Темный ангел (№3) - Знаменитая героиня

Кора вдруг покачнулась, и он вынужден был подхватить ее.

– Ох! – вырвалось у нее, и она засмеялась. Внезапно ее охватило сильное волнение. Ведь она совсем непривлекательна, велика и нелепа. А он такой утонченный человек. К тому же она вдруг вспомнила, что не успела надеть пеньюар поверх ночной рубашки.

И заплела на ночь волосы в косу. Она, наверное, похожа на девочку-переростка,

– Кора. – Его голос звучал необычайно проникновенно, – Дорогая. Нам ведь так хорошо было вместе весь день и весь вечер. Мы весело болтали. И я не один из тех принцев, герцогов и маркизов, которые мучили тебя в Лондоне.

– Нет, Фрэнсис, я не боюсь ни вас, ни их, – сказала она.

Он улыбнулся и разжал объятия.

– Расплети косу, пожалуйста, дорогая. Ради меня. Я всегда мечтал увидеть, как выглядят твои волосы.

– Такие же неуправляемые, как и в прическе. – Она повиновалась. – Мне, наверное, нужно остричь их. Я знаю, короткие волосы не слишком украшают женщину. Но ведь если мне не понравится, я могу снова отрастить их. Папа считает, что женщинам грешно подстригать волосы. Если бы Бог хотел видеть их с короткими волосами, всегда говорит он, то он сделал бы так, чтобы они не отрастали. Почему-то ему не приходит в голову, что к мужчинам это тоже относится. И к мужским бородам.

Она чувствовала, что так много болтает от волнения, и уже была не рада, что он пришел так скоро. Она успела бы подготовиться, придумала бы, что сказать.

Он взял ее руки в свои и провел по ее волосам. Сам, по своему желанию. Кора почувствовала, как заливается румянцем. Она и не думала, что Фрэнсис может заставить ее покраснеть.

– О, Кора, – сказал он. – Они прекрасны. Как жаль, что ты не можешь всегда ходить с неубранными волосами. Нет, я горжусь тем, что только мне дозволено увидеть, как они прекрасны. Кажется, я начинаю понимать султанов, которые никого не пускают в свои гаремы. Никогда не смей стричь их. Если ты не послушаешься, я тебя просто отшлепаю.

Она запрокинула голову и засмеялась.

– Можешь попробовать, если хочешь ходить со сломанным носом, – ответила она. Он тоже засмеялся:

– Вот это уже лучше. А я-то думал, что ты потупишь глазки и сгоришь со стыда. Иди ко мне.

От его последних слов ей совершенно расхотелось смеяться. Кору ужасно мучило, на самом ли деле он хочет ее, или это для него только супружеский долг. Но он принял решение, и она не собиралась спорить. Напротив, она хотела получить от того, что должно произойти, удовольствие. Быть может, больше это не повторится никогда. И она скользнула в постель, не дожидаясь, пока он снимет халат.

Вот и настала ее брачная ночь. И Кора была полна решимости насладиться этой ночью, так же как днем она считала своим долгом насладиться собственной свадьбой.

* * *

Теперь для того, чтобы их брак стал реальностью, нужна была малость. Он должен был испытать желание. Сегодня он обвенчался с ней и дал понять, что будет требовать от нее исполнения всех обязанностей жены. Но ведь и он должен исполнять свои обязанности мужа так часто, чтобы она смогла излечить его разбитое сердце и, разумеется, подарить наследника.

Но желание, которое вспыхнуло в нем при виде ее, буквально ошеломило его. Перед ним всего-навсего Кора Даунс, говорил он себе, когда отворил дверь в ее комнату и застал ее стоящей у окна в одной рубашке. Это была девушка, которой он хотел составить протекцию в высшем обществе и помочь найти мужа. Это была девушка, которая непрестанно попадала в нелепые и смешные ситуации. Девушка, которую он невольно принудил выйти замуж, два раза скомпрометировав в глазах света. Это была не та женщина, которую он любил.

Но все же он желал ее. Желал все сильнее и сильнее, пока разговаривал с ней, пытаясь рассмешить и успокоить. Как только она подняла руки, чтобы расплести косу, и он провел руками по ее волосам, он уже был готов ко всему.

Казалось, только распущенных волос не хватало ей для того, чтобы стать по-настоящему прекрасной. Нет, не той утонченной красотой, к которой он привык. Он подумал вдруг об амазонках, и тут же, словно подтверждая его догадку, она, пусть и в шутку, начала угрожать ему.

Она была великолепна.

И при этом излучала самое невинность. Ему придется приложить немало усилий, чтобы обуздать свое тело и не броситься в бой сию же секунду, думал он, обнимая ее за шею и разворачивая к себе. Он должен быть с ней нежен. Никак нельзя сразу же испугать ее. Нужно быть как можно терпеливее, иначе она не испытает ничего, кроме боли.

Он не стал целовать ее. Только провел рукой по лицу и по обнаженной шее.

Она что-то пробормотала, обняла его и придвинулась ближе. Лорд Фрэнсис глубоко вздохнул. Он с трудом справлялся с растущим желанием.

Скользнув руками по спине, он добрался до ее груди. Кора слегка отстранилась, давая ему большую свободу действий.

Он чувствовал себя так, словно оказался на краю огнедышащего вулкана. Кора лежала перед ним, разгоряченная и трепещущая. Все в ее прекрасном теле было совершенно. Мягкие изгибы там, где следует им быть, и крупные упругие груди. Он накрыл ладонью одну из них и дотронулся до соска, напрягшегося при его прикосновении.

– О, – вздохнула она и открыла глаза.

Как можно медленнее он начал приподнимать край ее рубашки, давая себе последний шанс справиться с волнением. Потом под тканью рубашки нашел вторую грудь

– Ах! – На этот раз она почти вскрикнула.

Она больше не помнила о своем волнении. Он провел рукой по ее животу и ниже, через теплые завитки к пылающим глубинам. Дальше продвигаться он пока не рискнул. Кора тяжело дышала под его руками.

«Пора», – подумал Фрэнсис. Потом он постепенно научит ее любовной прелюдии. Но сегодня не будет запутывать ее больше. Он высвободил руку и еще выше поднял рубашку, замер на минуту, но желание взяло свое.

Кровь стучала у него в висках. Он даже не мог припомнить, когда желание так затмевало его разум и распаляло плоть. Разумеется, он и не старался припомнить ничего подобного, ему было не до этого.

Он видел перед собой только эту прекрасную и желанную девушку. И думал только о ней, раздвигая ее колени и ложась между ними. Кора не сопротивлялась. Сжав зубы и зажмурив глаза, он обнял ее и прижал к себе. Надо постараться не терять контроль над собой. Наконец он придвинулся еще ближе, медленно достигая барьера и настойчиво продвигаясь дальше и глубже. Кора слегка застонала.

Он приподнялся на руках, давая ей возможность вздохнуть свободнее. Потом остановился, пытаясь успокоиться. Внезапно она подалась навстречу, и он почувствовал, что ее ноги обвивают его бедра и он еще глубже погружается в нее. Она вызывала в нем целую бурю ощущений, это было странно и приятно. Он поднял голову и взглянул ей в лицо. Глаза его уже привыкли к темноте, и он смог различить плотно зажмуренные ее глаза и разметавшиеся по подушке волосы. Ей хотелось двигаться. Опершись на локти, она выгнулась вперед и дотронулась грудью до его груди.

Это было последней каплей. Он утратил контроль над своим телом.

– Кора, – прошептал он и спрятал лицо у нее на плече, изо всех сил стискивая зубы.

Но было поздно. Прижимая ее к себе еще сильнее, он сделал несколько коротких сильных толчков, и вскоре все было кончено. Он глубоко вздохнул и обессиленно опустился на нее.

«Как школьник с первой в жизни женщиной», – думал он, приходя в себя.

Его сжигал стыд. Перевернувшись на бок, он лег рядом. Закрыл рукой глаза и попытался успокоиться.

– Мне так жаль, Кора, – сказал он. – Прости.

Он надеялся, что ей было не очень больно. И что первый шок скоро пройдет. Кажется, он оказался не на высоте. К тридцати годам он давно научился не приходить в экстаз при виде женского тела. Он любил женщин, искушенных в искусстве любви, и никогда не терял контроль над собой. Он приберег свою беспомощность для собственной жены, да еще в ее первую ночь с мужчиной.

Она положила руку поверх его руки.

– Все в порядке, Фрэнсис. Не вини себя. Я все понимаю. – Она взяла его руку и провела ею по щеке. Потом развернула и поцеловала ладонь. – Я понимаю тебя, и я не собираюсь протестовать. Ты ужасно нравишься мне, так же как и я тебе. И ты не должен притворяться, делать вид, что любишь меня.

Он не был уверен, что понимает, о чем она говорит. Что она может понять? Что он не был слишком искусен? Что ж, она права. В ответ он только сжал ее руку.

Она великолепна. Если бы только он мог держать под контролем свое желание, то мог бы считать себя счастливейшим из мужей. Эта женщина принадлежит ему. Кора принадлежит ему. Это так несправедливо, что он не любит ее. Он подумал о Саманте, но тут же отогнал от себя эту мысль. Ему не нужно думать о ней. Лучше полюбить свою жену так, как он желает ее. Это будет не сложно, ведь она уже очень нравится ему.

Он не хотел, чтобы его с ней связывало только желание. Этого недостаточно для счастливой семьи. Он хотел быть ей другом, самым близким человеком, а не только партнером по постели. Да, он должен постараться стать Коре самым близким другом, должен постараться.

«Надо бы перебраться в свою комнату», – подумал он. Но ему уже было так тепло и уютно, и он почти засыпал.

Что же все-таки она понимает? Что она имеет в виду?

И, все еще обнимая Кору, он заснул.

* * *

Сначала она почувствовала, что совершенно разочарована. Все было кончено, и так скоро. Она только начала получать удовольствие от этого. Быть может, это больше никогда не повторится. Может, он больше никогда не захочет любить ее, она станет ему отвратительна.

Может, она слишком ждала этого. Но она ничего не могла с собой поделать, когда он оказался рядом и она ощутила тепло его сильного тела. Он показался ей удивительно мужественным и привлекательным. А от его ласки, когда он дотрагивался даже до самых потаенных уголков ее тела под рубашкой, она буквально теряла разум. Она забыла обо всем, даже о том, что он был… не такой, как другие мужчины.

Желание буквально сжигало ее. После тоге как он поднял ее рубашку и лег сверху, она едва могла дождаться, когда он наконец раздвинет ей ноги. Она сама стремилась навстречу его желанию. И ожидания, не обманули ее… Она и раньше предполагала, что занятия любовью – вещь замечательная. Но все-таки это новое ощущение ошеломило ее. Она знала, что ей, будет больно, но все произошло так быстро, что она едва успела заметить эту боль. А он был уже в глубине ее. И это было самым замечательным. И удивительным – она никак не предполагала, что в ней еще столько пространства. Но оказалось, что это так, и она вдруг ужасно захотела, чтобы он вошел в нее еще глубже.

И хотя ощущения, охватившие Кору, были неописуемо прекрасными, она знала, что впереди ее ждет еще большее наслаждение. Ведомая древним инстинктом, она развернулась так, чтобы этому наслаждению было легче настигнуть ее. Она ожидала, что это будет длиться еще и еще. Кора слышала, что мужчины получают особое удовольствие от длительных движений. И ей самой хотелось продлить то, что происходило.

Потом он начал двигаться, двигаться с невообразимой силой. Но, прежде чем она успела что-либо ощутить, прежде чем смогла разделить с ним наслаждение, все закончилось. Внезапно он замер на секунду, еще глубже и сильнее вошел в нее и осторожно опустился на нее всей своей тяжестью. Она успела почувствовать только новое тепло внутри.

Кору охватило глубокое разочарование. Но оно длилось недолго. Фрэнсис пробормотал свои извинения, и она вспомнила обо всем. Обо всем, о чем забыла, наслаждаясь его мужественным телом, хотя, разумеется, ей было не с кем сравнить его.

Она подумала о том, что он может испытывать сейчас, и ее разочарование вмиг испарилось. Она почувствовала новый прилив нежности к нему и даже нежной заботы. Он сделал это для нее. Женился на ней, привез сюда и даже исполнил свой супружеский долг для того, чтобы защитить ее от нападок света. Нет, во всем виновата только она. Если бы она не была так напугана своим разговором с принцем Уэльским, Фрэнсису не пришлось бы вести ее на балкон, где не было никого из гостей и ни одной из сопровождающих дам. Если бы она так по-дурацки не попалась на хитрость грабителей, ему не пришлось бы спешить ей на выручку, утешать ее, и его не застали бы в ее объятиях.

Во всем виновата она.

Он все время вел себя как настоящий джентльмен. И делал это не для того, чтобы хорошо выглядеть в глазах света, – он делал это ради нее. Он понимал, что без должного завершения их брака она будет чувствовать себя неполноценной женщиной и неполноценной женой. И поэтому сделал все, что от него зависело. Несмотря на то что это было ему ненавистно.

Она ведь такая некрасивая. Слишком высокая и крупная. Хотя лорду Фрэнсису не нравятся и привлекательные женщины.

Она не допустит, чтобы это случилось еще раз. Она должна убедить его, что это для нее совершенно не важно. При одной мысли об этом у нее навернулись слезы. Всего несколько минут назад она считала, что, пережив это хотя бы единственный раз в жизни, она будет довольна. Но теперь поняла, как ошибалась. Это было так замечательно, так чудесно, хотя и закончилось так неожиданно быстро. И невыносимо было думать, что это больше никогда не повторится. Она вздохнула и еще раз прижалась губами к руке Фрэнсиса.

Она не могла уснуть. И не могла успокоиться. Только вертелась с боку на бок, не находя себе места. И вдруг, глядя на него, поняла то, что давно должна была понять.

Она любит его.

Все это время она считала, что он просто нравится ей, что ей приятно болтать и смеяться с ним, и ничего больше. На самом деле она все время любила его.

Коре стало больно.

Как она могла пойти на такое безумство?

Она вздохнула еще раз и попыталась все же устроиться щекой на его руке.

Глава 14

Лорда Френсиса разбудил солнечный луч. Он зажмурился, повернул голову и увидел с удивлением, что находится в Сидли, а именно в постели собственной жены. Скорее всего уже позднее утро. Обычно в это время он был уже на ногах. И тут он понял; что спокойно проспал всю ночь.

Он осторожно повернул голову, стараясь не разбудить Кору. Может быть, ему удастся выйти из комнаты и не потревожить ее.

Но Коры рядом не оказалось.

Он сел в постели, чувствуя себя последним идиотом. Его молодая жена поднялась рано утром после брачной ночи и оставила его спокойно почивать? Опять они поменялись местами? Впрочем, в таком случае он может позавтракать один. Она, должно быть, уже побежала осматривать усадьбу.

Ему совсем не хотелось встречаться с ней лицом к лицу сегодня утром.

Одевшись и спустившись вниз, он обнаружил, что она давно уже позавтракала. Если это, конечно, можно было назвать завтраком – один гренок и чашка кофе. Но она не хотела ждать, пока для нее что-нибудь приготовят. Они не ожидали, что леди поднимется сегодня так рано, недовольно рассказывал ему дворецкий. Он смотрел на своего хозяина почти укоризненно, так по крайней мере показалось лорду Фрэнсису. Не хватало еще зардеться от стыда. Что, интересно, читалось во взгляде старика, может делать жена так рано утром после первой брачной ночи?

Кажется, даже в собственном доме ему не будет покоя от странных поступков Коры!

Как выяснилось, она повидалась с экономкой и договорилась, что та покажет ей хозяйство сегодня же утром, только чуть попозже. Кроме того, она зашла в кухню – безоговорочно охраняемые владения его повара, отличавшегося крутым нравом. Сам он никогда не рисковал показываться здесь, но Кора как ни в чем не бывало пожелала всем доброго утра и спросила, оправилась ли Алиса от простуды, – та неосторожно чихнула, когда вчера после полудня слуги вышли их встречать. Повар был занят, и поэтому Кора пообещала зайти попозже и обсудить меню на сегодня.

«Проклятие, повару это наверняка не понравится», – раздраженно подумал он.

Затем она удалилась, сказав, что собирается подышать воздухом и посмотреть сад. И с тех пор до самого прихода лорда Фрэнсиса ее не видели.

Он нашел ее на конюшне. Кора и его главный конюший озабоченно склонились над копытом одной из лошадей, которые вчера привезли их сюда. На Коре было простое утреннее платье. Она не надела ни шали, ни шляпки, и он мог видеть, что и причесана она сегодня совсем просто. Должно быть, подумал он, Кора не хотела звать служанку и одевалась сама.

При его появлении она подняла голову и лучезарно улыбнулась. Хорошо, что она была естественна, как всегда, – ни смущения при виде его, ни недовольной гримасы.

– Фрэнсис, ты сказал вчера, что одна из лошадей хромает, – проговорила она. – Я только передала твои слова мистеру Лэттерли, а он посмотрел и заметил вот у этой лошади камень в подкове. Бедняжка. Хорошо, что мы никуда не собираемся сегодня.

Она передала его слова Лэттерли. Она, а не он и не кучер. Леди Фрэнсис Неллер, подумал он, хочет позаботиться обо всем. Но в конце концов ситуация получалась даже забавная. Новобрачная с утра на ногах, а муж нежится в постели, чтобы оправиться от первой брачной ночи. Он усмехнулся.

– Доброе утро, дорогая, – сказал он. – Доброе утро, Лэттерли. – Он тоже наклонился над копытом лошади, желая лишний раз убедиться, что был прав.

Минуту спустя он взял под руку свою молодую жену и увел ее из конюшни. Она говорила ему что-то о лошадях, о том, что научилась ездить верхом еще в детстве, но до того, как они купили Мобли, у нее не было возможности попрактиковаться в этом искусстве. Ей нравилась верховая езда. Никакие другие упражнения не могут доставить такого удовольствия. Она изо всех сил старалась казаться бодрой. Казаться? Да, пожалуй, именно так, она совсем не смотрит на него.

– Я слышал, у вас на сегодня большие планы? – спросил он. – Не могли бы вы уделить полчасика вашему бедному супругу, дорогая? – Конечно, гораздо проще было бы позавтракать одному, оставив ее заниматься хозяйством. Но он отчего-то чувствовал, что, если не поговорит с ней сейчас, не сделает этого никогда. То есть никогда не сможет быть с ней откровенным. И всю жизнь будет чувствовать себя трусом.

– Разумеется. – Она быстро взглянула на него и тут же снова отвернулась. – О чем вы говорите! Все мое время принадлежит вам. Ведь вы мой муж!

– Здесь есть одна живописная аллея, – сказал он, показывая в дальний угол парка. – Она огибает дом по кругу и возвращается к конюшням. Все спланировано так, чтобы там возникало чувство уединенности. Парк вообще разбит очень продуманно.

– И все равно вы так мало времени проводили здесь, – ответила она. – Может быть, теперь, когда у вас есть кто-то, кто составит вам компанию, все изменится.

Кажется, она специально подчеркнула это слово. Разве она не считает себя женой и хозяйкой здесь? С атом надо было немедленно разобраться.

– Кора. – Он взял ее руку в свою. – Я должен извиниться за то, что случилось прошлой ночью. Наверное, я не слишком тебя порадовал.

– Мне вовсе не было неприятно, – возразила она, – и я благодарю вас за это. Вы очень добры ко мне. Но забудьте, пожалуйста, об этом, все ведь уже кончено. Вы вовсе не обязаны были делать это, но все равно я вам очень благодарна.

Что она говорит? Неужели она не ожидала, что они станут заниматься любовью? Вернее, думала, что это не обязательно? Неужели он был так плох? Он даже вздрогнул при этой мысли.

– В чем я был добр? – спросил он. – Причинил тебе боль и спокойно заснул, оставив неудовлетворенной? Да мне нет прощения!

Он заметил, что она покраснела. Кора шла между рододендронами, глядя прямо перед собой.

– Вы знали, – сказала она дрожащим голосом, – что я хотела пережить это хотя бы один раз в жизни, поэтому ради меня и попытались сделать это. Я вам очень благодарна. Мое любопытство было удовлетворено, и мне было очень приятно, несмотря на то что все закончилось быстрее, чем я ожидала. Я никогда не забуду эту ночь. И это не значит, что по обязанности вы должны повторить это. Я понимаю вас. И это никогда не заставит меня думать о вас хуже. Вы мне нравитесь, и я уважаю вас таким, какой вы есть.

Она говорила очень искренне, но ему отчего-то было почти смешно. Они приблизились к мраморной статуе Пана, дующего в свою свирель, но Кора даже не взглянула на нее. Она смотрела вперед невидящими глазами.

– Кора. – Он заставил ее остановиться. К этому моменту они уже почти бежали по аллее. – Ты утешила меня, сказав, что я не слишком обидел тебя вчера. Но неужели ты решила, что я не захочу повторить то, что было? Неужели ты думаешь, что я не захочу искупить свою вину и доставить тебе больше удовольствия в последующие ночи? Неужели считаешь, что я хотя бы из гордости не постараюсь все сделать лучше по сравнению со вчерашней ночью?

– О, Фрэнсис. – Она повернулась и прижалась к нему, глядя прямо в глаза. У него даже перехватило дыхание. – Нет, вы не обязаны делать это. Я ведь понимаю. И понимала все еще до того, как согласилась выйти замуж. Я согласна смириться с этим. Есть в жизни много других вещей, которые могут сделать меня счастливой. Вы можете успокоиться и постараться быть счастливым на свой лад. Вы ничего мне не должны – может быть, только иногда составить мне компанию, поговорить со мной. Я надеюсь, это вам будет нетрудно. Я ведь вам нравлюсь! – Она улыбнулась.

Опять она говорит то же самое, что и вчера ночью. Он нахмурился. Что за тайная причина заставляет ее думать так?

– Кора, – начал он, – что, ради всего святого, ты понимаешь? Я совершенно не понимаю, о чем ты.

Ее щеки, к которым едва вернулся их нормальный цвет, снова стали пунцовыми. Даже уши покраснели.

– Вы сами знаете, – проговорила она.

– Нет. Извини, дорогая, но боюсь, что нет. Почему ты так уверена, что я не хочу заниматься любовью со своей собственной женой?

– Потому что, – прошептала она.

– Очень понятный ответ, – язвительно произнес он, – для того, кто умеет читать мысли.

Но она будто потеряла дар речи. Только неподвижно смотрела на него, вцепившись а его руку, словно не в силах пошевелиться.

Она так и не сказала ничего определенного, но его вдруг осенила догадка. Он, в свою очередь, изумленно уставился на нее.

– Кора, – спросил он, – неужели ты подумала, что я предпочитаю женщинам… мужчин? Она молчала, но он понял, что угадал.

Боже правый! Как она могла подумать такое? Отчего это пришло ей в голову? Он ужасно рассердился. Их век не был терпимым веком, и такие обвинения никому не проходили безнаказанно.

Только Коре могла прийти в голову такая безумная мысль> И, несмотря на это, она вышла за него замуж?

Только Коре? Значит, все не так страшно!

Он расхохотался. Ему было так смешно, что он даже затряс головой от смеха и согнулся пополам, отпуская ее руки. Смеялся, пока не закололо в боку.

– О-о, – услышал он в тот момент, когда уже пытался посмотреть, смеется ли Кора вместе с ним на этот раз. Но она казалась скорее несчастной, чем смущенной. – Неужели я ошиблась? Неужели я сотворила такую глупость?

Она зажала рот рукой. Он заметил, что ее глаза потемнели от отчаяния.

– Так мог подумать только тот, кто очень плохо относится ко мне. Как тебе в голову могла прийти такая мысль? Разве я тогда женился бы на тебе? Разве я смог бы провести вчера с тобой ночь?

– Я решила, что вы просто пожалели меня. Вы ведь сами говорили, что я оказалась в отчаянном положении.

– Действительно, вот уж оказал бы я тебе услугу! – засмеялся он снова. – Но что заставило тебя подумать так?

– Ну, ваши фра… – Она прикусила губу. Вид у нее был очень жалкий. Но это только еще больше смешило его. – Папа, и Эдгар, и другие мужчины – они всегда одеваются в темные цвета. Они никогда не пришивают тесьму на свои фраки, никогда не устраивают произведение искусства из галстуков. И не нацепляют столько драгоценных камней, даже к лорнетам. Эдгар говорил мне всегда, что мужчины, которые носят яркие цвета… Фрэнсис, ведь ты же носишь бирюзовый фрак. И у тебя лавандовый фрак. И розовый. Я не возражаю. Мне даже нравится, что ты так одеваешься. Наряды других мужчин такие мрачные. Но… – У нее сорвался голос.

– Кора. – Он посмотрел на нее, наклонив голову. Ему все еще было очень смешно. – Я надел розовый фрак, и ты кое-что про меня подумала. Только потому, что так говорил твой брат. Мне кажется, что о людях не так легко составить правильное мнение, Мужчины, которые предпочитают мужчин женщинам, могут одеваться в темные цвета и выглядеть очень мужественно. Более того, они изо всех сил стараются, чтобы никто не узнал об их предпочтениях. Обнародовать это опасно. А ты с самого начала решила, что я из их числа? Но тогда почему ты вышла за меня замуж? И твой отец и твой брат были готовы взять тебя под свою защиту. Они совсем не давили на тебя и не принуждали выйти за меня. Так почему же ты решилась на это?

Внезапно ее глаза наполнились слезами, и ему стало стыдно, что он смеялся над ней.

– Потому что… – опять прошептала она. – Мне никогда не было так стыдно, никогда в жизни. Я никогда больше не смогу взглянуть вам в глаза. Простите. Я договорилась встретиться с экономкой. Мне лучше заняться делами.

С этими словами она подхватила свои юбки и побежала, сверкая стройными щиколотками, по дорожке, там, где они шли только что.

Он не попытался ни догнать ее, ни остановить. Остался стоять на месте, сожалея, что смеялся и так унизил ее. Все же он не переставал удивляться ей. Его часто дразнили за то, что он предпочитал яркие и нежные тона в одежде. Но он всегда был уверен в том, что выглядит достаточно мужественно, и поэтому не боялся одеваться так, как ему нравилось. А ему нравилось удивлять окружающих. Он прекрасно помнил, что купил розовый фрак специально, чтобы позабавить Саманту.

Однако Кора выросла среди среднего класса, где не было такой свободы нравов. Там мужчинам нужно было следовать тому, что принято в обществе. Она судила о нем согласно своему воспитанию и не могла иначе. И все равно он понравился ей, и она решилась выйти за него.

Эта мысль опечалила его. Зачем она вышла замуж, будучи о нем такого мнения? У нее не было крайней необходимости делать это. Конечно, вокруг ее имени разгорался скандал, и, будь она леди света, он преследовал бы ее еще долгое время. Но ее отец вовсе не считал, что она непременно должна выйти замуж. Они были очень любящей семьей и сумели бы защитить ее. Он обязан был сделать ей предложение, но она вовсе не была должна принимать его.

Тогда почему она вышла за него? Он вспомнил, что однажды ему показалось, что она любит его. Странно, если учесть, кем она его считала. Очевидно, причина не в этом.

Всему этому может быть только одно объяснение. Она хотела иметь свой дом, в котором могла бы быть хозяйкой, хотела жить своей жизнью. А от него ожидала, что он станет ей не более чем приятелем, что ей будет с кем поболтать и посмеяться. Она не надеялась, что их брак станет настоящим браком.

Сам он не был ей нужен. Она не хотела его. И все же благодарила за то, что произошло ночью, разыгрывая перед ним комедию. Он сомневался, что ей захочется снова лечь с ним в постель. Может быть, он ошибается? А может, она решила смириться с тем, что есть, чем бы это ни обернулось?

Однако все это уже не имеет значения. Пусть он не любил ее и не выбирал себе в жены, но она была его женой, и прошлой ночью он обнаружил, как она привлекательна. Он не собирался жениться на ней, но уже женат. И ей придется привыкнуть к тому, чего она вовсе не ожидала. Даже если это ей не нравится.

Не слишком приятный вывод, если учесть, что они всего двадцать четыре часа назад навсегда связали свои жизни.

* * *

Кора была занята целый день, У нее не было ни единой свободной минуты. Вернувшись в дом после прогулки, она спустилась в кухню поговорить с поваром. Сначала ей показалось, что повар недоволен ее вторжением. Однако после того, как она предложила меню на день и высказала свою заинтересованность каждым рецептом, он, видимо, изменил свое отношение к ней. А когда она предложила записать и принести ему несколько своих любимейших рецептов, он был почти очарован. Не прошло и получаса, как ей пришлось усесться за его рабочий стол и как следует попробовать завтрак только потому, что она лестно отозвалась о запахах, которые поднимались от готовящихся блюд.

Уходя из кухни, обсудив все мыслимые и немыслимые травм и добавки к блюдам, которые он и она когда-либо пробовали. Кора почувствовала, что повар признал в ней свою хозяйку.

Потом она провела несколько часов с экономкой, обходя каждую комнату и везде удивляясь чистоте и порядку, в котором все содержалось, несмотря на то что лорд Фрэнсис не жил здесь подолгу. Она также проверила все счета и похвалила экономку за бережное и тщательное ведение хозяйства. Необходимы были новые простыни, и Кора дала добро на их покупку, предварительно просмотрев расходную книгу.

С облегчением узнав, что ее муж занят со своими слугами, она взяла с собой служанку и отправилась в ближайшую деревню Сидли-бэнк. Кора хотела посмотреть церковь и встретиться с пастором. Тот был «очень счастлив видеть леди в своей скромной обители». Он все время кланялся, складывая руки перед собой, словно собираясь их немедленно вымыть. Потом пастор решил познакомить ее со своей женой, а та пригласила ее на чашку чая. После чая этой доброй женщине пришло в голову навестить вдову прежнего пастора и двух его незамужних пожилых сестер, которые жили на очень скромные средства тут же в деревне. И везде Коре пришлось выпить чаю.

Так что было уже далеко за полдень, когда она снова была вынуждена встретиться с лордом Фрэнсисом лицом к лицу. Она рассказала ему во всех подробностях, что делала за день, и готова была начать все сначала. Она не могла вынести и минуты тишины сегодня и не смогла ни разу прямо взглянуть ему в глаза.

Когда они перешли из столовой в гостиную, она с сожалением взглянула на пианино. Даже мисс Грэм, которая была самой терпеливой на свете гувернанткой, и та говорила, что пальцы у Коры годятся для чего угодно, только не для игры на фортепиано. Она уже собиралась снова заговорить о чем-нибудь, но оказалось, что Фрэнсис сам музицирует. Он играл очень хорошо. Вечер был спасен. Он играл ее любимые вещи и даже спел несколько песен очень приятным тенором. К счастью, слух у нее был, и она могла спеть вместе с ним.