Глава 15

– Я очень рассердилась на Бориса, – сказала Абигайль. – Но в целом пикник прошел удачно, ты согласен, Майлз?

Граф Северн откинулся на спинку стула, поигрывая пустым бокалом.

– Если количество съеденного может служить показателем успеха, – заметил он, – то, я бы сказал, это была просто феерия, Эбби. Чем же Борис прогневил тебя?

– О, – вздохнула она, – он завладел вниманием Лоры во время чая, потом снова, уже после того, как вы с ним вернулись, и, наконец, он пригласил ее прогуляться. С его стороны это выглядело очень подозрительно!

– А в это время пылкий любовник мучился в тени? – подлил масла в огонь Майлз. – Только почему Джералд не восстановил свои права, пока нас с Борисом не было?

– Потому что лорд Дарлингтон обсуждал с ним лошадей, – сказала Абигайль, – причем во всех деталях. Я готова была заплакать от досады. Однако мне стоит набраться терпения, ведь у них впереди еще целое лето, чтобы узнать друг друга получше. По-моему, сегодня между ними что-то произошло, тебе так не показалось?

– Эбби, – граф улыбнулся жене, – ты видишь, что Джералд одинок на пороге тридцатилетия, и хочешь привнести в его жизнь счастье и женское внимание. Ты видишь, что красавица мисс Сеймур влачит унылое существование гувернантки, и хочешь озарить ее жизнь замужеством. Я восхищаюсь твоими чувствами, но пойми, ты не можешь прожить жизнь других людей вместо них.

– Я и не собираюсь этого делать, – согласилась она. – Я просто хочу дать им шанс узнать друг друга и понять, насколько они подходящая пара.

– Джералд влюблен в другую женщину, – сказал граф. – Да и мисс Сеймур, думаю, не долго осталось ждать этого счастья, если она уже не влюбилась.

Абигайль непонимающе воззрилась на него.

– Сэр Джералд? – переспросила она. – Влюблен? И не в Лору? В кого же тогда?

– В женщину, которую он знает и ценит уже больше года, – пояснил граф. – Мне кажется, он только сейчас начинает понимать, что не может без нее жить.

Эбби посмотрела на него пытливым взглядом.

– Это его любовница? – спросила она.

Он кивнул.

– Хорошенькая девушка. Конечно, он не ожидал, что влюбится в женщину, с которой привык проводить ночи, поэтому не отдавал себе отчета в собственных чувствах. Он уверен, что не создан для женщин и брака. И он прав, ему не подойдет ни одна жена, кроме его Присей.

– О, – протянула Эбби, – а что же с Лорой? Где мы найдем ей мужа?

– Мне кажется, мы вообще не должны этого делать, – ответил граф, – но ты все же его отыскала, Эбби.

Она нахмурилась.

– Я? – удивленно переспросила она, и ее глаза вдруг сверкнули. – Не вздумай произносить имя Хэмфри Гилла, Майлз. Ты его не видел, да и к тому же он намного моложе Лоры.

Граф рассмеялся:

– Эбби, у тебя есть нос на лице? Если да, то посмотри чуть дальше его кончика.

Жена воззрилась на него в праведном гневе.

– Твой брат и твоя подруга глаз друг от друга отвести не могли сегодня днем, – сказал он. – Даже слепой заметил бы это. После чая они исчезли на целых десять минут, а когда вернулись, ее лицо заметно порозовело. Я решил, что ее поцеловали.

– Борис? – недоуменно произнесла Эбби. – И Лора?

– Я собираюсь договориться с шулером на завтрашний вечер. – Граф перевел разговор на другую тему. – Это настоящий мастер своего дела, Эбби. Его еще ни разу в жизни не поймали даже самые заядлые картежники. После завтрашнего вечера твой брат будет в состоянии предложить хотя бы какое-то будущее девушке, которой не приходится рассчитывать на большое богатство.

Абигайль очень осторожно свернула салфетку и положила ее возле пустого десертного блюда.

– Лора, – произнесла она, – и Борис. Она будет моей невесткой, женой моего брата. – Она улыбнулась. – Ты точно уверен?

– В том, что она станет твоей сестрой? – уточнил он, с улыбкой глядя на жену. – Нет. В том, что они симпатизируют друг другу? Да.

– Хорошо, – медленно проговорила она, – отлично.

– Неужели Эбби потеряла дар речи? – осведомился граф, поднимаясь с места и обходя вокруг стола, чтобы отодвинуть ее стул. – Хорошо, что я рассказал тебе эту новость. Ты уверена, что не хочешь вечером пойти к Вендри?

– Мне понравилось твое предложение провести вечер вдвоем в библиотеке. Ты не думаешь, что со мной скучно, Майлз?

– Скучно? – Граф взял жену за руку. – Когда я перебираю в памяти вечера, которые мы провели вместе, я в первую очередь вспоминаю тот, когда мы были в библиотеке. Кажется, мне начинает нравиться роль старого женатого мужчины.

Эбби улыбнулась:

– Лора и Борис, какой же я была глупой!

– Послушай, разве я могу с этим согласиться и не показаться тебе невежливым? Думаю, подходящий эпитет для тебя – заботливая. Ты чересчур заботишься о счастье моего друга и своей подруги.

– Сэр Джералд женится на своей любовнице? – поинтересовалась Абигайль. – Это уже решено? – Нет, не решено, – ответил граф. – Хотя, насколько я знаю, нет такого закона, который мог бы запретить их брак. В любом случае может быть слишком поздно. Она оставила его неделю назад, чтобы выйти замуж за другого. Или, может быть, Джералд еще не осознал своих чувств. Не знаю, Эбби.

– Может быть, – робко начала она, – тебе стоит намекнуть ему, Майлз, что…

– Нет, – отрезал он.

Она вздохнула.

– Пойду наверх за вышиванием.

– Неужели? Тогда увидимся в библиотеке через несколько минут.

Он просто трусил, решил граф Северн, взяв с полки книгу, которую он сейчас читал, и усаживаясь в любимое кресло у камина. Им с Эбби надо было многое обсудить, и он намеревался начать разговор сразу по возвращении домой. Но Эбби выглядела такой счастливой – и он не смог. Она ушла в свою комнату, мурлыкая что-то себе под нос. Он хотел поговорить с ней за ужином, но, как только они оказались за столом, он понял, что не может обсуждать такие интимные вещи при слугах. Майлз предложил жене отказаться от приглашения на сегодняшний вечер и провести время в библиотеке, где удобно будет обо всем переговорить. Но стоило ему только вспомнить их первый вечер здесь, как его охватило жгучее желание воскресить то время. Она зайдет в комнату со своими пяльцами и сядет напротив него, а он сможет расслабиться и почитать книгу, все время остро ощущая ее близость.

Майлз нетерпеливо отложил книгу и поднялся с кресла, остановившись спиной к камину и сложив за спиной руки. Он молча наблюдал за женой, когда она вошла через несколько секунд с сумкой для рукоделия в руках.

– Все домашние будут поражены, когда однажды узнают, что я стала самой прилежной вышивальщицей на свете, – сказала она. – Раньше я никогда не питала пристрастия к рукоделию.

– Представляю себе, ты все время была занята вытиранием слез, облегчением головных болей, перевязыванием ран и рассказыванием сказок. И уходом за отцом.

Она неловко улыбнулась и опустилась в то самое кресло, которое облюбовала в прошлый раз.

– Дома мне никогда не приходилось скучать, – сказала Эбби.

– А еще тебе приходилось заменять двум маленьким девочкам мать, – продолжал граф, – и защищать их от гнева пьяного отца вместо брата, который мог бы сам это сделать, но по большей части отсутствовал.

– Что тебе наговорил Борис? – выдохнула она, опустив сумку. Все ее содержимое с глухим звуком вывалилось на пол.

– Ты взвалила на себя все дела, – добавил граф, – и заботилась обо всех, кроме себя, Эбби.

– Что тебе сказал Борис? – Ее огромные серые глаза были прикованы к нему.

– Достаточно, – ответил Майлз, – чтобы я все понял, Эбби. Я не понимаю только, что ты обо мне думаешь. Неужели ты считаешь, что твое прошлое имеет для меня значение? Ты знаешь о Рейчел? – еле слышно проговорила она.

– О миссис Харпер? – уточнил он. – Да.

– Я сказала, что я твоя кузина, – начала Эбби, – и ты женился, ничего обо мне не зная. Ты бы никогда этого не сделал, если бы отдавал себе отчет в том, какой я незавидный товар. Дочь пьяницы, который позорил нас в обществе и заставлял страдать дома, который промотал все наследство сына и спокойное будущее дочерей. Моя мачеха сбежала с другим мужчиной и теперь содержит в Лондоне игорный дом. Достаточно было того, что тебе было известно обо мне: меня уволили за приставания к сыну хозяев. Да, Майлз, я думала, что тебе будет не все равно. Вообще-то я была в этом уверена.

– Эбби, – тихо позвал он, склонив голову к плечу. Она подняла на него глаза, побледнела и стиснула зубы.

– Скажи честно, – попросила она, – если бы я во всем призналась в то утро, как бы ты поступил? Дал бы мне рекомендательное письмо? Не думаю. Отпустил бы меня на все четыре стороны, снабдив деньгами? Возможно. Женился бы на мне? Никогда. Неужели ты думаешь, я этого не понимала?

– Так для этого тебе нужны были шесть тысяч фунтов? – спросил он. – И еще полторы тысячи, которые ты пыталась занять?

Она уставилась на свои ладони.

– Я считала его джентльменом.

– Он им и является. Джералд просто беспокоился о тебе, Эбби. Ты сначала попросила денег, а потом убежала, не дождавшись ответа. Он решил, что я наилучшим образом могу помочь тебе. Твоя мачеха тебя шантажирует, угрожая выложить мне все эти факты?

Граф заметил, что руки жены, сложенные на коленях, подрагивали.

– Она грозила забрать Би и Клару, – ответила Эбби. – Она обещала уехать на континент, если получит пять тысяч фунтов. Я люблю их, Майлз. Они еще совсем малышки, а им пришлось пройти через много страданий. Во мне что-то умерло – знаю, ты скажешь, что я драматизирую, но во мне действительно что-то умерло, – когда я впервые рассталась с ними. Но я никак не могла оставить их у себя. Теперь, после двух долгих лет, у меня снова появилась надежда, а она так жестоко захотела отнять ее. Она может взять девочек в свой ужасный дом.

– Нет, она этого не сделает. – Майлз опустился на колени и взял ее холодные руки в свои. Ее ладони были твердыми от напряжения. – Если они будут жить с ней, ей придется потратить на них немало денег и времени. Но она знает, что ты любишь их, что ты заменяла им мать после ее побега и до смерти отца. И еще она понимает, что ты часто подчиняешься велениям сердца, а не разума. Она нашла поистине неисчерпаемый источник денег. Сколько ты ей дала?

– Пять тысяч, – призналась Эбби, не поднимая глаз.

– И ей нужно еще полторы тысячи?

– Две тысячи, – поправила Эбби, – и это все, Майлз. Она уедет, как только получит эти деньги.

– Ты не веришь этому так же, как и я, – сказал граф.

Ее взгляд абсолютно ничего не выражал, а ее ноготок больно вонзился в ладонь Майлза.

– Позволь мне все же дать ей денег, – попросила она, – только эту сумму, чтобы избежать неприятностей. Я скажу, что это в последний раз. Я скажу ей, что ты все знаешь и решил взять девочек к себе. Она поймет, что больше я не смогу давать ей деньги. Я понимаю, что ужасно требовать у тебя такую сумму денег, но ты можешь вычесть их из моего содержания на следующий год. На самом деле шесть тысяч фунтов для меня слишком большая сумма. Мне бы и в голову не пришло просить так много денег, если бы я отчаянно в них не нуждалась. Я пойду завтра…

– Эбби, – сказал граф, высвобождая свою ладонь, – успокойся, дорогая. Не делай из этого трагедию. Я сам пойду к миссис Харпер и скажу ей…

– Нет! – резко возразила Эбби. – Нет, Майлз, будет лучше, если пойду я. Мы давно знаем и понимаем друг друга.

– Если ты настаиваешь, пойдем вместе, – сказал граф, – но одну я тебя не отпущу, Эбби. Я тебе запрещаю.

– Боже мой, – воскликнула она, – но мы дадим ей денег, Майлз? Пожалуйста. Я обещала и не могу отступиться, пойми это.

Что-то промелькнуло у нее во взгляде – ужас, отчаяние, Майлз не мог точно определить. Он погладил ее ладонь кончиками пальцев.

– Нам не нужно этого делать, – возразил он, – правда, не нужно. Эбби, никто не должен безнаказанно заниматься шантажом и вымогательством. – Граф внимательно вгляделся в лицо жены. – Но если от этого тебе будет лучше, на этот раз мы сделаем исключение. Однако больше она не получит ни пенни.

– Спасибо, – прошептала Эбби, – я стою тебе целое состояние, включая долги Бориса.

Он поднялся на ноги, увлекая жену за собой, и заключил ее в объятия.

– Думаю, ты стоишь гораздо больше, Эбби, – прошептал он, – а если говорить серьезно, ты бесценна.

– А я думала, скучная и некрасивая, достойная только места в тени, – прямо сказала Абигайль. – Та женщина, которой можно сделать ребенка, отвезти в Северн-Парк и оставить там навеки.

Он удивленно взглянул в ее глаза, которые находились в нескольких дюймах от его лица.

– Я слышала это от одного джентльмена из соседней ложи в театре, – ответила она на его немой вопрос.

Он на мгновение прикрыл глаза.

– Эбби…

– Ничего страшного, – быстро сказала она, – я знаю, что я некрасива. Когда ты сделал мне предложение, то не давал ложных клятв.

– Ты чувствовала себя виноватой в том, что скрыла от меня правду? Я чувствовал не меньшую вину за то, что так поспешно женился на женщине, считая, что она соответствует моему циничному идеалу. Давай простим друг друга и заживем спокойно?

Он услышал, как Эбби сглотнула.

– Давай.

– Ты совсем не такая, какой я тебя представил в нашу первую встречу, – сказал Майлз. – Хотя если бы это было так, то и поделом мне. Знаешь, даже если бы я целый год искал жену себе по сердцу, вряд ли сумел бы найти лучшую.

Эбби испуганно посмотрела на него, а он улыбнулся ей.

– Все уже прошло? – спросил он. – Все наконец открылось? Все неприятные детали, которыми мы не хотели делиться друг с другом?

Эбби кивнула, упорно разглядывая его галстук.

– И мы пережили это, оставшись вместе. И черт меня побери, давай сейчас обнимем друг друга. Ты веришь, Эбби, что у нас с тобой и у нашего брака есть будущее?

Она прижалась лбом к галстуку мужа.

– Какой же ты была глупышкой, думая, что я буду презирать тебя, узнав правду. То, что я услышал, еще сильнее привязало меня к тебе. Я хочу знать, будешь ли ты уделять столько же любви и заботы мне и нашим детям, как своей семье?

– Да, – просто ответила она.

– Правда, Эбби? – Объятия графа сжались. Через несколько секунд она отстранилась.

– Ты не возражаешь, если сегодня вечером я не буду вышивать? – спросила она. – У меня был очень трудный и напряженный день. Мне снова нездоровится.

Граф обеспокоенно поглядел на жену.

– У тебя болит голова? Колики? Изжога?

– Да, – призналась Эбби, – но ты не беспокойся. Вижу, ты собрался почитать. Я пойду в постель.

– В свою? – уточнил граф. – Я надеялся, что сегодня ты проведешь ночь со мной, Эбби. Давай я сейчас пойду с тобой и буду обнимать тебя, пока ты не уснешь. Книга может подождать. Я лучше побуду с тобой.

Она отрицательно покачала головой:

– Мне будет удобнее одной.

Граф снова прижал ее к себе и тепло поцеловал в губы.

– Ну, тогда иди. Я распоряжусь, чтобы тебе принесли чего-нибудь теплого попить и лауданум.

– Спасибо, – поблагодарила Эбби. – Спокойной ночи, Майлз.

– Спокойной ночи. Я рад, что мы с тобой поговорили и все выяснили, Эбби. Жаль только, что от всего этого напряжения тебе снова стало плохо.

Эбби улыбнулась и направилась к двери. Or проводил ее взглядом и долго еще стоял, не двигаясь и заложив руки за спину. Граф Северн был погружен в раздумья.

Внезапно он нахмурился.

Абигайль не лгала, что плохо себя чувствует. Когда она поднялась в спальню, ее вырвало. Эбби трясло, она испытывала жуткую слабость и с минуты на минуту ждала конца.

Два часа спустя она лежала на покрывале поперек кровати, прижавшись лицом к простыне. Чашка горячего шоколада, которую принесла ей новая горничная Эллен, остыла на прикроватном столике. Там же лежал и нетронутый лауданум. Она не разрешила Эллен помочь ей раздеться и лечь в постель.

Этой ночью ей явно не удастся заснуть. Это было очевидно. Эбби знобило, но не было сил подняться, что бы переодеться в теплую ночную рубашку и забраться под одеяло.

Она не сказала Майлзу, хотя думала, что сможет. Еще в библиотеке, когда выяснилось, что Борис и сэр Джералд успели рассказать мужу все остальное, она думала, что сумеет открыть ему последнюю тайну. Но не сделала этого. Майлз говорил о том, что все наконец встало на свои места, что они все преодолели, и у их брака есть будущее, но она совершила ошибку: подумала, прежде чем сказать. Обычно она делала наоборот, но и то и другое, оказывается, было не всегда хорошо.

Что, если эта последняя деталь все изменит, подумала Абигайль. Что, если он смирится со всем, кроме этого, простит ее за все, кроме этого? Что, если в конце концов она потеряет Майлза?

Она умрет, вот что произойдет.

Эбби помнила, каково было целовать Би и Клару на прощание и видеть, как почтовая карета увозит детей в Бат. Это было похоже на смерть, только гораздо хуже, поэтому было невыносимо больно. Она не сможет пройти через такое снова. Она не выдержит, если потеряет его сейчас. Только не теперь, когда у нее появилась надежда. Майлз говорил с ней так, словно беспокоился о ней, словно она была ему небезразлична. Вся эта чепуха по поводу того, что он женился на ней, потому что она была некрасивой и скучной, была именно чепухой. Сначала это было правдой, но сейчас все изменилось.

Эбби вздохнула, и в этом вздохе таилась та мечта, которая согревает сердце любой молодой женщины, мечта, о которой Эбби никогда не осмеливалась думать. Но вот теперь надежда зародилась в ее сердце – она может счастливо прожить жизнь рядом с мужчиной, которого она, несомненно, любит сильнее, чем во всех своих девичьих любовных грезах, вместе взятых.

Но что, если эта последняя ее тайна будет значить для него слишком много и разобьет ее мечту? Вдруг Рейчел проговорится, когда они придут к ней? Абигайль содрогнулась. Она не позволит Рейчел ничего сказать. Ей надо постараться вовремя перевести беседу на другую тему. Она должна убедить Рейчел, что Майлз все знает, не возбуждая ни ее, ни его подозрений.

А потом она перевернет страницу. Впереди у нее будет счастливая жизнь. Так много всего хорошего.

Абигайль внезапно перевернулась на спину и посмотрела на полог над головой, который неясно вырисовывался в темноте. Свеча давно уже погасла.

Эбби было холодно. И очень одиноко. Это одиночество пугало ее. Ей надо встать, переодеться в ночную рубашку и нормально лечь в постель. Она должна постараться заснуть, иначе завтра она будет выглядеть изможденной.

Раздевшись и забравшись в кровать, Эбби еще полчаса кряхтела, вертелась и пыталась выкинуть из головы грустные мысли, чтобы заснуть. Наконец она откинула одеяло.

Он спал. Она поняла это, как только вошла в его спальню и бесшумно затворила за собой дверь гардеробной. Он дышал pовно и глубоко. Она медленно забралась в кровать и подвинулась ближе, чтобы ощутить его тепло, уют, его аромат.

– М-м, – пробормотал он, когда Эбби прижалась Щекой к его плечу. – Эбби?

Она тесно прижалась к мужу, когда он повернулся на бок и подложил руку ей под голову. У нее было такое чувство, что она охотно растворилась бы в нем, если бы могла.

– Но ты такая холодная, – заметил он, обнимая жену. Майлз взял ее руку и прижал к своей груди между ними. – Прижмись ко мне ногами, у тебя ступни просто ледяные. Что с тобой?

– Я не могла заснуть, – сказала Эбби и плотно сжала зубы, потому что они у нее стучали.

Граф укрыл ее своим одеялом.

– Я согрею тебя через минуту, – пообещал он, – и ты заснешь прежде, чем успеешь это понять. У тебя прекратились колики? Женщинам страшно не повезло с этими месячными недомоганиями.

– Да, – согласилась Эбби, прижимаясь к нему, чувствуя, как тепло мужа перетекает в ее тело. – Спасибо.

– Тогда засыпай, – прошептал он, ища губами ее губы и наконец нежно целуя их. – А вот так уже лучше, теперь твоя голова там, где должна быть.

Он был такой теплый, такой приятный, такой безмятежный. И сонный.

– Майлз? – прошептала она.

– М-м?

– Я солгала тебе. У меня никогда в жизни не было колик, уж во всяком случае, не в эти дни. И сейчас у меня все в порядке, если и случится недомогание, то только на следующей неделе. Мне просто нужно было побыть одной.

– М-м, – пробормотал он, – что ты говоришь, Эбби? Хочешь, чтобы я занялся с тобой любовью?

– Да, – призналась она, – да, пожалуйста. Она нашла его губы, обняла его и легла на спину, позволив ему устроиться сверху.

– Легко, – мягко произнес он, скользнув рукой по ее телу и подняв полу ее ночной рубашки. Он поцеловал ее. – Давай делать это медленно, любовь моя.

– Не называй меня так. – Она схватила ночную рубашку, которую он снял с нее, и отбросила в сторону. – Майлз… – Она потянулась к нему в темноте.

– Почему нет? – Он оказался на ней, потом в ней и прижался к ней губами. – Ты ведь знаешь, что я не шучу: ты моя любовь, моя любовница.

– Молчи, – приказала Эбби, – просто люби меня. Она прижалась к нему, умоляя его продолжать, снова и снова повторяя его имя, и, когда он поднял ее на вершину блаженства, она наконец расслабилась и удовлетворенно вздохнула.

– Лучше? – спросил Майлз, устраиваясь рядом с женой, притягивая ее к себе и укрывая одеялами. – Мне удалось изгнать беса?

– М-м, – пробормотала она, – мне лучше, спасибо тебе.

– Тогда спи, – прошептал он, обдав ее щеку горячим дыханием, – больше ни о чем не беспокойся, Эбби. Я люблю тебя.

Она крепко зажмурилась и поудобнее устроила голову у него на плече.

Глава 16

Граф Северн хотел пойти с женой к миссис Харпер прямо на следующее утро. Он мечтал поскорее оставить этот неприятный эпизод в прошлом. Он хотел спокойно пожить, наслаждаясь браком. Ему необходимо было уехать из Лондона в Северн-Парк, чтобы обустроить свое основное загородное поместье, а также получше узнать собственную жену и воссоединить ее наконец с сестрами.

Однако его мечтам не суждено было осуществиться. Рано утром из Северн-Парка приехал управляющий, обрушив на графа столько дел, что он все утро был занят. Кроме того, граф обязательно должен был выкроить время, чтобы нанести визит шурину. Когда он предложил Абигайль провести вместе время после ленча, выяснилось, что она обещала заехать к Пруденс и от нее вместе со свекровью отправиться в гости.

– Тогда, Эбби, пойдем завтра утром, – решительно сказал Майлз, остановившись позади стула жены во время завтрака. Он сжал ее плечи.

– Да) – согласилась Эбби, – лучше так, Майлз, спасибо.

Граф заметил, хотя не стал высказывать этого вслух, что она едва притронулась к еде, хотя провела за столом уже добрых десять минут. Наверное, подумал граф, стоило отложить обсуждение дел с управляющим. В конце концов, жена важнее любой собственности. Но Эбби сама сказала, что собирается пойти за покупками вместе с леди Бичамп и ее сестрой.

Граф не мог понять, почему она до сих пор была так напряжена и несчастна, Он считал, что вчера вечером они все выяснили. Все выплыло наружу, даже то, к его ужасу, что он говорил Джералду по поводу идеальной жены, которую граф надеялся подыскать до приезда Френсис в Лондон. Но ничего из того, о чем они говорили, не могло воздвигнуть преграду на пути к их настоящему и будущему счастью.

Может быть, она просто нервничала перед визитом к мачехе и не могла расслабиться и улыбнуться, пока все не останется позади. Лучше бы он настоял на том, чтобы пойти одному. Нужно постараться убедить Эбби держаться непреклонно и ясно дать понять этой даме, что больше она не получит ни пенни.

Но почему-то для жены было очень важно не только лично пойти к миссис Харпер, но и передать ей необходимые две тысячи фунтов. В конце концов, эта женщина была мачехой Эбби. Они несколько лет прожили под одной крышей. Эти две девочки, которых Эбби так любила, были дочерьми миссис Харпер. Может быть, вопреки здравому смыслу здесь речь шла о каких-то чувствах.