Хозяйка вдохновения

На Пашино место такую сволочь взяли! У нас с ним война началась буквально с первого дня. Понимаете, жулик первостатейный. Но хитрый… В общем, народ у нас раскололся, дрязги пошли. Потом он меня подставил по-крупному. И от гастарбайтеров вечно одни неприятности. Они же нелегалы. Ни за что толком не отвечают, их вроде как вообще нет, а отдуваться мне пришлось. Короче, решил сам уволиться, пока не уволили. Неприятно, конечно, но, думал, не трагедия. У дяди своя фирма, побью челом, место найдет. Сам давно звал. Это я не хотел на родственника работать, и с Пашкой в связке мне было отлично. И вот дядя понадобился, а я с ним даже поговорить не успел. Опухоль у него обнаружили, положили в больницу. Обследовали, оказалось — рак. К операции стали готовить. Я его навещал, но своими проблемами в таком состоянии грузить не хотел. Надеялся, может, подлечат, тогда и поговорим.

А ему после операции совсем худо стало. Сильный, энергичный мужик, а на глазах сгорел. Пришлось самому крутиться. Финансы-то начали петь романсы. В одно место сунулся, в другое, в третье. Везде одно и то же. Сперва вроде радуются, берут, нам, мол, специалисты вашего профиля очень нужны, а потом вдруг отказ. И наконец люди знающие мне шепнули, что в хорошее место меня не возьмут, попал в черные списки, прошлые работодатели отомстили.

Что ж поделаешь, жить все равно надо. Устроился в мелкую фирмочку. Коттедж под Москвой строить. Но сперва меня хозяин, чтобы зарплату обещанную не платить, штрафами замучил, а потом вообще ужас случился. Почти достроенный коттедж сгорел, а в нем — двое узбеков, которые строили. Я-то домой мотался, а они там и жили. Ой, замучили меня потом. И в милицию таскали, и в прокуратуру. Едва отмазался.

Наталье было не слишком ясно, зачем он в таких подробностях излагает ей свои перипетии. Нет, конечно, она сочувствовала ему, досталось ведь человеку, однако лучше бы поговорил о Павле! Подумала так, и вдруг поняла: да Никита же душу ей изливает! Накипело, а поделиться, видимо, не с кем.

Он тем временем продолжал:

— А черная полоса не кончалась и не кончалась. Хоть вешайся! Но не было бы счастья, да несчастье помогло. Совершенно неожиданно выяснилось, что свою фирму дядя завещал мне. Родственники сперва скрыть завещание хотели, но между собой до того перегрызлись, что тетка моя, дядина сестра, выкрала его у дядиной жены и отдала мне. Вот так я, Наташа, из безработных в хозяина превратился.

— И тетка с женой остались ни с чем? — стало любопытно ей.

— Наташа, я же не пиранья какая-нибудь. Да и дядя все расписал. Знал ведь, что последнюю его волю выполню. Фирма моя, дела веду я, а им плачу определенный процент от дохода. Они, конечно, меня все равно ненавидят, а я им даже завидую. Все шишки-то на меня сыплются, с утра до вечера вкалываю, а им деньги каждый месяц как с неба капают. Хочешь — гуляй или просто с книжкой на диване валяйся. Поди плохо, а?

— О, Никита, так вы теперь большой человек! — искренне порадовалась она.

— Ну, не такой уж огромный, но крепкий тыл теперь есть. Головной боли, конечно, хватает, но зато сам себе начальник. Так я, Наташа, к чему, вообще-то, рассказываю. Вы-то как справляетесь? Ребят, наверное, поднимать трудно. Денег вечно не хватает. Давайте к себе возьму. Местечко какое-нибудь вам. придумаю. В память о Паше, — скороговоркой добавил, по-своему истолковав растерянность, воцарившуюся у нее на лице. — Наташа, не подумайте, это не благотворительность. Мне очень нужен такой помощник.

Организованный. Женщина вы серьезная, обстоятельная, дома каким коллективом руководите. А то девчонок беру, а у них мозги куриные. Только и думают, как выйти замуж, а работа гори огнем. Все напутают, половину забудут. Одну выгонишь, а следующая еще хуже оказывается.

— Да я…

Теперь Наталья окончательно убедилась, что он ничего не знает о ее писательстве.

— Никита, — продолжала она. — Я вам очень благодарна за предложение, но у меня все нормально, справляюсь. Я поменяла работу.

— А-а, — разочарованно протянул он — Но давайте вы все же подумаете. Вдруг мое предложение окажется еще лучше. Куда вы устроились?

— В издательство, — ограничилась полуправдой Наталья.

— Ну да, — покивал он, — куда же еще. Я от Паши знаю. Книги вы любите. И хорошо платят?

— Скажем так, довольно прилично.

— Ясное дело, коммерческая тайна. Выпытывать не буду. Мы вот как с вами решим: сделаю вам предложение, экскурсию по своей фирме устрою, а там сами решите, где больше устраивает. Скажем, через недельку пойдет?

Наталья кивнула. У нее снова начала кружиться голова.

Никита с тревогой произнес:

— Что-то вы опять побледнели. Нехорошо? Полежать вам надо. Давайте, домой отвезу.

V

В машине они с Никитой почти не разговаривали. Она откинулась на спинку сиденья и прикрыла глаза. По-прежнему чувствовала себя неважно.

— Укачивает? — заботливо спросил он через некоторое время.

— Да нет, наоборот, чуть полегче, — отозвалась она. — Краски, что ли нанюхалась, но она вроде ничем не пахла.

— Вредные испарения не всегда имеют запах, — сказал Никита. — Ничего, подремлите, а я вас до дома мигом доставлю.

Наталью вдруг посетила иллюзия, будто она перенеслась на три года назад и за рулем рядом с ней совсем не Никита, а Павел, с которым ничего не случилось, жизнь их течет по-прежнему, и они с Пашей вместе куда-то едут. Она часто вот так задремывала на переднем сидении, когда они возвращались с дачи! Дети летом жили там с Па-шиной теткой, а она с мужем приезжала на ночь после работы да на выходные… На Наталью снизошли покой и счастье, каких она давно уже не испытывала! А потом резкая, как удар кнута, мысль: перестань себя обманывать, Паши нет и уже никогда не будет! И к горлу вновь подкатила тошнота.

— А мы уже приехали! — весело воскликнул Никита. — Полегчало немного?

Она с усилием улыбнулась:

— Да, знаете, как-то волнами. То получше, то похуже.

— О-о, опять побледнели. Давайте-ка я вас доведу до квартиры.

— Не надо. До инвалида мне далеко. Сама дойду, не волнуйтесь. Спасибо, что подвезли.

Он все же довел ее до подъезда и, когда она распахнула дверь, сказал:

— Наташа, обязательно подумайте над моим предложением. А я через недельку позвоню. Лады?

Сил объяснять ему сейчас, насколько бесперспективен его замысел, у Натальи не было, и она лишь согласно кивнула.

— Тогда, надеюсь, до встречи.

Чуть наклонившись, он легонько коснулся губами ее щеки.

— До свидания, — пробормотала Наталья и двинулась к лифту.

Едва она отомкнула дверь своей квартиры, створки второго лифта раскрылись и из него выскочила Елизавета. Влетев следом за матерью в квартиру, дочь встала перед ней и гневно на нее уставилась.

— Мама, ты же сказала, что едешь к папе на кладбище, а сама с каким-то мужиком, значит, шлялась, и еще у подъезда целовалась?

Наталья была совершенно потрясена силой Лизкиного возмущения.

Из своей комнаты выглянул Иван:

— С кем Тут наша мать целовалась? С каким мужиком?

— Лизка, с ума сошла! Выбирала бы выражения! — наконец прорезался дар речи у Натальи. — Я была на кладбище, ограду, кстати, покрасила, и встретила там папиного друга Никиту Сыромятникова,

— Ой, дядя Никита! — воскликнул Иван. — Помню! Отличный мужик. Мы с ним и с папой на рыбалку ездили!

— Ну вот, он меня и подвез домой.

— А целовались зачем? — все еще с подозрением косилась на нее дочь.

— Господи! — устало выдохнула Наталья. — Поцеловал в щеку на прощание человек!

— Знаем мы эти прощания! — многозначительно фыркнула Елизавета.

Ванька наградил ее подзатыльником,

— За что? — взвыла она.

— За дело, — спокойно проговорил Иван. — Мала еще так с матерью разговаривать.

— А ты мне не отец, чтобы указывать.

Наталья поняла: еще немного и они всерьез подерутся, и строго прикрикнула:

— А ну, хватит. Ты, Ванька, руки не распускай, Женщин бить не полагается.

— Какая она еще женщина.

— Значит, я, по-твоему, мужчина? — вновь пошла в атаку Елизавета.

Ванька презрительно усмехнулся.

— Ты еще зародыш. Пол не просматривается.

— Ива-ан, — угрожающе протянула Наталья.

— А, сами разбирайтесь, у меня экзамен на носу. Я тебе, мама, только хотел помочь. Кстати; что же ты дядю Никиту домой не пригласила?

— С вами пригласишь приличного человека; Он бы вошел, а Лизка ему показательное выступление бы устроила.

— Ну, мам, ты вообще, — надулась Елизавета. — Совсем ребенком меня считаешь. Будто не знаю, когда можно, когда нельзя. Я бы потом сказала. Нужно же мне выяснить, серьезные у тебя намерения или просто так?

— Дочка, попридержи язык, — начала закипать Наталья. — Мне и без твоих глупостей нехорошо. То ли краской надышалась, то ли солнце напекло.

— С этого бы и начинала, — смутилась Елизавета. — Иди ложись, а я чай приготовлю и тебя позову.

— Не надо чаю, — отмахнулась Наталья. — Мороженого наелась.

— На кладбище? — вытаращилась на нее дочь.

— По дороге.

— А-а-а, — недоверчиво протянула Елизавета, однако что-либо добавлять на сей раз поостереглась.

— Ма, когда в следующий раз его встретишь, обязательно позови в гости, — сказал Иван и исчез за дверью.

— Да вряд ли я его встречу, — прокричала она и направилась в душ.

Постояв под прохладной струей, Наталья стала чувствовать себя лучше. Физически. Аморально — нет. Уж очень ее обескуражило поведение Лизы. Вон как сразу приревновала к постороннему мужчине! Увидела, как он ее в щеку поцеловал, и целую историю себе придумала. Будто она, Наталья, ее обманывает и ходит на тайные свидания с любовником.

Как же Лизке не хватает отца! До какой степени боится, что его место займет другой мужчина! В ее, Натальином, сердце и в их доме. Хорошо, что у нее на самом деле никого нет. Впрочем, она пока себе такого даже представить не может. Но в жизни ведь всякое случается. И вот, выходит, появись у нее кто-то, для Лизки это стало бы настоящей трагедией. И возраст у нее сложный, переходный. А характером чуть ли не с рождения отличалась тяжелым. Паша еще удивлялся: в кого она уродилась такая? Как на свет появилась, мигом себя показала. На личике такое вечно упрямое выражение было…

Ну, Лизка-то понятно. Характер, возраст, любовь к отцу… А вот, появись у нее и впрямь кто-нибудь, как бы прореагировали Иван и Ангелина? Ванька подобное один раз проходил. Правда, было ему только четыре года, когда Павел появился, но они быстро общий язык нашли, а потом Ванька даже гордился, что у него, как у остальных, собственный папка есть. Ну а сейчас он фактически взрослый. Вероятно, в случае чего понял бы, что матери одной трудно. Хотя душа даже хороших людей — потемки. Тоже вдруг может начать ревновать. Хотя он, скорее, сейчас в стадии отрывания себя от дома. Жаждет вкусить самостоятельной жизни. Не так давно объявил, что со следующего курса пойдет устраиваться на работу, и даже полунамеком добавил: если получится, снимут с ребятами в складчину квартиру. Наталья пока решила не возражать, Так, шутя, бросила: «Сперва заработай достаточно, и чтобы при этом учеба не пострадала, тогда и поговорим. А пока мне мужчина в твоем лице в доме требуется. Нашему женскому царству без тебя никак. Мне кажется, папа хотел бы, чтобы ты пока не бросал нас».

Но Ангелина-то совсем маленькая. Как бы она приняла нового мужчину в доме? Еще несколько лет, и отец для нее окончательно превратится в фигуру из семейного предания. Но пока она Павла еще как-то помнит.

И все же Наталья была почти уверена: Ангелина с такой силой, как Лиза, ревновать не станет. Хотя, может, она и ошибается. Ведь всю любовь сейчас Ангелина получает только от мамы. И если ей покажется, что кто-то намерен отнять хоть малую часть этой любви, занять хоть частицу ее места в сердце Натальи, может последовать взрыв.

Наталья облегченно вздохнула. Как хорошо, что у нее нет времени на мужчин! Да и познакомиться-то с ними особо негде. И вообще маловероятно, что кого-нибудь увлечет немолодая одинокая мама с тремя детьми. Словом, ребятам ревновать ее не придется. Но, с другой стороны, как подумаешь, что всю оставшуюся жизнь (а она может оказаться еще достаточно: долгой — по нынешним временам, лет тридцать еще как минимум: согласно статистике, женщины живут в среднем семьдесят два года) проведешь в одиночестве, такая тоска тогда охватывает! Ни тебя никто больше любить не будет, ни ты. И навсегда, до конца дней — пустая холодная постель!

Да, дети ее любят, но все они вырастут, у них начнется своя жизнь — мужья, жены, дети… Это естественно. Вполне возможно, она, Наталья, по-прежнему будет им нужна, но сама-то останется одинокой. Пожилая писательница в пустой, объятой тишиной квартире!

От одной мысли об этом по телу побежали мурашки, и Наталья прибавила горячей воды. Тело согрелось, однако в душе продолжал гулять холодок.

В дверь забарабанили.

— Мам, ты там жива? — раздался встревоженный Лизкин голос.

Полное одиночество ей пока не грозит!

— Жива.

— Тогда вылезай. Там тебе тетя Варвара звонит. Ей от тебя что-то срочно надо.

— Передай, вылезу и через десять минут ей перезвоню.

Вот. Даже душем насладиться не дали! У Варвары-то что могло стрястись? Наверное, Виктор опять запил.

Наспех вытеревшись, Наталья взяла трубку и вытянулась на диване. Уж говорить, так с комфортом.

Голос у подруги возбужденно звенел. Значит, дело не в Викторе. И то хлеб. Оказалось, дело; в самой Наталье.

— А что это за мужик, с которым ты перед домом сегодня любезничала? — почти сразу принялась расспрашивать Варвара.

— Никак за мной сегодня весь дом следил! — Возмутилась Наталья.

— А кто еще?

— Лизка, конечно. — Наталья понизила голос. ~ Истерику мне закатила!

— И было из-за чего?

— Если бы. Объясняю: случайно встретилась на кладбище с другом Павла, и он меня подвез домой. Конец спектакля. Занавес.

Жа-алко, — расстроенно протянула Варвара. — Мужик-то вроде ничего. И машина хорошая. Слушай, а он женат? Не уверена. Раньше точно жена была. Я ее даже один раз видела. Но потом она, вроде его бросила. А вот развелись или нет, я не в курсе. Никита не рассказывал.

— А сама почему не спросила?

— Мне-то какая разница. Да и не до вопросов было. Я перегрелась, и мне стало плохо. Еле до дома доехала.

— Оно и видно, что перегрелась. Можно подумать, вокруг тебя мужиков, как грибов в лесу.

— Я же тебе объяснила, Никита — Пашин друг.

— Был, Наташа, другом.

— Был и остался, — жестко произнесла Наталья.

— Что ж он по этой причине не мужик?

— Знаешь, Варя, если бы, предположим, я и взглянула на него с такой точки зрения, то после Лизкиной истерики…

— А ты на нее еще больше внимания обращай. Естественно, они теперь у тебя привыкли, что ты принадлежишь только им. Охота им тебя от себя отпускать. И не надейся, что они станут радоваться. Дети — всегда эгоисты. Ты для них не человек, не женщина, а мама. А у мамы главный интерес — только собственные дети. Ни на какие другие чувства не имеет права. Только, Наталья, допускать этого нельзя. Дети, известное дело, наше будущее, но не повод, чтобы ставить на себе крест.

— Варя!

— Не «Варя», а дело тебе говорю. Вон, Лизка твоя, когда вырастет и влюбится, на тебя оглядываться не станет.

— Но это совсем другое. И потом, сама понимаешь, кому я с тремя детьми нужна?

— Смотря как себя подать. Иных и с десятью берут. Намедни по телевизору сама видела. Конечно, такие случаи — исключение, и на выйти замуж особо рассчитывать не приходится. Но мужика-то себе завести кто мешает? Бочок хоть иногда погреть. Как врач тебе говорю: для здоровья очень даже невредно. Или совсем решила в монашки податься. Три года уж одна. Смотри, заржавеешь.

— Варька, что ты мне говоришь! До сих пор ни о ком, кроме Паши, думать не могу. Глаза ни на кого не смотрят.

— Паши уже больше никогда не будет. Ты считаешь, ему бы хотелось, чтобы ты до конца своих дней о нем тосковала? Чтобы помнила — конечно. Но чтобы мучилась — сомневаюсь. Он тебя слишком любил для этого. Вспомни: для него всегда было главным, чтобы ты была счастлива.

— Но у меня-то все счастье с ним связано. И пойми ты меня, Варя, правильно: я не мучаюсь, а скучаю. Может, конечно, появись кто-то, на него похожий, тогда… Но второго Паши ведь нет.

— Да если есть, не увидишь его. Даже если нос к носу столкнешься, потому что зациклена на одном Павле. Ты только не обижайся, Наташка. Павел отличный мужик был, но ведь наверняка и другие есть.

— Но мне они не нужны.

— И ты еще удивляешься, в кого Лизка пошла, — хохотнула Варвара. — Да она вылитая ты! Такая же упрямая!

— Варя, при чем тут упрямство! Нельзя же влюбиться насильно. Не говоря уж о том, что не в кого.

— Не в кого, потому что не ищешь. А ты вот попробуй, захоти. Почти уверена: тут же появится.

— Ты меня замучила! — Наталье уже надоело слушать ее поучения. — Давай-ка я в своей личной жизни сама разберусь.

— Знаешь, книжки ты тоже сперва писать не хотела, — сочла своим долгом напомнить Варвара. — А теперь вот остановиться не можешь.

— Материальный стимул подгоняет.

— Вот и с мужиком придумай себе стимул, — не унималась подруга.

— Варя, я так не могу. И зачем, если мне никто не нужен.

— Чтобы был нужен. Чтобы жить хотелось.

— Да мне и так хочется.

— Брось сама себе врать. Ты только в своих романах и живешь. А там у тебя, между прочим, мужиков полно, и один другого лучше.

— Формат такой, как в издательстве теперь говорят.

— Вот и переводи этот формат в свою личную биографию.

— Хватит, Варя, иначе я и впрямь обижусь.

Ладно, молчу. А ты все же подумай. Со стороны-то виднее. А с этим, как его… Никитой вы очень даже симпатично сегодня ворковали. Не зря Лизка тебя заподозрила.

— Ты еще ей это ляпни.

— Ей не буду, а тебе говорю. Я было за тебя так обрадовалась. Наконец-то моя спящая красавица проснулась. Только, думаю, странно, что от меня скрывала. Такого мужика завела, и скрывала, — повторила Варвара.

— Теперь-то успокоилась? Никого я не завела и ничего от тебя не скрывала. Всего второй раз с человеком встретилась.

— Второй? — В голосе подруги прозвучала настороженность. — А первый когда? При Павле еще?

— Нет, при Павле мы редко, но виделись. А это за последние две недели. Первый раз столкнулись на кладбище, когда я цветы сажала. Оказалось, у Павла дядя там похоронен. И сегодня снова на кладбище. Я ограду покрасить приехала…

— А он знал, что ты сегодня туда собираешься?

— Ну, вообще-то я ему говорила, что на этой «неделе заеду, но день точно не называла.

— Все равно интересно.

— Варя, только не надо меня убеждать, что он специально меня там в кустах целую неделю караулил.

— А почему ты не допускаешь?

— Если бы мной так заинтересовался, гораздо проще было бы мне позвонить и договориться о встрече — Мой телефон у него есть.

— Так ты, наверное, так с ним в первый раз пообщалась, что он понял: к тебе нужно с подходцем.

— Глупости.

— А если бы он тебе позвонил, согласилась бы с ним пойти куда-нибудь?

— Нет, конечно!

— Что и требовалось доказать. Значит, мужик совсем не дурак. Вот молодец! Сразу тебя раскусил.

— Варька, ты хуже Лизки. И романы, по-моему, пора писать не мне, а тебе.

— А тебе их пора заводить. Нет, нет. Больше на эту тему не буду. Только прошу: обрати внимание на этого Никиту. Даже если ты права и ваши встречи — обыкновенное совпадение, все равно очень символично. Не зря же судьба вас столкнула дважды на одном и том же месте!

VI

Утром, проходя мимо комнаты сына, Наталья услышала, как он громко разговаривает с кем-то о рыбалке. Странно, удивилась она, когда и с кем он успел съездить за город. Ей-то казалось, последний раз они ездили удить рыбу вместе с Павлом года четыре назад.

— Ну, да. Я тогда щуку огромную вытянул, — продолжал соловьем заливаться Иван. — Вы еще с папой мне помогли. Одному бы никогда не справиться. Вы еще тогда оба смеялись, нарочно мой крючок выбрала, потому — что была уверена, что уйдет.

«Значит, он вспоминает рыбалку с Павлом», — пронеслось в голове у Натальи. — Но кто же с ними третьим ездил? Разве что Никита. Неужели он звонит. Хотя бы с чего ему? Мы ведь договорились связаться через неделю!»

— Вы к нам обязательно приходите, — тем временем продолжал сын. — У нас фотографий с рыбалки много. Папа же постоянно снимал… Мама-то? Дома. Сейчас ее позову.

Наталья, в панике отскочив от двери, прикинулась, будто стирает пыль с книжного стеллажа в коридоре. Дверь Ваниной комнаты распахнулась.

— Мама! Тебя дядя Никита!

Сын вручил ей трубку. Голос у Натальи отчего-то сел, и она просипела:

— Здравствуйте, Никита! У вас что-то случилось?

— У меня как раз все замечательно. Просто решил узнать, как вы себя чувствуете. Ой, почему у вас голос хриплый? Неужто своим мороженым вас простудил?

— Не простудили, — торопливо ответила она. — Видимо, от пыли. Убиралась.

— Значит, я вас оторвал от дела, извините.

— Ничего страшного. Пыль потерпит.

Он помолчал.

— А как вы вообще себя чувствуете? Далось ему ее здоровье! Наталью даже охватила легкая досада.

— Все нормально, Никита.

— А вчера было совсем не нормально, — никак не мог слезть он с наезженной темы. Надо было перевернуть пластинку.

— Не волнуйтесь. Со мной полный порядок. Иван вам очень обрадовался. Когда я вчера рассказала, что мы с вами встретились, сразу принялся вспоминать, как ездил с вами и отцом на рыбалку.

— Да-а, — протянул Никита. — Веселое было время.

Наталья облегченно вздохнула: с темы о ее здоровье, кажется, съехали. И то хлеб.

Никита тем временем опять замолчат. Да чего он мнется? Спросить у нее что-то хочет или какое-нибудь предложение появилось? Пауза затягивалась, а как нарушить ее, Наталья не знала. Ситуация складывалась неловкая. Еще подумает, что она не хочет с ним разговаривать. Однако, о чем его спрашивать, Наталья никак не могла придумать. Придется еще про Ивана поговорить.

— Знаете, у Ваньки нашего сейчас сессия в разгаре. Сидит, занимается! — нагнав в голос воодушевления, сообщила она.

Да-а? — с неменьшим, а, пожалуй, Даже и большим, воодушевлением откликнулся ее собеседник, словно услышат какую-то феноменальную новость.

— Вот, представляете? — скороговоркою продолжала Наталья. — Старается, учится! Прямо сама удивляюсь! В школе-то спустя рукава занимался. А в институте почти отличник.

— Замечательно! — возликовали на том конце провода. — Профиль-то какой?

— Технический.

— Еще лучше, — горячо одобрил Никита.

— И, знаете, — в тон ему подхватила Наталья. — Недавно мне объявил, что с сентября еще хочет пойти работать.

— Какой молодец! Достойный у Паши сын. Не хочет сидеть на шее у матери. А давайте, Наташа, его ко мне. Пусть, пока учится, на полставки поработает, режим ему удобный выберем, чтобы не в ущерб занятиям, и к делам фирмы присмотрится. А диплом защитит, хорошее место ему обеспечу.

У Натальи на мгновение пропал дар речи. Никита говорил так, словно собрался готовить Ивана в наследники!

— Наташа, поймите меня правильно, если вы не согласны…

— Что вы! Я вам, наоборот, благодарна. Хоть будет под присмотром, — тихо, чтобы не услышал сын, — добавила она. — Только решать-то ему. Вы с ним поговорите.

— Да с удовольствием! — Вновь оживился Никита. — Давайте-ка я к вам как-нибудь в гости приду и словно невзначай Ване предложу.

— Очень правильно, — его план Наталье понравился.

— Не думаю, что он откажется. Мы сейчас с ним говорили, и Ваня меня настойчиво приглашал. Да мы всегда с ним общий язык находили, даже когда он совсем пацаном был.

— Он к вам очень хорошо относится, — поторопилась подтвердить Наталья.

— Значит, договорились?

— Конечно, Никита. — Наталья поняла: от нее ждут назначения конкретной даты. — Давайте недельки через две. Ваня как раз все экзамены сдаст…

— Очень хорошо. — Как он обрадовался, что она его пригласила! Только зачем ему это? Совершенно неясно. — Ну, с вами-то, Наталья, надеюсь, мы еще раньше увидимся, — напомнил он. — Я тут даром времени не терял. Уже появились по вашему поводу кое-какие мысли.

Вот неудобно так неудобно! На Наталью опять накатила волна смущения. Она вообще ненавидела вранье, даже вполне безобидное. А здесь получается, что заставляет совершенно зря человека стараться.

Однако сказать твердое «нет» тоже не поворачивался язык. Обидится еще, и Ванька такой шанс упустит. Пожалуй, она с Никитой где-нибудь через недельку встретится и деликатно разъяснит ситуацию. Подобные вещи всегда лучше делать не по телефону, а с глазу на глаз.

Они попрощались, — однако его звонок и весь разговор оставили Наталью в полном смятении. Чем объясняется его неожиданное внимание к ней и ее семье? Если бы Никита сразу после смерти Паши не оставлял их, была бы какая-то логика. Он поддерживает осиротевшую семью лучшего друга. Однако после похорон Никита заехал лишь однажды и потом исчез. Даже не звонил. И вдруг, три года спустя после совершенно случайной встречи, начинает активно навязывать свою помощь.

Может, конечно, тогда он был полностью поглощен своими проблемами, а теперь, когда он их решил и встретил ее на кладбище, появилось чувство вины и захотелось компенсировать прошлое невнимание. Видимо, стыдно стало, что бросил семью друга в трудный момент, и теперь поступает по принципу: лучше поздно, чем никогда.

Но Наталья обошлась без него. Может, и к лучшему, что получилось так, а не иначе. Жизнь прижала, и Наталья нашла себя и свое дело. Ведь позаботься тогда о них Никита, до сих пор бы, наверное, сидела в своей библиотеке. Однако вечно он о них печься не смог бы, своя семья была, и осталась бы в результате Наталья ни с чем. Ничего не достигла бы в жизни.

И все-таки он себя очень странно ведет. Наталью не оставляло ощущение, что причина не только в его стремлении помочь. Что-то ему от нее еще надо. Неужели права Варвара, и она приглянулась Никите? В следующее же мгновение мысль показалась настолько дикой, что Наталья отвергла ее. Глупости! Он воспринимает ее исключительно как Пашину вдову. И вообще, ему нравятся женщины иного типа. Наталья видела его жену. Такая активная, уверенная в себе, худая высокая блондинка. Совсем на нее, Наталью, не похожа! Та психологиня с телевидения была в этом, смысле совершенно права. И по складу характера она человек домашний, и фигура у нее, хоть и вполне хорошая, но тоже скорее домашняя. Ростом, наверное, на голову ниже бывшей Никитиной жены, и пухленькая. Не везде, а там, где полагается. Паше как раз очень нравилось. А вот у Никиты явно другой вкус. Да и Паше она понравилась, когда была еще совсем молодая. С тех пор сколько лет-то минуло! И двоих детей родила. То есть выглядит-то она по-прежнему молодо… Но чтобы кто-то ее увидел и враз влюбился. Нет, в такое ей совершенно не верится.

Можно бы, правда, предположить, ну чисто теоретически, что она Никите раньше нравилась. Но в таком случае он появился бы на ее горизонте сразу после смерти Паши. Нет, ничего: не понимала, однако для себя решила: Ивана к Н«г ките пристроит, и то неплохо, А то бог «есть, ; каково ему у чужих людей придется. Влипнет еще в историю. Молодой ведь, неопытный. Домашний ребенок. К подлостям не привык. Попадет еще к каким-нибудь жуликам. Удачно, что она встретила Никиту. Действительно, вовремя! Теперь хоть за сына душа спокойна. А в своих отношениях с Никитой Наталья разберется. Время покажет.

Стремясь обрести душевное равновесие, Наталья села за новый роман даже раньше, чем собиралась. Это ее всегда успокаивало. Погружалась в жизнь собственных героев, и ненужные мысли из головы уходили. И на сей раз так случилось. Стоило ей положить перед собой чистый лист, как забылся и сам Никита, и их две случайные встречи, и его неожиданный утренний звонок, и вопросы, которые ее по сему поводу мучили.

Работа пошла даже скорей, чем обычно. Наталья весь день взахлеб писала, а вечером принялась вычитывать две готовые главы. Прочитала и испугалась. Долго потом сидела, уставясь невидящим взглядом в окно, за которым плавились душные летние сумерки. Затем, встряхнувшись, поставила чайник, неторопливо выпила чашку зеленого чаю с лимоном и вновь перечитала текст.

Нет, она не сошла с ума, и ей ничего не пригрезилось Главный герой получился… вылитый Никита. И внешность, и поведение, насколько она его знала. Но ведь она совершенно не собиралась писать героя с него! Как же так вышло? Неужели она продолжала думать о нем даже тогда, когда ей казалось, что выкинула его из головы? Значит, Никита сидит где-то в ее подсознании.

Конечно, он вполне приятный мужчина, хотя и не красавец. Но и Паша был совсем не красавцем, а как она любила его! И влюбилась, не преувеличивая, с первого взгляда. Да, внешность у него была самая обычная, но ведь любят за что-то другое. Наталья сразу тогда почувствовала: вот ее половинка! И ведь не обмануло ее первое чувство!

Никита при встрече не вызвал у нее как мужчина никаких эмоций. Правда, и встретились они в совсем неподходящем для подобных эмоций месте! На могиле мужа. Может, столкнись они в каких-то других обстоятельствах, что-то и всколыхнулось бы в душе. Однако и раньше она по его поводу ничего не испытывала. Но тогда был Паша, и она вообще на других мужчин не смотрела. А теперь вот Никита внезапно вылез на страницах ее книги. Значит, не отдавая себе отчета, как-то его отметила, выделила. Может, просто по той причине, что Никита оказался первым за несколько лет мужчиной, которого она столь близко к себе подпустила? Общение-то в основном исчерпывалось женским кругом. И в библиотеке, пока работала, и в издательстве, даже читатель у нее женского пола. На встречах подходили за автографами одни женщины.

Наверное, потому подсознательно и потянулась к Никите. Он оказался единственным доступным Наталье мужчиной. К тому же не противным ей мужчиной. И внешность, хоть и обычная, но вполне приятная — высокий, крепкий, без намека на пивной живот, и лицо открытое, а глаза, пожалуй, даже красивые.