- Он уставился на Ростика так, что мигом стало понятно, какое давление оказывала на него вся неясность ситуации с пурпурными. - Ты пойми, мы не знаем, что происходит с остальными пятнадцатью тысячами. Они находятся на том же месте, где мы их поселили, остались практически военнопленными. Они там почти город построили, ведь от борыма им тоже нужно отбиваться. Перегуда отвел взгляд, посуровел. - Они развели небольшие фермы, что тоже неплохо, если сами себя прокармливают... Ну, часть, допустим, получает продукты, одежду и кое-какие вещи из города, от перевозчиков и от тех, кто работает у Бахтияровой. Их, предположим, отпустили, так сказать, на заработки. Но не все же на нас работают... И еще, у них явственно создается какая-то структура, причем жесткая, способная оказать на нас воздействие, даже способная к сопротивлению нам, если им это будет необходимо.
      - Почему ими всерьез не занимались прежде?
      - Не знаю, - Перегуда поскучнел, но этот вопрос необходимо было задать. - Может, ждали, что вот-вот прилетит кто-нибудь от пурпурных и предложит их перевезти куда-нибудь. Все-таки они - их граждане.
      Рост вспомнил, что верхушку Валламахиси, того плавающего города, на котором почти все эти пурпурные были захвачены, расформировали с понижением. Конечно, тем было не до пленных, оставшихся у людей, они пытались спасти остатки своих кораблей и своего влияния.
      - А потом... Они полезны, очень полезны для города. Без них мы бы не знали, что и делать, рук-то для самых необходимых работ не хватает. И одними бакумурами тут не обойтись. А пурпурные могут быть весьма трудолюбивы, если... Не принимать в расчет, что они были врагами.
      - Я вот чего не понимаю, почему они не идут в фермеры какие-нибудь, хотя бы батрачить, если сами в сельском хозяйстве не очень?.. - даже не спросила, а констатировала Баяпошка. - Там-то рук точно не хватает. Любой толковый работник будет сыт и при деле.
      - Батрачество, как мы считаем, прочно захватили бакумуры, - отозвался Ким. - У них это лучше получается. И на свободе, и живет привычным образом, и в то же время, как ты сказала, сыт со всей семьей. - И добавил нехотя: Они даже пробуют уже свои хозяйства организовывать, вот только... Торговать в городе позволено только людям.
      - В городе бакумуров много осталось?
      - Тоже немало. - Чем дольше Перегуда объяснял, тем менее уверенным и спокойным выглядел. - После твоего нововведения, чтобы устроить для бакумурчиков школы, считай, появилась у волосатиков почти интеллигенция. Только они все равно не дотягивают... Слишком мы с ними разные.
      Или слишком цивилизованные, подумал Ростик и решился. Сосредоточился, чтобы понять, как будет развиваться эта ситуация и каким образом человечеству разумнее всего поступить. С ходу ничего не придумывалось, никаких особых порывов предвидения на него не снисходило.
      - Значит, дело в том, чтобы разобраться с этими пятнадцатью или чуть больше тысячами губисков, которые занимаются непонятно чем. - Он ждал. В сознании что-то брезжило, но очень неопределенно. - И вы хотите, чтобы с этой проблемой повозился я.
      - Ты получишь любую разумную поддержку города, - осторожно сказал Перегуда. Видимо, боялся обещать слишком много или полагал, что Рост непременно затребует такое, чего ему и предоставить не сумеют.
      - У тебя есть представление, как взяться за дело? - так же выжидательно спросила Баяпошка.
      Вообще-то, Рост уже кое-что придумал, причем рассудком, а не таинственно-мистическим образом. Вот только говорить об этом с бухты-барахты не хотелось, он к этому просто не был приучен.
      - Вообще-то, я бы их не трогал. Они не мешают, все ваши опасения вызваны скорее непониманием, нежели реальной угрозой.
      - Их число сравнимо с числом жителей Боловска. - Напряжение не покидало Перегуду.
      - Все равно мне кажется, что динамика роста людского населения куда выше, чем у пурпурных. Если и растет их численность, то только у тех, кого можно считать послушными и даже необходимыми Боловску, всей нашей цивилизации. - Рост чуть усмехнулся, глядя, как прищурился Ким. - Я их знаю, они... плохие любовники.
      - Ты поконкретней, пожалуйста, - все-таки проговорил Ким, расцепив зубы.
      - Я бы на вашем месте совместил обе задачи, которые вы тут упомянули. Во-первых, попробовал ограничить зону обитания пауков и, во-вторых, сделал бы это силами тех пурпурных, которым обещал... Ну, не знаю, например, собственный город, свою делянку, где они могут жить уже не под влиянием человечества.
      - Почему? - не слишком определенно спросила Баяпошка. Но Рост ее понял.
      - Сами же признаете... Вернее, подозреваете, что у них сложилась какая-никакая, но действенная структура общества. Пока ее не затрагивают, она поддерживает сосуществование наших рас. И на весьма приемлемых условиях, насколько я понял.
      - Да не так все! - почти рявкнул Ким. - А если они?..
      - Понимаю, - мягко отозвался Ростик. Ким сразу умолк. Зато заговорила Баяпошка:
      - А как можно ограничить пауков?
      - На краю их пустынь следует высадить траву ихну, - просто сказал Ростик. - И сделать это отлично могут пурпурные.
      - Пауков ограничивают только двары.
      - Когда двары узнают, что речь идет об этой самой траве, они пойдут на все, может быть, даже на прямую вооруженную поддержку. Потому что там, где есть эта трава, растут их деревья.
      Баяпошка понимала больше, чем остальные. Все-таки она была аймихо, у нее был такой пласт знаний об этом мире, которого, вероятно, не было даже у Ростика. Конечно, для этого ее сюда и заслали, улыбнулся Рост про себя. Своего рода советником при советнике. Интересно, кому это пришло в голову? Кому-то в высшей степени разумному, может, Сатклихо? Или сам Дондик до такой степени поднаторел в интригах? Впрочем, он всегда был непрост, и его прежняя работа обязывала, и сам он имел к тому склонность.
      - Тут нет этой травы, - осторожно пояснила Баяпош-хо. Повернулась к Росту. - Как мы ее достанем? Может, у дваров?
      - У них тоже нет. Пока я тут "устраивал" мангустов, пока общался с лесовиками чуть не по поводу каждого из... котят, мне многое стало известно.
      - Тогда что ты предлагаешь? - Ким определенно привык задавать этот вопрос. Он у него слился во что-то маловразумительное. Или он действительно изрядно нервничал, хотя даже движения рук этого не выдавали.
      - Нужно попытаться ее раздобыть, - сказал Ростик. - Может быть, отправиться к ближайшей суше... К тому острову, что находится на севере от нашего залива. Там есть цивилизация, у них почти наверняка имеются образцы этой культуры. Оттуда треугольники прилетали, и вообще...
      - Мы до нее на нашем топливе добраться, конечно, сможем, но вернуться... - Ким постучал кулаком по столу, раздумывая. - Задача трудная. Риск слишком велик, потому мы до сих пор и не решались.
      - Здесь нужны технические средства, я в них мало смыслю, - спокойно отреагировал Ростик. - К тому же, мне кажется, тогда, возможно, решится и проблема переполненности Боловска пурпурными... Как бы сама собой.
      - То есть ты предлагаешь их туда сбагрить? - Ким определенно был в своем амплуа.
      - Или даже продать, все-таки в их цивилизации существует рабство. Рост чуть вздохнул, этот разговор требовал от него немалого напряжения, может быть, этического. - Да, сначала нужно предложить кому-нибудь их выкупить, выплатить Боловску, так сказать, контрибуцию или, возможно, плату за переправку пурпурных через море.
      - Через море нас не пустят викрамы. И наши, из залива, за что-то на людей разозлились, - отозвался Перегуда. - Но если с ними все-таки еще возможно договориться, то... Нет, океанские викрамы, кажется, даже местных торговцев не пускают. Наши наблюдатели докладывали о спаде активности в том направлении.
      - Тоже - техническая проблема, - твердо отозвался Ростик.
      Перегуда посидел, насупившись, но не составляло труда понять, что он доволен. Вот только не хочет, чтобы Рост это почувствовал. Наконец Ким чуть подрагивающим от облегчения голосом произнес:
      - А что? В целом план как план. - И резко повернулся к Росту. - Вот и начинай его разворачивать.
      - Как я уже сказал, - добавил Перегуда, - поддержку мы тебе обеспечим. Любую, только попроси.
      Рост не удержался и хмыкнул. Он-то отлично представлял себе, каково это - "только попроси". Ни хрена не дадут, как до дела дойдет. И людей пожалеют, тем более что почти все его старые приятели, на которых он мог положиться, уже при постах, и с них их никаким калачом не сманишь. Да и ресурсов у города тоже не ахти какая прорва.
      - Борис Михалыч, - проговорил Рост, старательно модулируя голос, - я писал в своей книге, что мне нежелательно поручать сколько-нибудь ответственное задание. Во мне может быть еще не одна "закладка" чегетазуров... В итоге окажется, что именно я являюсь той самой угрозой для всех нас, а никакие не пленные пурпурные, которые сидят в своем лагере и стараются, чтобы их лишний раз даже с воздуха не разглядели. Я...
      - Об этом позволь судить нам, - сухо возразил Перегуда.
      - Вот как? Мое мнение вас, естественно, не интересует?
      - Рост. - Ким даже руку положил ему на плечо. - Соглашайся, а? Ведь можно попробовать.
      Рост набрал в легкие побольше воздуха. Ч-черт, если бы он увидел в своем предвидении, что он этим занимается успешно и весело... Тогда бы, конечно, можно и согласиться. Даже если и не слишком успешно... Все-таки и ему поднадоело сиднем сидеть, изображая, что он занят высокими размышлениями, когда даже Росе понятно, что ничем он особенным не занят, чуть ли не дезертировал, если называть вещи своими именами.
      Но если его опасения имеют под собой почву? А они определенно возникли не просто так... Что тогда?
      - Значит, так, - проговорил он, вздохнув. - Надо подумать. И если уж соглашусь, тогда, разумеется, нужно не пробовать, а делать. Или не стоит и начинать.
      Глава 3
      Пару дней гости оставались в Храме, гуляли вдоль моря, почти всегда втроем. Рост слегка злился, потому что эти их променады лишили его привычного места, где он чувствовал себя лучше всего, - на той песчаной косе, где когда-то, сразу после прибытия, купалась молодежь аймихо.
      "Вот я уже и стал думать о тех днях в выражениях, выдающих возраст, невесело размышлял он. - Подумать только - молодежь, привычное место... И для чего? Для ничего - вот как".
      К нему отчего-то все чаще стала приклеиваться Роса. Остальная поросль как жила своей жизнью, так и осталась сама по себе. Рост дочку гнал, не сердито, но с претензией на решительность. Она чем-то вмешивалась в его видимость размышлений, и это было сейчас не ко времени.
      Иногда он поневоле обращал на гостей внимание. Видел, что они недовольны, Перегуда всегда насуплен, Ким размахивает руками, как ветряная мельница, Баяпошка ходит в очень строгом платье, которое стянула, кажется, у сестры. И всегда чуть отворачивается от своих спутников. А то и вообще отстает, рассматривая море.
      Как-то под вечер, когда Рост очень поздно ужинал, чтобы опять-таки остаться, может, только с Винрадкой, Кирлан, Винторуком и кем-нибудь из всегда незаметных аглоров, в большой зал из спален, где обитало гостившее начальство, спустилась Баяпошка. Она была слегка растрепана, чего за ней отроду, кажется, не водилось. Видимо, переживала. Посмотрела на Роста, окинула тихим взглядом бакумуров, и те сами собой утекли из комнаты, как вода. Винрадка повздыхала, видимо, уже знала, о чем пойдет речь, и тоже ушла в спальню. Рост, по своему обыкновению, молчал, хотя был же у него повод он все-таки жевал.
      - Завтра мы улетаем, - оповестила Баяпошка, Ростик сдержанно кивнул, она продолжила: - Хотелось бы знать твой ответ.
      - Ответа не будет.
      - Почему? - Оказывается, она была к этому готова.
      Рост пожал плечами. Что ей ответить? Что он все равно убежден, что не должен заниматься никаким делом здесь, в Боловске? Так они его не в город зовут, а предлагают заниматься самым что ни на есть "внешним" делом, без всяких возможных пересечений даже с начальством, организовать это нетрудно. Или высказаться в том смысле, что ему на все нынешние проблемы человечества наплевать? Это будет неправдой, ему было дело до всего, что он мог бы узнать, просто... Он не умел это правильно выразить, как-то разучился быть выразительным.
      - Они предложили мне быть при тебе на связи, - сказала Баяпошка. Надеются, если ты останешься как был - сам по себе, - может, все же согласишься.
      - Мне с тобой будет только труднее.
      - Понимаю, - прошептала она. - Хорошо, пусть так. Тогда я пришлю... Можно прислать кого-нибудь, кто не вызывает у тебя всяких грустных ощущений.
      - У меня нет грустных ощущений. Я теперь могу только радоваться или... Ничего не ощущать.
      - В том-то и дело, - Баяпошка отвернулась, она так и осталась на ногах, даже не присела. - Рост, ты нам нужен.
      - Слабый довод.
      - Только ты, - она и не собиралась его слушать, - можешь с этим хоть как-то справиться. И не наделаешь ошибок. - Она подождала, может, он что-нибудь ответит, но он не собирался. - Они почему-то считают, что ты злишься, потому что отстал за эти годы в развитии... Вернее, в карьере. Она хмыкнула почти безнадежно. - Я пыталась объяснить, что ты развивался так, как никто бы другой не сумел, даже там, а может быть, именно там... Что это для тебя важнее, чем карьера, что любой предлагаемый тебе пост не имеет никакого значения, но они не верят. Толкуют, что предложить тебе большего не могут. Только это - шеф операции по удалению пурпурных.
      - Надо же, чего только люди не выдумают от глупости, - буркнул он, дожевав фасоль с рыбой. Взялся за квас, сваренный Кирлан из дикого боярышника, заросли которого были непроходимы со стороны леса, оказывается, он не только на сидр годился.
      Баяпошка его сканировала, почти откровенно пыталась что-то выискать. Он даже хотел поежиться, но решил и этого не делать. А то она еще с полчаса будет тут разговаривать... На деле - сама с собой.
      Поутру гости улетели, причем Баяпошка все-таки что-то такое про себя решила. Скорее всего, зря, подумал Ростик, и с этим настроением пошел к морю. На этот раз даже Роса осталась дома, видимо, тоже что-то почувствовала.
      А Рост уверился, сидя на камешках, по которым за последние несколько дней даже немного соскучился, что все-таки он молодец. Отказался, отбился от гостей, отбоярился от предложений, какими бы интересными они внешне ни казались. Да, он молодец, с этим приходилось только согласится.
      И вдруг он очнулся, солнце выключилось, получалось, он так и просидел на берегу весь день. И как это у него вышло? Может, он уже настолько сумасшедший из-за всяких передряг с мозгами, что не контролирует течение времени? Рост поднялся, тело, как после самых свирепых сеансов Баяпошки, ощущалось как чужое, очень хотелось пить или есть... Да, есть тоже хотелось, но меньше.
      Он пошагал в темноте к Храму. "Чем же я занимался? - думал он. - Что это было? Чего теперь ожидать от себя, если даже не помнишь, как и почему прошел день?"
      Лежа в кровати с открытыми глазами, рассматривая слабый огонек ночной масляной лампы, он опять попробовал подумать, что это было. Винрадка на эту ночь тоже пришла. Она устроилась у мужа на плече и дышала во сне так, что мир начинал казаться едва ли не справедливым. Рост сосредоточился, еще и еще крепче, еще сильнее... Нет, просто он нагоняет напряжение, а никаких полезных идей при этом появиться не может.
      И лишь когда он проснулся, то понял - вчера он вызывал Фоп-фалла. И этот "думающий водоросль" настолько серьезно его закрепостил, что у Роста и своих мыслей не осталось за весь вчерашний день. Так, кстати, было с первопоселенцами Одессы, когда Фоп только появился. Ох, и напугал он всех тогда. Вот и теперь, кажется, Ростика тоже напугал. А ведь он знал Фопа, знал, на что тот способен, и было время, когда они почти осмысленно разговаривали... Стоп, вот оно что! Они о чем-то говорили. Хотя оставалось неясным, о чем же именно?
      Еще пара дней выдалась довольно горячих, нужно было лущить фасоль, очередную часть урожая, которую приволокли с поля сборщики - Ждо и с полдюжины детей Винторука, которые за время отсутствия Ростика вымахали почти во взрослых бакумуров. Конечно, Рост мог бы отказаться, никто бы его не стал упрекать за безделье - мало ли о чем он думает? Но ему показалось, что нехитрый ручной труд будет сейчас самым полезным для него занятием.
      И вдруг среди ночи он услышал вызов. Резкий, даже какой-то грубый, от чего отвык за четыре года мирного и спокойного житья. Он быстро собрался, Винрадка с Ждо тоже его почувствовали. Ждо даже попыталась составить Росту компанию, но более тонкая Винрадка ее не пустила.
      Ростик вышел к морю, оно было, как всегда в Полдневье, очень спокойным. Растянулось безбрежным черным бархатом, под которым творились таинственные и незнакомые людям дела. Из-за того, что все в Полдневье располагалось едва ли не по идеальной плоскости, оно нависало над берегом и над человеком на берегу, конечно.
      Росту даже не потребовалось сосредотачиваться, он сразу понял, Фоп-фалла уже готов говорить с ним. Только вот странный это был разговор. Совсем не такой, насколько помнил Рост, как получалось у них прежде. Тогда, в давние годы, они действительно почти разговаривали на Ростиковом языке, он о чем-то спрашивал, что-то мог даже уточнять в человеческих терминах... Теперь же на него навалилось знание, в котором он даже не пробовал барахтаться, понимал, что все равно ничего не выйдет. Он просто постигал, и это было трудно.
      Оказалось, Фоп-фалла, который терпеть не мог викрамов, иногда охотился за ними и питался, как добычей, все-таки нашел способ с ними пообщаться. Разумеется, какая-то часть его, которая звучала, как оркестр, на разные голоса, хотя немного и в унисон, при этом жаловалась, что Рост задал ему такую невыносимую задачу. Ведь он привык с ними не церемониться... А они сообщили ему, что в том, кто обещал им помощь в войне с океанскими викрамами за то место, которое они считают самым удобным, то есть на юго-восточной оконечности их континента, где имелись очень удобные для жизни их племени шхеры, они ошиблись. Именно он обманул их, а вовсе не всякие другие люди, тот, кто обитает теперь в священном для этого берега месте, - Познающий. То есть он - Ростик Гринев, и никак иначе.
      Ведь только это и было условием, при котором они помогли тогда справиться с плавающим городом, прибывшим сюда уничтожать все, до чего летающие лодки с этого острова могли бы дотянуться... Да, все так и было. Он не помог викрамам, не сумел, потому что попал в плен на этом самом острове, который выговаривался по-викрамски совсем не похоже на привычное имя Валламахиси...
      Но это ничего не меняло, и его плен не служил оправданием, ведь он все-таки вернулся. Его не съели там, в этом плену, ему удалось удрать, значит, он мог бы помочь и с войной за шхеры... Теперь они и не подумают не только помогать людям, но даже за молоком от ящерокоров не приплывут. Тоже еще, была охота рисковать встречей со смертельно опасным Фоп-фалла, чтобы торговать с тем, кто нарушает обещания...
      Рост понял, что зверски устал от этих контактов с "плавающим" Фопом, только когда его почему-то под руку подхватила Винрадка. Ей помогал кто-то из аглоров, кажется, это была Зули. Она вообще проявляла о Ростике несвойственную невидимкам заботу, видимо, в память о том, что он ее спас, столкнув с Валламахиси, когда она вполне могла погибнуть.
      Она даже немного посидела в их спальне, пока Ростика укладывали в кровать, словно маленького. Или раненого. Он слегка разозлился на нее, но спорить с аглором - это хуже, чем спорить с дваром. Или даже с целым племенем дваров. У него была в этом возможность убедиться.
      Когда включилось солнце, Винрадка сидела рядышком на стуле и вязала что-то для детей на зиму. Благо шерсти у них теперь было навалом, местные козы давали такую нить, в которой не замерзли бы даже викрамы. Ха, подумал Ростик, ну и юмор у меня стал, под стать боловским начальникам, по крайней мере в этом я с ними совпадаю.
      - Ты спал целые сутки, чуть больше, - отозвалась Винрадка на приветствие.
      Рост сразу затосковал, опять выпадения сознания, опять пропадающие дни, и на что он после этого годится? Его уныние по поводу своей слабости не скрасил даже отлично приготовленный бульон с какими-то специями, которые осенью на целый год впрок набирала Ждо. Даже жареная картошка - страшный деликатес в Полдневье - не в радость пошла. Все-таки он спросил:
      - А картошка откуда?
      - Фермер, - фыркнула жена и, ничего не поясняя, ушла на кухню, чтобы нацедить квасу.
      Рост ждал, ждал, уже решил подняться, как вдруг в его комнату, улыбаясь во все зубы, вкатила... Нет, вы только подумайте - Ладушка, Ладка собственной персоной. Когда-то она была у него чуть не личным пилотом, пусть и слабенькая еще была, по тогдашним-то нормам питания.
      - Ага, проснулся... не запылился! - провозгласила она. Уселась вместо Винрадки. - Мы сюда еще вчера прилетели, с Кимом.
      Рост промолчал, как-то сразу замкнулся, хотя с Ладушкой это было... Да, пожалуй, это было жестоко. Она ведь была в него влюблена, совершенно по-девчоночьи, на расстоянии, с примесью обожания и восторга, что именно он, дуралей-дураковский, почему-то подарил ей такое дивное и новое для нее тогда переживание - эту самую любовь.
      - Ну, спрашивай, почему мы здесь? И какой в этом смысл?
      - Было время, ты больше молчала, чем говорила, - вздохнул Рост почти по-отечески.
      Она хмыкнула так, что он чуть не дрогнул. Все, теперь держать отеческий тон с этой девой у него не выйдет. Она уже даже не дева, она девушка, со всеми вытекающими для... хотя бы для этого разговора последствиями.
      - Ох, и любила я тебя тогда, - мечтательно проговорила Лада, ничуть не смущаясь. А впрочем, нет, немного разнежилась. - Пока тебя не было, и пока ты тут от всех прятался, Гринев, я... В общем, я опробовала курс биологии в универе, у Пестеля, и ничего у меня не вышло, если тебя это интересует. Потом я проучилась у Поликарпа, стала, если так можно сказать, инженером-механиком... Хотя, знаешь, все еще люблю летать. - Она чуть вызывающе вздернула подбородок. - И у меня это получается, что бы там ни говорили разные... - "Пигалицей была такой и осталась, - подумал Ростик. - И как ты еще этими рычагами двигать умудряешься". Не дождавшись от него ответа вслух, Лада продолжила: - Еще я сходила замуж. За Серого Изыльметьева, ты его, кажется, не знаешь. Он, когда ты тут всем командовал, был еще юн, чтобы его начальство замечало. Хотела даже стать второй женой Полика Грузинова, но Любаня не пустила.
      - А сюда зачем?
      - Так я почти два года все пороги обивала, чтобы меня к тебе назначили. - Она чуть поежилась. - Так хотелось... Хотя бы посмотреть на тебя... Только посмотреть - ты не пугайся.
      "Так я тебе и поверил", - решил Рост. Снова, как в разговоре с Баяпошкой, эта вот почти хищная женская направленность вывела его из равновесия. И что за напасть такая?
      - Конечно, и Баяпош-хо начальство отговаривала... А тут, представляешь, вдруг сама ко мне приходит и спрашивает, не хочу ли я оказаться вторым пилотом у Кима, который летит к тебе. И дня не прошло, как она обо всем договорилась, и вот я тут. - Лада посмотрела на дверь. - Только Ким что-то задерживается, но скоро все равно зайдет.
      - Ты вот что, - сказал Ростик. - Ты выйди, мне одеться нужно. Не такой уж я изможденный, чтобы вас в спальне принимать.
      - Так тебя едва живого с берега увели, - с дурацкой улыбкой, которой прежде за ней не замечалось, пояснила Лада. - Винрадка говорит, тебе еще Дня два лежать придется.
      - Не придется, - окончательно разозлился Ростик, и это решило спор.
      Впрочем, в главный зал он протащился, придерживаясь для верности за стену. Не хватало еще грохнуться на лестнице или вовсе на ровном месте...
      Ким, Винрадка, Лада и незнакомый Росту бакумур в робе гребца на антиграве, больше похожей на древнеримскую тунику или женскую ночнушку, чем на почтенное одеяние, сидели за столом и чинно пили квас. Но Росту это было не так интересно, как вопрос, который он и задал:
      - Ким, колись, почему решил вернуться так скоро? Ведь я русским языком сказал - нет, нет и нет... - Он не выдержал, покосился на Ладу. - И ее зачем приволок?
      - Как зачем? - удивилась Лада. - Ведь я тоже как-то тебе года два назад сказала и тоже русским языком - если поманишь хоть пальцем, я буду тут как тут. Неужели забыл, Гринев?
      Конечно, пару раз, кажется, она его видела, когда он бывал в Одессе или в Боловске, когда книгу начальству всучивал или когда за детьми ездил, чтобы привезти их на лето в Храм... А ведь она боится, что он ее прогонит, вот и частит, как Трындычиха. Он вздохнул, все менялось в этом мире, особенно Лада.
      - Звучит не очень прилично, - пробормотал Ким, посмотрев на Винрадку.
      Но Ладу такое пассивное сопротивление остановить не могло.
      - Ким, а я уже такая, что о приличиях - ни слова.
      Ким фыркнул, конечно, но довольно вежливо. Винрадка была спокойна. Все-таки какая непобедимая стойкость у этих аймихошек, решил Рост.
      - Ладно, ну их, все эти нюни, - решительно заговорил Ким. И в упор, словно стрелял, спросил: - Это ты колись, Рост, что будем делать?
      - Если для контакта с Фопом я почему-то не гожусь, тогда... - начал Рост и вдруг понял, что знает, о чем следует говорить.
      Глава 4
      В какой-то момент дело покатилось не так, как хотелось. Ростик, когда предложил слетать к пернатым бегимлеси, даже не думал, что получится неудачно. Он-то, вспомнив, что пернатики отлично уживаются с викрамами, решил у них просто проконсультироваться, и ребята эту идею поддержали. Сами они об этом не подумали, вернее, у людей, которые меньше, чем Рост, жили в окружении других разумных, просто не выработалось такой свободы в обращении даже с дружественными расами.
      В общем, прособиравшись еще дня два, хотя, скорее всего, просто восстанавливаясь, Рост объявил, что готов лететь. Ким со своим загребным все это время отъедался, а Лада откровенно крутилась около Ростика. Причем так, что даже Кирлан стала ворчать, мол, нельзя мужчин настолько опекать, у них от этого все разлаживается. И, как ни смешно, сглазила.
      Полетели, правда, легко, едва ли не весело. Когда волнения расставаний утихли и подошли к Одессе, Росту захотелось посмотреть на корабли, отбитые от Валламахиси. Два из них приткнулись чуть не к берегу, в самом глубоком месте, сбоку от реки, возвышаясь бортами не выше самых высоких домов города. Два других, откровенно притонувшие, не доползли до берега километров двадцать, так и оставшись у островов, на которых Рост с Кимом и кем-то еще однажды вынуждены были заночевать во время войны с невидимками, то есть с викрамами, про которых тогда и не подозревали. Не составляло труда догадаться, что это были поврежденные корабли, которые, насколько помнил Рост, викрамы подорвали снизу, из воды. Зато пара остальных... Вот над ними Ростик, сидя в пушечной башенке, и попросил повертеться.
      - Ты же бывал в Одессе, неужто не насмотрелся. - Ким не понял его любопытства, а может, просто выяснял состояние друга. Но тут же получил тычок от Лады.
      - А ты попробуй, рассмотри их с берега. Все-то она понимает, подумал Ростик. Но Лада была права. Эти две огромные, как авианосцы, туши стояли настолько далеко, что не помогла никакая оптика, которую Рост пытался использовать, выпросив ее на время у Казаринова.
      Рассмотрев все как следует, Рост спросил все-таки, чтобы быть уверенным:
      - Эти, кажется, в норме?
      - Ага, - согласился Ким, - хотя на тех заводах, которые внутри, не работают за ненадобностью. Просто выставили охрану и законсервировали, как могли, по требованию Казаринова. Он же, почитай, этим всю жизнь занимался.
      - Не только, - буркнула Лада, слегка обиженная, и всем стало ясно, что уж ей-то, дипломированному инженеру, по полдневным меркам, это известно лучше других.
      - Почему же их производственные мощности не используют? - спросил Рост, но договорить не успел.
      - Заводы сняли с двух других, которые ближе к городу стоят. Для остального не хватает ни рук, ни решимости.
      Полетели дальше, к вечеру нашли один из дружественных городов бегимлеси, в который, как сказал Ким, людей пускали почти свободно, даже ребятню отгоняли, чтобы она не путалась под ногами, и приземлились. В городе и вправду было мирно. На людей внимания не обращали, женщины возились по хозяйству, мужчины делали вид, что охраняют территорию, на которой что-то произрастало, хотя здесь, между других городов, защищаться практически было не от кого. Но так уж были созданы эти пернатые, с этим приходилось считаться.
      Рост так устал за перелет, что даже не стал осматриваться, хотя, с другой стороны, что смотреть? Или он городов бегимлеси никогда не видел?
      Его уложили в какой-то выгородке, больше похожей на лежбище экзотического зверя, а не разумного пернатика, и оставили в покое. Но к вечеру к нему зашла слегка возбужденная Лада и объявила:
      - Они тебя тут страшно уважают. Уж не знаю, почему, - блеснула глазищами. - Готовится пир на три, кажется, города, будет о чем рассказать дома, я на таких... гм, мероприятиях еще не бывала.
      - Плохо, - вздохнул Ростик, потому что это значило - серьезных разговоров, пока не отпируют, пернатые вести не станут. Нужно было ждать.
      На третий день в городе появился Шипирик, старый дружище, с которым вместе бежали из плена. Он-то и взял переговоры с Ростиком на себя. Но и он, выслушав просьбу Роста, посмотрел ему в глаза, потрепал по плечу и куда-то ушел, сославшись на необходимость отдать какие-то распоряжения.
      Рост хотел было увязаться за ним, но быстро понял, что это невежливо. А к вечеру следующего дня, когда даже Ким вконец измаялся бездельем, праздник наконец начался. Весь город уселся за огромные покрывала, выложенные прямо на земле затейливым лабиринтом, и если не знать, как пройти, то можно было и заблудиться. Перепрыгивать через них, разумеется, было нельзя, за это самых беспокойных маленьких пернатиков шлепали, правда, только для вида, потому что даже средняя мамаша бегимлеси мокла запросто гнуть подковы своими ручищами.
      На покрывала выложили горы снеди, а потом расселись, и тоже не просто так. В центре лабиринта оказались бегимлеси в серых балахонах и гости. И каково же было изумление Роста, когда Шипирик, который и руководил гостями, тоже оказался в сером. А может, он прикидывается, почему-то с тревогой подумал Ростик. И лишь потом понял, что даже глупость должна иметь пределы, которых он, кажется, не соблюдает. Так надувать каких-то пришлых без перьев, ломая одно из самых важных установлений общества, бегимлеси, конечно, не стали бы.