- Скажу больше, - не унимался Самсон, - на мой просвещенный взгляд, пресловутый молодой джентльмен скорее всего винит в неудаче старину Хикса столько же, сколько и вас. Не я ли доверил вам эту работу, всей душой уповая на успех, не я ли за вас поручился, друг Чарльз... И что ж? Видели бы вы, как глаза его полыхнули желтым адским светом... такое зрелище до конца жизни не забыть! Вы же не хотите, чтоб старина Хикс попал в переплет, правда?
      - Нет, мистер Самсон, никаких переплетов...
      - Вот и славно. Это ведь лишь по счастливейшей случайности старине Хиксу удалось ускользнуть от помянутого дьявола. И даже теперь он не то чтобы защищен от желтого света. Да-да! А кто поможет Хиксу - я вас спрашиваю, друг Чарльз, - кто поможет Хиксу, если пресловутый молодой джентльмен вздумает за него взяться? А ведь он может, знаете ли, причем в любой момент. Если старину Хикса начнут поджаривать, кто пройдет через двор да снимет его с вертела?
      - Чарли снимет вас с вертела, мистер Самсон, - рассеянно забормотал Овцеголов; не в силах постоять спокойно хоть несколько минут, он вновь залюбовался серебряной побрякушкой, поднес часы к уху и дико расхохотался. - Видите? Видите? У Чарли есть минутка-другая!
      - Не знаю, не знаю, - с сомнением нахмурился мистер Хикс. Теперь и его внимание привлекли сверкающие часы, их лучезарный блеск, их изящный внешний вид, но более всего - их явная ценность.
      - А можно старине Хиксу глянуть на прелестную вещицу, друг Чарльз? На одну только минуточку. По-дружески, из чистого любопытства.
      С хитрым, заговорщицким видом Овцеголов предъявил часы - собственно говоря, просто помахал ими секунду-другую под самым носом у мистера Хикса и тут же быстро спрятал. Демонстрация длилась недолго, однако мистер Хикс успел-таки разглядеть витиеватые буквы "Г.Дж.Б.", выгравированные на крышке.
      - Так-так, понятно, - объявил мистер Хикс. - Вы украли эти часы у небезызвестного лица, верно, мистер Эрхарт? Вы взяли себе то, что вам не принадлежит, вот как вы поступили, а?
      Овцеголов снова разразился смехом, запрокинув голову и сотрясаясь всем телом.
      - "Итон-Вейферз"! "Итон-Вейферз"! - восклицал он, топая ногами. - Дело мистера Хантера!
      - А ну, замолчите, сэр! - закричал мистер Хикс, снова хватая дергающегося собеседника за плечи. - Ни слова, мистер Эрхарт, ни единого слова! Никто не должен слышать это имя. Уж поверьте мне - ради вашего же блага! Лучше вам вовеки не видеть этого желтого света! Или вы хотите, чтобы сам дьявол нагрянул к вам - или, скажем, к здешним вашим друзьям?
      Овцеголов не на шутку встревожился.
      - Ох нет, мистер Самсон, нет! Только не к друзьям Чарли - только не к Бластеру! И не к мистеру Хэтчу! Чарли просто позабыл. Не говорите Бластеру. Чарли не хочет, чтоб Бластер знал про его дела.
      - Вы ведь стянули часы, друг мой?
      Уставившись в землю, Чарли покаянно закивал. И даже пару раз шмыгнул носом.
      - И вам очень стыдно, правда ведь?
      - Стыдно. Занятой Чарли. Занятой-занятой Чарли. - спустил глухой вздох, исполненный жалости к самому себе и принялся ритмично раскачивать головой из стороны в сторону, сетуя на свое положение.
      Мистер Хикс вновь засунул руки в карманы.
      - Вы изъяли часы из частного дома и при этом дважды - в ходе двух отдельно взятых попыток, заметьте - не сумели добыть предмет, за которым вас посылали. Собственность молодого джентльмена, каковую вам было поручено возвратить, вы унести не смогли, а вместо этого прихватили то, что вам не принадлежит, из соображений личной корысти.
      Овцеголов подтвердил все вышесказанное, несколько раз горестно выпятив то губы, то язык.
      - Непростая была работенка, мистер Самсон, не то что другие. Чарли не справился.
      - А что молодой сквайр, хозяин дома... Вы уверены, что он вас не видел?
      - Чарли вполне уверен.
      - А искомый предмет... по-прежнему там, насколько вам известно?
      Голова скорбно качнулась из стороны в сторону - и в следующий миг коротко дернулась вперед.
      - Что это, сэр - да или нет?
      Овцеголов энергично кивнул - и пожал плечами.
      Мистер Хикс задумчиво помолчал.
      - Скажу вам, друг Эрхарт: вам и старине Хиксу несказанно повезло, что вас не застукали. Но то, что вернуть требуемый предмет вам так и не удалось, это очень даже скверно. Пресловутый молодой джентльмен, он сущий дьявол, и если уж ему чего понадобилось, так я уверен, он свое получит. Вы говорите, искомый предмет по-прежнему в доме; возможно, вы и правы, а возможно, и ошибаетесь. Старина Хикс не исключает, что он в эту штуку уже вцепился мертвой хваткой. Я с ним не виделся со времен той ночи, а он тогда сказал, что решит дело как-нибудь иначе. Да только размышлять о таких вещах не к добру. Друг Чарльз, вы ведь не станете выбалтывать это имя каждому встречному и поперечному?
      Овцеголов воровато оглянулся и спрятал часы в карман.
      - Чарли пришел на звериков посмотреть, - молвил он. - Представляете, мистер Самсон, их ведь забирать приехали!
      Мистер Хикс не ответил ни слова, а извлек из кармана блокнот и сосредоточенно принялся изучать записи.
      - Да кто ж это? Кто ж звериков отнимает у мистера Хэтча? - не отступался Чарли, следя, как мастодонтов уводят в загон. - Вон этот, что ли? Тот, что с Бластером, бородатый такой? Это он звериков забирает?
      - И он в том числе, - пробурчал Самсон.
      - А другие - те, что пошли к мистеру Хэтчу в дом? Они тоже забирают?
      - Ну да.
      - Дурные люди. Чарли им все скажет, что о них думает. А вы почему им не выложите все как на духу, мистер Самсон? Что же это за люди такие, что звериков забирают? Что за люди так обойдутся с мистером Хэтчем?
      - Деловые люди, - пояснил мистер Хикс смущенно.
      - Деловые? А чье ж это дело-то?
      Из дома вышел мистер Хокем в сопровождении длинного Лью Пилчера и мистера Рука. Завидев мистера Хикса, они зашагали к нему и несколько секунд тихонько совещались промеж себя. Мистер Пилчер пару раз лениво кивнул, хлопнул юного Рука по плечу, и вместе они возвратились в Дом. Очень скоро они появились вновь - нагруженные всевозможным добром, каковое и потащили к фургону.
      Чарли-Овцеголов наблюдал за происходящим со все зрастающим волнением. В полном замешательстве он, отыкаясь, метался туда-сюда, вытянув руки сперва в направлении мистера Хикса, затем в направлении фургона, а затем сразу во всех направлениях.
      - Ваше дело? - восклицал он, указывая на Самсона. Чарли думает, что... Чарли просто ушам не верит... это ваше дело, мистер Самсон? Мистер Хэтч... мистер Хэтч... чье это дело?
      - Все в порядке, Чарльз, успокойся, - примирительно заговорил мистер Хокем. - Все очень даже сносно. Мистер Хикс и его подручные приехали помочь с перевозкой.
      Самсон Хикс, искоса поглядывая на Овцеголова, сосредоточил все свое внимание на трудах мистера Рука с мистером Пилчером.
      - Мистер Самсон? - прошептал Чарли. Его лицо исказилось от ужаса: он наконец-то осознал страшную, всесокрушающую правду. - Это дело мистера Самсона? Мистер Хэтч... скажите Чарли... пожалуйста... это мистер Самсон забирает звериков? Это дело мистера Самсона?
      - Это дело мистера Таска, - поправил мистер Хокем. - Мы заключили соглашение, Чарльз, все по справедливости, как полагается. Но мы проиграли в азартной игре, Бластер и я. Так что нам приходится выполнять условия сделки - как честным людям, в конце концов. А что такое жизнь человека без чести, сэр? Вы сами, Чарльз, человек честный, так что вы меня понимаете. А мистер Хикс приехал нам помочь.
      Заслышав эти слова - краем уха, если уж откровенно, - бодрый джентльмен в брюках в тонкую полосочку в силу неведомых причин болезненно поморщился.
      Однако переубедить Чарли-Овцеголова было не так-то просто.
      Тряской, нетвердой походкой мистер Эрхарт доковылял до Самсона Хикса и ухватил его за плечо, дрожа мелкой дрожью и от возмущения не находя слов.
      - В-ваше... ваше д-дело? - заикаясь, бормотал он, яростно выпячивая то язык, то губы. - В-ваше дело, мистер Самсон?
      Мистер Хикс промолчал. От его красно-кирпичной физиономии веяло холодом, губы обозначились резче. Дымчатые стекла очков источали ауру отчужденности. Он стряхнул с себя руку бродяги и поддернул брюки в мелкую полосочку - надо думать, в демонстративной попытке восстановить собственное достоинство. А затем повернулся спиной и чопорно зашагал прочь.
      Горестно постанывая, Овцеголов наблюдал за тем, как пожитки и вещи его двух лучших друзей вытаскивают из дому и швыряют в фургон. Загружают, перетаскивают, переносят, отбирают, отнимают, транспортируют, увозят точная формулировка роли не играет. И кто же? Чужаки во главе с мнимым другом, который так жестоко его предал!
      Последний из громотопов вошел в загон. Билли закрыл вращающуюся дверцу, и маленький мирок стойбища вступил на завершающий круг своего бытия.
      - Вы все со временем поймете, Чарльз, - промолвил мистер Хокем. Он снова принялся выкручивать, мять и терзать в руках шляпу и, наконец, вернул ее на круглую седую голову, где она в итоге и угнездилась, точно некая странная разновидность грызуна. - Вы поймете, что сделка есть сделка и в этом мире человек может назвать своим лишь одно - его честь. Никто не позаботится о твоей чести, кроме тебя самого.
      - Не говорите с Чарли - Чарли ничего больше не хочет слышать, запротестовал Овцеголов. Теперь он выглядел понурым и больным, точно для бедняги погас последний свет. К горлу подступала тошнота, в голове мешалось, ошатываясь, он побрел в палатку и рухнул там бесформенной грудой лохмотьев.
      - А теперь, мистер Хокем, - возвестил Самсон Хикс, откашлявшись, - как со всей ясностью утверждается в документах, вами уже виденных и датированных двадцать четвертым числом текущего месяца, в вашей собственности остаются два животных из стада, самец и самка, как принадлежащие вам лично и как не оговоренные специально в контракте о кредите, приведшем к столь прискорбным последствиям.
      Мистер Хокем бодро закивал; его голубенькие глазки вспыхнули ярким светом.
      - Верно, Бетти и Коронатор, [Коронатор (Kingmaker) - прозвище Ричарда Невилла, графа Уорика (1428 - 1471), английского политического деятеля, содействовавшего восхождению на престол двум королям (Эдуарду IV и Генриху VI).] - в конце концов они и впрямь наши с Бластером. Их вы не получите, и точка.
      - Все остальные переходят, в том виде как есть, в собственность помянутого кредитора, мистера Иосии Таска, из Шадвинкл-Олд-Хаус, что в Солтхеде. Вы с этим согласны?
      Мистер Хокем опустил глаза на свою смахивающую на маленького грызуна шляпу, каковую снова стянул с головы и теперь мял в руках.
      - Да тут имущества немного. В конце концов нас же только двое, я и племянник, ну и мистер Чарльз, когда он с нами, а в последнее время он почти что и не заглядывает. Есть вот снаряжение для животины - упряжь, попоны и все такое, седла и подпруги, подхвостники, уздечки и постромки и тому подобное, и, конечно же, возки для пассажиров и грузовые платформы, веревочные лестницы и хлыстики. А сверх этого почитай что ничего и нет, так что возиться вам особо не придется.
      - Очень хорошо. Тем не менее джентльменам понадобится время, чтобы очистить дом и участок. А как только весь скарб окажется в фургоне, мы вступим во владение стадом, а в вашей собственности останутся два помянутых животных. После чего вы с мистером Близзардом вольны покинуть стойбище. Остальную скотину джентльмены и я погоним на юг, в Вороний-Край. Все ясно-понятно. Вопросы есть?
      Вопросов у мистера Хокема не было, и судебные исполнители вновь взялись за дело. Несколько часов потребовалось им на то, чтобы демонтировать снаряжение и прочие реликты профессиональной деятельности мистера Хокема - этого некогда процветающего предприятия, что столь стремительно ускользнуло у него промеж пальцев и кануло прямехонько в пасть городской акулы. Впрочем, помянутый мистер Хокем и его племянник не стали свидетелями подобного варварства, поскольку предпочли провести оставшееся время в загоне, прощаясь со своими подопечными.
      Точнее, прощаясь со всеми, кроме двух - величественного рыжего секача по кличке Коронатор и смирной Бетти. И хотя они, как и прочие мастодонты, конечно же, не могли воспринять слов извинения и напутствия, на которые не скупились мистер Хокем с Бластером, тем не менее животные каким-то образом почувствовали: грядут большие перемены. Вот-вот произойдет нечто, что навсегда изменит ход их жизни.
      - Ну что ж, племянник, - проговорил мистер Хокем, - если я чему и научился, так вот оно: надо смотреть беде прямо в лицо. Перегляди ее, сынок! Только так выдюжить и можно. Со временем все наладится. Ты посмотри, посмотри по сторонам-то! У нас остались Бетти с Коронатором, а ведь товарищей надежнее в целом свете не сыщешь! Ни резкого слова, ни косого взгляда... а уж преданности в них сколько! Так чего же еще от жизни и желать, а, сынок? Кроме того, мы чего-нибудь да придумаем.
      - Это уж завсегда, - объявил Бластер, решительно встряхивая фетровой шляпой. - Это уж завсегда!
      - Не все так плохо, как тебе кажется, племянник. Взять, примеру, вон хоть горизонт. Смотришь на горизонт - и видишь только то, что до него; все, что по другую сторону, от взгляда скрыто. Невозможно различить ни цвет, ни контуры тех великолепных перспектив, что раскинулись прямо за ним.
      Бластер признал правоту дяди, между тем как смирная Бетти легонько обвила его хоботом за пояс, дружелюбно поглядывая сверху кротким карим глазом.
      - Немало трудов ушло на то, чтобы сколотить этот бизнес, - продолжал мистер Хокем, положив руки на решетку заграждения. - Сперва отец мой этим занимался, а теперь вот мы с тобой. Но это всего лишь бизнес, сынок, - ни больше ни меньше. Это не жизнь. Мы уперлись в стену и проиграли - так что же делать? Воскликнуть: "Э-эх!" - и двинуться дальше. Как говорится, над пролитым молоком плакать без толку. Сделка была честная и справедливая, и мы выполнили свои обязательства. Значит, мы - люди порядочные, что самое главное. Помни об этом, племянник.
      Крепко обнимая Беттин хобот, юнец согласно закивал, точно студент, наставляемый мудрым учителем, - в конце концов в его глазах дядя именно таковым и являлся. Мистер Хокем поднял взгляд на Коронатора, коего считал про себя благороднейшим и прекраснейшим представителем стада. Темные глаза мастодонта скользили по долине из конца в конец, словно читая там будущее.
      - Кого мне жаль, так это животину, - проговорил мистер Хокем, вымученно улыбаясь. - Звери-то ни в чем не виноваты и понимают, что происходит, не больше чем человек-с-луны. Влипли они ни за что ни про что! Как представлю их в "Странных странностях" - в этой тюряге, в этом... в этом... - Мистер Хокем умолк, не в силах продолжать, ибо перед его мысленным взором проносились картины участи, уготованной стаду, - одна страшнее другой.
      Бластер сочувственно положил руку на плечо дяди и снова закивал.
      - Но перейдем к другой теме, куда более приятной, - продолжил мистер Хокем, помолчав немного и аккуратно оправив клетчатый жилет. - Я тут пораскинул мозгами и вот что надумал: ведь бизнес-то - не только пассажиры! Верно, сынок? В конце-то концов разве у животин нет решающих преимуществ даже безо всяких пассажиров?
      Племянник озадаченно свел брови над слезящимися глазками, давая понять, что не знает, как реагировать на данный вопрос.
      - Я имею в виду - а так ли нам нужны пассажиры? Ведь не все же переметнулись на кареты, верно? Ведь на свете и помимо пассажиров перевозки требуются?
      Бластер застыл на месте, напряженно размышляя.
      - Точно! - воскликнул он, открывая огромный, раззявленный, как у теленка, рот.
      - В конце концов разве не довольно у нас снаряжения и сил для грузоперевозок?
      - Довольно!
      - И разве прежде мы грузоперевозками не занимались?
      - Еще как занимались!
      - Вот почему я несколько дней все раздумываю да размышляю, племянник день и ночь голову ломаю! - и уже наметил определенную стратегию. Догадаешься, о чем я?
      - Могу!
      Но тут мистер Хокем, заметив, что взгляд Коронатора прикован к некоей точке в дальнем конце долины, обернулся посмотреть, что привлекло внимание благороднейшего из мастодонтов. Бластер высвободился из объятий Бетти и в свою очередь внимательно оглядел долину. И очень скоро обнаружил то, что искал.
      - Что это?
      - Карета, запряженная парой лошадей, - отвечал дядя. - Частный экипаж, судя по виду. Новые гости из города, сдается мне, катят прямиком к стойбищу.
      И это весьма походило на правду. Легкий экипаж мчался по солтхедской дороге - той самой дороге, по которой не так давно проехали мистер Хикс и его отряд судебных исполнителей.
      - Это еще кто? - подивился Бластер.
      - Понятия не имею, сынок.
      Карета с грохотом остановилась рядом с грузовым фургоном. В дверях дома возник мистер Хикс, привлеченный скрипом колес и фырканьем лошадей, и замер как вкопанный. Что за омерзительное зрелище!.. Ибо взгляду Самсона предстало не что иное, как лысая макушка его же работодателя, выглядывающего из окна кареты.
      - Хикс! Хикс! Да куда ж он запропастился? Кхе-кхе! А, Хикс, вот вы где! Нет, не отвлекайтесь. Кхе-кхе! Всего лишь проверяю, как идут дела. Все ради нашего клиента, разумеется. Неизбежная необходимость, абсолютно неизбежная... кхе-кхе... приводить приговор в исполнение, Хикс, это вам не шутка... чревато неприятностями... кхе-кхе... случись что не так, пострадает репутация фирмы. Кхе-кхе. Все идет по плану, я надеюсь? осведомился ревностный блюститель закона, громко откашливаясь.
      - Эге, - буркнул Самсон Хикс.
      - Да это один из этих... этих треклятых законников... один из гнусных "Баджеров и Винчей" вроде бы! - угрожающе забормотал себе под нос Чугунный Билли.
      - Не теряй головы, Уильям, - предостерег мистер Хикс. - Пораскинь мозгами, как говорится.
      - Кучер, а ну выпусти меня, да поживей, говорю! Кучер! Кхе-кхе... и куда только парень подевался? Да выпусти ж меня из кареты, говорю! потребовал мистер Винч, колотя кулаком в дверь.
      Кучер, явно принадлежащей к той породе возчиков, куда более распространенной прежде, нежели теперь, что, по всей видимости, дали зарок ничего не делать второпях, осторожно слез с козел, ворча и сетуя по поводу спины и костей. Очутившись наконец на твердой земле, он по очереди поплевал на ладони, потер руки и с лязгом распахнул дверь кареты.
      - Хорошо, хорошо. Кхе-кхе. Так вот, Хикс, - молвил болтливый поверенный, уже изготовившись выйти, в то время как кучер еще только прилаживал подножку. Результат был горестен и вполне предсказуем. Шагнув в воздух - туда, где, предположительно, находилась ступенька, темно-фиолетовая туша поверенного совершила в полете неловкий кувырок и приземлилась "пятой точкой" прямехонько в лужу.
      Со стороны Пилчера и Билли раздался взрыв смеха. Поверенный Винч неуклюже поднялся на ноги, отряхивая сюртук и брюки от налипшей грязи.
      Самсон Хикс наблюдал за этим цирковым номером издали - не без удовольствия, сдается мне - и помощь оказать не спешил. "Ну что, толстомясый владыка, стало быть, шпионить за мной приехал? - думал он про себя. - Проверку устроить надумал? Решил глаз с меня не спускать, удостовериться, что старина Хикс должным образом выполняет поручение? Стало быть, купился на наговоры гнусного долговязого прохвоста: дескать, старина Хикс - бездельник и плут, и такой-то, и сякой-то, и сам лично прикатил сюда проследить, что судебный приговор приводится в исполнение в точности как предписано?"
      Являлись ли помянутые обвинения справедливыми или ложными, для мистера Хикса, разумеется, ни малейшего значения не имело. Краеугольным камнем Хиксовой картины мироздания было доверие. Если работодатель доверяет подчиненному, то, следовательно, дарует ему значительную свободу в том, что касается отправления его обязанностей, а именно оставляет на его усмотрение, когда и как к помянутым обязанностям приступить, в такой-то и такой-то час, в таком-то и таком-то месте, при таких-то и таких-то обстоятельствах, - и вообще, приурочить ли их отправление к определенному времени или нет. Подобную гибкость мистер Хикс всегда считал неотъемлемым условием своего трудового соглашения, и теперешнее ограничение, накладываемое присутствием жирного прохвоста, уязвило его в самое сердце. Однако мрачный настрой его вскоре развеялся, и мистер Хикс обнаружил, что переварить ситуацию куда легче, если вспомнить о том, что колесики его тайной интриги уже вращаются с полной скоростью.
      - Кучер! Кхе-кхе. Кучер! Ленивый бездельник... да ты в облаках витаешь, что ли?.. Это еще что за безобразие? Вы только посмотрите на сюртук, сэр... и вот еще сюда... кхе-кхе! - брызгал слюной поверенный, с трудом сдерживаясь. - Кхе-кхе... Хикс... Хикс! - завопил он, пытаясь привлечь внимание своего вассала хлопком в ладоши, точно фермер, шугающий коров. Искривив шею с риском ее вывихнуть, он переключил внимание с бессовестного кучера на Самсона, а затем на дом в окружении палаток и пристроек. - Стало быть, вот она, недвижимость-то!
      - Да.
      - Отменный участок, кхе-кхе!
      - Да.
      - А стадо? Кхе-кхе. Где же стадо?
      Мистер Хикс указал на загон за домом, где у ограды стояли мистер Хокем с племянником.
      - Ага! - воскликнул мистер Винч, еле слышно охнув. - Великолепные экземпляры! Кхе-кхе. Великолепные! Вон тот здоровенный рыжий секач... о, просто дух захватывает, - добавил он, вытирая лысину платком. - А где ж сам несостоятельный должник? Кхе-кхе... Хокем... ну, банкрот. Где он?
      Мистер Хикс указал на коренастого коротышку в клетчатом жилете.
      - Вот джентльмен чести, выполнивший свои обязательства.
      - А, этот.
      - Да.
      Мистер Винч критически оглядел невысокую фигурку.
      - Зарвавшийся глупец, - пробормотал он себе под нос. - Вечно они зарываются. Кхе-кхе! Неужто ему подобные никогда не усвоят урока? Законник стремительно развернулся, подбоченился и оглядел окрестности до самого горизонта, мысленно оценивая долину, дом, палатки, пристройки и животину, точно новый землевладелец, вступающий во владение собственностью. Впрочем, в определенном смысле так оно и было, ведь не он ли состоял в поверенных при хозяине Шадвинкл-Олд-Хаус?
      - Так это, значит, стойбище?
      - Да.
      - Превосходные угодья... кхе-кхе... и вид недурной... прямо-таки отменный... замечательное расположение... кхе-кхе... строения, однако ж, придется снести... мусор и только... никчемная дрянь... зря только место пропадает. А в общем и целом очень даже выгодная сделка. Кхе-кхе!
      В этот момент из палатки, пошатываясь, появился Овцеголов. За ним по пятам следовал мистер Джозеф Рук, рьяно размахивая рапирой.
      - Пошел вон! - вопил агрессивный юнец с тонкими усиками. - Вон пошел! Шевели ногами!
      Овцеголов послушно привел в движение указанные конечности. Оборванная грязная фигура, кренясь набок, продрейфовала мимо изумленного мистера Винча по пути к загону и к друзьям.
      - Это еще что такое? - вопросил поверенный.
      - Непонятно, - молвил Пилчер, задумчиво пожевывая трубку. - Экая смехотворщина!
      - Один знакомый несостоятельного должника, - объяснил мистер Хикс. Насчет этого прохвоста волноваться нечего. Вскорости сам уберется, вместе с остальными.
      - Ясно, - ответствовал мистер Винч. - Кхе-кхе. Ну-ну, продолжайте, Хикс. Обо мне не тревожьтесь: меня здесь нет. Кхе-кхе. Запомните твердо: меня здесь нет. Я вам мешать не буду. Кхе-кхе. А подкрепиться тут нечем?
      - Все в доме, сэр, - отозвался мистер Пилчер, увлекая поверенного в нужном направлении.
      - Отлично. Кхе-кхе. Долгая, изматывающая дорога от самого города... абсолютно некомпетентный кучер... абсолютно... вообще ни аза не смыслит.
      - Однако ж вы молодцом все это выдержали, - сочувственно улыбнулся мистер Пилчер.
      - Да... кхе-кхе... да, совершенно верно. Вы очень наблюдательны, любезный. Так что ж, Хикс... продолжайте. И помните: меня здесь нет. Кхе-кхе.
      Повернувшись запачканной спиной к судебным исполнителям, поверенный устремился в дом. Некомпетентный кучер, прислонившись к карете, сердито нахмурился и проводил его взглядом, не сулящим ничего доброго.
      Мистер Хикс угрюмо оглянулся на своих подручных.
      - А ведь все шло так гладко да споро, - посетовал он.
      Чугунный Билли согласно закивал; мистер Пилчер покуривал трубочку, наслаждаясь солнцем. Легкомысленный мистер Рук и его рапира не отозвались ни словом. Что до кучера, ему явно не давала покоя некая мысль.
      - Ну и где ж те треклятые коты? - проворчал он, с досадой хлопнув шляпой по бедру. - Где ж те треклятые коты, когда они тебе потребны?
      Глава XI
      Черный корабль
      На заре, в тот самый час, когда Самсон Хикс и его отряд судебных исполнителей пробирались по безлюдному ущелью на пути к вырубкам, древний Солтхед пробудился ото сна.
      Поднимается солнце, старинный университетский городок стряхивает с себя дрему, позевывает, щурится, глядит на белый свет, одобряет то, что видит (в кои-то веки!) - и решает вставать. Ни следа тумана, что напитал бы сыростью утренний мир и заполнил бы крутые, узкие улочки промозглыми испарениями, - и это превосходно, решает город.
      Бодрящий кристально-ясный рассвет взмывает над крышами домов, заглядывает в палисады и садики, в сумеречные четырехугольные дворы и бесчисленные кривые проулки. Хрусткий белый иней, прощальный сувенир ночи, окутал величественные фронтоны и изогнутые трубы, древние деревянные стены и холодный серый камень. Иней поблескивает на солнце, милуя и нежа сонные лики особняков и меблированных комнат, конюшен и каретных дворов, и лавки, торгующие готовым платьем. Столь же безоблачно смотрит рассвет сверху вниз на конторы, на длинный темный остов долговой тюрьмы, столь же безоблачно взирает на почтенные тисы церковного кладбища, что на протяжении всей ночи несли торжественное бдение над теми кто, в отличие от солнца, сегодня уже не восстанет.
      А среди протяженных нагорьев в дальнем конце города иные часовые несут бдение над древним Солтхедом: здесь воздвиглись семь головокружительных утесов - дикие остроконечные скалы, припорошенные свежевыпавшим снегом, выделяются на фоне неба точно превратившиеся в гранит воины. Немые, бессмертные, стоят они на страже над эстуарием, на изрезанных склонах которого цепляется за жизнь город.
      У подножия ближайшего из утесов пролегает каменное русло Солта. Переброшенный через реку изящный цепной мост соединяет две части города. Тут же - превосходный дом смотрителя, а ниже - доки и омываемые волнами дамбы, полукругом опоясавшие гавань. Там в укрытии стоит на якоре рой суденышек, а позади них, вдоль верфи, выстроились пакгаузы, судостроительные и судосборочные заводы, стапели и корпусообрабатывающие цеха, шлюпочные мастерские, моряцкие таверны и шаткие прибрежные развалюхи.
      Дует резкий соленый ветер; в воздухе слышен шум моря, мерный, монотонный рокот волн. О море, море! Не охватишь взглядом эту бескрайнюю, нетленную и вечную водную гладь, раскинувшуюся под лучами солнца. С приходом дня мириады голосистых разновидностей морских птиц оживают к бурной деятельности: в небе, закладывая головокружительные виражи и петли, носятся чайки, бакланы стерегут свои гнезда высоко в скалах, у кромки воды суетятся кулики, пеликаны скользят над самой поверхностью или камнем падают в волны, прибрежные галки роются в песке, ища, чем поживиться.
      В этот самый день - собственно говоря, в то самое время как Самсон Хикс и его сподвижники разоряли стойбище мастодонтов - за волнорезами замаячило нечто. Вот оно скользит ко входу в гавань - загадочное, смутно напоминающее птицу - и, вырастая в размерах, приобретает очертания трехмачтового парусного корабля. Итак, это вовсе не птица опустилась на воду, это бриг, торговое судно, только грот-мачта у него шатается, а такелаж превратился в беспорядочную мешанину из рангоутов, спутанных канатов и поломанного снаряжения.
      Корабль обрызган пеной; с лееров и фальшборта, сочась влагой, свисают липкие нити морского мха. Разбитый обрубок - вот и все, что осталось от фок-мачты. Черная краска на бортах вздулась пузырями и облупилась, позолота потускнела, точно от долгого пребывания под водой. Бушприт сорвало и унесло прочь; разбитый утлегарь раскачивается на ветру. На корме, там, где некогда развевался гордый флаг, торчит одинокий флагшток.
      Корабль кренится под ветром, белопенные брызги каскадами окатывают нос. На заваленной мусором палубе невозможно различить и следа присутствия команды. Бриг рывками скользит вперед, надсаживаясь и поскрипывая, - и тут в левом его борту у самой ватерлинии обнаруживается нечто весьма примечательное. Вон оно, вон, смотрите! Пробоина в корпусе, огромная разверстая дыра в обрамлении треснувших, расколотых шпангоутов, сквозь которую видны контуры внутренних отсеков. Море, как ни странно, словно шарахается от этого изъяна: вместо того чтобы хлынуть внутрь и затопить корабль, вода потоком вытекает наружу. Ни балласта, ни такелажа, ни команды, зияющая брешь в борту - и тем не менее корабль плывет!
      Судно минует волнолом, затем, оказавшись где-то на середине гавани, на виду у всего города ложится в дрейф и останавливается, точно на якоре. Однако никаких якорей в воду не бросали, да их ни одного и нет. Похоже, судно вознамерилось здесь остаться: волны бьют в его борта, рассыпаясь пенными брызгами, заливаются в пробоину и вытекают обратно.
      Со временем к месту событий собирается целая флотилия всевозможных мелких суденышек. С любопытством, опасливо, они кругами дрейфуют вокруг корабля; несколько подошли к самому борту, и команды их с подозрением поглядывают на пришельца. Чужаков окликают и приветствуют в рупор никакого ответа. Вскоре прибывает средних размеров судно со штандартом начальника порта. На воду спускают пару шлюпок; шлюпки швартуются у черного корабля. Веревки и шторм-трапы переброшены через фальшборты и надежно закреплены - и вот уже вверх карабкаются люди.
      Высадившись на палубу, "абордажная команда" приступает к осмотру: портовые служащие расползлись по всему судну, точно трудолюбивые насекомые, исследующие покинутый улей. За деятельностью их надзирает представительная личность в синем мундире, украшенном рядами ярких золотых пуговиц. Все как один придирчиво изучают поломанные мачты и провисшие паруса, ржавые кабестаны, обрывки рей, спутанные клубки веревок и такелажа. Внизу одно из крошечных суденышек тыкается носом в борт у самой пробоины, а зеленый юнец, устроившийся на кормовом решетчатом люке, созерцает эту загадку с изумленным любопытством.