Однако же теперь открылось второе дыхание, пряное вино победы разгоняло кровь, все было свежо и радовало, как в юности.

Мы прибыли в Тирению, как пилигримы, уставшие и покрытые дорожной пылью. Мы явились невежественными и униженными искать мудрости самого древнего города среди земель Тедейта. Мы прибыли в благоговении перед старейшинами, потомки которых обитали здесь. Мы явились, трепеща от надежд и страха, – не отвергнут ли нас, не посмеются ли над нашим невежеством? Особенно уязвимым чувствовал себя я. Моя беда по имени Клигус лежала, постанывая, на носилках рядом со мной в карете принца, когда мы подъезжали к воротам Тирении.

Первое, что я увидел, оказавшись в Тирении, – толпы, стоящие вдоль улицы, приветствовали нас, посылали нам воздушные поцелуи и осыпали наш путь цветами.

Первое, что я услышал, – громогласное чествование чужестранца как героя, о котором я-то знал, что он всего лишь обычный человек.

Я сидел слева от принца Солароса, а Джанела – справа. Он сам правил колесницей одной рукой, приветственно помахивая толпе другой. Ясно было, что он пользовался у народа большой популярностью, и его имя выкрикивалось наравне с нашими. Лицо его порозовело от восторга, длинные волосы развевались на ветру, как и широкий белый плащ, небрежно наброшенный на плечи и открывающий широкую грудь в кольчуге из серебра. От его стройной фигуры не могли оторвать глаз тиренские женщины.

Мы катились по широкой гладкой улице, вымощенной жемчужного цвета камнем, подковы издавали такой звук, словно лошади ступали по утрамбованному песку океанского побережья.

Рессоры колесницы работали при помощи магии, так что мы не ощущали ни единого толчка при движении, словно находясь в полете. Над нами реяли висящие поперек улиц многоцветные бумажные змеи, наполняющие воздух запахами прохладного сада и фруктовых оранжерей. Звучала музыка, столь чарующая, что я всплакнул по Омери, которая не дожила до этого дня, чтобы услыхать ее. Музыка звучала с небес, из городских парков, улиц, казалось, ее издавал даже каждый камень, по которому мы проезжали.

Город занимал всю вершину горы и соединялся с крепостями поменьше и еще несколькими горами магическими мостами, подвешенными на тонких канатах. Тирения состояла из множества крепостей, расположенных одна внутри другой, с изящными домами, богатыми магазинами и изобильными рынками, расположенными между очередными стенами с башенками. Но, несмотря на богатства этих зрелищ, я успевал замечать и бдительных солдат, стоящих на стенах, и понимал, что все эти дома, магазины и рынки могут быть оставлены в случае опасности, когда люди уйдут под защиту следующих стен, обороняемых солдатами.

Открывались ворота за воротами, и за каждыми нас встречала восхвалениями следующая толпа.

Наконец впереди показались последние ворота, более массивные, чем остальные. Когда они распахнулись, я понял, что вижу древнее великое сердце Тирении. Камни здесь позеленели и покрылись трещинами от старости. Над башнями курился магический дымок, а тройные купола центрального здания отливали жутковатым светом.

Грумы и слуги бросились к нам навстречу. Принц соскочил с коляски и стал давать распоряжения, где нас разместить и какой следует предоставить нам комфорт.

Улыбаясь, он обратился к нам с Джанелой:

– Мой отец человек нетерпеливый и приказал привести вас к нему немедленно. И боюсь, мне придется попросить вас немного потерпеть, а отдохнуть и привести себя в порядок после дороги потом. Ваши люди будут размещены в удобных помещениях, вы можете быть совершенно спокойны за них.

Джанела согласно кивнула и быстренько достала из сумки зеркальце, чтобы хоть немного причесаться. Я встревожено посмотрел на Клигуса и Модина, и принц понял мой взгляд.

– Я распоряжусь, чтобы им обеспечили должный уход, пока вы будете заняты своими делами. Королевский лекарь займется их ранами, – сказал он сочувственно. Немного помолчав, он добавил: – Вы отзывчивый человек, Амальрик Антеро. Мой отец считает это слабостью. Я с ним не согласен, но… впрочем, вы сами увидите… различий между нами много. И все же, если бы я оказался на вашем месте, не думаю, чтобы проявил подобную снисходительность.

Я внезапно рассердился, но прикусил язык, дабы не сказать лишнего, и покачал головой, овладевая собой. Когда эмоции улеглись, я сказал:

– Благодарю вас, ваше высочество. А теперь, если пора, то ведите нас. Король, как вы сказали, ждет.

Принц несколько замялся:

– Должен предупредить, чтобы вы были настороже. При дворе моего отца вы не встретите тот же восторженный прием, что и у наших подданных. Ситуация у нас сложная, и позднее я опишу ее вам подробнее. Знайте же, что здесь найдутся и те, кто совсем не рад вашему прибытию, равно как есть и другие, считающие ваше появление счастьем, в результате чего мы сможем выступить единым фронтом против нашего общего врага.

Джанела кивнула:

– Я это чувствую, ваше высочество. Не окажусь ли я дерзкой, если выскажу предположение, что в этом споре вы с королем придерживаетесь различных точек зрения?

Принц вздохнул.

– Более различных быть не может. Но прошу вас, наберитесь терпения. Я уверен, что правда окажется за мной… Хотя, боюсь, времени у нас мало. – Он расправил плечи. – Ну пока хватит об этом. Когда мы выберем время поговорить, все разъяснится.

И он повел нас к мрачному зданию дворца короля Игнати. Я удивился, оказавшись в тронном зале. Я не знаю, что я ожидал увидеть, но то, что увидел, сильно меня разочаровало – как-никак здесь обитали потомки легендарных старейшин.

Огромный, плохо освещенный зал наполняли унылые статуи и истуканы странных божеств с ликами. Высокие стены были расписаны сценами из битв древних тиренцев с полчищами демонов. Здесь сабля взлетала против когтей, маг противостоял черному колдуну, а колдовские боевые машины стремились сокрушить неподдающиеся стены. Между фресками располагались портреты королей и королев Тирении, столь разрушенные временем, что едва угадывались черты лиц. Пол пестрел тысячами высеченных в камне имен, и я понял, что под нами лежат останки правителей Тирении и величайших героев. Ощущение было такое, что дом полон призраков.

В дальнем конце зала показалось какое-то движение. Когда мы подошли ближе, из ниши выступили несколько юных особ. Соларос шепотом представил нас друг другу. Я запомнил Эмерля, Трэйда и еще кое-кого,

Джанела дернула меня за рукав, обращая мое внимание на одного молодого человека, высокого, невероятно худого и бледного. На его длинном лошадином лице больше всего запоминались широко посаженные глаза и крупные, выступающие изо рта зубы. Звали его Вакрам. Когда мы по тиренскому обычаю коснулись ладонями друг друга, мою кожу закололо ощущением магической энергии. И я не удивился, узнав, что мы познакомились с магом принца.

Место королевского трона находилось в обширной нише со сводом, мягко освещенной каким-то магическим источником света. Стены тут обтягивали темные ковры, и такие же ковры покрывали пол. Вокруг располагалось десятка два низеньких столов и стульев, обтянутых черной плотной материей. Большинство сидений пустовало, а придворные толпились у трона.

Король Игната при нашем приближении поднял голову и едва ответил на наши поклоны.

– Ваше величество, – сказал его сын. – Я имею честь представить вам Амальрика Антеро и Джанелу Серый Плащ.

Король ничего не сказал, лишь склонился вперед, всматриваясь в нас холодными узкими глазами.

Король казался мужчиной средних лет. Его светлые волосы ниспадали из-под широкой короны, а длинная золотая борода опускалась на грудь, загибаясь на конце вверх. Светлую кожу покрывали какие-то темные пятна, а на длинных тонких пальцах обращали на себя внимание острые, отполированные ногти. Я не мог в полутьме разобрать цвет его глаз, казавшихся слезящимися. Чем внимательнее я вглядывался, тем яснее понимал, что его старение просто остановлено с помощью магии. Тонкие линии морщин покрывали все его лицо, а розоватый оттенок щек, который я сначала принял за доказательство здоровья, указывал на сердечное заболевание.

Он бросил на меня лишь мимолетный взгляд, сосредоточившись на Джанеле, хотя в его взгляде не читалась похоть.

– А вы симпатичнее, чем мне говорили, – наконец сказал он. Голос был высоким, даже несколько визгливым.

– Благодарю вас, ваше величество, – сказала Джанела. Король покачал головой.

– Не сочтите это за комплимент. – Он повернулся к смуглому мужчине в мантии мага. – Я не доверяю симпатичным людям, не так ли, Тобрэй?

Маг улыбнулся и поклонился королю, а затем и Джанеле.

– Король вовсе не хотел вас обидеть, моя госпожа, – сказал он.

– Не надо объяснять людям, Тобрэй, что я хотел и чего я не хотел, – сказал король магу. Затем обратился к Джанеле: – Но это правда, я не хотел вас обидеть. Просто высказал мысль вслух.

– Никто и не обиделся, ваше величество, – сказала Джанела. Король беззаботно махнул рукой и обратился ко мне:

– Так вы, стало быть, и есть тот самый великий Амальрик Антеро? – сказал он. В его голосе явно слышался сарказм.

– Имя свое признаю, ваше величество, – сказал я, – но на величие не претендую.

Игнати фыркнул. Если он и хотел изобразить веселье, то звук для этого был избран весьма неприятный.

– Умен. Очень умен. – Он повернул голову к магу Тоб-рэю. – Но ведь я всегда признавал его ум, не так ли, Тобрэй?

– Совершенно верно, ваше величество, – кивнул Тобрэй и сказал, обращаясь ко мне: – Король всегда выражал восхищение вашим умом, господин Антеро.

Игнати раздраженно застучал ногтями по подлокотнику трона.

– Не всегда, Тобрэй, – сказал он. – А лишь время от времени.

– Как скажете, ваше величество, – согласился Тобрэй. – Лишь время от времени.

– Не надо внушать этим двум приезжим, что я от них в восхищении, – сказал король. – Не надо равнять меня с тем сбродом на улице, управлять которым меня прокляли боги. Безумная толпа – вот как бы я их еще назвал. Они полагают, что мы живем во времена упадка, в то время, когда дела обстоят лучше некуда. Я дал им мир, а они сочли это слабостью с моей стороны. – Он сверкнул глазами на Тобрэя. – И не спорь со мной. Я знаю, о чем они думают.

Тобрэй, и не думавший спорить со своим монархом, покачал головой, сохраняя на лице спокойную улыбку.

– Разумеется, знаете, ваше величество, – сказал он. Взгляд короля метнулся к нам. – Безумная толпа, – вновь произнес он. – Они увидели простого смертного, похожего на них, совершившего удивительный подвиг – а должен признать, ваша экспедиция заслуживает такого определения, – и раздувают это событие сверх всяких приличий. И начинают полагать, что вы спасете их от демонов, хотя, видят боги, я полностью контролирую ситуацию. Полностью контролирую.

– Я удивлен, как и вы, ваше величество, – сказал я. – Я ничего не знаю о ваших делах, но за время поездки по улицам Тирении в сопровождении принца Солароса я убедился, что боги даровали вашим подданным мудрейшего из правителей.

Король вновь фыркнул.

– Умен, умен, нечего сказать! Немудрено, что ваше предприятие закончилось успехом.

– Мы игрушки в руках судьбы, ваше величество, – вмешалась Джанела. – Просто боги чаще улыбались нам, чем нашим врагам.

Игнати хрипло рассмеялся и, прежде чем заговорить, сплюнул в носовой платок.

– И ты умна, – сказал он. – Как и твой прадед Янош Серый Плащ. – Он помрачнел и уставил на Джанелу костлявый палец. – И ты так же опасна, как и он был в свое время, хотя теперь, когда я увидел тебя своими глазами, я вижу, что у тебя другие намерения.

Джанела напустила на себя озабоченный вид.

– Но что же я сделала такого опасного, ваше величество? – спросила она.

– Как, а постоянное, к месту и не к месту, применение магии, – сказал Игнати. – Почему бы просто не ограничиться целебными травами или вызывать дождь, когда он нужен, и останавливать дождь, когда он не нужен?

– Но есть еще и обычное любопытство, ваше величество, – сказала Джанела.

Король нетерпеливо отмахнулся от этого аргумента:

– Да, да. Я уже слышал это раньше. Что ж, это неудивительно, если брать во внимание твое происхождение.

Джанела лишь поклонилась, благоразумно промолчав. Настала моя пора подвергнуться королевскому недовольству.

– Надеюсь, ты догадываешься, что ваше семейство ничего не приносило нам, кроме хлопот.

Я пожал плечами.

– Но каким же образом, ваше величество? – сказал я.

– Я имею в виду вашу склонность к приключениям и сражениям с демонами, – сказал он. – Экспедиция туда и сюда. Поддержка этих Серых Плащей в совершении их глупостей. Я не порицаю твою сестру. Она человек военный. Но должен заметить, что если бы ты не покинул Вакаан сломя голову, то война бы и не началась. Да, я понимаю, у тебя были сложности с Равелином, заключившим собственную сделку с демонами. Ну и что из этого? Я бы на вашем месте немного уступил демонам на западе. Тем более что там никто и не живет, кроме каких-то варваров. Почему же вы не сделали этого?

Принц кашлянул, стараясь привлечь к себе внимание отца.

– Прошу прощения, отец, – сказал он. – Но его народ живет как раз среди тех самых варваров.

– Да, да… конечно, – признал король. – Я понимаю, что в той ситуации действия ориссиан были оправданны. Я лишь пытаюсь пояснить, сколько проблем они создали этим для нас.

– Проблем много, отец, – сказал принц, – но эти люди явились причиною лишь одной из них – демонов.

– Какая разница, – сказал Игнати. – Просто я сказал об этой проблеме один раз, а могу сказать тысячу. Как король, я еще и фокусник. Мы слишком долго воюем, а чтобы остановить эту войну, всего-то и надо – понять точку зрения другого. Чего хочет он? Чего хочу я? Где-то посередине наши интересы должны сойтись. И без проклятой войны, будь она неладна!

Я увидел, что принц, наш благодетель, начал сердиться, когда дело дошло до, очевидно, старых споров, и попытался вмешаться.

– Позволено ли мне будет проинформировать вас о целях нашей экспедиции, ваше величество? – спросил я. – Мы прибыли в поисках знаний. Но еще более – просить вашей помощи. Наше отечество под угрозой. Мы стали свидетелями упадка Ва-каана, и я боюсь, то же ждет и Ориссу, если мы не отыщем путей к спасению.

– Если хочешь мудрости, услышь ее из этих уст, – сказал король. – Заключи мир с демонами. Ты же купец. Ты умеешь торговаться. Отступи немного здесь, зато получишь немного там. А затем доверься богам, коли помыслы твои чисты, и все кончится хорошо.

Поначалу я принял его за помешанного, а затем за труса. Слышать такое от короля старейшин было просто оскорбительно.

– Что же касается остального, – продолжил Игнати, – я нисколько не возражаю против того, чтобы Джанела Серый Плащ покопалась в наших старых книгах по магии. Естественно, с чисто научными целями. Со временем я еще оценю последствия вашего прибытия сюда. А признаться честно, если бы не шумное одобрение вашей экспедиции моими подданными, то я бы просто устроил в вашу честь пир, назвал бы вас в глаза храбрецами, а за спиной – дураками и выпроводил бы обратно. Но я взял за правило позволять толпе быть счастливой, если это в моих силах. В настоящий же момент они находятся в столь восторженном состоянии по поводу вашего прибытия, что я оставлю вас погостить, пока они не угомонятся. Я не думаю, что это будет для вас очень неудобным. Как дети, они обо всем забывают быстро.

Принц подавил улыбку.

– Я присмотрю за тем, чтобы у них все было хорошо, отец? Игнати фыркнул.

– Я так и знал, что он попросит об этом, Тобрэй, – сказал он магу. – Если бы он был нормальным парнем, то все бы мамаши кругом тряслись за своих дочек, а хозяева таверн радовались бы прибыли от его гулянок. Но он же у нас серьезный, весь в мать – да покоится она в мире. Набрал шайку храбрецов-единомышленников, восхваляющих его за здравомыслие… Иногда, когда у меня скверное настроение, я даже подумываю, не позволить ли им воевать. Пусть сразятся с демонами, чтобы узнали, почем фунт лиха.

– Я был бы счастлив, отец, – сказал Соларос.

Игнати издал тот самый звук, которым у него выражался смех.

– Не искушай меня, сын, – сказал он. – Пусть уж все идет заведенным порядком. Ты просто юн. И скоро поймешь, что к чему. Ну а пока развлекайся. Играй в свои новые игрушки. И когда наконец ты станешь королем, ты поймешь, что твой отец был не так уж и глуп.

Принц хотя и был юн, но все же обладал достаточной мудростью, чтобы оставить последнее слово за отцом. Он низко поклонился и повел нас из тронного зала.

– Теперь вы все поняли? – спросил Соларос, когда мы вышли в коридор.

– Думаю, да, – сухо сказала Джанела.

Она ответила за нас обоих. Ей несложно было догадаться о моем мнении.

– Но не надо думать, что дело обстоит так уж безнадежно, – сказал он. – Намерения моего отца могут и измениться.

– И именно вы, ваше высочество, должны позаботиться об этом, – сказал один из его единомышленников. Это был тот самый маг с лошадиной физиономией – Вакрам. – Не так ли, друзья мои?

Друзья принца вразнобой заговорили о том, что Соларос имеет на короля большое влияние.

– А теперь, когда с нами господин Антеро и госпожа Серый Плаш, – продолжил Вакрам, – убедить его будет еще легче. И я надеюсь, что теперь, мой принц, демоны убавят спесь и угомонятся со своими требованиями. А мы посмотрим, насколько крепки у них хребты, чтобы выйти на бой!

Принц покраснел от удовольствия и сказал нам:

– Если позволите, я еще немного задержу вас. Я понимаю, как вы устали. И голодны. Но все-таки прошу еще уделить мне внимание. Очень скоро вас покормят и вы отдохнете.

– Мы в вашем распоряжении, ваше высочество, – сказал я.

– На самом деле я не собираюсь распоряжаться вами. Речь идет об истинном партнерстве, – сказал принц. – А теперь, если вы пойдете со мной, я объясню вам то, что обещал.

Он отпустил своих друзей, и мы пошли за ним по лабиринту коридоров, казавшихся все более древними с каждым поворотом.

Когда мы, по моим прикидкам, добрались до задней части крепости, до нас донесся шум каких-то строительных работ. Принц откинул в сторону плотную портьеру, и мы увидели рабочих, вырезающих квадратные куски камня, и других – заменяющих старые куски на новые. В воздухе столбом стояла пыль, и принц, извиняясь, пожал плечами, отворил тяжелую дверь и поманил нас за собой.

– Вот мои покои, – сказал он с оттенком гордости. Он захлопнул дверь, и звуки работ смолкли. – Все это крыло осталось еще от первоначального дворца. Со временем его забросили, стали пристраивать новые помещения. Я очень увлекся прошлым нашей семьи, которое проходило здесь, и испросил разрешения и денег у отца на ремонт этой части дворца, где и разместились мои покои.

Мы вошли в комнату, которая, очевидно, служила кабинетом. Он был приятно освещен, искусно декорирован и обставлен удобной мебелью. В центре кабинета стоял письменный стол, окруженный стульями, а на столе – небольшой крутящийся глобус.

Соларос пригласил нас сесть и велел слуге принести нам еду и питье. Пока он распоряжался, мы с Джанелой изучали глобус, быстро сообразив, что это – модель нашего мира. Несмотря на маленький масштаб, мы нашли на нем далекие западные острова, исследованные Ради, знакомые очертания побережий и морей близ Ориссы. Оттуда уже легко было проследить наш путь до Ирайи, через опасное Восточное море, по реке и по заброшенной дороге до Тирении.

– Какая занятная штука масштаб. В несколько моих ладоней уместилось все наше путешествие, – с улыбкой сказала Джанела. – Я думаю, нам было бы легче, если бы у нас был такой глобус, а не наша приблизительная карта.

Слуга принес заказанное, и Соларос, усевшись между нами, изящными движениями стал раскладывать по двум тарелкам деликатесы и наливать вино.

– То, с чего скопирован этот глобус, настоящая магическая модель нашего мира, занимает шесть этажей большой башни, – сказал принц. – Мы видим на ней все, и наши маги по ней управляют погодой. Мы наблюдаем за всеми важнейшими событиями в жизни людей.

– И нас с Амальриком, ваше высочество? – спросила Джа-нела.

– Да, – сказал принц. – Знаете, с каким волнением вся Тирения следила за вашей с Яношем Серым Плащом экспедицией?

– В которой мы открыли не то, что искали? Соларос улыбнулся и отпил вина.

– Вы не потерпели неудачу. Вы просто рано остановились. Конечно, все это происходило задолго до моего рождения, но вся Тирения скорбела, когда Янош Серый Плащ утратил ощущение нашего влияния, запутавшись в магии Ирайи. Тем не менее ваше достижение считалось удивительным и давало нам надежду на объединение наших сил.

– И вашему отцу, ваше высочество? – спросил я, скрывая сарказм.

– В общем, да, – к моему удивлению, сказал принц. Он помолчал, подбирая слова. – Будет легче, если я начну с самого начала. И прошу вас потерпеть, если я буду говорить, как старый нудный школьный наставник.

Он вновь наполнил наши бокалы и начал:

– Как вы давно уже подозреваете, некогда в нашем мире долго процветала великая цивилизация старейшин. Что случилось с ней, мы точно не знаем, поскольку время скрыло от нас подробности. Однако большинство наших ученых соглашаются в том, что мы, тиренцы, были в свое время столь же невежественны и дики, как и остальные народы. Но нам был присущ талант к обучению, и когда мы обрели письменность, то хорошо воспользовались наследством старейшин.

Принц улыбнулся.

– Короче говоря, мы оказались дотошными учениками. В результате наши маги сумели найти применение древней магии, добавив к ней свой опыт. И в этом они превзошли магов наших врагов и всех соседей, земель которых мы домогались. Должен честно признать, что в таких делах мы были и остаемся такими же людьми, как и все остальные. Мы создали непобедимую армию, с легкостью подавляющую все попытки жалких варваров выступать против нас и удерживающую их под нашим господством.

Лицо его стало скорбным.

– Почти во всех случаях, насколько мне известно, дело кончалось нашей победой и их порабощением. – Он пожал плечами. – Но кто я такой, чтобы судить предков? Это были суровые люди, такие же, как и их время.

Я отпил вина, чтобы скрыть охватившие меня чувства. Мне, освободителю рабов Ориссы, были глубоко противны все поработители. Что же касается суровых времен, это не оправдание – чем они отличаются от любых других? Но по крайней мере принцу, в отличие от его отца, была, кажется, присуща деликатность в суждениях.

– Впрочем, войн было не так уж много, как можно подумать, – продолжил принц. – Под единым правлением собралось несколько больших территорий. Даже чаще иноплеменники присоединялись к нам мирным путем, нежели в результате войн. Это было естественно. Некоторые из страха перед нами, некоторые под влиянием тех чудес, что создавали наши маги. Цивилизация принесла свои плоды – тяжелого труда становилось все меньше, никто не голодал, нравы смягчались. Наступала эра наслаждений. Эпоха искусств, музыки и литературы. Так обстояли дела до тех пор, пока не напали они…

– Демоны, ваше высочество? – прошептала Джанела.

– Да, демоны, – сказал принц. – Но вы должны понимать, что эти создания не были нам в диковинку. Мы сталкивались с ними испокон веку и либо делали из них фаворитов, либо убивали, если они являлись слишком могучими и опасными. Но это были дикие существа. Скорее коварные, нежели умные, не имевшие иных целей, кроме немедленного удовлетворения своих диких потребностей.

– Подобно демону Азбааса, ваше высочество? – спросил я. Соларос кивнул.

– Большинство из наших великих магов полагали, что эти существа столь же естественны для нашего мира, как и такие злые люди, как сам Азбаас. И воспринимали их примерно такими же досадными мелочами, как тигров, нападавших на жителей деревни в джунглях, или морских хищников, расправлявшихся с зазевавшимся моряком. Маги и прочие образованные люди не понимали, что демоны являлись из иного мира, иных миров… привлеченные нами, как пиявки запахом свежей крови.

– Другими словами, – сказала Джанела, – чем больше процветало человечество, тем сильнее привлекало к себе их внимание.

Принц задумался.

– Наверное, так, – сказал он. – Хотя, насколько мне известно, еще никто не доказал эту гипотезу.

Джанела глубоко вздохнула и выпрямилась, словно ощутив внезапное потрясение. Взгляд ее на мгновение затуманился, затем вновь обрел ясность – она поняла что-то очень важное.

– Ваше высочество, я думаю, что тот, кто это докажет, будет величайшим из людей, – сказала Джанела. – Но не будем сейчас останавливаться на этом. Прошу вас, продолжайте.

– Атака не была единичной, – сказал принц, – множество атак одновременно. Сказать, что нас застали врасплох, было бы явным преуменьшением. Ведь мы даже не подозревали вообще о существовании этого врага в таких количествах. Мы оказались перед лицом легионов свалившихся с небес демонов, которых вел самый коварный и могущественный король, которого только можно себе представить. Звали его Баланд, и, кажется, он бессмертен, поскольку и по сей день правит демонами.

Я опущу подробности тяжких боев, того, сколько полегло наших людей, главное, что мы не могли остановить орды короля Баланда. И не только потому, что их магия превосходила нашу, но и потому, что нам еще не приходилось сталкиваться с такой хорошо обученной и организованной армией. В прошлом, как я сказал, нам противостояли лишь варвары. Тем не менее мы мужественно сопротивлялись демонам, война затянулась, и прошло не одно столетие, пока они заставили нас отступить. Мы оставляли им с кровью пядь за пядью нашей земли, пока в наших руках не осталась лишь Тирения. Здесь мы их остановили, моля богов, чтобы пришло время, когда мы избавим отбитые у нас земли от власти короля Баланда.

– Прошу прощения, ваше высочество, – сказал я. – Но я хотел бы задать дерзкий вопрос.

– Прошу вас, – сказал принц, – спрашивайте что угодно.

– Тогда скажите мне, пожалуйста. Если Тирения вот уже несколько веков ведет войну, почему в наших краях никто не имеет о ней ни малейшего понятия? Не слыхали о ней ни во времена моего отца, ни во времена деда. Наверное, наши маги не сравнятся в могуществе с вашими, но наверняка от них не укрылось бы, что в бой вступили такие могучие силы.

Принц вспыхнул.

– В самом деле, – пробормотал он, и в его взгляде на меня промелькнуло презрение.

Я не стал допытываться, надеясь, что из дальнейшего рассказа все станет ясно.

– Прежде всего, – продолжил принц, – мы пытались удержаться в краю, который вы называете Вакааном. Там мы потеряли половину наших сил. Мы так мучительно переживали это поражение, что очень немногие решаются говорить на эту тему до сих пор. Потом мы хорошо укрепились на нашем побережье Восточного моря. – Я кивнул, вспомнив о разрушенном городе в джунглях и людях-зверях. – Мы вновь потерпели поражение. Но на этот раз мы сражались более отчаянно и заставили демонов понести существенные потери. По этой причине их атаки ненадолго прекратились. И в это время демоны предприняли первую попытку дипломатического контакта.

Юный принц вздохнул.

– Случившееся позже является позорнейшим событием в жизни нашей фамилии. Правивший в то время король Фарсан был слабым человеком. Трусом, если угодно. На протяжении многих лет он вел переговоры с королем Баландом. И потихоньку сдавал остатки нашего королевства. Во время его правления демоны даже получили свободный доступ в Тирению, развращали наш народ и самовольно являлись на наши самые священные церемонии.

Одна из наших легенд с печалью повествует о прекрасной танцовщице, которой увлекся король Баланд. Это миф, но, как и большинство мифов, он в основе своей содержит скорее всего подлинную историю. Эта танцовщица, как гласит предание, была одной из самых красивых и талантливых женщин Тирении. Ее танец был не просто искусством, а излучал магию, так что обвораживал любого. Король Баланд проявлял к ней все большее внимание, но она была с ним холодна. Он не отступал в своих ухаживаниях. Танцовщица обратилась за помощью к королю Фарсану, тот отказал ей. И в конце концов демон овладел ею. Сделал наложницей. Рабыней. Однако дух ее остался несломленным, она сохранила свою душу.

Я посмотрел на Джанелу. Она подняла палец к губам, призывая меня к молчанию. По каким-то своим соображениям она не хотела, чтобы я рассказал принцу о том, что мы уже знаем о танцовщице.

Принц продолжил:

– Наконец король Фарсан умер. Его преемник изгнал демонов из Тирении, вернул окрестные земли и в нескольких сражениях продемонстрировал Баланду нашу решимость. И, хотя потом мы чаще оборонялись, чем отбивали завоеванное ранее, короли продолжали вести ту же воинственную политику. И с течением времени демоны, казалось бы, утратили интерес к войне. Похоже, их даже устраивало такое положение дел, когда Тирения осталась единственной высокоразвитой страной среди погруженного в состояние варварства остального человечества.

Я дерзнул прокомментировать эти слова:

– Похоже, не только мы, варвары, остаемся погруженными в застывшее состояние.

И вновь принц спокойно воспринял мой укол. Он надолго замолчал, внимательно глядя на нас, словно оценивая, достойны ли мы продолжения. Наконец кивнул, удовлетворенный наблюдением.

– С точки зрения стороннего наблюдателя, это походило на перемирие, но таковым оно не являлось. Мы начали медленно, но неуклонно терпеть поражение изнутри. То, о чем я сейчас собираюсь рассказать, вряд ли можно назвать легендой. Я произвел изыскания в наших архивах, подобные тем, чем занимался Янош Серый Плащ в Ирайе, и, к несчастью, раскопал историю, похожую на правду. Во время этого фальшивого перемирия некоторые наши старейшины, воспринявшие всю мудрость тех древнейших старейшин, наши истинные лидеры, величайшие философы, мыслители и маги… покинули нас.

– Почему? – спросила Джанела. – Я не знаю, если сказать откровенно, но это так. Как сказано в оставленном одним из них прощальном письме, «это последнее время, когда еще можно выбраться отсюда, чтобы увидеть другие миры».