к созданию Царства Божия на Земле. Помимо вышеуказанного, мне давался в распоряжение пришкольный участок, который располагался за школой. Как участок он был немного запущен, но природа там царила - не сравнить с городской. Похожие на зейскоостровные заросли одичавшей малины, боярышника, ряды кустов черной смородины. Участок для овощных культур, беседка, в которой не хватает только скамеек, созданная кронами черемухи, двадцатиметровые тополя, ряды десятилетней сосны. Где в городе можно встретить белок, живущих или забегающих на территорию школы и залетающих фазанов, которых можно наблюдать из окна школы, или такое обилие синиц и поползней. А если еще их и прикармливать?
      За участком текла речка. Чуть ниже по течению стояла разрушенная дамба, которая раньше создавала здесь пляж. Из под левой террасы, ближней к школе, бил ключ, который можно было отгородить плотиной и создать озерцо глубиной метра 3 и диаметром метров 20. И целая школа учеников рабочей силы.
      Одними из первых у меня были мысли создать в школе семенной, саженцевый обменные фонды и фонд обмена комнатных растений. Помня, что от школы у меня не осталось почти ничего, кроме знаний по русскому языку и литературе, благодаря усилиям моей классной руководительницы Новиковой Марии Федоровны и кактуса, каюсь, сворованного мной в одном из кабинетов школы, я решил восполнить свой опыт сейчас практикой.
      И вот наступил первое сентября. Я посмотрел на часы -без 10-ти десять -пора идти к общешкольной линейке и знакомиться со своими подопечными. Перед армией учеников я растерялся и попросил Зою Витальевну Киселеву, как я узнал ее имя впоследствии, показать мне мой класс.
      - 6 "В"? - спросила она у ребят, чьи лица скрывались под цветами, которые они держали в руках.
      - 6 "В".
      - Вот ваш новый классный руководитель -Михаил Викторович.
      Они растерялись, так как ожидали увидеть свою классную руководительницу Багаеву Викторию Владимировну, но она теперь работала в детском доме воспитателем. Через мгновение они пришли в себя, и цветы по
      сыпались в мои руки. Я чуть не расплакался. В такие минуты ...
      После линейки мы пошли в класс, и я провел свой первый, как полновесный учитель, а не практикант, урок знания. Честно говоря, знания, даваемые школой, давно потеряли для меня всякий смысл -уже 6 лет, также как 2 года я должен бы был уже, если не благодаря им, то благодаря отсутствию такого предмета в школьной программе, как Слово Божие, лежать в земле сырой, из которой меня вытащило Имя Матери Марии, а затем Христа и всех Святых.
      Здесь я должен рассказать еще об одном смысле, который я преследовал, идя на работу в школу - адаптации психически больных в современном обществе. Как сказала мне моя врач Коречко Валентина Никифоровна - моя болезнь -шизофрения - неизлечима, и, как я убедился сам, без буквального выполнения Слова Божьего не поможет ни спорт, ни какие другие учения, ни экстрасенсы. Одни таблетки, при которых исчезает ощущение собственной полноценности. Тем не менее все лето я прожил без таблеток, хотя раньше в больницу попадал через 2 недели после прекращения их принятия, и была уверенность, что вера мне поможет и сейчас. Для многих больных их прошлое является опорой для самооправдывания при исполнении своих обязанностей, отношений с людьми. Такое может быть только у самообманывающегося человека, так как ответ перед Богом после смерти, а зачастую и при жизни придется и приходится держать за каждую свою мысль.
      И вот звенит звонок. Оказывается, я должен бежать на свой второй урок, куда меня неумолимо влечет время. Оказывается, я должен быть на все 100 процентов готов не только перед Богом, но и перед людьми, так как я преставляю собой Его служителя. Махина знаний, открывающаяся передо мной давала мне отдушину в плане их знаний. Разве можно знать все? Но должность учителя требовала обратное.
      - Учитель! - с презрением сказал мне один семиклассник, когда я сказал, что не помню индекс молекулы гелия.
      - Познание бесконечно, -ответил ему я, - или ты претендуешь на то, что знаешь все?
      Мне нравилось оперировать знаниями, перемещаться со скоростью мысли в века, рассказывая про времена, когда у планеты не было атмосферы, и кому она ей обязана.
      Одновременно я постигал сколько стоит учительский хлеб. Три часа подряд говорить одно и то же с короткими передышками на перемене, выкладываясь наизнанку каждый раз. Иначе просто невозможно привлечь вни
      мание учеников. Понял, что значит для учителя простое отвлечение внимание кого-то - если не сердечная рана, то досада, не говоря уже про легкий шепот.
      В коридоре как-то раз увидел в руках у девочек одиннадцатиклассниц - Ксении Костиной и ее подруг белую крысу и мгновенно сориетировался:
      -Вы ее принесли для живого уголка?
      Я был без ума от белой мыши у моей тети Вали Кравец в Тамбовке, а теперь к занятию ими меня обязывало мое положение. На следующий день эта белая крыса мне была всучена в руки на одной перемене, когда я делал объявление своему классу, и я обнаружил, что являюсь полным невеждой в плане кормления и ухода за животными, хотя полтора десятка лет назад у меня жила и крыса, и морские свинки.
      Оказывалось, что продукты питания могут быть растительного и животного происхождения -опять эти понятия приобретали для меня давно забытый смысл.
      Я посадил ее в коробку из под глобуса, из которой она в ту же ночь сделала побег, прогрызя дыру. Вскоре Жора Цвибак -мой ученик-принес из дома клетку, и крыса заняла подобающее ей место.
      Классное руководство требовало выбрать актив класса. Личных качеств ребят я еще не знал и, мне казалось, что для выполнения своих обязанностей достаточно одного их желания. Старостой стала Даша Дынник, учебной комиссией - Инна Гринчук и Наташа Гиренко, спорторгом -Андрей Фардыкаев, ответственным за трудовой сектор -Жора Цвибак, редколлегией -Тома Краснова и Оля Зеленецкая.
      После начала учебы в школе состоялся педсовет, на котором было зачитано, что 6 "В" с пятого класса имеет низкую воспитанность. Я ничуть не сомневался, что очень скоро он будет иметь высокую воспитанность, которую мне поможет им привить Слово Божие. Я не сомневался, что никто мне в этом препятствовать не будет, учитывая строительство Храмов в стране и поворот страны на слияние с религией. Поэтому, когда один мальчик сдачей довел девочку до слез, я не преминул спросить, что по этому поводу написано в Библии.
      - Подставь другую щеку, -сказала Тома Краснова.
      Марина Сергеевна Годенчук - молодая преподаватель, но уже несколько лет работающая в этой школе, зайдя к нам в лаборантскую, рассказывала нам, что один ее знакомый, как я понял после -уже бывший ученик этой школы -вышел в магазин через окно пятого этажа, потому что
      ему сказали это сделать голоса. Ему, оказалось, был уже и всего 21 год. Другой восьмиклассник на ее вопрос:"Может, ты и с женщинами начнешь общаться?" ответил:"Уже".
      Положение первого мне было хорошо знакомо, также как и то, насколько он близок к самоубийству -одному из самых тяжких и глупейших грехов, перечеркивающих всю свою жизнь, поэтому я принес Марине Сергеевне два вопросника "В помощь кающимся". Может быть от Марины Сергеевны, но Раиса Сергеевна узнала о моей принадлежности в какой-то вере, и я был вызван на ковер.
      Узнав, что я хожу в Христианский Храм, Раиса Сергеевна сама сказала, что тоже верит в Бога, и разговор закончился оптимистично. Я принял это как ни к чему не обязывающий меня в отношении школы знак, так как узнав, что я верю "для себя", Раиса Сергеевна успокоилась. Я был удивлен словам "для себя", но уточнить не успел, так как разговор пошел дальше. И следующий вызов на ковер я получил за пропаганду веры в школе. То, какими словами обозначают свое отношение друг у другу даже шестиклассники вызывало у меня ужас, так как я знал куда ведут эти слова, не говоря уже о нецензурных, зачастую в присутствии учителя. Сейчас разговор с начальством был серьезным. Оказалось, что они не верят, что я могу верить в Бога всерьез.
      -Да что ты получаешь от Бога? -спрашивали они.
      -Все, начиная от слов и кончая ежедневной помощью во всем. Мои слова привели их в недоумение.
      -Да как Бог может починить крышу в школе? - сказала одна начальница, - когда я должна это сделать.
      Мне стало ее жалко.
      Разговор закончился на том, что мне было поставлено на вид, что если еще раз я при детях начну вести разговоры о Боге, мне придетсяраспрощаться со школой, потому что школа светская, и родители детей не допустят пропаганду религии их детям и на полных основаниях могут подать и на меня и на начальство школы в суд.
      Верующий поймет мои чувства, с какими я вышел после этого разговора. Но Бог находится и среди неверующих, так как "везде глаза Его", поэтому руководство в действиях я не терял и при своем молчании. Поэтому Бога ради и людей я должен был прекратить разговоры о Нем.
      Для того, чтобы чувствовать себя уверенно, нужно быть готовым во всем и ко всему. Поэтому подготовка к урокам занимала у меня важнейшее место в сутках, как и у любого учителя. Вечером я садился в своем
      кресле, клал доску на поручни и начинал писать конспекты. Я заметил, что как я продумываю вечером материал, так я его и подаю утром в школе, буквально слово в слово за небольшим исключением -1-2 отступления. Поэтому я стал готовиться еще тщательней, продумывая все до мелочей и с вечера раскладывая в своей голове все по полочкам. Получалось, что я переживаю материал дважды -один раз готовя его, другой раз выдавая его детям, правда, по количеству классов одного возраста. Иногда случались свободные минуты, когда я решал было подготовить материал к послезавтрашнему дню, после того, как приготовил к завтрашнему, но я почувствовал, что в голове образуется каша, блекнет завтрашний материал, и я не смогу его логически правильно подать. Так я лишний раз убедился в справедливости слов "живите заботами сегодняшнего дня", а написание конспектов на завтра относилось к проблемам сегодняшним.
      Первые дни я, как я понял, переживал сильнейший стресс от перемены и силы раздражителей. Утром я уходил немного позавтракав и второй раз я ел только вечером часов в пять, придя домой со школы. Я не чувствовал голода особенно остро. Не знал, что если пообедать, станет намного легче. Я в энергетическом отношении работал на полную выкладку.
      Поэтому, когда я стал обнаруживать, что все меньше хочется работать руками при написании конспектов, думать головой, то уже забыл, что вначале я готовился к урокам с радостью. И лишь когда я с ужасом обнаружил, что у меня руки не поднимаются, чтобы взять в руки ручку, когда я ложусь спать, то драгоценное время уходит на таращение глаз, так как заснуть не могу, понял, что это результат психического переутомления. На следующий день я пошел в школу готовым к урокам только устно и после уроков направился к Раисе Сергеевне.
      -Мой организм не выдерживает такой нагрузки, -сказал я, прося ее снять у меня лишние часы.
      Она у меня убрала 4 часа десятых классов, но Анна Федоровна Кудрякова - учитель географии -попросила меня взять 2 часа в неделю у моего класса. Я не мог ей отказать, тем более, что класс был мой, и у меня осталось 22 часа. Я почувствовал, что эта нагрузка - предельная для моего организма. Чтобы ее выдержать, я должен буду жить только для работы, что я, впрочем, делал и собирался делать.
      Вызывало у меня смущение то, что убрано всего только 2 часа. Но так или иначе, я, вроде, стал укладываться в сутки.
      Вскоре в школе было объвлено об общешкольном и затем классных родительских собраниях. На первом я услышал, что в школе существует
      проблема бесплатного питания и понял, что нужно сделать.
      После родительских собраний я зашел к Раисе Сергеевне и предложил свою мысль о том, что для решения этой проблемы нужно восстановить дамбу на речке и установить садок для разведения рыбы, заняться выращиванием грибов -шампиньонов и вешенок -даже зимой, так как теплица была, ее нужно было только подключить к отоплению и повесить двери на вход, построить сараи для разведения кур, может быть, фазанов, уток, индюков, индоуток, построить голубятню. Купить или сделать инкубаторы, подобные тому, который сделали мальчишки в книге А.Толстого "Веселая семейка". Книга об устройстве инкубаторов у меня есть. У меня ум зашкаливало от предложений, которые решали проблемы школы и проблемы в овладении учащимися биологией одновременно. Выход в материальном затруднении я видел в том, чтобы отпечатав на компьютере все нужды школы от свай для строительства дамбы до саженцев, семян цветов и черенков комнатных растений, централизованно через классных руководителей раздать детям, чтобы они передали это своим родителям - пусть принесут или передадут кто что сможет. Сколько строительного мусора у нас валяется где попало, а в школе он найдет свое применение, также как и на предприятиях кто-то может не знает куда деть свои излишки, а выбрасывать добро жалко.
      Неожиданно я был в своих мечтаниях опущен на грешную Землю. Рыбу разводить нецелесообразно, так как это нужно делать круглогодично, а летом в школе никого нет, так же как и разводить кур. Последних не даст содержать санэмпидем станция. Так же как любителей найдется на ворованное мясо, а нанимать специального человека не положено по штату школы. Подключение теплицы к отоплению нужно дополнительно оплачивать, то есть нерентабельно. Единственное, в чем поддержала меня Раиса Сергеевна это в цветах и саженцах для школы и участка и в строительстве плотины для озерца, отделив от речки ключ.
      Я все равно не верил, что эти проблемы неразрешимы и узнав, что на право владения дамбой претендует сосед школы за речкой -бывшее танковое училище пошел к заместителю командира части полковнику Папикяну ( к сожалению не помню его имени-отчества) и предложил ему совместно с силами школы восстановить дамбу, чтобы заняться разведением рыбы, так как проблемы питания у училища были тоже. Но у училища не было средств на восстановление дамбы, также как и веры в то, что садок с рыбой можно уберечь от воров. Кроме того, после этого похода я узнал, что училище хочет, вроде бы, дамбу сносить, и я пошел к депутату ГосДумы
      Л.В.Короткову. Вскоре в школу пришли начальник комитета экологии и специалист по разведению рыбы и стали меня убеждать, что разведение рыбы, по крайней мере, в прилегающих к Благовещенску районах нерентабельно в первую очередь из-за глубокого промерзания водоемов. Но у меня перед глазами было Чигиринское водохранилище в первые годы после его открытия и опыт одного фермера в Селемджинском районе, а также Райчихинской ГРЭС, (которая за сезон сняла со своих садков 40 тонн рыбы). Перед перекрытием речки на месте садка я рассчитывал экскаватором вырыть глубокую яму. Высота террасы от поймы реки - метра 3 + 3-4 метра ямы, в то время как водоемы промерзают на 2,-2,5 метра. Что касается корма, то те же отходы школьной столовой: вареная картофельная шелуха и т.д., не говоря уже о том, что можно попросить ребят пригодные для этого дела отходы с их столов приносить в школу. Также как договориться с некоторыми предприятиями, в том числе и частными, в которых у меня есть знакомые, периодически брать у них отходы продукции. После работы, например, я видел, что в соеперерабатывающем цехе, подметая пол, всю шелуху со частицами жмыхов выбрасывают, как мусор. Мешок такого "мусора" насобирался бы за три дня, если не быстрее. Кроме того, аквариумисты показали мне на Чигиринке место, где расположены колонии трубочника -живого рыбьего корма. Учитывая чистоту Чигиринки, я рассчитывал навозить трубочника ниже дамбы и развести его там для промывки его от шлаков Чигиринки, после чего скармливать рыбам в садках. Два ведра трубочника, которые я привез для аквариума и врыл в ручье в дырявом ведре в русло ручья под уровень воды показали мне, что он чудесно прижился к новым условиям.
      Чтобы не смущать специалистов своей верой, которая могла им показаться глупым упрямством, я согласился с ними отказаться от разведения рыбы, настояв, тем не менее, чтобы они помогли в строительстве дамбы. Котлован для садка и столбы или трубы для рыбьей вольеры я рассчитывал вырыть и врыть перед завершением восстановления дамбы.
      Приближалась неделя биологии. Мы с моей молодой коллегой Селезневой Еленой Александровной спланировали провести выставку даров природы, поделок из них с конкурсом на наибольший плод и самую оригинальную поделку. Все советовали ее организовать на первом этаже, чтобы не разломали старшеклассники, но нечто удержало меня от этого, и я не пожалел, хотя каждую перемену нужно было дежурить рядом с ней, также как после все равно поправлять экспонаты. Выходя из учительской, я увидел, что перед выставкой стоят девятиклассницы Маша Солодуха и Настя Иль
      ченко. В этот момент мне стало страшно, что они могут начать трогать экспонаты руками, как в то же мгновение Маша сделала рукой движение к экспонату. Взаимосвязь ее движения и моих мыслей казалась синхронной. Точно также я был свидетелем другого случая. Андрей Фардыкаев смотрел в микроскоп, а рядом стояла Наташа Гиренко. Едва я испугался, что они могут что-нибудь натворить, как Наташа положила руку на затылок Андрею и надавила на нее. Микроскоп, слава Богу, остался цел.
      Эти наблюдения натолкнули меня на соответствующую мысль в макроразмерах. В моем классе был один парень, оставшийся на второй год и переведенный на домашнее обучение. Звали его Веденяпин Игорь. Несмотря на его живой ум, учеба у него была запущена по английскому, также как слабо шла и по некоторым другим предметам. И в тот день, когда я получил от Гвоздевой Натальи Геннадьевны распоряжение усилить контроль за Игорем, он ушел из дома. Он жил неделю у своих друзей. Его мама, Мария Алексеевна, говорила мне, что все лето он сидит дома, кроме рыбалок, а осенью, когда начинается учеба, у него возобновляются подобные путешествия.
      Когда в школе проводился день здоровья, и вся школа выходила для его проведения на турбазу "Динамо" я, не спускавший глаз со своего класса во время движения, поражался некоторым преподавателям уже в возрасте, что они спокойно идут в середине строя, а ученики вьются вокруг них.
      Выставка прошла. В субботу я сделал призы в виде пакетиков с семенами цветов победителям и всем участникам выставки. Вроде, никто в обиде не остался.
      Помимо выставки на каждый день недели я распланировал каждому классу тему по каждому семейству животных или растений, которым был посвящен каждый день. Проверка этих знаний планировалась на уроках биологии и лучшие классы поощрялись бы подарками из 100 рублевого фонда, который Раиса Сергеевна выделила на призы. И именно в неделю биологии я почувствовал кризис -полную потерю контроля за ситуацией.
      Он подходил незаметно. То я чувствовал, что не получается запоминать имена учеников, хотя по времени уже пора бы. То планируемое дома я, вспоминая во время урока, с ужасом обнаруживал, что не могу вытащить из своих отделов памяти. Они словно постепенно загружались тяжестью. То обнаруживал, что пропадает вообще желание писать конспекты. И в какой-то день я перестал их писать из-за неуспевания. До посещения моего урока в девятом классе Инны Александровны Черненко -завуча по
      воспитательной работе.
      Устно я был готов, но Инна Александровна сказала, что у урока низкая плотность и, увидев, что у меня нет конспектов, сделала соотвествующий вывод.
      И вскоре на мой урок в седьмом классе пришла Раиса Сергеевна. Она не стала меня ругать за неоформленный конспект, но вид планов моих уроков привел ее в разочарование, и она сказала, чтобы я исправился. Я стал стараться.
      Приходя домой вечером в семь часов я, чаще всего, после еды падал в постель и спал часов до 2-3 ночи. После чего просыпался, принуждал себя вставать, чтобы писать конспекты. Писать их я начал только по одним школьным учебникам, так как в голове не хватало места, а в жизни времени перерабатывать дополнительную литературу. Конспекты начали уменьшаться в размерах, так как все я стал перекладывать на свою память. В ход пошла армейская находчивость. Благо, формы проведения урока позволяли скрывать свою слабую подготовленность к нему.
      Но если у шестиклассников все проходило более менее гладко, и все свои неудачи оставались только в моем сердце, также как и пробелы в их знаниях, которые не замедлили проявиться, то у девятиклассников, имеющих почти взрослый ум, такие вещи не проходили.
      Началось с потери дисциплины на уроках. Как неуверенный в себе специалист может качественно преподавать предмет и держать класс?
      Я ругал себя как только можно, но увлечение этим делом вскоре напомнило мне, что я тут ни при чем. Я по прежнему готов был готовиться на все 100 процентов. Ведь я и пришел в школу для того, чтобы спасти людей, неверящих в Бога, а как я могу привлечь их к Нему, если сам не показываю должный пример? У меня часто возникало чувство, что для выполнения своих обязанностей нужно разорваться на части. Представьте ситуацию, когда на перемене дети тебе приносят крысу, приходит родитель твоего ученика, нужно готовиться к следующему уроку и нельзя оставить класс, иначе его разгромят ученики. Когда после урока, ты, оставив ученика убирать класс за то, что он сорил на уроке, не можешь сам остаться с ним, так как тебе нужно бежать готовиться к следующему уроку.
      У меня ум заходил за разум как выйти из этой ситуации. Едва я решался пойти к Раисе Сергеевне, попросить ее снять у меня лишние часы, как возникала мысль - а кому она их отдаст, когда все учителя в школе перегружены? С другой стороны - когда распределялись часы, все говори
      ли мне, что чем больше - тем лучше -больше получу денег. У других учителей было от 22-х до 37 часов, в том числе у одной моей коллеги -молодого специалиста -27. Я недоумевал. Неужели я настолько непригоден к этой работе, что она успевает вести все это и классное руководство, а я -нет. Помогла моя знакомая Алена Пнева, когда в одно из воскресений ее муж Андрей -предприниматель и мой сосед, позвонил мне и предложил подработать на копке траншеи. Она сказала мне, что норма -18 часов в неделю, и я вспомнил, что именно постолько было часов у Марии Федоровны и других учителей в нашей школе в старые добрые времена. Возникал вопрос о взятии на работу еще одного учителя географии-биологии. Но кто ему отдаст свои часы, кроме меня, так как все держатся за свой заработок?
      Я хронически не высыпался. Если утром в автобусе я еще загружал свой ум молитвами, то после уроков часто помимо своих сил впадал в сон во время обратной дороги. Уходил из дома я в 7 часов утра, приходил в 7 часов вечера.
      В этот день я поехал в школу совершенно неготовым и открыл учебники только на перемене перед уроком. Уроки каким-то образом прошли. Но перед уроками второй смены я почувствовал, что голову мою сжимает обручем, и нет сил двигаться. Я понял, что нужно отсидеться. В лаборантскую входили ученики, брали у меня темы для подготовки, разговаривали со мной, как с учителем, а я с горечью думал о том, что от учителя у меня -одна форма.
      Воспитание.
      "Не оставляй юноши без наказания; если накажешь его розгою, он не умрет: Ты накажешь его розгою, и спасешь душу его от преисподней" (Притчи 23:13,14).
      "Страх Господень -источник жизни, удаляющий от сетей смерти". (14:27).
      "Страх Господень прибавляет дней, лета же нечестивых сократятся". (10:27).
      "Начало мудрости -страх Господень, и познание Святого -разум"; (9:10).
      Поэтому когда один девятиклассник на одном из первых моих уроков направил мне в глаза зеркальцем солнечного зайчика, я не обнаружил у него ни страха Господнего, ни мудрости, так как за свои оценки он
      трясся. Тема была нервная система человека.
      - Ты мне нервы проверяешь? -спросил я.
      - Да.
      - Ты после урока зайди в лаборантскую и проверь там.
      Он смутился.
      Я сидел на остановке автобуса, чтобы ехать домой. Ко мне подошел мой ученик из 6 класса с девятиклассниками и помимо других вопросов спросил:
      - Михаил Викторович, вы же собираете кал животных?
      (В книгах "Дети в пионерском лагере" и "Спутник следопыта" я прочел о том, сколько информации может дать кал животных знающему человеку - вид животного, положение его тела, рацион питания, нехватку или избыток каких-либо веществ в последнем, и у меня возникла мысль сделать коллекцию кала диких и домашних животных, предварительно его высушив, и одно из воскресений я, поехав на свой дальний огород с Кирой -моей племянницей, посвятил этому занятию. Преинтереснейшее занятие.)
      - Ну.
      - А вы навалите и поместите в спичечный коробок. Ха-ха-ха.
      Одна женщина, сидевшая рядом, словно прочитала мои мысли:
      - Ты же в психушке скоро окажешься.
      Самое поразительное, что в характере этого мальчика была отзывчивость и самая искренняя.
      Больше всего меня потрясало то, что дети судят о взрослых и взрослых прямо в глаза на уровне своих представлений о них, не говоря уже друг о друге. То, что суждение -страшных грех -прямое противопоставление себя Христу -им, явно, невдомек. И поэтому я боялся судить их, а они не боялись судить меня, хотя я их просил об этом. Ведь тысяча и один повод может быть для того, чтобы человек поступил так, а не иначе.
      Однажды я попросил девочек остаться в лаборантской, чтобы закончить оформлять классный уголок. Сам же побежал на уроки во второй смене. Когда я пришел, меня смутило поведение одной, шептавшей на ухо своей подруге, косясь на меня:"Подожди". Затем она выбежала из лаборантской на некоторое время. После этого в нее вошла Елена Александровна и обнаружила, что из ее сумочки исчезли деньги. 60 рублей.
      Я разбирался со всеми, кто оставался в лаборантской, но они не вызывали у меня подозрений. Более того, прошлый опыт, когда в присутствии парня, укравшего у меня одну вещь, мне было трудно дышать, ска
      зался и здесь. Мне было трудно дышать в присутствии первой подозреваемой. Она сваливала вину на других, и логика ее поведения была -"не пойман - не вор". Тем не менее моего взгляда ее вгляд, претендующий на то, что наглость спасет, не выдержал.
      Деньги я Елене Александровне отдал, а этой девочке остался благодарен за то, что она помогла мне дважды выполнить слово Божие -простить ей долг и быть довольным от несправедливого ее наказания.
      Я вспоминал, что святые боялись взять даже связку гороха, лежащую на дороге, неподалеку от чьего-либо участка и в скором времени убедился в необходимости такого страха.
      Четверть подходила к концу. Журналы у меня оставались полупустыми, потому что я зачастую не успевал на уроках их открыть. Я рассчитывал четвертные оценки выставить за общую работу в четверти. Это, правда, усложнялось тем, что я не всех еще знал по фамилиям и именам, но это дело поправимо. Достаточно было взглянуть на человека. То, что на пятерку биологию не знает никто в девятом классе для меня было очевидно, и я выставил соответствующие оценки в журнал. Но я забыл, что я уже выставлял оценки в дневники, причем пятерки, и эти пятерки послужат мне поводом для претензий со стороны учеников и их родителей. Я итоговые оценки ставил за знания и думал, что верить будут мне, как учителю в конечном итоге, но доверие, оказалось, принадлежит не мне, а поставленным мною ранее оценкам по различным поводам: за работу на уроке, по отдельным темам и т.д.
      Но я не противился. Напротив, я был рад, что дети заинтересованы в хороших оценках. Я учитывал и то, что из-за моих упущений, которые я собираюсь исправить, они не знают предмет должным образом, и эти четверки могут послужить медвежью услугу, если я медалиста из-за своего незнания этого сейчас сделаю ударником.