Понимая ее состояние, Надежда, не мешкая, познакомила ее с двумя мужчинами, представив одного из них как старого друга семьи, и не преминула упомянуть, что Анна живет в Америке. Этого оказалось достаточно, чтобы завязалась интересная беседа: судя по вопросам, приятель Локтионовых бывал там не раз. Опытным глазом Анна сразу заметила, что второй из мужчин, более подтянутый и настороженный, старался незаметно держать в поле зрения всех присутствующих в гостиной и явно охранял ее собеседника.

Наконец всех пригласили в столовую, где стоял длинный сервированный «по-шведски» стол, и приступили к официальной части: поздравления, тосты, подарки. Вспомнив, что пакет с купленным поутру презентом оставила в кабинете, Анна незаметно отступила за спины гостей и быстро поднялась на второй этаж. Бросив беглый взгляд в окно, она обратила внимание на подъехавшую к воротам белую «Volvo» и на секунду замерла: очень уж знакомым показался автомобиль. Защемило сердце.

«Таких машин в Минске десятки, — постаралась она сама себя успокоить. — Не будешь же каждой смотреть вслед!»

Не задерживаясь больше у окна, она сбежала вниз по лестнице, стянула пакет с красиво упакованного подарка и вошла в столовую.

— В отличие от других, я знаю виновников торжества совсем недолго, — начала она свою речь спустя несколько минут. — Но два часа, что мы провели с Надеждой в самолете, заставили меня поверить, что в мире есть то, о чем пишут поэты и о чем все люди мечтают с юности. Я говорю о любви. Хотя бы раз в жизни каждый испытывает это чувство, но не каждому дано его сохранить. Очень часто собственное «я» стремится к первенству, желая подчинить себе второе «я». И это второе «я» вынуждено защищаться, отстаивая себя, свои мысли и желания. В результате — борьба, у которой не может быть победителей. Я запомнила Надины слова, что семейная жизнь — это талант, помноженный на постоянный компромисс, но учиться такому компромиссу гораздо легче, когда перед глазами есть живой пример, — приподняв бокал, она показала в сторону Локтионовых. — За талантливых людей!

Анна протянула подарок и вместе с оживившимися гостями пригубила вино из бокала.

— Спасибо, спасибо, Анна, — тепло поблагодарили ее Локтионовы.

— Надюша, Костя приехал и Алина, — шепнул жене на ухо Юрий и кивнул головой в сторону прихожей.

Надя поспешила навстречу новым гостям, а Анна, проследив за ней взглядом, так и застыла с бокалом в руке. Внезапно в голове зашумело и по всему телу пронеслась волна нервной дрожи. Затем бросило в жар. Судорожно глотнув воздух, она почувствовала, как под ногами качнулся пол, и, пытаясь справиться с охватившей ее растерянностью, опустила ресницы. Спустя какое-то время, совладав с собой, она, несмотря на то что внутри все продолжало сотрясаться от гулких ударов сердца, постаралась посмотреть в дверной проем другим взглядом: спокойным и равнодушным.

Костя вошел в прихожую вслед за Алиной в тот момент, когда стоящая к ним спиной женщина начинала свое поздравление. Услышав ее голос, он остановился как вкопанный. «Этого не может быть!» — запротестовал разум, но глаза, словно в ожидании чуда, продолжали следить за женской фигурой. Вдруг она обернулась, и, не в силах опровергнуть реальность, его разум сдался. Женщина, как две капли воды похожая на Анну Круглову, смотрела на него изумленным взглядом. Не в силах оторвать от нее глаз, Костя односложно поздоровался, машинально обнялся с хозяевами и, пытаясь справиться с обрывками бешено скачущих мыслей, прошел вслед за Локтионовыми в столовую.

— Константин Петрович? Добрый день! — протянул руку для приветствия один из мужчин, «опекавший» Анну. — Семен Иванович, — представил он себя спутнице Крылова и показал рукой в сторону соседей: — Анна, Анатолий.

— Алина, — проворковала красивая девушка в длинном красном платье. — А я вас узнала. Вы — Романов?

— Может быть, может быть, — уклончиво рассмеялся он. «Романов… Кто такой Романов? Что-то не припомню», — промелькнуло в голове у Анны после того, как она услышала фамилию нового знакомого.

— Как дела? Не боязно здесь? — осторожно поинтересовался Крылов.

— Волков бояться — в лес не ходить! — усмехнулся Романов и добавил: — Мы с тобой на эту тему после поговорим. Надеюсь, что через год-другой мою фамилию здесь вряд ли кто вспомнит. Разве что журналисты. Вот, например, Анна ее и не слышала. И в этом есть своя прелесть, я перед ней, как чистый лист.

— Какое интересное сравнение! — обученная светским манерам, Алина постаралась польстить собеседнику.

Семен Иванович отреагировал на фразу и, тут же переключив внимание на девушку, завязал с ней непринужденную беседу. Изредка он обращался с вопросами к Косте с Анной, но оба отвечали односложно, старясь не задерживать взгляд друг на друге. Впрочем, если бы окружающие были более внимательны, от них вряд ли бы ускользнула вся та гамма чувств, которая концентрировалась в этих кратковременных пронзительных взглядах.

Постепенно круг расширялся за счет новых подходивших к ним людей. Воспользовавшись возникшей ситуацией, Анна спряталась за спинами и незаметно выскользнула из столовой в первую попавшуюся дверь. Прислонившись спиной к стене, она закрыла глаза и снова попыталась успокоиться.

— Вам плохо? — участливо поинтересовалась заглянувшая на кухню младшая дочь Локтионовых.

— Да… Немного голова закружилась, — сказала Анна.

— Выпейте воды, — девушка поднесла ей стакан. — В столовой душновато, давайте я вас в папин кабинет провожу, там можно окно приоткрыть.

Машинально кивнув головой, Анна, словно зомби, медленно побрела следом за Ингой на второй этаж.

«Я так часто фантазировала о месте нашей встречи, так тщательно готовила равнодушные, холодные слова в его адрес, но стоило мне его увидеть, как все вылетело из головы, — плотно сжав колени, она сидела на кожаном диване. — Кто мог подумать, что мы встретимся именно здесь! И приехал он не один, — вспомнила она об Алине. — Ну, а я чего хотела? — неожиданно спросила она у себя. — У него своя жизнь… Надо позвонить Диме, пусть заберет меня отсюда. Сумка с телефоном осталась внизу, в прихожей», — сообразила она и быстро встала с места.

Костя отвлекся для рукопожатий буквально на несколько мгновений, но этого оказалось достаточно, чтобы Анна исчезла.Онобвел взглядом столовую, но нигде ее не обнаружил.

«Это бред или явь? — тряхнул он головой. — Она в Минске? Почему я ничего не знаю? Как она попала сюда? — вертя головой, задавал он себе вопросы и чувствовал, как растревоженные воспоминания проникают через невидимые глазу щели в отгородившей прошлое от настоящего „железобетонной стене“. — Неужели нельзя было даже Саше позвонить? — шевельнулась в груди обида. — Куда она пропала?» — в придачу к ощущениям, захлестнувшим его в последние двадцать минут, он почувствовал нарастающее беспокойство и поспешил за помощью к хозяйке.

Анна столкнулась с взволнованной Надеждой на нижней ступеньке лестницы.

— Инга сказала, что тебе стало нехорошо?

— Все нормально, спасибо, уже прошло… — замялась она, не зная, как сообщить о своем решении покинуть дом. — Я прошу прощения, но мне надо домой.

— Что случилось? Кстати, если вас не представили, познакомься: старый друг нашей семьи Костя Крылов, — из-за ее спины возникла мужская фигура. — Аня Круглова. Забавно, у вас фамилии схожие по звучанию.

Почувствовав, как стали подкашиваться ноги, Анна незаметно уцепилась покрепче за поручень. «Вспомнила, где я видела Юрия Локтионова! На фотографиях у Кости в альбоме!» — осенило ее.

— Откуда ты здесь? — оставшись наедине, произнес он первое, пришедшее на ум. — Давно приехала?

— Позавчера, — ответила она односложно. Во рту пересохло. — Я поначалу решил, что у меня начались галлюцинации.

— У меня тоже.

— Я вам не помешаю? — неожиданно услышали они.

— За спиной Крылова с двумя фужерами в руках стояла Алина.

— Инга занята, можно, я с вами постою? — спросила она, кокетливо склонив голову набок и окинув при этом Анну оценивающим взглядом.

Взяв протянутый ему фужер, Костя досадливо поморщился, Анна же поняла это по-своему и, повернувшись в сторону девушки, словно извиняясь, улыбнулась.

— Конечно, конечно. Вы не волнуйтесь, я не собираюсь надолго задерживать Константина Петровича. Я уже уезжаю.

— Анечка, Мария Львовна интересуется, где ты раздобыла такую прелесть? — отвлекла ее Надежда, осторожно держа в руках искусно выкованную в форме стебля розы вазу. — Инга распаковала подарок.

— Боже, как интересно, — искренне восхитилась подошедшая вместе с ней полная женщина и, вытянув из стоящей на полу огромной вазы с цветами белый бутон, аккуратно опустила стебель внутрь узкого горлышка. — На один цветок, я всегда мечтала о таком! Но как вы догадались, что всем цветам на свете Надя предпочитает розы?

— Нам стоило лишь немного поговорить о цветах в самолете — заметила Анна, довольная произведенным от подарка эффектом.

— Мы даже поспорили: подруга утверждает, что в Минске такое купить невозможно.

— Ну что вы! На сегодняшний день такое невозможно провезти через системы безопасности в аэропортах! Проверяют любую металлическую штуковину, и не единожды. Разберут на части. Так что подарок куплен здесь, — казалось, Анна обрадовалась возможности отвлечься от разговора с Крыловым. — Утром меня отвезли в мастерскую к одному самобытному кузнецу-художнику.

— Вы могли бы дать нам адрес?

— Могу дать номер телефона. Простите, — вежливо произнесла она в сторону Кости и Алины и быстрым шагом направилась в прихожую.

Раскрыв стоявшую на подоконнике сумочку, она достала телефон, в памяти которого оставался продиктованный Бронксом номер. Продолжая за ней наблюдать, Крылов машинально крутил в руках бокал с вином.

Дав возможность женщинам записать телефон художника, Анна набрала цифру два, автоматически соединявшую ее с Димой, и принялась переобуваться.

— Вы нас покидаете? — удивленно спросил появившийся в прихожей Романов и недоуменно посмотрел в сторону сопровождавшего его Локтионова.

— К сожалению. Извините, но мне надо забрать дочь у подруги.

— Семен Иванович, вас, — в этот момент протянул ему телефон охранник.

Застегнув молнию на сапогах, Анна выпрямилась и заметила, что выражение лица важного гостя из Москвы стало напряженным: по всему было видно, что новости были не из разряда приятных.

— Понял, — кратко ответил он звонившему и, забыв об Анне, сделал знак рукой Юрию.

— Почему же ты не взяла Катю с собой? — расстроилась Надежда.

— Так получилось. Спасибо, Наденька, у вас просто чудесно! Я еще позвоню. Прости, пожалуйста, — она чмокнула хозяйку в щеку, быстро направилась к выходу.

— Нервная дамочка, — расслышал Костя над ухом насмешливый голос Алины. — Ну, что будем делать дальше?

Он отрешенно посмотрел в ее в сторону, затем снова перевел взгляд в прихожую и, едва за Анной стала медленно закрываться входная дверь, рванул с места.

— Постой! — догнал он ее на крыльце и схватил за рукав пальто. — Да постой же!

— Костя, что ты делаешь? — Анна испуганно остановилась и, пытаясь вытянуть рукав, беспомощно оглянулась по сторонам.

Дима обещал подъехать минут через семь.

— Мне надо за Катей…

— Я слышал, что Катя тоже здесь. Вы надолго?

— На две недели. Кстати, она хочет повидаться с Олегом и Сашей. Но вы не живете по прежнему адресу…

— Мы давно живем за городом. Можно поехать прямо сейчас, — под давлением странного чувства, что Анна возьмет и исчезнет, предложил он и принялся расстегивать чехол телефона на ремне. — Заберем Катю и к нам. Я сейчас позвоню Малинину.

— Костя, не надо, в другой раз. За мной уже едут.

Она не помнила, когда нервничала так последний раз: тело лихорадило, пульсация в висках достигала немыслимой частоты.

— Тебя ждет твоя девушка, — добавила она. — Там, в окне…

— Это не то, что ты думаешь.

— Да ничего я не думаю! — внезапно повысила она голос и, словно испугавшись своих слов, закрыла лицо руками. — Господи, как все глупо!

Крылов сделал шаг навстречу и приблизился к ней почти вплотную.

— Почему ты не сообщила о приезде? — прямо спросил он.

— Давай оставим вопросы на потом, — едва слышно ответила Анна. — Не сегодня. Я тебе позвоню.

— Когда?

— Завтра. Я помню твой номер.

— Где вы остановились?

— У знакомых. Иди, пожалуйста, в дом. Простудишься…

— Подожди меня, я сейчас, — не терпящим возражений тоном произнес он, вбежал в прихожую и быстро стянул с плечиков дубленку.

— Костя, у нас проблемы, — вдруг услышал он за спиной взволнованный голос Юрия. — Только что звонил водитель Романова: поехал на заправку, за ним «хвост». На выезде из поселка заметил две странные машины. Семен нервничает. Он здесь четвертый день и все вроде было тихо. Завтра собирался уезжать. Надо бы его, на всякий случай, отсюда вывезти. Ты не знаешь, чья это машина? — настороженно посмотрел он на экран монитора.

Одна из камер системы видеонаблюдения, которой оснастил дом в подарок другу Крылов, показывала, как на улице, блеснув характерными синеватыми огнями, разворачивался серебристый «Мерседес».

— Нет, — ответил он.

Дело с приездом Романова принимало неожиданный оборот. Глянув в окошко, он заметил подошедшую к калитке Анну и тихо произнес:

— Кажется, я знаю, чья это машина, — и добавил, соображая на ходу: — Скажи Семену, пусть одевается и незаметно для всех выйдет через подвал. Открой ворота, чтобы машина смогла заехать во двор.

Костя выскочил на крыльцо очень вовремя: развернувшийся «Мерседес» остановился у калитки.

— Аня, мне нужна твоя помощь, — произнес он слова, на которые она откликнулась бы даже будучи на другом конце Земли…

…Он долго смотрел вслед отъехавшей машине. «Все повторяется! — вздохнул он. — Едва она появилась, как все самые непредвиденные обстоятельства тут как тут! Надо идти обратно» — и, отряхнув на крыльце ботинки от снега, он закрыл за собой входную дверь.

Внутри громко играла музыка и продолжалась вечеринка: большинство гостей никак не отреагировали на исчезновение трех человек.

— Все в порядке, — шепнул он Юрию, взяв со стола бокал с вином.

— Откуда ты ее знаешь? — стараясь придать беседе непринужденный характер, спросил Локтионов. — На нее можно положиться?

— Она работала у меня почти год, — усмехнулся Костя и добавил, заглянув внутрь бокала с вином: — Это та женщина, о которой я тебе рассказывал.

— Ты серьезно?! — у Юрия округлились глаза от изумления.

— Серьезней некуда, — подтвердил Крылов. — Поэтомуневолнуйся за Романова, ей можно доверять.

— Ничего себе! — никак не мог прийти в себя Локтионов. — Знала бы Надя, кого привела в наш дом! Вот и не верь после этого в совпадения! Если хочешь знать, она пригласила ее для того, чтобы с тобой познакомить. Кстати, почему ты приехал с дочерьюСемчукова? — поинтересовался Юрий, проследив взглядом за Алиной.

— Ну как почему? — пожал плечами Крылов. — Вы поставили мне условие одному не приезжать, а тут позвонил Степан Геннадьевич и попросил прихватить его дочь.

— Даже так? — собеседник задумался. — Непонятно. Многое в этой истории мне непонятно.

— Что, например?

— Ну, если начинать сначала, почему он устроил ее к тебе на работу?

— Сам не знаю, но ты же понимаешь, что отказать ему я не мог.

— А ты подумай, — посоветовал Юрий. — Он ничего не делает просто так. Жаль, что я это поздно понял… Да и Алина характером обладает властным и капризным, на моих глазах выросла. Единственная дочь, Степан ее баловал, ни в чем никогда не отказывал.

— Ну, проблем она мне пока не создает, работает как положено. Меня другое волнует, как он узнал, что я буду здесь?

— Об этом тоже стоит подумать, хотя догадаться несложно, — заметил Локтионов и грустно усмехнулся. — Сам не приехал, дочь прислал. Вот только в связи с возникшими обстоятельствами я уже начинаю об этом сожалеть, — он задумчиво посмотрел в сторону гостей. — И все-таки: угораздило же Надю познакомиться в самолете именно с Анной! Расскажи мне о ней, — попросил он.

— Хорошо. Только пообещай, что Наде пока — ни слова…

…Выезжая из коттеджного городка, серебристому «Мерседесу» пришлось уступить расчищенную от снега полосу двум легковым машинам с затемненными стеклами.

— Проскочили, — заметил Дима, ставший намного серьезнее с той самой минуты, как Анна кратко объяснила ему причину заезда во двор. — Но я бы на всякий случай не вставал, пока пост ГАИ не проедем.

Распластанные на заднем сиденье мужчины громко сопели.

— Мне надо позвонить, — глухо произнес Романов. — У вас есть телефон?

— Диктуйте номер, — поняла его желание позвонить с чужого телефона Анна и принялась набирать цифры.

Послав сигнал, она дождалась, пока прошла переадресация, и, машинально взглянув на дисплей, пораженно замерла.

— Вы звоните Бронксу, то есть Савицкому? — не удержавшись, уточнила она после того, как сорвалась связь.

— Да, девушка, с вами не соскучишься! — после длительной паузы ответил пассажир.

В этот момент зазвонил телефон.

— Да, Слава. Это я тебя набирала, что-то сорвалось… Нет, никаких проблем, впрочем… Есть одна. Мы с Димой сейчас едем в Сухарево, Катю забрать у бывшей соседки. Ты не мог бы туда подъехать, с нами человек, который тебя спрашивает… Хорошо, передаю, — протянула она трубку на заднее сиденье.

Романов произнес в телефон несколько фраз и протянул его обратно.

— Спасибо, — кратко поблагодарил он.

— Все, что могла, — ответила Анна, спрятав аппарат в сумочку. У поста ГАИ машина снизила скорость и, соблюдая все ограничения, медленно проехала мимо.

— Все, можно подняться, — произнес Дима. Мужчины облегченно вздохнули.

— Не думал, что попаду в такую глупую ситуацию, — произнес Романов. — Я ваш должник.

— Жизнь сама покажет, кто кому должен, — заметила Анна.

Она намеренно задержалась в квартире у Риты. Интуиция подсказывала, что лучше держаться подальше от всей этой истории. Прямо с порога она спросила разрешения покурить на балконе и оставалась там до тех пор, пока, скребанув асфальт шипами, две машины Савицкого не покинули двор.

— Слава передавал привет, — улыбнулся Дима и открыл Кругловым дверцу машины. — А еще приказал мне заночевать у вас, на всякий случай. Так что, не обессудьте.

«Значит, все еще серьезней, чем я думала, — поняла Анна, проанализировав его слова во время пути. — Как слепой котенок! Надо сегодня же во всем разобраться!» — решила она и, вернувшись в квартиру Артюхина, надолго закрылась в его кабинете.

Среди ночи она вышла в гостиную и включила телевизор. По всем каналам спутникового телевидения, как и три года назад, шли предрождественские и предновогодние репортажи. Помпезные напольные часы показывали без пятнадцати три, но спать не хотелось. После того как полчаса назад ответила на письмо Джессики и выключила компьютер, попыталась сосредоточиться. Надо было проанализировать и прошедший день, и информацию, что удалось отыскать в Интернете, и… встречу с Крыловым.

Отрывочные сведения в новостях американских средств массовой информации не давали и сотой доли понимания того, что происходило на ее Родине и на просторах некогда великой державы. В памяти оставались лишь прозвучавшие с экрана заголовки-ярлыки тех или иных событий, большей частью касающиеся России, и в частности Москвы и Кремля, да аналитические записки, подготавливаемые на основании отчетов представительств. Если бы ее работа не была связана с так называемым «восточным сектором», она бы не знала и этого.

Просмотрев по диагонали местную прессу за время своего отсутствия, ей стала более-менее понятна былая роль Романова в жизни страны. Догадаться, чего он опасался, спешно покидая дом Локтионовых, тоже было несложно. Сделав в свое время ставку на новую власть, Семен Иванович не прогадал и получил в дальнейшем в знак благодарности существенные полномочия. Потихонечку, помаленечку он стал одной из самых значимых фигур в экономике. А вот это уже не очень нравилось самой «породившей» его власти. Но на начальном этапе она вынуждена была его терпеть, тем более что Романов продолжал ее всячески восхвалять. Но то ли он перешагнул невидимую грань и позарился на нечто большее, то ли постарались завистники, стремившиеся занять его место, но в один прекрасный день грянул гром, и с «вершины» обрушился настоящий «селевый поток», моментально перекрасивший белое в черное. Борец за правое дело Романов превратился во врага все того же правого дела, а соответственно во врага народа. Хотя, по большому счету, как раз народу-то было все равно, чего он такого наворотил. Оставалось лишь догадываться, как Семен Иванович разрешил эту глобальную проблему, но на сегодняшний день он жил и работал в Москве и, по слухам, далеко не бедствовал. На родной стороне его постарались быстро забыть и все же, при случае, не преминули напомнить кто в доме хозяин.

«Скорее всего Савицкий знает Романова через Владимира Анатольевича, — продолжала раздумывать она. — Возможно, и Костя в прошлом имел с ним какие-то дела… Странное состояние: такое чувство, что все случившееся три года назад было не со мной, словно художественный фильм посмотрела. И вот началось продолжение фильма с теми же и с новыми героями. Как ни старалась забыть Крылова, а стоило его увидеть, ручки, ножки задрожали, слезки навернулись. Зато убедилась, что живет он другой жизнью. И девушка у него красивая… Как фотомодель, не то, что я со своей фигурой. Надо срочно браться за себя и сбросить эти проклятые пять килограммов, что набрала в Америке, — вздохнула она, заливая кипятком пакетик с чаем. — Хорошо, хоть эта полудетективная история дала возможность быстро исчезнуть, а ведь будут еще встречи: с Сашей надо обязательно повидаться, Катька не успокоится, пока с Олегом не встретится, — и, неосторожно прикоснувшись губами к чашке с обжигающей жидкостью, отставила ее в сторону. — Не буду пить, к утру мешки под глазами появятся. Надо идти спать».

Анна погасила свет на кухне и, проходя мимо комнаты, где спал Дима, закрыла дверь плотнее. Помогло это мало: молодой человек храпел, как машина, потерявшая глушитель.

«Водитель он, конечно, от Бога. А вот bodyguard из него никакой», — подумала она перед сном, тщетно пытаясь закрыть ухо подушкой.

…«Зачем она приехала?» — Костя лежал на кровати и смотрел в потолок.

…С конца 99-го жизнь для него словно остановилась. Многое он делал машинально, по инерции: ходил на работу, ездил на машине, общался с домашними. В полном одиночестве он часами просиживал в тишине, рассеянно разглядывая или парковку за окном офиса, или пейзаж за стеклом кабинета в доме, куда наконец-то переехал. Прокручивая в памяти события последних лет и понимая, что все глубже и глубже погружается в вязкое, бездонное и беспросветное месиво депрессии, он не чувствовал ни малейшего желания бороться с этим состоянием. Тоска, вина и совесть в виде трехголового чудища словно опутали его своими невидимыми щупальцами и медленно поглощали в своей утробе.

И вдруг тяжело заболел Олежка: вирусная инфекция спровоцировала двустороннее воспаление легких, и мальчика пришлось срочно положить в стационар. На ноги были поставлены все знакомые, но сын никак не шел на поправку.

— Ослаблена иммунная система, — поделился с ним однажды дежурный врач. — Странно, сын у вас почти не болел, питание и уход — дай Бог каждому. Такое происходит иногда со взрослыми после тяжелых стрессов, переживаний. Нервы, одним словом.Норебенок… — развел врач руками.

«Это я во всем виноват! — осенило ночью сидевшего у кровати сына Костю. — Это мое состояние передалось ему, и он не хочет сопротивляться болезни. И Саша в последнее время плохо себя чувствует. Хватит! Если я не буду бороться, погибну сам и погублю близких!»

После этой ночи для Крылова начался новый отсчет времени. Он выкарабкивался из засосавшей его трясины умственного и физического бездействия с яростью израненного воина, ползущего на свой последний штурм во имя однажды данной клятвы. И чем сильнее он старался освободиться от пут депрессии, тем больше у него появлялось сил. Мудрость, если не можешь изменить ситуацию, измени свое отношение к ней, стала его девизом.

Хорошо поставленная работа в офисе, Виктор, понимавший состояние друга и взявший на время руководство на себя, давали ему возможность постепенно приходить в себя. Но самоотстранение от дел лидера, одной своей фамилией заставлявшего трепетать конкурентов и вселявшего уверенность в партнеров, постепенно стало сказываться на работе: объемы продаж и денежные обороты стали снижаться, а перспективные проекты из-под носа уплывали к фирмам-новичкам. Более того, конкуренты стали активно переманивать к себе самых ценных сотрудников.

И тогда Крылов понял: если он не соберет себя в кулак и не займется бизнесом сам, дело всей его жизни окончательно рухнет. Виктор был хорошим другом, верным соратником, но он был ведомым, чего, в общем-то, никогда и не скрывал. А потому, как только Костя почувствовал первые проблески выхода из душевного кризиса, он шаг за шагом повторил однажды проделанные действия: продал квартиру в Сухареве, поменял машину и заставил себя максимально включиться в работу. Правда, со свидетелем прошлой жизни, белоснежной «Volvo», он так и не решился расстаться окончательно, а потому переоформил автомобиль на фирму и посадил в нее Малинина.

День, когда Костя снова ощутил под ногами твердую почву, совпал с днем выписки из стационара Олежки. И пусть битва с чудищем-депрессией еще не была выиграна окончательно, он знал, что никогда больше не позволит себе потерять контроль над собой. Отгородившись железобетонной стеной от воспоминаний, он снова вернулся к субботним тренировкам в спортзале и, переключив свое внимание на сына, возобновил его занятия теннисом.

Время само приходило на помощь. Однажды в начале августа рано утром он вышел во двор, долго наблюдал за рассветом, за ласточками, стремительно вылетавшими из слепленного под крышей гнезда, и вдруг, зажмурившись под первыми солнечными лучами, мысленно произнес: «А жизнь-то продолжается!»

— Жизнь продолжается! — спустя несколько часов повторил он удивленному Хорину.

В тот день он решился еще на одну кардинальную перемену и подписал договор на покупку целого этажа в пристройке к новому жилому дому. Через полгода разросшаяся компания переехала в новый современный офис практически в центре города, а оптимистичная фраза стала для него еще одним девизом в жизни…

Домой от Локтионовых он вернулся около одиннадцати. Стараясь не разбудить домашних, не включая электричества, он поднялся по ступенькам, залитым уличным освещением, к себе в кабинет и тяжело опустился в кресло. Щелкнув выключателем настольной лампы, он тут же наткнулся взглядом на разложенную на столе итоговую смету ремонта квартиры, которую пытался просматривать накануне ночью.

Как и многие, Костя, порой, совершал в жизни спонтанные поступки. Об одном из таких действий, более чем двухлетней давности, до поры до времени никто не знал, даже Виктор.

Перебравшись в коттедж, он обратился за помощью по продаже квартиры в Сухареве к старому знакомому, владевшему центром недвижимости. Так как он не гнался за ценой, жилплощадь «ушла» быстро. Подписывая последние бумаги, он совершенно случайно услышал о какой-то «проблемной» квартире на площади Победы и поинтересовался, можно ли приобрести в том же районе конкретную квартиру.

Назвав номер дома и номер квартиры, он сильно удивил знакомого, но после того, как добавил, что данную квартиру желал бы приобрести на любых условиях и за любую цену, поразил его еще больше. Привыкший к тому, что желание клиента — закон, а тем более такого солидного и денежного, тот ничего не произнес вслух, но на всякий случай заставил сотрудников перелопатить историю квартиры до мелочей.

Процесс расселения бывших жильцов, решивших использовать выгодное предложение на полную катушку и разрешить свои жилищные проблемы, затянулся почти на год. А потому, когда Крылову перезвонили из центра недвижимости и сообщили, что все готово, он даже не сразу понял, о чем речь, а спустя неделю оформил квартиру на Сашу.

Получив ключи, он подъехал после работы к нужному подъезду и долго ходил в полумраке по пустым комнатам, пытаясь догадаться, которая из них была комнатой Анны. Раскрыв окно и глядя на подсвеченную фонарями площадь Победы, он вдруг с грустью осознал, что дороги к прошлому нет…

Квартира долго пустовала. Крылов вспомнил о ней лишь тогда, когда встречи с Ириной Мальчевской приобрели регулярный характер и ему пришлось срочно снять квартиру.На следующий день он пригласил к себе дизайнера, с которым расстался около двух лет назад, и предложил ему новый объект, объяснив, что хочет воплотить проект мини-гостиницы для гостей, периодически посещавших компанию. Отчасти это было правдой.

Когда дизайнер принес ему готовый проект с будущей расстановкой мебели, в спальне стояли две раздельные кровати. Не задумываясь, Крылов их перечеркнул и нарисовал одну, но большую. Снисходительно относившийся к капризам заказчиков, дизайнер лишь улыбнулся.

Полгода, отведенные на ремонт, истекли еще два месяца назад, но квартира так и не была готова. Крылову, успевшему сдать съемную жилплощадь, ничего не оставалось, как жестко поговорить с прорабом и пригрозить, что если объект не будет сдан к двадцать пятому декабря, он включит в окончательный расчет все оговоренные заранее штрафные санкции. Опыт общения со строителями у него имелся, а потому дело не просто сдвинулось с мертвой точки, а забурлило самыми ударными темпами.

Вчера утром вместе со ставшим негласным прорабом и присматривавшим вместо Кости за ремонтом Малининым он снова долго бродил по комнатам, в которых делали генеральную уборку две женщины. В четверг, накануне Нового года, в сияющую современной отделкой квартиру должны были завезти мебель, а тридцатого или тридцать первого декабря он планировал провести там пару часов с Ириной.

…Сложив в стопку листы с цифрами, он погасил лампу, разделся и лег в заботливо расстеленную Сашей кровать.