10. ЧЕЛОВЕК С КОСИЧКАМИ

Высившаяся перед ними гора имела форму конуса и была так высока, что вершина ее терялась в облаках. Прямо перед собой они увидели вход в виде арки, за которой начиналась широкая лестница. Ступени, вырубленные в скале, были широкими, но не очень крутыми, потому что лестница шла вверх спиралью, постепенно сужаясь. У основания ее висело объявление:

ВНИМАНИЕ! Эти ступени ведут в Страну Гаргойлей. ОПАСНО! Лучше не ходить.

— Не знаю, сумеет ли Джим тащить коляску вверх по ступеням, — озабоченно размышляла Дороти.

— Ерунда, — бодро заржал конь, — только вот пассажиров везти не хотелось бы. Придется вам всем идти пешком.

— А вдруг лестница станет еще круче? — с некоторым сомнением предположил Зеб.

— Тогда будете толкать коляску сзади, вот и все, — ответил Джим.

— Что ж, попробуем, — решил Волшебник. — Ведь другого пути из Долины Во, кажется, нет.

И они двинулись вверх по ступеням. Впереди шли Дороти и Волшебник, следом Джим, тащивший коляску, и замыкал процессию Зеб, присматривавший за тем, чтобы ничего не стряслось с упряжью.

Свет становился все слабее, и вскоре наступила полная темнота. Волшебник поспешил достать фонари. Освещая себе путь, путешественники упорно продвигались вперед, пока не дошли до ровной площадки. Здесь в склоне горы образовался провал, и они могли насладиться воздухом и светом. Внизу простиралась Долина Во, и домики с этой высоты казались игрушечными.

Отдохнув несколько минут, они возобновили подъем. Ступеньки по-прежнему оставались широкими и пологими, Джим тянул коляску вперед без особого труда. Но старый конь уже слегка запыхался и все чаще останавливался, чтобы отдышаться. Заодно с ним останавливались и остальные, весьма охотно, потому что от долгого подъема у всех уже болели ноги.

Так они шли и шли вперед и выше, круг за кругом и час за часом. Тусклый свет фонарей освещал им путь, но путешествие нельзя было назвать особенно веселым, и все были очень довольны, когда яркий луч света впереди возвестил о том, что они выходят на новую площадку.

Здесь в склоне горы была огромная дыра, напоминавшая вход в пещеру. Лестница прерывалась с одной стороны площадки, и новый пролет начинался с другой.

Дыра в горе выходила на сторону, противоположную Долине Во, и вид путешественникам открылся отсюда довольно странный. Внизу под ними зияло огромное пустое пространство. У самого подножия горы плескалось море, сквозь черные волны которого прорывались то и дело язычки пламени. Прямо над ними чуть выше уровня площадки неслись тучи, непрестанно менявшие очертания и цвет. Тона преобладали голубые и серые. Дороти успела заметить, что на тучах сидят или полулежат легкие прекрасные существа — скорее всего, облачные феи. Глядя на небо с земли, люди не часто могут различить их фигуры, но наши друзья оказались почти вплотную к облакам и видели красавиц чрезвычайно ясно.

— Неужели настоящие? — спросил потрясенный Зеб.

— Конечно, — тихонько ответила Дороти. — Это феи облаков.

— Они как будто бы из дыма, — заметил мальчик, внимательно вглядываясь. — Кажется, сожми в руке — ничего не останется.

В пустом пространстве между облаками и черным бурливым морем проносились иногда странные птицы. Они были огромных размеров и напомнили Зебу птиц Рухх, о которых он читал в сказках «Тысячи и одной ночи». У них были злые глаза, острые когти и клювы, и дети боялись, как бы какая-нибудь из них не залетела в пещеру.

— Вот это да! — восхитился Волшебник. — Это какой-то совсем новый мир!

Повернувшись, они увидели посредине пещеры странного человека. Поймав на себе их удивленные взгляды, он вежливо поклонился. Это был глубокий старик, весь сгорбленный, с длинными, до пят, седыми волосами и бородой. Удивительна была не только их длина, но и то, что и волосы и борода были тщательнейшим образом заплетены во множество косичек и в каждую косичку на конце вплетена цветная лента.

— Откуда вы здесь? — изумилась Дороти.

— Ниоткуда, — ответил Человек с Косичками, — то есть это сейчас ниоткуда. Когда-то давно я жил на поверхности Земли, а теперь вот уже много лет содержу заводик здесь, на полпути к вершине Пирамидальной Горы.

— Неужели мы еще только на полпути? — разочарованно протянул мальчик.

— Полагаю, что да, юноша, — ответил Человек с Косичками. — Но с тех пор, как я сюда прибыл, я ни разу не проходил весь путь ни вверх, ни вниз, а потому я не могу сказать наверняка, где находится середина.

— Так у вас здесь свой заводик? — спросил Волшебник, внимательно разглядывая странного незнакомца.

— Точно так, — кивнул тот. — Я, должен вам сказать, — великий изобретатель, и моя продукция в этом уединенном месте вне конкуренции.

— Что же это за продукция? — поинтересовался Волшебник.

— Я произвожу разнообразные трепетания для флагов и праздничных украшений, а также шорохи лучшего качества для дамских шелковых платьев.

— Так я и думал, — вздохнул Волшебник. — Нельзя ли взглянуть на ваш товар?

— Разумеется, пожалуйте в лавку, будьте любезны. — Человек с Косичками повернулся и повел их в пещеру поменьше, где он, по всей видимости, и жил. Там на широкой полке стояло несколько картонных коробок разного размера, каждая из которых была аккуратно обвязана бечевкой.

— Вот здесь, — сказал Человек, осторожно приподнимая одну из коробок, — упакована дюжина дюжин шорохов — самой привередливой даме хватит на целый год. Не желаете ли приобрести? — обратился он к Дороти.

— У меня нет шелкового платья, — улыбнулась та.

— Ничего страшного. Стоит вам открыть коробку, как шорохи вылетят и пристанут к любому платью, — очень серьезно объяснил продавец. Затем он указал на другую коробку: — Здесь полный набор трепетаний. Благодаря им флаги у нас будут развеваться даже в тихий день, когда в воздухе ни ветерка. Вам же, — повернулся он к Волшебнику, — я особенно рекомендую этот набор.

Войдя во вкус, вы уже не сможете обойтись без моего товара.

— У меня нет при себе денег, — уклончиво сказал Волшебник.

— А мне и не нужны деньги, — возразил Человек с Косичками. — Даже если б они у меня были, мне не на что их тратить в этом пустынном месте. Но мне бы очень хотелось иметь голубую ленту для волос. Вы, наверное, заметили, что в мои косы вплетены желтые, розовые, коричневые, красные, зеленые, белые и черные ленты, но нет ни одной голубой.

— У меня как раз есть голубая! — воскликнула Дороти, которой стало жаль беднягу. Она побежала к коляске и достала из саквояжа прекрасную голубую ленту. Нельзя было не растрогаться при виде того, как засияли глаза у Человека с Косичками, получившего долгожданное сокровище.

— Милая моя, вы меня просто осчастливили! — вскричал он и в благодарность заставил Волшебника и Дороти принять от него две коробки — одну с трепетаниями, другую с шорохами.

— Когда-нибудь они вам обязательно пригодятся, — заверил он. — Нет такого товара, который был бы совсем ни на что не годен.

— А почему вы покинули поверхность Земли? — осведомился Волшебник.

— Так получилось. Печальная история, но я вам ее расскажу, если вы обещаете не плакать. На Земле я занимался производством импортных дыр для американского швейцарского сыра и, признаюсь без ложной скромности, поставлял товар только высшего качества, пользовавшийся большим спросом. Я также производил высококачественные дырки для бубликов и пуговиц. В конце концов я изобрел совершенно новый сорт дыры универсального применения и на нем надеялся сделать состояние. Я произвел огромное количество таких дыр и, поскольку хранить их стало негде, складывал прямо на земле одну к другой.

Можете себе представить, какая получилась длинная дырка. Она уходила глубоко под землю. Однажды, наклонившись над нею, я потерял равновесие и ухнул вниз. К сожалению, выпал я в пустое пространство по соседству с этой горой. Хорошо еще, удалось ухватиться за уступ, что над самой пещерой. Только благодаря этому я избежал гибели в черных волнах, где бы не только утонул, но еще и сгорел бы заживо. Так я и поселился в этих местах. Конечно, здесь несколько одиноко, но я, к счастью, занят по горло производством шорохов и трепетаний, и время за хлопотами бежит быстро.

Пока Человек с Косичками говорил, Дороти едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться: слишком уж нелепой казалась ей вся эта история, а Волшебник многозначительно постучал себя пальцем по лбу, давая детям понять, что считает бедолагу сумасшедшим. Потом они вежливо с ним попрощались и вернулись в пещеру, чтобы продолжить путешествие.

11. ВСТРЕЧА С ДЕРЕВЯННЫМИ ГАРГОЙЛЯМИ

Следующий пролет вывел наших друзей на третью площадку, где в склоне горы также имелся провал. Но облака были уже такие плотные, что сквозь них решительно ничего нельзя было разглядеть. Путешественники уже изрядно устали, и, когда они присели отдохнуть на каменном полу, Оз сунул руку в карман и вынул оттуда поросят. К его удовольствию, они теперь были вполне видимы, что говорило о том, что волшебство Долины Во утратило свою силу.

— Как хорошо, что вы нас снова видите! — радостно взвизгнул один из поросят.

— Хорошо-то хорошо, — вздохнул Эврика, — зато, глядя на вас, я испытываю ужасные муки голода. Пожалуйста, мистер Волшебник, позвольте мне съесть хоть одного поросеночка. Какая вам разница, одним больше, одним меньше?

— Коварный хищник!!! — завопил поросенок. — А мы-то к нему со всей душой, а мы-то играли с ним без опаски!

— Когда я сыт, я готов играть с кем угодно, — хмуро оправдывался котенок, — но голодному желудку не до игр — ему подавай жирных поросят.

— А мы тебе доверяли, — укоризненно сказал другой поросенок.

— Как мы ошибались! — взвизгнул третий, со страхом поглядывая на кота. — Нельзя нам водить компанию с таким хищным зверем, никак нельзя.

— Вот видишь, Эврика, — пожурила котенка Дороти, — тебя все осуждают, и поделом. Разумные коты едят то, что им положено есть. Виданное ли дело — чтобы котята ели поросят?

— А ты когда-нибудь видела таких маленьких поросят? — спросил котенок. — Ростом каждый не больше мыши, а уж мышей-то мне точно положено есть.

— Дело не в росте, мой милый, а в качестве, — ответила девочка. — Они любимцы Волшебника, как ты — мой любимец. Но если ты вздумаешь их съесть, то ведь и Джиму может прийти в голову мысль съесть тебя.

— Я так и сделаю, если ты и впредь будешь облизываться на эти ветчинные шарики, — фыркнул Джим, косясь на котенка круглым сердитым глазом. — Попробуй обидеть хоть одного, я тебя сжую в момент.

Котенок задумчиво посмотрел на коня, как бы прикидывая, всерьез тот говорит или шутит.

— В таком случае, — решил он, — они мне вовсе не нужны. Не так уж много зубов у тебя осталось, но те, что есть, достаточно остры, чтобы вогнать меня в дрожь. Отныне, да будет всем известно, я оставляю поросят в покое.

— Вот и хорошо, Эврика, — очень серьезно заключил Волшебник. — Давайте любить друг друга и жить дружной семьей.

Эврика зевнул и сладко потянулся.

— Я-то всегда любил поросят, — сказал он, — жаль, что они меня не любят.

— Нельзя любить того, кого боишься, — заметила Дороти. — Если ты будешь к поросятам добр и перестанешь их пугать, я уверена, что их отношение к тебе изменится.

Волшебник положил девятерых крошек обратно в карман, и друзья снова тронулись в путь.

— Похоже, мы уже близки к вершине, — проговорил мальчик, одолевая ступеньку за ступенькой темной извилистой лестницы.

— Страна Гаргойлей должна быть неподалеку от поверхности Земли, — предположила Дороти, — но мне здесь не очень-то нравится и ужасно хочется домой.

Никто не проронил ни слова, потому что все совсем запыхались. Лестница становилась все уже, и Зебу с Волшебником то и дело приходилось, помогая Джиму, подпихивать и подталкивать коляску вперед.

Наконец впереди забрезжил тусклый свет, и чем дальше шагали путники, тем ярче он становился.

— Слава Богу, мы почти у цели! — с трудом выдохнул Волшебник.

Джим, который шел впереди остальных, осилил наконец последнюю ступеньку и, высоко задрав голову, огляделся. И в ту же минуту он попятился назад в туннель, да так поспешно, что чуть не опрокинул коляску, а вместе с нею и своих товарищей.

— Скорее все вниз! — хрипло заржал он.

— Ерунда, — устало отозвался Волшебник. — Чего ты там испугался, старина?

— Да всего, — ответил конь. — Глянул я на это местечко и понял: живым туда хода нет. Там все мертвое — ни единого существа из плоти и крови.

— Что делать, не возвращаться же назад, — сказала Дороти. — К тому же мы не собираемся оставаться здесь надолго.

— Сгинем мы там все, — опасливо ворчал Джим.

— Послушай-ка, мой добрый скакун, — вмешался Волшебник. — Мы вместе с Дороти побывали во многих удивительных странах и всегда возвращались целы и невредимы. Мы были даже в волшебной Стране Оз, не правда ли, Дороти? А Страна Гаргойлей ей в подметки не годится. Вперед, Джим, и, что бы ни случилось, будь уверен, что мы себя в обиду не дадим.

— Ну ладно, — пробормотал конь, — вам править, мне — везти, если попадем в беду, я не отвечаю.

С этими словами он поднатужился и потащил коляску вверх по оставшимся ступенькам. Остальные последовали за ним, и вскоре они все уже стояли на широкой площадке, глядя во все глаза на самый невероятный пейзаж, когда-либо открывавшийся человеческому взору.

— Страна Гаргойлей, выходит, вся из дерева! — воскликнул Зеб.

И он был прав. Земля была сплошь покрыта опилками и камнями, тут и там из нее торчали сглаженные временем древесные корни. В палисадниках вокруг причудливой формы деревянных строений росли разные деревянные цветы. Стволы деревьев представляли собой грубо отесанные бревна, а листья были из стружки. Вместо травы из земли торчали щепки, а там, где не было ни щепок, ни опилок, проступали голые деревянные брусья. Между деревьев порхали деревянные птицы, по деревянной траве бродили деревянные коровы, но удивительнее всего были сами деревянные люди — существа, называемые Гаргойлями.

Их было много, страна казалась густонаселенной, и целая толпа как раз собралась неподалеку, чтобы поглазеть на чужестранцев, вскарабкавшихся в их владения по длинной спиральной лестнице.

Гаргойли были невелики ростом, не более метра. Туловища у них были округлые, ноги толстые и короткие, а руки непомерной длины и, как видно, очень сильные. Головы казались огромными, а лица были на удивление уродливы. Одних отличали горбатые носы и выступающие вперед подбородки, маленькие глазки и раззявленные в ухмылке рты. У других носы были плоские, глаза вытаращенные, а уши наподобие слоновьих. Все они были разные, но одинаково неприглядны. На лысых головах громоздились причудливые украшения: у кого гребень, у кого что-то вроде цветка, у кого квадрат или крест. У всех были короткие деревянные крылья, прикрепленные к телу с помощью деревянных шарниров, и на этих крыльях они летали беззвучно и быстро, пешком же не ходили почти совсем.

Самым удивительным свойством Гаргойлей было то, что передвигались они совершенно бесшумно. Ни в полете, ни даже в беседе они не издавали ни единого звука, потому что общались друг с другом знаками, движениями деревянных пальцев и губ. Страна была погружена в глубочайшее безмолвие: птицы не пели, коровы не мычали, хотя на вид суета царила необыкновенная.

Толпа местных жителей, собравшаяся у верхней площадки лестницы, поначалу стояла неподвижно, хмуро глазея на чудаков, так внезапно объявившихся в их краях. В свою очередь Волшебник, дети, конь и котенок также молчаливо рассматривали Гаргойлей.

«Чую, быть беде», — решил про себя конь, а вслух сказал:

— Распряги-ка меня, Зеб, надо готовиться к драке.

— Джим прав, — вздохнул Волшебник, — драки не миновать. И, боюсь, моя сабля против этих деревяшек окажется слаба. Придется доставать револьвер.

Он вынул из коляски чемоданчик, открыл его и достал два револьвера, столь грозные на вид, что дети в страхе попятились.

— Но чем же опасны для нас Гаргойли? — недоумевала Дороти. — Они же ничем не вооружены.

— У любого из них рука что деревянная дубинка, — ответил Волшебник, — а судя по тому, как они на нас смотрят, хорошего ждать не приходится. Из револьверов можно, самое большее, поранить одного-двух, а потом нам все равно несдобровать.

— Зачем же тогда сражаться? — спросила девочка.

— Чтобы умереть с чистой совестью, — очень серьезно объяснил Волшебник. — Долг каждого человека сохранять достоинство при любых обстоятельствах. Таково, во всяком случае, мое мнение.

— Эх, был бы топор, — сказал Зеб, распрягая коня.

— Если бы мы знали, куда попадем, то захватили бы с собой немало нужных вещей, — отозвался Волшебник. — Но приключения для всех нас начались слишком неожиданно.

Услышав разговор, Гаргойли отпрянули в сторону: хотя друзья переговаривались полушепотом, в окружающей тишине голоса их прозвучали неожиданно громко. Но как только разговор прекратился, хмурые уродцы поднялись и стаей полетели прямо на путешественников, вытянув перед собой длинные руки наподобие бушпритов на парусных судах. Конь, казалось, поразивший их и ростом и видом, должен был стать первым объектом нападения.

Однако Джим был готов дать отпор и, когда враги приблизились вплотную, повернулся к ним задом и начал изо всех сил лягаться. Трах! Трах! Бубух! Кованные железом копыта колотили по деревянным телам Гаргойлей, разбрасывая их направо и налево с легкостью, с какой ветер разметает солому. Шум и треск испугали Гаргойлей едва ли не больше Джимовых копыт. Все, кто мог, поспешили развернуться и отлететь подальше прочь. Оглушенные, придя в себя, поднимались с земли и устремлялись вослед своим товарищам. На какой-то миг коню почудилось, что бой выигран, и без особого даже труда.

Но Волшебник не разделял его радости.

— Эти деревянные твари неуязвимы, — сказал он. — Все, что удалось Джиму, это отколоть несколько щепочек от их носов и ушей. От этого они не станут даже уродливее, ибо больше некуда, и думаю, вскоре вновь перейдут в наступление.

— Почему же они улетели прочь? — спросила Дороти.

— Испугались шума. Разве ты не помнишь, что Богатырь спасался от них, издавая боевой клич?

— Мы всегда можем отступить вниз по лестнице, — напомнил мальчик. — Уж лучше иметь дело с невидимыми медведями, чем с этими деревянными упырями.

— Нет, — мужественно возразила Дороти, — о возвращении нечего и думать, ведь тем самым мы закроем себе дорогу домой. Давайте держаться до конца.

— Я бы посоветовал то же самое, — поддержал Волшебник. — Ведь мы еще не потерпели поражения, а наш Джим стоит целой армии.

Но Гаргойли оказались хитры и во второй раз решили нападать уже не на лошадь. Теперь они приближались огромным роем, еще больше умножившимся: пролетев над головой Джима, они направились к тому месту, где стояли его друзья.

Оз поднял один из своих револьверов и выстрелил в гущу врагов. Среди мертвой тишины выстрел грянул, как раскат грома.

Некоторые из деревянных существ рухнули прямо на землю, дрожа и трепеща с головы до ног, но большинство умудрилось развернуться и отлететь на безопасное расстояние.

Зеб подбежал к одному из Гаргойлей, тому, что остался лежать ближе других. На макушке у него была вырезана корона, а пуля Волшебника попала прямо в левый глаз, представлявший собой твердый деревянный сучок. Пуля наполовину завязла в дереве, так что коронованный Гаргойль был не столько ранен, сколько оглушен. Прежде чем он успел прийти в себя, Зеб несколько раз обмотал его веревкой, надежно связал руки и крылья и забросил пленника в коляску. К тому времени его соплеменники уже все отступили.

12. ЧУДЕСНОЕ ИЗБАВЛЕНИЕ

Некоторое время враги не решались возобновить нападение. Потом опять осмелели, но новый выстрел Волшебника и в этот раз обратил их в бегство.

— Отлично, — сказал Зеб. — Теперь они наверняка уберутся восвояси.

— Увы, только на время, — мрачно предсказал Волшебник. — Оба мои револьвера шестизарядные. Когда патроны кончатся, мы будем совершенно беспомощны.

Как будто догадавшись об этом, Гаргойли стали время от времени высылать вперед разведчиков, вызывавших на себя огонь из револьверов Волшебника. В результате ни один из нападавших не подвергся оглушающему удару больше одного раза, основная же часть отряда держалась все время на безопасном расстоянии, снаряжая все новые и новые свежие силы. Когда Волшебник истратил наконец все двенадцать зарядов, не нанеся противнику никакого урона, разве только кое-кого оглушив, он был не ближе к победе, чем в самом начале сражения.

— Что же нам теперь делать? — в волнении спросила Дороти.

— Попробуем кричать хором, — предложил Зеб.

— И драться тоже, — добавил Волшебник. — Соберемся все вокруг Джима. Он будет работать копытами, а мы ему помогать. И пусть каждый вооружится чем может. У меня есть моя сабля, хотя прок от нее теперь невелик, Дороти может взять зонтик и неожиданно открыть его, когда эти деревяшки начнут атаковать. Жаль, для тебя у меня нет ничего, Зеб.

— У меня есть король, — сказал мальчик и вытащил из коляски своего пленника. Руки у того были связаны и вытянуты над головой, и, взяв короля за запястья, Зеб мог использовать его как отличную дубину. Мальчик был силен для своих лет, благодаря постоянной работе на ферме, и мог оказаться для врагов опаснее, чем даже сам Волшебник.

Когда в атаку ринулся очередной отряд Гаргойлей, наши путешественники разом закричали что было мочи, котенок пронзительно замяукал, а Джим заржал На некоторое время противник был остановлен, но вскоре оборонявшиеся выбились из сил. Заметив это, а также и то, что револьверы потеряли способность издавать ужасный грохот, Гаргойли собрались в рой наподобие пчелиного, заполонили собой едва ли не все небо и снова двинулись на маленький отряд.

Дороти присела на корточки и открыла над собой зонтик, который, спрятав ее почти целиком, оказался надежной защитой. Сабля Волшебника при первом же ударе разлетелась на куски. Зеб размахивал своим Гаргойлем, как палицей, и сбил с ног по крайней мере дюжину врагов. Но они продолжали наседать и вскоре сгрудились в такую тесную толпу, что уж и размахнуться не было возможности. Но конь доблестно брыкался, а Эврика ему помогал: он вспрыгивал на Гаргойлей и царапался и кусался не хуже дикой кошки.

Силы, однако, были слишком неравными. Деревянные существа облепили со всех сторон Зеба и Волшебника, так что те не могли даже пошевелиться. Точно так же была поймана Дороти. Несколько Гаргойлей повисли на ногах у Джима, стреножив таким образом бедного коня и сделав его совершенно беспомощным. Эврика сделал отчаянный рывок в надежде спастись и помчался прочь, как молния, но ухмыляющийся Гаргойль устремился следом и схватил котенка за шкирку прежде, чем тот успел отбежать на безопасное расстояние.

Побежденные были уверены, что им пришел конец, но у деревянных драчунов были, похоже, другие планы: пленников подняли и понесли по воздуху. Они летели над деревянной страной, пока не достигли деревянного города. Дома в городе все имели форму квадратов, шестиили восьмиугольников. Они напоминали башни и казались основательными и крепкими, хотя иные, притом самые большие, были явно не новы и потемнели от непогоды.

К одному из таких домов — без окон и дверей, зато с широким отверстием под самой крышей — и были доставлены пленники. Гаргойли грубо впихнули их в отверстие, под которым оказалась платформа, а сами улетели прочь. Путешественники не могли сделать того же, ведь у них не было крыльев, а прыжок с такой высоты означал бы верную смерть. Деревянных мозгов Горгойлей хватило на то, чтобы предвидеть все это. Победители не учли лишь того, что земные люди умеют выпутываться и не из таких передряг.

Джим совершил перелет вместе с остальными, хотя для того, чтобы нести по воздуху такое крупное животное, потребовалось немало Гаргойлей. Они прихватили заодно и коляску, хотя понятия не имели, для чего она может служить и даже — живая она или нет. Следом за коляской в отверстие влетел котенок, после чего последний из Гаргойлей исчез, и наши друзья остались одни.

— Вот это была битва! — молвила Дороти, с трудом отдышавшись.

— Не знаю, не знаю, — мурлыкнул Эврика, приглаживая лапкой взъерошенную шерстку. — Помоему, мы не нанесли им никакого урона, зато и сами его не понесли.

— Хорошо, что мы снова вместе, пусть даже в плену, — вздохнула девочка.

— Странно, что они не прикончили нас на месте, — заметил Зеб, в пылу битвы потерявший своего короля.

— Мы им, видно, нужны для какой-то церемонии, — задумчиво проговорил Волшебник. — Впрочем, я нисколько не сомневаюсь в том, что в ближайшем будущем они нас прикончат.

— Прикончить — значит убить? — поспешила уточнить Дороти.

— Да, милая. Но стоит ли об этом сейчас говорить! Давайте лучше обследуем нашу тюрьму.

Из— под крыши, где они стояли, было видно далеко вокруг, и друзья с любопытством оглядели раскинувшийся под ними город. Все в нем было деревянное, жесткое и неживое.

В нижнюю часть дома с платформы вела лестница, и дети с Волшебником стали спускаться по ней, засветив предварительно фонари. Они прошли несколько этажей, не найдя ничего, кроме пустых комнат, и вернулись обратно на платформу. Если бы внизу были двери или окна, если бы дощатые стены были не так толсты и крепки, бежать отсюда было бы легче легкого. Но там было темно, сыро и неуютно, как в погребе или в трюме корабля.