1

Валерий Андреев оттолкнулся ногами от стенки и поплыл к противоположной стороне отсека, где висела закупоренная пластиковая бутылка минералки.

В это время Алексей Горелов отдыхал, пристегнутый к кровати ремнями безопасности.

Андреев догнал бутылку и осторожно отвинтил пробку. Но несколько капель жидкости все же успело вынырнуть в пространство прозрачными пузырьками. Валерий сложил губы трубочкой и всосал убежавшую воду. Потом он оттолкнулся ногой от стены и подплыл к иллюминатору.

За стеклом иллюминатора сияли волнующим светом мириады загадочных звезд. Но их свет был чужим. Валерий перевел взгляд на сине-зеленое гало Земли и улыбнулся. А потом вздохнул. До их возвращения на родную планету оставалось еще несколько месяцев. Несколько месяцев упорной работы на орбите.

Валерий отхлебнул из бутылки и услышал щелчок.

Это Алексей, проснувшись, отстегнул ремни безопасности. Он зевнул, потянулся и сказал:

— Мне приснилось, будто я хожу по лесу и собираю грибы. Ветерок шумит в листьях, под ногами шелестит мокрая трава. Я иду по лесу с большой корзиной, а в корзине у меня лежит бутылка водки, плавленый сырок «Дружба», вареное яйцо, огурец, помидор, бутерброды с колбасой и термос с кофе.

— Куда ж ты будешь грибы класть? — перебил Андреев.

— Дай рассказать, а то забуду… Я присаживаюсь на пенек…

— Достаю свой пирожок!.. Молчу-молчу…

— …Наливаю в крышку от термоса сто грамм, выпиваю… закусываю яйцом… Хорошо… Вдруг мимо бежит заяц. Я хватаю зайца за уши и вижу, что это уже не заяц, а моя подружка Лариса, за которой я ухаживал в школе. И я держу ее за рыжую косу и говорю: Лариса, я тебя люблю… А она смеется и бьет меня по голове портфелем. Но мне не больно, а, наоборот, как-то приятно даже… — Горелов вздохнул. — И мы с Ларисой бежим в кинотеатр «Ленинград» на последний сеанс, смотреть картину «Анжелика и Король»…

— Хороший сон… — похвалил Андреев. — А мне сны редко снятся. Даже обидно, — он отхлебнул еще раз из бутылки и посмотрел на Землю. — Отсюда Земля кажется такая родная и теплая… А вот приземлишься где-нибудь в Антарктиде на пингвинов… И замерзнешь, как Аммундсен…

— Это исключено. Траектория посадки рассчитана строго до двух километров.

Валерий посмотрел на коллегу грустно:

— Всегда говорят, что рассчитают… Добровольского, Волкова и Пацаева тоже рассчитали, скажешь?

— Это еще неизвестно — погибли они или нет! Есть мнение, что они до сих пор живы и, либо проводят в дальнем космосе сверхсекретные исследования, либо их украли американцы.

— Я в это не верю, — Андреев выпустил бутылку и она полетела к потолку.

— Я верю только своим глазам.

Горелов вытащил из встроенного в стену шкафа гитару.

— Споем любимую, — предложил он.

Космонавты переглянулись и дружно затянули:

Эту песню космонавты сочинили сами на орбите и очень этим гордились.

Зазвенел звонок таймера, напоминающий космонавтам о том, что пора кормить животных.

Сегодня по графику животных кормил Андреев.

2

Валерий набрал из холодильника тюбиков и полетел в космический виварий.

По стенам вивария стояли привинченные к полу клетки, в которых летали и кувыркались животные — белые мыши, кролики, куры, утки, одна кошка, одна обезьяна и одна собака. В террариуме летала гадюка.

Противнее всего было кормить в условиях невесомости гадюку и белых мышей. Андреев приблизился к клетке с обезьяной.

Заметив его, обезьяна зацепилась хвостом за решетку, подтянулась к космонавту и открыла рот. Валерий вставил в ее открытый рот тюбик с банановым пюре и надавил. Одно удовольствие было кормить обезьяну.

Накормив примата, Андреев перелетел к собаке.

Собака залаяла и завиляла хвостом, отчего сразу же подскочила, ударилась о прутья клетки, отлетела к противоположной стене, ударилась там, снова отлетела и из-за верчения хвостом ее стало болтать в воздухе.

Андреев чертыхнулся, запустил руку между прутьев, схватил собаку за ошейник, подтянул к решетке и вставил ей в рот тюбик «Картошка с Тушенкой».

— Жри!

Собака все время фыркала и облизывалась, непроизвольно выталкивая изо рта тюбик языком. Андреев злился.

Покончив с собакой, он перелетел к кошке.

Кошка расцарапала космонавту руку до крови, и Андреев решил ее не кормить в воспитательных целях.

Он перелетел к птицам и сказал:

— Цып-цып.

В клетках с птицами начался настоящий переполох. В воздух поднялись пух, перья и мелкий помет. Валерий стал чихать и отгонять все это от своего лица руками. Из-за чего его откинуло назад и он ударился спиной о террариум, растеряв по дороге все тюбики.

Змея за стеклом распрямилась как палка и зашипела. Андреев хотел замахнуться на нее кулаком, но вовремя вспомнил, что его сейчас опять куда-нибудь отбросит, и полетел собирать тюбики.

Несколько тюбиков загнало воздушными потоками в клетку к обезьяне. Сообразительная обезьяна, перехватав все тюбики, сразу начала откручивать колпачки и выдавливать в рот питательные массы.

Пока Андреев добрался до клетки, обезьяна почти все уже сожрала и вокруг ее головы, словно спутники, летали измятые тюбики и колпачки от них.

Валерий, чтобы его не отбросило, схватился одной рукой за прутья клетки, а другую просунул внутрь и двинул обезьяне в живот.

Обезьяна отлетела к задней стенке, ее стошнило в воздух. Космическая блевотина угрожающе приближалась к лицу космонавта.

Валерий оттолкнулся ногами и стремительно полетел назад. Он выскочил из отсека, задраил люк и вздохнул.

«Фиг я когда еще буду кормить их каждого по отдельности, — подумал он.

— Просто надавлю из тюбиков в воздух, а там уж кому как повезет».

Андреев заглянул в иллюминатор вивария, но в этот момент обзор ему закрыло выпущенное обезьяной облако. Космонавта передернуло.

Валерий вернулся в кают-компанию.

Горелов висел в воздухе и вкручивал лампочку.

— Что случилось? — спросил Андреев.

— Ничего. Просто решил лампочку ввернуть потусклее. В целях экономии солнечных батарей.

— А чего их экономить?

— Мне нужно включить электродрель, чтобы просверлить дырку в обшивке.

Валерий перелетел на кровать, пристегнулся и заложил руки за голову.

— Какому умнику, — сказал он, — в голову пришло засылать животных в космос?!.. Ладно бы еще, они нам здесь яйца несли!

— Ты знаешь, Валерий, — Алексей закончил с лампочкой, — в научных исследованиях самое любопытное, когда делаешь неизвестно что и неизвестно зачем, а получается то, что надо. И тогда становится понятным — почему ты это делал. Тем более, когда идет прямое финансирование.

3

В двадцать ноль ноль по московскому времени должен был состояться очередной плановый сеанс связи с Землей.

Космонавты поужинали из подогретых тюбиков. У Андреева аппетит в этот вечер был неважный. А Горелов наворачивал из своего тюбика за обе щеки.

— Был такой момент, — сказал Алексей, глотая очередную порцию пасты, — когда мне тюбики надоели ужасно! Смертельно хотелось поесть ложкой или вилкой с ножом. Однако, со временем, такая потребность отпала. Я преодолел себя и теперь мне все равно.

— Это ты просто так говоришь, — ответил Андреев угрюмо, — чтобы себя успокоить. А летай бы здесь сейчас макароны по-флотски — посмотрел бы я, как ты бы их накалывал на вилку!

После ужина космонавты пристегнули себя к креслам и вышли на связь с Землей.

На экране появилось круглое лицо полковника Колосняка. Колосняк поднял руку, сжатую в кулак, и потряс ею над головой.

— Привет, ребята!

Горелов и Андреев улыбнулись и замахали руками в ответ.

— Как жизнь, ребята?.. Все в порядке?! Все работает нормально?! Мы следим за данными приборов! — Колосняк погрозил пальцем. — Приборы показывают, что все идет по плану, в соответствии с распорядком полета.

— Так точно, товарищ полковник, — сказал Горелов.

— Что, ребята, соскучились по Земле?

Космонавты сдержанно закивали и развели руки в стороны, показывая, что конечно соскучились, но работа есть работа и фули ж здесь сделаешь.

— Ничего, ребята, — полковник кивнул. — На земле вас ждут звания Героев и высокая правительственная награда… Напоминаю, завтра в 18.00 по московскому времени состыковка с транспортным кораблем. Кроме всего прочего, прибывает груз ВКЖ-65. На работу с ним вам отводится трое суток. — Колосняк растопырил три пальца. — Извините, ребята, но это предельный срок. Сами знаете, ресурсы ограниченные.

— Понятно, — сказал Андреев.

— Службу знаем, — добавил Горелов. — Рады служить Отчизне.

Космонавты отдали честь.

Полковник Колосняк тоже приложил ладонь к козырьку.

— Забыл про самое главное, — сказал он. — Сегодня подписан приказ о присвоении вам очередного звания. Так что, теперь вы, ребята, майоры Горелов и Андреев. Поздравляю.

— Спасибо. Служим Отчизне, — ответили космонавты хором.

— Я вам по этому поводу лично послал в транспортном корабле пятьсот грамм вместо черепахи.

У Валерия на глаза навернулись слезы.

— Спасибо, Борис Иванович!

— Да что там… Пустяки. Я подумал — на хрен нам черепахи в космосе?! Лучше ребят порадую! — Колосняк засмеялся. — Ну все — конец связи.

Экран погас.

— Все-таки мировой мужик Борис Иванович, — сказал Андреев, отстегивая ремень.

Космонавты переглянулись.

— Поздравляю вас, майор Андреев, с очередным званием.

— Поздравляю вас, майор Горелов, с тем же самым!

4

Весь следующий день космонавты провели, подготавливая орбитальную станцию к предстоящей стыковке.

В просверленную дырку Горелов ввинтил шуруп и повесил на него календарь, в котором дни, прожитые в космосе, были перечеркнуты крест-накрест. Горелов вытащил из кармана шариковую ручку на шнурке и зачеркнул еще один, подходящий к концу, день. На вопросительный взгляд Андреева Горелов сказал:

— Через час прибудет транспортный… Пока стыковка, пока разгрузка — не до этого.

Транспортный корабль подошел точно по расписанию. Стыковка прошла успешно. Когда был закручен последний болт и прошло положенных полчаса для дезактивации шлюзовых отсеков, космонавты раздраили люк и вплыли в транспортный корабль.

Ящик за ящиком, коробку за коробкой они переправляли к себе на склад и там как положено закрепляли. Распаковывать посылки они будут завтра.

Наконец очередь дошла до груза ВКЖ-65. Это была серебристая капсула, напоминавшая футляр для пипетки, только очень большой.

— Берись ты спереди, — сказал Андреев, — а я сзади.

Космонавты подхватили футляр и переправили его на станцию.

— Предлагаю оставить до завтра на складе, — сказал Горелов.

— Ты что рехнулся?! — воскликнул Андреев. — У нас всего три дня!

— Согласен, но груз все равно нужно подготовить, а на это уйдет время.

— Зачем его готовить? Развинтим и все!

— Нет, я так не могу.

— На Земле я тоже не могу. А в экстремальных условиях надо смочь.

— Ну… не знаю… Я бы все же отложил на завтра…

— Ты, если хочешь, откладывай на здоровье, а я не буду. — Андреев решительно взялся за контргайки.

5

Груз ВКЖ-65 представлял собой усыпленную женщину-преступницу, приговоренную к смертной казни.

Уже давно Центр Управления Полетами разработал программу по оздоровлению психологического климата космонавтов, находящихся подолгу на орбите. Дабы избежать нервных срывов, вызванных длительным воздержанием, которые могли привести к большим материальным ущербам для государства и отечественной космонавтики, руководство разработало программу «Груз ВКЖ-65». (ВКЖ — «Временная Космическая Жена». 65 — предельный вес женщин, посылаемых на орбиту в килограммах.) Для этой цели были налажены связи с теми отделами Министерства Внутренних Дел, которые отвечали за исполнение смертных приговоров. Из тех женщин, которые были приговорены к смертной казни, выбиралась одна, удовлетворяющая определенным требованиям. Она должна была быть молодой, привлекательной и не тяжелой. Осужденную, без ее ведома, усыпляли и отправляли транспортным кораблем на орбиту к космонавтам. Там, в течении срока, установленного программой работы с грузом ВКЖ-65, космонавты вступали с осужденной в интимную близость, а по истечении отпущенного срока, осужденная должна была быть утилизована вместе с отходами, то есть отправлена в открытый Космос.

6

… — Ну ладно, — Горелов взялся помогать.

Через несколько минут футляр был развинчен и из него была извлечена девушка в полиэтиленовом пакете на молнии.

Андреев потянул молнию вниз. Из пакета выглянуло миловидное лицо с разметавшимися рыжими волосами.

— В прошлый раз брюнетку присылали, — прошептал он.

Горелов уставился на девушку во все глаза и застыл в воздухе на несколько мгновений.

Андреев вытащил из пакета сопроводительную записку. Записка была скотчем приклеена к коробке с презервативами. Космонавт отклеил записку, а коробку сунул за пояс.

— Татьяна Николаевна Рукавишникова, — прочитал он. — Двадцать шесть лет. Русская. Приговорена к высшей мере наказания за зверское убийство. Все время одно и то же пишут!

— А что ты удивляешься? К высшей мере только за убийство приговаривают,

— Горелов облетел девушку вокруг.

— Не знаешь, почему на такой короткий срок прислали? В прошлый раз была целая неделя…

— Не знаю. Не мы с тобой программы рассчитываем, а они… Им виднее… Я думаю, что у нас ресурсов меньше осталось…

— Какие ресурсы?! Батарея солнечная работает, тюбиков — полно! Какие, к черту, ресурсы?! На обезъянах всяких с курицами лучше бы экономили наши ресурсы! А не на людях!

— Не наше дело, — Горелов наклонился над пакетом, освобождая из него руки. — Еще неизвестно сколько она проспит.

— Пусть спит, — Андреев высвободил из пакета ноги. — Ух ты какие!

Космонавты перевезли девушку на кровать и пристегнули ремнями.

— Кто первый? — спросил Горелов.

— Здрасте! — Андреев расстегнул на девушке комбинезон. — Ты же говорил, что пока она не проснется — ты не можешь спящую!

— Это я думал вообще, а раз уж мы ее распаковали, то, знаешь ли, я тоже участвую… К тому же в прошлый раз ты был первый… И, кроме того, мне рыжие нравятся… У меня первая любовь рыжая была. Помнишь, я тебе сон про нее рассказывал?.. Эх… Не зря она мне приснилась… Сон в руку…

— Ладно, тогда тянем жребий.

Андреев поймал плавающий в воздухе колпачок от тюбика, спрятал за спиной и сказал:

— Угадаешь в какой руке — ты первый. Не угадаешь — тогда я.

Горелов не угадал.

— Помоги мне ее раздеть, — попросил Андреев.

Космонавты минут пять раздевали девушку, снимая с нее комбинезон и нижнее белье. Все это теперь свободно плавало по кают-компании.

— Ух ты! — восхитился Андреев. — Борис Иванович все-таки молодец! Наверняка, лично приложил руку к отбору. Сказал им, наверное, — подберите для ребят что-нибудь получше, они все-таки герои!.. — он помялся. — Лети, Леша, ставь пока чайник… А то я при посторонних стесняюсь.

— Какой же я посторонний? Мы же друзья!

— Друзья… а все-таки лети… Оставь нас…

7

Горелов перелетел в отсек, служивший космонавтам подобием кухни. Наполнил специальный чайник водой из баллонов, закрепил его на электроплите. Сел на табуретку, сунув ноги в прикрученные к полу серебристые шлепанцы. Зажал руки между колен и сгорбился.

На Горелова вид нового груза ВКЖ-65 произвел какое-то необычное впечатление.

Горелов мотнул головой, как бы освобождаясь от наваждения.

Он хотел отнести свое состояние на счет длительного воздержания, но груз ВКЖ-65 они получали уже не в первый раз и ничего подобного с ним раньше не происходило. Он сравнивал свое теперешнее состояние с теми состояниями, когда им присылали другой груз, и никакого сходства не находил. А почему так

— понять не мог.

Он вспомнил сон, который видел накануне и опять задумался… К чему снятся зайцы?.. Она так похожа на девочку Ларису… Очень похожа…

Замигала лампочка освещения.

Горелов встал, плавно подлетел к рычагам управления и начал поправлять солнечную батарею. Он манипулировал рычагами и следил в иллюминатор за тем, какое положение принимает батарея относительно солнца.

Раз-два, три-четыре… Раз-два, три-четыре… Раз-два, три-четыре…

Батарея встала на место и лампочка перестала наконец мигать.

Горелов вздохнул и сел обратно на табуретку. Но тут засвистел чайник.

Горелов поднялся и полетел заваривать чай в специальных герметических чашках.

Он достал из шкафа чай в пакетиках. Себе заварил один пакетик, а Андрееву — два, потому что тот любил покрепче.

Двери отсека раздвинулись и в кухню, задраивая одной рукой ширинку скафандра, влетел взлохмаченный Андреев. Он крутил над головой использованную резинку. Сделав несколько кругов по отсеку, Андреев опустился на табуретку.

— Бросай чаи распивать! — Андреев посмотрел на Горелова горящими от восторга глазами. — Ну, я тебе скажу! Вот это да! Представляю, как это происходит, когда она не спит! — Космонавт набрал воздуха и заорал. — У-ху-ху! У-ху-ху! Ху-ху! — Потом засунул использованный презерватив в утилизатор и нажал кнопку. — Лети, штопаный, в неизведанные уголки Вселенной! Может, кому пригодишься! На пыльных тропинках далеких планет останутся наши следы!

— Ну, я полетел, — Горелов вставил чашку в зажимы на столе. — У двери он оглянулся и хотел что-то спросить, но передумал.

8

На следующий день в девять тридцать пять утра по московскому времени Татьяна Рукавишникова проснулась, обнаружив себя привязанной к кровати в неизвестном месте.

Над ней летали ангелы в серебристых комбинезонах. Один ангел был стриженный брюнет с усами, а второй — кудрявый блондин.

Стены помещения были как будто из фильма «Солярис», который когда-то она смогла досмотреть до середины. Еще был слышен какой-то гул, будто где-то работал мотор или большой вентилятор. Окна помещения были круглыми, как на пароходе, и за ними — темно.

У Татьяны появилось три предположения. Первое — она умерла и находится на том свете. Второе — она заболела или сошла с ума и бредит. Третье — ее отправили в какую-то секретную тюрьму и собираются проводить над ней человеконенавистнические опыты. На это последнее предположение Татьяну натолкнул воспоминание о странном допросе, на который ее вызывали уже после вынесения приговора. Она знала, что допрашивать ее больше уже ни к чему. В кабинете следователя, куда ее привели, сидел еще один какой-то неприятный тип в форме полковника. Он внимательно осмотрел Татьяну с ног до головы, ущипнул за грудь и даже заглянул, как лошади, в рот. Вид у него при этом был довольный. Хотя Татьяна и сказала ему все, что про него думает — терять-то ей было уже нечего. Но полковник только расхохотался.

Ангелы опустились на кровать рядом с Татьяной.

— Доброе утро, — сказали они хором.

— Кто вы? — это короткое предложение далось Татьяне с трудом. Язык почему-то плохо слушался.

— Космонавты, — ответил ангел-блондин. — Я Валера.

— А я Леша… Не волнуйтесь, вы находитесь на орбитальной станции.

Татьяна вспомнила, что эти лица она действительно видела еще до тюрьмы по телевизору, в репортажах с орбиты… Сколько же времени прошло с тех пор?!.. Но поверить, что она каким-то чудом оказалась в космосе, Татьяна не могла.

— Вы удивлены? — спросил блондин Валера.

— Это естественно, — сказал брюнет Леша. — Любой бы на вашем месте удивился — как это он прямо из тюрьмы попал в открытый космос! Да?

— Не волнуйтесь, — сказал Валера, — сейчас мы вам все объясним.

— Поздравляем! — продолжил Леша, — Вам повезло. Вы оказались участницей сверхсекретной программы. Суть программы в том, что приговоренным к смертной казни заменяют меру наказания. Вместо высшей меры, которая вас ожидала, вас послали в космос для того, чтобы вы приняли участие в программе «Космический Секс».

— Подобные исследования наша страна проводит первой в мире! Вы понимаете, какая на вас… — Валера помолчал, — и на нас, — он посмотрел на ангела-брюнета, — лежит ответственность?

— Если исследования пройдут успешно и закончатся положительным результатом, вас на Земле, вместо камеры смертников, ожидает слава Героини Космоса и обеспеченное будущее.

— Поздравляем вас, — Валера достал из-за спины цветок орхидеи, который он отломал в оранжерее.

Татьяна машинально протянула к цветку руку, но остановилась.

— Я сплю, — произнесла она медленно. — Ущипните меня.

— С удовольствием, — Валера ущипнул Татьяну за ногу.

— Ой! — девушка вздрогнула.

— Еще? — спросил Андреев, протягивая руку.

Но Горелов отвел руку друга и сам ущипнул Татьяну за другую ногу.

— Ой! Хватит!..

— Теперь вы верите своим глазам? — Валерий повращал своими глазами и улыбнулся.

Татьяна приподняла голову.

— Почему я пристегнута?

— Невесомость…

— Без сноровки, в невесомости можно набить себе большие шишки.

— Знаете, какие мы себе по началу набивали шишки? Ого-го!

— Я хочу попробовать, — сказала Татьяна.

— Что попробовать? — Андреев улыбнулся.

— Полетать.

— А…

Космонавты расстегнули ремни и, взяв девушку под руки, полетели с ней по станции.

— Небольшая экскурсия по орбитальной станции, — сказал Горелов.

— Теперь это ваш дом, — добавил Андреев.

— Ваш и наш.

— Космос — наш общий дом.

— Здесь у нас виварий, — Горелов постучал пальцами по иллюминатору обозрения.

— Здесь мы проводим опыты с животными, — добавил Андреев. — Кстати, Леша, сегодня твоя очередь кормить зверей.

— Успею… Не хотите взглянуть поближе? — предложил Тане Горелов.

Девушка кивнула.

Они влетели в виварий, где как всегда, кувыркались в клетках животные и птицы.

Заметив людей, обезьяна закричала «У! У!» и захлопала в ладоши.

— Это она приветствует вас, Татьяна, — сообщил Горелов.

— Она у нас очень умная, — добавил Андреев. — Вы ей понравились.

Татьяна в первый раз после пробуждения улыбнулась.

— Я больше люблю хищников.

Андреев растопырил пальцы и зарычал.

— Ой! — сказала Татьяна.

После вивария слетали в оранжерею, где Горелов дал попробовать Татьяне клубнику величиной с яблоко.

— Я больше люблю бананы и огурцы, — сказала Татьяна.

— Почему?

— Не знаю.

— А я знаю, — сказал Андреев, — но не скажу.

И так, отсек за отсеком, они облетели всю орбитальную станцию. Закончили космическую экскурсию демонстрацией туалета и душа.

К этому моменту Татьяна окончательно пришла в себя, свободно общалась с космонавтами и даже немного шутила. Так, например, про туалет она сказала: «Роскошная параша».

Вернулись в кают-компанию и усадили Татьяну в кресло у иллюминатора.

Андреев сделал Горелову знак и космонавты отплыли в сторону, оставив Татьяну одну.

— По-моему, достаточно образовательных программ, — прошептал Андреев. — У нас мало времени. Нужно приступать к космическому сексу.

— А не рано? — засомневался Горелов. — Как-то резко… Давай выпьем с ней бутылку, которую нам Борис Иванович прислал… После этого дела естественней получится…

— Согласен.

Андреев полетел на склад за бутылкой.

Горелов подплыл к Татьяне сзади и осторожно положил ей руку на плечо.

— Правда, романтично смотреть из Космоса на землю?

— Ага! — ответила Татьяна задумчиво. — Где-то там внизу моя тюрьма… Представить себе невозможно!..

— Да, — Горелов погладил ее по волосам. — Как можно таких, как вы в тюрьме держать?.. Не понимаю…

Татьяна промолчала.

Приплыл Андреев. Он вплыл в отсек, толкая перед собой бутылку «Столичной» горлышком вперед.

— Лети ракета, как соловей летом! — сказал он в рифму. — Я — поэт, зовусь Валера, от меня вам всем мадера… Не мадера конечно, а водка… Это я так, для рифмы.

9

Приготовили закуску — тюбики с огуречной пастой, тюбики с колбасным фаршем, тюбики с плавленым сыром и тюбики с томатной пастой.

— Вот только пить придется из горлышка, — предупредил Андреев. — В условиях невесомости иначе нельзя.

— За знакомство, — сказал Горелов.

— И успешную совместную работу, — добавил Андреев.

Все по очереди отхлебнули из бутылки.

— Ой, — сказал Татьяна, — я так есть хочу! Просто умираю, — она выдавила в рот сразу полтюбика с фаршем.

— Вот мы дураки! — хлопнул себя по лбу Андреев и его закрутило в воздухе. — Это же ваша первая космическая трапеза! Сейчас я слетаю в холодильник и принесу вам еще разной космической еды.

Через минуту Андреев вернулся, прижимая к животу охапку тюбиков.

— За прекрасных дам, — Горелов поднял бутылку.

— За третью женщину в космосе, — добавил Андреев.

— Как это ты считаешь? — Горелов вскинул брови.

— Неважно, — Андреев взял у него бутылку. — Ты что, против?

— Нет, я, конечно, за.

Выпили.

— Знаете, мальчики, — сказала Татьяна, — вы не поверите, но мне нагадали, что я полечу в космос! У меня бабушка была полуцыганка и она мне нагадала на картах, что я полечу в космос и стану очень известной. И никто ей не поверил. И я не поверила. И недавно я ее в тюрьме вспоминала и думала, что лучше бы она мне нагадала, как людей не убивать. А вот получается — права была бабка!

— Конечно права, — сказал Горелов.

— Если не секрет, — попросил Андреев, — расскажи нам, Таня, за что тебе высшую меру дали?

Таня вздохнула.

— Ну, хорошо… Только давайте допьем сначала… А потом я расскажу…

Допили.

— А курить у вас здесь нечего?

— Курение на станции строго запрещено, — развел руками Горелов.

— Жаль… — Таня уселась поудобнее и начала свой рассказ.

10

— С детства я любила животных и хотела работать в цирке укротителем. Когда мне исполнилось пятнадцать, я ушла из школы и поступила в цирковое училище. Там я познакомилась со своим будущим мужем воздушным гимнастом Михаилом Дыбовым.

— А почему у тебя фамилия другая? — спросил Андреев.

— У артистов так принято… Для карьеры… Если бы мы делали один номер, тогда можно бы было под одной фамилией выступать. Тогда бы говорили: Семья Дыбовых на трапеции! А так — публика скажет — что за ерунда — гимнаст Дыбов, укротительница Дыбова, тогда и клоуны тоже должны быть Дыбовы!

— Понятно.

— …На третьем курсе мы с Мишей поженились… Жили хорошо… Очень хорошо… — Татьяна видимо что-то вспомнила. — Водки больше нет? — спросила она.

Андреев потряс пустой бутылкой. Из бутылки вылетела последняя капля, которую он быстро всосал и развел руками:

— Больше нет…

— Жаль… — Таня вздохнула. — Я хотела ребенка, но Михаил меня отговаривал. Он говорил, что мы должны сначала встать на ноги, как цирковые артисты, а потом уже думать о детях… Да… Лучше бы я его тогда не послушала… Может быть все и по-другому получилось… Но жизнь сама знает… Нас распределили после училища в один цирк. В Новосибирске. Незадолго до нашего прибытия погиб укротитель тигров. Он напился, уснул в клетке и тигры его задрали. Мне предложили его должность. Я хотела отказаться, потому что еще в училище нам говорили старые преподаватели, что если тигр хоть раз попробовал человечины, он становится черезвычайно опасным и только и ищет повода, чтобы сожрать кого-нибудь еще. Я боялась тигров. Но в то же время, это была большая удача — сразу после училища получить самостоятельный номер. И деньги предлагали хорошие… И у Михаила все шло как следует… Публика его полюбила. Некоторые приходили в цирк специально на него. И тогда я согласилась работать с тиграми… Все было замечательно… Мы переехали из общежития в собственную квартиру, купили мебель, холодильник, телевизор. Все подоконники я заставила цветами… — Татьяна подогнула под себя ногу. — Жалко, нечего курить…

— Вообще-то, в оранжерее растет табак, — сказал Горелов, — но он для других целей.

— Правда? — удивился Андреев. — А я и не знал! Впрочем, мы не курим. В космонавты курильщиков не берут.

— Да?… — рассеянно сказала Таня. — Ну ладно… Миша работал в паре с молоденькой гимнасткой из Уфы Розой Султановой… Вы, наверное, видели в цирке, что когда гимнасты работают в паре, им приходится хватать друг друга за разные места. Потому что в воздухе некогда задумываться над тем — прилично за это хвататься или нет. Можно или партнершу упустить или самому грохнуться… Во всяком случае, мне так Миша объяснял, когда я ему выговаривала. Ну — по необходимости или нет — а за разные места трогать приходится и, естественно, разные мысли и чувства это у гимнастов вызывает. Вот и здесь так получилось… Однажды во время представления, я вывела по проходу своих полосатых на огороженную решеткой арену. Тигры прыгали с тумбы на тумбу, били хвостами по решетке и зверски рычали. Было лето, было душно, чувствовалось приближение грозы. И тигры, чуткие к изменениям погоды, волновались, были немного раздраженные. С таким зверем работать не просто. А тут еще, как на грех, униформист дядя Гена напился и забыл приготовить мне кое-какой реквизит. И когда по сценарию тиграм нужно было прыгать через горящий обруч, я обнаружила, что ни обруча, ни факела нет. Я приказала тиграм сидеть на тумбах, и побежала за кулисы сама. Пробегая мимо китайской ширмы, я услышала голос Миши. Я заглянула за ширму и увидела там моего мужа, изменяющего мне с Розой Султановой, у которой, между прочим, были усы как у мужика! Я рассвирепела, повалила ширму, выхватила из-за пояса кнут и хлестнула со всей силы по их обнаженным телам. Они вскочили. А в меня словно вселился бес — я, как зверей, загнала их кнутом на арену и там закрыла. И вся публика, затаив дыхание, смотрела, как тигры растерзали моего бывшего мужа и его любовницу… Когда мне выносили приговор, все были единодушны… Вот и все…— Татьяна замолчала.

— Какая у вас тяжелая судьба, — сказал Андреев.

— Но теперь все позади, — добавил Горелов. — Теперь все будет хорошо.

— Страшная сказка закончилась и началась научно-фантастическая повесть с хорошим концом… — Андреев сделал Горелову знак и они отлетели к иллюминатору.

— Пора приступать, — прошептал Андреев.

— Кто первый? — спросилл Горелов.

— Что значит — кто первый?! Моя очередь. Я, ты, теперь опять я.

— Не согласен.

— Тогда тянем жребий, — Андреев поймал в воздухе колпачок от тюбика и спрятал за спиной. — В какой руке?

Горелов снова не угадал и полетел в кухню ставить чайник.

11

Два дня пролетели как одно мгновение. Неизвестно, что подействовало на Татьяну сильнее — может быть необычные условия невесомости, может быть долгое воздержание в тюрьме, может быть и то и другое, а может быть что-то подсознательное — но она так энергично предавалась космическому сексу, что Горелов и Андреев чуть с ума не посходили от этого. А Горелов вообще летал по станции какой-то свехзадумчивый и натыкался на стационарные приборы. Образ первой любви Ларисы прочно соединился для него с образом Татьяны. И он не находил себе место от мысли, что все это скоро закончится так ужасно. У Горелова в голове не укладывалось, как он своими руками должен будет впихнуть Татьяну-Ларису в утилизатор и навсегда захлопнуть за ней герметическую крышку.

Андреев, напротив, летал по кораблю веселый, много шутил, смеялся, читал стихи Есенина и благодарил Бориса Ивановича за его душевные качества.

Кормлением животных теперь занималась Татьяна. Она сама попросила космонавтов об этом. И никто, конечно, не возражал.

Вечером, когда Татьяна была в виварии, Горелов сказал Андрееву:

— Я не знаю, что делать. Я не смогу завтра отправить ее в утилизатор.

— Да, — ответил Андреев, — трех дней с такой девушкой явно недостаточно. Хотя бы неделю еще…

— Что же делать? — Горелов грустно посмотрел в сторону вивария.

— Есть идея, — Андреев подлетел поближе к товарищу. — Давай утилизуем вместо Таньки обезьяну. Это даст нам определенную экономию ресурсов и мы сможем продержаться подольше.

— Как же? Что мы скажем Земле?..

— Про что?

— Про Таню и обезьяну.

— Ничего не будем говорить. Доложим, что мы ее утилизовали, а когда действительно утилизуем, скажем, что это обезьяна умерла.

— Ты считаешь, не заметят?.. — задумчиво спросил Горелов.

— Если мы перед экраном не будем с ней трахаться, то не заметят.

— Идет, — Горелов посветлел лицом. — Ты знаешь, Валерка, у меня никогда так не было, после Лариски.

— И у меня не было, — согласился Андреев.

— Я чувства имею ввиду.

— А я что, по-твоему, мысли имею?

Горелов махнул рукой.

— По-моему, не имеешь…

12

Когда Татьяна уснула после сеанса космического секса, космонавты отстегнулись потихоньку от кроватей и проплыли в виварий.

Обезьяна спала, свернувшись калачиком и медленно вращаясь в центре клетки, как планета.

Андреев осторожно открыл клетку, тихонько взял обезьяну за хвост и осторожно потянул на себя. Если тебе надо транспортировать обезьяну в невесомости, не обязательно будить ее и поднимать на ноги, можно просто аккуратно взять за хвост и по воздуху довезти до утилизатора.

Андреев и Горелов воспользовались этим преимуществом и благополучно вывезли спящую обезьяну из вивария.

Горелов вспомнил, как несколько дней назад они таким же образом, как сейчас обезьяну, транспортировали из грузового корабля капсулу с грузом ВКЖ-65.

А Андреев вспомнил, как несколько дней назад проклятая тварь обезьяна чуть не наблевала ему на лицо. Это воспоминание так негативно подействовало на космонавта, что он непроизвольно дернул хвост и обезьяна впечаталась в огнетушитель.

От удара она проснулась, заверещала и пнула задней лапой космонавта Горелова ниже пояса.

От этого толчка космонавты разлетелись в разные стороны. Горелов, схватившись руками за больное место, въехал головой в вентилятор. А Андреев

— в рычаг манипулирования солнечными батареями.

Батареи отвернулись от солнца. Замигали лампочки.

Обезьяна, выпущенная из рук, пыталась, крутя хвостом и разводя лапами, вернуться в виварий.

— Держи ее! — крикнул Андреев.

Горелов оттолкнулся головой от вентилятора и полетел ногами вперед за обезьяной.

Обезьяна не успела увернуться, Горелов схватил ее за шкирку и потащил к утилизатору.

Обезьяна, видимо, почувствовала неладное и заорала так, что у космонавтов зазвенело в ушах.

Андреев подлетел сзади и попытался зажать ей рот, но обезьяна укусила его за палец и к ее голосу прибавился голос космонавта.

— Что здесь происходит? — услышали космонавты.

Они обернулись.

Под потолком висела, как привидение, заспанная Татьяна в колышащейся ночной рубашке. Вид у нее был встревоженный.

Горелов растерялся, а Андреев сказал, не сморгнув:

— Пытаемся утилизовать обезьяну.

— Зачем?! — Татьяна вскинула брови и глаза ее засверкали в темноте злыми огоньками.

— Она заболела неизлечимой болезнью, — выпалил Андреев. — И может нас всех заразить.

— Ага, — кивнул Горелов. — Обезьяна представляет нешуточную опасность.

— Может быть вы ошиблись? — спросила Татьяна. — По-моему, обезьяна совершенно здорова?

— Она без году неделя в космосе и уже нас учит! — усмехнулся пришедший в себя Андреев. — Танечка, эта болезнь внешне никак не проявляется. А вот анализы ужасающие!

— Почему же вы не в защитных костюмах? — не унималась Татьяна. — Вы же можете заразиться.

— Мы рисковые ребята, — сказал Горелов первое, что пришло ему в голову.

— Риск — благородное дело!

А Андреев сказал по-другому:

— Мы только что обнаружили, что обезьяна больна и не хотели терять времени, чобы зараза не успела распространиться, — после этих слов он поспешно подтянул обезьяну за хвост, сунул в утилизатор, закрыл крышку и нажал на педаль.

Послышался звук «У-у-у!», а потом стало тихо.

В иллюминаторы было видно, как обезьяну в один момент надуло, словно шар, и разорвало на квадриллионы атомов безымянного вещества.

Татьяна заплакала.

Горелов погладил ее по голове и спросил:

— Обезьяну жалко?..

А Андреев сказал:

— Чего ты плачешь? Знала бы ты, какой опасности мы только что избежали? Поплыли лучше в кают-компанию, я тебе покажу такое, что ты про все забудешь!

— Пошел ты! — неожиданно огрызнулась Татьяна. — Я на твои показывания уже насмотрелась!

Андреев опешил.

— Ну и дура! — только и смог ответить он.

13

Утилизацию груза ВКЖ-65 удалось временно отсрочить. Но после этой истории с обезьяной как будто кошка пробежала между Татьяной и космонавтами.

Таня продолжала исполнять свои космические обязанности, но никакой душевности уже не было.

Горелов осунулся и почти ничего не кушал.

Однажды он подлетел к Андрееву и сказал, запинаясь:

— Послушай меня, Валера… Я хочу попросить тебя как друга… У меня с Татьяной не просто так… Я полюбил ее… Я прошу тебя… Прекрати, пожалуйста, с ней спать… Мне это неприятно…

— Не понял?! — Андреев от изумления раскрыл рот. — Ты чего? Рехнулся?!.. Или шутишь?…

— Я не шучу… Я прошу тебя как друга, не спать с ней…

— Да ты что?!.. Зачем ты ее полюбил?! Нам же ее скоро утилизовывать надо! Ты же понимаешь, что вместе с ней мы вернуться не можем! Ты — солдат, Алексей! Солдат Родины! А солдаты обязаны подчиняться приказу.

— Значит нет?..

— Нет!

— Хорошо… А я думал про тебя лучше… Не выдержал ты, Валера, испытания…

— Какое, к чертям, испытание?! Ты сумасшедший! Правильно говорят, что женщина на космическом корабле — плохая примета! Лучше бы мы утилизовали ее вовремя!

Горелов сверкнул глазами и отплыл в сторону.

После этого космонавты разговаривали только по работе.

Однажды Андреев принимал душ. В условиях невесомости мыться приходилось так, — космонавт забирался по шею в большой полиэтиленовый мешок, мешок изнутри заполнялся водой и космонавт растирал свое тело пузырьками воды с моющими средствами.

Андреев тер себя мочалкой и напевал что-то веселое, когда в отсек вплыли Горелов и Татьяна. Стесняться было нечего, поэтому Андреев не обратил на них особого внимания. И зря. Потому что Горелов быстро обмотал Андреева вокруг веревкой и завязал узел у него на шее.

— Ты что?! — закричал Андреев, пытаясь освободиться.

— Я тебя просил как человека, — сказал Горелов, — не лезь к моей возлюбленной!.. Я не могу больше терпеть такую ситуацию, когда мою невесту насилуют посторонние!

— Кто насилует?! Какую невесту?! Ты что, обалдел?! Кто насилует?!

— Алеша мне все рассказал, — подлетела Татьяна. — Он рассказал, зачем вы утилизовали обезьяну! Я знаю, что скоро на меня не останется ресурсов! Мы с Алексеем решили, что пусть лучше их не останется на тебя! Гад! — Татьяна плюнула Андрееву в лицо, но плевок не долетел до места назначения и медленно поплыл к потолку.

Андреев повернул голову к Горелову:

— Леха! Очнись! Ты же все равно не сможешь с ней вернуться на Землю! Как ты объяснишь на Земле, что меня нет, а она есть?! Тебя же расстреляют!

— Не твоя забота! — глаза Горелова сверкали сумасшедшим блеском. Он потянул Андреева к утилизатору. — Без тебя как-нибудь решим, как нам жить…

Горелов и Татьяна стали заталкивать Андреева в утилизатор.

Андреев закричал. Его лицо исказилось от ужаса. Для него такой исход был совершенно неожиданным, нелепым и страшным. Но сделать он ничего не мог. Не имел возможности.

Захлопнулась крышка.

В мертвой вселенской тишитне Андреев надулся и разлетелся на квадриллионы атомов безымянного вещества.

14

Борис Иванович Колосняк сел в кресло перед экраном и закурил. До очередного сеанса связи с космонавтами оставалось еще несколько минут.

Полет проходил успешно, все программы выполнялись, выполнялись в срок и даже с некоторым опережением. Можно было подумать о досрочном возвращении космонавтов на Землю, что позволило бы сэкономить немалые средства государству. А государство уж не обидит Бориса Ивановича за такую отличную службу.

Колосняк затушил окурок в хрустальной пепельнице, которую ему подарил покойный космонавт Волков.

— Борис Иванович, — услышал он из динамика. — До связи минута.

— Есть минута… — Колосняк включил монитор.

Монитор дернулся и осветился изнутри.

Лицо Бориса Ивановича вытянулось от удивления. Вместо Андреева и Горелова он увидел на экране последний груз ВКЖ-65, который он лично отбирал для ребят, и который должен был уже несколько дней назад быть утилизован.

Девушка сидела в кресле с кошкой на руках, гладила ее по голове и курила самокрутку.

— А где Горелов и Андреев? — сказал Колосняк, растерявшись.

— С ними произошла трагедия… На них не хватило ресурсов и я их утилизовала… Они безвременно разлетелись на квадриллионы частиц безымянного вещества… А теперь, слушайте меня внимательно… — Она затушила самокрутку о пульт управления. — Надеюсь, вы понимаете, какой ущерб я могу нанести отечественной космонавтике и государству, если разнесу вашу идиотскую станцию к чертовой матери?!

Колосняк медленно кивнул. Он быстро соображал и именно поэтому его держали на таком месте.

— Слушайте мои условия, — Татьяна отпустила кошку…

15

Воскресные газеты вышли в траурной рамке. В них сообщалось, что при выполнении важного эксперимента, вышла из строя система жизнеобеспечения на орбитальной станции. Космонавты Горелов и Андреев попали в тяжелейшую ситуацию. Для их спасения и завершения эксперимента в космос была срочно отправлена специалист высокого класса Татьяна Николаевна Рукавишникова. К сожалению, корабль с Татьяной Рукавишниковой прибыл уже поздно. Космонавты Андреев и Горелов трагически погибли. В тяжелейших условиях, Татьяне Рукавишниковой удалось завершить важнейший эксперимент, ради которого Андреев и Горелов отдали свои жизни. Вчера Татьяна благополучно вернулась на Землю и сразу по возвращении была удостоена высокого звания «Герой Отечества». Космонавты Валерий Андреев и Алексей Горелов удостоены звания Героев посмертно.