Дуэль с судьбой

Маркиз нетерпеливо заерзал, собираясь что-то возразить, но не стал перебивать девушку.

– Вне всяких сомнений, через пару недель после возвращения домой вы забудете о самом факте нашего существования и никогда даже мимоходом не вспомните о нас. Но я боюсь… Я очень боюсь, что в этом доме вы произвели на всех неизгладимое впечатление.

В голосе Ровены послышалась горечь. Маркиз, тронутый волнением девушки, сказал:

– Вы забыли упомянуть о двух членах этой семьи – о Лотти и о себе.

– Лотти будет не хватать персиков и другой вкусной снеди, к которой она уже привыкла и которая вскоре перестанет появляться на нашем столе, – сказала Ровена. – Но она достаточно сдержанная девочка и не создаст таких серьезных проблем, как Марк и Гермиона.

– А как насчет вас?

– Я забуду вас, милорд, забуду как можно скорее, – торопливо заверила его Ровена.

– Вы думаете, это будет легко?

– Уверена в этом. Метеорит пролетает по небу довольно редко, и даже молния, говорят, никогда не бьет дважды в одно и то же место.

– А если я скажу, что мне нелегко будет забыть вас, вы поверите мне? – серьезно спросил маркиз.

– Гораздо проще было бы поверить в существование Афродиты и всех остальных греческих богов.

Подойдя к двери, Ровена добавила:

– А теперь мне пора спуститься вниз и приготовить вам чай. Надеюсь, ваша светлость прислушается к моим словам и не станет завлекать Гермиону и Марка.

Она вышла из комнаты, прежде чем маркиз успел что-то ответить, но после ее ухода он сидел еще несколько минут, не сводя глаз с двери, погруженный в глубокое раздумье.

На следующий день мистер Эшберн, нанеся обычный утренний визит, позже вернулся в дом доктора с большой резной шкатулкой из черного дерева.

Ее поставили на столик у постели больного, и после отъезда секретаря вошедшая в комнату Ровена с любопытством взглянула на шкатулку.

– Я подумал, что вам будет все-таки интересно взглянуть на мое родословное древо, о котором вы отзывались вчера так уничижительно, – сказал маркиз. – Я работал над всем этим довольно долгое время и подумываю о составлении Альманаха знатных английских семейств.

Ровена молча слушала его.

– Раз вас так заинтересовало все это, – с иронией продолжил маркиз, – рад буду сообщить, что в Германии с тысяча семьсот шестьдесят четвертого года издается Альманах де Гота, содержащий подробные сведения о потомках королей, принцев и герцогов.

– И вы думаете, что такой же альманах необходим в Англии? – спросила Ровена.

– Почему бы нет? Это наверняка будет очень интересно. Пока что сведения о наших семьях можно почерпнуть только из церковных книг, которые не велись до тысяча пятьсот тридцать восьмого года, когда Кромвель обязал всех священников записывать даты рождения, крещения и смерти своих прихожан.

– Я все равно считаю, милорд, что лучше заботиться о живых и смотреть, чем ты можешь помочь им, – с жаром произнесла Ровена. – Теперь, когда закончилась война, в Англии тысячи израненных и покалеченных людей, которым нужно лечение и медицинская помощь. Если верить газетам, не хватает также мест в сиротских домах и приютах для стариков.

– Сколько жара вы вкладываете в свои слова! Как близко к сердцу принимаете чужие горести. Но вы зря так нападаете на меня, мисс Ровена. Я занимаюсь благотворительностью, и в моих владениях находятся несколько приютов для сирот, – сказал маркиз. – И я уверен, что герцог Веллингтон заботится о своих воинах, пострадавших в боях. Хотя вы не одобряете моего увлечения, Ровена, я наслаждаюсь, раскапывая историю своих предков.

Говоря все это, маркиз открыл шкатулку, вынул оттуда свернутый старинный пергаментный свиток и протянул его Ровене.

Из любезности она взяла рукопись из рук маркиза, но, когда взглянула на нее, пренебрежительное выражение сразу же исчезло с ее лица.

Ей никогда не приходилось видеть ничего красивее. Древний пергамент был украшен золотым орнаментом из цветов и фигурок животных, выполненным искусным миниатюристом.

– Это лишь часть моего родословного древа, – сказал маркиз. – Оно уходит корнями в четырнадцатый век, когда прямой предок нашего рода, сэр Роберт Свейн, явился на эти берега вместе с армией Вильгельма Завоевателя.

– Это действительно очень красиво, – согласилась Ровена.

Трудно было спорить с маркизом, глядя на такую великолепную рукопись.

Маркиз доставал из шкатулки пергамент за пергаментом, и Ровена смотрела на украшенные миниатюрами, покрытые каллиграфическим почерком, пожелтевшие от времени листы с восхищением, которого сама не ожидала от себя.

Некоторые миниатюры были выполнены во французском готическом стиле. Маркиз сказал, что это бумаги, подтверждающие покровительство, оказываемое их роду Людовиком Девятым.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.