Глава 21

НЕСКОНЧАЕМАЯ БИТВА

Я стоял на гигантской равнине, окруженной горами, изрыгавшими огонь в небо, затянутое темными облаками, подсвеченными снизу красным закатом. Позади разверзлась пасть пещеры, и я понял, что появился оттуда, а вовсе не упал с неба, как казалось поначалу.

На мне была грубая туника ниже колен, подпоясанная сухими стеблями лиан. За этот пояс был заткнут кинжал, выточенный из кремня. Я держал в руках дубинку, из конца которой торчал обсидиановый заостренный осколок.

Вокруг меня стояли люди, числом более тысячи, вооруженные такими же дубинками и копьями и одетые так же, как и я. Они стояли шеренгами в ожидании битвы. Я узнал их: это были Пип, Отави, Тоура, Берар, все четыре брата Сирильян, все те, кто вышел со мною в плавание из Ориссы. Здесь же находились тиренские солдаты, которых мы обучали, вместе с генералами – Эмерлем и Трэйдом, – все те, кого Баланд избрал для жертвоприношения. Я осмотрелся и не увидел принца Солароса – почему-то он не перенесся в этот мир вместе с нами.

Передо мною стоял Квотерволз, а недалеко – и Келе.

– Нет, – сказал Квотерволз. – Мы от Тирении уже далеко и сейчас находимся возле той пустой деревни.

– А как же…

– Мы в настоящем, а может, и в будущем, везде, где есть в нас нужда… когда есть в нас нужда.

И, прежде чем я смог спросить еще что-то, загремели барабаны. На одном фланге моей маленькой армии приплясывали, приговаривая, несколько шаманов, и громче всех звучал голос Тобрэя. Перед ними обнаженная, с развевающимися волосами, в полном экстазе плясала, воздевая руки к небу, Джанела. Я ощутил желание, и член мой напрягся, но тут же злость охватила меня, когда громче загремели барабаны и по равнине двинулась армия демонов. На нас, на наши дома…

Впереди шел король демонов. Я знал, что это должен быть Баланд. Я воинственно закричал, и мы помчались в атаку, не чувствуя острых камней, впивающихся в босые ноги.

Демоны тоже устремились вперед, и наши армии столкнулись. И уже ничего не осталось в мире, кроме этой бойни, ударов, круговерти дубинок, когтей и клыков. Отави снес голову одному чудовищу, и оно, успев издать вопль боли, упало, истекая кровью. Другое чудище с четырьмя лапами, вооруженными острейшими, как серпы, когтями, одним ударом оторвало руку Отави. Захохотав безумным смехом, мой бывший конюх направил обрубок в морду чудищу, залил ему глаза кровью, нанес сокрушительный удар в грудь и умер.

Пип сначала рубился дубинкой с небольшим – с него ростом – демоном на четырех кривых лапах, приземистым, как жаба; затем они сошлись вплотную, сцепились и покатились по земле, вонзая друг в друга кинжалы.

Передо мною возникла тварь с мордой тигра, окруженной щупальцами. Ко мне устремилась лапа с длинными когтями, и я своей дубинкой изо всех сил ударил зверя в горло, успев выхватить зазубренное оружие, когда тварь упала.

Вокруг безумствовало убийство; клубок сражающихся со стонами и проклятиями мотался то туда, то сюда, скользя по окровавленным камням и в лужах той странной многоцветной жидкости, что заменяла демонам кровь.

И я продолжал сражаться, не обращая внимания на раны, укусы и царапины, успевая осматриваться в поисках Баланда. Я увидел его в окружении демонов, считавшихся у них благородного происхождения, и стал пробиваться к нему.

За мной устремились мои люди, прокладывая мне путь в толпе сражающихся чудовищ к королю демонов, и в острие этого клина находился я.

Но, пока мы пробивались вперед, все вокруг вдруг изменилось. Я не знаю, как это получалось, но я словно бы участвовал в нескольких сражениях одновременно, потому что я вдруг то оказывался в одиночестве на равнине, окруженный врагами, то в толпе своих войск. Вот я хочу сделать шаг вперед к Баланду, а пячусь назад, к нашим пещерам.

Я выругался в гневе и беспомощности, поняв, что это король демонов насылает на нас путающее заклинание, и тут же услыхал, как монотонно и уверенно начала приговаривать Джанела на неизвестном мне языке, но слова эти придали новых сил, и я сообразил, как двигаться в этом странном мире, где шаг вперед оказывается шагом назад, и вскоре до Баланда, нетерпеливо царапающего когтями каменистую почву, было футов десять. Я рванулся к нему.

Демоны одолевали моих товарищей, почти окружив их, и мне кричали, чтобы я отступал, что мы должны спасаться бегством.

Но ни их гибель, ни моя смерть ничего не значили перед моим намерением сокрушить Баланда. Однако его уже не было передо мной, он теперь стоял в отдалении на каком-то валуне, что-то весело крича.

Ко мне вернулось чувство реальности, и я увидел лежащего мертвым Берара и увидел, как рядом со мной Квотерволз отражает выпад рогатого монстра и пробивает копьем его налобный щиток, а чудовище шипит, корчится и падает замертво.

– Назад! Назад! Бежим! – донеслись крики, и мы побежали, уже не как организованная армия, а устремляясь в паническое бегство потерпевших полное поражение.

Передо мной с горящими глазами возникла Джанела.

– Сейчас мы остановимся, – выдохнул я, чувствуя, как трудно дышать.

– Нет! – закричала она. – Мы не можем больше сражаться! Теперь уже не здесь! И не сейчас…

Я глянул назад. Армия демонов с Баландом во главе, победно вопя, устремлялась по склонам к нашим пещерам-домам. Тот стал выше, сильнее, напитавшись энергией наших погибших товарищей.

Я развернулся – к черту здравый смысл, если они собираются уничтожить наши жилища! – поднял дубинку для последнего боя, и рядом оказался Квотерволз, истекающий кровью, но не обращающий внимания на раны, и я уже не вслушивался в мольбы и просьбы Джанелы и…

Мы падали, падали без конца…

На зеленую чудесную лужайку падал с небес легкий теплый дождичек. Мой конь нетерпеливо заржал, предчувствуя приближение битвы.

Я был одет в форму древнего кавалериста: кожаный шлем с полоской стали от макушки до кончика носа, стальные пластины на щеках, стальная кираса и бриджи, заткнутые в высокие сапоги со стальными пластинами по бокам. Конь мой также был облачен в доспехи: жутковатого вида шлем на голове с прорезями для глаз и кожаная попона, спускающаяся ниже седла. Я был вооружен саблей, притороченной к седлу, кинжалом и длинным копьем с вымпелом, в цвет такому же маленькому вымпелу, что развевался на гребне моего шлема.

Но если наша одежда еще что-то напоминала знакомое, то вымпел с гербом неведомого мне города не говорил ни о чем.

Рядом сидела в седле своей лошади Джанела, одетая точно так же. Лишь сабля ее была полегче моей. Позади нас также верхом находились мои капитаны Тоура, Берар, Келе и Квотерволз.

А дальше на приплясывающих в нетерпении лошадях располагались остальные мои солдаты, ориссиане и тиренцы.

Мы маскировались за деревьями, внимательно глядя на расстилающиеся впереди луга. По ним уверенно шагала армия демонов, выстроившись в форме гигантского полумесяца. По флангам ехала их кавалерия – демоны на странных зверях и других демонах.

Справа от меня располагалась наша пехота, усиленная боевыми слонами и охотничьими котами – гепардами.

Послышался звук фанфар и грохот барабанов, и две армии начали сближаться.

– Ну уж в этот раз мы им устроим, – пробормотал Квотерволз.

Джанела протянула мне руку, я пожал ее, не отрывая глаз от поля боя.

А она принялась заклинать:

Ты не видишь ничего

Ты видишь ничто

Ничто лишь деревья

Ничто лишь траву

Здесь все безопасно

Здесь все безвредно

Твой враг не здесь

И не надо его здесь высматривать

Глядеть не на что.

На поле боя столкнулись две армии. Вначале полетели стрелы, а затем вперед вышли копейщики и меченосцы, и началась бойня.

Келе воскликнула, что, дескать, пора, но, не обращая на нее внимания, я продолжал внимательно наблюдать, как то одна сторона, а затем другая одерживают верх. Я усмехнулся, увидев – как и было запланировано, – как наш левый фланг начал отступать, словно терпя поражение. Назад, назад, и вот уже слышно, как победно вопят демоны.

Теперь настал наш час, и я, выхватив саблю и привстав в стременах, прокричал команду. Моя кавалерия устремилась с господствующих высот на правый фланг демонов.

Я никогда не был солдатом, но почему-то все команды были теперь мне знакомы и легко срывались с губ:

– Шагом марш!

– Рысью!

– Копья наперевес!

Более ста пятидесяти стальных наконечников опустились, обещая смерть врагу.

– Галопом в атаку!

Они так и не заметили нас, пока мы не врезались им во фланг, вонзая длинные копья в их тела, и вопли боли с криками удивления вознеслись к небесам. Мое копье вырвалось у меня из руки, застряв в теле двуглавого чудовища, ощетинившегося чешуей со смертоносными наростами. Я выхватил саблю и начал рубиться.

Мой конь взвизгнул от боли и взвился на дыбы. Зверь разорвал ему горло. Я высвободил ноги из стремян и соскочил на землю, отпрыгивая в сторону, а конь рухнул на своего убийцу. Послышались крики:

– Командир упал… Антеро…

Тут же рядом оказалась Джанела, я вскочил сзади на ее коня, и мы устремились в гущу схватки, рубя и коля, устремляясь к центру армии демонов, где реяли знамена Баланда.

Мы оказались среди демонов, одни стремились схватиться с нами, другие старались избежать нашей смертоносной стали. Но невероятная давка сохраняла нам жизни – у демонов просто не было пространства развернуться, и мы продвигались все ближе и ближе к Баланду. Я соскочил на землю.

Он возвышался над нами, щеголяя шелками поверх доспехов. Он был вооружен дротиком и кинжалом. До него оставалось не более полудюжины футов… Рядом с ним развевался его штандарт, который держало ужасное чудовище, на которое более нескольких секунд и смотреть было невозможно.

Баланд сделал выпад в направлении Джанелы, та увернулась, а я напал на него сбоку. Удар его дротика был отбит моей саблей, а его кинжал я ухитрился выбить ногой. И тогда моя сабля воткнулась ему в бок, пробила доспехи, демон завыл, а его кровь – ужасная черно-зеленая слизь – потоком выплеснулась наружу.

Баланд взвыл и покачнулся, падая назад, а я тут же нанес удар демону, державшему его флаг, но промахнулся, угодив по алебарде, которой был вооружен этот демон. Но, прежде чем чудовище обрело равновесие, я свободной рукой вырвал у него штандарт и поднял высоко вверх, вызывая у демонов крики ярости и страха.

Послышался крик Джанелы, я обернулся и увидел, как какой-то демон вскочил на ее лошадь и, обхватив девушку за горло когтистой лапой, душит ее. Но вот одно движение ее руки с кинжалом – и тварь упала с коня.

Баланд находился всего лишь в нескольких футах от меня, и я собирался его добить, но тут нас разъединила толпа сражающихся, и я потерял его из виду.

Рядом оказалась Джанела, затем и остальные. Со лба у меня текла кровь, я вытер ее с бровей и мгновенно огляделся.

Вокруг меня собрались оставшиеся бойцы моего отряда, не более тридцати мужчин и женщин, все израненные. Нас уже окружали демоны, радостно вопя, что наконец-то поймали меня в ловушку.

Отряды моей армии находились далеко, отчаянно стараясь пробиться мне на выручку.

Появился Квотерволз с моим штандартом и воткнул его в землю. Промокший от крови флаг с изображением герба дома Антеро захлопал на ветру. Квотерволз усмехнулся.

– Теперь у них, по крайней мере, есть цель, – сказал он.

Ярдах в пятидесяти отсюда прорывалась группа моих боевых слонов, но они еще были слишком далеко, и сабли демонов уже пели нам отходную.

Но на этот раз, подумал я, на этот раз я серьезно ранил Баланда, может быть даже смертельно, и армии его досталось. И не важно, что я умру сейчас, если он будет лежать рядом.

Я ранил неуклюжего четырехлапого демона с двумя саблями, ушел от удара копьем и…

Мы падали, падали…

Наши корабли штормом мотало на волнах, под порывами восточного урагана, так, что никто, даже самые опытные моряки, не мог удержаться на палубе, не схватившись за что-либо. Но мы не обращали внимания на качку. Ведь мы прижали флот демонов к берегу, и им было хуже, чем нам. Нас оберегала магия Джанелы.

Их флот состоял из огромных кораблей трех типов. Самые гигантские были похожи на баржи; их на буксире тащили однопалубные галеры. На этих кораблях демоны разместили свои орудия и солдат, готовых броситься на абордаж, если рядом окажется вражеское судно. Другой тип представляли большие трехмачтовые суда, превосходящие размерами любое наше судно. У них на палубах также стояли катапульты и другие орудия. Их здорово трепало штормом, насланным Джанелой, но мы не видели у демонов даже намека на панику, словно они и не сознавали, что их вот-вот выбросит на берег.

Наши маленькие корабли были совершенно необычны. Они имели одну мачту и странный защитный навес над фордеком. Гребцы прятались за высокими фальшбортами, изогнутыми внутрь. Только посреди судна оставалось открытое пространство. Передо мной стояли две катапульты, еще две – на палубе, приподнятой над рядами гребцов, а я, вместе с Джанелой, Келе, Квотерволзом и Отави, находился в открытой круглой башенке на юте. Отави был у нас рулевым и стоял около устройства, выполнявшего роль невиданного прежде штурвала – две вертикальные палки, уходящие в прорези на палубе, и он ими двигал взад или вперед в зависимости от команд Келе.

Я вспомнил о кораблях-«черепахах», встреченных Ради в великой морской битве далеко на западе.

Но странными были не только корабли, еще более поражали меня моряки. В некоторых из них я узнавал знакомых ориссиан и тиренцев. Но были и другие, которых я не мог как следует разглядеть. Глазам почему-то было больно смотреть на них, и я старался не разглядывать их внимательно.

Джанела стояла на коленях перед пентаграммой, обведенной кругами, помеченными магическими символами. Рядом валялись пустые кожаные мешки, в которых, должно быть, раньше содержался ветер. Возле пентаграммы горела ровным огнем свеча, пламя которой ничуть не пугалось завывающего штормового ветра.

Внезапно ветер стих, и мы начали терять скорость. Потом внезапно ветер ударил нам в лицо. Заклинание Баланда пересилило наше.

– Ну нет, – пробормотала Джанела и поднесла свечу к жаровне. Вверх взметнулось многоцветное пламя в два раза выше человеческого роста, и ветер вновь задул в прежнем направлении. – Ему придется схватиться с нами, – сказала она.

Вокруг нас в воде вздыбились взрывы – это катапульты демонов открыли стрельбу.

Мои корабли шли клином, направленным острием в сердцевину вражеского флота, гребцы налегали изо всех сил на весла, ветер наполнял наши паруса. Атака была дерзкой и стремительной – ведь наши корабли были меньше кораблей демонов.

Но я собирался сражаться по-новому, и мои капитаны знали свою задачу.

Ведь на нашей стороне был колоссальный опыт Рали, полученный ею в великом путешествии на Запад и переданный мне, правда, я не помнил когда.

– Мы на расстоянии прицельной дальности, – сказал Квотерволз.

Я кивнул ему, и наши катапульты начали метать в сторону неприятеля громадные камни и тяжелые стрелы.

Но не это было нашим главным оружием – оно скрывалось под водой, в бурунах пены, поднимаемых носами наших судов.

Каждый наш корабль избрал себе целью вражеский. Мой собственный устремлялся прямо на громадный флагман Баланда.

Мы приближались, и демоны на борту флагмана взвыли от радости, видя нашу глупость, наше желание сблизиться с кораблем гораздо больших размеров и подвергнуться их атаке.

В последнюю минуту Келе отдала команду, курс нашего корабля слегка изменился… Теперь-то демоны заметили наш подводный заостренный таран, их корабль начал медленно поворачиваться.

– Держись! – выкрикнула Келе, и все схватились кто за что смог, чтобы не упасть.

Раздался сильный удар, и многие из нас полетели на палубу, несмотря на готовность к столкновению. Демоны пришли в себя и начали карабкаться на реи повыше, чтобы оттуда прыгнуть на нас.

Келе выкрикнула команду, гребцы налегли изо всех сил на весла, при этом с левого борта гребли в одну сторону, а с противоположного – в другую. Как и было задумано, наш корабль развернулся и таран с громким скрежетом вырвался из борта флагманского корабля, и мы отошли в сторону от поврежденного судна.

В то же время катапульты Квотерволза продолжали посылать снаряды на палубу вражеского искалеченного судна, не давая демонам прийти в себя.

– Все на корму! – крикнула Келе.

Все, кто был, устремились на корму, отчего нос нашего судна слегка приподнялся. Моряки, находившиеся на носу, быстро открыли люки, отвязали остатки разрушенного тарана, на его место поставили новый, закрепили и захлопнули люки, впустив внутрь совсем немного воды.

– Все по местам!

И наш корабль вновь занял боевую позицию уже с новым смертоносным клювом.

Под всеми парусами и на всех веслах мы пролетели сквозь вражеский строй почти до опасного берега. Там развернулись и вновь атаковали их флот. Так действуют волки, отбивая по частям группки овец от общей стаи. При первой атаке потери наши оказались ничтожными, как я и надеялся.

На этот раз мы ударили в корму вражеского корабля и отскочили назад, наблюдая, как он тонет. Демоны пытались спастись, хватаясь за обломки или на шлюпках.

В этот день милосердием и добротой не пахло. Мы перевернули три шлюпки, лучники расстреливали тонущих тварей, хватающихся за наши борта, и мы приготовились к новой атаке.

Шторм разыгрался не на шутку, и флот демонов несло к суше, где корабли ожидало крушение. Флот Баланда рассеялся, и каждый корабль теперь в одиночку стремился спастись.

Я огляделся, отыскивая флагманский корабль, намереваясь покончить с ним и…

Мы падали, но на этот раз гораздо медленнее…

Далеко внизу расстилалась земля, красивый озерный край. Позади вставало солнце. Двадцать наших кораблей плыли по воздуху к горным вершинам, где находилась цитадель короля демонов.

Я не знал, в каком мы мире, в каком времени, поскольку никогда и не слыхал о существовании таких аппаратов, на которых мы летели.

Они представляли из себя длинные трубы, длиною в восемьсот или девятьсот футов, заостренные на концах и с длинными палубами, висящими под этими цилиндрами. На палубах, в ожидании битвы, стояли мои вооруженные солдаты.

По бокам палуб возвышались мачты, по которым сновали матросы, разворачивая нужные паруса.

Я не понимал, как мы удерживались в воздухе, но мне вспомнилось, как в детстве я складывал бумажные пирамидки, держал их над огнем в камине, и они, набрав теплого воздуха, улетали в трубу вместе с дымом. Может быть, и в этих цилиндрах содержался воздух, подогреваемый магией.

Келе предупреждающе крикнула и показала на маячащие впереди огромные горы, где из пещер и расселин навстречу нам вылезали демоны. Некоторые из них садились верхом на крылатых тварей, а некоторые и сами были этими тварями. Копья и длинные сабли служили им оружием.

Послышалось какое-то жужжание, и один из моих кораблей, охваченный пламенем, начал падать, переворачиваясь в воздухе, подобно детской игрушке, слишком близко оказавшейся к огню.

Джанела, творя контрзаклинание, зажгла свечу, обхватила ее руками и стала дуть на пламя, приговаривая:

Не гори

И не сжигай

Я лишаю тебя жизни

Я лишаю тебя пищи

Приказываю умри

Я распоряжаюсь твоей смертью.

Теперь летучий рой чудищ устремился на нас, чтобы схватиться врукопашную. Мы открыли стрельбу. Я хладнокровно взвел тетиву арбалета, пока она не щелкнула в зажиме. В направляющий желобок я положил стрелу.

Одно из четырехкрылых чудовищ, похожее на громадную стрекозу, подлетело ближе и протянуло лапы с когтями к моряку на рее. Он завопил, видя приближающуюся смерть, а я прицелился и выстрелил. Я промахнулся, но стрела, свистнув между тварью и жертвой, напугала чудовище, и когти его ухватили пустоту. Оно взвизгнуло от злости, сделало вираж и скрылось.

Некоторые из демонов спрыгивали со своих «коней» к нам на палубы, обнажив когти или оружие. К ним бросались люди, и скоро то там, то здесь человек или чудовище, вопя, срывались в бездну. И нередко даже пара противников, вцепившись в глотки друг другу, летела навстречу неизбежному, не прекращая схватки.

Настала пора использовать наше особое оружие.

Джанела раскрыла перед собою ладонь, смазанную маслом, пошептала, и вверх взлетело пламя, магический огонь, не обжигающий ее руку.

Она подняла с палубы бумагу, свернутую в трубку, положила на ту же ладонь и легонько подула.

Гигантский огненный палец прочертил небо, отыскивая крылатых чудовищ и сжигая их.

Послышался громоподобный рев, и на нас устремился гигантский змей с тремя парами крыльев. Я понял, что это и есть Баланд. Но я был спокоен как никогда. Неторопливо зарядив арбалет, я тщательно прицелился и выстрелил в змеиное тело Баланда. Чудище, извиваясь, полетело вниз…

Мы падали, покачиваясь в воздухе, как осенние листья, устремляясь к далекой земле…

Теперь не было ни суши, ни неба, ни воды.

Хаос… мутный хаос, темнота и свет одновременно.

У меня не было тела. Рядом, невидимая, парила Джанела.

Что-то пролетело мимо, задев меня и отбросив в сторону. Это казалось странным. Какое-то столь же бестелое существо обладало такой энергией, силой…

Я испугался, но тут ощутил уверенное прикосновение Джанелы, ее знание наставило меня на путь истинный. И я, потянувшись во тьму, нащупал мою собственную силу, отыскал ее и швырнул в ту сторону, где парил Баланд. Удар оказался столь мощным, что весь этот мир содрогнулся.

Появились и другие демоны, но тоже бестелесные. Это было само воплощение зла, скрученное в змеиные спирали… Вдруг все пропало в страшной яркой вспышке. Сначала ничего не было видно, а потом я понял – демоны восстали против демонов.

Этот призрачный колдовской мир причинял демонам страдания, и они пытались вырваться из этого мира. Я понял, что демоны по-настоящему погибают в этой странной междоусобице в пустоте.

Еще что-то попало в меня, обжигая ногу выше колена. Обратно полетели два заряда, выпущенные мною и Джанелой, и вселенная раскололась от боли Баланда.

Мы стояли на голой каменистой равнине, куда серебряный взрыв отправил нас в первый раз.

Теперь нас осталось только трое. Мы с Джанелой были обнажены и держали в руках факелы этого чудного серебряного огня.

У наших ног, сжавшись, стоял на коленях Баланд, в мольбе подняв вверх руки с когтями.

– Пощади, Антеро. Я прошу пощады, Серый Плащ. Ваши души действительно оказались горькими для меня.

– Пощады? – Джанела звонко рассмеялась.

– Да. Отпустите меня, отпустите нас с оставшейся у нас силой, и я клянусь, что мы больше не появимся в вашем мире.

– И ты думаешь, что я поверю твоему слову? – спросил я.

– Я сдержу его, – сказал он. – Посмотрите, вот здесь у меня на груди особый знак, и вы поймете, почему должны поверить мне, почему должны отпустить нас живыми.

Я машинально склонился… и когти Баланда вылетели вперед, прямо к моему сердцу. Но вспыхнуло серебро, отбивая его нападение, мое оружие по своей собственной воле нанесло удар, и голова Баланда покатилась по камням.

Его гигантский глаз полыхнул желтым и потемнел, и я ощутил уход Баланда – что-то исчезло в этом мире, что-то черное, что-то смертельное, что-то веками висевшее на нас свинцовым грузом.

Джанела стояла рядом, став на мгновение целиком серебряной, как танцовщица Талила, а затем та серебряная сила, что спасла меня, пропала.

Я дотронулся до Джанелы, и мы оказались в древнем тронном зале короля Фарсана.

Вокруг меня толпились солдаты, сражавшиеся с демонами за наш мир и победившие. Квотерволз, Келе, Отави, Пип, остальные ориссиане, Тобрэй и жители Тирении…

Но в зале не было ни принца Солароса, ни придворных. В зале также находились три трупа: короля Игнати, демона Мителя и короля Баланда, который сидел на своем троне, почерневший и обезглавленный.

На моем теле не было ни царапины, но зато болели все раны, которые я получил в бесконечных многочисленных сражениях в различных мирах.

Квотерволз усмехнулся и хотел что-то сказать, но тут же он и Келе исчезли, ведь на самом деле они были далеко, на пути к Ориссе.

Внезапно мною овладела неуверенность. Я не понимал, ни где я, ни кто я, но Джанела крепко держала меня за руку, и мир вновь обрел реальность и стал моим миром.

Мы повернулись и, с трудом переставляя ноги, побрели по туннелю вверх, к свету дня.

Глава 22

ПРОВИДЕЦ-ПРИЗРАК

Когда толпы радостных тиренцев приветствовали нас наверху, я, как призрак, почувствовал себя странно: нахожусь вроде бы здесь и в то же время очень далеко. И меня больше привлекал безмятежный покой, нежели буйство жизни вокруг.

Мне рассказывали, что призраки видят больше, чем простые смертные. Призраки привязаны к своему прошлому цепями, которые не в силах разорвать, потому на настоящее взирают бесстрастно и к тому же способны предвидеть будущее.

Итак, облачившись в мантию провидца, мой дорогой Гермиас, я обращаюсь к тебе со следующими словами.

Из Солароса получится хороший король. Я внимательно наблюдал за ним, когда в Тирении праздновалась победа над Баландом и его ордами демонов. Соларос прекрасно держался в потоке восхвалений, которыми осыпали нас его подданные. Он ничуть не ревновал к тому, что большая часть славы досталась нам с Джанелой. И, как только затянувшееся празднество закончилось, он тут же принялся планировать будущее для своих еще похмельных и непроспавшихся подданных.

Тирения изменится, и в этом нет сомнений. Теперь, когда нет демонов и не с кем сражаться, тиренцам придется отложить оружие и привыкать к новой жизни. Это будет непросто. Ведь эти люди так долго жили в постоянном страхе, в состоянии войны. Слишком долго унижали их, заставляя все время отступать, оставлять свои земли, пока не осталась в их владениях лишь последняя крепость. И память об этом позоре изгладится не скоро.

Что же касается вас – любимых моих ориссиан, – то вас ждут еще более великие изменения. Теперь, даже с исчезновением Баланда, не следует ждать, что в ваши дома сразу придут радость и единодушие. Многие опасности поджидают вас, и среди них опасность выбора пути развития, которая может довести до междоусобицы. Будь бдителен, племянник. Это может оказаться пострашнее, чем король демонов.

Я заключил договор с королем Соларосом. С помощью Джанелы все полученные здесь знания передаются и Ориссе. Вскоре отсюда отбывает группа магов, и я прошу тебя достойно принять их в Ориссе. Они принесут с собою ту истину, которую Серый Плащ и его правнучка украли у богов. Если этой истиной свободно и щедро наделить всех, то, по крайней мере, мы избавимся от власти тех господ воскресителей, которые так ревниво охраняли от нас эту истину. Этого тебе не надо бояться. Но если же спрятать истину в каком-нибудь жалком хранилище сокровищ, то придет роковой день, когда все проклянут тех, кто сокрушил Баланда, и будут призывать на себя удары его плетей, как воспитание справедливого, но строгого отца.

И вот я подошел к той части моего повествования, которая пугает меня более всего. Я знаю, что ты, прочтя эти слова, спросишь: «Да что с тобой, мой дорогой дядюшка? Что с тобой?»

Я собираюсь расстаться с жизнью.

Вот так.

Я ведь говорил уже об этом.

Надеюсь, ты не возненавидишь меня за это и не назовешь меня глупым старым придурком, боящимся встретить естественную кончину. Что ж, ты вправе так думать. А то, что ты прочтешь дальше, вообще заставит тебя подумать, что я еще и сошел с ума.

Меня убьет Джанела.

Но как же, спросишь ты, любящая женщина согласится пойти на такое? Или это давно задуманная месть за убийство Яноша? И вся ее любовь – уловка?

Нет, именно в силу любви она и преподносит мне этот дар.

Она зашла ко мне, когда я собирался с мыслями, чтобы изложить их в финальной части моей рукописи. С момента нашего возвращения с битв она почувствовала, что мною владеет дурное настроение, но молчала.

– Я все думала, что ты сам со мною заговоришь, Амальрик, – сказала Джанела. – Но ты не говоришь, и чем дольше тянется молчание, тем больнее мне чувствовать, что ты мне не доверяешь.