Жизнь по своей природе является одинокой, убогой, омерзительной, жестокой и короткой.
Томас Гоббс, “Левиафан”
Джо Данхил протер свой значок на рукаве и снял воображаемую пылинку с отутюженного синего мундира. Дверь была все на том же месте, все с той же надписью: “Служба безопасности. Посторонним вход запрещен”. Он глубоко вздохнул и протянул руку к маленькой кнопке рядом с дверью. Палец еще не успел коснуться ее, как раздалось тихое жужжание, и дверь открылась.
Комната за дверью блестела сталью, хромом и формайкой. За столом, лицом к двери, сидел полицейский с металлическими нашивками сержанта на воротнике. На столе не было ничего, кроме маленького телевизионного экрана.
– Да?
– Сержант Данхил, с рапортом по дежурству.
Пожилой человек поднял брови:
– Немного рано для вечерней смены.
– Так точно. Я думал, здесь может быть какая-то бумажная работа. Это мое первое дежурство.
Сержант слегка улыбнулся.
– Об этом заботятся компьютеры. Данхил? - Он нахмурился. - А, да, вы новичок из полицейского управления Сиэтла. Догадываюсь, что там у вас хороший послужной список. Хотите кофе? - Он повернулся к кофейному аппарату у стены.
– Не откажусь. Некрепкий и с сахаром, пожалуйста.
Сержант нажал несколько кнопок. Машина, на мгновенье задумавшись, тихонько завыла. Сержант протянул пластмассовую кружку. - Держите.
Джо осторожно попробовал.
– А-а, вкусный. - В его голосе прозвучало неподдельное удивление.
– Ну, конечно, вкусный. А вы ведь новичок. Послушайте, все кофейные аппараты в Тодос-Сантосе делают вкусный кофе, иначе мы не держали бы их здесь. Лейди-босс купила тысячу таких.
“Даже разговорные клише здесь совсем другие”, - подумал Джо Данхил.
– Почему вы уехали из Сиэтла?
Вопрос прозвучал как случайный, и может быть, подумал Джо, может быть он и был случайным. А может быть и нет.
– Тодос-Сантос сделал мне предложение, от которого я не смог отказаться.
Улыбка сержанта была дружелюбной и понимающей.
– Данхил, меня не было на совете, когда решили вас нанять, но я слышал вашу историю. К вам отнеслись несправедливо сурово.
– Благодарю.
– Не за что. Но я не нанял бы вас, если бы это зависело от меня.
– О! - Джо не нашелся, что ответить на это.
– Не потому, что вы застрелили ту мразь. Я сам поступил бы так же.
– Тогда почему же?
– Потому что я не думаю, что вы сможете выполнять эту работу.
– Я был чертовски хорошим полицейским, - сказал Джо.
– Я это знаю. И, вероятно, вы все еще хороший полицейский. Вот в этом и проблема. Здесь у нас нет полиции. - Сержант улыбнулся на недоуменный взгляд Джо. - Мы выглядим как полицейские, правильно? Значки. Форма. Пистолеты, у некоторых. Но мы не полицейские, Данхил. Мы работники службы безопасности, и в этом огромная разница. - Он подошел и положил руку на плечо Джо. - Послушайте, я надеюсь, вы разберетесь сами. Пойдемте.
Он провел Джо из приемной комнаты вдоль по длинному коридору к закрытой двери.
– Вам рассказали о системе запирания, которую мы здесь используем? - спросил сержант.
– Нет.
– Так вот, у каждого в Тодос-Сантосе имеется идентификационный значок. Тут какое-то электронное волшебство - хотя, черт возьми, это вполне и может быть настоящее волшебство, насколько я знаю! Этот значок открывает замки, если это соответствующий значок. Значки жильцов открывают их собственные двери. Значки службы безопасности открывают многие двери, - он помахал своим значком перед дверью, у которой стояли, однако ничего не произошло, - но только не эту. Дверь Центра безопасности особого рода. Мы только послали сигнал тревоги дежурному офицеру внутри.
Они подождали несколько секунд, и дверь открылась. За ней была маленькая, слабо освещенная комната размером с чулан. Дверь за ними закрылась, после чего другая дверь впереди открылась в комнату, которая была намного больше и освещение в ней было еще более тусклым.
Вдоль всех четырех стен были расположены группами телевизионные экраны. Перед каждой группой экранов сидел человек в форме. В центре комнаты находился большой круговой пульт с десятками циферблатов и кнопок. В пульт было встроено множество телевизионных экранов. У пульта, развалившись в удобном кресле, сидел человек в форме капитана с одетыми на голову маленькими наушниками с микрофоном.
– Капитан, это Данхил, - сказал сержант. - Первый день. Назначен к Блейку.
Капитан кивнул.
– Благодарю, Адлер. С прибытием на борт, Данхил.
У Айзека Блейка было квадратное лицо, чуть оплывшее под квадратным подбородком, квадратное тело, так же начавшее полнеть, и черные с сединой волосы, причем седины было больше. Он сидел, вольготно развалившись перед рядом телевизионных экранов, и потягивал кофе. Каждые двадцать секунд или около того он нажимал на кнопку, и изображение на экранах менялось.
В смене изображений, казалось, не было порядка. Вот камера бросила взгляд на головы сотен людей, идущих за покупками по аллее для прогулок. Их одежда яркой расцветки казалась странной в искусственном свете, однако пространство было настолько велико, что начинало казаться, будто это был солнечный свет. Вот появилось изображение большого обеденного зала. Вот изображение рощ апельсиновых деревьев вокруг Тодос-Сантоса, возвышающегося на тысячу футов над ними.
– Ух ты, город-то большой, даже на экране.
Блейк кивнул.
– Ну да, меня тоже до сих пор иногда это захватывает. - Его пальцы двинулись, и появилось изображение внешней стороны стены. С этой точки стена длиной две мили, казалось, тянулась в бесконечность.
Калейдоскоп продолжался. Редкое движение в подземке. Внутренние залы, уходящие вдаль, люди на эскалаторах, люди в лифтах. Головокружительный вид вниз на балкон, где огромный волосатый мужчина с бесстыдным удобством развалился на надувном матрасе. Тридцать мужчин и женщин, сидящих за длинным столом и занимающихся припаиванием крохотных электронных деталей к печатным платам, при этом они весело болтали и почти не глядели на то, что делают. Камера переключилась на лужайку, окружающую Тодос-Сантос по периметру, где летаргически передвигались десятки пикетов с транспарантами. “УНИЧТОЖЬТЕ ГНЕЗДО, ПОКА ОНО НЕ УНИЧТОЖИЛО ЧЕЛОВЕЧЕСТВО”, - гласил один из них. Блейк презрительно хмыкнул и надавил на кнопки. Экран переключился на хорошенькую девушку в мини-юбке, несущую пакет с продуктами. Камера проследовала за ней вдоль по коридору от эскалатора, выдерживая крупный план, пока она не вошла в небольшую нишу. Как только она достала свой значок из кошелька, дверь отворилась. Девушка вошла, оставив дверь открытой, пока она ставила пакет на дорогой стул. На мгновение на экране показалась богато обставленная квартира, тщательно убранная, с толстыми коврами и картинами на стенах. Расстегивая блузку, девушка подошла к двери и закрыла ее.
– Хотел бы я посмотреть на оставшуюся часть этого шоу, - пробормотал Блейк, с ленивой улыбкой повернувшись к Джо Данхилу.
– Конечно, но нам нельзя делать это, - сказал Данхил.
– Нет, мы и не можем.
– Да, я заметил, что вы ни разу не заглянули внутрь какой-нибудь квартиры. Я думаю, мне бы очень не понравилось иметь камеры в моей ванной комнате.
– А они там есть, - сказал Блейк. - Но их нельзя включить без разрешения, вот как сейчас. - Он притронулся к наушнику. - Капитан, я приму этот внутренний вызов.
– Хорошо.
Экран мигнул и показал кухню. Маленький мальчик вытаскивал вещи из шкафов, потом рассыпал по полу муку, тщательно смешал ее с солью, готовясь полить смесь бутылкой шерри. Блейк протянул руку к кнопке под экраном, подождал немного, и сказал в прикрепленный к наушникам микрофон: - Мадам, это центр безопасности. Кто-то нажал на кнопку тревоги в кухне, и, я думаю, вам стоит заглянуть туда. Да, мадам, опасности нет, но вы должны поторопиться.
Он подождал. На верхнем экране женщина лет тридцати с небольшим и не очень привлекательная в этот момент, потому что часть ее волос была завита, а часть падала мокрыми прядями, вошла в кухню, испуганно взглянула и закричала:
– Питер!
Затем она подняла голову вверх, придвинула голову ближе к камере и сказала:
– Спасибо, офицер. - Блейк улыбнулся в ответ, непонятно почему, и тронул ручку. Изображение исчезло.
Джо Данхил внимательно наблюдал. Сержант Адлер был прав, это не походило на полицейскую работу, какую он знал. Он повернулся к Блейку.
– Я не могу понять. Вы просто беспорядочно прыгаете.
– Что-то в этом роде. Конечно, бывают исключения, например если кто-нибудь попросит нас последить за чем-нибудь. Но в основном мы наблюдаем за тем, что нам кажется важным. Скоро ты поймешь, что мы это чувствуем.
– А не было бы лучше иметь специально назначенные места для наблюдения, вместо того, чтобы беспорядочно прыгать?
– Начальство так не думает. Они хотят, чтобы мы были настороже. А кто может быть настороже, все время глядя на одну и ту же картинку? Математики рассчитали сколько нас, сколько экранов у каждого, вероятность происшествий, - я в этом не разбираюсь, но это вроде срабатывает.
Джо переваривал услышанное.
– Э-э, мне кажется, от меня было бы больше пользы на улицах. Отвечать на вызовы…
Блейк засмеялся.
– После того, как ты проработаешь здесь год, тебя может быть переведут туда, где ты будешь работать непосредственно с населением. Если заслужишь. - Калейдоскоп на верхнем экране продолжался. Движущийся тротуар, какие-то дети, гуляющие по балкону над ним. Блейк нажал на кнопку, и камера приблизилась к детям. Через секунду калейдоскоп возобновился. - Подумай об этом, - сказал Блейк. - В Сиэтле ты был полицейским, работал с гражданскими. Беспокоился о законности арестов, правильно? Лучший способ получить повышение.
– Конечно…
– Так вот, здесь по-другому. - Блейк внезапно нахмурился и поставил свою чашку.
Потребовалась секунда, прежде чем Джо Данхил понял, что Блейк потерял интерес к разговору, и еще секунда, прежде чем он заметил, куда тот смотрит. Это был совсем не экран, а загоревшаяся сбоку синяя лампочка.
– На крыше, - произнес он с сомнением в голосе. Затем, с большей уверенностью: - Посетитель. Как он попал туда?
Блейк поиграл кнопками. На экране замелькали несвязанные картинки, мгновенные изображения четырех квадратных миль крыши: закрытые шторами окна ночного клуба “Звездный зал”, игроки на площадке для гольфа, изображение перевернутой пирамиды входного отверстия воздушного колодца, идущего вниз сужающимися ступенями, каждая высотой с этаж, с множеством окон. Затем лес металлических конструкций: детская игровая площадка, пустая в этот момент, потом другие гимнастические джунгли с дюжиной детей, висящих на них, как летучие мыши. Олимпийский плавательный бассейн, сразу за ним “лягушатник” для детей. Бриллиант бейсбольного поля. Футбольное поле. На крыше Тодос-Сантоса были площадки для всех возможных игр для взрослых и детей.
Затем, за низкой оградой - пустой участок, мешки с цементом и штабели досок для опалубки, не работающая бетономешалка. Камера увеличила изображение бетономешалки.
– Идентификационный значок, - пробормотал Блейк. - Значок посетителя, видимо, брошен в бетономешалку. Зачем? И какого черта он там делает? - Камера снова двинулась по крыше, высматривая…
– Вот он! - воскликнул Джо Данхил.
– Да, я вижу его. Кажется, ничего не несет. А мог бы. Надо будет обыскать крышу. Детекторы обнаружили бы любой металлический предмет, и там мало где можно спрятать бомбу, но все равно нужно будет посмотреть.
Фигура человека быстро двигалась вдоль двенадцатифутовой ограды, отделяющей ее от края крыши. Фигура пригибалась к крыше и походила на карикатуру крадущегося человека. Она подошла к промежутку в ограде и шагнула в него.
Блейк усмехнулся.
– Ха! Может быть, нам и не придется посылать кого-нибудь наверх. Он нашел вышку для ныряния.
– Там нет бассейна.
– Я знаю. Иногда я удивляюсь Рэнду. Ты знаешь о Тони Рэнде? Он здесь главный архитектор. Самая высокая вышка Рэнда для ныряния находится не в бассейне.
– Что?
– Наблюдай. Если он действительно прыгун, нам не нужно будет никого звать. - Блейк нажал другую кнопку. - Капитан, у меня бандит в районе крыши. Похоже, собирается нырнуть.
Блейк покрутил ручку. Изображение прояснилось.
…Он шел вдоль ограды почти полчаса в поисках пути к краю крыши. Ограда казалось бесконечной, и он сомневался, что сможет влезть на нее, не знал, есть ли на ней сигнализация. Говорили, что Тодос-Сантос был очень Большим Братом…
И тут он увидел проход в стене. Недалеко стояла бетономешалка, и он бросил значок посетителя в нее. Значок был не его, и не мог сказать ничего о нем, но это был последний возможный ключ. Может быть они его найдут, а может быть и нет. Он двинулся к проходу в изгороди.
Рядом он увидел большую предупредительную надпись: “ВНИМАНИЕ, СТУПЕНЬКИ”. Он не улыбнулся. Его длинное некрасивое лицо осталось смертельно спокойным, будто он никогда не улыбался и никогда не будет улыбаться. Он свернул в проход, который оказался чуть шире его плеч. Проход оканчивался стальной лесенкой. Сквозь ступени он увидел рощи апельсиновых деревьев и парки далеко внизу, а за ними маленькие дома города, некоторые с голубыми каплями бассейнов рядом, все выглядевшие как миниатюрные модели. Он прижал свой лоб к холодному металлу и смотрел вниз… с высоты в одну пятую часть мили вниз на зеленый ландшафт вокруг Тодос-Сантоса. Тысяча футов до смерти.
Он поднялся по ступеням. Положение было странным. Ступени кончались на длинном и узком прямоугольнике. Он попробовал его ногой. Деревянная доска, обитая джутовой тканью… и она легко качнулась.
Вышка для спортивных прыжков в воду.
Он шагнул на доску и взглянул вниз.
Балконы удалялись в перспективу и наконец сливались со стеной. Парк внизу виднелся расплывчатой зеленью. Зрелище более математическое, чем реальное - параллельные линии встречаются в бесконечности. Итак, здесь был конец унылой и неудавшейся жизни. У него нет идентификационного значка. После такого падения они не узнают, кто он был. Пусть поломают голову над этим.
Он сдвинулся вперед, и доска закачалась.
– Но… что, если он прыгнет? - сказал Джо Данхил.
– Ну, мы это не афишируем, но есть сеть, которая выскочит, когда он пролетит мимо сигнальных датчиков. Затем мы просто заберем его и выгоним. Пусть расскажет о своем поступке где-нибудь в другом месте, - ответил Блейк.
– Это случается часто? Вам будто бы все равно…
– Нет, мне очень интересно. Ставлю пять зеленых. Видишь тот график? - Блейк махнул рукой в сторону дальней стены, на которой было написано мелом:
СМЕЮЩИЕСЯ 3
ВЕРНУЛИСЬ ПРЫГНУЛИ 8
ИСПУГАННЫЕ 7
– Это итог прошедшего квартала. Изучи его, - сказал Блейк. - Здешняя крыша - это отвесная скала длиной восемь миль. Сюда попадают все потенциальные самоубийцы, живущие к Западу от Скалистых гор, и некоторые из Новой Англии и Японии. Однако самая высокая вышка для ныряния - единственный доступ к краю крыши, и она забавно действует на людей. - Блейк нахмурился и почесал затылок. - Он очень похож на прыгуна. Если не вернется, у меня хорошие шансы выиграть.
Человек стоял широко расставив ноги на конце доски, думая о падении с высоты в тысячу футов. Картина печали… Пока его не ударил порыв ветра, и внезапно он закачался на одной ноге и замахал руками.
– А может и нет шансов, - проговорил Блейк. Прыгун инстинктивно боролся за свою жизнь. Внезапно порыв стих, и он чуть не упал с другого края доски. Согнувшись, он встал на колени, оперся руками, и застыл так, вцепившись в доску. Наконец он начал пятиться назад к лестнице. Достигнув ступеней, он встал, согнувшись, и стал спускаться, осторожно ступая.
– Капитан, прыгун вернулся, - обратился Блейк.
– Вижу. Хочу уточнить детали.
Джо спросил:
– Некоторые из них смеются?
– Ну да. Забавное зрелище, правда? Ты собираешься убить себя. Это самое сильное заявление о том, как мир обращался с вами. По крайней мере, так говорит Рэнд. А когда ты попадаешь туда, видишь вышку для прыжков в воду, которая добавит десять футов к высоте падения!
Джо покачал головой, усмехнувшись.
– Они не все возвращаются. Один раз я видел, как там встала женщина, скинула пальто - а под ним ничего не было одето, - подпрыгнула один раз и исполнила действительно прекрасный лебединый прыжок. - Он улыбнулся, а затем покачал головой. - Но вышка вернула многих. Рэнд не глуп. Он построил Тодос-Сантос, и продолжает строить, если ты понимаешь, что я имею в виду. Он постоянно что-нибудь подправляет.
– Я хотел бы увидеть его.
– Ты увидишь его.
Счастливый случай, подумал Джо.
– Что будет с прыгуном?
– Один из боссов поговорит с ним. Обычная процедура. Рэнд хочет узнать, почему они возвращаются. Может быть, ищет пути помешать прыгнуть другим. - Блейк посмотрел на свои часы. - Этому, похоже, придется подождать. Прибывает с визитом важная шишка из Канады, и все боссы будут с ним.
– Мы можем задержать его? - спросил Джо. - Я имею в виду гражданские права и все такое…
– Конечно. Некоторые из нас - настоящие полицейские, - ответил Блейк. - Все законно. По закону Тодос-Сантос - город. Вроде города. Но страховка дешевле, если большинство из нас офицеры безопасности, а не обычные полицейские. Но это город. У нас есть даже тюрьма. И судьи тоже, хотя у них мало работы. Люди из корпорации разбираются с гражданскими делами, а уголовных преступников отправляют окружному прокурору Лос-Анджелеса.
– Да, здесь действительно все по-другому… - Джо мигнул и наклонился ближе к экрану. - Эй…
– Что?
– Я видел, как мигнула лампочка. Вот эта.
– Хм. Район туннеля. Лучше проверить, это опасный участок… - Он нажал кнопки на пульте, и на нем зажегся ряд зеленых лампочек. - Там нет никого, кто не должен там быть. Ты уверен, что что-то заметил?
– Почти уверен.
– Наверное, кто-то из ремонтной бригады оставил свой значок в ящике с инструментами. - Блейк зевнул. - Принесешь мне еще кофе?
– Конечно.
Престон Сандерс занимал высокое положение в иерархии Тодос-Сантоса. Достаточно высокое, чтобы иметь огромный офис, обставленный по своему вкусу, с картинами абстрактной живописи и схемами горных склонов для катания на лыжах. Обшитый тиковым деревом телевизор, почти во всю стену, показывал записи горнолыжных соревнований. Мелькание изображения, переключающегося с обзорных кадров на крупный план мастера, берущего самые крутые в мире склоны, или на прыжки, обычно побуждало его посетителей просить переключить на что-нибудь другое, но Престону это нравилось.
Мебель в офисе была красного и тикового дерева, а корпуса телевизионных экранов на столе и стены были покрыты темным деревом. Когда Сандерс объяснил, какой он хочет видеть комнату, Тони Рэнд типично для него заметил: - Комплектик, а?
Сандерс иногда думал об этом. Это было достаточно справедливо. Кожа его была цвета покрытого олифой тикового дерева, и замечание Тони Рэнда относились именно к этому факту. Сандерс взглянул на Рэнда, который старательно пытался не обращать внимания на головокружительный олимпийский прыжок на экране.
– Иногда я удивляюсь тебе, - сказал Престон. - У тебя совершенно нет расовых предрассудков.
Такая тема, внезапно затронутая негром, могла вызвать раздражение у некоторых белых. Рэнд ответил:
– А они должны быть? - Он продолжал не смотреть на экран с головокружительными кадрами, и, налив себе кофе из серебряного самовара, закрыл краник. Затем добавил в кофе солидную порцию сандерсовского бренди “Карлос Примеро”, слишком хорошего, чтобы тратить его на кофе.
– Конечно. Это нормально. Я не мог понять, но наконец нашел ответ. Ты до сих пор рассматриваешь Тодос-Сантос как практику перед постройкой звездного корабля, не так ли?
– Конечно, Прес. Я построил Тодос-Сантос. Кто может знать его лучше меня? Мы можем начать строить звездные корабли прямо сейчас. Конструкция проста. Что мы не можем сделать, так это построить технологическое общество, которое было бы самодостаточным, состоя только из нескольких тысяч членов.
– Знают ли директора о твоем мнении? Я удивлен, что они вообще разрешили тебе работать здесь. Они могли бы выбрать кого-то, кто считал бы Тодос-Сантос законченной вещью.
– Он не закончен. Я не думаю, что директора так считают. Они рассматривают его как практику для улучшения арколога. Я согласен с этим. Мы слишком зависим от Лос-Анджелеса, но мы выясним, что пропустили в конструкции, и в следующем аркологе это будет. Бренди?
– Не сейчас. Мне нужно увидеться с Артом до того, как он будет занят с приехавшим пожарным - удивлен, что ты не знаешь об этом. - Сандерс протянул руку к панели и повернул ручку. Изображение Олимпийских игр исчезло, появилось изображение Лос-Анджелеса, каким его видно с верхушки Тодос-Сантоса.
– Я знаю об этом. Я убедил Боннера, что буду занят весь день. Каков был твой самый большой вклад в улучшение межрасовых отношений?
– Ну, однажды я сказал сам себе, что вот я здесь, один из пары сотен чернокожих в здании размером с город, и я заместитель Арта Боннера. И вот Тони Рэнд, мысленно летящий в звездолете, с единственным чернокожим в числе стоящих на капитанском мостике. И тут я понял - я символизирую чужака, инопланетянина, и ты изучаешь меня.
Рэнд медленно улыбнулся.
– Символизируешь инопланетянина, на мостике. Интересно… Послушай, если ты мне скажешь цвет твоей символической кожи, я скажу, какая форма у твоих символических ушей.
– Зеленый.
– Заостренные.
Они улыбнулись друг другу, и Рэнд произнес:
– Я тебе вот что скажу. На мостике действительно есть чужаки, и ты совсем не в их числе. И конечно, я изучаю их. Ты признаешь, что Арт Боннер - гений?
– Конечно, - ответил Престон без колебания. - Я знаю, чего требует работа руководителя здесь. Никто другой не смог бы ее выполнять.
– Думаешь, я хочу попытаться? Хорошо, Барбара Черчворд гений?
Сандерс на секунду нахмурился.
– Я не очень много работаю с отделом экономики, но Арт считает ее гениальной женщиной. - Он снова нахмурился. - Ага, кажется, я понял, на что ты намекаешь!
– Конечно, - сказал Тони Рэнд. - Сейчас в них обоих вживлены эти имплантаты. - Лицо Рэнда приобрело странное выражение, похожее, подумал Сандерс, на сильную тоску, как у ссыльного, глядящего на море, за которым остался дом.
– Интересно, что чувствуешь, когда можно узнать все, что хочешь, просто задав вопрос? В любом случае, можно рассматривать их как интерфейс “человек-компьютер”. Что мне нужно решить, так это насколько важна связь с компьютером? Они оба были гениями еще до того, как им были вживлены устройства связи с компьютером.
На телевизионном экране из смога вздымалось фаллической формы здание городского правления Лос-Анджелеса. Сандерс покрутил ручку и улучшил резкость.
– К тому же, эти имплантаты ужасно дорогостоящие, - сказал он. - Я понял. Ты должен решить, будут ли они нужны офицерам твоего звездолета.
– Или моего следующего арколога. Поэтому ответь мне - эти двое просто гении, или сейчас они нечто большее?
– Черт, да как же я могу знать?
– Кстати, я думал, что ты сам можешь быть гением. Я имею в виду, что единственный чернокожий в командном составе Тодос-Сантоса должен быть чем-то большим в сравнении с тем, чем кажется.
– Ну ты и идиот.
– Сомневаешься?
– Здесь не требуется гениальности. Требуется только интеллект, плюс готовность принимать ответственность за отдаваемые тобой приказы, и… - Он остановился, запнувшись на слове, которое чуть было не произнес, и взглянул на Рэнда, чтобы узнать, не догадался ли тот.
Но было совсем по-другому. Рэнд вовсе не понял, что он хотел сказать, и ждал продолжения.
– Хорошо, - сказал Престон. - Мы здесь играем в политику. Это означает множество трений между людьми, множество компромиссов между теми, кто считает, что знают правильный ответ, и теми, кто считают, что этот ответ есть именно у них. Я часто оказываюсь вовлечен в это, может быть потому, что я слишком заметен. - Сандерс пожал плечами. - И я мирюсь с этим. Я часто уступаю, даже тогда, когда знаю, что я прав. Кое-кто назвал бы это томизмом.
– Томизмом? От дяди Тома? Но ты отдаешь больше приказов, чем исполняешь.
Рэнду никогда не понять. Его характерной чертой было неучастие во внутренней политике Тодос-Сантоса. Если им пытались манипулировать, он мог внезапно завести разговор о чем-нибудь другом, например, о перепланировке пространства вашего чулана, в то время как вы старались обрушить на кого-нибудь критику.
Вот почему Сандерс обычно чувствовал себя спокойно в присутствии Рэнда. От Тони Рэнда не исходило опасности. Как и Арт Боннер, он был тем, кому можно всегда доверять.
Но если он будет вовлечен в политику, подумал Сандерс, он станет опасным человеком. Конечно, отдел обслуживания всего лишь часть отдела управления, но инспекторы отдела обслуживания, если придется выбирать, вероятно встанут на сторону главного инженера. Может быть, не открыто, но… - Сандерс представил себе, как кто-нибудь, пытающийся устранить Рэнда, получает в результате кухонную раковину, подсоединенную к унитазу, и кондиционер, вдувающий аромат скунса. На его лице расплылась широкая улыбка.
Рэнд спросил:
– Что-то хочешь сказать?
– Тебе что-нибудь говорит имя сэр Джордж Риди?
– Нет.
– Это тот парень, от встречи с которым ты уклонился. Канадец, прилетевший изучить Тодос-Сантос. Я наблюдал за его вертолетом.
– Я подумал, ты сменил изображение из вежливости.
– Так вот, Тони, у сэра Джорджа тоже есть имплантат.
– Ага. В таком случае, с ним стоит поговорить. - Рэнд задумался.
– Конечно, но есть еще кое-что. Он получил имплантат в благодарность за покровительство, оказанное некоему лицу со стороны его семьи. Я сомневаюсь, что он был гением до вживления имплантата.
– Ох-ох, - проговорил Рэнд и взглянул на свою новую игрушку - часы, тонкие и гибкие, как ткань его рубашки. - Хм, мне кажется, я должен уточнить кое-какие детали, - сказал он. - Пожалуй, я не буду работать после обеда, а, Прес? Спасибо. - Рэнд торопливо вышел, сопровождаемый белозубой улыбкой Сандерса.
Улыбка исчезла с его губ, когда Сандерс вернулся к своим мыслям.
В его семье не было рабов. Конечно, кто-то когда-то был, но начиная с 1806 года, а сведений о более раннем времени обнаружить не удалось, Сандерсы были свободными неграми, работающими на правительство Соединенных Штатов в Вашингтоне. Его отец был врачом в системе общественного здравоохранения. Сам Сандерс посещал лучшие частные школы, где были настолько либеральные порядки, что никто не мог даже подумать, чтобы употребить слово “ниггер”. И как же я ненавидел этих сопливых ублюдков, подумал, вспоминая, Сандерс. Он взглянул на свои темные руки и удивился себе. Почему же тогда у меня нет ненависти к Миду и Леттерману, и другим, которые становятся нервными, разговаривая со мной?
Он выпрямился, вспомнив, и, нажав кнопки на пульте, переключил экран с вида на восток, в сторону Лос-Анджелеса, на вид в сторону океана. Используя джойстик, он поворачивал камеру, пока не увидел ярко раскрашенный силуэт в светлом небе. Он увеличил изображение, и стало видно счастливо кричащего Френка Мида, летевшего на дельтаплане с двойным крылом. У Мида не было избыточного веса, он был просто большой, и для того, чтобы удерживаться в воздухе, ему требовался дельтаплан особой конструкции. Мид был одним из тех, кто не скрывал того, что считает, будто Престон Сандерс досадная случайность.
Почему же у меня нет ненависти к нему? Престон недоумевал. Он действует мне на нервы, но у меня нет к нему ненависти. Почему?
Может быть потому, что у меня нет опыта жизни чернокожего? Так сказал бы мой сосед по комнате в общежитии в Гарварде.
Или потому, что мы все занимаемся делом, в которое верим? Мы управляем цивилизацией, совершенно новой в этом мире, и не пытайтесь мне возражать, что она слишком небольшая. Это цивилизация. Первая за долгие времена, при которой люди могут чувствовать себя в безопасности.
Если только они верят мне.
Он поднялся из-за стола. Подошло время его встречи с Артом Боннером. Менеджмент добился успеха в столетии, которое было не самым успешным в истории человечества.
В обществе, которое описывают наши исторические книги, каждый постоянно беспокоился о своем чине и более высоком положении по должности. Сегодня никто больше не беспокоится о более высоком положении. О чем все нынешние менеджеры беспокоятся, так это о том, как поговорить друг с другом.
Питер Ф. Друкер. “Новая роль менеджмента”, в книге “Будущее корпорации” под ред. Германа Кана
Престон Сандерс быстро шагал вдоль по коридору, прозванному “улицей Правления”, не замечая толстых ковров под ногами и покрытых панелями стен, усеянных картинами. Он думал о том, что собирался обсуждать с Боннером, а именно о первоочередных назначениях на должности, хотя у того было множество таких просьб, и он, вероятно, не даст Сандерсу всего, что он хотел.
Офис Боннера днем являл собой картину уюта, специально разработанного психологами для того, чтобы сделать ожидание приема у Боннера если не приятным, то хотя бы как можно менее неприятным. Делорес Маритин, конечно, способствовала созданию этого ощущения. Сандерс знал, что она занята работой по крайней мере так же, как и Боннер, а может быть и больше, но она всегда находила время перекинуться словом с любым ожидающим.
– Успешной работы, Ди, - сказал Престон. - Мне нужно разобраться с парой вопросов.
– Хорошо, мистер Боннер через минуту освободится. Позвонили по спутниковой связи из Цюриха…
– От больших боссов, банкиров, которым принадлежит Тодос-Сантос. - Все в порядке, правда, - заверил он ее.
Она кивнула и начала рыться в бумагах, оставив Сандерса с его мыслями. Он хотел обдумать рабочую проблему в воздушном колодце номер 4, но его мысли вернулись к Делорес и Арту Боннеру. Интересно, что с ними произошло? Между ними несомненно была любовная связь через год после того, как от Арта ушла жена. Кому нужен случайный гость вместо мужа и отца ее детей? Но Ди видит его весь день. Какое-то время они были без ума друг от друга, а затем - ничего. Интересно, почему?
– Он закончил разговор, - сказала Делорес.
– Спасибо, - ответил Сандерс и прошел в кабинет.
Арт Боннер сидел откинувшись на спинку черного кожаного кресла и положив ноги на стол из орехового дерева. Несмотря на дорогую мебель, кабинет напоминал лавку старьевщика: модели парусных судов; полки, забитые безделушками, включая совершенно ужасные сувениры, продаваемые с лотков в местах корабельных стоянок в дюжине посещаемых туристами городов; пара наград за соревнования на яхтах. Со всей этой морской чепухой были перемешаны всевозможные дорогие “игрушки администраторов”, большинство из которых были нелепы. Здесь были также открытые и забытые книги, некоторые положенные одна на другую. Никто не смог бы обвинить Арта Боннера в чрезмерной аккуратности.
Телевизионный экран на стене показывал голографическое изображение Тодос-Сантоса во всей его сложности.
– Снова проблемы с Цюрихом? - спросил Сандерс.
– Небольшие. ОПЕК в следующем месяце поднимет цены. Слава богу, у нас есть собственные источники электроэнергии, - сказал Боннер.
– Если мы сможем их обслуживать. Это моя главная проблема, - сказал Сандерс.
Боннер вздохнул.
– Да… Хорошо, выкладывай свои проблемы, Прес, но поторопись. Мой гость-пожарный уже торопится на коктейль. - Он слегка нахмурился, и исчезнувшую с экрана голограмму сменил вид с крыши на Сити-холл Лос-Анджелеса. По направлению к ним двигалось темное пятнышко.
Здание в тысячу футов высотой круто поднималось от квадратного основания со сторонами в две мили. Оно стояло среди зеленых парков и рощ апельсиновых деревьев с низкими бетонными строениями, одинокий сверкающий блок, сияющий окнами в отвесных стенах и превращающий в игрушечные миниатюры все окружающее.
– Великолепно! - Сэр Джордж Риди наклонился к окну принадлежащего пожарному департаменту Лос-Анджелеса вертолета. Повернувшись в восторге к сопровождающему, он прокричать сквозь шум мотора: - Господин Стивенс, я конечно видел это по телевидению, но я не мог и вообразить…
Маклин Стивенс кивнул. Независимый город Тодос-Сантос оказывал на всех такое же впечатление, и Стивенс давно привык к этому. И это отнюдь не вызвало у него теплых чувств по отношению к городу. Лос-Анджелес тоже большой город.
– За ним, сэр Джордж, вы можете видеть строительство на острове Каталина. Ближе, на материке, начинается и идет вправо городская эспланада вдоль берега моря. Мы считаем, что Дель Рей и Каталина являются значительными в своем роде проектами.
Сэр Джордж покорно посмотрел в сторону моря.
– Да, я собирался спросить об этом. Я увидел это, когда мы подлетали - огромная белая масса. Это айсберг.
“Я мог бы догадаться”, - подумал Стивенс.
Атлантический айсберг в пятьдесят миллиардов галлонов был приведен на буксире в бухту Санта-Моника. Вода в Лос-Анджелесе никогда не была так вкусна, Аризона, Сан-Франциско и чайки озера Моно никогда не были столь счастливы. Айсберг лежал в бухте, как в ванне. Команды альпинистов совершали восхождение по двум склонам, а ближе к основанию дюжина бойскаутов скатывалась на ногах по снегу. Корпорация Ромул доставила сюда айсберг. Она была одной из тех, кто построил Тодос-Сантос.
– Ах…
Невозможно было избавиться от Тодос-Сантоса. Стивенс милостиво сдался и передал пилоту:
– Капитан, вы не могли бы облететь вокруг Тодос-Сантоса для сэра Джорджа?
Рев турбин немного изменился, когда большой красный вертолет сделал небольшой круг, облетев по периметру парки, окружающие огромное здание. Слева от них был Тодос-Сантос с отдаленными от него зелеными парками и апельсиновыми рощами. Риди всматривался вниз, и вдруг воскликнул:
– Мне показалось, я увидел оленя!
– Вполне вероятно, - ответил Стивенс.
Прямо под ними, куда они не могли посмотреть, был пояс ветхих домов и разваливающихся многоэтажек.
Маклин Стивенс не смотрел вниз, но он точно знал, что было внизу. Квартал за кварталом, насмешка над руководством города и всеми надеждами Стивенса - дома, полные семей без надежды, живущих на пособия, и - на объедки из Тодос-Сантоса.
Рев турбин менял тональность при смене пилотом скорости, и Стивенс надеялся, что гость ничего не заметил. В пожарных обычно не стреляли. Но могли и выстрелить.
– Но из чего же сделан Тодос-Сантос, ведь это район землетрясений? - спросил сэр Джордж.
– Да, но мне говорили, что он абсолютно безопасный, - ответил Стивенс. - В контрактах есть требование, чтобы архитектор, подрядчики и множество рабочих жили внутри. Они очень хорошо поработали над проектом.
– А-а.
– А что касается того, из чего он сделан - да из чего угодно. Опорные башни из стальных ферм, в основном. Стены не несут гравитационной нагрузки, и они могут быть из всего, что может выдержать напор ветра. Использованы композиты, такие как стекловолокно, армированное углеродными нитями. Некоторые более передовые искусственные туфы. Много бетона на нижних уровнях. Видите вот там промежутки? Жилые комплексы были собраны внизу и подняты наверх секциями…
Сэр Джордж не слушал. Он поднял бинокль и внимательно рассматривал громадное здание. Пятьдесят уровней поднимались от парков и апельсиновых рощ внизу. На каждом уровне выступали балконы. Через кажущиеся случайными промежутки, образующие однако необъяснимо приятный узор, выступали очень большие балконы, на которых стояли столы и стулья. За столами сидели группы людей в яркой одежде и ели, или играли в карты, или занимались еще чем-то, чего он не мог увидеть даже с расстояния в одну милю в бинокль.
– Послушайте, некоторые из этих людей голые!
Стивенс кивнул. Конечно не те, кто обедает или играет в карты. Видимо, сэр Джордж заглянул на балконы частных квартир. Жители Тодос-Сантоса очень любили загорать, и все балконы были отделены один от другого. Подглядывать могли только мужчины на летающей технике, если бы только кто-нибудь из Южной Калифорнии хотел этим заниматься. Вероятно, у высокопоставленных канадцев другая точка зрения.
– А что это там внизу? - спросил сэр Джордж. Он указал на группы низких холмов, очевидно крыши подземных строений. Холмы были покрыты кустами и деревьями, однако в их нижней части были двери, к которым вели бетонные дороги.
Стивенс пожал плечами.
– В основном, - фабрики по производству питания. Молочные фермы. Птицефабрики. Помещения, где хранится техника для обработки апельсиновых рощ. Сэр Джордж, я не являюсь специалистом по Тодос-Сантосу. Вам все расскажут лучше те, кто внутри.
– Да, конечно. - Риди повернулся к нему, оторвавшись от бинокля, и взглянул на Стивенса с сочувствием. - Я забыл, он действительно не является частью вашего города. Вы не завидуете?
Стивенс усмехнулся. Вопрос напомнил ему о постоянной ноющей боли, которую он с недавних пор ощущал в животе.
– Богатству - да. Деньгам, которые текут сюда и уходят из страны. Тому, что они избегают налогов. Я возмущен этим, сэр Джордж, но я не завидую людям, которые живут в этом термитнике.
– Я понимаю.
– Нет, сэр, я в этом сомневаюсь. - Стивенс вновь почувствовал горечь, и заговорил, не думая о возможных последствиях. - Это термиты. Когда попадете внутрь, обратите внимание на сходство. Чрезвычайно высоко развитая кастовая система. Солдаты, короли, королевы, трутни - есть все. И сильная тенденция к унификации единиц в каждой касте.
Он остановился, чтобы не сказать больше. Будет лучше, если этот высокий чиновник увидит все сам. Сэр Джордж походил на толстого шута, и вполне мог таковым оказаться, однако Стивенс в этом сомневался. Джордж занимал пост заместителя министра, и Стивенс заметил, что многие высшие чиновники из англо-канадцев притворялись беззаботными простаками.
– Я заметил демонстрантов, - сказал Риди.
– Да. Есть несколько их разновидностей. Тодос-Сантос не очень популярен у молодого поколения, - ответил Стивенс.
– Почему?
– Возможно, вы поймете сами. - А может быть и нет, подумал Стивенс. Возможно… а, к черту все это.
Вертолет снова повернул и сейчас летел над апельсиновыми рощами вдоль хорошо обозначенной на земле посадочной траектории к зданию. Вертолет поднимался выше, и они увидели крышу.
Огромная крыша совсем не была ровной поверхностью. Она была разделена на участки четырьмя огромными световыми колодцами, спускавшимися вниз уступами с балконами на них.
– Они походят на коробки, из которых вынули египетские пирамиды, - метко заметил сэр Джордж.
– На самом деле, они гораздо больше, - засмеялся Стивенс.
Даже при наличии световых колодцев остающееся пространство было огромным. Его заполняли парки, плавательные бассейны, уменьшенное поле для игры в гольф и трасса для автомобильных гонок, вертолетные стоянки и игровые площадки с бегающими детьми, угловые башни с роскошными квартирами, расположенные выше всех остальных.
– Откуда они получают энергию для всего этого?
– Из водорода, - ответил Стивенс. - У них есть комплекс по производству ядерного топлива в Мексике, откуда проведены энергоканалы до Тодос-Сантоса.
Риди одобрительно кивнул.
– Из водорода. Следовательно, Тодос-Сантос не добавляет слишком много к вашему лос-анджелесскому смогу.
– Нет. Это было частью их контракта с федеральным правительством. - Стивен немного помолчал. - Но некоторые специалисты по окружающей среде этим не удовлетворены. Они утверждают, что Тодос-Сантос просто экспортирует свои отходы…
Он был прерван усилившимся ревом вертолетного двигателя, когда пилот мягко посадил свою ярко-красную машину в нарисованный круг недалеко от угла массивного здания. Крыша была настолько большой, что было трудно представить, что находишься в сотнях футов над поверхностью земли.
Их ожидали. На здание налетал порывистый ветер. Ближе к вечеру ветер был холодным, и они были рады попасть внутрь этого низкого строения.
Приемный зал вертолетного порта был небольшой. Большинство мужчин внутри были в форме и имели при себе оружие. Удивительно вежливые охранники сфотографировали их.
– Прошу вас положить ваши руки на идентификационный экран, пожалуйста, сэр, - сказал лейтенант охраны. Экран с данными проверки был скрыт от глаз приехавших, и было невозможно узнать, что же обнаружил охранник.
Машина зажужжала и выплюнула два толстых пластиковых значка. Маклин Стивенс, главный помощник мэра города Лос-Анджелес, и сэр Джордж Риди, заместитель министра по внутреннему экономическому развитию и градостроительству, доминион Канада. Их фотографии занимали половину поверхности значков, а поверх буквами цвета пламени было напечатано: “ПОСЕТИТЕЛЬ”.
– Просьба носить это в течение всего времени вашего пребывания в независимом городе, - сказал лейтенант. - Это очень важно.
– А что случиться, если я потеряю значок? - спросил сэр Джордж. Он выговаривал слова точно и четко, с настоящим оксфордско-кембриджским акцентом. В его голосе содержалось точное выверенное количество недоверия и высокомерия, и Маклин Стивенс позавидовал ему.
Охранник будто не заметил, что его хотели оскорбить.
– Сэр, это очень серьезно. Наши детекторы обнаружат человека без идентификационного значка, и будут посланы полицейские. Вам это может показаться неприятным.
– А может оказаться и опасным, - добавил Стивенс. - Лейтенант, сколько людей вошли сюда и никогда не вышли отсюда?
– Сэр? - Полицейский нахмурился.
– Забудьте это. - “Не стоит беспокоить наемного служаку. Он может и не знать. Или я могу ошибаться”, - подумал Стивенс.
– Мне можно проводить сэра Джорджа или нам нужен эскорт?
– Как пожелаете, сэр. Мистер Боннер, - лейтенант понизил голос, будто из страха или почтения, - скоро будет ожидать вас. Если вы планируете задержаться где-либо по пути, просим сказать нам, чтобы мы смогли уведомить его.
– Мы возможно немного пройдемся по прогулочной аллее, спасибо.
– Очень хорошо, сэр. Я понял, что вам не нужна схема маршрута.
– Нет. Я бывал здесь раньше.
– Я знаю, что бывали, мистер Стивенс. - Охранник взглянул на невидимый экран. - Желаю приятного пребывания в Тодос-Сантосе.
Голографическое изображение Тодос-Сантоса мерцало голубым светом. В районе приемного зала вертолетного порта появились две маленькие синие точки.
– Мои посетители скоро будут здесь, Прес, - сказал Арт Боннер. - У тебя есть еще что-то, с чем ты не можешь справиться сам?
– Нет. Но я хочу еще раз повторить, что график поставки водорода очень ненадежен, Арт. Если ФРОМАТЕС удастся взорвать подающий трубопровод в этом месяце, неприятностей у нас будет по горло.
– Хорошо, ты можешь назначать своим полицейским сверхурочное дежурство. - Боннер нахмурился.
Он замолк на мгновение, почти не заметное, и Сандерс понял, что его босс к чему-то прислушивается. Хотя это нельзя назвать в точности слушанием. Интересно, как себя чувствуешь, когда данные поступают непосредственно в твой мозг?
– Инспектору Миду это очень не понравится, - сказал Боннер. - Он только вчера кричал о перерасходе бюджета. Но это твое решение.
– Он завопит еще громче, когда эти хиппи перекроют нам энергопитание, - ответил Сандерс.
– Правильно. Не жалеешь меня, а мне нужно отчитываться перед Цюрихом. Тебе-то не надо.
По условиям контракта Боннер имел полную власть в Тодос-Сантосе. Он подчинялся банкирам, которые построили город, однако они не имели права вмешиваться в то, как он руководил им. Конечно, они всегда могли его уволить.
– Относись к этому как можно спокойнее, - сказал Боннер. Его голос стал серьезным. - Дело не только в Фрэнке Миде. У Цюриха как раз сейчас проблемы со свободными средствами. Строительство орбитальной станции съедает кучу денег. Но, черт побери, делай то, что должен делать. Это моя проблема, и Барбары. Может быть, ей удастся сделать денежное чудо. - Он повернулся к экрану и указал на синие точки, быстро двигающиеся вниз.
– Они идут. Итак, мы решили рабочую проблему в системе управления подачей воздуха. Повысили в должности трех полицейских. Мы получили твою докладную записку, которая поджарит зад этому торговцу. Ты получил разрешение на сверхурочное дежурство для своих патрульных, из-за чего ты и пришел сюда в первую очередь. Все, достаточно. Назад, на хлопковые плантации, Растус.
– Слушаюсь, босс. - С Боннером было легко разговаривать таким образом. Так не было всегда, и видимо поэтому Боннер говорил именно так, подумал Прес. Арт Боннер пропал бы, имей он не толстокожего заместителя.
– Ты умеешь отбрасывать чепуху, - сказал Боннер. - Так, мои гости скоро будут здесь. Без сомнения, будем пить и кутить без остановки. Простая и счастливая жизнь. Поэтому угадай, кто будет дежурным сегодня ночью?
– Слушаюсь, сэр, - ответил Сандерс.
Боннер посмотрел на него критически. Затем нажал на кнопку в подлокотнике большого кресла. - Делорес.
– Я вас слушаю, - ответил голос в динамике внутренней связи.
– Ди, если Мак Стивенс и этот канадец подойдут до того, как я буду готов их принять, проведи их в зал номер два, пожалуйста.
– Хорошо, мистер Боннер.
– Спасибо. - Он отключил внутреннюю связь. - Ладно, Прес, что же тебя гложет?
– Ничего…
– Какого черта! Говори.
– Хорошо. Мне не нравится занимать беспокойную должность, шеф. - Раз уж ты так хочешь знать, подумал он. - Я люблю свою работу. Но дело не в работе и не в ответственности. Я всегда справлялся с тем, что ты мне поручал…
– Совершенно верно. Так в чем же тогда дело?
– Люди не хотят меня видеть в качестве Первого номера. Ты, конечно, номер Второй. Они мирятся со мной как с чернокожим, потому что я твой заместитель. Но не в этом кресле.
Боннер нахмурился.
– Тебе кто-то мешает? Кто? Я…
– Нет, - Сандерс беспомощно развел руками. - Разве ты не понимаешь, Арт, что будет только хуже, если ты поговоришь в своей известной манере об этом с кем бы то ни было. Никто в особенности. Они все возмущены, что я работаю главным руководителем. Многие из них даже не сознают, что они этим возмущены. Другие прилагают огромные усилия, чтобы скрывать это. Но я не могу ошибиться! Абсолютно все.
– Я тоже не могу…
– Чепуха. Ты не можешь сделать большой ошибки. Я же не могу ошибиться вообще.
– Ты просишь, чтобы я заменил тебя, потому что ты не справляешься с работой?
– Пусть будет так, если ты так думаешь.
– Я так не думаю. Если бы я так думал, я бы заменил тебя уже давно. - Боннер вздохнул и покачал головой. - Хорошо. Ты знаешь, как меня найти. Но ради бога, дай мне хотя бы пару часов.
– Конечно. Это можно сделать в любое время, - ответил Сандерс. - И если возникнет большая проблема и я не смогу с тобой связаться…
– Да?
– Я на службе, Арт. Я это помню.
– Хорошо. А сейчас могу ли я встретиться с моим канадским посетителем? Мы закончили?
– Конечно.
– Пока. Поговорим об этом за ланчем, - сказал Боннер. - Договорись с Делорес о времени. - Он обвел взглядом окружающие его экраны в красивых зеленых корпусах. - Ты можешь соединяться прямо со мной. Позвони, когда дойдешь до своего кабинета. Что касается остального - ты на службе.
Когда Сандерс вышел, он взглянул на экран. Синие точки двигались уже ниже улицы Правления.
– Мы можем поговорить здесь, только тихо. - Бородатый юноша говорил неуверенно, но сигналов тревоги не было слышно, и он ухмыльнулся.
Остальные кивнули и открыли один из ящиков. Девушка достала противогаз. В туннеле было жарко, и она вытерла пот со лба перед тем как надеть его.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.
