Вскоре, 24 августа экипаж "Триеста" обнаружил обломки, которые были охарактеризованы военно-морским министром как "предметы, не оставляющие сомнений в своей принадлежности к подводной лодке "Трешер". Это были бесформенные груды металла, рассеянные на площади не менее 200 квадратных метров. После 15 минут манипуляций "механической рукой" ("Триест" имел такое устройство захвата) удалось вытащить обломок трубы длиной 1,5 метра. Это была вентиляционная труба, которая имела ясно видимую маркировку с номером "Трешер" - 593. Сомнения исчезли - это были обломки первой погибшей атомной лодки... При последующих погружениях экипаж "Триеста" произвел тщательное фотографирование обломков. Это были части легкого (наружного) корпуса и детали механизмов лодки. Сам же прочный корпус обнаружен не был. По мнению специалиста управления военно-морских исследований доктора Максуэлла, который лично участвовал в поисках на борту "Триеста", корпус лодки врезался в дно со скоростью более 150 миль в час. В этом случае он мог уйти в илистое дно залива Мэн. Поиски были продолжены в следующем, 1964 году, но ничего более существенного найти так и не удалось.
      Выбор пал на "Хэлибат"
      Гибель "Трешер" потрясла Америку. Вера в совершенство и безаварийность техники с клеймом "Сделано США" была подорвана. Среди различных кругов общества нашлись активные критики ВМС. Раздавались голоса в пользу развития средств спасения экипажей подводных лодок. "Как же так, - вопрошали они, американские подводные силы действуют с глобальным размахом, качественно новый атомный флот выходит на первый план, а систем спасения нового уровня нет". На этой волне ВМС получают приоритетное финансирование на развитие новой спасательной техники. Руководили разработками Джон Крэйвен и специалисты его группы. Крэйвен к тому времени уже являлся главным научным экспертом по глубоководным системам. Он определил два главных военно-технических направления работы: создание глубоководных аппаратов и исследование физиологических возможностей человека при осуществлении длительных действий под водой. Соответственно две высокотехнологичные программы получили "зеленый свет" после трагедии "Трешер": программа DSRV (Deep Submergence Rescue Vehicle)25 создания глубоководной спасательной техники и более обширная DSSP (Deep Submergence Systems Project)26 проектирования глубоководных систем, в рамках которой должна была быть разработана еще и подводная лаборатория "Си лэб". Параллельно с группой Крэйвена работали ученые управления военно-морских исследований ВМС США. Словом, ВМС энергично взялись за развитие специальной спасательной техники. Притягательные многомиллионные контракты не прошли мимо внимания американской промышленности. В кратчайшие сроки были разработаны и построены глубоководные аппараты, занявшие видное место в рядах "подводного спецназа" ВМС США. Речь идет об аппаратах "Элюминаут" и "Элвин".
      Оба аппарата отличились в дальнейшем в ходе поисков потерянной термоядерной бомбы зимой-весной 1966 года в Средиземном море у испанского селения Паломарес. А "Элвин" еще и на себе испытал, что значит "быть спасаемым". В 1968 году он был утоплен, правда, в "необитаемом" режиме без экипажа, недалеко от побережья Новой Англии. В следующем, 1969 году ВМС США "победно" исправили свою же ошибку - аппарат был поднят с глубины около полутора тысяч метров.
      Крэйвен сомневался в возможности реализации всех требований ВМС к разрабатываемым спасательным аппаратам, но исключительно благоприятная атмосфера, а главное - бесперебойное финансирование проекта конгрессом США позволяли осуществлять и параллельные разработки. Ведь главной областью научно-практических интересов Крэйвена были сверхмалые подводные лодки различного назначения. Работы по всем спасательным программам шли быстрыми темпами, и вот тут-то на горизонте появляется военно-морская разведка. Появление офицеров-разведчиков в группе инженеров и ученых Крэйвена предопределило в дальнейшем целое направление развития сил и средств подводного шпионажа, деятельность которых всегда была строго засекречена.
      Дело в том, что в то время СССР, реагируя на угрозу с океанских и морских направлений, интенсивно создавал свой новый океанский ракетно-ядерный флот. Испытания подводных ракетоносцев параллельно с пусками баллистических и крылатых ракет шли одно за другим. Естественно, что разведка ВМС США была крайне заинтересована в получении любой информации относительно новых ракетных подводных лодок и их оружия. Это становилось важнейшим приоритетом национальной безопасности Америки. Советский ВМФ стал грозным и могучим соперником...
      С целью отслеживания испытаний кораблей и ракетного оружия было организовано круглогодичное патрулирование американских подводных лодок в полигонах самых мощных флотов СССР - Северного и Тихоокеанского.
      Это была уже упоминавшаяся операция "Холлистоун". В соответствии с ее планом предусматривалось решение многих задач, в том числе и постоянное нахождение одной разведывательной подводной лодки в Баренцевом море и двух - у главных баз Тихоокеанского флота в Приморье и на Камчатке. В первой главе, мы уже рассказывали о действиях "Дэйс", "Лэпон", "Гэтоу" и других лодок-разведчиков? Это все операция "Холлистоун"...
      Однако проводить ее становилось все труднее и труднее. Эффективность противолодочной обороны советских флотов возрастала, и в ее сети уже попадались атомные лодки, например "Скэмп", да и "Дэйс" с "Лэпон" в свое время досталось, не говоря уж про дизельные лодки, которые теперь совсем не годились для сбора информации в советских полигонах. Так, например, были обнаружены и подвергнуты длительному преследованию дизельные лодки "Ронквил" и "Трампетфиш".
      Одним словом, перед военно-морской разведкой появилась проблема необходимости добывания информации о стремительно набирающем мощь ВМФ СССР, а сил, обладающих соответствующими возможностями, не было. Требовался качественно новый уровень решения задач, а следовательно, и новая техника.
      Офицер военно-морской разведки, ответственный за сбор информации об испытаниях атомных подводных лодок и ракетного оружия, предлагает Джону Крэйвену и его группе по разработке перспективной глубоководной техники, прикрываясь разработками спасательных аппаратов на волне трагедии "Трешер", создать сверхмалые подводные лодки-шпионы. "Ведь денег хватит на все, утверждает он, - конгресс обеспечит любое финансирование, если речь пойдет о спасательных программах для подводного флота. Для чего нам нужны подводные шпионы? Во-первых, чтобы наблюдать за испытаниями - надо знать заранее возможности новых кораблей русских. А во-вторых...".
      Офицер-разведчик вручил Крэйвену документ, на первой странице которого стояла надпись "Операция "Морской еж", совершенно секретно, особой важности". Далее шел перечень того, что разведка хотела бы иметь в своих руках, естественно без ведома русских, и прежде всего боеголовки баллистических ракет, ведь в них все есть - системы управления, прорыва ПРО и т.д.! Новейшие корабельные и авиационные крылатые ракеты целиком! Двигатели, образцы металлов и топлива, электроника... И еще многое другое было в этом перечне. Далее, Крэйвен не поверил своим глазам, прилагалась карта с указанием координат мест, где находилось вышеперечисленное бесценное "богатство". Разведка собирала эти сведения длительное время, и кое-что уже было накоплено! Эти координаты были засечены во время операции "Холлистоун". Вот они: в расстоянии одной мили, а где-то двух-трех лежали русские сверхсекреты! Да, но в каком направлении измерялись эти мили... В глубь океана. Пока - "видит око, да зуб неймет". Разведчик убеждал Крэйвена, что с научно-теоретическим потенциалом его группы, "закаленной" совместной работой по программе "Поларис", да под надежным прикрытием спасательной программы после гибели "Трешер" все пройдет без сучка и задоринки. Тем более что это дело национальной безопасности... Крэйвен был озадачен энергичными доводами. Идея сбора секретов со дна океана привлекала, но была ли она технически разрешима? Он попросил время подумать и посоветоваться с коллегами.
      На следующей встрече с разведчиками Крэйвен заявил, что берется за дело, но... если в его полном распоряжении будет серийная атомная лодка ВМС США! Теперь настала очередь удивляться разведке ВМС. Это был совершенно неожиданный поворот в деле. "Да, - утверждал Крэйвен, - чтобы только найти то, что вы хотите, нужны длительные поисковые действия в глубине. А это может выполнить только атомная лодка - носитель подводных аппаратов. Если найдем лежащие на дне предметы, то поднять их будет относительно несложной задачей: с помощью механических рук-захватов и так далее". Словом, на первом этапе главное - найти! В конце концов он убедил разведку в своей правоте. В строго конфиденциальных переговорах было получено разрешение от штаба ВМС США на выделение атомной лодки для группы глубоководных исследований ВМС. Теперь настал черед выбора корабля...
      В то время, всего лишь около десяти лет существования атомного подводного флота, этот выбор не был велик. Только две лодки могли быть рассмотрены в качестве кандидатов - "Сивулф" и "Хэлибат". Первая лодка имела атомный реактор с жидкометаллическим носителем, хлопотный в эксплуатации, а "Хэлибат" была единственной атомной лодкой, оснащенной крылатыми ракетами "Регулус". Ранее уже упоминалась серия из четырех дизельных и одной атомной лодок с крылатыми ракетами для стрельбы по береговым целям в ядерном варианте. Эти лодки ходили в море, пока их не "прикончила" программа "Поларис"... И только оснащение "Хэлибат" крылатыми ракетами явилось обстоятельством, решившим выбор в ее пользу. Дело в том, что в носовой части ее корпуса имелся огромный люк диаметром около семи метров. Наверное, единственный такой в подводных силах: на дизельных лодках с ракетами "Регулус" таких не было. Люк открывал доступ в ангар, где размещались крылатые ракеты. Ангар занимал огромное, с точки зрения подводной "архитектуры", пространство. Его длина составляла 27,5 метра, а высота 7,6 метра. Внутренний объем ангара составлял более 1100 кубических метров, и он лишь немного выдавался в носовой части лодки. Крэйвен сразу оценил преимущества этой технической особенности "Хэлибат" в предстоящем проекте. Лодка была отправлена на судоверфь в Маре-Айленд, близ главной базы Тихоокеанского флота США Сан-Диего. Инженеры группы глубоководных исследований разработали технический план модернизации - и работа пошла. "Хэлибат" стала флагманом спецназа подводных сил США. Впереди ее ждали сложные и рискованные операции.
      Работы по модернизации были большими по объему и сложными по техническому исполнению. План на их проведения предусматривал пребывание "Хэлибат" в заводе в течение 3-4 лет. Ведь надо было учитывать и сверхсекретность проводимых работ. Основная легенда была, как и договаривались с разведкой, создание носителя спасательных аппаратов. В этот период Крэйвен и его группа принимали участие в двух событиях, опыт которых пригодился им в "главном проекте" при разработке поисковых устройств "Хэлибат". Речь идет о поиске термоядерной бомбы, потерянной ВВС США в Средиземном море в 1966 году, и поиске второй атомной лодки ВМС США "Скорпион", погибшей в 1968 году.
      Спецоперация у Паломарес
      С началом 1966 года на "Хэлибат" успешно продолжались работы по плану, разработанному группой глубоководных исследований во главе с Крэйвеном. Опыт поисков "Трешер" подсказал, что лодка должна обладать способностью длительного "зависания" в определенной точке. Это позволит производить тщательный поиск с помощью управляемых аппаратов, строительство которых также успешно продвигалось вперед, или же боевыми пловцами. Для придания "Хэлибат" этой "вертолетной способности" ее оборудовали вспомогательным водометным двигателем, который под управлением бортовых компьютеров лодки обеспечивал удержание нулевой скорости относительно заданной точки грунта.
      Все шло достаточно успешно, и состояние "Хэлибат" в начале года определенно говорило о возможности вступления ее в строй в ближайшее время. Однако тут произошло событие, которое отвлекло от основных обязанностей и дел не только группу глубоководных исследований, но и офицеров разведки ВМС, а также значительное число кораблей флота. В офисе Крэйвена, который уже считался авторитетным глубоководным экспертом ВМС, раздался звонок: "Это говорит Джек Говард, помощник министра обороны. Мы потеряли водородную бомбу". Говард курировал вопросы, связанные с ядерным оружием в вооруженных силах. "Но почему вы звоните мне?" - спросил Крэйвен. "Эту бомбу мы потеряли в море, и я хочу, чтобы вы возглавили группу научных экспертов в поисковой операции", - прозвучал ответ. Вскоре Крэйвен был ознакомлен с деталями происшедшего.
      В понедельник 17 января 1966 года один из американских стратегических бомбардировщиков В-52, круглосуточно находящихся в воздухе в полной боевой готовности, должен был заправиться от воздушного танкера КС-135 над Средиземным морем и продолжить полет. Заправка началась около 10 часов неподалеку от селения Паломарес, расположенного на юго-восточном побережье Испании. Внезапно загорелся один из двигателей, а затем и крыло бомбардировщика. Пламя тут же перекинулось на самолет-заправщик. В этих условиях экипаж бомбардировщика принял решение произвести аварийный сброс ядерных бомб. Но в тот же момент В-52 взорвался и стал разваливаться на части в воздухе. Та же участь постигла и КС-135, его экипаж погиб полностью. Четверо из семи членов экипажа бомбардировщика остались живы и смогли выпрыгнуть с парашютами. Четыре водородные бомбы В28 были потеряны. Три из них были найдены через 18 часов после катастрофы вблизи селения. Четвертая бомба, предположительно, упала в море. В действие был введен план операции "Сломанная стрела" - комплекс мероприятий, осуществляемых при авариях техники с ядерным оружием США. Вот что было сообщено Крэйвену в качестве исходной информации для анализа ситуации.
      Когда 22 января стало ясно, что четвертая бомба, скорее всего, упала в море, к проведению поисков были привлечены корабли и суда, глубоководная техника и специалисты ВМС США. Теперь, помимо "мозгового центра" во главе с Крэйвеном, в районе катастрофы были задействованы значительные силы ВМС.
      Решением Комитета начальников штабов для проведения поисков было создано специальное 65 оперативное соединение под командованием контр-адмирала
      У. Гэста. Силами ВВС США, участвующими в спецоперации, командовал командир 16 авиакрыла, приписанного к авиабазе Торрехон, генерал-майор Уилсон. Общее руководство силами осуществлял командующий 6 флотом ВМС США. В Пентагоне была создана группа технической поддержки ВМС под руководством контр-адмирала Л. Свэнсона, ответственная за привлечение, подготовку и отправку в район операции специальной глубоководной техники.
      На своем заседании 24 января эксперты этой группы решили, что необходимо предоставить в распоряжение адмирала Гэста лучшие подводные аппараты, имеющиеся в США на тот момент. К ним прежде всего относились "Элвин" и "Элюминаут", наиболее современные глубоководные средства поиска. Они могли действовать на глубинах до 2000 метров. "Элвин" завершал ремонт в штате Массачусетс, "Элюминаут" был в строю и использовался для исследований у побережья Флориды. Немедленно была начата подготовка обоих аппаратов к отправке в состав 65 оперативного соединения. Третий подводный аппарат, который было решено использовать в операции, был "Дип джип". Этот аппарат мог работать на глубинах до 700 метров и был оборудован телевизионной поисковой системой. Четвертым аппаратом, "призванным" к участию в операции, был небольшой управляемый снаряд, имеющий форму подводной лодки, РС-3В, или "Кэбмарин", способный осуществлять поиск на глубинах до 200 метров.
      Кроме того, следует отметить и некоторые другие подводные аппараты и системы, предоставленные оперативному соединению: управляемый акустический придонный искатель фирмы "Вестингауз" OBSS, опытная гидроакустическая станция миноискания AN/SQS-19. Важную роль в ходе операции играли и два наиболее технически оснащенных океанографических судна "Даттон" и "Мизар".
      Что ж, оперативное соединение было действительно оснащено по последнему слову техники: на то время в его составе были лучшие американские глубоководные аппараты...
      24 января адмирал Гэст утвердил план действий, и поиски начались. Первоначальный поиск бомбы осуществлялся вдоль береговой черты 150 боевыми пловцами и водолазами и, несколько дальше от берега, морскими тральщиками. Проводились и обеспечивающие действия. Так, океанографическое судно "Даттон" начало исследование морского дна для составления его подробной карты, а судно "Киова" доставило в район операции мобильный комплект радионавигационной системы "Декка". Этот комплект был установлен на берегу. При его использовании ошибка в определении координат каждого обнаруженного объекта не превышала 10 метров, что позволяло эффективно организовать их обследование и подъем на поверхность. Тральщик "Пиннакл" был отправлен в Картахену встречать прибывающий из США вестингаузовский искатель OBSS, упомянутый выше. Вскоре тральщик вернулся в район с ценным грузом на борту. Искатель с первого же погружения начал выдавать информацию. Каждый обнаруженный предмет получал наименование "контакт", свой порядковый номер, и тщательным образом наносился на карты поисковых действий. За два дня было получено 28 контактов! В дальнейшем информация распределялась между силами поиска и подъема. Точность наведения обеспечивалась системой "Декка". Таким образом успешно удалось поднять около 50 тонн самолетных обломков. Но бомба с термоядерным зарядом все еще "пряталась" где-то в глубине моря...
      29 января прибыл "Дип джип" - глубоководный вездеход, осуществляющий поиск с помощью телевизионной системы. Поисковые действия с применением этого массивного аппарата были неудачными в отличие от небольшого искателя OBSS. Вездеход, совершив восемь погружений в период с 31 января по 8 февраля на глубины от 100 до 500 метров, "добыл" всего лишь один полезный контакт и был отправлен в резерв поисковых сил.
      ...Результатов поиска все не было: площадь, которую надо было обследовать, была слишком велика в сравнении с поисковыми возможностями используемых средств. Поэтому задача Крэйвена и его группы научных экспертов состояла в определении наиболее вероятных районов поиска на морском дне. А это представляло собой дополнительные сложности, так как рельеф дна в районе Паломарес очень неровный. Скалистый грунт изрезан ущельями глубиной до одного километра и более. Ил и другие донные отложения затрудняли работу подводных аппаратов и водолазов, поднимая "дымовую завесу" при приближении ко дну. Надо было учесть тысячи факторов, чтобы определить как воздушную, так и подводную часть траектории потерянной бомбы. Крэйвен привлек к работе математиков для разработки специальной карты поисков, учитывающей все особенности морского дна и возможные траектории падения бомбы. Такая карта была разработана... Затем были привлечены многоопытные специалисты подводного дела, и с помощью их экспертных оценок, а также теории вероятностей Крэйвен пошел дальше. В конце этого "мозгового штурма" были просчитаны три варианта по каждому сценарию падения бомбы. Дело в том, что бомба была подвешена на двух парашютах, и два варианта расчетов включали возможность раскрытия двух или одного из них, а по третьему варианту предполагалось, что оба парашюта не раскрылись. Каждый вариант, в совокупности с экспертными оценками, дал различные места поисков. Затем были определены "веса" каждой точки вероятности нахождения в ней бомбы. В результате была определена наиболее вероятная точка нахождения четвертой бомбы. Крэйвен, находясь на другом берегу океана за тысячи миль от места поиска, был уверен, что знает, где находится бомба...
      Главная надежда была на ожидаемые аппараты "Элвин" и "Элюминаут". Только они могли вести глубоководный поиск, мелководье уже было несколько раз пройдено вдоль и поперек. Маленький аппарат "Элвин" перелетел в разобранном виде из США в передовую базу ВМС в Роте. Там он был собран, испытан и присоединился к большому "Элюминауту", который был доставлен в Испанию на палубе десантного корабля "Плимут Рок". Наконец 10 февраля оба аппарата прибыли в Паломарес, и их экипажи начали окончательную подготовку к поиску. Плавучей базой для ценных аппаратов был назначен десантный корабль-док "Форт Снеллинг". Это позволило осуществлять заряд аккумуляторных батарей аппаратов, а также другие виды технического обслуживания прямо в районе поисковых действий.
      14 февраля прибыл последний "спецназовец": управляемый подводный аппарат "Кэбмарин". Теперь все силы и средства были в распоряжении адмирала Гэста, и поиск продолжился еще более интенсивно. Опять более ста пловцов и водолазов вели поиск в прибрежном мелководье при поддержке вспомогательных судов "Петрел", "Тринга" и "Хойст". Они перекрывали диапазон глубин до 120 метров. Первичное обнаружение подозрительных объектов и наведение на них пловцов производились с помощью аппаратуры обследования донной поверхности фирмы "Хоннейвелл". На борту "Петрел" была установлена для испытаний станция миноискания AN/SQS-19, но она плохо зарекомендовала себя. Еще одним источником информации являлась подводная телевизионная система. По ее данным осуществляли проверку контактов водолазы в тяжелом снаряжении27 .
      Мористее за пловцами и водолазами работали "Кэбмарин", тральщик с искателем OBSS и, наконец, глубоководные "Элвин" и "Элюминаут". Они работали эффективно, управляемые опытными пилотами. Но искатель был тоже хорош! Он парил над дном в десяти метрах на "огромной" скорости в пол-узла, но зато "прощупывал" гидролокатором полосу шириной в 400 метров, по 200 метров с каждого борта.
      Важная роль принадлежала судну "Мизар". Оно участвовало еще в поиске затонувшей "Трешер". Сейчас оно было оборудовано современной системой подводного телевидения, и с его борта осуществлялись наведение на объекты и контроль поисковых действий "Элвина" и "Элюминаута".
      Поиск - день за днем. Контакт № 100... № 150...
      ...22 февраля соединение чуть не понесло серьезную потерю: в опасности оказался сам "Элюминаут"! Экипаж посадил аппарат на дно для проверки скорости и направления придонного течения. Вдруг дно под тяжелым, восьмидесятитонным аппаратом провалилось, и он заскользил вниз по подводной горе! Маршрут "слалома" по склону подводного каньона составил почти 300 метров и закончился на глубине около километра. Придя в себя, опытные пилоты смогли поднять аппарат на поверхность, только продув весь балласт. Оказалось, что в его цистернах было свыше тонны ила и песка. Это была опасная ситуация. Потеря такого аппарата была бы жестоким ударом.
      Время шло - уже семь недель со дня катастрофы. 1 марта правительство США вынуждено было публично признать инцидент с ядерным оружием и предоставить мировой общественности соответствующую информацию. Учитывая международный резонанс случившегося, президент Джонсон приказал доложить детали происходящей поисковой операции ему лично. Когда ему показали диаграммы и кривые вероятностей Крэйвена, он пришел в ярость: "Мне не нужны формулы, а нужен ответ: где бомба и когда она будет поднята!" По президентскому указанию комиссия из Массачусетского технологического института и других авторитетных организаций целый день проверяла расчеты Крэйвена. "Все правильно - бомба должна быть там, куда показывают их расчеты", - к такому выводу пришли они. Кроме того, с самого начала операции помощник министра обороны Говард привлек и другую группу ученых-экспертов из концерна "Сандия", занимавшихся разработкой заряда для авиационной бомбы В28 и парашютной системы спуска. Ведущий специалист по аэродинамике Рэнди Мэйдью был назначен старшим экспертом группы специалистов, ответственных за расчет воздушной части траектории "бомбы № 4". Идея группы "Сандия" заключалась в "реконструкции" полной картины катастрофы в небе над Испанией. Используя точные координаты трех найденных бомб, обломков двигателей В-52, а также показания оставшихся в живых пилотов, инженеры "Сандии" обратным ходом определили воздушную точку катастрофы. А дальше, от нее построили возможную траекторию четвертой бомбы, для расчетов при этом были использованы новейшие компьютеры IBM 7090. И все же площадь возможного района нахождения бомбы, определенная экспертами "Сандии", составляла около 14 квадратных миль - слишком много для организации эффективного поиска. Группа Крэйвена давала адмиралу Гэсту более приемлемые данные...
      Поискам помог один из местных жителей - рыбак Франсиско Симо Ортс, который утверждал, что видел, как упала бомба, и знает место. Его показания примерно совпадали с расчетами Крэйвена и приводили поиски к глубоководным долинам с крутыми склонами. Работать там могли только "Элвин" и "Элюминаут". Используя все три источника информации (группы глубоководных исследований ВМС, ученых и инженеров концерна "Сандия" и показания испанского рыбака), силы поиска пошли на решительный штурм.
      Именно "Элвин" 1 марта на своем десятом погружении, обследуя очередной квадрат С-4, обнаружил на склоне длинную борозду шириной около полуметра, уходящую вертикально вниз. Аппарат пошел "по следу", но не смог найти конец борозды в глубине.
      В последующие четыре погружения, вплоть до 7 марта, пилоты "Элвина" не смогли найти подозрительный след! Опять утомительные безрезультатные поиски. Контакт № 180, № 190, № 200...
      Корабли, суда и личный состав 65-го оперативного соединения кроме поиска еще были привлечены к двум "неблагодарным" работам. Испанцы потребовали удалить с их территории все самолетные обломки, складированные на авиабазе Торрехон, а также зараженную радиоактивными частицами почву. Обломки были вывезены, погружены на суда и затоплены в Атлантическом океане. На вспомогательный транспорт ВМС были загружены более 4500 контейнеров с почвой для переправки в США и захоронения в Чарлстоне, штат Южная Каролина. Выполнение этих заданий потребовало значительных усилий и, конечно, отвлекало от решения главной задачи.
      Контакт № 210.. № 240.. № 260...
      12 марта "Элвин" вновь был направлен в квадрат
      С-4 и тут же повторно обнаружил борозду! На следующий день пилоты "Элвина" Мак-Камас и Уилсон на глубине 777 метров смогли обнаружить парашют, зацепившийся за край узкой и глубокой расщелины. Это был контакт № 261. Была ли там бомба?
      Четыре часа экипаж аппарата фотографировал находку с различных ракурсов, ожидая подхода в район находки "Элюминаута". Он прибыл еще через час. Его экипажу удалось закрепить на парашюте гидроакустический маркер, после чего "Элюминаут" заступил на вахту по охране объекта. Через 21 час, после тщательной обработки фотографий, доставленных "Элвином", информация была признана достоверной. Бомба найдена!
      Но найти - это половина дела. Надо было еще поднять неустойчиво лежащую бомбу с парашютной системой. Непогода мешала спускам. "Элвин", вооруженный теперь механической рукой, делал одну попытку за другой, пытаясь зацепить парашют специальным якорем. Аппарату не хватало маневренности и гибкости механического устройства захвата.
      Доктор Крэйвен был осведомлен обо всех деталях операции, происходящей у берегов Испании. Это позволяло вносить полезные изменения в конструкцию подводных аппаратов, предназначенных для решения разведывательных задач "Хэлибат".
      Во время одной из попыток "Роберт", так прозвали четвертую бомбу, соскользнул к краю расщелины - ситуация резко ухудшилась. Все же экипажу "Элвина" удалось зацепить якорь за стропы парашюта, но аппарат опустился на бомбу и был накрыт всколыхнувшимся парашютом. Через некоторое время "Элвин" вырвался из "объятий", но при этом, видимо, повредил или трос, или стропы парашюта. Адмирал Гэст решил начать подъем, поскольку ситуация ухудшалась как в глубине, так и на поверхности: начинался шторм.
      Спасательное судно "Хойст" начало подъем бомбы, но через 100 метров ее движения вверх трос оборвался, и на глазах экипажа "Элвина" смертоносное тело "Роберта", кувыркаясь, полетело вниз. Бомба была снова потеряна. Это произошло 24 марта.
      Со следующего утра "Элвин" и "Элюминаут" совершали погружение за погружением в попытках обнаружить потерю. 2 апреля "Роберт" был обнаружен в квадрате С-3 на глубине около 850 метров. Сразу же после первой неудачной попытки по воздуху в район операции был доставлен из испытательного центра вооружений в Пасадене подводный робот СCURV (Cable Controlled Underwater Recovery Vechicle). Система управления, спуска и подъема аппарата была установлена на судне "Петрел". Аппарат был подготовлен к действиям на глубинах до 1000 метров.
      5 апреля под дистанционным управлением пилота "Элвина" Уилсона СCURV подошел к "Роберту" и присоединил первый нейлоновый трос. Затем в глубину ушел "Элвин" для оценки обстановки. Придонное течение было достаточно сильным, и бомбу снесло в западном направлении. Теперь она находилась на глубине 960 метров. Колыхающийся от течения парашют опять накрыл "Элвин". Экипажу удалось вырваться и при этом не столкнуть бомбу глубже... Казалось, неудачи постоянно преследовали глубоководный аппарат вплоть до его аварии у мыса Код в 1968 году.
      6 апреля СCURV присоединил второй подъемный трос. Но на следующий день при присоединении третьего, и последнего троса, они сцепились намертво: подводный робот СCURV и парашютная система "Роберта"! Операторы не смогли высвободить робота из пут - слишком сложна была задача. Адмирал Гэст принял отчаянное решение поднимать все вместе, "охапкой" - и водородную бомбу, и запутавшийся в ее парашюте аппарат. Начался подъем со скоростью 8 метров в минуту. Начальная глубина была около 960 метров. Это означало более 100 минут опасного подъема. Шли минуты напряженного ожидания, и вдруг, внезапно подводный робот вырывается из пут и начинает неконтролируемое движение! Теперь он может утопить бомбу, навалившись на нее! На сей раз операторы управления четко среагировали на сложную ситуацию и смогли быстро отвести аппарат в сторону, не повредив подъемного троса. На глубине 30 метров к подъему подключились аквалангисты, которые закрепили дополнительные стропы. Теперь малейшая случайность была исключена. Все? Да, 7 апреля в 8 часов 45 минут после часа сорока пяти минут подъема бомба показалась на поверхности. В 10.14 адмирал Гэст доложил в Вашингтон о том, что бомба обезврежена.
      "Инцидент при Паломаресе" и по сей день остается самой серьезной аварией с ядерным оружием США. В операции по поиску и подъему бомбы было задействовано 38 кораблей и судов, специальные подводные аппараты, более 4000 тысяч человек военного и гражданского персонала, а стоимость ее составила около 50 миллионов долларов.