Война кукол - Эскорт

«Нет, не облако нашептало. Это я сам себя уговариваю, – неприязненно подумал Форт. – Легкий выход из проблемы. Нет, Джомар, не получится. Эш и Далан в ракетную ячейку не улягутся – то есть живыми из нее не встанут. А я – капитан, ты понял?»

Соблазн простого решения отступил.

– У меня сложности с заправкой челнока, – доложила Эш. – Выясняю причину.

– Капитан Кермак, вас вызывает «Скайленд-4», – вторгся хорошо поставленный голос диспетчера прямой связи. – Поговорите с комиссаром Сато.

«Проняло! – Форт подавил усмешку. – Ну-ну, потолкуй со мной, детка».

Лишь расстояние уберегло Форта от того, чтобы Сато вцепился в него разъяренным котом – прямо в глаза когтями.

– Кермак, что вы себе позволяете!? – экран едва не хрустнул от нескрываемой ярости беловолосого. – Какие еще трупы на борту, с чего вы взяли?! Вы отдаете себе отчет в том, что передаете по связи?!!

– Здравствуйте, комиссар, – как можно бесцветней ответил Форт.

– Пожелайте это себе – вам много здоровья понадобится, когда будете отвечать перед ситуационной комиссией! Немедленно отчитайтесь, по какой причине вы отправили свое бессмысленное и беспочвенное сообщение!

«А можно и медленно, – подумал Форт, – сейчас за связь платишь ты».

– Отвечаю. Мы по внутреннему каналу установили контакт с человеком, находящимся в одном из грузовых отсеков. Обмен сообщениями с ним документирован. В доказательство мы можем привести то, что сохраняет самописец; как положено, мы снимем «черный ящик» и доставим на «Скайленд».

Форту ужасно не хотелось выступать свидетелем по делу Кэна Мерфанда и объясняться в СК о необычных явлениях на корабле, но иного варианта не предвиделось, и надо было проделать это с наибольшей пользой для себя.

– У вас не могло быть и не было никаких контактов, – смело отверг очевидное Сато, – поскольку в отсеках нет ни живых людей, ни мертвых.

– Вот как? А пассажир с багажом?

– Этот не в счет.

– То есть вы подтверждаете, что трупы на борту есть?

– Не трупы, а труп! Один, согласно завещанию, и больше ни-че-го!

– У нас нет в этом полной уверенности. Контакт документирован самописцем. Это вполне внятные, осмысленные сообщения. Значит, на корабле минимум двое, кроме экипажа, – мертвый и живой. Согласитесь, что мертвых может быть и больше, чем один. Их число трудно установить, поскольку мы заняты авральными мероприятиями и не можем отвлекаться на осмотр отсеков. Ситуация на станции не исключает того, что часть трупов…

– Ваши дурацкие подозрения ничем не обоснованы, – жестко напирал Сато. – Одни выдумки! То, что вы настаиваете, заставляет усомниться в том, что вы психически здоровы…

– Меня допустили к полету.

– …У вас галлюцинации!

«Были, – согласился Форт, – но совсем не те, о каких ты думаешь».

– …и я зря трачу время, говоря с вами. Умалишенные не критичны к своему состоянию; вся ваша настойчивость – продукт бредового сознания.

– И все аварии мне померещились? И тем, кто устранял их, – тоже?

– Во всяком случае, вы не могли вести переговоры с кем-то на борту, поскольку никого нет, кроме вас троих. Все ваши домыслы – фикция. Ноль! Сейчас же составьте письмо с опровержением предыдущего. Трупов НЕТ. Вы их НЕ ВИДЕЛИ.

– «Не видели» не означает «нет». Майлер БЭМа поддерживает связь с кем-то, находящимся в одном из…

– БЭМ неисправен! У него программный сбой!

– Спасибо за подсказку.

Сато готов был откусить себе язык, но слова вылетели – не вернешь.

– Вероятно, – развивал его ляп Кермак, – вы такую возможность предвидели. Не может же полноценный, проверенный и опломбированный БЭМ разлететься от обычного скачка, верно? И вы, как сведущий специалист, мне подтвердили, что он готов был сойти с рельсов на первом повороте. То есть он изначально был дефектным. А нас с ним в рейс отправили… Кто-то за это будет отвечать, не так ли? И вот еще вам тема для размышлений – вы не сообщили нам о характере груза. Полагаем, кое-какие наши заморочки связаны именно с ним. СК с интересом выслушает мой доклад. Тут и трупы, и феноменальные ящики, и корабль, не пригодный к полету… Хотя по здравому разумению хватило бы чего-то одного. Пока не знаю, что мне выбрать для отчета. А теперь извините, что отключаюсь, – у нас очень сложная обстановка.

СЕАНС ПРЯМОЙ СВЯЗИ ОКОНЧЕН, – глумливо подмигнул Сато экран. И почти сразу его разорвало строкой: СРОЧНОЕ СОЕДИНЕНИЕ!

– Господин комиссар! – начальник станции дышал гневом. – Как вы объясните появление возмутительных слухов о том, что…

– Подлая провокация! – не растерялся Сато. – Я вплотную занимаюсь этим!

– Надеюсь, у вас есть что сказать репортерам. Через полчаса экстренная пресс-конференция on-line, где нам предстоит отвечать на неприятные вопросы. Будьте любезны немедленно явиться ко мне для согласования позиций.

– Я определила… причину неисправности, – речь Эш прерывалась печальным стоном. – Капитан, мы не сможем заправить челнок.

– Что такое?

– Проводящие кабели… – Эш еле справилась с подступившим к горлу комком. – Из них вынуты сегменты по три метра… от штекерных гнезд до коммутатора питания, как при консервации.

Эш по пояс погрузилась в расчищенный доступ к кабелям; блоки изоляции и снятые фрагменты переборок лежали грудой, захламляя узкий служебный проход надпалубного пространства. Она ощупывала пустые разъемы в надежде, что все ей только снится, а на самом деле толстые кабели стоят на месте, и энергия с торнаков «Сервитера» перетекает к емкостям челнока. Нет, это не сон. Челнок не оживет. Запаса в батареях второго ряда надежно хватит на освещение, поддержку системы жизнеобеспечения и БЭМа да на пару маневров. При этом датчик в рубке уверяет: «Заправка 100 %»!..

– Масштабная ошибка? – спросила Далан, словно не вникнув в смысл слов бортинженера.

– Скорей, что-то похуже. Продолжай расчет, – поднявшись из кресла, Форт поспешил к переходнику.

Все дружно заботились о том, чтобы полет закончился похоронами. Учитель, своими духовными экспериментами разбудивший силу, что неисчислимое множество лет покоилась, замкнутая в камне. Техники, снарядившие в рейс полугнилое судно с бесполезным кораблем-эвакуатором. Сато… и он здесь руку приложил, сомнений нет. Если б не перепроверка систем, они бы загрузились в челнок, который даже звездную систему не покинет… да что там, еле-еле на орбиту Нортии встать сможет в ожидании спасателей. И не исключено, что Сато сам вызовет кого следует – федеральных безопасников. Или они уже на подходе. К заседанию ситуационной комиссии все показания будут приглажены и выправлены. Далан с почетом передадут бохрокцам – что ей два существа из младших миров? Распрощается и забудет.

«А нас будут обрабатывать, пока не заговорим как надо, – мелькнуло у Форта, когда он завидел Эш. – Эх, Ящерка, и влипли мы с тобой!..»

Набрать номер. Пусть прилетит «флэш».

Отстранив бортинженера с его горестным безмолвием, Форт сам втиснулся в нишу. Так и есть. Заправка нереальна. Заменить недостающие сегменты, сняв токопроводы с «Сервитера»? Оно хорошо в теории – практически же придется вынимать их на уровне торнаков 3-5, в зоне влияния облака, и времени понадобится больше, чем позволят продержаться гранаты. Одиночка в защитном скафе провозится суток двое; неизвестно, что за два дня сумеет натворить феномен.

– Все отменяется, – выбравшись, Форт отряхнул полетный костюм, хотя пыли на нем не прибавилось. – Мы возвращаемся на «Сервитере».

Эш порывисто кивнула. Да! Да! Что угодно – скачок, гаснущие лампы, плазмоиды – лишь бы вернуться! Там люди, там помогут!

– …если не найдем каких-то непоправимых поломок. Тогда просигналим SOS и будем ждать спасателей.

– Нет, – раздался искусственный голос динамика. – Ни то ни другое.

– Учитель, я вас не спрашивал.

– Не делайте так. Он не должен вернуться в мир людей. Он растет. Будет уничтожать болезнями безумием. Сколько сможет охватить. Будет подчинять. Его понятия иные. Ни жалости, ни сострадания. Не знает, что есть общество. Одиночество, эгоизм. Он мыслит себя единственным. Остальные ничто.

— Хватит паниковать, Учитель, положение не так плохо. Нас он не убил и не подчинил.

– Вы не знакомы ему. Непривычны. Он поражает знакомое. Людей. Однородное, которое запечатлелось. Технику. Она проще живого. Постепенно будет познавать вас. Найдет слабые места. Дело времени. Изучает. Пробует. Как дети. Познание через разрушение. Анализ значит расчленение.

— Да будет вам запугивать! Ему не дадут этим долго заниматься. Есть кериленовые бомбы, дегейторы – разок шарахнуть, разнесут на атомы.

– Нет. Он образовался. Собрать ядро дело времени. Уже собирает. Стирает изоляцию. Хочет скорей. Разнос частей ядра врозь замедлит. Не отменит. Охват будет большой. Планета, система и больше.

— Идем, Эш, – позвал Форт. – Не время слушать лекции.

Голос не отставал, он преследовал их.

– Много жертв. Пока научится повелевать – будет губить. Цель неизвестна. Возможно только разрушение. Власть – это агрессия. Он непредсказуем. Может выбрать анализ как вид удовольствия. Как маньяк. Сотни мертвы. Будут тысячи. И больше.

— Далан, изменяем курс. Вычисляй скачок к «Скайленду».

– Подумайте о других людях. Вы обрекаете их на смерть.

— Нас самих обрекли, даже не спросив согласия.

– От вас зависят судьбы. Множество судеб. Помогите мне завершить миссию.

— Капитан, мы не можем вернуться, – сказала Далан. – Это черное расширяется. Если Учитель прав…

– Ну и что, если он прав?! – вскипел Форт. – Ты хочешь увидеть свой Бохрок?! А ты? Эш, тебе жить охота?

– Черное доберется до нашего здоровья, – твердила Далан. – До ума почти добралось. Оно вмешивается в нашу технику. Подслушивает, я уверена. Сотрет самописец, обнулит нам память. Мы даже не сможем рассказать, чем оно грозит. Ваши специалисты по изучению феноменов столкнутся с неизвестной опасностью и тоже пострадают. Затем остальные. Потом исчезнет Учитель, и некому будет сдерживать облако. Капитан, мы должны ему помочь. Если мы струсим и об этом узнают – домой можно не являться. Мне не позволит стыд. Я могла – и не сделала. Я уроню престиж своей цивилизации, это совершенно непростительно.

«Вот это я понимаю – гонор!.. – против воли восхитился Форт. – Своя жизнь – ничто, а престиж Бохрока – все!..»

– Эш? Твое мнение.

«Домой!» – кричало все существо шнги, но какой-то размеренный, пошаговой холод складывал сумятицу догадок в ледяные кристаллы выводов. Выход. Ищи выход. Далан говорит злую, жестокую истину – нельзя думать только о своей шкуре. Тот, кто принял это как руководство к действию, может многое. Выпрямись!

– Я согласна, – выговорила она с усилием. – Надо помочь. Только придумать – как? Пока не вижу.

– Мы ждем приказа, – гукнула Далан.

Форт молчал; лицо его оставалось неподвижным. Набрать номер, набрать номер. «Флэш» явится. Значит – бросить Далан и Эш? Свой экипаж? А забыть их ты сумеешь?.. А всех остальных, кого пожрет черный кошмар?

– Челнок, – он что-то перешагнул в себе. – Сбросить феномен на челноке.

– Но ведь он… он не полетит!

– Ерунда. Много ему не надо. Есть переносные емкости. Будем перетаскивать вручную, заправим хоть на сколько-то. Достаточно того, чтоб он сошел с орбиты. Но, – Форт оглядел свою команду, – груз из отсека 14 тоже придется нести самим. Нечего надеяться на автоматы – они не выдержат.

«А мы?!» – хотела крикнуть Эш, но лишь сжала челюсти. Решение стало общим, оставалось выполнять.

– Отставить расчет нового курса. Курс прежний – вперед, на Нортию.

– Есть, капитан, – Далан повернулась к экрану, но не успела протянуться к сенсорам рукой, как экран погас.

И на пульте пилота – тоже.

Взамен всего изобилия сигналов, светившихся там минуту назад, загорелась одна надпись:

ОБЩИЙ СБОЙ ФУНКЦИЙ БЭМ. ДЛЯ УСТРАНЕНИЯ ТРЕБУЕТСЯ ПОМОЩЬ СИСТЕМНЫХ НАЛАДЧИКОВ КОМПАНИИ-ПРОИЗВОДИТЕЛЯ. СИСТЕМА ЖИЗНЕОБЕСПЕЧЕНИЯ РАБОТАЕТ АВТОМАТИЧЕСКИ. АДРЕС ДЛЯ СООБЩЕНИЯ О НЕИСПРАВНОСТИ…

«Вот вам познание через разрушение, – Форту стало тяжело. – Подслушивает? Пожалуй. Иначе бы не бил так точно».

Набрать номер? «Флэш» прилетит. Пора набирать, пора! Корабль стал неуправляем. Выхода нет. Вернись в проект Джомара, стань машиной, мозгом истребителя. На связь с Даглас-центром можно выйти и с челнока; как ни мало энергии в емкостях второго ряда, на одну дальнюю передачу сигнала ее хватит.

И ты спасен. Один, зато живой.

– Без паники, – сказал он, высмотрев порт для соединения БЭМа с внешней машиной поддержки. – Эш, найди мне карандаш и бумагу.

Пометавшись, совершенно растерянная Эш выложила перед ним необходимое:

– Вот! А зачем?

Он крупно – чтобы и Далан легко могла прочесть – написал:

МОЛЧИТЕ. НИКОМУ НЕ ГОВОРИТЕ О ТОМ, ЧТО СЕЙЧАС УВИДИТЕ. НЕ КОММЕНТИРУЙТЕ ВСЛУХ. ЭТО ПРИКАЗ. ПРОСЬБА. ДАЙТЕ НОЖ ИЛИ ВИБРОРЕЗАК. ЭШ, НЕСИ ШЛЕЙФ С РАЗЪЕМОМ ТИПА 2BW.

Немного поздней Эш сочла, что капитан совсем спятил и хочет зарезаться, но она доверяла Форту и смолчала. Она потрясенно смотрела, как он разрезает свое тело на груди, под ключицей, отворачивает лоскут плоти и освобождает порт, скрытый заслонкой.

Старый, добрый, забытый порт для подключения к системе пилотирования «флэша».

БЛОК 13

Это было наслаждение настолько сильное и острое, что Форт избегал его. Слиться с кораблем, получить полный сферический обзор, осязать те тучи космической пыли и газа, что едва заметны в телескоп, слышать басовитые, пронзительные, нервно пульсирующие голоса звезд, строго ритмичные сигналы маяков, смешанное бормотание эфира, где звуки путались с образами видео, заполнять вечность космоса трехмерными решетками своих координат и усилием мысли бросать себя сквозь гиперпространство – обычный человек такого испытать не мог, а член семейства Дагласов – пожалуйста.

Восторг ощущения себя богом в пустоте и тьме над бездною, согласно книге «Бытие» (Джомар упорно называл ее «Брейшит»), покупался дорогой ценой. Надо было умереть, чтобы родиться Дагласом, а затем признать себя рабом Министерства обороны.

Возник список закрытых зон мозга. Словно прикосновение к письму в твердых, выпуклых кляксах сургучных печатей – внутри запретная, манящая тайна, которая преобразит тебя, объяснит твое предназначение и даст новые силы. Ломкий сургуч трескается в пальцах. Снять блокировку с WSEQ625455 по WSEQ982141. Сознание начало увеличиваться; пачками воcкресали и разворачивались навыки, дающие прямую власть над техникой. Ни обычный коннект, ни радар не позволяли так сблизиться со сложно разветвленным организмом корабля и одухотворить его собой.

Форт немного помедлил сомкнуть разъем шлейфа с портом. У живого, наверно, рука бы дрожала. Что там феномен наворочал в БЭМе? Выдумал и запустил внутрь вирус-самоделку? Если так, он умней, чем полагал Учитель. Феномен не мыслит – он познает, проникает и приноравливается к структурам изучаемого объекта; системщики сказали бы: «Изменяет свою конфигурацию, добиваясь совместимости, чтоб овладеть системой». Агрессия. Вирус фэл, видимо, показался феномену достаточно простым, чтоб экспериментировать с ним.

На ум пришло оригинальное решение – вируса могло и не быть! Феномен где-то встретил вирус, ознакомился с его способом воздействия на организм людей, а затем стал генерировать искусственные копии и рассылать их, как по радио. Поэтому и медики были в недоумении – зараза вспыхивала вне закономерности. Удалился феномен – и копии погибли.

Форт сомкнулся с коматозным БЭМом. Мир исчез, взамен открылся виртуал. Вот оно, родное! Все чувства, утомленные долгой постной диетой, воспряли и обострились, взахлеб осязая, принюхиваясь, пробуя на вкус – не зря, не зря Джомар корпел, оттачивая и обогащая возможности синтетического мозга своих пилотов!

Тело отступило далеко назад, едва напоминая о себе интероцептивными сигналами, обозначавшими бездвижный покой, – и скоро забылось, отдав простор сквозному зрению по всем стерадианам, абсолютному слуху и тактильному ощущению видимых структур, помноженному на восприятие любых цифровых данных как вкуса и запаха. Это было опасное, но желанное блаженство, совращающее легкостью преодоления пространства и роскошью синэстезий. Нечто вроде чувства всевластия. Одно твое желание – и раскрываются ракетные ячейки, любой твой взор – как струи смерти. И миры будут трепетать, когда твой «флэш» искрой прорежет небеса над ними. Ты – потрясающий, испепеляющий бог конца времен! Пусть души никнут от страха, слыша твой спокойный голос: «Вижу цель».

Нужна воля, чтобы не дать соблазну покорить тебя. Не играй мощью – направь ее. Взгляд твой – острие атаки, прицел орудия и компас, указывающий маршрут.

Он был свободным разумом в пространстве духа. Простор уходил вдаль струнами темного золота и туманился багряной дымкой. Феномен плел паутину, беспорядочно и густо охватывая доступы.

«Мои антивирусы немного устарели, но в год рождения они были на три головы выше коммерческих новинок. Попробуем».

Снаряды-иглы, блестя гранями, ушли вперед» В алом мареве появились дыры. Убивая порождения феномена, антивирусы считывали их строение, и в образном модификаторе возникла зримая версия – угловатые фигуры неправильной формы, каких-то сердитых очертаний, цвета грязного снега. Грубая работа недоучки.

«Но ведь и ты меня изучаешь, верно?.. – Форт заметил, что снежные многоугольники перестраиваются, пытаясь избежать разрушения. – Далеко тебе до совершенства».

Феномен не мог взять в толк, с кем он столкнулся, и отступал, теряя позиции.

«Ты быстро учишься, тварь из камня, но сегодня ты получишь по зубам, – Форт расставлял на коллатералях ловушки грязным снеговикам. – Видишь? Есть и на тебя управа – это я».

ОБНАРУЖЕНО НОВОЕ УСТРОЙСТВО – GTK-СОВМЕСТИМАЯ МАШИНА ПОДДЕРЖКИ. УСТАНОВКА НОВОГО УСТРОЙСТВА. ХАРАКТЕРИСТИКИ…

Форт вписал серийный номер и параметры БЭМа челнока – пусть потом следователи думают, что компьютер «Сервитера» лечили с пристыкованного суденышка.

УСТАНОВКА ЗАВЕРШЕНА.

Он стал кораблем. Он увидел звезды глазами оптической навигации, услышал пульс маяков телеметрическими антеннами; сознание разлилось по телу «Сервитера» по тысячам жил-коммуникаций, проникая во все уголки, озирая все, что позволяли видеть глазки следящих видеокамер. В невесомом теле эхом отдавалось неровное биение черного сгустка в стволе. А это что? Отсек 14! Изображение, суммированное с датчиков давления, температуры и колебаний, воплотилось как буря, мечущаяся в сфере, с извивами вокруг. Феномен, овладев в ограниченном пространстве властью над предметами, заставлял обломки ядра стучать друг о друга, стирая стеклопластик, а учитель набрасывался со всех сторон, мешая ему.

Привычные людские ощущения покинули Форта. Он был огромен, грузен, но послушно легок, если пошевелить тело толчками маленьких движков, встроенных в плечи и бедра. Единосущное, цельнолитое в движении тело внутри жило и дышало – Форт чувствовал ток струящегося водорода, длинно вдыхал насосами и упруго нагнетал жидкость в цилиндры гидравлики, сокращал металлические мышцы сервоприводов. Его злил беспорядок сигналов от ствола, где его нервы то немели, то вздрагивали от уколов. Ощупав в себе средства герметизации ствола – прочны ли? – он ударил по черной туче феномена продувкой в несколько атмосфер и рассмеялся, видя, как облако ярится и бушует.

– Он работает, – с восторгом развела уши Далан. – БЭМ заработал!!

– Тише. Я займусь пилотированием, – произнес Форт; глаза его не двигались. – На вас – заправка челнока, затем – перенос груза из О14. Курс просчитан. Мы будем у Нортии около 03.35. Я знаю, что вы не спали больше суток, но ничего не поделаешь.

Эш удивилась, узнав, что бегает без сна так долго. Вот, значит, почему в голове гудит и каждый звук слышится криком. И еще десять часов так выкладываться. Ничего! Далан не сдается, значит, и ей нельзя. А капитан – пусть в нем живой только мозг, но ведь и он устает, и ему надо спать, а Форт не жалуется. Есть понятия выше собственной усталости – честь, например.

– Мне нужно десять… пятнадцать минут. Обязательно. Далан, я прошу тебя достать и поставить емкости у зарядной колонки.

В суматошном задоре бессонницы она не совершила полуденной молитвы – самого меньшего, что надлежит, и есть риск лишиться высшего покровительства.

Пока Эш в молебных рукавицах и в том, что эйджи на Аркадии неделикатно называли «божьим слюнявчиком», возносила благодарности и мольбы ихэнскому богу, Далан примеривалась, сколько емкостей сумеет унести. Носимые батареи – те же торнаки, наружным диаметром всего полметра, упакованные вроде канистр, – весили по семьдесят восемь кило. Не много ли для худенькой шнги?..

«Нас трое, – внезапно пришло на ум Эш, когда она снимала рукавицы. – Мужчина, женщина и шнга. Как семья. Случайность? Нет! В этом есть промысел господа. Ведь сказано: „Треножник – вот залог устойчивой опоры; триада – вот залог устойчивой семьи. Не кроют крышей два столба, на трех почиет крыша дома“… Муть в голове, вот что со мной. Меня водит из стороны в сторону. Надо как следует умыться. Если сон одолеет – укусить палец. Нет, выше запястья…»

На нее напал жор. Челюсти свело от болезненного голода. Жадно, почти не жуя, она заглотила банку квашеного мяса, выковыривая куски пальцами и облизывая текущий по ладони ароматный жир. Еще! В глотку ушла бутылка безвкусного молока, потом рот напихался непрожеванным карбонгидратом. Казалось, аппетита хватит слопать все, что перед глазами. Еле удалось остановиться, ударив себя по щеке.

– Я готова.

– Первая заряжается. Будем меняться – одна уносит, вторая подключает следующую канистру. Потом наоборот.

И началось у них – туда-сюда, туда-сюда, быстрей, быстрей.

Канистра так оттягивала руку, словно была свинцовой или гравитор перешел на 2,6 g в угоду Далан. Коридор. Поворот. Трап. Спускать канистру на челнок еще терпимо, а втаскивать наверх, на «Сервитер», – уже рывками, и каждый грозит выдернуть руку из плечевого сустава. Присоединить зарядник, перебросить тумблер – и осесть на пол у колонки, сипло дыша – рот нараспашку, грудь ходуном. Вниз пошла Далан, перебирая толстыми ногами. Не знаешь, что крикнуть ей вслед: «Поспеши!» или «Помедли!» – да и воздуха на крик не хватит. Привалиться к стене.

Корабль будто ожил, в него словно вселилась ватага беспокойных духов. Переборки глушат звук, но слышно, как взревывают маневровые движки, как стучат неизвестные сочленения (господь, скажи, что там люфтит?!.), как пиликает и щелкает что-то за стенами. Зажужжал и попытался привстать автомат, ушибленный феноменом, – нет, не смог. Как жаль! Хоть плачь. Не люди должны таскать тяжести, а роботы. Нет, придется самим.

И самим идти в отсек 14. От одной мысли об этом тошнит. Там враг. Там страх. Эш поймала себя на том, что хочет завыть: «Не-е-е-ет!!.». Ты пойдешь, шнга. Натаскаешься до упаду и взвалишь на себя неподъемный скаф весом со шкаф. Иначе кто подстрахует Далан? Никто, одна ты.

Форт оживил зависший БЭМ, без которого ни разогнаться, ни остановиться. Как? Не имеет значения. Он может, и все. Наверно, нелегальная приставка к телу типа «агрессора» для взлома систем. Господь всевеличайший, благослови имя Фортуната Кермака, укрепи его тело и озари его разум…

Плим-плим! Канистра заправлена. Погас свет, заалели аварийные лампы, превращая коридор в загадочный тоннель, ведущий к роковой встрече. Тень выросла в проходе, большая черная фигура. О, это же Далан! А подумалось ужасное.

– Эш, пошла. Не задерживайся.

Сейчас только бы встать. Ручка для переноски впивается в пальцы, канистра повисает на плече, заставляя изогнуться.

Свет снова вспыхивает, обжигая глаза. Форт где-то там бьется с феноменом, отрывая его лапы от проводки. А как Учитель? Что с ним?.. Не отвлекайся! Вопрос – это секунды промедления и отдыха, украденное у всех время. Двигайся, лентяйка! Шевелись! Не так-то трудно, просто силенок не хватает. И мало воздуха.

– Капитан? – Далан была уверена, что он слышит. – Какая у нас обстановка?

– Феномен атакует щиты. Отогнал его, он вернулся, – голос по внутренней связи похож на скупую речь Кэна. – Вывожу наружного ремонтника на броню, направляю к корме.

Смысл действия не вполне ясен, но Форту видней. Возможно, хочет отвлечь внимание противника.

Капитан присоединился к БЭМу, велел молчать об этом. У артонов столь сильный процессор, что превосходит БЭМ? Сомнительно. Он нарушает вторжением в БЭМ законы эйджи? Возможно. Но он действует во благо. Надо соблюсти его условия, тем более – приказ.

Эш вернулась и сползла на пол, держась за канистру. Помощи не просит. Долго ли протянет на одной гордости? Не упустить бы момент и угадать, когда она совсем ослабеет. Далан протянула шнге бутылку; Эш часть выпила, часть вылила на голову. Поднести емкость к колонке не дала – отстранив штурмана жестом, сама дотащила волоком.

– Далан, пошла.

И потом, хрипя:

– Здорово. Осталось чуть, сходить раз двадцать. Или больше.

– Внимание всем, – предупредил динамик. – Выполняю маневр. Будет перемещен вектор гравитации. Отклонение тридцать градусов по борту, пять по средней оси. Продолжительность – девять минут.

– Держись. – Далан села, взяв одной лапой Эш за плечо, другой обняв канистры. Девять минут? Это меньше, чем она вычислила. Он хочет быстрее достичь Нортии – но как поведет себя корабль?

Девять минут, целых девять минут передышки. Закрыв глаза, Эш откинула голову на плечо. Не вставать бы, распластаться…

– Превышение на 0,55 §.

Налег невидимый груз, тело отяжелело, стены поплыли вбок.

Вселенная начала поворачиваться вокруг Форта. Он слышал, как в нем внутри копошится озадаченный феномен – эмбрион зреющей гибели. Подрагивания его черного тела выдавали смятение и неуверенность – к чему это вращение? что оно значит? что за нежить карабкается по скорлупе снаружи, будто замышляя напасть с той стороны, где за неподатливой преградой светит горячая пища? Черное чудище медлило, смущенное возросшим множеством тех, кого надо остановить и погасить. Слишком много. Не уследить за всеми, а самое неприятное – на всех сразу не сосредоточишься.

Присутствие феномена в БЭМе ощущалось постоянно. Форт выверял и корректировал траекторию, регулировал мощность движков, а на периферии обзора то и дело маячили снеговые призраки, ищущие лазейку. Судьба их была быстрой и кончалась одинаково – возникала рамка, словно из масляно блестящего графита, сжатие – и грязно-белый ком исчез. Обратная связь показывала, что противник больше не меняет структуру своих агрессивных посланцев.

Единственное, что Форта стесняло, – тихоходность корабля и его масса, иначе реагирующая на маневровые усилия, чем юркий «флэш», подобный блуждающей пуле. Не глиссер, сбривающий гребни волн, а танкер, тяжко ворочающийся во взволнованном месиве морской воды. Ровность хода и слитая с телом инерция тарана, летящего в дубовые ворота крепости, – его не остановишь, так он устремлен.

Форт не видел, а знал путь, рассчитанный Далан и выверенный им, как знает стрелок, куда попадет. Немного в сторону… вот так, с изгибом. Нортия выглядела молочно-желтым шаром, охваченным по терминатору полумесяцем непроглядной тьмы.

«Я должен пройти почти вплотную. Перед максимальным сближением отстыковать челнок, направить на снижение – и сразу набор скорости».

Телескопическое зрение в пустоте космоса позволяло различать неровности цвета на облачном покрове Нортии – кремовые, палевые, белесые разводья, отражения сокрушительных бурь, беснующихся на планете.

Он потянулся, устремился к цели своего нелегкого полета, и элементы корпусного набора вспыхнули огнями напряжений – тревожный свет их нарастал, ширился тянущей болью, пронизывая слух криком старого, изношенного тела; дерзкие маневры были не по плечу одряхлевшему судну; его скелет, его нервы, весь состав его крепко сколоченного, но источенного временем корпуса протестовал против таких нагрузок, и эта мука сотнями возмущенных, страдающих, молящих голосов впивалась в сознание Форта, а он, чей мозг гнал корабль по грани излома, на пределе возможностей досветового режима, принимал страдание как свое собственное и мог только просить: «Держись. Еще немножко. Ну пожалуйста. Девять минут – ты же старый ходок, что тебе стоит потерпеть?!»

Вписывая громадного себя в изгиб незримой трассы и едва не треща от натуги, Форт держал в сомкнутых чашах ладоней – накрыв одну другой, так он чувствовал форму защитного гравиполя, – две крошечные живые частицы. Там, где Эш и Далан, ничто не должно шелохнуться. Центробежная сила может сместить груз, может раскрыться ненадежный лацпорт – но эти двое останутся невредимы.

Врос в крепежные скобы жук-робот, припав брюхом к броне. Заскрипели фиксаторы водяных цистерн под увеличившейся многотонной тяжестью.

ОПАСНАЯ ПЕРЕГРУЗКА НЕСУЩИХ КОНСТРУКЦИЙ, СЕГМЕНТЫ 4-6-7-8. УГРОЗА РАЗРУШЕНИЯ 24%.

Форту казалось, что он несется по кругу в центрифуге, что его вдавило в стену, но опора вот-вот рухнет – и, кувыркаясь, он полетит в бездну.

Его сдавливало в тисках ускорения. Скоро послышится хруст костей. Из ушей, из носа, из смятого рта потечет кровь.

Глаза провалятся в глубь черепа. Выдавленные из десен зубы посыплются в глотку. Провода, оптические волокна, платы в золотых узорах связей, плитки процессоров смешаются с кровью и кашицей костного мозга. Кашлем выплеснется на ломающиеся переборки вода, и густое масло разольется по перепутавшимся трубам.

Пять минут осталось. Четыре минуты. Три. Две.

Тело вскрикнуло – где-то разорвалась балка. Форт обмер – хоть бы ничего не перешибла!..

Внутренняя обшивка отсека 21 потеряла герметичность.

Отказами датчики в отсеках 9 и 11 – темные пятна выпадений появились в поле внутреннего зрения.

Еще двадцать секунд.