Глава 29

Я не так много планов придумала в своей жизни, но этот план был просто гениален! Джереми, конечно, не высказал вслух своих восторгов, но согласился воплощать его вместе со мной. И план бы обязательно сработал, если б не одна маленькая заминка.

Казино мы нашли довольно быстро в старой гостинице на главной улице Монте-Карло. Гостиница выглядела как праздничный пирог, с резными завитками, причудливыми узорами, белыми, будто покрытыми взбитыми сливками. Удивительное зрелище. Не успеешь подъехать к входу, как из дверей вылетают портье, помогают выйти из машины, забирают ключи, обещая тут же отогнать машину на парковку, провожают внутрь, где щеголяют хорошо одетые игроки, спешащие побыстрее добраться до денег.

– Давай-ка разберемся, – сказал Джереми, как только мы вошли в казино, – думаешь, те ребята, что украли картину для Ролло, собираются отдать ее прямо здесь?

– Да, – уверенно сказала я, – в гостиничном номере, где мы его уж точно не сможем увидеть. Могу поспорить – он здесь завсегдатай. Бабушка Дороти все время переживала насчет того, что у него какая-то вредная привычка.

– Наркотики, – сказал Джереми, – но это было много лет назад.

– Нет, – поправила я его. – Ролло – игрок. У него куча долгов. Именно поэтому он и хочет заполучить часть наследства бабушки Пенелопы, чтобы расплатиться со своими дружками. К тому же у него просто маниакальный интерес к коллекционированию антиквариата. Надо было видеть, как влюбленно он рассматривал свой золотой портсигар. Я точно говорю, он сам не знает, куда деваться от своей одержимости. Азартные игры, коллекции, продажа сомнительных артефактов.

– Точно, – согласился со мной Джереми, – и один раз он попал-таки в передрягу. Родственникам тогда пришлось давать кому-то взятку, чтобы он не угодил в тюрьму.

– Да, я помню, бабушка Дороти ворчала по поводу его долгов. Она говорила, будто казино его второй дом – прекрасное место, я тебе скажу, для тех, кто ворует картины, чтобы их продать. Я лишь надеюсь, что мы сможем его поймать до того, как он сделает свое черное дело и исчезнет.

– Ну что, приготовились! – воскликнул Джереми. – И хватит болтать. Он еще не приехал. Что же мы будем делать, когда он появится.

– Я же говорила про план, – сказала я. – Джереми, ты со мной или нет?

Вестибюль гостиницы с высокими потолками и мраморным полом вмещал в себя бар и чайную комнату, сувенирный магазин, множество пальм в кадках, бутик модной одежды, лифт с позолоченными дверями и стойку администратора слева от входа. Направо же ярко светился атриум, за которым глубокая темная дорожка вела в ресторан и казино.

Оглядев помещение, Джереми произнес:

– В этой гостинице сотни постояльцев, не считая тех, кто просто зашел перекусить или поиграть в карты. Даже если мы сможем заманить Ролло сюда, каким магическим образом ты собираешься забрать у него картину? Может, ты планируешь арестовать его за кражу произведения искусств?

– Просто следуй плану, – строго сказала я, и, к моему величайшему удивлению, Джереми послушался.

Разделившись, мы ходили по всей гостинице в поисках Ролло, общаясь при этом по мобильным телефонам.

Пока я осматривала ресторан, притворяясь, будто хочу снять весь зал для банкета с огромным количеством гостей, Джереми направился в казино, заказал себе выпить и занял наблюдательную позицию за барной стойкой. Я заказала себе коктейль и стала ждать звонка в чайной комнате. Все нужные бумаги были при мне в портфеле, но я поставила его на пол, дабы не привлекать лишнего внимания.

Я сидела с коктейлем в глубоком кресле, и это, конечно, была не лучшая идея – остаться в одиночестве. Я уже заметила нескольких мужчин, недвусмысленно поглядывающих на меня, они явно пришли сюда в поисках спутницы на вечер. Я совсем не хотела встречаться с ними взглядом и смотрела в свой бокал, стараясь выглядеть невозмутимо.

Наконец я встала и направилась в вестибюль, где стояли двойные стулья, соединенные подлокотником. Я нашла свободный комплект и села как раз напротив входа – лучшая позиция для наблюдения за теми, кто входит. Официант тут же проследовал за мной с коктейлем.

Вскоре зазвонил мой сотовый. Это был Джереми.

– Мне кажется, мы зря тратим время. – Я подняла глаза и увидела, как Джереми заходит в вестибюль и направляется прямо ко мне, не прекращая говорить по телефону: – Я тебя вижу, а ты меня? Прекрасно, потому что я собираюсь отвезти тебя домой.

– Послушай, дорогой мой друг, Ролло только что вошел в дверь за твоей спиной в компании парня, который пытался украсть мою машину. И этот парень держит в руках завернутый рулон, до безобразия похожий на картину. Сейчас они у стола регистрации, Ролло получает ключ. Подходи быстрее и ни в коем случае не оборачивайся. – Я слегка наклонила голову, на случай если Ролло посмотрит в мою сторону.

Джереми сел на стул, который был прикреплен к моему.

– Ты видишь то, что вижу я? – требовательно спросила я, кивая на стол для регистрации.

Ролло стоял в белоснежной рубашке и шляпе, его компаньон выглядел куда хуже в своем темном мешковатом костюме.

– Ага, – кивнул Джереми.

Мы взглядами проводили парочку, которая направилась к лифту. Спутник Ролло нес в руке сверток, обернутый в коричневую бумагу и перевязанный бечевкой. Бумага на свертке походила на плакат с видом Ривьеры, что покупают туристы на память о путешествии.

Мы ждали, неотрывно следя за дверями лифта. Джереми выпил половину моего коктейля. Вскоре в дверях появился Ролло со своим компаньоном. Я сидела как на иголках.

– Он оставил картину наверху, – сквозь зубы проговорила я.

– Замолчи, – цыкнул на меня Джереми, – они идут в казино.

– Джереми, – сказала я командным голосом, – ты идешь за ними, плавно переходим ко второй части плана.

– Ты сошла с ума! – попытался противиться Джереми. – Это слишком рискованно.

– Сейчас наш единственный шанс, и ты прекрасно это знаешь. Иди, ты мне нужен.

Бросив на меня тяжелый взгляд, Джереми встал и направился в казино. Буквально через минуту зазвонил мой телефон.

– Я нашел его, – услышала я тихий голос Джереми. – Рулетка. Веришь или нет, он расплачивается с этим парнем фишками. Он делит все свои фишки и передает их прямо тому парню.

– Хорошо, – отозвалась я, – переходим к части номер три.

– Сумасшедшая, – прошипел Джереми в трубку. – Забудь ты про свой план!

– Делай, как договорились, – уверенно сказала, я, – потому что иначе я приступаю к части номер четыре без твоей помощи.

– Боже мой, во что я вляпался! Ну ладно, жди моего звонка.

Часть номер три заключалась в том, что Джереми звонит на регистрацию и, представляясь Ролло, говорит, что ожидает сестру из Америки, и просит проводить ее в номер.

Несколько бесконечных минут, и мой телефон звонит.

– Ну все, сделал, как ты просила, – сказал Джереми. – Жди меня. Не переходи к четвертой части, сумасшедшая.

– Не смей портить план, – фыркнула я. – Ты должен сидеть и готовиться к части номер пять.

Я пошла к столу регистрации и невозмутимо начала играть саму себя.

– Простите, – сказала я сладким голоском глупенькой американки, – мой брат, Ролло, сказал, что остановился в этой гостинице… подождите, да, по-моему, в этой. Я совсем запуталась, так много гостиниц на этой улице.

– Ваше имя, мадам, – задал стандартный вопрос мужчина за столом регистрации.

Я представилась. Молодой человек рядом, подняв голову, сказал:

– Да, ваш брат звонил. Он сейчас в казино, но попросил проводить вас в номер. – С этими словами он вручил мне ключ от номера 719.

Я спешно направилась к лифту, сердце билось так, словно готово было выпрыгнуть из груди. Я поняла, что не создана для подобной работы: шпионить, красть, обманывать – это не для меня. Мне казалось, что все: лифтер, горничные, постояльцы гостиницы – смотрят на меня и слышат, как стучит мое сердце.

Я нашла номер Ролло и, подождав, пока горничная завернет за угол, открыла дверь и вошла. Прежде чем войти (я просто горжусь этим поступком), я приложила ухо к двери и убедилась, что в номере никого нет.

Я позвонила Джереми.

– Я в номере 719, – заговорщически сказала я, – переходим к части номер пять.

Это значило, что Джереми следит за Ролло, и как только тот надумает пойти в номер, тут же предупреждает меня. Моя же работа заключалась в том, чтобы найти картину.

– Ты совершенно чокнутая, – прошипел в трубку Джереми, но продолжил наблюдение за Ролло, который, как позже выяснилось, пил не переставая.

Комната Ролло была настолько чиста, что вначале я подумала, что мужчина за столом регистрации ошибся и назвал мне не тот номер. Кровать заправлена, ни намека на багаж или одежду. Но интуиция подсказывала мне, что картина где-то здесь. Я нашла ее в первом же месте, о котором подумала, – под кроватью. Вытащив сверток и положив его на кровать, я дрожащими руками и с особой аккуратностью начала разворачивать коричневую бумагу. И вот она!

Картина оказалась не такой большой, как я думала: четырнадцать дюймов в ширину и двадцать в длину. Она спокойно могла войти в мой портфель. Внизу картины я разглядела подпись автора: «А. Фабрици». О нем я, пожалуй, слышала, но никак не могла вспомнить, что именно. Вот она «Мадонна с младенцем», прямо как на украденной фотографии. Но какая огромная разница в ощущениях! Будто заходишь в музей и, найдя то самое полотно, ради которого и пришла, смотришь и не можешь оторвать взгляд. Несколько секунд я как завороженная смотрела на картину, лежавшую передо мной на кровати, и не могла даже моргнуть.

Фон картины в насыщенных ярких тонах напомнил мне об итальянской живописи конца пятнадцатого – начала шестнадцатого века. Художник использовал небесно-голубую краску, темно-коричневую и алую, огненно-оранжевую, ослепительно зеленую и желтую, с золотым отливом. И несомненно, настоящую позолоту. Лица Мадонны и ее чада были написаны удивительно мягкими, светлыми оттенками кремового, розового, молочно-белого и даже мерцающе-сиреневого. Вокруг голов светились нимбы. Младенец сильно отличался от других изображений. Обычно они изображались с лицом умудренного опытом человека. Здесь же младенец выглядел настоящим, живым, с восхищенным, умиротворенным взглядом, обращенным на мать, словно она была самим солнцем, небесами и облаками. Мадонна выглядела молодой, даже юной, за исключением разве что просветленного спокойствия на лице; эффект был таким, будто ты, идя по улице, зашел в дом и встретил настоящую, живую женщину из другого столетия. Она будто олицетворяла всех матерей Италии того времени.

На мгновение время для меня остановилось; всем своим существом я уловила ощущение той эпохи. И мне стоило больших усилий оторвать взгляд от полотна и вспомнить, где и при каких обстоятельствах я нахожусь. В этот момент я поняла Ролло и тех, кто помешан на произведениях искусства.

– О Боже, – прошептала я, – вот он, настоящий шедевр. – Сердце мое успокоилось и забилось в обычном ритме.

Я поймала себя на мысли, что попала в куда более затруднительную ситуацию, чем думала раньше. Я вдруг вспомнила, что мне нужно завернуть картину обратно и быстро уходить отсюда. Только я завязала последний узелок, как позвонил Джереми.

– Нашла, – выдохнула я, – переходим к части… – Я напрочь забыла о реальных обстоятельствах.

– Шестой, бестолковая, – закончил мою фразу Джереми. – Уноси ноги. Немедленно. Компаньон Ролло обналичивает фишки. Ролло перестало везти, и он посматривает на выход.

– Да, уже иду, – откликнулась я.

И, черт возьми, я бы тут же убежала, если бы не горничная.

Торопливо и едва слышно постучав, она вставила ключ в дверь. Все, что я могла сделать, – это нырнуть под кровать. Конечно, не самое лучшее место, где хотелось бы находиться, – здесь было полно пыли, и я чуть не задохнулась.

По крайней мере я додумалась отключить телефон, чтобы его пронзительный звон не выдал меня. Горничная неторопливо начала прибирать постель, что было абсолютно лишним. Я всегда считала эти действия ненужными, хотя некоторым, наверное, нравился сам факт того, что кто-то прибирает или делает вид, что прибирает в их комнате.

И тут, разумеется, зашел Ролло.

– Какого черта ты тут делаешь? – грубо прокричал он. – Убирайся!

Он до смерти напугал девушку. Она ретировалась прежде, чем Ролло закончил отчитывать ее за то, что она достала его драгоценность из тайника.

– Дура! – продолжал ругаться Ролло. – Оставить на столе!

Я бросила сверток на кровати, а горничная, видимо, переложила его на стол. Я видела лишь белые ботинки Ролло и наблюдала, как он расхаживает по комнате. Тут зазвонил его мобильный.

– Да! – ответил он привычно грубым тоном. – Да, она у меня. Эти идиоты в Антибе провалили все дело. Но ты просто делай свою работу, и никто ничего не сможет доказать. Копия готова? Она у тебя? Хорошо, я выезжаю.

Голос Ролло звучал агрессивнее, чем обычно. Шумно вздохнув, он ушел в ванную комнату, а когда вышел, то, прошу прощения, даже не помыв руки, схватил сверток и вышел.

Я не могла пошевелиться еще некоторое время, потому что не знала, вернется он или нет. Наконец я выбралась и, обнаружив, что сверток пропал, позвонила Джереми.

– Господи! – почти прокричал он. – Где, черт возьми, тебя носило? Я просто с ума схожу.

– Мне помешала горничная, – объяснила я, – потом пришел Ролло, я пряталась под кроватью.

– Боже милостивый! – простонал Джереми.

– Ты попросил пригнать машину?

– Конечно. Она стоит прямо у дверей. А я в вестибюле жду тебя.

– Джереми, – сказала я, – Ролло забрал сверток с собой. Ты не должен упускать его из виду, даже если я не успею спуститься.

На этот раз лифт показался мне невыносимо медленным. Да еще эти неторопливые немки с огромным количеством сумок. Я еле дождалась, когда мы наконец спустимся в вестибюль.

Джереми встретил меня у лифта.

– Он ждет машину, – тихо сказал мой напарник. – Меня он не видел. Мы дадим ему сесть в машину и поедем следом. Он там один, потому что его дружок уехал, как только обналичил фишки. Я записал номер машины и оставил на автоответчике Северин, чтобы она сообщила полиции.

Глава 30

К счастью, Ролло оказался осторожным водителем. Я полагаю, он так аккуратно вел машину, потому что не хотел попадаться на глаза полиции. И все-таки было довольно сложно не выпускать его из виду в темноте ночи, особенно когда он съехал с хорошо освещенной улицы, полной гостиниц и магазинчиков.

– Он едет не в аэропорт, – сообщила я.

Эта новость совсем не удивила Джереми.

– Разумеется, – сказал он. – У него украденный шедевр, а на таможне придется все показывать. Кстати, как выглядит картина? Это та самая, что на фото?

– Да. И она прекрасна! «Мадонна с младенцем» Фабрици. Стиль напоминает Доссинни Альдертинелли… Господи, да куда же он едет?! – удивилась я, увидев, что Ролло сворачивает на шоссе. Я взглянула на указатели на дороге и прочитала вслух: – Вентимиглия.

– Он направляется к итальянской границе, – пояснил Джереми, – там больше нет пограничного контроля. Если ему удастся провезти картину за пределы страны, то он сможет продать ее какому-нибудь наивному покупателю, убедив того, что это лишь копия, и сделка получится вполне законной. Понимаешь, дело в том, что настоящий обладатель шедевра зачастую просто не может этого сделать, особенно если не знает, какой путь проходила картина до него.

– Неужели Ролло хочет продать ее? – удивилась я. – Я думала, он собирается оставить ее себе, а в гараж вернет копию, и никто никогда не сможет доказать, что у бабушки Пенелопы был оригинал и Денби его видел.

– Рано или поздно продаст, – сказал Джереми, – если она действительно стоит целое состояние, он не сможет удержаться. Наверняка у него есть нужные люди, способные и готовые купить картину.

– Да. Тот парень, что звонил ему, когда я пряталась под кроватью в его номере.

– Теперь будем играть открыто, и прятаться под кроватью тебе больше не придется, – заявил Джереми.

– Эх, – сказала я с долей сарказма, – а мне это так понравилось!

– Ого! – откликнулся Джереми. – О чем еще Ролло говорил по телефону?

– Я тебе рассказала все. Его дружки в Антибе все испортили, а тот, с кем говорил Ролло, должен сделать свое дело, то есть отдать подделку. Спорю, что совсем скоро они встретятся. И их сделка определенно не состоится.

– Ты говоришь как полицейский, – заметил Джереми.

– Надеюсь, это комплимент, – ответила я.

В темноте ночи граница выглядела мрачно и устрашающе. Таможенные будки, похожие ночью на призрачный город, все еще стояли на местах. Проезжая мимо, я почувствовала какую-то вину за собой. По крайней мере мне казалось, будто я пробираюсь тайком, нарушая закон. Хотя краденое произведение искусства было совсем не у меня.

Первым признаком того, что мы доехали до итальянского города, была ужасная пробка из-за какого-то музыкального фестиваля. Сотни машин еле ползли по дороге, а мотоциклы, подобно надоедливым пчелам, кружили вокруг, обгоняя справа и слева. Я видела, как Ролло махал от негодования руками. Наконец мы выехали из этого городка на шоссе. Я думала, мы наберем скорость и наблюдать за машиной Ролло станет сложнее, но у него возникли несколько иные проблемы. Он поехал на автозаправку, и мы припарковались там, где останавливаются семьи, чтобы отдохнуть от утомительного путешествия.

Заправка оказалась с самообслуживанием, и, судя по недовольному лицу Ролло, он находил это занятие неприятным и трудоемким. Прямо на моих глазах Ролло натянул перчатки.

– Господи! – У меня перехватило дыхание. – Так это он тогда в квартире схватил меня.

Не отводя взгляда, мы смотрели, как Ролло заправляет машину. Закончив процедуру, он снял перчатки, бросил их в машину и подъехал прямо к двери, куда заботливые папочки сопровождали своих уставших сынишек. Ролло остановился в нескольких ярдах от нас. Мы просто застыли.

– Неужели он сейчас отправится по нужде? – удивилась я.

– Ты просто не видела, сколько джина он выпил, – пробормотал Джереми.

Мы наблюдали, как Ролло, так и не заметив нас, захлопнул дверцу машины и направился в туалет.

Ремень безопасности случайно попал в дверной проем, так что хотя дверь и закрылась, она не захлопнулась, и Ролло этого не заметил. Но я-то заметила!

– Дверца не захлопнулась! – чуть ли не прокричала я. – Вот он, наш последний шанс.

– Я это сделаю, – сказал Джереми.

– Ты выглядишь слишком подозрительно, – заспорила я.

– А ты разве нет? Все тут же уставятся на тебя в этом платье, – стоял на своем Джереми.

Мы практически устроили потасовку в машине, но на дело все же отправился Джереми. Должна признаться – он выглядел как настоящий агент. Поражаюсь его нервам. Он подошел к машине Ролло, будто это была его собственная, легким движением открыл дверцу и достал сверток, который лежал на пассажирском сиденье, прикрытый одеялом. Затем медленно вернулся обратно и бросил сверток мне на колени. Все так просто, будто он отыграл давно знакомую пьесу.

Мне было страшно оглянуться назад. Чем бы там Ролло ни занимался, я надеялась, что он задержится подольше. Джереми абсолютно спокойно посмотрел в зеркало заднего вида и сказал, что Ролло еще не вышел. Мы незамедлительно поехали по направлению к шоссе.

– Север или юг? – спросил Джереми, когда мы доехали до шоссе и настало время выбирать направление.

– На запад, – сказала я.

У меня уже была идея в голове, потому что я передумала о многом, с тех пор как Эрик в шутку предложил мне начать подделывать шедевры, если вдруг моя карьера рухнет.

– Смотри на указатели, мы направляемся в Геную, – объяснила я. – Я знаю там одного человека, он сможет установить подлинность картины.

– Спешу заметить, что нам следовало бы сделать это во Франции, – предупредил Джереми, – и к тому же нужно увезти картину обратно. То есть во Францию.

– Это ведь не мы перевезли ее через границу, – сказала я. – И ты прекрасно знаешь, что если мы привезем ее обратно, нас отдадут на милость французского суда и, возможно, свяжут руки на очень долгое время. А я все же хочу узнать, чего стоит эта вещь.