Ален молча кивнул и скрылся в кустах. Несколько минут спустя он появился снова, преобразившийся до неузнаваемости. Теперь по его внешнему виду никто не догадался бы, что еще полчаса назад этот человек лежал на соломенной подстилке в тюремной камере.

— Теперь наши пути расходятся, — сказал Кристофер. — Мы с женой отправляемся в свое поместье, а вам самому предстоит пробираться в Англию». В седельной сумке вы найдете еду и деньги. Надеюсь, теперь вы сами справитесь?

Ален улыбнулся:

— Думаю, что да. Война окончена, и мне не составит труда найти корабль, следующий в Англию.

— Тогда простимся.

Николь протянула Алену руку.

— Да поможет тебе Бог. Может быть, мы еще когда-нибудь встретимся.

Он задержал ее руку в своей и тихо произнес:

— Может быть, когда-нибудь. Будь счастлива, Николь.

Не говоря больше ни слова, он пришпорил коня. Через минуту удаляющийся конский топот затих. Кристофер обернулся к жене и спросил:

— У тебя есть вопросы?

— Только один. Почему ты это сделал?

Он ответил не сразу.

— Я и сам не знаю. Наверное, я хотел подарить ему жизнь, потому что он спас твою; И еще я хотел доказать тебе, что я тебя люблю… и что я сам не верю тем глупым обвинениям, которые тебе запальчиво бросил. Извини, но я действительно вел себя глупо.

Николь с улыбкой прошептала:

— Но ведь теперь все будет по-другому? Кристофер серьезно посмотрел на нее.

— Я не стану ни в чем клясться. Только обещаю тебе, что теперь я буду вести себя благоразумнее и буду прислушиваться к твоим словам. Ты знаешь — нрав у меня крутой, и, возможно, не всегда мне удастся вести себя деликатно. Единственное, что я обещаю наверняка, — любить тебя до конца своих дней. Вряд ли наше будущее будет безоблачным. Идеального мужа из меня, наверное, не получится. Но я постараюсь… Ведь я люблю тебя!

Этим было сказано все. Перед ними лежало будущее, в котором наверняка случатся и бури, и грозы. Но Николь ни за что на свете не променяла бы его на безмятежную жизнь в одиночестве. Перед ними лежало будущее, которое они построят сами.