БЛОК 13

Это было наслаждение настолько сильное и острое, что Форт избегал его. Слиться с кораблем, получить полный сферический обзор, осязать те тучи космической пыли и газа, что едва заметны в телескоп, слышать басовитые, пронзительные, нервно пульсирующие голоса звезд, строго ритмичные сигналы маяков, смешанное бормотание эфира, где звуки путались с образами видео, заполнять вечность космоса трехмерными решетками своих координат и усилием мысли бросать себя сквозь гиперпространство – обычный человек такого испытать не мог, а член семейства Дагласов – пожалуйста.

Восторг ощущения себя богом в пустоте и тьме над бездною, согласно книге «Бытие» (Джомар упорно называл ее «Брейшит»), покупался дорогой ценой. Надо было умереть, чтобы родиться Дагласом, а затем признать себя рабом Министерства обороны.

Возник список закрытых зон мозга. Словно прикосновение к письму в твердых, выпуклых кляксах сургучных печатей – внутри запретная, манящая тайна, которая преобразит тебя, объяснит твое предназначение и даст новые силы. Ломкий сургуч трескается в пальцах. Снять блокировку с WSEQ625455 по WSEQ982141. Сознание начало увеличиваться; пачками воcкресали и разворачивались навыки, дающие прямую власть над техникой. Ни обычный коннект, ни радар не позволяли так сблизиться со сложно разветвленным организмом корабля и одухотворить его собой.

Форт немного помедлил сомкнуть разъем шлейфа с портом. У живого, наверно, рука бы дрожала. Что там феномен наворочал в БЭМе? Выдумал и запустил внутрь вирус-самоделку? Если так, он умней, чем полагал Учитель. Феномен не мыслит – он познает, проникает и приноравливается к структурам изучаемого объекта; системщики сказали бы: «Изменяет свою конфигурацию, добиваясь совместимости, чтоб овладеть системой». Агрессия. Вирус фэл, видимо, показался феномену достаточно простым, чтоб экспериментировать с ним.

На ум пришло оригинальное решение – вируса могло и не быть! Феномен где-то встретил вирус, ознакомился с его способом воздействия на организм людей, а затем стал генерировать искусственные копии и рассылать их, как по радио. Поэтому и медики были в недоумении – зараза вспыхивала вне закономерности. Удалился феномен – и копии погибли.

Форт сомкнулся с коматозным БЭМом. Мир исчез, взамен открылся виртуал. Вот оно, родное! Все чувства, утомленные долгой постной диетой, воспряли и обострились, взахлеб осязая, принюхиваясь, пробуя на вкус – не зря, не зря Джомар корпел, оттачивая и обогащая возможности синтетического мозга своих пилотов!

Тело отступило далеко назад, едва напоминая о себе интероцептивными сигналами, обозначавшими бездвижный покой, – и скоро забылось, отдав простор сквозному зрению по всем стерадианам, абсолютному слуху и тактильному ощущению видимых структур, помноженному на восприятие любых цифровых данных как вкуса и запаха. Это было опасное, но желанное блаженство, совращающее легкостью преодоления пространства и роскошью синэстезий. Нечто вроде чувства всевластия. Одно твое желание – и раскрываются ракетные ячейки, любой твой взор – как струи смерти. И миры будут трепетать, когда твой «флэш» искрой прорежет небеса над ними. Ты – потрясающий, испепеляющий бог конца времен! Пусть души никнут от страха, слыша твой спокойный голос: «Вижу цель».

Нужна воля, чтобы не дать соблазну покорить тебя. Не играй мощью – направь ее. Взгляд твой – острие атаки, прицел орудия и компас, указывающий маршрут.

Он был свободным разумом в пространстве духа. Простор уходил вдаль струнами темного золота и туманился багряной дымкой. Феномен плел паутину, беспорядочно и густо охватывая доступы.

«Мои антивирусы немного устарели, но в год рождения они были на три головы выше коммерческих новинок. Попробуем».

Снаряды-иглы, блестя гранями, ушли вперед» В алом мареве появились дыры. Убивая порождения феномена, антивирусы считывали их строение, и в образном модификаторе возникла зримая версия – угловатые фигуры неправильной формы, каких-то сердитых очертаний, цвета грязного снега. Грубая работа недоучки.

«Но ведь и ты меня изучаешь, верно?.. – Форт заметил, что снежные многоугольники перестраиваются, пытаясь избежать разрушения. – Далеко тебе до совершенства».

Феномен не мог взять в толк, с кем он столкнулся, и отступал, теряя позиции.

«Ты быстро учишься, тварь из камня, но сегодня ты получишь по зубам, – Форт расставлял на коллатералях ловушки грязным снеговикам. – Видишь? Есть и на тебя управа – это я».

ОБНАРУЖЕНО НОВОЕ УСТРОЙСТВО – GTK-СОВМЕСТИМАЯ МАШИНА ПОДДЕРЖКИ. УСТАНОВКА НОВОГО УСТРОЙСТВА. ХАРАКТЕРИСТИКИ…

Форт вписал серийный номер и параметры БЭМа челнока – пусть потом следователи думают, что компьютер «Сервитера» лечили с пристыкованного суденышка.

УСТАНОВКА ЗАВЕРШЕНА.

Он стал кораблем. Он увидел звезды глазами оптической навигации, услышал пульс маяков телеметрическими антеннами; сознание разлилось по телу «Сервитера» по тысячам жил-коммуникаций, проникая во все уголки, озирая все, что позволяли видеть глазки следящих видеокамер. В невесомом теле эхом отдавалось неровное биение черного сгустка в стволе. А это что? Отсек 14! Изображение, суммированное с датчиков давления, температуры и колебаний, воплотилось как буря, мечущаяся в сфере, с извивами вокруг. Феномен, овладев в ограниченном пространстве властью над предметами, заставлял обломки ядра стучать друг о друга, стирая стеклопластик, а учитель набрасывался со всех сторон, мешая ему.

Привычные людские ощущения покинули Форта. Он был огромен, грузен, но послушно легок, если пошевелить тело толчками маленьких движков, встроенных в плечи и бедра. Единосущное, цельнолитое в движении тело внутри жило и дышало – Форт чувствовал ток струящегося водорода, длинно вдыхал насосами и упруго нагнетал жидкость в цилиндры гидравлики, сокращал металлические мышцы сервоприводов. Его злил беспорядок сигналов от ствола, где его нервы то немели, то вздрагивали от уколов. Ощупав в себе средства герметизации ствола – прочны ли? – он ударил по черной туче феномена продувкой в несколько атмосфер и рассмеялся, видя, как облако ярится и бушует.

– Он работает, – с восторгом развела уши Далан. – БЭМ заработал!!

– Тише. Я займусь пилотированием, – произнес Форт; глаза его не двигались. – На вас – заправка челнока, затем – перенос груза из О14. Курс просчитан. Мы будем у Нортии около 03.35. Я знаю, что вы не спали больше суток, но ничего не поделаешь.

Эш удивилась, узнав, что бегает без сна так долго. Вот, значит, почему в голове гудит и каждый звук слышится криком. И еще десять часов так выкладываться. Ничего! Далан не сдается, значит, и ей нельзя. А капитан – пусть в нем живой только мозг, но ведь и он устает, и ему надо спать, а Форт не жалуется. Есть понятия выше собственной усталости – честь, например.

– Мне нужно десять… пятнадцать минут. Обязательно. Далан, я прошу тебя достать и поставить емкости у зарядной колонки.

В суматошном задоре бессонницы она не совершила полуденной молитвы – самого меньшего, что надлежит, и есть риск лишиться высшего покровительства.

Пока Эш в молебных рукавицах и в том, что эйджи на Аркадии неделикатно называли «божьим слюнявчиком», возносила благодарности и мольбы ихэнскому богу, Далан примеривалась, сколько емкостей сумеет унести. Носимые батареи – те же торнаки, наружным диаметром всего полметра, упакованные вроде канистр, – весили по семьдесят восемь кило. Не много ли для худенькой шнги?..

«Нас трое, – внезапно пришло на ум Эш, когда она снимала рукавицы. – Мужчина, женщина и шнга. Как семья. Случайность? Нет! В этом есть промысел господа. Ведь сказано: „Треножник – вот залог устойчивой опоры; триада – вот залог устойчивой семьи. Не кроют крышей два столба, на трех почиет крыша дома“… Муть в голове, вот что со мной. Меня водит из стороны в сторону. Надо как следует умыться. Если сон одолеет – укусить палец. Нет, выше запястья…»

На нее напал жор. Челюсти свело от болезненного голода. Жадно, почти не жуя, она заглотила банку квашеного мяса, выковыривая куски пальцами и облизывая текущий по ладони ароматный жир. Еще! В глотку ушла бутылка безвкусного молока, потом рот напихался непрожеванным карбонгидратом. Казалось, аппетита хватит слопать все, что перед глазами. Еле удалось остановиться, ударив себя по щеке.

– Я готова.

– Первая заряжается. Будем меняться – одна уносит, вторая подключает следующую канистру. Потом наоборот.

И началось у них – туда-сюда, туда-сюда, быстрей, быстрей.

Канистра так оттягивала руку, словно была свинцовой или гравитор перешел на 2,6 g в угоду Далан. Коридор. Поворот. Трап. Спускать канистру на челнок еще терпимо, а втаскивать наверх, на «Сервитер», – уже рывками, и каждый грозит выдернуть руку из плечевого сустава. Присоединить зарядник, перебросить тумблер – и осесть на пол у колонки, сипло дыша – рот нараспашку, грудь ходуном. Вниз пошла Далан, перебирая толстыми ногами. Не знаешь, что крикнуть ей вслед: «Поспеши!» или «Помедли!» – да и воздуха на крик не хватит. Привалиться к стене.

Корабль будто ожил, в него словно вселилась ватага беспокойных духов. Переборки глушат звук, но слышно, как взревывают маневровые движки, как стучат неизвестные сочленения (господь, скажи, что там люфтит?!.), как пиликает и щелкает что-то за стенами. Зажужжал и попытался привстать автомат, ушибленный феноменом, – нет, не смог. Как жаль! Хоть плачь. Не люди должны таскать тяжести, а роботы. Нет, придется самим.

И самим идти в отсек 14. От одной мысли об этом тошнит. Там враг. Там страх. Эш поймала себя на том, что хочет завыть: «Не-е-е-ет!!.». Ты пойдешь, шнга. Натаскаешься до упаду и взвалишь на себя неподъемный скаф весом со шкаф. Иначе кто подстрахует Далан? Никто, одна ты.

Форт оживил зависший БЭМ, без которого ни разогнаться, ни остановиться. Как? Не имеет значения. Он может, и все. Наверно, нелегальная приставка к телу типа «агрессора» для взлома систем. Господь всевеличайший, благослови имя Фортуната Кермака, укрепи его тело и озари его разум…

Плим-плим! Канистра заправлена. Погас свет, заалели аварийные лампы, превращая коридор в загадочный тоннель, ведущий к роковой встрече. Тень выросла в проходе, большая черная фигура. О, это же Далан! А подумалось ужасное.

– Эш, пошла. Не задерживайся.

Сейчас только бы встать. Ручка для переноски впивается в пальцы, канистра повисает на плече, заставляя изогнуться.

Свет снова вспыхивает, обжигая глаза. Форт где-то там бьется с феноменом, отрывая его лапы от проводки. А как Учитель? Что с ним?.. Не отвлекайся! Вопрос – это секунды промедления и отдыха, украденное у всех время. Двигайся, лентяйка! Шевелись! Не так-то трудно, просто силенок не хватает. И мало воздуха.

– Капитан? – Далан была уверена, что он слышит. – Какая у нас обстановка?

– Феномен атакует щиты. Отогнал его, он вернулся, – голос по внутренней связи похож на скупую речь Кэна. – Вывожу наружного ремонтника на броню, направляю к корме.

Смысл действия не вполне ясен, но Форту видней. Возможно, хочет отвлечь внимание противника.

Капитан присоединился к БЭМу, велел молчать об этом. У артонов столь сильный процессор, что превосходит БЭМ? Сомнительно. Он нарушает вторжением в БЭМ законы эйджи? Возможно. Но он действует во благо. Надо соблюсти его условия, тем более – приказ.

Эш вернулась и сползла на пол, держась за канистру. Помощи не просит. Долго ли протянет на одной гордости? Не упустить бы момент и угадать, когда она совсем ослабеет. Далан протянула шнге бутылку; Эш часть выпила, часть вылила на голову. Поднести емкость к колонке не дала – отстранив штурмана жестом, сама дотащила волоком.

– Далан, пошла.

И потом, хрипя:

– Здорово. Осталось чуть, сходить раз двадцать. Или больше.

– Внимание всем, – предупредил динамик. – Выполняю маневр. Будет перемещен вектор гравитации. Отклонение тридцать градусов по борту, пять по средней оси. Продолжительность – девять минут.

– Держись. – Далан села, взяв одной лапой Эш за плечо, другой обняв канистры. Девять минут? Это меньше, чем она вычислила. Он хочет быстрее достичь Нортии – но как поведет себя корабль?

Девять минут, целых девять минут передышки. Закрыв глаза, Эш откинула голову на плечо. Не вставать бы, распластаться…

– Превышение на 0,55 §.

Налег невидимый груз, тело отяжелело, стены поплыли вбок.

Вселенная начала поворачиваться вокруг Форта. Он слышал, как в нем внутри копошится озадаченный феномен – эмбрион зреющей гибели. Подрагивания его черного тела выдавали смятение и неуверенность – к чему это вращение? что оно значит? что за нежить карабкается по скорлупе снаружи, будто замышляя напасть с той стороны, где за неподатливой преградой светит горячая пища? Черное чудище медлило, смущенное возросшим множеством тех, кого надо остановить и погасить. Слишком много. Не уследить за всеми, а самое неприятное – на всех сразу не сосредоточишься.

Присутствие феномена в БЭМе ощущалось постоянно. Форт выверял и корректировал траекторию, регулировал мощность движков, а на периферии обзора то и дело маячили снеговые призраки, ищущие лазейку. Судьба их была быстрой и кончалась одинаково – возникала рамка, словно из масляно блестящего графита, сжатие – и грязно-белый ком исчез. Обратная связь показывала, что противник больше не меняет структуру своих агрессивных посланцев.

Единственное, что Форта стесняло, – тихоходность корабля и его масса, иначе реагирующая на маневровые усилия, чем юркий «флэш», подобный блуждающей пуле. Не глиссер, сбривающий гребни волн, а танкер, тяжко ворочающийся во взволнованном месиве морской воды. Ровность хода и слитая с телом инерция тарана, летящего в дубовые ворота крепости, – его не остановишь, так он устремлен.

Форт не видел, а знал путь, рассчитанный Далан и выверенный им, как знает стрелок, куда попадет. Немного в сторону… вот так, с изгибом. Нортия выглядела молочно-желтым шаром, охваченным по терминатору полумесяцем непроглядной тьмы.

«Я должен пройти почти вплотную. Перед максимальным сближением отстыковать челнок, направить на снижение – и сразу набор скорости».

Телескопическое зрение в пустоте космоса позволяло различать неровности цвета на облачном покрове Нортии – кремовые, палевые, белесые разводья, отражения сокрушительных бурь, беснующихся на планете.

Он потянулся, устремился к цели своего нелегкого полета, и элементы корпусного набора вспыхнули огнями напряжений – тревожный свет их нарастал, ширился тянущей болью, пронизывая слух криком старого, изношенного тела; дерзкие маневры были не по плечу одряхлевшему судну; его скелет, его нервы, весь состав его крепко сколоченного, но источенного временем корпуса протестовал против таких нагрузок, и эта мука сотнями возмущенных, страдающих, молящих голосов впивалась в сознание Форта, а он, чей мозг гнал корабль по грани излома, на пределе возможностей досветового режима, принимал страдание как свое собственное и мог только просить: «Держись. Еще немножко. Ну пожалуйста. Девять минут – ты же старый ходок, что тебе стоит потерпеть?!»

Вписывая громадного себя в изгиб незримой трассы и едва не треща от натуги, Форт держал в сомкнутых чашах ладоней – накрыв одну другой, так он чувствовал форму защитного гравиполя, – две крошечные живые частицы. Там, где Эш и Далан, ничто не должно шелохнуться. Центробежная сила может сместить груз, может раскрыться ненадежный лацпорт – но эти двое останутся невредимы.

Врос в крепежные скобы жук-робот, припав брюхом к броне. Заскрипели фиксаторы водяных цистерн под увеличившейся многотонной тяжестью.

ОПАСНАЯ ПЕРЕГРУЗКА НЕСУЩИХ КОНСТРУКЦИЙ, СЕГМЕНТЫ 4-6-7-8. УГРОЗА РАЗРУШЕНИЯ 24%.

Форту казалось, что он несется по кругу в центрифуге, что его вдавило в стену, но опора вот-вот рухнет – и, кувыркаясь, он полетит в бездну.

Его сдавливало в тисках ускорения. Скоро послышится хруст костей. Из ушей, из носа, из смятого рта потечет кровь.

Глаза провалятся в глубь черепа. Выдавленные из десен зубы посыплются в глотку. Провода, оптические волокна, платы в золотых узорах связей, плитки процессоров смешаются с кровью и кашицей костного мозга. Кашлем выплеснется на ломающиеся переборки вода, и густое масло разольется по перепутавшимся трубам.

Пять минут осталось. Четыре минуты. Три. Две.

Тело вскрикнуло – где-то разорвалась балка. Форт обмер – хоть бы ничего не перешибла!..

Внутренняя обшивка отсека 21 потеряла герметичность.

Отказами датчики в отсеках 9 и 11 – темные пятна выпадений появились в поле внутреннего зрения.

Еще двадцать секунд.