Глава 6

– Похоже, вскоре нам предстоит сражаться с мусфиями, босс?

Дек Хо Канг, которая прежде летала на «грирсоне» Гарвина и была у него специалистом по электронному перехвату, а теперь стала командиром воздушного судна, произнесла последнее слово чуть-чуть напряженно. Она все еще не привыкла к обычаям в PP.

– Это ни для кого не секрет, – вздохнул хаут Хедли. – Вероятность такого развития событий очень велика.

– А ведь не очень-то много о них известно, верно?

– Чуть больше, чем ничего.

– Помогло бы делу, если бы удалось разузнать что-то об их Империи? Скажем, где находятся их миры? – продолжала допытываться Хо.

– Черт, конечно, да, – ответил Хедли. – Тогда мы могли бы сами совершить налет на них. Если, правда, обзаведемся собственными космическими кораблями.

Хо вытянулась по стойке смирно.

– Прошу вас предоставить мне командировку на две недели и разрешение посетить С-Камбру, сэр.

– Не хочешь объяснить зачем?

– Нет, сэр.

– Ты отпрашивалась у Янсмы или Иоситаро?

– Нет, сэр. У меня ведь может ничего не получиться… Хотелось бы, чтобы как можно меньше людей знало об этом.

– Вот такая проблема в РР, – проворчал Хедли. – Все хотят чего-то особенного. Никто не хочет заниматься рутинной работой… Ладно, у тебя такой вид, словно ты и в самом деле что-то нащупала. Отправляйся.

Приправленное специями подгнившее мясо, которое у мусфиев было эквивалентом спиртного, лежало на расстоянии метров четырех, и все равно от его вони просто выворачивало. Гарвин Янсма старался не обращать внимания на этот запах, сосредоточившись на своем положении и незнакомом пульте управления кораблем. Перед ним на расстоянии не больше двух планетарных диаметров от одного из миров мусфиев, прямо на него шли четырнадцать похожих на луковицы боевых космических кораблей. Взвыла сигнальная система Гарвина, сообщая о том, что все их орудия нацелены на него.

– Не нравится мне это.

– А кому нравится? – откликнулся Ньянгу Иоситаро.

Его корабль вместе с двумя другими маленькими корветами Конфедерации держался позади и чуть выше Гарвина. Все четыре корабля Конфедерации только что вынырнули из гиперпространства и сразу же оказались под ударом надвигающегося на них боевого флота мусфиев.

– Что будем делать? – спросил Иоситаро.

– Отражать нападение и уворачиваться, – ответил Гарвин. – Постараемся не дать им как следует прицелиться.

Его пальцы задвигались над пультом управления. Корабль на мгновение ушел обратно в гиперпространство и тут же вынырнул между мусфиями и их планетой.

– Цель… ближайший космический корабль… самое быстрое автонаведение… – приказал он.

– Сделано, – ответила роботизированная система.

– Две ракеты… Веером… Огонь!

– Взлет… Попадание…

Гарвин «прыгнул» снова и вынырнул в тылу боевого строя мусфийских кораблей.

– Ближайший космический корабль… Та же процедура… Две ракеты… Веером… Огонь!

– Взлет… Прокладываю курс… – послышался гонг сигнала тревоги. – На нас летят три ракеты… Удар через три секунды.

Гарвин мельком заметил чуть сбоку огромный газовый шар на расстоянии примерно половины планетарного диаметра – результат его первого удачного попадания. Он «прыгнул» в третий раз по другую сторону от расположения мусфийских кораблей, приказал нанести еще один удар, увидел на экране, что остальные корабли Конфедерации открыли огонь, и… Мир закружился и погрузился во тьму.

Гарвин снял шлем. Спустя мгновение сидевший у соседней панели Иоситаро сделал то же самое.

– Ты тоже погиб?

– Видимо, да.

Вленсинг и с полдюжины других мусфиев поднялись от своих панелей и подошли к ним. Среди них был детеныш Вленсинга, Аликхан.

– Непредс-с-сказуемая, нелогичная реакция.

Гарвин удивленно посмотрел на него, встал, потянулся. Жуткое и совершенно непривычное ощущение – быть «убитым».

– При чем тут логика? – спросил он, может быть, чуть-чуть раздраженно.

– Ну… это же очевидно. Как воин может с-с-сражать-ся, ес-с-сли его не научить логичес-с-ски мыс-с-слить?

– Ладно, – сказал Ньянгу. – Что нам следовало делать, рассуждая логически?

Он подошел к длинному столу у одной из стен, открыл одну из множества бутылок пива, лежащих в наполненной льдом кадке, – все это мусфии приготовили специально для них – и выпил. Вокруг него вдоль стен были установлены симуляторы, а центр помещения был слегка заглублен. В двух местах там лежали груды мягких подушек – что-то вроде импровизированных сидений для людей.

– Хочешь?

Гарвин кивнул, Ньянгу принес и ему бутылку.

– Что вам с-с-следовало делать, – сказал Вленсинг, – это правильно оценить с-с-соотношение с-с-сил и улететь.

– Разве ваши корабли не захватили бы нас? – спросил Гарвин.

– Вес-с-сьма вероятно, но не точно.

– Это моделировалось подлинное сражение? – спросил Иоситаро.

Ему ответил другой мусфий, Арголис:

– Да. Одно из ранних с-с-столкновений между мус-с-сфиями и людьми, много лет назад.

– Что произошло тогда?

Было ощущение, что ни Вленсингу, ни Арголису отвечать не хочется.

– Ваши корабли начали бой, – объяснил Аликхан. – Ведущий атаковал наш флагманский корабль ракетами, но все они были уничтожены еще до того, как долетели до цели. Тогда он спикировал на наш флагманский корабль, уничтожив его, и то же самое сделал другой ваш корабль по отношению к тому нашему, который находился позади. Таким образом, два ваших уцелевших корабля получили возможность сбежать.

– Так вот как я «погиб», – догадался Гарвин. – Точно так, как это произошло давным-давно. Но на этот раз я прихватил с собой три ваших корабля. – Он пожал плечами. – Не самый плохой способ погибнуть, если уж этого не избежать.

Ньянгу скептически посмотрел на него:

– Вот как ты заговорил.

– Черт, ты тоже погиб, между прочим.

– Но не потому, что решил поиграть в героя. Просто не сумел вовремя увернуться.

Гарвин усмехнулся.

– Я вот чего не понимаю, – сказал Вленсинг. – Вы оба командиры и чиновники, но не выказываете по отношению друг к другу того уважения, как с-с-следовало бы.

– Чертовски надеюсь, что дело обстоит именно так, – ответил Гарвин. – Мы друзья.

– Это с-с-слово мне извес-с-стно лишь по определению, – сказал Вленсинг. – И определение крайне неяс-с-сное – не то, что враг/с-с-союзник, начальник/подчиненный, партнер по с-с-спариванию.

– Представьте себе кого-то, чье общество вам приятно, – предложил Ньянгу. – Даже если вы не можете с ним спариваться.

– Эта концепция выходит за рамки того, что отец только что перечислил, – вмешался в разговор Аликхан, – и, следовательно, остается чуждой для мусфиев.

– А как насчет шутки? – спросил Ньянгу. – Есть определение для этого слова? У вас существуют другие способы расслабиться во внеслужебное время, кроме как играть в военные игры?

– Конечно, – ответил Вленсинг. – Мы едим, мы охо-тимс-с-ся, что невозможно в этом мире, мы с-с-спим, мы общаемс-с-ся.

– Что подразумевается под этим последним?

– Мы сидим и делимся жизненным опытом, – объяснил Аликхан.

– Давайте попытаемся и мы пообщаться для разнообразия, – предложил Ньянгу. – Я не хотел бы показаться невоспитанным, учитывая, что вы так любезно пригласили нас сюда, в нагорье.

– Это ответный шаг, – сказал Вленсинг. – Реакция на разрешение принять учас-с-стие в одной из ваших операций.

– Ну, так давайте, несите сюда свое лакомство, – предложил Гарвин, – а я подтащу поближе пиво. Устроимся поудобнее и станем переливать из пустого в порожнее.

– Не понимаю смыс-с-сла этого выражения, – заявил Вленсинг.

– Мне кажется, я понимаю, – Аликхан быстро произнес что-то по-мусфийски.

Ньянгу подвинулся поближе к Гарвину.

– Налицо все признаки того, что нам предстоит чертовски длинный вечер.

– Уймись и веди себя вежливо. Объявляем перемирие и обмениваемся любезностями.

– Вот почему я никогда не хотел быть дипломатом, – проворчал Ньянгу, изображая жизнерадостную улыбку.

* * *

Горнодобывающая база мусфиев на С-Камбре плавилась в лучах жаркого, сухого солнца. Тишина, только ветер шелестит пылью в руинах. Эта база была разгромлена во время восстания 'раум и спустя несколько дней покинута чужеземцами.

Бродя по остаткам разбитого рудовоза, Хо Канг наткнулась на высохший труп мусфия с вывернутой назад головой и оскаленными в последнем рычании блестящими клыками. В общем, она обнаружила четыре трупа и поэтому чувствовала себя здесь не очень уютно, но постаралась не поддаваться этому настроению. Размышляя о том, какие у мусфиев существуют обряды погребения, Хо добралась до командного отсека.

Так, кресло пилота вон там… А здесь, наверно, сидел второй пилот. Сколько обуглившихся приборов… Место корабельного инженера?

Одно сиденье стояло чуть сбоку, под проломленным экраном, а перед ним была установлена панель, не поврежденная огнем.

– Не понимаю, что это такое, но почему-то думаю, что это как раз то, что я ищу, – бормотала она себе под нос.

Большими пальцами она прижала две выгнутые кнопки, подстроенные под когти мусфиев, и сняла с панели крышку. Внутри находился какой-то полуцилиндр. В шкафчике под панелью были другие, по виду точно такие же. Хо собрала их все.

– Теперь пусть умники ломают над ними головы, – пробормотала она.

– Ну, и какого ты мнения о наших лохматых собеседниках? – спросил Иоситаро, ведя «кук» с нагорного плато в сторону Леггета. Было примерно два часа ночи.

– Интересно, – Гарвин зевнул. – Потрепались неплохо, хотя… бывает и лучше.

– Налицо явная ограниченность, – согласился Ньянгу. – Такое впечатление, что они зациклены на уничтожении противника и вторжении. Хотя парнишка Вленсинга, Аликхан, вроде бы и не против был поговорить о чем-нибудь другом. Но, как я понял, малышам-мусфиям не положено вмешиваться в разговор старших.

– Надо было нам прихватить с собой пару унтеров-старослужащих, – сказал Гарвин. – Из тех, кому никогда не надоедает рассказывать военные байки.

– Слушай, или я круглый дурак, или у наших друзей плоховато с юмором? – спросил Ньянгу.

– На меня они произвели такое же впечатление. Хотя у малыша Аликхана оно, возможно, и разовьется со временем, лет так через тысячу.

– И все же с какой стати они пригласили нас сюда? Никогда не поверю, будто это всего лишь ответная благодарность за то, что мы позволили им принять участие в нашей охоте.

– Скорее всего, чтобы поднабраться опыта общения с нами, – предположил Гарвин. – У них его не больше, чем у нас в отношении их. Если не ошибаюсь, там было полно подчиненных Вленсинга, или как там они у них называются.

– Думаешь, по принципу – изучай врага до того, как разразится война, а то потом будет поздно.

– Да, примерно так.

– Но ведь это улица с двусторонним движением, – не отставал Ньянгу. – Я, к примеру, теперь знаю о них гораздо больше, чем раньше. Скажем, о том, как, по их понятиям, должна протекать война.

– Будем надеяться, что дело обстоит именно так, – сказал Гарвин. – И будем надеяться, что они не разыгрывали из себя наивных пушистых птенчиков просто ради нашего удовольствия.

– До чего же ты у нас жизнерадостный сукин сын.

– Вот уж чего нет, того нет.

Хо Канг была, мягко говоря, разочарована. По ее представлениям, «величайший физик системы Камбра» должен был оказаться невысоким, полноватым, с прямыми волосами, в чистой, но слегка помятой одежде. Откуда у него время думать о таких пустяках, как внешний вид? Короче, нечто вроде самой Хо Канг.

Вопреки ее ожиданиям, таковым оказалась женщина по имени Энн Хейзер – стройная, с волнистыми, уложенными по последней моде волосами, энергичная, одетая как какая-нибудь аристократка или крупное должностное лицо. И даже хорошенькая, с завистью подумала Хо.

Зато коллега Хейзер, доктор Данфин Фрауде, выглядел как самый настоящий математик – волосы дыбом, костюм, похоже, никогда не гладили, брюки висят мешком, выражение лица доброжелательное и отсутствующее. Он, кстати, относился к числу тех немногих, кто знал кое-что о мусфиях.

Для своих тайных расследований среди множества других специалистов Хедли отобрал этих двоих и вызвал их в лагерь Махан. Сейчас перед Хедли лежал один из маленьких полуцилиндров, которые Хо нашла в разбитом рудовозе мусфиев. Хедли представил ученым Хо и объяснил, каким образом этот предмет оказался у них.

– Штурманская карта, – высказала предположение Хейзер.

– Я подумала, – объяснила Хо, – что если бы мы могли расшифровать то, что тут записано, это дало бы нам кое-какую информацию о мусфийских мирах, и тогда…

– …мы смогли бы использовать ее надлежащим образом, – перебил Хо Хедли. – Как именно, вас волновать не должно.

Доктор Фрауде взял в руки полуцилиндр.

– Исследования могут продлиться долго, очень долго. Но я не настолько наивен, чтобы предполагать, будто в нашем распоряжении много времени. Может, вы расскажете нам хоть что-то, от чего можно было бы оттолкнуться?

– Ну, разве что совсем немного, – ответила Хо. – Каждый раз, когда мусфийские корабли входили в нашу систему, одна из станций слежения фиксировала такой факт: во всех случаях координаты точек входа были примерно одинаковы. – Она передала ученым микрофишу. – Здесь копии двадцати пяти подобных записей. Все корабли следовали в сторону С-Камбры. Я подумала, что это транспортники, предназначенные для перевозки руды.

– Логично, – заметила Хейзер.

– Тогда я задумалась – а вдруг удастся найти один из этих кораблей и его штурманскую карту. Тогда мы имели бы либо начальную, либо конечную точку маршрута, в зависимости от того, входил корабль в систему или выходил из нее.

Лицо Фрауде покраснело от волнения.

– Да, это определенно неплохо для начала.

– У нас есть компьютеры, не связанные с базой данных, хранящей секретную информацию, – сказал Хедли. – Хотелось бы, чтобы вы приступили к работе немедленно. Если вам что-нибудь понадобится… помощники, аппаратура, что угодно… все будет предоставлено в первоочередном порядке. Думаю, вы догадываетесь о причинах такой срочности. Должен, однако, предупредить вас, что эта проблема не может обсуждаться ни с кем, кроме наших сотрудников, имеющих специальный доступ. И еще – вы будете работать в постоянном контакте с Хо Канг.

Хо и Хейзер встали, и Хедли вызвал охрану, которая должна была проводить их в отведенные им помещения. Фрауде, однако, немного задержался.

– Хочу поблагодарить вас, хаут Хедли, за то, что вы позволили мне оказать вам посильную помощь. Я, однако, рассчитываю, что смогу быть вам полезен… и еще кое в чем.

– Например?

Фрауде оглянулся и закрыл дверь.

– Вы мало привлекаете ученых к организации работы Корпуса.

– Мы солдаты, позвольте напомнить вам.

– И это означает, что вы даете присягу, ревностно относитесь ко всему, что касается чести, и умеете хорошо стрелять.

Хедли усмехнулся:

– Может быть… Ну, так чем еще вы можете нам помочь?

– Позвольте привести вам небольшой пример. В прошлом вы командовали подразделением «Разведки и рекогносцировки». Не смотрите на меня так испуганно, я отношусь к армии с большим уважением и умею держать язык за зубами. Как вы учите солдат? Гоняете их до седьмого пота. В результате по крайней мере половина отсеивается. Вопрос такой: можно ли считать, что ваши усилия окупаются?

– Черт побери, да!

– Как вы оцениваете качество своего обучения? Сколько конкретно заданий может выполнить ваш солдат, прежде чем он окажется недееспособен физически и психически? Иными словами, какова его норма уязвимости? Насколько больше или меньше эффективен средний пехотинец, если перед ним поставить те же самые задачи? А ведь солдат РР, кроме всего прочего, теряет какое-то время на обучение и не сразу становится полноценной боевой единицей. Ну, что вы ответите мне на все эти вопросы?

– Аллах его знает…

– И я, – самодовольно объявил Фрауде. – Я изучил статистику и могу утверждать с цифрами в руках, что солдат РР будет эффективен при десяти-двенадцати заданиях, а обычный пехотинец, не прошедший вашу суровую школу, всего при четырех-пяти… Ну что, убедил я вас, что этой проблемой стоит заняться всерьез?

Хедли провел рукой по голове и исподтишка взглянул на ладонь, чтобы убедиться, не начали ли у него от всех этих заумных разговоров выпадать волосы.

– Доктор Фрауде, будь я проклят, если знаю ответы на все эти вопросы. Возможно, нам и впрямь надо уделять больше внимания науке. Но давайте перенесем это на потом, а?

– Конечно, я просто хотел дать вам информацию к размышлению.

Гарвин в безукоризненно белой офицерской форме сидел за длинной изогнутой стойкой в почти пустом баре «Шелбурн», поглядывая на причаленные к берегу яхты, залитые светом заходящего солнца. Он потягивал спиртное, нетерпкое тропическое варево, которое предпочитал всему остальному, и ломал голову над тем, как убить сегодняшний вечер.

На днях Хедли поймал его и спросил, давно ли он ходил в увольнение. Гарвин задумался, пытаясь вспомнить, когда это было, и тогда Хедли велел ему немедленно катиться ко всем чертям, пока он окончательно не прокис.

Ньянгу тоже приветствовал такое начинание начальства и заявил, что, возможно, расскажет Гарвину кое-что интересное, когда тот вернется. Вот так получилось, что Гарвин принарядился и отправился вдоль побережья в Леггет искать приключений на свою голову. Он вспомнил, что давным-давно, когда только что закончил обучение, провел здесь вечер с какой-то певичкой и вляпался в такие неприятности, из которых не знал, как и выбраться.

Кто-то вошел в бар, сел на другом конце стойки и приятным контральто заказал белого вина. Бармен выполнил заказ, Гарвин обернулся… И тихий вечер разлетелся на осколки, словно разбитый бокал.

Спустя мгновение Язифь Куоро тоже узнала его.

– М-м… Привет, – с трудом выдавил он.

– Привет.

Они смотрели друг на друга. Молчание становилось все глубже.

– Спасибо за цветы, – сказала она. – И за то, что спас меня… Нас.

Гарвин попытался придумать что-нибудь умное, но тщетно.

– Пустяки, – в конце концов умудрился произнести он. – С тобой теперь все нормально?

– Просто прекрасно. Меня так долго продержали в больнице только потому, потому что я подцепила какую-то инфекцию.

– Ну да, – Гарвин отчетливо понимал, каким идиотом выглядит, и удивлялся, что стало с его звонким серебряным языком. – Инфекции бывают жутко опасные.

– Ты выглядишь очень мило, – Язифь, по-видимому, тоже соображала не слишком хорошо.

– Спасибо. И ты тоже… Что привело тебя сюда? – это была слабая попытка сделать разговор более содержательным. – Разве вам на Холмы не доставляют все, что нужно?

Язифь внимательно посмотрела на него и сделала вывод, что это не выпад против нее.

– Я жду Лоя. Мы договорились пообедать, – ответила она, – вместе с некоторыми из его редакторов. Они собираются обсудить, как нам вести дела с мусфиями. Я подумала, что это будет, наверно, смертельно скучно, и решила прийти пораньше, чтобы немного подкрепиться.

– Ты, наверно, права. В таком случае тебе нужно выпить то же, что пью я. – Гарвин кивнул официанту и сделал заказ.

Когда спиртное принесли, Язифь пригубила напиток.

– Уф-ф-ф… Гарвин? На этой штуке, похоже, могут летать корабли. Мне, наверно, не стоит этим увлекаться, а то это может кончиться тем, что я буду развлекать собравшихся стриптизом.

– Почему бы и нет? Или, может, чтобы журналисты не заскучали, тебе стоит задать им такой провокационный вопрос: а как, по их мнению, мусфии планируют вести дела с нами?

– Что ты имеешь в виду? Пока вроде бы все идет как надо.

– То же самое сказал человек, добравшись до сорок пятого этажа и не подозревая, что с пятидесятого он свалится.

Язифь оглянулась, никого не увидела и подвинула свой стул к Гарвину.

– По правде говоря, я немного обеспокоена. Лой говорит, что я глупая… Но мусфии всегда занимались горными разработками, и мой отец подозревал, что они хотели бы захватить под свой контроль все шахты С-Камбры.

– Я вовсе не считаю тебя глупой, – сказал Гарвин. – Мне хотелось бы сделать тебе хоть какой-то намек. Но все, что я знаю, – и учти, я ничего не говорил – это что перед своим последним отправлением мусфии заявили, что появятся снова и отнюдь не с дружественными намерениями.

– Однако, вернувшись, они на нас не напали.

– Ну да, просто совершенно случайно оказались здесь в самый подходящий момент. До смерти напугали Редрута и предстали в облике этаких героев. Наверняка они просто где-то выжидали, пока наступит нужное время.

– Что же они собираются делать и когда?

– И снова – не знаю. Но готов поспорить, они опять дожидаются подходящего случая или, может, просто ищут предлог, чтобы перейти к активным действиям.

– И если власть окажется в их руках, то первой, до кого они доберутся, буду я.

– Точнее говоря, твои владения, – согласился Гарвин. – Сама ты для них недостаточно пушистая.

Язифь засмеялась, но тут же испуганно оглянулась, сделав вид, что интересуется закатом. Помолчав, она спросила, не глядя на Гарвина:

– Я скверно обошлась с тобой, правда?

Гарвин некоторое время обдумывал, надо ему быть вежливым или честным, и в конце концов не сказал ничего.

– Все произошло слишком быстро, – продолжала она. – Я хотела убежать, спрятаться, не знала, что делать.

– И вышла замуж за Лоя Куоро, – Гарвин был уже не в состоянии сдерживать свою боль.

Язифь глубоко вздохнула, но не произнесла ни слова, просто резко кивнула. Помолчав, она сказала:

– Знаешь, иногда я жалею…

– Не надо, – внезапно охрипшим голосом перебил ее Гарвин. – Мне и без того нелегко.

Язифь подняла свой стакан и снова поставила его.

– Мне очень жаль, – она поспешно встала и ушла.

Гарвин посмотрел на стакан, который она едва пригубила, и перевел взгляд в сторону выхода.

– Сукин сын, – пробормотал он, непонятно кого имея в виду.

* * *

– Думаю, – осторожно решил прощупать почву доктор Фрауде, – мы могли бы позволить себе стаканчик хереса.

– Чего-чего? – спросила Хо.

– Это сорт старого доброго вина, стаканчик-другой которого любили пропустить великие мыслители прошлого, когда им удавалось добиться каких-то результатов.

– Лично мне больше нравится идея хлебнуть чего-нибудь покрепче и станцевать голой на столе, – заметила Хейзер. – Мы ведь подобрались совсем близко, не так ли?

– Три из последних четырех перестановок выводят нас к J-Камбре, нашей луне Фови и С-Камбре. Да, можно сказать, что это близко, – ответил Фрауде.

– А что с номером четыре? – спросила Хо.

– Думаю, вы потеряны для армии, Хо, – заметила Хейзер. – С таким складом ума вам непременно надо стать ученым.

– У меня нет денег на образование, – чувствовалось, что это признание далось Хо нелегко.

– Они у вас появятся, когда мы с этим закончим, – заверила ее Хейзер.

– Что вы имеете в виду?

– Неважно. Проехали… Пожалуй, и впрямь, самое время выпить.

– Все-таки интересно, куда ведет четвертая линия? – гнула свое Хо. – Если я правильно поняла ваши объяснения, она заканчивается на расстоянии примерно половины диаметра по ту сторону М-Камбры, а там, по вашим словам, ничего нет.

– Вы все поняли правильно, – заверил ее Фрауде и тут же воскликнул: – Нет, неправильно! Какой же я идиот! Когда вы взлетаете в своем «грирсоне» из лагеря Махан и при этом знаете, что в полете будут участвовать другие суда, разве вы не уславливаетесь с ними о вашем общем месте назначения?

Хо кивнула:

– Конечно, при выполнении любой задачи уславливаются о месте встречи или, как у нас говорят, точке рандеву. Почему мусфии должны поступать иначе? Это и есть наша четвертая точка и одновременно место отсчета для истолкования других штурманских карт, если они попадут нам в руки.

Фрауде довольно улыбнулся:

– Ну, теперь, надеюсь, мы можем получить свою выпивку?

– Можем, – ответила Хо. – И за мой счет. – Она поднялась из-за стола, так резко толкнув клавиатуру и бумаги, что они рассыпались в воздухе. – Мы почти у цели!

– Ну, ты жив? – заботливо спросил Ньянгу…

– Не уверен, – простонал Гарвин.

– И куда тебя занесло, в конце концов?

– Последнее, что сохранилось в памяти, – ответил Гарвин, – это один из проклятых портовых кабаков.

– Ты был там один?

– Не помню, но за пару часов до этого у меня точно… была компания. Но я, по-моему, все время сравнивал их… кое с кем, и они послали меня к черту.

– Это все?

– Все, – ответил Гарвин. – Не считая вот этого.

Он полез в карман и достал оттуда целую кипу банкнот.

– Когда я проснулся, все карманы у меня были набиты деньгами.

– Только с тобой такое могло случиться! – восхитился Ньянгу. – Любой из нас, упившись вусмерть, проснулся бы в каком-нибудь переулке обобранным до нитки, а ты каким-то образом умудрился извлечь выгоду из своих похождений.

– Ну да… Хотя хотелось бы знать, как мне это удалось, – промямлил Гарвин. – И еще мне жуть как хочется холодного пива.

– Еще чего! – воскликнул Ньянгу. – Ты на службе и не должен подавать другим плохой пример.

– Я сам по себе плохой пример.

– Ну, сейчас я еще немного подпорчу тебе жизнь, – заявил бесчувственный Иоситаро. – Вскоре после твоего ухода нас вызвал Хедли и приказал прочесать кустарники. Наши следящие системы засекли сигналы, переданные с дальнего конца острова Дхармы. Очень плотный луч, нацеленный на край системы. Примерно в то же самое время одна из дистанционно управляемых следящих систем на L-Камбре зафиксировала входящий сигнал, а спустя некоторое время – ответ на него, посланный в направлении Леггета. Ни то ни другое, к сожалению, расшифровать не удалось. Хедли заявил, что лучше всего было бы направить на L-Камбру «аксай» и перехватить этих паразитов. Но такой возможности у нас не было, зато оставалась другая – собрать людей, прочесать остров Дхарму и найти передатчик. Что мы и сделали прошлой ночью, как раз в то время, когда ты гудел на полную катушку.