– Конституция.

– Я так и сказал! а как я говорю, так и должно быть! Дай Звезда, я их подровняю – кого по кисточкам ушей, кого по шею, чтоб знали своё место. Я помост из голов сложу, когда пойду на иную грацию.

– Инаугурацию.

Изложив вкратце программу будущего президентского правления, Папа устремил налитые кровью глаза на Маджуха.

– Всё заранее спланировано. Это – единый замысел. Жрецов убили, рабыню вывезли, закрыли Иссу; потом военные приготовления... Нас хотят раздавить, Венец! Надо что-то противопоставить. Сделать им адекватный ответ, чтоб мозги из ушей потекли. – Слово «адекватный» Папа выговорил правильно; стало быть, оно давно ему понравилось и соответствовало его мыслям.

– А этого ты зачем притащил? – Наконец-то Мусултын заметил Форта.

– Интересные вещи он рассказывает. Pax неспроста его сюда приволок. Эксперт, объясни ещё раз про свинок – да смотри, слово в слово, без утайки. Я твои слова все до единого помню.

– Задолбал ты меня этими свинками. Сначала троглодит, за ним эксперт, теперь и ты на этом свихнулся! Убери его с глаз моих. Не в зиндан; он ценный пленник, вели держать его поближе к стартовым шахтам... но не в псятнике, а где поприличней...

«Да-да, отведите меня к пусковым станкам! Я хочу туда! Я разберусь, как мне проникнуть на один из ваших кораблей и угнать его. Будет очень мило, если вы меня доставите прямо к трапу; там-то мы и распрощаемся».

– ...и ещё тряхани орудийных инженеров, чтоб сейчас же начали зарядку диска, – закончил Папа.

«Орудийных», «диска», – эти слова немедля включили цепи памяти и перекрёстных ассоциаций. Как говорил Pax? «Дисковые пушки изменяли растворимость газов в магме»; «никто не уцелел в зонах, которые обстреливали Диски». А командир бронедрезины? «Без дисковой пушки не выстоять. Отвечать нечем!» Нет, удирать отсюда рановато! Разве можно слинять, не разобравшись в ситуации до конца?..

– Я говорил Маджуху, – начал Форт, как бы не обратив внимания на команду «С глаз долой!», – что изучал по поручению градских властей состояние свинок и прочих животных в Эрке, у периметра и в Аламбуке...

Папа выпучился на него с выражением лица, достойным целой фразы: «Что ещё за разговоры, когда я приказал молчать?..»

– Речь шла о сопоставлении процессов окислительного фосфорилирования в митохондриальных мембранах и взаимоотношении работы ферментных групп рескриптаз и редуктаз относительно выраженности фракции свободных радикалов и ионов жирных кислот...

«Это же ахинея, сущая белиберда!..» – ужаснулся Форт, но не переставал забалтывать Папу колдовским языком науки, как попало склеивая термины и стараясь лишь выстраивать их в линии падежной зависимости, не слишком заботясь о содержании. Папа дурел на глазах. Он, несмотря на лидерские данные, сделал большую ошибку, пытаясь уловить в монологе эксперта какой-то смысл.

– ...и степень напряжённости ядерного парамагнитного резонанса в зоне действия поражающего луча, – блестяще закруглил Форт своё безразмерное предложение.

– Какого луча? – вырвалось у Папы. Маджух с тревогой воззрился на Форта: «Что за новости? Таких слов в твоём предыдущем рассказе не было!..»

– Вам лучше знать – какого. – Форт гримасой показал, что, мол, все мы тут люди умные и понимаем друг друга.

Мусултын и Маджух быстро переглянулись. Чтобы разрядить их многозначительное молчание, Форт прибавил:

– Градские полагают, что в вашем арсенале есть что-то особенное.

– Эге! – пошевелил бровями Папа. – Да ты, корноухий, осведомлён не по рангу. Видно, свинками ты занимался для отвода глаз!

– Почему же «для отвода»? – Форт сел более раскованно, ощущая, как растёт в глазах Окурков. – Свинки – это индикаторы магнитно-лучевого воздействия. По районам их мора я вычислил, где стоит орудие. В шахте на севере, за холмами.

– И-ти-ти-ти... – Глаза Папы недобро сузились. – Ты доложил об этом в град?

– Доложил, но мне не поверили. Они отрицают возможность наличия у вас сквозного оружия. Моё донесение им не понравилось, мне велели искать дальше... а потом бросили меня здесь.

– Они не того доклада ждали, – промолвил Маджух. – Эксперт им ни в формат, ни в концепцию не вписался. Или более того – в граде боятся знать правду, с порога её отвергают... Что тебе приказали найти?

– Какой-то алтарь Чёрной Звезды. По-моему, они сами не определились, что это – техническое устройство или нечто, выходящее за рамки привычных представлений. Я предупреждал их: «Вы наняли эксперта не по профилю. Есть психонетики, вот с ними и толкуйте. Они антеннами отслеживают дьяволов и ловят пылесосом привидения; разъяснят вам любое аномальное явление. Мои выводы будут касаться технологии, а не магии». Но меня не слушали.

– Ты из ведомства или из частного агентства? – Маджух вернулся в привычную колею дознания.

– Из ведомства.

– Чьё оно и какое?

– Федеральное. Баканар, научный центр Министерства обороны.

«Ничего! – ободрил себя Форт, назвав породившее его учреждение. – Если им суждено погибнуть, они унесут тайну в могилу. Если победят, а я останусь в их руках, они накличут на себя вояк. Если же я ускользну от чёрных, адрес моей конторы будет им нужен как прошлогодний снег».

– Ой-е, демократия! – усмехнулся Папа, хотя по логике вещей ему сейчас следовало пыжиться, выдумывая, как избежать разгрома. – Вот у кого надо учиться делать ставки; никогда в проигрыше не окажешься. Министерство внешних изысканий, значит, валит нам корм и оружие, а Министерство обороны помогает градским! Кто бы верх ни взял, Федерация всё равно с прибылью!..

От Папиных откровений на Форта накатил мучительный стыд. Впору оглохнуть, чтобы не слышать, как хвалят твою родину! Конечно – политика, дальние умыслы, перспективные выгоды... но снабжать пиратов, которые тебя же и грабят, убивают твоих граждан, – до этого может додуматься лишь самая развитая демократия Галактики! Государственный блюд во всей красе.

– Как проверить, что ты не врёшь? – наседал Маджух. – Твоё имя, фамилия есть в открытой базе данных?

– Я не из того отдела, что вывешивает кадровые списки.

– Плевать мне на фамилию, – остановил Маджуха Папа. – Ты смыслишь в сквозном оружии?

– Естественно.

– Сколько град обещал тебе за экспертизу?

– В имперских отах – один и семь шестнадцатых мириада.

– Ты что, от бедности к ним нанялся?!.

– Начальство послало.

– Сёган – скупердяй. Эксперт, что скажешь о сумме впятеро больше?

– Она мне нравится.

– Знаю я вас, федералов, – умные и продажные. Это хорошо! Незачем тебе работать на Эрке. Они твоё ноу-хау не уважили, выводы твои презрели, одним словом – оскорбили как профессионала. Переходи к нам! Плачу семь и три шестнадцатых мириада в отах – ты согласен? Хочешь – налом в любой валюте, хочешь – положим в какой скажешь банк.

– Что я должен делать?

– Сообразительный!.. К работе приступишь чуть позже. Маджух, – обернулся Папа к разведчику, – у меня возник славный план. Пусть инженеры заряжают диск без перерывов, только чтоб кабели не сожгли. Завтра всё должно быть готово к выстрелу. От градских выступила эта шмойла, а от нас выступит – эксперт! Он публично подтвердит, что мы обладаем сквозной пушкой. Пусть после этого Триумвират попробует напасть! А для наглядности пальнём по ближнему скоплению их войск. И приурочим это к погребению Шуламанги и Лу Дархана, так будет красивей в смысле пияра. Похороны – и сразу удар!

– Так ведь, Папа... – Маджух несколько растерялся. – Нет кворума жрецов для проклятия.

– И не надо хворума! Хватит притворяться, что это одна жреческая магия. Это – наша суеверная...

– Суверенная...

– ...государственная мощь! Хотя для впечатления проклятие тоже не помешает. Настропалим преосвященных – пусть втроём напрягаются!

– Но Джалык Дахура не вернулся! Должен был прибыть сегодня, но передал, что задержится из-за срочных дел.

– Чует тухлятину, вот и прячется. Запиши текстовочку, запостишь ему с моей подписью. Скажем, так:

Преосвященный Джалык Дахура!

До каких пор ты будешь отсиживаться в Столбовых пещерах? Можно подумать, нам страх неведом и мы тут блаженствуем в покое! Что за «срочные дела» тебя задерживают? Нет ничего срочнее, чем поместить в склеп тела Шуламанги и Лу Дархана! Сколько можно их на леднике держать?! Раз ты взялся быть Гласом Бездны, то будь им. Не приедешь к началу днёвки двадцать третьей ночи – Бо Арангак и Ерагон Халвар отлучат тебя от храма, и ты станешь пся вонючая и позорная, и каждый удалец должен будет поступить с тобой по совести и в соответствии с твоим новым званием.

– Затем – подпись... Нет, надо поважней как-нибудь обозначить. Эксперт, припомни-ка подходящий демократический титул. Только не «Президент». Президент – лицо, единогласно избранное народом.

– Лорд-протектор, – брякнул Форт.

– Какая ещё шина с покрышкой? так людей не называют!

– Нет, это значит – «господин-покровитель».

– Вот и говори по-человечьи, не по-псиному, а то премии лишу. Значит, «Господин-покровитель Аламбука и нейтральных территорий Папа Мусултын». Пусть привыкают.

– Надо бы мне пушку осмотреть, – намекнул Форт. – Если придётся выступать, я должен знать предмет доклада.

Подземная узкоколейная электричка ехала кривым S-образным путём. Форт, трясшийся со всеми в вагончике, похожем на сундук с поднятой на стойках крышкой, запоминал направление и расстояние.

Поначалу железная дорога пролегала по узкому тоннелю, где вдоль стен тянулись десятки кабелей, а по обеим сторонам пути виднелись проходы для путевой обслуги. Но тоннель-кишка внезапно кончился, и поезд побежал по высокому сводчатому проезду, слабо освещённому редкими лампами на стенах – свод темнел в вышине, на нём были заметны остатки каких-то металлических конструкций. Арочные дуги, продольные фермы потолочного усиления, проблёскивающие в стороне странные на вид двугранные рельсы – все элементы оборудования тоннеля носили отпечаток гигантизма и древности. Тонкие рельсики узкоколейки казались чужеродными новинками в этом царстве тяжеловесной старины, отлитой и собранной с таким запасом прочности, что ей были нипочём и проходящие века, и подтачивающие твердь воды подземелья, и давящая масса камня.

Ехали недолго. Единственная станция оказалась конечной – дальше тоннель обрывался стеной, сохранившей следы опалубки. На платформе поезд встречала охрана, у тяжёлых дверей в стене – следующий сторожевой рубеж. Форту приказали отвернуться – Папа набирал код на замке. В общем, сканер различал его движения вполне чётко, даже когда Форт стоял затылком к двери.

По ту сторону толстенных створок их ждала небольшая группа бледных ньягонцев в одинаковых комбинезонах. Все приветствовали Папу поклоном, а старший из бледнолицых доложил:

– Заполнение энергетических ёмкостей идёт нормально. Мы установили оптимальный уровень закачки, близкий к предельно допустимому.

– А ускорить? – зыркнул на своих учёных карликов Мусултын.

– В случае необходимости можем прибавить темп на две восьмых, но это уже рискованно. Могут не выдержать токопроводы.

– Покажите этому типу мой агрегат. Он спец, ему докладывать для TV.

Глаза бледнолицых уставились на Форта. Затворники секретного подземелья выглядели сытыми, но были блёклыми, как выросшие в темноте растения. Рассматривая их, Форт примечал всё новые болезненные знаки – затёртые гигиенической помадой трещинки на губах, какую-то бело-жёлтую накипь в углах глаз, бурые корки по краям ушей... ломкие ногти, припухшие дёсны в бескровно улыбающихся ртах, скованная походка – похоже, у них что-то происходит и с суставами. Интерьеры цвета угля и пепла не украшали здешних жителей – сероватые, с ободками теней на веках, служители сквозного орудия сливались со стенами и трубой, неуклюжей мебелью. Отнюдь не эльфы – скорее кобольды, гномы бездонных шахт и забытых штреков.

– Прошу пройти, – пригласил Форта главный задохлик. За ним побрели и остальные. В их компании Папа и Маджух выглядели лучащимися свежестью бодряками, только что вернувшимися с курорта. Форт напоминал себе какого-то небесного учителя или посланца свыше, ненароком заглянувшего в сумеречную зону, где вечно блуждают тени бесполезных, изнывающих от своей пустоты и напрасности людей. Своим тщедушным видом они никак не гармонировали со слоновой толщиной стен, банковской солидностью дверей и литой стеклянной скорлупой плафонов. Коридорами, выдолбленными в сплошной скале, брели они, из полумрака выходя в стерильный белый свет и вновь окунаясь во мглу.

– Здесь внешний пост управления, – шершавым голосом сообщил главный призрак преисподней. – Есть резервный, дублирующий; он обычно закрыт. Если Папа позволит вам...

– Эксперт, отвернись, – скомандовал Мусултын. Форт сканером запомнил движения его руки, а радаром – кодовую вспышку электронного сигнала, посланного в дверной пульт пластинчатым ключом. – Готово, входи.

На самом деле дублирующим, очевидно, был жалкий внешний пульт, потому что открывшийся полукруглый зал куда больше походил на рабочее место операторов орудия, чем комната с проложенными по потолку проводами и похожими на самодельные шкафы приборными блоками. Здесь и пульт был гораздо просторней и удобнее, и все двери, расположенные по вогнутой стене, как патроны в обойме, имели свои таблички... Вот только язык оказался незнакомым Форту, хотя буквы вроде были те же самые, что в азбуке Трёх Градов. Ниже табличек наклеены бумажные ленты с надписями от руки: «Душевая, туалет», «Спальня», «Контрольно-измерительный пункт», «Инструменты», «Вход на кольцо». Пара лент сорвана, одна из оставшихся без указателя дверей заперта стальной щеколдой поперёк филенки и висячим цифровым замком.

Зато на приборной панели заботливые лапки кобольдов снабдили ленточками все индикаторы, все средства включения и настройки. «Вводы подзарядки», «Заполнение ёмкостей»... Часть приборов явно врезана в пульт взамен старых, вынутых из него. Кое-где разметка на датчиках нанесена от руки линером. Хлипкая кустарщина пополам с древней прочностью, рассчитанной на столетия.

– Сейчас я подниму щит, – объявил главарь хай-тэковых троглодитов.

– И включи освещение, – добавил Папа.

Часть прямой стены перед пультом пошла вверх, а за ней, за разделённым на равные секции широким окном зеленоватого стекла...

– Как по-твоему, что это? – в голосе Папы слышалось торжество и превосходство.

Форту открылась необъятных размеров идеально круглая каверна с выглаженными до блеска стенами. По экватору сферической полости шло широкое кольцо, в диаметрально противоположных точках пробитое массивными осями, на которых покоился металлического цвета диск метров ста в поперечнике. Похожий скорей на хоккейную шайбу, чем на зеркало, он был лишён каких-либо выступов, кроме осей. Лишь три концентрических желобка шли по его поверхности, обозначая уменьшающиеся зоны, как круги на мишени.

– Однозначно, это не наш дегейтор, – проговорил Форт после паузы. – Они другой формы. И не биндское орудие; у тех сквозная пушка в виде шара или конуса, в зависимости от типа. Не туанское... Возможно, миркский или варский «крушитель планет», промышленная модификация оружия... но очень старая, не современная.

– Ни то, ни другое, ни третье. – Папа был счастлив недогадливостью эксперта. – Такого ты ещё не видел! Это оружие конца времён, Диск. Его ещё зовут мечом-радугой.

– Или Зверем, – добавил Форт, поняв, что именно здесь – алтарь Чёрной Звезды. Отсюда выбрасывался прицельный луч древней махины, разрушительного творения цивилизации, отставшей от других в поисках оружия, бьющего сквозь все преграды. Наверное, когда-то эту титаническую шайбу питало несколько крупных электростанций, а теперь энергии, сэкономленной Аламбуком за счёт отключений и украденной у Эрке, хватало лишь на прицеливание – и этого слабого подобия выстрела было достаточно, чтобы погружать град и городцы в панику и смерть. Что-то мешало вдохнуть в Диск полную мощность – то ли чёрные установили слишком мало батарей, то ли токопроводы не могли пропускать необходимое количество энергии в единицу времени, то ли в самом Диске истлела часть обмоток. Но и такой, едва способный на выброс луча, Диск был грозен и ужасен.

– Одного я не пойму – как вы разместили его тут?

– Никак; он всегда здесь стоял. Мы наткнулись на дорогу к Диску, когда рыли тоннель. Пару лун повозились – и, как видишь, оживили Зверя! – Папу распирала гордость; в его глазах заблистали сине-зелёные рефлексы, как у голодного хищника перед прыжком на шею жертвы. – Меч-радуга – в моей руке. Пока он не готов, но завтра... Завтра ты огласишь, что он существует, а следом мы грохнем по армии Триумвирата. Вот веселье-то будет! Теперь приступай к делу – пиши дефлорацию.

– Декларацию! – От неловкости за Папу у Маджуха уши вспыхнули. – Ну когда ты перестанешь иностранные слова коверкать?!

– Я всегда говорю, как хочу, а ты мне не указ. Встреваешь без спроса, когда надо и не надо! Умней меня хочешь быть? Не рвись, моё место тебе всё равно не светит – есть наследники, есть Зурек Быстрый.

– Ничего, я и в заместителях не пропаду! Куда они без меня, твои преемники? кто им Конституцию писать будет?

Пока родичи ссорились, Форт подбивал итоги – прямо скажем, неутешительные.

«Вот это я попал! Раз – согласился, два – поддался, три – притворился, и уже зачислен к сатане на службу!.. Нет, так дальше продолжаться не может, а то и впрямь заставят сочинять хвалу Папе и его пушке. Настоящая бездна – лечу куда-то, сам не зная, кто я теперь. Где там этот Pax, куда он запропастился? Pax, Pax, ты меня слышишь?»

Ни звука в ответ; только фоновый шум и гулкие голоса городских гравиторов.