x x x

Проселочная дорога. Дерево на обочине. Вечер.

Сидя на камне, Эстрагон пытается снять башмак. Стягивает его двумя руками, пыхтя. Устав, останавливается, отдыхает, тяжело дыша, потом снова принимается за башмак. Сцена повторяется.

Входит Владимир.

Эстрагон – (снова останавливаясь) – Ничего не поделаешь.

Владимир – (приближается мелкими шажками на негнущихся ногах, широко их расставляя) – Я тоже начинаю так думать. – (останавливается) – Я всю жизнь сопротивлялся этой мысли, говорил себе: Владимир, будь умницей, еще не все потеряно – и снова рвался в бой. – (он уходит в себя, вспоминая. Эстрагону.) – Вот ты и снова здесь.

Э. – Ты думаешь?

В. – Я рад, что ты вернулся. Я думал, ты ушел навсегда.

Э. – Я тоже.

В. – Как нам отпраздновать эту встречу? – (думает) – Встань-ка, я тебя обниму. – (протягивает руку Эстрагону)

Э. – (раздраженно) – Сейчас, сейчас.

Молчание.

В. – (обидевшись, холодно) – Можно узнать где сударь провел ночь?

Э. – В овраге.

В. – (в изумлении) – В овраге?! Где это?

Э. – (без жеста) – Там.

В. – И тебя не побили?

Э. – Побили… Немного.

В. – Все те же?

Э. – Те же? Не знаю.

Молчание.

В. – Когда я об этом думаю… давно уже… я спрашиваю себя… кем бы ты стал… без меня… – (решительно) – Ты бы сейчас был просто мешком с костями, можешь не сомневаться.

Э. – (задетый за живое) – Ну и?

В. – (с горечью) – Это слишком для одного человека. – (пауза, оживленно) – С другой стороны, теперь уже поздно отчаиваться, вот что я тебе говорю. Раньше нужно было думать, году в 1900-м.

Э. – Хватит. Помоги мне снять эту гадость.

В. – Взявшись за руки, мы бы с тобой бросились вниз с Эйфелевой башни. Тогда ты были хороши. Теперь слишком поздно. Нас даже не пустили бы наверх. (Эстрагон принимается за свой башмак) Что ты делаешь?

Э. – Разуваюсь. Никогда не видел, что ли?

В. – Я тебе сто раз говорил, что башмаки снимают каждый день. Надо было меня слушать.

Э. – (жалобно) – Помоги мне!

В. – Тебе больно?

Э. – Больно! Он спрашивает больно ли мне!

В. – (с возмущением) – Можно подумать, ты один на свете страдаешь. Я не в счет. А хотелось бы видеть тебя на моем месте. Вот бы ты запел.

Э. – Тебе было больно?

В. – Больно! Он спрашивает, больно ли мне было!

Э. – (показывая пальцем) – Это не причина чтобы не застегивать ширинку.

В. – (наклоняясь) – Действительно. – (Застегивается) – Нельзя распускать себя в мелочах.

Э. – Что тут сказать, ты всегда терпишь до последней минуты.

В. – (мечтательно) – Последняя минута… – (задумчиво) – Хорошо будет, да не скоро сбудется. Кто это сказал?

Э. – Ты не хочешь мне помочь?

В. – Иногда я себе говорю, что она в конце концов придет. Тогда я чувствую себя очень странно. – (он снимает шляпу, смотрит внутрь, шарит там рукой, трясет её, снова надевает) – Как это… Успокоенным и в то же время… (ищет слово)…испуганным. – (с пафосом) – ИС-ПУ-ГА-ННЫМ. – (Он снова снимает шляпу, смотрит внутрь) – Что такое! – (хлопает по шляпе рукой как бы для того, чтобы что-то из неё вытрясти, снова заглядывает внутрь и опять надевает) – Наконец… (Эстрагон с невероятным усилием наконец стаскивает башмак, смотрит внутрь, шарит там рукой, переворачивает, трясет, смотрит, не упало ли что-нибудь на землю, ничего не находит, снова засовывает руку в башмак. Глаза его не выражают ничего) – Что?

Э. – Ничего.

В. – Покажи.

Э. – Нечего показывать.

В. – Попробуй надеть опять.

Э. – (тщательно осмотрев ногу) – Пусть пока проветрится.

В. – Вот вам весь человек: жалуется на обувь, когда ноги виноваты. – (Еще раз снимает шляпу, смотрит внутрь, шарит там рукой, трясет, хлопает по ней, дует внутрь, снова надевает.) Это начинает надоедать.(Молчание. Эстрагон болтает ногой, шевеля пальцами, чтоб они отошли на воздухе) Один из разбойников был спасен. (Пауза.) Приличный процент.(Пауза) Гого…

Э. – Что?

В. – А что если нам раскаяться?

Э. – В чём?

В. – Ну… (ищет что сказать) – Мы могли бы не уточнять.

Э. – В том, что родились? Владимир раздражается смехом, который тут же обрывает, приложив руку к паху. Его лицо искажено.

В. – Нельзя даже посмеяться.

Э. – Ужасное лишение.

В. – Только улыбаться. (Его лицо расплывается в широкой улыбке, которая застывает, длится некоторое время, затем внезапно исчезает.) Это не одно и то же. Впрочем… (Пауза.) Гого…

Э. – (раздражённый) – Что такое?

В. – Ты читал Библию?

Э. – Библию… (Размышляет.) – Наверное, когда-то заглядывал.

В. – (удивлённый) – В школе и без Бога?

Э. – Уж не знаю, была она с Богом или без.

В. – Ты что-то путаешь.

Э. – Возможно. Мне помнятся карты Святой Земли. Цветные. Очень красивые. Мёртвое море было бледно-голубым. Лишь только взглянув на него, я чувствовал жажду. Я говорил себе: «Мы поедем туда на наш медовый месяц. Мы будем плавать. Мы будем счастливы».

В. – Тебе надо было стать поэтом.

Э. – Я им был (показывая на свои лохмотья.) – Разве не видно? Молчание.

В. – О чём я говорил… Как твоя нога?

Э. – Опухает.

В. – Ах да, вспомнил. Эта история с разбойниками, помнишь?

Э. – Нет.

В. – Хочешь, я тебе расскажу?

Э. – Нет.

В. – Это убьет время. (Пауза.) Два разбойника были распяты вместе со Спасителем. Их…

Э. – С кем?

В. – Со Спасителем. Два разбойника. Говорят, один из них был спасен, а второй… (он ищет слово, противоположное слову спасен.)…покаран.

Э. – Спасён от чего?

В. – От ада.

Э. – Я ухожу. (он не двигается)

В. – И все-таки… (Пауза.) Как вышло, что… Надеюсь, я тебе не надоедаю?

Э. – Я не слушаю.

В. – Как так вышло, что из четырёх евангелистов лишь один представляет факты таким образом? Ведь все они были там, все четверо – наконец, недалеко. И лишь один говорит о спасенном разбойнике. (Пауза.) Послушай, Гого, ты должен хоть немного поддерживать разговор.

Э. – Я слушаю.

В. – Один из четырёх. Из трёх остальных двое об этом даже не упоминают, а третий говорит, что они его обругали.

Э. – Кто?

В. – Что?

Э. – Ничего не понимаю… (Пауза.) Обругали кого?

В. – Спасителя.

Э. – За что?

В. – Потому что он не захотел их спасти.

Э. – От ада?

В. – Да нет же! От смерти.

Э. – Ну и?

В. – Ну и их обоих покарали.

Э. – Ну так что?

В. – Но другой говорит, что один был спасен.

Э. – Ну и что? Они просто не согласны друг с другом, и всё.

В. – Они все были там, все четверо. И лишь один говорит о спасенном разбойнике. Почему же верить ему, а не другим.

Э. – А кто ему верит?

В. – Все. Все только эту версию и знают.

Э. – Люди – дураки. Он с трудом встает и, хромая, идет к левой кулисе, останавливается, смотрит вдаль, держа руку козырьком перед глазами, поворачивается, идет к правой кулисе, смотрит вдаль. Владимир следит за ним глазами, потом идет подобрать башмак, смотрит внутрь, внезапно отбрасывает.

В. – Тьфу! (Плюёт.) Эстрагон возвращается к центру, глядя в глубь сцены.

Э. – Прелестное место. (Поворачивается, подходит к рампе, смотрит в сторону публики.) Живописный вид. (Поворачивается к Владимиру.) Пойдём.

В. – Мы не можем.

Э. – Почему?

В. – Мы ждём Годо.

Э. – Ах да. (Пауза.) Ты уверен, что это здесь?

В. – Что?

Э. – Нужно ждать.

В. – Он сказал, около дерева. (Они смотрят на дерево.) Ты видишь другие деревья?

Э. – Что это?

В. – Похоже на иву.

Э. – А где листья?

В. – Оно, наверное, засохло.

Э. – Не плачет больше.

В. – Возможно, не сезон.

Э. – Это скорее куст.

В. – Деревце.

Э. – Куст.

В. – Де… (меняется) Что ты хочешь этим сказать? Что мы ошиблись местом?

Э. – Он должен уже быть здесь.

В. – Он не сказал, что обязательно придет.

Э. – А если он не придет?

В. – Мы вернемся сюда завтра.

Э. – И послезавтра.

В. – Возможно.

Э. – И так далее.

В. – То есть…

Э. – Пока он не придет.

В. – Ты безжалостен.

Э. – Мы уже были здесь вчера.

В. – Нет уж, тут ты ошибаешься.

Э. – Тогда что мы делали вчера?

В. – Что мы вчера делали?

Э. – Да.

В. – Честное слово… (Разозлясь.) Ты все всегда ставишь под сомнение.

Э. – Мне кажется, что мы были здесь.

В. – (Оглядываясь вокруг себя.) Тебе знакомо это место?

Э. – Я этого не говорил.

В. – Тогда что?

Э. – Не в этом дело.

В. – И все же… Это дерево… (Поворачиваясь к публике.)…это болото.

Э. – А ты уверен, что сегодня вечером?

В. – Что?

Э. – Нужно было ждать.

В. – Он сказал, в субботу. (Пауза.) Кажется.

Э. – После работы.

В. – Я где-то это записал. (Он ищет в карманах, битком набитых всяческим мусором.)

Э. – В какую субботу? И суббота ли сегодня? А может быть, воскресенье. Или понедельник. Или пятница.

В. – (Нервно оглядываясь вокруг, как если бы дата была написана на земле.) Это невозможно.

Э. – Или четверг.

В. – Что же делать?

Э. – Если он все же приходил и не застал нас вчера вечером, так сегодня уж точно не придет.

В. – Но ты говоришь, что мы вчера здесь были.

Э. – Может, я ошибаюсь. (Пауза.) Давай помолчим немного, хочешь?

В. – (слабо) Давай. (Эстрагон снова садится. Владимир нервно ходит по сцене, иногда останавливается и внимательно смотрит на линию горизонта. Эстрагон засыпает. Владимир останавливается перед Эстрагоном.) Гого… (Тишина.) Гого… (Тишина.) Гого!

Эстрагон резко просыпается.

Э. – (внезапно вспомнив о своем ужасном положении) – Я спал. (С упреком.) Почему ты никогда не даешь мне поспать?

В. – Мне было одиноко.

Э. – Мне приснился сон.

В. – Не рассказывай!

Э. – Мне снилось, что…

В. – Не рассказывай!

Э. – (показывая на окружающий мир.) Это тебе хватит? (Молчание.) Нехорошо, Диди. Кому как не тебе я могу рассказать мои ночные кошмары?

В. – Пусть они будут только твоими. Ты хорошо знаешь, что я этого не выношу.

Э. – Иногда мне кажется, что лучше бы нам расстаться.

В. – Ты далеко не ушел бы.

Э. – В этом вся загвоздка. (Пауза.) Правда, Диди, в этом ведь вся загвоздка? (Пауза.) Чтоб была красивая дорога. (Пауза.) И добрые путники. (Пауза. Нежно.) Правда, Диди?

В. – Спокойно.

Э. – (с наслаждением) – Спокойно… Спокойствие…(Мечтательно.) Спокойствие, только спокойствие, как говорят англичане. Они люди спокойные. (Пауза.) Знаешь анекдот про англичанина в борделе?

В. – Да.

Э. – Расскажи.

В. – Хватит.

Э. – Один англичанин напился и отправился в бордель. Хозяйка его спрашивает, кого он хочет: блондинку, брюнетку или рыжую. Продолжай.

В. – Хватит! Владимир уходит за сцену. Эстрагон следует за ним до края сцены. Движения Эстрагона напоминают реакцию зрителей на соревнованиях по борьбе. Владимир возвращается, проходит около Эстрагона, пересекает сцену. Глаза его опущены. Эстрагон делает несколько шагов по направлению к нему. Останавливается.

Э. – (мягко.) Ты хотел мне что-то сказать? (Владимир не отвечает. Эстрагон делает шаг вперед.) Ты хотел мне сказать что-то. (Молчание. Еще шаг.) Скажи, Диди…

В. – (не поворачиваясь) Мне нечего тебе сказать.

Э. – (шаг вперед) – Ты обиделся? (Молчание. Шаг вперед.) Прости! (Молчание. Шаг вперед. Трогает его за плечо.) Послушай, Диди. (Молчание.) Дай руку! (Владимир поворачивается.) Обними меня! (Владимир напрягается и застывает на месте.) Разреши мне! (Владимир расслабляется. Они обнимаются. Эстрагон пятится назад.) От тебя воняет чесноком!

В. – Полезно для почек. (Молчание. Эстрагон рассматривает дерево.) Что нам теперь делать?

Э. – Ждать.

В. – Да, а ожидая?

Э. – А что если нам повеселиться?

В. – Вот тогда хорошо встанет.

Э. – (заинтересованно) – Встанет?

В. – Со всем, что из этого вытекает. Там, где оно падает, вырастают мандрагоры. Вот почему они кричат, когда их вырывают. Ты этого не знал?

Э. – Повесимся сейчас же.

В. – На суку? (Они приближаются к дереву, разглядывают его.) Он какой-то не прочный.

Э. – Можно попробовать.

В. – Пробуй.

Э. – После тебя.

В. – Нет, ты сначала.

Э. – Почему?

В. – Ты весишь меньше, чем я.

Э. – В том то и дело.

В. – Не понимаю.

Э. – Да подумай же.

Владимир думает.

В. – (наконец) Не понимаю.

Э. – Сейчас объясню. (думает) Ветка… ветка… (со злостью) Да пойми же наконец!

В. – Я тебе доверяю.

Э. – (с трудом) Гого легкий – ветка не сломаться – Гого мертвый. Диди тяжёлый – ветка сломаться – Диди одинокий. (Пауза.) Тогда как… (ищет подходящее выражение)

В. – Я об этом не подумал.

Э. – (найдя) Кто может большее, тот может и меньшее.

В. – А разве я вешу тяжелее, чем ты?

Э. – Это ты так сказал. Я не знаю. Один шанс из двух. Почти.

В. – Тогда, что нам делать?

Э. – Ничего. Так безопаснее.

В. – Подождем, что он нам скажет.

Э. – Кто?

В. – Годо.

Э. – Ну вот.

В. – Подождем, пока не определится наша судьба.

Э. – С другой стороны, нужно ковать железо пока горячо.

В. – Мне интересно, что он нам скажет. Это нас ни к чему не обязывает.

Э. – А что мы у него просили?

В. – Тебя там не было?

Э. – Я не обратил внимания.

В. – Ну… Ничего особенного.

Э. – Что-то вымаливали.

В. – Вот-вот.

Э. – Что-то выпрашивали.

В. – Пожалуй.

Э. – И что он ответил?

В. – Что посмотрит.

Э. – Что он не может ничего обещать.

В. – Что ему нужно подумать.

Э. – На свежую голову.

В. – Посоветоваться с семьей.

Э. – С друзьями.

В. – С агентами.

Э. – С корреспондентами.

В. – С бухгалтерскими книгами.

Э. – С банковскими счетами.

В. – Прежде чем решить.

Э. – Это нормально.

В. – Неужто?

Э. – Мне кажется, да.

В. – Мне тоже.

Э. – (взволнованно) А мы?

В. – Что?

Э. – Я говорю, а мы?

В. – Не понимаю.

Э. – Какую роль мы в этом играем?

В. – Роль?

Э. – Не торопись.

В. – Роль? Роль просителей.

Э. – Ах так.

В. – Сударю что-то не нравится?

Э. – У нас больше нет прав? Владимир смеётся, резко, как в прошлый раз, останавливается. Всё повторяется, кроме улыбки.

В. – Я бы рассмеялся, если бы мог.

Э. – Мы их потеряли?

В. – (Четко.) Мы их разбазарили. Тишина. Они не двигаются. Их руки свободно качаются, голова свешена на грудь, ноги подогнуты.

Э. – (слабо) Мы не связаны? (Пауза.) А?

В. – (поднимая руку) Слушай!

Они слушают, застыв в неестественных позах.

Э. – Я ничего не слышу.

В. – Тсс! (Они слушают. Эстрагон теряет равновесие и чуть не падает. Он хватается за руку Владимира, который качается из стороны в сторону. Они слушают, прижавшись друг к другу и глядя друг другу в глаза.) Я тоже. Облегченно вздыхают. Расслабляются. Отстраняются друг от друга.

Э. – Ты меня испугал.

В. – Я подумал, что это он.

Э. – Кто?

В. – Годо.

Э. – Ба! Ветер в камышах.

В. – Я могу поклясться, что слышал крики.

Э. – Зачем ему кричать?

В. – На лошадь.

Молчание.

Э. – Пойдем.

В. – Куда? (Пауза.) Может, этим вечером мы будем спать у него, где тепло и сухо, с полным желудком, на соломе. Это стоит ожидания. Не так ли?

Э. – Не всю же ночь.

В. – Еще день.

Молчание.

Э. – Я голоден.

В. – Хочешь морковку?

Э. – Больше ничего нет?

В. – Ещё пара репок.

Э. – Дай мне морковку. (Владимир копается в карманах, вытаскивает репку и даёт Эстрагону.) Спасибо. (Он кусает жалобно.) Это репа!

В. – Прости! Я был уверен, что это морковка. (Снова копается в карманах и находит только репки.) Только репки. (Продолжает искать.) Ты видно съел последнюю. (Ищет.) Подожди, вот. (Вытаскивает наконец морковку и дает её Эстрагону.) Вот мой дорогой. (Эстрагон вытирает её о рукав и начинает есть.) Отдай мне репку. (Эстрагон протягивает ему репку.) Ешь медленней, больше нет.

Э. – (жуя) Я задал тебе вопрос.

В. – Угу.

Э. – Ты мне не ответил?

В. – Вкусная морковка?

Э. – Сладкая.

В. – Вот и хорошо. (Пауза.) Что ты хотел узнать?

Э. – Не помню. (Жует.) В том то и дело. (удовлетворенно смотрит на морковку, рассматривает её со всех сторон, держа кончиками пальцев.) Нежная твоя морковка. (Сосредоточенно сосёт её.) Подожди, вспомнил. (Откусывает.)

В. – Так что?

Э. – (С полным ртом, рассеянно.) Мы не связаны?

В. – Я ничего не слышу.

Э. – (Жует, проглатывает.) Я спрашиваю, не связаны ли мы?

В. – Связаны?

Э. – Свя-за-ны.

В. – Как это – связаны?

Э. – По рукам и ногам.

В. – Кем? С кем?

Э. – С твоим человеком.

В. – С Годо? Что за идея? Ни в жизни! (Пауза.) Нет… еще.

Э. – Его звать Годо?

В. – Кажется, да.

Э. – Послушай. (Он поднимает морковку за ботву и крутит перед глазами.) Странно. Чем дальше ешь, тем безвкусней.

В. – А у меня наоборот.

Э. – То есть.

В. – Я вхожу во вкус по мере того, как ем.

Э. – (После долгого раздумья) Это наоборот, ты считаешь?

В. – Все дело в темпераменте.

Э. – В характере.

В. – Ничего не поделаешь.

Э. – Из кожи вон лезть бесполезно.

В. – Кем был, тем и останешься.

Э. – Выше головы не прыгнешь.

В. – Главное не изменишь.

Э. – Ничего не поделаешь. (Протягивает остаток морковки Владимиру.) Хочешь докончить? Совсем близко раздается ужасный крик. Эстрагон роняет морковку. Они застывают на месте, затем бросаются к кулисе. Эстрагон останавливается на полдороге, возвращается, подбирает морковку, засовывает в карман, бросается к ждущему его Владимиру, снова останавливается, возвращается, подбирает башмак, бежит к Владимиру. Они ждут, отвернувшись, пряча головы в плечи и обнимая друг друга. Входят Поццо и Лакки. Поццо правит Лакки при помощи веревки, обвязанной вокруг шеи Лакки. Таким образом, сначала появляется Лакки на веревке, достаточно длинной, чтобы он смог дойти до середины сцены прежде, чем появится Поццо. Лакки несет тяжелый чемодан, складной стул, корзину с продуктами и пальто (на руке); Поццо несет кнут.

П. – (из-за кулисы) Быстрее! (Удар кнутом. Появляется Поццо. Они идут по сцене. Лакки проходит около Эстрагона и Владимира и исчезает. Поццо, увидев Владимира и Эстрагона, останавливается. Веревка натягивается. Поццо сильно дергает за неё.) Назад! (Звук падения. Упал Лакки со всеми пожитками. Владимир и Эстрагон смотрят на него, раздираемые между желанием помочь ему и нежеланием вмешиваться в то, что их не касается. Владимир делает шаг к Лакки. Эстрагон удерживает его за рукав.)

В. – Пусти меня!

Э. – Успокойся.

П. – Осторожно. Он злой. (Эстрагон и Владимир смотрят на него.) С чужими.

Э. – (тихо.) Это он?

В. – Кто?

Э. – Ну…

В. – Годо?

Э. – Да.

П. – Позвольте представиться. Поццо.

В. – Нет.

Э. – Он сказал Годо.

В. – Да нет же.

Э. – (Поццо.) Вы не господин Годо, сударь?

П. – (Страшным голосом.) Я Поццо! (Пауза.) Это имя вам ничего не говорит? (Пауза.) Я спрашиваю, это имя вам ничего не говорит? Владимир и Эстрагон вопросительно смотрят друг на друга.

Э. – (Делая вид, что пытается вспомнить.) Бодзо… Бодзо…

В. – (Так же.) Поццо…

П. – ПпПоццо!

Э. – Ах! Поццо… да-да… Поццо…

В. – Поццо или Бодзо?

Э. – Поццо… не припоминаю.

В. – (примирительно) Я знавал семью Годзо… Хозяйка занималась вышивкой. Поццо, продвигаясь вперед. Угрожающе.

Э. – (живо) Мы нездешние, сударь.

П. – (останавливаясь) Однако вы человеческие существа. (одевает очки) Насколько я вижу. (снимает очки) Того же сорта, что и я. (громовой раскат смеха) Того же сорта, что и Поццо. По образу и подобию божьему!

В. – Дело в том, что…

П. – (резко) Кто такой Годо?

Э. – Годо?

П. – Вы приняли меня за Годо.

В. – О нет, сударь, ни на одно мгновение, сударь.

П. – Кто он?

В. – Э-э-э, это… знакомый.

Э. – Да нет же, мы его почти не знаем.

В. – Конечно… мы его не очень хорошо знаем… но все-таки…

Э. – Я бы не узнал его, если бы встретил на улице.

П. – Вы приняли меня за него.

Э. – Дело в том, что… темнота… усталость… слабость… ожидание… признаю… показалось… на мгновение…

В. – Не слушайте его, сударь, не слушайте!

П. – Ожидание? Так вы его ждали?

В. – Дело в том, что…

П. – Здесь? На моей земле?

В. – Мы не задумывали ничего плохого.

Э. – У нас были добрые намерения.

П. – Дорога для всех открыта.

В. – Вот и мы так себе говорили.

П. – Позор, но это так.

Э. – Ничего не поделаешь.

П. – (широким жестом) Забудем об этом. (Дергает за веревку.) Встать! (Пауза.) Как только он падает, так сразу засыпает. (Дергает за веревку.) Встать, мразь! (Слышно, как Лакки поднимается и собирает вещи. Поццо дергает за веревку.) Назад! (Лакки выходит задом на сцену.) Стой! (Лакки останавливается.) Кругом! (Лакки поворачивается. Владимиру и Эстрагону. Приветливо.) Друзья, я рад, что вас встретил. (В ответ на их недоверчивый вид.) Да-да, искренне рад. (Дергает за веревку.) Ближе! (Лакки подходит.) Стой! (Лакки останавливается. Владимиру и Эстрагону.) Видите ли, дорога кажется долгой, когда идешь один в течение… (смотрит на часы)…в течение (считает)…шести часов, да, точно, шесть часов без передышки, не встретив ни одной живой души. (Лакки.) Пальто! (Лакки ставит на землю чемодан, подходит, подает пальто, отходит, берет чемодан.) На, держи. (Поццо протягивает ему кнут, Лакки подходит и, так как руки у него заняты, берет кнут в зубы. Отходит. Поццо начинает одевать пальто, останавливается.) Пальто! (Лакки кладет вещи на место, подходит, помогает Поццо надеть пальто, отходит, берет вещи.) В воздухе чувствуется холод. (Он наконец застёгивает пальто, наклоняется, осматривает себя, выпрямляется.) Кнут! (Лакки подходит, наклоняется; Поццо вырывает кнут у него из зубов; Лакки отходит.) Видите ли, друзья, я не могу долго обходиться без общества мне подобных, (он смотрит на обоих подобных) даже если они не очень мне подобны. (Лакки.) Стул! (Лакки ставит на землю чемодан и корзину, подходит, раскладывает стул, ставит на землю, отходит, берет чемодан и корзину. Поццо смотрит на стул.) Ближе! (Лакки ставит на землю чемодан и корзину, подходит, подвигает стул, отходит, берет чемодан и корзину. Поццо садится, упирает конец хлыста в грудь Лакки и толкает его.