— Ты что, не можешь объяснить?
      — Мало времени.
      — Предположим, я прикажу тебе не лететь.
      — Думаю, это будет стоить многих жизней. И может означать конец цивилизации.
      — Мелодраматично.
      — Но чистая правда.
      — Гарнер, ты предлагаешь мне признать свое невежество и позволить тебе действовать самостоятельно только потому, что ты единственный, кто знает, что происходит. Так?
      Некоторое колебание.
      — Думаю, так и есть.
      — Что ж, отлично. Ненавижу принимать решения. Поэтому они и усадили меня за стол. Гарнер, ты должен знать что-то, чего не знают в Канзас-Сити. Почему бы тебе не позвонить мне после взлета? Я еще буду здесь.
      — На случай, если я отброшу коньки? Хорошая мысль.
      — Не забывай об этом.
      — Конечно нет.
      — И принимай там витамины…
      Похожий на стрелу с пестрым оперением, «Золотое Кольцо» удалялся от Солнца. Сравнение затертое, но точное, потому что гигантское треугольное крыло находилось как раз в задней части корабля, а маленькие передние крылья сразу после взлета втягивались в боковины. Огромный стабилизатор представлял собой запутанную систему труб. Пар, нагретый двигателем, прежде чем снова начать путешествие, проходил через генератор и охлаждающие трубы. Основная часть энергии шла на питание реакторного экрана трубки двигателя. Остальная часть поддерживала систему жизнеобеспечения.
      Лишь в одном отношении сравнение со стрелой было неточным. Эта стрела несла в своем брюхе раскаленный факел.
      Кзанол зарычал от досады. Пасьянс снова не сложился! Он сгреб карты своими неловкими руками в небольшую аккуратную кучку, сбил в колоду и разорвал пополам. Двигатель уже создал земную гравитацию, а у него в общем-то не было времени привыкнуть к дополнительной силе тяжести. Кзанол сел за игорный стол и стал копаться в его ящике. Достал новую колоду, открыл, дал автомату немного ее потасовать, потом снова стал раскладывать пасьянс. Пол вокруг Кзанола был усеян обрывками намагниченных пластиковых карт.
      Наверное, ему следует придумать какое-нибудь подходящее наказание пилоту, который научил его этой игре.
      Пилот и второй пилот неподвижно сидели в каюте управления. Время от времени пилот, чтобы слегка изменить курс, касался панели управления. Примерно каждые шестнадцать часов второй пилот приносила Кзанолу чашку воды и возвращалась на свое место.
      Из нижней части корабля вырывался актинический газ, толкавший его к еще более высоким скоростям.
      Это была прекрасная ночь. Прошло уже много лет с тех пор, как Гарнер последний раз видел звезды. В городах их свет незаметен из-за смога и неоновых огней, а американский континент почти целиком был застроен городами. Скоро он увидит звезды так отчетливо, как не видел уже полстолетия.
      Воздух напоминал дыхание Сатаны. Гарнер страшно вспотел, Андерсен с Ноймутом тоже.
      — Я все еще считаю, что мы могли сделать это сами, — сказал Андерсен.
      — Ты бы не знал, что искать, — возразил Гарнер. — А я приучил себя к этому. Я читал фантастику десятилетиями. Столетиями. Наймут, ты куда?
      Наймут, невысокий темноволосый человек, повернулся к выходу.
      — Пора пристегиваться, — отозвался он. — Счастливого путешествия!
      — Он пойдет вперед, к кабине ракеты-носителя, — сказал Андерсен. — А мы поднимемся в корабль.
      — Хотелось бы мне разглядеть этот корабль получше. Отсюда это просто большая тень.
      Тень была горбатой, напоминающей дротик с прикрепленным к нему огромным бумажным змеем. Этот планер на самом деле был ракетой-носителем, заправленной водородом и охлажденной жидким водородом. Это было необходимо для получения в полете собственного жидкого кислорода. К верхней части планера был прикреплен узкий цилиндр, это и был военный корабль с реакторным двигателем и некоторыми приспособлениями для спасательных работ. Он был рассчитан на двух человек.
      Применение ядерного ракетного двигателя в земной атмосфере было преступлением и каралось смертной казнью. Стартовав восемнадцать часов назад, Масней и Кзанол-Гринберг нарушили двенадцать различных местных законов, пять межнациональных постановлений и договор с Кольцом.
      Еще один корабль, стартовав, излил из дюз гнев Господний. Гарнер прищурился от яркого света и вопросительно посмотрел на Андерсена.
      — Это наш корабль сопровождения, — равнодушно сказал тот.
      Люк уже устал от необходимости задавать вопросы. «Мне не нравится этот Андерсен, — решил он. — Если мальчик захочет сказать, зачем им корабль сопровождения, пусть скажет сам».
      Они подошли к эскалатору.
      — Встретимся наверху, — сказал Гарнер, протягивая руку к пепельнице.
      Андерсен уставился на него и невольно вздрогнул, когда инвалидное кресло превратилось в летающую посудину. Военный использует нелегальный летательный аппарат? Военный?
      Андерсен ехал на эскалаторе, насвистывая. В конце концов, это путешествие может оказаться неплохим развлечением.
      — Просто оставьте кресло на платформе эскалатора, — сказал он наверху. — Мы распорядились, чтобы его доставили в «Стралдбрагз». Они о нем позаботятся. А я внесу вас внутрь, сэр.
      — Возьми мои лекарства. Я пойду сам, — сказал Гарнер.
      И, действительно, он пошел, шатаясь и все время помогая себе руками.
      С большим трудом он добрался до своего гравитационного кресла. Андерсен нашел лекарства и пошел следом. Прежде чем пристегнуться, он проверил ремни безопасности Гарнера.
      — Наймут! Мы готовы, — сказал Андерсен как будто в пустоту. Потом продолжил уже для Гарнера: — На ракетоносителе находятся несколько твердотопливных реактивных снарядов. Это ускорители. У нас мощности не больше, чем у «Золотого Кольца», а мы отстаем от них на полтора дня, поэтому мы воспользуемся ускорителями, которые дадут нам начальный толчок. Может, ничего и не получится, но если все-таки сработает…
      — … будет хорошо, — закончил за него Гарнер.
      Его голос стал гуще из-за работы линейного ускорителя. Около пяти секунд длилась беззвучная вибрация, потом включилось зажигание, и они взлетели.
      "Нам потребуется провести два дня при ужасно неприятном ускорении
      в 2 "g", чтобы попасть туда первыми", — думал Гарнер, вдавленный в кресло. Его старым костям придется туго. Он уже начал скучать по хитроумным приспособлениям своего кресла. Да, это путешествие будет не слишком большим развлечением.
      Ларс спокойно ел замысловатый сэндвич с сардинами и яйцом, когда раздался звонок. Он очень аккуратно, обеими руками, отложил бутерброд, чтобы тот не подпрыгнул из-за почти несуществующей силы тяжести, вытер руки о комбинезон, который из-за этого часто стирал, и подошел к приемнику.
      Мазерный луч рассек пустоту мгновенным телеметрическим сигналом. Радиоприемник трансформировал его в звук, потом тщательно привел в соответствие с едва заметным сдвигом Допплера. То, что из него в итоге раздалось, было бесцветным голосом Каттера, дежурного на Церере.
      — Спасибо, Эрос, ваше послание полностью принято. На этот раз никаких неожиданностей. База в Топеке связалась с нами восемь часов назад, чтобы передать время старта и предполагаемый курс. Согласно вашему отчету, взлет произошел на восемь минут позже расчетного времени, но это обычное дело. Держите нас в курсе. — Пауза. — Спасибо, Эрос, ваше…
      Лапе отключил приемник и вернулся к своему бутерброду. Интересно, заметил ли Каттер, что военный корабль преследует тех, кого он провел восемнадцать часов назад. Наверняка заметил.
      — Ты слишком тяжело это переносишь, — сказал Дейл Шнайдер.
      Джуди пожала плечами.
      От взгляда Дейла не укрылись ее опухшие веки, незнакомые морщинки на красивом двадцативосьмилетнем лице Джуди, мертвая хватка, которой она вцепилась в стакан с кофе, и то, как неподвижно она сидела в кресле.
      — Послушай, — сказал он. — На тебя слишком многое свалилось. Ты уже думала… то есть… Тебе приходило в голову воспользоваться твоим соглашением с Ларри насчет верности друг другу? По крайней мере, ты бы избавилась от одного из своих стрессов. К тому же, ты не поможешь ему тем, что так переживаешь.
      — Я знаю. Я думала об этом. Но… — Джуди улыбнулась. — Не с другом, Дейл.
      — О, я не это имел в виду, — поспешно сказал Дейл Шнайдер. И покраснел. К счастью, большая часть его лица была скрыта повязками. — Как насчет того, чтобы поехать в Вегас? В городе полно разведенных обоих полов, большинство из них пока боятся снова вступать в брак. Предпочитают кратковременные связи. И ты легко могла бы прекратить такую связь, когда вернется Ларри.
      Наверное он вложил слишком много уверенности в последнее предложение, потому что рука Джуди крепче сжала стакан, потом мгновенно расслабилась.
      — Не думаю, — безразлично сказала Джуди.
      — Подумай об этом. Кроме того, Ты могла бы поиграть там.
      Двойная сила тяжести! Двенадцать часов назад он бы посмеялся над собой. Двойная сила тяжести в положении лежа на спине? Люк мог бы проделать это на голове. Но с тех пор прошло двенадцать часов двойного веса, постоянной вибрации, шума и отсутствия сна. Термоядерные двигатели ускорителей ревели снаружи. Два из них уже были запущены. Всего осталось десять.
      Звезды казались холодными отчетливыми точками. Никогда еще небо не было таким черным, никогда не были звезды такими яркими. Люк чувствовал, что звезды могли бы прожечь крошечные дырочки в сетчатке его глаз, если бы он был в состоянии долго смотреть в одну точку. Крошечные разноцветные участки слепоты в дополнение к его завидной коллекции шрамов. Млечный Путь был похож на туманную реку света с проглядывающими сквозь нее резкими актиническими точками.
      Вот где он сейчас находился.
      Люку исполнилось семьдесят два в тот день, когда запустили первый пассажирский корабль — орбитальный комплекс, неловкий и громоздкий, по сегодняшним меркам. Ему сказали, что он слишком стар, чтобы покупать билет. А теперь? Люку рассмеялся было, но его грудь сильно сдавило.
      Люк с усилием повернул голову. Андерсен натягивал лист прозрачного пластика над сложной и обширной панелью управления. Основная часть панели уже находилась под пластиком. Андерсен заметил взгляд Люка и сказал:
      — Теперь нечего делать, кроме как следить за камнями.
      — Мы можем позволить себе потерять немного времени?
      — Конечно. Если они направляются к Нептуну, — голос Андерсена звучал бодро и энергично, хотя и несколько невнятно из-за перегрузки.
      — Если это не так, они нас все равно обгонят, куда бы ни направлялись. Мы и знать об этом не будем, пока они не совершат маневр.
      — Придется рискнуть.
      Дополнительный вес, казалось, не причинял Андерсену никаких неудобств. Норма для пилотируемого космического корабля — одна земная сила тяжести.
      На некоторых спасательных кораблях, так же как и на нескольких экспрессах на Кольцо, предусмотрены приспособления для термоядерных ускорительных двигателей, используемых для того, чтобы сократить время полета. Часто это оправдано. Еще чаще — нет. Постоянное ускорение и время полета изменяются прямо пропорционально квадратному корню увеличения мощности. Скорее всего когда Гринберг и пришелец узнают о преследователях, они будут ожидать, что те так и будут отставать от них на полтора дня до самого Нептуна.
      Твердотопливный ускоритель можно использовать всего один раз. Под гладкой цилиндрической оболочкой заключен только водородный газ под давлением и ядро уранового сплава. Источник энергии реакторной трубки находится снаружи и остается на корабле после того, как ускоритель отделяется. В тот момент, когда внутри трубки образуется экран, нейтроны из ядра начинают отражаться обратно в урановую массу, и во время цепной реакции наступает полный распад. Как время ослабляет давление в пойманной в ловушку звезде, так и крошечное выхлопное отверстие поддерживает ускорение постоянным.
      На этот раз ускорители сыграли существенную роль. «Хайнлайн» будет на Нептуне на шесть часов раньше остальных…
      Если только они направляются на Нептун! Но если Диллер ошибся или если Диллер солгал… если Диллер, как и Гринберг, стал считать себя пришельцем, если беглецы на пути к какому-нибудь астероиду… Тогда «Хайнлайн» промахнется. Когда те двое совершат маневр, будет уже поздно, «Хайнлайн» наберет слишком большую скорость.
      Конечно, всегда можно пустить в ход ракеты. Если «Золотое Кольцо» или «Иво Джимма» приземлятся на Кольце, там это будут рассматривать как нарушение договора. Их можно будет убедить открыть огонь.
      Но на «Иво Джимме» находится Ллойд Масней.
      Разговор с Чиком Уотсоном был одновременно утомительным и непродуктивным. Теперь Чик знал все, что знал сам Гарнер, кроме тех исчерпывающих подробностей о жизни Гринберга, которые Гарнеру удалось собрать. Они пришли к твердому решению, что больше не станут посылать корабли с Земли. Корабли, которые все равно прибудут слишком поздно, чтобы оказать помощь. Если любой из двух угнанных кораблей достигнет какой-либо точки и повернет назад, Земля откроет огонь без предупреждения. Чик будет держать для Гарнера открытыми все каналы связи, чтобы при необходимости разыскать любую информацию, которая может ему понадобиться. И еще одно решение…
      — Нет, мы не можем обратиться за помощью к Кольцу, — само выражение лица Чика отвергало эту идею с презрением, которого, как ему казалось, она заслуживает. — При тех отношениях, которые у нас с ними сейчас, — нет. Они знают, как вредят нам своим эмбарго на уран, а мы знаем, что делаем им, задержав их витамины, и обе стороны просто сгорают от нетерпения посмотреть, кто сдастся первым. Думаешь, они поверят в нашу историю? С их точки зрения, все наши доказательства — информация из вторых рук. На Кольце подумают, что мы сами решили осуществить разработку месторождений или собираемся заявить права на какой-нибудь спутник. Они подумают все, что угодно, потому что им известно лишь, что три земных корабля летят сейчас к Нептуну. Еще хуже, что Кольцо наверняка не позволит усилителю попасть на Землю. Они предпочтут заключить сделку с Гринбергом, повелителем мира, а не с нами.
      — Я этого не допущу, — ответил Гарнер. — Но ты прав, нам незачем звать на помощь. Есть лучшее решение.
      И они стали ждать. Если Люк и Андерсен не ошибаются и похищенные корабли летят на восьмую планету, они уложатся в шесть дней. До того, как пришелец отдаст свои приказания. Люку и Андерсену нечего было делать.
      Люк наконец заснул. Андерсен тоже спал, позволив автопилоту выполнять его работу.
      В 21:00 следующего дня сгорела последняя пара ускорителей. Теперь шесть пар кувыркающихся цилиндров с толстыми металлическими стенками летели следом за «Хайнлайном», растянувшись на миллионы километров. За столетие все они окажутся в межзвездном пространстве. Некоторые со временем пройдут между галактиками.
      Теперь корабль летел при нормальной силе тяжести в 1 "g". Люк сердито хмурился, упражняя мышцы лица, а Андерсен вошел в шлюзовую камеру, чтобы произвести какие-то изометрические измерения.
      Астероиды Кольца неслись навстречу все быстрее и быстрее с каждой секундой.
      Человек, заунывным голосом назвавший себя «базой на Церере», был похож на чиновника. По его внешности и вправду можно было поверить, что у него нет собственного имени. Он хотел знать, что корабль Земли делает на Кольце.
      — У нас есть разрешение на пролет, — отрывисто ответил ему Андерсен.
      — Да, — сказала Церера, — но куда движется «Хайнлайн»?
      Гарнер прошептал:
      — Дай мне микрофон.
      — Говори просто так. Он услышит.
      — Церера? Это Гарнер, военный представитель ООН. Что за внезапная перемена?
      — Мистер Гарнер, ваши полномочия недействительны здесь, на…
      — Я не об этом спрашиваю.
      — Прошу прощения?
      — Вы только сейчас поняли, что мы преследуем «Золотое Кольцо». Не так ли?
      — Действительно так. С какой целью?
      — Не ваше дело. Но я могу ответить одному из ваших начальников.
      — Кольцо не даст разрешения на ваше прохождение, если вы не объясните цели.
      — Кольцо ничего нам не сделает. До свидания.
      Услышав звонок, Марда скатилась с кушетки и плавно пошла к телефонной будке. В ее животе оставалось только легкое напряжение, хотя после операции прошло всего двенадцать часов. Легкое напряжение — когда Марда двигалась. Как напоминание о том, что она потеряла.
      — Лит, — позвала она. — Это Церера. Тебя.
      Лит вернулся из сада.
      На этот раз Каттер выглядел встревоженным.
      — Помнишь те два пиратских корабля с базы в Топеке? Так вот. Кое-кто присоединился к процессии.
      — Долго же они думали. Когда он вылетел?
      — Два дня назад.
      — Два дня, Каттер?
      — Лит! Мы получили несколько уведомлений о «Хайнлайне» и точный курс. Они еще использовали вспомогательные ускорители. Кривая времени-пространства совершенно не совпадает с кривыми пиратов. Поэтому-то мне и понадобилось столько времени, чтобы понять, что все они двигаются в одном направлении.
      — Ладно. Черт с ним, Каттер… ничего страшного. Еще что-нибудь?
      — "Хайнлайн" сейчас проходит мимо Цереры. Ты не хочешь поговорить с Лукасом Гарнером, военным представителем ООН?
      — Военным? Нет. А что военный представитель ООН делает здесь?
      — Мне он не говорит. Может, тебе скажет.
      — Почему вы так уверены, что Кольцо нас не остановит?
      — Они не могут захватить нас. Все, что они могут — это выпустить в нас ракеты.
      — Вы меня осчастливили.
      — Они там на Кольце — не дураки.
      Кавказец с космическим загаром, черными волосами и морщинками вокруг глаз взглянул на них с экрана и сказал:
      — Имею честь обратиться к Лукасу Гарнеру, находящемуся на борту «Хайнлайна».
      — Слушаю. Кто вы?
      — Чарльз Мартин Шефер. Первый спикер. Политическая секция Кольца. Могу я узнать…
      — Маленький Шефер?
      Красно-коричневое лицо человека на мгновение застыло, потом слегка улыбнулось.
      — Меня называют Лит. Какова ваша цель, Гарнер?
      — Тебе я скажу, Шефер. Теперь не перебивай, потому что это длинная история…
      Чтобы все рассказать, потребовалось пятнадцать минут. Потом последовали вопросы. Шефер хотел деталей, разъяснений. Позже некоторые вопросы повторились. Были и скрытые обвинения, которые постоянно становились все менее скрытыми. Андерсен поддерживал радиосигнал и благоразумно не мешал Люку разговаривать.
      — Это уже почти перекрестный допрос, Шефер.
      — А вы чего ожидали? Что я целиком проглочу вашу байку? Вам пора пересмотреть свое мнение о жителях Кольца.
      — Нет, Шефер, не нужно. Я и не ожидал, что мне поверят. Вы просто не можете позволить себе поверить, поднялась бы невероятная шумиха, если бы Земля провела вас на такой дикой истории.
      — Естественно. С другой стороны, вы пытаетесь убедить меня, что инопланетное чудовище угрожает всей человеческой цивилизации. В свете этого кажется странным, что вы отказываетесь ответить на несколько вопросов.
      — Ерунда. Шефер, сделайте вот что. Пошлите несколько вооруженных…
      — Я не принимаю приказаний…
      — Не перебивайте, Шефер. Пошлите несколько вооруженных кораблей за мной на Нептун. Я уверен, что пираты направляются именно туда. Они уже миновали точку поворота к большинству астероидов. Ваши корабли быстро догонят нас. Они могут подоспеть вовремя, чтобы выручить нас. Если ты мне не веришь, тогда вышли корабли хотя бы для того, чтобы убедиться, что я не делаю ничего противозаконного. Независимо от того, в чем ты меня подозреваешь, тебе понадобятся корабли, чтобы остановить меня, правильно? Но пусть они будут вооружены, Шефер. Пусть они будут хорошо вооружены.
      — В противном случае все, что вам остается, — это начать войну, так?.
      — Так. Если вы хотите подтверждения моей истории, свяжитесь с Департаментом Обороны в Лос-Анжелесе, потом позвоните в Бразилию, в провинцию Суидад, на Выставку Сравнительных культур ООН и спросите, действительно ли Морская Статуя все еще у них. Это все, что вы можете сделать. Так что свяжитесь потом со мной и сообщите, сколько кораблей вы посылаете. Люк сделал знак Андерсену, который отключил связь.
      — Ничтожество, — сказал Андерсен с чувством.
      — Не совсем. Лит уже поступил правильно. И будет продолжать так поступать. Во-первых, он пошлет за нами корабли, включая один корабль с антирадаром, который, правда, прибудет позже остальных из-за дополнительного веса. Потом он свяжется с Землей и получит подтверждение моей истории. В конце концов Шефер свяжется с нами и скажет, что отправляет корабли, не упоминая об антирадаре. Этот корабль дает Кольцу все шансы поймать меня за руку при совершении любой противозаконной, нарушающей договоры операции, особенно если я вдруг не знаю, что на Кольце изобрели антирадар… Но если они меня ни на чем таком не поймают, они будут со мной сотрудничать.
      — Да. Все это так. Но смогут ли они справиться, когда узнают, что все, что мы говорим, — правда?
      — Конечно. Они будут вооружены против нас, а оружие — это оружие. Кроме того, некоторые из них поверят мне. Жители Кольца все время ждут первого контакта с инопланетянами. Они будут хорошо вооружены в любом случае! — Гарнер почесал затылок. — Интересно, против кого вооружена Морская Статуя?
      Воспаленный нерв в зубе — это невыносимо больно. Несчастную жертву доводит до мыслей о самоубийстве еще и то, что боль никогда не утихает. От нее нет спасения.
      Марда чувствовала слабое напряжение в животе каждый раз, когда двигалась.
      Многие женщины Кольца бездетны. Некоторые стали бесплодными из-за воздействия солнечных бурь. Некоторые стали фригидными, и их фригидность позволяла им свободно выносить одиночество безбрачия. У некоторых были неблагоприятные рецессивные гены. К тому же, в противоположность распространенному мнению землян, на Кольце действовали законы, ограничивающие рождаемость. Некоторым не удавалось зачать в невесомости или почти в невесомости. Это были женщины особого класса, те, кого изгнали с Родильного.
      Что Лит делает в этой телефонной будке? Уже прошло больше часа.
      Он был в ярости, это было видно сразу. Марда никогда не видела его таким злым. Даже после того, как экран погас, Лит остался сидеть, свирепо глядя в него.
      Что-то заставило Марду встать и толкнуть звуконепроницаемую дверь. Лит оглянулся.
      — Это Военный представитель. Этот самодовольный землянин. Марда, ты можешь представить военного, который обращается со мной надменно?
      — Похоже, он действительно нажал на все твои кнопки разом? Что случилось, Лит?
      — О… — Он ударил ребрами ладоней друг о друга. — Ты помнишь те два корабля, что стартовали с базы в Топеке без…
      — Никогда об этом не слышала.
      — Точно. Я забыл. Тогда ты вряд ли была в настроении слушать. Ну, два дня назад…
      Когда Лит закончил, он был почти спокоен. И Марда без колебаний сказала:
      — Но, Лит, ты же допрашивал его целый час. Что еще ему оставалось делать, кроме как оборвать тебя или признаться, что он лжет.
      — Ты права. Что меня действительно бесит, так это та сказка, которую он мне рассказал.
      — А ты уверен, что он лгал? Эти все звучит слишком фантастично.
      — Не в этом дело. Зачем ему понадобился Нептун? И эти три корабля? И почему, ради всего святого, он реквизировал «Золотое Кольцо» у Титан Энтерпрайзис?
      — Чтобы подтвердить свою историю?
      — Нет. Я думаю, как раз наоборот. Это его история была сочинена так, чтобы соответствовать фактам.
      Лит медленно повернулся к экрану. Марда наблюдала за ним. Некоторое время он сидел молча. Наконец он произнес:
      — Мне придется сделать так, как он сказал, и это меня убивает. Напомни, чтобы я рассказал тебе как-нибудь, почему я ненавижу военных.
      — Ладно. Попозже.
      — Умница.
      Лит сразу же забыл о Марде. Он все еще пристально смотрел в пустой экран. Ему не хотелось отдавать приказаний Церере, не обдумав все как следует.
      Наконец Лит пробормотал:
      — Я могу опередить его. Я отправлю корабли со Свинцовых Троянских Астероидов, Гарнер будет пролетать как раз мимо них. Да, мы последуем за ним. И быстрее, чем он думает. И… я пошлю антирадар. Оператор? Свяжите меня с Ахиллесом, быстро.
      Все это, конечно, могло быть отвлекающим маневром, думал Лит, пока оператор соединял его. Прикрытием чего-то, происходящего прямо здесь, на Кольце. Что ж, им не удастся удрать с добычей. Каждый корабль, покидающий Землю или Луну, будет осмотрен. Земля тоже свое получит. Я заставлю нашу шпионскую систему думать, что Конец Света близок.
      Через четыре с половиной дня ни Кзанол, ни Кзанол-Гринберг не повернули корабли. Похоже, оба действительно летят на Нептун. Если так, они сделают поворот через восемнадцать часов.
      Андерсену было пора поворачивать корабль, что он и сделал.
      — Мы попадем туда на шесть часов раньше них, — сказал он Гарнеру.
      — Отлично.
      — Они, конечно, могут направляться в открытый космос. Может быть простым совпадением, что они двигаются в этом направлении. Тогда мы их потеряем.
      — На их-то кораблях? Кроме того, я никогда не сомневался, что они летят именно на Нептун. Иначе не стал бы рисковать.
      — Я просто предполагаю. Как насчет обеда?
      — Отлично.
      Было уже за полдень. В системе жизнеобеспечения корабля недостаточно просторно, чтобы разгуливать, но в ней имелась механическая кухня. К тому же завоеватели космоса давно уже поняли, что икра дешевле кукурузных хлопьев и в ней гораздо больше энергетической ценности.
      Пока они складывали тарелки обратно в отверстие кухонного аппарата, Гарнера обеспокоила новая проблема.
      — Мы можем развернуть наши телескопы?
      — Конечно. А зачем?
      — Чтобы следить за остальными кораблями. Они все еще впереди нас, а мы сейчас двигаемся задом наперед.
      — Мы их сейчас все равно не увидим из-за свечения наших дюз. Но через шесть часов мы обгоним их и тогда сможем следить.
      — Нам не удастся их перехватить, — сказал человек в головном корабле. Это был рослый и стройный негр с преждевременно поседевшими волосами и бесстрастным лицом. — Они все время будут на три дня впереди нас. Браконьеры!
      Кто-то, судя по акценту. Курильщик, ответил:
      — Были бы на все четыре, если бы мы стартовали не с Ахиллеса.
      — Вижу что-то в телескопе, — передал один из кораблей.
      Все пять кораблей были наспех переделаны для военных целей. Раньше их использовали при добыче свинца на Троянских астероидах Юпитера.
      — Что там?
      — Искры водородного света, они двигаются почти так же быстро, как и военный корабль, но далеко впереди него.
      — С Церерой еще есть связь?
      — Напрямую — нет. Церера некоторое время будет закрыта Троянскими астероидами.
      — Тартов! Свяжись с Фебом и скажи, что за Ураном сейчас летят три корабля, все на пути к Нептуну. Они движутся приблизительно с одной скоростью. Мне нужно расчетное время прибытия каждого из них.
      — Понял тебя. Лью.
      Флотилия из пяти кораблей Кольца была похожа на небольшой рой светлячков. Они находились на расстоянии каких-нибудь тысяч миль друг от друга. Корабли держались так близко, чтобы избежать задержки сообщений, что всегда раздражало. Но это расстояние все же защищало их друг от друга на случай использования химических или ионных реактивных двигателей. Жгучий свет двигателей был намного ярче, чем свет любой из окружавших их звезд.
      — Лью?
      — Здесь.
      — Я уверен, что один из них — специальный, для свадебных путешествий. В его спектре сильная полоса кислорода.
      — Да? Военные безупречны, тебе придется доверять им.
      Тартов добавил:
      — Должно быть, они на пути к чему-то важному. К чему-то потрясающему.
      Никто не ответил. Возможно, они приберегали свои мнения.
      Позади роя светящихся кораблей, все больше и больше отставая от него, но стараясь изо всех сил, мчался одинокий светлячок.
      Что-то, подобно падающей комете, пронеслось мимо.
      — Это Гринберг, — сказал Андерсен ухмыляясь.
      Бело-голубой огонек медленно растаял на фоне звезд.
      — Через несколько минут мы обгоним «Золотое Кольцо», — добавил он.
      — Корабль Гринберга летит не намного быстрее.
      Гарнер не ответил.
      Андерсен повернулся, чтобы посмотреть на него.
      — Вас что-то беспокоит? — спросил он доброжелательно.
      — Я думаю об этом уже несколько дней и только сейчас понял, что правильного решения просто нет. Это все равно, что пытаться держать телепортанта в тюрьме.
      — Вы о чем?
      — Бессмысленно пытаться помешать любой из этих птиц взять усилитель.
      Гарнер рассеянно пошарил по ручке кресла в поисках кнопки для сигарет, поймал себя на этом и нахмурился.
      — Вот, смотри. Мы не сможем добраться до усилителя первыми. Мы не знаем, как они сами планируют его найти. Возможно, они просто помнят, где его оставили. А мы даже не знаем, каких он размеров! Мы не можем арестовать их, по крайней мере, пришельца, потому что он просто превратит нас в никчемных лакеев. С Гринбергом у нас тоже будут проблемы, потому что он на вооруженном корабле, а Масней умеет пользоваться оружием. И у него это может получиться лучше, чем у тебя, сынок. — Лицо Гарнера было ужасно похож на греческую трагедийную маску, голос его звучал очень обеспокоенно. — Мне сдается, единственное, что мы можем — это стрелять без предупреждения.
      — Вы этого не сделаете, — запротестовал Андерсен. — Вы же убьете Гринберга и Маснея.
      — Я не хочу никого убивать. Предложи что-нибудь другое!
      — Хорошо, дайте мне шанс. Я даже еще не думал об этом! — Андерсен сморщил свое молодое лицо в некое подобие лица Гарнера. — Хен! — внезапно воскликнул он. — Отлично! Я кое-что придумал. Вам не нужно стрелять без предупреждения. Вы можете подождать, чтобы узнать, действительно ли то, что они ищут, находится на Нептуне.
      — Какая от этого польза?
      — Они могли оставить это на одном из спутников или на какой-нибудь орбите. Но если это на Нептуне, им его не получить! Ни один из их кораблей не развивает больше одной гравитации. Притяжение Нептуна выше. Они просто не смогут приземлиться.
      — Ну и что?. Корабль инопланетянина снабжен крыльями. Но, в любом случае, это неплохая мысль.
      — Еще бы! — зло сказал Андерсен. — А как, черт побери, он потом взлетит?